Апелляционное определение СК по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда от 23 марта 2017 г. по делу N 33-5145/2017

Судебная коллегия по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда в составе:

председательствующего

Осининой Н.А.

судей

Цыганковой В.А., Луковицкой Т.А.

при секретаре

Кудревановой К.М.

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело N2-2860/16 по апелляционной жалобе Дмитриевой Н. В. на решение Красносельского районного суда Санкт-Петербурга от 7 ноября 2016 года по иску Андриянова А.А. к Дмитриевой Н. В. о признании завещания недействительным.

Заслушав доклад судьи Осининой Н.А., объяснения Дмитриевой Н.В., ее представителя Скорикова С.К., 3-го лица нотариуса Наконечного А.В., поддержавших доводы жалобы, Андриянова А.А. и его представителя Лукиных Л.В., полагавших решение суда законным и обоснованным, судебная коллегия по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда

УСТАНОВИЛА:

Андрианов А.А. обратился в суд с иском к Дмитриевой Н.В. о признании завещания Андрианова А.А., удостоверенного "дата" нотариусом нотариального округа Санкт-Петербурга Н.А.В., недействительным, взыскании понесенных расходов по оплате юридических услуг в размере 21 330 руб. и расходов по уплате государственной пошлины в размере 300 руб.

В обоснование заявленных требований истец указал, что 11.02.2015 года умер его отец Андрианов А.А., "дата" года рождения, после смерти которого истец в установленный законом срок обратился к нотариусу с заявлением о принятии наследства, как наследник первой очереди. При оформлении наследственных прав истцу стало известно, что 10.02.2015, т.е. за день до своей смерти, отец составил завещание, в соответствии с которым все принадлежащее ему имущество он завещал своей супруге Дмитриевой Н.В. Истец полагает указанное завещание недействительным в силу положений п.1 ст.177 ГК РФ, поскольку при его составлении и подписании его отец не мог понимать значение своих действий и руководить ими в связи со следующим: в 2014 году у отца диагностировали гепатит С, в связи с чем с 18.11.2014 он проходил стационарное лечение в СПб ГБУЗ "Клиническая инфекционная больница им, С.П. Боткина". Истец неоднократно навещал отца в больнице, в последний раз -8.02.2015, однако поговорить с ним истцу не удалось, поскольку отец находился в бессознательном состоянии, не мог говорить и двигаться, а 11.02.2015 умер. По мнению истца, в связи с наличием вышеуказанного заболевания его отец в момент составления завещания 10.02.2015 не мог осознавать своих действий и руководить ими.

Решением Красносельского районного суда Санкт-Петербурга от 7 ноября 2016 года завещание Андрианова А.А. от 10.02.2015, удостоверенное нотариусом нотариального округа Санкт-Петербурга Н.А.В., признано недействительным. С Дмитриевой Н.В. в пользу Андрианова А.А. взысканы расходы по оплате юридических услуг в размере 7 000 руб., расходы по уплате государственной пошлины в размере 300 руб.

Дмитриева Н.В. в апелляционной жалобе просит отменить решение суда, как незаконное и необоснованное.

Выслушав объяснения участников процесса, обсудив доводы апелляционной жалобы, изучив материалы дела, судебная коллегия приходит к следующим выводам.

В соответствии со ст. 330 ГПК РФ основаниями для отмены или изменения решения суда в апелляционном порядке являются: неправильное определение обстоятельств, имеющих значение для дела; недоказанность установленных судом первой инстанции обстоятельств, имеющих значение для дела; несоответствие выводов суда первой инстанции, изложенных в решении суда, обстоятельствам дела; нарушение или неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Согласно п. 1 ст. 195 ГПК РФ решение суда должно быть законным и обоснованным.

В п. п. 2, 3 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 19.12.2003 N 23 "О судебном решении" разъяснено, что решение является законным в том случае, когда оно принято при точном соблюдении норм процессуального права и в полном соответствии с нормами материального права, которые подлежат применению к данному правоотношению, или основано на применении в необходимых случаях аналогии закона или аналогии права (часть 1 статьи 1, часть 3 статьи 11 ГПК РФ).

Решение является обоснованным тогда, когда имеющие значение для дела факты подтверждены исследованными судом доказательствами, удовлетворяющими требованиям закона об их относимости и допустимости, или обстоятельствами, не нуждающимися в доказывании (статьи 55, 59 - 61, 67 ГПК РФ), а также тогда, когда оно содержит исчерпывающие выводы суда, вытекающие из установленных фактов.

Вместе с тем указанным требованиям закона состоявшееся решение не отвечает.

В соответствии с пунктом 1 статьи 1118 Гражданского кодекса Российской Федерации распорядиться имуществом на случай смерти можно только путем совершения завещания.

Согласно пунктам 1 и 2 статьи 1131 Гражданского кодекса Российской Федерации при нарушении положений данного кодекса, влекущих за собой недействительность завещания, в зависимости от основания недействительности завещание является недействительным в силу признания его таковым судом (оспоримое завещание) или независимо от такого признания (ничтожное завещание). Завещание может быть признано судом недействительным по иску лица, права или законные интересы которого нарушены этим завещанием.

Как разъяснено в пункте 21 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 мая 2012 года N9 "О судебной практике по делам о наследовании", сделки, направленные на установление, изменение или прекращение прав и обязанностей при наследовании (в частности, завещание, отказ от наследства, отказ от завещательного отказа), могут быть признаны судом недействительными в соответствии с общими положениями о недействительности сделок (? 2 главы 9 Гражданского кодекса Российской Федерации) и специальными правилами раздела V Гражданского кодекса Российской Федерации.

Положениями пункта 1 статьи 177 Гражданского кодекса Российской Федерации предусмотрено, что сделка, совершенная гражданином, хотя и дееспособным, но находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, может быть признана судом недействительной по иску этого гражданина либо иных лиц, чьи права или охраняемые законом интересы нарушены в результате ее совершения.

С учетом изложенного неспособность наследодателя в момент составления завещания понимать значение своих действий или руководить ими является основанием для признания завещания недействительным, поскольку соответствующее волеизъявление по распоряжению имуществом на случай смерти отсутствует.

Юридически значимыми обстоятельствами в таком случае являются наличие или отсутствие психического расстройства у наследодателя в момент составления завещания, степень его тяжести, степень имеющихся нарушений его интеллектуального и (или) волевого уровня, способность понимать значение своих действий или руководить ими при совершении оспариваемых сделок.

В соответствии со ст.56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, содержание которой следует рассматривать в контексте с положениями п. 3 ст. 123 Конституции Российской Федерации и ст.12 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, закрепляющих принцип состязательности гражданского судопроизводства и принципа равноправия сторон, каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом.

Лицо, заявляющее требование о признании сделки недействительной по основаниям, указанным в ст.177 Гражданского кодекса Российской Федерации, согласно положениям ст.56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации обязано доказать наличие оснований недействительности сделки.

При оспаривании наследниками завещания по основанию неспособности наследодателя на момент его совершения понимать значение своих действий или руководить ими, суд должен принимать во внимание только бесспорные доказательства, с достоверностью подтверждающие факт неспособности наследодателя на момент совершения сделок отдавать отчет своим действиям.

Из материалов дела следует, что 11.02.2015 умер Андрианов А.А., "дата" года рождения (л.д.14).

Истец Андрианов А.А. является сыном (л.д.36-37), а ответчик Дмитриева Н.В. - супругой умершего Андрианова А.А. (л.д.47).

Согласно завещанию от 10.02.2015, удостоверенному нотариусом Н.А.В. на бланке N ... , зарегистрированному в реестре за N ... Андрианов А.А. завещал все имущество, которое ко дню его смерти окажется ему принадлежащим, где бы таковое ни находилось и в чем бы оно ни заключалось, ответчику Дмитриевой Н.В. (л.д.101,т.1).

3.04.2015 нотариусом Ш.А.Е. было заведено наследственное дело после умершего 11.02.2015 Андрианова А.А. по заявлениям о принятии наследства Андрианова А.А. и Дмитриевой Н.В.(л.д. 92,93).

Как следует из содержания оспариваемого завещания от 10.02.2015, оно содержит ясно выраженное намерение Андрианова А.А. завещать принадлежащее ему имущество. При этом завещание прочитано завещателем до его подписания и собственноручно подписано в присутствии нотариуса, личность завещателя установлена, дееспособность его нотариусом проверена, содержания ст. 1149 ГК РФ разъяснены завещателю.

Согласно представленным в материалы дела письменным пояснениям, участвующего в деле в качестве третьего лица нотариуса Н.А.В., 10.02.2015 им удостоверено завещание Андрианова А.А. в СПб ГУЗ "Клиническая инфекционная больница им. С.П. Боткина", до составления завещания нотариус беседовал с Андриановым А.А., никаких сомнений в дееспособности Андрианова А.А. у нотариуса не возникло, завещатель полностью отдавал отчет в совершаемых им действиях (л.д.33).

В суде апелляционной инстанции нотариус Н.А.В. пояснил, что его приглашала в СПб ГУЗ "Клиническая инфекционная больница им. С.П. Боткина" для составления завещания супруга Андрианова А.А. - Дмитриева Н.В., в связи с чем нотариус либо за день, либо за несколько дней перед оформлением 10.02.2015 Андрияновым А.А. завещания, приезжал в больницу и посещал Андриянова А.А. При первом посещении Андрианов А.А. был в сознании, категорично выразил свою позицию относительно распоряжения принадлежащим ему имуществом. Затем при удостоверении завещания 10.02.2015 нотариусом были разъяснены Андрианову А.А. смысл и значение завещания, последствия его оформления, а также выяснено соответствует ли содержание завещания действительному намерению Андрианова А.А., сомнений относительно его психического состояния у нотариуса не возникло.

По обстоятельствам дела судом были допрошены свидетели Ж.Г.В. (коллега Андрианова А.А. по работе), Д.А.А. (падчерица Андрианова А.А.), О.К.Ю. (лечащий врач Андрианова А.А.), К.Л.Ц. (коллега Андрианова А.А. по работе)

Из показаний свидетеля Ж.Г.В. следует, что он навещал Андрианова А.А. в конце января - начале февраля 2015 года в больнице вместе с З.В.Д. Андрианов А.А. вышел к свидетелю, они посидели около часа, в палату свидетеля Андрианов А.А. не пригласил, ссылаясь на то, что в палате находится больной с открытой формой туберкулеза. Манера поведения Андрианова А.А. были для него привычными, он осознавал, что происходит. После этой встречи Андрианов А.А. звонил свидетелю 7-8 февраля, сказал, что чувствует, что умирает (л.д.165-166).

Свидетель Д.А.А. пояснила, что в период до 6 февраля 2015 года она приезжала к Андрианову А.А. в больницу по очереди с матерью Дмитриевой Н.В., после 6 февраля свидетель не приезжала к Андрианову А.А., но звонила каждый день и разговаривала с ним по телефону. 6.02.2015 свидетель видела Андрианова А.А. в последний раз, его психологическое состояние было нормальным, он был спокоен, спрашивал, как дела дома, как собаки, участок, изъявлял желания относительно еды и ему привозили то, что он хотел. Во время посещений Андрианов А.А. на наличие болей не жаловался, не сообщал о том, что ему назначены обезболивающие препараты (л.д.175-176).

Из показаний свидетеля К.Л.Ц. следует, что он разговаривал с Андриановым А.А. по телефону 9.02.2015, Андрианов А.А. сообщил свидетелю, что приглашал нотариуса для составления завещания, которое собирался подписать 10.02.2015. Андрианов А.А. жаловался только на одышку, о назначениях врачей и лекарственных процедурах не говорил. Свидетель указал, что по телефону с Андриановым А.А. говорил на разные темы, он рассуждал здраво, понимал значение своих действий (л.д.187).

При этом анализ показаний допрошенных судом свидетелей не дает оснований для вывода о таких изменениях состояния Андрианова А.А. с учетом его заболевания, которые бы исключали возможность осознания им своих действий при совершении 10.02.2015 завещания.

В соответствии с частью 1 статьи 79 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации при возникновении в процессе рассмотрения дела вопросов, требующих специальных знаний в различных областях науки, техники, искусства, ремесла, суд назначает экспертизу.

В силу части 3 статьи 86 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации заключение эксперта для суда необязательно и оценивается судом по правилам, установленным в статье 67 названного кодекса. Несогласие суда с заключением должно быть мотивировано в решении или определении суда.

В пункте 7 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 декабря 2003 года N23 "О судебном решении" разъяснено, что заключение эксперта, равно как и другие доказательства по делу, не являются исключительными средствами доказывания и должны оцениваться в совокупности со всеми имеющимися в деле доказательствами (статья 67, часть 3 статьи 86 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации). Оценка судом заключения должна быть полно отражена в решении. При этом суду следует указывать, на чем основаны выводы эксперта, приняты ли им во внимание все материалы, представленные на экспертизу, и сделан ли им соответствующий анализ.

Согласно части 3 статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд оценивает относимость, допустимость, достоверность каждого доказательства в отдельности, а также достаточность и взаимную связь доказательств в их совокупности.

С учетом изложенных норм права заключение экспертизы не обязательно, но должно оцениваться не произвольно, а в совокупности и во взаимной связи с другими доказательствами.

Поскольку при разрешении настоящего спора суду необходимо было установить, страдал ли Андрианов А.А. заболеванием, в результате которого он не был способна понимать характер своих действий и руководить ими при составлении завещания 10.02.2015, что требовало специальных познаний, так как оценка психического состояния лица может быть дана исключительно лицом (лицами), имеющим (имеющими) специальные познания в области психиатрии, на основании определения Красносельского районного суда Санкт-Петербурга от 16.05.2016 по делу была назначена посмертная судебно-психиатрическая экспертиза (л.д. 189-190).

Из заключения от 16.08.2016 комиссии судебно-психиатрических экспертов, составленного СПб ГБУЗ "Городская психиатрическая больница N6", следует, что на период совершения юридически значимых действий (завещание от 10.02.2015) у Андрианова А.А. на фоне тяжелого соматического заболевания (цирроз печени, ХПН), имеющейся сосудистой патологии (гипертонической болезни 2 ст.), развился психоорганический синдром в виде общей астенизированности психических процессов (жалобы на слабость), снижения эмоционального фона, эпизода нарушений психических процессов, с нарушением памяти, слуховых галлюцинаций, заговаривания. В последующем (к моменту совершения сделки), несмотря на то, что Андрианов А.А. оставался контактным, адекватным, мог выполнять команды, состояние Андрианова А.А. имело тенденцию к ухудшению (описано: состояние тяжелое), с нарастанием эмоционально-волевых нарушений (апатичен, вял, адинамичен), и последующим наступлением смерти. Однако, учитывая, отсутствие описания состояния Андрианова А.А в юридически значимый период, оценить его способность понимать значение своих действий и руководить ими не представляется возможным. На основании изложенного комиссия пришла к заключению о том, что Андрианов А.А. на момент составления завещания страдал психическим расстройством в форме органического расстройства личности (F 07.9). На это указывают данные материалов гражданского дела и медицинской документации, из которых следует, что у Андрианова А.А., страдавшего ИБС, гипертонической болезнью, на фоне хронического вирусного гепатита "В, С", цирротическая стадия, декомпенсация с хронической печеночно-почечной недостаточностью, проявлениями геморрагического синдрома отмечалось ухудшение соматического состояния, сопровождавшееся нарастающей астенической симптоматикой, адинамией, безразличием к окружающему, эпизодическими слуховыми галлюцинациями, однако в день составления завещания 10.02.2015 описывался ориентированным, контактным, нарушений сознания не фиксировалось. В связи с отсутствием оценки степени выраженности интеллектуально-мнестических и эмоционально-волевых нарушений в юридически значимый период, оценить способность Андрианова А.А. 10.02.2015 понимать значение своих действий и руководить ими на момент составления завещания экспертам не представилось возможным (л.д.196-201).

В судебном заседании была допрошена судом первой инстанции эксперт А.О.Н., входившая в состав экспертной комиссии, которая полагала, что Андрианов А.А. страдал заболеванием в форме органического расстройства личности. Период развития такого заболевания у всех различен - от 6 месяцев до 5-10 лет, для диагностики заболевания необходимо наблюдение около 6 месяцев. У наследодателя были показания для установления диагноза органического расстройства личности (ишемическая болезнь, гепатит, гипертоническая болезнь, хроническая печеночно-почечная недостаточность), на фоне ухудшения состоянии у него отмечались адинамия, слуховые галлюцинации, быстрая утомляемость, слабость, вялость. Однако эксперт отметил, что медицинской документации недостаточно для постановки такого диагноза и возможности однозначного вывода о том, мог ли понимать Андрианов А.А. значение своих действий и руководить ими. Эксперт указала, что если бы та симптоматика, которая была описана в медицинской документации, была описана на день составления Андриановым А.А. завещания, а не ранее, можно было бы с достоверностью говорить о том, что на момент составления завещания Андрианов А.А не мог понимать значение своих действий и руководить ими, однако, по представленной медицинской документации нет достаточных данных для однозначного ответа о том, понимал ли Андрианов А.А. значение своих действий на момент составления завещания. Эксперт указала, что в день составления завещания состояние Андрианова А.А. описано как сознательное, на вопросы отвечает верно, описание здоровья Андрианова А.А на момент составления завещания не позволяет однозначно ответить на вопрос о том, понимал ли он значение и последствия своих действий. При этом эксперт указал, что если ухудшение состояния здоровья носило временный характер, то на следующий день могло быть улучшение. Экспертом не исключено, что Андрианов А.А. мог осознавать все. Эксперт указала, что описанные симптомы болезни влияют на волевой компонент, но до какой степени определить не представляется возможным. Перечисленные у Андрианова А.А. заболевания создают мощный интоксикационный синдром, это действует на головной мозг, но насколько это влияет, эксперту однозначно ответить не удалось (л.д.272-274).

Судебная коллегия полагает возможным принять во внимание указанное экспертное заключение, поскольку при проведении экспертизы экспертами были изучены материалы гражданского дела, представленная медицинская документация Андрианова А.А., в том числе из СПб ГУЗ "Клиническая инфекционная больница им. С.П. Боткина", показания допрошенных судом свидетелей, пояснения сторон и их представителей. Заключение составлено комиссией экспертов, предупрежденных об уголовной ответственности по ст. 307 УК РФ, имеющих достаточный уровень квалификации, выводы экспертов логичны, соответствуют материалам дела.

Таким образом, согласно выводам, изложенным экспертами в заключении, которые были поддержаны экспертом, допрошенным в судебном заседании, Андрианов А.А. в юридически значимый период страдал психическим расстройством в форме органического расстройства личности, вместе с тем, наличие такового заболевания в отсутствие объективных данных о степени выраженности интеллектуально-мнестических и эмоционально-волевых нарушений с учетом всего объема имеющейся первичной медицинской документации не позволило экспертам оценить способность Андрианова А.А. 10.02.2015 понимать значение своих действий и руководить ими на момент составления завещания.

Суд первой инстанции при разрешении спора, основываясь лишь на предположительных суждениях относительно тяжести состояния здоровья Андрианова А.А. о том, что таковое имело тенденцию к ухудшению, постановилвывод о том, что на момент составления 10.02.2015 завещания Андрианов А.А. не мог понимать значение своих действий и руководить ими. Вместе с тем, такой вывод постановлен без учета заключения судебных экспертов, сделанного при установленной законом процедуре на основании специальных познаний в области психиатрии и исходя из совокупности всех имеющихся по делу фактических данных, включающих как свидетельские показания, так и медицинскую документацию об имеющемся у наследодателя заболевании, его особенностях, развитии и течении. Обстоятельства наличия у Андрианова А. А. в юридически значимый период показаний для установления диагноза органического расстройства личности, как указано в заключении судебной экспертизы, не является достаточным для суждения о том, что Андрианов А.А. не понимал значение своих действий на момент составления завещания, учитывая, что из первичной медицинской документации следует, что в день составления завещания состояние Андрианова А.А. описано как ориентированное, сознательное.

Согласно части 4 статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации результаты оценки доказательств суд обязан отразить в решении, в котором приводятся мотивы, по которым одни доказательства приняты в качестве средств обоснования выводов суда, другие доказательства отвергнуты судом, а также основания, по которым одним доказательствам отдано предпочтение перед другими.

Требования данной нормы закона судом первой инстанции не соблюдены, поскольку не дана оценка всей совокупности доказательств по делу, включая свидетельские показания и пояснения нотариуса. В судебном акте не приведено мотивов, по которым суд отверг названные доказательства. При этом заключение экспертов не содержит вывода о том, что у наследодателя в момент составления завещания наличествовало психическое расстройство, степень тяжести которого обусловило такие нарушения интеллектуального и (или) волевого уровня Андрианова А.А., которые повлекли неспособность его понимать значение своих действий или руководить ими при совершении оспариваемого завещания. Судом нарушены правила оценки доказательств, не приведены мотивы, по которым одни доказательства приняты в качестве средств обоснования выводов суда, а другие доказательства отвергнуты судом, а также основания, по которым одним доказательствам отдано предпочтение перед другими.

При разрешении по существу настоящего спора, для удовлетворения заявленных требований о признании завещания недействительным по основаниям, предусмотренным п.1 ст.177 ГК РФ, необходимо одновременное установление обстоятельств наличия у лица заболевания и факта того, что имеющееся у лица заболевание лишает его возможности понимать значение своих действий и руководить ими.

Принимая во внимание отсутствие достаточных и достоверных доказательств, свидетельствующих о том, что в момент составления завещания 10.02.2015 наследодатель Андрианов А.А. находился в таком состоянии, которое лишило его возможности понимать значение своих действий или руководить ими, каких-либо иных дополнительных доказательств, медицинской документации о состоянии здоровья Андрианова А.А. в юридически значимый период истцом не представлено, а медицинские документы, подтверждающие наличие у наследодателя заболеваний, в силу которых он на момент подписания завещания 10.02.2015 не мог понимать значение своих действий и руководить ими отсутствуют, судебная коллегия приходит к выводу о том, что оснований для удовлетворения исковых требований о признании завещания недействительным у суда первой инстанции не имелось.

Вывод суда первой инстанции о том, что истцовой стороной доказано, что Андрианов А.А. не был способен понимать значение своих действий и руководить ими при совершении оспариваемого завещания, не основан на материалах дела и постановлен в противоречие фактическим обстоятельствам дела, в связи с чем состоявшееся решение подлежит отмене по основаниям, предусмотренным положениями п.п. 2, 3 ч. 1 ст. 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации с принятием нового решения об отказе в удовлетворении исковых требований Андрианова А.А. о признании завещания недействительным.

На основании изложенного, руководствуясь ст. 328 ГПК РФ, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

Решение Красносельского районного суда Санкт-Петербурга от 7 ноября 2016 года отменить.

Принять новое решение.

В удовлетворении исковых требований Андрианова А.А. к Дмитриевой Н. В. о признании завещания не действительным - отказать.

Председательствующий:

Судьи: