Информационный бюллетень кассационной и надзорной практики по гражданским делам Архангельского областного суда за 4 квартал 2009 г.

I. Применение норм материального права

1. Гражданское законодательство

1.1. Юридические лица

Суд необоснованно пришел к выводу, что собственник имущества юридического лица в случае недостаточности у него имущества несет субсидиарную ответственность по его обязательствам

Решением районного суда взыскана с Муниципального образования как собственника имущества МУП "ЖКХ" в пользу М. задолженность по заработной плате.

Суд кассационной инстанции решение суда отменил и указал следующее.

Решением мирового судьи от 19 июня 2007 г. с МУП ЖКХ была взыскана в пользу М. недоначисленная заработная плата.

Решением Арбитражного суда от 29 мая 2007 г. МУП ЖКХ признано несостоятельным (банкротом), введена процедура конкурсного производства сроком на 1 год. Определением Арбитражного суда от 24 февраля 2009 г. конкурсное производство в отношении МУП ЖКХ было завершено и 10 марта 2009 г. внесена запись об исключении данной организации из Единого государственного реестра юридических лиц.

Разрешая спор и взыскивая в пользу истца задолженность по заработной плате в указанном размере с Муниципального образования, суд пришел к выводу о том, что несостоятельность (банкротство) должника была вызвана действиями указанного Муниципального образования как собственника имущества должника. Суд также посчитал, что должник утратил возможность осуществлять свою деятельность, в том числе в результате изъятия у него имущества собственником, то есть Муниципальным образованием.

Судебная коллегия с таким выводом суда не согласилась.

Согласно п. 1.2 Устава МУП ЖКХ его учредителем является Муниципальное образование. Имущество МУП находится в муниципальной собственности МО и принадлежит предприятию на праве хозяйственного ведения.

В соответствии с п. 7 ст. 114 ГК РФ собственник имущества предприятия, основанного на праве хозяйственного ведения, не отвечает по обязательствам предприятия, за исключением случаев, предусмотренных п. 3 ст. 56 ГК РФ.

Из п. 3 ст. 56 ГК РФ следует, что если несостоятельность (банкротство) юридического лица вызвана учредителями (участниками), собственником имущества юридического лица или другими лицами, которые имеют право давать обязательные для этого юридического лица указания либо иным образом имеют возможность определять его действия, на таких лиц в случае недостаточности имущества юридического лица может быть возложена субсидиарная ответственность по его обязательствам.

В силу п. 2 ст. 7 Федерального закона от 14 ноября 2002 г. N 161-ФЗ "О государственных и муниципальных унитарных предприятиях" муниципальное образование не несет ответственность по обязательствам муниципального предприятия, за исключением случаев, если несостоятельность (банкротство) такого предприятия вызвана собственником его имущества. В указанных случаях на собственника при недостаточности имущества муниципального предприятия может быть возложена субсидиарная ответственность по его обязательствам.

Аналогичное положение содержится в п. 4 ст. 10 Федерального закона от 26 октября 2002 г. N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)".

Судом не принято во внимание, что закон не указывает в качестве обязательного условия возложения субсидиарной ответственности незаконность действий или указаний соответствующих лиц. Решающее значение имеет то, что эти действия (указания) вызвали определенные последствия (банкротство).

Поставив в вину Муниципальному образованию утверждение убыточных тарифов на услуги должника и непредоставление взамен компенсации, суд не учел, что обязанность собственника имущества по прямому финансированию учрежденного муниципального унитарного предприятия законом не предусмотрена.

Придя к выводу о том, что в результате изъятия администрацией МО всего имущества, за исключением имущества уставного фонда, МУП ЖКХ перестал иметь возможность вести свою деятельность, районный суд не установил, какое именно имущество было изъято и когда, какова его стоимость, как она соотносилась с требованиями кредиторов, предъявляемых к должнику.

Отсутствуют в деле сведения (в том числе и в представленных постановлениях арбитражного суда) о том, что акты, связанные с передачей имущества от МУП ЖКХ в установленном законом порядке оспорены и признаны незаконными, а передача имущества привела к преднамеренному банкротству предприятия.

Не дана судом оценка и тому обстоятельству, что имущество у должника его собственником не изымалось, а после реорганизации должника последним передавалось выделенному из его состава МУП "Тепловые сети" по разделительному балансу.

Основные государственные гарантии по оплате труда работников, перечисленные в ст. 130 ТК РФ, включают в себя обеспечение получения работником заработной платы в случае прекращения деятельности работодателя и его неплатежеспособности в соответствии с федеральными законами. Указанная правовая норма непосредственно не возлагает на собственника имущества субсидиарную ответственность по долгам учрежденного муниципального унитарного предприятия.

Федеральным законом от 26 октября 2002 г. N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" предусмотрено, что расчеты по выплате выходных пособий и оплате труда с лицами, работающими по трудовому договору, производятся (ст. 135 и 136 ТК) во вторую очередь, то есть работники пользуются положением привилегированных кредиторов.

Таким образом, делая вывод об отказе в иске к МУП "Тепловые сети", суду следовало проверить, должно ли нести ответственность выделенное предприятие по задолженности реорганизованного предприятия, в том числе и по заработной плате перед работниками при недостаточности имущества у МУП ЖКХ для расчетов с кредиторами (N 33-5059/09, предс. Дивин Н.В., докл. Маслов Д.А.).

1.2. Нематериальные блага и их защита

Заявляя требования о защите чести, достоинства и деловой репутации истец должен доказать факт распространения ответчиком сведений об истце, порочащий характер этих сведений, и несоответствие их действительности.

Не учтено судом и то, что ответственность за нарушение законодательства Российской Федерации о средствах массовой информации наряду с редакцией газеты несет автор. Учредитель же средства массовой информации несет ответственность только в случае, если редакция средства массовой информации не является юридическим лицом

Суд кассационной инстанции отменил решение районного суда, которым удовлетворены исковые требования к Газете о защите чести, достоинства и деловой репутации, по следующим основаниям.

Принимая решение, суд исходил из доказанности факта несоответствия действительности распространенных ответчиком сведений.

Между тем, Пленум Верховного Суда РФ в п. 7 Постановления от 24 февраля 2005 г. N 3 "О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц" разъяснил, что по делам данной категории необходимо иметь в виду, что обстоятельствами, имеющими в силу указанной нормы закона значение для дела, являются: факт распространения ответчиком сведений об истце, порочащий характер этих сведений, и несоответствие их действительности.

Обязанность по доказыванию факта распространения сведений лицом, к которому предъявлен иск, а также порочащий характер этих сведений, в силу положений ст. 56 ГПК РФ, п. 9 названного Постановления возложена на истца.

При этом в силу ст. 60 ГПК РФ единственными допустимыми доказательствами подтверждения указанного факта являются подлинные экземпляры публикаций, в данном случае - газета, в которой размещены порочащие честь сведения.

Вместе с тем, факт распространения указанных сведений суд посчитал установленным на основании имеющихся в материалах дела световых копий спорных публикаций.

Кроме того, из материалов дела следовало, что истец обратился в суд исковыми требованиями о защите чести, достоинства и деловой репутации к ответчику - редакции Газеты, тогда как спорная статья опубликована в Газете за подписью автора статьи Н.

Согласно ст. 43 Закона РФ от 27 декабря 1991 г. N 2124 "О средствах массовой информации" гражданин или организация вправе потребовать от редакции опровержения не соответствующих действительности и порочащих их честь и достоинство сведений, которые были распространены в данном средстве массовой информации. Ответственность за нарушение законодательства Российской Федерации о средствах массовой информации наряду с редакцией газеты несет автор (ст. 56 указанного Закона).

Как разъяснено в п. 5 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24 февраля 2005 г. N 3 "О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц" надлежащими ответчиками по спорам рассматриваемой категории являются авторы не соответствующих действительности порочащих сведений, а также лица, распространившие эти сведения. При этом к участию в деле в качестве ответчика может быть привлечен учредитель данного средства массовой информации только в случае, если редакция средства массовой информации не является юридическим лицом.

Из Устава Газеты следовало, что редакция указанного СМИ не имеет прав юридического лица, является творческим объединением журналистов. Учредителями СМИ являются управление печати и массовой информации Архангельской области, администрация Муниципального образования, ГУ "Редакция газеты".

Решением суда обязанность по опубликованию опровержений возложена на одного из учредителей средства массовой информации Газеты - ГУ "Редакция газеты". При этом исковые требования истца, по которым ответчиком указана редакция Газеты, судом фактически не рассмотрены (N 33-4515/09, предс. Брагин А.А., докл. Рудь Т.Н.).

1.3. Недействительность сделок

При исчислении срока исковой давности по иску о признании сделки недействительной судом кассационной инстанции было допущено неправильное толкование норм материального права

Несовершеннолетний М. в лице своего законного представителя обратился в суд с иском к Т. и В. о признании недействительными договоров дарения и купли-продажи квартиры, применении последствий недействительности сделок, включении квартиры в наследственную массу и признании за ним права собственности на квартиру.

В обоснование иска ссылался на то, что спорная квартира находилась в собственности умершего 31 марта 2006 г. его отца, который 21 марта 2006 г. подарил данную квартиру В., а В. 14 июня 2006 г. продал спорную квартиру Т. По мнению истца, отец на момент совершения сделки дарения не был способен понимать значение своих действий и руководить ими, поэтому совершенная им сделка, а также последующая сделка, совершенная между В. и Т., являются недействительными.

Решением районного суда признаны недействительными договор дарения спорной квартиры, заключенный между М. и В., и договор купли-продажи квартиры между В. и Т.; применены последствия недействительности сделок; суд обязал Т. передать спорную квартиру в собственность истца.

Судом кассационной инстанции решение оставлено без изменения. Исключено из мотивировочной и резолютивной части решения указание о ничтожности договора дарения.

Отменяя постановленные по настоящему делу судебные решения, суд надзорной инстанции указал, что согласно п. 1 ст. 177 ГК РФ сделка, совершенная гражданином, хотя и дееспособным, но находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, может быть признана судом недействительной по иску этого гражданина либо иных лиц, чьи права или охраняемые законом интересы нарушены в результате ее совершения.

В силу п. 2 ст. 181 ГК РФ срок исковой давности по указанным искам составляет один год, который подлежит исчислению со дня прекращения насилия или угрозы, под влиянием которых была совершена сделка (п. 1 ст. 179), либо со дня, когда истец узнал или должен был узнать об иных обстоятельствах, являющихся основанием для признания сделки недействительной.

Признавая договор дарения спорной квартиры недействительным, суд первой инстанции пришел к выводу, что истцом не пропущен годичный срок исковой давности для предъявления требования о признании сделки недействительной в силу ст. 177 ГК РФ.

При этом суды первой и кассационной инстанций исходили из того, что началом течения срока исковой давности явился момент, когда законный представитель истца ознакомилась с результатами заключения посмертной судебно-психиатрической экспертизы от 11 января 2009 г., которой установлено, что отец истца на момент совершения договора дарения от 21 марта 2006 г. не мог понимать значение своих действий и руководить ими.

Между тем, как указано судом надзорной инстанции, такой вывод сделан на основании неправильного толкования норм материального права.

В соответствии с п. 1 ст. 1110 ГК РФ при наследовании имущество умершего (наследство, наследственное имущество) переходит к другим лицам в порядке универсального правопреемства.

Системный анализ п. 1 ст. 177 и п. 1 ст. 1110 ГК РФ свидетельствует о том, что с иском о признании сделки недействительной может обратиться гражданин, совершивший сделку, или правопреемник этого гражданина, в частности наследник, после смерти наследодателя.

При этом все права и обязанности по сделке, носителем которых являлся отец истца, в полном объеме переходят к его правопреемнику, в том числе и в порядке наследования. В связи с этим правопреемство не влечет изменения начало течения срока исковой давности и порядка его исчисления.

19 марта 2009 г. исковые требования М. заявлены не как лицом, чьи права и законные интересы были нарушены заключением договора дарения, а как наследником своего отца и правопреемником по оспариваемому договору дарения.

Начало срока исковой давности по иску о признании сделки недействительной по основаниям, указанным в п. 1 ст. 177 ГК РФ, законодатель исчисляет со дня, когда истец узнал или должен был узнать об иных обстоятельствах, являющихся основанием для признания сделки недействительной.

Судом не учтено, что указанное выше экспертное заключение было получено как доказательство в рамках рассмотрения гражданского дела по иску М. о признании договора дарения недействительным в силу положений п. 1 ст. 177 ГК РФ.

Данное доказательство лишь подтверждает обстоятельства, на которые указал истец в обоснование своих требований в исковом заявлении и в ходе судебного разбирательства.

Таким образом, вывод суда о начале исчисления срока исковой давности был основан на неправильном толковании норм материального права (N 44г-54/09, предс. Дивин Н.В., докл. Гаркавенко И.В.).

1.4. Договор купли-продажи

Установив факт продажи товара ненадлежащего качества, суд первой инстанции необоснованно отказал в удовлетворении требований о компенсации морального вреда

Решением городского суда отказано в удовлетворении требований потребителя об обмене автомобиля ненадлежащего качества на аналогичный товар надлежащего качества и компенсации морального вреда.

Суд кассационной инстанции решение суда в части требований о компенсации морального вреда отменил, в остальной части решение суда оставил без изменения, указав следующее.

Отказывая в удовлетворении требований о замене автомобиля на аналогичный товар надлежащего качества, суд первой инстанции правильно пришел к выводу, что выявленные в автомашине недостатки лакокрасочного покрытия носят производственный характер, однако они не являются существенными, и могут быть устранены с соразмерными расходами и затратами времени.

Вместе с тем, суд первой инстанции необоснованно отказал истцу в части требований о взыскании денежной компенсации морального вреда.

В соответствии со ст. 15 Закона РФ от 07 февраля 1992 г. N 2300-1 "О защите прав потребителей" моральный вред, причиненный потребителю вследствие нарушения изготовителем (исполнителем, продавцом, уполномоченной организацией или уполномоченным индивидуальным предпринимателем, импортером) прав потребителя, предусмотренных законами и правовыми актами Российской Федерации, регулирующими отношения в области защиты прав потребителей, подлежит компенсации причинителем вреда при наличии его вины.

Основанием для компенсации морального вреда, по мнению истца, являлась продажа ему товара ненадлежащего качества.

Отказывая же в иске о компенсации морального вреда, суд исходил из того, что нарушений прав потребителя не установлено, каких-либо доказательств нравственных страданий истцом не представлено.

С данным выводом судебная коллегия не согласилась, поскольку продавец освобождается согласно п. 4 ст. 14 Закона РФ "О защите прав потребителей" от ответственности, если докажет, что вред причинен вследствие непреодолимой силы или нарушения потребителем установленных правил использования, хранения или транспортировки товара (работы, услуги). Закон не связывает возможность возмещения морального вреда с наличием у технически сложного либо дорогостоящего товара существенных недостатков (N 33-4566/09, предс. Дмитриева С.Е., докл. Ефремов Ю.М.).

Разрешая спор, суды первой и кассационной инстанций оставили без внимания обстоятельства, указывающие на то, что недостатки проданного товара были обнаружены истцом за пределами установленного законом срока, в который покупателем могут быть предъявлены требования, связанные с недостатками товара

Т. обратился в суд с иском к С. о расторжении договора купли-продажи автомобиля.

В обоснование требований указал, что в августе 2001 г. приобрел у С. автомобиль, зарегистрировав его в установленном порядке на свое имя в органах ГИБДД. В 2003 г. он продал его по договору П., однако решением суда от мая 2008 г. этот договор расторгнут по основаниям существенного нарушения его условий, так как автомобиль нельзя было эксплуатировать из-за изменения маркировочного обозначения идентификационного номера. При этом он лично каких-либо изменений в идентификационный номер автомобиля не вносил, следовательно, приобрел его у ответчика уже с измененным номером. В настоящее время он выплачивает П. деньги за проданный автомобиль, который ему вернули. Автомобиль с имеющимися недостатками нельзя эксплуатировать.

Решением районного суда, оставленным без изменения судом кассационной инстанции, исковые требования удовлетворены: расторгнут договор, заключенный между С. и Т., взыскана с С. в пользу Т. стоимость автомобиля, Т. обязан передать автомобиль С.

Отменяя вынесенные по делу судебные постановления, суд надзорной инстанции указал, что судами были допущены существенные нарушения норм материального права.

Удовлетворяя требования истца о расторжении договора купли-продажи автомобиля от августа 2001 г. по основаниям, предусмотренным п. 1 ч. 2 ст. 450 ГК РФ, суды пришли к выводу о существенном нарушении договора со стороны продавца С., выразившемся в продаже автомобиля с несанкционированными изменениями идентификационного номера автомобиля и, как следствие, невозможности его использования по прямому назначению.

Между тем, данный вывод сделан без учета всех норм материального закона, регулирующих сложившиеся между сторонами спорные правоотношения.

Из содержания п. 2 ст. 450 ГК РФ и п. 4 ст. 453 ГК РФ, примененных судом первой инстанции, следует, что по требованию одной из сторон договор может быть расторгнут по решению суда только в случаях, предусмотренных законом (в частности, при существенном нарушении договора другой стороной) или договором. При этом возможность возвращения сторонами исполненного по договору до момента его расторжения также должна быть предусмотрена законом или договором. В противном случае все полученное каждой из сторон по договору остается у нее и ни одна из сторон не может требовать возвращения того, что было исполнено по обязательству до момента, когда состоялось расторжение договора.

Последствия продажи товара ненадлежащего качества предусмотрены ст. 475 ГК РФ.

В соответствии с п. 2 данной статьи в случае существенного нарушения требований к качеству товара (обнаружения неустранимых недостатков, недостатков, которые не могут быть устранены без несоразмерных расходов или затрат времени, или выявляются неоднократно, либо проявляются вновь после их устранения, и других подобных недостатков) покупатель вправе по своему выбору отказаться от исполнения договора купли-продажи и потребовать возврата уплаченной за товар денежной суммы; потребовать замены товара ненадлежащего качества товаром, соответствующим договору.

Вместе с тем в силу положений п. 2 ст. 477 ГК РФ, если на товар не установлен гарантийный срок или срок годности, требования, связанные с недостатками товара, могут быть предъявлены покупателем при условии, что недостатки проданного товара были обнаружены в разумный срок, но в пределах двух лет со дня передачи товара покупателю либо в пределах более длительного срока, когда такой срок установлен законом или договором купли-продажи.

Судом первой инстанции установлено, что сделка купли-продажи и передача автомобиля покупателю (истцу) состоялись в августе 2001 г., а недостатки товара обнаружены в 2007 г., о чем Т. сообщил С. в претензии о расторжении договора купли-продажи и возврате уплаченной за товар денежной суммы, направленной в мае 2008 г. При этом в судебном заседании ответчик С., не признавая иск, ссылался на истечение двухгодичного срока, который установлен законом для предъявления претензий по недостаткам товар.

Суды первой и кассационной инстанций оставили без внимания обстоятельства, указывающие на то, что недостатки проданного товара были обнаружены истцом за пределами установленного ст. 477 ГК РФ двухлетнего срока и не применили данные положения закона (N 44г-51/09, предс. Дивин Н.В., докл. Маслов Д.А.).

1.5. Страхование

Суд не учел, что течение срока исковой давности начинается со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права

Суд кассационной инстанции отменил решение районного суда, которым было отказано С. в удовлетворении требований о взыскании страховых выплат.

Как следовало из материалов дела, в результате дорожно-транспортного происшествия в декабре 2006 г. был причинен ущерб застрахованному у страховщика автомобилю и собственник этого транспортного средства С. обратился к страховщику за получением страховой выплаты, указав выгодоприобретателем по договору страхования Банк.

Суд первой инстанции отказал истцу во взыскании со страховщика страховой выплаты, так как пришел к выводу о том, что страхователем пропущен срок исковой давности на обращение в суд за защитой своих прав, установленный п. 1 ст. 966 ГК РФ и составлявший по требованиям, вытекающим из договора имущественного страхования, два года.

Суд кассационной инстанции не согласился с таким выводом суда первой инстанции.

Принимая решение, суд первой инстанции полагал, что коль скоро в соответствии со ст. 929 ГК РФ обязательства страховщика перед страхователем (выгодоприобретателем) возникают в связи с наступлением страхового случая, то начало течения срока исковой давности по требованиям, связанным с выплатой страхового возмещения, необходимо исчислять с даты наступления страхового случая, т.е. с декабря 2006 г.

Истец обратился в суд с иском по истечении указанного срока, поэтому его исковые требования не подлежали удовлетворению.

Между тем, делая такой вывод, суд не учел, что договор страхования транспортного средства был заключен между тремя лицами и имеется третья сторона договора - Банк, в пользу которой страхователь и заключал договор.

Страховщик в соответствии с условиями трехстороннего Соглашения проинформировал Банк о поступлении от Страхователя уведомления о наступлении событий, на случай которых производилось страхование. При этом страховые выплаты в пользу истца согласно условиям этого соглашения могли быть выплачены Страховщиком только согласно указанию одной из сторон договора - Банка.

В то же время, Банком в июне 2007 г. в адрес страховщика было направлено уведомление об отказе в получении страхового возмещения, в котором страховщику было указано лицо, в пользу которого необходимо произвести такие выплаты - С.

Страховщик, как следовало из дела, своих обязанностей согласно условиям Соглашения не исполнил, страхового возмещения С. после отказа Выгодоприобретателя не произвел.

Представленными С. в суд первой инстанции доказательствами подтверждался тот факт, что о нарушении своего права на получение страховой выплаты он узнал только в сентябре 2009 г. из сообщения Выгодоприобретателя.

Следовательно, делая вывод о том, что истец пропустил срок исковой давности, суд необоснованно посчитал, что такой срок для него необходимо исчислять со дня наступления страхового случая (N 33-4727/09, предс. Гудушин Н.Б., докл. Карпушин А.В.).

2. Социальное законодательство

Представив справку о рождении ребенка, женщина имеет право на получение государственного сертификата на материнский (семейный) капитал, поскольку данное право связывается с фактом рождения (усыновления) второго и последующего ребенка, и не зависит от времени жизни первого ребенка и факта нахождения его в живых, а также наличия свидетельства о рождении ребенка

Суд кассационной инстанции оставил без изменения решение районного суда, которым удовлетворено исковое заявление о признании права на получение государственного сертификата на материнский (семейный) капитал.

Как указал суд первой инстанции, в соответствии с ч. 1 ст. 3 Федерального закона от 29 декабря 2006 г. N 256-ФЗ "О дополнительных мерах государственной поддержки семей, имеющих детей" право на дополнительные меры государственной поддержки возникает при рождении (усыновлении) ребенка (детей), имеющего гражданство Российской Федерации, у женщин, родивших (усыновивших) второго ребенка, начиная с 1 января 2007 г. (ч. 1).

Судом первой инстанции было установлено, что истец 23 марта 2005 г. родила сына, что подтверждалось справкой о рождении. Ребенок умер на первой неделе жизни 23 марта 2005 г.

26 февраля 2009 г. она родила дочь, что подтверждалось свидетельством о рождении.

Суд первой инстанции пришел к выводу, и с этим согласился суд кассационной инстанции, что истец имеет право на получение государственного сертификата на материнский (семейный) капитал, поскольку данное право в рамках указанного Федерального закона связывается с фактом рождения (усыновления) второго и последующего ребенка.

В соответствии со ст. 20 Федерального закона от 15 ноября 1997 г. N 143-ФЗ "Об актах гражданского состояния", Постановления Правительства Российской Федерации от 31 октября 1998 г. N 1274 "Об утверждении форм бланков заявлений о государственной регистрации актов гражданского состояния, справок и иных документов, подтверждающих государственную регистрацию актов гражданского состояния" документом, подтверждающим факт рождения ребенка, в случае, если ребенок умер на первой неделе жизни, является справка о рождении. Истцом такой документ, подтверждающий факт рождения первого ребенка, был предоставлен.

Ограничение возможности женщины на получение материнского капитала в зависимости от времени жизни первого ребенка и факта нахождения его в живых, а также наличия свидетельства о рождении ребенка Федеральным законом не предусмотрено (N 33-4265/09, предс. Кузнецов Ю.И., докл. Рудь Т.Н.).

3. Семейное законодательство

Восстановление в родительских правах возможно только в отношении несовершеннолетнего ребенка

Кассационная инстанция оставила без изменения решение районного суда, которым отказано истцу в требованиях о восстановлении в родительских правах.

Как указал суд кассационной инстанции, в соответствии с положениями ст. 72 СК РФ родители (один из них) могут быть восстановлены в родительских правах в случаях, если они изменили поведение, образ жизни и (или) отношение к воспитанию ребенка. Одновременно с заявлением родителей (одного из них) о восстановлении в родительских правах может быть рассмотрено требование о возврате ребенка родителям (одному из них). Восстановление в родительских правах в отношении ребенка, достигшего возраста десяти лет, возможно только с его согласия.

Отказывая в удовлетворении исковых требований, суд первой инстанции пришел к правильному выводу, что требования о восстановлении в родительских правах могут быть заявлены только в отношении ребенка, то есть лица, не достигшего возраста 18 лет, а также обоснованно не принял признание иска ответчиком, которая является совершеннолетней и полностью дееспособной, то есть способной своими действиями приобретать права и нести гражданскую ответственность.

Согласно п. 1 ст. 54 СК РФ ребенком признается лицо, не достигшее возраста восемнадцати лет (совершеннолетия).

Аналогичное понятие ребенка как лица до достижения им возраста 18 лет (совершеннолетия) дано в ст. 1 Федерального закона от 24 июля 1998 г. N 124-ФЗ "Об основных гарантиях прав ребенка в Российской Федерации".

Исходя из положений ст. 61 СК РФ, родительские права возникают с момента рождения ребенка и прекращаются по достижении им совершеннолетия, то есть возраста 18 лет. В отдельных случаях родительские права прекращаются раньше: при вступлении несовершеннолетних детей в брак и в других установленных законом случаях приобретения детьми полной дееспособности до достижения ими совершеннолетия.

По смыслу вышеперечисленных норм закона лицо, достигшее возраста восемнадцати лет, утрачивает правовой статус ребенка.

Доводы же истца о том, что дочь проживала с ней и до совершеннолетия, она обеспечивала ее материально, состоятельными признаны быть не могут, поскольку в настоящее время ответчик совершеннолетняя, а родительские права на ребенка возникнуть по достижении им совершеннолетия не могут (N 33-4803/09, предс. и докл. Кузнецов Ю.И.).

4. Трудовое законодательство

4.1. Рабочее время

Суд неверно пришел к выводу, что сокращенная рабочая неделя для женщин, работающих в районах Крайнего Севера и приравненных к ним местностях, устанавливается только в том случае, если такое условие включено в коллективный договор, действующий в данной организации, либо в трудовой договор с работником

Суд кассационной инстанции отменил решение районного суда, которым было отказано Н. к Обществу о взыскании оплаты за сверхурочную работу.

Как указала судебная коллегия, Н. работала в Обществе, находящемся непосредственно в городе Архангельске, относящемся к местностям, приравненным к районам Крайнего Севера, на условиях пятидневной рабочей недели, продолжительность которой составляла 40 часов и была определена трудовым договором: понедельник-пятница с 9 до 18 часов.

Отказывая в иске, суд пришел к выводу об отсутствии доказательств, свидетельствующих о том, что истец в оспариваемый период выполняла работу за пределами нормальной продолжительности рабочего времени.

При этом суд исходил из того, что сокращенная рабочая неделя для женщин, работающих в районах Крайнего Севера и приравненных к ним местностях, устанавливается только в том случае, если такое условие включено в коллективный договор, действующий в данной организации, либо в трудовой договор с работником. При этом заключенным сторонами трудовым договором для Н. предусмотрена 40-часовая рабочая неделя.

Однако суд не учел, что в соответствии со ст. 99 ТК РФ сверхурочная работа - работа, выполняемая работником по инициативе работодателя за пределами установленной для работника продолжительности рабочего времени: ежедневной работы (смены), а при суммированном учете рабочего времени - сверх нормального числа рабочих часов за учетный период.

Согласно ст. 320 ТК РФ для женщин, работающих в районах Крайнего Севера и приравненных к ним местностях, коллективным договором или трудовым договором устанавливается 36-часовая рабочая неделя, если меньшая продолжительность рабочей недели не предусмотрена для них федеральными законами. При этом заработная плата выплачивается в том же размере, что и при полной рабочей неделе.

Установленная п. 8 трудового договора, п. 4.1 дополнительного соглашения к трудовому договору Н. продолжительность рабочего времени - 40 часов при пятидневной рабочей неделе также свидетельствует о наличии у нее сверхурочной работы, поскольку продолжительность рабочего времени, установленная трудовым договором, не соответствует требованиям ст. 320 ТК РФ, поэтому согласно ч. 2 ст. 9 ТК РФ данное условие трудового договора не должно применяться.

Таким образом, суд неверно исходил из того, что время, отработанное Н. сверх 36 часов в неделю, не является работой сверх нормальной продолжительности рабочего времени, и не подлежит оплате в повышенном размере (N 33-5200/09, предс. Дивин Н.В., докл. Маслов Д.А.).

4.2. Прекращение трудового договора

Работодатель вправе уволить работника по п. 8 ч. 1 ст. 77 ТК РФ в период его временной нетрудоспособности

Суд кассационной инстанции отменил решение городского суда, которым были удовлетворены требования работника о восстановлении на работе.

Из материалов дела следовало, что в период работы у истца был установлен факт профессионального заболевания, ему была противопоказана работа, которую он выполнял ранее.

С января 2009 г. истцу с учетом имеющегося у него профессионального заболевания и противопоказаний неоднократно предлагался перевод на другую работу, а приказом от мая 2009 г. он был уволен с работы по п. 8 ст. 77 ТК РФ в связи с отказом от перевода на другую работу, необходимую ему в соответствии с медицинским заключением.

Признавая его увольнение незаконным и удовлетворяя заявленные требования, суд исходил лишь из того, что ответчиком нарушен порядок его увольнения, так как истец уволен по инициативе работодателя в период временной нетрудоспособности, что не допускается законом.

Судебная коллегия не согласилась с выводом суда, как противоречащим нормам материального права.

В соответствии с ч. 6 ст. 81 ТК РФ не допускается увольнение работника в период его временной нетрудоспособности и в период пребывания в отпуске (за исключением случая ликвидации организации либо прекращения деятельности индивидуальным предпринимателем) только по инициативе работодателя.

Между тем, перечень оснований расторжения трудового договора по инициативе работодателя предусмотрен ч. 1 ст. 81 ТК РФ, которая не содержит такого основания увольнения, как отказ работника от перевода на другую работу, необходимого ему в соответствии с медицинским заключением, выданным в порядке, установленном федеральными законами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации.

Как следовало из материалов дела, истец не был уволен ни по одному из оснований, предусмотренному ч. 1 ст. 81 ТК РФ, а уволен именно по п. 8 ст. 77 ТК РФ в связи с отказом работника от перевода на другую работу, необходимого ему в соответствии с медицинским заключением.

При этом ч. 3 ст. 73 ТК РФ предусмотрено, что если в соответствии с медицинским заключением работник нуждается во временном переводе на другую работу на срок более четырех месяцев или в постоянном переводе, то при его отказе от перевода либо отсутствии у работодателя соответствующей работы трудовой договор прекращается в соответствии с п. 8 ч. 1 ст. 77 настоящего Кодекса.

Таким образом, истец уволен не по инициативе работодателя, а по основанию, предусмотренному п. 8 ч. 1 ст. 77 ТК РФ, в соответствии с медицинским заключением, что не зависит от воли сторон трудового договора и, в частности, работодателя. Трудовое законодательство не содержит запрета на увольнение работника в период временной нетрудоспособности по указанному основанию (N 33-4554/09, предс. и докл. Дивин Н.В.).

4.3. Материальная ответственность сторон трудового договора

Суд ошибочно исчислил срок для обращения работодателя с требованиями о возмещении ущерба, так как посчитал, что вред наступил со дня неисполнения ответчиком своего обязательства по выплате денежных средств в возмещение ущерба, а не с момента обнаружения недостачи

ИП обратился в суд с иском к Ш. о возмещении убытков, мотивируя требования тем, что в 2007 г. между ним и ответчиком был заключен договор, по условиям которого последняя обязалась реализовывать товар и сдавать вырученные денежные средства. В период работы Ш. было установлено наличие недостачи, после обнаружения которой она написала расписку, в которой указала, что обязуется возместить убытки в течение одного года. Однако до настоящего времени ущерб не возместила.

Решением районного суда заявленные требования были удовлетворены.

Судебная коллегия с решением районного суда не согласилась, отменила его, и указала следующее.

Поскольку между сторонами имели место трудовые отношения, суд первой инстанции при разрешении спора правильно применил нормы ст. 238 ТК РФ, в соответствии с которой работник обязан возместить работодателю причиненный ему прямой действительный ущерб.

При этом, разрешая спор и удовлетворяя заявленные исковые требования, суд исходил из того что, ответчик ненадлежащим образом относилась к исполнению возложенных на нее трудовых обязанностей, что признала в написанной расписке.

Однако, удовлетворяя требования, суд не учел, что в соответствии с ч. 2 ст. 392 ТК РФ работодатель имеет право обратиться в суд по спорам о возмещении работником вреда, причиненного организации, в течение одного г. со дня обнаружения причиненного вреда.

Из материалов дела следовало, что факт недостачи работодателю стал известен 11 июля 2007 г., однако в суд с иском о взыскании указанных сумм работодатель обратился только 15 января 2009 г., т.е. с пропуском срока, указанного в ст. 392 ТК РФ (N 33-4466/09, предс. Айхоршт А.А., докл. Ефремов Ю.М.).

4.4. Особенности регулирования труда лиц, работающих
в районах Крайнего Севера и приравненных к ним местностях

Работнику организации, финансируемой из федерального бюджета, работодатель должен оплатить стоимость переезда к новому месту жительства в другую местность в связи с расторжением трудового договора

Суд кассационной инстанции отменил решение районного суда, которым было отказано истцу в удовлетворении иска к работодателю о взыскании компенсации стоимости переезда из местности, приравненной к районам Крайнего Севера, на новое место жительства.

Как указала кассационная инстанция, глава 50 ТК РФ устанавливает особенности регулирования трудовых отношений в зависимости от специфических условий местности, в которой трудится работник, - экстремальных природно-климатических условий в районах Крайнего Севера и приравненных к ним местностях.

Согласно ст. 326 ТК РФ работнику организации, финансируемой из федерального бюджета, и членам его семьи в случае переезда к новому месту жительства в другую местность в связи с расторжением трудового договора по любым основаниям (в том числе в случае смерти работника), за исключением увольнения за виновные действия, оплачивается стоимость проезда по фактическим расходам и стоимость провоза багажа из расчета не свыше пяти тонн на семью по фактическим расходам, но не свыше тарифов, предусмотренных для перевозок железнодорожным транспортом.

Аналогичные положения содержатся в ст. 35 Закона РФ от 19 февраля 1993 г. N 4520-1 "О государственных гарантиях и компенсациях для лиц, работающих и проживающих в районах Крайнего Севера и приравненных к ним местностях".

Как было установлено судом первой инстанции, истец при увольнении с работы обратилась с заявлением о компенсации ей расходов на переезд и провоз багажа в связи с выездом из мест, приравненных к районам Крайнего Севера, на новое постоянное место жительства в Белгородскую область, в удовлетворении которого ей было отказано.

Оставляя исковые требования без удовлетворения, суд первой инстанции пришел к выводу, что истец не является лицом, на которого распространяются указанные выше положения.

Судебная коллегия с таким выводом не согласилась и указала, что компенсация расходов по переезду является государственной гарантией по возмещению дополнительных физиологических и материальных затрат в связи с работой и проживанием в экстремальных природно-климатических условиях.

Размер, условия и порядок предоставления такой компенсаций работникам организаций устанавливаются в зависимости от источника финансирования.

Часть 3 ст. 326 ТК РФ не связывает право на возмещение расходов по проезду и провозу багажа с необходимостью прибытия работников в местности, приравненные к районам Крайнего Севера, в связи с заключением трудового договора и вынужденными выезжать на прежнее место жительства в связи с расторжением такого договора.

Не устанавливает данная норма и каких-либо требований к новому месту жительства, кроме увязки его с другой местностью (N 33-4280/09, предс. Дивин Н.В., докл. Панас Л.Ю.).

Суд, отказав в удовлетворении требований об оплате стоимости проезда к месту отдыха и обратно, не проверил на каких условиях была принята на работу истец и предусмотрена ли была при приеме на работу оплата проезда

Суд кассационной инстанции отменил решение городского суда, которым отказано Б. в удовлетворении требований к работодателю об оплате проезда к месту отдыха и обратно.

Судом было установлено, что Б., являясь работником ответчика, в 2009 г. находилась в очередном отпуске и выезжала на отдых за пределы г. Архангельска, однако работодатель проезд к месту отдыха и обратно ей не оплатил.

Суд отказал Б. в удовлетворении требований в связи с тем, что оплата проезда действующими нормами ТК РФ в данном случае отнесена к компетенции работодателя, а локальным нормативным актом - Правилами внутреннего трудового распорядка, не установлены размер, условия и порядок компенсации указанных расходов.

Суд кассационной инстанции с таким выводом суда первой инстанции не согласился, указав, что действующее законодательство, а именно ст. 325 ТК РФ, предусматривает право хозяйствующих субъектов, не финансируемых из бюджета, самостоятельно определять условия и порядок компенсации работникам расходов на оплату стоимости проезда и провоза багажа к месту использования отпуска и обратно, путем принятия коллективного договора, издания иных локальных нормативных актов, заключения трудовых договоров.

Согласно ст. 190 ТК РФ Правила внутреннего трудового распорядка утверждаются руководителем учреждения с учетом мнения представительного органа работников (ст. 372 ТК РФ), если он имеется на предприятии.

В соответствии со ст. 12 ТК РФ локальный нормативный акт вступает в силу со дня, указанного в этом локальном нормативном акте, и применяется к отношениям, возникшим после введения его в действие.

У ответчика действуют Правила внутреннего трудового распорядка, утвержденные в феврале 2008 г. собранием участников, в которых предусмотрен перечень льгот, гарантий и компенсаций работникам. Оплата стоимости проезда к месту использования отпуска и обратно данными правилами не предусмотрена.

Между тем, из материалов дела усматривалось, что истец была принята на работу в октябре 2003 г. и на нее согласно условиям трудового договора распространялись все льготы и гарантии, установленные для работников предприятия действующим законодательством и другими нормативными актами.

При поступлении на работу действующим законодательством предусматривалась оплата проезда к месту отдыха и обратно за счет средств работодателя независимо от источников его финансирования.

Данная компенсация была предусмотрена и Правилами внутреннего трудового распорядка, с которыми истец была ознакомлена.

Таким образом, с учетом ст. 5 и 8 ТК РФ суду следовало проверить на каких условиях была принята на работу истец и предусмотрена ли была при приеме на работу оплата проезда (N 33-5030/09, предс. Дивин Н.В., докл. Панас Л.Ю.).

II. Применение норм процессуального права

1. Процессуальные сроки

Поскольку установленный законом срок подачи частной жалобы был пропущен, суду надлежало разрешить ходатайство о его восстановлении

Судебная коллегия оставила без рассмотрения частную жалобу на определение городского суда и возвратила дело в суд первой инстанции для решения вопроса о восстановлении срока для подачи частной жалобы, указав следующее.

Определением городского суда от 30 сентября 2009 г. заявление Г. о пересмотре решения этого же суда по вновь открывшимся обстоятельствам было оставлено без удовлетворения.

На определение суда Г. подана частная жалоба, которая подписана им 16 октября, а поступила в суд 28 октября 2009 г., то есть с пропуском установленного законом срока.

В этой жалобе заявитель просил восстановить срок для подачи частной жалобы, который пропущен им по уважительной причине, так как он получил копию определения от 30 сентября только 09 октября 2009 г.

Данная частная жалоба была принята судом первой инстанции и назначена в суд кассационной инстанции, поскольку, по мнению председательствующего по делу судьи, срок для ее подачи не пропущен.

Между тем, судьей не учтено, что согласно ст. 372 ГПК РФ частная жалоба может быть подана в течение 10 дней со дня вынесения определения судом первой инстанции.

Из материалов дела следовало, что оспариваемое определение вынесено 30 сентября 2009 г., частная жалоба подписана Г. 16 октября, а поступила в суд 28 октября 2009 г., то есть с пропуском установленного законом срока.

В частной жалобе заявителя содержалась просьба о восстановлении срока для ее подачи, но этот вопрос судом разрешен не был (N 33-4802/09, предс. и докл. Кузнецов Ю.И.).

2. Предъявление иска

2.1. Отказ в принятии искового заявления

Судья необоснованно полагал, что прокурор обратился в защиту определенного круга лиц

Определением судьи отказано в принятии заявления прокурора об обязании Интерната устранить нарушения требований пожарной безопасности.

Отказывая прокурору в принятии заявления, судья руководствовался п. 1 ч. 1 ст. 134 ГПК РФ и исходил из того, что заявление прокурором подано в защиту определенного круга лиц, поскольку есть возможность в исковом заявлении указать фамилию, имя, отчество, место жительства каждого из истцов (их законных представителей), каждый из них может в индивидуальном порядке быть извещен судом о времени и месте судебного заседания, поэтому прокурор не имел полномочий обратиться в суд с заявлением в защиту их прав и законных интересов.

Судебная коллегия с выводом судьи не согласилась и определение отменила.

Согласно ч. 1 ст. 45 ГПК РФ прокурор вправе обратиться в суд с заявлением в защиту прав, свобод и законных интересов граждан, неопределенного круга лиц или интересов Российской Федерации, субъектов Российской Федерации, муниципальных образований. Заявление в защиту прав, свобод и законных интересов гражданина может быть подано прокурором только в случае, если гражданин по состоянию здоровья, возрасту, недееспособности и другим уважительным причинам не может сам обратиться в суд.

Как следовало из заявления, прокурор обратился с заявлением об устранении нарушений требований пожарной безопасности в зданиях Интерната, ссылаясь на нарушения требований пожарной безопасности, которые были выявлены в ходе мероприятий по пожарному надзору. При этом в заявлении указано, что выявленные нарушения ставят под угрозу жизнь и здоровье неопределенного круга лиц, которые могут оказаться в зоне действия пожара.

Под неопределенным кругом лиц, в защиту которых вправе обратиться прокурор в порядке ч. 1 ст. 45 ГПК РФ, понимается такой круг лиц, который невозможно индивидуализировать (определить), привлечь в процесс в качестве истцов, указать в решении, а также решить вопрос о правах и обязанностях каждого из них при разрешении дела.

В данном случае индивидуализировать, то есть четко определить, лиц, права которых нарушены или будут нарушены в результате невыполнения предписаний по обеспечению пожарной безопасности, невозможно (N 33-4582/09, предс. и докл. Гудушин Н.Б.).

2.2. Возвращение искового заявления

Судья правильно возвратил исковое заявление, поскольку между сторонами было заключено соглашение, которым была изменена территориальная подсудность споров

Суд кассационной инстанции оставил без изменения определение районного суда, которым было возвращено исковое заявление потребителя по мотиву неподсудности дела районному суду.

В соответствии со ст. 17 Закона РФ от 7 февраля 1992 г. N 2300-1 "О защите прав потребителей", а также ч. 7 ст. 29 ГПК РФ подсудность дел о защите прав потребителей определяется по выбору истца по месту нахождения организации, жительства или пребывания истца, заключения или исполнения договора. Условий исключительной подсудности указанные статьи закона не содержат.

В то же время, согласно ст. 32 ГПК РФ стороны могут по соглашению между собой изменить территориальную подсудность для данного дела до принятия его судом к своему производству. Такое соглашение может быть включено в гражданско-правовой договор.

Согласно условиям спорного договора стороны установили порядок разрешения споров, в том числе, договорились о подсудности споров в случае их рассмотрения в судебном порядке. Подсудность споров определена сторонами по месту нахождения ответчика, за исключением случаев, когда для рассмотрения спора процессуальным законодательством установлена исключительная подсудность.

Стороны настоящего спора достигли соглашения об определении территориальной подсудности, которое в силу ст. 32 ГПК РФ обязательно не только для сторон, но и для суда.

Соглашение об изменении территориальной подсудности было заключено между сторонами до подачи искового заявления в суд, в установленном законом порядке, никем не оспаривалось и недействительным не признавалось (N 33-4503/09, предс. и докл. Айхоршт А.А.).

Прокурор обоснованно обратился в суд за разрешением спора с учетом правил территориальной подсудности

Суд кассационной инстанции отменил определение районного суда, которым было возвращено исковое заявление прокурора в интересах неопределенного круга лиц к мэрии города об обязании ликвидировать нарушения в содержании дороги путем восстановления асфальтобетонного покрытия проезжей части.

Из искового заявления следовало, что прокурором предъявлены требования в интересах неопределенного круга лиц к собственнику участка дороги об устранении нарушений в его содержании.

Судья возвратил прокурору исковое заявление, так как посчитал, что усматривается спор о праве, следовательно, по его мнению, он должен быть разрешен по месту нахождения имущества и сослался при этом на исключительную подсудность рассмотрения таких споров.

Суд кассационной инстанции с таким выводом судьи не согласился, указав следующее.

Положения ст. 30 ГПК РФ, как правильно указал судья, предусматривают, что иски о правах на земельные участки, участки недр, обособленные водные объекты, леса, многолетние насаждения, здания, в том числе жилые и нежилые помещения, строения, сооружения, другие объекты, прочно связанные с землей, а также об освобождении имущества от ареста предъявляются в суд по месту нахождения этих объектов или арестованного имущества.

Однако судьей не учтено, что прокурором, обратившимся в суд в защиту интересов неопределенного круга лиц в заявлении не ставится вопрос о праве на участок автодороги, а заявленные им требования основаны на нормах федерального законодательства, которые, как он считает, возлагают на муниципальные образования обязанность по надлежащему содержанию дорог, находящихся в их собственности.

В своем исковом заявлении прокурор указал, что вследствие неисполнения такой обязанности нарушаются права неопределенного круга лиц, так как участок дороги, находящийся в собственности ответчика, не отвечает отдельным требованиям Государственного стандарта.

Нарушение же таких требований со стороны собственника, по мнению прокурора, влечет нарушение прав и законных интересов неопределенного круга лиц, чем создает для них угрозу пользования дорогой, а потому прокурор обоснованно обратился в суд за разрешением спора с учетом правил территориальной подсудности, исходя из требований ст. 28 ГПК РФ (N 33-4851/09, предс. Гудушин Н.Б., докл. Карпушин А.В.).

2.3. Оставление искового заявления без движения

Судья необоснованно оставил заявление без движения, указав на необходимость конкретизации действий, которые должны быть совершены органом местного самоуправления в целях устранения нарушенных прав и свобод граждан

Судебная коллегия отменила определение городского суда, которым было оставлено без движения заявление прокурора об оспаривании бездействий администрации МО.

Судья, оставляя поданное прокурором заявление без движения, посчитал, что оно не соответствует требованиям п. 4 ч. 2 ст. 131 ГПК РФ, так как прокурором не указаны конкретные действия, которые должны быть совершены органом местного самоуправления в целях устранения допущенного нарушения прав и свобод граждан.

Между тем, как следовало из заявления прокурора, оно отвечает требованиям ст. 131 и 132 ГПК РФ, а также ч. 1 ст. 247 ГПК РФ, так как в нем указано заинтересованное лицо, бездействие которого оспаривается, указаны какие права и свободы нарушены этим бездействием и приведены фактические основания заявленного требования.

Отсутствие в заявлении конкретизации действий, которые следует совершить органу местного самоуправления в целях устранения допущенного нарушения прав и свобод граждан, не могло являться основанием для оставления заявления без движения. Как указала судебная коллегия, данные обстоятельства подлежат установлению при проверке судом обоснованности заявленного требования, так как касаются мер, возлагаемых судом в целях устранения в полном объеме допущенных нарушений прав и свобод граждан (N 33-4517/09, предс. и докл. Гудушин Н.Б.).

2.4. Оставление заявления без рассмотрения

Судом не учтено, что Авторское общество в соответствии с Уставом вправе предъявлять судебные иски в пользу авторов (правопреемников), интересы которых представляет, без индивидуальных доверенностей.

Суд кассационной инстанции отменил определение районного суда, которым было оставлено без рассмотрения исковое заявление Авторского общества, предъявленного в интересах ряда иностранных авторов, к ООО о взыскании авторского вознаграждения.

Оставив на основании ст. 222 ГПК РФ заявление Авторского общества без рассмотрения, суд сделал вывод о том, что у него отсутствуют полномочия на предъявление требований в интересах иностранных авторов, поскольку не представлено доказательств, что договоры Авторского общества с иностранными организациями по защите авторских прав иностранных авторов являются действующими, что иностранные авторы имеют договоры с указанными иностранными организациями по защите своих авторских прав, иностранные авторы не обращались с просьбой о защите их авторских прав.

С данными выводами судебная коллегия не согласилась, указав следующее.

Согласно ст. 46 ГПК РФ в случаях, предусмотренных законом, органы государственной власти, органы местного самоуправления, организации или граждане вправе обратиться в суд с заявлением в защиту прав, свобод и законных интересов других лиц по их просьбе либо в защиту прав, свобод и законных интересов неопределенного круга лиц.

В соответствии с п. 5 ст. 49 Закона РФ от 09 июля 1993 г. N 5351-1 "Об авторском праве и смежных правах", действующего в период нарушения авторских прав в 2006 г., организация, управляющая имущественными правами на коллективной основе, в порядке, установленном законом, вправе обращаться в суд от своего имени с заявлениями в защиту нарушенных авторских прав и (или) смежных прав лиц, управление имущественными правами которых осуществляется такой организацией.

Аналогичное положение закреплено и в п. 5 ст. 1242 ГК РФ.

В соответствии с п. 2 ст. 45 Закона РФ от 09 июля 1993 г. N 5351-1 "Об авторском праве и смежных правах" полномочия на коллективное управление имущественными правами передаются непосредственно обладателями авторских и смежных прав добровольно на основе письменных договоров, а также по соответствующим договорам с иностранными организациями, управляющими аналогичными правами.

Российской организацией, управляющей имущественными авторскими правами на коллективной основе, является Авторское общество.

В соответствии с Уставом Авторского общества оно является основанным на членстве общественным некоммерческим объединением, его членами могут быть физические лица - авторы и их правопреемники, а также общественные объединения. Члены общества заключают с ним договоры, в соответствии с которыми они предоставляют Авторскому обществу права на использование своих произведений.

Авторское общество в соответствии с Уставом вправе предъявлять без индивидуальных доверенностей судебные иски в пользу авторов (правопреемников), интересы которых представляет.

Из материалов дела следовало, что Авторским обществом заключены договоры с иностранными организациями, управляющими аналогичными правами, по которым Авторскому обществу предоставлено право обращения в суд в защиту интересов иностранных авторов.

В указанных договорах предусмотрено, что их действие ежегодно продлевается, если ни одна из сторон не заявит о прекращении договора.

Данные обстоятельства судом оставлены без внимания и надлежащей оценки.

Ссылка суда на то, что иностранные авторы не заключали с Авторским обществом договоры, не свидетельствует об отсутствии у последнего прав на обращение в суд с исками в их защиту (N 33-4409/09, предс. и докл. Кузнецов Ю.М.).

3. Решение суда

Решение суда принимается немедленно после разбирательства дела

Суд кассационной инстанции отменил решение районного суда о взыскании долга по следующим основаниям.

В соответствии с положениями ст. 228 ГПК РФ в ходе каждого судебного заседания суда первой инстанции, а также при совершении вне судебного заседания каждого отдельного процессуального действия составляется протокол.

По делу усматривалось, что резолютивная часть решения суда была объявлена председательствующим 24 сентября 2009 г. в 10 час. 15 мин., следовательно, на данное судебное заседания должен быть составлен протокол.

Однако, такой протокол в материалах дела отсутствовал.

Так, согласно протоколу судебного заседания от 23 сентября 2009 г. после заслушивания прений сторон, суд удалился в совещательную комнату и объявил участникам процесса, что решение будет вынесено 24 сентября 2009 г. в 9 час. 15 мин., закончив судебное заседание без объявления перерыва.

Установленное свидетельствует о том, что на 23 сентября 2009 г. судебное разбирательство по делу полностью закончено.

Между тем, 24 сентября 2009 г., не возобновляя судебного заседания, суд огласил резолютивную часть решения, не составив на указанную дату протокола судебного заседания (N 33-4740/09, предс. Брагин А.А., докл. Карпушин А.В.).

4. Особое производство

Суд не может без письменного заключения экспертов в области психиатрии однозначно разрешить вопрос о способности гражданина отдавать отчет в своих действиях и руководить ими

Суд кассационной инстанции отменил решение районного суда, которым отказано в удовлетворении заявления о признании недееспособной Г., указав следующее.

Из материалов дела следовало, что заявитель обратилась в суд с заявлением о признании своей матери недееспособной, указывая на то, что мать состоит на учете как лицо, страдающее психическими расстройствами, и по состоянию своего здоровья не в состоянии понимать значение своих действий и руководить ими.

Отказывая в удовлетворении заявления, суд пришел к выводу о том, что доказательств о неспособности понимать значение своих действий, руководить ими, то есть невменяемости Г., не представлено.

Также суд посчитал, что доказательств того, что Г. имеет психическое заболевание, суду не представлено, на учете в лечебном учреждении она не состоит, в судебном заседании выступала от своего имени, адекватно оценивая происходящее. Кроме того, допрошенный свидетель показал, что его мать Г. сама ведет общий с ним семейный бюджет, обслуживает в быту себя и его, однако между заявителем и матерью возник жилищный конфликт, поэтому обращение в суд обусловлено желанием заявителя ограничить права Г.

Между тем, разрешая данное заявление, суд не учел, что согласно п. 1 ст. 29 ГК РФ гражданин, который вследствие психического расстройства не может понимать значения своих действий или руководить ими, может быть признан судом недееспособным в порядке, установленном гражданским процессуальным законодательством.

На основании ст. 283 ГПК РФ по делам о признании гражданина недееспособным при наличии данных о психическом расстройстве гражданина суд назначает для определения его психического состояния судебно-психиатрическую экспертизу.

Таким образом, в силу ст. 79 ГПК РФ при решении вопроса о признании гражданина недееспособным необходимы специальные познания в области психиатрии.

Установив, что представленные доказательства недостаточно подтверждают требования истца или возражения ответчика либо не содержат иных необходимых данных, суд вправе предложить им представить дополнительные доказательства, а в случаях, когда представление таких доказательств для названных лиц затруднительно, по их ходатайству, отвечающему требованиям ч. 2 ст. 57 ГПК РФ, оказывает содействие в собирании и истребовании от организаций и граждан, в частности, письменных и вещественных доказательств (ч. 1 ст. 57, п. 9 ч. 1 ст. 150 ГПК РФ).

Суд оставил без удовлетворения ходатайство заявителя о назначении судебно-психиатрической экспертизы, мотивируя отказ показаниями в судебном заседании свидетелей, объяснениями самой Г., которая, по мнению суда, ориентируется во времени и в пространстве, понимает значение происходящих событий, каких-либо особенностей в поведении не обнаруживает.

Вместе с тем, сведения о перенесенных Г. заболеваниях, имеющихся в амбулаторной карте, давали суду основания усомниться в состоянии психического здоровья Г.

Кроме того, Г. в судебном заседании не отрицала того, что лечилась в отделении неврозов. В то же время врачи-психиатры, у которых она наблюдается или наблюдалась, в суд не вызывались и судом на предмет состояния ее здоровья не опрашивались.

Также судом не выяснено, не повлияло ли на предъявление заявления о признании Г. недееспособной то обстоятельство, что имеет место спор о праве на жилплощадь.

При этом представитель заинтересованного лица - органа опеки и попечительства по обстоятельствам дела не допрашивался.

Таким образом, вывод суда об отсутствии у гражданина признаков психического расстройства основан лишь на собственном мнении судьи о психическом состоянии гражданина, между тем судья не обладает специальными познаниями; суд не может без письменного заключения экспертов в области психиатрии однозначно разрешить вопрос о способности гражданина отдавать отчет в своих действиях и руководить ими (N 33-4719/09, предс. Кожемякина М.В., докл. Маслов Д.А.).

5. Производство в суде второй инстанции

Адвокат, назначенный судом в порядке ст. 50 ГПК РФ, освобождается от уплаты государственной пошлины при подаче кассационной жалобы

Судебная коллегия отменила определение районного суда об оставлении без движения кассационной жалобы адвоката по мотиву неуплаты государственной пошлины, указав следующее.

Льготы по уплате государственной пошлины предоставляются согласно ст. 89 ГПК РФ в случаях и порядке, которые установлены законодательством Российской Федерации о налогах и сборах.

В силу п. 18 ч. 1 ст. 333.36 НК РФ от уплаты государственной пошлины по делам, рассматриваемым в судах общей юрисдикции, а также мировыми судьями, освобождаются заявители - по делам о принудительной госпитализации гражданина в психиатрический стационар и (или) принудительном психиатрическом освидетельствовании.

Нормы об освобождении от уплаты государственной пошлины при подаче кассационной жалобы лицом, принудительно госпитализированным в психиатрический стационар, либо его представителем Налоговый кодекс РФ не содержит.

Вместе с тем судом не учтено то обстоятельство, что адвокат, представляющий интересы лица, принудительно госпитализированного в психиатрический стационар, участвовал в судебном заседании в силу ст. 302 ГПК РФ и был назначен судом на основании ст. 50 ГПК РФ, то есть его участие обязательно в силу закона.

В случае если адвокат участвует в судебном разбирательстве по назначению суда, расходы на оплату его труда компенсируются за счет средств федерального бюджета.

Адвокат, назначенный судом в качестве представителя ответчика на основании ст. 50 ГПК РФ вправе обжаловать решение суда в кассационном порядке и в порядке надзора, поскольку он имеет полномочия не по соглашению с ответчиком, а в силу закона, и указанное право объективно необходимо для защиты прав представляемого им лица.

В соответствии с п. 19 ч. 1 ст. 333.36 НК РФ от уплаты государственной пошлины по делам, рассматриваемым в судах общей юрисдикции, а также мировыми судьями, освобождаются государственные органы, органы местного самоуправления и иные органы, обращающиеся в суды общей юрисдикции, а также к мировым судьям в случаях, предусмотренных законом, в защиту государственных и общественных интересов.

Поскольку адвокат в данном случае выступает в защиту интересов лица, госпитализированного в психиатрический стационар, на основании прямого указания закона, то есть осуществляет возложенные на него публичные функции, то, применяя аналогию закона, судебная коллегия пришла к выводу, что на основании п. 19 ч. 1 ст. 333.36 НК РФ он подлежит освобождению от уплаты госпошлины при подаче кассационной жалобы (N 33-4003/09, предс. Гудушин Н.Б., докл. Рудь Т.Н.).

Частная жалоба не должна содержать оскорбительных выражений

Определением судьи городского суда была оставлена без движения частная жалоба Д. и предложено в указанный судьей срок исключить из жалобы выражения, оскорбляющие честь, достоинство, а также деловую репутацию лица, чья фамилия указана в жалобе.

Суд кассационной инстанции оставил определение без изменения по следующим основаниям.

Согласно ст. 341 ГПК РФ при подаче кассационной жалобы, не соответствующей требованиям ст. 339 и 340 ГПК РФ судья выносит определение, на основании которого оставляет жалобу без движения, и назначает лицу, подавшему жалобу, срок для исправления недостатков.

Указанные положения закона в соответствии со ст. 373 ГПК РФ применяются также к частным жалобам.

Оставляя частную жалобу без движения, судья исходил из того, что жалоба не соответствует требованиям закона, поскольку содержит выражения, оскорбляющие честь, достоинство, а также деловую репутацию лица, чья фамилия указана в жалобе.

Судебная коллегия с таким выводом судьи согласилась, поскольку как следовало из частной жалобы, Д. обжалует не только определение судьи, но и дает характеристику лица, чья фамилия указана в жалобе, затрагивая при этом его личностные качества. Такое содержание частной жалобы в соответствии со ст. 339 ГПК РФ нельзя признать приемлемым (N 33-5299/09, предс. Дивин Н.В., докл. Маслов Д.А.).

Судьей не учтено, что на определение суда по вопросам, связанным с судебными расходами, может быть подана частная жалоба

Суд кассационной инстанции отменил определение городского суда о возврате частной жалобы Е. на определение судьи об оплате труда адвоката.

Как указала судебная коллегия, согласно ч. 1 ст. 371 ГПК РФ определения суда первой инстанции, за исключением определений мировых судей, могут быть обжалованы в суд кассационной инстанции отдельно от решения суда сторонами и другими лицами, участвующими в деле (частная жалоба), а прокурором может быть принесено представление в случае, если:

1) это предусмотрено настоящим Кодексом;

2) определение суда исключает возможность дальнейшего движения дела.

Возвращая частную жалобу на определение судьи об оплате труда адвоката, судья пришел к выводу, что данное определение обжалованию не подлежит.

Однако судья не учел, что в соответствии со ст. 88 и 94 ГПК РФ расходы по оплате услуг представителя отнесены к издержкам, связанным с рассмотрением дела.

В поданной частной жалобе Е. оспаривала определение судьи об оплате труда адвоката, которым разрешен вопрос о возмещении судебных издержек.

Согласно ст. 104 ГПК РФ на определение суда по вопросам, связанным с судебными расходами, может быть подана частная жалоба (N 33-5027/09, предс. Кузнецов Ю.И., докл. Рудь Т.Н.).

Судебная коллегия по гражданским делам
Архангельского областного суда