Апелляционное определение СК по административным делам Санкт-Петербургского городского суда от 01 ноября 2016 г. по делу N 33а-21278/2016

Судебная коллегия по административным делам Санкт-Петербургского городского суда в составе

председательствующего

Белоногого А.В.

судей

Ивановой Ю.В., Ильичёвой Е.В.

при секретаре

Гольхиной К.А.

рассмотрела в открытом судебном заседании 1 ноября 2016 года апелляционную жалобу Ганиева М. Р. на решение Дзержинского районного суда Санкт-Петербурга от 18 апреля 2016 года по административному делу N 2а-1769/2016 по административному иску Ганиева М. Р. к Управлению Федеральной миграционной службы России по Санкт-Петербургу и Ленинградской области о признании незаконным решения о не разрешении въезда в Российскую Федерацию.

Заслушав доклад судьи Белоногого А.В., объяснения представителя административного ответчика, ГУ МВД России по Санкт-Петербургу и Ленинградской области Туневича Е.Г., действующего на основании доверенности от "дата", возражавшего против доводов жалобы, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

Ганиев М.Р. обратился в Дзержинский районный суд Санкт-Петербурга с вышеуказанным административным иском, в котором просил признать незаконным и отменить решение УФМС России по Санкт-Петербургу и Ленинградской области от "дата", которым административному истцу не разрешён въезд в Российскую Федерацию.

В обоснование административного иска указал, что узнал о принятом в отношении него решении о не разрешении въезда на территорию Российской Федерации, основанного на положении части 4 статьи 26 Федерального закона от "дата" N114-ФЗ, сроком до "дата".

Административный истец полагал, что не имеется оснований к принятию решения о не разрешении въезда в Российскую Федерацию; указывал, что нарушений законодательства с его стороны не имелось.

Кроме этого указывал на то, что оспариваемое решение является несоразмерным, принятые меры существенно превышают допущенные нарушения.

Ссылался также на то, что органом миграционного контроля не дана оценка тяжести тех правонарушений, которые положены в основу оспариваемого решения.

Указывал на получение патента на работу, также сложившиеся семейные связи с гражданкой Российской Федерации.

Решением Дзержинского районного суда Санкт-Петербурга от 18 апреля 2016 года Ганиеву М.Р. в удовлетворении заявленных требований отказано.

В апелляционной жалобе административный истец ставит вопрос об отмене решения с вынесением нового об удовлетворении требований административного иска.

В заседание суда апелляционной инстанции административный истец Ганиев М.Р., представитель административного ответчика, УФМС России по Санкт-Петербургу и Ленинградской области не явились, извещены судом заблаговременно и надлежащим образом о времени и месте судебного разбирательства (л.д.94-100); об отложении судебного разбирательства не просили, доказательств уважительности причин неявки не представили, в связи с чем судебная коллегия считает возможным рассмотреть дело в их отсутствие.

Судебная коллегия, выслушав объяснения представителя административного ответчика, проверив материалы дела, обсудив доводы жалобы, приходит к следующему.

Разрешая административный иск Ганиева М.Р., суд первой инстанции установил, что административный истец является гражданином Республики " ... "; 2 января 2016 года УФМС России по Санкт-Петербургу и Ленинградской области принято решение о не разрешении Ганиеву М.Р. въезда на территорию Российской Федерации сроком до 17 апреля 2018 года по основаниям части 4 статьи 26 Федерального закона от 15 августа 1996 года N 114-ФЗ "О порядке выезда из Российской Федерации и въезда в Российскую Федерацию".

Отказывая в удовлетворении требований административного иска, суд исходил из того, что факты привлечения Ганиева М.Р. к административной ответственности подтверждены материалами дела. Также суд пришёл к выводу об отсутствии доказательств чрезмерности применённой меры ответственности, что положил в основу решения.

Судебная коллегия соглашается с выводами суда.

Так, за совершённое административное правонарушение 10 июля 2014 года административный истец привлечён к административной ответственности по основаниям статьи 12.6 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях; за совершённое 17 апреля 2015 года административное правонарушение административный истец привлечён к административной ответственности по основаниям части 1 статьи 12.5 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях.

Согласно пункту 4 статьи 26 вышеупомянутого Федерального закона от 15 августа 1996 года N 114-ФЗ въезд в Российскую Федерацию иностранному гражданину может быть не разрешён, в том числе в случае, если иностранный гражданин неоднократно (два и более раза) в течение трёх лет привлекались к административной ответственности в соответствии с законодательством Российской Федерации за совершение административного правонарушения на территории Российской Федерации, - в течение трёх лет со дня вступления в силу последнего постановления о привлечении к административной ответственности.

По смыслу указанной нормы права, установление запрета на въезд в Российскую Федерацию может быть произведено при установлении фактов неоднократного привлечения к административной ответственности в соответствии с законодательством Российской Федерации за совершение административного правонарушения на территории Российской Федерации, независимо от состава административного правонарушения.

Единственным доводом административного истца в пользу пересмотра указанного решения органа миграционного контроля от 2 января 2016 года указано, что решение носит чрезмерный характер.

Согласно части 4 статьи 15 Конституции Российской Федерации общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью её правовой системы, а правовое положение иностранных граждан в Российской Федерации, наряду с законами Российской Федерации, определяется и международными договорами Российской Федерации.

Конституционный Суд Российской Федерации в Определении от 2 марта 2006 года N 55-О, сославшись на судебные акты Европейского Суда по правам человека, указал, что исходя из общих принципов права, установление ответственности за нарушение порядка пребывания (проживания) иностранных граждан в Российской Федерации и, соответственно, конкретной санкции, ограничивающей конституционные права граждан, должно отвечать требованиям справедливости, соразмерности конституционно закреплённым целям (статья 55 часть 3 Конституции Российской Федерации), а также отвечать характеру совершённого деяния.

Данный вывод корреспондирует международно-правовым предписаниям, согласно которым каждый человек при осуществлении своих прав и свобод должен подвергаться только таким ограничениям, какие установлены законом, необходимы для обеспечения должного признания и уважения прав и свобод других лиц, для охраны государственной (национальной) безопасности, территориальной целостности, публичного (общественного) порядка, предотвращения преступления, защиты здоровья или нравственности населения (добрых нравов), удовлетворения справедливых требований морали и общего благосостояния в демократическом обществе и совместимы с другими правами, признанными нормами международного права (статья 29 Всеобщей декларации прав человека, пункт 3 статьи 12 Международного пакта о гражданских и политических правах, пункт 2 статьи 10 и пункт 2 статьи 11 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, а также пункт 3 статьи 2 Протокола N 4 к ней).

Вместе с тем судебная коллегия принимает во внимание, что поведение административного истца, приведшее к административным наказаниям в 2014 и 2015 годах, является общественно опасным, по своему определению, создавало угрозу жизни и здоровья людей, его окружавших.

Согласно пункту 2.9 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях при малозначительности совершённого административного правонарушения судья, орган, должностное лицо, уполномоченные решить дело об административном правонарушении, могут освободить лицо, совершившее административное правонарушение, от административной ответственности и ограничиться устным замечанием.

В пункте 21 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24 марта 2005 года N5 "О некоторых вопросах, возникающих у судов при применении Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях" разъяснено, что вместе с тем, если при рассмотрении дела будет установлена малозначительность совершённого административного правонарушения, судья на основании статьи 2.9 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях вправе освободить виновное лицо от административной ответственности и ограничиться устным замечанием, о чём должно быть указано в постановлении о прекращении производства по делу.

Если малозначительность административного правонарушения будет установлена при рассмотрении жалобы на постановление по делу о таком правонарушении, то на основании пункта 3 части 1 статьи 30.7 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях выносится решение об отмене постановления и о прекращении производства по делу.

Таким образом, с учётом приведённого правового регулирования, оценивая доводы административного истца о том, что административные правонарушения являются незначительными, судебная коллегия приходит к следующему.

При малозначительности административного правонарушения административный истец подлежал освобождению от административной ответственности.

При этом данное обстоятельство могло быть принято во внимание, как должностным лицом, разрешающим вопрос о привлечении к административной ответственности, так и судом при рассмотрении жалобы административного истца на соответствующее постановление.

Вместе с тем постановления, сведения о которых положены в основу оспариваемого решения, отменены не были.

Административный истец названными постановлениями привлечён к административной ответственности.

В соответствии с Кодексом Российской Федерации об административных правонарушениях административным правонарушением признаётся противоправное, виновное действие (бездействие) физического или юридического лица, за которое данным Кодексом установлена административная ответственность (часть 1 статьи 2.1); лицо подлежит административной ответственности только за те административные правонарушения, в отношении которых установлена его вина (часть 1 статьи 1.5).

Постановление по делу об административном правонарушении свидетельствует о том, что административным истцом было совершено противоправное деяние, при этом его вина в совершении такого деяния была установлена.

Частью 1 статьи 61 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации установлено, что доказательства являются допустимыми, если они отвечают требованиям, указанным в статье 59 настоящего Кодекса.

Обстоятельства административного дела, которые согласно закону должны быть подтверждены определёнными средствами доказывания, не могут подтверждаться никакими иными доказательствами.

В рассмотренном деле обстоятельства того, что совершённые административным истцом административные правонарушения не представляли угрозы, являлись малозначительными, могли быть подтверждены только соответствующими процессуальными решениями, принятыми в рамках дела об административном правонарушении.

Поскольку таких доказательств не представлено, судебная коллегия полагает, что не имеется оснований к иной оценке совершённых административным истцом деяний.

Конституционным Судом Российской Федерации принято постановление от 17 февраля 2016 года N5-П, согласно которому суды, рассматривая дела, связанные с нарушением иностранными гражданами режима пребывания (проживания) в Российской Федерации, должны учитывать обстоятельства, касающиеся длительности проживания иностранного гражданина в Российской Федерации, его семейное положение, отношение к уплате российских налогов, наличие дохода и обеспеченность жильём на территории Российской Федерации, род деятельности и профессию, законопослушное поведение, обращение о приёме в российское гражданство.

Уполномоченные органы обязаны избегать формального подхода при рассмотрении вопросов, касающихся в том числе и неразрешения въезда в Российскую Федерацию.

Административный истец, ссылаясь на чрезмерность принятого органом миграционного учёта решения, не представил каких-либо доказательств, свидетельствующих о таких юридически значимых обстоятельствах, как: наличие стойкой семейной связи; формирование круга общения, друзей, коллег по работе; наличие рода деятельности и профессии.

Фактически доводы административного иска в названной части сводятся к тому, что оспариваемое решение безосновательно вторгается в сферу личных прав административного истца, гарантированных международными правовыми актами.

Статьёй 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, заключённой в г.Риме 4 ноября 1950 года, установлено, что каждый имеет право на уважение его личной и семейной жизни, его жилища и его корреспонденции.

Не допускается вмешательство со стороны публичных властей в осуществление этого права, за исключением случаев, когда такое вмешательство предусмотрено законом и необходимо в демократическом обществе в интересах национальной безопасности и общественного порядка, экономического благосостояния страны, в целях предотвращения беспорядков или преступлений, для охраны здоровья или нравственности или защиты прав и свобод других лиц.

В пунктах 68-70 Постановления ЕСПЧ от 27 сентября 2011 года "Дело "Алим (Alim) против Российской Федерации" (жалоба N 39417/07) Европейский Суд указал на следующее.

Европейский суд напоминает, во-первых, что статья 8 Конвенции защищает право на установление и развитие отношений с иными людьми и окружающим миром и иногда может затрагивать вопросы социальной идентичности лица.

Совокупность социальных связей между оседлыми мигрантами и обществом, в котором они проживают, частично составляет понятие "личной жизни" в значении статьи 8 Конвенции.

Несмотря на наличие или отсутствие "семейной жизни", выдворение оседлого мигранта, таким образом, приводит к нарушению его права на уважение "частной жизни".

От обстоятельств конкретного дела зависит, на каком аспекте Европейскому Суду будет необходимо сосредоточить своё внимание: "семейной жизни" или "личной жизни" (Постановление Большой Палаты по делу "Юнер против Нидерландов" Uner v. Netherlands), жалоба N 46410/99, ? 59, ECHR 2006-XII).

Что касается понятия "семейной жизни", Европейский Суд напоминает, что согласно его прецедентной практике понятие семьи в значении статьи 8 Конвенции включает в себя не только зарегистрированные супружеские отношения, но и другие "семейные" связи, которые предусматривают, что их участники живут совместно вне законного брака (Постановление Европейского Суда по делу "Шальк и Копф против Австрии" (Schalk and Kopf v. Austria), жалоба N 30141/04, ? 94, ECHR 2010- ... и Постановление Европейского Суда от 26 мая 1994 года по делу "Киган против Ирландии" (Keegan v. Ireland), ? 44, Series A, N 290).

Во-вторых, что касается малолетних детей, Европейский Суд также напоминает, что ребёнок, рождённый от брачных отношений, в силу самого закона является частью этой "семьи" с момента его рождения и в связи с ним (Постановление Европейского Суда от 21 июня 1988 года по делу "Беррехаб против Нидерландов" (Berrehab v. Netherlands), ? 21, Series A, N 138).

Наличие или отсутствие "семейной жизни" - по существу вопрос факта, зависящий от реального существования на практике близких личных связей, например, проявляемый интерес и признание отцом ребёнка до и после рождения (Постановление Европейского Суда по делу "Леббинк против Нидерландов" "*" (Lebbink v. Netherlands), жалоба N 45582/99, ? 36, ECHR 2004-IV).

Системное толкование приведённых положений национального законодательства, международных правовых актов и практики их применения, позволяет сделать вывод о том, что при наличии должных доказательств оспариваемое решение, нося формально законный характер, за счёт чрезмерного умаления прав административного истца является незаконным по своей сути.

Вместе с тем, как отмечено ранее, административный истец, указывающий на соответствующую правовую чрезмерность, уклонился от представления каких-либо доказательств, обосновывающих его доводы.

При этом административный иск не основан на экстраординарных обстоятельствах, связанных с личностью самого административного истца, которые, в силу присущей им не публичности, скрыты от постороннего контроля и фиксации, подлежат раскрытию только самим административным истцом.

В таких обстоятельствах отсутствие таких доказательств, бремя представления которых, исходя из природы заявленных правоотношений, следует отнести на административного истца, свидетельствует о необоснованности доводов административного иска.

Указывая на наличие семейных связей, административный истец не представил суду свидетельских показаний, в том числе со стороны сожительницы Ганиева М.Р.

Последующее представление свидетельства о регистрации брака от 17 июня 2016 года правового значения не имеет.

Для рассматриваемого спора юридическое значение имеют только такие обстоятельства, которые сложились с течением определённого временного периода, предшествующего принятию оспариваемого решения, позволяющие, исходя из гуманитарных принципов, преодолеть формальную правильность оспариваемого решения.

Вступления административного истца в брак существенно позднее принятого решения органа миграционного контроля, даже позже разрешения судом спора по существу, не свидетельствует само по себе о наличии таких тесных личных связей административного истца, которые подпадали бы под правовую защиту статьи 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод.

Судебная коллегия, таким образом, приходит к выводу о том, что административный истец не представил никаких доказательств, характеризующих спорные правоотношения, представление которых и истребование судом невозможно в силу распространяющегося на них режима личной и семейной тайны.

Соглашаясь с правильностью заявленных в административном иске правовых оснований, которые могут преодолеть оспариваемое решение органа миграционного контроля, судебная коллегия констатирует, что отсутствуют достаточные доказательства для применения заявленного правового механизма защиты.

Само же по себе оспариваемое решение органа миграционного контроля верно по формальным признакам, а его ошибочность по существу не доказана со стороны административного истца.

Ошибочными являются доводы жалобы о том, что административный ответчик не установилобстоятельств, отягчающих вину Ганиева М.Р.

Для принятия оспариваемого решения достаточно самого факта наличия постановлений о привлечении к административной ответственности, в то время, как экстраординарные обстоятельства, доказанные самим административным истцом, могут служить основанием для преодоления формальной правильности решения.

Доводы административного истца о получении им патента в апреле 2015 года и июле 2013 года сами по себе правового значения не имеют, поскольку не свидетельствуют о том, что впоследствии Ганиев М.Р. осуществлял трудовую деятельность, вносил плату за продления срока действия патента.

Фактически сами патенты, доказательства внесения авансовых платежей за продление срока их действия, в материалы дела не представлены, тем самым оснований полагать, что сколь либо длительный срок административный истец осуществлял легальную трудовую деятельность на территории Российской Федерации, судебная коллегия не имеет.

Иные доводы апелляционной жалобы сводятся к несогласию с выводами суда, их переоценке, не содержат ссылок на наличие оснований для отмены решения суда, предусмотренных статьёй 310 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации, вследствие чего не могут быть приняты судебной коллегией.

При таком положении судебная коллегия полагает, что решение суда первой инстанции не подлежит отмене по доводам апелляционной жалобы.

На основании изложенного, руководствуясь статьей 309 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

Решение Дзержинского районного суда Санкт-Петербурга от 18 апреля 2016 года оставить без изменения, апелляционную жалобу Ганиева М. Р. - без удовлетворения.

Председательствующий:

Судьи: