Апелляционное определение СК по уголовным делам Верховного Суда Республики Тыва от 18 мая 2016 г. по делу N 22-544/2016

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Республики Тыва в составе:

председательствующего Сендаш Р.В.,

судей Аракчаа О.М. и Тулуш А.М.,

при секретаре Оюн С.-С.С.,

переводчике Дондуп Б.В.

рассмотрела в открытом судебном заседании апелляционную жалобу осужденного Оюна К.П. на приговор Пий-Хемского районного суда Республики Тыва от 1 февраля 2016 года, которым

Оюн К.П., **

осужден по ч. 1 ст. 105 УК РФ к 8 годам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

Заслушав доклад судьи Тулуш А.М., выступления осужденного Оюна К.П. и его защитника Ичина И.Д., поддержавших доводы апелляционной жалобы и просивших отменить приговор, прокурора Сюктермаа С.О., полагавшего приговор оставить без изменения, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

Оюн К.П. признан виновным и осужден за убийство, то есть умышленное причинение смерти другому человеку.

Согласно приговору, преступление им совершено при следующих обстоятельствах.

8 марта 2015 года между 15-16 часами О. в состоянии алкогольного опьянения зашла в свой дом **, где увидев своего мужа Оюна К.П., начала предъявлять ему претензии и оскорблять его по поводу не растопленной печи и холода в доме. Тогда Оюн К.П. из-за возникших на этой почве личных неприязненных отношений, а также в связи с распитием женой длительное время спиртных напитков, подошел к сидевшей на кровати в соседней комнате супруге, и используя имевшийся при себе нож, которым он строгал полено для затопки печи, умышленно нанес ножом несколько ударов в различные части тела О., причинив ей колото-резаное ранение левой боковой поверхности грудной клетки на уровне 6 ребра, проникающее в левую плевральную полость со сквозным повреждением нижней доли левого легкого, осложнившегося гемопневмотораксом слева, малокровием миокарда и преобладанием малокровия почек, неравномерным кровенаполнением легких с участками малокровия, расценивающееся как тяжкий вред здоровью по признаку его опасности для жизни, от которого О. скончалась на месте преступления. Также у О. выявлены телесные повреждения в виде резаной раны правого локтевого сустава, колото-резаной раны левой голени, которые причинили легкий вред здоровью по признаку кратковременного его расстройства.

В судебном заседании Оюн К.П. вину в предъявленном обвинении по ч.1 ст. 105 УК РФ признал частично и показал, что причинил смерть жене по неосторожности, умысла на убийство не имел. Рассердился на супругу из-за того, что та предъявляла ему претензии по поводу нерастопленной печи и холода в доме, оскорбляла его. Когда он сидел и строгал лучины для растопки печи, жена нападала на него, он отмахивался от нее руками, в том числе рукой, в которой держал нож. Затем он встал и оттолкнул жену от себя на кровать, держа в руке нож. Жена, упав на кровать, замолчала. Предположив, что она уснула, он продолжил заниматься своими делами. Вечером пришли дочь с зятем и обнаружили, что его супруга мертва. В связи с плохим зрением, он не видел, что ранил свою супругу. Полагает, что его действия подлежат переквалификации с ч. 1 ст. 105 на ч. 1 ст. 109 УК РФ. Показания, данные им в ходе предварительного следствия, а также при проверке его показаний на месте, он не подтверждает, поскольку он подписи в протоколах не ставил.

В апелляционной жалобе и дополнении к ней осужденный Оюн К.П. выражает свое несогласие с приговором, указав, что установленные судом обстоятельства не соответствуют фактическим обстоятельствам дела, умысла на убийство потерпевшей не имел, причинил ей смерть по неосторожности, так как из-за плохого зрения не заметил, как ножом ранил супругу, в связи с чем его действия подлежат переквалификации на ч. 1 ст. 109 УК РФ. Указывает, что в тот день он был трезвым, доказательств нахождения его в состоянии алкогольного опьянения, в деле не имеется. Показания, данные им на предварительном следствии, он не подтверждает, так как в протоколах не подписывался, показаниям эксперта М. не доверяет, в связи с чем просит назначить судебно-почерковедческую экспертизу. Показания свидетеля С. о том, что он с близкого расстояния видит, не соответствуют действительности. Указывает, что суд не учел плохое состояние его здоровья, наличие внуков, нуждающихся в его помощи, а также позицию потерпевшей. Судом не мотивирована невозможность изменения категории преступления на менее тяжкую. Полагает, что суд формально подошел к рассмотрению дела, так как приговор от 1 февраля 2016 года идентичен отмененному приговору от 25 июня 2015 года.

В возражении на апелляционную жалобу государственный обвинитель Капсаргин И.Е. просит приговор оставить без изменения, жалобу - без удовлетворения, указав, что приговор является законным и обоснованным.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционных жалоб, выслушав стороны, судебная коллегия приходит к следующему.

Виновность осужденного Оюна К.П. в умышленном причинении смерти О. судом первой инстанции установлена и подтверждается совокупностью исследованных в судебном заседании доказательств, надлежаще оцененных и приведенных в приговоре.

Так, из показаний Оюна К.П., данных в качестве подозреваемого, следует, что в тот день, когда он строгал лучинки для печи, домой зашла его жена О. в состоянии алкогольного опьянения и начала кричать на него по поводу не растопленной печи, затем, пройдя в спальную комнату, села на кровать и продолжила ругаться и оскорблять его. Тогда он от злости подошел к ней с ножом и начал махать им, чтобы напугать ее. Нож попадал ей по ногам. До этого он немного выпил водки, но не был сильно пьян. После того, как он нанес удары ножом, жена легла на кровать. Вечером домой пришла дочь Т. с мужем и обнаружили О. мертвой. После он ушел из дома, затем его задержал сотрудник полиции. Вину в том, что нанес ножевые ранения жене, признает. Он разозлился на жену из-за того, что та употребляла спиртные напитки и уходила из дома, оставляла его с маленькими внуками. Сколько ударов он нанес ей, не помнит, так как сильно волновался.

Согласно протоколу проверки показаний на месте преступления подозреваемого Оюна К.П. следует, что Оюн К.П. показал дом **, где в тот день, рассердившись, ударил ножом О.

Из показаний Оюна К.П., данных в качестве обвиняемого, следует, что вину признает частично, хотел напугать жену, подошел к ней и начал махать перед ней ножом. Он плохо видит и не думал, что нож попадет ей в грудь. Умысла на убийство жены не имел.

Из показаний потерпевшей Т., данных ею в суде, следует, что в тот день она с мужем пришла в гости к родителям. Мать лежала на кровати в спальной комнате, отец сидел в зале и смотрел телевизор с внуком на руках. Она прошла в спальню к матери и обнаружила, что она лежит без признаков жизни. Открыв одеяло, увидела, что ее левая сторона была вся в крови. Ее муж побежал в администрацию сообщить о случившемся. Когда она опомнилась, отца дома уже не было.

Из показаний свидетеля С., данных в суде, следует, что в тот день он с женой пришли в гости к Оюну К.П. Зайдя в дом, увидел тещу, лежащую на кровати в спальне без признаков жизни. Он побежал в администрацию сообщить о случившемся. По возвращении обратно домой, Оюна К.П. дом не было. По поводу зрения отца супруги может сказать, что он может распознавать лица.

Из показаний свидетеля Х., данных в суде, следует, что в тот день он заходил домой к дяде Оюну К.П., чтобы проведать их. Дома был Оюн К.П. с четырьмя внуками, его супруга О. лежала на полу, он решил, что она спит в состоянии алкогольного опьянения. Оюн К.П. держал внука на руках и смотрел телевизор, при этом пояснил, что его жена три дня отсутствовала, и он ее немножко побил. Когда он второй раз зашел к ним домой, О. уже лежала на кровати, была укрыта одеялом. Оюн К.П. сказал, что все в порядке. После он узнал, что Оюн К.П. убил свою жену.

Из показаний свидетеля В., данных в ходе предварительного следствия, следует, что по приезду в ** он узнал, что его теща умерла. Когда он пришел домой в **, света не было. Он кухонным ножом начал ремонтировать провод на потолке. В темноте он не заметил, что на лезвии ножа была кровь. После сотрудник полиции взял у него нож и осмотрел его.

Из показаний эксперта М., данных в суде, следует, что при указанном подсудимым положении с потерпевшей, а именно: стоя лицом к лицу, при этом когда подсудимый отталкивает от себя потерпевшую руками, держа нож в правой руке, исключается причинение повреждения, от которого наступила смерть, поскольку раневой канал имеет другое направление. Подсудимым в ходе судебного эксперимента не указано каких-либо конкретных действий, которые бы указывали на возможность причинения телесных повреждений, выявленных у потерпевшей и указанных в заключении эксперта.

Виновность осужденного также подтверждается письменными доказательствами, в частности:

- протоколом осмотра места происшествия, согласно которому осмотрен дом **, где на кровати обнаружен труп О., под левой подмышкой которой колото-резаная рана, изъят нож с пятнами вещества бурого цвета, похожего на кровь, обнаружен след подошвы обуви;

- протоколом задержания подозреваемого Оюна К.П., согласно которому в ходе задержания Оюна К.П. изъяты сапоги ** с пятнами вещества бурого цвета, похожими на кровь;

- протоколом выемки, согласно которому из ** изъяты жилет и футболка потерпевшей О., кожные лоскуты с ранами, конверты с ее волосами и ногтями, конверты с образцами ее крови и желчи;

- протоколом осмотра предметов, согласно которому осмотрены кухонный нож, сапоги ** обвиняемого Оюна К.П., жилет и футболка потерпевшей О., конверты с образцами крови, желчи, ногтей с подногтевым содержимым, волосами, кожными лоскутами потерпевшей О.;

- заключением судебно-медицинской экспертизы N от 9 апреля 2015 года, согласно выводам которой смерть О. наступила от колото-резаного ранения левой боковой поверхности грудной клетки на уровне 6 ребра между средне-подмышечной и задне-подмышечной линиями, проникающее в левую плевральную полость со сквозным повреждением нижней доли левого легкого, осложнившейся гемопневмотораксом слева (в левой плевральной полости 200 мл.крови, воздух в левой плевральной полости) малокровие миокарда и преобладание малокровия почек, неравномерное кровенаполнение легких с участками малокровия, расценивающееся как тяжкий вред здоровью по признаку опасности для жизни. Направление раневого канала слева направо, сверху вниз, длина раневого канала около 7-9 см. Данное повреждение могло быть получено от воздействия колюще-режущего предмета. Кроме того, выявлены следующие повреждения: колото-резаная рана левой голени, резаная рана правого локтевого сустава, расценивающиеся как легкий вред здоровью по признаку кратковременного расстройства, которые в прямой причинно-следственной связи со смертью не состоят;

- заключением судебно-медицинской экспертизы N от 10 марта 2015 года, согласно выводам которой у Оюна К.П. каких-либо повреждений не обнаружено;

- заключением судебно-биологической экспертизы N от 20 марта 2015 года, согласно выводам которой кровь потерпевшей О. относится к ** группе. На ноже и на сапогах обвиняемого Оюна К.П. обнаружена кровь человека и выявлен антиген Н, характеризующий ** группу, следовательно, происхождение крови от потерпевшей О. не исключается;

-заключением судебно-медицинской экспертизы вещественных доказательств ** от 15 апреля 2015 года, согласно выводам которой на двух лоскутах кожи выявлены две сквозные колото-резаные раны, которые могли быть получены в результате колюще-режущего воздействия острым (заостроенным) колюще-режущим плоским клинковым орудием типа клинка ножа. Следообразующая часть клинкового орудия могла иметь острый (заостренный) кончик, одну острую (заостренную) кромку (лезвие), противоположную тупую кромку (обушок) толщиной около 1-2 см. Ширина следообразующей части на уровне погружения клинка могла составлять около 15-20 см. (с учетом следовоспринимающих свойств кожи). Не исключено, что повреждения (раны) на двух лоскутах кожи могли быть получены от воздействия клинка ножа, представленного на экспертизу;

- заключением амбулаторной комплексной судебной психолого-психиатрической экспертизы N от 9 апреля 2015 года, согласно выводам которой Оюн К.П. страдал в прошлом, в момент совершения инкриминируемого ему деяния и страдает в настоящее время хроническим психическим расстройством в виде **. Данное расстройство возникло до совершения им преступления. Указанные изменения психики у Оюна К.П. не сопровождаются выраженными нарушениями интеллектуально-мнестических функций, расстройством критических способностей и не лишали его в период инкриминируемого ему деяния в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий либо руководить ими. У Оюна К.П. в период, относящийся к инкриминируемому ему деянию, не обнаруживалось какого-либо временного психического расстройства, которое лишало его возможности осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий либо руководить ими. В настоящее время по своему психическому состоянию он также может осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими, может правильно воспринимать обстоятельства, имеющие значение для дела и давать показания. В применении принудительных мер медицинского характера он не нуждается. Оюн К.П. во время совершения инкриминируемого ему деяния не находился в состоянии внезапно возникшего сильного душевного волнения (аффекта), которое оказывало бы существенное влияние на его поведение.

Проанализировав вышеперечисленные доказательства, исследованные в судебном заседании, оценив их надлежащим образом, суд пришел к правильному выводу об их достаточности для признания осужденного виновным в совершении инкриминируемого преступления. Данные доказательства получены с соблюдением требований уголовно-процессуального закона, нарушений, влекущих отмену приговора, по делу не допущено.

Доводы жалобы осужденного о неосторожном характере его действий в связи с полным отсутствием зрения проверялись судом первой инстанции, не нашли своего подтверждения и обоснованно отвергнуты. Оснований не доверять показаниям эксперта М. о невозможности причинения ранений при указанных Оюном К.П. обстоятельствах не имеется. Выводы суда в этой части должным образом мотивированы и сомнений в их правильности у судебной коллегии не возникает.

При этом суд первой инстанции обоснованно сослался на показания Оюна К.П., данные в качестве подозреваемого и при проверке показаний на месте, положив их в основу приговора, в которых он признал вину в убийстве О., привел мотивы и способ его совершения.

Не имеется оснований для признания недопустимым доказательством показаний свидетеля С. о том, что Оюн К.П. видит с близкого расстояния, поскольку судом первой инстанции установлено, что, несмотря на имеющееся заболевание глаз, зрение у Оюна К.П. сохранено и полностью не утрачено, он самостоятельно ведет быт, занимается содержанием и воспитанием внуков, сохраняет способность смотреть телевизор и собственноручно составлять документы.

Согласно выводам заключения почерковедческой экспертизы, произведенной компетентными в данной области экспертами, подписи в протоколах допроса выполнены самим Оюном К.П. Оснований ставить под сомнение данное экспертное заключение сторонами не представлено, в связи с чем повода для назначения повторной судебно-почерковедческой экспертизы, как об этом просит осужденный, не имеется.

В связи с этим, по мнению судебной коллегии, суд первой инстанции обоснованно признал данные доказательства допустимыми и достоверными, а показания, данные Оюном К.П., в суде, в которых он полностью отрицает свою виновность и указывает на незаконные методы ведения предварительного следствия, - как способ защиты с целью уйти от ответственности за содеянное.

Таким образом, суд первой инстанции пришел к правильному выводу о виновности осужденного Оюна К.П. в совершении данного преступления и обоснованно квалифицировал его действия по ч.1 ст.105 УК РФ как умышленное причинение смерти другому человеку.

Признавая направленность умысла Оюна К.П. на причинение смерти О., суд правильно исходил из способа и орудия преступления, совершенного с применением ножа, характера и локализации телесных повреждений в области грудной клетки. Мотив совершения преступления также установлен судом на основе представленных доказательств, в частности, показаний осужденного Оюна К.П., данных в ходе предварительного расследования.

Доводы осужденного о полной идентичности обжалуемого приговора ранее отмененному приговору не нашли своего подтверждения, так как в последнем судебном решении суд привел собственные выводы относительно рассматриваемого дела и привел мотивы принятого им решения.

Назначенное осужденному наказание в виде реального лишения свободы соразмерно тяжести и общественной опасности совершенного преступления, соответствует целям и задачам, определенным уголовным законом, и является справедливым.

Вопреки доводам апелляционной жалобы осужденного, назначая ему наказание в виде лишения свободы, судом в полной мере учтены сведения о его личности и условия жизни его семьи, в частности, наличие таких смягчающих обстоятельств, как частичное признание вины, его возраст, состояние его здоровья - наличие ** обеих глаз, положительные характеристики по месту жительства, противоправное поведение потерпевшей, явившееся поводом для совершения преступления, отсутствие претензий со стороны потерпевшей. Оснований для смягчения назначенного осужденному наказания по тем же смягчающим наказание обстоятельствам, которые уже были учтены судом, судебная коллегия не находит.

С учетом данных смягчающих обстоятельств при определении размера наказания судом обоснованно применены положения ч.1 ст.62 УК РФ.

Оснований для изменения категории преступления на менее тяжкую на основании ч.6 ст.15 УК РФ суд обоснованно не усмотрел.

Отбывание наказания в исправительной колонии строгого режима судом первой инстанции определено правильно, в соответствии с п. "в" ч. 1 ст. 58 УК РФ.

При таких обстоятельствах оснований для отмены или изменения приговора по доводам апелляционной жалобы судебная коллегия не находит.

Вместе с тем приговор подлежит изменению по следующим основаниям.

Согласно ч.3 ст.72 УК РФ время содержания лица под стражей до судебного разбирательства засчитывается в сроки лишения свободы из расчета один день за один день.

Из материалов дел следует, что непрерывно содержится под стражей с 8 марта 2015 года по день вынесения приговора - 1 февраля 2016 года.

Между тем, суд первой инстанции произвел зачет время содержания лица под стражей в сроки лишения свободы с 8 марта 2015 год по 30 января 2016 года.

Таким образом, день содержания под стражей с 30 по 31 января 2016 года подлежит зачету в срок наказания.

На основании изложенного, руководствуясь статьями 389.20, 389.28, 389.33 УПК РФ, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

Приговор Пий-Хемского районного суда Республики Тыва от 1 февраля 2016 года в отношении Оюна К.П. изменить:

- на основании ч.3 ст.72 УК РФ зачесть в срок наказания время содержания под стражей с 30 по 31 января 2016 года из расчета один день содержания под стражей к одному дню лишения свободы.

В остальном приговор оставить без изменения, апелляционную жалобу осужденного - без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи: