Обзор кассационной и надзорной практики Пермского краевого суда по гражданским делам за первое полугодие 2010 года (утв. на заседании президиума Пермского краевого суда 6 августа 2010 г.)

Дела, вытекающие из трудовых правоотношений

Начало течения срока на обращение в суд законодатель связывает с датой, когда работник узнал или должен был узнать о нарушении своего права.

Отказывая ООО "К" в удовлетворении заявления о применении срока давности на обращение в суд с требованием о взыскании неначисленной доплаты за работу в особых климатических условиях, суд исходил из того, что срок на обращение в суд был пропущен Т-ым по уважительной причине, вследствие чего подлежит восстановлению.

При этом в своем решении суд сделал противоречивый и взаимоисключающий вывод о том, что срок на обращение в суд истцом был пропущен по уважительной причине, поскольку о нарушении своего права он узнал только в середине 2009 года.

Как следует из содержания ст. 392 ТК РФ, начало течения срока на обращение в суд законодатель связывает с датой, когда работник узнал или должен был узнать о нарушении своего права. То есть либо срок не пропущен, поскольку работник обратился в суд в установленный законом срок с того момента, когда он узнал о нарушении своего права, либо работник, зная о нарушении своего права, пропустил срок для обращения в суд, но при этом имеются уважительные причины для его восстановления.

Говоря о том, что Т-в узнал о нарушении своего права в середине 2009 года, суд, тем не менее, пришел к выводу о том, что срок на обращение в суд им пропущен. При этом, говоря о наличии уважительных причин для восстановления срока, суд исходил из того, что о нарушении своего права истец узнал только в середине 2009 года.

Как уже было указано выше, в данном случае можно было говорить или только о том, что срок на обращение истцом не пропущен, поскольку о нарушении своего права он узнал в середине 2009 года, после чего в течение трехмесячного срока обратился в суд, или только о том, что срок на обращение в суд пропущен, поскольку о нарушении своего права истцу было уже известно в период его работы, но при этом имеются уважительные причины для восстановления пропущенного срока.

Поскольку ответчиком было заявлено ходатайство о применении срока давности на обращение в суд, что является самостоятельным основанием для отказа в удовлетворении заявленного требования, а суд исходил из взаимоисключающих друг друга положений о начале течения срока на обращение в суд, решение суда об удовлетворении иска не может быть признано законным и обоснованным.

(определение N 33-1688 от 11.03.2010 г.)

При возмещении ущерба, причиненного работником при исполнении трудовых обязанностей, нормы Гражданского кодекса РФ не подлежат применению.

Удовлетворяя требования индивидуального предпринимателя В-на о взыскании с Б-ва причиненного им при исполнении трудовых обязанностей ущерба, суд правомерно исходил из того, что к материально ответственным лицам применяется принцип презумпции вины, заключающийся в том, что в случае недостачи, утраты товарно-материальных ценностей или денежных средств, вверенных таким работникам, именно они, а не работодатель, должны доказать, что это произошло не по их вине. При отсутствии таких доказательств работники несут материальную ответственность в полном размере причинения ущерба. В данном случае Б-в не представил доказательств отсутствия своей вины в образовавшейся недостаче.

Вместе с тем, выводы суда в части взыскания процентов в порядке, предусмотренном ст. 395 ГК РФ, нельзя признать правильными, поскольку нормы Гражданского кодекса РФ в данном случае не подлежали применению.

В силу ст. 238 ТК РФ работник обязан возместить работодателю причиненный ему прямой действительный ущерб, под которым понимается реальное уменьшение наличного имущества работодателя или ухудшение состояния указанного имущества.

Таким образом, с ответчика подлежала взысканию только сумма действительного ущерба.

(определение N 33-4916 от 17.06.2010 г.)

Действующим законодательством не предусмотрено возмещение сотрудникам органов внутренних дел расходов, связанных с проездом личным автотранспортом к месту проведения отпуска и обратно.

Принимая решение об удовлетворении исковых требований К-т, суд исходил из того, что действующее законодательство предусматривает право на возмещение сотруднику органов внутренних дел расходов, связанных с его проездом к месту отдыха любым видом транспорта. Прямого запрета на оплату стоимости проезда личным автомобильным транспортом действующие нормативно-правовые акты не содержат.

Данный вывод суда является ошибочным.

Действительно, согласно ч. 5 ст. 45 Положения о службе в органах внутренних дел Российской Федерации, утвержденного Постановлением Верховного Совета РФ 23.12.1992 г., сотруднику органов внутренних дел оплачивается стоимость проезда к месту проведения отпуска (лечения) и обратно.

При этом каких-либо правил порядка осуществления такой оплаты законодателем не установлено.

Вместе с тем, пункт 15.7 Инструкции о порядке применения Положения о службе в органах внутренних дел Российской Федерации, утвержденной приказом Министра внутренних дел РФ от 14.12.1999 г., предусматривает, что оплата проезда сотрудников к месту проведения очередного отпуска и обратно за счет средств МВД России производится по установленным нормам.

Такие нормы установлены Положением о возмещении расходов, связанных с перевозкой сотрудников органов внутренних дел, учреждений и органов уголовно-исполнительной системы, Государственной противопожарной службы, граждан, уволенных со службы из этих органов и учреждений, членов их семей, а также их личного имущества, утвержденным Постановлением Правительства РФ от 30.09.2002 г.

В частности, согласно пункту 5 названного Положения Министерство внутренних дел Российской Федерации выдает воинские перевозочные документы сотрудникам, имеющим на это право, на проезд и провоз личного имущества железнодорожным, воздушным, водным и междугородным автомобильным транспортом перед осуществлением проезда и провоза этого имущества, а при приобретении указанными лицами проездных и перевозочных документов за свой счет понесенные ими расходы возмещаются в порядке, установленном Министерством внутренних дел Российской Федерации.

При этом в соответствии с п. 1 Положения о порядке оформления, использования, хранения и обращения с воинскими перевозочными документами в системе Министерства внутренних дел Российской Федерации, утвержденного приказом Министра внутренних дел РФ от 22.08.2003 г., воинские перевозочные документы выписываются сотрудникам органов внутренних дел, имеющим на это право, на проезд и провоз личного имущества железнодорожным, воздушным, водным и междугородным автомобильным (за исключением такси) транспортом общего пользования.

Сам порядок возмещения расходов, понесенных сотрудниками органов внутренних дел при приобретении проездных и перевозочных документов за свой счет, определяется Инструкцией о порядке возмещения расходов, связанных с перевозкой сотрудников органов внутренних дел, военнослужащих внутренних войск, граждан Российской Федерации, уволенных со службы (военной службы), и членов их семей, а также их личного имущества, также утвержденной приказом МВД РФ от 22.08.2003 г.

Так, согласно пунктам 2 и 6 названной Инструкции возмещение сотрудникам органов внутренних дел, имеющим право на проезд на безвозмездной основе, расходов, связанных с проездом железнодорожным, воздушным, водным и междугородным автомобильным транспортом, при приобретении ими проездных документов за свой счет, осуществляется после представления в финансовое подразделение органа внутренних дел документов, подтверждающих фактические затраты, связанные с проездом, при приобретении проездных документов за свой счет, а также документов, подтверждающих факт пребывания (в частности, отпускные удостоверения с соответствующими отметками о пребывании в пункте отпуска, справки о пребывании в санатории или доме отдыха, в лечебном учреждении и т.п.). При этом в случае утери проездных документов и документальном подтверждении факта проезда и пребывания сотрудников органов внутренних дел в местах проведения отпуска, стационарного (санаторно-курортного) лечения и оздоровительного отдыха возмещение расходов производится на основании выданных транспортными организациями документов, подтверждающих затраты, связанные с их перевозкой (пункт 12 Инструкции).

Таким образом, исходя из содержания вышеперечисленных нормативно-правовых актов, возмещение сотрудникам органов внутренних дел расходов, связанных с проездом личным автотранспортом к месту проведения отпуска и обратно, действующим регулированием не предусмотрено.

(определение N 33-3109 от 15.04.2010 г.)

Запрет на увольнение беременных женщин не ставится в зависимость от осведомленности об этом работодателя.

Отказывая Л-рь в удовлетворении исковых требований о восстановлении на работе, суд исходил из того, что факт беременности истицы на момент прекращения трудового договора по инициативе работодателя не является достаточным основанием для применения положений ст. 261 ТК РФ, поскольку Л-рь злоупотребила предоставленным ей правом и не поставила работодателя в известность о беременности на момент увольнения.

С данным выводом суда согласилась и судебная коллегия, указав, что фактические обстоятельства дела свидетельствуют об отсутствии у ответчика сведений о состоянии беременности на момент прекращения трудовых отношений.

При этом судебные инстанции не приняли во внимание, что положение закона, запрещающее увольнение по инициативе работодателя беременных женщин (за исключением случаев ликвидации организации либо прекращения деятельности индивидуальным предпринимателем), по своей сути, является трудовой льготой, направленной на обеспечение поддержки материнства и детства, в соответствии с ч. 2 ст. 7 и ч. 1 ст. 38 Конституции РФ.

С учетом указанных положений не имеет правового значения то обстоятельство, было либо не было работодателю известно о состоянии беременности увольняемого работника, поскольку данное обстоятельство не должно влиять на соблюдение гарантий, предусмотренных законом для беременных женщин при увольнении по инициативе администрации. Исходя из буквального толкования положений ч. 1 ст. 261 ТК РФ, запрет на увольнение беременных женщин в зависимость от осведомленности работодателя не ставится.

Кроме того, в материалах дела не имеется каких-либо сведений о том, что на момент увольнения Л-рь было достоверно известно о беременности. Выводы суда о злоупотреблении истицей своим правам являются ошибочными.

(постановление N 44-г-31 от 17.02.2010 г.)

Дела о возмещении вреда здоровью

Для признания несчастного случая страховым необходима совокупность установленных законом правовых условий.

Признавая несчастный случай, произошедший с П-вой, страховым, суд исходил из того, что получение истицей травмы было связано с выполнением ее трудовых обязанностей, когда она, идя по территории предприятия к своему рабочему месту к началу рабочей смены, поскользнулась и упала.

При этом суд не принял во внимание содержание ст. 227 ТК РФ и ст. 2 ФЗ "Об обязательном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний" и не учел, что данный несчастный случай не обладает необходимой совокупностью установленных законом правовых условий, определяющих связь этого события с производством. Не смотря на то, что несчастный случай имел место на территории работодателя, он произошел не при исполнении истицей трудовых обязанностей, не в период рабочего времени и не при следовании на работу на транспорте работодателя.

(определение N 33-3587 от 29.04.2010 г.)

Применение механизма индексации ежемесячной денежной компенсации на основе роста величины прожиточного минимума действующим законодательством не предусмотрено.

Разрешая заявленный К-ным спор об индексации ежемесячной денежной компенсации с января 2002 года, суд сделал вывод о том, что механизм ежегодной индексации ранее назначенных ежемесячных сумм возмещения вреда, предусмотренный ч. 3 ст. 5 Закона РФ "О социальной защите граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС", базирующийся на прогнозируемом законами о федеральном бюджете уровне инфляции, противоречит принципам справедливости, равенства, соразмерности и умаляет право на возмещение вреда здоровью граждан, пострадавших в результате чернобыльской катастрофы, что, по мнению суда, не соответствует ч. 1 ст. 19, ст. 42, ч. 2 ст. 55 Конституции РФ. В связи с чем суд пришел к выводу о том, что указанный Закон в данном конкретном случае не подлежит применению к правоотношениям, возникшим до его принятия.

Вместе с тем, делая данный вывод, суд не принял во внимание, что Федеральным законом N 5-ФЗ от 12.02.2001 г. были внесены изменения в базовый Закон.

В соответствии со ст. 2 названного Закона гражданам, получавшим до вступления в силу настоящего Федерального закона возмещение вреда, причиненного здоровью в связи с радиационным воздействием вследствие чернобыльской катастрофы либо с выполнением работ по ликвидации последствий катастрофы на Чернобыльской АЭС, выплачивается ежемесячная денежная компенсация, предусмотренная пунктом 15 части первой статьи 14 или пунктом 4 части первой статьи 15 Закона Российской Федерации "О социальной защите граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС". В случае, если размер указанной компенсации не достигает ранее назначенной суммы возмещения вреда, ежемесячная денежная компенсация выплачивается в ранее назначенной сумме, но не превышающей максимального размера ежемесячной страховой выплаты, установленного федеральным законом о бюджете Фонда социального страхования Российской Федерации на очередной финансовый год.

На основании названного Федерального закона, а также личного заявления с 15.02.2001 г. К-ну была начислена ежемесячная денежная компенсация в возмещение вреда здоровью в твердой денежной сумме в размере 1.000 рублей, как инвалиду 3 группы. Сумма возмещения вреда с февраля 2001 года назначена истцу в твердом размере, поскольку сумма возмещения вреда, исчисленная из заработка, была меньше. Установлением выплат в твердой денежной сумме положение истца не было ухудшено. То есть К-н согласился с переходом на этот новый механизм. В период с февраля 2001 года по настоящее время выплата ежемесячной денежной компенсации производится истцу в твердой денежной сумме в зависимости от группы инвалидности. При этом индексация ежемесячной денежной компенсации производилась и производится в настоящее время исходя из уровня инфляции.

Судом не принято во внимание то обстоятельство, что в настоящее время применение механизма индексации ежемесячной денежной компенсации на основе роста величины прожиточного минимума действующим законодательством не предусмотрено. Индексация производится истцу с 2002 года исходя из уровня инфляции, в порядке, установленном законом, задолженности по выплатам единой денежной компенсации не имеется.

Более того, сославшись на определение Конституционного Суда Российской Федерации от 04.10.2005 г. N 364-О, суд не принял во внимание, что оно предполагало возможность индексации компенсационных выплат с применением величины роста прожиточного минимума только на период с 19.06.2002 г. по 29.05.2004 г., в то время как суд при производстве расчета применил указанный механизм к ежемесячной денежной компенсации, назначенной истцу в связи с установлением ему 2 группы инвалидности, с марта 2006 года.

Таким образом, выводы суда относительно необходимости индексации назначенных К-ну ежемесячных выплат в возмещение вреда здоровью, причиненного вследствие участия в ликвидации последствий катастрофы на Чернобыльской АЭС, основаны на неправильном толковании действующих на момент обращения в суд норм материального права, которыми установлен иной порядок индексации ежемесячной денежной компенсации.

(определение N 33-4394 от 27.05.2010 г.)

Дела, вытекающие из жилищных правоотношений

Несовершеннолетние дети приобретают право на ту жилую площадь, которая определяется им в качестве места жительства соглашением родителей.

Признавая несовершеннолетнюю П-ну не приобретшей право пользования жилым помещением по месту регистрации своего отца, суд исходил из того, что она фактически никогда не проживала в качестве члена семьи нанимателя в спорном жилом помещении, а приобрела право на жилое помещение по месту жительства матери, где постоянно проживает с момента рождения.

Данный вывод суда основан на неправильном применении положений ч. 2 ст. 38 Конституции РФ, ст. 65 СК, ч. 1 ст. 70 ЖК РФ и п. 2 ст. 20 ГК РФ.

Из указанных норм права следует, что несовершеннолетние дети приобретают право на ту жилую площадь, которая определяется им в качестве места жительства соглашением родителей. Тот факт, что ответчица не возражала против регистрации дочери в спорном жилом помещении, свидетельствует об определении родителями места жительства ребенка по месту жительства отца. Такое соглашение является основанием для вселения ребенка в соответствующее жилое помещение.

Следовательно, проживание ребенка с матерью в другом жилом помещении не может служить основанием для признания его не приобретшим право пользования жилым помещением, в котором имеет право на жилую площадь его отец. Фактического вселения ребенка в спорное жилое помещение в данном случае не требуется, учитывая, что непроживание несовершеннолетней П-ной в указанном жилом помещении связано с раздельным проживанием родителей.

(определение N 33-125 от 14.01.2010 г.)

Определение порядка пользования возможно только в отношении жилого помещения, находящегося в собственности проживающих в нем лиц.

Удовлетворяя исковые требования Ч-ной о передаче ей в пользование изолированной комнаты площадью 14,4 кв.м., расположенной в трехкомнатной квартире, нанимателем которой является бывший муж истицы, суд исходил из того, что ответчики являются одной семьей и могут пользоваться двумя смежными комнатами, в то время как семейные отношения с истицей у них прекращены. При этом у сторон будет возможность пользоваться жилым помещением с наименьшей вероятностью ограничения прав друг друга. Площадь выделяемой в пользование комнаты соразмерна доле жилой площади, приходящейся на каждого из проживающих в квартире лиц, а наличие у ответчика новой семьи не должно ущемлять интересы истицы.

Данный вывод суда нельзя признать законным и обоснованным.

Обстоятельства, на которые сослался суд, не имеют правового значения, поскольку нормы действующего жилищного законодательства не допускают предоставление члену семьи в пользование отдельной комнаты, находящейся в жилом помещении, занимаемом по договору социального найма. Определение порядка пользования квартирой возможно только в отношении жилого помещения, находящегося в собственности проживающих в нем лиц, как определение порядка пользования имуществом, находящимся в общей собственности.

Передав в пользование истицы комнату, суд фактически решил вопрос об изменении договора найма квартиры, не смотря на то, что в удовлетворении данного искового требования суд правомерно Ч-ной отказал.

(определение N 33-1100 от 16.02.2010 г.)

Равнозначность площади жилых помещений предполагает равнозначность общей, жилой площади и площади вспомогательных помещений.

Разрешая заявленные администрацией города исковые требования и выселяя ответчиков Л-ных из комнаты жилой площадью 16,2 кв.м. и общей площадью 22,7 кв.м. в комнату жилой площадью 14,6 кв.м. и общей площадью 24,4 кв.м. в порядке, предусмотренном ст. 89 ЖК РФ, суд исходил из того, что предоставляемое жилье должно быть равнозначным по общей площади ранее занимаемому жилому помещению, без учета обстоятельств, влияющих на улучшение жилищных условий.

Однако реальное обеспечение прав и свобод граждан правосудием (ст. 18 Конституции Российской Федерации) предполагает обязанность судов при применении положений статьи 89 ЖК РФ, которая лишь в самом общем виде определяет критерии, которым должны отвечать вновь предоставляемые жилые помещения, исследовать и оценивать все потребительские свойства жилых помещений, предлагаемых для переселения граждан, и учитывать все обстоятельства, свидетельствующие о равнозначности или неравнозначности предоставляемого конкретным лицам определенного жилого помещения.

Во всяком случае, предоставление гражданам в порядке ст. 89 ЖК РФ равнозначных по общей площади жилых помещений предполагает равнозначность не только в соотношении жилой площади и площади вспомогательных помещений, составляющих общую площадь вновь предоставляемого и ранее занимаемого жилого помещения, но и равнозначность в жилой площади по сравнению с ранее имевшимся.

Указанное обстоятельство судом учтено не было.

Из материалов дела следует, что ответчикам Л-ым, проживавшим в комнате жилой площадью 16,2 кв.м, предоставлена комната жилой площадью 14,6 кв.м., т.е. имеющая худшие потребительские свойства, что, учитывая количество выселяемых лиц, безусловно, влечет ухудшение условий их проживания.

(определение N 33-3590 от 29.04.2010 г.)

Факт закрепления за истцом, как лицом, оставшимся без попечения родителей, жилого помещения не имел определяющего значения.

Отказывая К-ну в удовлетворении иска, суд исходил из того, что предоставление ему жилого помещения по основаниям п. 2 ч. 1 ст. 57 ЖК РФ как лицу, оставшемуся без попечения родителей, возможно только в том случае, если при направлении в детское учреждение жилое помещение за ребенком не было закреплено. В данном же случае за К-ым было закреплено жилое помещение. А то обстоятельство, что данное жилое помещение непригодно для проживания, не лишает истца возможности обратиться в суд по иным основаниям, не связанным с реализацией мер по социально поддержке детей-сирот.

Указанные выводы суда являются ошибочными.

Как следует из материалов дела, жилой дом, в котором расположена квартира, право пользования которой было закреплено за К-ым при направлении его в детский дом, признан непригодным для постоянного проживания. А сам К-н поставлен в связи с этим на учет нуждающихся в улучшении жилищных условий по списку детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей.

Таким образом, поскольку жилое помещение, закрепленное за истцом при направлении в детское учреждение, является непригодным для проживания, следует считать, что К-н, по существу, не обеспечен жилым помещением.

В силу ст. 15 ЖК РФ объектом жилищных прав может быть жилое помещение, пригодное для постоянного проживания, то есть соответствующее установленным санитарным и техническим требованиям. Проживание в помещении, не отвечающем установленным для жилых помещений требованиям, является основанием для признания лица нуждающимся в жилом помещении.

Поставив К-на на учет нуждающихся в улучшении жилищных условий по списку детей-сирот, администрация города фактически признала право истца на получение жилого помещения именно в порядке реализации мер социальной поддержки детей-сирот и лиц из их числа.

При изложенных обстоятельствах закрепление за истцом жилого помещения само по себе не имело определяющего значения и не являлось основанием для отказа в заявленных требованиях.

(определение N 33-4379 от 27.05.2010 г.)

Законом установлены ограничения на отказ от принадлежащих несовершеннолетнему ребенку прав.

Признавая К-ву и ее несовершеннолетнюю дочь Т-ву утратившими право пользования жилым помещением, суд, сославшись на положения п. 2 ст. 292 ГК РФ, исходил из того, что при переходе права собственности на жилое помещение к истице Т-вой право пользования жилым помещением членами семьи бывшего собственника данной квартиры прекращается.

Суд правильно указал на то, что п. 2 ст. 292 ГК РФ направлен на усиление гарантий прав собственника жилого помещения.

Вместе с тем, гарантии прав членов семьи бывшего собственника жилого помещения должны рассматриваться в общей системе действующего правового регулирования, как получающие защиту наряду с конституционным правом собственности, признание приоритета прав собственника жилого помещения либо проживающих в этом помещении граждан, как и обеспечение взаимного учета их интересов.

Согласно ст. 37 и п. 4 ст. 292 ГК РФ опекун не вправе без предварительного разрешения органа опеки и попечительства совершать, а попечитель - давать согласие на совершение сделок по отчуждению, влекущих отказ от принадлежащих подопечному прав. Отчуждение жилого помещения, в котором проживают находящиеся под опекой или попечительством члены семьи собственника жилого помещения, если при этом затрагиваются права или охраняемые законом интересы указанных лиц, допускается с согласия органа опеки и попечительства.

Таким образом, законом установлены ограничения на отказ от принадлежащих несовершеннолетнему ребенку прав. Поскольку несовершеннолетняя Т-ва приобрела право пользования спорным жилым помещением, отказ от данных прав возможен только с учетом согласия органов опеки и попечительства.

В материалах дела отсутствуют документы, указывающие на то, что несовершеннолетняя Т-ва имеет право на иное жилое помещение. Отсутствует также согласие органов опеки и попечительства по вопросу изъятия у несовершеннолетней жилищных прав.

Следовательно, при переходе права собственности на жилое помещение к другому лицу должен был решаться вопрос о сохранении права пользования этим жилым помещением за ребенком. Положения п. 2 ст. 292 ГК РФ к возникшим правоотношениям не могут быть применены.

(определение N 33-4862 от 10.06.2010 г.)

Жилые помещения предназначены для постоянного проживания граждан.

Отказывая У-ву в удовлетворении иска о признании бывших членов его семьи утратившими право пользования жилым помещением, суд исходил из того, что выезд ответчиков из спорного жилого помещения в 1996 году был обусловлен сложившимися неприязненными отношениями в семье, и право пользования жилым помещением, в котором ответчики проживают в настоящее время, они не приобрели.

При этом суд не учел разъяснения, данные в п. 32 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 02.07.2009 г. "О некоторых вопросах, возникших в судебной практике при применении Жилищного кодекса Российской Федерации".

При рассмотрении настоящего дела суду следовало установить, носил ли выезд ответчиков из спорного жилого помещения вынужденный характер, чинились ли ответчикам препятствия в пользовании жилым помещением.

Вывод суда первой инстанции о вынужденном характере выезда ответчиков из жилого помещения основан только на показаниях самих ответчиков, и какими-либо другими доказательствами не подтвержден. Между тем, в судебном заседании было установлено, что ответчики не проживают в квартире более десяти лет, дети ответчицы У-вой обучались в школе по месту жительства их матери, коммунальные услуги ответчики не оплачивали. Суд, согласившись с доводами ответчиков о вынужденном характере выезда из спорного жилого помещения, доводы истца о добровольном характере выезда не опроверг и не дал оценку факту неисполнения ответчиками обязанностей по оплате коммунальных услуг.

Суду следовало учесть, что в соответствии со ст. 69 ЖК РФ жилые помещения предназначены для постоянного проживания граждан. Поэтому с учетом фактических обстоятельств данного дела обязанность представления доказательств, подтверждающих факт временного отсутствия в спорной квартире, должна быть возложена на ответчиков.

Суд не учел, что отсутствие у гражданина, выехавшего из жилого помещения в другое место жительства, права пользования новым жилым помещением, само по себе не может являться основанием для признания отсутствия этого гражданина в спорном жилом помещении временным, поскольку согласно ч. 2 ст. 1 ЖК РФ граждане по своему усмотрению и в своих интересах осуществляют принадлежащие им жилищные права.

Намерение гражданина отказаться от пользования жилым помещением по договору социального найма может подтверждаться различными доказательствами, в том числе и определенными действиями, в совокупности свидетельствующими о таком волеизъявлении гражданина, как стороны в договоре найма жилого помещения.

(определение N 33-5382 от 24.06.2010 г.)

В собственность гражданина в порядке приватизации может быть передано только изолированное жилое помещение.

Принимая решение об отказе Я-н в удовлетворении заявленного требования о признании недействительным договора приватизации, заключенного между администрацией района и М-ым, суд исходил из того, что в результате раздела лицевых счетов, произведенного в 1980-е годы прежним нанимателем квартиры, данная квартира приобрела статус коммунальной, вследствие чего смежные комнаты могли быть приватизированы как самостоятельные объекты. При этом судом был сделан также вывод о том, что Закон РФ "О приватизации жилищного фонда в Российской Федерации" не содержит запрета на приватизацию смежных жилых помещений.

Судебная коллегия считает данный вывод суда ошибочным, основанным на неправильном толковании норм материального права.

Так, согласно ст. 2 Закона РФ "О приватизации жилищного фонда в Российской Федерации" граждане Российской Федерации, занимающие жилые помещения в государственном и муниципальном жилищном фонде на условиях социального найма, вправе с согласия всех совместно проживающих совершеннолетних членов семьи приобрести эти помещения в собственность.

То есть из содержания данной нормы права следует, что в собственность граждан могут быть переданы именно жилые помещения, занимаемые ими на условиях социального найма.

Согласно п. 3 ч. 1 ст. 16 ЖК РФ комната является одним из видов жилых помещений.

При этом понятие жилого помещения, о котором идет речь и в п. 3 ч. 1 ст. 16 ЖК РФ, и в ст. 2 Закона РФ "О приватизации жилищного фонда в Российской Федерации", содержится в ч. 2 ст. 15 ЖК РФ.

Так, согласно ч. 2 ст. 15 ЖК РФ жилым помещением признается изолированное помещение, которое является недвижимым имуществом и пригодно для постоянного проживания граждан.

Таким образом, из толкования указанных выше норм права следует, что жилое помещение, которое может быть передано в собственность гражданина в порядке приватизации, в обязательном порядке должно быть изолированным.

Следовательно, вывод суда о том, что Закон РФ "О приватизации жилищного фонда в Российской Федерации" не содержит запрета на передачу в собственность граждан неизолированных помещений, является ошибочным.

Ошибочным является и вывод суда о том, что квартира приобрела статус коммунальной в результате изменения договора найма.

Действовавший на момент фактического, как указал суд, раздела лицевых счетов Жилищный кодекс РСФСР, и в частности статьи 86 и 52 Кодекса, содержал прямой запрет на возможность изменения договора найма неизолированных жилых помещений.

Таким образом, и по ранее действовавшему жилищному законодательству предметом договора найма могло быть только изолированное жилое помещение. Следовательно, раздел лицевых счетов (изменение договора найма) не мог быть произведен.

(определение N 33-3984 от 01.06.2010 г.)

Постановка на учет детей-сирот, нуждающихся в жилом помещении, возможна как по месту жительства, так и по месту выявления и первичного устройства ребенка в семью (или на воспитание в соответствующее учреждение).

Отказывая В-ву в удовлетворении исковых требований о признании неправомерными действий администрации города N об отказе в принятии его на учет в качестве нуждающегося в жилом помещении, суд пришел к выводу о том, что данный город не является местом выявления и первичного устройства ребенка в семью (или на воспитание в соответствующее учреждение) и местом регистрации его рождения.

С указанными выводами суда нельзя согласиться.

Как следует из материалов дела, В-в родился в городе К. Решением суда города К. был отобран у родителей и передан органам опеки и попечительства для решения его судьбы. В течение 5 лет В-в являлся воспитанником детского дома города N . В настоящее время он проживает именно в данном городе.

Из анализа положений ст. 57 ЖК РФ, ст. 20 ГК РФ, статей 6 и 8 ФЗ "О дополнительных гарантиях по социальной поддержке детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей" и п. 4 Правил учета детей-сирот, детей, оставшихся без попечения родителей, лиц из их числа, нуждающихся в жилом помещении, утвержденных Указом губернатора Пермской области от 22.06.2000 г., следует, что в Пермском крае постановка на учет детей-сирот, детей, оставшихся без попечения родителей, лиц из их числа, нуждающихся в жилом помещении, возможна как по месту жительства, так и по месту выявления и первичного устройства ребенка в семью (или на воспитание в соответствующее учреждение) либо по месту регистрации их рождения.

Соответственно, у В-ва имеется право выбора места постановки на учет. Поскольку в настоящее время местом, где он постоянно или преимущественно проживает, является город N, оснований для отказа ему в постановке на учет в качестве нуждающегося в жилом помещении по месту его жительства у администрации города N не было.

(определение N 33-2921 от 20.04.2010 г.)

Надлежащими ответчиками по иску о признании недействительным решения общего собрания являются все собственники помещений многоквартирного дома.

Удовлетворяя заявленные Т-вой требования о признании недействительным решения общего собрания собственников помещений в многоквартирном доме, предъявленные к членам правления, суд исходил из того, что данное решение не относилось к компетенции общего собрания.

При этом суд не учел, что с учетом предмета спора и характера спорных правоотношений надлежащими ответчиками по иску о признании недействительным решения общего собрания являются все собственники помещений в указанном многоквартирном доме, а не только члены правления.

В данном случае без привлечения всех собственников к участию в деле рассмотрение дела невозможно. Однако суд это обстоятельство оставил без внимания и в нарушение норм процессуального закона не разрешил вопрос о привлечении собственников помещений к участию в деле, тогда как оспариваемым истицей решением общего собрания, безусловно, затрагиваются их права и законные интересы.

(определение N 33-5199 от 22.06.2010 г.)

На вселение гражданина в жилое помещение требуется получения согласия всех лиц, не признанных в установленном законом порядке утратившими право пользования жилым помещением.

Признавая С-ву приобретшей право пользования жилым помещением, суд исходил из того, что на ее вселение в квартиру не требовалось согласие бывших членов семьи нанимателя квартиры, которые не проживают в квартире более 15-ти лет.

Между тем, при разрешении спора суд не учел то обстоятельство, что в установленном порядке бывшая жена и взрослая дочь нанимателя жилого помещения не были признаны утратившими право пользования жилым помещением. Делая вывод о длительном непроживании третьих лиц в спорном помещении, и отсутствии необходимости истребовать их согласие на вселение истицы, суд разрешил вопрос об их правах на спорное жилое помещение, что недопустимо без предъявления к ним соответствующих исковых требований.

Поскольку данные требования истицей к третьим лицам не были предъявлены, и вопрос об утрате права пользования жилым помещением в отношении них не разрешен, они сохраняют статус бывших членов семьи нанимателя, имеющих право пользования жилым помещением. Следовательно, при вселении истицы в спорную квартиру требовалось согласие третьих лиц на ее вселение.

(определение N 33-4496 от 08.06.2010 г.)

Для приобретения права на получение жилого помещения гражданин должен быть признан нуждающимся в улучшении жилищных условий.

Удовлетворяя заявленные Ш-вым требования о предоставлении ему во внеочередном порядке жилого помещения, суд, руководствуясь ч. 1 ст. 30 Закона РФ "О милиции", исходил из того, что истец с сентября 2006 года служит в должности участкового уполномоченного милиции, и в установленном порядке признан нуждающимся в улучшении жилищных условий, что не было оспорено ответчиком.

Между тем, суд не учел, что в соответствие со ст. 49 ЖК РФ по договору социального найма жилые помещения государственного или муниципального жилищного фонда предоставляются различным категориям граждан. Указанное обстоятельство имеет значение для разрешения дела.

Согласно ч. 2 ст. 52 ЖК РФ состоять на учете в качестве нуждающихся в жилых помещениях имеют право указанные в статье 49 настоящего Кодекса категории граждан, которые могут быть признаны нуждающимися в жилых помещениях. Если гражданин имеет право состоять на указанном учете по нескольким основаниям (как малоимущий гражданин и как относящийся к определенной федеральным законом, указом Президента Российской Федерации или законом субъекта Российской Федерации категории), по своему выбору такой гражданин может быть принят на учет по одному из этих оснований или по всем основаниям.

Разрешая спор, суд не принял во внимание, что Ш-в состоит на учете как нуждающийся в улучшении жилищных условий по категории малоимущих граждан, и, соответственно, имеет право на обеспечение муниципальным жилым помещением в порядке очередности исходя из времени принятия его на учет.

Как нуждающийся в предоставлении жилого помещения вне очереди, он на учет не был поставлен и таких оснований для принятия на учет не заявлял.

Кроме того, суд ошибочно посчитал, что возражения ответчика относительно наличия у истца высокой степени готовности части жилого дома не заслуживают внимания. Данный незавершенный строительством объект расположен на земельном участке, предназначенном для индивидуального жилищного строительства.

Так, применительно к п. 5 ч. 1 ст. 56 ЖК РФ наличие только лишь земельного участка для строительства жилого дома уже является основанием для снятия гражданина с учета в качестве нуждающегося в жилом помещении.

Таким образом, ответчик право на обеспечение истца жилым помещением вне очереди не признавал и по данному основанию на учет его не принимал, в связи с чем вывод суда о том, что признание Ш-ва нуждающимся в улучшении жилищных условий не было оспорено, не соответствует обстоятельствам дела.

При наличии в собственности истца объекта, практически пригодного для проживания, право на обеспечение жилым помещением вне очереди он не имеет, поскольку общая площадь превышает установленную по городу норму предоставления жилого помещения на семью из трех человек.

(определение N 33-2993 от 15.04.2010 г.)

Законом не предусмотрена возможность исчисления размера платы за коммунальные услуги по водоснабжению и водоотведению пропорционально площади жилого помещения, принадлежащего собственнику.

Удовлетворяя исковые требования ТСЖ "К" о взыскании задолженности за коммунальные услуги, мировой судья исходил из того, что ответчик, как собственник жилого помещения в многоквартирном доме, обязан нести расходы на содержание и ремонт общего имущества дома. При этом суд пришел к выводу о том, что коммунальные услуги по водоснабжению относятся к содержанию общего имущества дома, а, поскольку начисления по предоставленному водоснабжению производились ресурсоснабжающими организациями на ТСЖ в целом, ответчик должен оплачивать коммунальные услуги (горячее и холодное водоснабжение) пропорционально общей площади принадлежащего ему жилого помещения в соответствии со ст. 158 ЖК РФ.

Вместе с тем, из анализа частей 2 и 4 ст. 154, ч. 5 ст. 155 и ч. 8 ст. 156 ЖК РФ следует, что органы управления ТСЖ вправе устанавливать размер платежей связанных с расходами на содержание общего имущества дома, в то время как размер платы за коммунальные услуги регулируется правовыми актами органов местного самоуправления об установлении нормативов потребления коммунальных услуг и рассчитывается по тарифам, установленным органами государственной власти субъектов Российской Федерации, органами местного самоуправления в порядке, установленном законом.

Из содержания частей 1 и 2 ст. 157 ЖК РФ и п.п. "а" п. 7 Правил установления и определения нормативов потребления коммунальных услуг, утвержденных Постановлением Правительства РФ от 23.05.2006 года N 306, следует, что расход воды производится на одного потребителя. Начисление платы за водоснабжение пропорционально общей площади принадлежащего члену ТСЖ жилого помещения законом не предусмотрен.

Суд ошибочно посчитал, что коммунальная услуга за холодное, горячее водоснабжение и водоотведение относится к содержанию общего имущества многоквартирного дома и расходы на эти виды услуг определяются органами управления товарищества собственников жилья.

Данный вывод суда противоречит требованиям ст. 154 и ст. 157 ЖК РФ, поскольку ни одна из приведенных судом норм права не определяет возможность исчисления размера платы за коммунальные услуги по водоснабжению и водоотведению пропорционально площади жилого помещения собственника.

(постановление N 44-г-556 от 14.05.2010 г.)

Дела, связанные с налоговым законодательством

Возникновение права на получение налогоплательщиком имущественного налогового вычета связано с юридическим фактом произведения налогоплательщиком расходов на строительство либо приобретение жилья.

Отказывая Ч-не в удовлетворении требования о признании права на получение налогового вычета за 2008 год, суд исходил из того, что право собственности на квартиру возникло у истца только в 2009 году, в связи с чем, подавая декларацию за 2008 год, Ч-на не обладал правом на имущественный налоговый вычет по приобретению квартиры в 2008 году. При этом судом был сделан вывод о том, что налогоплательщик уплачивает налог с дохода, полученного в определенный налогооблагаемый период, и для получения права на имущественный налоговый вычет обязан доказать получение доходов и несение расходов в один налоговый период.

Данные выводы суда нельзя признать основанными на правильном применении норм материального права.

Как было установлено судом, в 2008 году между ОАО "К" и Ч-ной был заключен договор участия в долевом строительстве жилого дома, финансовые обязательства по которому истцом были выполнены в полном объеме в 2008 году, а право собственности на квартиру было зарегистрировано за Ч-ной в 2009 году.

Согласно п. 3 ст. 210 НК РФ для доходов, в отношении которых предусмотрена налоговая ставка, установленная пунктом 1 статьи 224 настоящего Кодекса, налоговая база определяется как денежное выражение таких доходов, подлежащих налогообложению, уменьшенных на сумму налоговых вычетов, предусмотренных статьями 218-221 настоящего Кодекса, с учетом особенностей, установленных настоящей главой.

В соответствии с требованиями п. 1 ст. 220 НК РФ (в редакции, действовавшей в период возникновения спорных правоотношений) при определении размера налоговой базы в соответствии с пунктом 2 статьи 210 настоящего Кодекса налогоплательщик имеет право на получение следующих имущественных налоговых вычетов: в сумме, израсходованной налогоплательщиком на новое строительство либо приобретение на территории Российской Федерации жилого дома, квартиры, комнаты или доли (долей) в них, в размере фактически произведенных расходов, а также в сумме, направленной на погашение процентов по целевым займам (кредитам), полученным от кредитных и иных организаций Российской Федерации и фактически израсходованным им на новое строительство либо приобретение на территории Российской Федерации жилого дома, квартиры, комнаты или доли (долей) в них.

В фактические расходы на приобретение квартиры, комнаты или доли (долей) в них могут включаться расходы на приобретение квартиры, комнаты, доли (долей) в них или прав на квартиру, комнату в строящемся доме;

Для подтверждения права на имущественный налоговый вычет налогоплательщик представляет при приобретении квартиры, комнаты, доли (долей) в них или прав на квартиру, комнату в строящемся доме договор о приобретении квартиры, комнаты, доли (долей) в них или прав на квартиру, комнату в строящемся доме, акт о передаче квартиры, комнаты, доли (долей) в них налогоплательщику или документы, подтверждающие право собственности на квартиру, комнату или долю (доли) в них.

Указанный имущественный налоговый вычет предоставляется налогоплательщику на основании письменного заявления налогоплательщика, а также платежных документов, оформленных в установленном порядке и подтверждающих факт уплаты денежных средств налогоплательщиком по произведенным расходам (квитанции к приходным ордерам, банковские выписки о перечислении денежных средств со счета покупателя на счет продавца, товарные и кассовые чеки, акты о закупке материалов у физических лиц с указанием в них адресных и паспортных данных продавца и другие документы).

Из анализа приведенных положений закона следует, что свидетельство о праве собственности лишь подтверждает право на имущественный налоговый вычет. Закон не связывает возникновение права на получение вычета с моментом приобретения имущества в собственность.

Предоставление имущественного налогового вычета связано с юридическим фактом осуществления расходов на новое строительство или приобретение жилого дома, квартиры или доли (долей) в них. Представление документов, подтверждающих право собственности на приобретенный жилой дом или квартиру, необходимо для установления факта приобретения объекта недвижимого имущества, в отношении расходов на строительство или приобретение которого предоставляется имущественный налоговый вычет, так же, как и требование представления платежных документов, связано с необходимостью подтверждения факта осуществления расходов.

Таким образом, возникновение права на получение налогоплательщиком имущественного налогового вычета в соответствии со ст. 220 НК РФ связано с юридическим фактом произведения налогоплательщиком расходов на строительство либо приобретение жилья. То есть правом на имущественный налоговый вычет налогоплательщик может воспользоваться уже в том налоговом периоде, в котором им были произведены расходы на приобретение (строительство) жилья, при условии наличия акта приема-передачи или свидетельства о праве собственности на указанный объект на момент подачи заявления в налоговый орган. Налоговым законодательством установлено, что расходы заявляются в том периоде, в котором они понесены (ст.ст. 80, 210 и 252 НК РФ).

Как следует из материалов дела, для подтверждения своего права на имущественный налоговый вычет за 2008 год Ч-на приложил к налоговой декларации платежные документы, справку о выполнении финансовых обязательств по договору в 2008 году, акт приема-передачи квартиры и свидетельство о государственной регистрации права собственности.

Таким образом, требования закона, предъявляемые к порядку получения имущественного налогового вычета, истцом были выполнены. При таких обстоятельствах, у налогового органа не имелось оснований для отказа Ч-не в предоставлении имущественного налогового вычета за 2008 год, то есть за период, в котором фактически понесены расходы.

(определение N 33-3272 от 29.04.2010 г.)

При продаже комнаты налогоплательщик имеет право на получение имущественного налогового вычета.

Признавая незаконным решение налоговой инспекции, и возлагая на налоговый орган обязанность по предоставлению Ф-вой налогового вычета, суд первой инстанции исходил из того, что комната является жилым помещением и ее нельзя отнести к "иному имуществу", вследствие чего в случае ее продажи налогоплательщик имеет право на получение налогового вычета, предусмотренного п.п. 1 п. 1 ст. 220 НК РФ.

Судебная коллегия признала неправильным применение судом норм материального права и, отменяя решение суда, указала на то, что на момент получения Ф-вой дохода от продажи имущества комната не входила в перечень таких объектов, при реализации которых налогоплательщик имеет право на получение имущественного налогового вычета в сумме, не превышающей 1.000.000 руб. При продаже комнаты налоговый вычет можно получить как при продаже "иного имущества", то есть в сумме 125.000 руб., если "иное имущество" находилось в собственности менее 3-х лет.

Указанный вывод судебной коллегии является ошибочным.

Спор судом и судебной коллегией правильно разрешен на основании пп. 1 п. 1 ст. 220 НК РФ в редакции, действовавшей на момент заключения Ф-вой договора купли-продажи, - в декабре 2006 года.

В соответствии с данной нормой закона в перечне жилых помещений, которыми собственник владел менее 3 лет, и при продаже которых возможно было получить налоговый вычет в размере не превышающем 1.000.000 руб., были указаны жилые дома, квартиры, включая приватизированные жилые помещения.

Согласно ст. 16 ЖК РФ к жилым помещениям относятся жилой дом, часть жилого дома, квартира, часть квартиры, комната.

С учетом этого отсутствие в законе, которым руководствовались суды при рассмотрении дела, ссылки на возможность предоставления имущественного налогового вычета в случае продажи комнаты, не является основанием к отказу в предоставлении налогового вычета в размере до 1.000.000 руб., и отнесении комнаты к "иному имуществу", при продаже которого предоставляется налоговый вычет в размере только до 125.000 руб.

Таким образом, Ф-ва, продав комнату, которая является жилым помещением, находившуюся в ее собственности менее 3-х лет, имеет право на получение налогового вычета в сумме, не превышающей 1.000.000 руб.

(постановление N 44-г-84 от 05.03.2010 г.)

Дела, связанные с заключением договоров займа

Прощение долга означает освобождение кредитором должника от лежащей на нем обязанности по уплате денег.

Взыскивая с Н-ва в пользу М-ва сумму процентов, суд исходил из условий договора займа, предусматривающих обязанность ответчика по выплате истцу процентов за пользование суммой займа.

При этом суд не дал какой-либо правовой оценки имеющемуся в деле акту сверки взаиморасчетов, в котором имеется указание на отсутствие у М-ва претензий к Н-ву по уплате процентов.

Из содержания ст. 415 ГК РФ следует, что прощение долга означает освобождение кредитором должника от лежащей на нем обязанности совершить определенное действие, в частности, уплатить деньги и т.п.

Данная норма закрепляет право кредитора отказаться от принадлежащего ему права требования исполнения по обязательству. Тем самым реализуется принцип свободы осуществления гражданских прав. Прощение долга является безвозмездной односторонней сделкой, и не требует для своего совершения согласия другой стороны, т.е. должника.

Из акта сверки взаиморасчетов следует, что у М-ва, как кредитора, отсутствуют претензии к заемщику Н-ву по выплате вознаграждения за пользование заемными средствами до определенной даты. Эта запись в акте сверки скреплена собственноручной подписью истца.

Таким образом, буквальное толкование содержания акта сверки в совокупности с содержанием договора займа свидетельствует о прощении М-вым долга и об освобождении им, как кредитором, заемщика от части имеющегося у него обязательства по договору займа.

(определение N 33-157 от 26.01.2010 г.)

Совершение действий, влекущих перерыв срока давности, должно быть подтверждено допустимыми доказательствами.

Давая оценку доводам К-зе о пропуске Р-вой срока на обращение в суд и принимая решение о взыскании с ответчика суммы долга по договору займа, суд исходил из того, что имел место перерыв течения срока исковой давности. Суд пришел к выводу о том, что в пределах срока исковой давности ответчик совершил действия, свидетельствующие о признании долга. В качестве таковых суд расценил объяснения К-зе в рамках отказного материала по заявлению Р-вой по факту мошенничества.

Вместе с тем, из указанных объяснений ответчика не следует, что он возвращал часть денежных средств во исполнение долгового обязательства. В них указано лишь на то, что он периодически давал Р-вой денежные средства для ее личных нужд, что не свидетельствует о признании долга. Запись в объяснении о том, что К-зе готов встретиться с Р-вой для того, чтобы обсудить сумму долга и рассчитаться с ней, также не может расцениваться как совершение конкретных действий, свидетельствующих о признании долга. Указанное обстоятельство может свидетельствовать о тех или иных намерениях ответчика, которые нельзя однозначно отнести к долговой расписке.

Из смысла ст. 203 ГК РФ следует, что действия, влекущие перерыв срока давности, предполагают добровольный характер их совершения, а также подтверждение их совершения допустимыми доказательствами.

В частности, если имеет место возврат части долга, из чего также исходил суд, то он должен быть подтвержден либо письменными доказательствами, либо признанием обеими сторонами данного обстоятельства. Соответствующих доказательств суду представлено не было. Объяснение в отказном материале, помимо того, что оно не подтверждает по своему содержанию частичное погашение долга, не является письменным доказательством передачи денежных средств, поскольку в данном документе зафиксированы лишь устные объяснения лица по обстоятельствам, имеющим отношение к заявлению о возбуждении уголовного дела.

Иных действий ответчика, свидетельствующих о признании долга, в судебном заседании установлено не было. При таких обстоятельствах отсутствуют доказательства перерыва течения срока исковой давности, вследствие чего положения ст. 203 ГК РФ не подлежали применению.

(определение N 33-5245 от 22.06.2010 г.)

Под пользованием чужими денежными средствами понимается не только неправомерное удержание денежных средств, но и уклонение от их возврата.

Суд апелляционной инстанции, изменяя решение мирового судьи в части взыскания процентов, исходил из того, что он необоснованно произвел начисление процентов по ст. 395 ГК РФ на проценты, которые ранее были взысканы решением суда.

Между тем, вывод суда апелляционной инстанции о том, что проценты по ст. 395 ГК РФ могут начисляться только на сумму займа, и не могут начисляться на проценты за пользование займом, основан на неправильном применении судом норм материального права. Приходя к такому выводу, суд апелляционной инстанции исходил из того, что сам ответчик указанными средствами не пользовался. Однако, как следует из положений ст. 395 ГК РФ, под пользованием чужими денежными средствами понимается не только неправомерное удержание денежных средств, но и уклонение от их возврата, а также иная просрочка в их уплате.

(постановление N 44-г-576 от 04.06.2010 г.)

Возможность в одностороннем порядке изменить условия обязательства в отношениях с потребителем должна быть прямо предусмотрена законом.

Отказывая В-ву в удовлетворении иска о признании недействительным пункта договора о предоставлении кредита и применении последствий его недействительности, суд исходил из того, что право на одностороннее изменение банком процентной ставки по кредиту, отраженное в договоре, соответствует требованиям ст. 29 ФЗ "О банках и банковской деятельности" и не противоречит положениям ст. 310 ГК РФ. То есть в данном случае, по мнению суда, права потребителя не были ущемлены.

Вместе с тем, из толкования ст. 310 ГК РФ следует, что возможность лица, оказывающего услуги, в одностороннем порядке изменить условие обязательства в отношениях с потребителем должна быть прямо предусмотрена законом.

Статья 29 ФЗ "О банках и банковской деятельности" предусматривает, что кредитная организация не имеет права в одностороннем порядке изменять процентные ставки по кредитам, вкладам (депозитам), комиссионное вознаграждение и сроки действия этих договоров с клиентами, за исключением случаев, предусмотренных федеральным законом или договором с клиентом.

Указанная норма не предусматривает законодательно определенных случаев, когда кредитная организация имеет право изменить в одностороннем порядке процентную ставку по кредиту, поскольку, в свою очередь, также является отсылочной нормой.

Таким образом, только законом, а не договором определятся возможность изменения банками в одностороннем порядке условий договора для гражданина-потребителя.

Следовательно, исходя из положений ст. 168 ГК РФ и ст. 16 Закона РФ "О защите прав потребителей", пункт кредитного договора, устанавливающий не предусмотренное законом условие об одностороннем изменении кредитором для заемщика-потребителя процентной ставки по кредиту, является недействительным.

(определение N 33-1128 от 11.02.2010 г.)

Несоблюдение Банком условия о направлении в адрес заемщика требования о досрочном погашении кредита лишает его возможности требовать начисления неустойки.

Взыскивая с Е-ной в пользу Банка задолженность по кредитному договору, суд обоснованно исходил из наличия для этого оснований.

Вместе с тем, вывод суда о наличии оснований для взыскания неустойки является ошибочным.

Как следует из содержания кредитного договора, погашение кредита осуществляется заемщиком ежемесячными равными платежами, а начисление неустойки в размере 0,5% производится от суммы просроченной задолженности в случае отсутствия (недостаточности) средств на счете заемщика в очередную дату погашения.

Из совокупного анализа положений кредитного договора следует, что сумма кредита, подлежащая погашению, начисленные проценты и комиссия становятся срочными, и Банк вправе потребовать от заемщика уплаты неустойки, предусмотренной договором, только после направления в адрес заемщика требования о досрочном погашении кредита.

В материалах дела отсутствуют доказательства соблюдения Банком названных условий договора, т.е. доказательства направления заемщику требования о досрочном погашении кредита. Вследствие чего ошибочным является вывод суда о том, что задолженность ответчицы по договору в целом стала срочной, и на нее подлежит начислению неустойка.

(определение N 33-3756 от 18.05.2010 г.)

Действия Банка по взиманию с заемщика платы за открытие и ведение ссудного счета ущемляют его права, как потребителя.

Отказывая Т-вой в удовлетворении требований о признании недействительным пункта кредитного договора о взимании Банком денежных средств за ведение ссудного счета, суд исходил из того, что истица добровольно и без принуждения подписала кредитный договор, включающий в себя данное условие. Доказательств необоснованности открытия для истицы ссудного счета и проведения на нем учета всех поступающих денежных средств ответчиком, как посчитал суд, не представлено. Фактически суд сделал вывод о том, что Закон РФ "О защите прав потребителей" на спорные правоотношения не распространяется.

Указанный вывод суда основан на неправильном толковании норм материального права.

Так, в силу п. 1 ст. 16 Закона РФ "О защите прав потребителей" условия договора, ущемляющие права потребителя по сравнению с правилами, установленными законами или иными правовыми актами Российской Федерации в области защиты прав потребителей, признаются недействительными.

Из Положения "О правилах ведения бухгалтерского учета в кредитных организациях, расположенных на территории Российской Федерации", утвержденного приказом Банка России от 26.03.2007 г. N 302-П, следует, что условием предоставления и погашения кредита (кредиторская обязанность банка) является открытие и ведение банком ссудного счета.

Ссудные счета не являются банковскими счетами и используются для отражения в балансе банка образования и погашения ссудной задолженности, то есть операций по предоставлению заемщикам и возврату ими денежных средств (кредитов) в соответствии с заключенными кредитными договорами.

Таким образом, действия Банка по открытию и ведению ссудного счета нельзя квалифицировать как самостоятельную банковскую услугу.

Указанный вид комиссии нормами Гражданского кодекса РФ, Законом РФ "О защите прав потребителей", другими федеральными законами и иными нормативно-правовыми актами Российской Федерации не предусмотрен.

Следовательно, действия Банка по взиманию с заемщика платы за открытие и ведение ссудного счета, применительно к п. 1 ст. 16 Закона РФ "О защите прав потребителей", ущемляют установленные законом права ответчика, как потребителя.

(определение N 33-4816 от 17.06.2010 г.)

При обращении взыскания на заложенное имущество следует исходить из факта нарушения заемщиком условий кредитного договора.

Отказывая Банку в удовлетворении требования об обращении взыскания на заложенное имущество, суд посчитал, что допущенное ответчиком нарушение кредитных обязательств крайне незначительно, и размер требований истца явно несоразмерен стоимости заложенного имущества. При этом суд в качестве нарушенного обязательства учитывал только ту сумму задолженности по кредиту, которая свидетельствует о том, что период просрочки обязательства составляет менее трех месяцев.

Данный вывод суда основан на неправильном толковании и применении норм материального права.

Предусматривая возможность исполнения обязательства за счет реализации предмета залога, законодатель исходит из совокупности условий, при которых данное требование может считаться обоснованным.

С учетом положений ст. 337 и п. 3 ст. 348 ГК РФ суду надлежало учитывать не размер просроченного платежа, который остался непогашенным к моменту вынесения решения, а исходить из факта нарушения ответчиком условий кредитного договора более трех раз в течение двенадцати месяцев, что в данном случае и имело место.

(определение N 33-2794 от 08.04.2010 г.)

Под обязательствами заемщика и поручителя следует считать существенные условия кредитного договора.

Признавая договор поручительства прекращенным, суд исходил из того, что Банк и заемщик дополнительным соглашением изменили в графике платежей ежемесячную сумму взноса, уменьшив ее размер, что привело к увеличению суммы, подлежащей взысканию в качестве процентов за пользование кредитом. То есть, по мнению суда, стороны изменили объем кредитных обязательств, не поставив об этом в известность поручителя.

Как следует из материалов дела, стороны кредитного договора изначально установили график платежей, зафиксировав в нем размер суммы, подлежащей уплате ежемесячно в качестве погашения основного долга и процентов за пользование денежными средствами. Впоследствии дополнительным соглашением ими было внесено изменение в указанный график в части, касающейся размера платежа в счет погашения основанного долга, в связи с чем ежемесячная сумма платежа была уменьшена с 90 тыс.руб. до 80 тыс.руб.

В данном случае вывод суда о том, что в результате заключения дополнительного соглашения произошло изменение ответственности поручителя, является ошибочным.

Существенными условиями кредитного договора являются условия о размере предоставляемого заемщику кредита, о сроке, на который он предоставляется, и о размере процентной ставки за пользование кредитом. Именно эти условия формируют объем обязательства заемщика, а, следовательно, и поручителя, поскольку последний по правилам ст. 361 ГК РФ принимает на себя ответственность по обязательствам заемщика.

Следовательно, под обязательствами заемщика и поручителя следует считать именно существенные условия кредитного договора.

Заключая договор поручительства, Т-ва взяла на себя ответственность по объему обязательств, сформулированных условиями кредитного договора, с которыми она была ознакомлена и согласна. Дополнительное соглашение к кредитному договору не затрагивало существенных условий договора, а, следовательно, не увеличивало ни объем денежного обязательства, ни объем ответственности.

Таким образом, дополнительное соглашение не влекло изменения обеспеченного поручительством обязательства, что свидетельствует об отсутствии оснований к прекращению поручительства Т-вой.

(определение N 33-3158 от 20.04.2010 г.)

Дела о защите прав потребителей

Недостаток товара должен быть устранен в минимальный срок, объективно необходимый для его устранения с учетом обычно применяемого способа.

Разрешая требования Ж-на о защите прав потребителя, суд пришел к правильному выводу о том, что, поскольку приобретенный истцом лодочный мотор относится к технически сложным товарам, и обнаруженный в нем недостаток не является существенным, истец вправе отказаться от исполнения договора только в том случае, если был нарушен установленный настоящим Законом срок устранения недостатка товара.

При этом, делая вывод о наличии оснований для взыскания в пользу Ж-на стоимости лодочного мотора, суд исходил из того, что ответчиком были нарушены сроки устранения недостатка товара, вследствие чего у потребителя возникло право в соответствии с п. 2 ст. 475 ГК РФ отказаться от исполнения договора купли-продажи и потребовать возврата уплаченной за товар денежной суммы.

Говоря о нарушении ответчиком сроков устранения недостатков товара, суд исходил из положений ст. 20-23 Закона РФ "О защите прав потребителей", устанавливающих обязанность изготовителя (продавца) устранить недостатки незамедлительно, если иной срок устранения недостатков не определен соглашением сторон.

Действительно, между сторонами не было в письменной форме достигнуто соглашение о сроке, в течение которого недостаток товара должен был быть устранен.

При этом суд не принял во внимание буквальное содержание п. 1 ст. 20 названного Закона, согласно которому, если срок устранения недостатков товара не определен в письменной форме соглашением сторон, эти недостатки должны быть устранены изготовителем (продавцом, уполномоченной организацией или уполномоченным индивидуальным предпринимателем, импортером) незамедлительно, то есть в минимальный срок, объективно необходимый для их устранения с учетом обычно применяемого способа. Срок устранения недостатков товара, определяемый в письменной форме соглашением сторон, не может превышать сорок пять дней.

То есть срок устранения недостатка должен быть таким, какой объективно необходим для устранения возникшего недостатка с учетом обычно применяемого способа. И именно этот срок и будет считаться минимальным.

Вместе с тем, указывая на то, что недостаток лодочного мотора устранялся более трех месяцев, суд не установил конкретный минимальный срок, объективно необходимый для устранения недостатков мотора. Обстоятельства, необходимые для его установления, в судебном заседании не исследовались.

В частности, суду следовало дать оценку содержанию договора об оказании дилерских услуг, установить, имелись ли в наличии необходимые запасные детали, и должны ли они были быть, существовал ли какой-либо определенный порядок истребования запасных деталей, какой существовал порядок и срок замены уже поступивших деталей.

То есть в данном случае суду следовало установить конкретный минимальный срок, который был объективно необходим для устранения недостатка лодочного мотора истца. И только после установления такого минимального срока суду можно было говорить о соблюдении либо о нарушении ответчиком срока устранения недостатка товара.

(определение N 33-4632 от 08.06.2010 г.)

Потребителем является не только гражданин, который непосредственно приобрел товар, но и гражданин, пользующийся им или имеющий намерение им воспользоваться.

Отказывая М-вой в удовлетворении заявленного требования о защите прав потребителя, суд исходил из того, что истица не может в порядке наследования после смерти своей дочери защищать свои права, поскольку не является потребителем в понимании Закона РФ "О защите прав потребителей".

Данный вывод суда является ошибочным.

Как было установлено судом, по договору, заключенному между ООО "К" и дочерью истицы, последняя заказала концентратор кислорода, полностью оплатив его стоимость. В день доставки товара, принятого истицей М-вой, ее дочь умерла.

Согласно преамбуле Закона РФ "О защите прав потребителей" потребитель - гражданин, имеющий намерение заказать или приобрести либо заказывающий, приобретающий или использующий товары (работы, услуги) исключительно для личных, семейных, домашних и иных нужд, не связанных с осуществлением предпринимательской деятельности.

Действительно, напрямую М-ва не подпадает под указанное понятие потребителя, поскольку непосредственно она не являлась покупателем товара.

Вместе с тем, то обстоятельство, что концентратор кислорода приобретался дочерью истицы для использования его в целях улучшения состояния здоровья, не свидетельствует о том, что ее мать, получившая данное имущество в порядке наследования, не может защищать свои права.

Не говорит о невозможности защиты нарушенного права и то обстоятельство, что фактически истица, как потребитель, после смерти своей дочери, не пользовалась полученным по наследству концентратором. Как следует из пояснений истицы, пользоваться концентратором не имеется возможности, поскольку его невозможно собрать из-за отсутствия инструкции на русском языке.

Под "потребителем" понимается не только гражданин, который непосредственно приобрел товар или заказал услугу (работу), но и гражданин, пользующийся ими или имеющий намерение ими воспользоваться.

В данном случае нельзя исходить только из специфики проданного товара. В этом случае следует исходить из общих принципов регулирования правоотношений, возникающих после смерти лица, являвшегося потребителем, и, в частности, положений ст. 1112 ГК РФ.

Вывод суда о том, что имущественные права дочери истицы, связанные с восстановлением ее нарушенных прав, как потребителя, были неразрывно связаны с ее личностью, являются ошибочными. Как уже было указано выше, само по себе то обстоятельство, что концентратор кислорода приобретался именно для нее, не свидетельствует о том, что данным прибором, перешедшим в качестве наследственного имущества в собственность ее матери, никто иной пользоваться не может. Каких-либо данных, свидетельствующих о том, что таким препаратом может пользоваться только лицо, страдающее астмой, в материалах дела не имеется. То есть концентратор не является вещью исключительно индивидуального пользования, предназначенной для конкретного человека. Следовательно, защита нарушенного права потребителя данной вещи не может быть связана исключительно с личностью данного потребителя.

(определение N 33-5169 от 22.06.2010 г.)

Дела, вытекающие из земельных правоотношений

При выделении участником долевой собственности земельного участка в натуре необходимо проведение общего собрания участников долевой собственности.

Отказывая Ж-ву в удовлетворении заявленных требований о признании незаконным выделения земельного участка в счет доли в праве общей собственности на землях сельскохозяйственного назначения, суд исходил из соблюдения П-ной необходимой процедуры по выделу земельного участка, указав, что созыв общего собрания участников долевой собственности является правом, а не обязанностью участника долевой собственности.

Указанный вывод суда является ошибочным, основанным на неверном толковании норм Федерального закона РФ "Об обороте земель сельскохозяйственного назначения".

Из буквального толкования пунктов 2 и 3 статьи 13 названного Закона следует, что в том случае, если общее собрание участников долевой собственности не утвердило местоположение части находящегося в долевой собственности земельного участка, то участник долевой собственности на земельный участок из земель сельскохозяйственного назначения обязан известить в письменной форме о своем намерении выделить земельный участок в счет своей земельной доли остальных участников долевой собственности или опубликовать сообщение в средствах массовой информации, определенных субъектом РФ, с указанием предполагаемого местоположения выделяемого в счет земельной доли земельного участка.

Таким образом, закон предусматривает необходимость проведения общего собрания участников долевой собственности в случае выделения участником земельного участка в натуре в счет своей доли.

Для случая, когда общее собрание участников долевой собственности не утвердило местоположение части находящегося в долевой собственности земельного участка, предназначенного для выделения в первоочередном порядке счет земельных долей, закон, защищая частный интерес сособственника, изъявившего желание выделиться, предоставляет ему возможность определить местоположение выделяемого в счет земельной доли земельного участка через публикацию в средствах массовой информации сообщения, которое должно содержать описание местоположения выделяемого земельного участка и указание на необходимость направления в письменной форме возражений других сособственников относительно этого местоположения.

Соответственно, такая возможность в силу правовой логики реализации конституционного принципа пропорциональности не может не признаваться и для случая, когда общее собрание вообще не проводилось, при условии, что заинтересованным сособственником были предприняты все необходимые действия по созыву общего собрания, подтвержденные документально.

В данном случае доказательств, подтверждающих принятие ответчицей всех необходимых действий по созыву общего собрания участников долевой собственности, равно как и проведение самого собрания, в материалах дела не имеется, что влечет за собой нарушение порядка выделения П-ной земельного участка, и, соответственно, нарушение прав и интересов других участников общей долевой собственности.

Кроме того, извещение, опубликованное в районной газете, не соответствует положениям ст. 13 указанного Федерального закона, поскольку не позволяет определить, какой именно участок выделяется в счет земельной доли и где он расположен.

(определение N 33-5369 от 24.06.2010 г.)

Дела, вытекающие из договорных правоотношений

Недействительность доверенности влечет за собой признание недействительным и договора, заключенного на основании такой доверенности.

Принимая решение об удовлетворении исковых требований С-на о признании недействительным договора дарения комнаты, мировой судья исходил из того, что в момент совершения сделки истец не понимал значение своих действий и не мог руководить ими.

Отменяя данное решение и отказывая С-ну в удовлетворении иска, суд апелляционной инстанции указал на то, что состояние здоровья истца в момент заключения договора дарения не имело правового значения, поскольку договор был подписан не им самим, а действующей в его интересах М-ной по нотариально удостоверенной доверенности.

Вместе с тем, суд апелляционной инстанции не учел содержание положений ст.ст. 181 и 185 ГК РФ и не принял во внимание, что право собственности С-на на комнату прекратилось не в результате выдачи доверенности на имя М-ной, а после заключения договора дарения между С-ым, интересы которого представляла по выданной в этот же день доверенности М-на, и П-вой.

Следовательно, в данном случае является достаточным предъявление иска только об оспаривании договора дарения без заявления отдельного требования о признании недействительной доверенности, поскольку выдача доверенности и заключение договора были совершены в один день, когда С-н не мог понимать значение своих действий и руководить ими.

(постановление N 44-г-82 от 12.03.2010 г.)

Факт смерти дарителя не является основанием для признания недействительным договора дарения.

Признавая недействительным договор дарения, суд исходил из утраты дарителем правоспособности, поскольку после передачи документов в регистрирующий орган он умер.

При этом суд не принял во внимание, что совершенная сделка отвечает всем признакам сделки, установленным Главой 32 ГК РФ и регламентирующим договор дарения.

В частности, договор дарения был заключен в письменной форме. Между дарителем и одаряемым было достигнуто соглашение по всем существенным условиям, изложенным в договоре. Договор, как документ, содержащий выражение воли дарителя, подписан им самим, а пункт 3 договора свидетельствует о принятии дара одаряемым.

Государственная регистрация права произведена на основании письменного заявления правообладателя объекта недвижимости, и свидетельствует о заключении оспариваемого договора дарения.

Сам по себе факт смерти дарителя основанием для признания недействительным договора дарения служить не может.

Даритель в установленном законом порядке обратился в регистрирующий орган с заявлением о регистрации договора дарения и права собственности на спорный объект недвижимости за одаряемым. Каких-либо действий, направленных на отзыв указанного заявления, дарителем не предпринято, доказательств, которые бы указывали на намерение дарителя изменить свое решение о дарении, не имеется.

(определение N 33-5237 от 22.06.2010 г.)

Дела, вытекающие из обязательств по возмещению вреда

Исполнитель по договору хранения обязан возместить убытки, причиненные потребителю.

Отменяя решение мирового судьи, и освобождая В-на от ответственности по возмещению ущерба, причиненного истцам в результате падения снега с крыши на стоящие на платной стоянке автомобили, суд апелляционной инстанции не учел, что ответчиком не было представлено доказательств надлежащего исполнения обязательств по договору хранения и принятия всех необходимых мер для обеспечения сохранности переданных на хранение вещей.

В данном случае В-н, как хранитель автомобилей истцов, при должной степени заботливости и осмотрительности не мог не заметить наличие на крыше стоящего рядом со стоянкой сооружения наледи и снега, грозящих обрушением на автомобили, находящиеся на стоянке.

Также не основан на законе, и в частности, на положениях ст. 23 ГК РФ вывод суда апелляционной инстанции о том, что В-н не должен нести перед истцами ответственность вследствие того, что он утратил статус индивидуального предпринимателя.

Отсутствие доказательств того, что земельный участок на законном основании находится во владении ответчика и на нем разрешено размещение автостоянки, не является юридически значимым обстоятельством, поскольку квитанциями, выданными от имени индивидуального предпринимателя В-на, подтверждается заключение договора хранения автомобилей. В данном случае на истцах, передающих имущество на хранение, не лежит обязанность проверять законность предоставления земельного участка хранителю и наличие разрешения использовать этот участок в качестве автостоянки.

Согласно п. 32 Правил оказания услуг автостоянок, утвержденных Постановлением Правительства РФ от 17.11.2001 г. N 795, в случае утраты (хищения), повреждения или нарушения комплектности автомототранспортного средства при хранении на автостоянке исполнитель обязан возместить убытки, причиненные потребителю, если иное не предусмотрено договором.

Следовательно, вывод суда апелляционной инстанции об отсутствии оснований для возложения на В-на ответственности за причинение вреда имуществу истцов не основан на установленных судом обстоятельствах и положениях п. 4 ст. 23 ГК РФ.

(постановление N 44-г-559 от 23.04.2010 г.)

Обязанность по возмещению вреда наступает только при наличии причинно-следственной связи между противоправными действиями и наступившими последствиями.

Удовлетворяя требования О-ва о взыскании с Б-ной ущерба, причиненного истцу в 2008 году в результате затопления его квартиры, суд исходил из того, что ответчица в 2001 году самовольно произвела в своей квартире работы по замене труб отопления.

Между тем, по общему правилу обязанность по возмещению вреда может быть возложена на лицо лишь при установлении причинно-следственной связи между противоправными действиями (бездействием) этого лица и наступившими последствиями.

Суд высказал в решении суждение о наличии причинно-следственной связи между заменой труб отопления в квартире ответчицы и причинением истице ущерба. Но при этом не указал, какие именно действия Б-ной являются противоправными и находятся в причинной связи с разрывом соединения на трубе отопления в ее квартире. Суд установил лишь факт протечки воды в результате порыва соединения стояка отопления с фитингом, но не установил причину порыва этого соединения. Для установления данных обстоятельств, имеющих существенное значение для правильного разрешения возникшего спора, необходимы специальные познания, но суд специалиста по данному вопросу не привлекал, вопрос о проведении экспертизы на обсуждение не ставил.

(определение N 33-751 от 18.02.2010 г.)

Наличие вины является обязательным условием для наступления ответственности по возмещению ущерба.

Удовлетворяя исковые требования Б-ной о взыскании с Управляющей компании ущерба и компенсации морального вреда, суд исходил из того, что ответчик, как обслуживающая организация, не обеспечил надлежащее содержание крыльца здания общежития в зимний период времени.

При этом суд не учел, что спор вытекает из деликтных отношений, при которых обязанность по возмещению вреда наступает при установлении факта виновных действий лица и причинно-следственной связи между совершением им указанных действий и наступившими последствиями.

С учетом положений ст. 1064 ГК РФ обязанность по возмещению причиненного истице вреда могла быть возложена только при доказанности ею факта виновных действий ответчика, которые и привели к ее падению на лестнице у входа в дом.

Вопрос о причинно-следственной связи между действием (бездействием) ответчика и падением истицы судом исследован не был. Вместе с тем, сам по себе факт падения истицы и получение ею травмы еще не свидетельствует о том, что он был вызван ненадлежащим состоянием крыльца и не был связан с другими обстоятельствами.

В данном случае суду надлежало выяснить причину получения истицей травмы и исследовать вопрос о том, не было ли это вызвано иными обстоятельствами, а не теми, о которых указывала истица в исковом заявлении. Каких-либо доказательств, объективно свидетельствующих о том, что падение было вызвано наличием скользких ступеней, истицей представлено не было.

(определение N 33-2713 от 06.04.2010 г.)

Дела, возникающие из дорожно-транспортных происшествий, и договоров страхования

За неисполнение обязанности по выплате страховой суммы наступает ответственность в виде уплаты неустойки.

Отказывая К-ву в удовлетворении требования о взыскании со Страховой компании суммы неустойки, суд исходил из того, что им не было представлено доказательств, свидетельствующих о том, что он обращался к ответчику с требованием о выплате страхового возмещения в большем, чем ему определено, размере, и ему в этом было необоснованно отказано.

Указанная позиция суда не основана на законе.

В соответствии с ч. 2 ст. 13 ФЗ "Об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств" страховщик рассматривает заявление потерпевшего о страховой выплате и предусмотренные правилами обязательного страхования приложенные к нему документы в течение 30 дней со дня их получения. В течение указанного срока страховщик обязан произвести страховую выплату потерпевшему или направить ему мотивированный отказ в такой выплате.

При неисполнении данной обязанности страховщик за каждый день просрочки уплачивает потерпевшему неустойку (пени) в размере одной семьдесят пятой ставки рефинансирования Центрального банка Российской Федерации, действующей на день, когда страховщик должен был исполнить эту обязанность, от установленной статьей 7 настоящего Федерального закона страховой суммы по виду возмещения вреда каждому потерпевшему.

Сумма неустойки (пени), подлежащей выплате потерпевшему, не может превышать размер страховой суммы по виду возмещения вреда каждому потерпевшему, установленной статьей 7 настоящего Федерального закона.

Исходя из положений ст.ст. 12 и 13 названного Закона, а также положений п. 63 Правил обязательного страхования гражданской ответственности владельцев транспортных средств, страховщик обязан провести техническую экспертизу поврежденного транспортного средства, в том числе, для установления стоимости его ремонта, произвести выплату страхового возмещения в размере расходов, необходимых для приведения имущества в состояние, в котором оно находилось до наступления страхового случая. При этом выплата страхового возмещения должна быть произведена страховщиком в сроки установленные законом.

Как было установлено судом, Страховая компания не выполнила в полном объеме и своевременно свои обязанности, которые на нее возложены законом, поскольку размер страховой выплаты истцу был определен неверно, в результате чего образовалась сумма недоплаты. При таких обстоятельствах суд должен был возложить на ответчика обязанность по уплате неустойки.

(определение N 33-18 от 14.01.2010 г.)

Неоплата страхователем очередной части страхового взноса влечет за собой прекращение договора страхования.

Принимая решение о частичном удовлетворении исковых требований П-ва, суд исходил из того, что у Страховой компании возникла обязанность по выплате ему страхового возмещения, но, поскольку очередной страховой взнос истцом не был внесен, страховое возмещение должно быть ему выплачено за вычетом данной суммы.

Делая данный вывод, суд исходил из положений п. 4 ст. 954 ГК РФ, в соответствии с которым, если страховой случай наступил до уплаты очередного страхового взноса, внесение которого просрочено, страховщик вправе при определении размера подлежащего выплате страхового возмещения по договору имущественного страхования или страховой суммы по договору личного страхования зачесть сумму просроченного страхового взноса.

Не принимая во внимание возражения ответчика, суд пришел к выводу о том, что невнесение страхователем очередного страхового взноса не может повлечь за собой прекращение обязательств страховщика.

Вместе с тем, суд, сославшись на положения вышеуказанной нормы права, не принял во внимание ее содержание. В частности, суд не учел, что возможность выплаты страхового возмещения с зачетом суммы просроченного страхового взноса законодатель связывает с датой наступления страхового случая. То есть для наступления указанной ответственности необходимо, чтобы страховой случай наступил до уплаты очередного страхового взноса.

Как было установлено судом, очередной страховой взнос по договору добровольного страхования автотранспортного средства П-в должен был внести в мае 2009 года. Страховой же случай, имевший место в июне 2009 года, произошел уже по истечении периода, в который истец должен был внести страховой взнос.

Согласно п. 3 ст. 954 ГК РФ, если договором страхования предусмотрено внесение страховой премии в рассрочку, договором могут быть определены последствия неуплаты в установленные сроки очередных страховых взносов.

Пунктом 5.8 Правил страхования средств наземного транспорта Страховой компании, являющихся неотъемлемой частью договора страхования, установлено, что в случае неуплаты очередного взноса в установленный договоров срок, договор является прекращенным.

Аналогичная норма содержится и в п. 6.4 Правил страхования, в соответствии с которым при непоступлении на расчетный счет страховщика очередного взноса страховой премии в течение 10 дней, считая с даты, указанной в договоре как даты оплаты очередного взноса, договор считается прекращенным.

П-в был ознакомлен с Правилами страхования, предусматривающими в качестве последствия неуплаты очередного страхового взноса прекращение действия договора страхования. Правила страхования средств автотранспорта были вручены страхователю, что подтверждается его подписью в полисе страхования автотранспортных средств.

Названные положения Правил страхования, являющихся неотъемлемой частью договора страхования, свидетельствуют о прямом согласовании сторонами одного из случаев прекращения договора - его прекращение при неоплате страхователем очередной части страхового взноса.

Таким образом, исходя из условий договора страхования, его действие после неуплаты очередного страхового взноса прекратилось, с этого же времени прекратилось и обязательство страховщика по несению риска ответственности, которое обеспечивается страховыми взносами.

(определение N 33-4453 от 27.05.2010 г.)

Дела, связанные с наследованием имущества

Факт обращения к нотариусу без подачи соответствующего заявления не свидетельствует о принятии наследства в установленном законом порядке.

Удовлетворяя исковые требования П-ва и признавая за ним право собственности на 1/6 долю домовладения в порядке наследования после смерти матери, суд исходил из того, что факт принятия им наследства после смерти П-вой нашел свое подтверждение. По мнению суда, фактическое принятие П-ым наследства выражается в обращении в установленный срок к нотариусу. Как посчитал суд, отсутствие письменного заявления истца о выдаче свидетельства о праве на наследство не умаляет его права наследника. Обращаясь к нотариусу вместе с другими наследниками, истец правомерно считал, что фактически принял наследство, и вправе был рассчитывать на признание ответчиками своих прав наследника.

Данный вывод суда является ошибочным, поскольку противоречит фактическим обстоятельствам делам, установленным судом, и не основан на нормах действующего законодательства.

Исходя из смысла ст.ст. 1152 и 1153 ГК РФ принятие наследства возможно двумя способами: либо путем подачи нотариусу по месту открытия наследства заявления о принятии наследства, либо путем фактического принятия наследства, о котором свидетельствовало бы совершение наследником определенных действий, указанных в п. 2 ст. 1153 ГК РФ.

Как следует из материалов дела, заявление нотариусу по месту открытия наследства о принятии наследства в течение шести месяцев после смерти матери П-в не подавал. А доводы истца о том, что он фактически принял наследство, занимаясь организацией похорон матери, производя ремонтные работы в доме и пользуясь приусадебным участком, не нашли своего подтверждения в ходе рассмотрения дела. Сам по себе факт обращения к нотариусу не свидетельствует о принятии П-ым наследства в установленном законом порядке.

(определение N 33-1614 от 02.03.2010 г.)

Ущерб, причиненный в результате неправомерных действий нотариуса, подлежит возмещению в полном объеме.

Частично удовлетворяя требования М-ых о взыскании со Страховой компании суммы страхового возмещения, суд исходил из того, что выбытие части имущества у истцов явилось следствием действий нотариуса П-вой, не передавшей нотариусу Т-ву наследственное дело, заведенное по заявлениям Б-ых, и нотариуса Т-ва, не проверившего наличие иных, кроме Б-ва, наследников и других наследственных дел к имуществу Б-вой.

Так, судом было установлено, что вследствие признания недействительным в части свидетельства о праве на наследство по закону, выданного наследнику Б-ву нотариусом Т-ым, от истцов М-ых, купивших квартиру, входившую в наследственное имущество, в пользу Б-ых было истребовано по 1/6 доли в праве собственности на данную квартиру.

Проанализировав положения ст.ст. 17 и 18 Основ законодательства о нотариате, а также договор коллективного страхования профессиональной деятельности нотариусов, суд пришел к правильному выводу о том, что совершение частнопрактикующими нотариусами ошибок, упущений или небрежности при осуществлении профессиональной деятельности, которые привели к недействительности нотариального действия, что причинило третьим лицам материальный ущерб, относится к другим случаям причинения ущерба. Данный ущерб возмещается нотариусом, если он не может быть возмещен путем выплаты страхового возмещения.

Вместе с тем, при определении размера страхового возмещения, судом не были приняты во внимание положения ст.ст. 15, 1064 ГК РФ, согласно которым лицу, имуществу которого причинен вред, в том числе и в виде утраты права на имущество, вред возмещается в полном объеме.

Договор страхования не устанавливает принципа частичного возмещения вреда.

Так как истцы просили определить размер возмещения вреда на день рассмотрения спора, то в их пользу следовало взыскать не часть покупной цены, уплаченной ими в 2005 году, пропорционально изъятой у них доли в праве на квартиру, а стоимость утраченной доли, определенной на день рассмотрения дела.

(определение N 33-3318 от 22.04.2010 г.)

Дела о защите чести, достоинства и деловой репутации

Реализация своего права на обращение в правоохранительные органы не может повлечь за собой гражданско-правовую ответственность.

Делая вывод о правомерности заявленных Х-вой исковых требований о защите чести, достоинства и деловой репутации, суд исходил из того, что Т-ва без наличия к тому оснований подала жалобу в прокуратуру о нарушении истицей трудового законодательства и необоснованно предъявила к Х-вой требования, связанные с трудовой деятельностью в ООО "К". То есть суд исходил из установления факта распространения ответчицей порочащих истицу сведений.

Вместе с тем, суд при разрешении спора не учел содержание п. 10 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 24.02.2005 г. N 3 "О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц", согласно которому статьей 33 Конституции Российской Федерации закреплено право граждан направлять личные обращения в государственные органы и органы местного самоуправления, которые в пределах своей компетенции обязаны рассматривать эти обращения, принимать по ним решения и давать мотивированный ответ в установленный законом срок.

Судам необходимо иметь в виду, что в случае, когда гражданин обращается в названные органы с заявлением, в котором приводит те или иные сведения (например, в правоохранительные органы с сообщением о предполагаемом, по его мнению, или совершенном либо готовящемся преступлении), но эти сведения в ходе их проверки не нашли подтверждения, данное обстоятельство само по себе не может служить основанием для привлечения этого лица к гражданско-правовой ответственности, предусмотренной статьей 152 Гражданского кодекса Российской Федерации, поскольку в указанном случае имела место реализация гражданином конституционного права на обращение в органы, которые в силу закона обязаны проверять поступившую информацию, а не распространение не соответствующих действительности порочащих сведений.

Такие требования могут быть удовлетворены лишь в случае, если при рассмотрении дела суд установит, что обращение в указанные органы не имело под собой никаких оснований и продиктовано не намерением исполнить свой гражданский долг или защитить права и охраняемые законом интересы, а исключительно намерением причинить вред другому лицу, то есть имело место злоупотребление правом (пункты 1 и 2 ст. 10 ГК РФ).

Полагая, что ее трудовые права нарушены в результате действий Х-вой, Т-ва реализовала свое право обращения в прокуратуру, а в последствии - в суд с иском к ООО "К" и его учредителю Х-вой.

Предъявление иска к ненадлежащему ответчику и последующая замена его надлежащим ответчиком, что предусмотрено нормами действующего гражданского процессуального законодательства, не является основанием для предъявления к истцу требований о защите чести, достоинства и деловой репутации.

Кроме того, как следует из материалов дела, причины обращения с требованиями именно к Х-вой истицей были подробно мотивированы. А необходимость предъявления требований к другому ответчику выяснилась после неоднократных судебных заседаний.

Каких-либо обстоятельств злоупотребления правом со стороны Т-вой не усматривается.

(определение N 33-1544 от 02.03.2010 г.)

Дела, связанные с оспариванием действий судебных приставов-исполнителей

Неполучение постановления о возбуждении исполнительного производства влечет за собой невозможность взыскания исполнительского сбора.

Отказывая Б-ву в удовлетворении заявления об отмене постановления судебного пристава-исполнителя о взыскании исполнительского сбора, суд исходил из того, что заявителю было известно о возбуждении исполнительного документа, однако, требования, изложенные в исполнительном документе, не были исполнены им в установленный срок.

Вместе с тем, установив, что исполнительный документ не был исполнен должником в срок, установленный для добровольного взыскания, суд не выяснил, получал ли должник постановление о возбуждении исполнительного производства, и не сделал какие-либо выводы о том, имел ли Б-в возможность добровольно исполнить исполнительный документ в установленный пятидневный срок.

То обстоятельство, что Б-ву было известно о наличии исполнительного производства, не свидетельствует о том, что он был надлежащим образом уведомлен о необходимости добровольного исполнения требований исполнительного документа в течение 5 дней и о возможности наступления последствий в виде взыскания исполнительского сбора в размере 7% от суммы долга.

(определение N 33-3432 от 27.04.2010 г.)

Обращение взыскания на 50% заработной платы не противоречит требованиям закона.

Удовлетворяя требование З-ной и отменяя постановление судебного пристава-исполнителя об обращении взыскания на 50% заработной платы, суд исходил из того, что размер удержания из заработной платы должника при исполнении исполнительного документа подлежит исчислению с учетом всех обстоятельств конкретного дела и при неукоснительном соблюдении таких принципов исполнительного производства, как уважение чести и достоинства гражданина и неприкосновенности минимума имущества, необходимого для существования должника-гражданина и членов его семьи. Судебный пристав-исполнитель при вынесении оспариваемого постановления не учел материальное положение З-ной, размер заработной платы, который составляет 4.500 руб., влияние указанного удержания на ее существование и существование находящегося на ее иждивении ребенка.

При этом суд не указал, в чем именно заключается несоответствие действий судебного пристава-исполнителя, исходившего из предоставленных ему статьей 68 ФЗ "Об исполнительном производстве" полномочий, названному Закону. Указав, что судебный пристав-исполнитель не учел материальное положение должника, суд не сослался на норму, которая возлагала бы на судебного пристава-исполнителя обязанность по проверке материального положения должника при совершении действий, связанных с обращением взыскания на заработную плату.

Тот факт, что после удержания из заработной платы доход должника не обеспечивает необходимого для ее существования минимума имущества, не служит безусловным основанием для отмены постановления судебного пристава-исполнителя.

В данном случае должник вправе избрать такой способ защиты своих прав, как обращение в суд с заявлением о предоставлении отсрочки или рассрочки исполнения судебного акта либо об изменении способа и порядка его исполнения.

(определение N 33-4346 от 27.05.2010 г.)

Применение норм процессуального права

Инвалиды I и II группы освобождаются от уплаты государственной пошлины при обращении в суд.

Удовлетворив требование Ч-ва о возложении на межрайонное территориальное управление министерства социального развития Пермского края обязанности по выплате ему денежной компенсации за приобретенный в 2009 году сжиженный газ в баллонах, суд также взыскал с ответчика в пользу истца государственную пошлину

При этом суд не принял во внимание содержание п. 2 ч. 2 ст. 333.36 НК РФ, в соответствии с которым инвалиды I и II группы освобождаются от уплаты государственной пошлины при обращении в суд общей юрисдикции.

Поскольку Ч-в является инвалидом II группы, он был освобожден от уплаты государственной пошлины при обращении в суд, вследствие чего у суда не имелось оснований для применения положений ст. 98 ГПК РФ.

Исходя из положений ст. 333.40 НК РФ, истец не лишен возможности обращения с заявлением о возврате государственной пошлины в установленном законом порядке.

Кроме того, у суда вообще не имелось оснований для взыскания с ответчика государственной пошлины в соответствии с положениями п. 19 ч. 1 ст. 333.36 НК РФ.

Поскольку межрайонное территориальное управление министерства социального развития Пермского края является территориальным органом исполнительного органа государственной власти субъекта РФ, то на него в полной мере распространяются положения указанной выше нормы права.

(определение N 33-2453 от 31.03.2010 г.)

Ограничение на выезд из Российской Федерации связано со статусом гражданина Российской Федерации, независимо от того, является ли гражданин индивидуальным предпринимателем

Отказывая налоговому органу в принятии заявления об установлении для М-ва временного ограничения на выезд из Российской Федерации по мотиву неподведомственности заявленного требования суду общей юрисдикции, судья исходил из того, что М-в является индивидуальным предпринимателем, вследствие чего спор подлежит разрешению арбитражным судом.

Данный вывод суда является ошибочным.

Действительно, Федеральный закон "Об исполнительном производстве" не установил, каким судом должно рассматриваться заявление, поданное в порядке п. 6 ст. 67 данного Закона.

Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации и Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации также не устанавливают порядок судопроизводства, подлежащий применению при рассмотрении судом заявления об ограничении права должника на выезд из Российской Федерации.

Поскольку установление временного ограничения на выезд должника из Российской Федерации в соответствии со ст. 64 ФЗ "Об исполнительном производстве" относится к исполнительным действиям, соответственно, вопрос об ограничении права должника на выезд может быть рассмотрен судом в порядке, предусмотренном разделом VII АПК РФ "Производство по делам, связанным с исполнением судебных актов арбитражных судов" и разделом VII ГПК РФ "Производство, связанное с исполнением судебных постановлений и постановлений иных органов".

Вместе с тем, суд не принял во внимание, что арбитражные суды рассматривают споры с соблюдением правил подведомственности, содержащихся в Главе IY АПК РФ.

Перечень дел, которые арбитражные суды рассматривают в порядке административного судопроизводства, дан в ст. 29 АПК РФ.

Пункт 6 ст. 33 АПК РФ предусматривает, что арбитражные суды рассматривают и другие дела, возникающие при осуществлении предпринимательской и иной экономической деятельности, в случаях, предусмотренных федеральным законом.

Рассмотрение вопроса об установлении для должника временного ограничения на выезд из Российской Федерации ни Федеральным законом "Об исполнительном производстве", ни каким-либо иным федеральным законом к компетенции арбитражного суда прямо не отнесено.

В данном случае поданное налоговым органом заявление не относится к компетенции арбитражного суда, поскольку данное ограничение связано, в первую очередь, со статусом гражданина Российской Федерации, а не со статусом должника и его экономической деятельностью, так как ограничивается конституционное право личности на свободу передвижения (ст. 27 Конституции Российской Федерации).

В силу ст. 12 Международного пакта о гражданских и политических правах от 16 декабря 1966 года, участником которого является Российская Федерация, "каждому, кто законно находится на территории какого-либо государства, принадлежит, в пределах этой территории, право на свободное передвижение и свобода выбора места жительства. Каждый человек имеет право покидать любую страну, включая свою собственную. Упомянутые права не могут быть объектом никаких ограничений, кроме тех, которые предусмотрены законом, необходимы для охраны государственной безопасности, общественного порядка, здоровья или нравственности населения или прав и свобод других и совместимы с признаваемыми в настоящем Пакте другими правами".

В соответствии с практикой Европейского суда по правам человека право на свободу передвижения, гарантируемое пп. 1, 2 ст. 2 Протокола N 4 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод, направлено на обеспечение каждому права на свободу передвижения в пределах своей страны и права направиться в такую страну по выбору лица, в которую его впустят. Следовательно, свобода передвижения запрещает любые меры, направленные на вмешательство в это право или на ограничение пользования им, которые не соответствуют требованию меры, необходимой в демократическом обществе для достижения законных целей, указанных в п. 3 данной статьи.

В материалах дела отсутствуют какие-либо доказательства того, что М-в намеревается выехать за границу Российской Федерации с целью, связанной с предпринимательской деятельностью. Но в любом случае, ограничение прав на выезд затронет, прежде всего, его права как человека, а не субъекта предпринимательской деятельности. Рассмотрение же вопросов о реализации таких прав арбитражному суду неподведомственно, и данный вопрос подлежит рассмотрению судом общей юрисдикции в порядке, определенном разделом VII ГПК РФ.

(определение N 33-5002 от 15.06.2010 г.)

Направляя заявление в суд, прокурор действовал в пределах предоставленных ему полномочий.

Оставляя исковое заявление прокурора, обратившегося в суд в защиту неопределенного круга лиц с иском к ООО "К" о возложении обязанности по проведению аттестации рабочих мест, без движения, суд исходил из того, что в заявлении не указаны конкретные лица, чьи права и свободы были нарушены, а также не приведено обстоятельств, указывающих на причины, которые препятствовали бы указанным лицам самостоятельно обратиться за защитой нарушенных прав, и, соответственно, предоставляли бы право прокурору обратиться в суд в защиту интересов работников. То есть суд первой инстанции, а в последующем и суд кассационной инстанции исходили из того, что прокурор, исходя из характера спора, не вправе предъявлять такой иск в защиту неопределенного круга лиц.

Данный вывод судебных инстанций является ошибочным.

Статьей 37 Конституции Российской Федерации каждому гарантировано право на труд в условиях, отвечающих требованиям безопасности и гигиены.

Согласно ст. 210 ТК РФ обеспечение приоритета сохранения жизни и здоровья работников; государственный надзор и контроль за соблюдением государственных нормативных требований охраны труда; установление порядка проведения аттестации рабочих мест по условиям труда и порядка подтверждения соответствия организации работ по охране труда государственным нормативным требованиям; профилактика от несчастных случаев и повреждения здоровья работников являются основными направлениями государственной политики в области охраны труда.

Направляя в суд заявление в интересах неопределенного круга лиц, гарантированного Конституцией Российской Федерации права на труд в условиях, отвечающих требованиям безопасности и гигиены, прокурор действовал в рамках предоставленных ему законом полномочий в целях предупреждения причинения вреда.

Аттестация рабочих мест не связана с деятельностью конкретного работника, а направлена на обеспечение безопасных условий труда в целом. Такая аттестация проводится по условиям труда, это мероприятие призвано способствовать установлению безопасных условий труда на каждом рабочем месте всех работников, которые его занимают или будут занимать.

(постановление N 44-г-665 от 23.04.2010 г.)

Требование прокурора направлено на защиту неопределенного круга лиц.

Отказывая прокурору в принятии заявления, поданного в защиту неопределенного круга лиц, о возложении на администрацию города обязанности по финансированию затрат, направленных на устранение в МДОУ "Детский сад" нарушений, указанных в предписании должностного лица, уполномоченного осуществлять санитарно-эпидемиологический надзор, и предписании государственного пожарного надзора, суд исходил из того, что прокурор не вправе выступать в защиту некоммерческой организации, заявление подлежит рассмотрению в порядке административного судопроизводства, а так же из того, что имеется возможность определить круг лиц, в интересах которых обращается прокурор.

Данный вывод суда основан на неправильном толковании норм материального права.

Статьей 1 ФЗ "О пожарной безопасности" установлено, что пожарная безопасность - это состояние защищенности личности, имущества общества и государства от пожаров.

Государственные санитарно-эпидемиологические правила и нормативы устанавливают санитарно-эпидемиологические требования (в том числе критерии безопасности и (или) безвредности факторов среды обитания для человека, гигиенические и иные нормативы), несоблюдение которых создает угрозу жизни или здоровью человека, а также угрозу возникновения и распространения заболеваний (ст. 1 ФЗ "О санитарно-эпидемиологическом благополучии населения").

Из заявления прокурора видно, что в результате проведенных проверок было установлено, что в учреждении нарушаются права воспитанников на условия, гарантирующие охрану их здоровья, а именно: не соблюдаются нормы и правила пожарной безопасности, санитарно-эпидемиологические правила, что опасно для жизни детей, а так же лиц, работающих с детьми, приходящих за ними. Отсутствие безопасных условий стало причиной не получения детским учреждением лицензии на право осуществления образовательной деятельности по программе дошкольного воспитания.

Нарушение норм пожарной безопасности и санитарно-эпидемиологических правил ставит в незащищенное положение безопасность, гигиену, здоровье и имущество как воспитанников детского учреждения, так и других лиц постоянно или временно пребывающих в МДОУ "Детский сад", а определить точное количество и конкретный круг этих лиц, не представляется возможным. Тем более что выполнение необходимых мероприятий направлено на обеспечение безопасных условий пребывания в детском учреждении в целом.

Требование прокурора направлено на устранение всех недостатков для обеспечения безопасного пребывания в учреждении всех лиц, способ защиты этих прав одинаков для всех.

Таким образом, направляя в суд заявление в интересах неопределенного круга лиц, прокурор действовал в рамках предоставленных ему законом полномочий и в целях предупреждения вреда.

Кроме того, заявленное прокурором требование соответствует такому способу защиты гражданских прав, как пресечение действий, нарушающих право или создающих угрозу их нарушения, вследствие чего вывод судьи и судебной коллегии о том, что порядок исполнения предписаний и устранение указанных в них нарушений находится в сфере административно правового регулирования и должно рассматриваться в административном порядке, является ошибочным.

(постановление N 44-г-744 от 11.06.2010 г.)

Предмет доказывания в суде апелляционной инстанции не может быть отличным от предмета доказывания по делу в суде первой инстанции.

Отменяя решение мирового судьи и принимая решение об отказе истцу в удовлетворении заявленных требований о взыскании долга по договору займа, суд апелляционной инстанции исходил из пропуска истцом срока исковой давности, на что ответчиком было указано в апелляционной жалобе.

Такое решение принято судом апелляционной инстанции без учета требований закона.

Согласно п. 2 ст. 199 ГК РФ исковая давность применяется судом только по заявлению стороны в споре, сделанному до вынесения судом решения.

Как разъяснено в пункте 12 постановления Пленума Верховного Суда РФ и Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 28.02.1995 года N 2/1 "О некоторых вопросах, связанных с введением в действие части первой Гражданского кодекса РФ", заявление стороны в споре о применении срока исковой давности является основанием к отказу в иске при условии, что оно сделано на любой стадии процесса до вынесения решения судом первой инстанции и пропуск указанного срока подтвержден материалами дела.

В соответствии с ч. 2 ст. 322 ГПК РФ в апелляционной жалобе не могут содержаться требования, не заявленные мировому судье.

Из содержания главы 39 ГПК РФ следует, что целью апелляционного разбирательства является проверка правильности решения суда с точки зрения законности и обоснованности, а полномочия суда апелляционной инстанции по установлению новых фактов предполагают определение тех обстоятельств, которые имели место до разрешения дела мировым судьей. Предмет доказывания в суде апелляционной инстанции не может быть отличным от предмета доказывания по делу в суде первой инстанции.

В связи с тем, что заявление стороны о пропуске исковой давности относится к предмету доказывания, при апелляционном рассмотрении дела сторона не вправе заявлять, а суд апелляционной инстанции - не вправе рассматривать доводы о применении исковой давности, не заявленные при рассмотрении дела судом первой инстанции.

(постановление N 44-г-7 от 29.01.2010 г.)

Судебная коллегия по гражданским делам Пермского краевого суда