Апелляционное определение СК по гражданским делам Новосибирского областного суда от 08 сентября 2016 г. по делу N 33-8945/2016

Судебная коллегия по гражданским делам Новосибирского областного суда в составе:

председательствующего Мулярчика А.И.,

судей Жегалова Е.А., Тепляковой И.М.,

с участием прокурора Еськовой Ю.С.,

при секретаре Елисейкиной В.В.,

рассмотрела в открытом судебном заседании в апелляционном порядке в городе Новосибирске 08 сентября 2016 года гражданское дело по иску В.М. и И.Л. к ГБУЗ НСО "Тогучинская центральная районная больница" о возмещении морального вреда, причиненного смертью близкого родственника некачественным оказанием медицинской помощи, по апелляционной жалобе В.М., И.Л., на решение Октябрьского районного суда г. Новосибирска от 06 июня 2016 года.

Заслушав доклад судьи Новосибирского областного суда Мулярчика А.И., выслушав объяснения В.М., И.Л. и их представителя - Н.Г., поддержавших доводы апелляционной жалобы, объяснения представителя ГБУЗ НСО "Тогучинская центральная районная больница" - Е.Ю., возражавшего против доводов жалобы, заключение прокурора, полагавшего решение суда законным и обоснованным, судебная коллегия

установила:

В.М. и И.Л. обратились с иском к ГБУЗ НСО "Тогучинская центральная районная больница" о возмещении морального вреда, причиненного смертью близкого родственника некачественным оказанием медицинской помощи.

В обоснование своих требований ссылались на то, что П.И., муж В.М. и отец И.Л., был госпитализирован в учреждение ответчика с диагнозом "ишемический инсульт", где находился на излечении с 18.07.2014 г. по 16.09.2014 г. За период по 24.08.2014 г. у истцов претензии к качеству оказания медицинской помощи, предоставленной ответчиком, отсутствуют.

С 25.08.2014 г. лечащим врачом истца являлся С.С., заведующий неврологическим отделением для больных с острыми нарушениями мозгового кровообращения первичного сосудистого отделения, который некачественно оказывал медицинскую помощь П.И., что привело к летальному исходу.

Так, С.С. за этот период посещал больного П.И. только три раза, в том числе, в день выписки, артериальное давление и температуру больному измеряли истцы. Также, несмотря на неоднократные просьбы истцов, П.И. длительное время не были удалены зонд для кормления и трахеостома, хотя необходимости в них не было, т.к. П.И. мог самостоятельно дышать и питаться. После снятия трахеостомы в период 12-14 сентября 2014 года у П.И. отмечалось наличие серозно-гнойного отделяения из отверстия, где находилась трахеостома, а также у него повысилась температура и артериальное давление. П.И. был осмотрен терапевтом, однако дополнительные назначения не выписывались.

16.09.2014г. П.И. был выписан из учреждения ответчика и на медицинском автомобиле был доставлен домой. В 19-00 у П.И. поднялась температура и в 20-00 была вызвана скорая помощь, которая прибыла только к 22-00, однако персонал скорой не стал госпитализировать П.И., обвинив истцов в том, что они забрали П.И. из стационара с застойной двусторонней пневмонией. После неоднократных вызовов скорой помощи, бригада скорой помощи прибыла повторно 17.09.2014 г. в 03-00 и в тяжелом состоянии П.И. был госпитализирован в Горновскую районную больницу, являющуюся подразделением ответчика, где 18.09.2014 г. в 05-30 П.И. умер.

Согласно медицинского свидетельства о смерти, причиной смерти П.И. является двухсторонняя гипостатическая пневмония, последствия инфаркта мозга.

В связи с изложенным, истцы указывают на нарушение ч. 2 ст. 70 ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в РФ" со стороны сотрудников ответчика, выразившееся в гом, что лечащий врач С.С. не смог предотвратить и диагностировать у П.И. такое осложнение как застойная двусторонняя пневмония, П.И. не проводились диагностические и лечебные мероприятия, которые позволили ли бы выявить данное осложнение и предотвратить его развитие.

Территориальным органом Росздравнадзора по НСО проводилась проверка на основании обращения истцов, которая выявила нарушения в оказании медицинской помощи П.И.

Указывая на то, что смерть близкого родственника (отца и мужа) причинила истцам значительные моральные и нравственные страдания, ссылаясь на ненадлежащее исполнение работниками ответчика своих должностных обязанностей, что способствовало наступлению летального исхода для П.И., истцы просили взыскать с ответчика в качестве денежной компенсации морального вреда по 10000000 руб. в пользу каждого из истцов.

Решением Октябрьского районного суда г. Новосибирска от 06.06.2016 г. в удовлетворении исковых требований В.М. и И.Л. отказано.

С данным решением не согласились В.М., И.Л., в апелляционной жалобе просят его отменить, провести по делу судебно-медицинскую экспертизу.

В обосновании доводов жалобы, указывают на то, что суд первой инстанции поручил проведение судебно-медицинской экспертизы экспертному учреждению, не имеющему лицензии, в связи с чем заключение судебно-медицинской экспертизы, проведенной ООО "МедПраво", не является допустимым по делу доказательством. Более того, заявители жалобы указываю на то, что выводы изложенные в заключении судебно-медицинской экспертизы являются противоречивыми, изложены не полностью.

Ссылаясь на заключение главного пульмонолога Новосибирской области, акт служебной проверки Тогучинской ЦРБ, объяснение С.С. и Т.Х., заключение главного невролога Новосибирской области указывают на то, что в опровержении выводам изложенным в заключении судебно-медицинской экспертизы, проведенной ООО "МедПраво", данные документы доказывают обратное, что медицинские услуги для лечения, состояния и контроля за лечением пневмонии П.И. в полном объеме не оказывались.

Рассмотрев дело в соответствии с требованиями ст. 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, в обжалуемой части и в пределах доводов, изложенных в апелляционной жалобе, судебная коллегия приходит к следующему.

Судом установлено и подтверждается материалами дела, что в период с 18.07.2014 г. по 16.09.2014 г. П.И. находился на лечении в ГБУЗ НСО "Тогучинская центральная районная больница" с диагнозом "Повторный ишемический (кардиоэмболический) инсульт в вертебробазиллярном бассейне с бульбарным синдромом, спастической тетраплегией, тотальной афазией при гипертонической болезни III стадии, аретриальной гипертензии 3 степени, риск 4, ИБС, постоянной форме фибрилляции предсердий тахисистолический вариант, церебральном атеросклерозе". Лечение предоставлялось П.И. по программе ОМС.

18 сентября 2014 года П.И. умер. Согласно медицинского свидетельства о смерти (серия N) от 19.09.2014 г., причиной смерти является двусторонняя гипостатическая пневмония; последствия инфаркта мозга. П.И. являлся близким родственником истцов: мужем В.М. и отцом И.Л.

В соответствии с п. 1 ст. 151 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ) если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

Согласно ст. 1101 ГК РФ компенсация морального вреда осуществляется в денежной форме. Размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер моральных и нравственных страданий истца оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего.

Как указано в пункте 2 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 20.12.1994 г. N 10 (ред. от 06.02.2007) "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда" моральный вред, в частности, может заключаться в нравственных переживаниях в связи с утратой родственников.

Вынося обжалуемое решение и отказывая во взыскании компенсации морального вреда, суд первой инстанции руководствовался выводами комплексной судебной экспертизы качества медицинской помощи и судебно-медицинской экспертизы от 11.05.2016 г., выводами врачебной комиссии от 20.11.2014 г., актом служебной проверки от 24.11.2014 г., актом внеплановой проверки Территориального органа Роспотребнадзора по Новосибирской области от 03.06.2015 г. и пришел к выводу об отсутствии причинно-следственной связи между действием либо бездействием работников ответчика и наступившими последствиями у пациента П.И.

Судебная коллегия соглашается с указанными выводами суда первой инстанции, поскольку они соответствуют требованиям закона, обстоятельствам дела и представленным сторонами доказательствам, которым дана надлежащая правовая оценка в их совокупности в соответствии с требованиями статьи 67 ГПК РФ, на основе всестороннего, полного, объективного и непосредственного исследования доказательств.

Доводы апелляционной жалобы о том, что суд первой инстанции поручил проведение судебно-медицинской экспертизы экспертному учреждению, не имеющему лицензии, в связи с чем, заключение судебно-медицинской экспертизы является недопустимым по делу доказательством, отклоняются судебной коллегией.

Несмотря на утверждение апеллянта, суд не назначал по делу судебно-медицинскую экспертизу исследования трупа, вещественных доказательств и исследования биологических объектов (в том числе судебно-гистологическую), на проведение которых требуется специальная лицензия.

В соответствии со ст. 64. Федерального закона от 21.11.2011 г. N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации", в целях выявления нарушений при оказании медицинской помощи, в том числе оценки своевременности ее оказания, правильности выбора методов профилактики, диагностики, лечения и реабилитации, степени достижения запланированного результата проводится экспертиза качества медицинской помощи (пункт 1).

Экспертиза качества медицинской помощи, оказываемой в рамках программ обязательного медицинского страхования, проводится в соответствии с законодательством Российской Федерации об обязательном медицинском страховании (пункт 3).

Согласно п. 7 ст. 40 Федерального закона от 29.11.2010 г. N 326-ФЗ "Об обязательном медицинском страховании в Российской Федерации" экспертиза качества медицинской помощи проводится экспертом качества медицинской помощи, включенным в территориальный реестр экспертов качества медицинской помощи.

Как следует из материалов дела, в соответствии с указанными требованиями закона, судом по делу была назначена и проведена комплексная судебная экспертиза качества медицинской помощи и судебно-медицинская экспертиза, на проведение которых ООО "МедПраво" имеет соответствующую лицензию, что прямо следует из текста самой апелляционной жалобы. Сведения о лицензии так же имеются в общем доступе.

Из заключения судебной экспертизы следует, что в состав экспертной комиссии входил, в том числе, эксперт по качеству оказания медицинской помощи, включенный в территориальный реестр экспертов-специалистов фонда ОМС, - врач В.В., категория высшая, стаж работы 17 лет.

При таких обстоятельствах, заявленное в апелляционной жалобе ходатайство о проведении ранее назначенной экспертизы, является необоснованным и не подлежит удовлетворению, поскольку такая экспертиза была проведена судом. Ходатайство о проведении повторной или дополнительной экспертизы в суде первой и апелляционной инстанции не заявлялось.

В соответствии со ст. 56 ГПК РФ, содержание которой следует рассматривать в контексте с положениями п. 3 ст. 123 Конституции Российской Федерации и ст. 12 ГПК РФ, закрепляющих принцип состязательности гражданского судопроизводства и принцип равноправия сторон, каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом.

Истцы не оспаривали в суде первой инстанции выводы судебной экспертизы и не представляли каких-либо доказательств в опровержение правильности сделанных экспертами выводов. Оснований для проведения повторной или дополнительной экспертизы, предусмотренных ст. 87 ГПК РФ, по инициативе суда не установлено.

Экспертиза выполнена комиссией, состоящей из семи квалифицированных врачей-экспертов, имеющих высшее профессиональное образование, в том числе докторов и кандидатов медицинских наук, стаж работы экспертов от 10 до 32 лет. Эксперты предупреждались об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения. Заключение экспертов содержит подробное описание проведенного исследования, сделанные в результате его выводы и ответы на все поставленные судом вопросы достаточно ясны и полны. Сомнений в правильности и обоснованности данного заключения, а так же каких-либо противоречий судебная коллегия не усматривает и оснований не согласиться с заключением судебной экспертизы не имеет.

Кроме того, суд дал оценку и иным собранным по делу доказательствам, которые не противоречат выводам судебной экспертизы, а согласуются с ними.

Так, из протокола врачебной комиссии от 20.11.2014 г. N, а так же акта служебной проверки ГБУЗ НСО "Тогучинская центральная районная больница" от 24.11.2014г., следует, что медицинская помощь П.И., 78 лет, оказывалась согласно порядка оказания медицинской помощи и стандарта; фактов халатного отношения к своим должностным обязанностям заведующего ПСО С.С. в ходе проверки подтверждено не было. При выписке из отделения ПСО отсутствовала клиника пневмонии, а также данные обследований не подтверждали наличие пневмонии у пациента. С.С. был проведен полный комплекс мероприятий по диагностике пневмонии при выписке пациента.

Согласно выводов, содержащихся в Акте по контролю качества оказания медицинской помощи, проведенной Министерством здравоохранения "адрес" от 19.01.2015 г., нарушений стандартов и порядков оказания медицинской помощи гражданину П.И. в ГБУЗ НСО "Тогучинская центральная районная больница" не выявлено.

В акте проверки от 03.06.2015 г. Территориального органа Росздравнадзора по Новосибирской области не отражены выявленные главным пульмонологом Новосибирской области нарушения по обследованию, проведенному не в полном объеме и по тактике ведения пациента, заключающейся в недостаточной антибактериальной терапии.

При таких обстоятельствах, указанные в апелляционной жалобе доказательства и недостатки в работе ответчика, не свидетельствуют о наличии причинно-следственной связи между ними и наступившими последствиями у пациента П.И.

Таким образом, правоотношения сторон и закон, подлежащий применению, определены судом правильно, обстоятельства, имеющие значение для дела, установлены на основании представленных доказательств, оценка которым дана с соблюдением требований ст. 67 ГПК РФ, подробно изложена в мотивировочной части решения, а доводы апелляционной жалобы не свидетельствуют о неправильности выводов суда и не содержат оснований, предусмотренных ст. 330 ГПК РФ, для отмены или изменения судебного решения.

Руководствуясь ст.ст. 328-330 ГПК РФ, судебная коллегия

определила:

Решение Октябрьского районного суда г. Новосибирска от 06 июня 2016 года оставить без изменения, апелляционную жалобу В.М. и И.Л. - без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи