Апелляционное определение Новосибирского областного суда от 05 октября 2016 г. по делу N 22-6117/2016

Новосибирского областного суда в составе:

председательствующего Кармановой С.А.,

судей С.Л.М.., П.Т.В.,

при секретаре Б.В.Д.,

с участием

государственного обвинителя Л.Ю.,

потерпевшей С.,

защитников - адвокатов Ф.А., К.К.,

осужденных Ц.А., Г.Д.,

рассмотрев в открытом судебном заседании апелляционную жалобу адвоката Ф,А, в защиту интересов осужденного Ц.А. и апелляционную жалобу осужденного Г.Д. на приговор Советского районного суда "адрес" от ДД.ММ.ГГГГ, которым

Ц.А., родившийся ДД.ММ.ГГГГ года рождения в "адрес", ранее не судимый,

осуждён по ч.4 ст.111 УК РФ к 11 годам лишения свободы, без ограничения свободы, с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима,

с исчислением срока наказания с ДД.ММ.ГГГГ, с зачетом в срок отбытия наказания времени предварительного содержания под стражей с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ включительно;

Г.Д., родившийся ДД.ММ.ГГГГ в "адрес", ранее судимый:

- ДД.ММ.ГГГГ по ч.1 ст.161 УК РФ к 1 году лишения свободы, условно, с испытательным сроком 2 года;

- ДД.ММ.ГГГГ по п. "г" ч.2 ст.161 УК РФ к 1 году 9 месяцам лишения свободы, на основании ст.70 УК РФ по совокупности приговоров путем частичного присоединения неотбытой части наказания по приговору от ДД.ММ.ГГГГ окончательно к 2 годам лишения свободы,

освобожденный из мест лишения свободы ДД.ММ.ГГГГ по отбытию наказания,

осуждён по ч.4 ст.111 УК РФ к 12 годам лишения свободы, без ограничения свободы, с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима,

с исчислением срока наказания с ДД.ММ.ГГГГ, с зачетом в срок отбытия наказания времени предварительного содержания Г.Д. под стражей с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ включительно;

мера пресечения в виде заключения под стражу в отношении Ц.А. и Г.Д. оставлена без изменения до вступления приговора в законную силу;

разрешены исковые требования С.: солидарно с Г.Д. и Ц.А. в пользу С. взыскана компенсация морального вреда в размере 1.000.000 рублей;

разрешена судьба вещественных доказательств,

установил:

По приговору суда Г.Д. и Ц.А. признаны виновными в умышленном причинении Г., 1971 года рождения, тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека, повлекшего по неосторожности смерть потерпевшего, совершенном группой лиц по предварительному сговору.

Преступление совершено ДД.ММ.ГГГГ на территории "адрес" при обстоятельствах, изложенных в приговоре.

Вину в совершении данного преступления Г.Д. и Ц.А. не признали.

В апелляционной жалобе (основной и дополнительной) адвокат Ф.А. в защиту интересов Ц.А., считая приговор незаконным и необоснованным, просит его отменить, постановить оправдательный приговор.

По мнению

защитника, выводы суда о виновности Ц.А. не соответствуют фактическим обстоятельствам дела:

- Ц.А. в целях "самозащиты" нанес несколько ударов в голову потерпевшему, в руках у которого был нож (о чем Ц.А. дает последовательные показания, что также подтверждается другими доказательствами), а затем покинул место происшествия, участником избиения потерпевшего в коридоре общежития не был (что подтверждается показаниями Т., К., С.).

Считает, что при принятии решения суд оставил без внимание факт нанесения Г.Д. ударов потерпевшему ногами, что следует из показаний Ц.А.

Полагает, что заключение судебно-медицинского эксперта и ответ фельдшера ОМО Б. содержат противоречия относительно причины смерти потерпевшего.

Считает, что суд неправильно оценил показания Ц.А. в той части, в которой его подзащитный отрицает свою причастность к совершению преступления, необоснованно признал их недостоверными; нарушил "правила формальной логики", признав достоверными показания Ц.А. относительно действий Г.Д.

Указывает на недостоверность показаний С. об избиении потерпевшего осужденными, поскольку потерпевшая не указала источник осведомленности, и на недопустимость показаний свидетеля Р., которая допрошена следователем до того, как было вынесено постановление об удовлетворении ходатайства Г.Д. о допросе данного свидетеля, кроме того, заинтересована в исходе дела для осужденного Г.Д.

Обращает внимание на то, что в стадии предварительного следствия никто из свидетелей ( И., Т., К.) не указывал на Ц.А. как на лицо, совершившее преступление, не опознал в Ц.А. участника событий преступления.

В апелляционной жалобе осужденный Г.Д. просит отменить приговор суда как незаконный, несправедливый и передать дело на новое судебное разбирательство в ином составе суда.

В обоснование жалобы указывает, что выводы суда о его виновности основаны на недостоверных показаниях свидетелей, противоречивых показаниях осужденного Ц.А.

Обращает внимание на непоследовательность показаний Ц.А. при проведении очной ставки и в судебном заседании относительно того, наносил ли он, Г.Д., удары потерпевшему.

Считает, что суд не оценил показания Ц.А. в совокупности со следующими обстоятельствами: нахождением крови на одежде Ц.А., наличием травм на руках названного осужденного ("сбиты казанки"), поведением Ц.А., который пытается переложить ответственность на других лиц (на него, Г.Д., на врача скорой медицинской помощи), а также с обстоятельствами, относящимися к причинам возникновения конфликта: Г. допустил неудачную шутку в адрес Ц.А., а он, Г.Д., не причастен к данному конфликту.

Утверждает, что ни на балкон, ни в коридор с Г. не выходил, ударов потерпевшему не наносил, ссылается при этом на показания Ц.А., который, уходя из общежития, стучал к нему в дверь комнаты, что свидетельствует о ненахождении на месте конфликта.

Считает необоснованным отказ суда в проверке его показаний с помощью детектора лжи, оспаривает выводы суда о вступлении в сговор с Ц.А. на совершение указанного в приговоре преступления.

Полагает, что именно Ц.А. избивал Г., кидал его через себя, ссылается при этом на показания С., которая пояснила, что очевидцы происшествия сообщили ей, что ее сына избивал кличка то есть Ц.А., а также на показания Р. о том, что Ц.А. избивал потерпевшего, а затем стучал в дверь его, Г.Д. , комнаты.

Оспаривает оценку, данную судом показаниям С., который видел, как мужчина, но не он, Г.Д., наносил удары Г., просил прекратить избиение, а также показаниям Т. о том, что в ответ на замечание С. мужчина объяснил свое поведение тем, что Г. "тыкал" ножом, а такие действия совершались в отношении Ц.А.

Считает, что и Т., и К. могли перепутать его голос.

В возражениях на апелляционные жалобы осужденного Г.Д. и адвоката Ф.А. прокурор "адрес" З.

указывает на законность, обоснованность, справедливость приговора, просит оставить апелляционные жалобы без удовлетворения.

В судебном заседании суда апелляционной инстанции осужденные Ц.А. и адвокат Ф.А. поддержали доводы апелляционной жалобы защитника, возражали против апелляционной жалобы осужденного Г.Д.; осужденный Г.Д. и его защитник- адвокат К.К. поддержали доводы апелляционной жалобы осужденного и возражали против доводов апелляционной жалобы адвоката Ф.А.; государственный обвинитель Л.Ю. указала на отсутствие оснований для отмены, изменения приговора по доводам апелляционных жалоб, просила приговор изменить в части разрешения гражданского иска.

Изучив материалы уголовного дела,

выслушав мнение сторон по апелляционным жалобам, суд апелляционной инстанции не усматривает оснований для удовлетворения этих жалоб, находит приговор суда законным, обоснованным и справедливым в части выводов о виновности осужденных, квалификации их действий и назначения им наказания, но полагает необходимым отменить решение суда в части разрешения гражданского иска о взыскании компенсации морального вреда и принять новое решение по гражданскому иску о взыскании компенсации морального вреда.

Виновность осужденных Ц.А., Г.Д. в умышленном причинении тяжкого вреда здоровью Г., опасного для жизни человека, повлекшего по неосторожности смерть потерпевшего, совершенном группой лиц по предварительному сговору, подтверждается доказательствами, собранными в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона, проверенными в судебном заседании и оцененными в соответствии с требованиями статей 17, 88 УПК РФ.

Так, из показаний Г.Д. в стадии предварительного следствия усматривается, что Ц.А. нанес удары Г. в область носа, головы, а затем наносил удары (не менее шести) ногами по туловищу потерпевшего в том числе и в область живота (л.д.14 т.2).

Аналогичным образом Г.Д. показывал о действиях осужденного Ц.А. и при проведении очной ставки (л.д.42 т.2).

Достоверность этих показаний Г.Д. подтверждается совокупностью доказательств.

Так, согласно протоколу освидетельствования, на джинсовых брюках Ц.А. обнаружены следы вещества бурого цвета.

Как следует из заключения эксперта N N имеются многочисленные наложения крови на одежде Ц.А.:

- на куртке Ц.А. (пятна на левой полке в средней трети с лицевой стороны, на внутренней поверхности правого рукава в средней трети с лицевой стороны, на передне-наружной поверхности манжеты правого рукава с лицевой стороны, на передне-наружной поверхности манжеты левого рукава с лицевой стороны),

- на джинсовых брюках Ц.А. (пятна на передней поверхности левой штанины в средней и нижней третях с лицевой стороны, на передней поверхности правой штанины в верхней и нижней третях с лицевой стороны, на задней поверхности левой штанины в верхней и нижней третях с лицевой стороны, на задней поверхности правой штанины в средней трети с лицевой стороны являются пятнами крови, а также брызги на передней поверхности левой штанины в верхней трети с лицевой стороны, на передней поверхности правой штанины в средней трети с лицевой стороны, на задней поверхности левой штанины по всем третям с лицевой стороны) (л.д.100-103 т.1).

В соответствии с заключением эксперта N на куртке и джинсах Ц.А. обнаружена кровь человека, которая могла произойти от потерпевшего Г. (л.д.113-116 т.1).

Согласуются с показаниями Г.Д. относительно действий осужденного Ц.А. и показания свидетеля Р., которая пояснила, что видела, как Ц.А. нанес один удар ногой Гребенцу по туловищу: в область живота или грудной клетки.

О нахождении в указанное время в общежитии Р. показала свидетель К.; данное обстоятельство не оспаривается в апелляционных жалобах.

Оснований для признания показаний Р. недопустимым доказательством, вопреки доводам адвоката Ф.А., не имеется.

Не свидетельствует о недопустимости показаний свидетеля Р. то обстоятельство, что свидетель ( Р.) допрошена до вынесения следователем постановления об удовлетворении ходатайства обвиняемого ( Г.Д.) о допросе этого свидетеля.

В соответствии с положениями п.3 ч.2 ст.38 УПК РФ следователь самостоятельно направляет ход расследования, принимает решение о производстве следственных действий.

ДД.ММ.ГГГГ следователем К. допрошена свидетель Р.

Препятствий для производства допроса свидетеля Р. следователем К., принявшим настоящее уголовное дело к своему производству ДД.ММ.ГГГГ, не имелось.

ДД.ММ.ГГГГ следователь Г., принявший дело к своему производству, вынес постановление об удовлетворении ходатайства обвиняемого Г.Д. о производстве допроса Р.

Несвоевременность вынесения следователем постановления о разрешении ходатайства о производстве допроса свидетеля не влечет недопустимость протокола допроса свидетеля, не свидетельствует о недостоверности показаний свидетеля Р.

Заинтересованности свидетеля Р. в исходе дела судом не установлено, не усматривает таких оснований и суд апелляционной инстанции.

Суд верно установилфакт причинения осужденным Г.Д. телесных повреждений потерпевшему Г. и правильно положил в основу приговора показания свидетеля Т., которая слышала в коридоре звуки ударов, слышала голос Г.Д., а затем видела уходящего с места происшествия осужденного Г.Д.

Показания аналогичного характера дала и свидетель К.

Довод апелляционной жалобы осужденного Г.Д. о том, что свидетель Т. могла перепутать его голос, суд апелляционной инстанции находит надуманным: ранее указанные лица были знакомы между собой, поддерживают соседские отношения.

Из показаний свидетеля И. следует, что, слов Т., ему известно, что Ц.А., Г. и Г.Д. находились в комнате последнего, откуда свидетель Т. слышала звуки ударов, затем слышала такие же звуки, доносившиеся из коридора общежития, а также видела, как Ц.А., Г.Д. покинули общежитие.

Согласно показаниям свидетеля К., данным в стадии предварительного следствия, она слышала из комнаты Г.Д. громкие звуки, похожие на падение, а затем звуки ударов из коридора общежития, видела Г. со следами избиения в коридоре общежития.

Хотя свидетели И., К. не были очевидцами нанесения потерпевшему ударов осужденными, не опознавали Ц.А., однако их показания в совокупности согласуются с другими доказательствами, приведенными в приговоре, которые свидетельствуют о виновности осужденных.

Согласно протоколу освидетельствования, заключению эксперта N, на брюках Г.Д. обнаружены пятна в виде помарок вещества бурого цвета, являющегося кровью человека, которая могла произойти от потерпевшего Г.

Из заключения эксперта N N следует, что на брюках Г.Д. обнаружены многочисленные наложения крови: в виде пятен на передней поверхности правой штанины в нижние трети с лицевой стороны штанины, на передней поверхности левой штанины в верхней и нижней третях с лицевой стороны, и в виде брызг на передней поверхности правой штанины в нижней трети с лицевой стороны, которые могли произойти от потерпевшего.

На основании указанных доказательств суд первой инстанции пришел к верному выводу о том, что имеющиеся на одежде Г.Д. и Ц.А. многочисленные следы крови в виде пятен и брызг образовались за счет крови потерпевшего во время совместного избиения ими потерпевшего Г.

В ходе освидетельствования у осужденных никаких телесных повреждений, которые бы могли обильно кровоточить, не обнаружено.

Суд обоснованно признал достоверными показания Ц.А. о том, что Г.Д. нанес не менее двух ударов ногой в область головы Г., а также наносил удары потерпевшему, лежащему в коридоре на полу.

При проведении очной ставки Ц.А. также показывал о нанесении Г.Д. ударов ногой по туловищу потерпевшего.

В ходе судебного следствия Ц.А. показывал о нанесении Г.Д. ударов по телу потерпевшего как в комнате, так и в коридоре общежития.

При таких данных доводы апелляционной жалобы осужденного Г.Д. о непоследовательности показаний Ц.А. являются необоснованными.

Ссылка осужденного Г.Д. на показания С. как на доказательство его непричастности к избиению Г. является несостоятельной.

Суд первой инстанции обоснованно признал недостоверными показания С. о том, что потерпевшего избивал мужчина, но не Г.Д., поскольку обстоятельства причинения тяжкого вреда здоровью Г., опасного для его жизни, в том числе и Г.Д., установлены совокупностью доказательств, приведенных в приговоре.

Указанные в приговоре доказательства - показания осужденных, относительно места приложения осужденными травмирующей силы, иные доказательства согласуются с заключением судебно-медицинского эксперта N.

Согласно этому заключению, на трупе Г. обнаружены множественные телесные повреждения: на голове, лице, груди, плече, животе; смерть Г. наступила от тупой травмы тела, сопровождавшейся двумя разрывами брыжейки кишечника, с последующим обильным кровотечением, приведшим к малокровию организма. При этом повреждения в виде кровоизлияний под мягкую мозговую оболочку в левой височной доле (субарахноидальное кровоизлияние), кровоизлияния в мягкие ткани головы в левой височной области эксперты не смогли оценить по тяжести вреда здоровью ввиду неясности исхода повреждения.

Из приведенных в приговоре доказательств усматривается, что осужденные совместно и согласованно наносили удары по различным частям тела Г., в том числе и в область живота, что также подтверждается наличием крови потерпевшего на их одежде.

То, что разрыв брыжейки кишечника сопровождался внутренним кровотечением, вопреки доводам адвоката Ф.А., не свидетельствует о том, что Ц.А. наносил удары только по лицу потерпевшего, поскольку факт причинения Г. телесных повреждений, указанных в заключении эксперта N, именно осужденными установлен доказательствами, приведенными в приговоре.

В частности, о нанесении Ц.А. ударов ногами по лицу, телу потерпевшего свидетельствует расположение пятен и брызг на его брюках.

Суд апелляционной инстанции не усматривает противоречий в доказательствах, названных адвокатом Ф.А. в апелляционной жалобе (заключение судебно-медицинской экспертизы и ответ фельдшера), относительно причины смерти Г.

В силу положений уголовно-процессуального закона (п.1 ст.196 УПК РФ) установление причины смерти отнесено к компетенции судебного эксперта.

Выводы эксперта о причине смерти Г. не содержат в себе противоречий, данное заключение дано экспертом, имеющим высокую квалификацию, большой стаж работы в должности эксперта.

Вопреки доводам адвоката Ф.А., в карте N выезда бригады скорой медицинской помощи, фельдшер Б. не указывал причину смерти потерпевшего, выставлял диагноз на основании внешнего осмотра тела.

Эксперт же проводил не только наружное исследование, но и внутреннее исследование трупа, иные дополнительные исследования.

Поэтому у суда первой инстанции не имелось оснований ни для назначения дополнительной экспертизы, ни для повторной судебно-медицинской экспертизы. Не усматривает таких оснований и суд апелляционной инстанции.

Ссылка Г.Д. на то, что Ц.А., пытается переложить ответственность за неосторожное наступление смерти потерпевшего на фельдшера, является верной в части поведения Ц.А.

Суд также верно указал в приговоре, что такую линию защиты в судебном заседании проводили и Ц.А., и Г.Д.

Выводы суда о надуманности этих показаний осужденных являются правильными.

Из показаний судебно-медицинского эксперта Ш. следует, что проведение реанимационных мероприятий, в частности массажа сердца потерпевшего, не связано с тупой травмой тела Г. (явившейся причиной смерти), причинение такой травмы исключается при проведении реанимационных мероприятий.

Поэтому суд обоснованно установилпричинную связь между действиями осужденных, наступившими от их действий последствиями в виде причинения тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека, повлекшего по неосторожности смерть потерпевшего.

Указанную в приговоре совокупность доказательств, признанных судом относимыми, допустимыми, достоверными, за указанными в судебном решении исключениями, суд обоснованно оценил как достаточную для признания Ц.А. и Г.Д. виновными в умышленном причинении группой лиц по предварительному сговору тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека, повлекшего по неосторожности смерть потерпевшего Г.

Суд верно указал в приговоре, что умыслом осужденных охватывалось причинение потерпевшему Г. тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека, поскольку об этом свидетельствуют количество телесных повреждений, механизм их образования, локализация телесных повреждений в области жизненно-важных органов потерпевшего, интенсивность и длительность избиения осужденными потерпевшего, физические данные как потерпевшего, который находился в состоянии сильной степени алкогольного опьянения, так и Ц.А., Г.Д., которые действовали совместно, имели численное превосходство.

В результате совместных и согласованных умышленных действий осужденных потерпевшему был причинен указанный вред здоровью.

Суд верно указал, что, нанося многочисленные удары ногами и руками по туловищу потерпевшего Г., осужденные осознавали, что своими действиями причиняют потерпевшему тяжкий вред здоровью, опасный для жизни человека, и желали этого. При этом Ц.А., Г.Д. предвидели возможность наступления общественно опасных последствий их действий в виде возможности наступления смерти потерпевшего Г., однако самонадеянно рассчитывали, что этого не произойдет.

Суд апелляционной инстанции считает верными выводы суда о том, что Ц.А., Г.Д. действовали в группе лиц по предварительному сговору.

Осужденные действовали совместно, поддерживали действия друг друга в течение продолжительного периода времени (первоначально в комнате Г.Д., а затем в коридоре общежития), совместно скрылись с места преступления и впоследствии вместе были задержаны сотрудниками полиции.

Непризнание каждым из осужденных своей вины в совершении указанного в приговоре преступления суд первой инстанции обоснованно расценил как избранный каждым из них способ защиты.

Поэтому доводы апелляционных жалоб о том, что Ц.А., Г.Д. не вступали в предварительный сговор, не причиняли тяжкий вред здоровью потерпевшего, опасный для его жизни, повлекший смерть, суд апелляционной инстанции находит необоснованными.

То, что неприязненные отношения возникли между Ц.А. и потерпевшим из-за неудачной шутки последнего, вопреки доводам Г.Д., не свидетельствует о его невиновности.

Из установленной судом совокупности доказательств усматривается, что Г.Д. из внезапно возникших неприязненных отношений совместно с Ц.А. причинил тяжкий вред здоровью Г., опасный для его жизни, что, в свою очередь, повлекло причинение смерти потерпевшему по неосторожности.

Доводы апелляционной жалобы адвоката Ф.А. о нахождении Ц.А. в состоянии необходимой обороны суд апелляционной инстанции находит необоснованными.

Действительно, когда Г. сообщил Ц.А., что того "заказали", у потерпевшего в руке находился нож, о чем показали и Ц.А., и Г.Д.

Однако никакого посягательства со стороны потерпевшего в отношении Ц.А. не было; насилия, опасного для жизни и здоровья Ц.А., Г. не применялось, угроза применения такого насилия не высказывалась.

Из показаний осужденных усматривается, что Ц.А. прижал руки потерпевшего к стене, Г.Д. забрал нож.

Именно после этого Г. были нанесены множественные телесные повреждения, причинена тупая травма.

Как верно указал суд, находящийся в состоянии сильного алкогольного опьянения потерпевший Г. никакой реальной опасности для Ц.А. и Г.Д. не представлял, что было очевидно для осужденных, из показаний которых следует, что потерпевший им никаких ударов не наносил.

Показания осужденных в этой части согласуется с протоколами освидетельствования, из которых усматривается, что у Ц.А., Г.Д. не имелось телесных повреждений; у Ц.А. только на "казанке" пальца сорвана кожа; у Г.Д. на спине кровоподтек.

При таких данных являются правильными выводы суда о том, что в момент причинения потерпевшему указанных телесных повреждений осужденные не находились в состоянии необходимой обороны, ее превышения, а также в состоянии сильного душевного волнения (аффекта).

Суд апелляционной инстанции считает не соответствующими фактическим обстоятельствам дела утверждения адвоката Ф.А. о том, что показания Ц.А. о нахождении в состоянии необходимой обороны подтверждается показаниями Т., К., С., поскольку указанные свидетели таких показаний не давали.

С учетом изложенного доводы адвоката Ф.А. о неправильном применении судом уголовного закона являются несостоятельными.

Суд первой инстанции обоснованно отверг показания осужденных в той части, где каждый из них отрицает факт нанесения ударов по телу потерпевшего, поскольку в этой части показания и Ц.А., и Г.Д. опровергаются совокупностью приведенных в приговоре доказательств.

Оснований для проверки показаний Г.Д. на детекторе лжи суд не усмотрел и обоснованно указал, что уголовно-процессуальным законом не предусмотрена возможность проведения таких экспертиз.

Вопреки доводам апелляционной жалобы Г.Д. о том, каким образом он и Ц.А. покидали общежитие, не свидетельствует о непричастности Г.Д. к указанному в приговоре преступлению.

Ц.А. показал, что мыл руки после нанесения ударов Г.

Свидетели С., К. показали о характере действий Г.Д. и о том, что Г.Д. последним покидал место совершения преступления.

Как верно установлено судом, осужденные после выхода из общежития были задержаны сотрудниками полиции.

Все представленные сторонами доказательства исследованы судом. Нарушения прав осужденных суд апелляционной инстанции не усматривает, все ходатайства разрешены судом в установленном уголовно-процессуальным законом порядке.

При таких данных у суда первой инстанции отсутствовали основания для оправдания Ц.А. и Г.Д.

Тщательно исследовав обстоятельства дела и правильно оценив исследованные доказательства в их совокупности, суд пришел к обоснованному выводу о доказанности вины Ц.А., Г.Д. в умышленном причинении тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека, группой лиц по предварительному сговору, повлекшего по неосторожности смерть потерпевшего. Суд верно квалифицировал действия осужденных по ч.4 ст.111 УК РФ.

Оснований для изменения категории преступления на менее тяжкую в соответствии с ч.6 ст.15 УК РФ суд первой инстанции не усмотрел правильно.

Не находит таких оснований и суд апелляционной инстанции.

Наказание Ц.А., Г.Д. назначено судом в соответствии с требованиями уголовного закона, с учетом характера и степени общественной опасности преступления, с учетом данных о личности виновных, обстоятельств, смягчающих и отягчающих наказание, влияния назначенного наказания на исправление осужденных, на условия жизни их семей и всех конкретных обстоятельств дела.

Суд обоснованно учел в отношении осужденного Ц.А. в качестве обстоятельств, смягчающих наказание, состояние здоровья названного осужденного, наличие у него малолетнего ребенка, а в отношении осужденного Г.Д. - его тяжелое семейное положение, инвалидность его родителей.

В апелляционных жалобах не оспаривается обоснованность признания в действиях осужденных отягчающего наказание обстоятельства - совершение преступления в состоянии опьянения, вызванном употреблением алкоголя, а в отношении Г.Д. - и рецидива преступлений, который в соответствии с п. "б" ч.2 ст.18 УК РФ является опасным.

Выводы суда об отсутствии оснований для применения положений ст.64 УК РФ и ч.1 ст.73 УК РФ являются правильными, в должной степени мотивированными.

В отношении осужденного Г.Д. суд верно не усмотрел оснований для применения положений ч.3 ст.68 УК РФ.

Назначенное осужденным Ц.А., Г.Д. наказание является справедливым, и оснований к его смягчению не имеется.

Вместе с тем, приговор суда подлежит изменению.

Так, в приговоре суд сослался на показания потерпевшей С. о том, что один из избивавших ее сына мужчин прыгал по нему ногами. Поскольку потерпевшей не назван источник ее осведомленности, показания С. в соответствии с п.2 ч.2 ст.75 УПК РФ в данной части являются недопустимыми и подлежат исключению из описательно-мотивировочной части приговора.

Данное обстоятельство не влияет на правильность выводов суда о виновности осужденных в совершении указанного в приговоре преступления, достаточности доказательств, которые в совокупности подтверждают вину Ц.А., Г.Д. и о правильности квалификации их действий, справедливости назначенного наказания.

Кроме того, приговор в части разрешения судом гражданского иска о взыскании компенсации морального вреда подлежит отмене с принятием нового решения относительно гражданского иска в указанной части.

Разрешая исковые требования потерпевшей С. о взыскании с осужденных компенсации морального вреда, суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу о том, что указанный вред причинен в результате совместных действий Ц.А., Г.Д.

Однако выводы суда о необходимости возложения на Ц.А., Г.Д. солидарной ответственности при взыскании компенсации морального вреда являются ошибочными.

По смыслу закона, в случае причинения морального вреда преступными действиями нескольких лиц он подлежит возмещению в долевом порядке.

Поэтому приговор суда в части разрешения гражданского иска о взыскании компенсации морального вреда подлежит отмене на основании п.2 ст.389.16 УПК РФ.

Допущенное судом нарушение может быть устранено при рассмотрении уголовного дела судом апелляционной инстанции, поскольку фактические обстоятельства преступления установлены судом первой инстанции верно.

С. заявлен иск о взыскании с Ц.А., Г.Д. компенсации морального вреда в сумме 2000000 рублей в связи со смертью ее сына - Г.

Суд апелляционной инстанции считает, что осужденные Ц.А., Г.Д. причинили тяжкий вред здоровью Г., опасный для его жизни, повлекший по неосторожности смерть потерпевшего, совместными действиями, иные лица телесные повреждения Г. не причиняли.

Поэтому в соответствии со ст.ст.1100, 1101 ГК РФ осужденные должны нести долевую ответственность по возмещению морального вреда, причиненного матери погибшего Г. - С.

Разрешая вопрос о размере компенсации причиненного потерпевшей морального вреда, суд апелляционной инстанции учитывает характер причиненных С. нравственных страданий, степень вины причинителей вреда.

При этом суд апелляционной инстанции учитывает фактические обстоятельства дела, поведение осужденных непосредственно после совершения преступления (неоказание помощи Г., сокрытие с места совершения преступления), возраст потерпевшей.

Исходя из имущественного, семейного положения осужденных, принципа разумности и справедливости, суд апелляционной инстанции считает необходимым взыскать с осужденных в долевом порядке в пользу С. 1000000 рублей, то есть по 500000 рублей с каждого.

С учетом изложенного суд апелляционной инстанции считает частично обоснованной апелляционную жалобу адвоката Ф.А., подлежащей частичному удовлетворению в части признания недопустимыми показаний потерпевшей, и не усматривает оснований для удовлетворения апелляционной жалобы осужденного Г.Д.

Нарушений уголовно-процессуального закона, влекущих отмену приговора, из материалов дела не установлено.

Руководствуясь п.9 ч.1 ст.389.20 УПК РФ, суд апелляционной инстанции

определил:

Приговор Советского районного суда "адрес" от ДД.ММ.ГГГГ в отношении

Ц.А. и Г.Д.изменить:

исключить из описательно-мотивировочной части приговора показания потерпевшей С. о том, что один из избивавших ее сына мужчин прыгал по нему ногами, так как потерпевшей не назван источник ее осведомленности;

отменить решение суда в части гражданского иска по требованию С. о взыскании компенсации морального вреда,

принять новое судебное решение в части гражданского иска С. к Г.Д., Ц.А. о взыскании компенсации морального вреда.

Исковые требования С. к Г.Д. и Ц.А. о взыскании компенсации морального вреда удовлетворить частично: взыскать с осужденных Г.Д. и Ц.А. в пользу С. в долевом порядке компенсацию морального вреда 1000000 (один миллион) рублей в равных долях, то есть по 500000 (пятьсот тысяч) рублей с каждого осужденного.

В остальной части приговор суда оставить без изменения.

Апелляционную жалобу адвоката Ф.А. удовлетворить частично, апелляционную жалобу осужденного Г.Д. оставить без удовлетворения.

Апелляционное определение может быть обжаловано в суд кассационной инстанции Новосибирского областного суда в порядке, установленном главой 47.1 УПК РФ.

Председательствующий:

Судьи: