Решение Северо-Кавказского окружного военного суда от 14 марта 2017 г. по делу N 12-19/2017

Решение Северо-Кавказского окружного военного суда Ростовской области от 14 марта 2017 г. по делу N 12-19/2017

Судья Северо-Кавказского окружного военного суда Костин Игорь Владимирович (г. Ростов-на-Дону, просп. М. Нагибина, д. 28/1), при секретаре Ткаченко М.С., с участием лица, в отношении которого ведётся производство по делу об административном правонарушении - Сумачакова В.В., рассмотрев дело об административном правонарушении по жалобе военнослужащего войсковой части 2038 капитана

Сумачакова Владислава Владимировича, родившегося ДД.ММ.ГГГГ в "адрес", подвергавшегося административным наказаниям ДД.ММ.ГГГГ по ч. 2 ст. 12.9 КоАП РФ, проживающего по адресу: "адрес"

на постановление судьи Владикавказского гарнизонного военного суда от ДД.ММ.ГГГГ о назначении Сумачакову В.В. административного наказания за совершение правонарушения, предусмотренного ч. 1 ст. 12.26 КоАП РФ,

УСТАНОВИЛ:

Согласно постановлению судьи водитель Сумачаков признан виновным в том, что ДД.ММ.ГГГГ на "адрес" управляя транспортным средством, в нарушение требований п. 2.3.2 Правил дорожного движения РФ отказался от выполнения законного требования уполномоченного должностного лица о прохождении медицинского освидетельствования на состояние опьянения, т.е. совершил правонарушение, предусмотренное ч. 1 ст. 12.26 КоАП РФ. В связи с этим Сумачакову назначено наказание в виде административного штрафа в размере N руб. с лишением права управления транспортными средствами N.

В жалобе на судебное постановление Сумачаков, считая постановление незаконным и необоснованным, просит его отменить.

В обоснование автор жалобы, ссылаясь на нормы КоАП РФ и приводя собственный анализ доказательств по делу, утверждает, что дело рассмотрено судьёй необъективно, его выводы не соответствуют имеющимся в деле доказательствам, которым надлежащая оценка не дана. Неустранимые сомнения в доказанности вины должны были толковаться в его пользу.

В частности, автор жалобы приводит следующие доводы:

- судья, признав, что он, как сотрудник органов федеральной службы безопасности, находившийся при исполнении служебных обязанностей, является специальным субъектом административного правонарушения, сделал противоречащий материалам дела вывод о несообщении им об этом сотрудникам полиции, составившим административный материал;

- вывод судьи о его безмотивном отказе от прохождения от медицинского освидетельствования на состояние опьянения является необоснованным, поскольку в момент остановки сотрудником полиции транспортного средства он находился при исполнении служебных обязанностей, в связи с чем незаконным являлось требование сотрудника полиции о прохождении такого освидетельствования;

- протоколы процессуальных действий составлялись не на месте совершения административного правонарушения, без применения видеозаписи и в отсутствие понятых;

- в протоколе об административном правонарушении зафиксировано управление им транспортным средством без признаков алкогольного опьянения, а судья не проверил наличие у сотрудника полиции законных оснований для направления его на медицинское освидетельствование на состояние опьянения;

- признав видеозапись надлежащим доказательством, судья не учёл, что содержанием данной видеозаписи опровергается наличие у него такого признака опьянения, как неустойчивость позы, указанного в протоколе о направлении на медицинское освидетельствование на состояние опьянения;

- видеозапись не содержит "полных" сведений о времени административного правонарушения, причин остановки транспортного средства, обрывочно фиксирует имевшие место события, смонтирована сотрудниками полиции, не зафиксировала процедуру составления административного материала и совершения процессуальных действий, в том числе разъяснение ему прав в полном объёме (ст. 17.9, 25.1, 25.2, 25.6, 25.7 КоАП РФ) и наличие у сотрудника полиции специального технического средства измерения;

- выводы судьи о его отказе поставить подпись, которая бы удостоверяла ознакомление и получение копий процессуальных документов, о невозможности эвакуации задержанного транспортного средства, о возврате этого транспортного средства другому лицу, а не ему, не подтверждаются материалами дела и не основаны на законе;

- сотрудники полиции перед остановкой транспортного средства под его управлением находились в тёмное время суток на неосвещённом участке дороги, чем умышленно создали помехи для распознавания стационарных устройств патрульного автомобиля, подающих специальные световые сигналы;

- протоколы об отстранении от управления транспортным средством и о задержании транспортного средства составлены ранее, чем протокол об административном правонарушении;

- сотрудник полиции Туаев не проинформировал его о начале видеосъёмки, сообщив об этом лишь спустя 55 сек., а также перед освидетельствованием на состояние алкогольного опьянения не разъяснил порядок освидетельствования с применением технического средства измерения, не сообщил о целостности клейма государственного поверителя, наличии свидетельства о поверке;

- приложенный к материалам дела рапорт не содержит подписи сотрудника полиции Туаева, что должно являться основанием для возвращения административного материала должностному лицу, его составившему.

Рассмотрев материалы дела и доводы жалобы, заслушав выступление Сумачакова, нахожу, что судебное постановление соответствует фактическим обстоятельствам содеянного Сумачаковым и основано на исследованных судьёй доказательствах, достоверность и допустимость которых сомнений не вызывает. Нормы материального и процессуального права применены правильно.

В соответствии с п. 2.3.2 Правил дорожного движения РФ водитель транспортного средства обязан по требованию должностных лиц, которым предоставлено право государственного надзора и контроля за безопасностью дорожного движения и эксплуатации транспортного средства, проходить освидетельствование на состояние алкогольного опьянения и медицинское освидетельствование на состояние опьянения.

Направление Сумачакова на медицинское освидетельствование на состояние опьянения осуществлено должностным лицом Госавтоинспекции в пределах его компетенции, установленной ч. 2 ст. 27.12 КоАП РФ.

В силу ч. 11 ст. 27.12 КоАП РФ требование сотрудника полиции о прохождении медицинского освидетельствования на состояние опьянения признаётся законным при наличии достаточных оснований полагать, что водитель находится в состоянии опьянения. Поводом для направления этого водителя на медицинское освидетельствование на состояние опьянения является его отказ от прохождения освидетельствования на состояние алкогольного опьянения либо его несогласие с результатами освидетельствования, а равно при наличии достаточных оснований полагать, что лицо находится в состоянии опьянения, отрицательный результат освидетельствования на состояние алкогольного опьянения.

Согласно п. 3 Правил освидетельствования лица, которое управляет транспортным средством, на состояние алкогольного опьянения и оформления его результатов, направления указанного лица на медицинское освидетельствование на состояние опьянения, медицинского освидетельствования этого лица на состояние опьянения и оформления его результатов, утверждённых постановлением Правительства РФ от 26 июня 2008 г. N 475, достаточными основаниями полагать, что водитель находится в состоянии опьянения, является наличие одного или нескольких следующих признаков: запах алкоголя изо рта, неустойчивость позы, нарушение речи, резкое изменение окраски кожных покровов лица, а также поведение, не соответствующее обстановке.

Как видно из протокола о направлении на медицинское освидетельствование на состояние опьянения N составленного в отношении водителя Сумачакова в связи с наличием запаха алкоголя изо рта и неустойчивостью позы, обстоятельством, послужившим законным основанием для направления Сумачакова на медицинское освидетельствование, явился его отказ от прохождения освидетельствования на состояние алкогольного опьянения, заявленный сотруднику полиции.

Эти обстоятельства, вопреки утверждению в жалобе, подтверждаются приложенной к материалам дела об административном правонарушении видеозаписью, содержание которой с достоверностью демонстрирует выполнение сотрудником полиции всех юридически значимых процессуальных действий, предусмотренных требованиями ч. 2 ст. 27.12 КоАП РФ (л.д. 19).

При этом протоколы процессуальных действий составлены согласно процедуре их оформления, установленной КоАП РФ, и с применением указанной видеозаписи, достоверность и объективность их содержания сомнений не вызывает.

Вопреки ошибочному мнению автора жалобы, необходимость видеосъёмки иных обстоятельств (помимо тех, которые предусмотрены ч. 2 ст. 27.12 КоАП РФ), в том числе видеофиксации оформления протоколов соответствующих процессуальных действий, законом не предусмотрена.

Доводы жалобы об отсутствии на видеозаписи "полных" сведений о времени совершения Сумачаковым административного правонарушения, разъяснения прав последнему, об обрывочности и смонтированности этой видеозаписи являются голословными и противоречат материалам дела. Вопреки утверждению Сумачакова, сотрудник полиции разъяснил ему права, предусмотренные ст. 51 Конституции РФ и ст. 25.1 КоАП РФ. Что касается разъяснения положений, предусмотренных ст. 17.9, 25.2, 25.6, 25.7 КоАП РФ, то необходимости в этом не имелось, исходя из процессуального статуса Сумачакова как лица, привлекаемого к административной ответственности.

Отсутствие в протоколе об административном правонарушении ссылки на признаки алкогольного опьянения, вопреки доводам жалобы, само по себе не лишает данный протокол доказательственного значения и не свидетельствует об отсутствии у сотрудника полиции законных оснований для направления Сумачакова на медицинское освидетельствование на состояние опьянения, поскольку такие признаки, имевшиеся у последнего в момент остановки транспортного средства, указаны в иных протоколах по делу об административном правонарушении.

Утверждение автора жалобы об отсутствии у него на видеозаписи неустойчивой позы является исключительно субъективной оценкой Сумачакова, не ставящей под сомнение обоснованность подозрений сотрудника полиции о наличии у последнего признаков опьянения.

То обстоятельство, что видеозапись не содержит сведений о причинах остановки транспортного средства под управлением Сумачакова, также не ставит под сомнение правильность оценки судьёй по правилам ст. 26.11 КоАП РФ положенных в основу обжалуемого постановления доказательств. Как видно из протокола рассмотрения дела, Сумачаков пояснил, что сотрудники полиции сообщили о причине его остановки в связи с "нарушением правил дорожного движения при перестроении на другую сторону движения" N Данные пояснения согласуются с причиной такой остановки, указанной в протоколе об отстранении от управления транспортным средством ("п. 8.1 ПДД РФ. Нарушение правил маневрирования").

Несостоятельным следует признать довод жалобы о более раннем составлении протоколов об отстранении от управления транспортным средством и о задержании транспортного средства N. соответственно), чем протокол об административном правонарушении N поскольку последний из указанных протоколов является итоговым документом, составленным по результатам протоколирования указанных мер производства по делу об административном правонарушении.

При этом, вопреки ошибочному мнению автора жалобы, отстранение от управления транспортным средством и его задержание, исходя из алгоритма подлежащих выполнению сотрудником полиции действий, по времени совершаются ранее, чем имеет место само административное правонарушение, связанное с невыполнением законного требования уполномоченного должностного лица о прохождении медицинского освидетельствования на состояние опьянения.

Обоснованным является и вывод судьи относительно отказа Сумачакова поставить свою подпись для удостоверения факта ознакомления и получения копий процессуальных документов, подтверждающегося соответствующими записями сотрудника полиции в протоколах по делу об административном правонарушении, оснований не доверять которым у судьи гарнизонного военного суда не имелось. Кроме того, надуманное утверждение автора жалобы о его незнании относительно возбуждения в отношении него дела об административном правонарушении не может свидетельствовать о нарушении права на защиту, поскольку Сумачаков до начала судебного разбирательства ознакомился со всеми материалами дела N

Вопреки доводу жалобы, составление административного материала вне места совершения Сумачаковым административного правонарушения не свидетельствует о незаконности привлечения его к административной ответственности.

Поскольку Сумачаков отказался от прохождения освидетельствования на состояние алкогольного опьянения, то у сотрудника полиции отсутствовали основания информировать Сумачакова о порядке освидетельствования с применением технического средства измерения, целостности клейма государственного поверителя, наличии свидетельства о поверке, а доводы жалобы о обратном не могут быть признаны обоснованными.

Наряду с этим следует отметить, что отсутствие на видеозаписи самого технического средства измерения не ставит под сомнение наличие такового у сотрудника полиции и готовность последнего провести процедуру освидетельствования на состояние алкогольного опьянения, при условии соответствующего согласия водителя, о чём свидетельствует приложенная к материалам дела копия свидетельства о поверке специального технического средства измерения N

Утверждение в жалобе о том, что наличие у Сумачакова статуса специального субъекта, исполнявшего служебные обязанности, порождало необходимость соблюдения особых условий применения мер обеспечения производства по делу об административном правонарушении и привлечения к административной ответственности, основано на неверном понимании норм законодательства об административных правонарушениях и противоречит закреплённому в ст. 1.4 КоАП РФ принципу равенства всех перед законом.

Согласно ст. 17 Федерального закона "О федеральной службе безопасности" при исполнении сотрудником органов федеральной службы безопасности служебных обязанностей не допускаются его привод, задержание, личный досмотр и досмотр его вещей, а также досмотр личного и используемого им транспорта без официального представителя органов федеральной службы безопасности или решения суда.

Однако ни одно из указанных процессуальных действий в отношении Сумачакова сотрудниками полиции не совершалось, а применялись иные меры обеспечения производства по делу об административном правонарушении, которые не требовали обязательного присутствия официального представителя органов федеральной службы безопасности или решения суда.

Ссылки же Сумачакова на игнорирование сотрудником полиции его объяснений о непосредственном исполнении служебных обязанностей являются голословными и противоречат материалам дела, поскольку, как видно из протокола об административном правонарушении, Сумачаков от дачи каких-либо объяснений отказался, о чём имеется соответствующая отметка сотрудника полиции, оснований не доверять которой у судьи также не имелось. Подобного рода объяснений причин отказа Сумачакова пройти медицинское освидетельствование на состояние опьянения не содержит и видеозапись.

Кроме того, следует отметить, что факт исполнения Сумачаковым служебных обязанностей не освобождал последнего от обязанности выполнения в приоритетном порядке законного требования уполномоченного должностного лица о прохождении медицинского освидетельствования на состояние опьянения.

Утверждение автора жалобы об умышленном создании сотрудниками полиции помехи для распознавания стационарных устройств патрульного автомобиля, подающих специальные световые сигналы, в связи с их нахождением в тёмное время суток на неосвещённом участке дороги, является необоснованным и не влияющим на законность и обоснованность привлечения Сумачакова к административной ответственности.

Ссылки в жалобе на обстоятельства, связанные с задержанием транспортного средства под управлением Сумачакова и неэвакуацией этого транспортного средства, не влияют на правильность выводов судьи об обоснованности подозрений сотрудника полиции в нахождении Сумачакова в состоянии опьянения и о наличии в действиях последнего состава вменённого административного правонарушения.

Доводы Сумачакова о том, что сотрудник полиции проинформировал его о видеосъёмке спустя 55 сек. после её начала, а приложенный к материалам дела рапорт не содержит подписи сотрудника полиции Туаева, направлены на переоценку выводов судьи и не могут служить основанием для отмены вынесенного постановления и возвращения административного материала должностному лицу, его составившему.

Таким образом, обстоятельства, подлежащие доказыванию по делу об административном правонарушении, установлены судьёй в достаточном объёме и получили должную оценку в соответствии с требованиями ст. 26.11 КоАП РФ, а изложенный в обжалуемом постановлении вывод о наличии в действиях Сумачакова события и состава правонарушения, предусмотренного ч. 1 ст. 12.26 КоАП РФ, является обоснованным и мотивированным.

Нарушений, которые могли бы дать основания для вывода о необходимости отмены судебного постановления, из дела не усматривается.

Назначенное Сумачакову административное наказание соответствует тяжести содеянного, данным о личности виновного и определено с учётом обстоятельства, отягчающего административную ответственность, в пределах санкции ч. 1 ст. 12.26 КоАП РФ.

На основании изложенного, руководствуясь ст. 30.6 и 30.7 КоАП РФ, судья

РЕШИЛ:

Постановление судьи Владикавказского гарнизонного военного суда от ДД.ММ.ГГГГ. о назначении Сумачакову Владиславу Владимировичу административного наказания за совершение правонарушения, предусмотренного ч. 1 ст. 12.26 КоАП РФ, оставить без изменения, а жалобу Сумачакова В.В. - без удовлетворения.

Судья И.В. Костин