Апелляционное определение СК по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда от 28 марта 2017 г. по делу N 33-6207/2017

Судебная коллегия по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда в составе

председательствующего

Овчинниковой Л.Д.

судей

Цыганковой В.А., Луковицкой Т.А.

при секретаре

Кудревановой К.М.

рассмотрела в открытом судебном заседании 28 марта 2017 г. апелляционную жалобу Ивлиева А.М. на решение Невского районного суда Санкт-Петербурга от 28 декабря 2016 г. по гражданскому делу N 2-1624/2016 по иску Ивлиева А.М. к Карпову В.П. о признании завещания недействительным,

Заслушав доклад судьи Овчинниковой Л.Д., выслушав мнение представителя истца Ивлиева А.М. - Рахматулиной Н.А., представителей ответчика Карпова В.П. - Карповой А.В., Баклагиной Л.В., судебная коллегия по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда

УСТАНОВИЛА:

Ивлиев А.М. обратился в Невский районный суд Санкт-Петербурга с иском к Карпову В.П. о признании недействительным завещания, выполненного на бланке "адрес"4 от "дата", которым Ивлиев М.В. завещал все свое имущество, движимое и недвижимое, какое ко дню его смерти будет ему принадлежать, в чем бы таковое ни заключалось и где бы оно ни находилось, Карпову В.П., 23 января 1952 года рождения, удостоверенного нотариусом Санкт-Петербурга В., зарегистрированным в реестре за номером 6-306, в обоснование предъявленных требований указывая на то, что "дата" умер его отец - И., проживавший по адресу: "адрес", "адрес". Данная квартира находилась в частной собственности И., что подтверждается свидетельством о государственной регистрации права ВЛ N ... , выданным ГУ "Городское бюро регистрации прав на недвижимость". Также в собственности отца истца на момент смерти находились иные вещи, обстановка указанной квартиры, денежные вклады в ПАО "Сбербанк России", счет в банке ВТБ и валютный счет. 14 сентября 2015 г. истец обратился к нотариусу Санкт-Петербурга В. с заявлением о принятии наследства по закону после смерти отца И., заведено наследственное дело N ... Однако в дальнейшем истцу стало известно, что имеется завещание на бланке "адрес"4 от "дата", в соответствии с которым И. завещал все свое имущество, движимое и недвижимое, какое ко дню его смерти будет ему принадлежать, в чем бы таковое ни заключалось и где бы оно ни находилось, Карпову В.П., "дата" года рождения. Завещание удостоверено нотариусом Санкт-Петербурга В. У истца есть основания сомневаться в том, что умерший И. при составлении завещания мог осознавать характер своих действий и руководить ими из-за состояния своего здоровья.

Решением Невского районного суда Санкт-Петербурга от 28 декабря 2016 г. в удовлетворении исковых требований Ивлиеву А.М. отказано.

В апелляционной жалобе истец Ивлиев А.М. просит решение суда отменить, как незаконное и необоснованное, принять новое решение по делу, которым исковые требования удовлетворить в полном объеме.

Судебная коллегия, руководствуясь ст. 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, проверяет законность и обоснованность данного решения, исходя из доводов апелляционной жалобы, возражений на апелляционную жалобу.

На рассмотрение дела в суд апелляционной инстанции истец Ивлиев А.М., ответчик Карпов В.П. не явились, воспользовались правом на представление своих интересов через представителей. На рассмотрение дела в суд апелляционной инстанции также не явилось третье лицо нотариус В., о судебном заседании извещался надлежащим образом, в соответствии с требованиями ч. 4 ст. 113 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации. В соответствии с ч. 3 ст. 167 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд вправе рассмотреть дело в случае неявки кого-либо из лиц, участвующих в деле и извещенных о времени и месте судебного заседания, если ими не представлены сведения о причинах неявки или если суд признает причины их неявки неуважительными. При таких обстоятельствах, судебная коллегия приходит к выводу о возможности рассмотрения апелляционной жалобы в отсутствие не явившихся лиц, участвующих в деле, не представивших допустимых доказательств уважительности причин неявки.

Судебная коллегия, выслушав мнение явившихся лиц, участвующих в деле, проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, приходит к следующему.

Как установлено судом первой инстанции и следует из материалов дела, истец Ивлиев А.М. является сыном И., что подтверждается имеющимся в материалах дела повторным свидетельством о рождении III-АК N ... от "дата"

И., "дата" года рождения, умер "дата", что подтверждается свидетельством о смерти от "дата"

В материалах дела имеется завещание от "дата", составленное на бланке "адрес"4 И. в пользу Карпова В.П. и удостоверенное нотариусом В., из текста которого следует, что И. все имущество, движимое и недвижимое, принадлежащее ему, в чем бы таковое ни заключалось и где бы оно ни находилось, завещал Карпову В.П.

При составлении вышеуказанного завещания личность завещателя была нотариусом установлена, дееспособность проверена, сомнений в дееспособности И. не имелось.

В силу абз. 2 части 2 статьи 218 Гражданского кодекса Российской Федерации в случае смерти гражданина право собственности на принадлежавшее ему имущество переходит по наследству к другим лицам в соответствии с завещанием или законом.

В соответствии с частью 1 статьи 1118 Гражданского кодекса Российской Федерации распорядиться имуществом на случай смерти можно только путем совершения завещания.

Согласно статье 1119 Гражданского кодекса Российской Федерации завещатель вправе по своему усмотрению завещать имущество любым лицам, любым образом определить доли наследников в наследстве, лишить наследства одного, нескольких или всех наследников по закону, не указывая причин такого лишения, а в случаях, предусмотренных настоящим Кодексом, включить в завещание иные распоряжения. Завещатель вправе отменить или изменить совершенное завещание в соответствии с правилами статьи 1130 настоящего Кодекса.

В соответствии с частями 1, 2 статьи 1131 Гражданского кодекса Российской Федерации при нарушении положений настоящего Кодекса, влекущих за собой недействительность завещания, в зависимости от основания недействительности, завещание является недействительным в силу признания его таковым судом (оспоримое завещание) или независимо от такого признания (ничтожное завещание).

Завещание может быть признано судом недействительным по иску лица, права или законные интересы которого нарушены этим завещанием.

Согласно п. 1 ст. 177 Гражданского кодекса Российской Федерации сделка, совершенная гражданином, хотя и дееспособным, но находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, может быть признана судом недействительной по иску этого гражданина либо иных лиц, чьи права или охраняемые законом интересы нарушены в результате ее совершения.

В ходе судебного разбирательства в суде первой инстанции был допрошен ряд свидетелей.

Так из показаний свидетеля Ни. следует, что он знаком с Ивлиевым Андреем (истцом), они вместе работали, знакомы с ним около 14 лет, свидетель знает семью истца, его супругу, сына, мать и отца. В последний раз Н. видел И. в мае 2015 года в его квартире, когда он с истцом заходил к нему, они занесли сумки в квартиру, отец истца лежал. Свидетель поздоровался с И., но ответа не последовало. До этого свидетель видел отца истца 2-3 года назад, в основном он видел И. в 2004 - 2005 годах. По мнению свидетеля, И. его не узнал. После мая 2015 года свидетель с наследодателем не общался, о состоянии здоровья отца истца свидетель знает только со слов истца и его семьи. Во время посещения квартиры И. в мае 2015 года свидетель присутствовал в комнате минуту, затем ждал Ивлиева А.М. в коридоре. Поскольку истец всегда говорит очень громко, свидетель его слышал, но ответов на вопросы истца от отца, Ни. не слышал, тему их разговора понять не мог.

Согласно показаниям свидетеля У., являющейся супругой истца, последний раз она видела отца истца в начале июня в прошлом году, видела его в квартире, он был в тяжелом состоянии, его тяжелое состояние по мнению свидетеля, было не только физическим, он был заторможенный, ему было тяжело говорить, в силу имеющихся заболеваний. И. только слушал, что ему говорят, так как ему было тяжело разговаривать. После очередной химиотерапии у И. состояние немного улучшилось, но в основном его состояние ухудшалось, он почти не ел, не мог взять попить воды самостоятельно, не разговаривал, отвечал односложно, ему было трудно говорить, у него было неоднозначное поведение, например, свидетель с И. иногда договаривались, что она приедет, но он об этом забывал, не всегда вспоминал своего внука, он не понимал то, что У. рассказывает ему про внука. С апреля 2015 года нормальное общение с И. прекратилось. И. никогда не говорил о завещании, не говорил о намерении его составить, он был противником подобных бумаг. И. в последнее время стал употреблять много алкоголя, в квартире было много бутылок.

Как показала свидетель И., являющаяся матерью истца, последний раз И. она видела 4 августа, до этого она его видела 2 и 3 августа. Когда он был дома, она его посещала через день, так как он был недееспособен, он не мог себя обслуживать, не мог ходить и кушать. Состояние И. изменилось, в последнее время он не поддерживал разговор, он всегда любил хорошо поесть, но в последнее время он не реагировал на еду, он не был в состоянии отвечать свидетелю, в последние дни его жизни у И. не было никаких эмоций, с середины июня он не улыбался, реакции на разговор у него не было. С мая-июня И. перестал спрашивать о сыне и внуке, хотя до этого спрашивал про них постоянно, в этот период на рассказы про внука у него реакции не было.

В соответствии с показаниями свидетеля Л., она общалась с И. в мае-июне 2015 года как санитарка и всегда ссорилась, так как у него было грязно у кровати и свидетель делала ему замечания, И. осознанно отвечал. Свидетель возила И. на коляске, так как он сам не ходил, кормили И. с ложки, ни на какие темы они с ним не разговаривали, а то, что он лежит в больнице, И. понимал, иногда он спрашивал у свидетеля про текущий день недели и число.

Согласно показаниям свидетеля В., она помогала И. (бывшей супруге И.) ухаживать за И., который очень похудел, почти ничего не ел, психически у него было нормальное состояние, но он не разговаривал, не вставал, не мог взять ложку. И. периодически узнавал свидетеля, через раз, иногда он говорил членораздельно, иногда молчал, предложениями он не говорил, речь была невнятная, отдельными словами. Иногда он реагировал на свидетеля и бывшую супругу, иногда нет, состояние было нестабильное.

Свидетель З. показала, что раза два ездила в больницу на "адрес" с бывшей супругой И. к нему, И. учила его ходить, привезла ему ходунки, но он не понимал, как ходить. Свидетель видела И. в июне, когда он лежал дома. В мае-июне-июле он ходить не мог, он не реагировал, так как был без сознания, сам он не ел, его кормили. Речь у И. была заторможенная, ненормальная, не членораздельная, слова он не выговаривал, но понять, что он говорил, можно было.

Из показаний свидетеля К. следует, что последний раз он видел И. в конце июня 2015 года. Когда свидетель вышел из больницы, 18-19 июня, он позвонил И., свидетель не знает, узнал ли последний его или нет, до этого свидетель разговаривал с И. в начале июня, он отвечал, но уже к концу июня он не очень отвечал на вопросы и плохо разговаривал.

Из показаний свидетеля Ф. следует, что лично с умершим И. он знаком не был, видел его однажды при посещении квартиры вместе с супругой истца. Это было примерно в апреле-мае 2015 года. Когда свидетель вошел в комнату, он увидел там И., который показался ему очень больным человеком. У И. была медленная речь, супругу истца он узнал, свидетель с ним поздоровался, но реакции не последовало. И. говорил медленно, не выговаривая буквы, но его речь понять можно было.

Согласно показаниям свидетеля М., последний раз он видел И. в начале июля 2015 года. По просьбе И. он с К. приезжал к нему, И. плохо передвигался, у него были проблемы с ногами. В июле свидетель общался с И., он ему отвечал, был адекватен. Когда в мае свидетель с И. приехали к нему домой, они долго ждали лифт, свидетель пошутил и предложил И. пойти пешком, И. понял шутку и посмеялся, затем они поднялись в квартиру, И. стал предлагать ему чай, виски. И. все понимал. В мае свидетель забирал И. из больницы, по дороге домой они заезжали в банкомат и И. сам снимал деньги с банковской карты, сам набирал пин-код.

Согласно показаниям свидетеля А. последний раз он видел И. в 20 числах июля. У И. подкашивались ноги, он передвигался, держась за стены, общался нормально. В июне свидетель общался с И., последний лежал, свидетеля узнал.

Свидетель М. показала, что общалась с И. вплоть до его смерти. И. жаловался только на то, что у него болят ноги, когда свидетель с ним гуляла, он все время останавливался, отдыхал на скамейке. Готовить еду он не мог, но когда свидетель приходила к нему, он всегда предлагал ей чай и кофе. И. помнил много мелочей. Вопрос о завещании свидетель с И. обсуждала очень часто. И. реагировал на окружающую обстановку нормально.

Определением Невского районного суда Санкт-Петербурга от 31 октября 2016 г. по ходатайству истца была назначена посмертная судебно-медицинская психолого-психиатрическая экспертиза.

Согласно заключению посмертной судебной комплексной, психолого-психиатрической экспертизы N 7183.2690.2, выполненной Санкт-Петербургским государственным казенным учреждением здравоохранения "Городская психиатрическая больница N ... (стационар с диспансером)", в момент подписания завещания "дата" у И. отмечались признаки психического расстройства в форме органического расстройства личности в связи со смешанными заболеваниями (Р07.8), на это указывают данные анамнеза, медицинской документации, из которых следует, что у испытуемого длительное время страдавшего сахарным диабетом 2 типа, системным атеросклерозом, гипертонической болезнью 2 степени, в последние годы жизни отмечалась стойкая церебрастеническая симптоматика (головокружения, головные боли, слабость), диагностировались признаки дисциркуляторной энцефалопатии 1-2 стадии. В декабре 2013 года перенес диагноз Е., составленная с нарушением Закона Российской Федерации "О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании" (отсутствует письменное согласие на освидетельствование), содержащая указание на грубую дезориентировку во времени, невозможность контролировать физиологические отправления, не соответствует остальной медицинской документации. В материалах дела, медицинской документации отсутствуют сведения о выраженных " ... " у И. в юридически значимый период, таким образом, он, с учетом имеющихся заболеваний мог понимать значение своих действий и руководить ими при составлении завещания "дата", осознавать их последствия. В материалах дела, медицинской документации отсутствуют сведения о каком-либо влиянии принимаемых И. лекарственных препаратов на психическую деятельность, по записям в медицинских картах полихимиотерпапию переносил хорошо. В последующем на фоне прогрессирования основного заболевания полностью утратил способность к самообслуживанию, состояние оценивалось как тяжелое, в последние дни жизни отмечались нарушения сознания. У И. по состоянию на "дата", на фоне отсутствия " ... " Отмечалась и сохранность способности к построению умозаключений на основе жизненного опыта, правильному пониманию окружающей действительности и взаимодействию с ней. И. с учетом его индивидуальных психологических особенностей, актуального эмоционального состояния, отсутствием выраженных нарушений когнитивных функций, мог в полной мере понимать содержание завещания от "дата"

Истец просил назначить по делу посмертную комплексную судебную почерковедческую, психолого-психиатрическую экспертизу, ссылаясь на то, что имеющееся в материалах дела заключение экспертов вызывает сомнения, является неполным и недостоверным.

В соответствии со ст. 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом. Суд определяет, какие обстоятельства имеют значение для дела, какой стороне надлежит их доказывать, выносит обстоятельства на обсуждение, даже если стороны на какие-либо из них не ссылались.

Вышеуказанное экспертное заключение является понятным, основано на материалах дела и представленных сторонами медицинских документах, обоснованно, выводы комиссии экспертов являются категоричными и вероятностного толкования не допускают. Экспертное заключение допустимыми и достаточными доказательствами по делу не опровергнуто.

Ссылки истца на то, что экспертное заключение выполнено в соответствии с определением суда от 30 августа 2016 г. не свидетельствуют о его недостоверности и не влияют на выводы, сделанные комиссией экспертов, так как, судя по всему, указание в заключении на дату определения является опиской, вопреки доводам апелляционной жалобы, вопросы, содержащиеся в определении суда от 30 августа 2016 г. и 31 октября 2016 г., поставленные перед экспертами, являются идентичными.

Факт того, что комиссия экспертов при составлении заключения руководствовалась определением суда от 31 октября 2016 г., следует также из того, что эксперты ориентировались на срок, установленный судом в пределах 14 дней, что подтверждается имеющимся в материалах дела сообщением о невозможности проведения экспертизы в срок, указанный в определении суда.

В силу чего, одновременно подлежат отклонению ссылки апелляционной жалобы на тот факт, что при наличии указанного сообщения, датированного 09.12.2016, заключение было составлено 29.11.2016, так как в названном сообщении зав. отделением АСПЭ N 2 обращает внимание суда на то, что окончательно оформить заключение и направить его в суд в указанный в определении суда срок (в течение 14 дней) не представилось возможным, в связи с высокой нагрузкой экспертного учреждения.

В качестве доводов, опровергающих достоверность проведенной судебной экспертизы, Ивлиев А.М. также указывает на необоснованность выводов экспертов о наличии нарушений врачом Е. при осмотре И., полагая, что заключение, составленное по результатам осмотра И. психиатром Е., подтверждает позицию истца по делу, опровергая тем самым выводы экспертов.

Вышеуказанные доводы апелляционной жалобы не могут быть приняты судебной коллегией во внимание, так как повторяют позицию истца, выраженную в суде первой инстанции и получившую полную оценку и исследование судом.

Выводы, по которым эксперты не приняли во внимание вышеуказанные медицинские документы, надлежащим образом изложены в заключении судебной экспертизы и в полной мере оценены судом.

Так, в силу ст. 20 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" необходимым предварительным условием медицинского вмешательства является дача информированного добровольного согласия гражданина или его законного представителя на медицинское вмешательство на основании предоставленной медицинским работником в доступной форме полной информации о целях, методах оказания медицинской помощи, связанном с ними риске, возможных вариантах медицинского вмешательства, о его последствиях, а также о предполагаемых результатах оказания медицинской помощи.

Применительно к названным нормам права, суд установил, что запись осмотра психиатром Е. составлена с нарушением вышеуказанного Закона, поскольку отсутствует согласие И. на освидетельствование.

Довод стороны истца о том, что комиссия экспертов вышла за пределы поставленных перед ней вопросов, является несостоятельным, более того, в силу ст. 86 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, в случае, если эксперт при проведении экспертизы установит имеющие значение для рассмотрения и разрешения дела обстоятельства, по поводу которых ему не были поставлены вопросы, он вправе включить выводы об этих обстоятельствах в свое заключение.

Судом первой инстанции оценка представленным по делу доказательствам, в том числе и заключению экспертизы, дана в соответствии с положениями ст. 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации. Заключение судебной экспертизы составлено в соответствии с требованиями ст. 86 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, каких-либо доказательств, подтверждающих недостоверность выводов проведенной экспертизы, либо ставящих под сомнение ее выводы, не представлено.

Кроме того, при даче экспертного заключения эксперты в установленном законом порядке были предупреждены об уголовной ответственности по статье 307 Уголовного кодекса РФ (заведомо ложное заключение эксперта).

Вопреки доводам апелляционной жалобы, при проведении экспертизы комиссия экспертов руководствовалась многочисленными медицинским документами, изучение которых в своей совокупности не позволило экспертам прийти к вводу о том, что при составлении завещания И. не мог понимать значение своих действий и руководить ими.

Учитывая вышеизложенное, каких-либо оснований не доверять экспертному заключению, а также оснований усомниться в компетенции экспертов, ни у суда первой инстанции, ни у суда апелляционной инстанции не имеется.

Доказательств, опровергающих выводы экспертов ни суду первой инстанции, ни суду апелляционной инстанции представлено не было.

Довод апелляционной жалобы о том, что судом неправомерно было отказано в назначении почерковедческой экспертизы, подлежит отклонению, так как проведенная судом экспертиза является исчерпывающей, исследование почерка И. в контексте заявленных исковых требований правового значения для разрешения спора не имеет.

Таким образом, судебная коллегия не усматривает оснований для назначения посмертной комплексной судебной почерковедческой, психолого-психиатрической экспертизы.

Стоит также отметить, что в материалы дела стороной ответчика было представлено заключение специалиста по результатам экспертного психологического исследования И., составленного "дата", то есть за три дня до составления спорного завещания, из которого следует, что П., являющейся кандидатом психологических наук, была проведена оценка состояния когнитивных психических процессов, оценка уровня реагирования личности, оценка возможного установочного поведения с целью определения способности И. понимать значение своих действий и руководить ими. Из данного заключения специалиста следует, что существенных данных за осознанное и целенаправленное искажение результатов тестирования (элементов установочного поведения) не выявляется. Выявляются изменения " ... ". В целом, уровень личностного реагирования оценивается как психологический. И. адекватно реагирует на жизненную ситуацию, в которой он оказался в результате болезни, в полной мере понимает значение своих действий и руководит ими.

Доводы апелляционной жалобы истца, в которых последний указывает на необоснованное и незаконное принятие в качестве доказательства по делу вышеуказанного заключения специалиста, судебная коллегия признает несостоятельными, так как представленное стороной ответчика заключение исследовано и оценено судом наравне с иными доказательствами по делу, в строгом соответствии со ст. 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

Также судебная коллегия соглашается с выводом суда первой инстанции о том, что представленная стороной истца рецензия (заключение специалиста) ООО "Центр независимой экспертизы "Петроградский Эксперт" не опровергает выводы судебной экспертизы, так как содержит в себе суждение специалистов, которые не ознакомлены в полном объеме с материалами дела, одновременно отклоняя соответствующие доводы апелляционной жалобы истца.

Проанализировав и оценив в совокупности собранные по делу доказательства, суд первой инстанции обоснованно пришел к выводу, что отсутствуют доказательства, бесспорно и объективно свидетельствующие о наличии оснований для признания завещания, составленного И. в пользу К. и удостоверенное нотариусом В., недействительным по основаниям ст. 177 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Судебная коллегия соглашается с выводом суда первой инстанции о том, что отсутствуют доказательства того, что И. при составлении завещания не мог понимать значение своих действий и руководить ими, соответственно основания для признания завещания недействительным отсутствуют.

Доводы апелляционной жалобы истца о том, что судом первой инстанции не в полной мере оценены свидетельские показания, являются несостоятельными.

Согласно положениям ст.ст. 56, 59, 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд определяет, какие обстоятельства имеют значение для дела, какой стороне их надлежит доказывать, принимает только те доказательства, которые имеют значение для рассмотрения и разрешения дела, оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств, никакие доказательства не имеют для суда заранее установленной силы. Право оценки доказательств принадлежит суду первой инстанции.

Судом первой инстанции оценка представленным по делу доказательствам, в том числе показаниям свидетелей и заключению экспертизы дана в соответствии с положениями ст. 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации. Заключение судебной экспертизы составлено в соответствии с требованиями ст. 86 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, истцом не представлено каких-либо доказательств, подтверждающих недостоверность выводов проведенной экспертизы, либо ставящих под сомнение ее выводы. Показания свидетелей носят противоречивый характер, не согласуются с материалами дела, основаны на личном восприятии, в связи с отсутствием у свидетелей медицинского образования, в связи с чем, не свидетельствуют о неспособности И. в момент составления завещания понимать значение своих действий, а равно не подтверждают позицию истца по делу.

Доводы апелляционной жалобы истца о несогласии с оценкой имеющихся в материалах дела доказательств не опровергают выводы суда первой инстанции и направлены по существу на переоценку исследованных судом фактических обстоятельств и доказательств по делу.

Между тем мотивы, по которым суд пришел к выводу об отсутствии оснований для удовлетворения требований истца, а также оценка доказательств, подтверждающих этот вывод, приведены в мотивировочной части решения суда, и считать их неправильными у судебной коллегии не имеется оснований.

Доводы апелляционной жалобы о том, что судом необоснованно отклонен ряд заявленных стороной истца ходатайств, в том числе о назначении по делу экспертизы и вызове в судебное заседание врачей и экспертов, также не влекут отмену решения суда, так как по правилам ст. 166 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации удовлетворение ходатайства стороны является правом, а не обязанностью суда, в связи с чем, несогласие с результатами рассмотрения судом первой инстанции заявленных ходатайств, само по себе, применительно к обстоятельствам данного дела, не свидетельствует о нарушении норм Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации и не является основанием для отмены обжалуемого решения суда.

Учитывая вышеизложенное, выводы суда постановлены при надлежащей оценке доказательств с соблюдением положений ст. 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации и в апелляционной жалобе по существу не опровергнуты.

Нарушений норм процессуального права, на которые ссылается истец в апелляционной жалобе, судебной коллегией не установлено.

Судебная коллегия приходит к выводу, что суд первой инстанции с достаточной полнотой исследовал все обстоятельства дела, дал надлежащую оценку представленным доказательствам, выводы суда не противоречат материалам дела, юридически значимые обстоятельства по делу судом установлены правильно, нормы материального и процессуального права судом применены верно, в связи с чем, оснований для отмены решения суда не имеется.

Руководствуясь ст. 328 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

В удовлетворении ходатайства о назначении по делу посмертной комплексной судебной почерковедческой, психолого-психиатрической экспертизу Ивлиеву А.М. - отказать.

Решение Невского районного суда Санкт-Петербурга от 28 декабря 2016 г. оставить без изменения, апелляционную жалобу - без удовлетворения.

Председательствующий:

Судьи: