Постановление Президиума Верховного Суда Кабардино-Балкарской Республики от 20 апреля 2017 г. по делу N 4Г-172/2017

Президиум Верховного Суда Кабардино-Балкарской Республики в составе:

- председательствующего Маирова Ю.Х.

- членов Президиума: Ташуева М.З., Сабанчиевой Х.М., Бабугоевой Л.М.,

Маздогова В.Х.

при секретаре Туменовой А.А.,

с участием представителя Гулиевой Ф.М. - Д.Б.С. по доверенности от 29 апреля 2014 года, выданной сроком до 29.04.2017года, Абдуллаева К.М. и его представителя А.А.З. по доверенности от 7 сентября 2016года,

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Гулиевой Ф.М. к Абдуллаеву К.М. об установлении факта принятия наследства в виде обязательной доли, признании права собственности на 1/3 долю в наследстве, признании недействительными свидетельств о праве на наследство и аннулировании записи в ЕГРП, разделе наследственного имущества и признании права собственности на квартиру, встречному иску Абдуллаева К.М. к Гулиевой Ф.М. о признании недействительным свидетельства о заключении брака, аннулировании записи акта о заключении брака, переданное для рассмотрения в судебном заседании суда кассационной инстанции определением судьи Верховного Суда КБР Созаевой С.А. по кассационной жалобе Гулиевой Ф.М. на апелляционное определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда КБР от 7 сентября 2016года,

УСТАНОВИЛ:

2 марта 2015 года Гулиева Ф.М. обратилась в суд с исковым заявлением к Абдуллаеву К.М. об установлении факта принятия наследства в виде обязательной доли после смерти ее супруга, А.М.Б., умершего 7 марта 2000 года; о признании недействительным свидетельств о праве на наследство по завещанию, выданных Абдуллаеву К.М. 14 мая 2003 года нотариусом Н.С.Х. и зарегистрированных в реестре за N и N, свидетельства о праве на наследство по завещанию от 30 мая 2014 года, выданного нотариусом Г.Г.З., зарегистрированного в реестре за N; об аннулировании записей в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним от ДД.ММ.ГГГГ за N и N о регистрации права собственности на земельный участок и жилой дом и признании права собственности на земельный участок и жилой дом по адресу: "адрес", и от 9 июня 2014 года N о регистрации права собственности на квартиру N по "адрес"; о признании права собственности на 1/3 доли в наследстве после смерти А.М.Б., а именно на 1/3 доли квартиры N по "адрес", жилого дома и земельного участка, расположенных в "адрес".

В обоснование исковых требований Гулиева Ф.М. указала, что ее супруг, А.М.Б., с которым она совместно проживала с начала 1997 года, а брак был зарегистрирован 26 октября 1999 года, умер 7 марта 2000 года. В состав наследственного имущества умершего мужа вошли: дом и земельный участок, находящиеся по адресу: "адрес"; денежные вклады на банковском счете в филиале Баксанского отделения Сбербанка; квартира, расположенная по адресу: "адрес".

Все свое имущество А.М.Б. завещал своему сыну Абдуллаеву К.М., однако, независимо от содержания завещания, она, Гулиева Ф. М., имеет право наследовать не менее двух третей доли, которая причиталась бы ей при наследовании по закону (обязательная доля), так как на момент смерти мужа ей исполнилось 55 лет, и она являлась нетрудоспособной. Наследство после смерти мужа принято ею фактически, что подтверждается тем, что она проживала в наследственной квартире при жизни наследодателя и продолжает проживать в ней и после его смерти.

Абдуллаев К.М. в 2003 году получил свидетельства о праве на наследство по завещанию, скрыв от нотариуса факт ее (Гулиевой Ф.М.) существования и проживания в квартире, а затем зарегистрировал свое право собственности на все наследственное имущество, о чем она узнала только в 2013 году (л.д. "данные изъяты").

Не признав предъявленного иска, Абдуллаев К.М. обратился со встречным иском, в котором он просил отказать в удовлетворении иска Гулиевой Ф.М. за пропуском ею срока исковой давности и в связи с тем, что заявленные ею требования уже разрешены вступившим в законную силу решением Эльбрусского районного суда КБР от 9 января 2014 года, которым ей было отказано в удовлетворении аналогичных требований.

Кроме того, в указанном встречном исковом заявлении Абдуллаев К.М. просил брак, зарегистрированный районным отделом ЗАГС Эльбрусского района Кабардино-Балкарской Республики 26 октября 1999 года между наследодателем А.М.Б. и Гулиевой Ф.М., признать недействительным, мотивируя тем, что в момент регистрации брака его отец страдал тяжелым онкологическим заболеванием, не мог посетить орган ЗАГСа и принимать участие в регистрации, кроме того, он не хотел регистрировать брак с истицей.

Решением Эльбрусского районного суда КБР от 4 июня 2015 года, оставленным без изменения апелляционной инстанцией, исковые требования Гулиевой Ф.М. были удовлетворены.

Постановлением Президиума Верховного Суда КБР от 21 января 2016 года указанные судебные постановления были отменены и дело направлено на новое рассмотрение в суд первой инстанции. Президиум указал, что судом не было разрешено заявление Абдуллаева К.М. о применении срока исковой давности к требованиям Гулиевой Ф.М. о признании недействительными свидетельств о праве на наследство по завещанию, выданных Абдуллаеву К.М. 14 мая 2003 года, признании за ней права собственности на 1/3 доли в наследстве, открывшемся 7 марта 2003 года, суд не установилдату, с которой истице стало известно о нарушении ее прав по заявленным требованиям. Кроме того, суды не дали оценку с точки зрения преюдиции решению Эльбрусского районного суда КБР от 9.01.2014 года по спору между теми же лицами.

При новом рассмотрении дела Гулиева Ф.М. дополнила иск, заявив требования: о разделе наследственного имущества между Гулиевой Ф.М. и Абдуллаевым К.М., выделив ей квартиру N по "адрес", а Абдуллаеву К.М. - жилой дом и земельный участок в "адрес"; о признании за Гулиевой Ф.М. права собственности на квартиру N по "адрес"; прекращении права собственности Гулиевой Ф.М. на 1/3 долю жилого дома и земельного участка в "адрес"; признании за Абдуллаевым К.М. права собственности на жилой дом и земельный участок в "адрес"; прекращении права собственности Абдуллаева К.М. на квартиру N по "адрес".

Абдуллаев К.М. заявил встречный иск о признании недействительным свидетельства о заключении брака между А.М.Б. и Гулиевой Ф.М. N, выданного 5 ноября 1999 года райотделом ЗАГСа Эльбрусского района КБР и аннулировании записи акта о заключении брака между А.М.Б. и Гулиевой Ф.М. от 26.10.1999г.

Решением Эльбрусского районного суда КБР от 30 июня 2016 года постановлено:

Удовлетворить исковые требования Гулиевой Ф.М. к Абдуллаеву К.М ... Установить юридический факт принятия Гулиевой Ф.М. наследства в виде обязательной доли после смерти А.М.Б., наступившей 7 марта 2000 года.

Признать недействительными свидетельства о праве на наследство по завещанию после смерти А.М.Б., выданные Абдуллаеву К.М. нотариусом Н.С.Х. 14 мая 2003 года, и зарегистрированные в реестре за N и N. Аннулировать записи в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним от ДД.ММ.ГГГГ N и N о регистрации права собственности на земельный участок и жилой дом по адресу: "адрес" за Абдуллаевым К.М..

Признать недействительным свидетельство о праве на наследство по завещанию после смерти А.М.Б., выданное Абдуллаеву К.М. нотариусом Г.Г.З. 30 мая 2014 года и зарегистрированное в реестре за N. Аннулировать запись в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним от 9 июня 2014 года N о регистрации права собственности на квартиру N по "адрес" за Абдуллаевым К.М..

Признать за Гулиевой Ф.М. право собственности на 1/3 долю наследства, оставшегося после смерти А.М.Б., а именно: на 1/3 долю квартиры N по "адрес" и на 1/3 долю жилого дома и 1/3 долю земельного участка, расположенных по адресу: "адрес".

Произвести раздел наследственного имущества между Гулиевой Ф.М. и Абдуллаевым К.М..

Выделить Гулиевой Ф.М. квартиру N по "адрес". Признать за Гулиевой Ф.М. право собственности на квартиру N, по "адрес".

Прекратить право собственности Гулиевой Ф.М. на 1/3 долю жилого дома и 1/3 долю земельного участка по адресу: "адрес".

Признать за Абдуллаевым К.М. право собственности на жилой дом и земельный участок, расположенные по адресу: "адрес". Прекратить право собственности Абдуллаева К.М. на квартиру N, по "адрес".

В удовлетворении встречного искового заявления Абдуллаева К.М. к Гулиевой Ф.М. о признании недействительным свидетельства о заключении брака между А.М.Б. ДД.ММ.ГГГГ года рождения и Гулиевой Ф.М. ДД.ММ.ГГГГ года рождения, N, выданного 5.11.1999 г. райотделом ЗАГС Эльбрусского района КБР и аннулировании записи акта о заключении брака между А.М.Б. ДД.ММ.ГГГГ года рождения и Гулиевой Ф.М. ДД.ММ.ГГГГ года рождения от 26.10.1999г. без номера, отказать.

Апелляционным определением Судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда КБР от 18 августа 2016 года решение суда первой инстанции об удовлетворении исковых требований Гулиевой Ф.М. отменено и принято новое решение об отказе в удовлетворении иска в этой части. При этом суд апелляционной инстанции указал, что принятое ранее решение Эльбрусского районного суда КБР от 9.01.2014года, которым Гулиевой Ф.М. отказано в иске, в том числе в определении долей в наследственном имуществе и праве на обязательную долю в нем, имеет преюдициальное значение в данном деле и потому аналогичные исковые требования, не подлежали удовлетворению.

3 марта 2017 года Гулиева Ф.М. обратилась в Верховный Суд Кабардино-Балкарской Республики с кассационной жалобой, в которой просит отменить апелляционное определение и оставить в силе решение суда первой инстанции, мотивируя существенным нарушением норм материального и процессуального права, допущенных судом апелляционной инстанции.

В кассационной жалобе Гулиева Ф.М. утверждает о неправильном применении судом апелляционной инстанции норм процессуального права, считает, что решение Эльбрусского районного суда КБР от 9 января 2014 года, которое принято во внимание судом апелляционной инстанции при отмене решения Эльбрусского районного суда КБР от 30 июня 2016 года, не имеет преюдициального значения при рассмотрении данного дела, так как в данном деле разрешены требования, заявленные ею по иным основаниям: ею предъявлен иск об установлении факта принятия наследства и, как следствие установления этого факта, признании за ней права на обязательную долю в наследственном имуществе после смерти её супруга А.М.Б ... Требование об установлении факта принятия ею наследства решением Эльбрусского районного суда от 9 января 2014 года не разрешалось.

По кассационной жалобе Гулиевой Ф.М. письмом судьи Верховного Суда КБР от 7 марта 2017 года гражданское дело истребовано в Верховный Суд КБР, поступило 23 марта 2017 года и определением от 3 апреля 2017 года передано с жалобой для рассмотрения в судебном заседании суда кассационной инстанции.

Заслушав доклад судьи Верховного Суда КБР Созаевой С.А., выслушав представителя Гулиевой Ф.М. - Д.Б.С., поддержавшую доводы кассационной жалобы, возражения Абдуллаева К.М. и его представителя А.А.З., полагавших жалобу не подлежащей удовлетворению, в отсутствие надлежаще извещенной Гулиевой Ф.М., проверив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы, Президиум приходит к следующему.

В соответствии со статьей 387 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений в кассационном порядке являются существенные нарушения норм материального права или норм процессуального права, которые повлияли на исход дела и без устранения которых невозможны восстановление и защита нарушенных прав, свобод и законных интересов, а также защита охраняемых законом публичных интересов.

Такие нарушения норм материального и процессуального права были допущены судом апелляционной инстанции по настоящему делу.

Как установлено судом, 7 марта 2000 года умер А.М.Б ... После его смерти отрылось наследство в виде домовладения и земельного участка, находящихся по адресу: КБР, "адрес"; денежные вклады на банковском счете в филиале Баксанского отделения Сбербанка; двухкомнатная квартира, расположенная по адресу: "адрес".

Согласно завещанию, составленному А.М.Б. ДД.ММ.ГГГГ, все свое имущество он завещал своему сыну Абдуллаеву К.М.

При этом, как видно из содержания завещания, в нем дан перечень этого имущества: "домовладение, приусадебный участок, имущество, скот и т.д., и ценные бумаги". В то же время в этот перечень не включена квартира, которая на этот момент уже была приобретена по договору купли-продажи от 18.03.1997года (л.д. "данные изъяты").

Гулиева Ф.М., ДД.ММ.ГГГГ года рождения, с 26 октября 1999 года состояла в зарегистрированном браке с А.М.Б., была зарегистрирована и проживала в указанной квартире совместно с ним на момент его смерти. После смерти А.М.Б. Гулиева Ф.М. продолжала проживать в этой квартире, но с заявлением о принятии наследства в предусмотренный законом срок к нотариусу не обращалась. С таким заявлением она обратилась к нотариусу лишь в июне 2013 года, который сообщил ей, что наследство принято Абуллаевым К.М.

Абдуллаев К.М.

14 мая 2003 года получил два свидетельства о праве на наследство по завещанию: на домовладение и земельный участок в "адрес" и денежные вклады наследодателя в Баксанском отделении сбербанка.

30 мая 2014 года (уже после возникновения судебного спора между сторонами) по заявлению Абдуллаева К.М. нотариусом было выдано ему также свидетельство о праве на наследство по завещанию на квартиру N по "адрес" (л.д. "данные изъяты").

9 июня 2014 года на основании данного свидетельства Абдуллаев К.М. зарегистрировал за собой в Управлении Росреестра по КБР право собственности на спорную квартиру, о чем в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним сделана соответствующая запись под N.

2 марта 2015 года Гулиева Ф.М. обратилась в Эльбрусский районный суд КБР с названными исковыми требованиями.

Разрешая спор и принимая решение об удовлетворении исковых требований Гулиевой Ф.М. об установлении факта принятия наследства, Эльбрусский районный суд КБР исходил из того, что Гулиева Ф.М., являясь на момент смерти супруга нетрудоспособной, проживала в спорной квартире и проживает до настоящего времени, вступила во владение наследственным имуществом и пользуется им, что свидетельствует о принятии ею наследства. Установление судом факта принятия Гулиевой Ф.М. наследства явилось основанием для удовлетворения остальных требований истицы, как непосредственно связанных с первым. Правоустанавливающие документы ответчика на наследственное имущество признаны недействительными как нарушающие право истицы как нетрудоспособной супруги наследодателя, за истицей признано право на обязательную долю, произведен раздел наследственного имущества, исходя из стоимости которого за истицей признано право собственности на спорную квартиру.

Доводы ответчика о пропуске истцом срока исковой давности не были приняты во внимание судом, поскольку судом достоверно установлено, что истица о нарушении своих прав ответчиком при принятии всего наследственного имущества без учета ее права на обязательную долю узнала в 2013 году, в суд она обратилась в 2015 году.

С этими выводами суда первой инстанции следует согласиться.

Абзацем вторым пункта 2 статьи 218 Гражданского кодекса РФ установлено, что в случае смерти гражданина право собственности на принадлежавшее ему имущество переходит по наследству к другим лицам в соответствии с завещанием или законом.

Согласно статье 546 Гражданского кодекса РСФСР, действовавшей на момент открытия наследства, для приобретения наследства наследник должен его принять. Принятое наследство признается принадлежащим наследнику со времени открытия наследства.

В соответствии с разъяснениями, изложенными в пункте 34 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 мая 2012 г. N 9 "О судебной практике по делам о наследовании" наследник, принявший наследство, независимо от времени и способа его принятия считается собственником наследственного имущества, носителем имущественных прав и обязанностей со дня открытия наследства вне зависимости от факта государственной регистрации прав на наследственное имущество и ее момента.

Таким образом, закон связывает момент возникновения у наследника права собственности на наследственное имущество с моментом открытия наследства в случае, если наследство было принято в порядке и способами, установленными законом.

Согласно статье 546 Гражданского кодекса РСФСР, признается, что наследник принял наследство, когда он фактически вступил во владение наследственным имуществом или когда он подал нотариальному органу по месту открытия наследства заявление о принятии наследства.

Принятое наследство признается принадлежащим наследнику со времени открытия наследства.

Аналогичные положения закона содержатся в статье 1153 Гражданского кодекса Российской Федерации, действующей на момент рассмотрения дела судом.

В соответствии с пунктом 1 статьи 1153 Гражданского кодекса Российской Федерации принятие наследства осуществляется подачей по месту открытия наследства нотариусу или уполномоченному в соответствии с законом выдавать свидетельства о праве на наследство должностному лицу заявления наследника о принятии наследства либо заявления наследника о выдаче свидетельства о праве на наследство.

Признается, пока не доказано иное, что наследник принял наследство, если он совершил действия, свидетельствующие о фактическом принятии наследства, в частности, если наследник вступил во владение или в управление наследственным имуществом (пункт 2 данной статьи).

Согласно пункту 36 вышеназванного постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации, под совершением наследником действий, свидетельствующих о фактическом принятии наследства, следует понимать совершение предусмотренных пунктом 2 статьи 1153 Гражданского кодекса Российской Федерации действий, а также иных действий по управлению, распоряжению и пользованию наследственным имуществом, поддержанию его в надлежащем состоянии, в которых проявляется отношение наследника к наследству как к собственному имуществу.

В качестве таких действий, в частности, может выступать вселение наследника в принадлежавшее наследодателю жилое помещение или проживание в нем на день открытия наследства (в том числе без регистрации наследника по месту жительства или по месту пребывания).

В целях подтверждения фактического принятия наследства (пункт 2 статьи 1153 Гражданского кодекса Российской Федерации) наследником могут быть представлены, в частности, справка о проживании совместно с наследодателем.

Суд первой инстанции удовлетворил заявленные требования, установив, что Гулиева Ф.М. приняла наследство со дня его открытия.

Как видно из материалов дела, и не оспаривается ответчиком, истица с 1997 года проживала в спорном жилом помещении совместно с наследодателем, после смерти которого продолжила проживать в данном жилом помещении, зарегистрирована в нем, что подтверждается выпиской из домовой книги (т. "данные изъяты", л.д. "данные изъяты").

Таким образом, Гулиева Ф.М. фактически приняла наследство, вступив во владение и пользование наследственным имуществом, проживая в спорной квартире и неся бремя содержания спорного имущества, от принятия наследства в интересах ответчика не отказывалась. Приняв наследство, Гулиева Ф.М. стала собственником части спорного имущества с момента открытия наследства, а именно с 7 марта 2000 года.

Получение же Гулиевой Ф.М. свидетельства о праве на наследство являлось её правом, а не обязанностью (пункт 7 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 мая 2012 г. N 9 "О судебной практике по делам о наследовании").

Ответчик по делу заявил о пропуске истицей срока исковой давности и просил по этим основаниям отказать в иске.

Удовлетворяя исковые требования, суд первой инстанции, отказал в применении к исковым требованиям Гулиевой Ф.М. срока исковой давности.

Президиум Верховного Суда КБР считает эти выводы верными по следующим основаниям.

Согласно пункту 1 статьи 209 Гражданского кодекса РФ собственнику принадлежит право владения, пользования и распоряжения своим имуществом.

Как установлено судом, Гулиева Ф.М. как фактический собственник доли в спорном жилом помещении, проживая и пользуясь им, несет расходы по его содержанию, владеет и пользуется спорным помещением. Заявляя требование о признании права собственности на принадлежащую ей в силу закона долю в спорной квартире, истец фактически настаивает на устранении нарушения своего права, не связанного с лишением владения, путем оспаривания выданного Абдуллеву К.М. свидетельства о праве на наследство и ее права собственности на квартиру.

Согласно пункту 1 статьи 196 и пункту 1 статьи 200 ГК РФ общий срок исковой давности составляет три года со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права и о том, кто является надлежащим ответчиком по иску о защите этого права.

Исковая давность не распространяется на требования предусмотренные статьей 208 ГК РФ, в том числе требования собственника или иного владельца об устранении всяких нарушений его права, если эти нарушения не были соединены с лишением владения.

Кроме того, из разъяснений постановления Пленума Верховного Суда РФ N 10, Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ N 22 от 29 апреля 2010 г. (в ред. от 23 июня 2015 г.) "О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав" следует, что течение срока исковой давности по искам, направленным на оспаривание зарегистрированного права, начинается со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о соответствующей записи в ЕГРП. При этом сама по себе запись в ЕГРП о праве или обременении недвижимого имущества не означает, что со дня ее внесения в ЕГРП лицо знало или должно было знать о нарушении права. Вместе с тем, в силу абзаца пятого статьи 208 Гражданского кодекса Российской Федерации в случаях, когда нарушение права истца путем внесения недостоверной записи в ЕГРП не связано с лишением владения, на иск, направленный на оспаривание зарегистрированного права, исковая давность не распространяется (пункт 57).

Лицо, считающее себя собственником находящегося в его владении недвижимого имущества, право на которое зарегистрировано за иным субъектом, вправе обратиться в суд с иском о признании права собственности. Если иное не предусмотрено законом, иск о признании права подлежит удовлетворению в случае представления истцом доказательств возникновения у него соответствующего права (пункты 58, 59).

Учитывая фактическое принятие Гулиевой Ф.М. наследства, владение и пользование спорной квартирой до настоящего времени, с учетом положений статьи 208 Гражданского кодекса Российской Федерации и разъяснений, изложенных в указанном выше постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации N 10, Пленума ВАС РФ N 22 от 29 апреля 2010 г., требования Гулиевой Ф.М. подлежали рассмотрению судом как иск об устранении нарушения права, не связанного с лишением владения (негаторный иск), против которого исковая давность по заявлению стороны в споре не применяется.

Более того, судом установлено, что о нарушении своих прав истица узнала в 2013году и в соответствии с пунктом 1 статьи 196 и пунктом 1 статьи 200 Гражданского кодекса Российской Федерации своевременно обратилась в суд.

В соответствии с указанием Президиума Верховного Суда РФ от 21 января 2016 года Эльбрусский районный суд КБР при новом рассмотрении дела также дал оценку преюдициальности решения Эльбрусского районного суда КБР от 9.01.2014года.

Согласно резолютивной части этого решения Гулиевой Ф.М отказано в удовлетворении исковых требований к Абдуллаеву К.М. об определении в отношении нее обязательной доли в размере 1/3 доли во всем наследственном имуществе, оставшемся после смерти ее супруга, А.М.Б., в виде жилого дома с хозяйственными помещениями и с прилагающим к ним земельным участком площадью "данные изъяты" кв.м., по адресу: "адрес"; двухкомнатной квартиры, находящейся по адресу: "адрес", и денежных вкладов, хранящихся в Филиале Баксанского отделения Сбербанка России; отмене свидетельств о праве на наследство по завещанию выданные Абдуллаеву К.М. 14 мая 2003 года нотариусом города Тырныауза Н.С.Х., после смерти А.М.Б., умершего 14 марта 2000 года, признании завещания от 23.05.1997 года и выданное свидетельство о праве на наследство ничтожными в части лишения ее права на обязательную долю в размере 1/3 части наследственной массы в селении Лашкута; признании факта нахождения ее в гражданском браке с наследодателем Абдуллаевым М.Б. с лета 1994 года по 26.10.1999г., а с 26.10.1999г. по 7.03.2000г. в юридическом браке и факта совместного проживания с ведением общего хозяйства весь этот период, признании факта купли-продажи квартиры в городе "адрес" N, ею совместно с ее мужем А.М.Б. на общие средства в их общую собственность и ее право на супружескую долю в этой квартире на 1/2 часть, признании Абдуллаева К.М. утратившим право на наследство в размере 1/4 части квартиры как пропустившего предусмотренный законом срок для принятия наследства и присоединении ее к доле Гулиевой Ф.М. и определении её право на наследство на всю квартиру - отказать ввиду пропуска срока исковой давности.

Оставляя в силе вышеназванное решение Эльбрусского районного суда, апелляционная инстанция в апелляционном определении от 9.04.2014года, признавая обоснованность отказа истице в заявленных ею требованиях указала:

" ... учитывая, что Гулиевой Ф.М. не представлены доказательства принятия наследства после смерти супруга, а

требование об установлении факта принятия наследства не заявлялись, Судебная коллегия считает, что производные от данного факта требования о признании за ней 1/2 обязательной доли на указанную квартиру не подлежат удовлетворению

". Далее указано: " ... истица

не представила

решение суда об установлении факта принятия ею наследства после смерти супруга (т. "данные изъяты" л.д. "данные изъяты").

Проанализировав обстоятельства дела и содержание названных судебных постановлений, районный суд пришел к выводу, что решение Эльбрусского районного суда от 9.01.2014года не имеет преюдициальное значение для данного гражданского дела, в котором истицей заявлено

требование об установлении факта принятия наследства после смерти Абдуллаева К.Т. в 2000 году, то есть иное, чем в деле, по которому вынесено решение от 9.01.2014года, и об отсутствии которого указано в апелляционном определении от 9.04.2014года.

Президиум считает выводы суда первой инстанции верными, и потому решение суда апелляционной инстанции от 7 сентября 2016 года об отмене решения Эльбрусского районного суда КБР от 30 июня 2016года и вынесении нового решения об отказе в иске Гулиевой Ф.М. по мотиву преюдициального значения решения от 9.01.2014года, необоснованным.

В связи с изложенным Президиум Верховного Суда КБР находит, что допущенные судом апелляционной инстанции нарушения норм материального и процессуального права являются существенными, они повлияли на исход дела и без их устранения невозможны восстановление и защита нарушенных прав и законных интересов заявителя, в связи с чем, апелляционное определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда КБР от 7 сентября 2016 года подлежит отмене, а решение Эльбрусского районного суда КБР от 30 июня 2016 года - оставлению в силе.

Руководствуясь статьями 387, 388, 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, Президиум Верховного Суда КБР

ПОСТАНОВИЛ:

кассационную жалобу Гулиевой Ф.М. удовлетворить.

Апелляционное определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда КБР от 7 сентября 2016 года по гражданскому делу по иску Гулиевой Ф.М. к Абдуллаеву К.М. об установлении факта принятия наследства в виде обязательной доли, признании права собственности на 1/3 долю в наследстве, признании недействительными свидетельств о праве на наследство Абдуллаева К.М. и аннулировании записи в ЕГРП, разделе наследственного имущества и признании за ней права собственности на квартиру; встречному иску Абдуллаева К.М. к Гулиевой Ф.М. о признании недействительным свидетельства о заключении брака, аннулировании записи акта о заключении брака, отменить, оставить в силе решение Эльбрусского районного суда КБР от 30 июня 2016 года.