Постановление Московского городского суда от 06 декабря 2016 г. N 4у-5959/16

Судья Московского городского суда Фисенко Е.В., изучив кассационную жалобу осужденного С. о пересмотре приговора Симоновского районного суда г.Москвы от 8 октября 2014 года и апелляционного определения судебной коллегии по уголовным делам Московского городского суда от 3 февраля 2015 года,

установила:

Приговором Симоновского районного суда г.Москвы от 8 октября 2014 года

С., родившийся ДД.ММ.ГГГГ в ***, гражданин ***, ранее не судимый,

осужден по ч.1 ст.105 УК РФ к 7 годам лишения свободы, с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

Срок отбывания наказания исчислен с 20 января 2014 года.

Приговором решена судьба вещественных доказательств и разрешены гражданские иски.

Апелляционным определением судебной коллегии по уголовным делам Московского городского суда от 3 февраля 2015 года вышеуказанный приговор оставлен без изменения.

Приговором суда С. признан виновным в совершении убийства, то есть в умышленном причинении смерти другому человеку.

Преступление совершено 20 января 2014 года в г.Москве в отношении С. при обстоятельствах, подробно изложенных в приговоре.

В кассационной жалобе осужденный С. выражает несогласие с состоявшимися в отношении него судебными решениями, считает их незаконными и необоснованными ввиду допущенных судами при рассмотрении дела существенных нарушений уголовного закона.

Утверждает, что не имел умысла на причинение смерти С., а причинил ему ранение, защищаясь от его противоправных действий.

Указывает о нарушении органом предварительного расследования его права на защиту, поскольку ему не был предоставлен переводчик.

Считает, что доказательства, положенные в основу приговора, а именно протоколы допроса в качестве подозреваемого и обвиняемого, являются недопустимыми доказательствами, поскольку они были проведены без участия переводчика.

Отмечает, что имеющиеся по делу смягчающие обстоятельства, предусмотренные п.п."з,и,к" ч.1 ст.61 УК РФ, были несправедливо оставлены без оценки судом, что повлекло назначение сурового наказания.

Просит снизить размер взысканного морального вреда, признать в качестве смягчающих наказание обстоятельств противоправное поведение С., явку с повинной и оказание медицинской помощи, и смягчить срок назначенного наказания.

Изучив материалы истребованного уголовного дела и проверив доводы кассационной жалобы, считаю, что оснований для передачи жалобы для рассмотрения в судебном заседании суда кассационной инстанции не имеется.

Как видно из материалов уголовного дела, все необходимые требования уголовно-процессуального закона, строгое соблюдение которых обеспечивает правильное и объективное рассмотрение дела, судами первой и апелляционной инстанций по данному уголовному делу были выполнены.

Доводы автора жалобы о несоответствии выводов суда фактическим обстоятельствам дела не подлежат рассмотрению в силу ограничения, установленного ст.401.1 УПК РФ, в ее взаимосвязи с положениями ч.1 ст.401.15 УПК РФ, согласно которым судебное решение не может быть обжаловано сторонами и пересмотрено в кассационном порядке, предусмотренном главой 47.1 УПК РФ, по такому основанию, как несоответствие выводов суда, изложенных в судебном решении, фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом первой инстанции.

Обстоятельства, при которых С. совершено преступление, и которые в силу ст.73 УПК РФ подлежали доказыванию, судом установлены верно.

Приговор соответствует требованиям ст.307 УПК РФ, при этом суд в приговоре подробно изложил описание преступного деяния, с указанием места, времени, способа его совершения С., формы вины, мотивов, целей и последствий совершенного преступления.

Вина осужденного С. в совершении указанного преступления подтверждена совокупностью исследованных в судебном заседании доказательств, анализ которых подробно приведен в приговоре, в частности:

- показаниями С., данными им в ходе предварительного следствия в качестве подозреваемого и обвиняемого, оглашенные в порядке ст.276 УПК РФ;

- показаниями потерпевшей Х., представителя несовершеннолетнего потерпевшего С. - А.;

- показаниями свидетелей И., К., К., С., К., М., Е., С.;

- протоколом осмотра места происшествия с фототаблицей к нему, в ходе проведения которого был осмотрен труп С., а также изъято охотничье огнестрельное ружье;

- протоколом проверки показаний на месте с фототаблицей к нему, в ходе проведения которой С. подробно изложил обстоятельства произведения им выстрела в С.;

- заключением судебной баллистической экспертизы, согласно которой гильза, обнаруженная на месте происшествия, является составной частью стандартного охотничьего патрона 12-го калибра, и была выстреляна из огнестрельного оружия - из ружья, изъятого у С.;

- заключением судебной медицинской экспертизы о характере, механизме образования и тяжести телесных повреждений, обнаруженных у С., которые являются опасными для жизни, квалифицируются как тяжкий вред здоровью и находятся в прямой причинной связи с наступлением смерти;

- иными письменными материалами уголовного дела, а также вещественными доказательствами.

Суд обоснованно положил в основу обвинительного приговора показания вышеуказанных лиц, поскольку они последовательны, согласуются друг с другом и подтверждаются иными доказательствами, исследованными в ходе судебного разбирательства. Каких-либо данных, свидетельствующих о заинтересованности указанных лиц в оговоре осужденного, не установлено.

Доказательства, на которых основан приговор суда, проверялись судом и обоснованно признаны допустимыми, так как они получены с соблюдением норм уголовно-процессуального закона. Все изложенные в приговоре доказательства суд в соответствии с требованиями ст.ст.87, 88 УПК РФ проверил, сопоставив их между собой, и каждому из них дал оценку с точки зрения относимости, допустимости и достоверности, а в совокупности признал их достаточными для разрешения уголовного дела по существу. Правильность оценки доказательств сомнений не вызывает.

Проанализировав и оценив доказательства в их совокупности, суд сделал правильный вывод о доказанности вины С. в совершенном преступлении, при этом суд обосновал свое критическое отношение к версии осужденного, отрицавшего умысел на причинение смерти С, поскольку она опровергается собранными по делу доказательствами.

По делу верно установлено, что С. произвел выстрел в жизненно-важный орган - шею С., причинив последнему ранение шеи с повреждением мягких тканей, яремных вен, хрящей гортани и трахеи, пищевода, щитовидной железы, приведшее к острой кровопотере, что свидетельствует об умышленном характере действий С., направленных на причинение смерти потерпевшего.

При этом, С. не мог не осознавать и не предвидеть возможность наступления общественно-опасных последствий, а именно причинения С. телесных повреждений, в том числе опасных для жизни, то есть, стреляя в сторону С., С. желал наступления указанных выше общественно-опасных последствий, хотя при необходимой внимательности и предусмотрительности должен был и мог предвидеть эти последствия.

Тщательно и всесторонне исследовав материалы дела, дав им надлежащую оценку, суд правильно квалифицировал действия С. по ч.1 ст.105 УК РФ. Выводы суда о квалификации действий осужденного должным образом мотивированы. Оснований для иной юридической оценки действий С. не имеется.

При этом обстоятельства возникновения между С. и С. личных неприязненных отношений, о которых сообщили как осужденный, так потерпевшие и свидетели, опровергают доводы об имевшем место угрожающем общественно-опасном посягательстве со стороны потерпевшего, и возникновении у С. права на необходимую оборону от данного посягательства, в связи с чем отсутствуют основания расценивать действия осужденного как совершенные при превышении им пределов необходимой обороны.

Обстоятельств, свидетельствующих о противоправном поведении убитого С., которое послужило поводом к совершению преступления, судом не установлено, в связи с чем доводы жалобы в этой части являются несостоятельными.

Доводы С. о признании протоколов его допроса в качестве подозреваемого и обвиняемого недопустимыми, поскольку было нарушено его право на защиту, выразившееся в отсутствии переводчика, являются несостоятельными.

Как усматривается из материалов уголовного дела, при задержании С. и его последующих допросах, ему были разъяснены положения ст.ст.46, 47 УПК РФ, в том числе разъяснено право давать показания и объясняться на родном языке или языке, которым он владеет, и пользоваться услугами переводчика, при этом С. собственноручно подписал заявление о том, что русским языком владеет и в услугах переводчика не нуждается, ходатайств о необходимости участия переводчика не заявлял. Кроме того, необходимо обратить внимание автора жалобы, что переводчик привлечен к участию в деле по инициативе следователя как дополнительный гарант соблюдения всех прав С. как лица, привлеченного в качестве обвиняемого, несмотря на то, что он хоть и имеет гражданство ***, но является *** по национальности, по прошествии незначительного промежутка времени после возбуждения уголовного дела, а именно 22 января 2014 года. При этом, как следует из показаний свидетеля М., данных им в ходе судебного заседания, С. хорошо понимал русский язык, пояснения давал на русском языке, пригласить переводчика не просил (т.3, л.д.94). Таким образом, протоколы допросов и иных следственных действий с участием С. содержат все необходимые реквизиты, свидетельствующие о соблюдении норм УПК РФ при их производстве и составлении.

Наказание осужденному С. назначено в соответствии со ст.ст.6, 60 УК РФ, с учетом характера и степени общественной опасности преступления, конкретных обстоятельств дела, возраста С., данных о состоянии здоровья и личности виновного, а также влияния назначенного наказания на его исправление и на условия жизни его семьи.

Вопреки доводам жалобы, обстоятельств, предусмотренных п.п."и,к" ч.1 ст.61 УК РФ судом установлено не было, а фактическое признание вины в причинении смерти С. как смягчающее обстоятельство учтено при назначении наказания.

Оснований для снижения срока назначенного осужденному наказания не имеется, поскольку все сведения, известные суду на момент принятия решения, были учтены при решении вопроса о виде и размере наказания, которое является справедливым, соразмерным содеянному и не может быть признано чрезмерно суровым. Выводы суда о назначении вида и размера наказания являются мотивированными и обоснованными.

Заявленный потерпевшими гражданские иски о возмещении морального вреда и компенсации материального ущерба разрешены судом в соответствии с нормами ст.ст.151, 1099, 1101 ГК РФ, исходя из степени вины осужденного, причиненных потерпевшим физических и нравственных страданий, а также с учетом требований разумности и справедливости, в связи с чем довод жалобы о нарушении судом закона при разрешении гражданских исков потерпевших нельзя признать обоснованным.

При рассмотрении уголовного дела в апелляционном порядке судебная коллегия проверила доводы апелляционных жалоб осужденного С., его защитников - адвокатов Родионовой Л.П. и Пановой Г.Е., а также стороны потерпевших, и отвергла их с приведением надлежащей мотивации в постановлении, содержание которого соответствует требованиям ст.389.28 УПК РФ.

В соответствии со ст.401.15 УПК РФ, основаниями отмены или изменения судебных решений в кассационном порядке являются существенные нарушения уголовного и (или) уголовно-процессуального закона, повлиявшие на исход дела. Однако таких нарушений судами не допущено.

Таким образом, оснований для передачи кассационной жалобы для рассмотрения в судебном заседании суда кассационной инстанции не имеется.

На основании изложенного, руководствуясь п.1 ч.2 ст.401.8, ст.401.10 УПК РФ, судья

постановила:

в передаче кассационной жалобы осужденного С. о пересмотре приговора Симоновского районного суда г.Москвы от 8 октября 2014 года и апелляционного определения судебной коллегии по уголовным делам Московского городского суда от 3 февраля 2015 года для рассмотрения в судебном заседании суда кассационной инстанции - отказать.

Судья Е.В. Фисенко