Апелляционное определение СК по уголовным делам Верховного Суда Республики Калмыкия от 13 сентября 2016 г. по делу N 22-295/2016

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Республики Калмыкия

в составе:

председательствующего судьи

Утунова Е.Н.,

судей коллегии

Пугаева М.С. и

Докурова В.Н.,

с участием:

прокурора Семенова А.О.,

осужденного Очирова С.С.,

защитников: Мергульчиева Б.С. и адвоката Лиджиева Э.А.,

потерпевшего Б.Х.Н.,

при секретаре судебного заседания Мишкеевой С. Д.,

рассмотрела в открытом судебном заседании апелляционные жалобы (основные и дополнительные) защитников Лиджиева Э.А. и Мергульчиева Б.С. в интересах осужденного Очирова С.С. на

приговор Яшкульского районного суда Республики Калмыкия от 27 июня 2016 года, которым

Очиров Савар Санжиевич, родившийся 01 декабря 1968 года в с. Гашун Яшкульского района Республики Калмыкия, гражданин Российской Федерации, получивший среднее образование, женатый, имеющий на иждивении одного малолетнего ребенка, глава крестьянско-фермерского хозяйства "Бада", зарегистрированный и проживающий по адресу: Республика Калмыкия, Яшкульский район, п. Ревдольган, ул. Ревдольган, 24, не судимый,

осужден по

ч. 4 ст. 111 УК РФ к 8 годам лишения свободы с ограничением свободы на срок 1 год, с отбыванием основного наказания в колонии строгого режима.

Заслушав доклад

судьи Докурова В.Н., изложившего содержание приговора, существо апелляционных жалоб (основных и дополнительных) и возражение на них, пояснения осужденного Очирова С.С. в режиме видеоконференцсвязи и выступления его защитников Лиджиева Э.А., Мергульчиева Б.С., поддержавших доводы принесенных жалоб, потерпевшего Б. Х.Н., просившего отказать в удовлетворении жалоб и оставить приговор без изменения, мнение прокурора Семенова А.О. об оставлении приговора суда без изменения, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

Очиров С.С. признан виновным в умышленном причинении тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека, повлекшего по неосторожности смерть потерпевшего, при следующих, согласно приговору, обстоятельствах.

27 мая 2015 года в период времени с 00 часов 05 минут до 05 часов в летней кухне, расположенной по адресу: Республика Калмыкия, Яшкульский район, п. ***, дом ** в ходе распития спиртных напитков между Очировым С.С. и Б.Н.Н. произошла ссора, в результате которой Очиров С.С., на почве возникших личных неприязненных отношений, решилпричинить тяжкий вред здоровью Б.Н.Н.

Реализуя задуманное, Очиров С.С., осознавая общественную опасность своих действий, предвидя возможность наступления общественно-опасных последствий в виде причинения тяжкого вреда здоровьюБ.Н.Н.и желая их наступления, проявляя преступную небрежность, не предвидя возможности наступления общественно опасных последствий своих действий в виде смерти Б.Н.Н., хотя при необходимой внимательности и предусмотрительности должен был и мог предвидеть эти последствия, на почве личных неприязненных отношений, умышленно нанесБ.Н.Н.не менее 11 ударов руками и ногами в область головы, не менее 9 ударов в область туловища, не менее 32 ударов в область конечностей, после чего скрылся с места преступления.

Своими противоправными действиями Очиров С.С. причинил Б.Н.Н. телесные повреждения, расценивающиеся как тяжкий вред здоровью, опасный для жизни человека, создающие угрожающее для жизни состояние: внутрибрюшинный разрыв мочевого пузыря, осложнившийся развитием разлитого мочевого перитонита. Кроме того, потерпевшему Б.Н.Н. причинены иные телесные повреждения: - переломы ребер справа (локальные): 8, 9, 10 по средней подмышечной линии, ушиб диафрагмы справа, гематома печеночного угла толстой кишки (по данным операции), ушиб околопочечной клетчатки справа, ушиб брыжейки толстого и тонкого кишечника справа, расценивающиеся как средней тяжести вред, причиненный здоровью человека; - травматической ампутации 3-го зуба слева на верхней челюсти с кровоизлиянием на слизистой верхней губы, обширного разлитого кровоподтека на левой половине лица с отеком и распространением кровоизлияния в подкожную клетчатку шеи и образованием двух поверхностных рвано-ушибленных ран (верхнее веко левого глаза, наружный край левой брови), перелома тела скуловой кости, двойного перелома дуги скуловой кости, перелома лобного отростка скуловой кости, полного продольного перелома верхнечелюстной кости слева между 2 и 3 зубами, расценивающиеся как средней тяжести вред, причиненный здоровью человека; - кровоподтека в левой заушной области, кровоподтека в окологлазничной области справа, двух ссадин на нижней губе справа, кровоподтека на правой ушной раковине, кровоподтека в правой заушной области, кровоизлияния в левую височную мышцу, кровоизлияния в мягких тканях волосистой части головы слева (лобно-височно-затылочная область), ссадины на кончике носа, расценивающиеся как повреждения, не причинившие вред здоровью человека; - переломов ребер справа (конструкционные, на отдалении): 2, 3 по средней ключичной линии с очаговыми кровоизлияниями в окружающих межреберных мышцах, ушиба пристеночной плевры справа в верхнем отделе, обширной ссадины на задней поверхности грудной клетки больше справа, расценивающиеся как легкий вред, причиненный здоровью человека; - ссадин на задней поверхности левого предплечья (3), кровоподтека на передней поверхности левого предплечья (1), ссадин на передней поверхности проекции правого коленного сустава (1), ссадин на передней поверхности правой голени (1), ссадин на тыльной поверхности правой стопы (1), ссадин на левой голени (2), ссадин на тыльной поверхности правой кисти (группа), кровоподтека в проекции правого плечевого сустава (1), расценивающиеся как повреждения, не причинившие вред здоровью человека.

В результате преступных действий и преступной небрежности Очирова С.С. 30 мая 2015 года в 04 часа 30 минут потерпевший Б.Н.Н. скончался от внутрибрюшинного разрыва мочевого пузыря, осложнившегося развитием разлитого фибринозно-гнойного перитонита (воспаление брюшины), в свою очередь, обусловившего развитие острой полиорганной недостаточности.

В судебном заседании

подсудимый Очиров С.С. вину в совершении преступления не признал, пояснив, что не бил Б.Н.Н., утверждая, что телесные повреждения получены последним в результате падения с мотоцикла.

В апелляционных жалобах (основной и дополнительных) , поданных в интересах

осужденного, защитник Мергульчиев Б.С. просит об отмене обвинительного приговора и вынесении оправдательного приговора. Не соглашаясь с выводами суда первой инстанции, утверждает, что совокупность исследованных доказательств свидетельствует о непричастности Очирова С.С. к совершению инкриминируемого ему преступления. Подвергает сомнению заключение комиссии экспертов N 266-пк от 05 ноября 2015 года, согласно выводам которого установлен период получения Б.Н.Н. телесных повреждений (25-28 мая 2015 года), а повреждение в виде разрыва мочевого пузыря могло образоваться вследствие прямого ударного воздействия в область проекции расположения органа, следовательно, исключает его образование в результате дорожно-транспортного происшествия или в результате падения с лошади. Подробно описывая ход судебного заседания в части показаний эксперта Евдокимова Р.В., ссылаясь на показания эксперта Доренко Г.А. и специалистов Топчиева М.А. и Гринькова И.Н., а также медицинскую научную литературу, считает ошибочными выводы комиссии экспертов, поскольку ими проводилась экспертиза только на основании медицинской документации, а при проведении судебно-медицинской экспертизы N 216 от 26 июня 2016 года, на которую автор детально обращает внимание в обоснование своих доводов, исследован непосредственно труп Б.Н.Н. Ввиду противоречивости экспертиз, настаивает, что следствием не установлена истинная причина смерти Б.Н.Н., не определена локализация повреждения мочевого пузыря потерпевшего, что повлекло ошибку в определении механизма образования травмы и давность образования повреждений внутренних органов. Утверждает, что следствием и судом не установлено время совершения преступления, ссылаясь на заключение эксперта N 216 от 26 июня 2016 года, в котором указано точное время получения повреждений - за 4 суток до наступления смерти, не ранее 04 часов 30 минут 26 мая 2015 года, то есть как минимум за сутки до того момента, когда Очиров С.С. с Б.Н.Н. распивали спиртные напитки. Такие экспертные выводы подтверждены показаниями специалистов Гринькова И.Н. и Топчиева М.А., имеющими многолетний стаж работы и большой опыт в области медицины. Считает, что не установлено место совершения преступления, отвергая выводы суда со ссылкой на протокол осмотра летней кухни, где были обнаружены следы крови. Предполагает, что Б.Н.Н. мог получить телесные повреждения в другом месте, а затем вернуться в свое жилище и оставить следы крови, это также подтверждает и тот факт, что никто из родственников не слышал шум драки. Также не установлен способ совершения преступления, поскольку на руках и ногах Очирова С.С. отсутствовали повреждения, на одежде не обнаружена кровь потерпевшего. Следствием не установлен и мотив преступления, так как в материалах дела не имеется сведений, подтверждающих, что Очиров С.С. испытывал личную неприязнь к Б.Н.Н., следовательно, не было оснований для избиения последнего. Обращает внимание на рапорт следователя Четырева В.А. от 31 мая 2015 года, в котором указано о наличии признаков преступления в действиях Очирова С.С., и на основании которого было вынесено постановление о возбуждении уголовного дела в отношении неустановленного лица является недопустимым доказательством, поскольку следователем намерено скрыты фактические обстоятельства дела, а также то, что Очиров С.С. являлся депутатом Собрания депутатов Гашунского СМО. Подвергает сомнению выводы суда относительно оценки показаний О.С.С. Отмечает, что в протоколе осмотра места происшествия от 31 мая 2015 года указано об обнаружении, помимо прочего, двух зубов, хотя в заключении эксперта написано о травматической ампутации 3-го зуба. Акцентирует внимание на протоколе осмотра предметов и постановлении о признании предметов вещественными доказательствами от 02 июня 2015 года, где указано об участии в качестве понятого Б.В.Н., который не мог участвовать в следственном действии, поскольку находился на рабочем месте, что подтверждается сообщением МКУ "Управление сельского хозяйства администрации Ики-Бурульского РМО РК". Считает недопустимым доказательством протокол явки с повинной, который был составлен в отсутствие защитника Цамбуева Э.Н., участвовавшего за несколько минут до этого при составлении протокола задержания Очирова С.С., тем самым были нарушены права подозреваемого на защиту. Утверждает, что фактически последний был задержан за сутки до оформления явки с повинной, а протокол явки с повинной составлен после введения в заблуждение и под принуждением сотрудников полиции, поскольку Очирову С.С. не давали есть, пить и спать. Предполагает, что кровь человека, обнаруженная на месте происшествия по групповой принадлежности могла произойти не только от Б.Н.Н., но и от его ближайших родственников Б.Х.Н. либо Б.Б.Х. С подробным изложением содержания показаний допрошенных в судебном заседании лиц (потерпевшего, экспертов, подсудимого), письменных материалов дела, указывает о несоответствии выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела. Не согласен с выводами суда относительно версии защиты о том, что телесные повреждения получены Б.Н.Н. в результате падения с мотоцикла, а также с критической оценкой показаниям свидетелей А.Ю.В. и Б.Г.А. При этом ссылается на выводы автотехнической экспертизы мотоцикла о наличии технических неисправностей, и указывает, что гематомы были только на лице Б.Н.Н., а ссадины расположены на спине и на конечностях, которые и могли образоваться от падения с мотоцикла, либо после падения с лошади, о чем утверждал сам Б.Н.Н., а также потерпевший и свидетели. Подвергает сомнению показания свидетелей стороны обвинения о том, что до встречи с Очировым С.С. 26 мая 2015 года Б.Н.Н. не имел телесных повреждений, поскольку он погиб от повреждений внутренних органов, соответственно на теле не могло быть видимых признаков. Не соглашается и с критической оценкой суда показаниям свидетеля О.С.С. о том, что ночью она забирала супруга и не видела повреждений у Б.Н.Н., а также свидетеля Г.Э.С. о том, что утром отвозил Очирова С.С. в п. **, где видел Б.Н.Н. с телесными повреждениями. Не согласен с выводами суда о выдвижении защитой версии, что смерть Б.Н.Н. наступила в результате отказа потерпевшего от госпитализации и некачественно оказанной медицинской помощи в больнице, поскольку такого не было заявлено. С учетом изложенного утверждает, что приговор суда основан исключительно на предположениях, домыслах, содержит противоречивые выводы суда, не соответствующие действительности. В нарушение разъяснений Пленума Верховного Суда РФ, изложенных в постановлениях N 1 от 29 апреля 1996 года и N 28 от 21 декабря 2010 года, судом в приговоре не указано, почему одни доказательства признаны достоверными, а другие отвергнуты. Ссылаясь на содержание протокола судебного заседания с дословным приведением и цитированием вопросов и ответов, утверждает, что проигнорированы и не получили оценки подробные пояснения в суде, а также письменные заключения и консультации специалистов Топчиева М.А., Гринькова И.Н., эксперта Доренко Г.Э., которые подробно описывали механизм и давность получения Б.Н.Н. телесных повреждений, подтвердили многие факты и доводы защиты о невиновности Очирова С.С. Отмечает, что в приговоре отсутствует обоснование формы вины и что осужденный осознавал общественную опасность своих действий. Полностью цитируя протокол судебного заседания, обращает внимание на заявленные стороной защиты и отклоненные судом ходатайства о приобщении к материалам дела копий документов из учебников по анатомии человека и научных трудов, а также биографий ученых и авторов, считая, что в случае их принятия суд мог удостовериться в некомпетентности и лжи эксперта Евдокимова Р.В.

Защитник Лиджиев Э.А.

в апелляционных жалобах (основной и дополнительной), поданных в интересах осужденного Очирова С.С. ставит вопрос об отмене приговора суда и направлении дела на новое рассмотрение. Считает решение суда необоснованным, выводы не подтвержденными доказательствами, исследованными в судебном заседании и основанными на предположениях. Стороной обвинения не приведено доказательств, что Очиров С.С. в ночь с 26 на 27 мая 2015 года избивал Б.Н.Н. руками и ногами, каким-нибудь предметом, при этом отмечает, что на теле осужденного отсутствуют следы и повреждения в виде синяков и ссадин. Нет в деле доказательств того, что Очиров С.С. причинил потерпевшему иные, не связанные со смертельным исходом телесные повреждения, и не установлено, являются ли все побои одномоментными. Обращает внимание, что Б.Н.Н. после полученных травм, до 30 мая 2015 года самостоятельно передвигался, общался с родственниками, и при этом, никому не говорил, кто его избил, либо где он получил телесные повреждения. Вместе с тем, в ходе судебного заседания установлено, что в тот период Б.Н.Н. падал с мотоцикла и лошади. В судебном заседании установлено только то, что Б.Н.Н. и Очиров С.С. вместе распивали спиртные напитки, а утром родственниками обнаружены в помещении летней кухни следы крови и волочения. Отвергает выводы суда о доказанности вины Очирова С.С., в основу которой положил заключение судебно-медицинской экспертизы N 266-пк от 05 ноября 2015 года, при этом оставив без внимания заключение экспертизы N 216 от 18 июня 2015 года, которая полностью опровергает выводы экспертизы N 266-пк. Считает неубедительным вывод суда о том, что повторная экспертиза проведена спустя значительное время с учетом всех материалов уголовного дела, поскольку обе экспертизы проведены примерно в одно и то же время на начальном этапе предварительного расследования. Обращает внимание, что заключение комиссии экспертов оспаривали в судебном заседании эксперты и специалисты других учреждений Доренко Г.А., Гриньков И.Н. и Топчиев М.А. Вместе с тем суд оставил без внимания их доводы и отказал в удовлетворении ходатайства о назначении другой независимой экспертизы, что указывает на рассмотрение дела с обвинительным уклоном. Указывает о фальсификации подписи Б.В.Н. в качестве понятого в протоколе осмотра предметов от 02 июня 2015 года, ссылаясь на то, что во время его составления, он находился по месту своего жительства, что подтверждается соответствующей справкой. В связи с этим судом необоснованно отказано в удовлетворении ходатайства о признании доказательства недопустимым. Акцентирует внимание, что протокол задержания составлен 01 июня 2015 года с нарушениями требований закона, поскольку фактически Очиров С.С. был задержан 31 мая 2015 года, незаконно ограничен в свободе передвижения, находился в полиции без воды и еды.

В возражениях на апелляционные жалобы (основные) защитников осужденного

потерпевший Б.Х.Н. не согласился с ними, указав, что оснований для отмены приговора не имеется.

В судебном заседании суда апелляционной инстанции осужденный Очиров С.С. и его защитники Лиджиев Э.А., Мергульчиев Б.С. поддержали доводы, изложенные во всех апелляционных жалобах.

Прокурор Семенов А.О. не согласился с апелляционными жалобами, указав, что оснований для отмены приговора суда по доводам, изложенным в них каждым из защитников, не имеется.

Потерпевший Б.Х.Н. также просил оставить приговор суда в законной силе, а апелляционные жалобы защитников осужденного без удовлетворения.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционных жалоб основных и дополнительных и возражения на них, судебная коллегия находит выводы суда о виновности осужденного Очирова С.С. в содеянном правильными, основанными на исследованных в судебном заседании и подробно изложенных в приговоре доказательствах.

Совокупность приведенных в приговоре доказательств, свидетельствует о правильном установлении судом фактических обстоятельств дела в причинении Очировым С.С. тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни Б.Н.Н., повлекшего по неосторожности смерть последнего. А доводы стороны защиты о непричастности осужденного Очирова С.С. в инкриминируемом ему деянии противоречат материалам дела и опровергаются доказательствами, которые оценены судом с учетом их допустимости и достаточности для признания его виновным в совершении умышленного преступления.

Так, вина Очирова С.С. в совершении инкриминируемого ему преступления установлена следующими доказательствами:

- подробными показаниями потерпевшего Б.Х.Н. о том, что 26 мая 2015 года была купка овец в п. **, в которой принимали участие жители фермы, в том числе Б.Н.Н., находившийся в хорошем самочувствии, на состояние своего здоровья не жаловался. Ночью приехал Очиров С.С. и они с Б.Н.Н. распивали спиртное. Когда он проснулся на следующее утро, то обнаружил кровь на крыльце летней кухни, полу, печке, возле кровати, а также следы волочения, ведущие до калитки и дальше. Б.Н.Н. дома не было. Через некоторое время его привез на автомашине и высадил возле соседей. Б.Н.Н. сам дошел до дома. Когда племянник купал в бане Б.Н.Н., тот был весь в синяках. Очиров С.С. подходил к бане и говорил: "Я избил", угрожал: "Я вас всех истреблю". Его сыну Очиров С.С. сказал: "Я избил". Жена рассказала, что Очиров зашел в кухню и сказал: "Все свои, я поеду, "мировую" привезу". После смерти брата Очиров С.С. привез двух баранов, сказав: "Это на похороны. Я похороны беру на себя". Когда Б.Н.Н. увезли в больницу, Очиров С.С. приезжал, предлагал купить лекарства;

- показаниями свидетеля Б.В.М. о том, что 26 мая 2015 года после купки овец Б.Н.Н. отдыхал в летней кухне. На следующий день рано утром ее муж Б.Х.Н. пошел на кухню. Вернувшись, сообщил, что в кухне лужа крови, никого нет, кровать отодвинута, на столе 2 бутылки водки, 2 стакана, закуска. Кровь была на кровати, стенах, покрывале. Она начала мыть полы, нашла 2 зуба, лежавших в крови. Кровь шла из одной комнаты в другую, были видны следы волочения человека, выходящие на улицу и за калитку. Затем они увидели идущего Б.Н.Н., он и одежда были в крови, глаза заплывшие. Во дворе Очиров С.С. сказал сыну: "Извини, это я, наверное, избил". Сын повел Б.Н.Н. в баню, начал купать, после чего его отвезли в больницу. Повреждений после купки овец у Б.Н.Н. не было, он ни на что не жаловался;

- показаниями свидетеля Б.Б.Х. о том, что 26 мая по окончании купки овец все отдыхали, Б.Н.Н. на состояние здоровья не жаловался. 27 мая 2015 года в 5 часов утра забежал отец, разбудил и сказал что Б.Н.Н. нет дома. Он побежал в кухню. Внутри был беспорядок: перевернуты стулья, лужа крови между кроватями, на столе 2 бутылки водки, закуска. На улице были видны следы волочения, ведущие по полу кухни на улицу до калитки и за нее. Позже на машине подъехал Очиров С.С., на его вопросы о том, где находится Б.Н.Н., отвечал, что тот спит в степи и с ним все нормально. Через некоторое время со стороны дома соседа вышел Б.Н.Н., у которого все лицо было в гематомах, синее. Он сразу завел Б.Н.Н. в баню искупать, увидел кровь на лице Б.Н.Н. и на спине царапины. На его вопросы о том, что случилось Б.Н.Н. отвечал, что ничего не помнит, рассказал только то, что ездили с Очировым С.С. за водкой в п. Гашунский, а потом, вернувшись на ферму, пили вдвоем. Затем в дом зашел Очиров С.С., сказал: "Батр, извини, я его избил. Я сейчас вспомнил, давай съезжу в совхоз за водкой, выпьем с ним "мировую". О причинах избиения Очиров С.С. ничего не говорил, просто сказал: "Я его избил";

- показаниями свидетеля А.Р.М. о том, что 26 мая 2015 года в 23 часа Б. Н.Н. и Очиров С.С. по телефону договорились о встрече. Очиров С.С. приехал выпившим, они вдвоем с Б.Н.Н. выпили бутылку водки, затем уехали в п. Гашунский за спиртным. Он ушел в дом спать. Ночью заходил Б.Н.Н., разбудил его и попросил нож. Утром, когда проснулся, увидел кровь в кухне и сломанную кровать. Б.Н.Н. не было. Рано утром 27 мая 2015 года Б.Н.Н. шел со стороны дома соседей, весь побитый. Когда его купали, они увидели царапины на спине, сбоку с двух сторон, лицо было в синяках. В это время Очиров С.С. был на улице, находился в состоянии алкогольного опьянения, через некоторое время зашел в дом и сказал Б.Б.Х.: "Извини, я его побил, хочешь, меня побей", затем уехал. После купки у Б.Н.Н. повреждений, царапин, синяков, гематом на теле не было, на здоровье не жаловался;

- протоколом осмотра трупа от 31 мая 2015 года, в котором зафиксировано множество телесных повреждений на теле Б.Н.Н. в области головы, туловища, конечностей;

- заключением судебно-медицинской экспертизы N 266-пк от 05 ноября 2016 года, согласно выводам которой смерть Б.Н.Н. наступила от внутрибрюшинного разрыва мочевого пузыря, осложнившегося развитием разлитого фибринозно-гнойного перитонита (воспаление брюшины), в свою очередь обусловившего развитие острой полиорганнной недостаточности, явившейся непосредственной причиной смерти. Данная травма образовалась примерно за 2-5 суток до наступления смерти Б.Н.Н. (то есть между 25-28 мая 2015 года) в результате неоднократных воздействий твердого тупого предмета (предметов), индивидуальные особенности воздействовавшей (воздействовавших) поверхностей которого (которых) в повреждениях не отобразились. Данная травма причинила тяжкий вред здоровью Б.Н.Н. по признаку опасности для жизни и состоит в причинной связи с наступлением смерти. Разрыв мочевого пузыря у Б.Н.Н. мог образоваться только вследствие прямого ударного воздействия в область проекции расположения мочевого пузыря (нижняя треть живота, таз) при растянутом (наполненном) мочевом пузыре, а, следовательно, данное повреждение не могло образоваться в результате дорожно-транспортного происшествия или в результате падения с лошади. Каждое из прочих имевшихся у Б.Н.Н. повреждений, само по себе, могло образоваться как при дорожно-транспортном происшествии, так и при падении с лошади, но, учитывая их локализацию (расположены по различным поверхностям тела) и множественность, образование всех повреждений в едином комплексе в результате дорожно-транспортного происшествия или в результате падения с лошади - является маловероятным;

- показаниями эксперта Евдокимова Р.В., подтвердившего выводы проведенной экспертизы в составе комиссии экспертов, пояснившего, что при ее производстве, помимо анализа медицинских документов, проводилось лабораторное исследование, судебно-гистологическая экспертиза, исследованы биоматериалы трупа Б.Н.Н. и рентгеновские снимки. Также выводы основывались на экспертном анализе всех материалов уголовного дела.

Помимо указанных доказательств вина осужденного Очирова С.С. подтверждаются показаниями свидетелей М.М.Л., М.О.Л., Х.Д.Б., Э.Б.О., Э.Б.О., М.В.С., Н.Т.М., У.Г.Б., У.Н.А., М.Н.Г. и М.Н.Л., О.С.С., а также объективными письменными доказательствами: рапортом следователя о поступлении телефонного сообщения о совершении преступления, протоколами осмотра места происшествия, выемки и осмотров предметов и документов, протоколами проверки показаний свидетелей Б.Б.Х. и А.Р.М. на месте, заключениями судебно-медицинской экспертизы, экспертиз вещественных доказательств, а также другими доказательствами, которые были оглашены и исследованы в судебном заседании, всесторонне, полно, объективно, подробно оценены и изложены в судебном решении.

Обосновывая виновность осужденного Очирова С.С., суд первой инстанции в приговоре указал совокупность уличающих виновного доказательств, которые согласуются между собой, а не только, вопреки утверждениям стороны защиты, сослался на заключение комиссии экспертов N 266-пк от 05 ноября 2015 года. Оценивая показания потерпевшего и свидетелей по делу, суд принял во внимание, что причин для оговора осужденного Очирова С.С. они не имеют, какие-либо противоречия в их показаниях не имеются

Судом полно и объективно исследованы обстоятельства дела, проверены все возникшие версии, в том числе и выдвинутые осужденным и его защитниками о получении Б.Н.Н. телесных повреждений, повлекших его смерть, путем падения с мотоцикла, которым дана надлежащая правовая оценка. Как следует из содержания приговора, суд первой инстанции, оценив показания Очирова С.С. в судебном заседании, не согласился с ними, признав их надуманными и недостоверными, расценив в качестве избранного способа защиты от предъявленного обвинения, а также намерением избежать уголовной ответственности за совершенное преступление, достаточно полно мотивировав свое решение. А потому доводы защиты осужденного, изложенные в апелляционных жалобах о том, что суд оставил без внимания их версию, являются несостоятельными.

Согласно требованиям

ст. 75, 88 УПК РФ суд при постановлении приговора должен оценить доказательства с точки зрения относимости, допустимости, достоверности, а все собранные доказательства в совокупности - достаточности для разрешения уголовного дела.

Указанные требования судом первой инстанции выполнены, все собранные доказательства непосредственно исследовались, показаниям допрошенных лиц, сведениям, содержащимся в заключениях экспертиз, как и другим письменным доказательствам и доводам в защиту осужденного в приговоре дана соответствующая оценка. Нарушений уголовно-процессуального закона, влекущих отмену приговора не допущено, требования закона о равноправии и состязательности судебного разбирательства соблюдены. Приговор достаточно мотивирован, каких-либо противоречий не содержит и отвечает требованиям закона. В нем приведены мотивы, по которым суд принял одни доказательства, представленные сторонами, и отверг другие.

Тщательно исследовав и надлежащим образом оценив все доказательства по делу в их совокупности, проверив доводы осужденного и его защитников, суд в соответствии с фактическими обстоятельствами дела и наступившими последствиями, установленными в судебном заседании, правильно пришел к выводу о виновности Очирова С.С. в совершении умышленного причинения тяжкого вреда здоровью Б.Н.Н., повлекшего по неосторожности смерть потерпевшего, поэтому доводы защиты о пробелах судебного следствия и его неполноте являются несостоятельными.

Также не могут быть признаны убедительными доводы апелляционных жалоб о том, что приговор основан на предположениях, о несоответствии выводов суда фактическим обстоятельствам дела, поскольку все положенные в основу приговора доказательства получены в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона, согласуются между собой и обоснованно признаны судом достоверными и допустимыми, какие-либо неустранимые судом существенные противоречия в доказательствах, требующих их толкования в пользу осужденного Очирова С.С., по делу отсутствуют.

Суд первой инстанции мотивировано опровергнув доводы стороны защиты, дал всем без исключения доказательствам правильную юридическую оценку, а оснований для переоценки доказательств, о чем ставиться вопрос в жалобах, не имеется.

Вопреки доводам апелляционных жалоб защиты осужденного Очирова С.С., судебная коллегия полагает, что при рассмотрении настоящего уголовного дела каких-либо нарушений уголовно-процессуального закона, которые бы путем ограничения прав участников уголовного судопроизводства, несоблюдения процедуры досудебного и судебного производства или иным путем повлияли или могли повлиять на постановление законного, обоснованного и справедливого приговора, допущено не было.

Как видно из протокола судебного заседания, содержание которого не оспаривается сторонами, всем участникам процесса предоставлялась полная возможность для реализации своих процессуальных прав путем заявления ходатайств, участия в обсуждении возникающих вопросов и стадий судопроизводства, при этом председательствующим не ущемлялись ничьи права. В связи с этим, доводы стороны защиты о необъективности суда и обвинительном уклоне судебного следствия не могут быть признаны состоятельными.

Доводы защитника Мергульчиева Б.С. о том, что судом не установлено время, место и способ совершения преступления, а также характер имевшихся взаимоотношений между осужденным и потерпевшим, а также об отсутствии конфликта между ними, являются несостоятельными.

Суд первой инстанции вышеуказанными доказательствами обвинения с бесспорностью установил, что 27 мая 2015 года в период времени с 00 часов 05 минут до 05 часов в летней кухне, расположенной по адресу: Республика Калмыкия, Яшкульский район, п. **, д. **, в ходе распития спиртных напитков между Очировым С.С. и Б.Н.Н. произошла ссора, в результате которой Очиров С.С., на почве возникших личных неприязненных отношений, нанес Б.Н.Н. не менее 11 ударов руками и ногами в область головы, не менее 9 ударов в область туловища, не менее 32 ударов в область конечностей.

При этом, как временной промежуток, место, а также способ совершения преступления, с подробным указанием произошедшего события установлены и указаны в решении четко и понятно, соответственно не влекут никаких неясностей.

По указанным основаниям отвергаются и доводы защитника Мергульчиева Б.С. о том, что в приговоре суда отсутствует обоснование формы вины осужденного.

Об умысле Очирова С.С. на причинение тяжкого вреда здоровью Б.Н.Н. свидетельствуют фактические обстоятельства по уголовному делу и в частности действия осужденного в момент нанесения ударов, их неоднократность, локализация и характер нанесения.

Как видно из материалов дела, Очиров С.С., испытывая личную неприязнь, возникшую в ходе ссоры при совместном распитии спиртных напитков, нанес Б.Н.Н. удары в живот, причинив ему телесные повреждения, являющиеся опасными для жизни и повлекшие в последующем по неосторожности смерть потерпевшего.

Таким образом, судом первой инстанции при исследовании, проверке и оценке доказательств установлено наличие ссоры между Б.Н.Н. и Очировым С.С., о чем было дано пояснение последним в протоколе задержания его в качестве подозреваемого с участием адвоката Цамбуева Э.Н. (т.1 л.д. 140). Именно ссора, произошедшая в результате распития спиртных напитков, послужила мотивом для избиения Б.Н.Н.

Оценивая всю совокупность исследованных в судебном заседании доказательств, суд первой инстанции правильно пришел к выводу, что осужденный Очиров С.С. при нанесении ударов руками и ногами по телу потерпевшего, мог осознавать общественно опасный характер своих действий, предвидеть возможность наступления общественно опасных последствий в виде причинения тяжких телесных повреждений, опасных для жизни Б.Н.Н. Также судом первой инстанции правильно установлено, что смертельный исход явился непосредственным результатом вреда, нанесенного осужденным Очировым С.С. потерпевшему Б.Н.Н., и обоснованно определил, наличие причинной связи между причиненным умышленным тяжким вредом здоровью и наступившей смертью потерпевшего.

Отсутствие следов повреждений в виде синяков и ссадин на руках и ногах Очирова С.С., а также крови потерпевшего на его одежде, на что имеется ссылка в доводах жалоб защиты сами по себе не могут свидетельствовать о непричастности осужденного в инкриминируемом ему преступлении и являются неубедительными, поскольку его причастность в совершении преступления доказана совокупностью исследованных доказательств, которым суд дал надлежащую оценку.

Доводы Мергульчиева Б.С. о том, что Б.Н.Н. мог получить телесные повреждения в другом месте, а затем вернуться в жилище и оставить следы крови, являются несостоятельными и ничем не подтвержденной версией.

Судом первой инстанции при исследовании, проверке и оценке доказательств установлено, что вечером 26 мая 2015 года Б.Н.Н. находился дома, ближе к 11-12 часам ночи к нему приехал Очиров С.С., привез бутылку водки, которую они вдвоем стали распивать. Свидетель А.Р.М. подтвердил, что когда он уходил спать в дом, в летней кухне никто из посторонних лиц кроме Б.Н.Н. и Очирова С.С., не находилось. А утром родственниками Б.Н.Н. в летней кухне обнаружены следы крови и волочения, а позже в багажнике автомобиля осужденного кровь потерпевшего. Через некоторое время к дому подошел избитый Б.Н.Н., у которого на теле было множество телесных повреждений.

Кроме того, как следует из показаний потерпевшего Б.Х.Н. и свидетелей Б.Б.Х., Б.В.М. и А.Р.М., здесь же, у дома, рано утром 27 мая 2015 года подъехавший Очиров С.С. говорил Б.Б.Х., что именно он избил Б.Н.Н., за что просил извинения и предлагал мировую, а в последующем, после смерти последнего, привозил двух баранов на похороны в качестве компенсации своих действий..

Данные обстоятельства в совокупности с другими доказательствами подтверждают получение Б.Н.Н. тяжких телесных повреждений, повлекших в последующем по неосторожности его смерть, в результате избиения Очировым С.С., именно в помещении летней кухни и исключают получение повреждений в другом месте и от другого лица.

Как видно из материалов дела, причастность других лиц к совершению преступления органами предварительного следствия не установлена. Более того, в судебном заседании было установлено, что никого из посторонних, помимо осужденного и потерпевшего в помещении летней кухни на момент совершения преступления не было. Следовательно, виновность осужденного в причинении тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека и повлекшего по неосторожности его смерть, никаких сомнений не вызывает.

По тем же основаниям отвергаются и признаются не убедительными доводы защитника Мергульчиева Б.С. о том, что кровь в помещении летней кухни могла произойти не только от Б.Н.Н., но и его близких родственников - Б.Х.Н. либо Б.Б.Х.

Доводы апелляционных жалоб о том, что Б.Н.Н. мог получить телесные повреждения, в том числе внутрибрюшинный разрыв мочевого пузыря, при иных обстоятельствах подверглись тщательной и детальной проверке в заседании судом первой инстанции, но не нашли своего подтверждения. Судебная коллегия, соглашаясь с судом первой инстанции, также приходит к выводу о том, что они являются полностью несостоятельными, поскольку опровергаются совокупностью исследованных в судебном заседании доказательств.

Так, доводы защитника Мергульчиева Б.С. о том, что телесные повреждения были получены Б.Н.Н. до начала купки овец, то есть до 26 мая 2015 года, по сути являются предположениями, не подтвержденными объективными доказательствами. Как видно из показаний потерпевшего Б.Х.Н., свидетелей Б.В.М., А.Р.М., М.М.Л., М.О.Л., Э.Б.О., М.В.С. и других, 26 мая 2015 года во время купки овец у Б.Н.Н. телесных повреждений не было, на состояние здоровья либо плохое самочувствие он не жаловался, при этом выполнял тяжелую физическую работу, связанную с обработкой овец.

Отвергая изложенную стороной защиты версию, суд правильно критически оценил показания свидетелей А.Ю.В. и Б.Г.А. о том, что 25 мая 2015 года они были очевидцами того, как Б.Н.Н. упал с мотоцикла, ввиду их противоречия с совокупностью имеющихся в деле доказательств о виновности Очирова С.С. Такие показания даны свидетелями с целью оказания осужденному помощи в освобождении от уголовной ответственности за совершенное деяние. Данные показания свидетелей защиты опровергаются показаниями потерпевшего, о том, что 25 мая 2015 года Б.Н.Н. был дома и резал кизяк, в тот день на мотоцикле не ездил.

Также являются несостоятельными и показания самого Очирова С.С. о том, что по пути в п. Гашунский он с Б.Н.Н. несколько раз падали с мотоцикла, так как они ничем не подтверждены и не согласуются с иными материалами дела, уличающими его в совершении преступления.

По аналогичным основаниям судебная коллегия не соглашается с доводами защиты о несогласии с критической оценкой суда показаниям свидетеля О.С.С. о том, что ночью с 26 на 27 мая 2015 года она приезжала к Б-м и забирала пьяного супруга, при этом повреждений у Б.Н.Н. она не видела, а также показаниям свидетеля Г.Э.С. о том, что утром он привозил Очирова С.С. в п. **, где видел у Б.Н.Н. телесные повреждения.

Судебная коллегия полностью соглашается с оценкой суда первой инстанции относительно показаний допрошенных свидетелей защиты и не находит правовых оснований для переоценки указанных выводов суда.

Также судом верно с указанием достаточной мотивации не принято во внимание заключение автотехнической экспертизы N 2053 от 22 октября 2015 года о технической неисправности принадлежащего Очирову С.С. мотоцикла.

Нельзя согласиться и с мнением защиты о получении Б.Н.Н. повреждений в результате падения с лошади.

Потерпевший Б.Х.Н. и свидетель Б.Б.Х. пояснили в судебном заседании, что Очиров С.С. является их сватом и они, учитывая родственные отношения не желая огласки и обращения в полицию, при доставлении Б.Н.Н. в районную больницу пояснили врачам о якобы падении потерпевшего Б.Н.Н. с лошади.

При таких обстоятельствах суд первой инстанции, проверяя данную версию защиты сопоставляя показания указанных свидетелей с другими исследованными доказательствами, обоснованно пришел к выводу о несостоятельности этих доводов защиты. С чем судебная коллегия не может не согласиться.

Таким образом, позиция осужденного Очирова С.С., изложенная как в суде первой инстанции, так и в судебном заседании суда апелляционной инстанции о его невиновности в содеянном, а также выдвинутые стороной защиты многочисленные версии о получении потерпевшим Б.Н.Н. телесных повреждений в другое время и при других обстоятельствах, путем падения с мотоцикла, лошади, избиения другими лицами, судебная коллегия рассматривает как реализацию права осужденного на защиту и не может согласиться с предложенными версиями событий, поскольку они не соответствуют фактическим обстоятельствам дела, установленным судом первой инстанции и проверенным в суде апелляционной инстанции.

Помимо изложенного, доводы о получении Б.Н.Н. телесных повреждений в результате падения с мотоцикла либо с лошади, опровергаются заключением судебно-медицинской экспертизы N 266-пк от 05 ноября 2015 года, проведенной медицинской экспертной комиссией ГБУ РО Бюро судебно-медицинской экспертизы, согласно выводам которой, повреждение - внутрибрюшинный разрыв мочевого пузыря не могло образоваться в результате дорожно-транспортного происшествия или в результате падения с лошади.

Комиссией экспертов дано заключение о том, что смерть Б.Н.Н. наступила от внутрибрюшинного разрыва мочевого пузыря, осложнившегося развитием разлитого фибринозно-гнойного перитонита (воспаление брюшины), в свою очередь обусловившего развитие острой полиорганнной недостаточности, явившейся непосредственной причиной смерти. Данная травма образовалась примерно за 2-5 суток до наступления смерти Б.Н.Н. (то есть между 25-28 мая 2015 года) в результате неоднократных воздействий твердого тупого предмета (предметов), индивидуальные особенности воздействовавшей (воздействовавших) поверхностей которого (которых) в повреждениях не отобразились. Данная травма причинила тяжкий вред здоровью Б.Н.Н. по признаку опасности для жизни и состоит в причинной связи с наступлением смерти. Разрыв мочевого пузыря у Б.Н.Н. мог образоваться только вследствие прямого ударного воздействия в область проекции расположения мочевого пузыря (нижняя треть живота, таз) при растянутом (наполненном) мочевом пузыре.

С учетом указанных экспертных выводов судебная коллегия признает несостоятельными доводы защиты о том, что в судебном заседании не установлена причина смерти Б.Н.Н.

Доводы жалобы о несогласии стороны защиты с заключением экспертов N 266-пк от 05 ноября 2015 года были предметом исследования в суде первой инстанции, надлежаще проверены и мотивированно отвергнуты по основаниям, подробно изложенным в приговоре.

Как видно из материалов дела, судебно-медицинская экспертиза проведена повторно на основании постановления следователя от 29 июля 2015 года, ввиду наличия противоречий между заключением эксперта N 216 от 26 мая 2015 года и показаниями потерпевшего Б.Х.Н. и свидетелей Б.В.Х., А.Р.М., Б.В.М.

Судебная коллегия отмечает, что повторная экспертиза выполнена с соблюдением требований ст. 195, 200, 207 УПК РФ, компетентными экспертами, имеющими в основном большой стаж работы по специальности. Все необходимые исследования для дачи заключения по вопросам, поставленным следователем, экспертами были проведены, представленные материалы дела исследованы в полном объеме. Заключение экспертизы соответствует положениям ст. 204 УПК РФ и ст. 25 Федерального закона от 31 мая 2001 года N 73-ФЗ "О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации", в нем изложены время, место ее производства, сведения об экспертах, проводивших исследование, их должности, приведены вопросы, поставленные следователем, указаны объекты исследования и примененные методики проведения экспертизы. В выводах, изложенных в заключении, ответы на поставленные вопросы даны полно, имеются ссылки на примененные методики исследования, они являются обоснованными, аргументированными, неясностей и противоречий не содержат. К тому же в судебном заседании эксперт Евдокимов Р.В. выводы комиссии подтвердил в полном объеме, а имеющимся неясностям дал исчерпывающие объяснения.

Судом первой инстанции верно указано в приговоре, что отсутствие в заключение экспертов списка использованной литературы на полноту, всесторонность и обоснованность выводов судебно-медицинской экспертизы не повлияло и не может служить основанием для исключения его из числа доказательств.

Таким образом, суд обоснованно признал заключение судебной экспертизы N 266-пк от 5 ноября 2015 года достоверным и допустимым доказательством, что сомнений у судебной коллегии не вызывает. Оснований для назначения повторной или дополнительной комиссионной, либо комплексной экспертизы по делу не имеется

Выводы эксперта Доренко Г.А. в заключении судебно-медицинской экспертизы N 216 от 18 июня 2015 года о том, что телесные повреждения причинены Б.Н.Н. не позднее 26 мая 2015 года, а также заключения и консультации специалистов Гринькова И.Н. и Топчиева М.А. обоснованно не приняты судом первой инстанции во внимание, поскольку не соответствуют и противоречат другим материалам уголовного дела.

Вместе с тем специалист Гриньков И.Н. в судебном заседании пояснил (т. 5 л.д. 103), что разрыв мочевого пузыря довольно часто встречается в дорожно-транспортном происшествии, при падении с высоты и избиении ногами. Тем самым специалист фактически не исключил возможность получения Б.Н.Н. травмы в результате избиения его ногами.

Доводы жалобы защитника Мергульчиева Б.С. о необоснованном отказе судом в приобщении к материалам дела копий документов из учебников по анатомии человека, которые по мнению автора жалобы ставят под сомнение выводы заключения судебной экспертизы N 266-пк от 05 ноября 2015 года и показания эксперта Евдокимова Р.В., являются не состоятельными, поскольку они содержат определенные учения о внутренних органах человека, выражающие субъективное научное мнение, и не могут являться относимыми и допустимыми доказательствами по данному делу.

Судебная коллегия не может согласиться с доводами защиты осужденного Очирова С.С. об исключении из числа доказательств протокола осмотра предметов от 2 июня 2015 года по тем основаниям, что указанный в протоколе понятой Б.В.Н. участия в данном следственном действии не принимал по следующим основаниям.

В соответствии с положением ч. 1.1 ст. 170 УПК РФ, в случае, предусмотренном ст. 177 УПК РФ (порядок производства осмотра следов преступления и иных обнаруженных предметов), понятые принимают участие в следственном действии по усмотрению следователя. Если понятые не участвуют, то применение технических средств фиксации хода и результатов следственного действия является обязательным.

Как видно из материалов дела следователь, производя 2 июня 2015 года следственное действие в порядке ст. 177 УПК РФ - осмотр предметов, вещей, изъятых с места происшествия, ход и результаты его зафиксировал с применением технических средств.

При таких обстоятельствах сведения, содержащиеся в протоколе осмотра предметов, вещей, изъятых с места происшествия и животноводческой стоянки КФХ "Бада", являются допустимыми доказательствами и обосновано положены судом первой инстанции в основу обвинения.

Также нельзя согласиться и с доводами жалоб о том, что Очиров С.С. фактически был задержан сотрудниками полиции за сутки до оформления протокола задержания. Согласно протоколу задержания от 01 июня 2015 года (т. 1 л.д. 138-143) Очиров С.С. был задержан в соответствии со ст. 91 и92 УПК РФ в тот же день в 23 часа 25 минут. После составления протокола, как следует из его содержания, от подозреваемого, а также защитника Цамбуева Э.Н. заявлений, ходатайств не поступило. В случае неверного указания даты и времени задержания, Очиров С.С. либо его защитник при подписании протокола могли заявить об этом следователю. Судом первой инстанции вполне обоснованно, с указанием мотивов, не приняты во внимание показания свидетеля защиты Д.Б.И. в обоснование незаконности задержания Очирова С.С.

Таким образом, объективных данных, опровергающих время задержания Очирова С.С., указанное в соответствующем протоколе, составленном с соблюдением требований ст. 92 УПК РФ, материалы дела не содержат.

Что касается других доводов стороны защиты со ссылкой на протокол осмотра места происшествия от 31 мая 2015 года о недопустимости в качестве доказательств обвинения Очирова С.С. рапорта следователя Четырева В.А. от 31 мая 2015 года, на основании которого вынесено постановление о возбуждении уголовного дела, то они являлись предметом тщательного и скрупулезного исследования суда первой инстанции, который, дав им надлежащую правовую оценку, подробно, обстоятельно и аргументировано опроверг их, признав необоснованными и несостоятельными, достаточно мотивировав свои выводы в судебном решении. Оснований усомниться в правильных выводах суда относительно заявленных доводов повторно в апелляционной инстанции у судебной коллегии не имеется, отсутствуют и правовые причины для их переоценки и дополнительного приведения в апелляционном определении.

С учетом изложенного, совокупность исследованных и проверенных в судебном заседании доказательств, получившие надлежащую оценку по правилам ст. 88 УПК РФ, бесспорно свидетельствует о виновности Очирова С.С. в совершении инкриминируемого ему особо тяжкого преступления.

А при таких обстоятельствах, судебная коллегия находит квалификацию действий

осужденного

Очирова С.С. по

ч. 4 ст. 111 УК РФ, как

умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека, повлекшего по неосторожности смерть потерпевшего, безусловно правильной, основанной на исследованных в судебном заседании доказательствах и установленных судом фактических обстоятельствах дела.

Вместе с тем, судебная коллегия полагает необходимым согласиться с доводами защиты осужденного об исключении из числа допустимых доказательств, протокол явки с повинной Очирова С.С.

Из смысла ст. 142 УПК РФ не может признаваться добровольным заявление о преступлении, сделанное лицом в связи с его задержанием по подозрению в совершении этого преступления. Признание лицом своей вины в совершении преступления в таких случаях может быть учтено судом в качестве иного смягчающего обстоятельства в порядке ст. 61 УК РФ.

Как видно из протокола задержания подозреваемого, составленного должностным лицом органа предварительного следствия, Очиров С.С. был задержан 1 июня 2015 года в 23 час. 25 мин. по подозрению в умышленном причинении тяжкого вреда здоровью Б.Н.Н., повлекшего по неосторожности его смерть, то есть в совершении преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 111 УК РФ. По поводу своего задержания в 23 час. 35 мин. этого же дня Очиров С.С. в присутствии защитника - адвоката Цамбуева Э.Н. заявил, что во время распития водки с Б.Н.Н. произошла ссора и он руками и ногами побил потерпевшего. Составление протокола задержания было окончено 1 июня 2015 года в 23 час. 40 мин.

Из протокола явки с повинной, составленного без участия защитника 1 июня 2015 года в 23 час. 45 мин. в порядке ст. ст. 141, 142 УПК РФ тем же должностным лицом органа предварительного следствия, следует, что Очиров С.С. сообщает о совершенном им преступлении в отношении потерпевшего Б.Н.Н., не раскрывая подробные обстоятельства происшедшего события преступления.

При таких установленных обстоятельствах по материалам дела судебная коллегия считает, что правоохранительным органам было известно, что Очиров С.С. совершил умышленное причинение тяжкого вреда здоровью Б.Н.Н., повлекшие по неосторожности смерть потерпевшего, в связи с чем он был задержан по подозрению в совершении преступления, в ходе которого подтвердил свое участие в совершении преступления.

Сообщение же Очирова С.С. о совершенном им преступлении, сделанное им в связи с его задержанием по подозрению в совершении этого преступления и занесенное в протокол следственного действия в порядке ст. ст. 141, 142 УПК РФ должностным лицом органа предварительного следствия, не может признаваться добровольным заявлением как явка с повинной, в связи с чем не может быть положено в основу обвинения, поэтому подлежит исключению из описательно-мотивировочной части приговора как доказательство виновности осужденного.

Исключение из приговора из числа допустимых доказательств явки с повинной Очирова С.С. не влияет на объем доказательств, свидетельствующие о степени доказанности вины осужденного.

В соответствии со

ст. 6 УК РФ наказание должно быть справедливым, то есть соответствовать характеру и степени общественной опасности преступления, обстоятельствам его совершения и личности виновного.

В силу

ч. 3 ст. 60 УК РФ при назначении наказания учитываются характер и степень общественной опасности преступления, личность виновного, в том числе обстоятельства, смягчающие и отягчающие наказание, а также влияние назначенного наказания на исправление осужденного и на условия жизни его семьи.

Эти требования судом первой инстанции выполнены неукоснительно.

Так, назначая Очирову С.С. наказание, суд обоснованно учел характер и степень тяжести совершенного им деяния, конкретные обстоятельства дела, данные о его личности, а также влияние назначенного наказания на его исправление и на условия жизни его семьи.

Одновременно с этим, в соответствии со ст. 61 УК РФ, суд признал в качестве смягчающих наказание обстоятельств нахождение на иждивении несовершеннолетнего ребенка, являющегося инвалидом, место работы в качестве главы КФХ "Бада", то, что на момент совершения преступления Очиров С.С. являлся депутатом Собрания депутатов Гашунского СМО РК, положительную характеристику по месту жительства, совершение преступления впервые, отсутствие судимости. Сведения, содержащиеся в протоколе явки с повинной, суд признал обстоятельством, смягчающим наказание, оснований же полагать, что указанные действия суда каким-либо образом ухудшили положение осужденного у судебной коллегии, не имеется.

Обстоятельства, указанные в жалобе защиты осужденного Очирова С.С. о наличии у Очирова С.С. на иждивении несовершеннолетнего ребенка, являющегося инвалидом, с указанием диагноза его заболевания, также были учтены судом и повторному учету не подлежат.

При этом в соответствии с ч. 1.1 ст. 63 УК РФ, в качестве обстоятельства, отягчающего наказание, судом обоснованно признано совершение преступления в состоянии опьянения, вызванном употреблением алкоголя.

С учетом указанного судом правомерно не были применены положения ч. 1 ст. 62 УК РФ при назначении наказания.

Данных об иных смягчающих и отягчающих наказание обстоятельств, которые не были известны суду первой инстанции, и могли бы повлиять на вид и размер наказания, в судебном заседании суда апелляционной инстанции не установлено.

Также судом правильно установлена степень тяжести совершенного Очировым С.С. преступления и отсутствие оснований для применения ч. 6 ст. 15 УК РФ.

Учитывая изложенное, исходя из санкции ч. 4 ст. 111 УК РФ, суд первой инстанции принял мотивированное и правильное решение о том, что исправление Очирова С.С. может быть достигнуто только в условиях изоляции от общества путем назначения реального лишения свободы.

Таким образом, судебная коллегия приходит к выводу о том, что наказание Очирову С.С. за совершенное им преступление назначено в полном соответствии с требованиями ст. 60 УК РФ, является полностью соразмерным содеянному им, соответствует принципам гуманизма и индивидуализации наказания. Нарушений требований ст. 43 УК РФ при назначении осужденному наказания судом первой инстанции не допущено.

С учетом тяжести совершенного преступления Очирову С.С. обоснованно назначен вид исправительного учреждения по правилам п. "в" ч. 1 ст. 58 УК РФ.

При разбирательстве уголовного дела фундаментальных нарушений уголовно-процессуального закона, прав и законных интересов сторон, влекущих отмену приговора, судом первой инстанции не допущено.

При таких обстоятельствах, свидетельствующих о законности, обоснованности, мотивированности и справедливости приговора, судебная коллегия, не находит оснований для отмены приговора суда, как об этом ставится вопрос в апелляционных жалобах.

На основании изложенного, руководствуясь статьями 389.13, 389.19, 389.20, 389.28 и 389.33 УПК РФ, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

Приговор Яшкульского районного суда Республики Калмыкия от 27 июня 2016 года в отношении

Очирова Савара Санжиевича изменить: из описательно-мотивировочной части исключить указание на протокол явки Очирова С.С. с повинной от 1 июня 2015 года, как на доказательство его виновности.

В остальной части приговор оставить без изменения.

Апелляционные жалобы защитников Лиджиева Э.А. и Мергульчиева Б.С. удовлетворить частично.

Апелляционное определение может быть обжаловано в кассационном порядке в президиум Верховного Суда Республики Калмыкия.

Председательствующий Е.Н. Утунов

Судьи коллегии М.С. Пугаев

В.Н. Докуров