Апелляционное определение СК по гражданским делам Томского областного суда от 05 июля 2016 г. по делу N 33-2801/2016

Судебная коллегия по гражданским делам Томского областного суда в составе:

председательствующего Кребеля М.В.,

судей: Мурованной М.В., Нечепуренко Д.В.,

при секретаре Шакиной А.А.,

рассмотрев в открытом судебном заседании в г. Томске апелляционную жалобу истца Балмашнова М.А., апелляционную жалобу представителя третьего лица Генеральной прокуратуры Российской Федерации Ольховой Е.В. на решение Кировского районного суда г. Томска от 25 марта 2016 года

по делупо иску Балмашнова М.А. к Министерству финансов Российской Федерации о компенсации морального вреда, причиненного незаконным уголовным преследованием,

заслушав доклад председательствующего, объяснения истца Балмашнова М.А. и его представителя Гаглоева Ю.Т., поддержавших доводы апелляционной жалобы истца и возражавших против апелляционной жалобы представителя третьего лица Генеральной прокуратуры Российской Федерации, объяснения представителя третьего лица Генеральной прокуратуры Российской Федерации Дашевской О.С., поддержавшей доводы своей апелляционной жалобы и возражавшей против апелляционной жалобы Балмашнова М.А.,

установила:

Балмашнов М.А. обратился в суд с иском к Министерству финансов Российской Федерации о взыскании компенсации морального вреда, причиненного незаконным уголовным преследованием.

В обоснование иска указал, что приговором Советского районного суда г. Томска от 24.06.2010 он осужден по ч. 3 ст. 264 Уголовного кодекса Российской Федерации к трем годам лишения свободы с лишением права управлять транспортным средством на срок три года, на основании ст. 73 Уголовного кодекса Российской Федерации назначенное наказание в виде лишения свободы было принято считать условным, установлен испытательный срок продолжительностью три года, в части взыскания гражданского иска с него в пользу потерпевших взыскан моральный вред на общую сумму /__/ руб., материальный ущерб на общую сумму /__/ руб.

16.12.2010 судебной коллегией по уголовным делам Томского областного суда вынесено кассационное определение, которым отменен приговор Советского районного суда г.Томска от 24.06.2010, в связи с чем уголовное дело направлено на новое рассмотрение в тот же суд в ином составе суда.

Приговором Советского районного суда г. Томска от 30.09.2011 Балмашнов М.А. признан виновным и осужден по ч. 3 ст. 264 Уголовного кодекса Российской Федерации к трем годам лишения свободы с лишением права управлять транспортным средством на срок два года, на основании ст. 73 Уголовного кодекса Российской Федерации назначенное наказание было принято считать условным, установлен испытательный срок продолжительностью три года, а также удовлетворен гражданский иск потерпевших, в пользу которых с него взыскана компенсация морального вреда на общую сумму /__/ руб. и материальный ущерб на общую сумму /__/ руб.

26.12.2011 судебная коллегия по уголовным делам Томского областного суда вынесла кассационное определение, в котором определилаприговор Советского районного суда г.Томска от 30.09.2011 в отношении Балмашнова М.А. в части решения по гражданским искам А., А. и Р. о компенсации морального вреда отменить, дело в указанной части направить на новое рассмотрение в порядке гражданского судопроизводства в Советский районный суд г. Томска в ином составе суда, в остальной части приговор оставлен без изменения.

13.03.2012 решением Советского районного суда г. Томска с истца взыскана компенсация морального вреда и материальный ущерб, причиненный преступлением, в пользу Р., А., А. в размере /__/ руб.

Постановлением президиума Томского областного суда от 20.03.2013 уголовное дело в отношении Балмашнова М.А. прекращено за отсутствием в его действиях состава преступления, за истцом признано право на реабилитацию.

Истец полагал, что в результате незаконного привлечения к уголовной ответственности ему причинен моральный вред, в связи с чем он просит взыскать компенсацию морального вреда в размере /__/ руб.

В обоснование размера компенсации морального вреда указал, что с момента ДТП, произошедшего 15.05.2009, он доказывал свою невиновность в совершении преступления, отстаивал свое право на компенсацию материального и морального вреда.

В результате незаконного привлечения к уголовной ответственности, незаконного избрания и применения к нему меры пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении и незаконного осуждения со дня дорожно-транспортного происшествия постоянно испытывал стресс, переживания, страх перед будущим, отчаяние, безысходность положения, в котором он оказался, психологический надлом.

Все годы незаконного привлечения к уголовной ответственности он переживал чувства унижения, обиды, страха, был лишен нормальной жизни человека, у которого до этого имелась стабильная работа, налаженный быт и свои увлечения, он был лишен привычного чувства комфортной жизни.

Из-за избрания в отношении него меры пресечения в виде подписки о невыезде с 02.09.2009 нарушено его право свободно передвигаться, выбирать место пребывания и жительства, а также свободно выезжать за пределы Российской Федерации и по территории страны, получил отказ в выдаче заграничного паспорта.

После осуждения, начиная с июня 2012 года по май 2013 года, по месту работы в /__/ по исполнительным листам с него удерживалось ежемесячно 70 % заработной платы в пользу потерпевших Р., А., А., в связи с чем оставшейся суммы заработной платы не хватало для полноценного существования.

После вступления в законную силу приговора он ежемесячно являлся на учет в Уголовно-исполнительную инспекцию г. Северска, где его подвергли принудительному дактилоскопированию и фотографированию с занесением этих сведений в единую базу данных, что нарушало конституционные права истца. В указанной связи он подвергся вторжению в свою частную жизнь со стороны сотрудников ФСИН, так как один раз в квартал инспектор приходил к нему домой и опрашивал соседей и родственников относительно его поведения в быту, проверял его проживание по месту регистрации, что умаляло его авторитет среди соседей и близких людей.

В период уголовного преследования он был лишен возможности управления транспортным средством и привычного комфорта при передвижении по городу.

Поскольку истец является молодым ученым, преподавателем (доцентом) /__/, имеет ученую степень кандидата технических наук, является автором и соавтором нескольких изобретений, то в период незаконного уголовного преследования следователем вынесено представление по месту его работы, в котором указывалось, что он совершил преступление, в связи с чем руководству университета предлагалось провести публичное обсуждение его личности в трудовом коллективе и вынести в отношение него решение о порицании. Сведения о привлечении его к уголовной ответственности стали известны в трудовом коллективе, поэтому многие коллеги его осуждали.

Так как в указанный период времени существовал закон, ужесточающий кадровую политику в плане отбора кадров на педагогическую деятельность, и в отношении судимых лиц вводился запрет на указанную деятельность, то истец, учитывая, что он подпадал под этот запрет, испытывал постоянные переживания по поводу своего возможного увольнения.

На стадии прений при рассмотрении уголовного дела в Томском областном суде государственный обвинитель в своей обвинительной речи назвал истца циничным и беспринципным человеком, что было воспринято как оскорбление и унижение человеческого достоинства.

В судебном заседании истец Балмашнов М.А. настаивал на удовлетворении иска. Дополнительно пояснил, что в результате незаконного уголовного преследования пострадали его доброе имя и деловая репутация, снизилась его активность в научной деятельности.

Представитель ответчика Министерства финансов Российской Федерации Цыганкова А.А. полагала, что истцом не представлено доказательств, подтверждающих заявленный размер компенсации морального вреда, в связи с чем настаивала на невозможности удовлетворения исковых требований в заявленном Балмашновым М.А. размере.

Представитель третьего лица Генеральной прокуратуры Российской Федерации Ольховская Е.В. считала, что исковые требования подлежат частичному удовлетворению.

Представитель третьего лица УФСИН России по Томской области Бараулина О.Г. просила в удовлетворении иска отказать.

Обжалуемым решением исковые требования удовлетворены частично, в пользу Балмашнова М.А. с Министерства финансов Российской Федерации за счет казны Российской Федерации взыскана компенсация морального вреда в размере /__/ руб. В остальной части в удовлетворении исковых требований отказано.

В апелляционной жалобе истец Балмашнов М.А. просит решение изменить, взыскать компенсацию морального вреда в заявленном размере.

В обоснование доводов жалобы указывает, что, несмотря на присвоение 05.12.2011 Балмашнову М.А. ученой степени "кандидата технических наук", суд первой инстанции пришел к необоснованному выводу о недоказанности истцом факта угрозы его возможного увольнения из образовательного учреждения, поскольку процедура присвоения ученой степени безусловно не предусматривает обязанности соискателя состоять в трудовых отношениях с образовательным учреждением.

Оспаривает вывод суда о необходимости доказывания истцом факта изменения отношения к нему в негативную сторону со стороны знакомых и коллег, поскольку полагает, что данный факт является общеизвестным, учитывая, что любое преступление осуждается обществом и является негативным поступком.

Считает необоснованным вывод суда о полном восстановлении прав истца в результате возврата ранее удержанных из его заработной платы средств посредством поворота исполнения решения суда о взыскании с Балмашнова М.А. компенсации материального и морального вреда в пользу потерпевших, поскольку истец постоянно понимал и осознавал незаконность взыскания с него указанных денежных средств, в связи с чем он постоянно испытывал морально-нравственные страдания.

Обращает внимание на необоснованное отклонение судом довода истца о том, что в результате незаконного осуждения он испытывал нравственные страдания, поскольку был лишен специального права и испытывал переживания от лишения привычного комфорта от поездок на личном автомобиле.

В указанной связи полагает, что при наличии права управления транспортными средствами истец мог пользоваться автомобилями родственников или иных лиц, иметь стимул для ремонта личного автомобиля или приобретении другого транспортного средства.

Считает, что заявленная ко взысканию сумма компенсации морального вреда могла быть взыскана в полном объеме на основании иных обстоятельств, указанных в суде первой инстанции, а именно: длительность срока, в течение которого он подвергался уголовному преследованию, незаконное вынесение в отношении него обвинительного приговора, фактическое отбытие условного наказания и нахождение на учете как осужденного, факта взыскания с него морального вреда путем удержания из заработной платы, угроза реального лишения свободы, факт того, что ранее он не привлекался к уголовной ответственности.

В апелляционной жалобе представитель третьего лица Генеральной прокуратуры Российской Федерации Ольховая Е.В. просит решение изменить, снизив размер компенсации морального вреда до /__/ руб.

Считает, что судом правомерно учтено восстановление имущественных прав истца в результате возврата удержанных из его заработной платы денежных средств в пользу Р., А., А., а также обоснованно отклонены доводы о том, что после возбуждения уголовного дела к Балмашнову М.А. резко изменилось в негативную сторону отношение знакомых и коллег по работе, об угрозе его увольнения, снижении уровня научной деятельности, однако при определении размера компенсации морального вреда данные обстоятельства не учтены.

Полагает взысканную в пользу истца сумму компенсации морального вреда чрезмерно завышенной и не соответствующей требованиям разумности и справедливости, учитывая, что предъявленное истцу обвинение было связано с совершением неосторожного преступления в области дорожного движения, относящегося к категории средней тяжести, в отношении Балмашнова М.А. избиралась мера пресечения, не связанная с изоляцией от общества, а расследование уголовного дела и судебное разбирательство проведены в разумные сроки.

Относительно апелляционной жалобы Балмашнова М.А. представителем ответчика Министерства финансов Российской Федерации Цыганковой А.А. поданы возражения о несостоятельности ее доводов.

Судебная коллегия на основании ч. 1 ст. 327, ч. 3 ст. 167 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации сочла возможным рассмотреть дело в отсутствие неявившихся лиц, извещенных надлежащим образом о времени и месте судебного заседания.

Изучив материалы дела, обсудив доводы апелляционных жалоб и возражений, проверив законность и обоснованность решения суда первой инстанции по правилам ч. 1 ст. 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия пришла к выводу о частичном удовлетворении апелляционной жалобы истца и отказе в удовлетворении апелляционной жалобы Генеральной прокуратуры Российской Федерации.

Так, из материалов настоящего дела, а также уголовного дела N 2009/205, находившегося в производстве Советского районного суда г. Томска, следует, что 15.05.2009 в 23.05 час. на регулируемом перекрестке /__/ произошло столкновение автомобиля /__/, государственный регистрационный знак /__/, принадлежащего Балмашнову М.А. на праве собственности и под его управлением, и автомобиля /__/, государственный регистрационный знак /__/, принадлежащего Р., под его управлением.

02.09.2009 Балмашнов М.А. допрошен в качестве подозреваемого в совершении преступления по признакам состава преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 264 Уголовного кодекса Российской Федерации, в этот же день ему избрана мера пресечения в виде подписки о невыезде.

19.02.2010 постановлением следователя следственного отдела по расследованию ДТП при СУ при УВД по Томской области Балмашнов М.А. привлечен в качестве обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 264 Уголовного кодекса Российской Федерации. Суть обвинения заключалась в том, что по вине Балмашнова М.А. 15.05.2009 в указанные выше время и месте произошло столкновение автомобилей /__/, г/н /__/, и /__/, г/н /__/, под управлением Р., в результате которого пассажиру автомобиля /__/ А. причинен тяжкий вред здоровью, повлекший смерть потерпевшей, а также потерпевшей А. причинен тяжкий вред здоровью, повлекший значительную стойкую утрату трудоспособности не менее чем на 1/3, водителю автомобиля /__/ Р. причинен тяжкий вред здоровью, как опасный для жизни.

24.06.2010 приговором Советского районного суда г. Томска Балмашнов М.А. признан виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 264 Уголовного кодекса Российской Федерации, осужден к 3 годам лишения свободы условно с испытательным сроком в три года с лишением права управлять транспортным средством на 3 года. Удовлетворен гражданский иск потерпевших, в пользу которых с Балмашнова М.А. взыскан моральный вред в сумме /__/ руб. и имущественный ущерб в сумме /__/ руб.

16.12.2010 определением судебной коллегии по уголовным делам Томского областного суда приговор Советского районного суда г. Томска от 24.06.2010 отменен, дело направлено на новое рассмотрение.

30.11.2010 приговором Советского районного суда г. Томска Балмашнов М.А. признан виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 264 Уголовного кодекса Российской Федерации. Мера наказания определена в три года лишения свободы, с испытательным сроком три года условно, кроме того, Балмашнов М.А. лишен права управлять транспортным средством на срок два года.

26.12.2011 определением судебной коллегии по уголовным делам Томского областного суда приговор Советского районного суда г. Томска от 30.11.2011 отменен в части гражданского иска потерпевших о взыскании компенсации морального вреда, дело в указанной части направлено на новое рассмотрение в порядке гражданского судопроизводства, в остальной части приговор оставлен без изменения.

В период с 23.01.2012 по 01.07.2013 Балмашнов М.А. состоял на учете в Уголовно-исполнительной инспекции УФСИН России по Томской области, где в отношении него исполнялось назначенное судом основное наказание в виде трех лет лишения свободы с испытательным сроком в три года условно, и дополнительное наказание в виде лишения права управления транспортным средством на срок два года.

13.03.2011 решением Советского районного суда г. Томска с Балмашнова М.А. в пользу Р., А. взыскана компенсация морального вреда и имущественный ущерб, причиненный преступлением, в общей сумме /__/ руб.

20.03.2013 постановлением президиума Томского областного суда от 20.03.2013 приговор Советского районного суда г. Томска от 30.09.2011 и кассационное определение Томского областного суда от 26.12.2011 отменены, уголовное дело в отношении Балмашнова М.А. по ч. 3 ст. 264 Уголовного кодекса Российской Федерации прекращено за отсутствием в его действиях состава преступления, на основании п. 2 ч. 1 ст. 24 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, за Балмашновым М.А. признано право на реабилитацию.

Суд первой инстанции, установив, что в отношении Балмашнова М.А. незаконно осуществлялось уголовное преследование в период с 02.09.2009 по 26.12.2011 и применялась в качестве меры пресечения подписка о невыезде, а в дальнейшем в отношении него вплоть до 20.03.2013 осуществлялось исполнение уголовного наказания, пришел к обоснованному выводу о наличии оснований для компенсации морального вреда.

Такой вывод является правильным, основанным на законе и представленных доказательствах.

Так, на основании ст. 53 Конституции Российской Федерации каждый имеет право на возмещение государством вреда, причиненного незаконными действиями (или бездействием) органов государственной власти или их должностных лиц.

Согласно ч. 1 ст. 133 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации вред, причиненный гражданину в результате уголовного преследования, возмещается государством в полном объеме независимо от вины органа дознания, дознавателя, следователя, прокурора и суда.

Право на реабилитацию в соответствии с п. 1 ч. 2 ст. 133 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, в том числе право на возмещение вреда, связанного с уголовным преследованием, имеет подсудимый, в отношении которого вынесен оправдательный приговор.

В соответствии с ч. 2 ст. 136 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации иски о компенсации морального вреда в денежном выражении предъявляются к государству в порядке гражданского судопроизводства.

На основании ст. 1070 Гражданского кодекса Российской Федерации вред, причиненный гражданину в результате незаконного осуждения, незаконного привлечения к уголовной ответственности, незаконного применения в качестве меры пресечения заключения под стражу или подписки о невыезде, незаконного привлечения к административной ответственности в виде административного ареста, возмещается за счет казны Российской Федерации, а в случаях, предусмотренных законом, за счет казны субъекта Российской Федерации или казны муниципального образования в полном объеме независимо от вины должностных лиц органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда в порядке, установленном законом.

В силу ст. 1071 Гражданского кодекса Российской Федерации в случаях, когда причиненный вред подлежит возмещению за счет казны Российской Федерации, от ее имени выступает Министерство финансов Российской Федерации.

Учитывая, что незаконное привлечение гражданина к уголовной ответственности умаляет широкий круг его прав и гарантий, предусмотренных Конституцией Российской Федерации, в частности, достоинство личности (статья 21) право на свободу и личную неприкосновенность (статья 22), право на неприкосновенность частной жизни, защиту своей чести и доброго имени (статья 23), неприкосновенность жилища (статья 25), лица, имеющие право на реабилитацию, во всех случаях испытывают нравственные страдания, в связи с чем, факт причинения им морального вреда предполагается.

В силу положений ст. 151 Гражданского кодекса Российской Федерации, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред.

Согласно абз. 3 ст. 1100 Гражданского кодекса Российской Федерации компенсация морального вреда осуществляется независимо от вины причинителя вреда в случаях, когда вред причинен гражданину в результате его незаконного осуждения, незаконного привлечения к уголовной ответственности, незаконного применения в качестве меры пресечения заключения под стражу или подписки о невыезде, незаконного наложения административного взыскания в виде ареста или исправительных работ.

Установив факт незаконного уголовного преследования истца, принимая во внимание, что обязанность по возмещению вреда, причиненного лицу незаконным уголовным преследованием, возложена на государство, суд пришел к правильному выводу о наличии оснований для взыскания в пользу истца компенсации морального вреда.

Указанный вывод соответствует приведенным выше нормам материального права.

На основании п. 21 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29.11.2011 N 17 "О практике применения судами норм главы 18 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регламентирующих реабилитацию в уголовном судопроизводстве", п. 8 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации N10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда" при определении размера денежной компенсации морального вреда реабилитированному судам необходимо учитывать степень и характер физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями истца, иные заслуживающие внимания фактические обстоятельства дела, а также требования разумности и справедливости.

Таким образом, возникновение морального вреда, причиненного незаконными действиями должностных лиц, презюмируется, однако его размер подлежит доказыванию.

Определяя размер компенсации морального вреда в размере /__/ руб., суд первой инстанции учел индивидуальные особенности и личность истца, степень его нравственных страданий, избрание в отношении него меры пресечения в виде подписки о невыезде и длительный период сохранения данной меры пресечения, длительность уголовного преследования, требования разумности и справедливости, а также тот факт, что ранее истец к уголовной и ответственности не привлекался.

Между тем судебная коллегия не может согласиться с установленным размером компенсации морального вреда, поскольку судом первой инстанции фактические обстоятельства дела учтены не в полной мере и не все, а потому доводы апелляционной жалобы Балмашнова М.А. в данной части заслуживают внимания.

Так, из дела видно, что истец ссылался на причинение ему морального вреда в связи с изменением отношения к нему в негативную сторону со стороны знакомых и коллег из-за незаконного привлечения к уголовной ответственности.

Отвергая указанные доводы Балмашнова М.А., суд первой инстанции, установив, что информация о возбуждении уголовного дела, вынесении в отношении истца обвинительного приговора, осуждении его в совершении преступления стала известна работодателю, коллегам по работе и соседям истца, чем причинен ущерб деловой репутации Балмашнова М.А., указал на отсутствие в материалах дела доказательств, подтверждающих изменение в негативную сторону отношения к истцу со стороны его знакомых и коллег по работе после возбуждения уголовного дела.

Вместе с тем судебная коллегия полагает, что само по себе придание гражданину статуса обвиняемого и подсудимого влечет для него неблагоприятные последствия в оценке его личных качеств в обществе, осуждении за совершенное правонарушение, возможность применения уголовного наказания, что причиняет нравственные страдания человеку, связанные с умалением его доброго имени и деловой репутации, в связи с чем доводы апеллянта о том, что в указанной связи он на протяжении длительного периода предварительного расследования, судебного разбирательства и условного осуждения испытывал беспокойство и переживания по поводу уголовного преследования и распространения данной информации среди родственников и знакомых, негативного отношения окружающих, заслуживают внимания при определении размера денежной компенсации морального вреда.

Также судебная коллегия полагает, что заслуживают внимания доводы апелляционной жалобы истца о том, что суд первой инстанции необоснованно пришел к выводу об отсутствии правовых оснований для взыскания в его пользу компенсации морального вреда в результате осуществления незаконного удержания (70 %) из его заработной платы компенсации материального и морального вреда в пользу потерпевших.

Так, суд, установив факт того, что после осуждения по вступившему в законную силу приговору Советского районного суда г. Томска от 30.09.2011, начиная с июня 2012 года по май 2013 года, по месту работы в /__/ по исполнительным листам с Балмашнова М.А. удерживалось ежемесячно 70 % заработной платы в пользу Р., А. и А., пришел к выводу о восстановлении в настоящее время прав истца в связи с вынесением решения о повороте исполнения указанного решения.

Однако судом при определении размера компенсации морального вреда, подлежащего взысканию в пользу Балмашнова М.А. в связи с незаконным привлечением его к уголовной ответственности, не учтено, что истец определенно испытывал нравственные страдания в виде душевных переживаний и волнений в связи с осуществлением работодателем удержаний значительной части (70 %) его заработка, поскольку он достоверно понимал и осознавал незаконность указанных взысканий с него денежных средств на протяжении длительного периода времени (около года), что повлияло на степень нравственных страданий, причиненных истцу незаконным уголовным преследованием.

Поскольку Балмашнов М.А. в результате незаконного привлечения к уголовной ответственности был ограничен в личных неимущественных правах (право на управление транспортными средствами), то выводы суда первой инстанции о недоказанности истцом в указанной связи нравственных переживаний являются необоснованными, поскольку не соответствуют требованиям действующего законодательства, в связи с чем доводы апелляционной жалобы Балмашнова М.А., направленные на несогласие с указанными выводами суда, заслуживают внимания.

Вопреки утверждениям апелляционной жалобы истца, при определении суммы компенсации морального вреда судом были приняты во внимание длительность срока, в течение которого он подвергался уголовному преследованию, незаконное вынесение в отношении него обвинительного приговора, фактическое отбытие условного наказания и нахождение на учете как осужденного, факт того, что ранее он не привлекался к уголовной ответственности.

Также в качестве обоснованности исковых требований истец ссылался на длительную психотравмирующую ситуацию вследствие нервно-психического напряжения (стресса) в связи с возможностью увольнения из образовательного учреждения ( /__/).

Критически относясь к пояснениям истца в указанной части, суд первой инстанции указал, что поскольку 05.12.2011 Балмашнову М.А. присуждена ученая степень кандидата технических наук (т. 1 л.д.70), то каких-либо негативных последствий с точки зрения продолжения работы в /__/ незаконное привлечение к уголовной ответственности для истца не повлекло.

Судебная коллегия, соглашаясь с доводами апелляционной жалобы в части того, что процедура присвоения ученой степени не предусматривает обязанности соискателя состоять в трудовых отношениях с образовательным учреждением, полагает, что судом обоснованно указанно в обжалуемом решении на недоказанность Балмашновым М.А. факта угрозы возможного увольнения из образовательного учреждения, в связи с чем доводы истца об этом не могут учитываться при определении размера компенсации морального вреда, подлежащего взысканию в его пользу.

Так, из материалов гражданского дела следует, что истец с 02.02.2009 осуществлял трудовую деятельность в /__/ в должности ассистента кафедры общей химической технологии химико-технологического факультета, с 01.06.2010 - в должности ассистента кафедры общей химической технологии института природных ресурсов, с 10.06.2013 - в должности доцента кафедры общей химической технологии.

Положения, устанавливающие для лиц, имеющих или имевших судимость, подвергающихся или подвергавшихся уголовному преследованию (за исключением лиц, уголовное преследование в отношении которых прекращено по реабилитирующим основаниям) за преступления против жизни и здоровья, свободы, чести и достоинства личности (за исключением незаконного помещения в психиатрический стационар, клеветы и оскорбления), половой неприкосновенности и половой свободы личности, против семьи и несовершеннолетних, здоровья населения и общественной нравственности, против общественной безопасности, ограничение на занятие педагогической и иной профессиональной деятельностью в сфере образования, воспитания, развития несовершеннолетних, организации их отдыха и оздоровления, медицинского обеспечения, социальной защиты и социального обслуживания, в сфере детско-юношеского спорта, культуры и искусства с участием несовершеннолетних, были введены в Трудовой кодекс Российской Федерации (абзац третий части второй статьи 331 и статья 351.1) Федеральным законом от 23 декабря 2010 года N 387-ФЗ. Тем же Федеральным законом часть первая статьи 83 Трудового кодекса Российской Федерации была дополнена таким основанием прекращения трудового договора по обстоятельствам, не зависящим от воли сторон, как возникновение установленных данным Кодексом, иным федеральным законом и исключающих возможность исполнения работником обязанностей по трудовому договору ограничений на занятие определенными видами трудовой деятельности. Указанные изменения вступили в силу с 7 января 2011 года. Федеральным законом от 1 апреля 2012 года N 27-ФЗ в перечень видов преступлений, содержащийся в статьях 331 и 351.1 Трудового кодекса Российской Федерации, дополнительно включены преступления против основ конституционного строя и безопасности государства.

Положения абзаца третьего части второй статьи 331 и статьи 351.1 Трудового кодекса Российской Федерации предусматривают бессрочный и безусловный запрет на занятие профессиональной деятельностью в указанных в этих положениях сферах для лиц, которые имеют судимость либо судимость которых снята или погашена, признанных виновными в совершении тяжких и особо тяжких преступлений, а также преступлений средней и небольшой тяжести, виды которых перечислены в данных законоположениях, равно как и лиц, подвергавшихся за такие преступления уголовному преследованию, если оно прекращено по нереабилитирующим основаниям, и лиц, уголовное преследование в отношении которых не окончено и приговор не вынесен.

Пункт 13 части первой статьи 83 Трудового кодекса Российской Федерации - в системном единстве с абзацем третьим части второй его статьи 331 и статьей 351.1 - предполагает безусловное (в обязательном порядке) увольнение любого привлекавшегося к уголовной ответственности за совершение любого из указанных в этих законоположениях преступлений лица, в том числе заключившего трудовой договор до вступления в силу Федерального закона от 23 декабря 2010 года N 387-ФЗ, независимо от каких бы то ни было обстоятельств (кроме прекращения дела по реабилитирующим основаниям).

Вместе с тем преступление, предусмотренное ч. 3 ст. 264 Уголовного кодекса Российской Федерации, за совершение которого Балмашнов М.А. привлекался в качестве обвиняемого и в последствии был осужден, является совершенным по неосторожности, относится к категории преступлений средней тяжести, объектом посягательства указанного преступления является безопасность движения и эксплуатации транспорта, и не поименовано в положениях абзаца третьего части второй статьи 331 и статьи 351.1 Трудового кодекса Российской Федерации.

Учитывая указанные обстоятельства и положения правовых норм, судебная коллегия пришла к выводу о том, что сам по себе факт привлечения к уголовной ответственности и признание истца виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 264 Уголовного кодекса Российской Федерации, в соответствии с положениями действующего законодательства не свидетельствует о безусловном наличии правового основания для увольнения Балмашнова М.А. из /__/, в связи с чем доводы апелляционной жалобы об обратном основаны на неправильном толковании норм права и являются необоснованными.

Таким образом, факт причинения истцу морального вреда в результате незаконного уголовного преследования нашел свое объективное подтверждение в ходе судебного разбирательства, что, безусловно, нарушило личные неимущественные права истца, принадлежащие ему от рождения, в частности, право на доброе имя, достоинство личности, деловую репутацию, право свободного передвижения, выбора места пребывания и жительства.

Нарушение данных неимущественных прав причинило истцу нравственные страдания, поскольку он не мог не переживать и не испытывать чувства унижения и стыда по поводу того, что незаконно привлекался к уголовной ответственности, при этом за преступление, в результате которого причинен как тяжкий вред здоровью человека, повлекший смерть потерпевшего, так и тяжкий вред здоровью человека, повлекший значительную стойкую утрату трудоспособности не менее чем на 1/3.

Судебная коллегия при определении размера компенсации морального вреда принимает во внимание, помимо обстоятельств, учтенных судом первой инстанции, доводы истца о том, что он испытывал нравственные (душевные) страдания, связанные с обвинением в совершении преступления, которого он не совершал, связанные с осуществлением работодателем удержаний значительной части (70 %) его заработка на протяжении длительного периода времени (около года), связанные с ограничением его личных неимущественных правах, в том числе права на управление транспортными средствами, вынужденностью изменения привычного образа жизни, чувства дискомфорта и неудобства перед знакомыми, родственниками и соседями, отношение которых к нему изменилось.

Из материалов дела усматривается, что Балмашнов М.А. ранее к уголовной ответственности не привлекался. Уголовное преследование продолжалось 3 с половиной года, в течение которых в отношении истца была избрана мера пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении, в связи с чем ему были созданы препятствия для свободного передвижения, общения с близкими родственниками и реализации жизненных планов. В течение указанного периода он постоянно испытывал нервное напряжение, связанное с переживанием за свою судьбу, с заведомо несправедливым обвинением, осуждением, испытывал чувство подавленности из-за того, что страдают его имя и репутация.

Произведенные в указанный период удержания работодателем из заработной платы истца в пользу потерпевших ограничили Балмашнова М.А., а равно членов его семьи, в распоряжении заработанными денежными средствами.

Судом не в полной мере учтено, что моральный вред причинен не только действиями следственных органов, но и прокурора, необоснованно утвердившего обвинительное заключение, не учтена степень страданий, связанных с неоднократным рассмотрением, в том числе судебными органами, на предмет законности судебных и иных постановлений.

С учетом приведенных норм права и изложенных обстоятельств судебная коллегия считает, что определенный судом размер компенсации морального вреда занижен, на что обоснованно указывает истец в апелляционной жалобе, и подлежит увеличению.

Принимая во внимание изложенное выше, судебная коллегия полагает необходимым определить размер компенсации морального вреда, подлежащей взысканию в пользу истца, в размере /__/ руб. Данный размер, по мнению судебной коллегии, согласуется с принципами конституционной ценности жизни и достоинства личности (ст. 21 и 53 Конституции Российской Федерации), а также с принципами разумности и справедливости, учитывая конкретные обстоятельства данного дела.

В силу изложенного судебная коллегия не усматривает оснований для удовлетворения апелляционной жалобы Генеральной прокуратуры Российской Федерации, поскольку изложенные в ней доводы не являются поводом к снижению размера определенного ко взысканию морального вреда.

Безосновательны доводы ответчика и третьих лиц об отсутствии доказательств причинения истцу морального вреда в заявленном размере, поскольку являются их субъективным мнением, принимая во внимание, что моральный вред по своему характеру не предполагает возможности его точного выражения в денежной форме и полного возмещения, предусмотренная законом компенсация должна отвечать признакам справедливого вознаграждения за перенесенные страдания.

Руководствуясь статьями 328, 329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

определила:

апелляционную жалобу Балмашнова М.А. удовлетворить частично.

Увеличить размер компенсации морального вреда, причиненного незаконным уголовным преследованием, взысканного с Министерства финансов Российской Федерации за счет казны Российской Федерации в пользу Балмашнова М.А., до /__/ руб.

В остальной части решение Кировского районного суда г. Томска от 25 марта 2016 года оставить без изменения, апелляционные жалобы Балмашнова М.А. и Генеральной прокуратуры Российской Федерации - без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи: