Апелляционное определение СК по гражданским делам Верховного Суда Карачаево-Черкесской Республики от 11 мая 2016 г. по делу N АПЛ-423/2016

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Карачаево-Черкесской Республики в составе:

председательствующего Матакаевой С.К.,

судей: Болатчиевой А.А., Лайпанова А.И.,

при секретаре судебного заседания Куджевой М.А.,

рассмотрела в открытом судебном заседании апелляционную жалобу ответчика Захаровой Г.В. на решение Черкесского городского суда от 19 февраля 2016 года по гражданскому делу по исковому заявлению Пермяковой Н.А. к Захаровой Г.В. о признании недействительным завещания.

Заслушав доклад судьи Верховного Суда КЧР Болатчиевой А.А., судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

Пермякова Н.А. обратилась в суд с иском к Захаровой Г.В. о признании недействительным завещания. В обоснование указала, что 20 декабря 2014 года умер её родной брат - Б., что подтверждается свидетельством о смерти от 04 февраля 2014 года. После обращения к нотариусу ей стало известно, что 23 июня 2015 года Захарова Г.В. обратилась с заявлением о принятии наследства по завещанию, составленному умершим в ее пользу 15 декабря 2014 года. Завещание было удостоверено нотариусом Черкесского нотариального округа Дзамыховой Ф. Ю. в реестре под N ... Истец полагал, что данное завещание не может являться действительным и подлежит отмене, поскольку оно составлено за пять дней до смерти брата и мотива для составления такого завещания у брата в пользу Захаровой Г.В. не могло быть. Захарова Г.Н. является племянницей супруги умершего брата, И., которая умерла в 2004 году. Единственный сын брата, А. умер в 1994 году. Других детей у него не было. С Захаровой Г. В. у брата не было близких родственных отношений. Единственным близким человеком для него была З. с которой он жил несколько лет, а из родственников истец и её семья. Вероятно, что Захарова Г.В. воспользовалась беспомощным состоянием брата и он подписал завещание, не понимая что он совершает. Б. был установлен диагноз ( ... ). В конце ноября 2014 года он был госпитализирован в Черкесскою городскую больницу в реанимационное отделение, в котором находился около недели, затем ему была проведена операция. После выписки состояние здоровья не улучшалось, ему стало еще хуже, он находился дома. Уход за ним осуществляла З. Больному часто вызывали бригаду скорой медицинской помощи для обезболивания. Б. при подписании завещания испытывал сильные боли, находился под воздействием обезболивающих препаратов и интоксикации от болезни. За день до составления завещания 14 декабря 2014 года ему делали инъекцию ( ... )). Пермякова Н.А. просила суд признать недействительным завещание от 15 декабря 2014 года, зарегистрированное нотариусом Черкесского нотариального округа Дзамыховой Ф. Ю. в реестре за N ... , составленное Б. в пользу Захаровой Г.В..

В судебном заседании представитель истца Погорелова Н.А. поддержала заявленные требования в полном объеме, просила их удовлетворить по основаниям, изложенным в иске. Кроме того, пояснила, что доказательствами, подтверждающими доводы истца, является не только судебно - психологическая экспертиза, но и показания свидетелей, которые были опрошены в судебном заседании. Из представленных суду доказательств следует, что Б. в юридически значимый период времени был не в состоянии понимать значение своих действий и осознавать то, что он подписывает.

Ответчик Захарова Г.В., её представитель Калабекова А.Д. с исковыми требованиями не согласились, указали, что о здоровье истца не было представлено достаточно доказательств, свидетельствующих о том, что Б. при подписании завещания находился в состоянии неспособном понимать значения своих действий. Считают, что проведенные экспертизы не отвечает требованиям закона, являются необоснованными и не могут быть положены в основу судебного решения. Выводы экспертизы противоречат имеющимся материалам дела.

Решением Черкесского городского суда от 19 февраля 2016 года исковые требования Пермяковой Н.А. удовлетворены в полном объеме.

В апелляционной жалобе Захарова Г.В. просит решение суда первой инстанции отменить как постановленное с нарушением норм процессуального права. Полагает, что суд безосновательно отклонил ходатайство ответчика о назначении повторной психолого-психиатрической экспертизы, не дал надлежащую оценку показаниям свидетелей и нотариуса о том, что Б. фактически отдавал отчет своим действиям в день подписания завещания.

В письменных возражениях на апелляционную жалобу представитель истца, Погорелова Н.В., просит решение Черкесского городского суда от 09.03.2016 года оставить без изменения, а апелляционную жалобу без удовлетворения, считая доводы жалобы несостоятельными.

Выслушав стороны, изучив материалы дела, судебная коллегия приходит к выводу о том, что оснований для отмены судебного акта не имеется.

Судом первой инстанции установлено, что 20 декабря 2014 года умер Б., "дата" года рождения (л.д.8). Перед смертью 15.12.2014 года Б. составил завещание на имя Захаровой Г.В. на все свое имущество. Завещание было удостоверено нотариусом Черкесского нотариального округа Дзамыховой Ф.Ю. Согласно записи без указания даты указанное завещание не изменялось и не отменялось (л.д. 29). Завещание было подписано от имени наследодателя рукоприкладчиком О.

19 марта 2015 года к нотариусу с заявлением о вступлении в наследство как наследник по закону обратилась сестра умершего - Пермякова Н.А. (л.д.25), а 23 июня 2015 года - Захарова Г.В., в качестве наследника по завещанию (л.д.26).

23 июня 2015 года Пермяковой Н.А. было отказано в совершении нотариального действия (выдаче свидетельства о наследовании по закону), в связи с наличием завещания Б. в пользу Захаровой Г.В. (л.д.10).

Определением Черкесского городского суда от 3 августа 2015 года по делу была назначена посмертная судебно-психиатрическая экспертиза с целью установления психического состояния Б. на 15 декабря 2014 года, проведение экспертизы поручено краевой психиатрической больнице "адрес" - ГБУЗ "Специализированная клиническая психиатрическая больница N ... " (л.д. 91-95). Из заключения экспертов следует, что ответить на вопросы, поставленные судом перед судебно-психиатрическими экспертами не представляется возможным, так как Б. при жизни и в том числе на юридически значимый момент (15 декабря 2014 года), согласно приобщенной медицинской документации страдал ( ... ) заболеванием, психиатром не осматривался, а показания свидетелей о его психическом и психологическом состоянии носят неквалифицированный и противоречивый характер. Ответить на вопросы об индивидуально-психологических особенностях и эмоциональном состоянии Б. ( "дата" года рождения, умершего 20 декабря 2014 года), которые могли оказать существенное влияние на смысловое восприятие и оценку существа завещания от 15 декабря 2014 года и привели к формированию у него заблуждения относительно существа и природы сделки, не представляется возможным в связи с отсутствием в представленной документации квалифицированного описания психического состояния обследуемого.

Таким образом, заключение ГБУЗ "Специализированная клиническая психиатрическая больница N ... " не подтвердило и не опровергло доводы истца о невозможности Б. отдавать отчет своим действиям и руководить ими.

Определением Черкесского городского суда от 23 ноября 2015 года по делу назначена повторная посмертная психолого-психиатрическая экспертиза, на разрешение которой поставлены те же вопросы, которые были поставлены при назначении первой экспертизы. Проведение экспертизы поручено экспертам РГ ЛПУ "Психоневрологический диспансер".

Для назначения повторной экспертизы имелись основания в соответствии с нормами пункта 2 статьи 87 ГПК РФ, поскольку в экспертном заключении ГБУЗ "Специализированная клиническая психиатрическая больница N ... ", фактически какие-либо выводы отсутствовали.

Из заключения повторной амбулаторной комплексной судебной посмертной психолого-психиатрической экспертизы N ... от 24.12.2015 года следует, что в период составления завещания Б. каким-либо хроническим психическим заболеванием не страдал. Однако, имевшееся у Б. крайне тяжелое соматическое заболевание в терминальной стадии в виде ( ... ), в период времени, относящийся к составлению завещания, привело к нарушению психической деятельности в виде замедленности и фрагментарности восприятия, безучастности к окружающему, монотонности аффекта и адинамии, соответствующие клинической картине синдрома оглушения (снижения уровня сознания).

Об этом свидетельствует имевшаяся в гражданском деле медицинская документация (мед. карта стационарного больного N ... , мед. карта амбулаторного больного N ... ), где описывается общее состояние Б. за ноябрь 2014г., как тяжёлое и крайне тяжёлое. В дневниках наблюдения врачом отмечается "выраженная слабость, боль в области живота", после проведенной паллиативной операции состояние оставалось тяжёлым. В описании врачом в истории болезни от 09.12.14г. имеется указание на имевшее место "печёночную энцефалопатию", что говорит о наличии тяжёлой интоксикации, которая оказывала негативное влияние на функцию головного мозга. Психическое состояние Б. по типу оглушения характеризовалось нарушением познавательных способностей с выраженным снижением критических функций. Таким образом, тяжёлое течение, имевшегося у Б. соматического заболевания, выступило важнейшим фактором возникновения психических расстройств с нарушением познавательных способностей, с выше указанными нарушениями в эмоционально-волевой сфере (повышенной внушаемости, подчиняемости, зависимости от чужого мнения), с нарушениями критических и прогностических функций в период подписания завещания от 15.12.2014г. За период составления и подписания завещания Б. указаний на получение им наркотических и сильнодействующих препаратов в предоставленной судом медицинской документации не имеется. Указанные изменения психики Б. были выражены столь значительно, что привели к непониманию социальной сути сложившихся ситуаций, отсутствию адекватного самосознания и понимания юридически значимых событий и их последствий, лишали его способности понимать значения своих действий и руководить ими в период составления и подписания завещания от 15.12.2014г., подписанным О., заверенным нотариусом Дзамыховой Ф.Ю.

Кроме того, на основании ретроспективного анализа материалов гражданского дела и медицинской документации в рамках настоящего психологического исследования, психолог - эксперт Г. пришла к заключению, что отмечающиеся у Б. эмоционально-волевые нарушения (значительное снижение психической активности, слабость суждений, повышенная внушаемость и полная зависимость от окружающих лиц, нарушения критики, неспособность целостного осмысления ситуации), вызванные длительно протекающим крайне тяжёлым соматическим заболеванием, в виде нарушения сознания по типу оглушенности в юридически значимый период, а именно 15 декабря 2014 г., сопровождались неспособностью к смысловой оценке ситуации, осознанию юридических особенностей сделки и прогноза ее последствий, а также нарушением критических функций, целенаправленности и регуляции своих действий, поэтому в момент заключения сделки подэкспертный не мог понимать значение своих действий и руководить ими, другими словами - не мог понимать совершённую сделку и значимость последствий сделки.

Эксперты пришли к категоричному выводу о том, что в момент оформления в пользу Захаровой Г.В. завещания, 15.12.2014 года Б. по своему психическому состоянию не мог отдавать отчет своим действиям и руководить ими.

Разрешая спор и удовлетворяя исковые требования, суд первой инстанции, оценив в совокупности имеющиеся доказательства, в том числе и заключения экспертов по правилам статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, с учетом фактических обстоятельств дела, пришел к выводу о том, что наследодатель по своему психическому состоянию при составлении и подписании завещания не понимал значение своих действий и не мог руководить ими, в связи с чем признал оспариваемое завещание недействительным.

Оснований не согласиться с выводами суда первой инстанции у судебной коллегии не имеется.

В соответствии с пунктом 1 статьи 1118 Гражданского кодекса Российской Федерации распорядиться имуществом на случай смерти можно только путем совершения завещания.

Согласно пунктам 1 и 2 статьи 1131 Гражданского кодекса Российской Федерации при нарушении положений данного кодекса, влекущих за собой недействительность завещания, в зависимости от основания недействительности завещание является недействительным в силу признания его таковым судом (оспоримое завещание) или независимо от такого признания (ничтожное завещание). Завещание может быть признано судом недействительным по иску лица, права или законные интересы которого нарушены этим завещанием.

Как разъяснено в пункте 21 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 мая 2012 г. N 9 "О судебной практике по делам о наследовании", сделки, направленные на установление, изменение или прекращение прав и обязанностей при наследовании (в частности, завещание, отказ от наследства, отказ от завещательного отказа), могут быть признаны судом недействительными в соответствии с общими положениями о недействительности сделок (? 2 главы 9 Гражданского кодекса Российской Федерации) и специальными правилами раздела V Гражданского кодекса Российской Федерации.

Положениями пункта 1 статьи 177 Гражданского кодекса Российской Федерации предусмотрено, что сделка, совершенная гражданином, хотя и дееспособным, но находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, может быть признана судом недействительной по иску этого гражданина либо иных лиц, чьи права или охраняемые законом интересы нарушены в результате ее совершения.

С учетом изложенного неспособность наследодателя в момент составления завещания понимать значение своих действий или руководить ими является основанием для признания завещания недействительным, поскольку соответствующее волеизъявление по распоряжению имуществом на случай смерти отсутствует.

Юридически значимыми обстоятельствами в таком случае являются наличие или отсутствие психического расстройства у наследодателя в момент составления завещания, степень его тяжести, степень имеющихся нарушений его интеллектуального и (или) волевого уровня.

В соответствии с частью 1 статьи 79 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации при возникновении в процессе рассмотрения дела вопросов, требующих специальных знаний в различных областях науки, техники, искусства, ремесла, суд назначает экспертизу.

Частью 2 статьи 87 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации предусмотрено, что в связи с возникшими сомнениями в правильности или обоснованности ранее данного заключения, наличием противоречий в заключениях нескольких экспертов суд может назначить по тем же вопросам повторную экспертизу, проведение которой поручается другому эксперту или другим экспертам.

В силу части 3 статьи 86 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации заключение эксперта для суда необязательно и оценивается судом по правилам, установленным в статье 67 названного кодекса. Несогласие суда с заключением должно быть мотивировано в решении или определении суда.

В пункте 7 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 декабря 2003 г. N 23 "О судебном решении" разъяснено, что заключение эксперта, равно как и другие доказательства по делу, не являются исключительными средствами доказывания и должны оцениваться в совокупности со всеми имеющимися в деле доказательствами (статья 67, часть 3 статьи 86 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации). Оценка судом заключения должна быть полно отражена в решении. При этом суду следует указывать, на чем основаны выводы эксперта, приняты ли им во внимание все материалы, представленные на экспертизу, и сделан ли им соответствующий анализ.

Согласно части 3 статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд оценивает относимость, допустимость, достоверность каждого доказательства в отдельности, а также достаточность и взаимную связь доказательств в их совокупности.

С учетом изложенных норм права заключение экспертизы не обязательно, но должно оцениваться не произвольно, а в совокупности и во взаимной связи с другими доказательствами.

Судом первой инстанции вышеуказанные требования процессуального законодательства соблюдены в полной мере. В обжалуемом решении подробно дана оценка всем представленным сторонами доказательствам.

Не согласившись с заключением экспертов повторной судебно-психиатрической экспертизы, Захарова Г.В. в апелляционной жалобе ссылается на показания свидетелей и объяснения нотариуса, удостоверившего оспариваемое завещание, по мнению которых наследодатель в период составления и подписания завещания был вменяемый, адекватный и способный понимать значение своих действий.

Между тем, в соответствии с частью 1 статьи 69 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации свидетелем является лицо, которому могут быть известны какие-либо сведения об обстоятельствах, имеющих значение для рассмотрения и разрешения дела. Не являются доказательствами сведения, сообщенные свидетелем, если он не может указать источник своей осведомленности.

Таким образом, свидетельскими показаниями могли быть установлены факты, свидетельствующие об особенностях поведения наследодателя, о совершаемых им поступках, действиях и об отношении к ним.

Установление же на основании этих и других имеющихся в деле данных факта наличия или отсутствия психического расстройства и его степени требует именно специальных познаний, каковыми, как правило, ни свидетели, включая удостоверившего завещание нотариуса, ни суд не обладают.

Как следует из заключения судебно-психиатрической экспертизы РГ ЛПУ "Психоневрологический диспансер" от 24 декабря 2015 года свидетельские показания, характеризующие наследодателя, были учтены и оценены при разрешении вопросов, поставленных перед экспертами (л.д. 118 - 126).

Исходя из материалов дела, судебная коллегия приходит к выводу о том, что доводы апелляционной жалобы основаны на оценочных суждениях свидетелей о поведении наследодателя в быту, о том, что наследодатель при составлении и подписании завещания понимал значение совершаемых им действий и мог ими руководить, без учета заключения судебных экспертов, сделанных в установленной законом процедуре на основании специальных познаний в области психиатрии и, исходя из совокупности всех имеющихся по делу фактических данных, включающих как свидетельские показания, так и медицинскую документацию об имеющемся у наследодателя заболевании, его особенностях, развитии и течении.

Доводы апелляционной жалобы о том, что суд первой инстанции безосновательно отказал в проведении повторной экспертизы, судебная коллегия находит несостоятельными.

Все доказательства представлены суду до назначения судебной экспертизы. Дополнительных доказательств после получения экспертного заключения стороной ответчика не заявлено и не представлено.

Статья 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации обязывает каждую сторону доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основание своих требований или возражений.

В ходе судебного разбирательства ответчиком не представлены доказательства, отвечающие критериям относимости и допустимости в подтверждение доводов о недействительности заключения судебной экспертизы. Само по себе несогласие ответчика с выводами эксперта не является достаточным основанием для отмены решения суда.

Вопреки доводам жалобы по содержанию экспертное заключение отвечает требованиям части 2 статьи 86 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации и положениям Методических рекомендаций по производству судебных экспертиз в государственных судебно-экспертных учреждениях системы Министерства юстиции Российской Федерации, утвержденных Приказом Министерства юстиции Российской Федерации от 20 декабря 2002 года N 346, при том, что экспертное учреждение не относится к системе юстиции. Эксперт был предупрежден об уголовной ответственности, предусмотренной статьей 307 Уголовного кодекса Российской Федерации за дачу заведомо ложного заключения.

Таким образом, заключение судебной экспертизы является допустимым доказательством, поэтому вывод суда первой инстанции об удовлетворении иска на его основании является обоснованным, а доводы жалобы в этой части - несостоятельными.

Доводы апелляционной жалобы, сводящиеся к несогласию с заключением повторной психолого-психиатрической экспертизы, не могут являться основанием для отмены судебного акта. Само по себе несогласие ответчика с выводами эксперта не является достаточным основанием для назначения еще одной судебной экспертизы, поскольку в силу статьи 79 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации назначение экспертизы является правом, а не обязанностью суда.

В данном случае суд первой инстанции не усмотрел оснований для назначения повторной психолого-психиатрической экспертизы, что не противоречит положениям указанной нормы права. Более того, вопрос о необходимости назначения экспертизы непосредственно связан с оценкой достаточности и достоверности имеющихся в деле доказательств, что в силу статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации является прерогативой суда первой инстанции.

По этим же основаниям суд апелляционной инстанции находит несостоятельными доводы апелляционной жалобы, сводящиеся к несогласию с отклонением судом ходатайства ответчика о назначении повторной психолого-психиатрической экспертизы, поскольку суд счел возможным рассмотреть дело по имеющимся в деле доказательствам, признав при этом назначение еще одной экспертизы нецелесообразной.

При таких обстоятельствах судебная коллегия приходит к выводу о том, что доводы апелляционной жалобы основаны на неправильном применении норм процессуального права, регламентирующих процесс доказывания и оценку доказательств, и сами по себе не могли привести к неправильному разрешению дела.

Правовых оснований к отмене решения суда доводы апелляционной жалобы не содержат, по существу сводятся к изложению обстоятельств, являвшихся предметом исследования и оценки суда первой инстанции и к выражению несогласия с действиями суда, связанными с установлением фактических обстоятельств, имеющих значение для дела, и оценкой представленных по делу доказательств. Оснований для иной оценки доказательств судебная коллегия не усматривает.

На основании изложенного и, руководствуясь ст.ст. 328, 329 ГПК РФ, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

Решение Черкесского городского суда от 19 февраля 2016 года по гражданскому делу по исковому заявлению Пермяковой Н.А. к Захаровой Г.В. о признании недействительным завещания - оставить без изменения, а апелляционную жалобу Захаровой Г.В. без удовлетворения.

Председательствующий:

Судьи: