Апелляционное определение СК по гражданским делам Челябинского областного суда от 20 октября 2016 г. по делу N 11-15207/2016

Судебная коллегия по гражданским делам Челябинского областного суда в составе:

председательствующего Протозановой С.А., судей: Белых А.А., Грисяк Т.В.,

с участием прокурора Малышевой О.П., при секретаре Шевяковой Ю.С.,

рассмотрела в открытом судебном заседании апелляционную жалобу Кадура А.П. на решение Коркинского городского суда Челябинской области от 22 июля 2016 года по гражданскому делу по иску Тельминовой В.А., Гусевой О.В. к Кадура А.П. о возмещении вреда в связи с потерей кормильца, компенсации морального и материального вреда.

Заслушав доклад судьи Протозановой С.А. об обстоятельствах дела и доводах апелляционной жалобы, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

В суд обратились истцы, требуя взыскать с ответчика в пользу: - Тельминовой В.А. (мать Т.Г.Я.) единовременный ущерб по случаю потери кормильца за период с 09 декабря 2014 года по 08 августа 2016 года в сумме **** руб. **** коп.; ежемесячно взыскивать, начиная с 09 августа 2016 года, пожизненно компенсацию по случаю потери кормильца в размере **** руб. **** коп.; компенсацию морального вреда в размере **** рублей, расходы на погребение в размере **** руб., расходы на представителя в размере **** рублей;

Гусевой О.В. (дочь Т.Г.Я.) единовременный ущерб по случаю потери кормильца за период с 09 декабря 2014 года по 08 августа 2016 года в сумме **** руб. **** коп.; ежемесячно взыскивать, начиная с 09 августа 2016 года до 06 июля 2021 года (достижения **** лет, при условии ее обучения в образовательном учреждении по очной форме обучения) компенсацию по случаю смерти кормильца в размере **** руб. **** коп.; компенсацию морального вреда в размере **** руб. (т. 1 л.д. 3-9; т. 2 л.д. 1-3).

В обосновании иска указано, что 30 ноября 2014 года около 15 часов Кадура А.П., управляя автомобилем ****, ****, двигаясь по автодороге подъезд к с. Болыпебрусянское от автодороги Екатеринбург-Тюмень, нарушила п. 10.1 ПДД, совершила выезд на встречную полосу движения, где допустила столкновение со встречно едущим автомобилем ****, ****, под управлением Таскаева B.C. В результате пассажир Т.Г.Я. получила телесные повреждения, от которых скончалась 08 декабря 2014 года. Приговор в отношении ответчика

вступил в законную силу 13 июля 2016 года.

На день смерти у Т.Г.Я., которая работала заведующей детского сада, на иждивении находились несовершеннолетняя дочь Гусева О.В. и мать Тельминова В.А. - **** старше 55 лет. Средняя заработная плата умершей за 12 месяцев, предшествующих смерти, составила **** руб. **** коп., на каждого иждивенца по **** руб. **** коп.

В суде первой инстанции истец Тельминова В.А. подтвердила, что от ответчика единовременно получила по почте **** рублей и ежемесячно с декабря 2015 года по **** рублей.

Ответчик Кадура А.П. представила письменные возражения (т.2, л.д. 18-21). Ее представитель - адвокат Абишева З.Д., требования не признала, пояснив, что ответчиком в добровольном порядке в пользу истцов были выплачено на погребение **** рублей, в счет возмещения морального вреда перечисляются **** рублей в пользу Тельминовой.

Решением Коркинского городского суда Челябинской области от 22 июля 2016 года в связи со смертью кормильца с ответчика взыскано в пользу:

- Гусевой О.В. единовременно ущерб за период с 09 декабря 2014 года по 08 августа 2016 года в размере **** рублей, компенсация морального вреда в размере **** рублей; ежемесячную компенсацию вреда в размере **** рубля **** копеек, начиная с 09 августа 2016 года и до 06 июля 2021 года - достижения ее **** лет, при условии обучения Гусевой О.В. в образовательном учреждении по очной форме обучения, с последующей индексацией в установленном законом порядке, исходя из величины прожиточного минимума трудоспособного населения в целом по Российской Федерации, установленной Правительством Российской Федерации.

- Тельминовой В.А. единовременно ущерб за период с 09 декабря 2014 года по 08 августа 2016 года в размере **** рублей, компенсация морального вреда в размере **** рублей, расходы на представителя в размере **** рублей; ежемесячную компенсацию вреда в размере **** рубля **** копеек, начиная с 09 августа 2016 года пожизненно, с последующей индексацией в установленном законом порядке, исходя из величины прожиточного минимума трудоспособного населения в целом по Российской Федерации, установленной Правительством Российской Федерации.

В удовлетворении остальной части иска отказано. С Кадура А.П. взыскана в доход местного бюджета госпошлина в размере **** рублей **** копеек.

В апелляционной жалобе ответчик просит решение отменить в части, отказать в удовлетворении требований о взыскании в пользу Тельминовой В.А. единовременно ущерба за период с 09 декабря 2014 года по 08 августа 2016 года в размере **** руб., компенсации морального вреда в размере **** руб., расходов на представителя в размере **** руб., ежемесячной компенсации в счет возмещения вреда в связи с потерей кормильца в размере **** руб. **** коп., начиная с 09 августа 2016 года пожизненно с последующей индексацией в установленном законом порядке, исходя из величины прожиточного минимума трудоспособного населения в целом по

Российской Федерации, установленной Правительством РФ.

В жалобе указано, что истец Тельминова В.А. не находилась на иждивении пострадавшей Т.Г.Я. по следующим обстоятельствам:

- на момент смерти кормильца она не вела с погибшей Т.Г.Я. совместного хозяйства, так как они проживали по разным адресам: истец Тельминова В.А. - по ул.****; погибшая Т.Г.Я. - по ул.****.

- свидетель С.А.В. пояснила, что фактически погибшая Т.Г.Я. не вела совместного хозяйства с истцом, расходы на дом по оплате коммунальных платежей, земельного налога Т.Г.Я. и истец несли самостоятельно.

- истец Тельминова В.А. на момент смерти кормильца получала пенсию по старости, а также заработную плату по месту работу - ****, где работала и по настоящее время работает ****, т.е. как минимум обладала еще двумя самостоятельными источниками дохода.

Следовательно, истец Тельминова В.А. на момент смерти кормильца получала два постоянных источника дохода, которые в своей совокупности являются основными, постоянными и самостоятельными источниками дохода.

Факт нетрудоспособности Тельминовой В.А. установлен на основании того, что она достигла пенсионного возраста и является ****. Однако факт нуждаемости в помощи судом не установлен, доказательств нуждаемости в материалах гражданского дела не имеется.

Взысканный судом 1/3 заработка погибшей Т.Г.Я. не основана на доказательствах гражданского дела, так как в материалах гражданского дела отсутствует установление размера содержания, который погибшая Т.Г.Я. была обязана платить истцу Тельминовой В.А.

Истец Тельминова В.А. должна была доказать нуждаемость в материальной помощи, т о есть недостаточность заработка, пенсии, пособия или иного дохода для собственного обеспечения, всего ежемесячно Тельминова В.А. получала **** руб. **** коп. Тогда как среднемесячная заработная плата в 2014 г. по Челябинской области составляла **** руб. (по данным Росстата "Среднемесячная номинальная начисленная заработная плата работников по полному кругу организаций по субъектам Российской Федерации в 2013-2016 гг."). Таким образом, истец Тельминова В.А. не попадает ни под одну из категорий лиц, наделенных в силу ст. 1086 Гражданского кодекса Российской Федерации и перечисленных в п. 33 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 года N1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина", правом на возмещение вреда в виде ежемесячных выплат по случаю потери кормильца.

Считает, что суд первой инстанции неверно определилразмер содержания истца Гусевой О.В., его следует определить в размере 1/4 от

дохода погибшего кормильца. Иных допустимых доказательств размера содержания истца Гусевой О.В. в материалы гражданского дела не представлено.

Г.В.П. отец Гусевой О.В., осуществлял содержание Гусевой О.В. в период ее несовершеннолетия до **** года в размере не ниже установленного законодательством - 1/3 всех видов своего заработка.

Законодательно не закреплен размер содержания в требуемый истцом Гусевой О.В., данный размер содержания не подкреплен законодательными нормами, что также отсутствует и в решении суда первой инстанции.

Суд немотивированно отказал в уменьшении размера возмещения вреда, не учел в качестве смягчающего обстоятельства наличие зимней скользкости. В тексте решения суда первой инстанции вообще отсутствует указание на смягчающее обстоятельство при описании фактических обстоятельств ДТП, установленных Белоярским районным судом Свердловской области в уголовном деле.

Кадура А.П. работает в АО "Екатеринбургэнергосбыт" в должности **** с окладом в **** руб. В настоящее время на иждивении ответчика находится ее отец -К.П.Н., который не может трудоустроиться по причине отсутствия работы, в связи с чем долгое время был вынужден стоять на учете в Службе труда и занятости. Также на иждивении ответчика частично находится и ее тяжелобольная мама (страдает ****) - К.Н.Р., на работе у которой введена сокращенная рабочая неделя и, как следствие, уменьшена была заработная плата вдвое.

Помимо содержания своих родителей, в качестве обязательных и необходимых платежей ответчик самостоятельно несет следующие расходы: расходы на коммунальные услуги, затраты на продукты и одежду, расходы на мобильную связь.

Таким образом, взысканная сумма в размере **** руб. **** коп. ежемесячно на обеих истцов, а также **** руб. в качестве морального вреда приведет не только к значительному ухудшению материального состояния Ответчика, но и к невозможности после выплат затребованных сумм содержания самого ответчика, не говоря уже о ее родителях. Прожиточный минимум для трудоспособного населения, установленный Постановлением Правительства Свердловской области N429-пп от 15.06.2016 составляет **** руб. в месяц. Фактически по решению суда первой инстанции ответчик должна будет существовать на **** руб. **** коп. (**** - ********), что категорически противоречит принципу установления баланса интересов при взыскании денежных сумм.

Кроме того, при определении выплаченной ответчиком в добровольном порядке Тельминовой В.А. компенсации морального вреда суд первой инстанции допустил ошибку, засчитав только **** руб. перечисленных денежных средств, так как ответчик осуществляла выплаты с ноября 2015 года в размере **** руб.

В силу того, что суд первой инстанции отказал в истребовании

материалов уголовного дела, то ответчик Кадура А.П. не могла иным образом представить подлинники квитанций о возмещении вреда, а именно квитанцию от 05 декабря 2015 года на сумму **** руб., а также в подтверждение доводов о том, что истцы не могли учитывать имущественное положение ответчика при подаче иска, так как материальное положение ответчика им было не известно на ту подачи искового заявления в суд. Именно для подтверждения данных доводов ответчик Кадура А.П. приобщила протокол судебного заседания от 16 декабря 2015 года по уголовному делу, рассмотренному Белоярским районным судом Свердловской области.

В возражениях на апелляционную с доводами в жалобе истец не согласилась, поскольку в ходе судебного заседания было установлено, что Тельминова В.А. и ее погибшая дочь вели общее, совместное хозяйство, по месту жительства Тельминовой В.А., по адресу: ****. Тельминова В.А. получала от своей дочери - Т.Г.Я. помощь, которая выражалась как в постоянной материальной помощи, так и в личном участии Т.Г.Я. в оказании помощи своей матери по ведению общего, совместного хозяйства, ухода за матерью в периоды болезни, ежедневном проявлении заботы и моральной поддержке.

Свидетель С.А.В. подтвердила факт ведения общего хозяйства Тельминовой В.А. и Т.Г.Я., а также факт постоянного участия Т.Г.Я. в оказании материальной помощи своей матери -Тельминовой В.А.

Наличие у Тельминовой В.А. дополнительного (помимо пенсии) источника дохода от работы ****, по мнению представителя истца, не свидетельствует об отсутствии нуждаемости Тельминовой В.А. в помощи со стороны своей дочери. Данный факт, по мнению истца и ее представителя, свидетельствует о недостаточном материальном положении Тельминовой В.А. позволяющем прожить на одну пенсию и при этом покрыть все необходимые текущие расходы, связанные с покупкой продуктов питания, одежды, обуви, средств бытовой химии, содержанием и ремонтом дома, оплатой коммунальных услуг, оплатой налогов на недвижимость, покупкой лекарств и прочего.

На момент смерти своей единственной дочери, Тельминова В.А. являлась нетрудоспособной - пенсионеркой возрастом 65 лет и при этом ****. На сегодняшний день возраст Тельминовой В.А. составляет полных 67 лет.

Согласно медицинской справке N 54 от 26 декабря 2014 г., Тельминова В.А. страдает ****.

При таком диагнозе, факт нуждаемости Тельминовой В.А. в помощи, в смысле п. 1 ст. 87 Семейного кодекса Российской Федерации, по мнению истца и ее представителя, является безусловным и установленным.

Считают, решение Коркинского городского суда Челябинской области от 22 июля 2016 г. законным и основания для отмены данного решения отсутствуют.

Истец Гусева О.В. и представитель третьего лица САО "ВСК" не явились, надлежащим образом извещены о времени и месте рассмотрения дела судом апелляционной инстанции. Дело рассмотрено в отсутствие неявившихся лиц в соответствии с ч.1 ст. 327, ч. 3 ст. 167 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

Заслушав ответчика Кадура А.П. и ее представителя Адишеву З.Д., истца Тельминову В.А., представителя истцов Цепилова В.Ю., третье лицо Таскаева B.C., заключение прокурора Малышевой О.П., обсудив доводы апелляционной жалобы, проверив материалы дела, судебная коллегия приходит к следующему.

В соответствии с пунктом 1 статьи 1079 Гражданского кодекса Российской Федерации юридические лица и граждане, деятельность которых связана с повышенной опасностью для окружающих (использование транспортных средств, механизмов, электрической энергии высокого напряжения, атомной энергии, взрывчатых веществ, сильнодействующих ядов и т.п.; осуществление строительной и иной, связанной с нею деятельности и др.), обязаны возместить вред, причиненный источником повышенной опасности, если не докажут, что вред возник вследствие непреодолимой силы или умысла потерпевшего. Владелец источника повышенной опасности может быть освобожден судом от ответственности полностью или частично также по основаниям, предусмотренным пунктами 2 и 3 статьи 1083 данного кодекса.

Обязанность возмещения вреда возлагается на юридическое лицо или гражданина, которые владеют источником повышенной опасности на праве собственности, праве хозяйственного ведения или праве оперативного управления либо на ином законном основании (на праве аренды, по доверенности на право управления транспортным средством, в силу распоряжения соответствующего органа о передаче ему источника повышенной опасности и т.п.).

В соответствии с ч.4 ст.61 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации вступивший в законную силу приговор суда по уголовному делу обязателен для суда, рассматривающего дело о гражданско-правовых последствиях действий лица, в отношении которого вынесен приговор суда, по вопросам, имели ли место эти действия и совершены ли они данным лицом.

Как следует из приговора Белоярского районного суда Свердловской области от 24 мая 2016 года, вступившим в законную силу 13 июля 2016 года Кадура А.П. признана виновной в совершении преступления, предусмотренного **** Уголовного кодекса Российской Федерации.

Указанным выше приговором установлено, что 30 ноября 2014 года около 15 часов Кадура А.П., двигаясь на автомобиле ****, государственный регистрационный номер **** по 2 км автодороги

подъезд к с. Болыпебрусянское от автодороги Екатеринбург - Тюмень на территории Белоярского района Свердловской области в сторону от с. Болыпебрусянское по своей полосе движения, в нарушение п. 1.3, 1.5, 8.1, 9.1 Правил дорожного движения Российской Федерации, создавая опасность для движения, с целью обгона впереди идущего в попутном с нею направлении автомобиля, частично выехала на встречную для себя полосу движения, при этом в нарушении п. 10.1 Правил дорожного движения Российской Федерации не учла дорожные и метеорологические условия, не выбрала безопасной скорости, в результате чего при возвращении на свою полосу движения не справилась с управлением, потеряла контроль над автомобилем и допустила его занос, в результате которого произошло столкновение с транспортным средством ****, государственный регистрационный номер ****.

08 декабря 2014 года в результате ДТП от 30 ноября 2014 года наступила смерть пассажира транспортного средства **** - Т.Г.Я.

Удовлетворяя заявленные Тельминовой В.А. требования о возмещении вреда, причиненного в результате смерти кормильца, на основании представленных истцом доказательств, суд пришел к выводу о том, что Тельминовой В.А относится к лицам, которые в силу ст. 1088 Гражданского кодекса Российской Федерации имеют право на возмещение вреда в случае смерти потерпевшего, поскольку истец пенсионного возраста и инвалид, является нетрудоспособной матерью умершей, в связи с чем в силу действующего законодательства имела право на получение от нее содержания (ст. 87 Семейного кодекса Российской Федерации).

С решением суда в указанной части не согласен ответчик, в апелляционной жалобе указывает на то, что Тельминовой В.А. не относится к лицам, которые в силу ст. 1088 Гражданского кодекса Российской Федерации имеют право на возмещение вреда в случае смерти потерпевшей.

Судебная коллегия находит доводы апелляционной жалобы ответчика в указанной части заслуживающими внимания.

В силу п.1 ст. 1088 Гражданского кодекса Российской Федерации в случае смерти потерпевшего (кормильца) право на возмещение вреда имеют нетрудоспособные лица, состоявшие на иждивении умершего или имевшие ко дню его смерти право на получение от него содержания.

Согласно разъяснениям п. 33 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 26.01.2010 г. N 1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина" круг лиц, имеющих право на возмещение вреда в случае потери кормильца (потерпевшего), установлен в п. 1 ст. 1088 Гражданского кодекса Российской Федерации.

К таким лицам относятся:

нетрудоспособные лица, состоявшие на иждивении умершего или имевшие ко дню его смерти право на получение от него содержания; ребенок умершего, родившийся после его смерти;

один из родителей, супруг либо другой член семьи независимо от его трудоспособности, который не работает и занят уходом за находившимися на иждивении умершего его детьми, внуками, братьями и сестрами, не достигшими четырнадцати лет либо хотя и достигшими указанного возраста, но по заключению медицинских органов нуждающимися по состоянию здоровья в постороннем уходе;

лица, состоявшие на иждивении умершего и ставшие нетрудоспособными в течение пяти лет после его смерти.

Следует учитывать, что нетрудоспособными в отношении права на получение возмещения вреда в случае смерти кормильца признаются:

а) несовершеннолетние, в том числе ребенок умершего, рожденный после его смерти, до достижения ими 18 лет (независимо от того, работают ли они, учатся или ничем не заняты). Правом на возмещение вреда, причиненного в связи со смертью кормильца, пользуются также совершеннолетние дети умершего, состоявшие на его иждивении до достижения ими 23 лет, если они обучаются в образовательных учреждениях по очной форме;

б) женщины старше 55 лет и мужчины старше 60 лет. Достижение общеустановленного пенсионного возраста (пункт 1 статьи 7 Федерального закона от 17 декабря 2001 г. N 173-ФЗ "О трудовых пенсиях в Российской Федерации") является безусловным основанием для признания такого лица нетрудоспособным независимо от фактического состояния его трудоспособности;

в) инвалиды независимо от того, какая группа инвалидности им установлена, -1, II или III.

Необходимо иметь в виду, что члены семьи умершего кормильца признаются состоявшими на его иждивении, если они находились на его полном содержании или получали от него помощь, которая была для них постоянным и основным источником средств к существованию (пункт 3 статьи 9 Федерального закона от 17 декабря 2001 г. N 173-ФЗ "О трудовых пенсиях в Российской Федерации"). Иждивенство детей, не достигших 18 лет, предполагается и не требует доказательств.

Право нетрудоспособных иждивенцев на возмещение вреда по случаю потери кормильца не ставится в зависимость от того, состоят ли они в какой-либо степени родства или свойства с умершим кормильцем. Основополагающими юридическими фактами в этом случае являются факт состояния на иждивении и факт нетрудоспособности.

При этом, ст.87 Семейного кодекса Российской Федерации предполагает законодательно установленную обязанность взрослых детей предоставить своим нетрудоспособным нуждающимся родителям хотя бы минимум материальных благ, способных обеспечить их существование. Эта обязанность носит безусловный характер и не связывается законодателем с наличием либо отсутствием у гражданина постоянного и достаточного дохода. То есть вне зависимости от материального и семейного положения взрослых трудоспособных детей родители вправе получить от них

необходимое для поддержания жизнедеятельности содержание.

Из буквального толкования ст.87 Семейного кодекса Российской Федерации следует, что еще одним условием для получения пожизненного содержание является нуждаемость нетрудоспособных родителей.

Из анализа вышеуказанных норм права следует, что основным критерием признания лица иждивенцем служит факт получения помощи в качестве основного источника средств к существованию, то есть помощь кормильца должна составлять основную часть средств. Она должна по своему размеру быть такой, чтобы без нее члены семьи, получавшие ее, не могли бы обеспечивать себя необходимыми средствами для жизни. Только в этом случае помощь кормильца может быть признана основным источником средств к существованию.

В силу ст. 5 6 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации на Тельминовой В.А. лежала обязанность по представлению доказательств в подтверждение обстоятельств, которыми она обосновывала исковые требования, в частности нахождение на иждивении дочери.

Из материалов дела следует, что на момент смерти Т.Г.Я. 08 декабря 2014 года ее мать Тельминова В.А., достигла пенсионного возраста, является ****, что по смыслу приведенного законодательства означает, что она являются нетрудоспособной.

Из справки представленной МУЗ "****", средняя заработная плата **** Тельминовой В.А., за двенадцать месяцев предшествующих гибели ее дочери составила **** рублей (****/12), в ноябре 2014 года заработная плата составила **** рублей **** копейки (л.д. 133 том 1)

Согласно справкам Государственного учреждения Отделения пенсионного фонда Российской Федерации по Челябинской области, Тельминова В.А. в октябре и ноябре 2014 года получала пенсию по старости в размере **** рублей **** копейки, ЕДВ в размере **** рубля.

Исходя из изложенного, доход Тельминовой В.А. в октябре 2014 года **** рублей **** копеек (**** рубль **** копейки +**** рублей **** копейки + **** рубля), в ноябре 2014 года составлял **** рублей **** копеек (**** рублей **** копейки +**** рублей **** копейки + **** рубля).

Таким образом, несмотря на достижение пенсионного возраста, назначение ей пенсии по старости и ****, Тельминова В.А. продолжала работать и получать заработную плату, следовательно, на иждивении у умершей на момент ее смерти не находилась.

Как установлено судом первой инстанции и подтверждается материалами дела, Т.Г.Я. на момент смерти работала в должности **** и имела среднемесячный заработок, за 12 месяцев предшествующих смерти, в размере **** рублей 94 копеек.

Судебная коллегия полагает, что в рассматриваемом споре Тельминовой В.А. не доказан факт получения от дочери систематической помощи, которая была для нее постоянным и основным источником средств к существованию.

Тельминова В.А. является получателем пенсий по старости и ****, работала в должности ****. Достоверных доказательств получения от дочери помощи, превышающей ее доходы, вследствие чего являющейся основным источником средств существования истцом по делу не представлено. Так же из материалов дела следует, что Тельминова В.А. проживала отдельно от дочери.

Доказательств, свидетельствующих о нахождении истца на иждивении своей дочери на момент ее гибели, материалы дела не содержат. Следовательно, вывод суда о наличии у Тельминовой В.А. права на получение возмещения вреда по случаю потери кормильца является ошибочным, основанным на неверном толковании норм действующего законодательства.

При таком положении, решение суда первой инстанции в части взыскания с ответчика в пользу истца бессрочных ежемесячных платежей в счет возмещения вреда в связи с потерей кормильца нельзя признать законным и обоснованным, в связи с чем решение в данной части подлежит отмене с принятием нового решения об отказе в удовлетворении исковых требований Тельминовой В.А. о возмещении вреда в связи с потерей кормильца.

Согласно справке учреждения образования **** от 20 июля 2015 года г. N 697, представленной Гусевой О.В. в суд первой инстанции, она являлась **** на основании приказа N **** от 15 августа 2014 года срок обучения с 01 сентября 2014 года по 30 июня 2018 года. С 03 апреля 2015 года предоставлен академический отпуск (л.д. 5 том 2).

С 15 августа 2015 года Гусева О.В. является **** (приказ о зачислении N****), срок обучения с 01 сентября 2015 года по 30 июня 2018 года, получает обучение платно (л.д.6 том 2).

В силу пункта 2 статьи 1088 Гражданского кодекса Российской Федерации вред возмещается: несовершеннолетним - до достижения восемнадцати лет; обучающимся старше восемнадцати лет - до получения образования по очной форме обучения, но не более чем до двадцати трех лет.

Пунктом 1 статьи 1089 Гражданского кодекса Российской Федерации предусмотрено, что лицам, имеющим право на возмещение вреда в связи со смертью кормильца, вред возмещается в размере той доли заработка (дохода) умершего, определенного по правилам статьи 1086 данного кодекса, которую они получали или имели право получать на свое содержание при его жизни. При определении возмещения вреда этим лицам в состав доходов умершего наряду с заработком (доходом) включаются получаемые им при жизни пенсия, пожизненное содержание и другие подобные выплаты.

Из приведенных правовых норм в их взаимосвязи с положениями Семейного кодекса Российской Федерации, наделяющими ребенка правом на

получение содержания от своих родителей (пункт 1 статьи 60 Семейного кодекса Российской Федерации) и устанавливающими обязанность родителей содержать своих несовершеннолетних детей (пункт 1 статьи 80 Семейного кодекса Российской Федерации), следует, что несовершеннолетние дети, а также совершеннолетние дети до двадцати трех лет, получающие образование по очной форме обучения, относятся к категории лиц, имеющих право в случае смерти родителей на возмещение вреда в связи с потерей кормильца.

В пункте 33 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 г. N 1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни и здоровью гражданина" разъяснено, что иждивенство детей, не достигших 18 лет, предполагается и не требует доказательств.

Поскольку Гусева О.В., **** года рождения, на момент смерти матери в результате дорожно-транспортного происшествия (08 декабря 2014 года) являлась несовершеннолетней, а по достижении возраста восемнадцати проходит обучение в **** на очном отделении, то на основании пунктов 1 и 2 статьи 1088 Гражданского кодекса Российской Федерации она как нетрудоспособное лицо, имевшее ко дню смерти матери право на получение от нее содержания, после смерти Т.Г.Я. имеет право на возмещение вреда в связи со смертью кормильца.

Исходя из установленных обстоятельств дела, положений статей 1086, 1088, 1089 Гражданского кодекса Российской Федерации, размер задолженности по ежемесячным платежам в связи со смертью кормильца, подлежащий взысканию в пользу Гусева О.В. с Кадура А.П., подлежит изменению.

Поскольку мать погибшей - Тельминова В.А., не принимается в указанный расчет, размер возмещения вреда, понесенного в случае смерти кормильца, за вычетом доли самой погибшей, право на ежемесячное получение которого имеет истец Гусева О.В. **** рубля **** копеек (**** рублей **** копеек/2) из расчета самой погибшей и ее дочери.

Исходя из содержания ч.ч.1,3 ст. 196 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в их взаимосвязи с нормами ст.ст. 1086, 1089 Гражданского кодекса Российской Федерации, правильность выбора критерия расчета сумм, подлежащих выплате причинителем вреда, его соответствия обстоятельствам дела, а также выбора закона, подлежащего применению, относится к компетенции суда.

В силу этого, содержащийся в исковом заявлении расчет, не отвечающий требованиям данных норм и являющийся неверным, не может быть принят во внимание, а взыскание сумм возмещения вреда по случаю потери кормильца в большем размере в пользу Гусевой О.В., чем это заявлено в иске, применительно к спорным правоотношениям не является выходом за пределы исковых требований, поскольку порядок расчета и определения этих

сумм императивно предписан законом, и право на получение установленного законом возмещения не может ставиться в зависимость от правильности определения его размера истцом либо лицом, обращающимся в суд в его интересах.

В этой связи размер возмещения вреда, связанного с потерей кормильца, определяется исходя из доли среднемесячного дохода потерпевшей (**** рублей **** копеек/2), в размере **** рубля **** копеек.

Размер возмещения вреда, связанного с потерей кормильца в пользу Гусевой О.В. составил за период 09 декабря 2014 года по 08 августа 2016 года **** рублей **** копеек (**** рублей **** копеек/2х 20 - **** (страховое возмещение)).

С Кадура А.П. в пользу Гусевой О.В. подлежит взысканию в счет возмещения вреда ежемесячная компенсация в связи с потерей кормильца в размере **** рубля **** копеек (**** рублей **** копеек/2), начиная с 09 августа 2016 года до получения образования по очной форме обучения, но не более чем до двадцати трех лет (06 июля 2021 года).

В силу положений статьи 318 Гражданского кодекса Российской Федерации сумма, выплачиваемая по денежному обязательству непосредственно на содержание гражданина, в том числе в возмещение вреда, причиненного жизни или здоровью, либо по договору пожизненного содержания, увеличивается пропорционально повышению установленной в соответствии с законом величины прожиточного минимума.

В ходе рассмотрения дела судом первой инстанции доводы ответчика о том, что на содержание несовершеннолетней дочери умершей должна взыскиваться 1/4 доля заработка Т.Г.Я., так отец Гусевой О.В. несет бремя содержания своего ребенка, основаны на неправильном толковании приведенных положений законодательства, подлежащих применению к спорным отношениям сторон, являлись предметом проверки и оценки, которая подробно изложена в решении суда, со ссылкой на нормы права, суд первой инстанции обоснованно отклонил данные доводы.

В соответствии со ст. 151 Гражданского кодекса Российской Федерации если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

Согласно ст. 1100 Гражданского кодекса Российской Федерации компенсация морального вреда осуществляется независимо от вины причинителя вреда в случаях, когда вред причинен жизни или здоровью гражданина источником повышенной опасности.

Согласно правовой позиции Верховного Суда Российской Федерации, выраженной в пункте 32 Постановления Пленума от 26 января 2010 года N1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина", учитывая, что причинение вреда жизни или здоровью

гражданина умаляет его личные нематериальные блага, влечет физические или нравственные страдания, потерпевший, наряду с возмещением причиненного ему имущественного вреда, имеет право на компенсацию морального вреда при условии наличия вины причинителя вреда. Независимо от вины причинителя вреда осуществляется компенсация морального вреда, если вред жизни или здоровью гражданина причинен источником повышенной опасности (статья 1100 Гражданского кодекса Российской Федерации). При этом, поскольку потерпевший в связи с причинением вреда его здоровью во всех случаях испытывает физические или нравственные страдания, факт причинения ему морального вреда предполагается. Установлению в данном случае подлежит лишь размер компенсации морального вреда.

Вместе с тем при рассмотрении дел о компенсации морального вреда в связи со смертью потерпевшего иным лицам, в частности членам его семьи, иждивенцам, суду необходимо учитывать обстоятельства, свидетельствующие о причинении именно этим лицам физических или нравственных страданий. Указанные обстоятельства влияют также и на определение размера компенсации этого вреда. Наличие факта родственных отношений само по себе не является достаточным основанием для компенсации морального вреда.

При определении размера компенсации морального вреда суду с учетом требований разумности и справедливости следует исходить из степени нравственных или физических страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред, степени вины нарушителя и иных заслуживающих внимания обстоятельств каждого дела.

Судебная коллегия учитывает, что гибель родственника и близкого человека сама по себе является необратимым обстоятельством, нарушающим психическое благополучие родственников и членов семьи, а также неимущественное право на родственные и семейные связи, а в случае истцов, которые лишились дочь и мать, являвшейся для них, исходя из содержания искового заявления и пояснений данных в суде апелляционной инстанции, близким и любимым человеком, подобная утрата, безусловно, является тяжелейшим событием в жизни, неоспоримо причинившим нравственные страдания.

Поскольку моральный вред по своему характеру не предполагает возможности его точного выражения в деньгах и полного возмещения, предусмотренная законом денежная компенсация должна лишь отвечать признакам справедливого вознаграждения потерпевшего за перенесенные страдания.

Утрата близкого человека (родственника) рассматривается в качестве наиболее сильного переживания, влекущего состояние субъективного стресса и эмоционального расстройства, препятствующего социальному функционированию и адаптации лица к новым жизненным обстоятельствам.

Исходя из вышеизложенного, поскольку близкие родственники во всех случаях испытывают нравственные страдания, вызванные смертью

потерпевшего, факт причинения им морального вреда предполагается и установлению подлежит лишь размер его компенсации.

Принимая во внимание обстоятельства, при которых истцам был причинен моральный вред, степень моральных страданий перенесенных ими, тот факт, что в результате дорожно-транспортного происшествия они потеряли близкого родственника, вину потерпевшей, нарушившей правила дорожного движения, судебная коллегия полагает размер компенсации морального вреда по **** рублей в пользу каждого из истцов, соответствующим установленным обстоятельствам дела, а также требованиям разумности и справедливости.

Доводы апелляционной жалобы ответчика, оспаривающие установленный судом размер компенсации морального вреда, не опровергают выводы суда, а сводятся лишь к несогласию с ними и субъективной оценке установленных обстоятельств, что не может рассматриваться в качестве достаточного основания для отмены решения суда.

В суде апелляционной инстанции Тельминова В.А. и ее представитель подтвердили получение от ответчика в счет возмещения морального вреда суммы **** рублей. Таким образом, взысканию с Кадура А.П. в пользу Тельминовой В.А. подлежит компенсация морального вреда в размере **** рублей (**** рублей - **** рублей) с учетом добровольно выплаченных сумм.

В остальной части решение суда является законным и обоснованным и отмене по доводам апелляционной жалобы ответчика не подлежит.

Доказательств тяжелого материального положения ответчика не представлено, размер среднемесячного дохода за первое полугодие 2016 года **** рубля **** копеек (справка о доходах Кадура А.П. от 15 июля 2016 года). За вычетом установленных ежемесячных платежей по потери кормильца в размере **** рубля **** копеек, доход Кадура А.П. **** рубля **** копеек выше более чем в два раза величины прожиточного минимума в целом по Российской Федерации за II квартал 2016 года для трудоспособного населения, которая составляет **** рубля.

Ссылка в апелляционной жалобе о необходимости уменьшить размер компенсации морального вреда и возмещения по потери кормильца, поскольку судом не учтено материальное положение ответчика, наличие у ответчика на иждивении родителей, признается судебной коллегией несостоятельной.

Из представленной справки о доходах усматривается, что среднемесячный доход за 6 месяцев 2016 года К.Н.Р. составил **** рубля **** копеек, что превышает прожиточный минимума по Российской Федерации для трудоспособного населения (л.д.110 том 2).

То обстоятельство, что отец ответчика - К.П.Н. не может трудоустроиться по причине отсутствия работы, основанием для снижения компенсации морального вреда и возмещения по потери кормильца не является.

Доказательств оказания ежемесячной регулярной материальной помощи на содержание родителей, либо алиментных платежей на основании ст.87 Семейного кодекса Российской Федерации установленных решением суда, ответчиком судебной коллегии представлено не было.

Доказательств, свидетельствующих о наличии оснований для снижения размера выплаты по потери кормилица и компенсации морального вреда в силу п.п. 1, 2 ст. 1083 Гражданского кодекса Российской Федерации ответчиком не доказано, из материалов дела не усматривается.

Доводы жалобы ответчика о том, что судом не было учтено, смягчающего обстоятельства наличие зимней скользкости, и в решении отсутствует указание на смягчающее обстоятельство при описании фактических обстоятельств ДТП, установленных Белоярским районным судом Свердловской области в уголовном деле^ также не являются основанием к отмене судебного решения. Как следует из решения, суд первой инстанции, определяя размер компенсации морального вреда, учитывал данные о личности ответчика. Кроме того, необходимо отметить, что в силу п. 3 ст. 1083 Гражданского кодекса Российской Федерации принять во внимание имущественное положение лица, причинившего вред, является правом суда, а не обязанностью.

Взысканная сумма расходов на оплату услуг представителя **** рублей в пользу Тельминовой В.А. определена судом по правилам ст. 100 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации с учетом обстоятельств дела и фактического объема, оказанных представителем услуг, правовых оснований для ее снижения суд апелляционной инстанции не усматривает.

Руководствуясь ст.ст. 328, 329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия,

ОПРЕДЕЛИЛА:

Решение Коркинского городского суда Челябинской области от 22 июля 2016 года отменить в части взыскания с Кадура А.П. в пользу Тельминовой В.А. вреда, в связи со смертью кормильца, принять в данной части новое решение:

В удовлетворении требований Тельминовой В.А. к Кадура А.П. о возмещении вреда в связи со смертью кормильца отказать.

Решение в части взыскания морального вреда в пользу Тельминовой В.А. с Кадура А.П. изменить, принять в данной части новое решение:

Взыскать с Кадура А.П. в пользу Тельминовой В.А. компенсацию морального вреда **** рублей.

Решение в части взыскания с Кадура А.П. в пользу Гусевой О.В. возмещения вреда в связи со смертью кормильца изменить, принять новое решение в данной части:

Взыскать с Кадура А.П. в пользу Гусевой О.В. единовременно, вред в связи со смертью кормильца за период с 09 декабря 2014 года по 08 августа 2016 года в размере **** рублей **** копеек.

Взыскать с Кадура А.П. в пользу Гусевой О.В. ежемесячную компенсацию в счет возмещения вреда в связи с потерей кормильца в размере **** рубля **** копеек, начиная с 09 августа 2016 года до получения образования по очной форме обучения, но не более чем до двадцати трех лет (06 июля 2021 года), с последующей индексацией в установленном законом порядке, исходя из величины прожиточного минимума трудоспособного населения в целом по Российской Федерации, установленной Правительством Российской Федерации.

В остальной части решение оставить без изменения, а апелляционную жалобу Кадура А.П. - без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи