Апелляционное определение СК по гражданским делам Костромского областного суда от 13 марта 2017 г. по делу N 33-436/2017

Судебная коллегия по гражданским делам Костромского областного суда в составе:

председательствующего Гусевой Н.А.,

судей Андреева С.В., Ворониной М.В.,

при секретаре Удаловой О.В.,

рассмотрела в открытом судебном заседании апелляционную жалобу Мусина Д.И. на решение Димитровского районного суда г. Костромы от 10 октября 2016 года, которым исковые требования прокурора г. Костромы к Мусину Д.И. о применении последствий недействительности ничтожной сделки и взыскании полученных по сделке денежных средств удовлетворены.

С Мусина Д.И. в доход Российской Федерации взысканы денежные средства в сумме 119 150 руб.

С Мусина Д.И. в бюджет муниципального образования городской округ город Кострома взыскана государственная пошлина в сумме 3583 руб.

Заслушав доклад судьи Ворониной М.В., выслушав объяснения помощника прокурора Рыловой Т.В., судебная коллегия

установила:

Прокурор г. Костромы, действуя в порядке ст. 45 ГПК РФ в интересах Российской Федерации, обратился в суд с иском к Мусину Д.И. о применении последствий недействительности ничтожной сделки и взыскании денежных средств. Требования мотивированы тем, что Мусин Д.И., являясь оперуполномоченным оперативного отдела ФБУ ИК-1 УФСИН России по Костромской области, действуя вопреки интересам службы, в период с 01 июля 2011 года по 30 ноября 2013 года получил от осужденного ФИО7 в качестве взятки лично и через посредников денежные средства и услуги имущественного характера на общую сумму 119 150 руб. за общее покровительство и попустительство незаконной деятельности ФИО7 по распространению сотовых телефонов среди осужденных, а также за общее покровительство и попустительство условиям и порядку отбывания ФИО7 наказания в исправительном учреждении. Данные обстоятельства установлены приговором Свердловского районного суда г. Костромы от 28 мая 2015 года, в соответствии с которым он признан виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 290 УК РФ. Ссылаясь на ст. ст. 153, 167, 169 ГК РФ, п. 85 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 июня 2015 года N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации", просил применить последствия недействительности ничтожной сделки, совершенной в период с 01 июля 2011 года по 30 ноября 2013 года включительно, взыскать с Мусина Д.И. в доход Российской Федерации денежные средства в сумме 119 150 руб.

Судом постановленорешение, резолютивная часть которого приведена выше.

В апелляционной жалобе Мусин Д.И. просит решение суда отменить и принять новое решение об отказе в удовлетворении исковых требований в полном объеме. Указывает, что ни одной нормой закона не предусмотрено, что коррупционное преступление в виде получения взятки может признаваться еще и сделкой. Отмечает, что приговором Свердловского районного суда полученная им сумма признана взяткой, а не сделкой, и ему уже назначено дополнительное наказание в виде штрафа в 40-ка кратном размере, а именно 4 766 000 руб. Кроме того, указал, что истец не привел ни одной специальной нормы, которая бы предусматривала возможность взыскания полученной им суммы в доход РФ. Обращает внимание и на то, что государство в его уголовном деле не было признано потерпевшей стороной, в связи с чем полученные им денежные средства в качестве взятки, не могут быть взысканы в доход государства. Полагает необоснованным и отклонение его заявления о пропуске истцом срока исковой давности по эпизодам 2011,2012 и начала 2013 года в силу того, что настоящий иск предъявлен в суд только 8 августа 2016 года, т.е. за пропуском трехгодичного срока исковой давности. Также ссылается на допущенные судом процессуальные нарушения, выраженные в несвоевременном направлении в его адрес копии протокола судебного заседания от 20 сентября 2016 года, что ограничило его право на подачу замечаний на протокол судебного заседания.

В дополнениях к апелляционной жалобе Мусин Д.И. акцентирует внимание на пропуске истцом срока исковой давности. Отмечает, что нормы права об исковой давности, на которые суд сослался в решении, вступили в силу с 01 сентября 2013 года, а потому они не могут распространять свое действие на правоотношения, возникшие в 2011, 2012 и начале 2013 годов. Полагает, что ст. 181 ГК РФ должна быть применена в старой редакции и течение срока исковой давности должно исчисляться со дня, когда началось исполнение сделки. Соответственно, с учетом того, что исковое заявление подано в суд 08 августа 2016 года, то по эпизодам с 1 июля 2011 года по 2013 год трехгодичный срок исковой давности пропущен.

В возражениях относительно апелляционной жалобы помощник прокурора г.Костромы Андронова Е.В. просит оставить решение без изменения, апелляционную жалобу ответчика - без удовлетворения.

В судебном заседании суда апелляционной инстанции помощник прокурора Рыловой Т.В. считала решение суда законным и обоснованным.

Иные лица, участвующие в деле, в судебное заседание не явились, о времени и месте рассмотрения жалобы извещены надлежащим образом.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, возражений относительно нее, судебная коллегия не находит оснований для удовлетворения апелляционной жалобы.

Разрешая требования прокурора, суд пришел к выводу, что между сторонами (взяткополучателем и взяткодателем) было достигнуто соглашение о совершении Мусиным Д.И. действий, входящих в круг его должностных обязанностей, в пользу взяткодателя ФИО7, которые расценил как сделку, совершенную с целью заведомо противной основам правопорядка. В связи с этим, руководствуясь ст. 169 ГК РФ, принимая во внимание, что данная сделка исполнена обеими сторонами, что указывает на наличие умысла обеих сторон такой сделки, суд пришел к выводу, что полученные Мусиным Д.И. денежные средства в силу ст. 169 ГК РФ подлежат взысканию в доход Российской Федерации. Отклоняя заявление ответчика о пропуске срока исковой давности, суд пришел к выводу о том, что начало течения срока исковой давности следует исчислять со дня, когда прокурор узнал или должен был узнать о незаконных сделках.

Оснований не согласиться с указанными выводами суда не имеется.

В силу ст. 153 Гражданского кодекса Российской Федерации сделками признаются действия граждан и юридических лиц, направленные на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей.

В соответствии со ст. 169 Гражданского кодекса Российской Федерации в редакции ФЗ от 7 мая 2013 года сделка, совершенная с целью, заведомо противной основам правопорядка или нравственности, ничтожна и влечет последствия, установленные статьей 167 настоящего Кодекса. В случаях, предусмотренных законом, суд может взыскать в доход Российской Федерации все полученное по такой сделке сторонами, действовавшими умышленно, или применить иные последствия, установленные законом.

Согласно той же норме, но в предыдущей редакции, сделка, совершенная с целью, заведомо противной основам правопорядка или нравственности, ничтожна.

При наличии умысла у обеих сторон такой сделки - в случае исполнения сделки обеими сторонами - в доход Российской Федерации взыскивается все полученное ими по сделке, а в случае исполнения сделки одной стороной с другой стороны взыскивается в доход Российской Федерации все полученное ею и все причитавшееся с нее первой стороне в возмещение полученного.

При наличии умысла лишь у одной из сторон такой сделки все полученное ею по сделке должно быть возвращено другой стороне, а полученное последней либо причитавшееся ей в возмещение исполненного взыскивается в доход Российской Федерации.

В соответствии с частью 4 статьи 61 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации вступивший в законную силу приговор суда по уголовному делу обязателен для суда, рассматривающего дело о гражданско-правовых последствиях действий лица, в отношении которого вынесен приговор суда, по вопросам, имели ли место эти действия и совершены ли они данным лицом.

Из материалов дела следует, что приговором Свердловского районного суда г. Костромы от 28 мая 2015 года Мусин Д.И. признан виновным в совершении преступлений, предусмотренных ч.1 ст. 286 и ч.3 ст. 290 УК РФ УК РФ и ему назначено наказание в соответствии с ч.3 ст. 69 УК РФ путем частичного сложения назначенных наказаний 3 года 6 месяцев лишения свободы со штрафом 4 766 000 руб. с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима.

Приговор вступил в законную силу 30 июня 2015 года.

Этим приговором суда установлено, что Мусин Д.И., являясь должностным лицом - оперуполномоченным оперативного отдела ФБУ ИК-1 УФСИН России по Костромской области, действуя вопреки интересам службы, руководствуясь корыстными побуждениями, систематически в период с 01 июля 2011 года по 30 ноября 2013 года включительно получал от осужденного ФИО7 лично и через посредника деньги, а также услуги имущественного характера в качестве взятки на общую сумму 119 150 руб. за совершение незаконных действий, бездействие в пользу взяткодателя, общее покровительство и попустительство по службе, а также совершил действия, явно выходящие за пределы его полномочий.

Полученными денежными средствами Мусин Д.И. распорядился по своему усмотрению.

Указанная взятка получена Мусиным Д.И. за совершение незаконных действий, за общее покровительство и попустительство незаконной деятельности ФИО7 по распространению сотовых телефонов среди осужденных, которые выразились в непринятии Мусиным Д.И. мер к ее пресечению ( то есть в незаконном бездействии), в поощрении данной деятельности, за общее покровительство и попустительство условиям и порядку отбывания ФИО7 наказания в ФКУ ИК-1 УФСИН России по Костромской области, который, несмотря на нарушение им требований нормативных актов, регламентирующих порядок отбывания наказания, в период с 2011 по 2013 годы неоднократно поощрялся, мер взыскания, предусмотренных уголовно-исполнительным законодательством, в отношении него в указанный период времени не применялось.

Установив указанные обстоятельства, суд первой инстанции правильно исходил из преюдициального значения вступившего в законную силу приговора суда по вопросам, имели ли место действия, указанные в приговоре, и совершены ли они данным лицом, что закреплено в ч. 4 ст. 61 Гражданского процессуального кодекса РФ, и положений ст. 169 Гражданского кодекса РФ и обоснованно удовлетворил исковые требования, сделав верный вывод о том, что получение ответчиком взятки является сделкой, совершенной с целью заведомо для сторон сделки противной основам правопорядка и нравственности. Учитывая, исполнение сделки обеими сторонами, что указывает на наличие у них умысла на совершение такой сделки, суд обоснованно применил последствия, предусмотренные ст. 169 Гражданского кодекса РФ, и взыскал с ответчика полученную по сделкам сумму в размере 119 150 руб. в доход государства.

При этом, вопреки доводам жалобы, действия по получению Мусиным Д.И. взяток обоснованно квалифицированы судом первой инстанции в качестве сделок, поскольку по своей гражданско-правовой природе взятка является сделкой по передаче денежной суммы или иного имущества в качестве встречного предоставления за совершение второй стороной фактических или юридических действий.

Так как между сторонами (взяткополучателем и взяткодателем) достигнуто соглашение о совершении Мусиным Д.И. действий, входящих в круг его должностных обязанностей, в пользу взяткодателя ФИО7, за что последний и передавал ему денежные средства, а также оказывал услуги имущественного характера, то эти действия правильно расценены судом в качестве сделки.

Доводы жалобы о неправомерности взыскания полученной суммы взятки в доход государства несостоятельны.

Как видно из приговора, Мусин Д.И. получал взятки в период с 1 июля 2011 года по 30 ноября 2013 года.

Редакция же ст. 169 Гражданского кодекса Российской Федерации, на которую ссылается ответчик в жалобе, действовала с 1 сентября 2013 года.

Между тем согласно ст. 4 ГК РФ, регулирующей действие гражданского законодательства во времени, акты гражданского законодательства не имеют обратной силы и применяются к отношениям, возникшим после введения их в действие. Действие закона распространяется на отношения, возникшие до введения его в действие, только в случаях, когда это прямо предусмотрено законом (п. 1). По отношениям, возникшим до введения в действие акта гражданского законодательства, он применяется к правам и обязанностям, возникшим после введения его в действие. Отношения сторон по договору, заключенному до введения в действие акта гражданского законодательства, регулируются в соответствии со статьей 422 настоящего Кодекса (п. 2).

Таким образом, положения ст.169 Гражданского кодекса Российской Федерации в редакции, действовавшей с 1 сентября 2013 года возможно применить только к эпизодам, имевшим место после указанной даты.

Редакция ст. 169 Гражданского кодекса Российской Федерации, действовавшая до 1 сентября 2013 года прямо предусматривала, что все полученное по сделке, совершенной с целью, заведомо противной основам правопорядка при наличии умысла у обеих сторон такой сделки - в случае исполнения сделки обеими сторонами - взыскивается в доход Российской Федерации.

Согласно той же норме, но в редакции, действовавшей с 1 сентября 2013 года, сделка, совершенная с целью, заведомо противной основам правопорядка или нравственности, ничтожна и влечет последствия, установленные статьей 167 настоящего Кодекса. В случаях, предусмотренных законом, суд может взыскать в доход Российской Федерации все полученное по такой сделке сторонами, действовавшими умышленно, или применить иные последствия, установленные законом.

При этом п.4 ст. 167 Гражданского кодекса Российской Федерации предусмотрено, что суд вправе не применять последствия недействительности сделки (пункт 2 настоящей статьи), если их применение будет противоречить основам правопорядка или нравственности.

При таких обстоятельствах суд обоснованно взыскал с ответчика полученную сумму в доход государства.

Несостоятельны и доводы жалобы Мусина Д.И. о том, что государство в его уголовном деле не было признано потерпевшей стороной, поскольку указанное не является основанием для освобождения ответчика от обязанности возвратить все полученное по сделке в доход Российской Федерации в соответствии со ст. 169 Гражданского кодекса РФ.

Правомерно оставлено без удовлетворения и заявление Мусина Д.И. о пропуске срока исковой давности.

Пунктом 1 ст. 200 ГК РФ как в ранее действующей редакции, так и в действующей в настоящее время редакции в качестве общего правила предусмотрено исчисление срока исковой давности со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права.

Вместе с тем законодателем в пункте 1 ст.181 ГК РФ в редакции, действовавшей до 01 сентября 2013 года, была предусмотрена специальная норма, в соответствии с которой начало течения срока исковой давности по требованию о применении последствий недействительности ничтожной сделки определялось не субъективным фактором- осведомленностью заинтересованного лица о нарушении его прав, - а объективными обстоятельствами, характеризующими начало исполнения сделки.

При этом, определяя момент начала течения срока исковой давности по требованиям о применении последствий недействительности ничтожной сделки, закон не связывал его с тем, кем из участников ничтожной сделки было начато ее исполнение и было ли оно завершено.

Условие о начале течения срока исковой давности по требованиям о применении последствий недействительности ничтожной сделки с момента, когда не являющееся стороной сделки лицо узнало или должно было узнать о начале ее исполнения, предусмотрено пунктом 1 статьи 181 ГК РФ в редакции Федерального закона от 7 мая 2013 г. N 100-ФЗ "О внесении изменений в подразделы 4 и 5 части I части первой и статью 1153 части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации.

Положения пункта 1 статьи 181 ГК РФ в данной редакции согласно пункту 9 статьи 3 Федерального закона от 7 мая 2013 г. N 100-ФЗ "О внесении изменений в подразделы 4 и 5 раздела I части первой и статью 1153 части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации" применяются к требованиям, сроки предъявления которых были предусмотрены ранее действовавшим законодательством и не истекли до 1 сентября 2013 г.

Как видно по делу, трехлетний срок с момента начала исполнения сделок, заключенных Мусиным Д.И. и ФИО7 до указанной даты, не истек, в связи с чем в данном случае к возникшим правоотношениям подлежат применению положения п. 1 ст. 181 в новой редакции, согласно которой течение срока исковой давности по требованиям о применении последствий недействительности ничтожной сделки в случае предъявления иска лицом, не являющимся стороной сделки, начинается со дня, когда это лицо узнало или должно было узнать о начале ее исполнения.

В соответствии с ч. 1 ст. 49 Конституции Российской Федерации каждый обвиняемый в совершении преступления считается невиновным, пока его виновность не будет доказана в предусмотренном федеральным законом порядке и установлена вступившим в законную силу приговором суда. Это конституционное положение свидетельствует об особом значении приговора, как важнейшего акта правосудия, который завершает судебное разбирательство по уголовному делу и является единственным судебным документом в уголовном судопроизводстве, выносимым от имени государства.

Особенность признания взятки как недействительной сделки заключается в том, что факт совершения такой сделки должен быть подтвержден вступившим в законную силу приговором суда.

Поскольку в отношении ответчика приговор, устанавливающий факт получения взятки, вступил в законную силу 30 июня 2015 года, то только с указанного времени государство в лице своих уполномоченных органов могло узнать о совершении указанной сделки.

Из материалов дела следует, что прокурор обратился в суд с иском 8 июля 2016 года, то есть в пределах установленного законом срока.

В этой связи доводы апелляционной жалобы о его исчислении с момента получения взяток не основаны на законе, а потому не могут повлечь отмену решения.

Не влечет отмены решения и ссылка Мусина Д.И. на то, что копию протокола судебного заседания от 20 сентября 2016 года он получил после вынесения решения суда, так как указанное обстоятельство само по себе не свидетельствует о незаконности решения.

Каких-либо иных доводов, которые могли поставить под сомнение законность и обоснованность выводов суда, в апелляционной жалобе не приведено.

Процессуальных нарушений, указанных в частях 3 и 4 статьи 330 ГПК РФ, судом не допущено.

В этой связи судебная коллегия не находит оснований для отмены решения по доводам апелляционной жалобы.

Вместе с тем подлежит исправлению описка в описательной части решения в абз. 1 на стр. 1 в указании даты принятия приказа Министерства юстиции РФ, где после слов "утвержденных приказом Министерства юстиции РФ" вместо "от 03 ноября 2005 года" следует указать "от 03 ноября 2008 года".

Руководствуясь ст. 328 ГПК РФ, судебная коллегия

определила:

Решение Димитровского районного суда г. Костромы от 10 октября 2016 года оставить без изменения, апелляционную жалобу Мусина Д.И. - без удовлетворения.

Исправить описку, допущенную судом в описательной части решения в абз. 1 на странице 1 в указании даты принятия приказа Министерства юстиции РФ, где после слов "утвержденных приказом Министерства юстиции РФ", вместо "от 03 ноября 2008 года" указать "от 03 ноября 2005 года".

Председательствующий:

Судьи: