Приложение N 2. Штатная численность Главного управления внешнеэкономических и межрегиональных связей Омской области

Европейский Суд по правам человека
(Первая Секция)

Дело "Гулуева и другие (Guluyeva and Others)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 1675/07)

Постановление Суда

Страсбург, 11 февраля 2010 г.

По делу "Гулуева и другие против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Первая Секция), заседая Палатой в составе:

Христоса Розакиса, Председателя Палаты,

Нины Ваич,

Анатолия Ковлера,

Ханлара Гаджиева,

Дина Шпильманна,

Джорджио Малинверни,

Георга Николау, судей,

а также при участии Сёрена Нильсена, Секретаря Секции Суда,

заседая за закрытыми дверями 21 января 2010 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 1675/07, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) тремя гражданами Российской Федерации, перечисленными ниже (далее - заявительницы), 30 апреля 2004 г.

2. Интересы заявительниц, которым была предоставлена юридическая помощь, представляли юристы Центра содействия международной защите, неправительственной организации, расположенной в г. Москве. Власти Российской Федерации были представлены бывшим Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека В.В. Милинчук.

3. 5 июня 2007 г. Европейский Суд решил применить правило 41 Регламента Суда и рассмотреть жалобу в приоритетном порядке, а также коммуницировал жалобу властям Российской Федерации. В соответствии с пунктом 3 статьи 29 Конвенции Европейский Суд решил рассмотреть данную жалобу одновременно по вопросу приемлемости и по существу.

4. Власти Российской Федерации возражали против одновременного рассмотрения жалобы по вопросу приемлемости и по существу. Рассмотрев возражения властей Российской Федерации, Европейский Суд отклонил их.

Факты

I. Обстоятельства дела

5. Заявительницами являются:

1. Нури Гулуева 1942 года рождения,

2. Раиса Гулуева 1961 года рождения и

3. Роза Гулуева 1965 года рождения.

6. Заявительницы являются российскими гражданками, проживающими в г. Грозном.

7. Первая заявительница является матерью Рамзана Гулуева 1967 года рождения и второй и третьей заявительниц. В период, относящийся к обстоятельствам дела, они проживали в Чеченской Республике по адресу: Грозный, Старопромысловский район, Мариупольская ул., д. 1. Их домовладение состояло из двух соседних домов с общим двором.

A. Похищение Рамзана Гулуева

1. Версия заявительниц

8. 12-13 июля 2002 г. семья Гулуевых находилась дома: заявительницы ночевали в одном доме по адресу: Мариупольская ул., д. 1, тогда как Рамзан Гулуев и Ш., его семилетний кузен, находились в другом. Около 23.00 они услышали два выстрела, по-видимому, доносившихся со двора заброшенного соседнего дома. Рамзан Гулуев вышел, чтобы осмотреться, но не заметил ничего подозрительного; семья отправилась отдыхать.

9. Около 2.00 первая заявительница была разбужена каким-то шумом; она выглянула в окно и увидела во дворе группу вооруженных лиц в камуфляжной форме. Некоторые из них бросились в дом, в котором спал Рамзан Гулуев.

10. Первая заявительница закричала и разбудила своих дочерей. Заявительницы попытались выйти из дома, но дверь оказалась заблокированной. Через несколько минут дверь открылась и вошли двое вооруженных лиц; от них пахло алкоголем. Они не носили масок, имели славянские черты лица и говорили по-русски без акцента; первая заявительница полагала, что они принадлежали к российским военнослужащим. Крича и бранясь, двое военнослужащих предложили заявительницам сохранять спокойствие.

11. Вторая заявительница впоследствии выскользнула на двор и подошла к дому Рамзана Гулуева; она слышала исходящие оттуда крики. Затем она была задержана несколькими военнослужащими. Она спросила их, что происходит; они ответили, что вызваны милицией и проводят проверку; они обещали освободить Рамзана Гулуева по окончании проверки. После этих слов они ударили вторую заявительницу оружейными прикладами. Первая и третья заявительницы бросились во двор и попытались защитить вторую заявительницу, но военнослужащие также нанесли им побои. Первая заявительница, страдавшая от рака груди, претерпела особенно сильный удар и потеряла сознание. Придя в себя через несколько минут, она увидела военнослужащих, уводящих со двора Рамзана Гулуева.

12. Там находилось около 25 военнослужащих; двое или трое из них носили маски. Военнослужащие предположительно находились под влиянием алкоголя. Они вывели Рамзана Гулуева на улицу, где были припаркованы несколько автомобилей УАЗ цвета хаки и серый вездеход УАЗ ("таблетка")* (* На шоферском жаргоне "таблеткой" именуется микроавтобус УАЗ-452, вероятно, потому, что имеет санитарную модификацию (прим. переводчика).). Несколько автомобилей не имели регистрационных номеров, тогда как другие были покрыты грязью. Военнослужащие посадили Рамзана Гулуева в один из автомобилей и увезли.

13. Позднее Ш. сообщил заявительницам, что военнослужащие требовали от Рамзана Гулуева денег и золота.

14. Помимо собственных показаний, заявительницы представили Европейскому Суду показания их соседа В.Я. Как указал В.Я., приблизительно в 2.00 13 июля 2002 г. он услышал крик и вышел из дома. Он увидел на улице несколько автомобилей УАЗ и примерно 30 вооруженных лиц. Они уводили из дома Рамзана Гулуева, который не был одет. В.Я. пытался вмешаться, но вооруженные лица приказали ему удалиться, угрожая оружием. Он повиновался. Когда автомобили отъехали, он пошел к заявительницам. Три женщины были серьезно избиты. Они не знали, кем были похитители или куда увезли Рамзана Гулуева.

15. Заявительницы также приложили копию жалобы более чем 100 жителей поселка Катаяма Старопромысловского района администрации Чеченской Республики, поданной в неустановленную дату в 2002 году. Жители жаловались на то, что их товарищи по поселку исчезли и, в частности, ссылались на похищение Рамзана Гулуева. Также утверждалось, что заявительницы были избиты похитителями.

2. Версия властей Российской Федерации

16. 13 июля 2002 г., приблизительно в 1.40, неустановленные лица в камуфляжной форме с огнестрельным оружием похитили Рамзана Гулуева из дома, расположенного по адресу: Грозный, Старопромысловский район, поселок Катаяма, Мариупольская ул., д. 1, - с применением насилия против заявительниц.

B. Травмы, причиненные заявительницам

17. После похищения их родственника три заявительницы обнаружили, что каждая из них имеет многочисленные ушибы. По их утверждениям, первая заявительница имела три сломанных пальца на левой руке, тогда как у третьей заявительницы были сломаны ребра. Заявительницы жаловались на свои повреждения в прокуратуру.

18. Вскоре после событий 13 июля 2002 г. прокуратура г. Грозного назначила медицинскую экспертизу заявительниц.

19. 15-18 июля 2002 г. эксперт бюро судебно-медицинской экспертизы осмотрел третью заявительницу. Согласно заключению экспертизы третья заявительница имела синяки на лице, левом плече и правой голени, причиненные твердым тупым предметом. Эксперт подтвердил, что эти повреждения могли быть причинены 13 июля 2002 г., и отметил, что они не повлекли утраты трудоспособности и потому не могут считаться значительными.

20. 18-22 июля 2002 г. тот же эксперт провел экспертизу второй заявительницы и установил, что она имеет синяк и ссадину на спине, причиненные твердым тупым предметом, возможно, 13 июля 2002 г. Эксперт установил, что эти повреждения не могут считаться значительными.

21. Как утверждают власти Российской Федерации, 17 июля 2002 г. следователь назначил медицинское обследование первой заявительницы, Однако она не явилась, и обследование не состоялось. Власти Российской Федерации не представили документов, подтверждающих их объяснения.

C. Официальное расследование исчезновения Рамзана Гулуева

22. В попытках найти своего отсутствующего родственника заявительницы систематически обращались лично и в письменной форме к многочисленным должностным лицам государства, в прокуратуры различного уровня, в Государственную Думу, администрацию Чеченской Республики, Министерство финансов Чеченской Республики и Президенту России. Во многих письменных жалобах они упоминали, что были избиты преступниками.

23. 16 июля 2002 г. по факту исчезновения Рамзана Гулуева было возбуждено уголовное дело в соответствии с частью 2 статьи 126 Уголовного кодекса России (похищение человека при отягчающих вину обстоятельствах). Делу был присвоен номер 54043. В ту же дату прокуратура г. Грозного признала трех заявительниц потерпевшими по делу N 53043, указав, что каждой из них причинен физический и эмоциональный вред.

24. 12 августа 2002 г. прокуратура Чеченской Республики направила жалобу заявительниц в прокуратуру г. Грозного.

25. 19 августа 2002 г. прокуратура г. Грозного уведомила вторую заявительницу о том, что ее жалоба приобщена к материалам уголовного дела N 54043.

26. 21 августа 2002 г. Прокуратура Чеченской Республики уведомила вторую заявительницу о том, что ее жалоба направлена в прокуратуру г. Грозного.

27. 27 августа 2002 г. прокуратура г. Грозного уведомила вторую заявительницу о том, что ее жалоба приобщена к материалам уголовного дела N 54043.

28. 17 сентября 2002 г. прокуратура г. Грозного уведомила вторую заявительницу о том, что расследование похищения Рамзана Гулуева по делу N 54043 приостановлено в связи с неустановлением лиц, подлежащих привлечению в качестве обвиняемых.

29. 17 января 2003 г. прокуратура г. Грозного уведомила вторую заявительницу о том, что следствие по делу N 54043 возобновлено. 24 января 2003 г. она уведомила ее о том, что следствие приостановлено в связи с неустановлением лиц, подлежащих привлечению в качестве обвиняемых.

30. 23 апреля 2003 г. отряд особого назначения Управления внутренних дел Астраханской области уведомил первую заявительницу о том, что он не участвовал в каких-либо специальных операциях в г. Грозном 13 июля 2002 г.

31. 9 июня 2003 г. прокуратура Старопромысловского района Грозного (далее - районная прокуратура) уведомила заявительниц, что она приостановила следствие в связи с неустановлением лиц, подлежащих привлечению в качестве обвиняемых.

32. 4 ноября 2003 г. первая заявительница просила заместителя прокурора Чеченской Республики оказать содействие в розыске ее сына.

33. 14 ноября 2003 г. первая заявительница просила районную прокуратуру ознакомить ее с материалами уголовного дела N 54043.

34. 19 ноября 2003 г. Министерство внутренних дел Чеченской Республики уведомило первую заявительницу о том, что розыск ее похищенного сына продолжается, и меры по установлению похитителей принимаются.

35. 5 февраля 2004 г. первая заявительница просила районную прокуратуру сообщить о результатах расследования похищения ее сына.

36. 1 марта 2004 г. районная прокуратура уведомила первую заявительницу о том, что следствие по делу N 54043 приостановлено в связи с неустановлением лиц, подлежащих привлечению в качестве обвиняемых.

37. 9 апреля 2004 г. районная прокуратура вызвала первую заявительницу для участия в определенных следственных действиях 19 апреля 2004 г. В ту же дату ее уведомили, что следствие по делу N 54043 приостановлено.

38. 20 апреля 2004 г. районная прокуратура уведомила первую заявительницу о том, что она возобновила следствие по делу о похищения ее сына.

39. 23 апреля 2004 г. Прокуратура Чеченской Республики уведомила первую заявительницу о том, что следствие по делу о похищении ее сына продолжается.

40. 5 июля 2004 г. районная прокуратура уведомила вторую заявительницу о том, что следствие по делу о похищении Рамзана Гулуева возобновлено.

41. 1 марта 2007 г. районная прокуратура уведомила первую заявительницу о том, что следствие по делу о похищении ее сына приостановлено, и что принимаются меры по его розыску и установлению похитителей.

42. Как утверждают власти Российской Федерации, в ходе расследования место преступления было осмотрено, и заявительницы допрошены в неустановленные даты. Вторая заявительница предположительно утверждала, в частности, что похитители Рамзана Гулуева прибыли на новых автомобилях УАЗ, и, поскольку местный отдел внутренних дел не имел новых автомобилей, она заключила, что похитители принадлежат к Федеральной службе безопасности (ФСБ). Третья заявительница предположительно показала, что некоторые из них понимали по-чеченски, и вторая заявительница показала, что один из похитителей имел акцент. Первая заявительница предположительно показала на допросе, что похитители были вооружены и носили камуфляжную форму и спортивную обувь. Как утверждают власти Российской Федерации, в неустановленные даты следственные органы допросили также Ш., В.Я. и пять других соседей заявительницы. Соседи предположительно показали, что они не были свидетелями похищения и узнали о нем на следующее утро от других жителей. Власти Российской Федерации не представили копий протоколов допросов или других процессуальных документов в этом отношении.

43. Кроме того, как утверждают власти Российской Федерации, запросы информации были направлены в оперативно-розыскное бюро Министерства внутренних дел, Объединенную группировку внутренних войск, Управление по борьбе с организованной преступностью Министерства внутренних дел и ФСБ. Согласно полученным ответам сотрудники Министерства внутренних дел не задерживали Рамзана Гулуева и не имели информации о его месте нахождения. ФСБ также не имела о нем информации. Кроме того, Рамзан Гулуев не содержался в изоляторах на территории Чеченской Республики. Согласно информации, полученной в ходе расследования, 13 июля 2002 г. специальные операции не проводились. Власти Российской Федерации не представили копий запросов и ответов или информации об их датах.

D. Судебное разбирательство против следователей

44. 10 марта 2004 г. первая заявительница жаловалась в Старопромысловский районный суд г. Грозного (далее - районный суд) на то, что следователи не принимают мер в связи с похищением ее сына. Поскольку она не получила ответа на свою жалобу, она подала в районный суд точно такую же жалобу 21 июня 2004 г.

45. 16 июля 2004 г. районный суд отклонил жалобу первой заявительницы на том основании, что следствие продолжается, и меры для раскрытия преступления принимаются.

46. 26 июля 2004 г. первая заявительница обжаловала решение суда первой инстанции. 31 августа 2004 г. Верховный суд Чеченской Республики не усмотрел недостатков следствия и отклонил жалобу.

II. Применимое национальное законодательство и иные относимые документы

47. Краткий обзор применимого национального законодательства приведен в Постановлении Европейского Суда от 10 мая 2007 г. по делу "Ахмадова и Садулаева против Российской Федерации" (Akhmadova and Sadulayeva v. Russia), жалоба N 40464/02, §§ 67-69* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 1/2008.).

48. Согласно докладу о Чечне, изданному в июле 2002 г. неправительственной организацией "Врачи мира", расположенной в Париже, Франция, в период, относящийся к обстоятельствам дела, комендантский час в Чечне действовал с 22.00 до 6.00.

Право

I. Возражение властей Российской Федерации о неисчерпании внутренних средств правовой защиты

49. Власти Российской Федерации утверждали, что жалоба должна быть признана неприемлемой в связи с неисчерпанием внутренних средств правовой защиты, поскольку расследование исчезновения Рамзана Гулуева еще не закончено. Заявительницы указали, что уголовное расследование оказалось неэффективным, и что их жалобы об этом, включая жалобу в районный суд, оказались бесполезными.

50. Европейский Суд рассмотрит доводы сторон с учетом положений Конвенции и своей применимой практики (краткий обзор см. в Постановлении Европейского Суда от 12 октября 2006 г. по делу "Эстамиров и другие против Российской Федерации" (Estamirov and Others v. Russia), жалоба N 60272/00, §§ 73-74* (* Там же. N 4/2008.)). Европейский Суд отмечает, что заявительницы подавали жалобы в правоохранительные органы сразу после похищения Рамзана Гулуева, и расследование его похищения продолжается с 16 июля 2002 г. Заявительницы и власти Российской Федерации не пришли к согласию в оценке эффективности расследования похищения.

51. Европейский Суд полагает, что возражение властей Российской Федерации затрагивает вопросы эффективности расследования двух уголовных дел, которые тесно связаны с существом жалоб заявительниц. Соответственно, он решил исследовать данное возражение при рассмотрении жалобы по существу.

II. Предполагаемое нарушение статьи 2 Конвенции

52. Заявительницы жаловались со ссылкой на статью 2 Конвенции на то, что их родственник был лишен жизни российскими служащими, и что национальные власти не провели эффективного расследования по этому вопросу. Статья 2 Конвенции предусматривает:

"1. Право каждого лица на жизнь охраняется законом. Никто не может быть умышленно лишен жизни иначе как во исполнение смертного приговора, вынесенного судом за совершение преступления, в отношении которого законом предусмотрено такое наказание.

2. Лишение жизни не рассматривается как нарушение настоящей статьи, когда оно является результатом абсолютно необходимого применения силы:

а) для защиты любого лица от противоправного насилия;

b) для осуществления законного задержания или предотвращения побега лица, заключенного под стражу на законных основаниях;

с) для подавления, в соответствии с законом, бунта или мятежа".

A. Доводы сторон

53. Власти Российской Федерации указывали, что национальное расследование не добыло доказательств того, что Рамзан Гулуев умер или что какие-либо служащие федеральных правоохранительных органов причастны к его похищению или предполагаемому убийству. В частности, заявительницы не указали конкретных военных знаков отличия. Заключение второй заявительницы о том, что похитители являлись сотрудниками ФСБ, поскольку они управляли новыми автомобилями УАЗ, представляло собой простую догадку, поскольку они могли быть доступны другим преступникам помимо военнослужащих, то же относится к оружию и камуфляжной форме. Доводы заявительниц о том, что похитители искали золота и денег и носили спортивную обувь, являются дополнительным доказательством того, что они не были военнослужащими. Кроме того, расследование не добыло информации о том, что в период, относящийся к обстоятельствам дела, проводились специальные операции. Власти Российской Федерации также утверждали, что в момент похищения Рамзана Гулуева комендантский час в г. Грозном не действовал, но признали, что блокпосты функционировали.

54. Власти Российской Федерации утверждали, что расследование похищения родственника заявительниц отвечало конвенционному требованию эффективности. Оно было безотлагательно начато, и все предусмотренные национальным законодательством меры для установления виновных были приняты, что подтверждалось выводами национальных судов по жалобам первой заявительницы. Многочисленные решения о приостановлении и возобновлении разбирательства не свидетельствуют о его неэффективности, но показывают, что компетентные органы продолжали принимать меры для раскрытия преступления. Власти Российской Федерации подчеркнули, что объяснения заявительниц в Европейском Суде были более подробными, чем их показания в рамках национального расследования, что свидетельствует об их несклонности сотрудничать со следствием. Они также ссылались в этой связи на предполагаемую неявку первой заявительницы на медицинское обследование. Власти Российской Федерации утверждали, что заявительницы будут ознакомлены с материалами дела по окончании расследования.

55. Заявительницы утверждали, что Рамзан Гулуев был задержан государственными служащими и должен считаться мертвым в отсутствие достоверных сведений о нем в течение нескольких лет. Они также указали, что в момент похищения в Грозном действовал комендантский час. В поддержку своего заявления заявительницы сослались на ряд дел, в которых Европейский Суд установил, что осенью - зимой 2002 г. в различных районах Чеченской Республики действовал комендантский час, в частности, на Постановление Европейского Суда от 8 января 2009 г. по делу "Дангаева и Тарамова против Российской Федерации" (Dangayeva and Taramova v. Russia), жалоба N1896/04, § 81, в котором Европейский Суд установил, что комендантский час действовал в г. Грозном 23 октября 2002 г. Они также приложили письмо, подписанное пятью жителями Грозного, которые подтвердили, что в момент похищения Рамзана Гулуева комендантский час действовал.

56. Заявительницы также утверждали, что расследование не отвечало требованиям эффективности и адекватности, предъявляемым прецедентной практикой Европейского Суда. В частности, необходимые следственные действия принимались с задержкой или не принимались вообще. Многочисленные приостановления и возобновления следствия необоснованно затягивали его и задерживали совершение самых основных действий. Кроме того, родственники не уведомлялись надлежащим образом о важнейших следственных действиях. Тот факт, что расследование продолжалось столь длительное время в отсутствие видимых результатов, являлся дополнительным доказательством его неэффективности. Заявительницы просили Европейский Суд сделать выводы из неоправданного уклонения властей Российской Федерации от представления документов уголовного дела им или Европейскому Суду. Они также указывали, что утверждения властей Российской Федерации относительно уклонения заявительницы от сотрудничества с национальным расследованием не подтверждаются никакими доказательствами.

B. Мнение Европейского Суда

1. Приемлемость жалобы

57. С учетом доводов сторон Европейский Суд полагает, что жалоба затрагивает серьезные вопросы факта и права с точки зрения Конвенции, разрешение которых требует рассмотрения существа жалобы. Кроме того, Европейский Суд уже установил, что возражение властей Российской Федерации относительно предполагаемого неисчерпания внутренних средств правовой защиты должно быть исследовано при рассмотрении существа жалобы (см. § 51 настоящего Постановления). Таким образом, жалоба в части статьи 2 Конвенции должна быть объявлена приемлемой.

2. Существо жалобы

(a) Предполагаемое нарушение права Рамзана Гулуева на жизнь

i. Общие принципы

58. Европейский Суд напоминает, что с учетом значения защиты, предусмотренной статьей 2 Конвенции, он обязан подвергать лишение жизни наиболее тщательной проверке, принимая во внимание не только действия государственных служащих, но и все сопутствующие обстоятельства. Задержанные лица находятся в уязвимом положении, и обязанность властей нести ответственность за обращение с задержанным является особенно значимой, если это лицо погибает или исчезает впоследствии (см., в частности, Постановление Европейского Суда от 18 июня 2002 г. по делу "Орхан против Турции" (Orhan v. Turkey), жалоба N 25656/94, § 326, и другие постановления, упомянутые в нем). Если рассматриваемые события в целом или в большей степени относятся к сфере исключительной компетенции властей, как в случае с лицами, находящимися под контролем властей под стражей, возникают обоснованные презумпции фактов в отношении травм и смерти, причиненных во время содержания под стражей. Действительно, можно считать, что на властях лежит бремя доказывания с целью представить достаточное и убедительное объяснение (см. Постановление Большой Палаты по делу "Салман против Турции" (Salman v. Turkey), жалоба N 21986/93, § 100, ECHR 2000-VII; Постановление Большой Палаты по делу "Чакиджи против Турции" (Сakici v. Turkey), жалоба N 23657/94, § 85, ECHR 1999-IV).

ii. Установление фактов

59. Европейский Суд отмечает, что им разработан ряд принципов, относящихся к установлению фактов в споре, в особенности при наличии утверждений об исчезновении в контексте статьи 2 Конвенции (краткий обзор этих принципов см. в Постановлении Европейского Суда от 27 июля 2006 г. по делу "Базоркина против Российской Федерации" (Bazorkina v. Russia), жалоба N 69481/01, §§ 103-109* (* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 1/2008.)). Европейский Суд также отмечает, что должно приниматься во внимание поведение сторон при сборе доказательств (см. Постановление Европейского Суда от 18 января 1978 г. по делу "Ирландия против Соединенного Королевства" (Ireland v. United Kingdom), § 161, Series A, N 25).

60. Заявительницы утверждали, что в ночь на 12-13 июля 2002 г. член их семьи Рамзан Гулуев был похищен. Они просили Европейский Суд сделать вывод об обоснованности ее утверждений из уклонения властей Российской Федерации от представления запрошенных у них документов. Они утверждали, что были свидетелями похищения Рамзана Гулуева, и представили связную версию последовательности событий. В подтверждение своей версии заявительницы приложили также свидетельские показания их соседа В.Я. и заявление более чем 100 местных жителей в администрацию Чеченской Республики о похищении Рамзана Гулуева.

61. Власти Российской Федерации признали, что Рамзан Гулуев был похищен неизвестными вооруженными лицами в ночь на 13 июля 2002 г. Однако они отрицали, что похитители являлись государственными служащими. Они ссылались на отсутствие выводов продолжающегося следствия и отрицали, что государство несет ответственность за исчезновение члена семьи заявительниц.

62. Европейский Суд отмечает, что, несмотря на неоднократные запросы о представлении копии уголовного дела о расследовании похищения Рамзана Гулуева, власти Российской Федерации со ссылкой на статью 161 Уголовно-процессуального кодекса не представили требуемых документов из уголовного дела. Европейский Суд отмечает, что ранее он признавал такое объяснение недостаточным для оправдания удержания ключевых сведений, предоставления которых требовал Европейский Суд (см. Постановление Европейского Суда по делу "Имакаева против Российской Федерации" (Imakayeva v. Russia), жалоба N 7615/02, § 123, ECHR 2006-... (извлечения)* (* Там же. N 2/2008.)).

63. С учетом вышеизложенного и имея в виду упоминавшиеся выше принципы, Европейский Суд находит, что вправе сделать выводы из поведения властей Российской Федерации в этом отношении. Он полагает, что заявительницы представили связную и убедительную картину похищения члена их семьи в ночь на 13 июля 2002 г. Он отмечает, что власти Российской Федерации не отрицали того, что Рамзан Гулуев был похищен вооруженными лицами, хотя они отрицали, что эти лица были государственными представителями.

64. Власти Российской Федерации, в частности, ссылались на показания, которые заявительницы предположительно дали на следствии, о том, что похитители Рамзана Гулуева носили спортивную обувь, некоторые из них понимали чеченский язык, и один из них имел акцент. Европейский Суд полагает, что может пренебречь этими доводами, поскольку власти Российской Федерации не представили копии протоколов допросов, на которые они ссылались. Власти Российской Федерации также отмечали, что автомобили УАЗ, камуфляжная форма и оружие могли использоваться кем угодно и необязательно государственными представителями. Однако даже если принять этот довод, Европейский Суд не находит, что он опровергает рассказ заявительницы о том, что похитители были военнослужащими, по следующим причинам.

65. Европейский Суд отмечает, что стороны не пришли к согласию относительно того, действовал ли комендантский час в г. Грозном в момент похищения. Власти Российской Федерации утверждали, что не действовал, но признали, что блокпосты функционировали. Заявительницы утверждали, что комендантский час действовал, и приложили письмо, подписанное пятью жителями Грозного, которые подтвердили, что в период, относящийся к обстоятельствам дела, комендантский час действовал. Европейский Суд не видит оснований ставить под сомнение достоверность этого заявления, особенно с учетом уклонения властей Российской Федерации от подтверждения своих доводов каким-либо доказательством. Однако Европейскому Суду не обязательно разрешать этот вопрос в настоящем деле, поскольку сторонами не оспаривается, что блокпосты в г. Грозном в момент похищения функционировали.

66. По мнению Европейского Суда, тот факт, что большая группа вооруженных лиц в форме на нескольких транспортных средствах могла свободно преодолевать блокпосты, осуществлять проверку документов способом, аналогичным тому, который применяют государственные представители, и говорила по-русски без акцента, является достаточным для подтверждения мнения заявительниц о том, что они являлись государственными служащими.

67. Европейский Суд также отмечает, что в своих обращениях к властям заявительницы последовательно утверждали, что Рамзан Гулуев был задержан неизвестными военнослужащими, и просили следственные органы рассмотреть эту возможность. Он также отмечает, что после семи лет национальное расследование не дало ощутимых результатов.

68. Европейский Суд напоминает, что, если заявителем представлены убедительные доказательства, и Европейский Суд лишен возможности прийти к заключению о фактах из-за отсутствия документов, именно государство-ответчик должно окончательно обосновать, почему указанные документы не могут быть приняты в подкрепление утверждений заявителя, или представить удовлетворительное и убедительное объяснение того, как разворачивались указанные события. Таким образом, бремя доказывания переходит к властям Российской Федерации, и, если они не обеспечат его, возникают вопросы в контексте статьи 2 и/или статьи 3 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда от 31 мая 2005 г. по делу "Тоджу против Турции" (Togcu v. Turkey), жалоба N 27601/95, § 95; и Постановление Европейского Суда по делу "Аккум и другие против Турции" (Akkum and Others v. Turkey), жалоба N 21894/93, § 211, ECHR 2005-II).

69. Принимая во внимание вышеупомянутые элементы, Европейский Суд полагает, что заявительницами представлены убедительные доказательства того, что их член семьи был задержан государственными служащими. Заявление властей Российской Федерации о том, что при расследовании не удалось добыть доказательств причастности к похищению специальных подразделений, является недостаточным для исполнения вышеуказанной обязанности доказывания. Учитывая уклонение властей Российской Федерации от представления оставшихся документов, находящихся в их исключительном владении, или иного убедительного объяснения указанных событий, Европейский Суд заключает, что Рамзан Гулуев был задержан 13 июля 2002 г. в своем доме в г. Грозном государственными служащими во время не признаваемой властями специальной операции.

70. Европейский Суд также отмечает, что достоверные сведения относительно Рамзана Гулуева отсутствуют с июля 2002 г. Его имя не значится в документах официальных мест лишения свободы. Наконец, власти Российской Федерации не представили каких-либо объяснений тому, что случилось с ним после его похищения.

71. С учетом ранее рассмотренных Европейским Судом дел, затрагивающих похищения людей в Чечне (см., в частности, упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Имакаева против Российской Федерации"; и Постановление Европейского Суда по делу "Лулуев и другие против Российской Федерации" (Luluyev and Others v. Russia), жалоба N 69480/01, ECHR 2006-... (извлечения)* (* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 3/2008.)), Европейский Суд полагает, что в условиях конфликта в Чеченской Республике задержание лица неустановленными служащими без последующего признания факта задержания может считаться угрожающим жизни. Отсутствие Рамзана Гулуева или каких-либо сведений о нем в течение более чем семи лет подкрепляет это предположение. Кроме того, власти Российской Федерации не представили объяснения его исчезновению, и официальное расследование его похищения, продолжавшееся более семи лет, не дало ощутимых результатов.

72. Соответственно, Европейский Суд находит, что имеющиеся доказательства позволяют установить в соответствии с требуемым стандартом доказывания, что Рамзан Гулуев был похищен 13 июля 2002 г. государственными служащими и что он должен считаться мертвым после его непризнанного задержания.

iii. Соблюдение государством статьи 2 Конвенции

73. Статья 2 Конвенции, гарантирующая право на жизнь и раскрывающая обстоятельства, при которых лишение жизни может быть оправданным, относится к числу наиболее фундаментальных положений Конвенции, не допускающих каких бы то ни было отступлений. С учетом значения защиты, предусмотренной статьей 2 Конвенции, Европейский Суд обязан подвергать лишение жизни наиболее тщательной проверке, принимая во внимание не только действия государственных служащих, но и все сопутствующие обстоятельства (см., в частности, Постановление Европейского Суда от 27 сентября 1995 г. по делу "Макканн и другие против Соединенного Королевства" (McCann and Others v. United Kingdom), Series A, N 324, pp. 45-46, §§ 146-147; и Постановление Европейского Суда по делу "Авшар против Турции" (Avsar v. Turkey), жалоба N 25657/94, § 391, ECHR 2001-VII (извлечения)).

ГАРАНТ:

По-видимому, в тексте предыдущего абзаца допущена опечатка. Имеется в виду "Судебное решение от 27 сентября 1995 г. по делу "Макканн и другие против Соединенного Королевства""

74. Европейский Суд уже установил, что член семьи заявительниц должен считаться мертвым после непризнанного задержания государственными служащими. Поскольку власти не ссылались на какое-либо оправдание применению летальной силы их представителями, Европейский Суд находит, что ответственность за его предполагаемую смерть может быть возложена на государство-ответчика.

75. Соответственно, Европейский Суд находит, что имело место нарушение статьи 2 Конвенции в отношении Рамзана Гулуева.

(b) Предполагаемая неадекватность расследования похищения

76. Европейский Суд напоминает, что обязательство по защите права на жизнь, предусмотренное статьей 2 Конвенции, во взаимосвязи с установленной статьей 1 Конвенции общей обязанностью государства "обеспечивать каждому, находящемуся под [его] юрисдикцией, права и свободы, определенные в... настоящей Конвенции" предполагает также существование некоторой формы официального расследования случая гибели лица в результате применения силы (см., с необходимыми изменениями, упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Макканн и другие против Соединенного Королевства", § 161; Постановление Европейского Суда от 19 февраля 1998 г. по делу "Кая против Турции" (Kaya v. Turkey), § 86, Reports 1998-I). Существенная цель такого расследования заключается в обеспечении эффективного применения законодательства страны, защищающего право на жизнь, а в делах с участием государственных представителей или органов - в обеспечении их ответственности за гибель людей, имевшую место в ситуации, находящейся под их контролем. Такое расследование должно быть независимым, доступным для семьи потерпевшего, осуществляться с разумной гибкостью и быстротой, должно быть эффективным, то есть обеспечивать определение того, было ли применение силы в таких случаях оправданным и законным, и допускать достаточный элемент публичного контроля расследования или его результатов (см. Постановление Европейского Суда от 4 мая 2001 г. по делу "Хью Джордан против Соединенного Королевства" (Hugh Jordan v. United Kingdom), жалоба N 24746/94, §§ 105-109; и Решение Европейского Суда от 8 января 2002 г. по делу "Дуглас-Уильямс против Соединенного Королевства" (Douglas-Williams v. United Kingdom), жалоба N 56413/00).

ГАРАНТ:

По-видимому, в тексте предыдущего абзаца допущена опечатка. Имеется в виду "Судебное решение от 19 февраля 1998 г. по делу "Кая против Турции""

77. Европейский Суд, прежде всего, отмечает, что лишь немногие документы следствия были раскрыты властями Российской Федерации. Поэтому следует оценить эффективность расследования на основании скудной информации, представленной властями Российской Федерации, и немногих документов, доступных заявительницам, которые представили их Европейскому Суду.

78. Обращаясь к фактам настоящего дела, Европейский Суд отмечает, что, как указано заявительницами, они уведомили власти о похищении вскоре после его совершения. Расследование было начато 16 июля 2002 г. Соответственно, Европейский Суд находит, что оно началось достаточно безотлагательно.

79. Европейский Суд также должен оценить объем принятых следственных мер. Заявительницы утверждали, что из-за отказа властей Российской Федерации предоставить материалы уголовного дела невозможно установить, какие конкретно следственные действия совершались. Европейский Суд отмечает, что не оспаривается сторонами, что три заявительницы были допрошены в связи с похищением Рамзана Гулуева. Как утверждают власти Российской Федерации, место происшествия было осмотрено, и в различные государственные органы был направлен ряд запросов с целью установления его места нахождения. Кроме того, Ш., В.Я. и пять других соседей заявительницы были допрошены во время расследования. Однако власти Российской Федерации не представили документов, таких как протоколы осмотра места происшествия, протоколы допросов или копии запросов и ответов, в подтверждение своих объяснений. Соответственно, невозможно оценить не только, как быстро принимались эти меры, но и принимались ли они вообще.

80. Кроме того, представляется, что ряд существенных действий не был совершен. В частности, нет данных о том, что какие-либо должностные лица местных правоохранительных и военных органов были допрошены. Не были также установлены владельцы автомобилей УАЗ, перемещавшихся в Грозном в ночь на 13 июля 2002 г., или их маршруты.

81. Очевидно, что такие следственные действия, чтобы они могли дать значимые результаты, должны быть приняты немедленно после того, как о преступлении поставлены в известность власти, и сразу после начала расследования. Задержки и упущения, объяснения которым в настоящем деле отсутствуют, не только продемонстрировали уклонение властей от действий по собственной инициативе, но также составляют нарушение обязанности проявлять образцовую тщательность и безотлагательность при расследовании столь тяжкого преступления (см. Постановление Европейского Суда по делу "Пол и Одри Эдвардс против Соединенного Королевства" (Paul and Audrey Edwards v. United Kingdom), жалоба N 46477/99, § 86, ECHR 2002-II).

82. Европейский Суд также отмечает, что, хотя заявительницы были признаны потерпевшими по уголовному делу о похищении их родственника, они уведомлялись только о приостановлении и возобновлении разбирательства, но не о других существенных результатах. Соответственно, следствие не обеспечило достаточный уровень общественного контроля или интересы ближайших родственников в процессе разбирательства.

83. Наконец, Европейский Суд отмечает, что расследование приостанавливалось и возобновлялось несколько раз. Представляется также, что имели место длительные периоды бездействия со стороны органов прокуратуры, когда никакие действия по делу не совершались.

84. Что касается отложенного до рассмотрения существа жалобы аспекта предварительного возражения властей Российской Федерации, связанного с продолжением расследования на уровне страны, Европейский Суд отмечает, что расследование, которое неоднократно приостанавливалось и возобновлялось и было омрачено необъяснимыми задержками, продолжалось много лет в отсутствие ощутимых результатов. Соответственно, Европейский Суд находит, что при данных обстоятельствах средство правовой защиты, на которое ссылались власти Российской Федерации, было неэффективным, и отклоняет их предварительное возражение.

85. С учетом вышеизложенного Европейский Суд постановляет, что власти не провели эффективное уголовное расследование обстоятельств исчезновения Рамзана Гулуева в нарушение статьи 2 Конвенции в ее процессуальном аспекте.

III. Предполагаемое нарушение статьи 3 Конвенции

86. Заявительницы со ссылкой на статью 3 Конвенции утверждали, что они и Рамзан Гулуев претерпели жестокое обращение со стороны государственных представителей при его похищении. Они также утверждали, что претерпели бесчеловечное или унижающее достоинство обращение, запрещенное статьей 3 Конвенции, и что вследствие его исчезновения и уклонения государства от его надлежащего расследования они претерпели нравственные страдания в нарушение статьи 3 Конвенции. Статья 3 Конвенции предусматривает:

"Никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию".

A. Доводы сторон

87. Власти Российской Федерации не согласились с этими утверждениями и утверждали, что расследованием не установлено, что Рамзан Гулуев претерпел бесчеловечное или унижающее достоинство обращение, запрещенное статьей 3 Конвенции. Что касается заявительниц, расследование не установило, что они претерпели жестокое обращение со стороны государственных представителей. Они подчеркивали в этом отношении, что первая заявительница не явилась на медицинское обследование. Точно так же, поскольку национальным расследованием не установлено, что Рамзан Гулуев похищен государственными представителями, ответственность за нравственные страдания заявительниц не может быть возложена на государство.

88. Заявительницы поддержали свои жалобы. Они также утверждали, что первая заявительница, перенесшая онкологическую операцию, была слишком слабой для посещения места, где проводилось обследование. Однако меры, обеспечивающие посещение ею этого места, или альтернативные мероприятия не были организованы. Кроме того, заявительницы указывали на тот факт, что власти Российской Федерации не представили доказательства того, что первую заявительницу действительно вызывали на обследование.

B. Мнение Европейского Суда

1. Приемлемость жалобы

(a) Жалоба в отношении жестокого обращения с Рамзаном Гулуевым

89. Европейский Суд отмечает, что заявительницы не представили документальных доказательств, таких как медицинские справки или свидетельские показания, подтверждающих, что 13 июля 2002 г. Рамзан Гулуев претерпел какие-либо повреждения* (* Европейский Суд, вероятно, не обратил внимания на то, что факт увода неодетого Гулуева из дома в § 14 подтвержден свидетелем В.Я. Ранее (см. например, дело "Алиева против Российской Федерации", § 87) таких показаний хватало для установления того, что "такое обращение достигает пределов "бесчеловечного и унижающего достоинство", поскольку оно не только вынудило Абу Алиева страдать от холода, но также должно было заставить его ощущать унижение, беззащитность и вызывать опасения и страдания в связи с тем, что может с ним случиться" (прим. переводчика).). Жалоба в этой части не была надлежащим образом представлена в национальные правоохранительные органы. Соответственно, невозможно установить в соответствии с необходимым стандартом доказывания, что Рамзан Гулуев претерпел жестокое обращение со стороны российских военнослужащих, и он находит, что в этой части жалоба является необоснованной.

90. Отсюда следует, что жалоба является явно необоснованной и подлежит отклонению в соответствии с пунктами 3 и 4 статьи 35 Конвенции.

(b) Жалоба в отношении жестокого обращения с заявительницами 13 июля 2002 г.

91. Европейский Суд отмечает, что в этой части жалоба не является явно необоснованной в значении пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, жалоба должна быть объявлена приемлемой.

(c) Жалоба в отношении нравственных страданий заявительниц

92. Европейский Суд отмечает, что в этой части жалоба не является явно необоснованной в значении пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, жалоба должна быть объявлена приемлемой.

2. Существо жалобы

(a) Жалоба в отношении жестокого обращения с заявительницами

i. Предполагаемое жестокое обращение

93. Европейский Суд отмечает, что заявительницы приложили копии медицинских документов, свидетельствующих о повреждениях, причиненных второй и третьей заявительницами. Он также принимает к сведению довод властей Российской Федерации о том, что первая заявительница, будучи вызвана на медицинское обследование, не явилась. Европейский Суд, однако, усматривает, что, хотя властями Российской Федерации не оспаривалось, что первая заявительница предъявляла жалобу на жестокое обращение в компетентные органы, они не предъявили документов, подтверждающих, что она была вызвана на медицинское обследование вообще. Соответственно, Европейский Суд не находит, что первая заявительница несет ответственность в этом отношении.

94. Кроме того, хотя Европейскому Суду не представлена медицинская справка в отношении повреждений, предположительно причиненных первой заявительнице, Европейский Суд отмечает, что В.Я., который являлся свидетелем похищения Рамзана Гулуева и посетил заявительницу немедленно после того, как последнего увезли, подтвердил, что три женщины были серьезно избиты. Кроме того, в заявлении жителей Катаямы администрации Чеченской Республики в связи с похищением Рамзана Гулуева также указывалось, что заявительницы были избиты похитителями. Соответственно, Европейский Суд признает, что заявительниц избили похитители Рамзана Гулуева в ночь на 13 июля 2002 г. Он также отмечает, что в § 69 настоящего Постановления было установлено, что Рамзан Гулуев был похищен государственными представителями, которые вломились в домовладение заявительниц.

95. Европейский Суд напоминает, что для отнесения к сфере действия статьи 3 Конвенции жестокое обращение должно достигнуть минимального уровня суровости. Оценка указанного минимального уровня является относительной: она зависит от всех обстоятельств дела, таких как длительность обращения, его физические и психологическое последствия и, в некоторых случаях, пол, возраст и состояние здоровья жертвы (см., в частности, Постановление Европейского Суда от 9 июня 1998 г. по делу "Текин против Турции" (Tekin v. Turkey), Reports 1998-IV, § 52).

96. Принимая во внимание повреждения, которые претерпели вторая и третья заявительницы, и возраст и состояние здоровья первой заявительницы в период, когда она претерпела побои со стороны похитителей ее сына, Европейский Суд полагает, что такое обращение достигает пределов "бесчеловечного и унижающего достоинство", поскольку оно не только причинило заявительницам физические страдания, но также должно было заставить их ощущать унижение и вызывать опасения и страдания в связи с тем, что может случиться с ними и членом их семьи.

97. Европейский Суд, соответственно, заключает, что заявительницы претерпели бесчеловечное и унижающее достоинство обращение, противоречащее статье 3 Конвенции.

ii. Эффективное расследование

98. Европейский Суд напоминает, что "если лицо выступает с достоверным утверждением о том, что оно претерпело обращение, нарушающее статью 3 Конвенции, со стороны полиции или других аналогичных представителей государства, данное положение во взаимосвязи с вытекающей из статьи 1 Конвенции общей обязанностью государства обеспечивать "каждому, находящемуся под их юрисдикцией, права и свободы, определенные в... настоящей Конвенции" подразумевает проведение эффективного официального расследования" (см. Постановление Большой Палаты по делу "Лабита против Италии" (Labita v. Italy), жалоба N 26772/95, § 131, ECHR 2000-IV).

99. Европейский Суд отмечает, что утверждения заявительниц о жестоком обращении были надлежащим образом представлены следственным органам. Однако национальное расследование не принесло ощутимых результатов.

100. По причинам, изложенным в §§ 76-85 настоящего Постановления в отношении процессуального обязательства с точки зрения статьи 2 Конвенции, Европейский Суд заключает, что власти Российской Федерации не провели эффективного расследования жестокого обращения с заявительницами.

101. Соответственно, имело место нарушение статьи 3 Конвенции также в этом отношении.

(b) Жалоба в отношении нравственных страданий заявительниц

102. Европейский Суд не раз устанавливал, что в ситуации принудительного исчезновения близкие родственники потерпевшего сами могут быть жертвами обращения, противоречащего статье 3 Конвенции. Сущность этого нарушения касается не столько самого факта "исчезновения" члена семьи, сколько реакции властей и их отношения к ситуации, которая доведена до их сведения (см. Постановление Европейского Суда от 18 июня 2002 г. по делу "Орхан против Турции" (Orhan v. Turkey), жалоба N 25656/94, § 358; и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Имакаева против Российской Федерации", § 164).

103. В настоящем деле Европейский Суд отмечает, что заявительницы являются матерью и сестрами исчезнувшего лица, которые были свидетелями его похищения. В течение более чем семи лет они не имели о нем сведений. В этот период заявительницы обращались в различные официальные органы с запросами о члене их семьи как в письменной форме, так и лично. Несмотря на эти попытки, они не получали убедительных объяснений или информации о его судьбе после задержания. Ответы, получаемые заявительницами, в большинстве случаев отрицали, что государство несет ответственность за его задержание, или просто информировали их о том, что расследование продолжается. Выводы Европейского Суда, сделанные с точки зрения процессуального аспекта статьи 2 Конвенции, имеют прямое отношение к этому вопросу.

104. Европейский Суд, соответственно, заключает, что имело место нарушение статьи 3 Конвенции также в этом отношении.

IV. Предполагаемое нарушение статьи 5 Конвенции

105. Заявительницы также утверждали, что Рамзан Гулуев был заключен под стражу в нарушение гарантий статьи 5 Конвенции, которая в соответствующей части предусматривает:

"1. Каждый имеет право на свободу и личную неприкосновенность. Никто не может быть лишен свободы иначе как в следующих случаях и в порядке, установленном законом: ...

с) законное задержание или заключение под стражу лица, произведенное с тем, чтобы оно предстало перед компетентным органом по обоснованному подозрению в совершении правонарушения или в случае, когда имеются достаточные основания полагать, что необходимо предотвратить совершение им правонарушения или помешать ему скрыться после его совершения...

2. Каждому арестованному незамедлительно сообщаются на понятном ему языке причины его ареста и любое предъявляемое ему обвинение.

3. Каждый задержанный или заключенный под стражу в соответствии с подпунктом "с" пункта 1 настоящей статьи незамедлительно доставляется к судье или к иному должностному лицу, наделенному, согласно закону, судебной властью, и имеет право на судебное разбирательство в течение разумного срока или на освобождение до суда. Освобождение может быть обусловлено предоставлением гарантий явки в суд.

4. Каждый, кто лишен свободы в результате ареста или заключения под стражу, имеет право на безотлагательное рассмотрение судом правомерности его заключения под стражу и на освобождение, если его заключение под стражу признано судом незаконным.

5. Каждый, кто стал жертвой ареста или заключения под стражу в нарушение положений настоящей статьи, имеет право на компенсацию".

A. Доводы сторон

106. Власти Российской Федерации утверждали, что следствием не добыто доказательств, подтверждающих, что Рамзан Гулуев был лишен свободы. Он не был указан в списке лиц, содержащихся в изоляторах, и ни один из региональных правоохранительных органов не имел информации о его заключении под стражу.

107. Заявительницы поддержали свою жалобу.

B. Мнение Европейского Суда

1. Приемлемость жалобы

108. Европейский Суд отмечает, что настоящая жалоба не является явно необоснованной в значении пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям и, следовательно, должна быть объявлена приемлемой.

2. Существо жалобы

109. Европейский Суд ранее отмечал фундаментальное значение гарантий, установленных статьей 5 Конвенции, для обеспечения в демократическом обществе права на свободу от произвольного заключения. Он также указывал, что непризнанное заключение под стражу представляет собой полное отрицание этих гарантий и означает весьма серьезное нарушение статьи 5 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда от 27 февраля 2001 г. по делу "Чичек против Турции" (Сiсek v. Turkey), жалоба N 25704/94, § 164; и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Лулуев и другие против Российской Федерации", § 122).

110. Европейский Суд установил, что Рамзан Гулуев был похищен государственными служащими 13 июля 2002 г., и с тех пор его никто не видел. Его заключение под стражу не было признано, не зарегистрировано в каких-либо документах мест лишения свободы, и отсутствуют официальные данные о его последующем месте нахождения или судьбе. Согласно практике Европейского Суда этот факт сам по себе составляет серьезнейшее упущение, поскольку он позволяет ответственным за лишение свободы скрыть свою причастность к преступлению, уничтожить следы и избежать обязанности отчитаться за судьбу задержанного. Кроме того, отсутствие документов о задержании, в которых указываются дата, время и место задержания, имя задержанного, а также основания его задержания и имя лица, которое его произвело, должно рассматриваться как не совместимое с самой целью статьи 5 Конвенции (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Орхан против Турции", § 371).

111. Европейский Суд также полагает, что власти могли проявить больше внимания к необходимости проведения тщательного и безотлагательного расследования жалоб заявительниц на то, что их родственник задержан и уведен при угрожающих жизни обстоятельствах. Однако выводы Европейского Суда, сделанные в контексте статьи 2 Конвенции, в частности, относительно ведения расследования, не оставляют сомнения в том, что власти не приняли своевременных и эффективных мер для того, чтобы гарантировать его от риска исчезновения.

112. С учетом вышеизложенного Европейский Суд находит, что Рамзан Гулуев подвергся непризнанному лишению свободы без каких-либо гарантий, содержащихся в статье 5 Конвенции. Это составляет особо серьезное нарушение права на свободу и безопасность, гарантированное статьей 5 Конвенции.

V. Предполагаемое нарушение статьи 6 Конвенции

113. Заявительницы жаловались на то, что в соответствии с национальным законодательством они были лишены возможности предъявления гражданско-правового требования о компенсации в связи с незаконным заключением их родственника под стражу или смертью до окончания уголовного разбирательства. Они ссылались на пункт 1 статьи 6 Конвенции, которая в соответствующей части предусматривает:

"1. Каждый в случае спора о его гражданских правах и обязанностях... имеет право на справедливое... разбирательство дела... судом...".

A. Приемлемость жалобы

114. Европейский Суд отмечает, что настоящая жалоба не является явно необоснованной в значении пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям и, следовательно, должна быть объявлена приемлемой.

B. Существо жалобы

115. Европейский Суд находит, что жалоба заявительниц со ссылкой на статью 6 Конвенции затрагивает в основном те же вопросы, которые рассматривались с точки зрения процессуального аспекта статьи 2 Конвенции и статьи 13 Конвенции. При таких обстоятельствах он находит, что обособленные вопросы с точки зрения статьи 6 Конвенции не возникают.

VI. Предполагаемое нарушение статьи 13 Конвенции

116. Заявительницы жаловались на то, что они были лишены эффективных средств правовой защиты в отношении их жалобы на нарушение статей 2, 3 и 5 Конвенции вопреки статье 13 Конвенции, которая предусматривает:

"Каждый, чьи права и свободы, признанные в настоящей Конвенции, нарушены, имеет право на эффективное средство правовой защиты в государственном органе, даже если это нарушение было совершено лицами, действовавшими в официальном качестве".

A. Доводы сторон

117. Власти Российской Федерации утверждали, что заявительницы располагали эффективными средствами правовой защиты, как того требует статья 13 Конвенции, и что власти не препятствовали им в их использовании. Заявительницы имели возможность обжаловать действия или бездействие следственных органов в суде, и первая заявительница использовала ее. Они добавили, что участники уголовного судопроизводства могли также требовать возмещения ущерба в гражданско-правовом порядке, и ссылались на дела, в которых потерпевшим по уголовным делам присуждались компенсации ущерба за счет государственных органов и, в одном случае, прокуратуры. Таким образом, власти Российской Федерации утверждали, что по делу требования статьи 13 Конвенции нарушены не были.

118. Заявительницы поддержали свою жалобу.

B. Мнение Европейского Суда

1. Приемлемость жалобы

119. Европейский Суд напоминает, что согласно его прецедентной практике статья 13 Конвенции применяется только при наличии "доказуемой жалобы" лица о том, что оно является жертвой нарушения права, предусмотренного Конвенцией. С учетом вышеизложенных выводов Европейского Суда по жалобам заявительниц на нарушение статьи 2, статьи 3 в отношении их самих и статьи 5 Конвенции жалоба заявительниц является очевидно "доказуемой" для целей статьи 13 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда от 27 апреля 1988 г. по делу "Бойл и Райс против Соединенного Королевства" (Boyle and Rice v. United Kingdom), Series A, N 131, § 52). Европейский Суд, соответственно, отмечает, что жалоба заявительниц на нарушение статьи 13 Конвенции во взаимосвязи со статьями 2, 3 и 5 Конвенции не является явно необоснованной в значении пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, жалоба должна быть объявлена приемлемой.

120. Насколько заявительницы ссылались на статью 13 Конвенции во взаимосвязи со статьей 3 Конвенции в отношении Рамзана Гулуева, Европейский Суд отмечает, что в § 90 он признал жалобу на нарушение статьи 3 Конвенции неприемлемой в этой части. Соответственно, жалоба заявительниц на нарушение материально-правового положения Конвенции не является "доказуемой", и, следовательно, статья 13 Конвенции является неприменимой. В этой части жалоба должна быть признана неприемлемой и отклонена в соответствии с пунктами 3 и 4 статьи 35 Конвенции.

2. Существо жалобы

121. Европейский Суд напоминает, что статья 13 Конвенции гарантирует доступность на уровне страны средства правовой защиты, направленного на обеспечение предусмотренных Конвенцией прав и свобод, в какой бы форме они ни были закреплены в национальном правопорядке. Согласно устойчивой прецедентной практике Европейского Суда статья 13 Конвенции требует наличия внутренних средств правовой защиты для рассмотрения по существу жалобы на нарушение Конвенции и предоставления соответствующего возмещения, хотя государства-участники наделены определенной свободой усмотрения при определении способа реализации конвенционных обязательств, предусмотренных названной статьей. Однако наличие такого средства правовой защиты требуется только в отношении жалоб, которые могут рассматриваться в качестве "доказуемых" в конвенционной терминологии (см., в частности, Постановление Европейского Суда от 25 июня 1997 г. по делу "Холфорд против Соединенного Королевства" (Halford v. United Kingdom), § 64, Reports 1997-III).

122. Что касается жалобы на отсутствие эффективного средства правовой защиты в отношении жалобы заявительниц на нарушение статьи 2 Конвенции в связи с исчезновением Рамзана Гулуева и на нарушение статьи 3 Конвенции в связи с жестоким обращением, которому они подверглись, Европейский Суд подчеркивает, что с учетом фундаментального значения права на защиту жизни статья 13 Конвенции требует в дополнение к выплате при необходимости компенсации тщательного и эффективного расследования, которое могло бы повлечь установление и наказание лиц, несущих ответственность за лишение жизни, включая эффективный доступ заявителя к процедуре расследования, ведущего к установлению и наказанию этих виновных лиц (см. Постановление Европейского Суда по делу "Ангелова против Болгарии" (Anguelova v. Bulgaria), жалоба N 38361/97, §§ 161-162, ECHR 2002-IV; и Постановление Европейского Суда от 24 мая 2005 г. по делу "Сюхейла Айдын против Турции" (Suheyla Aydin v. Turkey), жалоба N 25660/94, § 208). Европейский Суд напоминает также, что требования статьи 13 Конвенции шире, чем вытекающее из статьи 2 Конвенции обязательство государств-участников по проведению эффективного расследования (см. Постановление Европейского Суда от 24 февраля 2005 г. по делу "Хашиев и Акаева против Российской Федерации" (Khashiyev and Akayeva v. Russia), жалобы NN 57942/00 и 57945/00, § 183* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 12/2005.)).

123. Отсюда следует, что, если, как при обстоятельствах настоящего дела, расследование уголовного дела об исчезновении и жестоком обращении являлось неэффективным, что ставило под сомнение эффективность любого другого средства правовой защиты, которое могло существовать, включая гражданско-правовые средства правовой защиты, указанные властями Российской Федерации, государство не исполнило своих обязательств, вытекающих из статьи 13 Конвенции.

124. Соответственно, имело место нарушение статьи 13 Конвенции во взаимосвязи со статьями 2 и 3 Конвенции.

125. Что касается ссылки на статью 3 Конвенции в связи с нравственными страданиями заявительниц вследствие исчезновения их близкого родственника, невозможности установить его судьбу и реакции властей на их жалобы, Европейский Суд отмечает, что им установлено нарушение статьи 13 Конвенции во взаимосвязи со статьей 2 Конвенции в отношении поведения властей, повлекшего страдания, которые претерпели заявительницы. Европейский Суд полагает, что при таких обстоятельствах обособленный вопрос в части статьи 13 Конвенции во взаимосвязи со статьей 3 Конвенции не возникает.

126. Что касается ссылки заявительниц на статью 5 Конвенции, Европейский Суд напоминает, что в соответствии с его устойчивой прецедентной практикой более конкретные гарантии пунктов 4 и 5 статьи 5 Конвенции, являясь специальным законом по отношению к статье 13 Конвенции, поглощают ее требования, и с учетом вышеизложенных выводов о нарушении статьи 5 Конвенции непризнанным задержанием Европейский Суд полагает, что при обстоятельствах настоящего дела обособленный вопрос в части статьи 13 Конвенции во взаимосвязи со статьей 5 Конвенции не возникает.

VII. Применение статьи 41 Конвенции

127. Статья 41 Конвенции предусматривает:

"Если Европейский Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Европейский Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

A. Материальный ущерб

128. Первая заявительница требовала в общей сложности 36 000 евро в отношении материального ущерба, причиненного исчезновением ее сына.

129. В частности, первая заявительница требовала компенсации в отношении утраты доходов ее сына после его похищения и последующего исчезновения в размере 21 600 евро. Она утверждала, что Рамзан Гулуев работал инженером, и представила его трудовую книжку, подтверждающую это. Как указала заявительница, лицо аналогичной квалификации обычно зарабатывает 300-400 евро в месяц. Принимая во внимание, что средняя продолжительность жизни женщин в России составляет 70 лет, первая заявительница утверждала, что могла находиться на иждивении Рамзана Гулуева с 2002 по 2012 год. Она могла рассчитывать на 30% его общего дохода, что составляло 10 800 евро. Она утверждала, что она могла рассчитывать еще на 30% его дохода в связи с тем, что она осуществляла уход за его дочерью после его исчезновения. Соответственно, она требовала 10 800 евро также и в этом отношении.

130. Первая заявительница также утверждала, что вследствие исчезновения ее сына у нее развился рак груди. Она требовала компенсации ущерба в размере 15 000 евро в связи с лечением, которое она проходила. Она представила ряд медицинских документов, подтверждавших, что она лечилась от рака. Однако она не представила документов в отношении затраченных средств.

131. Что касается компенсации в отношении утраты доходов Рамзана Гулуева, власти Российской Федерации утверждали, что компенсация первой заявительнице не должна присуждаться, поскольку не установлено, что ее сын умер. Кроме того, ей следует обратиться в национальные суды с требованием о компенсации вреда, причиненного потерей кормильца.

132. Что касается требований о компенсации расходов на лечение, власти Российской Федерации утверждали, что отсутствует прямая причинная связь между заявленным ущербом и событиями, лежащими в основе жалобы. Кроме того, первая заявительница не представила никаких документов, подтверждающих сумму расходов на лечение.

133. Европейский Суд напоминает о необходимости очевидной причинной связи между компенсацией ущерба, требуемой заявителем, и нарушением Конвенции. Кроме того, в соответствии с правилом 60 Регламента Суда, любое требование о справедливой компенсации должно быть представлено письменно в разбивке по составным элементам с приложением соответствующих подтверждающих документов или квитанций, "в противном случае Палата может отказать в удовлетворении требования полностью или частично".

134. Европейский Суд находит, что имеется прямая причинная связь между нарушением статьи 2 Конвенции в отношении сына заявительницы и утратой заявительницей финансовой поддержки, которая могла быть ей предоставлена. Хотя он отмечает, что заявительница не представила документов, подтверждающих сумму предполагаемого заработка ее сына, Европейский Суд считает разумным предположить, что сын заявительницы когда-нибудь приобрел бы какие-то доходы, если бы он продолжал работать, и что заявительница могла бы извлечь из них выгоду. В то же время первая заявительница не представила никаких документов, подтверждающих, что дочь Рамзана Гулуева вообще когда-либо родилась, не говоря уже о доказательствах того, что последняя находилась на иждивении матери или иных родственников. Соответственно, Европейский Суд находит требование в этой части необоснованным.

135. Что касается требования о компенсации медицинских расходов, Европейский Суд отмечает, что из документов, представленных заявительницами, следует, что первая заявительница перенесла онкологическую операцию в 1996 году. Кроме того, в своих объяснениях Европейскому Суду заявительницы ссылались на тот факт, что первая заявительница страдала от рака в момент похищения ее сына (см. §§ 11 и 88 настоящего Постановления). Следовательно, не вдаваясь в обсуждение вопроса о том, может ли рак в принципе быть вызван ситуацией, травмирующей психику, Европейский Суд заключает, что к обстоятельствам настоящего дела он отношения не имеет. Соответственно, Европейский Суд находит, что отсутствует прямая причинная связь между нарушением статьи 2 Конвенции в отношении сына первой заявительницы и ее требованием о компенсации медицинских расходов.

136. С учетом доводов заявительниц Европейский Суд присуждает 10 800 евро первой заявительнице в качестве компенсации материального ущерба, а также любые налоги, подлежащие начислению на указанную выше сумму.

B. Моральный вред

137. Первая заявительница требовала 100 000 евро, а вторая и третья заявительницы требовали 50 000 евро каждая в качестве компенсации морального вреда за страдания, которые они претерпели вследствие утраты их члена семьи, безразличия, проявленного властями в их отношении, и невозможности получения какой-либо информации о судьбе их близкого родственника.

138. Власти Российской Федерации находили требуемые суммы завышенными.

139. Европейский Суд установил нарушение статей 2, 5 и 13 Конвенции в связи с непризнанным задержанием и исчезновением близкого родственника заявительниц. Заявительницы сами были признаны жертвами нарушения статьи 3 Конвенции. Европейский Суд таким образом признает, что они претерпели моральный вред, который не может быть компенсирован одним лишь установлением нарушений. Он присуждает заявительницам совместно 65 000 евро, а также любые налоги, подлежащие начислению на указанную выше сумму.

C. Судебные расходы и издержки

140. Заявительницы также требовали 5 850 евро в качестве компенсации судебных расходов и издержек, понесенных в Европейском Суде в связи с работой юристов Центра содействия международной защите. Они не приложили документов, подтверждающих размер требуемой суммы.

141. Власти Российской Федерации указывали, что заявительницы имеют право на возмещение расходов и издержек только в части, в которой они были действительно понесены, являлись необходимыми и разумными по размеру (см. Постановление Европейского Суда от 1 декабря 2005 г. по делу "Скоробогатова против Российской Федерации" (Skorobogatova v. Russia), жалоба N 33914/02, § 61* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 11/2006.)).

142. Европейский Суд может присуждать возмещение расходов и издержек только в части, в которой они были действительно понесены, являлись необходимыми и разумными по размеру (см. Постановление Большой Палаты по делу "Боттацци против Италии" (Bottazzi v. Italy), жалоба N 34884/97, § 30, ECHR 1999-V, и Постановление Европейского Суда от 1 октября 2002 г. по делу "Савицкая против Польши" (Sawicka v. Poland), жалоба N 37645/97, § 54).

143. Европейский Суд отмечает, что заявительницы не приложили документов, подтверждающих размер требуемой суммы. В то же время он отмечает, что заявительницы выдали доверенности юристам Центра содействия международной защите, которые представили формуляр жалобы и объяснения от имени заявительниц. Соответственно, Европейский Суд признает, что представители заявительниц провели определенную правовую работу в связи с настоящей жалобой.

144. Европейский Суд также отмечает, что настоящее дело является довольно сложным и требует определенной исследовательской и подготовительной работы. В то же время он отмечает, что в связи с применением пункта 3 статьи 29 Конвенции в настоящем деле представители заявительниц направили объяснения о приемлемости жалобы и существе жалобы в одном комплекте документов. Кроме того, дело содержит немного документальных доказательств в связи с отказом властей Российской Федерации представить бульшую часть материалов уголовного дела. Европейский Суд, таким образом, сомневается в том, что исследовательская работа требовалась в том объеме, как это утверждают представители.

145. С учетом содержания требований, представленных заявительницами, Европейский Суд присуждает им 2 500 евро, за вычетом 850 евро, ранее полученных от Совета Европы в порядке освобождения от оплаты юридической помощи, а также любой налог на добавленную стоимость, обязанность уплаты которого может быть возложена на заявительниц.

D. Процентная ставка при просрочке платежей

146. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) решил рассмотреть возражение властей Российской Федерации о неисчерпании внутренних уголовно-правовых средств правовой защиты одновременно с существом жалобы и отклонил его;

2) признал жалобу приемлемой в части статей 2, 3 Конвенции в отношении заявительниц, статей 5 и 6 Конвенции и статьи 13 Конвенции во взаимосвязи с вышеуказанными положениями, а в остальной части неприемлемой;

3) постановил, что имело место нарушение статьи 2 Конвенции в отношении Рамзана Гулуева;

4) постановил, что имело место нарушение статьи 2 Конвенции в отношении уклонения от проведения эффективного расследования обстоятельств исчезновения Рамзана Гулуева;

5) постановил, что имело место нарушение статьи 3 Конвенции в отношении уклонения от проведения эффективного расследования жестокого обращения, которое они претерпели в процессе похищения Рамзана Гулуева;

6) постановил, что имело место нарушение статьи 3 Конвенции в отношении уклонения от проведения эффективного расследования жестокого обращения с заявительницами;

7) постановил, что имело место нарушение статьи 3 Конвенции в отношении заявительниц в связи с нравственными страданиями, которые они претерпели;

8) постановил, что имело место нарушение статьи 5 Конвенции в отношении Рамзана Гулуева;

9) постановил, что обособленные вопросы в части статьи 6 Конвенции не возникают;

10) постановил, что имело место нарушение статьи 13 Конвенции в отношении предполагаемых нарушений статьи 2 и статьи 3 Конвенции в связи с жестоким обращением с заявительницами;

11) постановил, что обособленные вопросы в части статьи 13 Конвенции в отношении предполагаемых нарушений статьи 3 Конвенции в связи с нравственными страданиями заявительниц и статьи 5 Конвенции не возникают;

12) постановил:

(a) что государство-ответчик обязано в течение трех месяцев со дня вступления настоящего Постановления в силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции выплатить следующие суммы, подлежащие переводу в рубли по курсу, который будет установлен на день выплаты:

(i) 10 800 евро (десять тысяч восемьсот евро), а также любые налоги, подлежащие начислению на указанную сумму, в качестве компенсации материального ущерба в пользу первой заявительницы;

(ii) 65 000 евро (шестьдесят пять тысяч евро), а также любые налоги, подлежащие начислению на указанную сумму, в качестве компенсации морального вреда в пользу заявительниц совместно;

(iii) 1 650 евро (одну тысячу шестьсот пятьдесят евро), а также любой налог, обязанность уплаты которого может быть возложена на заявительниц, в качестве компенсации судебных расходов и издержек;

(b) что с даты истечения указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на эти суммы должны начисляться простые проценты, размер которых определяется предельной кредитной ставкой Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента;

13) отклонил оставшуюся часть требований заявительниц о справедливой компенсации.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 11 февраля 2010 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Сёрен Нильсен Секретарь Секции Суда

Христос Розакис Председатель Палаты Суда