Апелляционное определение СК по административным делам Санкт-Петербургского городского суда от 15 августа 2016 г. по делу N 33а-16273/2016

Судебная коллегия по административным делам Санкт-Петербургского городского суда в составе

председательствующего

Белоногого А.В.

судей

Ильичёвой Е.В., Павловой О.А.

с участием прокурора

Штыги Т.В.

при секретаре

Задирако Ю.О.

рассмотрела в открытом судебном заседании 15 августа 2016 года апелляционную жалобу Шуршева А. О. на решение Ленинского районного суда Санкт-Петербурга от 22 марта 2016 года по административному делу N2-225/2016 по административному иску Шуршева А. О. к избирательной комиссии внутригородского муниципального образования Санкт-Петербурга муниципальный округ Екатерингофский об отмене решения избирательной комиссии муниципального образования о результатах выборов, признании незаконным действий (бездействия).

Заслушав доклад судьи Белоногого А.В., объяснения административного истца Шуршева А.О., его представителя адвоката Чаплыгина А.А., действующего на основании ордера от "дата" и доверенности от "дата", настаивавших на доводах жалобы, представителя административного ответчика Попова И.С., действующего на основании доверенности от "дата", заключение прокурора Санкт-Петербургской городской прокуратуры Штыги Т.В., находивших решение суда законным и обоснованным, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

Шуршев А.О. обратился в Ленинский районный суд Санкт-Петербурга с вышеуказанным административным иском, в котором просил отменить решение избирательной комиссии внутригородского муниципального образования Санкт-Петербурга муниципальный округ Екатерингофский (далее - ИКМО) от 15 сентября 2014 года о результатах выборов депутатов муниципального совета внутригородского муниципального образования Санкт-Петербурга муниципальный округ Екатерингофский пятого созыва в части определения результатов выборов по избирательному округу N12.

Также просил признать незаконными действия (бездействие) административного ответчика, которые выразились: в не информировании кандидатов в депутаты, членов ИКМО, наблюдателей о заседаниях ИКМО от 17 августа, 3, 4, 15, 19 сентября 2014 года, также о неизвестных административному истцу заседаниях, в которые принималось решение об определении полиграфической организации для печати бюллетеней, определении количества бюллетеней, распределении бюллетеней между УИК; в отсутствии официальных опубликований решений ИКМО об определении места проведений заседаний на Дровяной улице "адрес", об отстранении членов ИКМО Мусатовой М.Э. и Попихиной В.Ю. от участия в работе ИКМО, определении количества изготавливаемых бюллетеней, о распределении бюллетеней между УИК; не информировании кандидатов в депутаты, членов ИКМО о передаче бюллетеней из полиграфической организации в ИКМО и из ИКМО в УИК; воспрепятствовании наблюдению за процедурой досрочного голосования; по не рассмотрению жалоб на действия (бездействие) УИК, поступивших "дата"; назначении заседания ИКМО по утверждению результатов голосования на 9 часов 5 минут по адресу: Дровяная улица "адрес".

Также просил признать незаконным решение ИКМО N ... , опубликованное в газете "Петровский курьер" (номер от "дата").

В обоснование заявления указал, что на выборах депутатов муниципального совета внутригородского муниципального образования Санкт-Петербурга муниципальный округ Екатерингофский пятого созыва по избирательному округу N12 являлся зарегистрированным кандидатом.

Полагал, что при проведении выборной кампании, подведении результатов муниципальных выборов поименованной избирательной комиссией допущены такие нарушения избирательного законодательства, которые не позволяют с достоверностью определить результаты волеизъявления граждан.

В частности административный истец указывал на то, что о заседаниях ИКМО не оповещались кандидаты в депутаты и некоторые из членов ИКМО, которые также не были извещены о передаче бюллетеней из ИКМО в УИК; большая часть решений ИКМО не публиковалась; досрочно по подсчётам наблюдателей проголосовало 132 избирателя, в то время как по итоговому протоколу значится 999; по УИК N 59 количество обнаруженных в ящиках для голосования бюллетеней на 93 штуки превышает число выданных, по УИК N 58 - на 4 бюллетеня; на начало голосования в день выборов в списках избирателей не были проставлены отметки о досрочно проголосовавших; конверты с бюллетенями досрочно проголосовавших избирателей содержат только одну подпись члена комиссии; бюллетени досрочно проголосовавших избирателей были опущены в урну для голосования без проставления печати УИК с оборотной стороны бюллетеня; при подсчёте голосов бюллетени не демонстрировались; был нарушен порядок формирования УИК N 58 и УИК N 60.

Также административный истец указал и на то, что решение ИКМО о результатах выборов было принято не в помещении ИКМО, а в помещении, которым владеет один из кандидатов в депутаты, который впоследствии стал депутатом.

Изложенные нарушения административный истец полагал достаточными для сомнения в правильности определения волеизъявления избирателей, считал, что результаты выборов искажены.

Решением Ленинского районного суда Санкт-Петербурга от 22 марта 2016 года в удовлетворении заявленных требований отказано.

В апелляционной жалобе Шуршев А.О. просит решение суда отменить, принять новое, которым удовлетворить административный иск.

В заседание суда апелляционной инстанции представитель заинтересованного лица, Территориальной избирательной комиссии N 1 Санкт-Петербурга не явился, извещён судом заблаговременно и надлежащим образом о времени и месте судебного разбирательства (том 2, л.д. 94-95); о причинах неявки в судебное заседание не сообщил, в связи с чем судебная коллегия считает возможным рассмотреть дело в его отсутствие.

Судебная коллегия, выслушав объяснения участников процесса, заключение прокурора, проверив материалы дела, обсудив доводы жалобы, не находит правовых оснований для отмены обжалуемого решения.

Как установлено судом первой инстанции и следует из материалов дела, 14 сентября 2014 года состоялись выборы депутатов муниципального совета внутригородского муниципального образования Санкт-Петербурга муниципальный округ Екатерингофский пятого созыва.

Шуршев А.О. в рамках указанных выборов являлся зарегистрированным кандидатом в депутаты на избирательном округе N12, однако избранным депутатом не стал.

Указанный избирательный округ был разделён на избирательные участки, в состав которых вошли участки NN57-61, при этом полномочия окружной избирательной комиссии были возложены на Избирательную комиссию внутригородского муниципального образования Санкт-Петербурга муниципальный округ Екатерингофский.

Согласно статье 77 Федерального закона от 12 июня 2002 года N67-ФЗ "Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации" (далее - Закон об основных гарантиях избирательных прав) суд может отменить решение избирательной комиссии об итогах голосования, результатах выборов при таких нарушениях избирательного законодательства, которые не позволяют выявить действительную волю избирателей.

По смыслу статей 46-52, 118, 120 и 123 Конституции Российской Федерации и корреспондирующих им статей 6 и 13 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, суд как орган правосудия призван обеспечивать в судебном разбирательстве соблюдение требований, необходимых для вынесения правосудного, т.е. законного, обоснованного и справедливого решения по делу, и принимать меры к устранению препятствующих этому обстоятельств.

Основания для отмены судом решения избирательной комиссии о результатах соответствующих выборов после определения результатов выборов, а также основания, по которым суд может отменить решение избирательной комиссии об итогах голосования, о результатах выборов установлены в пунктах 2 и 3 статьи 77 Закона об основных гарантиях избирательных прав.

Согласно правовым позициям Конституционного Суда Российской Федерации, выраженным в Постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 22 апреля 2013 года N8-П, конституционные принципы правового государства, основанного на верховенстве права и правовой демократии, предполагают в целях поддержания гражданского мира и согласия необходимость установления нормативно-правового регулирования, которое обеспечивало бы цивилизованные формы разрешения избирательных споров, что делает наиболее востребованными именно судебные механизмы защиты избирательных прав.

В силу приведённых правовых позиций Конституционного Суда Российской Федерации судебная защита должна быть доступной для избирателей и эффективной не только в случаях, когда нарушения избирательных прав, включая право избирать в органы государственной власти, органы местного самоуправления, возникают в период избирательной кампании до начала или непосредственно в ходе голосования, но и на следующих стадиях избирательного процесса, направленных на определение результатов выборов.

Вместе с тем судебная защита активного избирательного права, равно как и права быть избранным в органы государственной власти, органы местного самоуправления, не может осуществляться без учёта того обстоятельства, что следствием пересмотра результатов выборов как состоявшегося акта прямого волеизъявления населения может быть нарушение стабильности функционирования институтов представительной демократии, дисквалификация актов реализации избирательного права.

Поэтому не любые, а только существенные нарушения законодательства, допущенные при подсчёте голосов и установлении итогов голосования, определении результатов выборов, не позволяющие установить действительное волеизъявление избирателей, могут служить основанием для отмены итогов голосования, результатов выборов судом на соответствующей территории.

Данный вывод согласуется с правовой позицией Конституционного Суда Российской Федерации, выраженной в Постановлении от 15 января 2002 года N1-П, и имеет значение применительно к формированию конкретных юрисдикционных процедур, инициирование которых должно быть обусловлено наличием веских оснований полагать, что при подсчёте голосов и установлении итогов голосования, определении результатов выборов волеизъявление избирателей было действительно искажено.

Следовательно, механизм судебной защиты избирательных прав граждан, нарушенных при подсчёте голосов и установлении итогов голосования, определении результатов выборов, должен основываться на согласовании частных и публичных интересов, недопустимости злоупотребления правом.

Таким образом, судебная коллегия приходит к выводу, что удовлетворению требований административного истца могли служить только доказательства наличия таких бесспорных нарушений, которые исключали бы возможность установления действительной воли избирателей.

Итоги голосования по избирательным участкам NN57-61 оформлены протоколами участковых избирательных комиссий об итогах голосования на участках NN57-61 избирательного округа N12 (том 1, л.д.160-189).

Указанные протоколы подписаны большинством членов участковых избирательных комиссий с правом решающего голоса.

Судебной коллегией проверены контрольные соотношения данных, внесённых в протоколы об итогах голосования, согласно Приложению к Закону Санкт-Петербурга от 26 мая 2014 года N303-46 "О выборах депутатов муниципальных советов внутригородских муниципальных образований Санкт-Петербурга" (далее - Закон о выборах депутатов муниципальных советов).

Указанные соотношения в представленной копии первого экземпляра протокола соответствуют установленным законом.

Несостоятельны доводы административного иска о нарушении в части отдельного подсчёта бюллетеней, заполненных в рамках досрочного голосования.

В материалы дела представлен акт о результатах отдельного подсчёта голосов по избирательным бюллетеням, на оборотной стороне которых проставлена печать УИК, в соответствии с пунктом 13 статьи 52 Закона о выборах депутатов муниципальных советов, в отношении участка N 57 (том 1, л.д.89-90).

При этом данные о количестве бюллетеней, соответствуют внесённым в протокол УИК об итогах голосования, и составляет 87 штук для УИК N 57.

В отношении иных УИК никаких данных о том, что в них подавались соответствующие заявления, административный истец не представил, в связи с чем оснований для проведения отдельного подсчёта не имелось.

В части доводов о нарушениях при досрочном голосовании, судебная коллегия полагает отметить следующее.

Стороной административного истца не представлено относимых, допустимых и в своей совокупности достаточных доказательств тому, что в день выборов в участковых избирательных комиссиях отсутствовали надлежащие сведения о лицах, проголосовавших досрочно.

При этом судебная коллегия соглашается с выводом суда первой инстанции, что административный истец не был лишён возможности судебного установления факта недостоверности списка избирателей.

Судебная коллегия находит, что в смысле избирательного законодательства, учитывая, что административный истец указанные обстоятельства основывал сведениями, полученными от своих уполномоченных наблюдателей, действия административного истца фактически свидетельствовали о согласии с действиями избирательных комиссии в юридически значимый период.

Последующее несогласие административного истца с действиями избирательных комиссии связано исключительно с неудовлетворенностью результатами выборов.

При этом, поскольку достоверных сведений о не установлении лиц, проголосовавших досрочно, судам обоих инстанций представлено не было, судебная коллегия полагает правильным вывод суда первой инстанции о том, что исходя из принципа тайны волеизъявления избирателей, нет оснований полагать, что досрочным голосованием были нарушены права административного истца.

Административный истец через своих наблюдателей не был лишён возможности визуального ознакомления со списками избирателей, имевшимися на участках, для целей установления факта наличия в данных списках отметок о том, что лицо проголосовало досрочно.

Фактически требования административного истца в части указанных обстоятельств строятся на предположении, что в списки избирателей не внесены соответствующие сведения о лицах, проголосовавших досрочно, доказательств чему представлено не было.

Отклоняются доводы жалобы о том, что ИКМО нарушены принципы открытости и гласности в своей работе.

Положением частей 1, 2 статьи 30 Закона об основных гарантиях избирательных прав установлено, что на всех заседаниях комиссии, а также при подсчёте голосов избирателей, участников референдума и осуществлении участковой, территориальной комиссиями работы со списками избирателей, участников референдума, с бюллетенями, открепительными удостоверениями, протоколами об итогах голосования вправе присутствовать члены вышестоящих комиссий и работники их аппаратов, кандидат, зарегистрированный данной либо вышестоящей комиссией, или его доверенное лицо, уполномоченный представитель или доверенное лицо избирательного объединения, список кандидатов которого зарегистрирован данной либо вышестоящей комиссией, или кандидат из указанного списка, член или уполномоченный представитель инициативной группы по проведению референдума. Для присутствия на заседаниях комиссии и при осуществлении ею работы с указанными избирательными документами, документами, связанными с подготовкой и проведением референдума, указанным лицам не требуется дополнительное разрешение. Комиссия обязана обеспечить оповещение и возможность свободного доступа указанных лиц на свои заседания и в помещение, в котором проводится подсчёт голосов избирателей, участников референдума, осуществляется работа с указанными избирательными документами, документами, связанными с подготовкой и проведением референдума.

На всех заседаниях комиссии и при осуществлении ею работы с указанными документами, а также при подсчёте голосов избирателей, участников референдума вправе присутствовать представители средств массовой информации.

Решения комиссий, непосредственно связанные с подготовкой и проведением выборов, референдума, публикуются в государственных или муниципальных периодических печатных изданиях либо доводятся до сведения избирателей, участников референдума иным путём, а также передаются в иные средства массовой информации в объёме и в сроки, которые установлены законом.

Оценивая правомерность поведения ИКМО в части реализации данных обязанностей, судебная коллегия соглашается с выводом суда первой инстанции о том, что не имеют правового значения доводы Шуршева А.О. относительно нарушения прав целого ряда кандидатов, отдельных членов ИКМО.

Как обоснованно указал суд первой инстанции, Шуршев А.О. не наделён законом правом на защиту интересов других лиц, поименованными им кандидатами и членами ИКМО правом на иск в защиту их интересов административный истец не наделён.

При этом судебная коллегия приходит к выводу, что право, установленное статьёй 30 Закона об основных гарантиях избирательных прав, носит субъективно-частный характер, не подлежит обязательной реализации всеми без исключения лицами, в ней поименованными.

Иными словами, каждое конкретное лицо, наделённое приведённой нормой закона определённым правомочием на доступ к информации о деятельности ИКМО, по своему внутреннему усмотрению выбирает, реализовать данное право или отказать от него.

Как указала ИКМО, не оспорено административным истцом, в юридически значимый период времени вся необходимая информация доводилась до сведения кандидатов, в том числе административного истца, посредством размещения на информационных стендах.

При этом судебная коллегия соглашается с доводами административного ответчика о том, что на ИКМО законом не возложена обязанность персонального оповещения всех кандидатов, о чём говорит административный истец, а размещение в общедоступном месте всех сведений является достаточным способом реализации обязанностей ИКМО по оповещению.

Таким образом, оснований для признания незаконным указанного бездействия ИКМО не имелось.

В части требования о воспрепятствовании наблюдению за процедурой досрочного голосования, судебная коллегия учитывает, что никаких доказательств тому, что непосредственно административному истцу, либо его доверенным лицам были учинены препятствия в таком наблюдении, материалы дела не содержат.

Относительно же какого-либо ограничения прав иных лиц (кандидатов, членов ИКМО), как отмечено ранее, то административный истец правом на защиту их интересов не наделён, а правомочия Шуршева А.О. никаким образом не затрагиваются таким поведением ИКМО.

Судебная коллегия принимает во внимание, что ИКМО правомочна назначить заседание по вопросу определения результатов выборов в любое время после поступления всех протоколов из УИК.

Как следует из соответствующих протоколов, все они подписаны ранее 9 часов 5 минут 15 сентября 2014 года, следовательно, никаких препятствий назначению заседания ИКМО по вопросу определения результатов выборов на спорное время не имелось.

Доводы жалобы о нарушениях в порядке формирования состава избирательных комиссий сводятся, по своей сути, к тому, что вместо сложивших с себя полномочий членов комиссии на их место назначены кандидаты, предложенные в ином порядке.

Так вместо членов комиссии, предложенных партией, назначен член комиссии, выдвинутый общественным объединением.

В тоже время, соответствующей партией несогласие с таким формированием комиссии не выражено, соответствующих требований не заявлено.

Поскольку в данном случае умаляется право представительства, предоставленное именно объединению, которое выдвинуло члена комиссии, то нет оснований полагать, что нарушены права и законные интересы административного истца.

При этом для административного истца правовой интерес заключается в правильном определении действительной воли избирателей, которая, как отмечено ранее, определена верно вне зависимости от состава комиссии.

Оснований полагать, что нарушения, на которые ссылается административный истец, привели к искажению действительной воли избирателей, у суда апелляционной инстанции не имеется.

Судебная коллегия, таким образом, исходя из принципа недопустимости отмены результатов выборов только по формальным основаниям, исходя из правовых позиций Конституционного Суда Российской Федерации, приведённых ранее, приходит к выводу, что расхождения и нарушения, на которые ссылался административный истец, не привели к искажению воли избирателей, а равно не создали условий невозможности установления действительной воли избирателей.

При этом в смысле принципов, на основе которых осуществляется избирательный процесс, отмена результатов выборов судом является крайней мерой, применение которой в каждом конкретном случае должно быть безусловно обоснованным и следовать из обстоятельств дела.

В рассмотренном случае, поскольку действительная воля избирателей установлена верно, оснований ставить её под сомнение ни судом первой, ни судом апелляционной инстанций не выявлено, судебная коллегия полагает согласиться с существом постановленного решения суда первой инстанции.

Произвольное вмешательство суда в выборный процесс только исходя из формальных оснований, приведёт к умалению значения формируемых выборных органов и нивелирует волеизъявление избирателей, являющихся высшим носителем суверенной государственной власти в Российской Федерации.

Отклоняются доводы жалобы, направленные на оспаривание итогов голосования на избирательных участках.

В пункте 39 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 31 марта 2011 года N5 "О практике рассмотрения судами дел о защите избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации" отмечено, что если при оспаривании решений об итогах голосования, результатах выборов, референдума, принятых иными, кроме участковых, избирательными комиссиями, комиссиями референдума, заявитель ссылается на нарушения законодательства о выборах и референдумах на избирательных участках, участках референдума и (или) на нарушения, допущенные самими участковыми комиссиями при подведении итогов голосования и составлении протоколов об итогах голосования, то предметом оспаривания фактически являются решения соответствующих участковых комиссий.

По смыслу статьи 67 Закона об основных гарантиях избирательных прав протокол участковой избирательной комиссии содержит в себе итоги голосования на конкретном избирательном участке, результаты же выборов по округу в данном случае оформляются протоколом ИКМО, что следует из положений статьи 70 Закона об основных гарантиях избирательных прав.

В пункте 23 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 31 марта 2011 года N5 "О практике рассмотрения судами дел о защите избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации" указано, что при установлении факта пропуска сокращённых сроков обращения в суд, которые не подлежат восстановлению, суд, исходя из положений части 6 статьи 152 и части 4 статьи 198 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, отказывает в удовлетворении заявления в предварительном судебном заседании или в судебном заседании, указав в мотивировочной части решения только на установление данного обстоятельства.

Частями 2-3, 7 статьи 240 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации установлено, что административное исковое заявление об отмене решения избирательной комиссии, комиссии референдума об итогах голосования может быть подано в суд в течение десяти дней со дня принятия решения об итогах голосования.

После опубликования результатов выборов, референдума административное исковое заявление об отмене решения избирательной комиссии, комиссии референдума о результатах выборов, референдума может быть подано в суд в течение трёх месяцев со дня официального опубликования результатов соответствующих выборов, референдума.

Сроки, указанные в частях 2-6 настоящей статьи, не подлежат восстановлению независимо от причин их пропуска.

Аналогичное правовое регулирование установлено частью 4 статьи 260 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, действовавшего на момент проведения избирательной кампании.

Принимая во внимание, что итоги голосования на избирательных участках, вопрос о проверки которых фактически ставит административный истец, подлежат оспариванию в течение 10 дней со дня принятия соответствующего решения, оформляемого в виде протокола УИК, все протоколы подписаны 15 сентября 2014 года, то пресекательный срок для обжалования итогов голосования истёк 25 сентября 2014 года.

Поскольку административный иск направлен в суд 15 декабря 2014 года, судебная коллегия приходит к выводу о пропуске административным истцом срока для оспаривания итогов голосования, оформленных протоколами УИК, следовательно, соответствующие доводы административного иска не имеют правового значения.

Кроме этого судебная коллегия полагает отметить, что административный иск принят к производству суда только 29 октября 2015 года, до указанного момента систематически судом принимались неправосудные судебные акты, отменённые в апелляционном порядке.

При этом в заседание суда апелляционной инстанции представителем административного ответчика представлен акт от 23 сентября 2015 года N1-1 ИКМО МО Екатерингофский, согласно которому произведено уничтожение избирательной документации (опечатанных бюллетеней, списков избирателей, заявлений избирателей, проголосовавших досрочно), в том числе переданной из УИК для хранения в ИКМО (том 2, л.д.106).

Принятие решения об уничтожении соответствующей избирательной документации, его выполнение, согласуется с пунктом 2.3. Порядка хранения, передачи в архив и уничтожения документации, связанной с подготовкой и проведением выборов депутатов муниципальных советов внутригородских муниципальных образований Санкт-Петербурга, утверждённого решением Санкт-Петербургской избирательной комиссии 10 июня 2014 года N55-13.

Уничтожение избирательной документации до принятия административного иска к производству суда привело к невозможности собирания доказательств и проверке всей полноты доводов административного истца.

Вместе с тем судебная коллегия принимает во внимание доводы представителя ИКМО, согласно которым в отношении УИК N 58 ошибочно включены в состав недействительных бюллетеней (строка 10 протокола) 4 бюллетеня неустановленной формы.

Данные объяснения не противоречат собранным по делу доказательствам, а такая ошибка избирательной комиссии не свидетельствует об искажении действительной воли избирателей, поскольку недействительные бюллетени в подсчёте голосов участия не принимают.

Также заслуживают внимания доводы представителя ИКМО относительно расхождения в протоколе по УИК 59.

Так общее число бюллетеней, изъятых из переносных и стационарных ящиков для голосования, составило 610 (строки 8+9), при этом оно тождественно сумме бюллетеней, принятых при подсчёте - 610 (строки 10+11).

При этом действительно, по правилам заполнения протокола, в строке 3 подлежит указанию общее число бюллетеней, выданных избирателям, проголосовавшим досрочно, а в строке 4 - те из названных бюллетеней, которые выданы в ИКМО.

Впоследствии при подсчёте подлежат указанию именно данные из строки 3.

Однако, очевидным является наличие технической ошибки при заполнении протокола, поскольку строки 3, 5, 6 протокола в сумме дают значение 517, что на 93 бюллетеня менее числа указанных в строках 8+9 и 10+11.

Административный истец не настаивал в административном иске на обнаружении бюллетеней в сумме более 517 штук, указывал именно на техническую ошибку в заполнении протокола, которая соответствует объяснениям представителя ИКМО.

Очевидным является то обстоятельство, что при заполнении соотношений 8+9 и 10+11 протокол содержит ошибку, приводящую в сумме к 610 бюллетеням, что на 93 бюллетеня, указанных в строке 4 протокола, больше числа бюллетеней, изъятых из переносных и стационарных ящиков для голосования.

Представитель ИКМО указывал именно на то, что соотношения 8+9 и 10+11 протокола заполнены при ошибочном суммировании значения из строки 4, бюллетени из которой в числе 93 штук уже учтены в строке 3.

Таким образом, оснований полагать искажение воли избирателей не имеется, а наличествует именно невнимательное и небрежное заполнение протокола в данной части, не отражающее в соотношениях 8+9 и 10+11 реального числа бюллетеней, фактически имевшихся при подсчёте голосов.

Отражённое в названных соотношениях число завышено в протоколе на сумму бюллетеней из строки 4, фактического подсчёта бюллетеней в сумме 610 штук не имелось.

Также заслуживает внимание довод представителя административного ответчика о технической ошибке в части присвоения одного номера двум разным решениям ИКМО (N13), что само по себе не свидетельствует о незаконности данных решений.

Иные доводы апелляционной жалобы сводятся к несогласию с выводами суда, их переоценке, не содержат ссылок на наличие оснований для отмены решения суда, предусмотренных статьёй 310 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации, вследствие чего не могут быть приняты судебной коллегией.

Судебная коллегия полагает, что решение суда первой инстанции является законным и не подлежит отмене по доводам жалобы.

На основании изложенного, руководствуясь статьёй 309 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

Решение Ленинского районного суда Санкт-Петербурга от 22 марта 2016 года оставить без изменения, апелляционную жалобу Шуршева А. О. - без удовлетворения.

Председательствующий:

Судьи: