Постановление Московского городского суда от 08 августа 2017 г. по делу N 4у-1737/2017

Судья Московского городского суда Фисенко Е.В., рассмотрев кассационные жалобы адвокатов Ухорской С.Ф. и Кухарева А.В. в защиту осужденного Береговского И.С., адвоката Саберова Р.А. в защиту осужденного Лысакова В.В., адвокатов Старовойтова С.В. и Парамонова С.Ю. в защиту осужденного Шашаева А.Е., адвоката Позднякова А.Н. в защиту осужденной Соболевой Е.Н. о пересмотре приговора Тверского районного суда г. Москвы от 28 июля 2016 года и апелляционного определения судебной коллегии по уголовным делам Московского городского суда от 15 декабря 2016 года,

установила:

приговором Тверского районного суда г. Москвы от 28 июля 2016 года

Береговский Игорь Станиславович , ..,

- осужден по ч.4 ст.159 УК РФ к лишению свободы сроком на 7 лет с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима, со штрафом в размере 700 000 рублей.

Срок отбывания наказания исчислен с 28 июля 2016 года с зачетом времени содержания под стражей с 12 декабря 2013 года по 28 июля 2016 года.

Лысаков Вячеслав Вячеславович, ..,

- осужден по ч.4 ст.159 УК РФ к лишению свободы сроком на 3 года, с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима, со штрафом в размере 300 000 рублей.

Лысаков взят под стражу в зале суда. Срок отбывания наказания исчислен с 28 июля 2016 года.

Соболева Елена Николаевна , ..,

- осуждена по ч.4 ст.159 УК РФ, с применением ч.3 ст.47 УК РФ, к 5 годам лишения свободы, с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима, с лишением права занимать должности, связанные с осуществлением функции представителя власти сроком на 2 года и со штрафом в размере 500 000 рублей.

На основании ст.48 УК РФ Соболева лишена специального звания - "полковник таможенной службы".

Срок отбывания наказания исчислен с 28 июля 2016 года с зачетом времени содержания под стражей с 13 февраля 2014 года по 14 февраля 2014 года, с 21 мая 2014 года по 28 июля 2016 года, а также времени содержания под домашним арестом с 14 февраля 2014 года по 22 марта 2014 года.

Шашаев Алексей Евгеньевич, ..,

- осужден по ч.4 ст.159 УК РФ, с применением ч.3 ст.47 УК РФ, к лишению свободы сроком на 5 лет, с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима, с лишением права занимать должности, связанные с осуществлением функции представителя власти сроком на 2 года и со штрафом в размере 500 000 рублей.

На основании ст.48 УК РФ Шашаев лишен специального звания - "генерал-лейтенант таможенной службы".

Шашаев взят под стражу в зале суда. Срок отбытия наказания исчислен с 28 июля 2016 года.

Приговором решена судьба вещественных доказательств.

Удовлетворен гражданский иск прокурора в интересах Российской Федерации. Взыскано солидарно с Береговского, Шашаева, Соболевой, Лысакова в пользу бюджета РФ сумма материального ущерба в размере 125 831 200 рублей.

Арест, наложенный на имущество Береговского, отменен. Обращено взыскание на данное имущество в счет погашения гражданского иска и штрафа.

В целях конфискации имущества отменен арест, наложенный на денежные средства Береговского в размере 2 190 000 долларов США, 5 500 000 рублей, изъятых из арендованной им банковской ячейки и внесенные на лицевой счет по учету средств, находящихся во временном распоряжении ГСУ СК России по г.Москве.

Апелляционным определением судебной коллегии по уголовным делам Московского городского суда от 15 декабря 2016 года приговор в части решения судьбы вещественных доказательств, а именно денежных средств, отменен, дело в этой части направлено в Тверской районный г.Москвы на новое рассмотрение в порядке ст.ст.397-399 УПК РФ.

Этот же приговор в отношении Береговского, Шашаева, Соболевой и Лысакова изменен: исключены из описательно-мотивировочной части приговора расчеты завышения стоимостей оказания услуг раздельно по двум частям выполнения государственного контракта; постановленосчитать причиненный соучастниками ущерб бюджету Российской Федерации в размере похищенных ими денежных средств в сумме 90 428 174 рублей и снижен размер удовлетворенных исковых требований прокурора до указанной суммы, которую постановленовзыскать солидарно с Береговского, Шашаева, Соболевой и Лысакова в бюджет Российской Федерации. Смягчено назначенное по ч.4 ст.159 УК РФ наказание в виде лишения свободы: Береговскому - до 6 лет 6 месяцев, Шашаеву - до 4 лет 8 месяцев, Соболевой - до 4 лет 8 месяцев, Лысакову - 2 лет 10 месяцев. В остальной части приговор оставлен без изменения.

В кассационной жалобе адвокаты Кухарев и Ухорская, поданной в интересах Береговского,

выражают несогласие с состоявшимися судебными решениями ввиду многочисленных нарушений уголовно-процессуального закона, как на стадии предварительного расследования, так и в судах первой и второй инстанций, а также неправильного применения уголовного закона. Адвокаты не согласны с решением апелляционной инстанции, отменившей приговор в части разрешения судьбы вещественных доказательств, полагая, что апелляционная инстанции такими полномочиями не наделена. Указывают на то, что уголовное дело рассмотрено с обвинительным уклоном; в действиях Береговского отсутствует признак хищения - безвозмездность; вывод суда о завышении стоимости государственного контракта ни на чем не основан; судом апелляционной инстанции, внесшей в приговор изменения, неверно исчислен размер причиненного бюджету РФ ущерба; товароведческая экспертиза назначена и проведена с нарушением УПК РФ: защитники и Береговский не были своевременно ознакомлены с постановлением о назначении экспертизы, были лишены возможности заявить отводы экспертам; не согласны с решением апелляционной инстанции, которая не признала заключение эксперта недопустимым доказательством; организация, которая проводила экспертизу, не отвечает требованиям, предъявляемым законом к экспертным учреждениям; при проведении экспертизы допущены многочисленные нарушения - нарушена процедура передачи объектов исследования экспертам, заключение содержит неполный перечень исследуемых объектов; давая собственную оценку экспертному заключению, защитники считают, что эксперты использовали ненаучный подход; следователем не было рассмотрено ходатайство стороны защиты об исключении указанной экспертизы из числа доказательств; авторы жалоб подробно проанализировали заключение, привели собственные математические расчеты и указали на ошибки в расчетах, допущенные экспертами на сумму 19 454 882 рубля; органами предварительного следствия и судом неверно установлена начальная цена государственного контракта, а Береговский не имел отношения к формированию этой цены и к завышению стоимости государственного контракта; не дано должной оценки переписке Береговского, которая, по мнению авторов жалобы, свидетельствует о его невиновности; выводы судов первой и апелляционной инстанции о том, что в аукционную документацию включались трудновыполнимые условия, именуемые в приговоре "закладками", не подтверждаются материалами дела; поставка ПО ККИК и документации к ПО " ... " не являются трудновыполнимыми условиями; условие контракта по поставке документации к ПО в течение 10 дней, не ограничивает конкуренцию; в ходе исполнения государственного контракта фактически было поставлено не то программное обеспечение, что было заложено в аукционную документацию, а иное; доводы, содержащиеся в обвинительном заключении, об ограничении конкуренции и предоставлении преимущества ООО " ... " не нашли своего подтверждения в ходе судебного разбирательства; выводы суда о получении Береговским денежных средств опровергаются исследованными доказательствами, так как эти вопросы обсуждались с Шашаевым и .., без участия Береговского; выводы суда о роли Береговского, как организатора преступления, ничем не подтверждены, эту роль выполнял ..; также нет доказательств того, что Береговский участвовал в подборе компаний или участвовал в составлении аукционной документации; показаниям свидетелей судом дана неверная оценка; содержание доказательств искажено в приговоре. Адвокаты высказывают несогласие с квалификацией содеянного, считая, что преступление, за совершение которого осужден Береговский, является неоконченным, так как в отношении осужденных проводилось ОРМ и они не могли распоряжаться похищенным; давая оценку показаниям свидетелей .., .., ... и осужденного Лысакова, анализируя их, утверждают об их заинтересованности в исходе дела. Считают грубым нарушением прав Береговского отвод следователем адвокатов Власенко и Марченко, ограничение Береговского постановлением Пресненского районного суд г.Москвы в сроках ознакомления с материалами уголовного, выделение уголовного дела в отношении ... в отдельное производство, по которому в дальнейшем был вынесен обвинительный приговор. Указанный приговор был незаконно приобщен к материалам дела, исследован судом и отражен в приговоре, тогда как не может иметь преюдициального значения; суд необоснованно сослался на решения арбитражных судов, постановление комиссии ФАС и Определение Верховного Суда РФ; приговор цитирует обвинительное заключение; в приговоре не приведено отношение Береговского к предъявленному обвинению. Полагают, что дело было подсудно Мещанскому районному суду г.Москвы по месту нахождения расчетного счета ФТС России. Адвокату Кухареву, вступившему в дело в ходе судебного разбирательства, необоснованно отказано в ознакомлении с вещественными доказательствами; суд незаконно отказался проводить аудиофиксацию судебного заседания, несмотря на наличие к этому технической возможности; аудиозапись, проведенная стороной защиты, необоснованно не приобщена к материалам дела; защита не была ознакомлена с протоколом судебного заседания по мере его изготовления; ходатайство стороны защиты о допросе специалистов .., .., ... необоснованно оставлено без удовлетворения в суде апелляционной инстанции, их заключения не были приобщены к делу в судах обоих инстанций; судами отказано стороне защиты в запросе необходимой информации; не все свидетели обвинения были допрошены, в ходатайстве об их вызове защите было отказано; необоснованно отказано в ходатайстве об оглашении показаний свидетеля ... на предварительном следствии; считают обвинительное заключение составленным с нарушением требований УПК РФ, так как не указано, в чем выразился обман, и дело необоснованно не было возвращено прокурору в порядке ст.237 УПК РФ; судом увеличен объем предмета преступного посягательства; протокол осмотра предметов от 5 июня 2014 года является недопустимым доказательством, так как факт участия понятых вызывает сомнения, а ходатайство об исключении этого доказательства - отклонено; суд незаконно конфисковал имущество Береговского; незаконно рассмотрел замечания на протокол судебного заседания государственного обвинителя, протокол судебного заседания не соответствует ходу судебного заседания, а замечания стороны защиты незаконно отклонены; в суде апелляционной инстанции необоснованно отказано в удовлетворении ходатайств стороны защиты. Просят приговор и апелляционное определение отменить, Береговского оправдать в связи с отсутствием в его действиях состава преступления.

В кассационной жалобе адвокат Саберов, поданной в защиту осужденного Лысакова, ставит вопрос о неправильной квалификации действий осужденного, об отсутствии доказательств участия Лысакова в составе организованной группы. Указывает на то, что Лысаков не мог знать о завышении цены контракта, не мог влиять на формирование этой цены и выводы суда в этой части необоснованны; он активно способствовал расследованию преступления и изобличению других осужденных; денежные средства в размере 6 530 000 рублей и 4 000 000 рублей, предоставленные Лысаковым для проведения ОРМ, до настоящего времени ему не возвращены; судом неверно оценены доказательства по делу; действия Лысакова, направленные на ограничение конкуренции между участниками торгов, являются административным правонарушением; в действиях Лысакова усматривается предпринимательская деятельность, так как ООО " ... " является коммерческой организацией, основной целью которой является извлечение прибыли; все работы по государственному контракту были выполнены организацией, что подтверждается решением арбитражного суда, и опровергает выводы суда о том, что цена контракта была завышена; выводы товароведческой экспертизы сделаны без учета затрат на выполнение контракта; экспертным заключением не учтены банковская гарантия и коммерческие риски; подсчитывая затраты на подготовку к участию в торгах и на выполнение госконтракта, утверждает, что эти суммы необоснованно не учтены экспертами; факт обналичивания денежных средств Лысаковым не является мошенничеством, так как эти деньги являются прибылью организации; Лысаков был вынужден действовать под давлением Береговского и ... Указывает на существенные нарушения уголовного и уголовно-процессуального закона, которые повлияли на выводы суда о виновности Лысакова, квалификацию его действий и решение по гражданскому иску. Просит отменить приговор, направить дело на новое судебное разбирательство.

В кассационной жалобе адвокаты Старовойтов и Парамонов, поданной в защиту интересов осужденного Шашаева, ставят вопрос об отмене судебных решений по следующим обстоятельствам: в приговоре не приведено ни одного доказательства, подтверждающего, что Шашаев подготовил бюджетную заявку на обеспечение деятельности ФТС России и умышленно завысил расходы на поставку и техническую поддержку программных продуктов, напротив, исследованные доказательства опровергают это утверждение; приводя показания представителя потерпевшего .., свидетелей .., .., ... и других, утверждают, что в их показаниях отсутствует какая-либо информация, подтверждающая виновность Шашаева, а, кроме того, указывают на то, что показания указанных лиц неполно приведены в приговоре, искажены и неправильно оценены судом; анализируют содержание показаний свидетеля .., ... , других свидетелей и указывают на избирательность суда в отражении показаний в приговоре; считают, что суд незаконно отказал в оглашении показаний свидетеля ... при наличии существенных противоречий, и важная часть его показаний в приговоре не отражена и не оценивалась судом; считают, что электронная переписка, на которую суд ссылается в приговоре, как на доказательство, не подтверждает преступные действия Шашаев и не согласны с выводами суда в данной части; нарушения антимонопольного законодательства опровергнуты мотивированными решениями арбитражных судов, которые впоследствии были отменены вышестоящими судами, однако не признавались заведомо незаконными; приводя показания свидетеля ... утверждают, что они опровергают выводы суда о виновности Шашаева; приводя выдержки из приговора, подробно анализируя его текст, высказывают собственные теоретические суждения о законности и обоснованности приговора; не согласны с оценкой, данной судом заключению товароведческой экспертизы и считают её недопустимым доказательством; судом не выяснялись обстоятельства обналичивания Лысаковым денежных средств со счетов его компаний, что подлежит проверке и соответствующей квалификации, в связи с чем отказ суда в возвращении уголовного дела прокурору является незаконным; грубо нарушают закон решения суда по ходатайствам стороны защиты, в части исключения и приобщения доказательств, об оглашении показания ... и ... , приобщении заключений специалистов .., .., ... и других документов; считают, что судом допущены процессуальные нарушения при рассмотрении гражданского иска, незаконно заявленном прокурором в отсутствии представителя потерпевшего; указывают на неправильный расчет суммы ущерба и размера взыскания по гражданскому иску, сделанному без учёта ряда обстоятельств по делу; подробно анализируя текст апелляционного определения, и повторно давая собственную оценку исследованным доказательствам, утверждают, что судом апелляционной инстанции полностью проигнорированы все доводы апелляционных жалоб стороны защиты; суды первой и апелляционной инстанции необоснованно сослались на производные доказательства - протоколы осмотров, без проверки правильности их содержимого; внеся изменения в приговор, апелляционная инстанция допустила противоречие в своих выводах о законности и обоснованности приговора. Просят отменить судебные решения.

В кассационной жалобе адвокат Поздняков, поданной в защиту осужденной Соболевой, указывает на фундаментальные нарушения уголовного и уголовно-процессуального закона, допущенные, по мнению автора жалобы, судами первой и апелляционной инстанций при рассмотрении дела, что влечет за собой отмену состоявшихся судебных решений, а именно: Соболевой неверно исчислен срок отбывания наказания, она была незаконно привлечена к уголовной ответственности, её действия не конкретизированы и не приведены доказательства, подтверждающие её виновность, а также наличие у нее корыстного мотива; судом неправильно квалифицированы её действия - без ссылки на ст.33 УК РФ, так как Соболева не выполняла действий, непосредственно направленных на изъятие чужого имущества; никаких должностных полномочий не использовала и не нарушала никаких требований, поэтому использование должностного положения вменено необоснованно, без ссылок на законы, подзаконные акты и положения ведомственных приказов и инструкций; считает, что действия сотрудников правоохранительных органов, использовавших Лысакова, подлежащего привлечению к уголовной ответственности за обналичивание денежных средств, являются провокацией преступления; полагает, что приговор не соответствует требованиям ст.307 УПК РФ, так как не приведены данные о потерпевшем, не раскрыты обстоятельства и механизм хищения денежных средств именно у Министерства финансов РФ; суд апелляционной инстанции неверно изменил размер ущерба, не понимая сущности экономических отношений; суд необоснованно сослался на Федеральный закон РФ "О размещении заказов на поставки товаров, выполнения работы, оказания услуг для государственных и муниципальных нужд" от 21 июля 2005 года; утверждает, что Соболева никаких действий, связанных с участием в организации и проведении торгов в электронной форме, не принимала; выводы суда о незаконности направления Соболевой запросов о ценовой информации в ООО " ... ", ООО " ... " и ООО " ... " является необоснованным, так как ценовая политика определяется именно таким образом, а указанные организации к уголовной ответственности привлечены не были; несостоятельной считает ссылку суда на закон о защите конкуренции, поскольку Соболева не являлась участником торгов; указывает на то, что в рамках данного дела не допрашивались представители ООО " ... ", которым было отказано в допуске к участию в аукционе; считает, что нарушения при подготовке конкурсной документации, не являются преступлением, Соболева не являлась руководителем и не имела полномочий по распоряжению бюджетными денежными средствами, у неё не было корыстной заинтересованности, а также в её действиях отсутствует признак ст.159 УК РФ - обман. Просит отменить состоявшиеся судебные решения и освободить Соболеву из-под стражи.

Изучив представленные материалы, считаю, что доводы защитников являются несостоятельными, а поданные ими кассационные жалобы не подлежат передаче для рассмотрения в судебном заседании суда кассационной инстанции по следующим основаниям.

Шашаев и Соболева признаны виновными в мошенничестве, то есть в хищении чужого имущества путем обмана, с использованием своего служебного положения, в составе организованной группы, в особо крупном размере.

Береговский и Лысаков признаны виновными в мошенничестве, то есть в хищении чужого имущества путем обмана, в составе организованной группы, в особо крупном размере.

Выводы суда о виновности осужденных Шашаева, Соболевой, Береговского и Лысакова в совершении преступления, при обстоятельствах, указанных в приговоре, являются правильными.

Эти выводы основаны на совокупности исследованных в судебном заседании доказательств, которые надлежаще оценены в соответствии с требованиями ст.ст.87,88 УПК РФ с точки зрения относимости, допустимости, достоверности и достаточности для принятия правильного и обоснованного решения по делу.

Все доказательства по делу, в том числе показания осужденных, свидетелей, представителя потерпевшего, заключение экспертизы, получили надлежащую правовую оценку.

Выводы суда и мотивы, по которым суд отверг одни доказательства, а другие принял во внимание, являются обоснованными и аргументированными. Объективность оценки, данной судом допрошенным лицам, сомнений не вызывает.

Письменные документы, на которые имеются ссылки в приговоре, получены с соблюдением процедуры, установленной уголовно-процессуальным законом.

Анализ и основанная на законе оценка исследованных в судебном заседании доказательств в их совокупности позволили суду правильно установить фактические обстоятельства совершенного осужденными преступления, указанного в приговоре.

Правильность юридической оценки действий осужденных сомнений не вызывает.

Доводы кассационных жалоб о невиновности осужденных опровергаются исследованными судом и подробно приведенными в приговоре доказательствами, из которых усматривается, что Береговский не позднее января 2011 года создал организованную группу, вовлек в нее Лысакова, ... , а также сотрудников ФТС России Шашаева и Соболеву, с целью хищения денежных средств, выделенных из Федерального бюджета Российской Федерации для реализации задач, связанных с закупкой и технической поддержкой используемых ФТС России программных продуктов. Береговский разработал преступный план, позволяющий осуществить хищение денежных средств из бюджета РФ, путем присвоения разницы между денежными средствами, выделенными из бюджета, и фактически затраченными на выполнение этих задач. Вследствие незаконного ограничения конкуренции при проведении в ФТС России аукциона в электронной форме и совместных умышленных действий соучастников, повлиявших на формирование начальной максимальной цены государственного контракта, этот контракт был заключен ФТС России с организацией подконтрольной соучастникам, после чего необходимые для ФТС России услуги были реализованы по завышенной стоимости и в результате согласованных действий соучастников, совершивших хищение денежных средств, бюджету Российской Федерации был причинен ущерб в особо крупном размере, в сумме, с учетом внесенных изменений в приговор апелляционной инстанцией, 90 428 174 рублей.

Эти выводы основаны на показаниях допрошенного в судебном заседании в качестве свидетеля ... , из которых усматривается, что в ноябре 2011 года он от Береговского узнал о возможности участия ООО " ... " в открытом аукционе по теме: "Комплексная техническая поддержка ПО ... ". Береговский обладал данной информацией, так как негласно участвовал в формировании бюджета Главного управления информационных технологий ФТС России. Береговский ему сообщил, что на техническую поддержку из бюджета будет выделено 300 000 000 рублей, и задал вопрос, сможет ли ООО " ... " участвовать в качестве генерального подрядчика по контракту. Он ( ... ) в свою очередь озвучил этот вопрос Лыскову и получил от него согласие, о чем сообщил Береговскому. Между ним, Лысаковым и Береговским состоялась встреча, на которой окончательно было решено об участии организации Лысакова в аукционе. Они распределили между собой обязанности - Береговский должен был организовать взаимодействий с ФТС России, Лысаков - обеспечить финансовую подготовку, а он ( ... ) должен написать аукционную документацию. Также Береговский сообщил, что субподрядчиком по госконтракту выступит ООО " ... ", контактным лицом которого выступит ... , в аукционе будет использовано программное обеспечение ... , компанию которого будет представлять .., с которым у Береговского уже была договоренность. Ими совместно была подготовлена аукционная документация, в которую были включены определенные условия, так называемые "закладки", для обеспечения преимуществ ООО " ... " в аукционе. Указанные "закладки" состояли в том, что технические требования к программному обеспечению полностью соответствовали программному обеспечению ... , поставщиком которого являлась компания ... , и который также участвовал в подготовке документации. В тексте аукционной документации это программное обеспечение называлось ПО ККИК. Такие формулировки позволяли выиграть аукцион тем лицам, которые понимали, о какой торговой марки идет речь. Кроме того, согласно условиям аукциона подрядчик обязан был поставить техническую документацию по пользованию программным обеспечением ПО ... Перевод на русский язык этой документации осуществляла только компания ... - ООО " ... ", с которым была договоренность, что в период аукциона указанная документация никому, кроме ООО " ... ", поставляться не будет. Далее документы были направлены им на адрес электронной почты Соболевой. Впоследствии в текст технических требований неоднократно вносились изменения, однако они не касались сути "закладок". Вся совместная работа осуществлялась посредством электронной почты путем переписки, в которой участвовали Береговский, Лысаков, ... , ... , Шашаев и Соболева. Затем он переслал Лысакову окончательный вариант текста технических требований по аукциону. Лысаков уже знал о "закладках" и в январе 2012 года получил свидетельство авторизованного партнера ... Береговский сообщил, что договорился с руководством ФТС Росси, в том числе с Шашаевым, что ООО " ... " выиграет аукцион на условиях поэтапной передачи Лысаковым денежного вознаграждения в размере 15% от суммы контракта наличными денежными средствами, на что Лысаков дал согласие. Далее по итогам аукциона был заключен госконтракт между ООО " ... " и ФТС России. В ходе совместных встреч Лысаков передавал наличные денежные средства ему и Береговскому. Со слов Береговского деньги предназначались должностным лицам ФТС России, с которыми он контактировал по данному вопросу.

Согласно показаниям осужденного Лыскова, он является единственным участником ООО " ... ", которое занимается разработкой и сопровождением программного обеспечения. Самым крупным заказчиком его организации являлась ФТС России. Он был знаком с ... и Береговским, также был знаком с Шашаевым. В декабре 2011 года ... сообщил ему о проведении в ФТС России аукциона на комплексную техническую поддержку ... , и что руководство ФТС рассматривает его организацию, как возможного победителя в аукционе. В январе-феврале 2012 года он отдыхал во Франции, где также находились ... и Шашаев. Там же ... сообщил ему, что руководством ФТС принято положительное решение о победе его организации в аукционе. В Москве состоялась встреча между ним, ... , Береговским, сотрудником ЗАО " ... " .., владельцем компании " ... " .., в ходе которой ему сообщили, что аукционная документация готова, в сам контракт внесены так называемые "закладки", которые необходимы для того, чтобы ограничить круг участников аукциона. Так, в текст контракта было включено требование поставки технической литературы ПО ... , единственным поставщиком которой являлось ЗАО " ... ", при этом между ... и Береговским было заключено негласное соглашение о том, что никому кроме ООО " ... " данные книги в нужный срок и в нужном количестве не продадут. Также в технических требованиях к аукциону были прописаны требования к программному обеспечению ПО ККИК. Техническим условиям, прописанным в документации, удовлетворяло программное обеспечение, имеющееся только у компании " ... ", представителем которой являлся ... После заключения госконтракта, на встрече с Береговским и ... ему было объявлено, что за победу в аукционе он должен будет выплачивать 15% от сумм денежных средств, причисляемых ФТС России в рамках госконтракта, для последующей передаче должностным лицам ФТС. В дальнейшем он обратился в ФСБ России с заявлением о противоправных действиях указанных лиц и в рамках проводимых ОРМ при получении от него денежных средств Береговский и ... были задержаны.

Свидетель ... показал, что от ... ему стало известно о том, что появилась возможность поставить программное обеспечение ПО ККИК ... в таможню. Он вел электронную переписку с ... , Береговским, Шашаевым по поводу поставки ПО ... в ФТС России. По указанию ... он подготовил техническое задание на ... , в которое постоянно указанными лицами вносились изменения, что привело к тому, что требования к ПО ККИК стали настолько расплывчатыми, что у исполнителя контракта могло создаться впечатление, что техническим требованиям к ПО ККИК могло соответствовать не только ... О том, что ... в виде ПО ККИК будет использовано в качестве "закладки" в аукционной документации, он не знал.

Из показаний свидетеля .., начальника отдела программного обеспечения ООО " ... ", следует, что в технических требованиях ФТС России по открытому аукциону на программное обеспечение ... была заложена необходимость обеспечения технической поддержки продуктов ... , а также система обеспечения контроля качества исходных кодов. Включение этих программных продуктов в один лот очень ограничивает конкуренцию. Обеспечить техническую поддержку ... может любая компания, которая является партнером ... , но поставкой ПО ККИК мало кто занимается, и если они включаются в один лот, то 80% участников не смогут участвовать в этом конкурсе, а две работы, которые могут выполняться разными участниками, не должны быть включены в один лот;

Из показаний свидетеля Козлова, сотрудника ОПОСИ ГУИТ ФТС России, следует, что на аукцион было подано две заявки, одна из которых от ООО " ... ", которая и стала победителем. Вторая компания не была допущена, так как в поданных документах не была указана торговая марка ПО ККИК.

Из заключения проведенной по делу товароведческой экспертизы усматривается, что реальная рыночная стоимость работ по контракту составляет 206 319 000 рублей.

Помимо этого, суд обоснованно сослался на заключение Счётной палаты РФ, из которой следует, что включение в аукционную документацию трудновыполнимых и разноплановых условий была ограничена конкуренция.

Приведенные и иные доказательства, изложенные в приговоре, опровергают доводы кассационных жалоб адвокатов о невиновности Береговского, Лысакова, Шашаева и Соболевой в преступлении, за которое они осуждены, об отсутствии договоренностей между соучастниками на завышение начальной стоимости госконтракта, об ограничении конкуренции, об отсутствии корыстного мотива и незаконности приговора в целом.

На основании исследованных доказательств суд пришел к правильному выводу о том, что соучастники действовали в составе организованной группы, исходя при этом из того, что Береговский, Шашаев, Лысаков, и .., будучи ранее знакомыми, вступили в преступных сговор, в который вовлекли Соболеву и Шашаева, работавших в ФТС России, объединились в преступную группу с целью хищения бюджетных денежных средств, действовали по заранее разработанному Береговским плану, с чётким распределением ролей, длительно реализовывали совместный преступный план, который включал в себя несколько этапов, что свидетельствует об устойчивости преступной группы и высокой степени организованности соучастников. При этом, преследуя цель хищения денежных средств, соучастники использовали специальные познания, технические средства и служебные полномочия Шашаева и Соболевой. Указанные обстоятельства в совокупности свидетельствуют о правильности выводов суда в этой части.

А потому, нельзя согласиться с доводами адвоката Саберова о том, что Лысаков в организованной группе не участвовал, не знал о завышении цены контракта, не влиял на её формирование, поскольку Лысаков, действуя с единым умыслом с остальными соучастниками, выполнял отведенную ему роль. В этой связи также необоснованны доводы адвоката Саберова о том, что Лысаков занимался предпринимательской деятельностью и совершил действия, направленные на ограничение конкуренции между участниками торгов, что является административным правонарушением, а обналиченные им денежные средства являются его прибылью. Судом установлено, что обналиченные Лысаковым денежные средства, полученные преступным путем, распределялись между соучастниками.

Также необоснованны доводы адвоката Саберова о том, что выводы товароведческой экспертизы сделаны без учета затрат Лысакова на подготовку и выполнение контракта, получения банковской гарантии, коммерческих рисков, поскольку способ получения так называемой прибыли был изначально преступным, и эти затраты не могут исключаться из объёма похищенного.

Что касается доводов жалобы адвоката Позднякова, Старовойтова и Парамонова о невиновности Соболевой и Шашаева, то они опровергаются приведенными выше показаниями лиц, из которых усматривается, что Соболева и Шашаев, являясь должностными лицами ФТС России, а именно Соболева - заместителем начальника отдела планирования оснащения средствами автоматизации ГУИТ ФТС России, а Шашаев - начальником ГУИТ ФТС России, в нарушение законов "О государственной гражданской службе", "О размещении заказов на поставки товаров, выполнения работ, оказания услуг для государственных и муниципальных нужд", "О защите конкуренции" вели активную переписку с возможным участником открытых торгов и другими лицами, заинтересованными в исходе торгов, Соболева вносила в аукционную документацию предоставляемые ими сведения, о чём, помимо показаний свидетеля ... и осужденного Лысакова, также свидетельствует протокол осмотра компакт-диска, содержащего информацию об электронной переписке между Соболевой, Береговским, Шашаевым, Лысаковым, .., ... и ... , в том числе по вопросам стоимости госконтракта. Шашаев подписал госконтракт, заключенный по итогам преступных действий соучастников. Вопреки утверждениям в жалобах, выводы суда о виновности Соболевой и Шашаева основаны на конкретных доказательствах, которые подробно приведены в приговоре.

При этом, поскольку Соболева выполняла в организованной группе отведенную ей роль, то есть была соисполнителем преступления, ссылка на ст.33 УК РФ в данном случае не требуется.

Доводы жалоб об отсутствии в действиях соучастников корыстного мотива опровергаются показаниями свидетеля ... и осужденного Лысакова, согласно которым последний выплачивал 15% от сумм денежных средств, перечисляемых в рамках заключенного госконтракта, которые он передавал ... и Береговскому, а Береговский сообщал, что деньги предназначались, помимо прочего, и сотрудникам ФТС.

Органы следствия и суд правильно установили, что начальная стоимость госконтракта была завышена. Такой вывод сделан на основании заключения товароведческой экспертизы, аукционной документации, а также показаний свидетелей, в том числе Строганова - ведущего инженера ООО " ... ", из которых следует, что в организацию из ФТС России поступили запросы о стоимости услуг по технической поддержке, но поскольку в запрос был включен не совсем профильный продукт, они обратились за консультацией по стоимости к другим подрядчикам - в ООО " ... " к ... и в ООО " ... " к Береговскому. На основании этих консультаций ООО " ... " предоставило в ФТС России ответ о том, что стоимость продукции составляет порядка 330 000 000 рублей. Указанными показаниями опровергается утверждение адвокатов Кухарева и Ухорской о том, что Береговский не имел отношение к формированию цены госконтракта. Напротив, именно Береговский, как следует из показаний Строгонова, предоставил ему информацию о цене оказания услуг по комплексной технической поддержки продукции ...

Вопреки доводам жалоб, размер ущерба, причиненный действиями соучастников, установлен верно. При этом, суд апелляционной инстанции, внося изменения в приговор, правильно исходил из того, что в распоряжение участников преступной группы поступила не вся сумма, предусмотренная госконтрактом, и составляющая 332 150 200 рублей, а только её часть, в размере 298 935 180 рублей. С учетом того, что реальная стоимость услуг, предусмотренных госконтрактом, и фактических затрат, понесенных исполнителем составляет 208 507 006 рублей, решение суда апелляционной инстанции об уточнении размера ущерба на сумму 90 428 174 рублей является обоснованным. Никаких противоречий в выводах судебной коллегии не содержится.

Нарушений уголовно-процессуального закона ни органами предварительного следствия, ни судом в ходе судебного разбирательства не допущено.

Суд установил, что оперативно-розыскные мероприятия проведены с соблюдением требований закона, согласованы и переданы в следствие в установленном законом порядке. Провокационных действий ни со стороны оперативных сотрудников, ни со стороны Лысакова, давшего добровольное согласие на участие в ОРМ, допущено не было. Действия оперативных сотрудников по выявлению и пресечению действий участников организованной группы строго соответствовали закону "Об оперативно-розыскной деятельности". Умысел соучастников на хищение бюджетных денежных средств сформировался задолго до проведения ОРМ и независимо от действий правоохранительных органов.

Каких-либо нарушений при проведении товароведческой экспертизы судом установлено не было. Заключение судебной экспертизы было исследовано в судебном заседании, при этом суд правильно согласился с выводами экспертов и положил их в основу приговора, так как из материалов дела усматривается, что экспертиза проведена по назначению следователя по возбужденному уголовному делу, в соответствующем экспертном учреждении и лицами, обладающим необходимыми познаниями для дачи заключений, выводы экспертов в достаточной степени научно обоснованы, в связи с чем, у суда не имелось оснований сомневаться в выводах экспертизы, положенной в основу приговора.

Несвоевременное ознакомление обвиняемых и их защитников с заключением экспертов не свидетельствует о незаконности заключения в целом. В ходе предварительного и судебного следствия сторона защиты имела фактическую возможность заявлять ходатайства о назначении экспертиз, постановке перед экспертами вопросов, выборе экспертного учреждения и реализации других прав, в связи с чем, их права нарушены не были.

Вопреки утверждению в кассационной жалобе, право на защиту Береговского нарушено не было, поскольку, несмотря на отвод следователем адвокатов Власенко и Марченко, интересы Береговского защищали иные адвокаты. Кроме того, по утверждению самих авторов жалобы, указанные адвокаты были допущены к участию в рассмотрении дела в суде первой инстанции, но Береговский от них отказался.

Что касается доводов о незаконности постановления Пресненского районного суда г. Москвы об ограничении Береговского в сроках ознакомления с материалами уголовного дела, то это судебное решение подлежит самостоятельному обжалованию. Вместе с тем, ограничение в сроках ознакомления с материалами уголовного дела на стадии предварительного расследования не лишает обвиняемого в дальнейшем заявлять ходатайства об ознакомлении с конкретными материалами уголовного дела на стадии судебного разбирательства. Кроме того, судом апелляционной инстанции было установлено, что Береговский был в полном объёме ознакомлен с материалами уголовного дела, также с делом был ознакомлен адвокат Кухарев без каких-либо ограничений. Что касается вещественных доказательств, то они исследовались судом непосредственно в судебном заседании, а потому каких-либо нарушений в ознакомлении с ними участников процесса также не усматривается.

Уголовное дело в отношении ... было выделено в отдельное производство с соблюдением требовании п.4 ч.1 ст.154 УПК РФ, и, вопреки утверждениям в жалобах, никаких нарушений при этом допущено не было. Кроме того, ... был допрошен в судебном заседании и участники процесса имели возможности задать ему все интересующие их вопросы.

Ссылка на приговор в отношении .., как на доказательство вины осужденных, в приговоре отсутствует.

Вопреки утверждениям в жалобе, суд обоснованно сослался на постановление комиссии ФАС и решения арбитражных судов, поскольку они непосредственно относятся к предмету судебного разбирательства.

Приговор полностью соответствует требованиям ст.ст.307-309 УПК РФ, в нём изложено описание преступного деяния, признанного доказанным, подробно приведены показания осужденных, в том числе Береговского, свидетелей, изложено содержание письменных доказательства. Оснований утверждать, что приговор скопирован с обвинительного заключения, не имеется. Показания допрошенных по делу лиц, изложенные в приговоре, полностью соответствуют протоколу судебного заседания. Требования ст.252 УПК РФ судом не нарушены.

Нарушений правил подсудности при рассмотрении дела судом не допущено. Совершенное преступление считается оконченным с момента поступления денежных средств на расчётный счёт ООО " ... ", открытый в ООО " ... ", расположенный по адресу: .., поскольку именно с этого момента соучастники получили возможность распоряжаться похищенным. Указанный адрес банка относится к территориальной подсудности Тверского районного суда г. Москвы.

Согласно положениям ст.259 УПК РФ, использование технических средств для обеспечения полноты протокола судебного заседания не является для суда обязательным, а потому отсутствие аудиофиксации судебного заседания не является нарушением закона.

Доводы жалобы адвокатов о несвоевременном ознакомлении их с протоколом судебного заседания не являются нарушением закона, так как в силу ч.7 ст.259 УПК РФ, изготовление протокола судебного заседания по истечении установленного законом срока допускается в силу объективных причин, которыми могут быть объём и сложность уголовного дела, длительность судебного заседания, количество допрошенных по делу лиц, а, кроме того, из материалов дела видно, что сторона защиты была ознакомлена с протоколом судебного заседания в полном объеме.

По ходатайству адвокатов .., .., .., ... были допрошены в судебном заседании суда первой инстанции и дали показания по всем интересующим сторону защиты вопросам, подробно изложив содержание своих заключений, которые полно отражены в приговоре и получили судебную оценку. Суд пришел к выводу, что их показания содержат оценочные суждения, направленные на то, чтобы посеять сомнение в компетентности экспертов, проводивших товароведческую экспертизу.

Достаточных оснований для приобщения к материалам дела их заключений суд не нашел. Оснований для повторного допроса указанных лиц на стадии апелляционного рассмотрения дела судебная коллегия не усмотрела.

Судебное следствие, вопреки доводам жалоб, проведено с достаточной полнотой. Все свидетели, заявленные сторонами, были допрошены.

Отказ суда в вызове по ходатайству стороны защиты свидетелей, от представления которых отказалась сторона обвинения, не является нарушением закона. Достаточных данных о признании указанных лиц свидетелями защиты суду представлено не было.

Достаточных оснований для оглашения показаний свидетеля .., данных им ранее в ходе предварительного следствия, у суда не имелось, так как указанный свидетель был непосредственно допрошен в судебном заседании и каких-либо противоречий в его показаниях суд не нашел.

Нарушений требований ст.220 УПК РФ при составлении обвинительного заключения не допущено. Обвинительное заключение соответствует требованиям закона. Оснований для возвращения дела прокурору в порядке ст.237 УПК РФ не имелось.

Вопреки доводам жалоб, фактические обстоятельства, изложенные в обвинительном заключении, свидетельствуют о том, что обман, как признак мошенничества, выразился в предоставлении преимущества на аукционе конкретной организации, с которой была договоренность, включение в аукционную документацию недостоверных сведений о стоимости оказания услуг, завышении суммы контракта, предоставление недостоверной документации в Управлением Федерального казначейства, в результате чего на счёт ФТС России были перечислены бюджетные денежные средства, что которых была похищена соучастниками.

Доводы о незаконности конфискации имущества осужденных, о невозвращении Лысакову денежных средств, предоставленных им для проведения ОРМ, рассмотрению не подлежат, так как приговор в этой части отменен судом апелляционной инстанции, и дело в этой части направлено в суд первой инстанции для рассмотрения в порядке ст.ст.397-399 УПК РФ.

По смыслу уголовно-процессуального закона, предусмотренный статьей 389.20 УПК РФ перечень решений, принимаемых судом апелляционной инстанции, не является исчерпывающим, а, кроме того, разрешение вопроса о судьбе вещественных доказательств не затрагивает существа судебного решения и может быть рассмотрен в порядке исполнения приговора.

Все замечания на протокол судебного заседания, поданные как стороной защиты, так и стороной обвинения рассмотрены судом в установленном законом порядке с соблюдением требований ст. 260 УПК РФ, и по ним приняты обоснованные мотивированные решения.

Доводы адвокатов об обвинительном уклоне при рассмотрении дела необоснованны. Как усматривается из протокола судебного заседания, судебное разбирательство проведено с соблюдением принципов состязательности и равноправия сторон. Все доказательства, представленные сторонами, были исследованы с достаточной полнотой и получили всестороннюю оценку. Все ходатайства сторон рассмотрены в установленном законом порядке и по ним приняты мотивированные решения. Отказ в удовлетворении ряда ходатайств не свидетельствует о необъективности суда.

Никаких процессуальных нарушений при рассмотрении гражданского иска, на что указывают адвокаты Старовойтов и Парамонов, судом не допущено. Гражданский иск правомерно заявлен прокурором в интересах государства и рассмотрен судом.

Назначение наказания в виде лишения свободы Береговскому, Соболевой, Лысакову, Шашаеву мотивировано характером и степенью общественной опасности совершенного преступления, конкретными обстоятельствами дела. Суд учел все данные о личности осужденных, имевшиеся в его распоряжении, обстоятельства смягчающие наказание, в том числе активное способствование Лысаковым раскрытию и расследованию преступления, изобличению и уголовному преследованию других соучастников преступления, а также степень участия каждого из осужденных в преступлении, обстоятельство, отягчающее наказание. В соответствии с требованиями закона суд мотивировал необходимость назначения дополнительных видов наказания.

Назначенное осужденным наказание соответствует тяжести совершенного преступления и личностям виновных, и является справедливым.

Вопрос о сроке отбывания наказания, который, как утверждает адвокат Поздняков, неверно исчислен Соболевой, может быть рассмотрен в порядке ст.397-399 УПК РФ.

При рассмотрении дела апелляционной инстанцией Московского городского суда, были проверены все доводы апелляционных жалоб стороны защиты, в том числе аналогичные изложенным в настоящих кассационных жалобах, которые апелляционная инстанция обоснованно признала неубедительными. Вместе с тем в приговор внесены необходимые изменения.

В соответствии с требованиями ст. 389.28 УПК РФ в апелляционном определении приведены мотивы принятого решения, не согласиться с которыми оснований не имеется.

В соответствии со ст.401.15 УПК РФ основанием к отмене или изменению судебных решений в кассационном порядке являются такие нарушения уголовного и уголовно-процессуального закона, которые повлияли на исход дела.

Обоснованных доводов о допущенных судом нарушениях уголовного и уголовно-процессуального закона в кассационных жалобах не содержится.

Содержание кассационных жалоб о незаконности, необоснованности приговора и невиновности осужденных по существу сводится к переоценке доказательств, оснований к чему не имеется.

Нарушений норм уголовно - процессуального закона, влекущих отмену или изменение состоявшихся судебных решений, не установлено.

Оснований для передачи кассационных жалоб на рассмотрение суда кассационной инстанции не имеется.

Исходя из изложенного, руководствуясь ст.ст. 401.8, 401.10 УПК РФ, судья,

постановила:

отказать в передаче кассационных жалоб адвокатов Ухорской С.Ф. и Кухарева А.В. в защиту осужденного Береговского И.С., адвоката Саберова Р.А. в защиту осужденного Лысакова В.В., адвокатов Старовойтова С.В. и Парамонова С.Ю. в защиту осужденного Шашаева А.Е., адвоката Позднякова А.Н., в защиту осужденной Соболевой Е.Н. о пересмотре приговора Тверского районного суда г. Москвы от 28 июля 2016 года и апелляционного определения судебной коллегии по уголовным делам Московского городского суда от 15 декабря 2016 года для рассмотрения в судебном заседании суда кассационной инстанции.

Судья Московского городского суда Е.В.Фисенко