Бюллетень Европейского Суда по правам человека. Российское издание. N 8/2003

Бюллетень Европейского Суда по правам человека
Российское издание
N 8/2003

Редакционная: необходимые пояснения и краткие замечания

Запрещение пыток: европейская Конвенция и российское законодательство

В прошлом номере мы говорили о запрещении пыток со ссылкой на "иностранные примеры". В этот раз сосредоточим ваше внимание на национальном вопросе: соотношении Статьи 3 европейской Конвенции и российского законодательства. Для этого воспользуемся комментарием бывшего члена Европейского комитета по предупреждению пыток, а ныне руководителя Секретариата Конституционного Суда Российской Федерации, кандидата юридических наук Ю. Кудрявцева (см. "Комментарий к Конвенции о защите прав человека и основных свобод и практике ее применения", выпущенный в свет издательством "Норма" при финансовой поддержке Европейской комиссии, Совета Европы и Правительства Соединенного Королевства).

Статья 3. Запрещение пыток

Никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию.

Очевидно, что человек, оказавшийся в руках сил правопорядка, а тем более задержанный и заключенный под стражу или отбывающий наказание в виде лишения свободы, менее других защищен от произвола государства в лице сотрудников правоохранительных органов и имеет больше шансов подвергнуться действиям, запрещенным ст. 3. Поэтому столь важна подробная законодательная регламентация, создающая надежные гарантии прав личности в этой сфере.

Прежде всего они содержатся в Конституции РФ. В соответствии с ее ст. 21 достоинство личности охраняется государством. Ничто не может быть основанием для его умаления. Часть вторая этой статьи устанавливает: "Никто не должен подвергаться пыткам, насилию, другому жестокому или унижающему человеческое достоинство обращению или наказанию".

Уголовный кодекс РФ также предусматривает гарантии против пыток, иных нарушений физического либо психического здоровья человека, причинения ему физических или нравственных страданий, унижения личного достоинства. Статья 7 УК закрепляет принцип гуманизма уголовного законодательства, утверждая, что наказание и иные меры уголовно-правового характера не могут иметь своей целью причинение физических страданий или унижение человеческого достоинства. Уголовный кодекс предусматривает ответственность за целый ряд противоправных действий, которые могут быть совершены сотрудниками милиции, органов дознания и следствия, исправительных учреждений при исполнении ими своих служебных обязанностей.

Закон РФ "О милиции" предусматривает гарантии против действий, запрещенных ст. 3 Конвенции. Так, говоря о принципах деятельности милиции, ст. 3 Закона называет уважение прав и свобод человека и гражданина, законность, гуманизм, гласность. Более содержательна в этом плане ст. 5, в соответствии с которой милиция защищает права и свободы человека и гражданина без какой бы то ни было дискриминации (ч. 1). В части 2 этой статьи милиции прямо запрещается "прибегать к пыткам, насилию, другому жестокому или унижающему человеческое достоинство обращению". Всякое ограничение граждан в их правах и свободах милицией допустимо лишь на основаниях и в порядке, прямо предусмотренных законом (ч. 3 ст. 5). Милиции вменяется в обязанность предоставлять возможность задержанным лицам реализовать свое право на юридическую помощь; сообщать о задержании их родственникам; ответственность должностных лиц (ст. 2.4), а также ответственность сотрудников органов внутренних дел и органов уголовно-исполнительной системы "в соответствии с нормативными правовыми актами, регламентирующими порядок прохождения службы в указанных органах" (ст. 2.5).

Возможность нарушений ст. 3 Конвенции связана не только с прямыми актами насилия, угрозами, оскорблениями и т. п. со стороны конкретных должностных лиц, но и с условиями содержания лиц, лишенных свободы, под стражей в период предварительного следствия, в ходе ожидания суда и судебного процесса, во время отбывания наказания. Европейский Суд неоднократно признавал бесчеловечными или унижающими достоинство в свете ст. 3 Конвенции такие условия содержания лица под стражей, которые не соответствуют элементарным санитарно-гигиеническим требованиям и опасны для его физического и психического здоровья.

Федеральный закон от 15 июля 1995 г. N 103-ФЗ "О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений" и Уголовно-исполнительный кодекс РФ в целом соответствуют европейским стандартам. Статья 4 этого Закона устанавливает, что содержание под стражей осуществляется в соответствии с принципами законности, равенства всех граждан перед законом, гуманизма, уважения человеческого достоинства и не должно сопровождаться пытками, иными действиями, имеющими целью причинение физических или нравственных страданий. Статья 6 запрещает дискриминацию подозреваемых и обвиняемых по какому бы то ни было основанию, а ст. 17 закрепляет перечень прав лиц, содержащихся под стражей, в числе которых право на личную безопасность; право на получение бесплатного питания, материально-бытового и медицинского обслуживания; право на восьмичасовой сон в ночное время; право на ежедневную часовую прогулку; право на вежливое обращение со стороны сотрудников.

В соответствии со ст. 22 названного Закона подозреваемые и обвиняемые могут приобретать продукты питания по безналичному расчету и получать посылки и передачи; им должны быть созданы бытовые условия, отвечающие требованиям гигиены, санитарии и пожарной безопасности; предоставлены индивидуальные спальные места, постельные принадлежности, посуда. Все камеры должны быть оснащены средствами радиовещания, а по возможности телевизорами, холодильниками и вентиляционным оборудованием. Норма санитарной площади в камере на одного человека устанавливается в размере 4 м2 (ст. 23 Закона). Женщинам и несовершеннолетним создаются улучшенные материально-бытовые условия и устанавливаются повышенные нормы питания (ст. 30, 31 Закона).

Статья 38 вышеназванного Закона предусматривает в качестве мер взыскания к подозреваемым и обвиняемым: а) выговор; б) водворение в карцер или одиночную камеру на гауптвахте на срок до пятнадцати суток, а несовершеннолетних - до семи суток. Закон содержит исчерпывающий перечень нарушений, за которые лицо может быть водворено в карцер. Содержание в карцере одиночное. Индивидуальным спальным местом и постельными принадлежностями можно пользоваться только на время сна в установленные часы. Запрещаются переписка, свидания (кроме свиданий с защитником), приобретение продуктов питания, получение посылок и передач, просмотр телепередач и т. д. Предоставляются ежедневные прогулки продолжительностью 30 минут (ст. 40 Закона).

Статья 44 Закона устанавливает, что физическая сила может быть применена в отношении подозреваемого или обвиняемого только "для пресечения совершаемого им правонарушения или преодоления его противодействия законным требованиям сотрудников мест содержания под стражей, если ненасильственные способы не обеспечивают прекращения правонарушения либо выполнения законных требований". Специальные средства используются для отражения нападения на сотрудников мест содержания под стражей; пресечения массовых беспорядков и неправомерных действий подозреваемого или обвиняемого, оказывающего неповиновение законным требованиям администрации; освобождения заложников, захваченных зданий, помещений, сооружений и транспортных средств; пресечения попытки побега из-под стражи или конвоя, попытки подозреваемого или обвиняемого причинить вред себе или окружающим. В качестве специальных средств могут применяться резиновые палки, наручники, светозвуковые средства отвлекающего действия, средства разрушения преград, водометы и бронемашины, служебные собаки (ст. 45 Закона).

Положения закона, регламентирующие материально-бытовые и санитарно-гигиенические условия содержания подозреваемых и обвиняемых, а также гарантии их личной безопасности, конкретизируются и детализируются в Правилах внутреннего распорядка изоляторов временного содержания подозреваемых и обвиняемых органов внутренних дел, утвержденных приказом МВД России от 26 января 1996 г. N 41 и Правилах внутреннего распорядка следственных изоляторов уголовно-исполнительной системы Министерства юстиции Российской Федерации, утвержденных Приказом Минюста России от 12 мая 2000 г. N 148.

ГАРАНТ:

См. действующие Правила внутреннего распорядка следственных изоляторов уголовно-исполнительной системы, утвержденные приказом Минюста РФ от 14 октября 2005 г. N 189

В статье 1 Уголовно-исполнительного кодекса РФ (далее - УИК) указывается на то, что задачами уголовно-исполнительного законодательства являются, в частности, охрана прав, свобод и законных интересов осужденных, оказание им помощи в социальной адаптации. Например, осужденные имеют право на вежливое обращение со стороны персонала учреждения, исполняющего наказания. Они не должны подвергаться жестокому или унижающему человеческое достоинство обращению. Меры принуждения к осужденным могут быть применены не иначе как на основании закона (ст. 12 УИК).

Статья 13 УИК гарантирует право осужденных на личную безопасность. При возникновении соответствующей угрозы осужденный вправе обратиться к любому должностному лицу учреждения, в котором он содержится, с просьбой о защите. Администрация обязана незамедлительно принять меры к обеспечению его личной безопасности.

Согласно ст. 86 УИК в случае оказания осужденными сопротивления персоналу исправительных учреждений, злостного неповиновения законным требованиям персонала, проявления буйства, участия в массовых беспорядках, захвата заложников, нападения на граждан или совершения иных общественно-опасных действий, а также при побеге или задержании бежавших осужденных в целях пресечения указанных противоправных действий, а равно предотвращения причинения этими осужденными вреда окружающим или самим себе применяются физическая сила, специальные средства и оружие.

В качестве меры взыскания за нарушение правил внутреннего распорядка осужденные могут быть водворены в штрафной изолятор, помещение камерного типа, единое помещение камерного типа и одиночную камеру. Данная мера взыскания сопровождается рядом запретов и ограничений, касающихся свиданий, телефонных переговоров, получения посылок и передач и т. д.

Одной из важнейших гарантий соблюдения прав осужденных является государственный и общественный контроль за деятельностью органов, исполняющих наказания в виде лишения свободы, чему посвящены ст. 19-24 УИК. Так, предусматривается контроль органов государственной власти и органов местного самоуправления, судебный и ведомственный контроль, прокурорский надзор, контроль общественных объединений и их участие в исправлении осужденных, посещение учреждений и органов, исполняющих наказания, без специального разрешения рядом должностных лиц, а также (по разрешению администрации) представителями средств массовой информации.

В действительности значительная часть вышеперечисленных норм и стандартов по разным причинам не соблюдается. Взять хотя бы такие проблемы российской уголовно-исполнительной системы, как переполненность камер, плохое питание заключенных, низкий уровень медицинского обслуживания осужденных и санитарно-гигиенического состояния учреждений для отбывания наказания, не говоря уже о следственных изоляторах и изоляторах временного содержания. Кроме того, имеют место действия, запрещенные ст. 3 Конвенции: бесчеловечное и унижающее достоинство обращение, а иногда и пытки (главным образом в ходе дознания и предварительного следствия).

В последнее десятилетие благодаря средствам массовой информации и правозащитным организациям названные нарушения стали достоянием российской и международной общественности; о них говорится в ежегодных докладах Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации; признают несоблюдение норм и руководители соответствующих структур (МВД, Минюста). Ответы российской стороны Европейскому комитету по предупреждению пыток также подтверждают вышесказанное. Расхождение между словом и делом, между гуманной нормой закона и подчас весьма суровой реальностью вообще присуще российской жизни, в том числе и, быть может, в первую очередь - жизни за колючей проволокой. Потребуются время и большие усилия как власти, так и общества для того, чтобы исправить ситуацию к лучшему.

Статистические сведения*

Постановления, вынесенные в 2003 году

Каким органом Суда вынесено	Март	С начала 2003 года
Большая палата	0	2 (5)
I Секция	5	41 (43)
II Cекция	9 (10)	36 (38)
III Секция	2	21
IV Секция	6	23
Секции в предыдущих составах	1	9
Всего	23 (24)	132 (139)

Постановления, вынесенные в марте 2003 года

Каким органом Суда вынесено	По существу дела	Заключено мировое соглаше- ние	Исключено из списка подлежащих рассмотре- нию дел	Прочие	Всего
Большая палата	0	0	0	0	0
I Секция в предыдущем составе	1	0	0	0	0
II Секция в предыдущем составе	0	0	0	0	0
III Секция в предыдущем составе	0	0	0	0	0
IV Секция в предыдущем составе	0	0	0	1	1
I Секция	22 (24)	5	0	2	29 (31)
II Секция	10	1	0	0	11
III Секция	4	0	0	0	4
IV Секция	10	1	0	0	11
Всего	46 (48)	7	0	3	56 (58)

Постановления, вынесенные c начала 2003 года

Каким органом Суда вынесено	По существу дела	Заключено мировое соглаше- ние	Исключено из списка подлежащих рассмотре- нию дел	Прочие	Всего
Большая палата	2 (5)	0	0	0	2 (5)
I Секция в предыдущем составе	4	0	0	0	4
II Секция в предыдущем составе	0	0	0	0	0
III Секция в предыдущем составе	4	0	0	0	4
IV Секция в предыдущем составе	0	0	0	1**	1
I Секция	28 (30)	11	0	2***	41 (43)
II Секция	31 (33)	4	1	0	36 (38)
III Секция	20	1	0	0	21
IV Секция	22	1	0	0	23
Всего	111 (118)	17	1	3	132 (139)

_____________________________

* Статистические сведения предварительны. То или иное Постановление или Решение Европейского Суда может быть вынесено в отношении нескольких жалоб (в скобках приводится количество жалоб, в отношении которых вынесено Постановление или Решение).

** Постановление о пересмотре дела.

*** Одно Постановление о пересмотре дела и одно Постановление о присуждении справедливой компенсации.

Вынесенные решения		За март	С начала 2003 года
I. Жалобы, признанные приемлемыми
Большая палата		0	0
I Секция		21	31 (32)
II Секция		9	22
III Секция		15	29
IV Секция		7	21
III Секция в предыдущем составе		0	1
Всего		52	104 (105)
II. Жалобы, признанные неприемлемыми
I Секция	Палата	6	17
	Комитет	467	1150
II Секция	Палата	9	18
	Комитет	496	1113
III Секция	Палата	10	29(30))
	Комитет	249	719
IV Секция	Палата	9	31
	Комитет	384	839
Всего		1630	3916 (3917)
III. Жалобы, исключенные из списка подлежащих рассмотрению дел
I Секция	Палата	3	4
	Комитет	3	5
II Секция	Палата	6	12
	Комитет	5	11
III Секция	Палата	1	17
	Комитет	0	2
IV Секция	Палата	2(18)	61(79)
	Комитет	9	15
Всего		29 (45)	129 (145)
Всего Решений об исключении жалобы из списка подлежащих рассмотрению дел (не включая частичных Решений)		1711 (1727)	4149 (4167)

Количество жалоб, коммуницированных властям государства, на действия которого подана жалоба

Каким органом принято решение	За март	С начала 2003 года
I Секция	36(38)	70(74)
II Секция	41	81
III Cекция	64(71)	153(160)
IV Cекция	30(31)	115(116)
Общее количество коммуницированных жалоб	171 (181)	417 (431)

Краткое изложение постановлений и решений Европейского Суда подготовлено Секретариатом Европейского Суда и не имеет обязательной силы для Суда.

По жалобам о нарушениях Статьи 2 Конвенции

Вопрос о смертной казни

По делу был вынесен смертный приговор, но в исполнение приведен не был; позже была устранена возможность приведения смертного приговора в исполнение: положения Конвенции не нарушены.

Оджалан против Турции
[Ocalan - Turkey] (N 46221/99)

Постановление от 12 марта 2003 г. [вынесено I Секцией]

(См. ниже изложение данной жалобы, рассмотренной в контексте Статьи 3 Конвенции.)

Вопрос о применении силы представителями государства

Применение полицией огнестрельного оружия, повлекшее смерть людей: жалоба коммуницирована властям Литвы.

Юозайтине и Бикульчиус против Литвы
[Juozaitiene and Bikulcius - Lithuania] (N 70659/01, 74371/01)

[III Секция]

В июле 1998 года двое сыновей заявителей следовали в автомобиле, водитель которого не остановился для обычной дорожной проверки документов полицией, и были застрелены полицейскими. Лицо, управлявшее автомобилем, было привлечено к уголовной ответственности за причинение смерти людям и неисполнение распоряжений полиции. Заявители же по делу этого лица выступали в качестве потерпевшей стороны. В марте 1999 года водитель автомобиля был признан виновным по второму обвинению. Однако вынесенный в его отношении оправдательный приговор по обвинению в причинении смерти людям означал, что исковые требования заявителей не были исследованы судом. При рассмотрении жалобы на приговор суда первой инстанции Окружной суд подтвердил законность и обоснованность вынесенного приговора по делу. Окружной суд возбудил также уголовное дело в отношении сотрудника полиции, который стрелял по автомобилю, по обвинению в убийстве по небрежности. Данное дело было прекращено прокурором в декабре 1999 года. Апилинковый суд* (*В судебной системе Литвы апилинковые суды - местные суды первой инстанции, рассматривающие основную массу дел (прим. перев.) отменил это решение прокурора, но прокурор вновь отказался продолжать производство по делу. Впоследствии апилинковый суд отклонил жалобы заявителей и пришел к заключению, что поскольку сотрудник полиции действовал правомерно, применив оружие по автомобилю, а не сидящим в нем людям, он не может считаться совершившим убийство по небрежности.

Процессуальное действие

Жалоба коммуницирована властям Литвы в отношении Статьи 2 Конвенции.

По жалобам о нарушении Статьи 3 Конвенции

Вопрос о бесчеловечном обращении

Вынесение смертного приговора в результате судебного разбирательства, признанного несправедливым: допущено нарушение Статьи 3 Конвенции.

Оджалан против Турции
[Ocalan - Turkey] (N 46221/99)

Постановление от 12 марта 2003 г. [вынесено I Секцией]

Факты

В октябре 1998 года заявитель, гражданин Турции и бывший лидер Рабочей партии Курдистана ("РПК"), был выслан из Сирии. После пребывания в различных странах он был поселен в резиденции посла Греции в г. Найроби, Кения. После встречи с министром иностранных дел Кении посол Греции сообщил заявителю, что тот может покинуть страну, и что Нидерланды готовы принять его. 15 февраля 1999 г. представитель кенийских властей отвез заявителя на автомобиле в аэропорт. Автомобиль подъехал к самолету, находившемуся в международной транзитной зоне аэропорта г. Найроби, где ждали представители Турции. После того, как заявитель взошел на борт самолета, его арестовали.

Суды Турции семь раз выдавали ордера на арест Оджалана, и он был объявлен в розыск по линии Интерпола. 16 февраля 1999 г. заявителя доставили самолетом в Турцию и поместили под стражу в тюрьму на острове Имрали (Imrali). С того дня сотрудники сил безопасности стали подвергать его допросам. 22 февраля 1999 г. Оджалана допрашивал прокурор Суда государственной безопасности г. Анкары. 23 февраля 1999 г. заявитель предстал перед судьей Суда государственной безопасности, который издал постановление о содержании Оджалана под стражей до суда.

В обвинительном заключении, представленном 24 апреля 1999 г., прокурор Суда государственной безопасности г. Анкары выдвинул против заявителя обвинение в деятельности, направленной на сецессию части национальной территории Турции, а также в том, что с этой целью он создал и возглавил вооруженное формирование. На основании статьи 125 Уголовного кодекса Турции прокурор просил суд назначить Оджалану наказание в виде смертной казни.

Пока шло судебное разбирательство по делу заявителя, в Конституцию Турции были внесены поправки, предусматривавшие исключение военнослужащих из состава судов государственной безопасности. Во исполнение этих поправок в Суде государственной безопасности, рассматривавшем дело заявителя, на место военного судьи был назначен судья из числа гражданских лиц. 29 июня 1999 г. Суд государственной безопасности г. Анкары признал заявителя виновным во вменяемых ему преступлениях и приговорил его к смертной казни на основании статьи 125 Уголовного кодекса Турции. Своим решением, вынесенным 25 ноября 1999 г., Кассационный суд полностью поддержал этот приговор.

13 ноября 1999 г. Европейский Суд по правам человека решил применить Правило 39 своего Регламента и потребовал от властей Турции принять все необходимые меры для того, чтобы приговор к смертной казни, вынесенный заявителю, не был бы приведен в исполнение. Это было необходимо для того, чтобы Европейский Суд мог эффективно рассмотреть вопрос о приемлемости жалобы заявителя. В сентябре 2001 года тюрьму, в которой содержался Оджалан, посетили делегаты Европейского комитета по предупреждению пыток и бесчеловечного либо унижающего человеческое достоинство обращения или наказания ("ЕКПП").

В августе 2002 года в Турции законодательно была отменена смертная казнь в мирное время. Соответствующие поправки были внесены в Уголовный кодекс страны. Обращение в Конституционный суд Турции с целью оспорить конституционность законодательства, отменяющего смертную казнь, окончилось неудачей. В письме от 19 сентября 2002 г. власти Турции известили Европейский Суд, что смертный приговор, вынесенный заявителю, не может быть поэтому приведен в исполнение. Своим решением от 3 октября 2002 г. Суд государственной безопасности г. Анкары заменил заявителю смертную казнь пожизненным лишением свободы. Это решение было обжаловано двумя профсоюзами, выступавшими по делу Оджалана, в интересах своих скончавшихся членов. На момент вынесения Постановления Европейским Судом решения по этим жалобам вынесены не были.

Вопросы права

Европейский Суд единогласно отклонил предварительные возражения властей Турции относительно тех разделов жалобы Оджалана, которые были заявлены в силу пунктов 1, 3 и 4 Статьи 5 Конвенции, - в связи с неисчерпанием заявителем внутригосударственных средств правовой защиты и констатировал нарушение пунктов 3 и 4 Статьи 5 Конвенции.

По поводу пункта 1 Статьи 5. Заявитель был арестован сотрудниками сил безопасности Турции на борту самолета в международной зоне аэропорта г. Найроби. Непосредственно после того, как представители властей Кении передали заявителя представителям властей Турции, он оказался под реальной властью Турции и, следовательно, попал под "юрисдикцию" этого государства для целей применения Статьи 1 Конвенции, даже несмотря на то, что в данном случае власти Турции действовали за пределами своей территории.

Арест и последующее взятие под стражу заявителя были проведены в соответствии с ордерами, выданными уголовными судами Турции, и были направлены на то, чтобы он "предстал перед компетентным органом по обоснованному подозрению" в совершении правонарушения. Таким образом, арест и взятие под стражу были произведены в соответствии с законодательством Турции. Более того, не было установлено вне любых разумных сомнений, что операция, проведенная частично представителями властей Турции, частично представителями властей Кении, привела к нарушению Турцией суверенитета Кении и, следовательно, международного права. Наконец, тот факт, что заявителю, когда он был арестован на борту самолета в аэропорту г. Найроби сотрудниками сил безопасности Турции, не были предъявлены ордеры на арест, с точки зрения турецкого законодательства не делает сам арест лишенным законных оснований.

Таким образом, следует признать, что арест заявителя в феврале 1999 года и его взятие под стражу были проведены в "порядке, установленным законом, для целей подпункта "с" пункта 1 Статьи 5 Конвенции.

Постановление

Европейский Суд пришел к выводу, что требования пункта 1 Статьи 5 Конвенции не нарушены (принято единогласно).

По поводу пункта 1 Статьи 6 Конвенции (право обвиняемого на разбирательство дела независимым и беспристрастным судом). Действительно, на момент вынесения по делу заявителя обвинительного приговора Суд государственной безопасности состоял из трех гражданских судей, поскольку после внесения поправок в Конституцию Турции военного судью, первоначально входившего в состав суда, заменили гражданским, и произошло это до того, как адвокаты заявителя представили свои замечания по существу дела. Гражданский судья участвовал в разбирательстве дела в качестве запасного судьи с самого начала и следил за ходом процесса. Тем не менее замена в последнюю минуту военного судьи не могла исправить дефект в составе Суда государственной безопасности. В подобных обстоятельствах Европейский Суд признавал наличие факта нарушения Конвенции по делам Инкала и Сираклара* (*Постановление по делу "Инджал против Турции" было принято Европейским Судом 9 июня 1998 г., а по делу "Чираклар против Турции" - 28 октября 1998 г. (прим. перев.), так как большая часть судебного разбирательства уже состоялась до того, как военный судья вышел из состава суда. Проблема же возникла не из-за изменений в составе суда, а из-за участия военного судьи в большей части судебного разбирательства. Еще одна причина - это исключительная природа самого судебного разбирательства, проводившегося по делу обвиняемого, который был заметной политической фигурой: он был вовлечен в затяжной вооруженный конфликт с военными властями Турции и приговорен к смертной казни. Участие в деле военного судьи могло лишь возбудить у заявителя сомнения относительно независимости и беспристрастности суда.

Постановление

Европейский Суд пришел к выводу, что допущено нарушение пункта 1 Статьи 6 Конвенции (принято шестью голосами "за" и тремя голосами "против").

Европейский Суд единогласно пришел к выводу о наличии нарушения пункта 1 Статьи 6 в совокупности с подпунктами "b" и "с" пункта 3 Статьи 6 Конвенции, поскольку заявителю не было обеспечено справедливое судебное разбирательство его дела.

Европейский Суд единогласно отклонил предварительные возражения властей Турции по поводу жалоб заявителя, касающихся смертной казни.

По поводу Статьи 2, Статьи 14 в совокупности со Статьей 2 и Статьи 3 Конвенции, что касается применения смертной казни. В данном деле исчезла всякая угроза приведения смертного приговора в исполнение. Хотя, действительно, жалоба по поводу смягчения наказания еще не рассмотрена судами Турции, но, учитывая заявление властей Турции, содержащееся в их письме от 19 сентября 2002 г., у Европейского Суда нет серьезных оснований полагать, что заявитель будет казнен, несмотря на эту жалобу.

Постановление

Европейский Суд пришел к выводу, что требования Конвенции не нарушены (принято единогласно).

По поводу Статьи 3, толкуемой в увязке со Статьей 2 Конвенции - назначение наказания в виде смертной казни. Вынесение лицу смертного приговора в результате несправедливого судебного разбирательства необоснованно заставляет это лицо опасаться приведения этого приговора в исполнение. Когда существует реальная опасность приведения смертного приговора в исполнение, страх и неопределенность будущего, вызванные этим приговором, приводят к значительным человеческим страданиям. Эти страдания не могут быть отделены также от осознания несправедливости судебного разбирательства, в результате которого был вынесен приговор. Практика подобных судебных разбирательств, учитывая, что на карту поставлена человеческая жизнь, нарушает Европейскую Конвенцию. Принимая во внимание отказ государств - участников Конвенции от смертной казни, которой больше нет места в демократическом обществе, вынесение смертного приговора в таких обстоятельствах должно само по себе рассматриваться как форма бесчеловечного обращения. В данном деле заявитель подвергался на протяжении более чем трех лет реальной опасности быть казненным.

Несмотря на то, что с 1984 года в Турции действует мораторий на смертную казнь, власти Турции исполнили предварительные судебные меры, предписанные Европейским Судом в соответствии с Правилом 39 своего Регламента, и отложили исполнение приговора в отношении заявителя. Досье Оджалана не было направлено в парламент Турции для санкционирования смертного приговора, как того требовала Конституция страны.

Европейский Суд пришел к выводу, что суд в отношении заявителя не был независимым и беспристрастным. Кроме того, заявитель, находясь под стражей, не имел доступа к адвокату, не мог связаться со своими адвокатами иначе как в ходе судебных слушаний его дела, количество и продолжительность встреч Оджалана с адвокатами ограничивались, он смог ознакомиться с делом лишь на поздней стадии судебного разбирательства, и у его адвокатов было недостаточно времени для того, чтобы ознакомиться с делом надлежащим образом. Все это привело к нарушению прав заявителя на защиту, гарантируемых пунктом 1 Статьи 6 в совокупности с подпунктами "b" и "c" пункта 3 Статьи 6 Конвенции. Таким образом, смертный приговор был вынесен заявителю в результате несправедливого судебного разбирательства, несовместимого со строгими стандартами справедливости, требующимися в делах, которые могут закончиться назначением наказания в виде смертной казни. Кроме того, заявитель страдал от последствий вынесения ему смертного приговора более трех лет. Вынесение такого приговора в результате несправедливого судебного разбирательства равносильно бесчеловечному обращению.

Постановление

Европейский Суд пришел к выводу, что допущено нарушение требований Конвенции (принято шестью голосами "за" и одним голосом "против").

По поводу Статьи 3 Конвенции - условия содержания под стражей.

(а) Транспортирование заявителя на самолете из Кении в Турцию: заявителя сковали наручниками, завязали ему глаза, в таком виде снимали видеокамерой и с повязкой на глазах представили прессе. Не было установлено "вне всякого разумного сомнения", что арест заявителя и условия его транспортирования из Кении в Турцию превысили обычную степень унижения, присущую любому аресту и взятию под стражу, либо достигли минимального уровня жестокости, который требуется для применения Статьи 3 Конвенции.

(b) Условия содержания под стражей на острове Имрали: Европейский Суд разделяет обеспокоенность Европейского комитета по предупреждению пыток и бесчеловечного либо унижающего человеческое достоинство обращения или наказания долгосрочными последствиями изоляции заявителя от общества, однако посчитал, что, в общем, условия, в которых содержался заявитель, не достигли минимального уровня жестокости, чтобы расцениваться как бесчеловечное или унижающее достоинство обращение в контексте Статьи 3 Конвенции.

Постановление

Европейский Суд пришел к выводу, что требования Статьи 3 Конвенции не нарушены (принято единогласно).

Постановление

Европейский Суд единогласно постановил, что нарушение Статьи 34 Конвенции (эффективное осуществление права человека на подачу индивидуальной жалобы в Европейский Суд) в деле отсутствует.

Компенсация

В порядке применения Статьи 41 Конвенции. Европейский Суд пришел к выводу, что констатация нарушения Статей 3, 5 и 6 Конвенции является достаточной и справедливой компенсацией за ущерб, причиненный заявителю, и присудил 100 000 евро для покрытия части расходов, понесенных заявителем в связи с разбирательством дела в Европейском Суде.

Вопрос о бесчеловечном обращении

Условия транспортирования лица в самолете после ареста и содержание этого лица под стражей в условиях одиночного заключения: положения Конвенции не нарушены.

Оджалан против Турции
[Ocalan - Turkey] (N 46221/99)

Постановление от 12 марта 2003 г. [вынесено I Секцией]

(См. выше.)

Вопрос об унижающем достоинство человека обращении

Предположительно плохое обращение полицейских с человеком в случае, когда полиция вмешалась в конфликт между владельцами ресторанов.

Р. Л. и М.-Ж. Д. против Франции
[R. L. and M.-J. D. - France] (N 44568/98)

Решение от 20 марта 2003 г. [вынесено III Секцией]

(См. ниже изложение данной жалобы, рассмотренной в контексте подпункта "е" пункта 1 Статьи 5 Конвенции.)

По жалобам о нарушениях Статьи 5 Конвенции Пункт 1 Статьи 5 Конвенции

Вопрос о законности ареста и заключения человека под стражу

Оджалан против Турции
[Ocalan - Turkey] (N 46221/99)

Постановление от 12 марта 2003 г. [вынесено I Секцией]

(См. выше изложение данной жалобы, рассмотренной в контексте Статьи 3 Конвенции.)

Подпункт "е" пункта 1 Статьи 5 Конвенции

Вопрос о законности заключения под стражу душевнобольных

Помещение в психиатрическую клинику владельца ресторана, арестованного в связи с конфликтом с владельцем другого ресторана: жалоба признана приемлемой.

Р. Л. и М.-Ж. Д. против Франции
[R. L. and M.-J. D. - France] (N 44568/98)

Решение от 20 марта 2003 г. [вынесено III Секцией]

Заявители, владельцы ресторанов в Париже, получили предписание явиться в полицейский участок для дачи объяснений по поводу того, что они спровоцировали нарушение общественного порядка как результат ряда стычек между владельцами ресторанов, расположенных по соседству. Заявители, будучи в возбужденном состоянии, вызванном конфликтом, это предписание не выполнили. Как следствие, в ресторан заявителей прибыли три сотрудника полиции в штатском и применили силу против заявителей при обстоятельствах, которые обжалуются по данному делу. Эпизод завершился тем, что одного из заявителей доставили в полицейский участок. Ночью его поместили в психиатрическое отделение больницы, а на следующее утро привезли обратно в участок и освободили из-под стражи. Заявители имеют на руках медицинские справки, доказывающие факт нанесения им телесных повреждений.

Они подали совместное заявление о преступлении вместе с гражданско-правовыми требованиями относительно фактов незаконных или необоснованных ареста и лишения свободы, нападения на них и применения силы, повлекших их полную нетрудоспособность на срок более одной недели; при этом акт нападения вменялся в вину сотрудникам полиции.

Прокуратура начала уголовное расследование по фактам нарушения свобод гражданина, незаконного ареста, необоснованного лишения свободы, незаконного нападения на человека и злоупотребления служебными полномочиями. Медицинские осмотры потерпевших выявили множественные телесные повреждения, повлекшие полную нетрудоспособность заявителей, на 10 дней - в случае заявителя и на 6 дней - в случае заявительницы.

Прокуратура обратилась к следственному судье с ходатайством прекратить уголовное преследование обвиняемых, поскольку в ходе расследования было установлено, что сотрудники полиции обязаны были применить силу в ответ на агрессивное поведение заявителей и сопротивление, оказанное ими полицейским; соответственно, применение полицейскими силы не было незаконным и не образовывало состав преступления. Кроме того, результаты психиатрической экспертизы, проведенной до того, как заявителя из полицейского участка доставили в психиатрическую клинику, свидетельствовали, что состояние аффекта, в котором он находился, дало полиции законные основания направить его на обследование в клинику. Постановление судьи, которым прекращалось уголовное преследование обвиняемых, было оставлено в силе вышестоящим судом. Заявители пытались обжаловать это постановление по вопросам права, но безуспешно.

Решение

Жалоба признана приемлемой, что касается Статьи 4, подпунктов "с" и "е" пункта 1 Статьи 5 и пункта 5 Статьи 5 Конвенции.

Пункт 3 Статьи 5 Конвенции

Вопрос об освобождении обвиняемого из-под стражи до суда

Продление срока содержания под стражей сверх срока, установленного законом, на том основании, что государственное обвинение предъявило лицу новое обвинение: жалоба признана неприемлемой.

Уордл против Соединенного Королевства
[Wardle - United Kingdom] (N 72219/01)

Решение от 27 марта 2003 г. [вынесено III Секцией]

В июле 1998 года в ходе взлома жилища заявитель применил насилие против его владельца - пожилого человека, который потерял сознание и умер. Согласно заключению патологоанатома, составленному в октябре 1998 года, потерпевший страдал пороком сердца, и его смерть наступила в результате причинения незначительных телесных повреждений в сочетании с чувством страха, вызванным вторжением в его дом.

Заявитель был арестован и допрошен в августе 1998 года. После того, как его освободили из-под стражи, полицейские установили за ним плотное негласное наблюдение и записали на видеопленку изобличающие его высказывания. В январе 1999 года заявитель был повторно арестован, и ему было предъявлено обвинение в убийстве. В ходе допроса ему были показаны видеозаписи, негласно сделанные полицией. Адвокат Уордла отметил плохое качество изображения. 8 января в отношении заявителя была избрана мера пресечения в виде содержания под стражей в связи с предъявленным ему обвинением в убийстве.

14 января защита заявила ходатайство об ознакомлении со всеми материалами дела. 26 февраля полиция передала ряд материалов дела в ведомство государственного обвинения. 5 марта защита получила дополнительные запрашиваемые ею материалы.

В это же время патологоанатом составил второе заключение, которое в общих чертах повторяло выводы первого. Между 9 и 11 марта обвинение, наконец, представило защите дело заявителя в полном объеме, указав при этом, что готово передать дело по обвинению заявителя в непредумышленном убийстве на рассмотрение суда.

До 18 марта заявитель и его адвокат не имели возможности ознакомиться с доказательствами по делу в виде видеозаписей и отметили плохое качество и изображения и звука. Поэтому защита заявила 8 марта, что не готова к слушанию о передаче дела в отношении обвиняемого в суд, так как ей не хватило времени на изучение доказательств по делу.

Заявитель предстал перед Магистратским судом 19 марта, когда истек установленный законом предельный срок содержания под стражей до суда - 70 дней. Формально сторона обвинения предъявила Уордлу новое обвинение в непредумышленном убийстве и заявила о готовности передать дело по этому обвинению на рассмотрение суда. Суд продлил первоначально установленный срок содержания под стражей ввиду предъявления заявителю нового обвинения и отложил слушание дела на три недели с тем, чтобы дать защите время на подготовку.

Заявитель обжаловал это решение в Суд короны, утверждая, что обвинение манипулирует установленными сроками содержания под стражей, и что предъявление нового обвинения не должно влечь за собой ни установления нового срока содержания под стражей, ни продления старого. По первому пункту требований заявителя суд постановил, что при предъявлении нового обвинения отсчет срока содержания под стражей начинается заново. Тем не менее суд посчитал, что первый срок не мог быть продлен, так как обвинение действовало недостаточно оперативно. Таким образом, заявитель получил право ходатайствовать об освобождении под залог, что он и сделал. В ходатайстве, однако, ему было отказано ввиду его предшествующего поведения. Заявитель добивался пересмотра решения о новом сроке содержания под стражей в порядке судебного надзора. Высокий суд отклонил его заявление, указав, что, поскольку продление срока содержания под стражей должно быть обосновано стороной обвинения, выдвижение нового обвинения автоматически приводит к тому, что отсчет срока содержания под стражей начинается заново, если только защита не докажет наличие злого умысла в действиях государственного обвинения.

В сентябре 1999 года заявитель был осужден по обвинению в непредумышленном убийстве. Впоследствии Палата лордов подтвердила выводы нижестоящих судов о том, что разные правонарушения влекут за собой отдельно отсчитываемые сроки содержания под стражей.

Решение

Жалоба признана неприемлемой, что касается подпункта "с" пункта 1 Статьи 5 и пункта 3 Статьи 5 Конвенции.

Если первоначально установленный срок содержания под стражей истек бы (как счел Суд графства) и не начался бы отсчет нового срока, заявитель 19 марта 1999 г. получил бы право на освобождение под залог. В этих обстоятельствах продление срока содержания под стражей не лишает человека при применении к нему этой меры пресечения соответствующих судебных гарантий. Заявитель не только мог подать в Магистратский суд ходатайство об освобождении под залог, что он не сделал, но и, в то время как второй срок содержания под стражей лишил его права выйти на свободу 19 марта 1999 г., этот срок не обязательно означал, что заявитель должен был находиться под стражей до его истечения. Заявитель вполне мог ходатайствовать об освобождении под залог, что он и сделал в ходе апелляционного обжалования в Суд короны. Хотя суд и отказался пересматривать вынесенное нижестоящим судом решение, заявитель не обжаловал этот отказ, хотя имел на то право. Соответственно, имел место достаточный судебный контроль над содержанием заявителя под стражей до суда, и предъявление нового обвинения в непредумышленном убийстве не исключило возможность этого контроля. Жалоба признана явно необоснованной.

Жалоба признана неприемлемой, что касается пункта 3 Статьи 5 Конвенции.

Заявитель далее утверждал, что ввиду запоздалого предъявления обвинения в непредумышленном убийстве его содержание под стражей до суда длилось чересчур долго. Однако мотивировка отказа в удовлетворении его ходатайства об освобождении под залог была уместной и достаточной, и заявитель не обжаловал это решение по существу.

Заявитель находился под стражей с 5 января по 24 сентября 1999 г. Его дело было сложным, доказательств в нем фигурировало великое множество, и хотя Суд короны установил, что обвинение действовало "недостаточно оперативно", это было сделано в контексте приближавшихся слушаний о передаче дела на рассмотрение суда и без ссылки на Статью 5 Конвенции. В течение восьми недель после повторного ареста заявителя полиция должна была внимательно изучить весь массив доказательств по делу до того, как передать их обвинению. Более того, хотя обвинение приняло решение сначала собрать все материалы дела и лишь потом передать их защите, нельзя сказать, что оно действовало с особым тщанием, в частности, потому, что вопрос о предъявлении нового обвинения оставался открытым вплоть до завершения сбора всех материалов дела. Логичнее было бы передать дело на рассмотрение суда, предъявив менее серьезное обвинение, подкрепленное доказательствами.

Хотя заявитель утверждал, что государственное обвинение должно было бы добиваться передачи его дела по обвинению в непредумышленном убийстве на рассмотрение суда 19 марта 1999 г., защите требовалось больше времени для подготовки. Производство по делу было отложено лишь на три недели, и заявитель впоследствии так и не обжаловал эту задержку. Принимая во внимание все обстоятельства дела, можно сказать, что власти Соединенного Королевства действовали достаточно оперативно. Жалоба признана явно необоснованной.

По жалобам о нарушениях Статьи 6 Конвенции

Пункт 1 Статьи 6 Конвенции [гражданско-правовой аспект]

Вопрос о применимости по делу пункта 1 Статьи 6 Конвенции

Дело, касающееся правоспособности выставлять свою кандидатуру на выборах: положения Статьи 6 не применимы.

Жданока против Латвии
[Zdanoka - Latvia] (N 58278/00)

Решение от 6 марта 2003 г. [вынесено I Секцией]

(См. ниже изложение данной жалобы, рассмотренной в контексте Статьи 3 Протокола N 1 к Конвенции.)

Вопрос о правах и обязательствах гражданско-правового характера

Обжалуется производство по делу, связанному с отменой декрета правительства, которым вносилось дополнение к двухстороннему договору: положения Статьи 6 Конвенции не применимы.

Компания "Технопарк Блоцхайм" и компания "Хазельэкер" против Франции
[S.A.R.L. Du Parc D'Activities De Blotzheim Et La S.C.I. Haselaecker - France] (N 48897/99)

Решение от 18 марта 2003 г. [вынесено II Секцией]

Заявители по делу - компании, которые включены в реализацию плана разработки участка земли, предназначенного для производственных нужд, на территории муниципального образования Блоцхайм (входящей в осваиваемую несколькими компаниями промышленную зону Zone d'Activite Concertee), расположенного вблизи международного аэропорта Базель-Мюлхаус. Первый заявитель - учредитель компании по разработке данного участка земли - приобрел землю в границах осваиваемой промышленной зоны с целью реализации планов деятельности, относящейся к проекту. Второй заявитель является основным подрядчиком, ответственным за строительство промышленных объектов на земельном участке.

В тот период, когда компании строили свои планы освоения участка, совет управляющих аэропорта Базель-Мюлхаус утвердил не подлежащий огласке план развития аэропорта, предполагающий использование этого же участка земли. Местный префект издал распоряжения, которыми за вышеуказанным планом развития аэропорта признавалось общественное значение, а муниципальному совету Блоцхайма официально предписывалось принять во внимание этот план. Тем самым блокировался план компаний-заявителей по промышленному освоению земельного участка. Распоряжения префекта были признаны юридически недействительными Административным судом г. Страсбурга на том основании, что предлагавшееся в них расширение территории аэропорта, утвержденное советом управляющих аэропорта Базель-Мюлхаус, превышает лимиты территории, установленные франко-швейцарским соглашением 1949 года о деятельности аэропорта. Позже правительства Швейцарии и Франции посредством обмена нотами внесли дополнение в соглашение 1949 года, позволявшее осуществить расширение территории аэропорта (ввиду строительства новой взлетно-посадочной полосы). В мае 1996 года был опубликован декрет правительства, которым обнародовалось новое соглашение.

Заявители возбудили производство в Государственном совете Франции* (* Во Франции систему органов административной юстиции возглавляет орган, именуемый "Государственный совет", который рассматривает жалобы на действия и акты органов государственного управления и одновременно выступает консультативным учреждением при правительстве страны (прим. перев.) с целью добиться отмены этого декрета правительства, утверждая, что дополнение к соглашению 1949 года может быть внесено только путем принятия соответствующего закона. Государственный совет отверг притязания заявителей своим постановлением, принятым в декабре 1998 года.

Решение

Жалоба признана неприемлемой в том, что касается пункта 1 Статьи 6 Конвенции (вопрос о применимости по делу данного положения). Рассмотрение дела в Государственном совете породило "реальный и серьезный" "спор": во-первых, Государственный совет исследовал по существу одно из правопритязаний заявителей; во-вторых, остальные правопритязания не выглядели как явно необоснованные, хотя Государственный совет и не счел необходимым рассматривать их по существу. Что же касается результата рассмотрения дела в Государственном совете, то оно могло затронуть финансовые интересы заявителей и повлиять на их экономическую деятельность. Однако предмет обращения заявителей в Государственный совет по своей природе не имел экономического характера и не мотивировался каким-либо предположительным вмешательством в реализацию их имущественных прав. Соглашение 1949 года и обжалуемый декрет правительства не касались экономической деятельности заявителей, не регламентировали их права и не имели "прямого юридического действия" по отношению к этим двум компаниям. Поэтому результат производства в Государственном совете, возбужденного заявителями, не был "прямо определяющим" права заявителей, на нарушение которых они жалуются. Более того, обращение заявителей в Государственный совет имело своей целью исключительно отмену декрета правительства, и аргументация заявителей в связи с этим была ограничена лишь вопросами законности декрета in abstracto. Ввиду того, что спор о "праве гражданско-правового характера", которым наделены заявители, не имел места, положения пункта 1 Статьи 6 Конвенции по данному делу неприменимы в силу правила ввиду предметной неподсудности (ratione materiae) Европейского Суда.

Решение

Жалоба признана неприемлемой в том, что касается Статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции и этой же Статьи в сочетании со Статей 14 Конвенции.

Вопрос о праве человека на справедливое разбирательство дела судом

Неисполнение судебного решения: нарушены положения Статьи 6 Конвенции.

Ясюниене против Литвы
[Jasiuniene - Lithuania] (N 41510/98)

Постановление от 6 марта 2003 г. [вынесено III Секцией]

Факты

После советской оккупации Литвы в 1940 году земля, принадлежавшая матери заявительницы, была национализирована. В 1992 году Городской совет принял решение "восстановить имущественные права" заявительницы и ее сестры. Поскольку это решение исполнено не было, Ясюниене обратилась в суд, однако ее исковые требования были отклонены на том основании, что она юридически не могла претендовать на восстановление в правах на эту конкретную земельную собственность, и ей должны были бы предложить альтернативный земельный участок. В апреле 1996 года данное решение суда первой инстанции было отменено Окружным судом, который счел, что Городской совет не выполнил требования закона в данном случае, поскольку не указал, в какой форме должна быть выделена компенсация заявительнице - в виде денег или в виде земельного участка, а также не указал, какого именно земельного участка или какой именно суммы денег. Суд предписал Городскому совету принять в связи с этим конкретное решение по ходатайству Ясюниене. Впоследствии заявительница отказывалась от нескольких предложений альтернативных земельных участков. В 1999 году власти уведомили Ясюниене о том, что по ее делу не может быть принято решение, пока она не представит документы, подтверждающие, что ее мать была владелицей искомой земельной собственности.

Вопросы права

По поводу положений пункта 1 Статьи 6 Конвенции. Из решения Окружного суда ясно следует, что правопритязания заявительницы не были отвергнуты целиком, и что от властей лишь требовалось предпринять соответствующие меры, чтобы выбрать форму компенсации. Неисполнение решения могло бы быть первоначально приписано самой Ясюниене ввиду ее отказов от предлагавшейся компенсации, однако, начиная с июня 1999 года, когда в законодательство было внесено дополнение, позволявшее властям самим решать вопрос о форме компенсации без учета мнения заинтересованного лица, неисполнение судебного решения более не могло быть оправдано ничем. Кроме того, неисполнение судебного решения было усугублено тем, что власти поставили под сомнение самою суть правопритязаний заявительницы и пожелали возложить на нее дополнительные обязательства по представлению документов, сославшись при этом на нормативные акты, которые были приняты после того, как Окружной суд вынес свое решение по делу. Эта ситуация совершенно неприемлема с точки зрения Статьи 6 Конвенции. Не предприняв все необходимые меры для выполнения требований судебного решения, власти лишили Статью 6 Конвенции всякого полезного смысла.

Постановление

Европейский Суд пришел к выводу, что требования Статьи 6 Конвенции нарушены (принято единогласно).

По поводу положений Статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции.

(a) Что касается имевшей место национализации собственности в Литве, то таковая по времени предшествовала вступлению в силу Конвенции для Литвы и потому Европейский Суд неправомочен рассматривать данный вопрос ввиду правила ratione temporis*. (*Ratione temporis (лат.) - по причинам сроков; ввиду обстоятельств времени события. По общему правилу Европейский Суд принимает к рассмотрению жалобы относительно лишь тех фактов, которые имели место после момента вступления в силу Конвенции для государства, действия которого являются предметом жалобы (прим. перев.).

(b) Что касается того обстоятельства, что заявительница не смогла получить обратно первоначальное земельное владение, следует заметить: Ясюниене не правомерно ожидать, что ей вернут именно это владение; от властей лишь требовалось предпринять соответствующие меры к тому, чтобы предоставить ей компенсацию - будь то земельный участок или деньги. Следовательно, у нее не имелось "имущества" (в значении Статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции), и ее жалоба в Европейский Суд поэтому несовместима с правилом предметной неподсудности (ratione materiae) Европейского Суда. Более того, в отношении жалобы неприменима и Статья 14 Конвенции.

Постановление

Европейский Суд пришел к выводу, что требования Статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции не нарушены (принято единогласно).

(c) Что касается вопроса о неисполнении судебного решения, то следует заметить: решением Окружного суда на власти была возложена некая обязанность, а заявительница в силу этого решения стала обладать правопритязанием, которое представляет собой "имущество" (в значении Статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции). Невозможность привести судебное решение в исполнение образует вмешательства государства в реализацию права Ясюниене на беспрепятственное пользование своим имуществом. Не выполняя требования, содержавшиеся в судебном решении, власти лишили ее возможности получить компенсацию, которую Ясюниене обоснованно ожидала получить; при этом никаких убедительных мотивировок такового вмешательство государства в реализацию права Ясюниене предложено не было.

Постановление

Европейский Суд пришел к выводу, что требования Статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции нарушены (принято единогласно).

Компенсация

В порядке применения Статьи 41 Конвенции. Европейский Суд присудил выплатить заявительнице 9000 евро в возмещение материального и морального вреда. Суд также вынес решение в пользу заявителя о возмещении судебных издержек и иных расходов, понесенных в связи с судебным разбирательством.

Вопрос о праве человека на справедливое разбирательство дела судом

Правило об обязательном юридическом представительстве лица в Государственном совете Франции только тем адвокатом, который имеет разрешение на ведение дел в высших судах страны: жалоба признана неприемлемой.

Ж. Л. и С. Л. против Франции
[G.L. and S.L. - France] (N 58811/00)

Решение от 6 марта 2003 г. [вынесено I Секцией]

По просьбе фермера ввиду его плана укрупнения сельскохозяйственных угодий путем объединения земельных участков на угодьях были проложены трубы водоснабжения. Счет за проведенные работы - в виде земельных налогов - был представлен владельцам земельных участков, на которые распространялся план укрупнения сельскохозяйственных угодий, включая и заявителей по настоящему делу. Заявители оспорили в судебном порядке возложение на них обязанности выплачивать эти налоги, тем более что работы проводились не на тех землях, которые являлись их собственностью. Было установлено, что эти лица не обязаны были платить оспоренные ими налоги.

Новое предложение о распределении стоимости работ по проведению системы водоснабжения устанавливало, что каждый из землевладельцев, которого касался план укрупнения сельскохозяйственных угодий, должен быть заинтересован в таких работах и потому должен их финансировать. Основа схемы взимания платежей за работы по проведению труб водоснабжения была принята окончательно только после того, как лицам, на которых распространялись платежи, была дана возможность представить свои собственные соображения. Заявители вновь стали в судебном порядке добиваться того, чтобы их освободили от уплаты указанных налогов, но часть их требований была отклонена. В частности, Административный апелляционный суд постановил, что прокладка труб водоснабжения - являвшаяся частью плана укрупнения сельскохозяйственных угодий - составляла также часть общей программы улучшения использования земельных ресурсов, единообразно реализуемой по всей территории, на которую распространяется этот план. Работы по обеспечению водоснабжения поэтому касались всех землевладельцев, интересы которых затрагивались планом укрупнения сельскохозяйственных угодий, пропорционально размерам их соответствующих земельных владений. Заявители обжаловали это постановление по вопросам права в Государственный совет, но их жалоба была отклонена.

По поводу положений пункта 1 Статьи 6 Конвенции (вопрос о равенстве процессуальных возможностей сторон по делу Статьи и принципах производства inter partes в Государственном совете). Заявители были представлены адвокатом, имеющим право на ведение дел в такого рода инстанциях, и ничем не подтвердили то, что они направляли Государственному совету какое-либо процессуальное уведомление, когда тот удалился на совещание после слушания дела. Оставляя в стороне тот факт, что в большинстве дел аргументы, высказываемые юристом - представителем правительства, не протоколируются в каком-либо процессуальном документе, следует заметить, что при производстве в Государственном совете юрист - представитель правительства первый раз излагает свою позицию устно в ходе публичного слушания, а стороны по делу, равно как и судьи и присутствующие на слушаниях лица уясняют для себя смысл и значение таковой позиции во время самих слушаний. Соответственно по данному делу не встает вопрос о нарушении принципа равенства процессуальных возможностей сторон по делу (сравните с принципами, изложенными Европейским Судом в своем Постановлении по делу "Кресс против Франции", принятом 7 июня 2001 г.).

Представление процессуального уведомления на рассмотрение суда, когда тот удалился на совещание, способствует укреплению уважения к принципам производства inter partes (по спору между двумя сторонами) при соблюдении определенных условий. В частности, стороны должны иметь возможность представить такое уведомление вне зависимости от какого-либо решения председателя суда отложить слушание дела, и им должно быть предоставлено достаточно времени для подготовки уведомления.

Далее. Для того чтобы избежать каких-либо споров относительно того, было ли уведомление изучено Государственным советом или нет, Европейский Суд считает, что в постановлении Государственного совета должно быть четко указано на то, что во время совещания поступило то или иное процессуальное уведомление для изучения советом. Это должно делаться точно так же, как и в случаях, когда в постановлении указываются поступившее в канцелярию заявление или требование, другие документы, фигурирующие в материалах дела, и позиции, изложенные на публичном слушании (докладчиком по делу, адвокатом стороны и юристом - представителем правительства).

В настоящем деле Европейский Суд отмечает, что заявители ничем не подтвердили то, что они прибегли к возможности направить Государственному совету какое-либо процессуальное уведомление, когда тот удалился на совещание. В этих обстоятельствах можно считать, что в ходе производства по делу в Государственном совете заявителям были предоставлены достаточные процессуальные гарантии, и не возникло проблем, связанных с нарушением права на справедливое судебное разбирательство в контексте уважения к принципам производства inter partes (сравните с принципами, изложенными Европейским Судом в своем Постановлении по делу "АПБП против Франции", принятом 21 марта 2001 г.). Жалоба признана явно необоснованной.

Решение

Жалоба признана неприемлемой в том, что касается пункта 1 Статьи 6 Конвенции (вопрос о беспристрастности Государственного совета Франции ввиду его организационных особенностей). Заявители утверждают, что с учетом деятельности различных функциональных подразделений Государственного совета часть судей этого учреждения может путать консультативные функции Государственного совета и его функции как органа правосудия. Однако заявители не указали ни на один фактор, на основании которого можно было бы заключить, что при исполнении своих прошлых или нынешних обязанностей члены секции совета по рассмотрению споров придерживались какого-либо мнения по поводу тех норм, на которые ссылались заявители в подтверждение своей позиции, имели бы какие-либо отношения с заявителями или имели бы какую-либо связь с их процессуальными оппонентами такого рода, что давало бы повод для сомнений в беспристрастности судей (сравните для уяснения обратной ситуации обстоятельства дела "Прокола против Люксембурга" [серия "А", N 326], по которому Европейский Суд вынес Постановление 28 сентября 1995 г.). Опасения заявителей посему не могут считаться объективно оправданными. Жалоба признана явно необоснованной.

Решение

Жалоба признана неприемлемой в том, что касается пункта 1 Статьи 6 Конвенции (вопрос о праве человека на справедливое разбирательство дела судом). Что же касается обязанности быть представленным в Государственном совете только тем адвокатом, который имеет разрешение на ведение дел в высших судах страны, то следует заметить: ввиду специфики производства в Государственном совете Франции и с учетом всего массива дел, рассматриваемых советом, тот факт, что заявителям не была предоставлена возможность изложить свою аргументацию устно - самим или с помощью юриста из числа общепрактикующих адвокатов - но им пришлось выбирать своего адвоката для этого дела из числа членов адвокатуры, допущенных к ведению дел в высших судах страны, не нарушил их право на справедливое разбирательство дела (принципы производства во французском Кассационном суде, изложенные Европейским Судом в своем Постановлении по делу "Мефта и другие против Франции" от 26 июля 2002 г., претерпели трансформацию). Жалоба признана явно необоснованной.

Решение

Жалоба признана неприемлемой в том, что касается Статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции. Заявители указывали в своей жалобе, что вмешательство государства в распоряжение их средствами в форме налога, начисленного на всех землевладельцев за работы по проведению системы водоснабжения, не могло быть оправдано всеобщими интересами общества. Европейский Суд полагает, что указанные работы проводились как часть общей программы совершенствования землепользования на территории, затронутой планом укрупнения сельскохозяйственных угодий, и таковые работы отвечают целям этого плана, направленного на улучшение сельскохозяйственной деятельности и развитие земельных ресурсов района в целом. Данное вмешательство государства в реализацию заявителями права собственности поэтому отвечает условиям законности. Цель работ по проведению системы водоснабжения, а именно - общее совершенствование землепользования на территории, затронутой планом укрупнения сельскохозяйственных угодий, отвечает "интересам общества" для целей применения Статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции, а указанные работы не причинили заявителям вреда такого рода, что можно было считать их мерой, непропорциональной цели, поставленной планом укрупнения сельскохозяйственных угодий, или свидетельством произвола. Жалоба признана явно необоснованной.

Вопрос о соблюдении принципа состязательности судопроизводства

Заявители не были ознакомлены с аргументацией уполномоченного правительства на рассмотрение дела в Государственном совете, и им якобы не была предоставлена возможность дать на нее ответ во время слушания в совете: заявители не представили процессуальное уведомление совету во время совещания по делу: жалоба признана неприемлемой.

Ж. Л. и С. Л. против Франции
[G.L. and S.L. - France] (N 58811/00)

Решение от 6 марта 2003 г. [вынесено I Секцией]

(См. выше.)

Вопрос о праве человека на разбирательство дела беспристрастным судом

Оспаривается совмещение консультативных и судебных функций Государственного совета Франции: жалоба признана неприемлемой.

Ж. Л. и С. Л. против Франции
[G.L. and S.L. - France] (N 58811/00)

Решение от 6 марта 2003 г. [вынесено I Секцией]

(См. выше.)

Пункт 1 Статьи 6 Конвенции [уголовно-правовой аспект]

Вопрос о праве человека на разбирательство дела беспристрастным судом

Оспаривается независимость и беспристрастность Суда государственной безопасности ввиду участия военного судьи в разбирательстве дела почти на всем его протяжении: нарушены положения пункта 1 Статьи 6 Конвенции.

Оджалан против Турции
[Ocalan - Turkey] (N 46221/99)

Постановление от 12 марта 2003 г. [вынесено I Секцией]

(См. выше изложение жалобы, рассмотренной в контексте Статьи 3 Конвенции.)

Вопрос о праве человека на разбирательство дела судом, созданным на основании закона

Нарушение норм, регламентирующих участие народных заседателей в рассмотрении судом уголовных дел: нарушены положения пункта 1 Статьи 6 Конвенции.

Посохов против России
[Posokhov - Russia] (N 63486/00)

Постановление от 4 марта 2003 г. [вынесено II Секцией]

Факты

В мае 2000 года заявитель был осужден районным судом по обвинению в пособничестве уклонению от уплаты таможенных платежей и злоупотреблении служебным положением. В своей жалобе на приговор суда Посохов утверждал, что двое народных заседателей, принимавших участие в рассмотрении его дела, участвовали в судебных заседаниях по нескольким другим делам, хотя закон допускает привлечение народных заседателей к исполнению своих обязанностей в районном суде не чаще одного раза в год на срок 14 дней или на срок рассмотрения конкретного дела. В августе 2000 года жалоба Посохова была оставлена без удовлетворения, а заявление о пересмотре дела в порядке надзора, в котором заявитель представил новые доводы в подтверждение своих утверждений о том, что народные заседатели не были отобраны путем жеребьевки, как того требует закон, было отклонено.

После коммуникации жалобы, направленной Посоховым в Европейский Суд, властями Российской Федерации, по протесту председателя областного суда обвинительный приговор по делу Посохова был частично отменен. В июле 2001 года районный суд признал заявителя виновным в совершении преступлений, в которых он ранее обвинялся, с освобождением от отбывания наказания в связи с истечением срока давности привлечения к уголовной ответственности. Кассационная жалоба заявителя на приговор была оставлена без удовлетворения. Однако ввиду принесения председателем областного суда еще одного протеста о пересмотре дела в порядке надзора президиум областного суда отменил эти решения в связи с тем, что истекли сроки давности привлечения заявителя к уголовной ответственности. Позже в ответ на запрос адвоката заявителя районная администрация уведомила Посохова о том, что список народных заседателей района был сформирован районным законодательным органом в феврале 2000 года и утвержден постановлением законодательного собрания области в июне 2000 года.

Вопросы права

По поводу статуса заявителя как жертвы нарушения Конвенции. Хотя судимость с заявителя была снята после отмены обвинительного приговора, ни одно из решений российских судов с момента отклонения первой жалобы Посохова в августе 2000 года не затрагивало вопрос о народных заседателях и не содержало в себе признания заявленного нарушения Конвенции. А потому заявитель может требовать считать себя жертвой нарушения Конвенции.

По поводу пункта 1 Статьи 6 Конвенции. Помимо явного нарушения положений закона о народных заседателях в части, касающейся отбора народных заседателей путем жеребьевки и их привлечения к исполнению своих обязанностей на двухнедельный срок не чаще одного раза в год, районная администрация подтвердила, что до февраля 2000 года у нее не было списка народных заседателей. Таким образом, администрация не смогла подтвердить наличие каких-либо правовых оснований участия конкретных народных заседателей в рассмотрении дела заявителя, принимая во внимание, что списки народных заседателей были сформированы в феврале, а утверждены только в июне 2000 года. Совокупность изложенных обстоятельств не позволяет Европейскому Суду сделать вывод о том, что районный суд был "судом, созданным на основании закона", когда он рассматривал дело заявителя.

Постановление

Европейский Суд пришел к выводу, что требования пункта 1 статьи 6 Конвенции нарушены (принято единогласно).

Компенсация

В порядке применения Статьи 41 Конвенции. Европейский Суд присудил выплатить заявителю 500 евро в возмещение морального вреда.

Пункт 2 Статьи 6 Конвенции

Вопрос о соблюдении презумпции невиновности

Временное наложение ареста на тираж книги с перспективой возбуждения уголовного дела: положения Пункта 2 Статьи 6 Конвенции не нарушены.

Ясар Кемаль Гокчели против Турции
[Yasar Kemal Gokceli - Turkey] (N 27215/95, 36194/97)

Постановление от 4 марта 2003 г. [вынесено II Секцией]

Факты

Заявитель выступил автором двух статей в книге, в которых он высказал критические замечания в адрес политики турецких властей, которую те проводили в отношении "курдского вопроса" со времен основания Турецкой Республики. Прокурор при Суде государственной безопасности г. Анкары заявил ходатайство в суде об издании приказа о наложении ареста на тираж книги. Основывая свою аргументацию в пользу наложения ареста на тираж книги этими двумя статьями заявителя, прокурор утверждал, в частности, что статьи были "подстрекательством к вражде и ненависти между людьми, основанным на расовом и этническом происхождении", что является уголовно наказуемым деянием в соответствии со статьей 312 Уголовного кодекса Турции. В тот же день, когда прокурор заявил свое ходатайство, судья Суда государственной безопасности издал временный приказ о наложении ареста на тираж книги. Он счел, что ходатайство о наложении ареста соответствовало требованиям закона, поскольку статьи отвечали признакам состава указанного преступления.

Заявитель представил свой протест, но он был отклонен. В одной турецкой газете были опубликованы выдержки из статей заявителя, что дало прокуратуре повод возбудить против него уголовное дело по статье 312 Уголовного кодекса. Суд государственной безопасности вынес оправдательный приговор в отношении заявителя. Прокурор вновь возбудил уголовное дело по обвинению заявителя, а также издателя книги. В этот раз Суд государственной безопасности признал Ясара Кемаль Гокчели виновным в совершении преступления, предусмотренного статьей 312 Уголовного кодекса, и назначил ему наказание в виде лишения свободы на определенный срок и штрафа; наказание было отсрочено исполнением. Высший кассационный суд оставил приговор в силе своим решением, принятым большинством судей с перевесом в один голос.

Вопросы права

По поводу положений Статьи 10 Конвенции. Обвинительный приговор по делу заявителя следует считать вмешательством государства в реализацию прав человека, которое было "предусмотрено законом" и которое, возможно, преследовало "законные цели": именно так аргументировали власти Турции свою позицию, изложенную ими в Европейском Суде, ссылаясь при этом на напряженную ситуацию, существующую на юго-востоке Турции, что касается обеспечения безопасности и необходимости поддержания бдительности со стороны властей в отношении действий, которые могут привести к насилию.

При изучении вопроса о пропорциональности этого вмешательства государства потенциальным угрозам безопасности необходимо принять во внимание, в частности, трудности, которые испытывают власти в борьбе с терроризмом. Указанные статьи заявителя были написаны в виде политической проповеди как по существу, так и по используемым в них выражениям. Заявитель - известный в Турции и за рубежом писатель - подверг критике и порицанию военные действия властей страны на юго-востоке Турции и осудил политику властей в регионе. Выражения, использовавшиеся автором, имели под собой фактическую основу, эмоциональная тональность статей отмечена явной агрессивностью и крайней недоброжелательностью с враждебным подтекстом.

Тем не менее Европейский Суд полагает, что это отражает непримиримую позицию, занятую одной из сторон в споре, и не образует состав подстрекательства к насилию. По мнению Европейского Суда, главное, что в данном случае следует принять во внимание - в целом содержание статей нельзя воспринимать как подстрекательство к насилию, вооруженному сопротивлению властям или восстанию. Европейский Суд обращает также внимание на суровость наказания, назначенного заявителю. Посему обвинительный приговор, вынесенный в отношении Ясара Кемаль Гокчели, является мерой, не пропорциональной преследуемым государством целям, и не может считаться "необходимой в демократическом обществе".

Постановление

Европейский Суд пришел к выводу, что требования Статьи 10 Конвенции нарушены (принято единогласно).

Вопросы права

По поводу положений пункта 2 Статьи 6 Конвенции. В данном случае необходимо также установить следующее: является ли тот факт, что судебный приказ о наложении ареста на тираж книги исходил из предположения о наличии в статьях заявителя признаков состава преступления, нарушением принципа презумпции невиновности. Предварительные меры процессуального принуждения, предусмотренные законодательством Турции, сами по себе не подразумевают некое решение по вопросу о виновности лица, но направлены на предупреждение совершения преступлений. Таким образом, процедура, связанная с наложением ареста на тираж подозрительной книги, не касалась "существа" "уголовного обвинения". Тем не менее проблема, которая возникает в данном случае, касается не только процедуры наложения ареста на тираж книги, но и уголовного дела, возбужденного против заявителя после этой процедуры. В соответствии с действующим законодательством Турции на публикации может быть наложен арест, когда о таком аресте выносит постановление суд после того, как начато расследование или возбуждено дело по обвинению в преступлениях, предусмотренных законом.

В данном деле наложение ареста на тираж книги было временной мерой с перспективой возбуждения уголовного дела. По мнению Европейского Суда, несмотря на некоторые формулировки, использованные в судебном приказе о наложении ареста на тираж, этот приказ - будучи временной мерой процессуального принуждения - содержал указание на "подозрение" в совершении преступления и не содержал некоего вывода о виновности лица. Равным образом последующее производство по уголовному делу не выявило каких-либо признаков предубежденности суда. И хотя любые решения властей, которые отражают уверенность в виновности лица, нарушают принцип презумпции невиновности, этого нельзя сказать о решениях, в которых содержатся указания на подозрение.

Постановление

Европейский Суд пришел к выводу, что требования пункта 2 Статьи 6 Конвенции не нарушены (принято единогласно).

Компенсация

В порядке применения Статьи 41 Конвенции. Европейский Суд считает, что установление факта нарушения требований Конвенции само по себе является достаточной справедливой компенсацией за моральный вред, причиненный заявителю.

Подпункт "b" пункта 3 Статьи 6 Конвенции

Вопрос о праве обвиняемого иметь достаточное время и возможности для подготовки своей защиты

Ограничения возможностей содержащегося под стражей обвиняемого знакомиться с материалами дела; запоздалое предъявление материалов дела адвокатам обвиняемого для ознакомления, что вынудило их знакомиться с объемным делом в спешке: допущено нарушение подпункта "b" пункта 3 Статьи 6 Конвенции.

Оджалан против Турции
[Ocalan - Turkey] (N 46221/99)

Постановление от 12 марта 2003 г. [вынесено I Секцией]

(См. выше изложение жалобы, рассмотренной в контексте Статьи 3 Конвенции.)

Подпункт "с" пункта 3 Статьи 6 Конвенции

Вопрос о праве человека защищать себя с помощью адвоката

Отказ обвиняемому в доступе к адвокату в течение почти семи дней содержания обвиняемого под стражей; при этом количество и продолжительность встреч с адвокатом ограничивались; у обвиняемого не было также возможности беседовать с адвокатом наедине, без того, чтобы их беседы не были слышны охране: нарушены требования подпункта "с" пункта 3 Статьи 6 Конвенции.

Оджалан против Турции
[Ocalan - Turkey] (N 46221/99)

Постановление от 12 марта 2003 г. [вынесено I Секцией]

(См. выше изложение жалобы, рассмотренной в контексте Статьи 3 Конвенции.)

По жалобам о нарушениях Статьи 7 Конвенции

Nullum crimen sine lege* (* Nullum crimen sine lege (лат.) _ нет преступления без предусматривающего его закона (прим. перев.)

Вынесение обвинительного приговора за совершение преступлений против обретшего независимость литовского государства: жалоба коммуницирована властям Литвы.

Куолелис против Литвы
[Kuolelis - Lithuania] (N 74357/01)

[III Секция]

Заявитель - гражданин Литвы, в настоящее время отбывающий срок лишения свободы в г. Риге. В марте 1990 года, когда Литва провозгласила независимость, он был членом исполнительного руководства литовской организации Коммунистической партии Советского Союза (КПСС). В августе 1991 года он был арестован по подозрению в деятельности в ущерб суверенитету нового государства и освобожден из-под стражи под залог. В июне 1994 года Куолелис был взят под стражу и допрашивался в течение трех дней. В августе 1990 года его осудили за совершение преступлений против государства. В частности, он был признан виновным в пропаганде свержения нового литовского правительства, которую он вел в период между образованием этого правительства и неудавшейся попыткой государственного переворота в Москве в августе 1991 года. Ему было назначено наказание в виде лишения свободы сроком на шесть лет. По жалобе осужденного обвинительный приговор был изменен в той части, которая касалась периода с 11 марта по 10 ноября 1990 г., когда в Литве членство в КПСС не считалось незаконным. Мера наказания осталась прежней.

Процессуальное действие

Жалоба коммуницирована властям Литвы в отношении пункта 1 Статьи 6, Статей 7, 10 и 14 Конвенции.

По жалобам о нарушениях Статьи 8 Конвенции

Вопрос о праве человека на уважение его частной жизни

Вопреки желанию семьи больному ребенку в критическом состоянии вводили морфин: жалоба признана приемлемой.

Глэссы против Соединенного Королевства
[Glass - United Kingdom] (N 61827/00)

Решение от 18 марта 2003 г. [вынесено IV Секцией]

Первый заявитель, Дэвид Глэсс, родился в 1986 году; он страдает тяжелым психическим заболеванием, физически немощен и требует круглосуточного медицинского ухода. Вторая заявительница - его мать.

В июле 1998 года после операции Дэвид находился в больнице в тяжелом состоянии. Постепенно его здоровье улучшалось так, что несколькими неделями позже его выписали домой. Однако состояние его здоровья по-прежнему было плохим, к октябрю его состояние вновь стало критическим, и его госпитализировали. В этот период лечения семья Дэвида выразила свою озабоченность возможностью введения ему морфина, что, по мнению членов семьи, могло ускорить его смерть. К 20 октября врачи, наблюдавшие и лечившие Дэвида, пришли к выводу, что Дэвид умирал от дыхательной недостаточности, и предложили введение в его организм диаморфина. Его мать твердо заявила им о своем несогласии с лечением диаморфином, опасаясь, что введение этого препарата будет равносильно эвтаназии. Присутствовавший при этой конфронтации сотрудник полиции заявил г-же Глэсс, что если она попытается забрать Дэвида из больницы, то будет арестована. Аналогичным образом, если члены семьи будут препятствовать действиям врачей, то будут удалены из больницы силой. В тот вечер началось введение Дэвиду диаморфина. В карту больного без ведома матери была внесена запись "пациента в сознание не приводить".

На следующее утро состояние Дэвида было крайне критическим. Ситуация в палате, где он лежал, переросла в конфронтацию между врачами и членами семьи с применением физической силы. Вызывали полицию, а других больных детей, находившихся в той же палате, перевели в другие палаты. В тот же день состояние Дэвида улучшилось до такой степени, что его можно было забрать домой. Заявители утверждают, что врачи не предприняли ничего, чтобы обеспечить Дэвиду продолжение курса лечения, несмотря на его болезненное состояние. Администрация больницы позже уведомила семью, что ввиду наличных обстоятельств больница не может далее заниматься лечением Дэвида, и что приняты меры к тому, чтобы в случае необходимости его приняли бы на лечение в другую больницу.

Некоторые родственники Дэвида впоследствии были осуждены за нападение на человека. Г-жа Глэсс обратилась в Общемедицинский совет с жалобой на действия врачей, лечивших Дэвида. Совет решил, что для возбуждения против них дисциплинарного производства у заявительницы не было достаточных доказательств. Она обращалась также и в полицию, откуда ее жалоба была передана в службу государственного обвинения. Эта служба приняла решение не возбуждать уголовное преследование врачей. Заявительница обратилась в суд с ходатайством о судебной проверке действий и решений персонала больницы, но Высокий суд отклонил ходатайство на том основании, что инцидент завершился, а судебная проверка была бы слишком грубым инструментом разрешения деликатных проблем лечения больного. Апелляционный суд, отказывая заявительнице в разрешении на подачу апелляционной жалобы, тем не менее, указал: в случае продолжения конфликта между семьей и врачами вопрос должен быть поставлен на разрешение судов с тем, чтобы определить, какой выход из ситуации в наибольшей степени отвечал бы интересам ребенка.

Решение

Жалоба признана неприемлемой, что касается Статьи 2 Конвенции. Заявители порицают профессиональное суждение врачей относительно необходимости введения больному диаморфина. В обязанности Европейского Суда не входит опровергать оценку, данную врачами состоянию первого заявителя 20-21 октября 1998 г. Коль скоро какое-либо государство организовало систему здравоохранения таким образом, что в ней гарантируются высокие профессиональные стандарты медицинского обслуживания и надлежащая охрана жизни пациентов, ошибка в суждении врача (даже в тех случаях, когда она установлена неоспоримо) не является достаточным основанием, чтобы по делу, рассматриваемому Европейским Судом, ставить вопрос об ответственности государства в контексте Статьи 2 Конвенции.

В нормативной схеме разрешения подобного рода конфликтов, существующей в Соединенном Королевстве, не усматривается каких-либо недостатков: действия врачей можно было обжаловать в Общемедицинский совет, который провел бы тщательную проверку, или в полицию. И хотя заявители критикуют результаты деятельности совета и полиции в связи с инцидентом, Европейский Суд не может усмотреть каких-либо упущений при проведении проверок этими ведомствами. Вопросы предложенного курса лечения и внесения в карту больного записи "пациента в сознание не приводить" не могут быть изучены в контексте Статьи 8 Конвенции. Жалоба со ссылкой на Статью 2 Конвенции признана явно необоснованной.

Решение

Жалоба признана приемлемой, что касается Статьи 8 Конвенции.

Решение

Жалоба признана неприемлемой, что касается пункта 1 Статьи 6 Конвенции. Довод заявительницы о том, что администрация больницы должна была бы обратиться в Высокий суд за его решением прежде, чем назначить курс лечения диаморфином вопреки желаниям семьи, нельзя рассматривать в контексте Статьи 8 Конвенции. Что же касается отказа Высокого суда выносить постановление относительно законности предписанного курса лечения, то такой отказ можно понять ввиду наличия на тот момент спора о точном диагнозе состояния здоровья Дэвида. Что же касается разрешения проблемы продолжения его лечения, то суды должны обладать некоей гибкостью, когда они формулируют свои ответы на ставящиеся перед ними вопросы при условии, что при этом они не отказываются от своей функции отправления правосудия. Апелляционный суд сделал четкое заявление по поводу права заявителей обращаться в Высокий суд в будущем. Жалоба со ссылкой на пункт 1 Статьи 6 Конвенции признана явно необоснованной.

Решение

Жалоба признана неприемлемой, что касается Статьи 13 Конвенции. Доводы заявителей в контексте Статьи 2 и пункта 1 Статьи 6 Конвенции явно необоснованны, тогда как право заявителей - что касается Статьи 8 Конвенции - обращаться в Высокий суд установлено четко. Жалоба со ссылкой на Статью 13 Конвенции признана явно необоснованной.

Решение

Жалоба признана неприемлемой, что касается Статьи 14 Конвенции. Заявители утверждали, что администрация больницы осуществляла дискриминацию в отношении Дэвида ввиду его тяжелой формы физической немощи. Хотя состояние здоровья Дэвида было, несомненно, важным фактором при принятии решения о назначении ему курса лечения, нельзя утверждать, что на сознание врачей оказали влияние соображения относительно качества его жизни по сравнению с качеством жизни здорового человека. Аналогичным образом, нет никаких свидетельств тому, что таковые соображения играли какую-либо роль в нежелании администрации обращаться в Высокий суд или - позже - отказе судов разрешить вопросы, которые перед ними поставили заявители: Жалоба со ссылкой на Статью 14 Конвенции признана явно необоснованной.

Вопрос о праве человека на уважение его частной жизни

По делу обжалуется видеонаблюдение за домом заявительницы, установленное после того, как властям поступили жалобы на ее антисоциальное поведение: жалоба признана приемлемой.

Мартин против Соединенного Королевства
[Martin - United Kingdom] (N 63608/00)

Решение от 27 марта 2003 г. [вынесено III Секцией]

Заявительница проживает в доме, арендуемом у местных властей. Условия аренды включали запрет на причинение беспокойства соседям и нарушение их покоя. В 1998 году местный муниципальный совет получил жалобу от владельцев дома, соседствующего с домом, где проживала г-жа Мартин, на плохое поведение по отношению к соседям со стороны заявительницы и ее детей. В июле 1999 года после того, как совет получил жалобу на то, что г-жа Мартин напала на соседа, совет обратился в суд с требованием об издании приказа о ее выселении из дома. Заявительница дала письменное обязательство не причинять беспокойство никому на улице, где она проживала, и не нарушать покой соседей. В период между ноябрем 1999 года и апрелем 2000 года соседи заявительницы несколько раз обращались с жалобами в совет на то, что г-жа Мартин причиняет им беспокойство и нарушает покой. Эти обращения послужили поводом для официального предупреждения заявительницы со стороны местных властей. 18 апреля местные власти установили скрытую видеокамеру на стене дома, расположенного рядом с домом заявительницы, напротив входа в ее дом. Так как вход в ее дом был расположен сбоку, сфера обзора объектива камеры была ограничена этим входом. Через месяц после установки камеры г-же Мартин стало известно о ведущемся видеонаблюдении, и ей продемонстрировали видеозаписи.

Местные власти обратились в суд с требованием о возвращении своих прав на дом полностью ввиду того, что заявительница нарушила условия договора аренды и причиняла беспокойство соседям. В поддержку своих правопритязаний власти сослались на события, которые имели место после того, как было установлено видеонаблюдение. Г-жа Мартин вообще отрицала все обвинения. Она дала в суде письменное обязательство не нападать на соседей, не причинять им беспокойство и не разрешать этого делать ни своим детям, ни своим гостям. С тех пор она жила в том доме. В сентябре 2000 года местные власти уведомили заявительницу, что видеонаблюдение будет снято, а существующие видеозаписи будут уничтожены. Заявительница указывает в своей жалобе, что видеонаблюдение было тягостным фактором ее быта и что оно нарушило ее нормальную семейную и личную жизнь.

Решение

Жалоба признана приемлемой, что касается Статьи 8 Конвенции.

Решение

Жалоба признана неприемлемой, что касается Статьи 14 Конвенции. Заявительница не привела убедительных доводов относительно того, что ее соседи (собственники жилья) были в аналогичной ситуации, что и она (арендатор жилья), по отношению к местной власти. Жалоба со ссылкой на Статью 14 Конвенции признана явно необоснованной.

Вопрос о праве человека на уважение его частной жизни

Ограничения политических прав человека в связи с деятельностью, которая по существу относится к публичной сфере: жалоба признана неприемлемой.

Жданока против Латвии
[Zdanoka - Latvia] (N 58278/00)

Решение от 6 марта 2003 г. [вынесено I Секцией]

(См. ниже изложение данной жалобы, рассмотренной в контексте Статьи 3 Протокола N 1 к Конвенции.)

Вопрос о праве человека на уважение его семейной жизни

Влияние на отношения между родителями и их взрослыми детьми, которое оказало решение последних вступить в монашеский орден: жалоба признана неприемлемой.

Сижакова и другие против бывшей республики Югославии Македонии
[Sijakova and others - Former Yugoslav Republic of Macedonia] (N 67914/01)

Решение от 6 марта 2003 г. [вынесено III Секцией]

Дети заявителей (всем им исполнилось 18 лет) вступили в монашеский орден Православной церкви Македонии; сами заявители принадлежат к этой же церкви. В 1998 году заявители обратились в Конституционный суд страны с жалобой, утверждая, что их как родителей лишили права на уход со стороны детей в старости или по болезни, поскольку монахам воспрещено поддерживать связь со своими семьями. Они также утверждали, что внутренние правила Православной церкви Македонии вступают в противоречие с целым рядом конституционных прав граждан. Конституционный суд отклонил жалобу на том основании, что в сферу его компетенции не входит рассмотрение вопросов конституционности внутренних правил церкви. Суд подтвердил также право каждой личности свободно выражать свои религиозные верования и самой решать, каким образом исповедовать свою религию.

Решение

Жалоба признана неприемлемой, что касается Статьи 8 Конвенции. В данном деле не было никакого вмешательства в реализацию прав человека со стороны государственной власти. Что же касается вопроса о том, лежало ли на государстве какое-либо позитивное обязательство по охране прав и интересов личности, то следует заметить: дети заявителей решили посвятить себя монашеской жизни по достижении совершеннолетия, а вопрос о поддержании связей между взрослыми совершеннолетними детьми и их родителями является вопросом сугубо личным, зависящим только от заинтересованных взрослых людей. Следовательно, отсутствие каких-либо отношений и мотивировка такого положения вещей не создают у государства какого-либо позитивного обязательства по отношению к человеку. Более того, даже представив себе, что Статья 8 Конвенции может быть истолкована как содержащая гарантии обеспечения поддержки и заботы со стороны детей какого-либо человека, следует признать: притязания заявителей на это право преждевременны.

По жалобам о нарушениях Статьи 10 Конвенции

Вопрос о праве человека свободно выражать свое мнение

Осуждение лица по обвинению в оскорблении прокурора: положения Статьи 10 Конвенции не нарушены.

Лесник против Словакии
[Lesnik - Slovakia] (N 35640/97)

Постановление от 11 марта 2003 г. [вынесено IV Секцией]

Факты

Заявитель безуспешно настаивал на том, чтобы против Н. было возбуждено уголовное дело. После того, как его попытки в этом направлении потерпели неудачу, Лесник написал письмо районному прокурору P., утверждая, что этот прокурор ответственен за прекращение уголовного преследования Н. и дал незаконную санкцию на прослушивание телефонных переговоров заявителя. Окружной прокурор официально уведомил Лесника о том, что факт выдачи прокурором P. незаконной санкции на прослушивание телефона установлен не был, равно как со стороны прокурора P. не было допущено иных противоправных действий. Заявитель затем обратился с письмом к Генеральному прокурору Словакии, утверждая, что прокурор P. превысил свои служебные полномочия, а Н. заплатил деньги за то, чтобы возбужденное против него уголовное дело было прекращено.

По ходатайству P. против заявителя было возбуждено уголовное дело по обвинению в оскорблении прокурора. Районный суд издал уголовный приказ, которым Лесник признавался виновным, и ему назначалось наказание в виде лишения свободы на срок 4 месяца условно. Заявитель обжаловал приказ суда. Районный суд вновь осудил его и назначил такое же наказание. Суд счел письма заявителя клеветническими и глубоко оскорбительными. Жалоба Лесника была отклонена Окружным судом, который установил, что заявитель никак не обосновал свои обвинения во взяточничестве и незаконных действиях прокурора P.

Вопросы права

По поводу положений Статьи 10 Конвенции. Данный акт вмешательства государства в права человека был предусмотрен законом и преследовал законные цели ограждения репутации и прав прокурора P. с тем, чтобы дать ему возможность выполнять свои прокурорские функции без ненадлежащих помех. Что же касается необходимости такового вмешательства, то следует заметить: прокуроры - государственные служащие, которые являются составной частью судебного механизма в широком смысле, и подобно должностным лицам суда, во всеобщих интересах требуется, чтобы им оказывалось доверие общества. И хотя в демократическом обществе граждане имеют право критиковать систему отправления правосудия и занятых в этой системе должностных лиц, такого рода критика должна осуществляться в определенных рамках.

В настоящем деле фигурируют письма заявителя; к некоторым заявлениям, сделанным в письмах, можно относиться как к оценочным суждениям профессиональных и личных качеств прокурора P., однако в письмах есть и обвинения в адрес этого прокурора в незаконных действиях и превышении служебных полномочий. Такие заявления следует расценивать как утверждения фактов, каковые судами страны были найдены неподтвержденными. Мотивировки выводов судов на сей счет поэтому юридически значимы и обоснованны. Эти обвинения по своей природе были тяжкими, могли нанести оскорбление прокурору P., сказаться на выполнении им своих должностных обязанностей, а в случае обращения с письмом к Генеральному прокурору они могли нанести ущерб репутации Р.

Заявителю ничто не мешало обратиться к надлежащим методам восстановления справедливости в связи с действиями, которые он считал незаконными. Хотя наказание, назначенное Леснику, не было незначительным, тем не менее, оно было назначено, исходя из самого нижнего предела. Принимая во внимание доступные государству границы усмотрения в деле охраны прав человека, можно считать, что обжалуемое по данному делу вмешательство государства в права человека не было непропорциональным.

Постановление

Европейский Суд пришел к выводу, что требования Статьи 10 Конвенции не нарушены (принято пятью голосами "за" и двумя голосами "против").

Вопрос о праве человека свободно выражать свое мнение

Осуждение лица по обвинению в возбуждении ненависти и вражды: допущено нарушение требований Статьи 10 Конвенции.

Ясар Кемаль Гокчели против Турции
[Yasar Kemal Gokceli - Turkey] (N 27215/95, 36194/97)

Постановление от 4 марта 2003 г. [вынесено II Секцией]

(См. выше изложение данной жалобы, рассмотренной в контексте пункта 2 Статьи 6 Конвенции.)

По жалобам о нарушениях Статьи 11 Конвенции

Вопрос о праве человека на свободу объединения

Неправоспособность лица выдвигать свою кандидатуру на выборах в связи с его членством в партии, признанной неконституционной: жалоба признана приемлемой.

Жданока против Латвии
[Zdanoka - Latvia] (N 58278/00)

Решение от 6 марта 2003 г. [вынесено I Секцией]

(См. ниже изложение данной жалобы, рассмотренной в контексте Статьи 3 Протокола N 1 к Конвенции.)

Вопрос о праве человека не быть членом профессионального союза

В деле фигурирует предприятие, принимающее на работу только членов профсоюза: жалоба признана приемлемой.

Соренсен против Дании
[Sorensen - Denmark]

Йенсен и Расмуссен против Дании
[Jensen and Rasmussen - Denmark]

Хоффман Карлсков против Дании
[Hoffman Karlskov - Denmark]

Решения от 20 марта 2003 г. [вынесены I Секцией]

Четыре заявителя обжалуют тот факт, что в Дании при определенных обстоятельствах допускается существование предприятий, принимающих на работу только членов профсоюза. Датский закон "О гарантиях против увольнений с работы в связи с членством в организации" от 9 июня 1982 г. был принят как прямое следствие принятия Европейским Судом Постановления по делу "Янг, Джеймс и Вебстер против Соединенного Королевства". Хотя этот закон запрещает увольнение работника в связи с тем, что он состоит или не состоит в профсоюзе, закон содержит два исключения из этого правила. Во-первых, работник может быть уволен в связи с тем, что он состоит или не состоит в профсоюзе, если этот работник до приема на работу знал, что членство в профсоюзе является условием приема на работу на данное предприятие. Во-вторых, можно уволить такого работника, который уже состоит в профсоюзе, но который после того, как его известят о том, что членство в профсоюзе является условием найма, тем не менее прекращает свое членство.

Г-н Соренсен был принят на временную работу. Его заранее уведомили о том, что членство в определенном профсоюзе является условием найма. Он в этот профсоюз не вступил и был сразу же уволен. Датские суды установили, что он был уволен на законных основаниях.

Г-н Йенсен вышел из профсоюза в 1984 году. В 1989 году он нашел новую работу. На следующий год его работодатель вступил в соглашение о закрытом для не членов профсоюза предприятии с тем же профсоюзом, из которого г-н Йенсен вышел. Заявитель впоследствии вновь вступил в члены этого профсоюза, но его членство потом было прекращено ввиду неуплаты членских взносов. Это привело к его увольнению с работы. Он подал в суд на своего работодателя за незаконное увольнение с работы. Суды пришли к выводу, что на данный случай не распространяются исключения из правил, установленных законом 1982 года, и присудили г-ну Йенсен значительную компенсацию.

Г-н Расмуссен состоял в профсоюзе в 1980-е годы, но прекратил свое членство ввиду несогласия с политической позицией профсоюза. Впоследствии он нашел работу в компании, у которой было соглашение о закрытом для не членов профсоюза предприятии, заключенное с его бывшим профсоюзом. Он вновь вступил в него, чтобы поступить на работу в ту компанию. Его жалоба сводится к тому, что у него нет желания - по политическим соображениям - состоять в том профсоюзе, но он вынужден это делать, поскольку альтернативой является увольнение с работы.

Г-жа Хоффман Карлсков была уволена после семи месяцев работы ввиду того, что она не вступила в конкретный профсоюз. Ее не поставили заблаговременно в известность о том, что членство в профсоюзе является условием найма. Она подала в суд за незаконное увольнение, и ей была присуждена значительная компенсация.

Решение

Жалоба признана неприемлемой, что касается г-на Йенсена и г-жи Хоффман Карлсков. Никто из них не может претендовать на статус жертвы нарушения Конвенции ввиду того, что их исковые требования относительно незаконного увольнения были удовлетворены судами страны.

Решение

Жалоба признана приемлемой, что касается г-на Соренсена и г-на Расмуссена. Хотя последний не потерял свою работу, нормы датского законодательства таковы, что пожелай он выйти из профсоюза, у него не было бы средства правовой защиты от последовавшего бы вслед за выходом из профсоюза увольнения с работы. Жалоба заявителя поэтому напрямую связана с его личной ситуацией таким тесным образом, что она не может рассматриваться как абстрактная жалоба или как actio popularis* (*Actio popularis (лат.) - народный иск (буквально), здесь - требования, предъявляемые в общественных интересах частными лицами или организациями, которые сами не являются жертвами нарушений (прим. перев.).

По жалобам о нарушениях Статьи 34 Конвенции

Вопрос о препятствовании осуществлению права человека на подачу жалобы в Европейский Суд

Предположительные трудности при получении корреспонденции из Европейского Суда: жалоба коммуницирована властям Румынии.

Могосы против Румынии
[Mogos - Romania] (N 20420/02)

[вынесено III Секцией]

(См. ниже решение по жалобе, принятое в контексте Статьи 2 Протокола N 4 к Конвенции.)

По вопросу о применении Статьи 35 Конвенции

Пункт 1 Статьи 35 Конвенции

Вопрос об эффективном внутригосударственном средстве правовой защиты
(Германия)

Высылка из страны лиц румынского происхождения, не имеющих гражданства: жалоба признана неприемлемой.

Могосы и Крифка против Германии
[Mogos and Krifka - Germany] (N 78084/01)

Решение от 27 марта 2003 г. [вынесено III Секцией]

См. фактические обстоятельства дела ниже, в изложении жалобы "Могосы против Румынии", рассмотренной в контексте Статьи 2 Протокола N 4 к Конвенции.

Решение

Жалоба признана неприемлемой, что касается Статей 3, 6 и 8 Конвенции. Заявители не обращались в Федеральный конституционный суд Германии с теми жалобами, с которыми они обратились в Европейский Суд. Они объяснили это тем, что их попытка выиграть дело по конституционным основаниям была обречена на провал ввиду позиции властей Германии, занятой в отношении их вопроса. Однако наличие лишь сомнений в успешной перспективе какого-либо дела, вопрос о проигрыше которого отнюдь не предрешен однозначно, не может служить правомерным основанием для отказа от использования доступных внутригосударственных средств правовой защиты. Более того, тот факт, что конституционный иск не имел перспективы выигрыша - как счел юридический представитель Могосов и Крифки - не может в достаточной мере оправдать умаление значения требования исчерпать все внутригосударственные средства правовой защиты, прежде чем подавать жалобу в Европейский Суд. По данному делу не было установлено, что дело, представленное на рассмотрение Федерального конституционного суда, однозначно не имело бы успеха для заявителей. Жалоба признана неприемлемой ввиду неисчерпания заявителями внутригосударственных средств правовой защиты.

По вопросу о применении Статьи 44 Конвенции

Подпункт "b" пункта 2 Статьи 44 Конвенции

Следующие Постановления Европейского Суда вступили в силу в соответствии с подпунктом "b" пункта 2 Статьи 44 Конвенции (в связи с истечением трехмесячного срока, установленного для внесения обращения о передаче дела в Большую Палату) (см. "Информационный бюллетень по прецедентной практике Европейского Суда по правам человека", N 48):

Новицка против Польши
[Nowicka - Poland] (N 30218/96)

Деббаш против Франции
[Debbasch - France] (N 49392/99)

Постановления от 3 декабря 2002 г. [вынесены II Секцией]

Кракси против Италии
[Craxi - Italy] (N 34896/97)

Постановление от 5 декабря 2002 г. [вынесено I Секцией]

Далкилич против Турции
[Dalkilic - Turkey] (N 25756/94)

Кучук против Турции
[Kucuk - Turkey] (N 28493/95)

Постановления от 5 декабря 2002 г. [вынесены III Секцией]

Стивен Джордан против Соединенного Королевства
[Stephen Jordan - United Kingdom] (N 2) (N 49771/99)

Уэйт против Соединенного Королевства
[Waite - United Kingdom] (N 53236/99)

Постановления от 10 декабря 2002 г. [вынесены IV Секцией]

Траоре против Франции
[Traore - France] (N 48954/99)

Хайдекер-Карпентьер против Франции
[Heidecker-Carpentier - France] (N 50368/99)

Косте против Франции
[Coste - France] (N 50528/99)

Венема против Нидерландов
[Venema - Netherlands] (N 35731/97)

Бок против Румынии
[Boc - Romania] (N 33353/96)

Сегал против Румынии
[Segal - Romania] (N 32927/96)

Савулеску против Румынии
[Savulescu - Romania] (N 33631/96)

А. против Соединенного Королевства
[A. - United Kingdom] (N 35373/97)

Постановления от 17 декабря 2002 г. [вынесены II Секцией]

Рагас против Италии
[Ragas - Italy] (N 44524/98)

Постановление от 17 декабря 2002 г. [вынесено III Секцией (в предыдущем составе)]

Салапа против Польши
[Salapa - Poland] (N 35489/97)

Постановление от 19 декабря 2002 г. [вынесено III Секцией]

Чульжак и другие против Хорватии
[Culjak and others - Croatia] (N 58115/00)

Паула Эспозито против Италии
[Paula Esposito - Italy] (N 30883/96)

Савио против Италии
[Savio - Italy] (N 31012/96)

Джиагнони и Финотелло против Италии
[Giagnoni and Finotello - Italy] (N 31663/96)

М. П. против Италии
[M.P. - Italy] (N 31923/96)

Джуиди против Италии
[Guidi - Italy] (N 32374/96)

М. К. против Италии
[M.C. - Italy] (N 32391/96)

Санелла против Италии
[Sanella - Italy] (N 32644/96)

Компания "Джени" против Италии
[Geni s.r.l. - Italy] (N 32662/96)

Компания "Иммобиллиаре Соле" против Италии
[Immobilliare Sole s.r.l. - Italy] (N 32766/96)

Скурки Хименти против Италии
[Scurci Chimenti - Italy] (N 33227/96)

Фоллиеро против Италии
[Folliero - Italy] (N 33376/96)

Флерес против Италии
[Fleres - Italy] (N 34454/97)

Заззери против Италии
[Zazzeri - Italy] (N 35006/97)

Аудиторе против Италии
[Auditore - Italy] (N 35550/97)

Л. и П. против Италии
[L. and P. - Italy] (N 33696/96)

Фиорани против Италии
[Fiorani - Italy] (N 33909/96)

Постановления от 19 декабря 2002 г. [вынесены I Секцией]

По жалобам о нарушениях Статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции

Вопрос о праве человека на беспрепятственное пользование своим имуществом

Отказ в восстановлении в правах на собственность на том основании, что лицо, заявляющее требование, не является постоянным жителем страны: положения Статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции не нарушены.

Янтнер против Словакии
[Jantner - Slovakia] (N 39050/97)

Постановление от 4 марта 2003 г. [вынесено IV Секцией]

Факты

Заявитель, покинувший Чехословакию в 1986 году, стал проживать время от времени в Германии (с 1990 года) и в самой Чехословакии. В 1992 году он зарегистрировался по адресу своего друга в г. Кромпачи (Словакия) как месту своего постоянного жительства. В 1996 г. Земельное управление отклонило требование Янтнера на восстановление прав на собственность, принадлежавшую его отцу и дяде. Основанием для отказа послужил тот факт, что Янтнер в период, имеющий отношение к сути притязания, не был постоянным жителем Чешской и Словацкой Республик. Окружной суд оставил в силе это решение Земельного управления. При этом суд указал, что в соответствии с законодательством страны не допускается наличие постоянного места жительства более чем по одному адресу, и что заявитель не аннулировал регистрацию своего постоянного места жительства в Германии. Кроме того, суд счел, что регистрация Янтнера в г. Кромпачи была сугубо формальной.

Вопросы права

По поводу положений Статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции. Исковые требования заявителя не имеют отношения к "существующему имуществу", и у него нет статуса собственника, он просто лицо, заявляющее правопритязание. Европейский Суд не может своим суждением подменить суждение Окружного суда в Словакии относительно соблюдения Янтнером требований закона относительно наличия постоянного места жительства. Таким образом, у заявителя нет ни права на собственность, ни правопритязания, приравниваемого к правомерному ожиданию восстановления в правах собственности, а потому у него нет "имущества" в значении Статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции. Более того, положения этой Статьи отнюдь не гарантируют права на приобретение собственности, и их нельзя толковать в том смысле, что они налагают ограничения на свободу государств - участников Конвенции предписывать условия восстановления в правах собственности, переданной им до ратификации ими Конвенции. Следовательно, не имело места вмешательство государства в реализацию заявителем своего права на беспрепятственное пользование имуществом.

Постановление

Европейский Суд пришел к выводу, что требования Статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции не нарушены (принято единогласно).

Европейский Суд пришел также к единогласному выводу, что требования Статьи 14 Конвенции не нарушены.

Вопрос о лишении человека имущества

Требования о восстановлении в правах собственности, конфискованной в Чехословакии в 1945 году: жалоба признана неприемлемой.

Де Фюр Вальдероде против Чешской Республики
[Des Fours Walderode - Czech Republic] (N 40057/98)

Решение от 4 марта 2003 г. [вынесено II Секцией]

У заявителя была приемная семья, члены которой были гражданами Германии, владевшими недвижимым имуществом на территории бывшей Чехословакии. Это имущество было конфисковано в 1945 году на основании президентского указа N 12/1945, которым предусматривалась конфискация сельскохозяйственных земель у лиц немецкого и венгерского происхождения. Сводные братья заявителя скончались: один - в 1944 году, второй - в 1945 году. Его мачеха скончалась в 1955 году, завещав ему свое недвижимое имущество и предоставив ему права наследования ее сыновей. Позже заявитель выехал из Чехословакии, утратив тем самым гражданство этого государства. Он вернулся в страну в 1991 году, и в 1992 году ему было предоставлено чешское гражданство.

Заявитель выдвинул требования о возврате ему конфискованной собственности, но Земельное управление отклонило его требования на том основании, что он не был владельцем собственности, поскольку его мачеха и сводные братья не отвечали условиям, необходимым для восстановления в правах собственности. Власти установили, что члены его приемной семьи не были лояльны по отношению к Чехословакии во время немецкой оккупации, а после войны не приобрели гражданства Чехословакии. Заявитель обжаловал отказ Земельного управления, указывая на то, что поскольку оба его приемных брата умерли к моменту вступления в силу президентского указа, действие этого указа не должно распространяться на их владения. Он отметил, что на момент их смерти в Чехословакии действовали немецкие законы, и в соответствии с их нормами он должен наследовать все владения. Муниципальный суд постановил, однако, что на момент кончины на приемных братьев заявителя распространялось действие чешских законов. Согласно соответствующим нормам чешского Гражданского кодекса 1811 года собственность наследодателя не переходит автоматически к наследникам, но до распределения имущества умершего среди наследников по закону скончавшееся лицо остается номинальным владельцем имущества. Поскольку распределения имущества умершего среди наследников по закону в данном случае не было, приемные братья заявителя считались владельцами имущества на момент его конфискации, каковая ввиду этого обстоятельства была правомерной. Жалоба заявителя по делу, поданная в порядке конституционного надзора, была отклонена Конституционным судом Чешской Республики. Этот суд постановил, что ввиду незаконности аннексии судетских земель все правоотношения в том регионе регулировались правом Чехословакии. Следовательно, заявитель не считается приобретшим собственность своих сводных братьев. Более того, коль скоро его мачеха не приобрела гражданства Чехословакии, то заявитель не мог претендовать на восстановление в правах собственности как ее наследник.

Решение

Жалоба признана неприемлемой, что касается Статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции. После конфискации собственности в 1945 году она была передана различным юридическим лицам и использовалась ими, и семья заявителя не имела практической возможности реализовать свои права по отношению к ней. Акт лишения имущества имел место задолго до того, как Конвенция и Протоколы к ней вступили в силу для Чешской Республики, и потому не может идти речи о длящемся нарушении Конвенции, которое можно было бы вменить в вину властям Чешской Республики. Посему требования заявителя не совместимы с ratione temporis.

Что же касается производства, которое заявитель возбудил в 1992 году, то следует заметить: основания отказа властей в восстановлении в правах собственности были существенны и достаточны, решения, ими принятые, не были произвольными, а производство по делу не было несправедливым. В таких обстоятельствах правопритязания заявителя не имеют отношения к "существующему имуществу", и у него нет "правомерного ожидания" удовлетворения своих требований. Он потому не может утверждать, что у него имеется "имущество", и ни решения судов страны, ни применение соответствующего законодательства не могут быть приравнены к вмешательству государства в реализацию человеком права беспрепятственно пользоваться своим имуществом. Жалоба признана неприемлемой как несовместимая с правилом о предметной неподсудности (ratione materiae) Европейского Суда.

Вопрос о лишении человека имущества в интересах общества

Действия, связанные с укрупнением сельскохозяйственных угодий, нацеленным на общее совершенствование землепользования: жалоба признана неприемлемой.

Ж. Л. и С. Л. против Франции
[G.L. and S.L. - France] (N 58811/00)

Решение от 6 марта 2003 г. [вынесено I Секцией]

(См. выше изложение данной жалобы, рассмотренной в контексте пункта 1 Статьи 6 Конвенции [гражданско-правовой аспект].)

По жалобам о нарушениях Статьи 3 Протокола N 1 к Конвенции

Вопрос о правоспособности человека выдвигать свою кандидатуру на выборах

Неправоспособность выдвинуть свою кандидатуру на выборах в парламент как автоматическое последствие установления судом членства в партии, признанной неконституционной: жалоба признана приемлемой.

Жданока против Латвии
[Zdanoka - Latvia] (N 58278/00)

Решение от 6 марта 2003 г. [вынесено I Секцией]

В советский период заявительница была членом Коммунистической партии Советского Союза (КПСС), единственной и правящей в СССР партии, а также членом региональной организации КПСС - Коммунистической партии Латвии (Компартия Латвии). В январе и августе 1991 года, после провозглашения независимости Республики Латвия, Компартия Латвии активно поддерживала две неудавшиеся попытки государственного переворота. Позже, в сентябре 1991 года, парламент Латвии объявил Компартию Латвии антиконституционной организацией и вынес распоряжении# о ее роспуске. В 1994 и 1995 годах парламент Латвии принял два закона о выборах в местные и законодательные органы власти и постановил, что всякое лицо, которое участвовало в деятельности Компартии Латвии после 13 января 1991 г., - день, когда руководители Компартии Латвии официально потребовали отставки правительства и передачи всей полноты власти Комитету общественного спасения - не имеет права выставлять свою кандидатуру на выборах в эти органы. В 1997 году Жданока была избрана в Городской совет Риги, и против нее в связи с этим никаких мер предпринято не было. Однако в 1999 году после рассмотрения иска, принесенного прокуратурой, Рижский окружной суд, а вслед за ним судебная коллегия по гражданским делам Верховного суда Латвии установили, что Жданока действительно была активным членом Компартии Латвии после 13 января 1991 года. Жалоба заявительницы по вопросам права, направленная в сенат Верховного суда, была объявлена неприемлемой окончательным постановлением, принятым в феврале 2000 года. Заявительница автоматически утратила право быть избранной в местные и законодательные органы и потеряла свое место в Городском совете Риги. Ее имя было исключено из списка кандидатов, представленного электорату на последующих парламентских выборах.

Решение

Жалоба признана приемлемой, что касается Статьи 3 Протокола N 1 к Конвенции, в вопросе об отсутствии права быть избранным в национальный парламент.

(a) Пока заявительница остается лишенной права быть избранной в национальный парламент, она вправе претендовать на статус "жертвы" нарушения Конвенции в значении Статьи 34 Конвенции, и потому возражения властей Латвии о том, что она не может считаться жертвой нарушения Конвенции, Европейский Суд отвергает.

(b) Европейский Суд не считает очевидным то, что возможность обращения Жданока в суд, на которую указали власти Латвии, может дать результаты. В частности, свидетельством тому - жалоба заявительницы, которая вытекает из самого законодательства Латвии о выборах, а не его толкования судами страны. При этом Конституционный суд Латвии четко установил, что данное законодательство соответствует Статье 3 Протокола N 1 к Конвенции.

Решение

Жалоба признана приемлемой, что касается Статей 10 и 11 Конвенции.

Решение

Жалоба признана неприемлемой, что касается Статьи 3 Протокола N 1 к Конвенции, в вопросе об утрате заявительницей права на место в Городском совете г. Риги. Местные советы в Латвии не участвуют в отправлении законодательной власти, и потому к ним не относится понятие "законодательная власть" для целей применения Статьи 3 Протокола N 1 к Конвенции. Данная Статья посему неприменима в настоящем деле. Жалоба признана неприемлемой как несовместимая с правилом о предметной неподсудности (ratione materiae) Европейского Суда.

Решение

Жалоба признана неприемлемой, что касается Статьи 8 Конвенции (право человека на уважение его частной жизни). Вопрос здесь состоит в следующем: является ли ограничение права заявительницы быть избранной в выборный орган власти, установленного ввиду ее политического прошлого, вмешательством государства в реализацию ее права на уважение личной жизни. Подробности политического прошлого заявительницы, послужившие причиной лишения ее правоспособности выдвинуть свою кандидатуру на выборах в парламент, не были ни секретными, ни конфиденциальными данными; эти данные можно было свободно найти в публичных архивах. Власти страны не проводили никаких специальных расследований, чтобы добыть эти данные, не запрятывали их в архивы или какие-либо иные информационные базы данных, чтобы воспользоваться ими в будущем (сравните с делом противоположного характера - "Ротару против Румынии"* (*По делу "Ротару против Румынии" Европейский Суд принял Постановление 4 мая 2000 года (прим. перев.), ECHR 2000-V). Более того, деятельность, которая вменялась в вину заявительнице, была частью общей политической картины в стране в период распада Советского Союза, и такого рода деятельность широко освещалась в средствах массовой информации. Наконец, заявительница является известной общественной деятельницей, которая активно участвовала в политических событиях того периода и была избрана в Верховный Совет Латвии в ее конкретном качестве члена Компартии Латвии. Соответственно, ее работа в Компартии Латвии была по существу частью ее общественной, а не ее "личной жизни". Посему Европейский Суд не усматривает в данном случае вмешательства государства для целей применения Статьи 8 Конвенции.

Решение

Жалоба признана неприемлемой, что касается пункта 1 Статьи 6 (справедливый характер производства по спору о праве заявительницы быть избранной в парламент), как несовместимая с правилом о предметной неподсудности (ratione materiae) Европейского Суда.

По жалобам о нарушениях Статьи 2 Протокола N 4 к Конвенции

Пункт 2 Статьи 2 Протокола N 4 к Конвенции

Вопрос о свободе человека покидать любую страну

Высылка лиц в страну их происхождения, хотя эти лица отказались от гражданства этой страны: жалоба коммуницирована властям Румынии.

Могосы против Румынии
[Mogos - Romania] (N 20420/02)

[Вынесено III Секцией]

Заявители, супружеская пара и пятеро их детей, являются лицами без гражданства румынского происхождения. Они выехали из Румынии в Германию в 1990 году. В 1993 году Могосы отказались от румынского гражданства. Несколько раз они пытались получить вид на жительство в Германии, но все их прошения на сей счет отклонялись. 7 марта 2002 г. заявители (за исключением двух первых детей, которые вступили в брак с гражданами Германии) были высланы властями Германии в Румынию. В частности, такая высылка была организована ввиду соглашения, заключенного между двумя государствами в 1998 году, в коем Румыния провозгласила, что готова принять своих бывших граждан, которые стали лицами без гражданства. Начиная с 7 марта 2002 года депортированные заявители находятся в транзитном центре аэропорта г. Бухарест, отказываясь въехать в Румынию и выражая желание вернуться в Германию.

Жалоба коммуницирована властям Румынии в отношении Статьи 3, пункта 1 Статьи 5 Конвенции, Статьи 2 Протокола N 4 к Конвенции, Статьи 14 в сочетании со Статьями 3 и 2 Протокола N 4 к Конвенции и Статей 34 Конвенции.

Другие Постановления, вынесенные в марте 2003 года

По жалобам о нарушениях Статьи 3, пунктов 3 и 4 Статьи 5 и Статьи 14 Конвенции

Озкур и Гоксунгур против Турции
[Ozkur and Goksungur - Turkey] (N 37088/97)

Постановление от 4 марта 2003 г. [вынесено II Секцией]

Предположительно дурное обращение с человеком, заключенным под стражу; несвоевременная доставка заключенного под стражу к судье; отсутствие возможности судебной проверки законности содержания под стражей. Заключено мировое соглашение (государство добровольно выплатило компенсацию, принесло свои извинения относительно обстоятельств заключения заявителей под стражу и непроведения расследования по заявлениям о дурном обращении во время содержания под стражей).

По жалобам о нарушениях пункта 1 Статьи 6 Конвенции

А. Б. против Словакии
[A.B. - Slovakia] (N 41784/98)

Постановление от 4 марта 2003 г. [вынесено IV Секцией]

Отказ назначить адвоката для юридического представительства лица с физическими недостатками и проведение судебного заседания в отсутствие этого лица. Допущено нарушение Конвенции.

Мольнарова и Кочанова против Словакии
[Molnarova and Kochanova - Slovakia] (N 44965/98)

Постановление от 4 марта 2003 г. [вынесено IV Секцией]

Грегориу против Кипра
[Gregoriou - Cyprus] (N 62242/00)

Постановление от 25 марта 2003 г. [вынесено II Секцией]

Орзел против Польши
[Orzel - Poland] (N 74816/01)

Р. О. против Польши
[R.O. - Poland] (N 77597/01)

Постановления от 25 марта 2003 г. [вынесены IV Секцией]

Диас да Сильва и Гомеш Рибейро Мартинс против Португалии
[Dias Da Silva and Gomes Ribeiro Martins - Portugal] (N 53997/00)

Постановление от 27 марта 2003 г. [вынесено III Секцией]

Продолжительность производства по гражданскому делу. Допущено нарушение Конвенции.

Хегедюш против Венгрии
[Hegedus - Hungary] (N 43649/98)

Постановление от 25 марта 2003 г. [вынесено II Секцией]

Продолжительность производства по гражданскому делу. Заключено мировое соглашение.

Коумуцея и другие против Греции
[Koumoutsea and others - Greece] (N 56625/00)

Постановление от 6 марта 2003 г. [вынесено I Секцией]

Продолжительность производства по административному делу. Допущено нарушение Конвенции.

Ипсиланти против Греции
[Ipsilanti - Greece] (N 56599/00)

Постановление от 6 марта 2003 г. [вынесено I Секцией]

Продолжительность производства по уголовному делу. Допущено нарушение Конвенции.

По жалобам о нарушениях пункта 1 Статьи 6 и Статьи 13 Конвенции

Дактилиди против Греции
[Dactylidi - Greece] (N 52903/99)

Постановление от 27 марта 2003 г. [вынесено I Секцией]

Продолжительность производства по административному делу и отсутствие эффективного средства правовой защиты для того, чтобы исполнить распоряжение о сносе незаконно возведенного здания. Допущено нарушение Конвенции.

По жалобам о нарушениях пункта 1 Статьи 6 и Статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции

Поповичи и Думитреску против Румынии
[Popovici and Dumitrescu - Romania] (N 31549/96)

Постановление от 4 марта 2003 г. [вынесено II Секцией]

Изъятие из подсудности судов проверки правомерности национализации собственности. Допущено нарушение Конвенции. Предположительно неправомерное лишение человека собственности. Положения Конвенции не нарушены.

Стоишеску против Румынии
[Stoicescu - Romania] (N 31551/96)

Постановление от 4 марта 2003 г. [вынесено II Секцией]

Отмена Верховным судом Румынии вступившего в силу и обязательного к исполнению судебного постановления, в соответствии с которым должен был быть произведен возврат ранее национализированной собственности. Изъятие из юрисдикции судов дел, касающихся национализации; лишение собственности. Допущено нарушение Конвенции.

Предположительное отсутствие независимости и беспристрастности судов на основании заявлений главы государства. Положения Конвенции не нарушены.

Чириашеску против Румынии
[Chiriacescu - Romania] (N 31804/96)

Постановление от 4 марта 2003 г. [вынесено II Секцией]

Отмена Верховным судом Румынии вступившего в силу и обязательного к исполнению судебного постановления, в соответствии с которым должен был быть произведен возврат ранее национализированной собственности. Изъятие из юрисдикции судов дел, касающихся национализации; лишение собственности. Допущено нарушение Конвенции.

Ферретти против Италии
[Ferretti - Italy] (N 60660/00)

Постановление от 6 марта 2003 г. [вынесено I Секцией]

Составление графика оказания полицией содействия в исполнении судебных приказов о выселении жильцов, длительное неисполнение судебного решения и отсутствие возможности судебной проверки решения префектуры о составлении графика оказания полицией содействия в исполнении судебных приказов о выселении жильцов. Заключено мировое соглашение.

Сатка и другие против Греции
[Satka and others - Greece] (N 55828/00)

Постановление от 27 марта 2003 г. [вынесено I Секцией]

Продолжительно действующие ограничения на пользование собственностью как результат последовательно издаваемых декретов, относящих эту собственность к категории общественного назначения и тем самым лишающих силы решения суда по вопросу о статусе этой собственности. Допущено нарушение Конвенции.

По жалобам о нарушениях Статьи 10 Конвенции

Ч. С. Й. против Турции
[C.S.Y. - Turkey] (N 27214/95)

Постановление от 4 марта 2003 г. [вынесено II Секцией]

Изъятие книги на том основании, что отдельные ее части содержали подстрекательство к расовой вражде. Допущено нарушение Конвенции.

Статьи Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов N 1, 4, 6 и 7 к Конвенции

Статьи Конвенции

Статья 2 Право на жизнь

Статья 3 Запрещение пыток

Статья 4 Запрещение рабства и принудительного труда

Статья 5 Право на свободу и личную неприкосновенность

Статья 6 Право на справедливое судебное разбирательство

Статья 7 Наказание исключительно на основании закона

Статья 8 Право на уважение частной и семейной жизни

Статья 9 Свобода мысли, совести и религии

Статья 10 Свобода выражения мнения

Статья 11 Свобода собраний и объединений

Статья 12 Право на вступление в брак

Статья 13 Право на эффективное средство правовой защиты

Статья 14 Запрещение дискриминации

Статья 34 Жалобы от физических лиц, неправительственных организаций и групп частных лиц

Протокол N 1 к Конвенции

Статья 1 Защита собственности

Статья 2 Право на образование

Статья 3 Право на свободные выборы

Протокол N 2 к Конвенции

Статья 1 Запрещение лишения свободы за долги

Статья 2 Свобода передвижения

Статья 3 Запрещение высылки граждан

Статья 4 Запрещение коллективной высылки иностранцев

Протокол N 6 к Конвенции

Статья 1 Отмена смертной казни

Протокол N 7 к Конвенции

Статья 1 Процедурные гарантии в случае высылки иностранцев

Статья 2 Право на обжалование приговоров по уголовным делам во второй инстанции

Статья 3 Компенсация в случае судебной ошибки

Статья 4 Право не быть судимым или наказанным дважды

Статья 5 Равноправие супругов