Апелляционное определение Московского городского суда от 30 марта 2017 г. N 33-12331/17

Судебная коллегия по гражданским делам Московского городского суда в составе:

Председательствующего Ермиловой В.В.

судей Мареевой Е.Ю., Морозовой Д.Х.

с участием адвокатов А.Л.К., М.Л.Г., О.А.А., Ц.П.В.

при секретаре И.,

заслушав в открытом судебном заседании по докладу судьи Мареевой Е.Ю.,

гражданское дело по апелляционной жалобе представителя ответчика - Адвокатской палаты Московской области Ц.П.В. на решение Лефортовского районного суда г.Москвы от 30 декабря 2016 года, которым постановлено:

"Исковые требования Т.И.Л. к Адвокатской палате Московской области об оспаривании заключения Квалификационной комиссии Адвокатской палаты Московской области, решения Совета Адвокатской палаты Московской области о прекращении статуса адвоката, восстановлении в членах Адвокатской палаты Московской области удовлетворить.

Признать незаконным и отменить заключение Квалификационной комиссии Адвокатской палаты Московской области от ***** года в отношении адвоката Т.И.Л.

Признать незаконным и отменить решение Совета Адвокатской палаты Московской области от ******* года по дисциплинарному производству в отношении адвоката Т.И.Л., которым прекращен статус адвоката Т.И.Л.

Восстановить Т.И.Л. в членах Адвокатской палаты Московской области",

Установила:

Т.И.Л. обратился в суд с иском к ответчику Адвокатской палате Московской области, ссылаясь на то, что ****** года Квалификационной комиссией Адвокатской палаты Московской области принято заключение о наличии в действиях (бездействии) адвоката Т.И.Л. нарушений Кодекса профессиональной этики адвоката. ****** года Советом Адвокатской палаты Московской области принято решение о прекращении статуса адвоката Т.И.Л. за нарушение норм законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре и Кодекса профессиональной этики адвоката. Истец с данными заключением и решением не согласен, полагает, что они являются незаконными и необоснованными.

Основываясь на изложенном, истец просит суд признать незаконными и отменить заключение Квалификационной комиссии Адвокатской палаты Московской области от ****** года в отношении адвоката Т.И.Л. и решение Совета Адвокатской палаты Московской области от ***** года по дисциплинарному производству в отношении истца, которым прекращен его статус адвоката, восстановить истца в членах Адвокатской палаты Московской области.

Истец Т.И.Л., представители истца - адвокаты А.Л.К. и М.Л.Г. в судебное заседание явились, исковые требования поддержали в полном объеме по доводам, озвученным в судебном заседании и изложенным в письменных пояснениях, приобщенных к материалам дела, просили иск удовлетворить.

Представители ответчика Адвокатской палаты Московской области - адвокаты О.А.А. и Ц.П.В. в судебное заседание явились, возражали против удовлетворения исковых требований Т.И.Л. по доводам, изложенным в представленных в материалы дела письменных возражениях на иск и озвученным в судебном заседании, просили в удовлетворении исковых требований отказать.

Представитель третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора, Управления Министерства юстиции России по Московской области в судебное заседание не явился, о дате, времени и месте судебного заседания извещен надлежащим образом путем вручения судебной повестки.

Судом постановлено вышеуказанное решение, об отмене которого, как незаконного и необоснованного, просит ответчик - Адвокатская палата Московской области.

В судебном заседании суда апелляционной инстанции представители ответчика Адвокатской палаты Московской области - адвокаты О.А.А. и Ц.П.В. доводы апелляционной жалобы поддержали и просили ее удовлетворить.

Истец Т.И.Л., а также его представители - адвокаты А.Л.К. и М.Л.Г. просили решение суда оставить без изменения, апелляционную жалобу без удовлетворения.

Иные лица в судебное заседание не явились, о времени и месте судебного разбирательства извещены надлежащим образом, об уважительных причинах неявки не сообщали. В связи с чем, на основании ст.ст.167, 327 ГПК РФ, судебная коллегия полагает возможным рассмотреть дело при данной явке.

Изучив материалы дела, выслушав участвующих в деле лиц, обсудив доводы апелляционной жалобы, проверив законность и обоснованность решения суда в соответствии с требованиями ч.1 ст.327.1 ГПК РФ в пределах доводов апелляционной жалобы, судебная коллегия приходит к следующему.

В силу ст.330 ГПК РФ основаниями для отмены или изменения решения суда в апелляционном порядке являются: неправильное определение обстоятельств, имеющих значение для дела; недоказанность установленных судом первой инстанции обстоятельств, имеющих значение для дела; несоответствие выводов суда первой инстанции, изложенных в определении суда, обстоятельствам дела; нарушение или неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Таких нарушений судом первой инстанции при вынесении обжалуемого решения не допущено.

В соответствии с ч.1 и 3 ст.29 Конституции Российской Федерации каждому гарантируется свобода мысли и слова; никто не может быть принужден к выражению своих мнений и убеждений или отказу от них.

На основании ч.3 ст.17 Конституции Российской Федерации осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц.

На основании ч.1 ст.3 ГПК РФ заинтересованное лицо вправе в порядке, установленном законодательством о гражданском судопроизводстве, обратиться в суд за защитой нарушенных либо оспариваемых прав, свобод или законных интересов.

Одним из способов защиты права, установленных ст.12 ГК РФ, является восстановление положения, существовавшего до нарушения права, и пресечения действий, нарушающих право или создающих угрозу его нарушения.

Правовые основы адвокатской деятельности и адвокатуры в Российской Федерации регламентированы Федеральным законом от 31 мая 2002 года N 63-ФЗ "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации", который устанавливает, в частности, права и обязанности адвоката, его правовой статус, а также порядок организации адвокатской деятельности и адвокатуры.

Согласно п.1 ст.2 Федерального закона от 31 мая 2002 года N 63-ФЗ "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации" адвокатом является лицо, получившее в установленном указанным Федеральным законом порядке статус адвоката и право осуществлять адвокатскую деятельность. Порядок приобретения, приостановления и прекращения статуса адвоката установлен нормами главы 3 данного Федерального закона.

Как установлено подп.2 п.2 ст.17 Федерального закона от 31 мая 2002 года N 63-ФЗ "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации", одним из оснований для прекращения статуса адвоката является нарушение адвокатом норм кодекса профессиональной этики адвоката. В этом случае решение о прекращении статуса адвоката принимается советом адвокатской палаты субъекта Российской Федерации, в региональный реестр которого внесены сведения об адвокате, на основании заключения квалификационной комиссии. Решение совета адвокатской палаты, принятое по указанному выше основанию, может быть обжаловано в суд (п.5 ст.17 Федерального закона от 31 мая 2002 года N 63-ФЗ "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации").

В силу п.2 ст.4 Федерального закона от 31 мая 2002 года N 63-ФЗ "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации" кодекс профессиональной этики адвоката устанавливает обязательные для каждого адвоката правила поведения при осуществлении адвокатской деятельности, а также основания и порядок привлечения адвоката к ответственности.

Кодексом профессиональной этики адвоката, принятым Первым Всероссийским съездом адвокатов 31 января 2003 года (далее - Кодекс профессиональной этики адвокат), установлены следующие принципы и нормы профессионального поведения адвоката: при осуществлении профессиональной деятельности адвокат обязан уважать права, честь и достоинство лиц, обратившихся к нему за оказанием юридической помощи, доверителей, коллег и других лиц, придерживаться манеры поведения и стиля одежды, соответствующих деловому общению (п.2 ст.8); осуществление адвокатом иной деятельности не должно порочить честь и достоинство адвоката или наносить ущерб авторитету адвокатуры (п.4 ст.9); адвокат строит свои отношения с другими адвокатами на основе взаимного уважения и соблюдения их профессиональных прав (п.1 ст.15); адвокат не должен употреблять выражения, умаляющие честь, достоинство или деловую репутацию другого адвоката (подп.1 п.2 ст.15).

В соответствии с п.18 Кодекса профессиональной этики адвоката нарушение адвокатом требований законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре, а также Кодекса профессиональной этики адвоката, совершенное умышленно или по грубой неосторожности, влечет применение мер дисциплинарной ответственности, предусмотренных законодательством об адвокатской деятельности и адвокатуре и Кодексом профессиональной этики адвоката (п.1). Меры дисциплинарной ответственности применяются только в рамках дисциплинарного производства в соответствии с процедурами, предусмотренными разделом 2 Кодекса профессиональной этики адвоката; применение к адвокату мер дисциплинарной ответственности, включая прекращение статуса адвоката, является предметом исключительной компетенции Совета соответствующей адвокатской палаты субъекта Российской Федерации (п.4).

Как следует из содержания п.1 ст.20 Кодекса профессиональной этики адвоката поводами для возбуждения в отношении адвоката дисциплинарного производства являются, в том числе жалоба, поданная в адвокатскую палату другим адвокатом, или представление, внесенное в адвокатскую палату вице-президентом адвокатской палаты либо лицом, его замещающим. Не могут являться допустимым поводом для возбуждения дисциплинарного производства жалобы, обращения, представления лиц, указанных в ст.20 Кодекса профессиональной этики, основанные на действиях (бездействии) адвоката (в том числе руководителя адвокатского образования, подразделения), не связанных с исполнением им профессиональных обязанностей (п.4 ст.20 Кодекса профессиональной этики адвоката).

Судом первой инстанции установлено и следует из материалов дела, что истец Т.И.Л. с ****** года являлся адвокатом и с ***** года состоял в реестре адвокатов Московской области под регистрационным номером **** (удостоверение адвоката N *** выдано Управлением регистрационной службы по Московской области ***** года).

***** года в пресс-центре информационного агентства "Национальная служба новостей" состоялась публичная дискуссия в форме "круглого стола" на тему: "Проблемы Адвокатуры России и лишение статуса известного адвоката Т.". В данной дискуссии принял участие адвокат Т.И.Л., который выступил с речью по вопросам тематики "круглого стола", что подтверждается стенограммой "круглого стола" (л.д.158 - 172 т.1).

****** года в информационно-телекоммуникационной сети "Интернет" на сетевом ресурсе Коллегии адвокатов "Т., А. и партнёры" размещены возражения адвоката Т.И.Л. на жалобу Д.М.Т., а также обращение адвоката Т.И.Л. к депутату Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации З.В.С.

***** года в Адвокатскую палату Московской области поступила жалоба группы адвокатов о том, что в рамках указанного "круглого стола" адвокатом Т.И.Л. допущены высказывания и выражения, нарушающие нормы законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре и Кодекса профессиональной этики адвоката (л.д.135 - 141 т.1).

***** года в Адвокатскую палату Московской области поступила жалоба группы адвокатов о том, что в текстах возражений адвоката Т.И.Л. на жалобу Д.М.Т. и обращения адвоката Т.И.Л. к депутату Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации З.В.С., размещенных в информационно-телекоммуникационной сети "Интернет" на сетевом ресурсе Коллегии адвокатов "Т., А. и партнёры", допущены высказывания и выражения, нарушающие нормы законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре и Кодекса профессиональной этики адвоката (л.д.214 - 219 т.1).

*** и **** года в Адвокатскую палату Московской области поступили представления вице-президента Адвокатской палаты Московской области Т.М.Н. в отношении адвоката Коллегии адвокатов "Т. А.и партнеры" Т.И.Л., составленные на основании указанных жалоб группы адвокатов от **** и ***** года (л.д.135 - 143 т.2).

***** года Квалификационной комиссией Адвокатской палаты Московской области принято заключение о наличии в действиях (бездействии) адвоката Т.И.Л. нарушений п.2 ст.8, п.4 ст.9, подп.1 п.2 ст.15 Кодекса профессиональной этики адвоката, выразившихся в употреблении им выражений, носящих негативный и порочащий характер, являющихся публичным выражением неуважения к Президенту Адвокатской палаты Московской области, наносящих ущерб авторитету адвокатуры и подрывающих к нему общественное доверие (л.д.14 - 23 т.1, 71 - 81 т.2).

Как следует из заключения Квалификационной комиссии Адвокатской палаты Московской области от ***** года, комиссией выявлены признаки нарушения требований Кодекса профессиональной этики адвоката в высказываниях адвоката Т.И.Л. Как видно из стенограммы высказываний, приведенных в тексте заключения, смысл высказываний, в которых выявлены нарушения, сводился к освещению адвокатом Т.И.Л. в рамках дискуссии "круглого стола" существующих, по его мнению, в адвокатском сообществе и во взаимодействии адвокатского сообщества с правоохранительными органами проблемных вопросов, таких как: существование фактов давления на отдельных адвокатов со стороны адвокатского сообщества; неразвитость института ротации кадров в адвокатском сообществе, в частности, длительная несменяемость руководства отдельных адвокатских палат субъектов Российской Федерации, в том числе президента Адвокатской палаты Московской области Г. А.П.; совмещение должностей одними лицами во внутренних структурах адвокатского сообщества; наличие фактов недобросовестных взаимоотношений адвокатов с представителями правоохранительных органов; неправомерность действий руководства Адвокатской палаты Московской области в отношении адвокатов Т.И.Л., А.Л.К.; незаконность распоряжений руководства Адвокатской палаты Московской области и др.

****** года Советом Адвокатской палаты Московской области принято решение о прекращении статуса адвоката Т.И.Л. с формулировкой: за нарушение норм законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре и Кодекса профессиональной этики адвоката, а именно: п.2 ст.8, п.4 ст.9, подп.1 п.2 ст.15 Кодекса профессиональной этики адвоката, выразившиеся в употреблении адвокатом выражений, носящих негативный и порочащий характер, являющихся публичным выражением неуважения к Президенту Адвокатской палаты Московской области; в действиях, наносящих ущерб авторитету адвокатуры и подрывающих к нему общественное доверие (л.д.24 - 27 т.1, 5 - 8 т.2).

Содержание решения Совета Адвокатской палаты Московской области от ******* года указывает на то, что Совет согласился с выводами, изложенными в заключении Квалификационной комиссии Адвокатской палаты Московской области от ****** года в части употребления адвокатом Т.И.Л. выражений, нарушающих требования законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре и Кодекса профессиональной этики адвоката.

В подтверждение своей позиции о нарушении адвокатом Т.И.Л. законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре и Кодекса профессиональной этики адвоката ответчиком - Адвокатской палатой Московской области было представлено суду составленное в ходе дисциплинарного производства заключение специалиста ООО НПО "ЭС" Ж.В.В. от ***** года N *****, в соответствии с выводами которого следует, что в информации, размещенной на площадке информационного агентства "Национальная служба новостей", озвученной при проведении "круглого стола" на тему: "Проблемы адвокатуры в России и лишение статуса известного адвоката И.Т.", содержится негативная информация о президенте Адвокатской палаты Московской области Г.А.П., выраженная в форме оценки и форме утверждения о том, что избрание Г. А.П. на очередной срок президентом было незаконным. Коммуникативной направленностью информации является рассказ и обсуждение имеющихся в адвокатуре России проблем, преимущественно в связи с ситуацией вокруг адвоката Т.И.Л. в части лишения его статуса адвоката. Вышеуказанная информация построена в соответствии с речевой стратегией дискредитации адвокатуры (л.д.177 - 213 т.1).

Также Адвокатской палатой Московской области представлено суду составленное в ходе дисциплинарного производства заключение специалиста ООО НПО "ЭС" Ж.В.В. от ***** года N *****, в соответствии с выводами которого следует, что в текстах возражений адвоката Т.И.Л. на жалобу Д.М.Т. и обращения адвоката Т.И.Л. к депутату Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации З.В.С., размещенных в информационно-телекоммуникационной сети "Интернет" на сетевом ресурсе Коллегии адвокатов "Т.,А. и партнёры", содержится негативная информация о президенте Адвокатской палаты Московской области Г.А.П., которая выражена в форме оценки и в форме утверждений; информация указывает на то, что распоряжение президента Адвокатской палаты Московской области Г.А.П. незаконно; он осуществляет действия, противоречащие закону; у него отсутствуют законные основания для лишения Т.И.Л. статуса адвоката (л.д.248 - 287 т.1).

Согласно заключению специалиста ООО НПО "ЭС" Ж.В.В. от ****** года N **** следует, что текст обращения адвоката Т.И.Л. к депутату Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации З.В.С., размещенный в информационно-телекоммуникационной сети "Интернет" на сетевом ресурсе Коллегии адвокатов "Т. А.и партнёры", построен в соответствии с речевой стратегией дискредитации адвокатуры в целом (л.д.286 - 309 т.1).

В опровержении указанных доводов истцом представлено суду составленное в ходе дисциплинарного производства консультативное заключение д.ф.н., д.ю.н., профессора, академика РАЕН Г.Е.И. от ******* года, в соответствии с выводами которого следует, что ООО НПО "ЭС" не является экспертным учреждением; Ж.В.В. не является специалистом в области лингвистических экспертиз; заключения Ж.В.В. не соответствуют законодательству о судебной экспертной деятельности; в заключениях Ж.В.В. приводит свои субъективные толкования текста и вольно трактует использованные в тексте слова, вырывая их из контекста, не учитывая жанр исследуемых документов, смешивая правовые оценки; выводы заключений не соответствуют фактическим обстоятельствам и действительности, носят вольный характер субъективной интерпретации со смысловыми приращениями текста, выходят за пределы специальных лингвистических знаний, ошибочно трактуют оценочные суждения о фактах, которые не могут быть проверены на предмет их соответствия действительности в то время, к которому они относятся (л.д.144 - 177 т.2).

Истцом также представлено в материалы дела составленное в ходе дисциплинарного производства консультативное заключение д.ф.н., д.ю.н., профессора, академика РАЕН Г.Е.И. от ****** года, в соответствии с выводами которого следует, что сведения, распространенные адвокатом Т.И.Л., являются выражением его негативно-оценочных, критических суждений, мнений и убеждений, которые, в том числе основаны на многочисленных публикациях в средствах массовой информации, публичных высказываниях других адвокатов, содержащихся в общедоступных источниках. Сведения, распространенные адвокатом Т.И.Л., содержат правовую оценку проблем, сложившихся в российской адвокатуре, и его суждения носят характер мнения, оценки и убеждения, а также выражают правовую позицию, которую Т.И.Л. неоднократно высказывал в многочисленных документах. Негативно-оценочные высказывания и критические суждения сделаны в лингвистически корректной форме, не являются оскорбительными, не содержат унизительных или уничижительных сравнений и не содержат слов или оборотов, буквальное значение которых выражало бы неуважение Т.И.Л. к президенту Адвокатской палаты Московской области Г.А.П. или институту адвокатуры в целом. Критическая направленность высказываний Т.И.Л. имеет своей целью произвести разбор ситуации, высказать свое личное негативное отношение и личное убеждение. Данные высказывания не носят оскорбительный характер, через критическую оценку недостатков направлены на повышение роли адвокатуры в современном демократическом обществе, а потому не могут вызывать у адресата неуважение к институту адвокатуры в целом или к президенту Адвокатской палаты Московской области Г.А.П., чей авторитет не может быть умален через высказывание критики в его адрес. В целом критические высказывания Т.И.Л. с учетом жанрового своеобразия и функционально-стилистической характеристики текста не превышают пределов допустимой критики в отношении деятельности руководящего состава адвокатуры, содержат правовые оценки, суждения, выражение убеждений и мнения, не выходящего за рамки, предусмотренные форматом каждого документа (л.д.55 - 95 т.1, 204 - 242 т.2).

Ответчиком представлена рецензия специалиста ООО "АМ" Б.Е.Г. на заключение специалиста Г.Е.И. от ****** года, в котором специалист Б.Е.Г. на основании исследовательской части заключения приходит к выводу о том, что указанное заключение специалиста Г.Е.И. не соответствует требованиям методик, а выводы специалиста научно не обоснованны (л.д.218 - 227 т.3).

Также ответчиком представлена в материалы дела рецензия д.ф.н., профессора МГУ им.М.В.Ломоносова Ш.М.В. на заключение специалиста Г.Е.И. от ****** года, в котором специалист Ш.М.В. на основании исследовательской части заключения приходит к выводу о том, что выводы в указанном заключении специалиста Г.Е.И. необоснованны и неполны, не соответствуют поставленным перед специалистом-лингвистом вопросам (л.д.229 - 249 т.3).

Разрешая заявленные требования, оценив в совокупности представленные сторонами доказательства, дав им надлежащую оценку, в соответствии со ст.67 ГПК РФ, суд первой инстанции пришел к выводу, что истцом не было допущено каких-либо оскорбительных и (или) унизительных высказываний, выходящих за пределы допустимой критики в отношении публичного лица, а примененные им речевые обороты и образы являются способом эмоционально окрашенной подачи взглядов и суждений, что с учетом формата дискуссии имеет целью привлечение внимания широкой аудитории к разделению определенных взглядов на одни из наиболее широко обсуждаемых в обществе вопросов организации деятельности публичной власти и связанных с ней институтов. С учетом стилистики и смысловой направленности текста, а также выводов специалистов Ж.В.В. и Г.Е.И., в высказываниях Т.И.Л. прослеживается выражение исключительно собственного личного мнения (оценки) к озвученным проблемам и ярко выраженная негативно-оценочная критика процессов и явлений, вызывающих интерес у автора. Данная критика основана на субъективном мнении истца о руководстве адвокатских палат субъектов Российской Федерации как о публичных фигурах, в том числе о президенте Адвокатской палаты Московской области Г.А.П., чья деятельность является открытой и широко освещается в средствах массовой информации. В высказываниях истца не распространены какие-либо фактические утверждения, нуждающиеся в доказывании и объективно поддающиеся доказыванию, поскольку деятельность руководства адвокатуры является общественно открытой и системно освещаемой в средствах массовой информации, что предопределяет возможность любого лица сформировать определенное внутреннее представление о данной деятельности путем ознакомления с ее процессом и результатами в различных информационных источниках. С учетом того, что истец входит в профессиональное сообщество адвокатов, подобное личное мнение не может сформироваться абсолютно абстрактно и не оперировать какими-либо более конкретными сведениями, при этом выражение личного мнения в публичной дискуссии по любому значимому для общества вопросу всегда сопряжено с некоторым преувеличением и эмоциональностью и изначально не может быть нейтральным. Подобная дискуссия является неотъемлемым элементом демократического общества, где допускается критика любого лица, решившего выйти на арену публично освещаемой деятельности. Прецедентной практикой Европейского Суда по правам человека выработаны основополагающие принципы такой дискуссии, запрещающие переступать определенные барьеры - использовать оскорбительный либо невоздержанный язык и выходить за пределы общепризнанной степени преувеличения или провокации, однако в целом определен устоявшийся подход, устанавливающий значительно более широкие пределы допустимой критики в отношении публичных фигур, поскольку они изначально и осознано оставляют открытым для пристального анализа каждое свое слово и действие, в связи с чем должны проявлять большую степень терпимости.

Высказывания и публикации истца, являвшиеся предметом оценки в ходе дисциплинарного производства, полностью соответствуют выработанным Европейским Судом по правам человека широким стандартам для обсуждения в публичной обстановке общественно значимых вопросов, которые предусматривают возможность ведения дебатов в эпатажном стиле с использованием преувеличений, не выходящих за рамки публичной дозволенности в демократическом обществе. Истцом высказаны оценочные суждения, которые являются субъективными и основаны на его внутреннем представлении, высказаны в рамках освещения общественно важных вопросов в рамках публичной дискуссии, освещаемой средствами массовой информации, и являются частью политической дискуссии на тему общего формирования и развития правоохранительных институтов государства. В случае несогласия с данными высказываниями определенных публичных лиц, данное несогласие может быть реализовано путем продолжения политической дискуссии с предоставлением своих доводов, опровергающих критические публичные замечания истца и подтверждающих их ошибочность.

Кроме того, учитывая формат и характер публичной дискуссии, в рамках которой истцом были высказаны спорные суждения, положенные впоследствии в основу дисциплинарного производства, а также принимая во внимание стилистику, содержание и смысловую направленность данных суждений, суд пришел к выводу, что они были высказаны истцом не как адвокатом, а как известным широкому кругу лиц общественным деятелем, приглашенным для публичного обсуждения вопросов, входящих в тематику дискуссии, то есть не были связаны с исполнением им профессиональных обязанностей и в силу п.4 ст.20 Кодекса профессиональной этики адвоката не могли составлять фактическую основу для возбуждения дисциплинарного производства.

При этом суд первой инстанции отметил, что в представленных сторонами заключениях специалисты Ж.В.В. и Г.Е.И. сошлись во мнении, что в рамках "круглого стола" и в документах, размещенных в информационно-телекоммуникационной сети "Интернет" на сетевом ресурсе Коллегии адвокатов "Т., А.и партнёры", адвокатом Т.И.Л. в негативной и критичной форме высказаны субъективные оценочные суждения относительно существующих, по мнению автора, проблемных аспектах организации адвокатской деятельности и адвокатуры в Российской Федерации, в том числе по вопросу, касающемуся замещения Г.А.П. должности президента Адвокатской палаты Московской области. При этом суд исходил из того обстоятельства, что критика Т.И.Л. в адрес президента Адвокатской палаты Московской области Г.А.П. высказана не как к адвокату (частному лицу), а как к руководителю адвокатской палаты субъекта Российской Федерации (публичному лицу), в связи с чем к критике его деятельности применяются более широкие пределы, чем в отношении частных лиц (п.8 Обзора практики рассмотрения судами дел по спорам о защите чести, достоинства и деловой репутации, утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 16 марта 2016 года). При этом сам истец наравне с Г. А.П., совмещая адвокатскую деятельность с активной политической, общественной и научной деятельностью (л.д.96 - 98 т.1), в данном случае выступал в качестве публичного лица.

Суд первой инстанции, оценивая представленные сторонами доказательства по правилам ст.67 ГПК РФ, указал, что принимает вышеприведенные заключения и рецензии специалистов в качестве доказательств по делу, поскольку оснований не доверять данным документам у суда не имеется; заключения и рецензии являются определенными, полными и мотивированными; противоречий, свидетельствующих об ошибочности выводов специалистов, не содержат. Вместе с тем, при оценке данных заключений и рецензий специалистов суд учел, что само по себе несогласие специалиста Г.Е.И. с методикой исследования поставленных вопросов и выводами специалиста Ж.В.В., так же как и несогласие специалистов Б.Е.Г. и Ш.М.В. с порядком осуществления исследования и выводами специалиста Г.Е.И., не являются основаниями для отклонения какого-либо из приведенных заключений и рецензий в качестве доказательства по делу, поскольку вопросы выбора в каждой конкретной ситуации наиболее оптимального и подходящего способа лингвистической оценки высказываний являются дискуссионными и не содержат единого общепринятого подхода, в связи с чем относятся к исключительной компетенции специалиста в области лингвистики при оценке поставленной перед ним в рамках исследования ситуации. Несогласие каждого последующего специалиста, высказывающего свой взгляд на ситуацию, не умаляет суждений предыдущего специалиста, а дополняет их и подтверждает широту усмотрения при проведении лингвистических исследований по конкретному вопросу. При этом в рецензиях специалистов Б.Е.Г. и Ш.М.В. выражено несогласие с заключением специалиста Г.Е.И., однако собственных мотивированных суждений в отношении характера высказываний истца не приведено.

Между тем суд не принял в качестве доказательств представленное истцом - научно-консультативное заключение (л.д.62 - 72 т.3), составленное П.С.А. и ответчиком - письменные пояснения П.А.В., С.А.А., Л.В.В., Ш.Д.В. и З.С.Б. (л.д.199 - 203, 204 - 205, 207 - 209, 210 - 212, 213 - 214 т.3), посчитав, что данные документы являются лишь письменными комментариями подписавших их лиц по поставленным перед ними вопросам. Указанные документы оформлены в виде единого текста, содержащего оценку действий сторон в ходе дисциплинарного производства, возбужденного в отношении истца; научно-исследовательская часть в них отсутствует, выводы не сформулированы и не приведены; документы, подтверждающие наличие у авторов образования и квалификации, необходимых для составления научных экспертных заключений, суду не представлены.

Не согласиться с выводами суда в указанной части оснований у судебной коллегии не имеется.

При этом доводы ответчика, что суд первой инстанции не привел и не проанализировал конкретные высказывания истца, в которых органы АПМО усмотрели нарушение норм адвокатской этики, посчитав, что выступления истца, в т.ч. о законности избрания руководства АПМО, носят оценочный характер, причем эти высказывания были сделаны не как адвокатом, а как известному широкому кругу лиц общественным деятелем, приглашенным для публичного обсуждения волнующих общество вопросов, т.е. не были связаны с его профессиональной деятельностью, были предметом оценки суда первой инстанции.

Как правильно указал суд первой инстанции, из высказываний и публикаций истца не усматривается, что Т.И.Л. действовал с нарушением требований Кодекса профессиональной этики адвоката, злоупотребил доверием граждан к адвокатуре; доказательств того, что оценочные суждения каким-либо негативным образом повлияли на адвокатское сообщество, нанесли ему вред, не представлено, а субъективное восприятие отдельно взятых фрагментов выступлений не может служить основанием для возбуждения дисциплинарного производства за нарушение адвокатской этики.

При этом доводы ответчика, что оценка действиям истца в части установления соответствия (несоответствия) действий адвоката внутрикорпоративному кодексу профессиональной этики является прерогативой органов профессионального сообщества (квалификационной комиссии и совета адвокатской палаты), а не суда, не могут быть приняты во внимание.

В соответствии со ст.118, ч.3 ст.123 Конституции Российской Федерации, суд, рассматривая гражданские дела, осуществляет исключительную функцию правосудия и не должен подменять собой иные органы. Согласно же конституционному положению о том, что судопроизводство в Российской Федерации осуществляется на основе состязательности и равноправия сторон, в данном случае обязанность по доказыванию правильности лишения адвокатского статуса лежит на ответчике - Адвокатской палате Московской области.

Также не могут быть приняты во внимание доводы ответчика, что суд неправомерно применил нормы о защите чести и достоинства, деловой репутации.

Учитывая специфику спора, а именно то, что поводом к лишению истца статуса адвоката послужили его высказывания, суд первой инстанции правомерно дал оценку этим высказываниям, посчитав их выражением его субъективного мнения, оценочным суждением.

В соответствии с ч.1 ст.29 Конституции Российской Федерации каждому гарантируется свобода мысли и слова.

В силу положений ст.10 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (заключена в городе Риме 04 ноября 1950 года), являющейся согласно ч.4 ст.15 Конституции Российской Федерации частью правовой системы Российской Федерации, каждый имеет право свободно выражать свое мнение. Это право включает свободу придерживаться своего мнения и свободу получать и распространять информацию и идеи без какого-либо вмешательства со стороны публичных властей и независимо от государственных границ. Настоящая статья не препятствует государствам осуществлять лицензирование радиовещательных, телевизионных или кинематографических предприятий. Осуществление этих свобод, налагающее обязанности и ответственность, может быть сопряжено с определенными формальностями, условиями, ограничениями или санкциями, которые предусмотрены законом и необходимы в демократическом обществе в интересах национальной безопасности, территориальной целостности или общественного порядка, в целях предотвращения беспорядков или преступлений, для охраны здоровья и нравственности, защиты репутации или прав других лиц, предотвращения разглашения информации, полученной конфиденциально, или обеспечения авторитета и беспристрастности правосудия.

Доводы ответчика, что суд первой инстанции принял решение о правах и обязанностях президента АПМО Г.А.П., не привлекая его к участию в дело, несостоятельны.

Г.А.П. не лишен возможности, в случае нарушения своих прав, предъявить отдельный иск, в т.ч. в порядке ст.152 ГК РФ.

Кроме того суд правомерно пришел к выводу, что ответчиком нарушен порядок привлечения истца к дисциплинарной ответственности.

Из положений п.5 ст.18 Кодекса профессиональной этики адвоката следует, что меры дисциплинарной ответственности могут быть применены к адвокату не позднее шести месяцев со дня обнаружения проступка, не считая времени болезни адвоката, нахождения его в отпуске. При этом меры дисциплинарной ответственности могут быть применены к адвокату, если с момента совершения им нарушения прошло не более одного года, а при длящемся нарушении - с момента его прекращения (пресечения).

Истечение сроков применения мер дисциплинарной ответственности является одним из обстоятельств, при наличии которого исключается возможность дисциплинарного производства (подп.3 п.3 ст.21 Кодекса профессиональной этики адвоката).

Как правильно указал суд первой инстанции, днем обнаружения проступка считается день, когда в соответствующую адвокатскую палату поступили сведения, указывающие на наличие в действиях (бездействии) адвоката признаков нарушения требований законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре и (или) Кодекса профессиональной этики адвоката.

Судом установлено, что поводами для возбуждения дисциплинарного производства в отношении адвоката Т.И.Л. послужили две жалобы группы адвокатов о нарушении Т.И.Л. требований законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре и Кодекса профессиональной этики адвоката. Поскольку каждая их указанных жалоб касалась различных фактов, суд правомерно указал, что установленный п.5 ст.18 Кодекса профессиональной этики адвоката шестимесячный срок применения мер дисциплинарной ответственности должен рассчитываться для каждой жалобы самостоятельно.

Согласно материалам дела жалоба группы адвокатов на высказывания адвоката Т.И.Л., допущенные им в ходе публичной дискуссии, состоявшейся в пресс-центре информационного агентства "Национальная служба новостей" ***** года, поступила в Адвокатскую палату Московской области ******** года (л.д.135 т.1).

Жалоба группы адвокатов, касающаяся публикации ****** года в информационно-телекоммуникационной сети "Интернет" на сетевом ресурсе Коллегии адвокатов "Т, А и партнёры" возражений адвоката Т.И.Л. на жалобу Д.М.Т. и обращения адвоката Т.И.Л. к депутату Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации З.В.С., поступила в Адвокатскую палату Московской области ***** года (л.д.214 т.1).

В соответствии с общими правилами исчисления сроков течение срока, определенного периодом времени, начинается на следующий день после календарной даты или наступления события, которыми определено его начало (ст.191 ГК РФ). Следовательно, шестимесячный срок применения к адвокату Т.И.Л. мер дисциплинарной ответственности по фактам, изложенным в указанных выше жалобах, начал исчисляться с **** и ***** года соответственно.

В силу п.5 ст.18 Кодекса профессиональной этики адвоката в срок применения мер дисциплинарной ответственности не включается время болезни адвоката.

С учетом периода временной нетрудоспособности Т.И.Л. в связи с болезнью: с **** по **** года (5 дней), с *** по **** года (5 дней), с *** по **** года (3 дня), с **** по **** года (5 дней), с *** по *** года (4 дня) и с *** по **** года (3 дня) (л.д.103 - 107 т.1, 22 - 26 т.2), суд пришел к выводу, что срок привлечения Т.И.Л. к дисциплинарной ответственности по фактам, изложенным в жалобе, поступившей в Адвокатскую палату Московской области **** года, истек ***** (с учетом исключения периода временной нетрудоспособности с *** по **** года, с ***** по **** года, с **** по **** года, с *** по *** года, с **** по **** года и с *** по ****года). По фактам, изложенным в жалобе, поступившей в Адвокатскую палату Московской области ***** года, срок привлечения Т.И.Л. к дисциплинарной ответственности истек ****** года (с учетом исключения периода временной нетрудоспособности с **** по **** года, с *** по **** года, с *** по **** года, с **** по **** года, с **** по *** года и с **** по ******* года).

Решение о привлечении Т.И.Л. к дисциплинарной ответственности принято Советом Адвокатской палаты Московской области ****** года, то есть по истечении шестимесячного срока применения мер дисциплинарной ответственности, установленного п.5 ст.18 Кодекса профессиональной этики адвоката, что противоречит положениям подп.3 п.3 ст.21 указанного Кодекса.

Доводы ответчика, что моментом обнаружения проступка следует считать издание президентом АП распоряжения о возбуждении дисциплинарного производства, основаны на неправильном толковании закона.

Ссылки ответчика на имеющуюся судебную практику несостоятельны, поскольку предмет и основания в них иные.

При таких обстоятельствах, суд пришел к обоснованному выводу, что заключение Квалификационной комиссии Адвокатской палаты Московской области от ***** года в отношении адвоката Т.И.Л. и решение Совета Адвокатской палаты Московской области от ***** года по дисциплинарному производству в отношении адвоката Т.И.Л., которым прекращен статус адвоката Т.И.Л., являются незаконными и подлежат отмене.

В соответствии с п.2 ст.12 Федерального закона "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации" суд первой инстанции обоснованно восстановил Т.И.Л. в членах Адвокатской палаты Московской области.

Остальные доводы апелляционной жалобы ответчика по существу направлены на переоценку выводов суда о фактических обстоятельствах дела и имеющихся в деле доказательств, они не опровергают выводов суда, а повторяют правовую позицию Адвокатской палаты Московской области, выраженную ею в суде первой инстанции, исследованную судом и нашедшую верное отражение и правильную оценку в решении суда и поэтому не могут служить основанием для отмены постановленного по делу решения.

Оснований для отмены решения суда в пределах действия ст.330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации не имеется.

Руководствуясь ст.ст.328, 329 ГПК РФ, судебная коллегия

определила:

Решение Лефортовского районного суда г.Москвы от 30 декабря 2016 года оставить без изменения, апелляционную жалобу представителя ответчика - Адвокатской палаты Московской области Ц.П.В. - без удовлетворения.

Председательствующий:

Судьи: