Справка о результатах обобщения работы надзорной инстанции Московского городского суда по уголовным делам за 2005 год

ГАРАНТ:

См. справку о результатах обобщения работы надзорной инстанции Московского городского суда по уголовным делам за первое полугодие 2006 г.

1. Рассмотрение надзорных жалоб и представлений на этапе принятия предварительного решения

В 2005 году в Московский городской суд поступили 7 779 надзорных жалоб и представлений, а вместе с остатком предыдущего периода в производстве надзорной инстанции находились 7 867 надзорных материалов. В 2004 году в рамках системы регистрации, допускавшей передачу в надзорную инстанцию заявлений, не являющихся надзорными ходатайствами, поступление составило 9 321 надзорный материал, а вместе с остатком предыдущего периода в производстве находились 9 465 материалов.

По данным статистического учета 2 319 надзорных материалов, что составляет 29,4% от общего числа находившихся в производстве в 2005 году, возвращены заявителям по причине несоответствия требованиям уголовно-процессуального закона либо переданы на рассмотрение других органов. Количество надзорных ходатайств, рассмотренных в порядке надзора по существу - 5 273, то есть 67% от общего объема, по сравнению с 64% в 2004 году и 42% в 2003 году, что свидетельствует о наметившейся в последние годы устойчивой тенденции к увеличению объема работы в надзорной инстанции.

Значительное увеличение числа уголовных дел, истребованных из районных судов - 1051 против 791 в 2004 году и 788 в 2003 году - также говорит об увеличении нагрузки на судей и аппарат надзорной группы и улучшении качества работы по проверке доводов надзорных жалоб и представлений. При этом отмеченная в первом полугодии 2005 года тенденция к увеличению процента дел, которые после их истребования и изучения передаются на рассмотрение президиума Московского городского суда, сохранялась и во втором полугодии прошлого года.

Из рассмотренных по существу жалоб и представлений 4 864 были оставлены без удовлетворения, а по 409 (или 7,7%) - возбуждены надзорные производства. Поскольку в 2003-2004 годах количество возбужденных надзорных производств в общем числе рассмотренных по существу материалов составляло от 7% до 8%, можно говорить об относительной стабильности этого процентного показателя работы надзорной инстанции.

В 2005 году на имя председателя городского суда поступило 1 940 обращений, в которых ставился вопрос об отмене вынесенных судьями надзорной инстанции постановлений об отказе в возбуждении надзорного производства. Это означает, что примерно 40% надзорных материалов, по которым судьями надзорной инстанции было отказано в возбуждении надзорного производства, подвергались повторной проверке, что на 2% больше, чем за аналогичный период 2004 года. Поквартальный анализ поступления жалоб на имя председателя суда за 2 года показывает, что число повторных обращений постепенно возрастает, причем пик активности заявителей пришелся на первое полугодие 2005 года.

В результате рассмотрения повторных обращений председателем городского суда 96 из них признаны обоснованными с одновременной отменой постановлений судей и возбуждением надзорного производства, что на 10 случаев превышает соответствующий показатель прошлого года.

Необходимо отметить, что количество надзорных жалоб и представлений, рассмотренных с нарушением установленного законом срока, по сравнению с прошлым годом, сократилось более, чем в 2,5 раза (с 7,7% до 2,9%) и в абсолютных цифрах составляет всего 152 материала.

Кроме того, по вопросам производства в надзорной инстанции поступило 687 заявлений, не требующих рассмотрения по существу. В ответ на них дано 679 разъяснений, а остаток на конец года составил лишь одно заявление.

2. Рассмотрение уголовных дел по надзорным жалобам и представлениям в президиуме Московского городского суда

Количество уголовных дел, находившихся в производстве президиума Московского городского суда в 2005 году, составляет с учетом остатка прошлого года 579, куда входят дела, переданные на рассмотрение надзорной инстанции судьями и председателем городского суда, а также дела, поступившие из Верховного Суда РФ и из органов прокуратуры (по новым и вновь открывшимся обстоятельствам). Из них рассмотрено 572 дела против 480 в 2004 году и 414 в 2003 году.

Столь значительное увеличение объема работы президиума (на 92 дела или 19% за отчетный год) при сохранении прежнего числа дел, по которым производство возбуждено в Московском городском суде, объясняется существенным увеличением количества дел, поступивших из Верховного Суда РФ (183 дела или 32% от общего количества рассмотренных, против 82 дел (17%) в 2004 году).

По причине сложности соблюдения процессуальных сроков по делам, переданным на рассмотрение президиума судьями Верховного Суда РФ, количество дел, находившихся в производстве свыше 15-ти суточного срока, установленного ч. 1 ст. 407 УПК РФ, также резко возросло (160 дел или 30% от всех рассмотренных).

Применительно к предусмотренным законом основаниям для пересмотра судебных решений в порядке надзора (ст.ст. 409, 379 УПК РФ) надзорные производства в 2005 году возбуждались:

- в связи с несоответствием выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам дела - по 37% дел;

- в связи с нарушениями уголовно-процессуального закона - по 34,1% дел;

- в связи с неправильным применением уголовного закона - по 24,3% дел;

- в связи с несправедливостью назначенного наказания - по 4,6%

Таким образом, по сравнению с 2004 годом состав нарушений, которые явились основаниями пересмотра судебных решений в президиуме Московского городского суда, значительных изменений не претерпел.

В целом, доводы о необходимости пересмотра вступивших в законную силу судебных решений, были удовлетворены президиумом полностью по 82,2% дел, отклонены полностью - по 9,6% дел и удовлетворены частично по 8,2% дел.

Всего в 2005 году президиумом отменены 153 обвинительных приговора (против 78 в 2004 году), из них: 116 с направлением на новое судебное рассмотрение, 17 - с прекращением дела по реабилитирующим основаниям, 5 - с прекращением дела по другим основаниям и лишь 15 - частично с оставлением в силе другого менее тяжкого обвинения, а также 171 кассационное определение (против 68 за тот же период 2004 года), из них 55 с направлением на новое кассационное рассмотрение и 116 в связи с пересмотром обвинительных приговоров. Кроме того, было отменено 42 постановления судов первой инстанции по существу дела (против 46 за тот же период 2004 года).

За этот же период изменены 362 обвинительных приговора (против 349 за 2004 год), из которых 159 - без изменения квалификации содеянного, и 303 кассационных определения (против 285 в 2004 году).

Кроме того, президиумом рассмотрены 14 дел по вопросам реабилитации необоснованно репрессированных в прошлые годы лиц, с отменой 4 обвинительных приговоров по реабилитирующим основаниям и изменением 8 обвинительных приговоров.

2.1. Пересмотр судебных решений в связи с нарушениями уголовно-процессуального закона

Изучение надзорной практики свидетельствует о том, что по-прежнему много ошибок допускается судами при рассмотрении жалоб в порядке ст. 125 УПК РФ.

22 ноября 2004 года Пресненским районным судом г. Москвы была рассмотрена жалоба Власова А.Ю. о признании незаконными действий и бездействия следователя СЧ СК при МВД России по удержанию принадлежащего ему имущества под арестом.

Согласно материалам судебного производства по жалобе, в ходе предварительного следствия по уголовному делу в отношении Власова А.Ю. в целях обеспечения возможной конфискации имущества были вынесены постановления о наложении ареста на его имущество, которые судом были расценены как законные и обоснованные. Однако, последующее бездействие следователя в решении вопроса о снятии ареста или изменения мотивов его наложения было признано судом незаконным с возложением обязанности на соответствующих должностных лиц устранить допущенное нарушение.

По смыслу ч. 1 статьи 125 УПК РФ действия или бездействие следователя могут быть обжалованы в суд только в период производства предварительного следствия. В данном же случае судом было вынесено решение по жалобе на действия следственных органов, которую заявитель Власов направил в суд уже после вынесения по делу приговора. Кроме того, в материалах производства по жалобе Власова имелась копия постановления Головинского районного суда г. Москвы, которым в порядке, предусмотренным уголовно-процессуальным законодательством, разрешен вопрос о снятии ареста на имущество, указанное в жалобе Власова.

Исходя из вышеизложенного, президиум отменил постановление Пресненского районного суда г. Москвы с прекращением производства по жалобе Власова А.Ю.

Президиум отменил также постановление Тверского районного суда г. Москвы от 22 сентября 2003 года, которым оставлена без удовлетворения жалоба Мамедова А.М. на бездействие Генеральной прокуратуры РФ в связи с нерассмотрением его заявления в соответствии со ст.ст. 144, 145 УПК РФ.

Суд первой инстанции, отказывая в удовлетворении жалобы Мамедова, сослался на отсутствие в его заявлении, направленном в Генеральную прокуратуру РФ, сведений о совершении преступления, указав, что оно было рассмотрено в порядке, установленном Приказом Генерального прокурора РФ от 15 января 2003 года "О введении в действие Инструкции о порядке рассмотрения и разрешения обращений и приема граждан в органах и учреждениях прокуратуры РФ".

При этом само заявление Мамедова в прокуратуру, в котором, по его словам, сообщалось о совершении преступлений должностными лицами Генеральной прокуратуры РФ, не было предметом исследования в суде первой инстанции, поскольку материалах судебного производства оно отсутствовало, а из протокола судебного заседания видно, что оно суду не представлялось ни заявителем, ни Генеральной прокуратурой РФ. Данное заявление не исследовалось и судом кассационной инстанции.

Таким образом, вывод о том, что в заявлении Мамедова не содержится сведений о совершении преступлений, сделан судом только на основании отзыва Генеральной прокуратуры РФ на жалобу Мамедова, с которой он обратился в суд.

При таких обстоятельствах постановление суда, вынесенное по недостаточно исследованным материалам и надлежащим образом не мотивированное, было признано необоснованным и отменено с направлением жалобы на новое судебное рассмотрение.

По смыслу закона требование об обоснованности приговора обеспечивается неукоснительным выполнением положений ст.ст. 240 и 307 УПК РФ, согласно которым он может быть основан только на тех доказательствах, которые были непосредственно исследованы в судебном заседании, причем в описательно-мотивировочной части приговора должны содержаться как доказательства, на которых основаны выводы суда в отношении подсудимого, так и мотивы, по которым суд отверг другие доказательства.

При рассмотрении дела в отношении Кипы Д.Ю., Чудаковой Е.Ю. и Куртова Д.Б. указанные нормы уголовно-процессуального закона выполнены не были, так как суд в приговоре сослался на показания потерпевшего Ломакина А.В., не соответствующие его показаниям в ходе судебного следствия.

Из протокола судебного заседания видно, что по обстоятельствам совершенных в отношении него преступлений потерпевший Ломакин допрошен поверхностно, а по одному из эпизодов не допрошен вообще, хотя в приговоре его показания изложены достаточно подробно.

В судебном заседании были оглашены показания потерпевшего, данные им в стадии предварительного следствия и изложенные в двух протоколах, которые содержат существенные противоречия как между собой, так и с теми показаниями, которые потерпевший давал в судебном заседании. Однако, никакой оценки указанным противоречиям в приговоре дано не было.

Не были также устранены противоречия в показаниях потерпевшего Ломакина относительно наименования похищенного у него имущества и его стоимости. Так, в ходе предварительного следствия он заявлял о похищении у него телевизора "Самсунг" стоимостью 8.000 рублей и видеомагнитофона "Сони" стоимостью 7.000 рублей, а в судебном заседании заявил, что у него был похищен телевизор "Шиваки" стоимостью 6.000 рублей и видеомагнитофон "Сони" стоимостью 5.000 рублей, т.е. назвал другие сведения о марке и стоимости похищенной бытовой техники.

Признав подсудимых виновными в открытом похищении у Ломакина телевизора "Самсунг" стоимостью 8.000 рублей и видеомагнитофона "Сони" стоимостью 7.000 рублей, суд не указал в приговоре, по каким основаниям он признал достоверными показания потерпевшего в этой части в ходе предварительного следствия и отверг его показания, данные в суде.

Проверив материалы дела, президиум городского суда отменил приговор Тушинского районного суда г. Москвы от 6 апреля 2005 года и передал дело на новое судебное рассмотрение, предложив всесторонне и полно исследовать все собранные доказательства, дать им надлежащую оценку и принять меры к устранению имеющихся противоречий, касающихся обстоятельств завладения имуществом потерпевшего и его стоимости.

В соответствии с ч. 6 ст. 388 УПК РФ указания суда кассационной инстанции обязательны для исполнения при новом рассмотрении дела. Невыполнение этого требования является безусловным основанием для отмены вновь вынесенных судебных решений.

Так, кассационным определением судебной коллегии по уголовным делам Московского городского суда от 17 июля 2002 года приговор Солнцевского районного суда г. Москвы от 27 марта 2002 года в отношении Белоножкина А.Н. был отменен с направлением дела на новое судебное рассмотрение. При этом в кассационном определении было указано, что в соответствии с п. 3 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29 апреля 1996 года "О судебном приговоре" при постановлении приговора должны получить оценку все рассмотренные в судебном заседании доказательства, как подтверждающие выводы суда по вопросам, разрешаемым при постановлении приговора, так и противоречащие этим выводам, а в приговоре должно быть указано, почему одни доказательства признаны судом достоверными, а другие отвергнуты.

В ходе нового судебного разбирательства по ходатайству защиты были допрошены свидетели Брязкало, Немтилов, Самсонов, Талызин, Шенченко и Гибин, однако, в приговоре суд ограничился указанием на допрос указанных лиц и никакой оценки их показаниям не дал, не привел мотивы, по которым он отверг данные показания и счел их недостоверными.

При допросе свидетеля обвинения Киселева судом была оглашена и исследована расшифровка аудиозаписи разговора данного лица со свидетелем Брязкало, но оценки этим обстоятельствам и показаниям Киселева относительно этого разговора суд не дал и, таким образом, не опроверг доводов осужденного о том, что указанная запись свидетельствует о его невиновности и подтверждает то обстоятельство, что потерпевшие и свидетели его оговаривают.

Более того, в ходе судебного разбирательства по поводу имевшихся у потерпевших повреждений был допрошен эксперт Баринов Е.X., который высказал мнение о целесообразности проведения дополнительных судебно-медицинских экспертиз для определения механизма и времени образования телесных повреждений у потерпевших. С этим мнением согласился и государственный обвинитель, однако, суд проигнорировал эти обстоятельства, оставив данный вопрос невыясненным.

С учетом допущенных грубых нарушений уголовно-процессуального закона президиум признал необходимым отменить судебные решения в отношении Белоножкина и передать дело на новое рассмотрение.

Анализ судебной практики показывает, что суды продолжают часто нарушать нормы уголовно-процессуального закона, регулирующие возвращение уголовных дел прокурору.

Так, постановлением Останкинского районного суда г. Москвы от 26 мая 2005 года уголовное дело в отношении Сотникова С.Е. возвращено прокурору на основании ст. 237 УПК РФ со ссылкой на то, что обвинительное заключение составлено с нарушениями требований УПК РФ, поскольку в нем не указан точный адрес проживания обвиняемого.

Между тем, в материалах уголовного дела имелись достаточно полные данные о регистрации обвиняемого по месту жительства: копия паспорта, справка из ООО "Вектор", согласно которым Сотников проживает по определенному адресу в г. Москве; протокол обыска по месту жительства, проведенного в присутствии Сотникова; постановление об избрании меры пресечения - подписки о невыезде - по указанному адресу. Кроме того, 4 мая 2005 года Сотников явился в суд по повестке, направленной по этому же адресу, получив копию постановления о назначении судебного заседания и повестку о явке в суд на 26 мая 2005 года, о чем написал расписку. В дальнейшем по вызову суда Сотников не являлся, а постановления о приводе не были исполнены ввиду его отсутствия по месту проживания.

В данном случае законных оснований для возвращения уголовного дела прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ не имелось и при неявке подсудимого в судебное заседание суду следовало руководствоваться требованиями ст. ст. 247, 253 УПК РФ.

Неправильным признано также решение Люблинского районного суда г. Москвы от 26 апреля 2005 года о возврате прокурору уголовного дела в отношении Шарояна В. в связи с тем, что в списке лиц, подлежащих вызову в судебное заседание, не был указан адрес места жительства (места нахождения) свидетеля Начкебия А.А., а указан лишь адрес его регистрации в г. Тбилиси, по которому он не проживает, что делает невозможным его вызов в судебное заседание.

Из материалов дела усматривалось, что по сведениям ЦАСБ ГУВД г. Москвы Начкебия в г. Москве и Московской области зарегистрированным не значится, а согласно сведениям, представленным МВД Республики Грузия, Начкебия зарегистрирован по адресу: г. Тбилиси, ул. Гогоберидзе, д. 6, кв. 32, однако, по указанному адресу не проживает, данная квартира принадлежит другому лицу и местонахождение Начкебия А.А. неизвестно.

При проведении оперативно-розыскного мероприятия, направленного на изобличение Шарояна как сбытчика наркотических средств, Начкебия в заявлении на имя начальника УФСНК ЮВАО г. Москвы указывал адрес своего проживания в г. Москве: ул. Ленинский проспект, д. 20, кв. 19. Затем, давая показания в качестве свидетеля на предварительном следствии, Начкебия, сообщил другой адрес своего фактического места проживания, а именно: г. Москва, ул. Гурьянова, д. 57, корп. 2, кв. 412. Согласно же сообщению из УФСНК по ЮВАО г. Москвы, поступившему на запрос органов предварительного следствия, установить место нахождения свидетеля Начкебия не представилось возможным.

В связи с этим в приложении к обвинительному заключению было правильно указано место жительства Начкебия по месту его регистрации в г. Тбилиси, что не противоречит требованиям ч. 4 ст. 220 УПК РФ. При таких обстоятельствах президиум признал возвращение уголовного дела прокурору необоснованным, указав, что в сложившейся ситуации суд должен был руководствоваться требованиями ст.ст. 87, 88, 240, 272, 281 УПК РФ.

Нередко основанием для пересмотра судебных решений в порядке надзора служит необоснованное прекращение уголовного преследования в нарушение положений ст.ст. 24, 27 УПК РФ.

Так, постановлением Останкинского районного суда г. Москвы от 6 апреля 2005 года уголовное дело в отношении Педоренко В.Ф., обвиняемого по ч. 1 ст. 159 УПК РФ, было прекращено по основанию, предусмотренному п. 3 ч. 1 ст. 24 УПК РФ, т.е. за истечением срока давности уголовного преследования

Однако, в соответствии с ч. 2 ст. 27 УПК РФ прекращение уголовного преследования по указанному основанию не допускается, если обвиняемый против этого возражает. Принимая решение о прекращении дела в отношении Педоренко, суд не учел, что подсудимый против этого возражал, в связи с чем вынесенное постановление признано подлежащим отмене.

В другом случае мировой судья судебного участка N 296 района "Соколиная гора" г. Москвы прекратил дело частного обвинения в отношении Чумбаева Н.С., привлекавшегося к уголовной ответственности по ч. 1 ст. 116 УК РФ, сославшись на наличие неотмененного постановления органа дознания об отказе в возбуждении уголовного дела, т.е. по основаниям, предусмотренным п. 5 ч. 1 ст. 27 УПК РФ.

Из материалов дела следовало, что потерпевший Александров С. С. обратился 17 декабря 2004 года в ОВД района "Соколиная гора" УВД ВАО г. Москвы с заявлением о привлечении к уголовной ответственности Чумбаева Н.С. за причинение ему телесных повреждений, в виде ушибов мягких тканей головы и вывиха внутренней боковой связки правого коленного сустава. В результате проведенной проверки участковый инспектор ОВД района "Соколиная гора" 27 декабря 2004 года вынес постановление об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении Чумбаева по признакам преступления, предусмотренного ст. 213 УК РФ, за отсутствием в его действиях состава данного деяния. В части же заявления о причинении Чумбаевым побоев Александрову материал был направлен в соответствии с п. 3 ч. 1 ст. 145 УПК РФ мировому судье судебного участка N 296 района "Соколиная гора" г. Москвы для рассмотрения по существу.

23 января 2005 года Александров обратился к мировому судье с заявлением о привлечении к уголовной ответственности Чумбаева за совершение деяния, подпадающего под признаки преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 116 УК РФ.

Мировым судьей, принявшим решение о прекращении дела, не было учтено, что в отношении Чумбаева органами дознания отказано в возбуждении уголовного дела лишь по признакам преступления, предусмотренного ст. 213 УК РФ, что не являлось препятствием для рассмотрения заявления потерпевшего о привлечении его к уголовной ответственности по ст. 116 УК РФ, т.е. за побои. В связи с этим президиум удовлетворил надзорную жалобу Александрова и направил дело в отношении Чумбаева на новое судебное рассмотрение в тот же суд.

Значительное место в работе президиума Московского городского суда в 2005 году занимал пересмотр судебных решений, вынесенных в порядке исполнения приговора, поскольку применение положений главы 47 УПК РФ по-прежнему вызывает у судов значительные затруднения.

Примером может служить вынесенное на основании п. 15 ст. 397 УПК РФ постановление Пресненского районного суда г. Москвы от 22 августа 2005 года в отношении Безрукова Ю.А. и Неделяевой В.В., которые были осуждены приговором того же суда от 2 июня 2005 года по ч. 3 ст. 30, п. "а" ч. 2 ст. 158 УК РФ к лишению свободы условно с испытательным сроком и возложением определенных обязанностей.

Указанным постановлением со ссылкой на п. 15 ст. 397 УПК РФ из резолютивной части приговора было исключено указание о возложении на осужденных обязанности трудоустроиться и не менять постоянного места работы без уведомления специализированных органов, осуществляющих исправление осужденных.

Отменяя указанное постановление, президиум указал, что суд первой инстанции под предлогом разъяснения сомнений и неясностей, возникающих при исполнении приговора, фактически изменил вступивший в законную силу приговор суда в части назначения наказания осужденным Безрукову и Неделяевой, что противоречит как положениям ст. 397 УПК РФ, так и требованиям ч. 7 ст. 73 УК РФ, согласно которой в течение испытательного срока суд вправе отменить полностью или частично либо дополнить ранее установленные для осужденного обязанности лишь по представлению органа, осуществляющего контроль за поведением условно осужденного лишь по представлению органа, осуществляющего контроль за поведением условно осужденного, которое в данном случае отсутствовало.

Вопреки разъяснениям, содержащимся в п. 7 постановления Пленума Верховного Суда РФ N 1 от 29 апреля 1996 года "О судебном приговоре", суды по многим делам допускают в судебных решениях формулировки, свидетельствующие о виновности в совершении преступления других лиц (помимо подсудимого), что также требовало вмешательства президиума.

Одним из таких случаев явилось дело в отношении Малинкина А.А., осужденного приговором Измайловского районного суда г. Москвы 2 марта 2004 года по ч. 1 ст. 228 УК РФ.

В описательно-мотивировочной части приговора суд указал, что Малинкин приобрел наркотическое средство у конкретного лица с упоминанием его фамилии, имени и отчества, несмотря на то, что уголовное дело в отношении последнего выделено в отдельное производство и копия соответствующего постановления имеется в материалах дела.

Указывая в приговоре фамилию, имя и отчество конкретного лица в связи с приобретением у него наркотического средства, суд в нарушение ст. 14 УПК РФ фактически предрешил вопрос о его виновности, несмотря на то, что в рассмотрении настоящего уголовного дела он не участвовал и судебное разбирательство в отношении него не проводилось.

Согласно разъяснениям Верховного Суда РФ, в подобных случаях в приговоре указывается, что преступление совершено осужденным совместно с лицом, уголовное дело в отношении которого выделено в отдельное производство без указания данных о его личности.

В связи с этим в приговор по делу Малинкина внесены соответствующие изменения. Аналогичные решения приняты президиумом по делу Косушкина Д.Е., осужденного приговором Кузьминского районного суда г. Москвы от 31 марта 2004 года, по делу Вало Тахера, осужденного приговором Измайловского районного суда г. Москвы от 9 декабря 2002 года, и ряду других дел.

За истекший период президиум изменил 3 и отменил 17 приговоров в связи с допущенными нарушениями в части разрешения гражданского иска по уголовному делу.

В частности, по указанным основаниям пересмотрен приговор Дорогомиловского районного суда г. Москвы от 7 октября 2003 года по делу Медведева А.С., осужденного по п. "а", "б" ч. 3 ст. 162 УК РФ за совершение разбойного нападения на офис фирмы "Гарантия-Сервис+".

В ходе предварительного следствия потерпевший Ахлестин В.В. показал, что он является директором фирмы "Гарантия-Сервис+", из офиса которой была похищена выручка от продажи товара за три дня в сумме 136.635 рублей и его личные деньги в сумме 47.000 долларов США, которые он взял в долг на один год с условием возврата в иностранной валюте. При этом Ахлестин заявил гражданский иск на всю сумму причиненного ущерба, который поддержал в судебном заседании.

Несмотря на то, что собранные по делу доказательства свидетельствовали о принадлежности денежных средств в сумме 136.635 рублей фирме ООО "Гарантия-Сервис+" как юридическому лицу, а не лично Ахлестину, суд взыскал указанную сумму с осужденного в пользу потерпевшего Ахлестина, ничем не мотивировав такое свое решение. В связи с этим постановлением президиума приговор был в части разрешения гражданского иска отменен с передачей дела на новое рассмотрение в порядке гражданского судопроизводства.

Такое же решение принято президиумом при пересмотре в порядке надзора приговора Замоскворецкого районного суда г. Москвы от 3 июня 2003 года в отношении Расторгуева В.В., Коновалова М.В. и Бобкова Д.А.

Взыскав в пользу потерпевшего по этому делу в счет возмещения материального ущерба и компенсации морального вреда по 5.100 долларов США, суд в нарушение требований ст.ст. 140, 317 ГК РФ, согласно которым денежные обязательства должны быть выражены в рублях, не указал денежного эквивалента взыскиваемых сумм в российской валюте.

В связи с увеличением численности мировых судей в г. Москве и введением апелляционного порядка рассмотрения уголовных дел в практической деятельности президиума Московского городского суда в 2005 участились случаи пересмотра судебных решений, принятых апелляционной инстанцией.

Примером может служить пересмотр в апелляционном порядке приговора мирового судьи судебного участка N 132 района "Выхино-Жулебино" г. Москвы от 23 января 2004 года в отношении Тамашенко Ю.Б.

Приговором Кузьминского районного суда г. Москвы от 2 июля 2004 года, рассмотревшего дело в апелляционном порядке:

- приговор мирового судьи оставлен без изменения;

- уголовное дело в отношении Тамашенко прекращено производством на основании п. 3 ч. 1 ст. 24 УПК РФ, и он освобожден от назначенного наказания;

- с Тамашенко в пользу потерпевшего взысканы возмещение материального ущерба, возмещение расходов по оплате услуг адвоката и компенсация морального вреда.

Таким образом, суд апелляционной инстанции принял ряд взаимоисключающих решений, а именно:

- не отменив приговор мирового судьи, прекратил уголовное дело в связи с истечением срока давности;

- прекратив уголовное дело, что означает невозможность производства по нему каких-либо процессуальных действий, одновременно удовлетворил гражданский иск потерпевшей стороны;

- прекратив уголовное дело, что предполагает освобождение лица от уголовной ответственности, указал, что Тамашенко освобождается лишь от уголовного наказания, а не от уголовной ответственности, как это предусматривает ст. 78 УК РФ.

Вышеуказанные нарушения привели к пересмотру судебных решений в порядке надзора, в результате которого они были отменены и дело прекращено на основании п. 3 ч. 1 ст. 24 УПК РФ с освобождением Тамашенко от уголовной ответственности и передачей иска потерпевшего на рассмотрение в порядке гражданского судопроизводства.

2.2. Пересмотр судебных решений в связи с неправильным применением уголовного закона

В истекшем периоде продолжено формирование судебной практики по делам, связанным с незаконными действиями в отношении официальных документов, важных личных документов и заведомо подложных документов.

В частности, президиум отменил с прекращением дела за отсутствием состава преступления:

- приговор Савеловского районного суда г. Москвы от 26 декабря 2003 года в части осуждения Шенгелия 3.X. по ч. 1 ст. 327 УК РФ за подделку удостоверения беженца;

- приговор Тимирязевского районного суда г. Москвы от 5 июня 2002 года в части осуждения Геисова Д.А. по ч. 1 ст. 327 УК РФ за подделку паспорта гражданина СССР:

- приговор Пресненского районного суда г. Москвы от 14 июля 2005 года в части осуждения Анисимова А.В. по ст. 324 УК РФ за незаконное приобретение заграничного паспорта;

- приговор Черемушкинского районного суда г. Москвы от 7 сентября 2004 года в отношении Кляна Н.В., осужденного по ч. 3 ст. 327 УК РФ за использование при проезде в общественном транспорте единого проездного билета, содержащего исправленные отметки о сроке его действия.

По делу в отношении Стрекаловой Е.В., осужденной Бутырским районным судом г. Москвы 26 мая 2004 года по ч. 3 ст. 327 УК РФ за использование подложного пенсионного удостоверения на имя другого лица, президиум указал, что уголовная ответственность за использование заведомо подложного документа наступает лишь в случае, когда лицо, применившее документ для получения неположенных ему прав или освобождения от обязанностей, достоверно знало о том, что данный документ изготовлен путем частичной или полной фальсификации. Обманное использование чужого документа, о подложности которого лицо не было осведомлено, не образует состава названного преступления.

Как установлено судом, Стрекалова Е.В. нашла удостоверение на имя Федоровой Л.А. в общественном месте, то есть не участвовала в его изготовлении, не имела сведений о том, кем и где оно получено, и не могла судить о том, правильные ли данные в нем зафиксированы.

В ходе дознания и судебного следствия Стрекалова Е.В. давала последовательные показания о том, что она не знала, что удостоверение подложное, потому что не разбирается в этом. Более того, подсудимая пояснила, что найдя и осмотрев удостоверение на имя Федоровой Л.А, она убедилась, что в нем были проставлены синие печати и штампы довольно высокого качества, в связи с чем она считала, что это пенсионное удостоверение подлинное, но его кто-то потерял.

Ни показаниями свидетелей обвинения, ни материалами дела вышеизложенные показания Стрекаловой Е.В. опровергнуты не были.

Поэтому, несмотря на то, что указанное пенсионное удостоверение согласно заключению криминалистической экспертизы фактически являлось поддельным, приговор в отношении Стрекаловой Е.В. был отменен с прекращением дела за отсутствием в ее действиях состава преступления.

В судебной практике нередки ошибки, связанные с ошибочной квалификацией самоуправных действий как преступлений против собственности, что потребовало пересмотра ряда судебных решений президиумом городского суда.

Приговором Тимирязевского районного суда г. Москвы от 24 декабря 2004 года Назиров Г.С. был осужден по ст. 161 ч. 1 УК РФ за открытое хищение имущества, принадлежащего потерпевшему Поликарпову.

Между тем, из показаний осужденного Назирова Г.С. и потерпевшего Поликарпова П.Д., признанных судом достоверными, следовало, что ранним утром 27 августа 2004 года последний попросил осужденного за плату довезти его до дома, что Назиров и сделал, однако, из-за отсутствия наличных денег потерпевший за эту услугу расплатиться не смог. После этого с целью найти деньги для оплаты проезда осужденный по просьбе Поликарпова отвез его сначала на пост ДПС, затем - на штрафную стоянку, где стояла его автомашина с забытыми в салоне квартирными ключами, а затем - еще раз до дома, но несмотря на все усилия денег найти так и не удалось. И только после этого, отчаявшись получить с Поликарпова деньги за проезд, Назиров, как это видно из приговора, самовольно сорвал с пальца руки потерпевшего золотое кольцо-печатку и вместе с находившейся в салоне автомашины сумкой-"барсеткой", принадлежавшей Поликарпову, с места происшествия скрылся.

Показания осужденного и потерпевшего Поликарпова об обстоятельствах произошедшего подтверждаются показаниями допрошенного в качестве свидетеля сотрудника милиции Мурадова В.А. о том, что на его уточняющие вопросы Поликарпов пояснил, что Назиров сначала потребовал у него залог, а затем резко сорвал с руки кольцо и скрылся.

Таким образом, очевидно, что до противоправного завладения имуществом потерпевшего между ним и Назировым возникли гражданско-правовые отношения, связанные с оказанием в частном порядке платных транспортных услуг, за которые Поликарпов не смог немедленно расплатиться. Именно это обстоятельство побудило Назирова к самоуправному завладению золотым кольцом и другим оказавшимся в его распоряжении имуществом потерпевшего.

При таких обстоятельствах содеянное нельзя расценивать как безвозмездное изъятие и обращение виновным чужого имущества в свою собственность, поскольку потерпевший сам признал себя обязанным оплатить проезд и осужденный имел право в установленном законом порядке добиваться от него уплаты определенной денежной суммы. При этом не имеет решающего значения и не может расцениваться как признак грабежа то обстоятельство, что стоимость изъятого имущества значительно превышает стоимость оказанных услуг, поскольку умысел виновного был направлен не на хищение, а на получение оплаты за оказанную услугу. Причинение же материального ущерба потерпевшему на сумму, превышающую стоимость транспортных услуг, следует в данном случае рассматривать как последствия самоуправных действии Назирова, т.е. как причинение существенного вреда правоохраняемым интересам.

В связи с этим президиум переквалифицировал действия Назирова на ч. 1 ст. 330 УК РФ.

По тем же основаниям президиум изменил приговор Солнцевского районного суда г. Москвы от 19 августа 2004 года в отношении Трофименко Р.И., переквалифицировав его действия с п.п. "а", "г" ч. 2 ст. 161 УК РФ на ч. 2 ст. 330 УК РФ.

Из материалов дела видно, что Трофименко совместно с неустановленными лицами забрал у потерпевшего Терентьева С.Н. ключи и документы на автомобиль гр-на Грака А.М. Потерпевший Терентьев в ходе производства по делу последовательно утверждал, что неизвестные ему лица избивали его за то, что Грак, якобы, обманул их с доверенностью, которую тот должен был передать осужденному Трофименко; в процессе избиения с него сняли куртку (впоследствии возвращенную владельцу), из которой Трофименко забрал ключи и документы от автомобиля, пояснив, что они станут залогом, пока Грак не привезет ему доверенность на машину.

Показания потерпевшего Терентьева о том, что осужденный Трофименко взял его телефон без цели хищения, вышел с ним из комнаты, а затем вернулся и положил телефон на стол, соответствуют показаниям осужденного Трофименко о том, что он выходил с телефоном, чтобы позвонить. Кроме того, потерпевший на всем протяжении следствия утверждал, что телефон со стола забрал другой человек (неустановленное лицо) и он же забрал 700 рублей. Часть похищенного ему возвращена утром, после того как он (потерпевший) пригнал по требованию Трофименко автомобиль, принадлежавший Граку.

Кроме того, потерпевший Терентьев написал заявление, в котором указал, что не имеет материальных претензий к осужденному Трофименко и просил прекратить в отношении последнего уголовное преследование.

Исследованные по делу доказательства позволили прийти к выводу, что осужденный не имел умысла на открытое хищение имущества потерпевшего Терентьева и стремился лишь обеспечить себе залог на случай неполучения доверенности на автомобиль от Грака, т.е. им было совершено самоуправство с применением насилия.

Другой распространенной ошибкой по делам о самоуправстве является признание наличия состава преступления в действиях, которые относятся исключительно к гражданско-правовой сфере и не влекут уголовной ответственности.

Так, приговором мирового судьи судебного участка N 133 района "Выхино-Жулебино" Гришунин Г.М. и Малахова С.В. были осуждены по ч. 1 ст. 330 УК РФ за грубое нарушение конституционных права потерпевшей Гришуниной Т.Г. и причинение ей существенного вреда, который выразился в лишении ее возможности пользоваться жилой площадью путем смены двери в квартире, где они все были зарегистрированы.

При этом, суд правильно установил фактические обстоятельства дела, связанные с возникшим жилищным конфликтом между осужденными и потерпевшей, в результате которого последняя длительное время не могла нормально пользоваться закрепленной за ней жилой площадью.

Однако, замена двери в квартире, переоборудование одной из комнат под кабинет и воспрепятствование входу в квартиру одного из членов семьи не может быть отнесено к действиям, нарушающим установленный нормативными актами определенный порядок пользования жилым помещением. Хотя при этом в определенной мере затрагивалось конституционное право потерпевшей Гришуниной на жилище, возникшие правоотношения по поводу пользования квартирой в жилом доме регулируются исключительно нормами жилищного законодательства Российской Федерации и к сфере действия норм уголовного законодательства не относятся.

В связи с этим, президиум отменил состоявшиеся судебные решения и прекратил дело в отношении Гришунина Г.М. и Малаховой С.В. на основании п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ.

При осуждении за заведомо ложный донос суды не всегда учитывают, что обязательным признаком состава преступления, предусмотренного ст. 306 УК РФ, является безусловное осознание виновным ложности сообщаемых им сведений о совершении преступления.

Приговор Зеленоградского районного суда г. Москвы от 16 апреля 2003 года, которым по ч. 2 ст. 306 УК РФ была осуждена Васильева Л.М., президиум признал подлежащим отмене, т.к. вывод суда о наличии у осужденной умысла на совершение заведомо ложного доноса, соединенного с обвинением лица в совершении тяжкого преступления, сделан без достаточных оснований.

Из материалов дела видно, что в своем заявлении Васильева просила привлечь к ответственности граждан Акимова и Мелещенко, т.к. считала, что в отношении нее лично, а также принадлежащего ей имущества ими были совершены преступления.

В результате проведенной проверки по заявлению Васильевой было установлено, что в действиях Акимова и Мелещенко состав преступления отсутствует, о чем органами следствия вынесено соответствующее постановление. Однако, сам по себе отказ о возбуждении уголовного дела по заявлению Васильевой не может служить основанием для возбуждения в отношении нее уголовного дела по ч. 2 ст. 306 УК РФ.

Хотя потерпевшие Мелещенко и Акимов, действовавшие от имени нового владельца спорного имущества, утверждали в своих показаниях, что они не совершали действий, приписываемых им Васильевой, осужденная считает, что они незаконно завладели ее домом и участком, требовали от нее деньги и похитили принадлежащие ей вещи, так как она потом этих вещей недосчиталась.

Таким образом, сложилась ситуация, когда обе стороны, занимающие противоположные позиции, являются заинтересованными в исходе дела и показания каждой стороны не подтверждаются какими-либо объективными данными. Признавая показания Мелещенко и Акимова достоверными, суд лишь формально сослался на то, что у него нет оснований не доверять им, не приведя убедительных аргументов в пользу такого вывода.

В обоснование вывода о виновности Васильевой в совершенном преступлении суд сослался, в частности, на то обстоятельство, что спорное имущество было продано с аукциона и Васильева не была его законным владельцем. Однако, по решению суда торги по продаже указанного имущества признаны недействительными и все проданное имущество возращено осужденной Васильевой.

По смыслу закона уголовная ответственность наступает лишь за заведомо ложный донос о совершении преступления, когда виновный отчетливо осознает, что в действительности лицо к совершению преступления не причастно, но, несмотря на это, умышленно стремится ввести правоохранительные органы в заблуждение на этот счет.

В данном случае судом не добыто и в приговоре не приведено убедительных доказательств, свидетельствующих о том, что Васильева заведомо осознавала непричастность потерпевших к совершению противоправных действий.

Анализ судебной практики показывает, что судами по-прежнему уделяется недостаточно внимания обоснованию наличия в действиях подсудимых квалифицирующих признаков, относящихся к оценочным категориям. Чаще всего указанные ошибки допускаются при решении вопроса о наличии или отсутствии такого широко распространенного квалифицирующего признака, как совершение преступления "группой лиц по предварительному сговору".

Например, приговором Зеленоградского районного суда г. Москвы от 8 июня 2004 года Климов Д.А., Денисов И.В. и Апрелев В.Л. осуждены за незаконный сбыт наркотического средства группой лиц по предварительному сговору, а Апрелев В.Л., кроме того, - в крупном размере, совершенные 15-19 декабря 2003 года.

Как установлено судом, Апрелев, действуя группой лиц по предварительному сговору с Денисовым, приобрел наркотическое средство в крупном размере, часть которого сбыл Денисову. Последний, действуя, в свою очередь, группой лиц по предварительному сговору с Апрелевым и Климовым, приобрел у Апрелева наркотическое средство в крупном размере, часть которого сбыл Климову. Климов же, действуя группой лиц по предварительному сговору с Денисовым, приобрел у него наркотическое средство, часть которого сбыл Сабаеву Е.М.

Приведенные в приговоре доказательства, прямо не указывали на наличие предварительного сговора между осужденными на сбыт соответствующего количества наркотического средства в описанных трех эпизодах преступной деятельности.

Кроме того, квалификация преступления по признаку его совершения группой лиц по предварительному сговору возможна лишь при условии, что установлено совместное совершение виновными действий, образующих объективную сторону преступления в каждом конкретном эпизоде сбыта.

В данном же случае в описательной части приговора не указано, в чем именно выразились действия других соучастников в момент сбыта наркотического средства Апрелевым - Денисову, затем Денисовым - Климову и, наконец, Климовым - Сабаеву.

Поскольку при рассмотрении дела допущено неправильное применение уголовного закона, президиум переквалифицировал содеянное Климовым и Денисовым на ч. 2 ст. 228 УК РФ (в редакции закона от 13 июня 1996 г.), а из осуждения Апрелева исключил квалифицирующий признак, предусмотренный п. "а" ч. 3 ст. 228 УК РФ.

По делу в отношении Терзи Д.С, осужденного приговором Тушинского районного суда г. Москвы от 19 декабря 2001 года по п. "б" ч. 3 ст. 162 УК РФ, вмешательство президиума городского суда было обусловлено необходимостью исключения из квалификации действий осужденного не нашедшего подтверждения квалифицирующего признака "группой лиц по предварительному сговору.

Терзи Д.С. был признан виновным в разбое, совершенном группой лиц по предварительному сговору, с незаконным проникновением в жилище. Судом установлено что Терзи Д.С., Узун Ф.И., Узун П.И. и неустановленное следствием лицо вступили в преступный сговор на совершение тайного хищения чужого имущества из квартиры потерпевшей. Однако, проникнув в квартиру и обнаружив там присутствие потерпевшей, они не отказались от совершения преступления и продолжили преступные действия. При этом Узун Ф.И. и Узун П.И. начали поиск денег, не применяя насилия к потерпевшей, т.е. кража в их действиях переросла в открытое хищение (грабеж). Тем временем Терзи Д.С. схватил потерпевшую за шею, повалил на пол и стал душить ее в целях подавления воли к сопротивлению, угрожать ей убийством, выдвигая требования о выдаче потерпевшей денежных средств. Как признал суд, данные действия Терзи Д.С. не охватывались умыслом остальных соучастников и совершение им разбойного нападения является эксцессом исполнителя.

Поскольку Узун П.И. и Узун Ф.И. в сговор на разбой с Терзи не вступали, участия в нем не принимали, самостоятельные действия Терзи, не охватывавшиеся предварительной договоренностью и умыслом соучастников, не могут расцениваться как совершенные группой лиц по предварительному сговору.

В связи с этим признак совершения преступления группой лиц по предварительному сговору был из обвинения Терзи Д.С. исключен.

Определенную сложность при рассмотрении судами уголовных дел о хищениях по-прежнему представляет квалификация содеянного по признаку причинения значительного ущерба гражданину.

Так, по делу в отношении Куринского А.А., осужденного приговором Тимирязевского районного суда г. Москвы от 12 марта 2003 года, суд правильно установил фактические обстоятельства дела, связанные с покушением на неправомерное завладение автомобилями Даниеляна Р.А. и Гринева С.В., с неправомерным завладением автомобилем Беляева М.В., а также с кражами имущества из автомобилей Ратникова В.А. и Кузнецова С.М.

Вместе с тем, суд ошибочно расценил материальный ущерб, причиненный в результате кражи потерпевшему Кузнецову С.М., как значительный.

В соответствии с п. 2 примечания к статье 158 УК РФ значительный ущерб гражданину в ст. 158 УК РФ определяется с учетом его имущественного положения, но не может составлять менее 2.500 рублей. Однако, при решении вопроса о наличии в действиях виновного квалифицирующего признака причинение значительного ущерба гражданину - суд должен исходить не только из стоимости похищенного имущества, но и других существенных обстоятельств.

Из материалов дела следует, что Куринский похитил у потерпевшего Кузнецова автомагнитолу стоимостью 2.500 рублей. При этом потерпевший Кузнецов является владельцем автомашины "Опель-Астра". Согласно его показаниям, значительным для него являлся ущерб на сумму 3.572 рубля, включавшую не только стоимость похищенной автомагнитолы, но и стоимость разбитого в автомашине стекла. Вопрос же о том, является ли для него значительным ущерб в размере 2.500 рублей, судом не выяснялся.

При таких обстоятельствах наличие квалифицирующего признака "причинение значительного ущерба гражданину" по данному эпизоду кражи признано недоказанным, в связи с чем действия Куринского президиумом переквалифицированы с п. "в" ч. 2 ст. 158 УК РФ (в редакции ФЗ РФ N 162 от 8 декабря 2003 года) на ч. 1 ст. 158 УК РФ (в редакции ФЗ РФ N 133 от 31 октября 2002 года).

В связи с невыясненностью вопроса о стоимости похищенного телефона с учетом его износа, президиум исключил признак причинения значительного ущерба гражданину из осуждения Гладышева И.С. по приговору Мещанского районного суда г. Москвы от 18 ноября 2003 года.

Аналогичное решение принято по делам Клепча М.П. (приговор Дорогомиловского районного суда г. Москвы от 25 июля 2003 года), Пенкина О.Е. (приговор Перовского районного суда г. Москвы от 23 декабря 2003 года) и Назарова А.В. (приговор Лефортовского районного суда г. Москвы от 28 декабря 2004 года).

Суды продолжают допускать ошибки при квалификации хищений, начатых как кража и оконченных при обстоятельствах, указывающих на признаки более тяжкого преступления.

Примером в этом отношении служит дело в отношении Кочурина М.В., осужденного приговором Солнцевского районного суда г. Москвы от 5 октября 2004 года по ч. 3 ст. 30, ч. 3 ст. 158, пп. "а", "в", "г" ч. 2 ст. 161 УК РФ.

Из материалов дела видно, что Кочурин и неустановленное лицо незаконно проникли в квартиру потерпевших Беспаловых, где в ходе совершения кражи были обнаружены Беспаловой Г.В. и Рашксовым В.Н. Осознавая, что их преступные действия стали открытыми и удерживая часть похищенного имущества при себе, оказывая сопротивление и угрожая Беспаловой и Рашксову насилием, не опасным для жизни и здоровья, Кочурин и его соучастник с места преступления попытались скрыться. При этом, неустановленному лицу удалось скрыться, а Кочурин был задержан.

Квалифицируя действия осужденного как покушение на кражу и грабеж, суд не учел разъяснений, содержащихся в постановлении Пленума Верховного Суда РФ "О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое" от 27 декабря 2002 года N 29, согласно которым, если в ходе совершения кражи действия виновного обнаруживаются собственником или иным владельцем имущества либо другими лицами, а виновный, сознавая это, продолжает совершать незаконное изъятие имущества или его удержание, содеянное следует квалифицировать как грабеж.

Исходя из этого, президиум пришел к выводу, что действия осужденного Кочурина не образуют совокупности преступлений, поскольку полностью охватываются диспозицией ч. 2 ст. 161 УК РФ и дополнительной квалификации по ч. 3 ст. 30, ч. 3 ст. 158 УК РФ не требуют, в связи с чем, осуждение Кочурина за покушение на кражу подлежит исключению из приговора как излишне вмененное.

Как грубейшее нарушение требований уголовного закона расценивается вменение обвиняемому квалифицирующих признаков преступления, не предусмотренных диспозицией статьи Особенной части УК РФ.

Такое нарушение допущено Мещанским районным судом г. Москвы при вынесении 15 января 2004 года приговора в отношении Трусова Н.В., Абунягимова З.И., Морозова С.А., Юренкова М.В.

Как установлено судом, в служебном помещении станции метро "Проспект Мира" потерпевший был подвергнут избиению милиционерами, находившимися в форменном обмундировании сотрудников милиции полка милиции по сопровождению поездов при УВД на Московском метрополитене ГУВД г. Москвы, действовавшими в группе лиц. Преступные действия каждого из осужденных по делу суд квалифицировал по ч. 1 ст. 35, п. "а" ч. 3 ст. 286 УК РФ, т.е. как совершенные группой лиц.

Между тем, диспозиция статьи 286 УК РФ, устанавливающая уголовную ответственность за превышение должностных полномочий, не содержит такого квалифицирующего признака преступления как совершение его в группе лиц. Положения же ст. 35 УК РФ, раскрывающие формы соучастия в преступлении, носят общий характер и ссылка на них при квалификации содеянного по конкретной статье Особенной части УК РФ недопустима.

Учитывая вышеизложенное, президиум исключил из приговора ссылку на ч. 1 ст. 35 УК РФ и снизил осужденным назначенное наказание.

Анализ работы президиума городского суда в истекшем году показывает, что судами по-прежнему допускается большое количество ошибок при признании рецидива преступлений в действиях подсудимых и при назначении им вида исправительного учреждения.

Приговором Хорошевского районного суда г. Москвы от 4 октября 2004 года Савин К.Н. осужден по ч. 2 ст. 264 УК РФ к лишению свободы в исправительной колонии строгого режима.

Между тем, в соответствии со п. "в" ч. 1 ст. 58 УК РФ отбывание лишения свободы в исправительных колониях строгого режима назначается мужчинам, осужденным к лишению свободы за совершение особо тяжких преступлений, ранее не отбывавшим лишение свободы, а также при рецидиве или опасном рецидиве преступлений, если осужденный ранее отбывал лишение свободы.

Как установлено при рассмотрении дела в надзорном порядке, Савин к указанным лицам не относится, в том числе с учетом его предыдущей судимости по приговору от 21 апреля 2000 года по п. "б" ч. 3 ст. 162 УК РФ, поскольку по настоящему уголовному делу он осужден за совершение преступления по неосторожности, что в соответствии со ч. 1 ст. 18 УК РФ исключает признание рецидива преступлений.

Неправильное применение судом уголовного закона при назначении вида исправительной колонии явилось основанием для изменения судебных решений в отношении Савина, которому с учетом конкретных обстоятельств дела и данных о личности отбывание наказания в виде лишения свободы назначено в соответствии с п. "а" ч. 1 ст. 58 УК РФ в исправительной колонии общего режима.

Надзорная практика свидетельствует о том, что суды неоднозначно подходят к решению вопроса о квалификации разбойных нападений по признаку применения оружия или предметов, используемых в качестве оружия.

Так, пересмотрев дело в отношении Бабаяна А.В. и Ерова А.С., осужденных приговором Замоскворецкого районного суда г. Москвы от 12 апреля 2002 года, президиум признал правильной квалификацию их действий как разбоя с угрозой применения насилия, опасного для жизни и здоровья, группой лиц по предварительному сговору, с незаконным проникновением в жилище.

Вместе с тем, президиум пришел к выводу, что Бабаян и Еров без достаточных оснований осуждены за применение оружия в ходе разбойного нападения на потерпевшего Нагулевича.

Из показаний потерпевшего видно, что когда Бабаян выхватил у него из-за пояса газовый пистолет, то обоймы в нем не было, поскольку она лежала отдельно в кармане его одежды. Кроме того, сам Бабаян пояснил, что осмотрел отобранный у потерпевшего газовый пистолет и убедился в том, что он не заряжен.

Показания Нагулевича и Бабаяна в этой части согласуются с протоколом осмотра места происшествия, заключением баллистической экспертизы и протоколом осмотра пистолета, из которых следует, что в газовом пистолете, использованном при нападении, патронов действительно обнаружено не было.

Вышеизложенные доказательства свидетельствуют о том, что в указанной ситуации газовый пистолет не мог быть использован осужденными по прямому назначению для производства выстрелов и поэтому реальной опасности для потерпевшего, как газовое оружие, он не представлял. Следовательно, применение оружия во время нападения на потерпевшего Нагулевича умыслом виновных не охватывалось и данный квалифицирующий признак разбоя им был вменен неосновательно.

В связи с этим, п. "г" ч. 2 ст. 162 УК РФ из осуждения Бабаяна и Ерова исключен.

При пересмотре приговора Пребораженского районного суда г. Москвы от 26 февраля 2003 года в отношении Марченкова Е.В. и Быкова А.Е. осужденных за разбой с угрозой применения насилия, опасного для жизни и здоровья, группой лиц по предварительному сговору, с применением оружия, президиум признал необоснованным вывод суда о том, что угроза газовым пистолетом "Вальтер" в данном случае образует квалифицирующий признак, предусмотренный п. "г" ч. 2 ст. 162 УК РФ (в ред. закона от 13.06.96 г.) "с применением оружия". Поскольку указанный пистолет обнаружен не был и на предмет его принадлежности к оружию экспертом не исследовался, квалифицирующий признак "с применением оружия" из судебных решений в отношении Марченкова и Быкова президиумом исключен.

По другому делу Коптевский районный суд г. Москвы, признав Чаву А.Е. виновным в совершении разбоя с угрозой применения насилия, опасного для жизни и здоровья, с применением предметов, используемых в качестве оружия, не учел, что в ходе нападения осужденный лишь демонстрировал предмет, очень похожий на нож, не пытаясь пустить его в ход. Был ли это на самом деле нож или иной предмет, пригодный для использования в качестве оружия, либо это была только имитация холодного оружия, призванная оказать психическое воздействие на потерпевшую с целью сломить ее волю к сопротивлению, фактически осталось невыясненным, так как в ходе следствия этот предмет обнаружен и исследован не был.

Учитывая ясно выраженную осужденным угрозу убийством в адрес потерпевшей с целью удержания похищенного телефона, подкрепленную демонстрацией предмета, похожего на нож, что воспринималось потерпевшей как реальная опасность для жизни и здоровья, президиум пришел к выводу о необходимости переквалификации действий Чавы А.Е. с ч. 2 ст. 162 УК РФ на ч. 1 ст. 162 УК РФ как разбойное нападение, совершенное с угрозой применения насилия, опасного для жизни и здоровья.

По делу в отношении Прохорова С.А., осужденного приговором Кузьминского районного суда г. Москвы от 22 октября 2003 года по пп. "а", "б", "г" ч. 2 ст. 162 УК РФ, установлено, что осужденный для завладения имуществом потерпевшей приставил к ее шее холодный и твердый предмет, однако конкретные признаки этого предмета остались невыясненными и телесных повреждений потерпевшей им не причинено. Исходя из этого, президиум исключил из осуждения Прохорова признак разбоя "с применением предметов, используемых в качестве оружия".

Данный признак исключен также из приговора Таганского районного суда г. Москвы от 30 декабря 2004 года в отношении Щербакова Е.П., Абрамова М.А. и Дамшаева Д.Н., поскольку пневматический пистолет, которым осужденные угрожали потерпевшему, был непригоден для производства выстрелов и в деле отсутствовали данные о том, что виновные намеревались использовать его в качестве ударного орудия для причинения вреда здоровью потерпевшего.

Аналогичное решение принято президиумом по делу в отношении Абдурашидова Р.М. и Млисса Н.Ю., осужденных приговором Люблинского районного суда г. Москвы от 5 октября 2001 года, так как нападавший лишь демонстрировал потерпевшим предмет, похожий на пистолет, но был ли он пригоден для использования в качестве оружия, осталось невыясненным.

В некоторых случаях суды допускают ошибки при квалификации насильственных посягательств, направленных на хищение чужого имущества, связанные с неправильной оценкой опасности примененного насилия для жизни или здоровья потерпевшего.

Приговором Преображенского районного суда г. Москвы от 26 января 2004 года Емельянов Ю.В. и Семенов Е.К. были осуждены за разбой с применением насилия, опасного для жизни и здоровья, группой лиц по предварительному сговору, с применением предметов, используемых в качестве оружия.

Признавая осужденных виновными в разбое с применением предмета используемого в качестве оружия, суд исходил из факта применения ими в процессе нападения на потерпевшего газового баллончика с надписью на корпусе "Гражданская оборона" и показаний эксперта, пояснившего, что в число основных компонентов газовых препаратов типа "черемуха" и "гражданская оборона" входят вещества, способные причинить вред здоровью человека.

Однако, при этом не было учтено, что использованный осужденными газовый баллончик в ходе следствия обнаружен не был, содержимое его не исследовалось и соответствовало ли оно надписи на упаковке осталось невыясненным.

Учитывая, что потерпевший за медицинской помощью не обращался и вреда его здоровью фактически причинено не было, а так же то, что после применения в отношении него неустановленного газового баллончика он смог догнать одного из нападавших и задержать его, президиум признал ошибочной квалификацию содеянного Емельяновым и Семеновым по признаку применения предметов, используемых в качестве оружия, и в целом как нападения, совершенного с применением насилия, опасного для жизни и здоровья. В связи с этим, действия осужденных с учетом всех обстоятельств дела переквалифицированы на ч. 3 ст. 30, пп. "а", "г" ч. 2 ст. 161 УК РФ.

Такое же решение принято по делу Малашенко И.В., осужденного приговором Тушинского районного суда г. Москвы от 5 марта 2005 года за разбой, т.е. нападение с целью хищения чужого имущества, совершенное с применением насилия, опасного для жизни и здоровья, группой лиц по предварительному сговору.

Как следует из приговора, Малашенко совместно с неустановленными лицами нанесли каждый не менее пяти ударов по разным частям тела потерпевшего, однако данных о причинении вреда его здоровью не имелось, судебно-медицинская экспертиза по делу не проводилась.

При таких обстоятельствах с учетом отсутствия бесспорных доказательств, свидетельствующих о применении виновным насилия, опасного для жизни или здоровья, действия Малашенко И.В. были переквалифицированы с ч. 2 ст. 162 УК РФ на пп. "а", "г" ч. 2 ст. 161 УК РФ.

Аналогичные решения приняты президиумом по делам:

Толюсова Е.Р., осужденного 22 апреля 2003 года Нагатинским районным судом г. Москвы;

Антошкина А.В., осужденного 8 сентября 2004 года Перовским районным судом г. Москвы;

Морозова В.В., осужденного 30 мая 2003 года Тушинским районным судом г. Москвы.

2.3. Пересмотр судебных решений в связи с несоответствием выводов суда фактическим обстоятельствам дела

Как показывает судебная практика, во многих случаях недостаточно тщательное выяснение судом сомнений и неясностей, возникающих в ходе исследования доказательств по делу, влечет отмену судебных решений с передачей дела на новое судебное рассмотрение.

Такое решение было принято президиумом по делу в отношении Терехова Р.И., осужденного 22 мая 2003 года Кузьминским районным судом г. Москвы по ч. 4 ст. 111 УК РФ.

Из описательной части приговора следовало, что причиной смерти потерпевшего Минина И.А. явилась массивная кровопотеря, развившаяся в результате тупой травмы живота с разрывом селезенки на фоне закрытой черепно-мозговой травмы.

Однако, несмотря на противоречивые показания свидетелей об обстоятельствах и механизме причинения потерпевшему телесных повреждений, судебно-медицинский эксперт в судебном заседании допрошен не был. При этом, изложив показания свидетеля Степаненко Ю.Н., которая видела, как потерпевший Минин, который плохо себя чувствовал, упал грудью на ванну и выполз из ванной комнаты, хрипя от боли, суд не дал им никакой оценки и не исследовал вопроса о том, мог ли потерпевший получить телесные повреждения при падении с высоты собственного роста при обстоятельствах, указанных свидетелем Степаненко.

Приведя в приговоре заключение судебно-медицинского эксперта как доказательство вины Терехова и перечислив телесные повреждения, которые были обнаружены у потерпевшего, суд ничего не указал о разрыве селезенки и массивной кровопотере, которые, якобы, явились причиной смерти потерпевшего, т.е. в приговоре отсутствует доказательство, подтверждающее данный вывод суда.

Вышеуказанные обстоятельства повлекли отмену приговора в отношении Терехова Р.И. и направление его на новое судебное разбирательство.

Аналогичное нарушение повлекло пересмотр приговора Кузьминского районного суда г. Москвы от 9 июля 2004 года в отношении Стельмака Е.В.

Стельмак Е.В., не признавая вину в присвоении денежных средств, последовательно утверждал, что 20 октября 2003 года денег в сумме 136.500 рублей в кассе ООО "Валерия - Маркет" не получал.

Хотя в материалах дела имелись ксерокопии расходного кассового ордера от 20 октября 2003 года и расписки в получении денежных средств в сумме 136.500 рублей, подписанные от имени Стельмака, из рапорта старшего следователя СО при ОВД Рязанского района УВД ЮВАО г. Москвы следует, что проведение почерковедческой экспертизы по вышеуказанным ксерокопиям невозможно, а подлинники документов оказались утраченными.

При таких обстоятельствах суд был обязан выяснить этот вопрос с участием специалиста, имеющего познания в области проведения технико-криминалистических экспертиз, однако этого сделано не было.

Таким образом, доводы Стельмака о его невиновности в совершении преступления надлежащим образом проверены не были и обстоятельства пропажи подлинников документов также остались без внимания суда.

Несоблюдение судом требований ст.ст. 17, 307 УПК РФ, согласно которым суд при рассмотрении дела должен исследовать все имеющие доказательства в полном объеме и дать им надлежащую оценку, повлекло отмену приговора по настоящему делу с направлением его на новое рассмотрение.

Неисследованность версии подсудимого, непринятие надлежащих мер к устранению имеющихся противоречий между доказательствами, отсутствие надлежащей оценки представленных сторонами доказательств стали причинами отмены приговора Гагаринского районного суда г. Москвы от 4 февраля 2005 года в отношении Кузнецова Н.Н., приговора Тушинского районного суда г. Москвы от 14 марта 2002 года в отношении Силантьева А.Ю., приговора Преображенского районного суда г. Москвы от 12 сентября 2000 года в отношении Фурсова М.В., приговора Кузьминского районного суда г. Москвы от 24 ноября 2004 года в отношении Батенкова О.А. и Овтина С.С.

При рассмотрении уголовных дел о хулиганстве суды иногда не учитывают, что это преступление совершается только с прямым умыслом на грубое нарушение общественного порядка, выражающее явное неуважения к обществу. Для правильной квалификации содеянного необходимо тщательное выяснение взаимоотношений виновного и потерпевшего, подлинных причин возникающих конфликтных ситуаций, обстановки, в которой они происходят, мотивов и целей противоправного поведения лица и других обстоятельств, имеющих значение для установления субъективной стороны преступления.

Проверив материалы дела в отношении Сафарова С.Г., осужденного Никулинским районным судом г. Москвы 26 октября 2001 года по ч. 4 ст. 111 УК РФ за умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека, из хулиганских побуждений, повлекшее по неосторожности смерть человека, президиум пришел к выводу, что приговор подлежит изменению по следующим основаниям.

Как установлено в ходе судебного разбирательства, Сафаров в ответ на действия потерпевшего Анастасьева В.В., пытавшегося завладеть его сумкой, провел его к гаражам, где нанес множественные удары руками и ногами по туловищу и в область головы, причинив телесные повреждения, повлекшие по неосторожности смерть Анастасьева.

Указанные обстоятельства свидетельствуют о том, что Сафаров подверг избиению потерпевшего из-за неправильного поведения последнего, который пытался завладеть сумкой осужденного, то есть из побуждений, возникших на почве личных отношений.

На отсутствие хулиганского мотива указывает также то, что Сафаров увел Анастасьева от людного места (автобусной остановки) к гаражам где согласно показаниям Сафарова и свидетеля Парамонова произошел конфликт с потерпевшим. Такие действия Сафарова свидетельствуют об отсутствии у него намерения противопоставить себя обществу, продемонстрировать явное неуважение к окружающим.

Исходя из вышеизложенного, президиум исключил из приговора квалифицирующий признак совершения преступления из хулиганских побуждений.

По аналогичным основаниям был изменен приговор Нагатинского районного суда г. Москвы от 15 июля 2003 года в отношении Назарова М.В., осужденного по ч. 3 ст. 213 УК РФ.

Исследованные судом и приведенные в приговоре доказательства не подтверждают наличие у Назарова прямого умысла на грубое нарушение общественного порядка и проявление явного неуважения к обществу при нанесении им телесных повреждений потерпевшему.

Из материалов дела видно, что действия осужденного были вызваны личными взаимоотношениями с потерпевшим, ссора и драка с которым происходили не в общественном месте, а в помещении металлоремонтной мастерской, где находились ранее знакомые между собой люди, распивавшие спиртные напитки в отсутствие посторонних лиц. Следовательно, признаков явного и грубого нарушения общественного порядка при рассмотрении дела установлено не было.

При таких обстоятельствах квалификация содеянного Назаровым по ч. 3 ст. 213 УК РФ признана ошибочной и его действия переквалифицированы по наступившим последствиям на ст. 115 УК РФ как преступление против личности.

Президиум также исключил квалифицирующий признак умышленного причинения тяжкого вреда здоровью из хулиганских побуждений из осуждения Кирсанова А.А. и Богданова Г.В., внеся изменения в приговор Замоскворецкого районного суда г. Москвы от 20 декабря 2004 года.

Из материалов дела видно, что инцидент около ресторана "Макдональдс", в результате которого было совершено преступление, начался с того, что стоявшие в очереди у раздаточного окна Богданов и Кирсанов выразили недовольство поведением подошедших несколько позднее Филиппова и его знакомого Горшкова, которые пытались приблизиться к раздаточному окну без очереди. Возникшая по этому поводу ссора между двумя группами молодых людей переросла в драку, в ходе которой Филиппову были причинены телесные повреждения, квалифицированные как тяжкий вред здоровью.

Потерпевший Филиппов не отрицал, что действительно пытался приблизиться к раздаточному окну с целью, как он утверждал, ознакомиться с меню, а свидетель Горшков подтвердил, что между ним и Филипповым с одной стороны и Богдановым и Кирсановым - с другой "произошла словесная перепалка".

Приведенным показаниями, как и аналогичным показаниям осужденных, суд оценки не дал и при вынесении приговора их не учел. При таких обстоятельствах вывод суда о том, что Богданов и Кирсанов с самого начала действовали исключительно из хулиганских побуждений, имея умысел на грубое нарушение общественного порядка, не соответствует рассмотренным в судебном заседании доказательствам, из которых следует, что возникший конфликт первоначально носил обоюдный характер, в связи с чем нет достаточных оснований возлагать ответственность за его возникновение только на одну из участвовавших в нем сторон.

Как показывает анализ судебной практики, суды по-прежнему испытывают затруднения при применении положений ст. 37 УК РФ о необходимой обороне.

С учетом указанных положений президиум пересмотрел судебные решения в отношении Комолятова С.А., осужденного Люблинским районным судом г. Москвы 7 апреля 2005 года за умышленное причинение легкого вреда здоровью потерпевшего Журнова К.М.

Комолятов в судебном заседании показал, что он работал водителем маршрутного автобуса и, когда он объявил конечную остановку, Журнов, находившийся в состоянии алкогольного опьянения, не покинул салон автобуса, подошел к кабине водителя и потребовал, чтобы он отвез его до метро "Марьино". Получив отказ, он стал наносить ему удары кулаком в лицо. Пытаясь защититься от ударов, он (Комолятов) непроизвольно снял ногу с педали тормоза, и автобус тронулся с места. После того, как ему удалось остановить транспортное средство, Журнов ударил его стеклянной бутылкой по голове, а затем, не давая подняться, схватил за шею левой рукой и начал душить. Почувствовав удушье, он - Комолятов - взял с полки шило и нанес им один удар Журнову в плечо, после чего, продолжая отражать нападение, ударил потерпевшего второй раз в грудь и насильно выпроводил из автобуса.

Потерпевший Журнов К.М. как на предварительном следствии, так и в судебном заседании не отрицал, что между ним и водителем автобуса Комолятовым произошел конфликт, который перерос в драку. В ходе драки они нанесли друг другу несколько ударов руками, а автобус начал движение, но водитель сумел его остановить. В ходе драки он захватил находившегося на водительском сидении Комолятова рукой за шею, а тот нанес ему два удара шилом.

Показания Комолятова объективно подтверждены заключением судебно-медицинской экспертизы, согласно которому у Комолятова имелись телесные повреждения в виде кровоподтека в теменной области справа, ссадины в области шеи слева, которые образовались от ударно-скользящего воздействия тупого твердого предмета, а также протоколами добровольной выдачи Комолятовым осколков пивной бутылки и их осмотра.

Согласно ч.ч. 1, 3 ст. 37 УК РФ не является преступлением причинение вреда посягающему лицу в состоянии необходимой обороны, в частности при защите личности и прав обороняющегося, если это посягательство было сопряжено с насилием, опасным для жизни обороняющегося, либо с непосредственной угрозой применения такого насилия. Правом на необходимую оборону обладают все лица, независимо от их профессиональной или иной специальной подготовки и служебного положения. Это право принадлежит лицу независимо от возможности избежать общественно опасного посягательства или обратиться за помощью к другим лицам или органам власти.

По делу установлено, что Комолятов был вынужден защищаться от противоправных действий Журнова, который, применяя по отношению к осужденному насилие, опасное для жизни и здоровья, нанес ему удар бутылкой по голове, захватив рукой шею, душил его. Действиями потерпевшего также создавалась угроза здоровью и жизни окружающих, поскольку водитель автобуса, являющегося источником повышенной опасности и начавшего самопроизвольное движение, в результате применяемого к нему насилия не мог им управлять. Не имея иной возможности защититься, Комолятов принял меры, адекватные сложившейся ситуации, воспользовался находившимся при нем шилом и нанес им два удара нападавшему, причинив ему повреждения в области плеча и груди.

Признав, что Комолятов находился в состоянии необходимой обороны, пределы которой им превышены не были, президиум отменил судебные решения по делу и прекратил по нему производство за отсутствием в действиях осужденного состава преступления.

2.4. Пересмотр судебных решений в связи с несправедливостью приговора и ошибками, допускаемыми при назначении наказания

Несмотря на жесткую позицию надзорных инстанций, не допускающих расширительного толкования перечня отягчающих обстоятельств, перечисленных в ст. 63 УК РФ, суды продолжают признавать таковыми обстоятельства, не указанные в законе (например, непризнание вины в содеянном, невозмещение причиненного ущерба, наступление тяжких последствий и другие квалифицирующие признаки преступления, за которое данное лицо осуждается и т.п.), что влечет пересмотр судебных решений в порядке надзора.

Примером может служить приговор Останкинского районного суда г. Москвы от 5 августа 2005 года в отношении Савостьянова М.М., осужденного по ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 161, п. "г" ч. 2 ст. 161 УК РФ к 4 годам лишения свободы.

Как следует из приговора, суд фактически учел как отягчающие обстоятельство то, что преступление Савостьяновым совершено в отношении несовершеннолетних и что он активно противодействовал законным требованиям потерпевшей возвратить похищенное имущество.

Президиум исключил названные формулировки из судебных решений и снизил Савостьянову наказание.

Также в нарушение вышеуказанных положений закона в описательно-мотивировочной части приговора Кунцевского районного суда г. Москвы от 10 августа 2004 года, которым осуждены Огурцов В.В., Рубанков Л.Н., Артамохин В.Д., Рачков С.М., суд при назначении наказания всем осужденным признал в качестве отягчающих обстоятельств со ссылкой на п.п. "в", "н" ч. 1 ст. 63 УК РФ:

- совершение преступления в составе группы (данное обстоятельство является квалифицирующим признаком мошенничества, в котором осужденные признаны виновными);

- совершение преступления с использованием документов, подтверждающих высший военный чин (данное обстоятельство отсутствует в перечне, предусмотренном ст. 63 УК РФ).

Констатировав нарушение положений ст. 63 УК РФ, президиум исключил указание о признании вышеуказанных обстоятельств в качестве отягчающих наказание.

Изучение уголовных дел показывает, что нередко суды игнорируют и не учитывают при назначении наказания обстоятельства, прямо отнесенные законом к числу смягчающих наказание, что тоже влечет пересмотр судебных решений в порядке надзора.

В частности, в соответствии с п. "к" ч. 1 ст. 61 УК РФ оказание медицинской помощи потерпевшему непосредственно после совершения преступления признается обстоятельством, смягчающим наказание.

Тем не менее, при назначении наказания Миколаюку Н.В., осужденному Дорогомиловским районным судом г. Москвы 16 февраля 2005 года по ч. 1 ст. 111 УК РФ к 5 годам лишения свободы, суд оставил без внимания и оценки сведения о том, что Миколаюк непосредственно после совершения преступления лично оказывал медицинскую помощь потерпевшему и вызвал по телефону "скорую помощь".

Кроме того, суд фактически учел в качестве отягчающего обстоятельства наступление тяжких последствий для потерпевшего, что являлось квалифицирующим признаком состава преступления, за которое Миколаюк осужден, и не могло повторно учитываться при назначении наказания.

Допущенные нарушения стали основанием для пересмотра приговора в порядке надзора.

Такая же ошибка допущена Дорогомиловским районным судом г. Москвы по делу Васильевой Т.В., осужденной 31 августа 2004 года по ч. 4 ст. 111 УК РФ к 5 годам лишения свободы: несмотря на то, что Васильева после нанесения ножевого ранения потерпевшему сразу же стала оказывать ему медицинскую помощь, данное обстоятельство при назначении наказания не было учтено. Кроме того, суд не принял во внимание противоправное поведение потерпевшего, мнение его матери, которая заявила, что прощает Васильеву за содеянное, а также предложение государственного обвинителя о назначении виновной наказания с применением положений ст. 64 УК РФ

Совокупность перечисленных обстоятельств, смягчающих наказание Васильевой, послужила основанием для принятия решения президиумом о снижении ей срока лишения свободы до 3 лет 6 месяцев с применением ст. 64 УК РФ.

Широко распространенной ошибкой является то, что часто суды сугубо формально подходят к решению вопросов, связанных с назначением наказания, и перечисляя в приговоре смягчающие обстоятельства, фактически их игнорируют и в расчет не принимают.

Так, президиум признал обоснованными доводы надзорной жалобы Иконникова С.Н., осужденного приговором Хорошевского районного суда г. Москвы от 30 июля 2004 года по ч. 3 ст. 159 УК РФ к 6 годам лишения свободы, о смягчении назначенного ему наказания с учетом наличия у него малолетнего ребенка.

Суд, признав указанное обстоятельство смягчающим наказание, фактически не учел его и при отсутствии отягчающих наказание обстоятельств назначил максимальный срок лишения свободы, предусмотренный санкцией ч. 3 ст. 159 УК РФ (в редакции ФЗ РФ от 8 декабря 2003 года).

Соглашаясь с доводами жалобы, президиум снизил Иконникову назначенное наказание до 5 лет 6 месяцев лишения свободы.

Особого внимания требует назначение наказания лицам, совершившим преступления в несовершеннолетнем возрасте, так как в соответствии со ст. 89 УК РФ, кроме обстоятельств, предусмотренных ст. 60 УК РФ, при этом следует учитывать условия жизни и воспитания несовершеннолетнего, уровень его психического развития, иные особенности личности, а также влияние на него старших по возрасту лиц.

Установив, что наказание, назначенное Таганским районным судом г. Москвы несовершеннолетнему Гайдасю В.В., осужденному 24 мая 2005 года по ч. 2 ст. 162 УК РФ с применением ст. 64 УК РФ к 1 году лишения свободы, не отвечает вышеуказанным требованиям, президиум изменил судебные решения по делу.

В частности, по делу было установлено, что Гайдась ранее ни в чем предосудительном замечен не был, по месту жительства характеризуется положительно, на момент совершения преступления достиг лишь 14-летнего возраста и являлся учащимся девятого класса общеобразовательной средней школы, где характеризовался исключительно с положительной стороны. На учете в ОДН по месту жительства Гайдась не состоял, вину свою полностью признал и в содеянном чистосердечно раскаялся. Кроме того, из материалов дела усматривается, что Гайдась находился под влиянием Рыкунова А.Н., осужденного этим же приговором, и активных действий в# при совершении преступления не предпринимал. Ущерб, причиненный преступлением, Гайдась полностью возместил.

Из данных о личности следует, что Гайдась воспитывался в полной семье, его отец работал, а мать и брат являлись инвалидами 1 группы.

Оценивая вышеизложенные данные, характеризующие личность Гайдася, условия его проживания в семье, влияние назначенного наказания на его исправление, характер и степень общественной опасности совершенного им преступления, президиум пришел к выводу, что исправление осужденного возможно без реального отбывания им наказания и, применив положения ст. 73 УК РФ, постановил назначенное ему наказание в виде 1 года лишения свободы по ч. 2 ст. 162 УК РФ считать условным с испытательным сроком в 2 года.

3. Рассмотрение уголовных дел, надзорное производство по которым возбуждалось заместителями Председателя и судьями Верховного Суда РФ

Как было указано выше, число дел, направленных в 2005 году с постановлениями о возбуждении надзорного производства Верховным Судом РФ в соответствии с п. 2 ст. 403 УПК РФ (183 дела), увеличилось по сравнению с предыдущим периодом (82 дела) на 123%, что соответственно (примерно на одну треть) повлекло увеличение нагрузки на судей-докладчиков и президиум городского суда.

Динамика поступления дел за два года по полугодиям:

I полугодие 2004 года - 38 дел,

II полугодие 2004 года - 44 дела,

I полугодие 2005 года - 75 дел,

II полугодие 2005 года - 108 дел.

Приведенные цифры также свидетельствуют о неуклонном росте количества дел, направляемых Верховным Судом РФ на рассмотрение президиум Московского городского суда.

В связи с несоответствием выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам дела (ст. 380 УПК РФ) в 2005 году из Верховного Суда РФ направлено 39,9% дел.

Нарушения уголовно-процессуального закона (ст. 381 УПК РФ) явились причиной возбуждения надзорного производства по 35,5% дел.

По 17% дел на рассмотрение президиума вынесен вопрос о неправильном применении уголовного закона (ст. 382 УПК РФ).

Наименьшую группу за 2005 год - 7,6% - составляют дела, производство по которым возбуждено в связи с необходимостью смягчения осужденному наказания (ст. 383 УПК РФ).

Соотношение оснований возбуждения надзорного производства, указываемых судьями Верховного Суда РФ, по сравнению с 2004 годом претерпело следующие изменения: примерно в 2 раза реже ставился вопрос о смягчении наказания, а также указывалось на несоответствие выводов суда фактическим обстоятельствам дела, и в то же время приблизительно в 2 раза чаще признавались обоснованными доводы надзорных ходатайств о допущенных процессуальных нарушениях и неправильном применении уголовного закона.

В целом, в 2005 году доводы, изложенные в постановлениях судей Верховного Суда РФ, были удовлетворены Президиумом полностью по 53% дел (против 49% за прошлый год), отклонены полностью - по 26% дел (против 42% за прошлый год) и удовлетворены частично по 21% дел (против 9% за прошлый год).

По 46 делам из 183, поступивших в 2005 году из Верховного Суда РФ, судебные решения были оставлены без изменения, что составляет 25%, т.е. столько же, сколько предшествующем году.

В 94 случаях судебные решения изменены, что составляет 51% (против 62% в предшествующем году.

В 43 случаях судебные решения отменены, что составляет 24% (против 13% в предшествующем году). Из них с прекращением производства - 6 дел, с передачей на новое судебное рассмотрение - 26 дел, с передачей на новое кассационное рассмотрение - 10 дел и с отменой кассационного определения без направления на новое рассмотрение - 1 дело.

Таким образом, по сравнению с 2004 годом наблюдается существенное уменьшение измененных решений при одновременном увеличении количества отмененных.

За 2005 год судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ пересмотрела 22 постановления президиума Московского городского суда, из которых:

- 11 постановлений изменены (из них 1 вынесено президиумом в 2000 году, 7 - в 2004 году и 3 - в 2005 году;

- 11 постановлений отменены (4 - с направлением на новое рассмотрение в президиум Московского городского суда, 5 - с передачей дел на новое разбирательство в суд первой инстанции и 2 - с прекращением дела за отсутствием состава преступления). Из отмененных постановлений 1 выносилось президиумом в 2001 году, 7 - в 2004 году и 3 - в 2005 году.

При возбуждении надзорного производства по делам, связанным с введением в организм потерпевшего сильнодействующих, ядовитых или одурманивающих веществ с целью приведения его в беспомощное состояние, судьи Верховного Суда РФ обращают внимание на необходимость установления судом свойств и характера действия указанных веществ, а также обоснования в приговоре вывода о последствиях их введения в организм потерпевшего.

Так, изучив надзорную жалобу адвоката в защиту осужденного Тарасенкова А.В., осужденного приговором Тимирязевского районного суда г. Москвы от 13 октября 2003 года за совершение вместе с Чуриным И.Н. и Павловым А.Д. квалифицированных разбоя и покушения на кражу, судья Верховного Суда РФ возбудил надзорное производство по делу и направил его для рассмотрения в президиум Московского городского суда по следующим основаниям.

Квалифицируя действия осужденных как разбой, суд исходил из того, что Павлов 11 апреля 2002 года по предварительной договоренности с Чуриным подлил потерпевшим в пиво не установленный медицинский препарат с содержанием барбитуратов и транквилизаторов, приведший их в полубессознательное состояние, а 13 апреля 2002 года он же по предварительной договоренности с Чуриным и Тарасенковым подлил потерпевшим в напитки не установленный медицинский препарат, вызывающий состояние одурманивания и также приведший их в полубессознательное состояние.

Между тем, из заключений судебно-медицинского эксперта в отношении потерпевших Московцевой, Таки, Кожеченковой и Панкратовой видно, что признаков отравления у них не обнаружено и какого-либо вреда здоровью причинено не было. Что касается потерпевшей Рябовой, то у нее обнаружено отравление смесью барбитуратов и бензодиазепинов, которое также вреда здоровью не причинило.

При пересмотре дела президиум пришел к выводу о том, что органами следствия и судом, не выяснено, какие именно медицинские препараты были использованы осужденными в процессе хищения, и не установлено, представляли ли они реальную опасность для жизни и здоровья потерпевших.

В то же время из материалов дела видно, что в результате введения в организм потерпевших неизвестных препаратов эти лица были доведены до полубессознательного (беспомощного) состояния, что облегчило виновным открытое похищение принадлежащего им имущества. Поэтому такие действия следует расценивать как применение насилия, не опасного для жизни или здоровья человека.

Вышеизложенные обстоятельства стали основанием для переквалификации содеянного Павловым и Чуриным с ч. 3 ст. 162 УК РФ на пп. "а", "в", "г", "д" ч. 2 ст. 161 УК РФ, а Тарасенковым - с ч. 3 ст. 162 УК РФ на пп. "а", "в", "г" ч. 2 ст. 161 УК РФ.

Судьей Верховного Суда РФ на рассмотрение президиума Московского городского суда было также направлено дело в отношении Мустафаева Р.Д., осужденного Дорогомиловским районным судом г. Москвы от 17 июля 2000 года за разбой с применением неустановленного препарата психотропного ряда. Однако, из заключения судебно-медицинского эксперта следует, что вреда здоровью потерпевшего причинено не было.

С учетом этого обстоятельства, а также принимая во внимание, что в результате действий Мустафаева потерпевший был приведен в бессознательное состояние, что облегчило совершение преступления и расценивается как насилие, не опасное для жизни или здоровья потерпевшего, президиум переквалифицировал действия осужденного с ч. 1 ст. 162 УК РФ на п. "г" ч. 2 ст. 161 УК РФ.

Большой практический интерес представляют поступившие из Верховного Суда РФ дела, связанные с применением квалифицирующего признака "в отношении лица, заведомо для виновного находящегося в беспомощном состоянии".

Президиум изменил приговор Бутырского районного суда г. Москвы от 7 декабря 2004 года, которым Доминов Д.Р. осужден по ч. 4 ст. 111 УК РФ, поскольку соответствующий вывод суда был основан на предположении.

Квалифицируя действия Доминова Д.Р. по ч. 4 ст. 111 УК РФ, Бутырский районный суд в приговоре от 7 декабря 2004 года указал, что осужденный виновен в умышленном причинении тяжкого вреда здоровью, повлекшем по неосторожности смерть потерпевшего, находившегося в бессознательном состоянии вследствие употребления внутривенно не установленного препарата, т.е. воспользовался его беспомощным состоянием и неспособностью оказать сопротивление.

Однако, по смыслу закона по названному признаку надлежит квалифицировать умышленное причинение смерти потерпевшему, не способному в силу физического или психического состояния защитить себя, оказать активное сопротивление виновному, когда последний, совершая преступление, осознает это обстоятельство.

Суд не привел в приговоре доказательств, подтверждающих осведомленность Доминова о нахождении потерпевшего в беспомощном состоянии, хотя по смыслу закона установление факта такой осведомленности для квалификации содеянного по п. "б" ч. 2 ст. 111 УК РФ обязательно. Сам же по себе факт нахождения потерпевшего в бессознательном состоянии, вызванном употреблением внутривенно не установленного препарата, не является достаточным основанием для квалификации действий виновного по указанному квалифицирующему признаку.

Установив вышеизложенное, президиум исключил из судебных решений в отношении Доминова указание о совершении им преступления в отношении лица, заведомо для него находящегося в беспомощном состоянии.

В 2005 году судьями Верховного Суда РФ направлено на рассмотрение президиума Московского городского суда довольно большое количество дел о преступлениях, совершенных сотрудниками правоохранительных органов, а также лицами, выдававшими себя за таковых.

В частности, судьей Верховного Суда РФ был поставлен вопрос о пересмотре уголовного дела в отношении Еремина А. В., осужденного Перовским районным судом г. Москвы 24 декабря 2002 года по пп. "б", "в", "г" ч. 2 ст. 162, п. "в" ч. 2 ст. 163, ч. 1 ст. 222, ч. 4 ст. 222 УК РФ.

Проверив дело по жалобе осужденного Еремина, президиум признал необоснованными изложенные в ней доводы, за исключением относящихся к квалификации его действий по п. "в" ч. 2 ст. 163 УК РФ.

Расценив действия Еремина как вымогательство чужого имущества, суд указал на то, что адресованное потерпевшему Куракину требование о передаче денег, якобы, сопровождалось угрозой распространения сведений, способных причинить существенный вред правам потерпевшего, а также применением к нему насилия.

Между тем, из показаний потерпевшего Куракина следует, что Еремин представился ему оперативным сотрудником органов внутренних дел, после чего инсценировал осмотр принадлежащей потерпевшему автомашины и обнаружение в ней наркотических средств и предложил подумать над тем, как выйти из сложившейся ситуации. Куракин понял намек осужденного и предложил ему 1.000 рублей, однако тот заявил, что этого мало и нужно 300 долларов США. Вручая впоследствии Еремину 1.500 рублей и 20 долларов США, Куракин был уверен, что имеет дело с оперативным работником милиции и стремился избежать таким образом незаконного привлечения к уголовной ответственности.

Допрошенные в качестве свидетелей трое сотрудников милиции, сопровождавшие Еремина во время его общения с Куракиным, подтвердили, что и им тоже Еремин представлялся в качестве оперативного работника.

Таким образом, в деле нет данных о том, что потерпевший Куракин действительно был причастен к незаконному обороту наркотиков. Однако, согласно его показаниям, он, введенный в заблуждение Ереминым, полагал, что тот на самом деле является должностным лицом органов внутренних дел и способен сфальсифицировать материалы для незаконного привлечения его к уголовной ответственности.

Следовательно, Куракин, передавая деньги Еремину, действовал не под угрозой распространения порочащих его сведений, а лишь под влиянием обмана, будучи уверенным в принадлежности осужденного к правоохранительным органам и наличии у него правомочий по осмотру автотранспортных средств и решению других вопросов, связанных с привлечением к уголовной ответственности лиц, заподозренных в незаконном обороте наркотиков.

При таких обстоятельствах содеянное Ереминым представляет собой не вымогательство, а хищение чужого имущества путем обмана, т.е. мошенничество. Что же касается действий осужденного, связанных с нанесением потерпевшему побоев в момент временного изъятия у него в качестве залога автомашины и документов на нее, то они должны квалифицироваться по наступившим последствиям как преступление против личности.

В связи с этим, президиум пришел к выводу о необходимости переквалификации действий Еремина по указанному эпизоду с п. "в" ч. 2 ст. 163 УК РФ на ч. 1 ст. 159, ч. 1 ст. 116 УК РФ как мошенничество и нанесение побоев, причинивших физическую боль, но не повлекших последствий, указанных в ст. 115 УК РФ.

4. Рассмотрение уголовных дел, надзорное производство по которым возбуждено председателем Московского городского суда

В соответствии с ч. 4 ст. 406 УПК РФ председатель суда города федерального значения вправе не согласиться с решением судьи об отказе в удовлетворении надзорных жалобы или представления и возбудить надзорное производство от своего имени.

Согласно сведениям, представленным помощниками судей надзорной инстанции, в 2005 году на обращения на имя председателя суда о пересмотре судебных решений в порядке надзора было дано 1.535 ответов о согласии с постановлениями судей Московского городского суда, что составляет 29% от общего количества материалов, рассмотренных по существу в порядке надзора.

На рассмотрение президиума Московского городского суда председателем было вынесено 91 уголовное дело, что составляет 15,9% от общего количества рассмотренных президиумом дел, 22,2% от общего количества возбужденных в Московском городском суде производств и 5,6% от общего количества материалов, рассмотренных председателем по существу в порядке надзора.

В подавляющем большинстве случаев (77%) председателем суда возбуждалось надзорное производство в целях изменения вступивших в законную силу судебных решений. В этой группе дел пересмотру подверглись 70 приговоров и 61 кассационное определение.

По 21 делу, вынесенному на рассмотрение президиума председателем суда, судебные решения были отменены: 2 постановления и 17 приговоров, из которых 16 ранее были рассмотрены в кассационном порядке, а также 2 кассационных определения. Из этой группы 13 дел направлено на новое судебное разбирательство, 2 дела - на новое кассационное рассмотрение, а по 6 делам - производство прекращено, в т.ч. в 3-х случаях - за отсутствием состава преступления.

По делам, вынесенным на рассмотрение президиума председателем суда, основаниями для пересмотра судебных решений явились:

- несоответствие выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам дела (по 54 делам, что составляет 59,3%.);

- неправильное применение уголовного закона (по 20 делам, что составляет 22%);

- нарушения уголовно-процессуального закона (по 14 делам, что составляет 15,4%);

- несправедливость приговора (по 3 делам, что составляет 3,3%).

В 2005 году лишь по 1 делу доводы, указанные в постановлении председателя Московского городского суда о возбуждении надзорного производства, были президиумом Московского городского суда отклонены и по 2 делам - удовлетворены частично. По остальным делам президиум согласился с обоснованностью указанных председателем доводов полностью.

В 2005 году председателем суда на рассмотрение президиума переданы ряд дел в связи с ошибками в квалификации действий осужденных с учетом требований ст.ст. 33, 35 УК РФ, устанавливающих общие положения о соисполнительстве.

В этом отношении примером может служить уголовное дело в отношении Кочаряна Э.О. и Барановской Е.В., осужденных приговором Чертановского районного суда г. Москвы от 27 февраля 2004 года по ч. 5 ст. 33, пп. "а", "в", "г" ч. 2 ст. 161 УК РФ за пособничество в совершении грабежа, т.е. открытого хищения чужого имущества, группой лиц по предварительному сговору, с незаконным проникновением в жилище, с применением насилия, не опасного для жизни и здоровья, и с угрозой применения такого насилия.

При пересмотре названного дела президиум установил нарушение положений ст. 35 УК РФ, согласно которой преступление признается совершенным группой лиц по предварительному сговору, если в нем участвовали лица, заранее договорившиеся о совместном совершении преступления.

Исходя из этого, данный квалифицирующий признак может быть вменен лишь лицам, непосредственно участвовавшим в выполнении объективной стороны преступления, т.е. соисполнителям. Поскольку, Кочарян и Барановская, не участвовавшие в грабеже, признаны лишь пособниками этого преступления, их действия неосновательно квалифицированы судом как совершенные группой лиц по предварительному сговору.

Не усмотрев также в материалах дела достаточных данных о том, что Кочарян и Барановская планировали применение насилия или угрозу его применения в ходе ограбления потерпевшей, президиум исключил из их осуждения квалифицирующие признаки, предусмотренные пп. "а", "г" ч. 2 ст. 161 УК РФ.

По тем же основаниям было возбуждено надзорное производство по делу в отношении Вало Тахера, осужденного приговором Измайловского районного суда г. Москвы от 9 декабря 2002 года за квалифицированные вымогательство и пособничество в похищении человека.

При пересмотре дела президиум, принимая во внимание положения ст. 35 УК РФ, признал квалификацию действий Вало Тахера как пособничества в похищении человека, совершенном группой лиц по предварительному сговору, неправильной, поскольку сам он в похищении потерпевшего не участвовал и действий, составляющих объективную сторону этого преступления, не выполнял, поэтому не мог нести ответственности за совершение преступления группой лиц по предварительному сговору.

Кроме того, из осуждения Вало Тахера были исключены пункты "в" и "г" части 2 ст. 126 УК РФ, поскольку в приговоре не приведено доказательств, свидетельствующих об умысле осужденного на похищение человека с применением насилия, опасного для жизни или здоровья либо с угрозой применения такого насилия, а также с применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия.

Аналогичное решение было принято президиумом по рассмотренному 19 апреля 2004 года Черемушкинским районным судом г. Москвы делу в отношении Авакова П.Э., осужденного по покушение на кражу, группой лиц по предварительному сговору, с незаконным проникновением в жилище, в особо крупном размере, а также Нигаряна В.С., осужденного за пособничество в покушении на кражу, группой лиц по предварительному сговору, с незаконным проникновением в жилище, в особо крупном размере.

По указанному делу суд пришел к выводу, что Нигарян непосредственного участия в совершении действий, образующих объективную сторону покушения на кражу, не принимал, но, зная о намерениях Авакова завладеть чужим имуществом, оказал ему содействие, доставив на автомобиле до места преступления и дожидаясь его возвращения согласно договоренности.

Таким образом, в нарушение ч. 2 ст. 33 УК РФ, устанавливающей, что исполнителем признается лицо, непосредственно совершившее преступление либо непосредственно участвующее в его совершении совместно с другими лицами (соисполнителями), суд признал Нигаряна одновременно и пособником, и исполнителем преступления, действовавшим в соответствии с заранее отведенной ему ролью.

Обратив внимание на это противоречие, президиум исключил из осуждения Авакова и Нигаряна квалифицирующий признак "группой лиц по предварительному сговору", а также внес другие необходимые изменения в судебные решения по делу.

Настоящая справка составлена с использованием подлинных статистических данных и процессуальных документов, характеризующих работу надзорной инстанции Московского городского суда по уголовным делам в 2005 году, и призвана оказать практическую помощь судьям при решении различных вопросов, возникающих в процессе рассмотрения конкретных уголовных дел.

Судебная коллегия по уголовным делам Московского городского суда