Апелляционное определение Ленинградского окружного военного суда от 25 июля 2017 г. по делу N 22-98/2017

Апелляционное определение Ленинградского окружного военного суда г. Санкт-Петербурга от 25 июля 2017 г. по делу N 22-98/2017

Судебная коллегия по уголовным дела Ленинградского окружного военного суда в составе председательствующего - заместителя председателя суда Домаша В.В., судей Щёголева С.В. и Ольмезова А.А., при секретаре Багомедове Б.М., с участием военного прокурора 4 отдела военной прокуратуры Западного военного округа полковника юстиции Давлетшина Р.Р.

, рассмотрела в судебном заседании уголовное дело по апелляционной жалобе потерпевшего и гражданского истца Дмитриева А.А. на приговор Псковского гарнизонного военного суда от 25 мая 2017 года, согласно которому военнослужащий войсковой части ХХХХХ

Мезенцев А.С.,

осужден за совершение преступления, предусмотренного п. "в" ч. 2 ст. 115 УК РФ к обязательным работам на срок 240 (двести сорок) часов.

Гражданский иск потерпевшего Дмитриева А.А. удовлетворён частично, судом постановленовзыскать в его пользу с Мезенцева А.С. в счёт компенсации причинённого преступлением морального вреда 50.000 рублей, в остальной части этого иска на сумму 1.250.000 рублей отказано.

За потерпевшим Дмитриевым А.А. признано право на удовлетворение иска к Мезенцеву А.С. о возмещении материального ущерба, связанного с повреждением одежды, затратами на лечение и компенсацией утраченного заработка (дохода), с передачей вопроса о его размерах на рассмотрение в порядке гражданского судопроизводства.

Постановлено взыскать с осуждённого Мезенцева А.С. в доход федерального бюджета процессуальные издержки на сумму 2.283 рубля 26 копеек, состоящие из сумм, выплаченных потерпевшему Дмитриеву А.А. на покрытие расходов, связанных с явкой к месту производства процессуальных действий и отвлечение его от обычных занятий.

Заслушав доклад судьи Ольмезова А.А., изложившего содержание приговора, существо апелляционной жалобы потерпевшего и гражданского истца Дмитриева А.А., возражений на неё защитника осуждённого Мезенцева А.С. адвоката Абожиной Н.В., выступление военного прокурора 4 отдела военной прокуратуры западного военного округа полковника юстиции Давлетшина Р.Р., полагавшего необходимым приговор оставить без изменения, а жалобу без удовлетворения, судебная коллегия

установила:

Мезенцев признан судом виновным в умышленном причинении, с применением предмета, используемого в качестве оружия, лёгкого вреда здоровью потерпевшего, вызвавшего кратковременное расстройство здоровья, совершенном при следующих изложенных в приговоре обстоятельствах.

Около 10 часов 19 ноября 2016 года во дворе дома Х по ХХХ набережной г. Пскова, Мезенцев А.С., в ходе ссоры с Дмитриевым А.А. на почве возникших личных неприязненных отношений, вызванных претензиями последнего относительно порядка в доме и устранения выявленных недостатков, повалил потерпевшего на землю, и в ходе обоюдной борьбы, нанес ему один удар отверткой в область мягких тканей шеи. Затем Мезенцев, с целью прекратить активное сопротивление потерпевшего, произвел сдавливание его шеи сгибом локтя, от чего Дмитриев кратковременно потерял сознание. После этого Мезенцев прекратил свои действия, сообщив о случившемся в полицию.

Своими действиями Мезенцев причинил потерпевшему ушибы нижней губы, левого предплечья, колотую рану мягких тканей шеи, расценивающиеся как легкий вред здоровью по признаку кратковременного расстройства здоровья, а также не причинившие вреда здоровью кровоподтеки и ссадины в области шеи, мелкие кровоизлияния в мягкие ткани лица и под конъюнктиву.

В апелляционной жалобе потерпевший Дмитриев А.А. выражает несогласие с приговором суда первой инстанции в части квалификации деяний Мезенцева и решением по гражданскому иску.

При этом в жалобе потерпевший отмечает, что суд не установилточное время совершения преступления, его мотив, не дал оценку действиям Мезенцева, предшествующим деянию и следующим по его окончании.

Выражая не согласие с установленной судом тяжестью причиненного его здоровью вреда, заключением судебно-медицинского эксперта, автор жалобы утверждает, что общий срок его лечения превысил 21 день, полученная им травма сопровождалась обезображиванием лица и потерей голоса, судом, по его мнению, не правомерно отказано в проведении дополнительной судебно-медицинской экспертизы, что, как он считает, повлияло как на определение степени вреда здоровью, так и квалификации преступления в целом.

Дмитриев отмечает, что судом не принято решения по его заявлению о возбуждении в отношении Мезенцева уголовного дела по признакам грабежа.

Потерпевший утверждает, что судом не устранены противоречия в показаниях Мезенцева о случайном или умышленном ударе отверткой, превышении последним мер необходимой обороны, сдавливании шеи из положения сзади и вызова полиции для оказания медицинской помощи.

Автор жалобы не согласен с формулировками суда в приговоре о своём "активном сопротивлении", утверждает, что таковое выражалось лишь в "увиливании шеей от ударов отверткой и выхватывании её из рук Мезенцева".

Дмитриев считает нелогичным и несостоятельным вывод суда о наличии у Мезенцева возможности наносить удары тем же способом после выхватывания у него и отбрасывания в сторону отвёртки и прекращения преступных действий в связи с тем, что потерпевший перестал сопротивляться.

Потерпевший также отмечает, что суд, указав в приговоре на отсутствие у Мезенцева прямого умысла на убийство, мер на установление умысла осуждённого на иное преступление, не принял.

Автор жалобы утверждает, что описание в приговоре его положения во время сдавливания шеи - на животе, сделаны судом без учёта результатов протокола осмотра куртки, загрязненной сзади.

Дмитриев резюмирует, что, кроме вмененного органами следствия, деяния Мезенцева должны дополнительно квалифицироваться как грабёж, убийство в состоянии превышения необходимой обороны и умышленное причинение средней тяжести вреда здоровью.

Выражая несогласие с решением по заявленному гражданскому иску о возмещении материального вреда, Дмитриев заявляет, что врачебные назначения приведены в его медицинских документах, товарные и кассовые чеки не представлены по причине покупки лекарств иными лицами ввиду нахождения его в лечебном учреждении, однако отсутствовали замечания медиков на соблюдение режима лечения. Всё это, по его мнению, давало возможность суду принять решение по этому иску вместе с приговором, исходя из положений ч. 5 ст. 10 ГК РФ, то есть без передачи на рассмотрение в порядке гражданского судопроизводства.

В заключение своей жалобы, Дмитриев просит обжалуемый им приговор отменить и постановить новый обвинительный приговор в отношении Мезенцева по изложенным им в жалобе основаниям.

Рассмотрев материалы дела и доводы апелляционной жалобы, возражений на неё стороны защиты, судебная коллегия окружного военного суда находит, что выводы суда первой инстанции о виновности Мезенцева в совершении преступления, за которое он осужден, соответствуют фактическим обстоятельствам дела и основаны на всесторонне проверенных в судебном заседании доказательствах, которые полно и объективно изложены в приговоре.

Обстоятельства умышленного причинения Мезенцевым лёгкого вреда здоровью с применением предмета, используемого в качестве оружия, подтверждаются, помимо признания им своей вины в содеянном, показаниями потерпевшего Дмитриева А.А., свидетелей А., М., которые согласуются между собой и с другими, исследованными в судебном заседании, доказательствами: протоколами осмотра места происшествия, осмотра предметов и вещественных доказательств, заключениями судебно-медицинского и иных экспертов, иными документами.

Вопреки мнению потерпевшего, указанное в приговоре судом время совершения преступления - около 10 часов 19 ноября 2016 года, не противоречит требованиям уголовно-процессуального законодательства, и не требует дальнейшего уточнения.

Мотив преступления судом первой инстанции установлен правильно, соответствующая оценка действиям Мезенцева, как предшествующим деянию, так и последующим, даны судом в приговоре, в связи с чем доводы жалобы потерпевшего в этой части несостоятельны.

Степень вреда, причиненного здоровью потерпевшего, установлена судом на основании признанного научно аргументированным заключения судебно-медицинского эксперта, подтвердившего в судебном заседании свои выводы.

Доказательств, свидетельствующих о более продолжительном сроке расстройства здоровья Дмитриева, иной степени причиненного вреда здоровью материалы уголовного дела не содержат, а утверждения потерпевшего о неизгладимом обезображивании его лица и потери голоса голословны и не подтверждаются его медицинскими документами.

Назначение и проведение в суде дополнительной судебно-медицинской экспертизы не может быть обусловлено только желанием потерпевшего, а проводится в строгом соответствии с положениями ст. 80, 196 и 207 УПК РФ, и при наличии перечисленных в этих нормах закона оснований. Как видно из протокола судебного заседания, ходатайство потерпевшего в этой части судом первой инстанции разрешено в соответствии с требованиями закона.

Вопреки мнению Дмитриева, суд не является органом, наделённым правом и обязанностью рассмотрения заявлений о совершении преступления и возбуждении уголовных дел публичного обвинения, таких как грабеж.

Изучением материалов дела и протокола судебного заседания не выявлено существенных и не устраненных судом противоречий в показаниях Мезенцева, о которых сообщает потерпевший, влияющих на законность и обоснованность обвинительного приговора.

Не согласие потерпевшего с отдельными формулировками и выводами суда в приговоре и их субъективная трактовка автором жалобы, не влекут безусловной ревизии судебного акта судом апелляционной инстанции.

Не состоятельны доводы потерпевшего и в части умысла. Так, суд не только установилотсутствие у Мезенцева прямого умысла на убийство, но и мотивировал свою позицию в приговоре. С этой мотивировкой согласен и суд апелляционной инстанции.

Результаты протокола осмотра куртки потерпевшего, загрязненной сзади в ходе его борьбы с Мезенцевым, на выводы о механизме образования телесных повреждений, вопреки доводам жалобы, не влияют.

Мнение Дмитриева о том, что суд должен был дополнительно квалифицировать действия Мезенцева по признакам иных преступлений, не инкриминируемых ему органами следствия, не основано на законе.

Таким образом, предусмотренные ст. 73 УПК РФ обстоятельства, подлежащие доказыванию, приговором установлены. Сам приговор, в том числе описание преступного деяния с указанием места, времени, способа его совершения, формы вины, мотивов, целей и последствий преступления, соответствует требованиям статей 307-309 УПК РФ.

Нарушений уголовно-процессуального закона при рассмотрении уголовного дела, в том числе права потерпевшего, судом допущено не было.

Квалификацию преступных действий Мезенцева по п. "в" ч. 2 ст. 115 УК РФ судебная коллегия находит правильной, исходя из следующих оснований.

По смыслу уголовного закона покушение на убийство возможно только с прямым умыслом, то есть когда виновный осознаёт общественную опасность своих действий, предвидит возможность или неизбежность наступления смерти другого человека и желает её наступления.

При разрешении вопроса о направленности умысла виновного следует исходить из совокупности всех обстоятельств содеянного и учитывать способ и орудие преступления, количество, характер и локализацию телесных повреждений, предшествующее преступлению и последующее поведение виновного и потерпевшего, их взаимоотношения.

Между тем, причинение лёгкого вреда здоровью потерпевшего путём нанесения одного удара отвёрткой в область мягких тканей шеи и её сдавливания может свидетельствовать о наличии умысла на покушение на убийство только в том случае, если имеются и другие доказательства, подтверждающие данный вывод.

Однако, доказательств, бесспорно подтверждающих наличие у осуждённого Мезенцева умысла на умышленное убийство потерпевшего Дмитриева, в материалах уголовного дела не представлено.

Так, в ходе предварительного следствия и судебного заседания Мезенцев, признавая факт нанесения им Дмитриеву одного удара отверткой в область шеи и её сдавливания в ходе обоюдной борьбы, последовательно отрицал наличие у него умысла на убийство потерпевшего и объяснял своё поведение лишь желанием напугать его за предъявленные претензии и насмешки, а также прекратить активное сопротивление последнего, выразившееся в удерживании его за руки, нанесении ударов руками и ногами по туловищу во время борьбы.

Мезенцев и Дмитриев, как видно из материалов дела, были знакомы между собой, при этом намерений убить потерпевшего осуждённый не высказывал ни до начала конфликта, ни во время него, ни в момент нанесения ему удара отвёрткой, ни в ходе проведения болевого приёма сдавливания шеи сгибом руки сзади. Это подтверждается показаниями подсудимого Мезенцева, свидетелей Агеева и Марченко, потерпевшего Дмитриева, а также характером и механизмом образования выявленных судебно-медицинским экспертом у потерпевшего телесных повреждений.

Кроме того, из показаний потерпевшего и свидетеля Марченко - сотрудника полиции, усматривается, что после кратковременной потери Дмитриевым сознания, Мезенцев имел реальную физическую возможность продолжить наносить ему удары отвёрткой либо совершить убийство иным образом, однако этого не сделал, прекратил насилие, выпустил потерпевшего из рук, места происшествия не покинул, а сообщил о преступлении в правоохранительные органы и дождался приезда сотрудников полиции.

Таким образом, Мезенцев после окончания конфликта с потерпевшим никаких дальнейших действий, направленных на лишение жизни Дмитриева, не предпринимал, несмотря на то, что никаких препятствий для этого у него не имелось.

Согласно заключению судебно-медицинской экспертизы в отношении Дмитриева, имеющиеся у него слепое колотое ранение мягких тканей шеи, ушибы левого предплечья и нижней губы квалифицированы как причинившие лёгкий вред здоровью по признаку кратковременности его расстройства. На стационарном лечении по поводу полученных телесных повреждений Дмитриев находился в медицинском учреждении менее 21 дня.

Указанные объективные данные, а также характер, места приложения и механизм образования телесных повреждений у потерпевшего, полностью согласуются с изложенными в приговоре выводами о том, что умысел Мезенцева был направлен не на покушение на убийство Дмитриева, а на причинение ему лёгкого вреда здоровью.

Покушение на совершение преступления представляет собой целенаправленную деятельность лица и может совершаться лишь с прямым умыслом, так как, не желая достигнуть определённого результата, лицо не может и покушаться на его достижение.

Указанные выше объективные обстоятельства свидетельствуют о том, что Мезенцев безразлично относился к последствиям своих преступных действий, то есть действовал с косвенным умыслом к возможной гибели потерпевшего Дмитриева, а при отсутствии прямого умысла на лишение его жизни содеянное не могло квалифицироваться как покушение на убийство.

Таким образом, поскольку по уголовному делу не установлено наличие у осуждённого Мезенцева прямого умысла на умышленное убийство гражданина Дмитриева, он должен нести уголовную ответственность не за те последствия, которые могли наступить, а только за последствия, реально наступившие.

Поэтому следует признать, что, правильно установив фактические обстоятельства уголовного дела, связанные с умышленным причинением потерпевшему Дмитриеву лёгкого вреда здоровью, суд верно квалифицировал действия Мезенцева как умышленное причинение лёгкого вреда здоровью с применением предмета - отвертки, используемой в качестве оружия.

Наказание осужденному назначено обоснованно, согласно требованиям ст. 307 УПК РФ, с приведением в приговоре мотивов принятого решения.

Предусмотренных законом оснований для признания наличия в действиях Мезенцева обстоятельств, отягчающих наказание, перечисленных в пунктах "з", "и", "м" ч. 1 ст. 63 УК РФ материалы дела не содержат.

Вопреки мнению потерпевшего, назначение судом наказания осужденному не зависит от субъективной оценки характеристики его личностных качеств, данной тем или иным свидетелем.

Материалы дела не содержат сведений об изменении условий труда, ухудшении состояния здоровья потерпевшего, обезображивания его лица и потери голоса, не приведены конкретные примеры и факты этого и в апелляционной жалобе.

Ссылки Дмитриева на совокупность совершенных Мезенцевым преступлений, в том числе грабежа, покушения на убийство при превышении пределов необходимой обороне, умышленного причинения средней тяжести вреда здоровью, несостоятельны, отражают субъективное видение потерпевшим квалификации преступного деяния.

Материалы дела не содержат данных о предъявлении Дмитриевым жалоб на состояние здоровья после окончания лечения, поэтому его доводы о более продолжительном расстройстве здоровья и иной квалификации, в связи с этим деяний Мезенцева, беспредметны.

Вопреки мнению потерпевшего, в силу ч. 2 ст. 61 УК РФ перечень обстоятельств, которые могут учитываться судом в качестве смягчающих при назначении наказания, не является исчерпывающим.

Неправильное поведение потерпевшего, предшествующее совершению в отношении него преступления, установлено судом на основании показаний свидетелей А. и М., приведенных в приговоре. Оснований не доверять этим свидетелям у суда не было, не ставит под сомнение показания и автор жалобы.

Помимо характера и степени общественной опасности совершенного Мезенцевым преступления, суд учел и смягчающие наказание обстоятельства, а также данные о личности, то есть выполнил требования ст. 60 УК РФ.

При этом явка Мезенцева с повинной, наличие у него на иждивении двоих малолетних детей и посильное частичное возмещение потерпевшему морального вреда судом на основании ч. 1 ст. 61 УК РФ обоснованно признаны обстоятельствами, смягчающими его наказание.

Учтено и принято во внимание, о чем прямо указал суд в приговоре, отсутствие по делу отягчающих наказание обстоятельств, предшествующее поведение Мезенцева, положительные характеристики по военной службе и перспективы его дальнейшего служебно-должностного предназначения.

Именно эти обстоятельства в совокупности и возможность назначения осуждённым военнослужащим, проходящим военную службу по контракту, такого уголовного наказания, как обязательные работы, влияние назначенного наказания на исправление и семью осуждённого, позволили суду назначить Мезенцеву именно этот вид наказания на срок 240 часов.

Таким образом, назначенное осужденному наказание является справедливым и соразмерным содеянному, соответствующим общественной опасности совершенного преступления и личности виновного, полностью отвечающим задачам его исправления.

Решение суда по гражданскому иску о компенсации морального вреда потерпевшим Дмитриевым в поданной им апелляционной жалобе не оспаривается. В то же время судебная коллегия находит это решение законным, обоснованным и справедливым исходя из обстоятельств дела, интенсивности моральных страданий потерпевшего и мер, реально принятых Мезенцевым по заглаживанию причиненного им морального вреда.

Что касается решения о возмещении материального ущерба, связанного с затратами потерпевшего на лечение, повреждение предметов одежды и утратой заработка (дохода), судебная коллегия соглашается с выводами суда о признании за Дмитриевым права на удовлетворении этого иска к Мезенцеву и передаче вопроса о размере возмещения в порядке гражданского производство, поскольку заявленная цена иска требовала тщательной проверки и отложения судебного разбирательства.

Не вызывает сомнения в своей законности и обоснованности решение суда первой инстанции о процессуальных издержках.

На основании изложенного, руководствуясь ст. 389 20, 389 28 и 389 33 УПК РФ, судебная коллегия по уголовным делам окружного военного суда

определила:

Приговор Псковского гарнизонного военного суда от 25 мая 2017 года в отношении Мезенцева Андрея Сергеевича оставить без изменения, а апелляционную жалобу потерпевшего Дмитриева А.А. - без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи: