Апелляционное определение СК по гражданским делам Верховного Суда Республики Башкортостан от 07 декабря 2016 г. по делу N 33-24864/2016

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Республики Башкортостан в составе

председательствующего Васильевой Г.Ф.,

судей Кривцовой О.Ю. и Хакимова А.Р. при секретаре Валеевой Р.М.

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по апелляционной жалобе Потова И.А. на решение Советского районного суда г. Уфы Республики Башкортостан от 21 июля 2016 г., по иску Потова И.А. к Потову А.И. о признании завещания, свидетельств о праве на наследство недействительными, аннулировании записей в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним.

Заслушав доклад судьи Кривцовой О.Ю., объяснения Потова И.А., его представителя Безруковой Г.У., поддержавших доводы апелляционной жалобы, Потова А.И., Потовой Г.Ю., возражавших относительно доводов апелляционной жалобы, судебная коллегия

установила:

Потов И.А. обратился в суд с иском к Потову А.И. о признании недействительным завещания, составленного ПНИ в 2010 г.; признании недействительным свидетельства о праве на наследство по завещанию от 21 октября 2014 г., выданного нотариусом Рудман О.Я. на имя Потова А.И. на квартиру по адресу: Республика Башкортостан, г. Уфа, ул. Р. Зорге, д. адрес, признании недействительным свидетельства о праве на наследство по завещанию, выданного нотариусом Рудман О.Я. на имя Потова А.И. на жилой дом по адресу: Республика Башкортостан, Уфимский район, с. Булгаково, ул. Цюрупы, д. N ... , аннулировании записей в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним за N N ... о государственной регистрации права Потова А.И. на квартиру, на жилой дом.

Заявленные требования мотивированы тем, что 11 апреля 2014 г. умерла мать истца - ПНИ., после смерти которой открылось наследство в виде спорных квартиры и дома.

Истец является единственным наследником первой очереди по закону. В установленный законом шестимесячный срок истец обратился с заявлением о принятии наследства по закону, однако нотариусом в выдаче свидетельства о праве на наследство по закону отказано в связи с наличием завещания, составленного наследодателем Потовой Н.И. на имя Потова А.И., приходящегося истцу сыном.

В последствие, истец узнал, что в 2010 г. наследодатель ПНИ составила завещание, которым спорную квартиру и жилой дом она завещала ответчику Потову А.И., на основании которого последнему нотариусом Рудман О.Я. выданы свидетельства о праве на наследство по завещанию и зарегистрировано право собственности.

Завещание, составленное ПНИ в 2010 г., истец считает недействительным, по основаниям, предусмотренным ст. 177 Гражданского кодекса Российской Федерации, так как в момент его составления ПНИ болела, перенесла инсульт, находилась в таком состоянии, при котором не могла способна понимать значение своих действий и руководить ими.

Решением Советского районного суда г. Уфы Республики Башкортостан от 21 июля 2016 г. постановлено:

в удовлетворении исковых требований Потова ИА к Потову АИ о признании завещания недействительным отказать ввиду необоснованности.

Взыскать с истца Потова ИА в пользу Республиканской клинической психиатрической больницы N 1 МЗ РБ сумму по оплате посмертной судебно-психиатрической экспертизы в размере 8 500 рублей.

В апелляционной жалобе Потов И.А. ставит вопрос об отмене вышеуказанного решения суда, считая его постановленным с нарушением норм материального и процессуального права.

Третье лицо - нотариус нотариального округа г. Уфа Республики Башкортостан Рудман О.Я. в судебное заседание не явилась, о времени и месте судебного разбирательства извещена надлежащим образом, об уважительных причинах неявки не сообщала, в связи с чем, на основании ст. ст. 167, 327 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее - Гражданский процессуальный кодекс РФ) судебная коллегия полагает возможным рассмотрение дела в ее отсутствие.

Проверив материалы дела, выслушав стороны, обсудив доводы апелляционной жалобы, проверив законность и обоснованность решения суда в соответствии с требованиями ч. 1, 2 ст. 327.1 Гражданского процессуального кодекса РФ в пределах доводов апелляционной жалобы, судебная коллегия приходит к следующему.

Часть 4 статьи 35 Конституции Российской Федерации обеспечивает гарантированный государством переход имущества, принадлежащего умершему (наследодателю), к другим лицам (наследникам). Это право включает в себя как право наследодателя распорядиться своим имуществом, так и право наследников на его получение. Право наследования в совокупности двух названных правомочий вытекает и из ч. 2 ст. 35 Конституции Российской Федерации, предусматривающей возможность для собственника распорядиться принадлежащим ему имуществом, что является основой свободы наследования.

Наследование осуществляется по завещанию и по закону. Наследование по закону наступает, когда и поскольку оно не изменено завещанием (ст. 1111 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Как усматривается из материалов дела и установлено судом первой инстанции, 12 октября 2010 г. нотариусом нотариального округа г. Уфа Республики Башкортостан Мустаевой Г.А. удостоверено завещание ПНИ, согласно которому все имущество, которое ко дню смерти окажется ей принадлежащим, в чем бы таковое не заключалось и где бы оно не находилось, она завещает внуку Потову А.И. Указанное завещание зарегистрировано в реестре за N 1446 (том 1 л.д. 29).

ПНИ умерла 11 апреля 2014 г. (том 1 л.д. 26).

22 апреля 2014 г. с заявлениями о принятии наследства обратились ее сын Потов И.А. (принятие наследства по закону том 1 л.д. 27) и внук Потов А.И. (принятие наследства по завещанию том 1 л.д. 28). От других наследников заявлений о принятии наследства по закону или по завещанию, выдаче свидетельств о праве на наследство или об отказе от наследства нотариусу не поступало.

21 ноября 2014 г. нотариусом нотариального округа г. Уфа Республики Башкортостан Рудман О.Я. выданы Потову А.И. свидетельства о праве на наследство по завещанию на принадлежавшие ПНИ денежные средства, квартиру по адресу: Республика Башкортостан, г. Уфа, ул. Р. Зорге, д. адрес, жилой дом и земельный участок по адресу: Республика Башкортостан, Уфимский район, с. Булгаково, ул. Цюрупы, д. N ... (том 1 л.д. 53-55).

Оспаривая завещание, составленное 12 октября 2010 г. ПНИ, истец утверждал, что он является наследником первой очереди по закону, и ссылался на положения ст. 177 Гражданского кодекса Российской Федерации, указывая, что в момент составления завещания ПНИ не понимала значение своих действий и не могла руководить ими.

Разрешая спор и отказывая в удовлетворении исковых требований Потова И.А., суд первой инстанции на основании совокупности исследованных доказательств пришел к выводу об отсутствии бесспорных доказательств того, что ПНИ на момент составления завещания находилась в состоянии, в котором она не могла понимать значение своих действий и руководить ими.

Судебная коллегия соглашается с выводами суда первой инстанции, учитывая, что при наличии заслуживающих внимания доказательств, истцом не представлены достоверные доказательства, свидетельствующие о том, что в момент составления завещания наследодатель не могла понимать значение своих действий и руководить ими. Не добыто таких доказательств и судом.

В силу ст. 218 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - Гражданский кодекс), в случае смерти гражданина право собственности на принадлежавшее ему имущество переходит по наследству к другим лицам в соответствии с завещанием или законом.

Как разъяснено в абз. 2 п. 71 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 июня 2015 г. N 25 "О применении судами некоторых положений раздела 1 части первой Гражданского кодекса" оспоримая сделка может быть признана недействительной, если она нарушает права или охраняемые законом интересы лица, оспаривающего сделку, в том числе повлекла неблагоприятные для него последствия (абзац второй пункта 2 статьи 166 Гражданского кодекса).

Потов И.А. является сыном ПНИ и наследником первой очереди по закону, а потому имеет право на оспаривание завещания, составленного ПНИ 12 октября 2010 г. (том 1 л.д. 29).

Как следует из разъяснений, содержащихся в 27 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29 мая 2012 г. N 9 "О судебной практике по делам о наследовании", завещания относятся к числу недействительных вследствие ничтожности при несоблюдении установленных Гражданским кодексом требований: в том числе, обладания гражданином, совершающим завещание, в этот момент дееспособностью в полном объеме (п. 2 ст. 1118 Гражданского кодекса).

В соответствии со ст. 177 Гражданского кодекса сделка, совершенная гражданином, хотя и дееспособным, но находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, может быть признана судом недействительной по иску этого гражданина либо иных лиц, чьи права или охраняемые законом интересы нарушены в результате ее совершения.

Определением Советского районного суда г. Уфы Республики Башкортостан от 2 марта 2016 г. по делу назначена посмертная судебно -психиатрическая экспертиза с целью установления наличия у ПНИ способности на момент составления оспариваемого завещания понимать значение своих действий и руководить ими, проведение которой поручено экспертам Государственного учреждения Республиканской психиатрической больницы N 1 Министерства здравоохранения Республики Башкортостан. В распоряжение экспертов при этом были предоставлены истребованные судом медицинские документы в отношении ПНИ, а также все материалы настоящего гражданского дела, содержание, в том числе, показания опрошенных судом по ходатайствам сторон свидетелей (том 1 л.д.124-125).

Согласно заключению комиссии судебно-психиатрических экспертов от 20 мая 2016 г. N 471 (том 1 л.д. 138-143), ПНИ при жизни обнаруживала органическое заболевание головного мозга сосудистого генеза (гипертоническая болезнь, церебросклероз, сахарный диабет 2 типа, неоднократное нарушение мозгового кровообращения) с изменением психических функций. Однако определить степень выраженности имевшихся у нее психических нарушений на момент составления завещания 12 октября 2010 г. и решить вопрос о ее способности понимать значение своих действий и руководить ими не представляется возможным, в связи с недостаточностью сведений в медицинской документации и противоречивостью свидетельских показаний о ее психическом состоянии в интересующий суд период времени.

Суд обоснованно принял во внимание указанное заключение, поскольку выводы экспертного заключения последовательны, не противоречат материалам дела, в том числе и показаниям свидетелей обеих сторон, и согласуются с другими доказательствами по делу. При проведении экспертизы были изучены все собранные в отношении ПНИ медицинские документы, показания свидетелей, экспертами проанализированы представленные материалы дела, члены комиссии обладают специальными познаниями в области психиатрии, их выводы научно обоснованы.

Коллегия полагает, что суд обоснованно отказал в удовлетворении ходатайства истца о назначении дополнительной экспертизы, поскольку истцом не были приведены какие-либо объективные доводы, свидетельствующие о неясности либо неполноте экспертного заключения, о наличии сомнений в правильности и обоснованности заключения экспертов.

Оснований не доверять заключению комиссии экспертов у суда не имелось, поскольку оно является допустимым по делу доказательством, содержит подробное описание проведенного исследования, сделанные в результате его выводы и ответы на поставленные судом вопросы, эксперты предупреждены об уголовной ответственности по ст. 307 Уголовного кодекса Российской Федерации за дачу заведомо ложного заключения.

Выводы экспертов, сделанные в заключение N 471 от 20 мая 2016 г., не противоречат показаниям свидетелей Илюниной А.Я., Халиуллина Н.Т., Кашаповой Р.Н., поскольку никаких сведений, дающих суду основание прийти к выводу о психическом заболевании ПНИ, свидетели не привели. При этом ни один из допрошенных судом свидетелей при встрече с ПНИ не отметил у нее каких-либо острых психотических расстройств (бреда, галлюцинаций), которые должны быть заметными, бросающимися в глаза и неспециалисту, и говорили бы о неспособности ПНИ понимать значение своих действий и руководить ими.

Напротив свидетели Учителева Э.А., (том 1 л.д. 96), Башкова Е.В. (том 1 л.д. 122), Рассказчикова З.Р. суду пояснили, что после перенесенного инсульта в 2010 г. у ПНИ было нормальное состояние здоровья, летом в 2010 г. она занималась в цветнике в саду, после больничного в сентябре 2010 г. вновь вышла на работу заведующей в детском саду "Сказка", ездила на автомобиле за рулем, готовилась к своему юбилею, летала в Турцию.

Как следует из трудовой книжки ПНИ (том 1 л.д.129-132), справки (том 1 л.д. 66), последняя в период с дата по дата занимала должность руководителя МДОБУ детский сад " адрес" с. Нижегородка муниципального района Уфимский район Республики Башкортостан, 25 августа 2011 г. в газете "Уфимские Нивы" было опубликовано интервью с ней (том 1 л.д. 155) и рассказано в статье об успехах ПНИ в работе в должности руководителя дошкольного учреждения.

По заключениям Республиканской психиатрической больницы N 1 МЗ РБ от 25 апреля 2011 г. и наркологического обследования (том 1 л.д. 68) по состоянию здоровья ПНИ противопоказаний для управления автотранспортом категории "В" не имела.

Каких либо достоверных, допустимых доказательств обратного, однозначно подтверждающих, что на момент подписания завещания ПНИ не понимала значение своих действий и не могла руководить ими, истцом суду представлено не было.

Убедительных данных о наличии временного психического расстройства у ПНИ судом не получено.

Следует также учитывать те обстоятельства, что ПНИ лично ездила к нотариусу для написания завещания. Доказательств обратного в материалы дела не представлено. Состояние, при котором по утверждению истца ПНИ 12 октября 2010 г. "не могла понимать значение своих действий и руководить ими" должно было быть замечено нотариусом, который не удостоверил бы в таком случае завещание.

Таким образом, суд первой инстанции, оценивая в совокупности представленные по делу доказательства в соответствии с требованиями ст. ст. 12, 56, 67 Гражданского процессуального кодекса РФ, в том числе заключение экспертизы, не установилпредусмотренных законом оснований для признания недействительным по ст. 177 Гражданского кодекса завещания, составленного ПНИ, пришел к правильному выводу о том, что истцом суду не были представлены доказательства нахождения ПНИ в состоянии, ставящим под сомнение чистоту ее волеизъявления.

При указанных обстоятельствах доводы апелляционной жалобы о том, что выводы суда не основаны на материалах дела, не подтверждены доказательствами, что заключение комиссии судебно-психиатрических экспертов, которой руководствовался суд, изготовлено без учета всей медицинской документации, являются несостоятельными. Указанное заключение экспертизы суд исследовал по правилам ч. 2 ст. 187 Гражданского процессуального кодекса РФ и дал ему оценку наряду с другими собранными доказательствами по делу, в том числе и теми, на которые имеется ссылка в апелляционной жалобе.

Само по себе несогласие с оценкой, которую дал суд заключению психиатрической экспертизы не является обстоятельством, влекущим отмену судебного решения, поскольку все доказательства оценены судом в соответствии со ст. 67 Гражданского процессуального кодекса РФ и оснований для их переоценки не имеется. Кроме того, следует отметить, что собранные по делу доказательства не противоречат друг другу и установленным судом обстоятельствам дела. Исследованными в суде доказательствами подтверждено, что ПНИ психическим расстройством не страдала, с дата по дата работала руководителем муниципального дошкольного образовательного бюджетного учреждения детский сад " адрес" адрес муниципального района Уфимский район Республики Башкортостан (том 1 л.д. 197), имела допуск к работе по результатам медицинского обследования, в том числе и в 2010 г., что подтверждается соответствующими аттестациями врачей, оттисками печатей, галограммами в личной медицинской книжке ПНИ, выданной ФГУЗ "Центр гигиены и эпидемиологии Республики Башкортостан" (том 1 л.д.153-154), в 2013 г. ПНИ удостоена звания ветеран труда, почетный работник общего образования Российской Федерации за заслуги в области образования.

Доводы, указанные в апелляционной жалобе, являлись предметом исследования суда первой инстанции, им дана надлежащая правовая оценка, с которой полагает возможным согласиться суд апелляционной инстанции.

Доводы апелляционной жалобы о необходимости назначения повторной экспертизы в связи с поступлением новых медицинских документов не могут быть приняты во внимание, так как для проведения экспертизы экспертам была представлена вся имеющаяся и находящаяся в деле медицинская документация в отношении ПНИ, которая учтена при составлении заключения комиссией судебно-психиатрических экспертов.

У судебной коллегии не имеется оснований для вывода о том, что вышеприведенное заключение экспертов противоречит каким - либо иным собранным по делу доказательствам, и которые позволяли бы с достоверностью утверждать, что ПНИ в момент совершения завещания не могла понимать значение своих действий и руководить ими.

Таким образом, решение судом постановленос соблюдением норм материального и процессуального права, значимые для дела обстоятельства судом установлены правильно, доказательства надлежаще оценены судом по правилам статьи 67 Гражданского процессуального кодекса РФ, в связи с чем судебная коллегия не находит оснований к его отмене, предусмотренных статьей 330 Гражданского процессуального кодекса РФ.

Руководствуясь ст.ст. 198, 327 - 329 Гражданского процессуального кодекса РФ, судебная коллегия

определила:

решение Советского районного суда г. Уфы Республики Башкортостан от 21 июля 2016 г. оставить без изменения, апелляционную жалобу Потова И.А. - без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи

Справка: судья Богомазов С.В.