Обзор апелляционной и кассационной практики судебной коллегии по гражданским делам Красноярского краевого суда за 9 месяцев 2012 года (утв. на заседании президиума Красноярского краевого суда - 13 ноября 2012 г.)

Применение норм гражданского процессуального права

1. При удовлетворении иска принятые меры по его обеспечению сохраняют свое действие до исполнения решения суда.

Решением Центрального районного суда г.Красноярска с Д. в пользу Б. взыскана сумма компенсации морального вреда в размере 40000 рублей. В рамках данного дела определением суда от 26.10.2009 года в целях обеспечения иска Б. был наложен арест на имущество ответчика в сумме 80000 рублей. По заявлению ответчика определением от 25 мая 2012 года Центральный районный суд снял арест с имущества, наложенный в качестве меры по обеспечению иска. Отменяя данное определение, суд апелляционной инстанции указал, что в силу требований статьи 144 ГПК РФ при удовлетворении иска принятые меры по его обеспечению сохраняют свое действие до исполнения решения суда. Между тем в материалах дела отсутствуют сведения о том, что решение суда исполнено ответчиком, такие сведения не были представлены им и в суд апелляционной инстанции. При данных обстоятельствах у суда не имелось оснований для отмены мер по обеспечению иска.

2. К рассматриваемым в порядке статьи 208 ГПК РФ требованиям об индексации присужденных денежных сумм исковая давность не применяется.

И. обратился в суд с заявлением об индексации присужденной денежной суммы. Требования мотивировал тем, что приговором суда от 19 декабря 1994 года с осужденного М. в его пользу взыскано 500 000 неденоминированных рублей, указанная сумма была выплачена ему только в октябре 1995 года. Просил взыскать с М. сумму индексации в размере 1157 рублей, в связи с инфляцией, имевшей место за период с декабря 1994 года по октябрь 1995 года. Определением Кировского районного суда г.Красноярска от 30 ноября 2011 года, оставленным без изменения судом второй инстанции, И. в удовлетворении заявления отказано. Суд первой инстанции исходил из того, что судебное решение исполнено в октябре 1995 года, общий трехлетний срок исковой давности истек в октябре 1998 года, а в суд И. обратился только в 2011 году.

Постановлением президиума краевого суда от 7 августа 2012 года принятые по заявлению И. судебные постановления отменены с направлением дела на новое рассмотрение.

По общему правилу положения гражданского законодательства об исковой давности могут быть применены только к исковой форме защиты нарушенного права, в иных же случаях подлежат применению, если это предусмотрено законом.

Согласно части 1 статьи 208 ГПК РФ по заявлению взыскателя или должника суд, рассмотревший дело, может произвести индексацию взысканных судом денежных сумм на день исполнения решения суда. Такое требование по своей правовой природе не является исковым, а представляет собой предусмотренный процессуальным законом компенсационный механизм по возмещению потерь взыскателя от длительного неисполнения судебного решения в условиях обесценивания взысканных сумм. Правила исковой давности при разрешении вопросов об индексации присужденных сумм применению не подлежат. Действующим законодательством не установлен срок, в течение которого взыскатель может обратиться с требованием об индексации присужденной денежной суммы.

При этом президиум не согласился с доводами кассационной жалобы И. о незаконности рассмотрения его требований об индексации присужденной приговором суммы в порядке гражданского судопроизводства.

Размер присужденной суммы компенсации причиненного вреда не может быть увеличен с учетом индексации в порядке исполнения приговора, поскольку такое решение не предусмотрено главой 47 УПК РФ. Заявление гражданского истца об индексации рассматривается судом в порядке гражданского судопроизводства в соответствии с частью 1 статьи 208 ГПК РФ (п.23 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29 июня 2010 года N 17 "О практике применения судами норм, регламентирующих участие потерпевшего в уголовном судопроизводстве")

3. К требованиям о регистрации договора и перехода права собственности в отношении объектов недвижимости подлежат применению правила об исключительной подсудности.

П. обратилась в суд с иском к О. о регистрации договора дарения в отношении 4/18 домовладения и перехода права собственности на указанный объект недвижимости, расположенный в Октябрьском районе г.Красноярска.

Определением Октябрьского районного суда г.Красноярска от 18.05.2012 года исковое заявление возвращено П. с рекомендацией обратиться в Ангарский городской суд Иркутской области по месту жительства ответчика.

При разрешении вопроса о принятии данного иска судья руководствовался правилами общей территориальной подсудности - по месту жительства ответчика. Между тем в исковом заявлении ставился вопрос о переходе права собственности в отношении объекта недвижимого имущества. В силу требований части 1 статьи 30 ГПК РФ, иски о правах на объекты недвижимости предъявляются в суд по месту нахождения этих объектов. Судебная коллегия апелляционным определением от 04 июля 2012 года принятое судом первой инстанции определение отменила, возвратив исковое заявление П. в тот же суд для решения вопроса о его принятии.

ГАРАНТ:

Нумерация пунктов приводится в соответствии с источником

3. Рассмотрению в порядке особого производства заявления об установлении факта принятия наследства не препятствует наличие других наследников, привлеченных к участию в деле в качестве заинтересованных лиц.

С. обратилась в суд с заявлением об установлении факта принятия наследства, ссылаясь на то, что 14 апреля 2010 года умерла ее мать К., после смерти которой осталось наследственное имущество в виде квартиры. Согласно нотариально удостоверенному завещанию от 17 октября 2003 года она является единственным наследником, с момента смерти матери постоянно проживает в квартире, несет расходы по содержанию, ее сестра Я. фактически отказалась от принятия наследства.

Определением Советского районного суда г.Красноярска от 05 мая 2012 года заявление С. оставлено без рассмотрения в связи с наличием спора о праве с разъяснением заявителю права разрешить спор в порядке искового производства.

Юридический факт устанавливается в особом производстве, когда отсутствует необходимость разрешения спора о самом субъективном праве, существование которого зависит от наличия или отсутствия данного факта. Возможность установления юридического факта принятия наследства предусмотрена п.9 части 2 ст.264 ГПК РФ.

Оставляя заявление С. без рассмотрения, суд первой инстанции указал, что заявитель обратилась в суд с заявлением в порядке особого производства, в то время как несвоевременное принятие наследства и наличие других наследников указывают на спор о праве. Между тем представленные заявителем материалы не свидетельствуют о наличии спора о праве между конкретными лицами в отношении наследственного имущества, данный вывод сделан судьей преждевременно.

Апелляционным определением от 30 мая 2012 года определением судьи отменено с направлением дела на рассмотрение в тот же районный суд.

Применение норм гражданского законодательства

1. Предъявлением иска, не соответствующего установленным законом требованиям и возвращенного истцу в связи с неустранением недостатков, течение срока исковой давности не прерывается.

Н. обратилась в суд с иском к П. о взыскании долга и процентов по двум договорам займа, подтверждаемыми долговыми расписками от 26.11.2007 года и от 09.10.2008 года. Октябрьский районный суд г.Красноярска от 05 сентября 2012 года исковые требования Н. удовлетворил. Ходатайство ответчика о применении исковой давности к требованиям о взыскании долга по договору от 26.11.2007 года судом было отклонено. Отменяя решение суда в части взыскания сумм по договору займа от 26.11.2007 года и отказывая в этой части в иске, судебная коллегия указала на пропуск истцом срока исковой давности. Как установлено судом, 26 ноября 2007 года между сторонами был заключен договор займа, по которому Н. передала П. 4 790  000 рублей в долг сроком до 01 июля 2008 года, что подтверждается распиской от 26.11.2007 года. С иском о взыскании суммы по указанному договору истица обратилась в августе 2012 года, за пределами трехлетнего срока исковой давности, течение которого началось по окончании срока исполнения договора (1 июля 2008 года). Судебной коллегией не были приняты доводы истицы о перерыве течения срока исковой давности при ее обращении в суд в мае 2012 года, поскольку поданный истицей иск был оставлен без движения, а затем возвращен в связи с неуплатой государственной пошлины. В соответствии со ст.203 ГПК РФ течение срока исковой давности прерывается предъявлением иска в установленном порядке, то есть с соблюдением правил о подведомственности и подсудности дела, о форме и содержании искового заявления, об оплате его государственной пошлиной. Между тем поданное в мае 2012 года исковое заявление не было принято к производству суда, возвращено истице в связи с неустранением его недостатков.

2. Банк не может передавать право требования по кредитному договору с потребителем лицам, не имеющим лицензии на право осуществления банковской деятельности, если иное не установлено законом или договором, содержащим данное условие, которое было согласовано сторонами при его заключении.

- ООО "Т." обратилось в суд с иском к Б., и ее поручителям о взыскании в солидарном порядке задолженности по кредитному договору. Требования мотивировало тем, что 20.03.2007 года между Б. и Банком был заключен кредитный договор под поручительство физических лиц. Заемщик свои обязательства по договору исполняет ненадлежащим образом. По договору уступки от 25.11.2011 года Банк уступил право требования по данному кредитному договору истцу.

Решением Центрального районного суда г.Красноярска от 24 мая 2012 года исковые требования ООО "Т." удовлетворены.

Отменяя это решение, и принимая новое решение об отказе в иске, суд апелляционной инстанции в апелляционном определении от 10 сентября 2012 года указал следующее.

Согласно положениям статьи 13 Закона "О банках и банковской деятельности" осуществление банковских операций производится только на основании лицензии, выдаваемой Банком России в порядке, установленном Федеральным законом. В силу пункта 2 статьи 857 ГК РФ банк гарантирует тайну банковского счета и банковского вклада, операций по счету и сведений о клиенте. Сведения, составляющие банковскую тайну, могут быть предоставлены только самим клиентам или их представителям, а также представлены в бюро кредитных историй на основаниях и в порядке, которые предусмотрены законом.

По смыслу вышеприведенных норм закона кредитором по кредитному договору может выступать только банк или иная кредитная организация, обладающая специальной правоспособностью, статус которых установлен ФЗ РФ "О банках и банковской деятельности".

В соответствии со ст.388 ГК РФ уступка права требования кредитором другому лицу допускается, если она не противоречит закону, иным правовым актам и договору. Не допускается без согласия должника уступка требования по обязательству, в котором личность кредитора имеет существенное значение для должника.

В пункте 51 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 28.06.2012 года N 17 "О рассмотрении судами гражданских дел по спорам о защите прав потребителей" разъяснено, что Законом о защите прав потребителей не предусмотрено право банка, иной кредитной организации передавать право требования по кредитному договору с потребителем (физическим лицом) лицам, не имеющим лицензии на право осуществления банковской деятельности, если иное не установлено законом или договором, содержащим данное условие, которое было согласовано сторонами при его заключении.

В рассматриваемом кредитном договоре между сторонами не было согласовано условие о возможности уступки права требования по договору лицам, не имеющим лицензии на право осуществления банковской деятельности.

- Заочным решением Центрального районного суда г.Красноярска в пользу Банка с А. и О. взыскана в солидарном порядке сумма задолженности по кредитному договору. На стадии исполнения решения Банк переуступил ООО "Т." право требования по кредитному договору, заключенному с А. под поручительство О.

ООО "Т." обратилось в суд с заявлением о замене стороны взыскателя в исполнительном производстве. Определением Центрального районного суда г.Красноярска от 17 сентября 2012 года, оставленным без изменения судом апелляционной инстанции, в удовлетворении заявления отказано.

Отказывая в удовлетворении заявления, суд правомерно исходил из того, что у заявителя не имеется специального разрешения на осуществление банковских операций, условия передачи прав кредитора третьим лицам, не имеющим лицензии на право осуществления банковской деятельности, не согласованы с заемщиком и поручителем в кредитном договоре и договоре поручительства.

Разъяснение, содержащееся в пункте 1 раздела "Применение норм гражданского законодательства" в Обзоре практики краевого суда за 4 квартал 2011 года следует считать недействительным.

3. В случае признания недействительным условия кредитного договора об обязанности заемщика страховать жизнь и здоровье сумма уплаченной заемщиком страховой премии может быть взыскана с банка в качестве убытков потребителя.

Красноярская региональная общественная организация "Защита потребителей" обратилась в суд в интересах Г. к Банку о признании недействительным условия кредитного договора о возложении на заемщика обязанности застраховать жизнь и здоровье в ЗАО "Страховая компания" и взыскании суммы страховой премии в размере 47500 рублей.

Решением Ачинского городского суда от 28 мая 2012 года в удовлетворении иска отказано. Апелляционным определением от 06 августа 2012 года решение суда отменено с принятием нового решения об удовлетворении исковых требований в полном объеме.

Как установлено судом, 29 января 2012 года Г. путем подписания заявления (оферты) заключил с Банком договор на получение кредита в сумме 500 тысяч рублей сроком на 60 месяцев под 16% годовых. На оборотной стороне заявления содержится согласие заемщика на добровольное страхование его жизни и здоровья в ЗАО "Страховая компания" сроком на 5 лет с уплатой страховой премии за счет кредита в размере 47500 рублей. Наименование страховой компании и сумма страховой премии безальтернативно включены в текст заявления на предоставление кредита.

Учитывая, что заключение кредитного договора было обусловлено обязательным страхованием жизни и здоровья заемщика в страховой компании, возможность заключения кредитного договора на иных условиях Г. не была предоставлена, руководствуясь пунктом 2 ст.935 ГК РФ, в соответствии с которым обязанность страховать свою жизнь или здоровье не может быть возложена на гражданина по закону, суд второй инстанции признал недействительным условие кредитного договора о возложении на заемщика обязанности застраховать жизнь и здоровье в ЗАО "Страховая компания" и взыскал с банка сумму убытков в размере страховой премии. Тот факт, что денежные средства в виде страховой премии были перечислены страховой компании, не освобождает банк от обязанности - возместить потребителю убытки, причиненные понуждением к страхованию жизни и здоровья.

4. Согласованное сторонами условие кредитного договора об обязанности заемщика страховать жизнь и здоровье, в тех случаях, когда у заемщика имелась возможность заключить договор и на иных условиях, закону не противоречит.

Л. обратилась в суд с иском к Банку о признании недействительным условия заключенного ею кредитного договора об обязанности заемщика подключиться к программе страхования жизни и здоровья. Требования мотивировала тем, что заключила с Банком кредитный договор, в соответствии с которым ответчик предоставил ей кредит в сумме 35 тысяч рублей сроком на 12 месяцев под 18 процентов годовых. 5 тысяч из предоставленного кредита списаны Банком в счет компенсации страховой премии по программе страхования жизни и здоровья заемщиков.

Решением Центрального районного суда г.Красноярска от 20 июня 2012 года, оставленным без изменения судом второй инстанции, в удовлетворении иска отказано.

В соответствии со ст.421 ГК РФ граждане и юридические лица свободны в заключении договора. Между тем в силу пункта 2 статьи 16 Закона о защите прав потребителей, запрещается обусловливать приобретение одних товаров (работ, услуг) обязательным приобретением иных товаров (работ, услуг).

Как установлено судом, при заключении договора истица имела всю необходимую информацию об условиях заключаемого договора, ей была предоставлена возможность получить кредит с повышенной процентной ставкой либо присоединиться к программе страхования жизни и здоровья заемщиков и получить кредит под более низкий процент, что не отрицалось истицей. При данных обстоятельствах суд пришел к правильному выводу о том, что включенное в кредитный договор условие о подключении к программе страхования не противоречит вышеприведенным положениям пункта 2 статьи 16 Закона о защите прав потребителей.

5. Условие кредитного договора об обязанности заемщика застраховать приобретенное на заемные денежные средства имущество, являющееся предметом залога, закону не противоречит.

М. обратилась в суд с иском к Банку о признании недействительными условий кредитного договора об установлении платы за оказание услуги по дистанционному предоставлению кредита, а также об обязанности заемщика оплатить страховую премию за первый год страхования автомобиля. Просила взыскать с банка уплаченные ею сумму за оказание услуги по дистанционному предоставлению кредита в размере 6000 рублей и сумму страховой премии в размере 47467 рублей. Решением Ленинского районного суда г.Красноярска от 03 июля 2012 года исковые требования М. удовлетворены в полном объеме. Суд второй инстанции апелляционным определением от 19 сентября 2012 года оставил без изменения решение суда в части взыскания в пользу М. единовременно уплаченной суммы комиссии за дистанционное предоставление кредита. Банком незаконно возложена обязанность на заемщика оплатить те действия банка, без которых последний не мог бы исполнить кредитный договор. Такого рода действия не являются отдельной услугой, должны производиться банком в рамках кредитного договора для исполнения обязанности по предоставлению кредита.

Между тем суд второй инстанции не согласился с выводом суда о незаконности возложения на заемщика обязанности страховать имущество, приобретенное на заемные денежные средства банка.

Приобретенный заемщиком автомобиль был застрахован им в Страховой компании. Страховая премия в сумме 47467 рублей переведена банком на расчетный счет этой страховой компании. Поскольку истице денежные средства были предоставлены на приобретение автомобиля, в отношении автомобиля между банком и заемщиком заключен договор залога в целях обеспечения своевременного и полного возврата кредита. В силу пункта 1 статьи 343 ГК РФ залогодатель или залогодержатель в зависимости от того, у кого из них находится заложенное имущество (статья 338), обязан, если иное не предусмотрено законом или договором страховать за счет залогодателя заложенное имущество от рисков утраты и повреждения, а если полная стоимость имущества превышает размер обеспеченного залогом требования, - на сумму не ниже размера требований.

Следовательно, предусмотренное кредитным договором условие об обязанности заемщика застраховать предмет залога соответствует требованиям закона и не нарушает прав потребителя.

Практика рассмотрения социальных споров

1. В соответствии с пп.3 п.1 ст.333.19 Налогового кодекса Российской Федерации размер государственной пошлины по делам, рассматриваемым в судах общей юрисдикции, мировыми судьями, при подаче искового заявления имущественного характера, не подлежащего оценке, а также искового заявления неимущественного характера для физических лиц, составляет 200 рублей. Указанная сумма подлежит взысканию с ответчика при удовлетворении иска.

Удовлетворяя требования К. к Управлению Пенсионного фонда Российской Федерации в Дзержинском районе о включении в льготный стаж, дающий право на досрочное назначение трудовой пенсии по старости в связи с осуществлением лечебной деятельности, периодов работы с 07.08.1987 года по 06.08.1989 года в должности заведующей фельдшерско-акушерским пунктом, медицинской сестры с 07.08.1989 года по 13 мая 1992 года из расчета один год работы за один год и 3 месяца, Дзержинский районный суд решением от 16 июля 2012 года взыскал с ответчика в доход федерального бюджета государственную пошлину в размере 4000 рублей.

Изменяя решение суда в части взыскания государственной пошлины, судебная коллегия по гражданским делам Красноярского краевого суда от 12 сентября 2012 года в апелляционном определении указала на взыскание в доход местного бюджета государственной пошлины в размере 200 рублей, в соответствии с пп.3 п.1 ст.333.19 НК РФ, ч.1 ст.103 ГПК РФ.

2. В силу абзаца 6 пункта 7 Разъяснения о применении Правил компенсации расходов на оплату стоимости проезда пенсионерам, являющимся получателями трудовых пенсий по старости и инвалидности и проживающим в районах Крайнего Севера и приравненных к ним местностях, к месту отдыха на территории Российской Федерации и обратно, утвержденных Постановлением Правительства Российской Федерации от 1 апреля 2005 года N 176, в стоимость проезда, подлежащую взысканию, не включаются расходы на оплату установленных на транспорте сборов за услуги, оказываемые населению при оформлении, переоформлении и возврате проездных документов (за исключением страхового сбора на обязательное личное страхование пассажиров), а также сборов и платежей за дополнительный услуги, в том числе, направленные на повышение комфортности проезда (предоставление постельных принадлежностей, дополнительного питания).

Отказывая К. в удовлетворении требований к ГУ Управление Пенсионного фонда РФ в Кежемском районе о взыскании сервисного сбора при покупке железнодорожного билета - 101,40 коп., страхового сбора, включенного в авиабилет "Москва-Красноярск" - 400 рублей, Кежемский районный суд в решении от 3 сентября 2012 года обоснованно указал, что названные расходы не включаются в стоимость проезда, подлежащую взысканию в пользу К., которая является получателем трудовой пенсии по старости и проживает в районах Крайнего Севера и приравненных к ним местностях.

3. Возможность получения (выплаты) денежной компенсации взамен входящей в набор социальных услуг путевки на санаторно-курортное лечение, в том числе возмещение расходов, понесенных в связи с приобретением данной путевки инвалидом самостоятельно, не предусмотрена ни Федеральным законом от 17 июня 1999 года N 178-ФЗ "О государственной социальной помощи", ни Федеральным законом от 24 ноября 1995 года N 81-ФЗ "О социальной защите инвалидов в Российской Федерации:

ГАРАНТ:

По-видимому, в предыдущем абзаце допущена опечатка. Вместо "от 17 июня 1999 года" и "N 81-ФЗ" имеется в виду "от 17 июля 1999 года" и "N 181-ФЗ" соответственно

Решением Северно-Енисейского районного суда от 25 апреля 2012 года с Государственного учреждения Красноярское региональное отделение Фонда социального страхования Российской Федерации в пользу В. взысканы расходы на приобретение путевки на санаторно-курортное лечение в сумме 18199 рублей 10 копеек и признано незаконным бездействие ГУ КРО Фонда социального страхования по обеспечению ребенка-инвалида санаторно-курортным лечением в 2011 году. Удовлетворяя требования истца, суд первой инстанции исходил из того, что ответчиком, на которого законом возложена обязанность по обеспечению инвалида набором социальных услуг, не предоставлена путевка на санаторно-курортное лечение ребенка-инвалида, в связи с чем самостоятельно понесенные расходы на приобретение путевки подлежат возмещению.

Отменяя решение, судебная коллегия по гражданским делам Красноярского краевого суда в апелляционном определении от 09.07.2012 года указала на отсутствие предусмотренных законом оснований для такого взыскания и признания незаконным бездействия ответчика.

Как следует из материалов дела, В. является ребенком-инвалидом, в соответствии с разработанной индивидуальной программой реабилитации N 2 нуждается в ежегодном санаторно-курортном лечении по профилю заболевания опорно-двигательной системы. 13 апреля 2011 года законный представитель В. обратилась в филиал N 7 отделения Фонда с заявлением о предоставлении путевки на санаторно-курортное лечение, была поставлена на учет, о чем уведомлена в письменном виде. Периодом предоставления путевки на санаторно-курортное лечение В. является календарный год. 12 июля 2011 года законным представителем В. была самостоятельно приобретена путевка на санаторно-курортное лечение, о взыскании расходов на приобретение которой законный представитель В. обратилась в суд.

Таким образом, на момент приобретения В. путевки - июль 2011 года календарный год предоставления такой путевки не истек, ребенок-инвалид состоял на учете на получение путевки, оснований признавать незаконным бездействие ответчика у суда не имелось. Возможность получения денежной компенсации взамен входящей в набор социальных услуг путевки на санаторно-курортное лечение действующим законодательством не предусмотрена.

4. В соответствии с п.15.1 Правил обеспечения инвалидов техническими средствами реабилитации и отдельных категорий граждан из числа ветеранов протезами (кроме зубных протезов), протезно-ортопедическими изделиями, утвержденных Постановлением Правительства Российской Федерации N 240 от 07.04.2008 года, в случае, если предусмотренное программой реабилитации (заключением) техническое средство (изделие) и (или) услуга по его ремонту не могут быть предоставлены инвалиду (ветерану), либо если инвалид (ветеран) приобрел соответствующее техническое средство (изделие) или оплатил указанную услугу за свой счет, то инвалиду (ветерану) выплачивается компенсация в размере стоимости приобретенного технического средства (изделия) и (или) оказанной услуги, но не более стоимости соответствующего технического средства (изделия) и (или) услуги, предоставляемых уполномоченным органом в соответствии с настоящими Правилами.

Решением Свердловского районного суда г.Красноярска от 13 марта 2012 года на ГУ КРО Фонда социального страхования Российской Федерации возложена обязанность выплатить инвалиду Л. компенсацию за самостоятельное приобретение технических средств реабилитации - памперсов в размере 1389 рублей, возложена обязанность на ответчика выдать Л. технические средства реабилитации - памперсы в количестве 150 штук за период с января 2011 года по ноябрь 2011 года.

Удовлетворяя требования прокурора Сухобузимского района в интересах Л., суд первой инстанции исходил из того, что ответчиком Л. не в полном объеме была обеспечена техническим средствами реабилитации - памперсами, была вынуждена приобретать указанные средства за свой счет, ответчик возместил ей расходы не в полном объеме, в связи с чем недоплаченная часть расходов подлежит взысканию в пользу Л. - 1389 рублей.

Отменяя данное решение в части возложения на ответчика обязанности выплатить Л. компенсацию в сумме 1389 рублей за самостоятельно приобретенные памперсы, судебная коллегия в апелляционном определении от 23 мая 2012 года указала на отсутствие предусмотренных законом оснований для возложения такой обязанности.

Из материалов дела следует, что Л., являясь инвалидом детства, нуждается в предоставлении технических средств реабилитации в виде памперсов в количестве 60 штук в месяц, в соответствии с индивидуальной программой реабилитации. Л. за счет собственных средств было приобретено 50 штук памперсов на общую сумму 2612 рублей 50 копеек, ответчик возместил Л. 1223 рубля 50 копеек, исходя из стоимости памперсов, определенных государственным контрактом N 617 от 09.09.2011 года.

Согласно указанных выше Правил, в случае приобретения инвалидом за собственный счет технического средства, ему выплачивается компенсация в размере стоимости приобретенного технического средства, но не более стоимости соответствующего технического средства (изделия) или услуги, предоставляемых уполномоченным органом в соответствии с настоящими Правилами.

Порядок выплаты компенсации за технические средства (изделия) или услуги по их ремонту, включая порядок определения ее размера и порядок информирования инвалидов (ветеранов) о размере указанной компенсации, определяется Министерством здравоохранения и социального развития Российской Федерации.

Согласно п.3 Порядка выплаты компенсации за самостоятельно приобретенное инвалидом техническое средство реабилитации и (или) оказанную услугу, включая порядок определения ее размера и порядок информирования граждан о размере указанной компенсации, утвержденного Приказом Минздравсоцразвития от 31.01.2011 года N 57н компенсация выплачивается инвалиду в случае, если предусмотренные индивидуальной программой реабилитации инвалида техническое средство реабилитации и (или) услуга не могут быть предоставлены инвалиду или инвалид самостоятельно приобрел указанное техническое средство реабилитации или оплатил услугу за счет собственных средств.

Компенсация выплачивается в размере стоимости приобретенного технического средства или оказанной услуги, но не более размера стоимости технического средства реабилитации или услуги, предоставляемых уполномоченными органами в соответствии с ИПР инвалида, являющихся аналогичными техническому средству реабилитации, самостоятельно приобретенному за собственный счет инвалидом, и (или) оплаченной за счет собственных средств услуге, на основании классификации технических средств реабилитации (изделий) в рамках федерального перечня реабилитационных мероприятий, технических средств реабилитации и услуг, предоставляемых инвалиду, в целях определения размера компенсации за технические средства реабилитации (изделия), приобретенные инвалидами (ветеранами) за собственный счет или оплаченные за счет собственных средств услуги по их ремонту, утвержденной Приказом Министерства здравоохранения и социального развития Российской Федерации от 28 июля 2011 года N 823н, включая оплату банковских услуг (услуг почтовой связи) по перечислению (пересылке) средств компенсации.

Согласно справки ГУ КРО Фонда социального страхования РФ Л. была компенсирована стоимость приобретенных самостоятельно памперсов, исходя из их стоимости по последнему заключенному государственному контракту N 617 от 09.09.2011 года из расчета 24 рубля 47 копеек в общей сумме 1223 рубля 50 копеек.

Таким образом, ответчик полностью исполнил принятые на себя обязательства в указанной части, основания для возложения на него обязанности возместить разницу между стоимостью памперсов, определенную контрактом и стоимостью памперсов, приобретенных Л. за счет собственных средств, не имеется.

5. У судов края возникал вопрос о том, распространяются ли гарантированные абзацем 3 пункта 5 статьи 55 Закона Российской Федерации "Об образовании" меры социальной поддержки на лиц, которые занимаются преподавательской деятельностью только в свободное от основной работы время (например, лицо работает по основному месту работы в отделе образования администрации района, дополнительно в свободное от основной работы время осуществляет преподавательскую деятельность в образовательном учреждении)?

Абзацем 3 п.55 Закона Российской Федерации от 10 июля 1992 года "Об образовании" (в редакции Федерального закона от 22.08.2004 года N 122-ФЗ) предусмотрено, что педагогические работники образовательных учреждений в порядке, установленном законодательством Российской Федерации, пользуются правом на получение пенсии за выслугу лет до достижения ими пенсионного возраста, на бесплатную жилую площадь с отоплением и освещением в сельской местности, рабочих поселках (поселках городского типа), на первоочередное предоставление жилой площади. Размер, условия и порядок возмещения расходов, связанных с предоставлением указанных мер социальной поддержки, устанавливаются законодательными актами субъектов Российской Федерации.

Положениями абзаца 2 статьи 2 Закона Красноярского края от 10 июня 2010 года N 10-4691 "О предоставлении мер социальной поддержки по оплате жилой площади с отоплением и освещением педагогическим работникам краевых государственных и муниципальных образовательных учреждений в сельской местности, рабочих поселках (поселках городского типа)" к педагогическим работникам относятся - педагогические работники краевого государственного или муниципального образовательного учреждения, работающие и проживающие в сельской местности, рабочем поселке (поселке городского типа), для которых указанное учреждение является основным местом работы.

Анализ действующего законодательства позволяет сделать вывод о том, что указанные в п.3 ст.55 Закона Российской Федерации "Об образовании" меры социальной поддержки на лиц, которые занимаются преподавательской деятельностью только в свободное от основной работы время, не распространяются.

Решением Красноярского краевого суда от 26 декабря 2011 года, оставленным в этой части без изменения определением Верховного Суда РФ от 25.04.2012 года (N 53-АПГ12-6) отказано прокурору Красноярского края в удовлетворении требований в части признания противоречащим федеральному законодательству и недействующим абзаца 2 статьи 2 Закона Красноярского края от 10 июня 2010 года "10-4691 "О предоставлении мер социальной поддержки по оплате жилой площади с отоплением и освещением педагогическим работникам краевых государственных и муниципальных образовательных учреждений в сельской местности, рабочих поселках (поселках городского типа)" в части слов "для которого указанное учреждение является основным местом работы".

Отказывая в иске, суд исходил из того, что гарантированные абзацем 3 пункта 5 ст.55 Закона Российской Федерации "Об образовании" меры социальной поддержки адресованы лицам, осуществляющим педагогическую деятельность по основному месту работы, поскольку, включение в число получателей мер такой поддержки лиц, которые занимаются преподавательской деятельностью только в свободное от основной работы время, не согласуется с общепризнанными принципами в сфере социальной политики - ее адресностью и результативностью.

Содержащееся в абзаце 2 статьи 2 Закона Красноярского края N 10-4691 от 10 июня 2010 года "О предоставлении мер социальной поддержки по оплате жилой площади с отоплением и освещением педагогическим работникам краевых государственных и муниципальных образовательных учреждений в сельской местности, рабочих поселках (поселках городского типа), подписанном 11 июня 2010 года Губернатором Красноярского края и официально опубликованном в газете "Наш Красноярский край" N 41 от 18 июня 2010 года, условие о том, что краевое государственное или муниципальное учреждением должно являться основным местом работы для адресата получения мер социальной поддержки, не нарушает прав и законных интересов педагогических работников на труд и получение мер социальной поддержки, поскольку не запрещает адресату заниматься иным видом деятельности по совместительству, как внутреннему, так и за пределами данного учреждения с сохранением права на получение указанных мер.

6. В соответствии с п.3 ч.1 ст.29 Закона Российской Федерации от 15.01.1991 года N 1244-1 "О социальной защите граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС" супругу участника ликвидации последствий катастрофы на ЧАЭС из числа военнослужащих..., а также умершего инвалида вследствие военной травмы назначается пенсия по случаю потери кормильца независимо от других видов пенсий, пособий и доходов. Право супруга умершего (погибшего) участника ликвидации последствий аварии на ЧАЭС из числа военнослужащих на получение пенсии по случаю потери кормильца обусловлено установлением причинной связи смерти последнего с воздействием радиационных факторов вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС.

ГАРАНТ:

По-видимому, в предыдущем абзаце допущена опечатка. Дату "от 15.01.1991 года" следует читать как "от 15.05.1991 года"

Решением Центрального районного суда г.Красноярска от 02.02.2012 года возложена обязанность на Военный комиссариат Красноярского края назначить Г. пенсию по случаю потери кормильца в соответствии со ст.30 Закона Российской Федерации "О пенсионном обеспечении лиц, проходивших военную службу, службу в органах внутренних дел, государственной противопожарной службе, органах по контролю за оборотом наркотических средств и психотропных веществ, учреждениях и органах уголовно-исполнительной системы и их семей".

Удовлетворяя требования Г., суд первой инстанции исходил из того, что положения Федерального закона N 173 "О трудовых пенсиях в Российской Федерации" (п.2 ст.4), Федерального закона от 15.12.2001 года N 166-ФЗ "О государственном пенсионном обеспечении в Российской Федерации" (ч.2 ст.3), ч.2 ст.7 Закона Российской Федерации N 4468-1 от 12.02.1993 года (в ред. от 08.11.2011 N 309-ФЗ) "О пенсионном обеспечении лиц, проходивших военную службу...", п.3 ч.1 ст.29 Закона РФ от 15.01.1991 года N 1244-1 "О социальной защите граждан, подвергшихся воздействию радиации" предусматривают возможность назначения супруге умершего (погибшего) участника ликвидации последствий катастрофы на ЧАЭС из числа военнослужащих, получающей трудовую пенсию по старости в соответствии с Федеральным законом N 173 от 17.12.2001 года, пенсии по случаю потери кормильца по нормам Закона Российской Федерации от 12.02.1993 года N 4468-1 вследствие военной травмы.

ГАРАНТ:

По-видимому, в предыдущем абзаце допущена опечатка. Номер "N 173" следует читать как "N 173-ФЗ"

Между тем, право супруга умершего (погибшего) участника ликвидации последствий катастрофы на ЧАЭС из числа военнослужащих на получение пенсии по случаю потери кормильца обусловлено наличием причинной связи смерти последнего с воздействием радиационных факторов вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС.

Согласно Положению о межведомственном экспертном совете по установлению причинной связи заболеваний, инвалидности и смерти граждан, подвергшихся воздействию радиационных факторов, утвержденного Приказом Министерства здравоохранения и социального развития Российской Федерации от 21.04.2005 года N 298 на межведомственный экспертный совет возложена функция проведения экспертизы по установлению причинной связи заболеваний, инвалидности и смерти с воздействием радиационных факторов.

ГАРАНТ:

По-видимому, в предыдущем абзаце допущена опечатка. Номер "N 298" следует читать как "N 289"

Из материалов дела следует, что Г. при обращении к ответчику за назначением пенсии по случаю потери кормильца документов, подтверждающих причинную связь смерти ее супруга с радиационным воздействием вследствие ликвидации аварии на ЧАЭС, не представила. Причина смерти 21.04.2011 года супруга истицы временно не установлено, согласно справке о смерти N 2020.

При указанных обстоятельствах правовых оснований для возложения на военный комиссариат обязанности назначить Г. пенсию по случаю потери кормильца не имелось. Апелляционным определением Судебной коллегии по гражданским делам Красноярского краевого суда от 14 мая 2012 года решение суда первой инстанции отменено, в иске Г. к Военному комиссариату Красноярского края отказано.

Практика рассмотрения трудовых споров

1. В соответствии с п.2 ст.45 ГПК РФ прокурор, подавший заявление, пользуется всеми процессуальными правами и несет все процессуальные обязанности истца, за исключением права на заключение мирового соглашения и обязанности по уплате судебных расходов. В случае отказа прокурора от заявления, поданного в защиту законных интересов другого лица, рассмотрение дела по существу продолжается, если это лицо или его законный представитель не заявит об отказе от иска. При отказе истца от иска суд прекращает производство по делу, если это не противоречит закону или не нарушает права и законные интересы других лиц.

Определением Северо-Енисейского районного суда от 04 апреля 2012 года прекращено производство по делу по иску прокурора Северо-Енисейского района, действующего в интересах С., к ЗАО "Полюс" о взыскании необоснованно удержанной заработной платы в связи с отказом прокурора от предъявленных требований.

Отменяя по частной жалобе С. данное определение и возвращая дело в тот же суд для рассмотрения по существу, судебная коллегия по гражданским делам Красноярского краевого суда в апелляционном определении от 30 мая 2012 года указала на неправильное применение и толкование судом первой инстанции норм процессуального закона, так как прокурор, являясь процессуальным истцом, в силу возложенных на него законом полномочий наделенный правом на обращение в суд в защиту интересов других лиц, не имеет материально-правового интереса и не вправе им распоряжаться. А поскольку статья 45 ГПК РФ содержит прямой запрет на прекращение производства по делу при наличии только отказа прокурора от предъявленных требований, в то время как истец С. в судебном заседании не присутствовал и с заявлением об отказе от предъявленных требований не обращался, у суда первой инстанции отсутствовали законные основания для прекращения производства по делу в связи с отказом от иска прокурора, не наделенного такими полномочиями.

2. Согласно пп.19 п.1 ст.333.36 Налогового кодекса РФ от уплаты государственной пошлины по делам, рассматриваемым в судах общей юрисдикции, а также мировыми судьями, освобождаются государственные органы, органы местного самоуправления, выступающие по делам, рассматриваемым в судах общей юрисдикции, а также мировыми судьями, в качестве как истцов, так и ответчиков.

Решением Мотыгинского районного суда от 05 мая 2012 года удовлетворены исковые требования Т. и в его пользу с администрации Мотыгинского района взыскана задолженность по заработной плате в размере 50.865 руб. 79 коп., судебные расходы. Также с ответчика в доход местного бюджета взыскана государственная пошлина в размере 3.106 руб. 37 коп.

Отменяя данное решение в части взыскания с администрации Мотыгинского района государственной пошлины, судебная коллегия по гражданским делам Красноярского краевого суда в апелляционном определении от 04 июля 2012 года указала на нарушения судом норм материального и процессуального права.

Так, в соответствии с п.1 ст.103 ГПК РФ издержки, понесенные судом в связи с рассмотрением дела, и государственная пошлина, от уплаты которых истец был освобожден, взыскиваются с ответчика, не освобожденного от уплаты судебных расходов, пропорционально удовлетворенной части исковых требований. В этом случае взысканные суммы зачисляются в доход бюджета, за счет средств которого они были возмещены, а государственная пошлина - в соответствующий бюджет согласно нормативам отчислений, установленным бюджетным законодательством Российской Федерации.

Вместе с тем, суд при разрешении вопроса о судебных расходах оставил без внимания положения п.1 ст.333.17 Налогового кодекса РФ, согласно которым плательщиками государственной пошлины признаются организации и физические лица. При этом, согласно пп.19 п.1 ст.333.36 Налогового кодекса РФ государственные органы, органы местного самоуправления, выступающие по делам, рассматриваемым в судах общей юрисдикции, а также мировыми судьями, в качестве истцов или ответчиков освобождаются от уплаты государственной пошлины по делам, рассматриваемым в судах общей юрисдикции, а также мировыми судьями.

А поскольку администрация Мотыгинского района является органом местного самоуправления, она не может быть отнесена к числу субъектов, являющихся в установленном законом порядке плательщиками государственной пошлины, так как в силу закона освобождена от ее уплаты.

3. Следует обратить внимание судов первой инстанции, рассматривающих трудовые споры, что при удовлетворении требований работника о восстановлении в ранее занимаемой должности, взыскании заработной платы за время вынужденного прогула, компенсации морального вреда, государственная пошлина, от уплаты которой работник при обращении в суд освобожден в силу закона, взыскивается с ответчика в доход местного бюджета.

При этом, размер государственной пошлины за удовлетворенное требование имущественного характера (взыскание заработной платы за время вынужденного прогула, задолженности по заработной плате, процентов (денежной компенсации) в порядке ст.236 ТК РФ) подлежит исчислению по правилам, установленным пп.1 п.1 ст.333.19 Налогового кодекса РФ, как при подаче искового заявления имущественного характера, подлежащего оценке, исходя из взысканной суммы.

А за удовлетворенное требование неимущественного характера (об установлении факта трудовых отношений, восстановлении на работе, взыскании компенсации морального вреда) - по правилам, установленным пп.3 п.1 ст.333.19 Налогового кодекса РФ, как при подаче искового заявления неимущественного характера для физических лиц - 200 руб. (за каждое требование), а не для организаций - 4.000 руб., как ошибочно полагают некоторые судьи при рассмотрении данных споров, поскольку истцом в данном случае является физическое лицо - работник, который будучи не освобожденным от уплаты государственной пошлины при обращении в суд, оплатил бы ее в размере 200 руб. за каждое требование неимущественного характера.

В связи с неправильным определением судом размера подлежащей взысканию с ответчика государственной пошлины за удовлетворение требований И. к индивидуальному предпринимателю Е. об установлении факта трудовых отношений, восстановлении на работе и взыскании заработной платы за время вынужденного прогула изменено решение Назаровского городского суда от 08 ноября 2011 года, размер государственной пошлины снижен с 8.780 руб. до 1.680 руб., поскольку при удовлетворении исковых требований с ответчика подлежит взысканию государственная пошлина, от уплаты которой истец был освобожден, в том размере, в котором он ее бы уплатил при подаче иска в суд (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Красноярского краевого суда от 23 января 2012 года).

4. В соответствии с пп.2 ч.1 ст.81 ТК РФ трудовой договор может быть расторгнут работодателем в случае сокращения численности или штата работников организации, индивидуального предпринимателя. При этом необходимо учитывать, что не допускается увольнение работника по инициативе работодателя (за исключением случая ликвидации организации либо прекращения деятельности индивидуальным предпринимателем) в период его временной нетрудоспособности и в период пребывания в отпуске (ч.6 ст.81 ТК РФ).

Решением Свердловского районного суда г.Красноярска от 19 июня 2012 года отказано в удовлетворении иска Г., уволенной по п.2 ч.1 ст.81 ТК РФ в связи с сокращением, к муниципальному предприятию города Красноярска "Красноярскгорсвет" о восстановлении на работе, взыскании заработной платы за время вынужденного прогула.

Отказывая в иске, суд первой инстанции исходил из того, что сокращение численности штата у ответчика имело место, Г. в установленный законом срок была извещена о предстоящем сокращении занимаемой ею должности, работодатель принял меры для трудоустройства истицы, предложив ей имеющиеся в период сокращения вакансии, от которых Г. отказалась, то есть предусмотренная законом процедура увольнения была соблюдена.

Отменяя данное решение и удовлетворяя заявленные Г. требования, судебная коллегия по гражданским делам Красноярского краевого суда, согласившись с указанными выводами суда первой инстанции, в апелляционном определении от 03 сентября 2012 года указала на неправильное применение и толкование судом норм материального закона, регулирующих спорные правоотношения.

Как следует из материалов дела, Г. состояла с ответчиком в трудовых отношениях, работая диспетчером оперативно-диспетчерской службы, приказом от 30 января 2012 года уволена с занимаемой должности 31 января 2012 года по п.2 ч.1 ст.81 ТК РФ, 30 января 2012 года указанный приказ был представлен истице для ознакомления, в этот же день она обратилась за медицинской помощью в поликлинику, где ей был выдан листок нетрудоспособности по 06 февраля 2012 года, который впоследствии неоднократно продлевался и был закрыт 20 февраля 2012 года, трудоспособной Г. была признана с 21 февраля 2012 года. Приказом от 20 февраля 2012 года в приказ об увольнении от 30 января 2012 года были внесены изменения в части даты увольнения и Г. была уволена 20 февраля 2012 года, с чем ознакомлена 21 февраля 2012 года.

В силу ч.6 ст.81 ТК РФ запрещено увольнение работника по инициативе работодателя в период его временной нетрудоспособности.

Согласно п.60. Приказа Минздравсоцразвития РФ от 29.06.2011 года N 624 "Об утверждении порядка выдачи листков нетрудоспособности" в таблице "Освобождение от работы": в графе "С какого числа" указывается дата (число, месяц и год), с которой гражданин освобожден от работы; в графе "По какое число" указывается дата (число, месяц и год) (включительно), по которую гражданин освобожден от работы.

ГАРАНТ:

По-видимому, в предыдущем абзаце допущена опечатка. Номер "N 624" следует читать как "N 624н"

Поскольку истица была освобождена от работы по 20 февраля 2012 года включительно, первым рабочим днем для нее являлось 21 февраля 2012 года, соответственно в день увольнения - 20 февраля 2012 года она была нетрудоспособна, следовательно, ее увольнение нельзя считать законным и обоснованным, в связи с чем у суда отсутствовали основания для отказа Г. в удовлетворении требований о восстановлении на работе.

5. Увольнение по п."з" ст.58 Положения о службе в органах внутренних дел РФ, утвержденного постановлением Верховного Совета РФ от 23.12.1992 года N 4202-1, по ограниченному состоянию здоровья, не относится к предусмотренным п.1 ст.81 ТК РФ случаям расторжения трудового договора по инициативе работодателя, в связи с чем установленный п.6 ст.81 ТК РФ запрет на увольнение работника в период его временной нетрудоспособности или пребывания в отпуске на случаи увольнения по ограниченному состоянию здоровья не распространяется.

Удовлетворяя требования Л. о признании увольнения незаконным и восстановлении на службе в должности начальника отдела по воспитательной работе с осужденными ФКУ ИК-22 ГУФСИН России по Красноярскому краю, Свердловский районный суд г.Красноярска в решении от 26 апреля 2012 года указал, что приказом ответчика от 26 декабря 2011 года истица на основании заключения ВВК о признании ограниченно годной к военной службе и рапорта об увольнении со службы по состоянию здоровья была уволена со службы 30 декабря 2011 года по п."з" ст.58 Положения о службе в органах внутренних дел РФ, по ограниченному состоянию здоровья. 10 января 2012 года истице был выдан листок временной нетрудоспособности об освобождении от исполнения трудовых обязанностей по уходу за больным ребенком на период с 29 декабря 2011 года по 10 января 2012 года включительно. Суд пришел к выводу о нарушении ответчиком при указанных обстоятельствах процедуры увольнения, выразившемся в том, что в нарушение требований ч.6 ст.81 ТК РФ истица была уволена по инициативе работодателя в период временной нетрудоспособности.

Отменяя данное решение, судебная коллегия по гражданским делам Красноярского краевого суда в апелляционном определении от 30 июля 2012 года указала на неправильное толкование и применение судом первой инстанции норм действующего трудового законодательства.

Так, разрешая спор, суд оставил без внимания, что в соответствии с ч.6 ст.81 ТК РФ не допускается увольнение работника в период его временной нетрудоспособности-и в период пребывания в отпуске (за исключением случая ликвидации организации либо прекращения деятельности индивидуальным предпринимателем) по инициативе работодателя.

В то же время перечень оснований расторжения трудового договора по инициативе работодателя приведен в ч.1 ст.81 ТК РФ.

Увольнение же по болезни или ограниченному состоянию здоровья по аналогии со ст.81 ТК РФ не является увольнением по инициативе работодателя, о чем также свидетельствует и факт обращения истицы с рапортом на имя работодателя об увольнении со службы по п."з" ст.58 Положения о службе в органах внутренних дел РФ.

А поскольку основанием для прекращения трудового договора с истицей явилась не инициатива работодателя, а объективные, независящие от воли сторон трудового договора, в частности от воли работодателя, обстоятельства, в связи с чем она могла быть уволена в период временной нетрудоспособности, судебная коллегия, отменив решение суда, отказала Л. в удовлетворении предъявленных требований.

6. Согласно ст.351.1 ТК РФ (введена в действие Федеральным законом от 23.12.2010 года N 387-ФЗ) к трудовой деятельности в сфере образования, воспитания, развития несовершеннолетних, организации их отдыха и оздоровления, медицинского обеспечения, социальной защиты и социального обслуживания, в сфере детско-юношеского спорта, культуры и искусства с участием несовершеннолетних не допускаются лица, имеющие или имевшие судимость, подвергающиеся или подвергавшиеся уголовному преследованию (за исключением лиц, уголовное преследование в отношении которых прекращено по реабилитирующим основаниям) за преступления против жизни и здоровья, свободы, чести и достоинства личности (за исключением незаконного помещения в психиатрический стационар, клеветы и оскорбления), половой неприкосновенности и половой свободы личности, против семьи и несовершеннолетних, здоровья населения и общественной нравственности, а также против общественной безопасности.

Решением Шушенского районного суда от 17 октября 2011 года прокурору района было отказано в удовлетворении иска к администрации Субботинского сельсовета о признании незаконным бездействия по увольнению В. по ст.351.1 ТК РФ (в ред. ФЗ от 23 декабря 2010 года N 387-ФЗ) и возложении обязанности по расторжению с ним трудовых отношений.

Отказывая в удовлетворении заявленных требований, суд исходил из того, что трудовые отношения с В, возникли до вступления в законную силу Федерального закона N 387-ФЗ от 23 декабря 2010 года, которым Трудовой Кодекс РФ был дополнен статьей 351.1 ТК РФ. При этом суд руководствовался положениями ст.12 ТК РФ, предусматривающей, что закон или иной нормативный акт, содержащий нормы трудового права, не имеет обратной силы и применяется к правоотношениям, возникшим после введения его в действие, а на ранее возникшие отношения, действие закона распространяется лишь в случаях прямо предусмотренных этим актом.

Отменяя решение суда, судебная коллегия в кассационном определении от 16 января 2012 года указала на неправильное толкование судом норм материального права.

Так Федеральный закон N 387-ФЗ от 23 декабря 2010 года был официально опубликован 27 декабря 2010 года и вступил в законную силу по истечении 10 дней, то есть 07 января 2011 года.

Таким образом, с данной даты действуют ограничения трудовой деятельности, установленные ст.351.1 ТК РФ, в том числе запрет трудовой деятельности для лиц, имевших судимость за преступления против половой неприкосновенности и половой свободы личности.

При этом положения ст.12 ТК РФ не препятствуют применению с 07 января 2011 года статьи 351.1 ТК РФ, устанавливающей ограничения на занятие определенными видами трудовой деятельности, к длящимся трудовым правоотношениям, возникшим ранее указанной даты.

Как следует из материалов дела, приговором суда от 17 августа 1998 года В. осуждался по п."б" ч.2 ст.131 УК РФ, то есть имел судимость за преступление против половой неприкосновенности и половой свободы личности.

Постановлением Субботинского сельского совета депутатов от 29 октября 2010 года он был назначен на должность директора МУК "Централизованная клубная система Субботинского сельсовета".

Поскольку положения ст.351.1 ТК РФ носят императивный характер и подлежат применению с 07 января 2011 года в отношении лиц, уже состоящих в трудовых отношениях, установление вышеприведенной нормой Трудового кодекса РФ ограничений на занятие определенными видами трудовой деятельности являлось для работодателя основанием для прекращения с В., осуществлявшим трудовую деятельность в сфере культуры с участием несовершеннолетних, трудового договора по п.13 ч.1 ст.83 ТК РФ.

Решением Ермаковского районного суда от 20 февраля 2012 года удовлетворен иск Ц. к МБОУ "Григорьевская ООШ" о признании увольнения незаконным, восстановлении на работе, взыскании среднего заработка за время вынужденного прогула. При этом, суд исходил из того, что трудовая деятельность истицы, работавшей кладовщиком у ответчика, не связана с деятельностью в сфере образования (образовательным процессом), воспитания, развития несовершеннолетних..., к уголовной ответственности она была привлечена 01.12.2000 г. и уголовное дело было прекращено в связи с примирением сторон, а, кроме того, нововведения в ТК РФ не могут распространяться на ранее возникшие трудовые отношения.

Отменяя данное решение и отказывая в удовлетворении заявленных требований, судебная коллегия по гражданским делам Красноярского краевого суда в апелляционном определении от 18 апреля 2012 года указала на неверное толкование судом норм материального закона, регулирующих спорные правоотношения.

Так, разрешая спор, суд оставил без внимания, что ст.351.1 ТК РФ предписывает, что к трудовой деятельности в сфере образования, воспитания и развития несовершеннолетних не допускаются лица, имеющие или имевшие судимость, подвергающиеся или подвергавшиеся уголовному преследованию (за исключением лиц, уголовное преследование в отношении которых прекращено по реабилитирующим основаниям) за преступления против жизни и здоровья, свободы, чести и достоинства личности, половой неприкосновенности и половой свободы личности, против семьи и несовершеннолетних, здоровья населения и общественной нравственности, а также против общественной безопасности.

Кроме того, вышеуказанная норма носит одинаково императивный характер как в отношении лиц, уже состоящих в трудовых отношениях, так и в отношении тех, кто желает устроиться на работу в сфере образования, воспитания и развития несовершеннолетних детей. Поскольку трудовые отношения между сторонами, возникшие до введения в действие указанной нормы закона, продолжаются и после его вступления в силу, на них распространяются требования, в том числе запреты и ограничения, установленные действующим трудовым законодательством.

При наличии таких ограничений у работодателя имелись законные основания для расторжения с Ц., являющейся работником общеобразовательной школы, трудового договора по обстоятельствам, независящим от воли сторон трудовых отношений, по п.13 ч.1 ст.83 ТК РФ, поскольку она привлекалась к уголовной ответственности по ст.115 УК РФ - умышленное причинение легкого вреда здоровью и производство по делу было прекращено по нереабилитирующему основанию - за примирением сторон, в связи с чем она не вправе, в силу вышеуказанной нормы трудового законодательства, осуществлять трудовую функцию в сфере образования, воспитания и развития несовершеннолетних детей.

По аналогичным основаниям отменено решение Ермаковского районного суда от 14 февраля 2012 года (апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Красноярского краевого суда от 23 апреля 2012 года), которым удовлетворены требования Г. к МБОУ ДОД "Ермаковская станция юных техников" о признании увольнения незаконным, и истец восстановлен в должности педагога дополнительного образования, несмотря на то, что у работодателя имелись законные основания для прекращения с истцом трудового договора по п.13 п.1 ст.83 ТК РФ, так как 15.03.1999 года он был осужден к 4 годам 6 месяцам лишения свободы условно с испытательным сроком 2 года по ч.1 ст.222 и ч.3 ст.213 УК РФ. В удовлетворении требований Г. отказано.

7. В соответствии со ст.394 ГПК РФ в случае признания увольнения или перевода на другую работу незаконными работник должен быть восстановлен на прежней работе, органом, рассматривающим индивидуальный трудовой спор. Одновременно орган, рассматривающий индивидуальный трудовой спор, принимает решение о выплате работнику среднего заработка за все время вынужденного прогула, который определяется в порядке, предусмотренном ст.139 ТК РФ.

При этом, необходимо иметь в виду, что особенности порядка исчисления средней заработной платы, установленного ст.139 ТК РФ, определяются Положением об особенностях порядка исчисления средней заработной платы, утвержденным Постановлением Правительства РФ N 922 от 24.12.2007 г., в соответствии с п.4 которого расчет среднего заработка работника независимо от режима его работы производится исходя из фактически начисленной ему заработной платы и фактически отработанного им времени за 12 календарных месяцев, предшествующих периоду, в течение которого за работником сохраняется средняя заработная плата.

Решением Курагинского районного суда от 24 ноября 2011 года удовлетворены исковые требования П., восстановленной на работе в ранее занимаемой должности решением суда от 01 июня 2011 года, и с ОАО "Краснокаменский рудник" в ее пользу взыскан средний заработок за время вынужденного прогула с 20 апреля по 01 июня 2011 года в размере 26.065 руб.

Изменяя данное решение, судебная коллегия по гражданским делам Красноярского краевого суда в определении от 23 января 2012 года указала на неправильное применение судом первой инстанции норм материального права.

Так, разрешая спор, суд оставил без внимания, что в соответствии с п.5 вышеуказанного Положения при исчислении среднего заработка из расчетного периода исключается время, а также начисленные за это время суммы, если:

а) за работником сохранялся средний заработок в соответствии с законодательством Российской Федерации, за исключением перерывов для кормления ребенка, предусмотренных трудовым законодательством Российской Федерации;

б) работник получал пособие по временной нетрудоспособности или пособие по беременности и родам; _ Согласно п.9 средний заработок работника определяется путем умножения среднего дневного заработка на количество дней (календарных, рабочих) в периоде, подлежащем оплате. Средний дневной заработок, кроме случаев определения среднего заработка для оплаты отпусков и выплаты компенсаций за неиспользованные отпуска, исчисляется путем деления суммы заработной платы, фактически начисленной за отработанные дни в расчетном периоде, включая премии и вознаграждения, учитываемые в соответствии с пунктом 15 настоящего Положения, на количество фактически отработанных в этот период дней.

Вместе с тем, определяя ко взысканию сумму среднего заработка за период вынужденного прогула с 20 апреля по 01 июня 2011 года в размере 26.065 руб., судом первой инстанции ошибочно не были вычтены из фактически начисленной истице заработной платы за период с апреля 2010 года по март 2011 года сумма, выплаченная ей в счет оплаты дней отпуска (33.241 руб.), а также сумма полученного ею пособия по временной нетрудоспособности (5.093 руб. 82 коп.).

При указанных обстоятельствах судебная коллегия, произведя в определении соответствующие расчеты, исходя из фактически начисленной истице заработной платы за период с апреля 2010 года по март 2011 года за вычетом полученных ею в указанный период пособия по временной нетрудоспособности и оплаты дней отпуска и как следствие уменьшения количества фактически отработанных дней, определила подлежащий взысканию в пользу П. размер среднего заработка за время вынужденного прогула в сумме 20.023 руб.

Решением Ужурского районного суда от 13 июля 2012 года удовлетворены требования К. к ФГУП "Почта России" о взыскании заработной платы за задержку выдачи трудовой книжки, компенсации морального вреда. При этом, суд исходил из того, что работодателем не выполнена возложенная на него законом обязанность по своевременной выдаче трудовой книжки истицы, которая необоснованно удерживалась ответчиком с 13 августа 2011 года по 15 марта 2012 года. А поскольку установлен факт нарушения трудовых прав истицы действиями работодателя по несвоевременной выдаче трудовой книжки, в связи с чем истица была лишена возможности трудоустройства, суд пришел к выводу о возложении на ответчика предусмотренной ст.234 ТК РФ обязанности возместить работнику неполученный им в связи с задержкой выдачи трудовой книжки заработок.

Изменяя данное решение в части размера определенной судом ко взысканию суммы, судебная коллегия по гражданским делам Красноярского краевого суда, согласившись с указанными выводами суда первой инстанции, в апелляционном определении от 24 сентября 2012 года указала на неправильное применение судом норм материального закона.

Так, определяя размер среднего заработка истицы за период с 13 августа 2011 года по 15 марта 2012 года в сумме 98.053 руб., суд первой инстанции применил положения абзаца 4 ст.139 ТК РФ, регулирующие вопросы исчисления среднего заработка для оплаты отпусков и выплаты компенсации за неиспользованный отпуск, что является неверным.

Между тем, в силу абзаца 3 ст.139 ТК РФ при любом режиме работы расчет средней заработной платы работника производится исходя из фактически начисленной ему заработной платы и фактически отработанного им времени за 12 календарных месяцев, предшествующих периоду, в течение которого за работником сохраняется средняя заработная плата.

Исходя из указанной нормы судебная коллегия произвела расчет суммы неполученной истицей заработной платы, определив ко взысканию 131.412 руб., приняв во внимание размер фактически начисленной К. заработной платы за 12 предшествующих увольнению месяцев, фактически отработанное за указанный период время, определив среднедневной заработок истицы, который путем умножения на количество дней вынужденного прогула согласно производственного календаря и составил подлежащую взысканию в пользу истицы сумму 131.412 руб.

8. Из системного толкования положений ст.ст. 59, 79 ТК РФ следует, что трудовые отношения с работником, с которым заключен срочный трудовой договор на время исполнения обязанностей отсутствующего работника, действуют до выхода на работу отсутствующего работника. При этом день выхода на работу отсутствующего работника будет являться последним днем работы временного работника - днем прекращения с ним трудового договора в связи с истечением срока его действия.

Также необходимо учитывать, что нормы ч.3 ст.261 ТК РФ допускают возможность увольнения женщины в период ее беременности в связи с истечением срока трудового договора, заключенного на время исполнения обязанностей основного работника, при отсутствии вакантных рабочих мест, а ч.3 ст.127 ТК РФ предусматривают возможность предоставления работнику отпуска с последующим увольнением и в случае, когда время отпуска полностью или частично выходит за пределы срока трудового договора.

ГАРАНТ:

По-видимому, в предыдущем абзаце допущена опечатка. Вместо "ч.3 ст.261" имеется в виду "абз. 3 ст.261"

По-видимому, в предыдущем абзаце допущена опечатка. Вместо "ч.3 ст.127" имеется в виду "абз. 3 ст.127"

При этом предоставление перед увольнением такого отпуска не может рассматриваться как продолжение трудовых отношений с работником и являться основанием для его восстановления на работе на неопределенный срок, поскольку в данном случае последним днем работы работника является не день его увольнения (последний день отпуска), а день, предшествующий первому дню отпуска, не позднее которого и подлежит оформлению увольнение работника, выплата расчета.

Решением Курагинского районного суда от 01 ноября 2011 года удовлетворены требования К. о признании незаконным распоряжение администрации п.Краснокаменск от 30 сентября 2011 года о прекращении действия трудового договора, истица восстановлена на работе в ранее занимаемой должности с 04 ноября 2011 года. При этом суд исходил из того, что работодателем нарушена процедура увольнения истицы по п.2 ч.1 ст.77 ТК РФ в связи с истечением срока действия трудового договора, поскольку после выхода 03 октября 2011 года М. из отпуска по уходу за ребенком до трех лет, трудовые отношения с К. не были прекращены. Истице после выхода на работу М. 03 октября 2011 года был предоставлен очередной отпуск за отработанное время, в связи с чем она была уволена только 03 ноября 2011 года, что свидетельствует о фактическом продолжении с ней трудовых отношений на неопределенный срок.

Отменяя данное решение, Президиум Красноярского краевого суда в постановлении от 05 июня 2012 года указал на неправильное толкование и применение судом первой инстанции норм действующего трудового законодательства.

Как видно из материалов дела, 27 апреля 2009 года К. принята на работу в администрацию п.Краснокаменск Курагинского района на должность главного специалиста по юридическому сопровождению деятельности администрации поселка Краснокаменск по срочному трудовому договору на период очередного отпуска, впоследствии отпуска по беременности и родам и отпуска по уходу за ребенком до полутора лет М. 11 февраля 2011 года с ней заключен трудовой договор на период отпуска М. по уходу за ребенком до трех лет. 27 сентября 2011 года М. письменно уведомила работодателя о досрочном выходе из отпуска по уходу за ребенком с 03 октября 2011 года. 27 сентября 2011 года истица в письменной форме предупреждена о расторжении с ней срочного трудового договора в связи с истечением срока его действия, связанным с выходом работника из отпуска.

Поскольку М. вышла на работу и приступила к исполнению обязанностей 03 октября 2011 года, трудовой договор с заменяющим ее временным работником К. подлежал прекращению именно в этот день.

Между тем, 28 сентября 2011 года истица обратилась к ответчику с заявлением о предоставлении оплачиваемого отпуска за отработанное время. Распоряжением от 28 сентября 2011 года истице был предоставлен очередной отпуск в количестве 32 календарных дней с 03 октября по 03 ноября 2011 года. Распоряжением от 30 сентября 2011 года К. уволена с занимаемой должности по п.2 ч.1 ст.77 ТК РФ в связи с истечением срока действия трудового договора 03 ноября 2011 года, также ей вручено сообщение об отсутствии в администрации поселка вакантных должностей.

Так, разрешая спор и ссылаясь на фактическое продолжение трудовых отношений в связи с предоставлением истице, находящейся в состоянии беременности, отпуска уже после выхода основного работника - М. на работу и как следствие отсутствие у работодателя оснований для увольнения истицы 03 ноября 2011 года, суд первой инстанции оставил без внимания, что нормы ч.3 ст.261 ТК РФ допускают возможность увольнения женщины в период ее беременности в связи с истечением срока трудового договора, заключенного на время исполнения обязанностей основного работника, при отсутствии вакантных рабочих мест, а ч.3 ст.127 ТК РФ предусматривают возможность предоставления работнику отпуска с последующим увольнением и в случае, когда время отпуска полностью или частично выходит за пределы срока трудового договора, что не свидетельствует о продолжении трудовых отношений и не является основанием для его восстановления на работе на неопределенный срок, так как последним днем работы работника является не день его увольнения (последний день отпуска), а день, предшествующий первому дню отпуска, не позднее которого и подлежит оформлению увольнение, выплата расчета.

9. В соответствии со ст.178 ТК РФ при расторжении трудового договора в связи с сокращением численности или штата работников организации (п.2 ч.1 ст.81 ТК РФ) увольняемому работнику выплачивается выходное пособие в размере среднего месячного заработка, а также за ним сохраняется средний месячный заработок на период трудоустройства, но не свыше двух месяцев со дня увольнения (с зачетом выходного пособия). В исключительных случаях средний месячный заработок сохраняется за уволенным работником в течение третьего месяца со дня увольнения по решению органа службы занятости населения при условии, если в двухнедельный срок после увольнения работник обратился в этот орган и не был им трудоустроен.

При этом положения ст.178 ТК РФ не содержат каких-либо ограничений права на сохранение средней заработной платы на период трудоустройства (в порядке исключения) в течение третьего месяца со дня увольнения по решению органа службы занятости в отношении высвобождаемых по п.1 и п.2 ст.81 ТК РФ работников пенсионного возраста. Данные граждане не лишены права вновь трудоустроиться как самостоятельно, так и с помощью службы занятости.

Решением Железнодорожного районного суда г.Красноярска от 20 июня 2012 года отказано в удовлетворении исковых требований Е. к ООО "КПД" о взыскании средней заработной платы за третий месяц не трудоустройства. При этом, суд исходил из того, что уволенные работники из числа лиц, которым в соответствии с законодательством РФ назначена трудовая пенсия по старости, не могут быть признаны безработными. Распространение на них гарантий и компенсаций, предусмотренных Трудовым кодексом РФ, не является безусловным основанием для применения в отношении них положений ч.2 ст.178 ТК РФ вне зависимости от исключительности обстоятельств таких выплат.

Отменяя данное решение, судебная коллегия по гражданским делам Красноярского краевого суда в апелляционном определении от 12 сентября 2012 года указала на неверное толкование судом норм материального закона, регулирующих спорные правоотношения.

Так, разрешая спор, суд оставил без внимания, что положение о выплате среднемесячного заработка за третий месяц со дня увольнения, предусмотренное п.2 ст.178 ТК РФ, распространяется на любых бывших работников, вне зависимости от того выплачивается им пенсия или нет. Статья 178 ТК РФ устанавливает гарантии и компенсации уволенным работникам, которыми могут быть и лица, достигшие пенсионного возраста. Такие лица (пенсионеры) являются субъектами трудовых правоотношений, на которых распространяются положения Трудового кодекса РФ, в том числе предоставление установленных пп. 1, 2 ст.178 ТК РФ гарантий и компенсаций. При этом, предоставление таких гарантий и компенсаций не ставится в зависимость от признания гражданина безработным в соответствии со ст.3 Закона РФ от 19.04.1991 года N 1032-1 "О занятости населения в Российской Федерации" и п.1 Порядка регистрации безработных граждан, утвержденного Министерством здравоохранения и социального развития РФ от 30.09.2010 года N 847н, к каковым не могут быть отнесены граждане, которым назначена трудовая пенсия по старости (в том числе досрочно), и из приведенных норм не следует, что гарантии при увольнении в связи с ликвидацией организации либо сокращением численности или штата работников организации не распространяются на граждан, которым выплачивается пенсия по старости.

Удовлетворяя заявленные требования, судебная коллегия указала, что являвшаяся с 21 марта 2011 года пенсионером по старости истица, после увольнения 30 сентября 2011 года по п.2 ст.81 ТК РФ в установленном ст.178 ТК РФ порядке обратилась в орган службы занятости населения, который выдал ей справку (решение), являющуюся основанием для получения сохраненной средней заработной платы на период трудоустройства в течение третьего месяца со дня увольнения. В данном случае именно орган службы занятости принимает решение о наличии либо отсутствии исключительных обстоятельств для сохранения за высвобожденным работником среднего заработка за третий месяц после увольнения. Поскольку решение о сохранении за Е. среднего месячного заработка за третий месяц со дня увольнения работодателем не было оспорено и является действительным, гарантии, установленные ст.178 ТК РФ, распространяются и на работников-пенсионеров, то есть на граждан, которым выплачивается пенсия по старости, а доказательства, подтверждающие отсутствие предусмотренных ч.2 ст.178 ТК РФ исключительных обстоятельств, не представлены, судебная коллегия пришла к выводу об отсутствии у ответчика правовых оснований для невыплаты истице средней заработной платы за третий месяц на период трудоустройства, в связи с чем требования Е. были удовлетворены.

Следует обратить внимание судов первой инстанции, рассматривающих споры о взыскании в пользу сотрудников милиции (полиции) ежемесячной денежной компенсации в размере утраченного денежного довольствия, предусмотренной ч.6 ст.43 Федерального закона от 07.02.2011 года N 3-ФЗ "О полиции", вступившего в силу с 01.03.2011 года, (ч.4 ст.29 Закона РФ "О милиции", утратившего силу с 01.03.2011 года в связи с принятием Федерального Закона "О полиции"), что порядок осуществления выплат в целях возмещения вреда, причиненного в связи с выполнением служебных обязанностей, сотрудникам органов внутренних дел РФ или их близким родственникам определен Инструкцией, утвержденной приказом МВД РФ N 590 от 18.06.2012 г. Согласно п.17 инструкции размер утраченного денежного довольствия сотрудника органов внутренних дел РФ для выплаты ежемесячной денежной компенсации определяется в соответствии с законодательством РФ. При этом размер утраченного денежного довольствия для назначения ежемесячной денежной компенсации сотрудникам, уволенным со службы в органах внутренних дел в период с 18 апреля 1991 года по 01 января 2012 года, а также при перерасчете размера ежемесячной денежной компенсации, назначенной и выплачиваемой в соответствии с законодательством РФ до вступления в силу настоящего приказа, определяется исходя из размера оклада месячного денежного содержания и ежемесячной надбавки к окладу месячного денежного содержания за стаж службы (выслугу лет), принимаемых для исчисления пенсий указанной категории сотрудников с 01 января 2012 года, с коэффициентом 1,55.

Практика рассмотрения гражданских дел,
возникающих из публичных правоотношений

1. В порядке гражданского судопроизводства (как в исковом порядке, так и в порядке главы 25 ГПК РФ) не могут рассматриваться дела об оспаривании решений, действий (бездействия), связанных с проведением должностными лицами проверок, по результатам которых возбуждены дела об административных правонарушениях.

Ф. обратилась в суд с исковым заявлением к прокуратуре Уярского района о признании незаконным действий по проведению проверки исполнения законодательства о пожарной безопасности при эксплуатации нежилого помещения.

Определением Уярского районного суда от 7 августа 2012 года исковое заявление Ф. оставлено без движения. При этом суд, сославшись на отсутствие спора о праве, предложил заявителю оформить заявленные требования в порядке главы 25 ГПК РФ.

Отменяя данное определение и отказывая Ф. в принятии искового заявления на основании пункта 1 части 1 статьи 134 ГПК РФ, судебная коллегия в апелляционном определении указала, что заявление Ф. вообще не подлежит рассмотрению в порядке гражданского судопроизводства, поскольку должно рассматриваться и разрешаться в ином порядке (в порядке производства по делам об административных правонарушениях).

Этот вывод сделан исходя из того, что по результатам оспариваемой Ф. проверки в отношении заявителя возбуждено дело об административном правонарушении.

Согласно же разъяснениям, содержащимся в пункте 7 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации N 2 от 10 февраля 2009 года "О практике рассмотрения судами дел об оспаривании решений, действий (бездействия) органов государственной власти, органов местного самоуправления, должностных лиц, государственных и муниципальных служащих", в порядке главы 25 ГПК РФ суды не вправе рассматривать дела об оспаривании решений, действий (бездействия), в отношении которых КоАП РФ хотя и не предусматривает порядка обжалования, но которые, являясь неразрывно связанными с конкретным делом об административном правонарушении, не могут быть предметом самостоятельного обжалования. Действия, совершенные при осуществлении производства по делу об административном правонарушении, могут быть оспорены по правилам главы 25 ГПК лишь в случае, когда производство по этому делу прекращено. В таком же порядке могут быть оспорены действия должностных лиц в случае, когда дело об административном правонарушении не возбуждалось.

2. Места несанкционированного захоронения биологических отходов (трупов животных) не являются скотомогильниками (биотермическими ямами), поэтому оснований для возложения на органы государственной власти края обязанности привести каждое из таких мест в соответствие с требованиями, предъявляемыми ветеринарно-санитарными правилами к размещению и строительству скотомогильников, не имеется.

Прокурор Каратузского района, действуя в интересах неопределенного круга лиц, обратился в суд с иском к Правительству Красноярского края о возложении обязанности привести в соответствие с ветеринарно-санитарным законодательством места захоронения биологических отходов (скотомогильники).

В обоснование своих требований сослался на то, что в ходе проведенной проверки на территории Каратузского района выявлено 22 скотомогильника, не отвечающих требованиям раздела 5 Ветеринарно-санитарных правил сбора, утилизации и уничтожения биологических отходов от 4 декабря 1995 года.

Решением Центрального районного суда г.Красноярска от 26 апреля 2012 года заявление прокурора было удовлетворено, на Правительство Красноярского края возложена обязанность привести места захоронении биологических отходов на территории Каратузского района в соответствие с требованиями пунктов 5.6-5.10 "Ветеринарно-санитарных правил сбора, утилизации и уничтожения биологических отходов".

Данное решение судебной коллегией отменено по следующим основаниям.

В силу подпункта 49 пункта 2 статьи 26.3 Федерального закона "Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации" к полномочиям органов государственной власти субъекта Российской Федерации по предметам совместного ведения, осуществляемым за счет средств бюджета субъекта Российской Федерации, относится решение вопросов организации на территории субъекта Российской Федерации мероприятий по предупреждению и ликвидации болезней животных, их лечению, защите населения от болезней, общих для человека и животных. Для осуществления данных полномочий, согласно подпункту "ц" пункта 2 статьи 26.11 названного закона, в собственности субъекта Российской Федерации могут находиться скотомогильники (биотермические ямы).

Удовлетворяя требования прокурора, суд первой инстанции исходил из того, что содержание скотомогильников (биотермических ям) возлагается на собственников этого имущества, а при отсутствии таковых - на субъект Российской Федерации, учитывая, что вопросы организации мероприятий по обеспечению санитарно-эпидемиологического благополучия населения, предупреждению и ликвидации болезней животных, их лечению, защите населения от болезней, общих для человека и животных, относятся к полномочиям субъекта Российской Федерации.

Вместе с тем, в соответствии с Ветеринарно-санитарными правилами сбора, утилизации и уничтожения биологических отходов, утвержденными приказом Министерства сельского хозяйства РФ от 4 декабря 1995 года N 13-7-2/469, скотомогильник (биотермическая яма) представляет собой сложное техническое сооружение, для строительства которого производится выбор и отвод земельного участка по представлению организации государственной ветеринарной службы, согласованному с местным центром санитарно-эпидемиологического надзора; приемку построенного скотомогильника проводят с обязательным участием представителей государственного ветеринарного и санитарного надзора с составлением акта приемки; все вновь открываемые, действующие и закрытые скотомогильники и отдельно стоящие биотермические ямы берутся главным государственным ветеринарным инспектором района (города) на учет и им присваивается индивидуальный номер и оформляется ветеринарно-санитарная карточка.

Постановлением Правительства Красноярского края от 13 октября 2011 года N 589-п утверждена долгосрочная целевая программа "Утилизация и уничтожение биологических отходов на территории Красноярского края на 2012 -2014 годы". В этой программе намечены мероприятия, направленные на обеспечение на территории Красноярского края ветеринарно-санитарного благополучия по инфекционным и паразитарным заболеваниям, в том числе запланировано строительство скотомогильников в необходимом количестве и определенных для этого местах.

Таким образом, вывод суда о том, что каждое выявленное место с захоронением биологических отходов субъект Российской Федерации обязан привести в соответствие с требованиями, предъявляемыми к размещению и строительству скотомогильников (биотермических ям), является неверным.

Действующим законодательством предусмотрены иные способы устранения выявленных нарушений.

Принимая во внимание, что правовых оснований для удовлетворения заявленных прокурором требований не имелось, судебная коллегия приняла по делу новое решение об отказе в их удовлетворении.

3. Заявления прокурора, обращающегося в защиту интересов неопределенного круга лиц, о возложении на Правительство Красноярского края обязанности создать скотомогильники подлежат рассмотрению судом по месту нахождения Правительства Красноярского края.

Решением Идринского районного суда от 24 февраля 2012 года удовлетворено заявление прокурора Идринского района о возложении на Правительство Красноярского края обязанности оборудовать места утилизации биологических отходов (скотомогильники) в Идринском районе.

Отменяя данное решение и направляя дело для рассмотрения по существу по подсудности в Центральный районный суд г.Красноярска (по месту нахождения Правительства Красноярского края), судебная коллегия в апелляционном определении указала, что требование прокурора заявлено в порядке главы 25 ГПК РФ и в интересах неопределенного круга лиц. Такие заявления подаются в суд по месту нахождения органа государственной власти, органа местного самоуправления, решение, действие (бездействие) которого оспаривается. Часть 2 статьи 254 ГПК РФ предусматривают также право на подачу заявления в суд по месту жительства заявителя, но только в том случае, когда заявление подается гражданином. Прокурору, при обращении его в суд в интересах неопределенного круга лиц, такое право не предоставлено.

4. Должник по исполнительному производству о взыскании алиментов, оспаривающий размер задолженности по алиментам, определенный судебным приставом-исполнителем, вправе по своему выбору обратиться в суд с иском об определении размера задолженности либо оспаривать решение судебного пристава-исполнителя на основании ст.441 ГПК РФ.

Определением Норильского городского суда от 12 апреля 2012 года заявление М. об оспаривании бездействия судебного пристава-исполнителя оставлено без рассмотрения в связи с наличием спора о размере задолженности по выплате алиментов на содержание несовершеннолетнего ребенка, подлежащего разрешению в исковом порядке.

При этом суд руководствовался положениями части 4 статьи 102 Федерального закона "Об исполнительном производстве", согласно которым в случае, когда определенный судебным приставом-исполнителем размер задолженности по алиментам нарушает интересы одной из сторон исполнительного производства, сторона, интересы которой нарушены, вправе обратиться в суд с иском об определении размера задолженности.

Между тем, в соответствии с частью 5 статьи 113 Семейного кодекса РФ при несогласии с определением задолженности по алиментам судебным приставом-исполнителем любая из сторон может обжаловать действия судебного пристава-исполнителя в порядке, предусмотренном гражданским процессуальным законодательством. Статья 441 ГПК РФ предусматривает право сторон исполнительного производства обжаловать постановления, действия (бездействие) судебного пристава-исполнителя, нарушающие их права и интересы.

Учитывая, что обращение заявителя в порядке статьи 441 ГПК РФ закону не противоречит, а отказ в реализации права заявителя на доступ к правосудию в той форме, которая предусмотрена законом, является недопустимым, определение суда первой инстанции судебной коллегией отменено, дело направлено в тот же суд для рассмотрения.

5. Признание организации-должника банкротом влечет направление исполнительного документа о взыскании с него задолженности по заработной плате конкурсному управляющему и окончание исполнительного производства.

В производстве судебного пристава-исполнителя ОСП по Ермаковскому району находилось исполнительное производство о взыскании с муниципального предприятия в пользу Ф. задолженности по заработной плате.

Решением Арбитражного суда Красноярского края должник признан банкротом и в отношении него открыто конкурсное производство.

Постановлением судебного пристава-исполнителя исполнительное производство окончено на основании пункта 7 части 1 статьи 47 Федерального закона "Об исполнительном производстве" (признание организации-должника банкротом и направление исполнительного документа конкурсному управляющему).

Ф. обратился в суд с заявлением об оспаривании указанного постановления судебного пристава-исполнителя, полагая, что задолженность по заработной плате относится к числу текущих платежей, взыскание которых входит в компетенцию судебного пристава-исполнителя.

Решением Ермаковского районного суда от 15 февраля 2012 года заявление Ф. было удовлетворено.

Признавая постановление судебного пристава-исполнителя об окончании исполнительного производства незаконным, суд первой инстанции исходил из того, что в соответствии с пунктом 7 части 1 статьи 47, частью 4 статьи 96 Федерального закона "Об исполнительном производстве" при признании организации-должника банкротом судебный пристав-исполнитель оканчивает исполнительное производство, за исключением исполнительных документов о признании права собственности, компенсации морального вреда, об истребовании имущества из чужого незаконного владения, о применении последствий недействительности сделок, а также о взыскании задолженности по текущим платежам.

При этом суд, неверно истолковав положения статей 134, 136 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)", сделал ошибочный вывод о том, что задолженность по заработной плате относится к текущим платежам, подлежащим взысканию в рамках исполнительного производства.

В Федеральном законе "Об исполнительном производстве" понятия "задолженность по заработной плате" и "текущие платежи" четко разграничены.

Часть 4 статьи 96 этого закона, в частности, предусматривает, что на основании определения арбитражного суда о введении процедур наблюдения, финансового оздоровления или внешнего управления судебный пристав-исполнитель приостанавливает исполнение исполнительных документов по имущественным взысканиям, за исключением исполнительных документов, выданных на основании вступивших в законную силу до даты введения указанных процедур судебных актов, в том числе судебных приказов о взыскании задолженности по заработной плате, выплате вознаграждения авторам результатов интеллектуальной деятельности, об истребовании имущества из чужого незаконного владения, о возмещении вреда, причиненного жизни или здоровью, компенсации морального вреда, а также о взыскании задолженности по текущим платежам.

Согласно Федеральному закону "О несостоятельности (банкротстве)" под текущими платежами понимаются денежные обязательства и обязательные платежи, возникшие после даты принятия заявления о признании должника банкротом (пункт 1 статьи 5); денежным же обязательством признается обязанность должника уплатить кредитору определенную денежную сумму по гражданско-правовой сделке и (или) иному основанию, предусмотренному Гражданским кодексом РФ, бюджетным законодательством РФ (в связи с предоставлением бюджетного кредита юридическому лицу, выдачей государственной или муниципальной гарантии и т.п.) (абзац 4 статьи 2).

Анализ приведенных норм права позволяет сделать вывод о том, что текущим платежом может быть квалифицировано только то обязательство, которое предполагает использование денег в качестве средства платежа, погашения денежного долга. Обязательство, возникшее в связи с образованием задолженности по заработной плате, упомянутым признакам не отвечает, а потому текущим платежом применительно к положениям Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" не является.

Содержание статей 134 и 136 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" также не дают оснований для вывода о том, что взыскание задолженности по заработной плате с организации, признанной банкротом, должно производится в рамках исполнительного производства.

Названные статьи закона регулируют отношения, возникающие после открытия в отношении банкрота конкурсного производства, в том числе порядок осуществления деятельности конкурсным управляющим по удовлетворению требований кредиторов. Причем указанными нормами права прямо предусмотрено, что обязательства по оплате труда лиц, работающих или работавших по трудовому договору, подлежат удовлетворению за счет конкурсной массы. Конкурсной же массой вправе распоряжаться только конкурсный управляющий. Судебному приставу-исполнителю такое право не принадлежит.

В связи с неправильным применением норм материального права решение районного суда судебной коллегией отменено. По делу принято новое решение об отказе в удовлетворении заявленных Ф. требований.

6. Нарушения, допущенные должностными лицами органов ГИБДД при регистрации транспортного средства, сами по себе не являются безусловным основанием для аннулирования такой регистрации.

По заключению отдела МВД России по ЗАТО г.Зеленогорск от 16 марта 2012 года была признана недействительной и аннулирована регистрация принадлежащего П. автомобиля "Toyota Mark 2", поставленного на регистрационный учет в ноябре 2005 года.

Основанием для аннулирования регистрационных действий с транспортным средством послужил приговор Верховного Суда Республики Бурятия от 26 июня 2000 года, в соответствии с которым сотрудники ГИБДД, допустившие нарушения при совершении регистрационных действий с иностранными автомобилями (в том числе с автомобилем, проданным впоследствии П.), были признаны виновными в совершении должностных преступлений.

П. обратился в суд с заявлением о признании заключения об аннулировании регистрации его автомобиля незаконным.

Решением Зеленогорского городского суда от 21 июня 2012 года в удовлетворении заявления П. было отказано.

При этом суд пришел к выводу о законности оспариваемого заключение, ссылаясь на часть 3 статьи 15 Федерального закона "О безопасности дорожного движения", согласно которой регистрация транспортных средств без документа, удостоверяющего его соответствие установленным требованиям безопасности дорожного движения, запрещается, а также на пункты 3 и 51 Правил регистрации автотранспортных средств и прицепов к ним в Государственной инспекции безопасности дорожного движения Министерства внутренних дел Российской Федерации, утвержденных приказом МВД России от 24.11.2008 N 1001, в силу которых регистрация транспортных средств при обнаружении подделки представленных документов подлежит прекращению (аннулированию).

Отменяя решение суда первой инстанции и принимая по делу новое решение об удовлетворении заявленных П. требований, судебная коллегия исходила из следующего.

Приговор Верховного Суда Республики Бурятия от 26 июня 2000 года и другие имеющиеся в материалах дела документы позволяют говорить лишь о том, что в 1996 году при регистрации ввезенных на территорию России иностранных автомобилей, в том числе и принадлежащего заявителю автомобиля "Toyota Mark 2", сотрудники ГИБДД в нарушение установленного порядка не осуществляли проверку подлинности представленных документов, не проводили осмотр транспортных средств, не устанавливали личности владельцев машин.

Указанные данные сами по себе еще не свидетельствуют об отсутствии документа, удостоверяющего соответствие автомобиля установленным требованиям безопасности дорожного движения, в том числе о наличии признаков подделки, скрытия, изменения, уничтожения маркировки, нанесенной на транспортные средства организациями- изготовителями, либо подделки представленных документов, регистрационных знаков, несоответствия транспортных средств и номерных агрегатов сведениям, указанным в представленных документах, или регистрационным данным, а также о наличии иных обстоятельств, являющихся согласно пунктам 3 и 51 Правил регистрации автотранспортных средств основаниями для аннулирования регистрации транспортных средств.

Установленные приговором суда от 26 июня 2000 года обстоятельства, исходя из положений пункта 51 Правил регистрации автотранспортных средств, могли служить поводом для проведения органом внутренних дел проверки, до окончания которой прекращение (аннулирование) регистрации, иные регистрационные действия с транспортным средством не проводятся, и только при установлении органом внутренних дел, проводящим проверку, обстоятельств, указанных в пункте 3 настоящих Правил, регистрация транспортного средства могла быть аннулирована.

Отделом МВД России по ЗАТО г.Зеленогорск не представлено доказательств проведения органами внутренних дел надлежащей проверки по факту регистрации принадлежащего П. автомобиля и установления в ходе такой проверки обстоятельств, являющихся основанием для аннулирования регистрации транспортного средства.

Более того, пунктом 51 Правил регистрации автотранспортных средств прямо предусмотрено, что прекращение (аннулирование) регистрации не применяется в отношении транспортных средств, с момента регистрации которых на основании документов, признанных впоследствии поддельными (подложными), либо недействительными, прошло более 5 лет (срок давности). В случаях неправомерного прекращения (аннулирования) регистрации транспортного средства в связи с истечением сроков давности восстановление регистрации осуществляется регистрационным подразделением по месту прекращения (аннулирования) регистрации транспортных средств.

Учитывая, что с момента регистрации принадлежащего П. автомобиля прошло более пяти лет оснований для ее аннулирования в 2012 году по мотиву поддельности (подложности) представленных на регистрацию документов у отдела МВД России по ЗАТО г.Зеленогорск не имелось.

7. Принятое компетентным органом решение, ограничивающее пребывание иностранного гражданина в Российской Федерации в связи с нарушением этим гражданином порядка пребывания (проживания) в Российской Федерации, должно отвечать требованиям справедливости, соразмерности конституционно закрепленным целям, а также отвечать характеру совершенного деяния.

Подпункт 4 статьи 26 Федерального закона "О порядке выезда из Российской Федерации и въезда в Российскую Федерацию" предусматривает, что въезд в Российскую Федерацию иностранному гражданину может быть не разрешен в случае, если он два и более раза в течение трех лет привлекался к административной ответственности в соответствии с законодательством Российской Федерации за совершение административного правонарушения на территории Российской Федерации.

Вместе с тем, Европейский Суд по правам человека неоднократно отмечал, что лежащая на государствах ответственность за обеспечение публичного порядка обязывает их контролировать въезд в страну и пребывание иностранцев и высылать за пределы страны правонарушителей из их числа, однако подобные решения, поскольку они могут нарушить право на уважение личной и семейной жизни, охраняемое в демократическом обществе статьей 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, должны быть оправданы крайней социальной необходимостью и соответствовать правомерной цели (Постановления от 26 марта 1992 года по делу "Бельджуди (Beldjoudi) против Франции", от 21 июня 1988 года по делу "Беррехаб (Berrehab) против Нидерландов", от 18 февраля 1991 года по делу "Мустаким (Moustaquim) против Бельгии", от 19 февраля 1998 года по делу "Далиа (Dalia) против Франции", от 7 августа 1996 года по делу "С. против Бельгии", от 28 ноября 1996 года по делу "Ахмут (Ahmut) против Нидерландов" и др.).

Решением Управления ФМС России по Красноярскому краю гражданину Республики Узбекистан К. на основании подпункта 4 статьи 26 Федерального закона "О порядке выезда из Российской Федерации и въезда в Российскую Федерацию" ограничен въезд в Российскую Федерацию, поскольку он в течение трех лет дважды привлекался к административной ответственности в виде штрафа за совершение административного правонарушения, предусмотренного статьей 18.8 КоАП РФ.

Считая данное решение незаконным, К. оспорил его в суде.

Решением Лесосибирского городского суда от 12 апреля 2012 года в удовлетворении заявления К. было отказано.

Отменяя решение суда первой инстанции и принимая новое решение об удовлетворении заявленных К. требований, судебная коллегия указала следующее.

Согласно части 2 статьи 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 года вмешательство со стороны публичных властей в осуществление права на уважение семейной жизни не допускается, за исключением случаев, когда такое вмешательство предусмотрено законом и необходимо в демократическом обществе в интересах национальной безопасности и общественного порядка, экономического благосостояния страны, в целях предотвращения беспорядков или преступлений, для охраны здоровья или нравственности или защиты прав и свобод других лиц.

Конвенция о правах ребенка, участницей которой также является Российская Федерация, возлагает на государства-участники обеспечение того, чтобы ребенок не разлучался со своими родителями вопреки их желанию, за исключением случаев, когда компетентные органы в силу судебного решения, принятого на основании закона, определяют, что такое разлучение необходимо в интересах ребенка (пункт 1 статьи 9); в соответствии с этим заявления детей или их родителей с просьбой о въезде в государство-участник или выезд из него с целью воссоединения семьи должны рассматриваться государствами-участниками позитивным, гуманным и оперативным образом; государства-участники обеспечивают, чтобы представление такой просьбы не приводило к неблагоприятным последствиям для заявителей и членов их семьи (пункт 1 статьи 10).

Из материалов дела видно, что К. вступил в брак с гражданкой России Е., которая в настоящее время находится в состоянии беременности. При разрешении данного спора необходимо осуществить выбор между такими равно защищаемыми конституционно значимыми ценностями, как права человека и гражданина с одной стороны, и охраняемые законом интересы государства с другой. Следовательно, при решении вопроса о сохранении возможности въезда иностранного гражданина, имеющего супругу - гражданку России и ожидающую рождение ребенка, на территорию Российской Федерации, исходя из соображений гуманности, необходимо учитывать конкретные фактические обстоятельства дела. Негативные последствия принятого УФМС России по Красноярскому краю в отношении К. решения, существенно затрагивающие как его права, так и права его супруги, влекущие за собой невозможность устройства ими своей семейной жизни, следует признать несоразмерными тем нарушениям порядка пребывания на территории Российской Федерации, которые совершил К.

8. Суд не вправе устанавливать лицу, освобождаемому или освобожденному из мест лишения свободы, административный надзор на срок, меньший, чем срок, установленный законом.

К., осужденный по части 2 статьи 228 УК РФ к 3 годам 2 месяцам лишения свободы за совершение преступления при особо опасном рецидиве преступлений, подлежал освобождению из мест лишения свободы.

Исправительное учреждение, в котором К. отбывал наказание, обратилось в суд с заявлением об установлении в отношении этого лица административного надзора сроком на два года

Решением Емельяновского районного суда от 24 мая 2012 года указанное заявление обоснованно удовлетворено.

Вместе с тем, устанавливая К. административный надзор сроком на два года, суд не учел, что согласно пункту 2 части 1 статьи 5 Федерального закона "Об административном надзоре за лицами, освобожденными из мест лишения свободы" административный надзор устанавливается в данном случае на срок, установленный законодательством Российской Федерации для погашения судимости, за вычетом срока, истекшего после отбытия наказания.

Приведенная норма закона является императивной. Она не только не допускает судебного усмотрения при установлении срока административного надзора, но и позволяет суду на основании части 3 статьи 196 ГПК РФ выйти за пределы заявленных требований, когда эти требования относительно срока административного надзора противоречат положениям закона.

К. судим за совершение тяжкого преступления, судимость за которое погашается по истечении шести лет после отбытия наказания (пункт "г" части 3 статьи 86 УК РФ), следовательно, административный надзор в отношении К. устанавливается сроком на шесть лет за вычетом срока, истекшего после отбытия им наказания.

В связи с изложенным, решение суда первой инстанции в части срока административного надзора судебной коллегией изменено.

Обзор подготовлен судьями Красноярского краевого суда

Н.В.Бугаенко

А.А.Кисилевой

О.В.Охременко

А.В.Малякиным