Апелляционное определение СК по административным делам Санкт-Петербургского городского суда от 01 ноября 2016 г. по делу N 33а-21283/2016

Судебная коллегия по административным делам Санкт-Петербургского городского суда в составе

председательствующего

Белоногого А.В.

судей

Ивановой Ю.В., Ильичёвой Е.В.

при секретаре

Гольхиной К.А.

рассмотрела в открытом судебном заседании 1 ноября 2016 года апелляционную жалобу Шилко И. на решение Дзержинского районного суда Санкт-Петербурга от 23 ноября 2015 года по административному делу N2а-3685/2015 по административному иску Шилко И. к Управлению Федеральной миграционной службы России по Санкт-Петербургу и Ленинградской области о признании незаконным решения о не разрешении въезда в Российскую Федерацию, возложении обязанности совершить определённые действия.

Заслушав доклад судьи Белоногого А.В., объяснения представителя административного истца Шилко И. - адвоката Стрельникова Д.Ю., действующего на основании доверенности от "дата" и ордера от "дата", настаивавшего на доводах жалобы, представителя административного ответчика, ГУ МВД России по Санкт-Петербургу и Ленинградской области Туневич Е.Г., действующего на основании доверенности от "дата", возражавшего против доводов жалобы, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

Шилко И. обратился в Дзержинский районный суд Санкт-Петербурга с вышеуказанным административным иском, в котором просил признать незаконным решение УФМС России по Санкт-Петербургу и Ленинградской области, которым административному истцу не разрешён въезд в Российскую Федерацию; просил также обязать административного ответчика отменить названное решение.

В обоснование административного иска указал, что узнал о принятом в отношении него решении о не разрешении въезда на территорию Российской Федерации.

Ссылался на то, что не совершал правонарушений, влекущих за собой ограничение права на въезд в Российскую Федерацию, в связи с чем оснований для наложения соответствующего ограничения не имелось.

Оспариваемое решение без должных к тому оснований чрезмерно ограничивает права административного истца, вторгается в сферу его семейной жизни.

Решением Дзержинского районного суда Санкт-Петербурга от 23 ноября 2015 года Шилко И. отказано в удовлетворении административного иска.

В апелляционной жалобе административный истец ставит вопрос об отмене решения с вынесением нового об удовлетворении иска.

В заседание суда апелляционной инстанции административный истец Шилко И., представитель административного ответчика, УФМС России по Санкт-Петербургу и Ленинградской области не явились, извещены судом заблаговременно и надлежащим образом о времени и месте судебного разбирательства (л.д.85-94); об отложении судебного разбирательства не просили; учитывая, что административный истец находится за пределами Российской Федерации, по объективным причинам не может въехать на территорию Российской Федерации, при этом доверил ведение дела представителю, явившемуся в судебное заседание, судебная коллегия считает возможным рассмотреть дело в их отсутствие.

Судебная коллегия, выслушав объяснения участников процесса, проверив материалы дела, обсудив доводы жалобы, не находит правовых оснований для отмены обжалуемого решения суда.

Разрешая административный иск Шилко И., суд первой инстанции установил, что административный истец является гражданином Республики " ... "; 29 декабря 2014 года УФМС России по Санкт-Петербургу и Ленинградской области принято решение о не разрешении Канацуй Ивану въезда на территорию Российской Федерации сроком до 11 марта 2018 года по основаниям пункта 11 статьи 27 Федерального закона от 15 августа 1996 года N 114-ФЗ "О порядке выезда из Российской Федерации и въезда в Российскую Федерацию" (далее - Закон о порядке выезда из Российской Федерации и въезда в Российскую Федерацию).

Сторонами спора при этом не оспаривалось, судом установлено, что Канацуй И. и Шилко И. одно и тоже лицо, разница в написании имени сопряжена с особенностями перевода, а фамилия изменена в связи со вступлением в брак и переменой фамилии.

Отказывая в удовлетворении требований административного иска, суд исходил из того, что факты привлечения Шилко И. к административной ответственности подтверждены материалами дела.

Оснований для переоценки решения административного ответчика суд не установил.

Судебная коллегия считает, что суд первой инстанции пришёл к обоснованному выводу о законности оспариваемого решения органа миграционного контроля в силу нижеследующего.

Так, за совершённое 25 февраля 2013 года административное правонарушение административный истец привлечён к административной ответственности по основаниям статьи 20.21 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях; за совершённое 10 января 2013 года административное правонарушение административный истец привлечён к административной ответственности по основаниям статьи 18.8 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях.

Факт совершения названных административных правонарушений подтверждён представленными в материалы дела копиями соответствующих административных материалов (л.д.35-36, 23).

Судебная коллегия принимает во внимание, что содержание представленных материалов соответствует сведениям, внесённым в учётные данные административного истца ЦБДУИГ (л.д.33-34).

В таких обстоятельствах судебная коллегия полагает, что УФМС России по Санкт-Петербургу и Ленинградской области законно и обоснованно приняло решение о не разрешении Шилко И. въезда в Российскую Федерацию, поскольку факт совершения им двух административных правонарушений в течение предшествующего года пребывания на территории Российской Федерации нашёл своё подтверждение.

Согласно пункту 11 статьи 27 Закона о порядке выезда из Российской Федерации и въезда в Российскую Федерацию въезд в Российскую Федерацию иностранному гражданину или лицу без гражданства не разрешается в случае, если иностранный гражданин или лицо без гражданства неоднократно (два и более раза) в течение одного года привлекались к административной ответственности за совершение административного правонарушения, связанного с посягательством на общественный порядок и общественную безопасность либо с нарушением режима пребывания (проживания) иностранных граждан или лиц без гражданства в Российской Федерации или порядка осуществления ими трудовой деятельности на территории Российской Федерации, - в течение пяти лет со дня вступления в силу последнего постановления о привлечении к административной ответственности.

В силу изложенного, оспариваемое решение не подлежит признанию незаконным.

Доводы жалобы о том, что ни орган миграционного контроля, ни суд первой инстанции не обоснованно не приняли во внимание доводы административного истца о чрезмерном вторжении оспариваемого решения в его семейную жизнь, не могут быть приняты судебной коллегией.

Поведение административного истца, приведшее к административным правонарушениям в 2013 году, является общественно опасным, создавало угрозу жизни и здоровью людей, его окружавших.

Согласно пункту 2.9 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях при малозначительности совершённого административного правонарушения судья, орган, должностное лицо, уполномоченные решить дело об административном правонарушении, могут освободить лицо, совершившее административное правонарушение, от административной ответственности и ограничиться устным замечанием.

В пункте 21 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24 марта 2005 года N5 "О некоторых вопросах, возникающих у судов при применении Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях" разъяснено, что вместе с тем, если при рассмотрении дела будет установлена малозначительность совершённого административного правонарушения, судья на основании статьи 2.9 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях вправе освободить виновное лицо от административной ответственности и ограничиться устным замечанием, о чём должно быть указано в постановлении о прекращении производства по делу.

Если малозначительность административного правонарушения будет установлена при рассмотрении жалобы на постановление по делу о таком правонарушении, то на основании пункта 3 части 1 статьи 30.7 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях выносится решение об отмене постановления и о прекращении производства по делу.

Таким образом, с учётом приведённого правового регулирования, оценивая доводы апелляционной жалобы о том, что административные правонарушения являются малозначительными, судебная коллегия приходит к следующему.

При малозначительности административного правонарушения административный истец подлежал освобождению от административной ответственности.

При этом данное обстоятельство могло быть принято во внимание, как должностным лицом, разрешающим вопрос о привлечении к административной ответственности, так и судом при рассмотрении жалобы административного истца на соответствующее постановление.

Действительно постановления, сведения о которых положены в основу оспариваемого решения, отменены не были; административный истец названными постановлениями привлечён к административной ответственности.

Постановление по делу об административном правонарушении свидетельствует о том, что административным лицом было совершено противоправное деяние, при этом его вина в совершении такого деяния была установлена.

Судебная коллегия учитывает, что Конституционным Судом Российской Федерации принято постановление от 17 февраля 2016 года N5-П, согласно которому суды, рассматривая дела, связанные с нарушением иностранными гражданами режима пребывания (проживания) в Российской Федерации, должны учитывать обстоятельства, касающиеся длительности проживания иностранного гражданина в Российской Федерации, его семейное положение, отношение к уплате российских налогов, наличие дохода и обеспеченность жильём на территории Российской Федерации, род деятельности и профессию, законопослушное поведение, обращение о приёме в российское гражданство.

Уполномоченные органы обязаны избегать формального подхода при рассмотрении вопросов, касающихся в том числе и неразрешения въезда в Российскую Федерацию.

В Российской Федерации иностранным гражданам и лицам без гражданства должны быть гарантированы права в сфере семейной жизни, охраны здоровья и защита от дискриминации при уважении достоинства личности согласно общепризнанным принципам и нормам международного права (статья 7; статья 17, часть 1; статья 19, часть 2; статья 21; статья 38, части 1 и 2; статья 41, часть 1 Конституции Российской Федерации).

Статьёй 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, заключённой в г.Риме 4 ноября 1950 года, установлено, что каждый имеет право на уважение его личной и семейной жизни, его жилища и его корреспонденции.

Не допускается вмешательство со стороны публичных властей в осуществление этого права, за исключением случаев, когда такое вмешательство предусмотрено законом и необходимо в демократическом обществе в интересах национальной безопасности и общественного порядка, экономического благосостояния страны, в целях предотвращения беспорядков или преступлений, для охраны здоровья или нравственности или защиты прав и свобод других лиц.

В пунктах 68-70 Постановления ЕСПЧ от 27 сентября 2011 года "Дело "Алим (Alim) против Российской Федерации" (жалоба N 39417/07) Европейский Суд указал на следующее.

Европейский суд напоминает, во-первых, что статья 8 Конвенции защищает право на установление и развитие отношений с иными людьми и окружающим миром и иногда может затрагивать вопросы социальной идентичности лица. Совокупность социальных связей между оседлыми мигрантами и обществом, в котором они проживают, частично составляет понятие "личной жизни" в значении статьи 8 Конвенции.

Несмотря на наличие или отсутствие "семейной жизни", выдворение оседлого мигранта, таким образом, приводит к нарушению его права на уважение "частной жизни".

От обстоятельств конкретного дела зависит, на каком аспекте Европейскому Суду будет необходимо сосредоточить своё внимание: "семейной жизни" или "личной жизни" (Постановление Большой Палаты по делу "Юнер против Нидерландов" Uner v. Netherlands), жалоба N 46410/99, ? 59, ECHR 2006-XII).

Что касается понятия "семейной жизни", Европейский Суд напоминает, что согласно его прецедентной практике понятие семьи в значении статьи 8 Конвенции включает в себя не только зарегистрированные супружеские отношения, но и другие "семейные" связи, которые предусматривают, что их участники живут совместно вне законного брака (Постановление Европейского Суда по делу "Шальк и Копф против Австрии" (Schalk and Kopf v. Austria), жалоба N 30141/04, ? 94, ECHR 2010- ... и Постановление Европейского Суда от 26 мая 1994 года по делу "Киган против Ирландии" (Keegan v. Ireland), ? 44, Series A, N 290).

Во-вторых, что касается малолетних детей, Европейский Суд также напоминает, что ребёнок, рождённый от брачных отношений, в силу самого закона является частью этой "семьи" с момента его рождения и в связи с ним (Постановление Европейского Суда от 21 июня 1988 года по делу "Беррехаб против Нидерландов" (Berrehab v. Netherlands), ? 21, Series A, N 138).

Таким образом, между ребёнком и его родителями существует связь, составляющая семейную жизнь.

Наличие или отсутствие "семейной жизни" - по существу вопрос факта, зависящий от реального существования на практике близких личных связей, например, проявляемый интерес и признание отцом ребёнка до и после рождения (Постановление Европейского Суда по делу "Леббинк против Нидерландов" "*" (Lebbink v. Netherlands), жалоба N 45582/99, ? 36, ECHR 2004-IV).

Судом первой инстанции допрошен свидетель - Шилко Ю.В., с которой административный истец 12 августа 2015 года зарегистрировал брак.

Свидетель показал, что совместно с Шилко И. проживают совместно в Российской Федерации более девяти лет; в 2009 году родился совместный ребёнок; проживали одной семьёй по месту регистрации Шилко Ю.В.; Шилко И. осуществлял на территории Российской Федерации трудовую деятельность для содержания семьи.

Сама Шилко Ю.В. и совместный ребёнок с административным истцом - Шилко А.И., "дата" года рождения, имеют гражданство Российской Федерации.

В материалы дела представлено свидетельство об установлении отцовства от "дата", согласно которому Шилко И. приходится отцом Шилко А.И.

Вместе с тем, каких-либо доказательств, что административный истец с 2007 года на законных основаниях и безвыездно проживал на территории Российской Федерации, осуществлял трудовую деятельность, имел источник дохода, создал устойчивые семейные связи, суду не представлено.

Действительно, судебной коллегии представлено разрешение на работу от 20 апреля 2011 года и патент от 24 мая 2014 года, что само по себе не свидетельствует об осуществлении административным истцом трудовой деятельности, уплаты соответствующих налогов и сборов.

Административный истец, ссылаясь на чрезмерность принятого органом миграционного учёта решения, вместе с тем не представил доказательств, свидетельствующих о таких юридически значимых обстоятельствах, как: наличие стойкой семейной связи; формирование круга общения, друзей, коллег по работе; наличие рода деятельности и профессии.

Истец действительно периодически въезжал на территорию Российской Федерации с 2007 года по 2014 год, однако имели место значительные перерывы между выездами, при этом, согласно объяснениям представителя административного истца в судебном заседании суда апелляционной инстанции, у истца в " ... " проживают родители, с которыми истец зарегистрирован по месту жительства; близких родственников (братьев, сестёр и т.п.) у истца в России нет.

Таким образом, административный истец, указывающий на соответствующую правовую чрезмерность оспариваемого решения, не представил доказательства, обосновывающие его доводы.

При этом административный иск основан на экстраординарных обстоятельствах, связанных с личностью самого административного истца, которые, в силу присущей им не публичности, скрыты от постороннего контроля и фиксации, подлежат раскрытию только самим административным истцом.

Судебная коллегия учитывает и то, что после выезда с территории Российской Федерации административный истец не представил доказательств сохранения связи с семьёй, оказания супругами взаимопомощи, участия в воспитании малолетнего ребёнка.

Кроме того, административный истец был привлечён к административной ответственности пять раз за период с 21 сентября 2009 года по 25 февраля 2013 года, что свидетельствует о его пренебрежительном отношении к законам Российской Федерации.

В таких обстоятельствах, судебная коллегия приходит к выводу о том, что материалы дела не свидетельствуют, что оспариваемое решение органа миграционного контроля носит характер чрезмерного вторжения в личную или семейную жизнь административного истца.

При этом наличие таких доказательств у административного истца не препятствует органу миграционного контроля пересмотреть оспариваемое решение по гуманитарным соображениям при наличии соответствующего обращения административного истца.

При этом судебная коллегия полагает, что административным истцом пропущен срок на обращение в суд с настоящим административным иском.

Статьёй 219 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации установлено, что если настоящим Кодексом не установлены иные сроки обращения с административным исковым заявлением в суд, административное исковое заявление может быть подано в суд в течение трёх месяцев со дня, когда гражданину, организации, иному лицу стало известно о нарушении их прав, свобод и законных интересов (часть 1).

Пропуск установленного срока обращения в суд не является основанием для отказа в принятии административного искового заявления к производству суда. Причины пропуска срока обращения в суд выясняются в предварительном судебном заседании или судебном заседании (пункт 5).

Пропуск срока обращения в суд без уважительной причины, а также невозможность восстановления пропущенного (в том числе по уважительной причине) срока обращения в суд является основанием для отказа в удовлетворении административного иска (пункт 8).

Аналогичные положения содержались в статье 256 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, утратившей силу 15 сентября 2015 года.

Как следует из материалов дела, 28 января 2015 года Шилко И. выбыл за пределы Российской Федерации.

Суд в решении указал, что из объяснений свидетеля Шилко Ю.В. следует, что её супруга Шилко И. не пустили в Россию в феврале 2015 года, при попытке пересечения границы Российской Федерации.

Таким образом, именно в феврале 2015 года Шилко И. стало известно о наличии препятствий во въезде в Россию.

С 1 марта 2015 года начал течь срок на обжалование оспариваемого решения.

С настоящим иском истец обратился 22 октября 2015 года, т.е. с пропуском срока.

Вывод суда о том, что истец ознакомился с оспариваемым решением на сайте ФМС лишь в августе 2015 года, не свидетельствует о наличии уважительных причин пропуска срока.

С того момента, как истец узнал о наличии препятствий во въезде в Российскую Федерацию, он должен был в разумный срок, т.е. в пределах установленного законом срока обжалования решения, обратиться в орган миграционного контроля по вопросу получения копии обжалуемого решения.

Именно небрежность самого истца привела к несвоевременному получению им копии оспариваемого решения, что не может расцениваться в качестве уважительной причины для восстановления пропущенного срока.

Доводы представителя административного истца о том, что срок следует исчислять с момента обращения истца к адвокату за юридической помощью, основаны на неверном толковании норм права.

Иные доводы апелляционной жалобы сводятся к несогласию с выводами суда, их переоценке, не содержат ссылок на наличие оснований для отмены решения суда, предусмотренных статьёй 310 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации, вследствие чего не могут быть приняты судебной коллегией.

При таком положении судебная коллегия полагает, что решение суда первой инстанции не подлежит отмене по доводам апелляционной жалобы.

На основании изложенного, руководствуясь статьей 309 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

Решение Дзержинского районного суда Санкт-Петербурга от 23 ноября 2015 года оставить без изменения, апелляционную жалобу Шилко И. - без удовлетворения.

Председательствующий:

Судьи: