Апелляционное постановление Приволжского окружного военного суда от 09 августа 2017 г. по делу N 22-55/2017

Апелляционное постановление Приволжского окружного военного суда Самарской области от 09 августа 2017 г. по делу N 22-55/2017

Приволжский окружной военный суд в составе:

председательствующего - Демченко Р.А.,

при секретаре Масловой О.В.,

с участием военного прокурора отдела военной прокуратуры Центрального военного округа подполковника юстиции Клопоцкого С.В., осуждённого Усова А.А., его защитника - адвоката Копьёва В.В. рассмотрел в открытом судебном заседании апелляционные жалобы осуждённого Усова А.А. и его защитника - адвоката Копьёва В.В. на приговор Самарского гарнизонного военного суда от 13 апреля 2017 года, в соответствии с которым военнослужащий войсковой части N

Усов А.А., родившийся ДД.ММ.ГГГГ в "адрес", проживающий по адресу: "адрес"

осуждён по ч. 3 ст. 264 УК Российской Федерации к наказанию в виде лишения свободы на срок 2 года с отбыванием наказания в колонии-поселении с лишением права заниматься деятельностью, связанной с управлением транспортными средствами, на срок 2 года.

Кроме того, в соответствии с приговором частично удовлетворён гражданский иск потерпевшей Ковтонюк Т.В., и с осуждённого в её пользу взыскано 300000 рублей в счёт компенсации морального вреда.

После изложения председательствующим содержания принятого по делу судебного решения, доводов апелляционных жалоб и поданных на них возражений, заслушав выступления осуждённого Усова А.А. и его защитника - адвоката Копьёва В.В., поддержавших изложенные в апелляционных жалобах доводы, заключение прокурора отдела военной прокуратуры Центрального военного округа подполковника юстиции Клопоцкого С.В., полагавшего необходимым приговор оставить без изменения, а апелляционные жалобы осуждённого и защитника - без удовлетворения, окружной военный суд

установил:

Усов признан виновным в нарушении правил дорожного движения, повлекшем по неосторожности смерть человека, совершённом при следующих установленных судом обстоятельствах.

ДД.ММ.ГГГГ около 21 часа Усов, управляя автомобилем "Мазда СХ-5", в районе "адрес" нарушил требования п. 9.9 Правил дорожного движения Российской Федерации (далее - ПДД), в соответствии с которыми движение транспортных средств по обочинам запрещается, допустив выезд автомобиля на обочину дороги, где совершил наезд на пешехода Негина О.Е. В результате наезда Негину были причинены телесные повреждения, повлекшие его смерть.

В апелляционной жалобе осуждённый и его защитник просят приговор суда отменить, признать Усова невиновным в совершении преступления и оправдать его.

Детально анализируя показания допрошенных по делу свидетелей, осуждённый Усов утверждает, что показания свидетелей ФИО1 и ФИО1 о том, что они вместе с погибшим Негиным шли по обочине, а не по проезжей части дороги, судом первой инстанции положены в основу приговора неправомерно. Показания свидетеля ФИО1 по мнению осуждённого, являются ложными, так как он неоднократно менял их в ходе предварительного следствия и в судебном заседании. Показания свидетелей ФИО2ФИО3ФИО4ФИО5ФИО6 и ФИО7 относительно обстоятельств наезда на Негина противоречат как друг другу, так и показаниям других свидетелей. Кроме того, данные свидетели имеют основания для его оговора, поскольку желают скрыть факт движения в ночное время по проезжей части без флажков и фонариков, и на них оказывалось давление со стороны командования.

Отвергая показания свидетеля ФИО8 суд сослался на факт нахождения его в подчиненности у осуждённого и значительное расстояние, на котором данный свидетель находился от места дорожно-транспортного происшествия (далее - ДТП). Однако на момент дачи показаний в суде ФИО8 проходил военную службу уже в другом подразделении, а во время ДТП находился от него на расстоянии 100-150 метров на той же самой стоянке, что и свидетель ФИО7 показания которого суд счёл достоверными.

Критически оценив показания свидетелей ФИО9ФИО10 и ФИО11 суд первой инстанции сослался на то, что они не могли пояснить, кто из военнослужащих показывал им место наезда на проезжей части. Однако ФИО10 утверждал, что место наезда ему показывал ФИО3 об этом же военнослужащем сообщил суду свидетель ФИО11 а ФИО9 это место указали ФИО1ФИО2 и ФИО3

Суд первой инстанции не привёл в приговоре содержащихся в протоколе следственного эксперимента от 11 ноября 2016 года данных, касающихся возможности увидеть пешеходов в условиях ослепления его светом фар встречного автомобиля.

Заключение эксперта-автотехника ДД.ММ.ГГГГN является недопустимым доказательством в силу своей неполноты, поскольку факт его ослепления экспертом не учитывался.

Судом первой инстанции не было выяснено, на каком удалении от места происшествия находилась метеостанция, на основании данных которой было сделано сообщение об отсутствии на месте происшествия осадков

Безосновательно отверг суд и схему ДТП, составленную ДД.ММ.ГГГГ, поскольку место наезда на ней было обозначено приблизительно, со слов Усова, свидетелей ФИО12ФИО9ФИО13ФИО10ФИО11 а точное место могло быть установлено лишь при производстве комплексной судебной экспертизы.

Суд не принял во внимание заключение специалиста, согласно которому Усов при обстоятельствах, указанных его защитником, не располагал технической возможностью избежать наезда, сославшись на то, что исходные данные, представленные специалисту, противоречат данным, установленным в ходе следственного эксперимента. Однако специалисту предоставлялись все данные, установленные следователем при проведении следственного эксперимента.

Судебное разбирательство имело обвинительный уклон, поскольку суд принял во внимание только показания свидетелей обвинения и безосновательно отверг показания Усова и свидетелей стороны защиты. Кроме того, суд не дал правовой оценки многочисленным, по мнению осуждённого, нарушениям закона, допущенным при производстве по данному уголовному делу, выразившимся в оказании следователем давления на свидетелей ФИО12ФИО13ФИО9ФИО10ФИО11 с целью подписать ложные показания. Следователь же совершил подлог протокола допроса свидетеля ФИО9 Оставлено судом без внимания и нарушение права Усова на защиту, поскольку в удовлетворении всех ходатайств о производстве следственных действий стороне защиты было отказано.

Также суд оставил без реагирования составление следователем протокола следственного действия - осмотра автомобиля во время, когда данный автомобиль фактически находился в другом месте, что было документально подтверждено в суде.

Не нашло у суда своей оценки и отсутствие надлежащего контроля со стороны органов военной прокуратуры за производством предварительного следствия, поскольку его жалоба о незаконности включения в обвинительное заключение противоречащих друг другу пунктов ПДД и совершении им противоправных действий в отношении ФИО1ФИО2 и ФИО3 была оставлена без удовлетворения, однако в судебном заседании государственный обвинитель исключил из обвинения нарушение им п. 10.1 ПДД и совершение уголовно-наказуемого деяния в отношении упомянутых лиц. Данные нарушения, по мнению Усова, были допущены вследствие того, что он первоначально отрицал факт управления автомобилем.

Судом не устранены противоречия в показаниях свидетелей относительно освещения места происшествия в момент наезда на пешехода, не опровергнут факт его ослепления встречным автомобилем, не установлены точное место и механизм наезда, при том, что техническая возможность выезда автомобиля на обочину не исследовалась.

Совокупность показаний допрошенных по делу свидетелей ФИО2ФИО4ФИО5ФИО6ФИО7ФИО13ФИО9ФИО12ФИО8ФИО14ФИО11ФИО10ФИО15ФИО16ФИО17 позволяет, по мнению Усова, сделать вывод о том, что наезд на Негина не мог быть совершен на обочине. Об этом же свидетельствует характер повреждений, имевшихся на его автомобиле, а также местоположение тела пострадавшего после наезда. Данный вывод мог быть установлен путём производства комплексной судебной экспертизы, в назначении которой стороне защиты было отказано, что свидетельствует об обвинительном уклоне у суда.

Защитник - адвокат Копьёв В.В. в своей апелляционной жалобе ссылается на проявленный судом при рассмотрении уголовного дела обвинительный уклон, который, по его мнению, выразился в следующем

Мотивировав тем, что свидетели ФИО1 и ФИО2 были предупреждены об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний, суд необоснованно расценил показания данных свидетелей об обстоятельствах наезда автомобиля на Негина как достоверные. Детально анализируя данные показания, защитник приходит к выводу, что место наезда могло располагаться лишь на проезжей части дороги. Утверждения этих свидетелей о том, что свет фар встречного автомобиля их не ослеплял, экспериментальным путем не проверены, и не могут служить опровержением доводов Усова об ослеплении. Оставлено без внимания и заявление защитника о том, что на данных лиц оказывалось давление командованием. Кроме того, показания данных свидетелей противоречат характеру телесных повреждений, установленных в ходе судебно-медицинской экспертизы трупа Негина.

Показания свидетеля ФИО4 в приговоре искажены, так как в судебном заседании данный свидетель заявлял, что не знает, выезжал автомобиль на обочину или нет.

Необоснованно, по мнению защитника, в качестве доказательства вины Усова суд сослался в приговоре на протокол проверки показаний на месте свидетеля ФИО1 поскольку в ходе данного следственного действия тот в действительности не показывал место наезда, а лишь указал место на обочине, где находилось тело Негина. При этом замеры относительно проезжей части не проводились.

Кроме того, производство данного следственного действия в отсутствие Усова является нарушением права последнего на защиту, поскольку он был лишён возможности опровергать показания данного свидетеля.

Признав не соответствующими действительности утверждения Усова об ослеплении, суд не привел в приговоре ту часть протокола следственного эксперимента, которая подтверждала правдивость этих его доводов.

Судом не учтено, что при назначении и производстве автотехнической экспертизы следователь исключил те вопросы, о выяснении которых ходатайствовала сторона защиты.

Безосновательно суд сослался в приговоре на показания свидетелей ФИО5ФИО6ФИО7 так как данные свидетели утверждали, что наезда не видели. Кроме того, ФИО7 не подтвердил в суде протокол проверки своих показаний на месте, указав, что голова Негина располагалась на проезжей части, а тело - под углом в сторону выезда "адрес"

Все свидетели, чьи показания проверялись органами предварительного следствия на месте, подтвердили в суде, что проверка проводилась в дорожных условиях, отличных от имевших место в момент ДТП. Кроме того, ФИО15 заявил, что подписал протокол данного следственного действия спустя два дня, и в нём отсутствовали фотографии.

Суд в приговоре сослался на отсутствие у свидетелей ФИО1ФИО2ФИО4ФИО5ФИО6 и ФИО7 оснований для оговора Усова, однако оставил без внимания, что у ФИО4 имеется личная заинтересованность в осуждении Усова, так как погибший был его подчинённым, за которого он несет ответственность, а ФИО1 и ФИО2 опасаются ответственности за нарушение ПДД, в результате которого погиб их сослуживец.

Суд необъективно оценил показания допрошенных по делу свидетелей, так как признал не соответствующими действительности последовательные и согласующиеся между собой показания ФИО9ФИО10 и ФИО11 об обстоятельствах оформления материалов ДТП, установления места наезда на пешеходов, поведения пешеходов и командиров на месте происшествия. Между тем данные свидетели приносили жалобы на действия следователя, который в ходе предварительного следствия пытался искажать их показания. Кроме того, ФИО10 и ФИО11 имеют специальные познания, которые позволяют им достоверно и правильно оформлять материалы ДТП.

Оценивая в приговоре схему ДТП, согласно которой место наезда было обозначено на проезжей части, суд, исказив показания ФИО11 указавшего, что место наезда было определено приблизительно, пришёл к выводу о том, что оно было не на проезжей части, в то время как данный свидетель утверждал, что оно было определено именно на проезжей части, но на большем или меньшем расстоянии от её края.

Суд отверг представленное стороной защиты заключение специалиста об отсутствии у Усова технической возможности избежать наезда, указав в приговоре, что предоставленные специалисту сведения противоречат установленным в ходе следственного эксперимента данным. Однако специалисту были предоставлены данные из протокола следственного эксперимента и других материалов уголовного дела.

Как отмечает далее адвокат Копьёв В.В., суд указал в приговоре об отсутствии оснований для удовлетворения его ходатайства об исключении ряда доказательств, сославшись на то, что защитник не привёл каких-либо доводов в обоснование ходатайства. Между тем он указывал в судебных прениях, что протокол следственного действия - осмотра автомобиля был сфальсифицирован следователем, так как в указанное в протоколе время автомобиль фактически находился в другом месте, и это было подтверждено документально. Опознание Усова было проведено без дачи им показаний, он был лишён возможности принять участие в очных ставках и проверке показаний свидетелей на месте с целью опровержения их показаний. Проигнорировав факт фальсификации протокола и другие допущенные в ходе предварительного следствия нарушения закона, суд, по мнению защитника, встал на сторону обвинения. Об обвинительном уклоне свидетельствует и критическая оценка судом показаний свидетелей ФИО8 и ФИО14 на том основании, что они служат с Усовым в одной воинской части, поскольку свидетели обвинения также проходят службу в этой же воинской части.

Также судом было оставлено без удовлетворения ходатайство стороны защиты о назначении по делу комплексной судебной экспертизы для установления механизма наезда автомобиля на Негина. Ввиду того, что стороне защиты в допросе эксперта-автотехника судом было отказано, а механизм наезда не был установлен, отказ в проведении такой экспертизы нарушает право Усова на защиту.

В дополнительной апелляционной жалобе, поданной в порядке ч. 4 ст. 389.8 УПК Российской Федерации, защитник, ссылаясь на полученное им самостоятельно заключение специалиста в области судебной медицины N от ДД.ММ.ГГГГ о расположении тела Негина в момент наезда на него автомобиля, утверждает, что погибший двигался левее остальных военнослужащих по проезжей части и в момент наезда стал оборачиваться или сходить с неё.

Кроме того, адвокат Копьёв В.В. указывает на необъективность постановления председательствующего по делу от 21 апреля 2017 года о рассмотрении поданных им замечаний на протокол судебного заседания.

На данные апелляционные жалобы государственным обвинителем - заместителем военного прокурора Самарского гарнизона подполковником юстиции Редковым А.В. поданы возражения, в которых он просит оставить жалобы осуждённого и его защитника без удовлетворения, а приговор суда - без изменения.

Рассмотрев материалы дела, изучив доводы апелляционных жалоб и поданных на них возражений, заслушав явившихся в судебное заседание лиц и заключение прокурора, окружной военный суд находит, что вывод суда первой инстанции о виновности Усова в совершении инкриминированного ему преступного деяния соответствует фактическим обстоятельствам дела, основан на всесторонне исследованных в судебном заседании доказательствах, которые полно и объективно изложены в приговоре.

Его виновность в содеянном подтверждена доказательствами, которые получили в приговоре надлежащую оценку, а именно:

- показаниями свидетелей ФИО1 и ФИО2 участников дорожно-транспортного происшествия, согласно которым 9 марта 2016 года около 21 часа они вместе с Негиным и ФИО3 друг за другом шли по обочине дороги в направлении "адрес" и на проезжую часть не выходили. Дорога имела искусственное освещение. В районе стоянки навстречу им проехал автомобиль с ближним светом фар, затем они почувствовали удар сзади. Когда они пришли в себя, то увидели, что впереди них стоял автомобиль "Мазда". Негин лежал на обочине дороги, из его головы текла кровь. ФИО1 также пояснил, что автомобилем "Мазда", совершившим наезд, управлял Усов;

- показаниями свидетелей ФИО5ФИО6 и ФИО7 очевидцев ДТП, в соответствии с которыми в один из дней марта 2016 года около 21 часа они, находясь на стоянке, услышали звук удара, после чего увидели лежащих на земле солдат. Дорога освещалась, и это позволяло видеть происходящее. Когда автомобиль, совершивший наезд, остановился, из него вышел Усов, который стал звонить по телефону, а они подбежали и стали оказывать пострадавшим помощь. Троих пострадавших удалось поднять, а один, Негин, оставался лежать на обочине до приезда врачей. ФИО6 и ФИО7 также показали, что дорога в месте ДТП имела освещение уличными фонарями;

- показаниями свидетеля ФИО4 согласно которым весной 2016 года ФИО6 сообщил ему о наезде автомобиля на его подчинённых. Прибыв к месту ДТП, он увидел лежавшего на обочине Негина, а также ещё троих пострадавших. Один из них, ФИО3 сообщил ему, что они двигались по обочине, где на них совершил наезд автомобиль "Мазда";

- протоколом осмотра места совершения административного правонарушения от ДД.ММ.ГГГГ, в соответствии с которым на 5 км 300 м автодороги ""адрес"", имеющей ширину проезжей части 7 м, ширину каждой обочины не менее 2 м, обнаружен автомобиль "Мазда СХ5", принадлежащий Усову А.А., с повреждениями правой передней фары, переднего и заднего правого крыла, капота, правого зеркала заднего вида, лобового стекла. Видимость из места водителя автомобиля с выключенным светом фар составляет 50 м, с включённым ближним светом фар - 100 м;

- протоколом следственного эксперимента, в соответствии с которым он проводился на месте ДТП в дорожных условиях, соответствующих имевшимся ДД.ММ.ГГГГ. В ходе эксперимента было установлено, что минимальное расстояние, с которого можно увидеть движущихся по обочине пешеходов, составляет 110 м;

- заключением эксперта-автотехника N, согласно которому в данной дорожно-транспортной ситуации водитель автомобиля "Мазда СХ5" должен был руководствоваться требованиями п. 9.9 Правил дорожного движения. В случае соблюдения требований данного пункта Правил, когда пешеходы двигаются по обочине, водитель автомобиля "Мазда СХ5" располагал технической возможностью избежать наезда;

- заключением эксперта N согласно которому смерть Негина О.Е. наступила в результате открытой черепно-мозговой травмы с ушибом головного мозга, линейным переломом костей свода и основания черепа, обширными кровоизлияниями под твердую мозговую оболочку, мягкие мозговые оболочки и в веществе головного мозга.

Предусмотренные в ст. 73 УПК Российской Федерации подлежащие доказыванию обстоятельства приговором установлены.

Сам приговор соответствует требованиям ст. ст. 307-309 УПК Российской Федерации.

Оснований, влекущих отмену либо изменение постановленного в отношении осуждённого обвинительного приговора, указанных в ст. 389.15 УПК Российской Федерации, не имеется.

Судом достоверно установлено, что Усов совершил вменённое ему по приговору преступление именно при обстоятельствах и способом, изложенных в описательной части приговора.

Иного, вопреки утверждению в апелляционной жалобе, по делу не установлено.

При этом положенные судом первой инстанции в обоснование приговора показания свидетелей ФИО1ФИО2ФИО5ФИО6 и ФИО7 вопреки утверждениям осуждённого и его защитника, друг другу не противоречат, а, напротив, согласуются между собой и с другими приведёнными выше доказательствами, в том числе и о характере имевшихся у Негина телесных повреждений. Не доверять этим показаниям оснований не имеется.

В то же время суд обоснованно признал не соответствующими действительности показания подсудимого Усова о том, что наезд на Негина произошёл на проезжей части дороги, поскольку эти его показания опровергаются совокупностью приведённых выше доказательств, а утверждения об ослеплении являются голословными, равно как и заявления об оговоре со стороны свидетелей ФИО1ФИО2 и ФИО4 Правомерно не принял суд во внимание и утверждения Усова об ослеплении его светом фар встречного автомобиля, поскольку в случае ослепления Усов в соответствии с требованиями Правил дорожного движения не должен был менять направление движения своего автомобиля и выезжать на обочину.

Соответственно, необходимости приводить в приговоре суда сведения из протокола следственного эксперимента, касающиеся видимости при ослеплении, не имелось. Вследствие этого лишены оснований и доводы о неполноте проведённой по делу судебной автотехнической экспертизы.

Не находят своего подтверждения и утверждения защитника об искажении судом в приговоре показаний свидетеля ФИО4 поскольку данный свидетель, как это усматривается из протокола судебного заседания (т. 6, л.д. 113-114) в ходе допроса в действительности сообщил суду о том, что место наезда ему известно со слов участника ДТП ФИО3

С учетом приведённых выше доказательств суд первой инстанции обоснованно расценил как недостоверные свидетелей ФИО9ФИО10 и ФИО11 о том, что место наезда на Негина было расположено на проезжей части дороги. Правомерно не приняты судом во внимание и показания свидетеля ФИО12 супруги осуждённого, об обстоятельствах дорожно-транспортного происшествия, к которому она не была причастна, но прибыла к месту ДТП с целью помочь Усову избежать уголовной ответственности.

Противоречия же в показаниях допрошенных свидетелей об освещенности места дорожно-транспортного происшествия в момент наезда на пешехода значения для оценки действий Усова не имеют.

Какой-либо необходимости выяснять расстояние от места ДТП до метеостанции, на основании данных которой было сделано сообщение об отсутствии на месте происшествия осадков, у суда не имелось, поскольку содержащиеся в данном сообщении сведения показаниям допрошенных по делу свидетелей относительно метеоусловий не противоречат.

Вопреки содержащимся в апелляционных жалобах утверждениям, гарнизонный военный суд при оценке схемы ДТП от ДД.ММ.ГГГГ, основываясь на показаниях допрошенных по делу свидетелей, пришёл к правильному выводу о недостоверности указанного в схеме места наезда на пешехода Негина как находящегося на проезжей части дороги.

В качестве доказательства вины Усова суд первой инстанции правомерно сослался на протокол проверки показаний на месте свидетеля ФИО1 поскольку в ходе данного следственного действия ФИО1 подробно рассказал и показал, где ДД.ММ.ГГГГ автомобилем под управлением Усова был совершён наезд на него и других военнослужащих.

Судебное разбирательство по делу, вопреки утверждениям осуждённого и его защитника, проведено всесторонне, полно и объективно, на основе принципа состязательности сторон.

Об отсутствии обвинительного уклона свидетельствуют, прежде всего, данные, отражённые в протоколе судебного заседания, согласно которым стороны по делу пользовались равными правами, а суд в силу части 3 статьи 15 УПК Российской Федерации, не являясь органом уголовного преследования, не выступал ни на стороне обвинения, ни на стороне защиты и создал все необходимые условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав.

Так, процессуальные права сторонам разъяснены в соответствии с требованиями УПК Российской Федерации, все заявленные сторонами по делу ходатайства рассмотрены в установленном законом порядке, допросы подсудимого и свидетелей сторон защиты и обвинения проведены с полным выяснением известных им по делу обстоятельств и без ограничений процессуальных прав сторон по исследованию доказательств.

С учетом показаний свидетелей ФИО1 и ФИО2 об обстоятельствах наезда на них автомобиля суд правильно оценил заключение эксперта в части выводов о том, что техническая возможность Усова избежать наезда на Негина была обусловлена выполнением водителем требований п. 9.9 Правил дорожного движения. Проведение же иной экспертизы необходимостью не вызывалось, и представленное защитником заключение специалиста об этом не свидетельствовало.

Все решения, принятые судом первой инстанции по ходатайствам стороны защиты о допросе свидетелей, экспертов, назначении экспертиз и производстве иных процессуальных действий, приняты в соответствии с требованиями ст. 271 УПК Российской Федерации, а мотивы, по которым суд не нашёл оснований для удовлетворения ходатайств, указаны в соответствующих постановлениях, которые изложены в виде отдельных процессуальных документов либо отражены в протоколе судебного заседания.

Соглашаясь со сделанными гарнизонным военным судом выводами, суд апелляционной инстанции констатирует, что каких-либо причин для удовлетворения заявленных стороной защиты ходатайств не имелось и не имеется.

Доводы защитника о якобы допущенных в ходе предварительного следствия нарушениях уголовно-процессуального закона были проверены судом первой инстанции и своего подтверждения не нашли.

Ввиду того, что судом первой инстанции были исследованы заключения проведённых в ходе предварительного следствия автотехнической и судебно-медицинской экспертиз, а их выводы, во взаимосвязи с другими доказательствами по делу, получили надлежащую оценку в приговоре, ссылка адвоката Копьёва В.В. на представленное им в качестве приложения к дополнительной апелляционной жалобе заключение специалиста в области судебной медицины N от ДД.ММ.ГГГГ о расположении тела Негина в момент наезда на него автомобиля, а также показания специалиста ФИО18 данные им в судебном заседании суда апелляционной инстанции, о подтверждении им выводов, содержащихся в заключении N, не опровергают выводы суда первой инстанции о виновности Усова. Данное заключение специалиста, представляющее собой в силу части 3 статьи 80 УПК Российской Федерации его произвольное суждение по вопросам, поставленным стороной защиты, не может служить основанием для переоценки результатов экспертных заключений и сделанных на их основе выводов суда.

Замечания на протокол судебного заседания рассмотрены председательствующим попредседательствующим п настоящему уголовному делу расморены еской и судебно-медициенской делу в соответствии с требованиями статьи 260 УПК Российской Федерации, с вынесением в части, касающейся отклонённых замечаний, мотивированного постановления, оснований для признания которого необъективным не имеется.

В судебном заседании суда апелляционной инстанции были допрошены свидетели ФИО3 и ФИО10

Бочкарев показал, что в один из дней марта 2016 года около 21 часа он вместе с ФИО1, Негиным и ФИО2 друг за другом шли по обочине дороги в направлении "адрес". В районе стоянки навстречу им проехал автомобиль, затем он услышал звук двигателя автомобиля позади себя и почувствовал удар в левую руку. Идущих впереди него ФИО2, Негина и ФИО1 автомобиль сбил, после чего проехал некоторое расстояние и остановился. Он помог подняться ФИО2 потом увидел, что Негин лежал на обочине дороги, из его головы текла кровь. При оформлении материалов ДТП он давал объяснения сотруднику полиции, на следующий день он подписывал документы о привлечении к административной ответственности за движение по проезжей части в темное время суток.

ФИО10 показал, что при оформлении материалов ДТП Бочкарев ему сообщил о том, что они двигались по двое и шли по проезжей части дороги, в связи с чем на ФИО3 им был составлен протокол об административном правонарушении.

Оценивая показания данных свидетелей, суд апелляционной инстанции признает достоверными показания свидетеля ФИО3 поскольку данные показания согласуются с показаниями других участников ДТП ФИО1 и ФИО2 и являются последовательными. При этом ФИО10 при оформлении материалов ДТП лично отбирал у ФИО3 объяснения, содержание которых противоречит показаниям, данным ФИО10 в судебном заседании. Таким образом, показания свидетеля ФИО3 подтверждают выводы суда первой инстанции о виновности Усова.

Наказание назначено осуждённому с учетом всех обстоятельств дела и данных о его личности. По своему виду и размеру оно является справедливым.

Гражданский иск на основании ст. 151, 1099 и 1101 ГК Российской Федерации разрешен судом первой инстанции правильно.

При таких обстоятельствах оснований, влекущих в соответствии со ст. 389.15 УПК РФ отмену либо изменение постановленного в отношении Усова обвинительного приговора, не имеется.

На основании изложенного и руководствуясь ст. 389.19, п. 1 ч. 1 ст. 389.20 и ст. 389.28 УПК Российской Федерации, Приволжский окружной военный суд

постановил:

Приговор Самарского гарнизонного военного суда от 13 апреля 2017 года в отношении Усова А.А. оставить без изменения, а апелляционные жалобы осуждённого Усова А.А. и его защитника - адвоката Копьёва В.В. - без удовлетворения.

"Согласовано"

Судья Приволжского окружного военного суда Р.А. Демченко