Леандер (Leander) против Швеции. Постановление Европейского Суда по правам человека от 26 марта 1987 г.

Леандер против Швеции

В августе 1979 года заявитель г-н Леандер рассматривался как кандидат на работу в музее Военно-морских сил в Карлскроне. Часть помещений музея находилась на территории, прилегающей к военно-морской базе. Как следствие, назначению на пост, на который претендовал заявитель, должен был предшествовать контроль безопасности - так называемый контроль над персоналом, который включает использование данных, содержащихся в секретной картотеке, находящейся в распоряжении полиции безопасности. Проводимая процедура регулировалась главным образом Законом 1969 г. о контроле над персоналом, опубликованном в официальном издании законодательства Швеции. В деле заявителя результатом контроля стал отказ от приема на работу - без того, чтобы он получил возможность ознакомиться с переданными из полицейской картотеки Военно-морским силам сведениями и возразить на них.

Заявитель обратился с жалобой к правительству, требуя:

- аннулирования оценки, что он представляет собой риск для государственной безопасности,

- заявление, что он может подходить для должности, на которую он претендовал,

- предоставление доступа к сведениям, которые содержатся в картотеке на него, и

- возможность высказать возражения по поводу этих сведений.

Правительство отказало в удовлетворении всех пунктов жалобы.

Суд сначала рассмотрел с точки зрения целей Ст.8 ЕКПЧ, имело ли место "вмешательство государственного органа" в данном случае в право заявителя на уважение личной жизни и, помимо этого, является ли такое вмешательство обоснованным согласно Ст.8 ЕКПЧ.

Не подвергалось сомнению, что информация в картотеке тайной полиции имела отношение к личной жизни заявителя. Суд счел, что как накопление, так и предоставление ее работодателю (Военно-морским силам) в совокупности с отказом предоставить заявителю возможность опровергнуть ее, представляет собой вмешательство в право на личную жизнь, гарантированное Ст.8-1 ЕКПЧ.

Однако, в отношении потенциальной справедливости вмешательства, как это устанавливается Ст.8-2 ЕКПЧ, Суд признал, что цель шведской системы личного контроля над персоналом была законной в смысле целей, упомянутых в Ст.8 ЕКПЧ, то есть защиты государственной безопасности.

В дополнение к этому, Суд счел вмешательство "предусмотренным законом" в смысле Ст.8-2 ЕКПЧ. Процедура проверки имела свою основу в национальном праве, а конкретно в Законе о контроле над персоналом. Нет вопроса в отношении его доступности заинтересованному лицу, ибо Закон был опубликован в официальном издании законодательства Швеции. В отношении предсказуемости Суд подчеркнул, что это требование не может быть подобным в контексте тайного контроля над кадрами, как в областях, затрагивающих национальную безопасность, так и во многих других областях. Суд пришел к выводу, что в системе, применяемой в целом к гражданам, как и в рамках Закона о контроле над персоналом, "закон" должен быть достаточно ясным в своих положениях с тем, чтобы дать достаточное представление в отношении обстоятельств и условий, при которых власти наделяются полномочиями прибегать к такому опасного рода вмешательству в личную жизнь.

Принимая во внимание различные ограничения, наложенные на регистрацию информации, в частности, запрет на внесение в картотеку всего лишь на основе высказанных политических мнений, и ясные и четкие нормы, регулирующие проведение методов контроля кадров, Суд счел, что шведское законодательство удовлетворяет требованию предсказуемости.

Обращаясь к вопросу о том, являлось ли вмешательство "необходимым в демократическом обществе" "в интересах государственной безопасности", Суд напомнил, что, согласно устоявшимся принципам свой юриспруденции, понятие необходимости подразумевает, что вмешательство должно соответствовать насущной общественной необходимости, и, в частности, соответствовать установленной законом преследуемой цели. Интерес государства-ответчика по защите государственной безопасности должен быть умерен перед лицом серьезности вмешательства в право заявителя на уважение личной жизни. Суд признал, что в данных обстоятельствах государство располагало широкими пределами усмотрения, делая свои оценки.

Суд продолжил далее, что шведская система была несомненно "необходима" для защиты национальной безопасности, но в "демократическом обществе" должны существовать адекватные и действенные гарантии против злоупотреблений. Суд пришел к выводу, что шведская система на самом деле предусматривает снижение последствий контроля над кадрами до неизбежного минимума. В частности, будучи предметом надзора, как со стороны независимых учреждений, так и парламента, отказ сообщить передаваемую информацию заявителю не может, по мнению Суда, отрицать черту "необходимости" вмешательства. Таким образом, гарантии шведского законодательства являлись достаточными в отношении целей Ст.8 ЕКПЧ. В данном деле, поэтому, никакого нарушения статьи Конвенции не может быть установлено.

Заявитель также утверждал, что было нарушение Ст.10 ЕКПЧ - права на свободу выражения. Суд ответил на эту жалобу, что доступ к государственной службе, который составляет существо данного представленного Суду дела, не является правом, находящимся под защитой Конвенции. Суд пришел также к выводу, что не существует обязательства правительства предоставлять заявителю данные о его личном статусе.