Апелляционное постановление 3-го окружного военного суда от 24 августа 2016 г. по делу N 22-96/2016

Апелляционное постановление 3-го окружного военного суда г. Москвы от 24 августа 2016 г. по делу N 22-96/2016

3 окружной военный суд в составе: председательствующего - судьи Дарницына А.Г., при секретаре Овчинниковой Е.Ю., с участием осужденного Паршина В.В. и военного прокурора отдела военной прокуратуры РВСН полковника юстиции Мосина О.В., рассмотрел в судебном заседании апелляционную жалобу осужденного на приговор Мирненского гарнизонного военного суда от 21 мая 2016 года, в соответствии с которым бывший командир

Паршин В. В.ич,

осужден за совершение двух преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 285 УК РФ:

по эпизоду, связанному с сокрытием преступной неявки М без уважительных причин на службу, - к штрафу в размере 50 000 рублей;

по эпизоду, связанному с сокрытием преступной неявки С без уважительных причин на службу, - к штрафу в размере 65 000 рублей.

На основании ч. 2 ст. 69 УК РФ окончательное наказание Паршину по совокупности совершенных преступлений назначено путем частичного сложения назначенных наказаний в виде штрафа в размере 70 000 рублей.

Данным приговором частично удовлетворен гражданский иск потерпевшего - Министерства обороны РФ - к Паршину, с которого в возмещение причиненного имущественного ущерба в пользу военного ведомства взыскано 70 760 рублей 26 копеек. Обязанность осужденного по возмещению этого ущерба обращена на принадлежащий ему автомобиль, для чего сохранен наложенный на него арест.

Заслушав доклад судьи, выступления осужденного Паршина В.В. в поддержку доводов апелляционной жалобы и прокурора Мосина О.В., полагавшего необходимым приговор оставить без изменения, а апелляционную жалобу осужденного - без удовлетворения, 3 окружной военный суд

установил:

Паршин признан виновным в двух эпизодах злоупотребления должностными полномочиями из иной личной заинтересованности, повлекшего в каждом случае существенное нарушение охраняемых законом интересов государства.

Согласно приговору, эти преступления совершены им при следующих обстоятельствах.

Являясь командиром войсковой части _, то есть должностным лицом, осуществляющим властные полномочия во вверенной ему воинской части, выявив 12 января 2015 года отсутствие в части без уважительных причин М., не явившегося на службу, Паршин, действуя в нарушение требований ст.ст. 93, 94 Устава внутренней службы ВС РФ, ст.ст. 21, 144 УПК РФ и изданной в их развитие Инструкции о процессуальной деятельности органов дознания Вооруженных Сил РФ ... (утв. приказом заместителя Генерального прокурора РФ - Главного военного прокурора от 23 октября 2014 года N 150), желая создать видимость благополучного состояния воинской дисциплины и правопорядка в части, скрыть выявленное преступление и избежать неприятностей по службе, то есть из иной личной заинтересованности, используя свои полномочия вопреки интересам службы, вышестоящему командиру об обнаружении признаков преступления не доложил, военного прокурора об этом не уведомил, регистрацию сообщений о преступлении с целью решения вопроса об уголовном преследовании лица, допустившего нарушение уголовного закона, не назначил и процессуального решения по ее результатам не принял.

Вследствие этого М как лицо, самовольно оставившее воинскую часть, со всех видов довольствия, в том числе денежного, снят не был, и вопреки требованиям приказа МО РФ от 30 декабря 2011 года N 2700 довольствующий финансовый орган продолжал в период с 12 января по 9 августа 2015 года перечислять ему денежное довольствие в полном объеме, что повлекло причинение ущерба государству в лице Министерства обороны РФ на сумму 9 688 рублей 48 копеек.

Действуя по тем же мотивам аналогичным же образом, в нарушение вышеуказанных правовых норм, выявив 29 марта 2015 года отсутствие в части без уважительных причин С., злоупотребляя своими должностными полномочиями, Паршин не предпринимал указанных, обязательных по закону мер к обнаружению и регистрации преступления и принятию процессуального решения по факту нарушения подчиненным военнослужащим уголовного законодательства, что повлекло необоснованную выплату Саяпину за период с 29 марта по 27 июля 2015 года денежного довольствия в полном объеме и причинение тем самым ущерба государству на сумму 61 071 рубль 78 копеек.

В апелляционной жалобе осужденный Паршин, считая приговор незаконным и необоснованным, просит его отменить и вынести в отношении него оправдательный приговор. Как считает автор жалобы, изложенные в приговоре выводы суда не соответствуют фактическим обстоятельствам дела, установленным судом первой инстанции, судом существенно нарушен уголовно-процессуальный закон и неправильно применен уголовный закон.

В обоснование жалобы приводятся следующие доводы.

Приводя положения ст. 14, ч. 1 ст. 5 УК РФ, ст. 73, п. 2 ч. 1 ст. 6 УПК РФ и анализируя состав преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 285 УК РФ, Паршин утверждает, что указанные нормы закона были нарушены органами предварительного следствия и судом при вынесении обжалуемого приговора. Так, ссылаясь на выводы суда об исключении из обвинения вмененных ему признаков существенного нарушения интересов общества, прав и законных интересов организации, и давая собственную оценку мотивировкам суда по вопросу назначения ему наказания, осужденный заявляет, что из приговора не ясно, какое конкретно общественно опасное деяние он совершил и чем существенно нарушил охраняемые законом интересы государства. Вывод суда об этом, таким образом, является необоснованным.

Цитируя пункты 15, 16 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 16 октября 2009 года N 19 "О судебной практике по делам о злоупотреблении должностными полномочиями и о превышении должностных полномочий", автор жалобы утверждает, что его виновность в совершении инкриминируемого деяния по делу не доказана, ни следствием, ни судом не установлены его умысел на совершение преступления, какая-либо его заинтересованность и то, что его действия совершались с использованием служебного положения. Письменных доказательств его вины в деле нет, все обвинение построено лишь на свидетельских показаниях.

По мнению осужденного, суд необоснованно расценил как неправдивые его показания о том, что он каждый раз давал указания своим заместителям и командирам подразделений на проведение проверки по фактам отсутствия М и С на службе, и что об их преступном отсутствии в части и фактическом неисполнении служебных обязанностей ему известно не было. Его, Паршина, доводы об этом подтверждаются показаниями самих М и С, свидетелей Мк, Мм, Мр, Мш, Б, Т однако суд дал им одностороннюю оценку. В приговоре вообще не приведены показания свидетелей Сх, Н, К, которым суд оценки не дал. Тем самым суд нарушил требования ст. 17 УПК РФ о правилах оценки доказательств.

Осужденный полагает необоснованным вменение ему в вину периода злоупотребления должностными полномочиями с 12 января по 9 августа 2015 года, связанного с отсутствием в части М без уважительных причин, обращая внимание на следующее.

Так, в силу ст. 90 УПК РФ суд был не вправе основывать свой вывод об указанном временном периоде на состоявшемся в отношении М приговоре, постановленном в особом порядке судебного разбирательства, без исследования доказательств. К указанным же датам были "привязаны" и все показания свидетелей на предварительном следствии. Между тем, как было установлено в настоящем судебном заседании свидетельскими показаниями, 12 января 2015 года М находился на службе в части.

Анализируя далее свидетельские показания, Паршин указывает на недостоверность положенных в основу приговора показаний Мк о периодах отсутствия М на службе и проведения соответствующих разбирательств, которые были противоречивы и не соответствовали показаниями других свидетелей Мк, Мш Не соответствуют действительности и приведенные судом в приговоре показания по указанным обстоятельствам свидетеля Ю, который не мог быть объективным по отношению к событиям отсутствия М на службе.

Суд избирательно, с искажением их фактического содержания, изложил в приговоре в качестве доказательства его, Паршина, виновности, показания свидетеля Мр, которые оглашались в судебном заседании. Также избирательно суд привел показания допрошенного свидетеля Т по обстоятельствам докладов об отсутствии М на службе и назначения им, Паршиным, соответствующих разбирательств.

Таким образом, считает осужденный, добытые в судебном заседании доказательства не давали суду оснований для признания его виновным в злоупотреблении должностными полномочиями, выразившемся в сокрытии преступной неявки М на службу в течение вышеуказанного периода.

Необоснованными полагает автор жалобы и выводы суда относительно периода вмененного ему должностного злоупотребления по эпизоду сокрытия уклонения от военной службы Саяпина с 29 марта по 27 июля 2015 года.

Так, взяв за основу обвинительный приговор в отношении С, суд не исследовал и не принял во внимание показания свидетелей Сх, В, И, См, Н, К, Тх, согласно которым С 2 мая 2015 года получил травму ноги и находился на лечении в течение 1,5 месяцев.

По мнению Паршина, эти и иные доказательства подтверждают то, что ему докладывали не о незаконном, а об уважительном отсутствии С на службе, в связи с чем оснований для разбирательств не было. О неявке последнего в часть по болезни говорят и показания свидетеля Б.

Однако суд не придал значения факту заболевания С и обращения его в медицинские учреждения, в том числе данным медицинской экспертизы, проведенной в рамках уголовного дела в отношении С, а также отказал в ходатайствах защиты об истребовании дополнительных доказательств, оглашении показаний ряда свидетелей, допросе хирурга военного госпиталя. Такие действия и позиция суда, полагает осужденный, противоречат принципу равноправия сторон и являются грубым нарушением его права на защиту.

Суд не дал оценки тому, что выделенные следователем в отдельное производство уголовные дела в отношении лиц, дававших на предварительном следствии показания против него, с поступлением данного дела в суд были прекращены. Паршин также указывает, что в приговоре не нашло отражения то, что отдельные свидетельские показания являются неправдивыми, не дана правовая оценка документам, представленным суду стороной защиты.

Кроме того, осужденный утверждает, что протокол судебного заседания во время судебного разбирательства не велся, на день выдачи копии приговора протокол в деле отсутствовал; судом велась аудиозапись судебного процесса, которая оказалась некачественной.

Паршин ставит под сомнение взятое судом за основу заключение финансово-экономической судебной экспертизы, указывая на недостаточные, по его мнению, квалификацию и опыт эксперта А. Он также обращает внимание на то, что следствием данная экспертиза проводилась в финансово-экономической службе ВКА им. А.Ф. Можайского, то есть в учреждении, находящемся на территории, подведомственной следственному органу, в силу чего он мог повлиять на выводы эксперта. В просьбе же стороны защиты о проведении этой экспертизы в государственном экспертном учреждении следователем было отказано.

Как считает осужденный, суд не дал в приговоре оценку существенности материального вреда, причиненного вмененными ему действиями государству в лице Министерства обороны РФ. По мнению Паршина, в материалах дела, как и в приговоре, нет доказательств того, что указанный ущерб является значительным для военного ведомства, что не соответствует требованиям п. 8 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 апреля 1996 года N 1 "О судебном приговоре".

Автор жалобы также выражает мнение о том, что предъявленное к нему от имени МО РФ исковое заявление о возмещении ущерба подписано неизвестным лицом, полномочия которого сомнительны, и которое в судебном заседании не присутствовало.

Государственным обвинителем - заместителем военного прокурора 83 военной прокуратуры гарнизона майором юстиции Пантюхиным А.В. - поданы письменные возражения на апелляционную жалобу осужденного, в которых указывается на необоснованность приведенных в ней доводов и высказывается мнение об оставлении приговора без изменения.

Рассмотрев материалы дела, выслушав участвующих в заседании суда апелляционной инстанции лиц и проверив доводы апелляционной жалобы, 3 окружной военный суд находит приговор законным и обоснованным, а жалобу - не подлежащей удовлетворению.

Выводы суда первой инстанции о виновности Паршина в совершении указанных в приговоре противоправных действий, за которые он осужден, вопреки мнению автора жалобы, являются правильными, соответствуют фактическим обстоятельствам уголовного дела и подтверждаются совокупностью исследованных в судебном заседании доказательств, получивших в приговоре надлежащую оценку, а сам приговор постановлен без нарушения требований УПК РФ.

Суд уделил значительное внимание проверке представленных сторонами доказательств, исследованию обоснованности обвинения, обстоятельств совершения подсудимым инкриминированных ему действий, вопроса о его виновности в совершении этих преступлений и последствиях таковых, выяснению и тщательному анализу данных, как уличающих, так и оправдывающих его, и все добытые по делу фактические данные подверг объективной оценке.

Вопреки доводам осужденного, судом установлен круг фактических обстоятельств, которые могли оказать существенное влияние на вывод о доказанности либо недоказанности вмененных в вину Паршину деяний. Выводы, к которым суд пришел в приговоре, должным образом мотивированы и являются убедительными, а существенных противоречий, которые бы ставили их под сомнение, из материалов дела не усматривается.

Как видно из приговора и материалов дела, виновность Паршина в злоупотреблении своими должностными полномочиями по эпизодам непринятия мер и фактического сокрытия совершенных М и С уклонений от военной службы, совершенном им из иной личной заинтересованности и повлекшем в каждом случае существенное нарушение охраняемых законом интересов государства в лице Министерства обороны РФ в виде причинения имущественного ущерба в размере 9 688 рублей 48 копеек и 61 071 рубль 78 копеек соответственно, подтверждается приведенными в приговоре и правомерно положенными в его основу показаниями представителя потерпевшего З свидетелей Мм, Мк, Ю, Мр, Тм, Б, Бб, М, С и других, которые изобличают подсудимого, а также соответствующими письменными документами и вещественными доказательствами, заключением финансово-экономической судебной экспертизы, сведениями о должностном положении подсудимого и иными проверенными судом доказательствами.

Таковые подробно и объективно изложены в приговоре и сомнений в своей достоверности, вопреки мнению осужденного, не вызывают. Содержание этих доказательств Паршиным в апелляционной жалобе по существу и не оспаривается.

В частности, согласно показаниям свидетеля М, 12 января 2015 года в процессе проводимого с ним разбирательства по поводу его неявок на службу, заявленного им нежелания продолжать военную службу и стремления уволиться с нее по причине материальных и семейных трудностей, командир Паршин разрешилему прибывать на службу лишь по понедельникам на утренние построения, а в остальное время заниматься личными проблемами вплоть до решения вопроса об увольнении. Об этом он, М, сообщал офицерам части Мк и Ю. С указанного времени и по 9 августа 2015 года он прибывал на службу только 1 раз в неделю на утренние построения, к исполнению каких-либо служебных обязанностей не приступал и, убывая из части, подрабатывал в гражданской организации. В последующем в связи с совершенным им в названный период уклонением от прохождения военной службы он был осужден военным судом. За время отсутствия в части его никто не искал, никаких разбирательств по фактам его невыхода на службу в указанный период командованием с ним не проводилось. Полученное за это же время денежное довольствие он потратил на свои нужды.

Вступившим в законную силу приговором _ гарнизонного военного суда от 21 октября 2015 года установлена виновность М в преступлении, предусмотренном ч. 4 ст. 337 УК РФ, совершенном им в период с 12 января по 9 августа 2015 года.

Как подтвердили в суде свидетели Мк и Ю, от М им было известно о достигнутой между ним и командиром части Паршиным договоренности относительно указанных условий пребывания его на службе в части и фактического освобождения от исполнения служебных обязанностей.

Из свидетельских показаний Мм, Мк, Ю (представителей командования войсковой части _) следует, что Паршин, зная от подчиненных лиц об отсутствии на службе М в течение всего вышеназванного периода времени, запрещал им докладывать об этом вышестоящему командованию и в правоохранительные органы, а также фиксировать это в документах воинской части, что объяснял нежеланием создать неприятности по службе себе и другим должностным лицам части.

Кроме того, согласно показаниям Мщ, из-за такой позиции Паршина служебные разбирательства в отношении М в течение января-июля 2015 года им не проводились. Лишь после выявления военной прокуратурой факта уклонения М от военной службы в конце июля 2015 года он получил от Паршина указание оформить "задним числом" материалы разбирательств по поводу невыходов данного военнослужащего на службу в апреле и июле 2015 года, с расчетом 1 разбирательство в 10 суток, то есть с целью сокрытия незаконного отсутствия его на службе.

То, что материалы указанных разбирательств на М спешно оформлялись "задним числом", подтверждается и показаниями свидетелей Ю и Мр.

Из показаний свидетелей Мм. Мр, Мш, Т и ряда других также видно, что М в период января-августа 2015 года на службе фактически отсутствовал, появлялся 1 раз в неделю на построениях, служебных обязанностей не исполнял; о невыходе его на службу командиры постоянно докладывали по команде вплоть до полковника Паршина, однако мер по привлечению М к ответственности не принималось.

Согласно показаниям в суде свидетеля С, подтвердившего и свои показания, данные на предварительном следствии, в период с 29 марта до мая 2015 года он, не желая дальше служить и намереваясь уволиться из армии, в войсковую часть _ прибывал редко, фактически перестав исполнять свои обязанности по службе, а с мая и вплоть до 27 июня 2015 года он вообще не появлялся в части, так как болел и решал личные вопросы. От исполнения служебных обязанностей в связи с болезнью он официально не освобождался. По факту его отсутствия на службе в этот период командованием каких-либо разбирательств с ним не проводилось, и к ответственности он не привлекался. В последующем в связи с совершенным им в указанный период уклонением от военной службы он был осужден военным судом. Полученное за период с 29 марта по 27 июля 2015 года денежное довольствие он потратил на свои нужды.

Вступившим в законную силу приговором гарнизонного военного суда от 15 февраля 2016 года установлена виновность С в преступлении, предусмотренном ч. 4 ст. 337 УК РФ, которое он совершил, в частности, в период, указанный выше.

То, что Саяпин, начиная с 29 марта 2015 года, стал крайне редко прибывать на службу и прекратил исполнение служебных обязанностей, а с мая до конца июля того же года вовсе не появлялся в части, подтверждается показаниями свидетелей Б, Бб, Ср, Ю, Мк и других и сомнений не вызывает. Этими же доказательствами подтверждается, что о неявке С в указанный период времени на службу его начальники докладывали по команде, и Паршину об этом было известно.

Согласно показаниям в суде свидетелей Мк и Ю, а также свидетельским показаниям Мм, данных им на предварительном следствии, которые судом мотивированно положены в основу приговора, Паршин, зная об отсутствии С на службе, запрещал докладывать об этом вышестоящему командованию и в правоохранительные органы, проводить по данному вопросу разбирательства, а также фиксировать это в документах воинской части, что объяснял нежеланием создать неприятности по службе себе и другим должностным лицам части.

Помимо этого, из показаний свидетелей Бб и Ср усматривается, что после выявления военной прокуратурой факта уклонения С от военной службы Паршин давал им указание переделать учетные журналы подразделения, внеся в них записи о присутствии С на службе, а также написать объяснения об оказании на них давления со стороны следователей, что не соответствовало действительности.

Исследованными судом и приведенными в приговоре документальными доказательствами установлено, что в книгах и журналах войсковой части _ отсутствуют записи, которые бы касались регистрации фактов неявки на военную службу: М - в период с 12 января по 9 августа 2015 года, С - в период с 29 марта по 27 июля 2015 года, а также сообщения об этом вышестоящему командованию и в правоохранительные органы. По делу бесспорно установлено, что предусмотренных УПК РФ мер по принятию и проверке сообщений о совершении преступления этими лицами Паршиным, как органом дознания, не принималось, как не издавалось им в связи с этим и приказов, предусмотренных законодательством о порядке прохождения военной службы и обеспечения военнослужащих денежным довольствием.

Исследованными в суде финансовыми документами установлены обстоятельства, касающиеся начисления и выплаты М и С, на их личные банковские карты, денежного довольствия и иных дополнительных выплат в соответствующие, связанные с периодами их уклонения, периоды в указанных в приговоре размерах, что никем по делу под сомнение не ставится.

В соответствии с заключением финансово-экономической судебной экспертизы нарушение командиром Паршиным требований ст.ст. 172, 173 "Порядка обеспечения денежным довольствием военнослужащих Вооруженных Сил РФ" (приказ МО РФ от 30 декабря 2011 г. N 2700), выразившееся в неиздании приказов о соответствующих периодах незаконного уклонения от службы М и С и установлении им в связи с этим оклада по воинской должности по 1 тарифному разряду с прекращением выплаты ежемесячных и иных дополнительных видов денежного довольствия, обусловило необоснованную выплату финансовым органом денежных средств в размере: М - 9 688 рублей 48 копеек, С (с учетом мотивированного в приговоре вывода суда об исключении из обвинения подсудимого части суммы ущерба, вмененной в этом эпизоде ошибочно) - 61 071 рубль 78 копеек, и причинение тем самым материального ущерба государству в лице Министерства обороны РФ.

Вышеназванные свидетельские показания и иные доказательства, опровергающие позицию Паршина о его невиновности в злоупотреблении должностными полномочиями, были верно положены судом в основу обвинительного приговора, так как они лишены противоречий, в общем и в принципиальных деталях согласуются между собой, подтверждаются другими добытыми по делу фактическими данными и соответствуют фактическим обстоятельствам дела, в своей совокупности убедительно доказывая вину осужденного в содеянном.

Оснований полагать, что свидетели М. С, Мщ, Ю и иные, показания которых взяты судом за основу, оговаривают Паршина во вмененных ему преступлениях, из материалов уголовного дела не усматривается и судом не установлено. Отсутствие оснований к оговору ими подсудимого он сам подтверждал в судебном заседании в ходе допросов. Не приведено каких-либо объективных доводов обратному и в апелляционной жалобе Паршина.

Оснований не доверять приведенным показаниям свидетелей у суда не имелось.

В связи с этим суд апелляционной инстанции находит обоснованной критическую оценку судом показаний Паршина о его неосведомленности о преступном характере неявок М и С на службу, о даче им каждый раз указаний на проведение разбирательств по фактам их отсутствия и о том, что он правомерно не принимал мер по привлечению их к ответственности, поскольку они объективно ничем не подтверждаются, а, напротив, опровергаются совокупностью добытых по делу доказательств.

Доводы же автора апелляционной жалобы о неверной, односторонней оценке судом свидетельских показаний, необоснованном признании достоверными показаний Мщ и Ю, наличии существенных противоречий в показаниях допрошенных по делу лиц и избирательном изложении в приговоре показаний указанных им свидетелей субъективны, являются выражением его личной оценки доказательственной базы и обусловлены занятой позицией защиты, что не может повлиять на выводы суда, основанные на совокупности исследованных доказательств.

При этом, признавая несостоятельными утверждения Паршина о том, что действия М не были преступными в силу его явки на службу 1 раз в 10 дней, и что С отсутствовал на службе вовсе по уважительным причинам, суд апелляционной инстанции исходит из того, что в случаях, когда незаконно пребывающий вне части военнослужащий временно появляется в расположении части без намерения приступить к исполнению обязанностей военной службы и фактически не приступает к их исполнению, равно как и заболевший в период совершаемого уклонения военнослужащий не является в часть по выздоровлении и продолжает отсутствовать на службе, течение срока самовольного отсутствия не прерывается. Данный подход соответствует положениям п. 13 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 3 апреля 2008 года N 3 "О практике рассмотрения судами уголовных дел об уклонении от призыва на военную службу и от прохождения военной или альтернативной гражданской службы".

В этой связи необоснованным следует считать указание осужденного в жалобе на то, что 12 января 2015 года М не совершал неявку в часть на службу, поскольку в этот день последний прибыл в часть без намерения исполнять обязанности военной службы и к исполнению таковых не приступал. Что же касается ссылок на травму С и нахождение его на лечении, то эти обстоятельства имели место спустя длительное время с начала его уклонения без уважительных причин от службы, о чем Паршину было известно, и после выздоровления С продолжал незаконно отсутствовать в части, что Паршиным пресечено не было.

С учетом изложенного указанные выше доводы осужденного о своей невиновности выводов суда, основанных на установленных обстоятельствах фактического уклонения М и С в соответствующие периоды от военной службы и непринятия Паршиным, как полномочным должностным лицом, обязательных по закону мер по привлечению их к ответственности, не колеблют.

Что касается доводов автора жалобы о том, что суд вовсе не принял во внимание показания свидетелей Сх, В, И, См, Н, К, Тх, якобы свидетельствующие в его пользу, то, с учетом вышесказанного, эти показания, будучи по своему содержанию лишь констатацией уже известных обстоятельств отсутствия М и С на службе, не представляли особой доказательственной ценности (кроме лишь показаний В, которые, вопреки утверждению Паршина, приведены в приговоре и положены в основу выводов суда) и доказательств виновности подсудимого никоим образом не опровергали. Отсутствие же в приговоре изложения и оценки судом показаний отдельных свидетелей на обоснованность выводов суда по существу уголовного дела не влияет, так как положенные в их основу доказательства были достаточными для вынесения обвинительного приговора.

Поэтому не могут влиять на судьбу приговора и говорить о неполноте судебного разбирательства доводы осужденного о том, что суд не исследовал факт болезни С и его обращения в медицинские учреждения, отказав в удовлетворении указанных им ходатайств стороны защиты. Для правильного разрешения дела данные обстоятельства определяющего значения не имели, и о нарушении права Паршина на защиту эти действия суда не свидетельствуют.

Оценивая доводы осужденного о недоказанности вывода суда об умышленном характере его действий и их мотивах, окружной военный суд относится к ним критически. Судом добыты достаточные доказательства того, что сокрытие преступного уклонения М и С от военной службы совершалось Паршиным сознательно и именно по мотиву иной личной заинтересованности - из желания избежать негативной оценки своей служебной деятельности вышестоящим командованием и создать видимость благополучного состояния дел во вверенной части, о чем говорят показания свидетелей Ю, Мщ, Мм, Бб, Сг а также объективная картина рассматриваемых событий. Очевидным является и то, что указанные действия были совершены Паршиным с использованием своих должностных полномочий.

Вопреки мнению осужденного, приговор в соответствии с требованиями ст. 307 УПК РФ содержит четкое и понятное описание совершенных им преступных деяний, с указанием на конкретные последствия совершенного должностного злоупотребления, которые заключаются в существенном нарушении охраняемых законом интересов государства в виде причинения вышеуказанного материального ущерба Министерству обороны РФ, чему судом дана верная оценка. Указание же Паршина на отсутствие доказательств значительности данного ущерба для военного ведомства беспредметно, так как такой квалифицирующий признак вмененного ему должностного преступления законом не предусмотрен.

С учетом вышеизложенного юридическая квалификация содеянного Паршиным как двух преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 285 УК РФ, является правильной, а все доводы осужденного о необоснованности его осуждения - несостоятельными.

Иные доводы апелляционной жалобы, в том числе о допущенных по делу нарушениях уголовно-процессуального закона, на законность приговора также не влияют и основанием к его отмене служить не могут.

Так, вопреки утверждениям осужденного, суд первой инстанции правильно оценил и положил в основу обвинительного приговора заключение N 1 от 9 марта 2016 года финансово-экономической судебной экспертизы, выполненной штатным сотрудником финансово-экономической службы ВКА им. А.Ф. Можайского А. Доводы автора жалобы о недопустимости данного заключения как доказательства являются несостоятельными.

Статус экспертного учреждения (государственный или другой) либо конкретного эксперта на правильность составленного заключения не влияет и не может являться основанием для сомнения в достоверности экспертных выводов. Согласно ч. 2 ст. 195 УПК РФ судебная экспертиза проводится государственными судебными экспертами и иными экспертами из числа лиц, обладающих специальными познаниями. В связи с этим указание автора жалобы на проведение органом следствия данной экспертизы в ВКА им. А.Ф. Можайского беспредметно. Довод о возможности оказания следствием влияния на выводы эксперта голословен и не может быть принят во внимание.

Как видно из материалов дела, указанное экспертное заключение было получено в строгом соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона, дано, вопреки утверждениям осужденного, квалифицированным специалистом, компетентность которого в соответствующей области знаний и сфере практической деятельности по финансовому обеспечению военнослужащих ВС РФ не вызывает сомнений, на основании объективной методики проведения финансово-экономических судебных экспертиз и исходя из конкретных обстоятельств уголовного дела, а поэтому оно обоснованно признано судом первой инстанции достоверным доказательством.

То обстоятельство, что суд в процессе рассмотрения дела не принял процессуальных решений по ходатайствам стороны защиты об исключении из числа доказательств, в частности, упомянутого заключения эксперта, а также протоколов очных ставок между свидетелями и Паршиным, о незаконности судебного разбирательства и постановленного приговора не свидетельствует; фактически суд разрешилэти ходатайства в приговоре, выводы которого не дают оснований усомниться в их обоснованности. При этом протоколы очных ставок в качестве доказательств виновности осужденного в приговоре не фигурируют.

Доводы осужденного о том, что в суде не велся протокол судебного заседания, не могут быть признаны убедительными и опровергаются самим фактом наличия в материалах дела указанного документа, с которым Паршин был ознакомлен, и результатами рассмотрения судом поданных им замечаний на протокол. Нарушение же установленного законом срока изготовления протокола судебного заседания выводы суда по существу уголовного дела под сомнение не ставит и на судьбу приговора не влияет.

Каких-либо данных о том, что судебное разбирательство по настоящему делу проведено с обвинительным уклоном, с нарушением права Паршина на справедливый и беспристрастный суд, с ущемлением его процессуальных и общегражданских прав и свобод, проверкой материалов уголовного дела не выявлено. Обоснованные ходатайства стороны защиты по вопросам, связанным с рассмотрением дела, суд удовлетворял, ее право на представление доказательств ничем не ограничивалось, условия для реализации принципа осуществления правосудия на основе состязательности сторон судом были обеспечены.

Представленные сторонами, проверенные и оцененные судом доказательства, имеющие отношение к делу, в своей совокупности явились достаточными для вынесения обвинительного приговора. Неустранимых сомнений в виновности подсудимого, которые подлежали бы толкованию в его пользу, суд апелляционной инстанции по делу не находит.

Таким образом, оснований для вывода о нарушении судом принципов уголовного судопроизводства и требований УПК РФ при рассмотрении дела в судебном заседании не имеется.

Нарушений уголовно-процессуального закона со стороны органа предварительного следствия, которые бы служили основанием для отмены состоявшегося приговора, проверкой материалов дела также не установлено.

Правильно суд разрешили предъявленный по делу гражданский иск.

Данный иск принят судом к производству с соблюдением требований ст. 44 УПК РФ. Указание Паршина в жалобе на подписание искового заявления неизвестным лицом, полномочия которого сомнительны, необоснованно, так как надлежаще оформленной доверенностью полномочия Миронова на совершение таких действий подтверждены. В судебном же заседании данный гражданский иск поддерживала представитель истца (МО РФ) З, также наделенная необходимыми полномочиями в соответствии с законом. Решение суда по иску основано на нормах действующего законодательства и доказательствах виновности подсудимого и сомнений не вызывает.

Наказание осужденному назначено в соответствии с требованиями ст. 60 УК РФ, с учетом характера и степени общественной опасности совершенных преступлений, смягчающих обстоятельств, данных о его личности и всех обстоятельств дела, о чем прямо указано в приговоре. Исходя из этого судом сделан вывод о том, что Паршину возможно назначить наказание в виде штрафа, то есть наиболее мягкий вид наказания, предусмотренный санкцией ч. 1 ст. 285 УК РФ, при определении размеров которого принято во внимание материальное положение подсудимого и его семьи.

Оснований считать такое наказание несправедливым не имеется.

На основании изложенного и руководствуясь п. 1 ч. 1 ст. 389.20, ст.ст. 389.28, 389.33 УПК РФ, 3 окружной военный суд

постановил:

Приговор Мирненского гарнизонного военного суда от 21 мая 2016 года в отношении Паршина В.В. оставить без изменения, а апелляционную жалобу осужденного - без удовлетворения.