Апелляционное определение Санкт-Петербургского городского суда от 26 июня 2017 г. по делу N 22-4266/2017

САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКИЙ ГОРОДСКОЙ СУД

Рег. N ...

Дело N ... Судья Керро И.А.

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

"адрес""дата"

Санкт-Петербургский городской суд в составе судебной коллегии по уголовным делам:

председательствующего судьи Борисова К.А.,

судей Изюменко Г.П. и Пяшина С.А.,

с участием прокуроров отдела прокуратуры Санкт-Петербурга Попова В.М., Маврина А.С.,

осужденного Кунгурова Т.В.,

защитников - адвоката Тангиева Б.Б., представившего удостоверение N ... и ордер N ... , адвоката Толстухина М.Е., представившего удостоверение N ... и ордер N ... , адвоката Анисимова В.П., представившего удостоверение N ... и ордер N ... ,

при ведении протокола секретарем Курским А.А.

рассмотрел в открытом судебном заседании материалы дела, апелляционное представление заместителя прокурора " ... " района Санкт-Петербурга Василенко А.А., апелляционные жалобы осужденного Кунгурова Т.В., защитников - адвокатов Тангиева Б.Б. и Анисимова В.П. на приговор " ... " районного суда Санкт-Петербурга от "дата", которым

КУНГУРОВ Т. В., "дата" года рождения, уроженец "адрес", гражданин " ... ", " ... "", зарегистрированный и проживающий по адресу: "адрес", не судимый,

осужден по ч. 3 ст. 30, ч. 3 ст. 159 УК РФ к 1 году 6 месяцам лишения свободы без штрафа и ограничения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима, с лишением права занимать должности представителя власти в органах местного самоуправления сроком на 2 года.

Заслушав доклад судьи Борисова К.А., выступление осужденного и защитников, поддержавших доводы апелляционных жалоб и апелляционного представление, мнение прокурора, поддержавшего доводы апелляционного представления и возражавшего против удовлетворения апелляционных жалоб, суд апелляционной инстанции

УСТАНОВИЛ:

Кунгуров Т.В. осужден за совершение в период с "дата" по "дата" покушения на мошенничество, то есть умышленных действий, непосредственно направленных на хищение чужого имущества - " ... " рублей, принадлежащих Ш., путем обмана, в крупном размере, при этом преступление не было доведено до конца по независящим от него обстоятельствам, так как "дата" в период с " ... " часа " ... " минут до " ... " часа " ... " минут он был задержан у "адрес" в Санкт-Петербурге сотрудниками УФСБ России по г. Санкт-Петербургу и Ленинградской области.

Указанное преступление совершено при обстоятельствах, подробно изложенных в приговоре.

В апелляционных жалобах и дополнениях к ним, а также в апелляционной инстанции осужденный Кунгуров Т.В., его защитники Тангиев Б.Б. и Анисимова В.П. просят вышеуказанный приговор отменить и вынести в отношении Кунгурова Т.В. оправдательный приговор. В обосновании указано, что выводы суда не соответствуют фактическим обстоятельствам дела, установленным судом, по делу допущены существенные нарушения уголовно-процессуального закона.

По мнению стороны защиты, обвинительный приговор основан на предположениях и неустранимых сомнениях, которые должны трактоваться в пользу осужденного, а также на недопустимых доказательствах. Виновность Кунгурова Т.В. в совершении покушения на мошенничество не нашла своего объективного и бесспорного подтверждения в ходе судебного разбирательства. В его действиях отсутствует состав данного преступления. В ходе судебного разбирательства не доказано наличие у осужденного корыстного мотива. Выводы следствия о преступном характере действий Кунгурова Т.В., с которыми полностью согласился суд первой инстанции, основаны только на предположениях. Данное уголовное дело носит заказной характер.

Авторы жалоб указывают на то, что невиновность Кунгурова Т.В. подтверждается показаниями свидетелей М., Р., К., П., У., Н., Б., О., Д., Ю., а также другими доказательствами, в том числе распечатками телефонных переговоров, исследованными в ходе судебного разбирательства. Однако, суд необоснованно отнесся к показаниям вышеуказанных лиц критически и не принял их во внимание. По мнению стороны защиты, по делу установлено, что Кунгуров Т.В. действовал правомерно и не намеревался похищать принадлежащие генеральному директору " ... "Ш. денежные средства. Осужденный только предлагал в качестве адвоката за денежное вознаграждение оказать юридическую и информационную помощь указанному юридическому лицу, чтобы решить проблему, связанную с приостановлением работ на строительном объекте. Кунгуровым Т.В. был подготовлен соответствующий договор на оказание юридической помощи, который не был своевременно подписан не по его вине. Так как встреча с Ш., в ходе которой состоялась передача денег, произошла в вечернее время, то они договорились на следующий день подписать необходимые документы. Однако, в связи с задержанием Кунгурова Т.В. сотрудниками ФСБ не удалось закончить оформление указанных документов.

Авторы жалоб полагают, что в ходе проведения оперативно-розыскных мероприятий и предварительного следствия были существенно нарушены требования уголовно-процессуального законодательства и права осужденного. В частности, материалы оперативно-розыскной деятельности были сфальсифицированы. При этом действия потерпевшего Ш. носили характер провокации. Кунгуров Т.В., являющийся адвокатом, был незаконно задержан сотрудниками УФСБ, без разрешения суда досмотрен, лишен права воспользоваться юридической помощью, а затем в результате психологического давления и угрозы заключения под стражу у него следователем были незаконно получены признательные показания. Таким образом, вышеуказанные доказательства должны быть признаны недопустимыми. Следователем были уничтожены некоторые материалы уголовного дела, в том числе видеозапись задержания, протоколы допросов понятых, характеристики и ходатайства Кунгурова Т.В. Суд первой инстанции никоим образом не отреагировал на данные нарушения и недозволенные методы ведения следствия, необоснованно отказав в удовлетворения ходатайств защиты об исключении ряда доказательств из числа допустимых.

В апелляционных жалобах указано, что при признании Ш. потерпевшим по делу допущены существенные нарушения закона, поскольку из материалов дела следует, что Кунгуров Т.В. пытался получить денежные средства " ... ", а не личные средства Ш., являющегося генеральным директором данного юридического лица. При этом в материалах дела Ш. фигурирует и как потерпевший, и как представитель потерпевшего " ... ".

Сторона защиты полагает, что на предварительном следствии были допущены многочисленные существенные нарушения, которые не могли быть устранены в ходе судебного разбирательства. В частности, обвинительное заключение составлено с нарушениями, так как в нем не были отражены все показания обвиняемого, не был указан характер и размер причинного вреда, допущены формулировки, нарушающие презумпцию невиновности, отражены недостоверные сведения о задержании Кунгурова Т.В., существо обвинения и другие обстоятельства, имеющие значение для дела, изложены неопределенно, что нарушает право на защиту. Также следствием не установлены обстоятельства, исключающие виновность и имеющие значение для дела. Кроме этого, следователем не были рассмотрены все ходатайства, которые заявляла сторона защиты на предварительном следствии. Однако, суд незаконно и необоснованно отказался возвращать уголовное дело прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ для устранения вышеперечисленных нарушений.

По мнению авторов жалоб, суд в нарушении принципов независимости и беспристрастности занял позицию стороны обвинения, безоговорочно согласившись с версией следствия о совершении Кунгуровым Т.В. инкриминируемого деяния и о доказанности его виновности доказательствами, изложенными в обвинительном приговоре. Нарушая презумпцию невиновности, суд первой инстанции до вынесения приговора неоднократно высказывался о том, что рассматриваемое преступление совершил именно Кунгуров Т.В. Кроме этого, суд необоснованно и немотивированно отклонил доказательства, представленные стороной защиты, а также оставил без удовлетворения большинство ходатайств стороны защиты, направленных на установление фактических обстоятельств, имеющих существенное значение для уголовного дела. При этом указанные ходатайства рассматривались судом первой инстанции не сразу, а через значительный промежуток времени после того, как они были заявлены. В ходе судебного разбирательства сторона защиты неоднократно заявляла ходатайства об ознакомлении с протоколами судебных заседаний, а затем подавала на них замечания, предоставляя суду соответствующие аудиозаписи. Однако, суд первой инстанции в течение длительного периода времени не предоставлял данные протоколы, создавал препятствия для ознакомления с ними, а затем необоснованно оставил замечания на протоколы судебных заседаний без удовлетворения, отказывая принимать предоставленные аудиозаписи. Кроме этого, часть ходатайств стороны защиты, в том числе о приобщении доказательств, вообще не были рассмотрены судом.

В апелляционных жалобах указано, что суд первой инстанции систематически допускал нарушения закона и не соблюдал регламент судебного разбирательства. В частности, некоторые судебные заседания проводил в ночное время, не своевременно удалял свидетелей из зала, допросил ряд свидетелей в присутствии не допрошенного потерпевшего, допускал использование свидетелями с нарушением положений ст. 279 УПК РФ письменных заметок, в судебном заседании в нарушении требований ст.ст. 193, 289 УПК РФ проводил опознания Кунгурова Т.В. допрашиваемыми свидетелями, ущемлял права и интересы стороны защиты, оскорблял и унижал достоинство участников судопроизводства, необоснованно и немотивированно отказывал осуществлять видеосъемку судебных заседаний, создавал препятствия для реализации права на защиту и заявления ходатайств, незаконно и необоснованно огласил доказательства стороны обвинения, в том числе показания потерпевшего Ш. и свидетелей С., Ф., И., Э., Г., А., В., Ц., Л., не исследовал все доказательства, на которые в дальнейшем сослался в приговоре. Кроме этого, суд позволял государственному обвинителю постоянно нарушать порядок производства допроса путем постановки наводящих вопросов.

Авторы апелляционных жалоб полагают, что в ходе судебного разбирательства было грубо нарушено право Кунгурова Т.В. на защиту и равенство сторон, так как суд незаконно и необоснованно производил замены адвокатов и освобождал защитников от участия в деле, ограничивал вновь вступающих в дело адвокатов в праве на ознакомление с материалами уголовного дела, предоставлял новым защитникам недостаточно времени для подготовки к судебным заседаниям, ограничивал осужденного в праве заявлять ходатайства, предоставил стороне защиты меньше времени для представления доказательств, чем стороне обвинения. Кроме этого, суд первой инстанции необоснованно отказал исключить из числа допустимых доказательств большое количество доказательств, полученных с нарушением уголовно-процессуального закона. Также, несмотря на допущенные при возбуждении уголовного дела нарушения, суд не прекратил производство по делу.

Сторона защиты обращает внимание на то, что в приговоре не установлены характер и размер причиненного вреда, не дана надлежащая оценка всем показаниям Кунгурова Т.В., приведены формулировки из обвинительного заключения и показания лиц, данные в ходе предварительного следствия, без учета обстоятельств, установленных в ходе судебного разбирательства. Подробно раскрывая и анализируя показания потерпевшего Ш., свидетелей И., С., В., Г., А., Л., данные в ходе судебных заседаний, авторы жалоб обращают внимание на то, что указанные показания не были отражены, раскрыты и оценены в приговоре. Кроме этого, в нарушении требований закона вещественные и письменные доказательства только перечислены в приговоре, но не раскрыты. Также не дана надлежащая оценка противоречивым и недостоверным показаниям следователя Т., подробный анализ которых приведен в апелляционных жалобах.

В апелляционных жалобах указано, что по делу нарушены принципы гласности и независимости суда, а также тайна совещательной комнаты, поскольку письменный текст приговора существенно отличается от текста приговора, который был провозглашен судьей "дата", как по объему, так и по содержанию. В частности, приговоре, который был оглашен в судебном заседании, отсутствовали некоторые доказательства, которые позже были указаны в письменном варианте судебного решения. При провозглашении приговора судом не разъяснен порядок подачи апелляционной жалобы и заявления ходатайств. Кроме этого, приговор был вручен с нарушением установленного пятидневного срока.

Также сторона защиты считает, что назначенное Кунгурову Т.В. наказание в виде реального лишения свободы является несправедливым, несоразмерным, немотивированным, чрезмерно суровым. Суд в нарушении требований закона при определении вида и размера наказания в полной мере не учел характер и степень общественной опасности преступления и личность виновного, а также влияние назначенного наказания на исправление осужденного и на условия жизни его семьи. В частности, суд первой инстанции не принял во внимание, что в результате инкриминируемого осужденному преступления вред никому не причинен, что потерпевший Ш., не имея претензий, просил назначить наказание в виде штрафа, что Кунгуров Т.В. ранее не судим, имеет на иждивении супругу и 3 малолетних детей, исключительно положительно характеризуется. При этом в приговоре не указаны причины, по которым осужденному нельзя назначить более мягкий вид наказания или применить ст. 73 УК РФ.

Кроме этого, по мнению авторов жалоб, судом необоснованно и несправедливо назначено дополнительное наказание в виде лишения права занимать должности представителя власти в органах местного самоуправления, так как не представлено доказательств, подтверждающих, что при совершении инкриминируемого преступления Кунгуров Т.В. использовал свой статус муниципального депутата. Суд не учел представленные сведения, подтверждающие, что осужденный принимает активное участие в общественно-политической, государственной, социальной, религиозной деятельности, как гражданин, член партии " ... " и муниципальный депутат, а также активно содействует деятельности правоохранительных органов. При этом в результате проведенной партийной проверки никаких сведений, компрометирующих Кунгурова Т.В., получено не было.

Авторы жалоб считают, что решение суда, изложенное в приговоре, об изменении в отношении Кунгурова Т.В. меры пресечения с подписки о невыезде и надлежащем поведении на заключение под стражу является незаконным и необоснованным, а потому подлежит отмене. В частности, судом первой инстанции не учтено, что осужденный ранее не судим, имеет регистрацию и место жительства, положительно характеризуется, страдает рядом тяжелых заболеваний, не нарушал избранную меру пресечения, не скрывался от следствия и суда, имеет на иждивении 3 малолетних детей и супругу. По делу отсутствуют доказательства, подтверждающие, что Кунгуров Т.В. может скрыться, угрожать участникам судопроизводства. В нарушении требований закона суд в приговоре не указал мотивы, послужившие основанием для изменения меры пресечения.

Также в апелляционных жалобах осужденный ходатайствует об исключении из числа допустимых следующих доказательств:

- протокола изъятия денежных средств " ... "),

- протокола осмотра места происшествия (" ... "),

- протокола вручения денежных средств (" ... "),

- протоколов допроса Ш. (" ... "),

- вещественных доказательств в виде денежных средств (" ... "),

- протокола допроса Кунгурова Т.В. в качестве подозреваемого (" ... "),

- CD-R-диска с аудиозаписью (" ... "),

- протокола осмотра и прослушивания фонограммы (" ... "),

- постановления о предоставлении результатов ОРМ следователю (" ... "),

- протоколов судебного заседания от "дата" и "дата",

- протокола осмотра телефонных соединений Я. и данного вещественного доказательства (" ... "),

- протокола осмотра телефонных соединений Кунгурова Т.В. и данного вещественного доказательства (" ... "),

- мобильного телефона и результатов оперативно-розыскной деятельности.

В апелляционном представлении заместитель прокурора " ... " района Санкт-Петербурга Василенко А.А. просит приговор суда отменить, уголовное дело направить на новое рассмотрение в ином составе суда. В обосновании указано, что протокол судебного заседания от "дата" не подписан секретарем судебного заседаний Й, что является существенным нарушением требований ст. 259 УПК РФ.

В возражениях старший помощник прокурора " ... " района Санкт-Петербурга Суворова М.В. просит приговор оставить без изменения, а апелляционные жалобы без удовлетворения.

Выслушав мнения сторон, изучив материалы дела и доводы апелляционного представления и апелляционных жалоб, судебная коллегия приходит к выводу, что обжалуемый приговор суда не подлежит отмене.

В ходе судебного разбирательства были всесторонне и в совокупности исследованы представленные сторонами доказательства, на основании которых установлены объективные обстоятельства совершения осужденным инкриминируемого ему преступления.

Нарушений требований действующего законодательства Российской Федерации, в том числе права Кунгурова Т.В. на защиту, влекущих отмену приговора, как при производстве оперативно-розыскных мероприятий, возбуждении уголовного дела, в ходе предварительного следствия, так и на стадии судебного разбирательства допущено не было.

Доводы стороны защиты о нарушениях, допущенных при проведении оперативно-розыскной деятельности и предоставлении данных результатов следствию, являются несостоятельными.

Анализ материалов дела свидетельствует о том, что оперативно-розыскное мероприятие "оперативный эксперимент" сотрудниками УФСБ России по СПб и ЛО проведено в полном соответствии с требованиями Федерального закона от "дата" N 144-ФЗ "Об оперативно-розыскной деятельности". Наличие в материалах дела двух заявлений, составленных от имени Ш., не ставят под сомнение законность проведения указанного мероприятии, так как из показаний указанного лица следует, что он действительно добровольно согласился принять участие в данном мероприятии и предоставить свои личные денежные средства в размере " ... " рублей. Кроме этого, необходимо учитывать, что положения вышеуказанного закона, регламентирующие содействие граждан органам, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность, не предусматривают обязательное оформление в письменном виде соответствующего согласия.

Судебная коллегия не усматривает провокации в действиях сотрудников ФСБ и гражданина Ш. при проведении "оперативного эксперимента", поскольку совокупностью исследованных судом доказательств установлено, что сам Кунгуров Т.В. обратился к Ш. с предложением совершить определенные действия за денежное вознаграждение и только после этого Ш. обратился в органы ФСБ. Таким образом, инициатива в совершении противоправных действий исходила не от потерпевшего, а от осужденного. Достаточных данных, свидетельствующих о том, что Ш. склонял Кунгурова Т.В. к мошенничеству или искусственно создал условия для совершения данного преступления, в ходе судебного разбирательства не получено.

Также являются необоснованными доводы стороны зашиты о том, что для проведения оперативно-розыскных мероприятий, в том числе для задержания и досмотра Кунгурова Т.В., являющегося адвокатом, требовалось судебное решение, поскольку установлено, что адвокатского соглашения между адвокатом Кунгуровым Т.В. и Ш. заключено не было, а потому оперативно-розыскное мероприятие, проведенное в отношении Кунгурова Т.В., не вторгалось в его адвокатскую деятельность. При этом в соответствии с определением Конституционного Суда Российской Федерации от "дата"N ... -О-О норма п. 3 ст. 8 Федерального закона "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации" не устанавливает неприкосновенность адвоката, не определяет ни его личную привилегию как гражданина, ни привилегию, связанную с его профессиональным статусом, постольку она предполагает получение судебного решения при проведении в отношении адвоката лишь тех оперативно-розыскных мероприятий и следственных действий, которые вторгаются в сферу осуществления им собственно адвокатской деятельности - к каковой в любом случае не может быть отнесено совершение адвокатом преступного деяния, как несовместимого со статусом адвоката.

Порядок представления результатов оперативно-розыскной деятельности в следственные органы соблюден. Признаков фальсификации данных материалов не усматривается.

Принимая во внимание вышеизложенное, существенных нарушений, влекущих признание результатов оперативно-розыскной деятельности, недопустимыми доказательствами не имеется.

В ходе предварительного следствия Ш. обоснованно признан потерпевшим, так как установлено, что Кунгуров Т.В. пытался мошенническим способом похитить денежные средства в размере " ... " рублей, принадлежащие лично Ш., а не " ... ", генеральным директором которого он являлся. Сведения о том, что Ш. в материалах дела указывается и как потерпевший, и как представитель потерпевшего, не влияют на законность и обоснованность вышеуказанного процессуального решения и обжалуемого приговора.

Доводы стороны защиты о том, что следователем были уничтожены некоторые материалы дела, ничем объективно не подтверждаются, а потому отсутствуют основания для принятия соответствующих мер реагирования.

Вопреки доводам, изложенным в апелляционных жалобах, существенных нарушений, как при производстве предварительного следствия, так и при составлении обвинительного заключения, влекущих возвращение уголовного дела прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ, допущено не было. При этом положения указанной нормы предусматривают необходимость возвращения дела прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом только в том случае, когда выявленные нарушения требований УПК РФ исключают возможность постановления судом приговора или вынесения иного решения на основе данного заключения. Анализ материалов уголовного дела свидетельствует о том, что вышеуказанных нарушений не имеется. В обвинительном заключении, на основании которого судом первой инстанции постановлен приговор, были изложены все предусмотренные законом обстоятельства, имеющие значение для дела, в том числе характер и размер причиненного вреда, показания обвиняемого.

Таким образом, оснований для признания незаконными решений суда первой инстанции об отказе в удовлетворении ходатайств, заявленных стороной защиты, о возвращении уголовного дела прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ, судебная коллегия не усматривает.

Доводы стороны защиты о том, что судом первой инстанции допущены многочисленные нарушения, в том числе права стороны защиты, не нашли своего объективного подтверждения.

Оценив материалы уголовного дела, в том числе протоколы судебных заседаний, судебная коллегия приходит к выводу, что нарушений принципов состязательности, равенства сторон, беспристрастности и независимости суда, судебной этики, презумпции невиновности, в действиях суда первой инстанции не усматривается. Стороне обвинения и стороне защиты судом были созданы равные условия и возможности для реализации их полномочий в ходе судебного разбирательства. Все ходатайства, в том числе заявленные стороной защиты, рассмотрены судом в установленном порядке и по ним приняты мотивированные решения. Отказывая в удовлетворении ходатайств стороны защиты, суд обоснованно посчитал, что заявленные действия и представляемые доказательства не имеют существенного значение для рассмотрения данного уголовного дела. При этом принятие процессуальных решений по ходатайствам не сразу после их заявления, а через определенный промежуток времени, не противоречит положениям уголовно-процессуального законодательства и не является безусловным основанием для признания судебных решений незаконными. Оснований полагать, что суд был заинтересован в исходе дела, и до вынесения приговора согласился со стороной обвинения, не имеется. Из протоколов судебных заседаний следует, что председательствующий соблюдал регламент и не допускал оскорблений, унижения достоинства участников судопроизводства, не высказывался о виновности Кунгурова Т.В.

Несмотря на то, что некоторые судебные заседания действительно проводились в ночное время, то есть в период с " ... " до " ... " часов по местному времени, указанное обстоятельство не является основанием для признания действий, осуществленных в ходе данных судебных заседаний, незаконными и для отмены приговора. В действующем уголовно-процессуальном законодательстве отсутствует запрет на проведения судебных заседаний в ночное время. Положения ч. 3 ст. 164 УПК РФ регламентируют только то, что производство следственного действия в ночное время не допускается, за исключением случаев, не терпящих отлагательства. Согласно материалам дела во время судебных заседаний, которые проводились в ночное время, следственные действия не проводились.

Также, вопреки доводам стороны защиты, суд апелляционной инстанции не усматривает нарушений при допросах, осуществленных в ходе судебного разбирательства, влекущих признание данных допросов недопустимыми доказательствами и ставящими под сомнение законность и обоснованность приговора.

В соответствии с положениями п. 14 ч. 2 ст. 42 УПК РФ потерпевший вправе участвовать в судебном разбирательстве уголовного дела в судах первой, второй, кассационной и надзорной инстанций, а потому присутствие потерпевшего Ш. в зале судебного заседания во время допроса свидетелей не противоречит положения уголовно-процессуального законодательства.

Требования ч. 1 ст. 264 УПК РФ и ч. 1 ст. 278 УПК РФ по делу соблюдены, так как до начала их допроса свидетели удалялись из зала судебных заседаний, они допрошены порознь и в отсутствие недопрошенных свидетелей.

Анализ протоколов судебных заседаний свидетельствует о том, что наводящие вопросы допрашиваемым лицам не задавались, а также не допущено нарушений положений ст. 279 УПК РФ, регламентирующих порядок использования при допросе письменных заметок. В ходе судебных заседаний никаких опознаний в соответствии со ст.ст. 193, 289 УПК РФ не проводилось, а только выяснялось у допрашиваемых лиц, знают ли они Кунгурова Т.В., присутствующего в зале.

Вопреки доводам стороны защиты, у суда имелись законные и достаточные основания, предусмотренные ч. 3 ст. 281 УПК РФ и ч. 1 ст. 276 УПК РФ, для оглашения в судебном заседании показаний потерпевшего, свидетеля и обвиняемого, ранее данных на предварительном следствии, поскольку были выявлены существенные противоречия между ранее данными показаниями и показаниями, данными в суде.

Апелляционная инстанция приходит к выводу, что нарушений требований уголовно-процессуального законодательства при замене защитников в ходе рассмотрения дела судом первой инстанции допущено не было. Каждая замена защитника была обусловлена объективными обстоятельствами, в том числе осуществлялась по инициативе Кунгурова Т.В. Требования ч. 3 ст. 248 УПК РФ полностью соблюдались, поскольку вновь вступившим в уголовное дело защитникам судом предоставлялось достаточно времени для ознакомления с материалами уголовного дела и подготовки к участию в судебном разбирательстве. При этом замена защитника не влекла за собой повторения действий, которые к тому времени были совершены в суде. По смыслу закона при наличии у подсудимого защитника, действующего по соглашению, предоставление дополнительно защитника по назначению является необязательным.

Также судебная коллегия принимает во внимание, что положения п. 18 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от "дата"N ... "О практике применения судами законодательства, обеспечивающего право на защиту в уголовном судопроизводстве", согласно которым суд может не признать право обвиняемого на защиту нарушенным в тех случаях, когда отказ в удовлетворении ходатайства либо иное ограничение в реализации отдельных правомочий обвиняемого или его защитника обусловлены явно недобросовестным использованием ими этих правомочий в ущерб интересам других участников процесса, поскольку в силу требований ч. 3 ст. 17 Конституции Российской Федерации осуществление прав и свобод человека не должно нарушать права и свободы других лиц.

В связи с тем, что замена защитников по данному делу, в большинстве случаев, осуществлялась по инициативе подсудимого, то предоставление вновь вступающему защитники длительного периода времени для ознакомления с материалами дела и подготовки к участию в судебном разбирательстве, повлекло бы нарушение разумности сроков и прав других участников уголовного судопроизводства.

В соответствии с ч. 5 ст. 241 УПК РФ видеозапись в судебном заседании допускается только с разрешения председательствующего, а потому суд первой инстанции вправе был запретить осуществление видеозаписи судебного заседания, поскольку это могло препятствовать проведению судебного разбирательства.

Из материалов дела следует, что протокол в ходе судебного заседания в соответствии со ст. 259 УПК РФ изготавливался по частям, после чего стороне защиты была предоставлена возможность ознакомиться с данными протоколами. Все замечания на протоколы, поданные сторонами, рассмотрены судом первой инстанции в установленном законом порядке. Оснований сомневаться в достоверности сведений, изложенных в протоколах судебных заседаний, а также в обоснованности решений, принятых по результатам рассмотрения замечаний, суд апелляционной инстанции не усматривает. Несвоевременное обеспечение председательствующим сторонам возможности ознакомления с протоколами судебных заседаний само по себе не является основанием для признания данных протоколов и постановленного приговора незаконными.

Требование осужденного и его защитников о необходимости приобщения к материалам данного дела аудиозаписей судебных заседаний, сделанных представителями стороны защиты, не основано на законе. Так, положения ст. 259 УПК РФ предусматривают обязательность приобщения к уголовному делу указанных материалов только в том случае, когда судом принято решение о проведении фотографирования, аудио- и (или) видеозаписи, киносъемки, о чем должна быть сделана отметка в протоколе судебного заседания. В данном же случае установлено, что решение о проведении какой-либо фиксации судебного заседания, в том числе аудиозаписи, судом не принималось.

Апелляционной инстанцией установлено, что протокол судебного заседания, состоявшегося "дата", действительно не подписан секретарем судебного заседания Й Вместе с тем, указанное обстоятельство не является основанием для признания данного протокола недействительным и для отмены обжалуемого приговора.

В соответствии с п. 11 ч. 2 ст. 389 УПК РФ основанием отмены или изменения судебного решения в любом случае является отсутствие протокола судебного заседания.

Вместе с тем, установлено, что протокол судебного заседания, состоявшегося "дата", который составлен и подписан председательствующим - судьей Ж. в материалах дела имеется. Секретарь судебного заседания Й отказался составлять и подписывать данный протокол. При этом в периоды с "дата" по "дата" и с "дата" по "дата" он являлся временно нетрудоспособным, а с "дата" по "дата" находился в учебном отпуске. Согласно приказу об увольнении Й с "дата" освобожден от замещаемой должности секретаря судебного заседания.

"дата" ГСУ Следственного комитета РФ по "адрес" возбуждено уголовное дело N ... по признакам преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 294 УК РФ, по факту вмешательства Й в деятельность суда в целях воспрепятствования осуществлению правосудия, с использованием своего служебного положения, выразившегося в том, что он, приняв участие в качестве секретаря судебного заседания "дата" в рассмотрении уголовного дела N ... в отношении Кунгурова Т.В., отказался изготовить и подписать протокол указанного судебного заседания.

Таким образом, причины, по которым вышеуказанный протокол судебного заседания, состоявшегося "дата", не подписан секретарем судебного заседания Й, носят объективный и независящий от суда характер, а потому не являются основаниями для отмены обжалуемого приговора.

Кроме этого, апелляционная инстанция учитывает, что участникам судопроизводства была предоставлена возможность ознакомиться с данным протоколом, чем сторона защиты и воспользовалась. После ознакомления представителем стороны защиты поданы замечания на указанный протокол, которые рассмотрены председательствующим в установленном законом порядке. Оснований сомневаться в достоверности сведений, изложенных в данном протоколе, а также в обоснованности решения, принятого по результатам рассмотрения замечаний, у судебной коллегии не имеется.

Достаточных и объективных данных, подтверждающих доводы стороны защиты о несоответствии письменного текста приговора и текста приговора, который был оглашен в зале судебных заседаний, суду апелляционной инстанции не представлено. Из материалов дела следует, что приговор, имеющийся в материалах дела, полностью провозглашен "дата". Копия данного приговора вручена представителям стороны обвинения и стороны защиты. Таким образом, нарушения закона при постановлении и провозглашении приговора не установлено.

Вопреки доводам апелляционных жалоб, после провозглашения приговора сторонам разъяснен порядок подачи апелляционных жалоб и заявления ходатайств об участии в их рассмотрении в суде апелляционной инстанции. Данное обстоятельство отражено как в самом приговоре, так и в протоколе судебного заседания.

Вручение копии приговора по истечении установленного пятисуточного срока не свидетельствует о незаконности, необоснованности или несправедливости данного приговора, а потому не является безусловным основанием для его отмены.

Приговор составлен в полном соответствии с требованиями ст.ст. 299, 300, 304, 307, 308, 309 УПК РФ. В приговоре указаны обстоятельства, подлежащие доказыванию в соответствии со ст. 73 УПК РФ, в том числе характер и размер вреда, причиненного преступлением, а также приведены, раскрыты и оценены все доказательства, имеющие значение для дела, которые были непосредственно исследованы в ходе судебного разбирательства.

В соответствии с требованиями закона суд указал в приговоре мотивированные причины, по которым одни доказательства признаны достоверными, а другие, в том числе показания Кунгурова Т.В. об отсутствии в его действиях состава преступления, показания свидетелей М., Р., К., П., У., Н., Ю., Б., О., Д., а также другие доказательства стороны защиты, отвергнуты.

Оснований сомневаться в правильности выводов суда первой инстанции, сделанных в приговоре, у судебной коллегии не имеется.

Виновность Кунгурова Т.В. в совершении инкриминируемого ему преступления при обстоятельствах, которые подробно изложены в приговоре, установлена совокупностью исследованных судом доказательств, в том числе показаниями потерпевшего Ш., свидетелей С., В., Ц., И., Ф., Г., Э., Л., А., Н.Н., С.С., К.К., результатами оперативно-розыскной деятельности, иными письменными и вещественными доказательствами.

Вышеуказанные доказательства подробно приведены и проанализированы в приговоре. Суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу, что указанные доказательства являются достоверными, относимыми, допустимыми и, что их совокупность достаточна для принятия решения по делу.

Вопреки доводам апелляционных жалоб, судебная коллегия не усматривает причин для признания недопустимыми каких-либо доказательств, в том числе тех, которые, по мнению стороны защиты, получены незаконно (" ... ", протоколы судебного заседания от "дата" и "дата", мобильный телефон и результаты оперативно-розыскной деятельности). Все доказательства, положенные в основу обвинительного приговора, получены в соответствии с требованиями закона, проверены и оценены судом первой инстанции.

Оснований не доверять потерпевшему и свидетелям, показания которых приведены и оценены в приговоре, у суда не имелось, так как данные показания последовательны, не имеют существенных противоречий, согласуются как между собой, так и с другими доказательствами по делу.

В частности, из показаний потерпевшего Ш. следует, что он является генеральным директором строительной компании " ... ". Через коллегу И. к нему обратился Кунгуров Т.В., который предложил за денежное вознаграждение в размере " ... " рублей помочь решить вопрос с судебными приставами, в том числе с А., чтобы они разрешили возобновить строительные работы на объекте, расположенном по адресу: "адрес" При этом Кунгуров Т.В. пояснил, что никаких официальных документов, в том числе подтверждающих получение от него (Ш.) вышеуказанных денежных средств, оформляться не будет, а также не предлагал составить и подписать какой-либо договор. Заподозрив, что совершается преступление, он (" ... ") обратился в УФСБ России по СПб и ЛО и добровольно согласился принять участие в оперативно-розыскном мероприятии, предоставив свои личные денежные средства в размере " ... " рублей. В дальнейшем в ходе встречи он передал Кунгурову Т.В. указанную сумму, не оформляя никаких документов, после чего сотрудники ФСБ задержали Кунгурова Т.В.

Сам Кунгуров Т.В. в ходе допроса в качестве подозреваемого (" ... ") подтвердил, что он пытался получить от руководителя " ... "Ш. деньги в сумме " ... " рублей, вводя его в заблуждение относительно того, что он, якобы, может решить вопрос с судебными приставами, в том числе А., об отмене запрета на выполнение строительных работ на объекте " ... ". При этом он (Кунгуров Т.В.) не имел реальной возможности законно решить данный вопрос, и никакого договора об оказании юридической помощи с Ш. заключать не собирался. В ходе одной из встреч Ш. передал ему " ... " рублей, после чего его задержали сотрудники ФСБ.

Доводы стороны защиты о том, что указанные признательные показания на следствии Кунгуров Т.В. давал под принуждением, а потому должны быть признаны недопустимым доказательством, судом первой инстанции тщательно проверены и им дана надлежащая мотивированная оценка.

Вышеуказанный допрос "дата" проведен в полном соответствии с требованиями уголовно-процессуального законодательства. Кунгуров Т.В. дал согласие на участие в следственном действии в ночное время. Перед допросом ему разъяснялась ст. 51 Конституции Российской Федерации о том, что никто не обязан свидетельствовать против себя самого, своего супруга и близких родственников, круг которых определяется федеральным законом, а также положения ст. 46 УПК РФ. В том числе, Кунгуров Т.В. предупреждался о том, что при согласии подозреваемого дать показания, его показания могут быть использованы в качестве доказательств по уголовному делу, в том числе и при его последующем отказе от этих показаний, за исключением случая, предусмотренного п. 1 ч. 2 ст. 75 УПК РФ. При производстве данного следственного действия принимал участие защитник - адвокат Р.Р. Протокол допроса подписан подозреваемым, защитником и следователем. Никаких замечаний к протоколу не имелось.

Допрошенный в судебном заседании следователь Т. подтвердил, что следственные действия с Кунгуровым Т.В. проводились в полном соответствии с требованиями уголовно-процессуального законодательства, без какого-либо давления. Вопреки доводам стороны защиты, Оснований не доверять указанным показаниям не имеется.

Таким образом, указанное следственное действие, в котором принимал участие Кунгуров Т.В., проведено с соблюдением положений уголовно-процессуального законодательства, протоколы отвечают требованиям ст. 166 УПК РФ, а потому суд первой инстанции обоснованно признал протокол допроса в качестве подозреваемого Кунгурова Т.В. допустимым доказательством, а также использовал его при вынесении приговора.

Из показаний свидетелей С., В., Ц. следует, что Кунгуров Т.В. действительно искал номер мобильного телефона руководителя компании, занимающейся строительством объекта, расположенного на "адрес".

Свидетель И. подтвердил, что Кунгуров Т.В. обратился с предложением оказания за денежное вознаграждение помощи в снятии запрета на строительные работы по объекту, расположенному на "адрес" После этого он свел Кунгурова Т.В. с генеральным директором " ... ".

Из показаний свидетеля Г. следует, что Кунгуров Т.В. сообщал ему о договоренности с генеральным директором " ... " о получении от него " ... " рублей за оказание помощи в решении вопроса с судебными приставами, чтобы отменить запрет на деятельность данной компании. По просьбе Кунгурова Т.В. он Г.) поинтересовался у своего знакомого Л., являющегося одним из руководителей службы судебных приставов, можно ли помочь в решении данного вопроса, показав документы, предоставленные Кунгуровым Т.В. Однако, Л. указал, что ничем помочь не может, так как решение принято судом. О результатах разговора он (Г.) сообщил Кунгурову Т.В., который пояснил, что все равно будет встречаться с руководителем " ... ".

Свидетель Л. полностью подтвердил обстоятельства разговора, состоявшегося между ним и Г.

Свидетель А. показал, что он, являясь судебным приставом, на основании судебного решения приостанавливал строительную деятельность " ... ", осуществляемую на объекте, расположенном по адресу: "адрес".

Согласно результатам оперативно-розыскной деятельности, подробно изложенным в приговоре, сотрудниками УСФБ России по СПб и ЛО при добровольном содействии Ш. проводилось мероприятие "оперативный эксперимент". В ходе данных действий Ш. передал Кунгурову Т.В. свои личные денежные средства в размере " ... " рублей в качестве денежного вознаграждения за неофициальное решение вопроса с судебными приставами. После передачи денег Кунгуров Т.В. был задержан. В ходе оперативно-розыскного мероприятия использовалась аудиофиксация.

Законность проведения вышеуказанных оперативно-розыскных мероприятий подтверждается приведенными и оцененными в приговоре письменными материалами, предоставленными УФСБ России по СПБ и ЛО следователю в установленном законом порядке, а также показаниями свидетелей Н.Н., С.С., К.К..

Другие письменные и вещественные доказательства, исследованные в ходе судебного разбирательства и изложенные в приговоре, в том числе осмотры места происшествия, мобильного телефона, изъятого у Кунгурова Т.В., телефонных соединений, аудиозаписи, сделанной в ходе оперативно-розыскного мероприятия, также подтверждают причастность Кунгурова Т.В. к совершению инкриминируемого деяния и полностью согласуются с показаниями допрошенных по делу лиц.

Представленные стороной защиты документы, в том числе бланки договора об оказании юридической помощи, приходный кассовый ордер, осмотр электронного почтового ящика с приложениями, не свидетельствуют о том, что в действиях Кунгурова Т.В. отсутствует состав мошенничества. При этом данные бланки договора не заполнены надлежащим образом, то есть в них не указаны дата составления, данные о второй стороне договора, сумма гонора, отсутствует подпись Ш.

Также судебная коллегия учитывает, что приходный кассовый ордер, согласно которому Ш., якобы, передал адвокату Кунгурову Т.В." ... " рублей, датирован "дата", в то время, как передача указанных денежных средств состоялась "дата". Кроме этого, в данном ордере также отсутствует подпись Ш.

Как указано выше, из показаний потерпевшего Ш. показаний Кунгурова Т.В., данных в качестве подозреваемого на предварительном следствии, и других доказательств следует, что никакого соглашения между указанными лицами не заключалось и не планировалось заключаться, что никакой официальной юридической помощи Кунгуров Т.В. не собирался оказывать Ш. что передача денежных средств осуществлялась без какого-либо документального оформления.

Таким образом, суд апелляционной инстанции приходит к выводу, что достаточных, объективных и бесспорных доказательств, подтверждающих, что между Кунгуровым Т.В. и Ш. заключался или планировался заключаться договор об оказании юридической помощи, и что именно в рамках данного соглашения состоялась передача денежных средств в размере " ... " рублей, в ходе судебного разбирательства не представлено.

Принимая во внимание вышеизложенное, вопреки доводам апелляционных жалоб, виновность Кунгурова Т.В. в совершении покушения на мошенничество полностью подтверждается совокупностью исследованных судом доказательства, а потому оснований для вынесения оправдательного приговора не имеется.

Апелляционная инстанция признает правильной юридическую квалификацию действий Кунгурова Т.В. по ч. 3 ст. 30, ч. 3 ст. 159 УК РФ, которая убедительно обоснована в приговоре.

Вопреки доводам стороны защиты, судом первой инстанции при назначении основного вида наказания в полной мере учтены все обстоятельства, имеющие значение при определении вида и размера наказания. В том числе суд обоснованно принял во внимание, что Кунгуров Т.В. ранее не судим, имеет постоянное место жительства, имеет на иждивении супругу и 3 несовершеннолетних детей, на учетах не состоит, активно осуществляет политическую, общественную и другие виды деятельностей. Кроме этого, судом учтены сведения, представленные различными организациями, исключительно положительно характеризующие осужденного. Совокупность указанных данных суд признал обстоятельствами, смягчающими наказание.

Вместе с тем, с учетом характера и степени общественной опасности совершенного тяжкого преступления, конкретных обстоятельств дела, данных о личности виновного, суд первой инстанции пришел к выводу, что исправление осужденного возможно только в условиях изоляции от общества, а потому назначил ему наказание в виде реального лишения свободы. Также суд первой инстанции не усмотрел оснований для применения ст. 73 УК РФ.

Суд апелляционной инстанции признает, что указанная позиция обоснована и мотивирована, так как основной вид наказания Кунгурову Т.В. назначен справедливо, соразмерно, в полном соответствии с требованиями ст.ст. 6, 60 УК РФ и не является чрезмерно суровым, а потому не усматривается оснований для изменения или смягчения данного наказания, а также для применения ст. 73 УК РФ.

В связи с тем, что Кунгурову Т.В. приговором назначено наказание в виде реального лишения свободы, то, вопреки доводам апелляционной жалобы, судебное решение об изменении в отношении него меры пресечения с подписки о невыезде и надлежащем поведении на заключение под стражу до вступления приговора в законную силу, является законным и обоснованным. При этом мера пресечения в виде заключения под стражу способствует обеспечению исполнения приговора.

Вместе с тем, судебная коллегия приходит к выводу, что решение суда первой инстанции о назначении Кунгурову Т.В., как депутату " ... " в соответствии с ч. 3 ст. 47 УК РФ дополнительного вида наказания в виде лишения права занимать должности представителя власти в органах местного самоуправления, является необоснованным.

Согласно положениям п. 8 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от "дата"N ... "О практике назначения судами Российской Федерации уголовного наказания" по смыслу закона, лишение права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью, по общему правилу, может быть назначено в качестве основного или дополнительного (в том числе в соответствии с ч. 3 ст. 47 УК РФ) наказания за преступление, которое связано с определенной должностью или деятельностью лица.

Из объема предъявленного обвинения следует, что Кунгурову Т.В. не инкриминировалось использование при совершении покушения на мошенничество своего служебного положения, в том числе статуса муниципального депутата. В описании преступного деяния, изложенного как в обвинительном заключении, так и в приговоре, не указано о том, что Кунгуров Т.В. при совершении преступления представлялся депутатом или другим представителем власти.

В показаниях потерпевшего Ш. также отсутствуют сведения о том, что при совершении мошеннических действий Кунгуров Т.В. представлялся ему муниципальным депутатом или каким-либо образом обещал использовать указанный статус.

Таким образом, достаточных и объективных данных, свидетельствующих о том, что совершенное Кунгуровым Т.В. покушение на мошенничество было непосредственно связано с его статусом или деятельностью муниципального депутата, в ходе судебного разбирательства не получено, а потому оснований для назначения в порядке ч. 3 ст. 47 УПК РФ осужденному дополнительного наказания в виде лишения права занимать должности представителя власти в органах местного самоуправления не имеется.

С учетом совокупности установленных обстоятельств судебная коллегия приходит к выводу, что приговор отвечает требованиям ст. 297 УПК РФ, и что нарушений требований законодательства и других обстоятельств, влекущих отмену приговора, в том числе по доводам апелляционного представления и апелляционных жалоб, по делу не имеется.

Принимая во внимание вышеизложенное, руководствуясь ст.ст. 389.20, 389.26, 389.28, 389.33 УПК РФ, суд апелляционной инстанции

ОПРЕДЕЛИЛ:

Приговор " ... " районного суда Санкт-Петербурга от "дата" в отношении КУНГУРОВА Т. В. изменить:

- исключить из описательно-мотивировочной и резолютивной частей приговора указание о назначении дополнительного наказания в виде лишения права занимать должности представителя власти в органах местного самоуправления сроком на 2 года.

В остальной части вышеуказанный приговор оставить без изменения.

Апелляционное представление заместителя прокурора " ... " района Санкт-Петербурга Василенко А.А. оставить без удовлетворения.

Апелляционные жалобы осужденного Кунгурова Т.В., защитников Тангиева Б.Б. и Анисимова В.П. удовлетворить частично.

Председательствующий

Судьи