Апелляционное определение СК по гражданским делам Алтайского краевого суда от 10 мая 2017 г. по делу N 33-4396/2017

Судебная коллегия по гражданским делам Алтайского краевого суда в составе

председательствующего Науменко Л.А.,

судей Тертишниковой Л.А., Арбачаковой А.В.

при секретаре Ахроменко А.Н.

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по иску прокурора Угловского района Алтайского края в интересах неопределенного круга лиц к индивидуальному предпринимателю (ИП) Григорьеву В. А. о признании действий незаконными, возложению обязанности по устранению ограничений к свободному доступу к водному объекту

по апелляционным жалобам ответчика ИП Григорьева В. А. на решение Угловского районного суда Алтайского края от 24 октября 2016 года и дополнительное решение того же суда от 15 декабря 2016 года.

Заслушав доклад судьи Науменко Л.А., пояснения Григорьева В.А., его представителя Костицына В.Б., прокурора Мищенко Е.Ю., судебная коллегия

установила:

Прокурор Угловского района Алтайского края обратился в интересах неопределенного круга лиц с иском к ИП Григорьеву В.А., в ходе рассмотрения дела изменял требования, просил признать незаконными действия ответчика, выразившиеся в установке ограждения и шлагбаума, стационарных объектов - деревянных построек (беседок) в количестве 3 единиц, стационарной платформы (пирса) на земельном участке из земель сельскохозяйственного назначения с кадастровым номером "данные изъяты" и на участке водного объекта; обязать ИП Григорьева В.А. обеспечить свободный доступ граждан к вышеуказанному водному объекту, устранить препятствия в пользовании береговой полосой водного объекта путем демонтажа вышеуказанных сооружений, срок для исполнения вышеуказанных требований установить в течение 1 месяца со дня вступления решения суда в законную силу.

В обоснование иска указано, что по результатам проверки соблюдения законодательства об использовании водных объектов общего пользования было установлено, что в пользовании ИП Григорьева В.А. на основании договора аренды *** от ДД.ММ.ГГ находится земельный участок из состава земель сельскохозяйственного назначения с кадастровым номером "данные изъяты", общей площадью "данные изъяты" кв.м. На указанном земельном участке расположен поверхностный водный объект (озеро "Водопой"). Береговая полоса указанного озера огорожена сетчатым забором и шлагбаумом, в пределах береговой полосы озера в рекреационных целях расположены деревянные постройки (беседки) в количестве 3 единиц, тент (палатка), а на участке водного объекта стационарная платформа (пирс). Договор водопользования для использования береговой полосы и акватории водного объекта в рекреационных целях у Григорьева В.А. отсутствует. Возведение Григорьевым В.А. указанных сооружений препятствует свободному передвижению и пребыванию граждан в пределах береговой полосы озера, являющегося водным объектом общего пользования, тем самым нарушает права и интересы неопределенного круга лиц.

Ответчик возражал против удовлетворения иска, указав, что договор водопользования действительно с ним не заключался, однако имеющиеся на подъезде к озеру ограждение и шлагбаум не препятствуют проходу граждан к озеру, поскольку позволяют свободно, минуя указанные ограждения пройти к озеру. Указанные препятствия созданы им для ограничения прохода к озеру домашнего бродячего крупного рогатого скота, и проезда на береговую полосу транспортных средств. Установленные им на берегу озера беседки в количестве 3 единиц, палатка, пирс созданы для отдыха граждан в рекреационных целях. С содержащимися в акте осмотра от ДД.ММ.ГГ сведениями он согласен, однако считает, что указанное озеро является искусственно созданным водным объектом, а потому на него не распространяются требования водного законодательства Российской Федерации. Более того, береговая полоса сотрудником прокуратуры в акте осмотра от ДД.ММ.ГГ определена неверно. Со своей стороны доказательств, подтверждающих иной размер береговой полосы рассматриваемого озера, представить не пожелал. По инициативе ответчика допрошены свидетели П.В.Н., В.В.И., подтвердившие позицию ответчика. Свидетель П.В.Н. пояснил, что озеро было создано в результате мероприятий, которые проводились организацией "данные изъяты", которая занималась разведением рыбы.

Судом в качестве свидетеля был допрошен специалист К.В.Л., который пояснил, что в результате изучения картографического материала и кадастровых карт было установлено, что на земельном участке с кадастровым номером "данные изъяты" имеется озеро, которое является не искусственно созданным, а природным водоемом, о чем свидетельствует расположение озера в пойме бывшей реки, наличие у озера ложбин характерных для русла реки и наличие ручья. Более того, обводненный карьер также относится к водным объектам общего пользования. Указанное озеро является водным объектом общего пользования, находящимся в государственной собственности. Водным объектом возможно пользоваться только в соответствии с условиями заключенного договора водопользования.

Решением Угловского районного суда Алтайского края от 24 октября 2016 года с учетом определения об исправлении описки от 09 марта 2017 года иск прокурора удовлетворен частично.

Признаны незаконными действия ИП Григорьева В.А. по установке на земельном участке с кадастровым номером "данные изъяты", в пределах береговой полосы, расположенного на указанном земельном участке водного объекта, а также на акватории водного объекта сооружений в виде: построек (беседок) в количестве 2 единиц; стационарной платформы (пирса).

ИП Григорьев В.А. обязан устранить препятствия в пользовании береговой полосой и водным объектом, расположенных на земельном участке с кадастровым номером "данные изъяты" путем демонтажа построек (беседок) в количестве 2 единиц, стационарной платформы (пирса) в срок до ДД.ММ.ГГг.

Дополнительным решением от 15.12.2016 с Григорьева В.А. в доход местного бюджета взыскана госпошлина в сумме "данные изъяты" рублей.

В апелляционной жалобе ответчик просит решение суда отменить и отказать в удовлетворении иска, мотивируя тем, что пойменные озера без названий, расположенные на арендуемом им земельном участке, отсутствуют в государственном водном реестре, поэтому они не могут находится в федеральной собственности. Судом спорны водный объект то указывается как не имеющий названия, то как озеро "Водопой". Закон допускает нахождение земельных участков с водными объектами в муниципальной собственности (ст. 7 Федерального закона от 03.06.2006 N 73-ФЗ "О введении в действие Водного кодекса Российской Федерации"). Полагает, что безосновательно применены судом п. 2 ст. 62, п. 3 ст. 76 Земельного кодекса Российской Федерации, так как ответчиком земельное законодательство не нарушено, не затронуты права собственника, землевладельца, арендатора земельного участка. Полагает, что судом неправомерно возложено на него бремя доказывания законности возведения объектов на береговой полосе, поскольку прокурор, ссылаясь на незаконность их возведения, должен в силу ст. 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации доказать это обстоятельство. Устанавливая срок исполнения решения, суд вышел за пределы заявленных требований, поскольку прокурор не просил установить такой срок.

В жалобе на дополнительное решение ответчик также просит его отменить, ссылаясь на оспаривание им основного решения суда.

Истец и его представитель в судебном заседании апелляционной инстанции настаивали на удовлетворении апелляционной жалобы, ссылаясь на то, что спорный водоем не имеет названия, не внесен в государственный реестр и является искусственно созданным.

Прокурор возражал против удовлетворения жалобы.

Проверив материалы дела в пределах доводов апелляционной жалобы согласно ч. 1 ст. 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия приходит к выводу об отсутствии оснований для ее удовлетворения.

Судом установлено и подтверждается материалами дела, что по договору аренды *** от ДД.ММ.ГГ ИП Григорьев В.А. пользуется земельным участком из земель сельскохозяйственного назначения с кадастровым номером "данные изъяты" площадью "данные изъяты" кв.м, расположенным примерно в "данные изъяты" км от ориентира "адрес" по направлению на северо-восток, предоставленным под замкнутый водоём.

Указанный водоем не имеет официального названия, не включен в государственный водный реестр. Неофициально называется озеро "Водопой".

В силу п. 4 ч. 1 ст. 1 Водного кодекса Российской Федерации (далее - ВК) водный объект - это природный или искусственный водоем, водоток либо иной объект, постоянное или временное сосредоточение вод в котором имеет характерные формы и признаки водного режима.

Понятие водного объекта не предусматривает в качестве обязательного признака включение такого объекта в государственный водный реестр. В силу ч.ч. 1, 6 ст. 31 ВК государственный водный реестр представляет собой систематизированный свод документированных сведений о водных объектах, находящихся в федеральной собственности, собственности субъектов Российской Федерации, собственности муниципальных образований, собственности физических лиц, юридических лиц, об их использовании, о речных бассейнах, о бассейновых округах. Документированные сведения государственного водного реестра относятся к государственным информационным ресурсам и носят открытый характер.

Таким образом, по смыслу закона, водный реестр имеет уведомительный и информационный, а не правоустанавливающий и не правоподтверждающий характер.

Озера относятся к водоемам, которые, в свою очередь, являются поверхностными водными объектами (п. 3 ч. 2 ст. 5 ВК).

Таким образом, независимо от происхождения как естественное, так и искусственное озеро является поверхностным водным объектом. Отсутствие названия и включения в реестр не означает отсутствие статуса водного объекта. Также не имеет значения и то обстоятельство, у кого в собственности находится объект, поскольку порядок использования как государственных, так и муниципальных водоемов является одинаковым. Нахождение спорного объекта в частной собственности материалами дела не подтверждено. В силу положений статьи 8 ВК водные объекты не могут не иметь собственника.

Согласно ч.ч. 1, 2, 8 ст. 6 ВК поверхностные водные объекты, находящиеся в государственной или муниципальной собственности, являются водными объектами общего пользования, то есть общедоступными водными объектами, если иное не предусмотрено названным Кодексом. Каждый гражданин вправе иметь доступ к водным объектам общего пользования и бесплатно использовать их для личных и бытовых нужд, если иное не предусмотрено этим Кодексом, другими федеральными законами. Каждый гражданин вправе пользоваться (без использования механических транспортных средств) береговой полосой водных объектов общего пользования для передвижения и пребывания около них, в том числе для осуществления любительского и спортивного рыболовства и причаливания плавучих средств.

В соответствии с ч. 6 ст. 6 ВК полоса земли вдоль береговой линии (границы водного объекта) водного объекта общего пользования (береговая полоса) предназначается для общего пользования. Ширина береговой полосы водных объектов общего пользования составляет двадцать метров, за исключением береговой полосы каналов, а также рек и ручьев, протяженность которых от истока до устья не более чем десять километров. Ширина береговой полосы каналов, а также рек и ручьев, протяженность которых от истока до устья не более чем десять километров, составляет пять метров.

Материалами дела подтверждается, что ответчиком в пределах береговой полосы вышеуказанного озера установлены две беседки и стационарная платформа (пирс), за использование которых взимается плата.

Указанное обстоятельство подтверждается представленными истцом актами, показаниями свидетелей, фотографиями и не оспаривалось ответчиком.

Судебная коллегия полагает, что вывод суда о том, что наличие указанных сооружений ограничивает свободный доступ к водному объекту и свободное использование береговой полосы, является обоснованным. Следовательно, эти сооружения нарушают вышеуказанные нормы Водного кодекса Российской Федерации, поэтому решение суда об обязании ответчика их демонтировать является правильным.

Как следует из ч.ч. 1, 2 ст. 50 Водного кодекса Российской Федерации использование водных объектов для рекреационных целей (отдыха, туризма, спорта) осуществляется с учетом правил использования водных объектов, устанавливаемых органами местного самоуправления в соответствии со статьей 6 названного Кодекса.

Проектирование, строительство, реконструкция, ввод в эксплуатацию и эксплуатация зданий, строений, сооружений для рекреационных целей, в том числе для обустройства пляжей, осуществляются в соответствии с водным законодательством и законодательством о градостроительной деятельности.

Ссылка ответчика на неправомерное возложение на него бремени доказывания законности возведения вышеуказанных сооружений и неправомерное освобождение истца от обязанности доказывания незаконности их размещения возле водного объекта не принимается во внимание, поскольку опровергается материалами дела, из которых усматривается, что истцом представлены необходимые доказательства в подтверждение обстоятельств, указанных в обоснование иска.

Вместе с тем суд обоснованно исходил из того, что ответчик, со своей стороны, не представил доказательств возведения рекреационных сооружений с соблюдением требований законодательства.

Доводы апелляционной жалобы о неправильном применении судом норм Земельного кодекса Российской Федерации, поскольку нарушение ответчиком земельного законодательства не установлено, не могут повлечь отмену решения суда, так как не свидетельствуют о его незаконности и необоснованности, поскольку оно основано и на нормах Водного кодекса Российской Федерации, допущенное ответчиком нарушение которых установлено и достаточно для удовлетворения иска.

В соответствии с ч.ч. 1, 2 ст. 206 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в случае, при принятии решения суда, обязывающего ответчика совершить определенные действия, не связанные с передачей имущества или денежных сумм, в случае, если эти действия могут быть совершены только ответчиком, суд устанавливает в решении срок, в течение которого решение суда должно быть исполнено.

Как указано в п. 27 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 24 марта 2016 года N7 "О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса РФ об ответственности за нарушение обязательств" удовлетворяя требование кредитора о понуждении к исполнению обязательства в натуре, суд обязан установить срок, в течение которого вынесенное решение должно быть исполнено (часть 2 статьи 206 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации. При установлении указанного срока, суд учитывает возможности ответчика по его исполнению, степень затруднительности исполнения судебного акта, а также иные заслуживающие внимания обстоятельства.

Таким образом, суд обоснованно установилсрок исполнения решения в указанном случае независимо от наличия соответствующего требования истца. Довод жалобы о выходе за пределы заявленных требований не соответствует закону.

В связи с изложенным судебная коллегия приходит к выводу о том, что в пределах доводов апелляционной жалобы оснований для отмены решения суда отсутствуют.

Поскольку жалоба на дополнительное решение суда производна от жалобы на основное решение, основания для отмены дополнительного решения и удовлетворения соответствующей жалобы также отсутствуют.

Вместе с тем, поскольку установленный судом срок исполнения решения истек, судебная коллегия считает возможным уточнить решение суда в этой части определив новый срок исполнения решения - ДД.ММ.ГГ.

Руководствуясь ст.ст. 328, 329, 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

определила:

апелляционные жалобы ответчика ИП Григорьева В. А. на решение Угловского районного суда Алтайского края от 24 октября 2016 года и дополнительное решение того же суда от 15 декабря 2016 года оставить без удовлетворения.

Уточнить решение Угловского районного суда Алтайского края от 24 октября 2016 года в части определения срока совершения ответчиком действий по демонтажу построек (беседок) в количестве 2 единиц, стационарной платформы (пирса), указав вместо даты " ДД.ММ.ГГ" дату " ДД.ММ.ГГ".

Председательствующий:

Судьи: