Бюллетень Европейского Суда по правам человека. Российское издание. N 9/2006

Бюллетень Европейского Суда по правам человека
Российское издание
N 9/2006

Редакционная: необходимые пояснения и краткие замечания

Ярославль рекомендует Страсбургу

В Ярославле 29-30 июня 2006 года прошла Международная конференция "Влияние Конвенции о защите прав человека и основных свобод на развитие правовых систем европейских стран".

С приветствием к участникам конференции обратилась помощник Президента Российской Федерации - начальник Государственно-правового управления Президента Российской Федерации Л. Брычева. С докладами на конференции выступили руководители Совета Европы* (* Выступление Генерального директора по правам человека Совета Европы Филиппа Буайя публикуется в этом номере.), высших судов и учебных заведений России, судьи и ученые. Конференция приняла следующие рекомендации* (* Редакция "Бюллетеня Европейского Суда по правам человека" благодарит Сергея Пчелинцева, заместителя председателя организационного комитета международной конференции в Ярославле, заместителя начальника Государственно-правового управления Президента Российской Федерации, любезно предоставившего нам публикуемый текст Резолюции, который публикуется в авторской редакции.):

"Отмечая исключительное значение Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) как "особого инструмента европейского правопорядка" и системы правовой защиты прав и свобод человека на общеевропейском уровне, а также ее существенный вклад в соблюдение принципов демократии и верховенства права в государствах - членах Совета Европы;

принимая во внимание решения Варшавского Саммита Совета Европы (16-17 мая 2005 г.), исходя из положений рекомендаций Комитета министров Совета Европы (далее - Комитет министров) Rec(2000)2 "О пересмотре дел и возобновлении производства по делу на внутригосударственном уровне в связи с решениями Европейского Суда по права человека" (принятой Комитетом министров 19 января 2000 г. на 694-м заседании представителей министров), Rec(2002)13 "О публикации и распространении государствами - членами Совета Европы текста Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод и прецедентного права Европейского Суда по правам человека" (принятой Комитетом министров 18 декабря 2002 г. на 822-м заседании представителей министров), Rec(2004)4 "Об изучении Европейской конвенции по правам человека в университетах и учреждениях профессионального образования" (принятой Комитетом министров 12 мая 2004 г. на 114-м заседании представителей министров), Rec(2004)5 "О проверке соответствия законопроектов, действующего законодательства и административной практики стандартам, установленным в Европейской конвенции по правам человека" (принятой Комитетом министров 12 мая 2004 г. на 114-ом заседании представителей министров), Rec(2004)6 "О совершенствовании внутренних средств правовой защиты" (принятой Комитетом министров 12 мая 2004 г. на 114-ом заседании представителей министров), подчеркивая необходимость обеспечения эффективной защиты прав человека и основных свобод, гарантированных Конвенцией,

I. Конференция принимает следующие рекомендации:

1. Предложить государствам - участникам Конвенции:

рассмотреть вопрос о совершенствовании и повышении эффективности национальных механизмов исполнения постановлений Европейского Суда по правам человека;

разработать меры по учету положений Конвенции в ходе законотворческой деятельности, судебной и правоприменительной практики;

проанализировать на комплексной основе причины имеющихся случаев нарушения Конвенции и принять эффективные меры по их устранению;

предусмотреть изучение положений Конвенции в образовательных программах высших учебных заведений при подготовке юридических кадров, особенно судей, прокуроров, следователей и адвокатов.

2. Рассмотреть вопрос об учреждении Комитетом министров совместно с Европейским Судом по правам человека особого механизма для анализа прецедентной практики Суда в целях ее обобщения и выработки конкретных предложений по совершенствованию законодательства и правоприменительной практики на национальном уровне.

3. Признать необходимым проведение, в том числе под эгидой Комиссии "К демократии через право" (Венецианской комиссии) Совета Европы и Европейского Суда по правам человека регулярных конференций в странах Европы для анализа новейших тенденций в практике Европейского Суда и их влияния на развитие законодательства и судебной практики европейских государств.

В рамках таких конференций могут обсуждаться проблемы, обусловленные терроризмом, и, в частности, проблема обеспечения надлежащего баланса между интересами защиты прав человека и интересами национальной безопасности с учетом других международных документов в этой области.

4. Предложить Комитету министров рассмотреть вопрос об образовании механизма постоянного многостороннего взаимодействия по вопросам принятия соответствующих законодательных и иных мер, вытекающих из постановлений Европейского Суда по правам человека, выявивших проблемы системного характера, имеющих отношение к другим государствам - членам Совета Европы.

В качестве первоочередных вопросов следует рассмотреть проблемы сроков следствия и судопроизводства; исполнения судебных решений, вступивших в законную силу; условия содержания в местах ограничения свободы.

5. Рекомендовать Комитету министров рассмотреть вопрос о создании Комитета экспертов по изучению и совершенствованию европейских стандартов в сфере исполнительного производства.

6. Рекомендовать Комитету министров при участии Европейского Суда по правам человека рассмотреть вопрос о возможности создания электронной библиотеки документов Суда на национальных языках государств - членов Совета Европы.

II. Участники Конференции выражают надежду на то, что Рекомендации в максимально возможной степени могут быть учтены Комитетом министров Совета Европы".

По жалобам о нарушениях статьи 2 Конвенции

Вопрос о соблюдении права человека на жизнь

По делу обжалуется факт гибели подозреваемого, содержавшегося в полицейском участке, а также непроведение властями эффективного расследования по данному факту. По делу допущено нарушение требований статьи 2 Конвенции.

Огнянова и Чобан против Болгарии
[Ognyanova and Choban - Bulgaria] (N 46317/99)

Постановление от 23 февраля 2006 г. [вынесено I Секцией]

Обстоятельства дела

Заявительницы, лица цыганской национальности, приходятся, соответственно, покойному г-ну Стефанову гражданской супругой и матерью. В 1993 году г-н Стефанов был арестован по подозрению в участии в многочисленных кражах и незаконных проникновениях в помещения с целью совершения преступлений. На следующий день после ареста, в ходе допроса г-на Стефанова, он выпал из окна третьего этажа здания полицейского участка, где он содержался под стражей. Его доставили в больницу для оказания медицинской помощи, но на следующий день он скончался. Единственными тремя очевидцами случившегося были лейтенант I.C., в кабинете которого производился допрос г-на Стефанова, старший сержант полиции, а также еще один подозреваемый. Согласно их показаниям г-н Стефанов, на котором на момент производства допроса были надеты наручники, выпрыгнул из окна в попытке бежать из полиции. При судебно-медицинском вскрытии тела г-на Стефанова на нем были обнаружены многочисленные телесные повреждения. По результатам последовавшего за инцидентом расследования было установлено, что он по собственной воле выпрыгнул из окна и что все найденные на его теле телесные повреждения являлись результатом падения из окна. Заявители оспаривали эти выводы следствия.

По поводу соблюдения требований статьи 2 Конвенции (что касается вопроса о причинах смерти г-на Стефанова). Неясно, выпрыгнул ли г-н Стефанов из окна по собственной воле, или его намеренно вытолкнули из окна, либо он был вынужденно поставлен в такую ситуацию, при которой у него не было иного выбора, как выпрыгнуть из окна. Однако вряд ли он пытался бежать из полиции с учетом того, что окно находилось на уровне девяти метров над землей, что площадка под окном была забетонирована и на ней имелись железные решетки и что в момент инцидента на нем были надеты наручники. Более того, не имелось оснований полагать, что он мог бы совершить неспровоцированное самоубийство или что он находился в состоянии алкогольного опьянения.

Европейский Суд обратил внимание на противоречия, содержащиеся в версии событий, как они были изложены властями Болгарии, и поставил под сомнение их выводы относительно того, что телесные повреждения, полученные г-ном Стефановым, явились результатом исключительно его падения из окна притом, что власти не исследовали другие гипотезы возможного происхождения этих телесных повреждений. В таких обстоятельствах можно считать, что государство-ответчик не представило полные объяснения обстоятельствам смерти г-на Стефанова и телесным повреждениям, полученным им в период нахождения под стражей.

Постановление

Европейский Суд пришел к выводу, что по делу допущено нарушение требований статьи 2 Конвенции (вынесено единогласно).

По поводу соблюдения требований статьи 2 Конвенции (что касается вопроса о неполном и невсестороннем характере проведенного расследования). Европейский Суд выражает сомнения в достоверности показаний свидетелей.

В частности, власти не предлагали лейтенанту I.C. дать пояснения относительно противоречий в его разных версиях случившегося. Европейский Суд также отмечает серьезные упущения в проведенном властями расследовании. В частности, место происшествия не было сохранено в его первоначальном виде, как оно выглядело до его осмотра. Власти не предприняли попыток исследовать другие гипотезы возможного происхождения телесных повреждений, причиненных г-ну Стефанову. Лейтенант I.C. впервые был допрошен по поводу случившегося более года спустя после инцидента, а другие сотрудники полиции был допрошены по этому поводу около трех лет спустя после инцидента.

В процессе расследования были длительные периоды бездействия властей. Коротко говоря, расследование не было - как это требуется по закону - объективным и тщательным: данное обстоятельство не дало возможности установить причины смерти г-на Стефанова и нанесенных ему телесных повреждений. Из этого следует, что власти не провели эффективное расследование по факту его смерти.

Постановление

Европейский Суд пришел к выводу, что по делу допущено нарушение требований статьи 2 Конвенции (вынесено единогласно).

По поводу соблюдения требований статьи 3 Конвенции. Европейский Суд счел маловероятным то обстоятельство, что все телесные повреждения г-на Стефанова, которые имелись на его туловище, конечностях и голове, могли бы быть результатом исключительно его падения из окна. Более того, телесные повреждения не были надлежащим образом отражены в заключениях судебно-медицинской экспертизы. Коротко говоря, государство-ответчик не представило убедительных объяснений по поводу происхождения телесных повреждений, причиненных г-ну Стефанову, которые свидетельствовали о бесчеловечном с ним обращении.

Постановление

Европейский Суд пришел к выводу, что в данном вопросе по делу допущено нарушение требований статьи 3 Конвенции (вынесено единогласно).

По поводу соблюдения требований пункта 1 статьи 5 Конвенции. Поскольку в ходе расследования, проведенного властями страны, не были установлены факты, относящиеся к содержанию г-на Стефанова под стражей, не были собраны какие-либо документы, связанные с этим, Европейскому Суду не ясно, на основании каких норм национального законодательства он был заключен под стражу, если вообще таковые нормы в данном случае имелись. Ввиду этих обстоятельств лишение г-на Стефанова свободы было незаконным.

Постановление

Европейский Суд пришел к выводу, что в данном вопросе по делу допущено нарушение требований пункта 1 статьи 5 Конвенции (вынесено единогласно).

По поводу соблюдения требований статьи 13 Конвенции. Поскольку по делу эффективное уголовное расследование проведено не было, можно считать, что заявителям было отказано в каком-либо эффективном средстве правовой защиты, применение которого могло бы привести к установлению личностей и наказанию тех, кто был ответственен за жестокое обращение с г-ном Стефановым и его смерть, и в результате - к присуждению заявителям какой-либо предусмотренной законом компенсации.

Постановление

Европейский Суд пришел к выводу, что в данном вопросе по делу допущено нарушение требований статьи 13 Конвенции (вынесено единогласно).

По поводу соблюдения требований статьи 14 Конвенции. Материалы дела не содержат никакого конкретного указания на то, что в событиях, фигурирующих по настоящему делу, расистские взгляды играли какую-либо роль. Не указали и заявители на какие-либо факты такого рода. Поэтому в отличие от ситуации, которая имела место по делу "Начова и другие против Болгарии" [Nachova and оthers v. Bulgaria] (Постановление Большой Палаты Европейского Суда от 6 июля 2005 г.; см. Информационный бюллетень по прецедентной практике Европейского Суда по правам человека N 77-A) у властей по настоящему делу не было никаких конкретных фактов, способных указать на то, что смерть г-на Стефанова стала результатом расовых предрассудков. Хотя Европейский Суд не преуменьшает значение того обстоятельство, что имеется множество опубликованных свидетельств наличия в Болгарии предвзятости и враждебности в отношении цыган, Суд не счел, что в конкретных обстоятельствах настоящего дела у властей имелась информация, которая была достаточна для того, чтобы побудить их провести расследование в отношении возможного расистского подтекста событий, приведших к смерти г-на Стефанова.

Постановление

Европейский Суд пришел к выводу, что в данном вопросе по делу требования статьи 14 Конвенции нарушены не были (вынесено единогласно).

Компенсация

В порядке применения статьи 41 Конвенции. Европейский Суд присудил выплатить г-же Огняновой компенсацию в размере 20 тысяч евро, а г-же Чобан - компенсацию в размере 10 тысяч евро в возмещение причиненного им морального вреда. Суд также вынес решение в пользу заявительниц о возмещении судебных издержек и иных расходов, понесенных ими в связи с судебным разбирательством.

Вопрос о соблюдении государством своих позитивных обязательств по защите права человека на жизнь

По делу ставится вопрос об эффективности расследования, проведенного властями по факту смерти наркомана, случившейся три дня спустя после того, как два сотрудника полиции произвели его арест. По делу допущено нарушение требований статьи 2 Конвенции.

Скавуццо-Хагер и другие против Швейцарии
[Scavuzzo-Hager and оthers - Switzerland] (N 41773/98)

Постановление от 7 февраля 2006 г. [вынесено IV Секцией]

Обстоятельства дела

Лицо, приходившееся сыном первым двум заявителям, а также братом третьему заявителю, скончалось три дня спустя после того, как это лицо арестовали двое сотрудников полиции. На момент производства ареста этот человек был в крайне взбудораженном состоянии. Когда его усадили в полицейский автомобиль, он впал в истерику, выскочил из автомобиля, яростно сопротивлялся, когда сотрудники полиции поймали его и пытались применить приемы пресечения действий с помощью третьего лица, а затем задержанный потерял сознание. На место происшествия быстро прибыли парамедики, которым удалось привести его в сознание, но по пути в больницу он вновь потерял сознание и больше в сознание не приходил.

Согласно данным дознания, проведенного сотрудниками полиции, производившими арест этого человека, его смерть, скорее всего, была вызвана естественными причинами. В заключении по результатам судебно-медицинского вскрытия тела скончавшегося причиной смерти была указана передозировка наркотиками. Прокуратура приняла решение не производить дальнейших следственных действий.

Заявители подали жалобу на действия властей с требованием выплаты им компенсации. Федеральный суд, в исключительной подсудности которого находилась данная жалоба, распорядился о проведении судебно-медицинской экспертизы. В заключении судебно-медицинской экспертизы содержался вывод о том, что смерть потерпевшего не была вызвана исключительно передозировкой наркотиками, но также что потеря им сознания и последующие осложнения были результатом его физического напряжения при производстве ареста, налагавшегося на имевшуюся ранее слабость, связанную с проблемами мышечной и почечной недостаточности и проблемами кровообращения. В заключении судебно-медицинской экспертизы указывалось, что медицинские работники часто сообщают о случаях смерти лиц в ситуациях, когда их арестовывают в состоянии перевозбуждения, и особенно когда сотрудники полиции при аресте прибегают к такому методу, который заключается в том, что задерживаемого укладывают лицом на землю, надев при этом наручники на запястья рук и лодыжки ног.

Федеральный суд пришел к выводу, что между действиями сотрудников полиции и смертью потерпевшего не было причинно-следственной связи, и смерть наступила бы в любом случае, учитывая состояние крайней физической слабости потерпевшего. По мнению суда, смерть произошла в момент ареста по чистой случайности, и действиями сотрудников полиции она не была вызвана, хотя нельзя было исключать, что наступление смерти было ускорено их вмешательством. Суд при этом добавил, что даже если вмешательство сотрудников полиции и было одной из причин смерти потерпевшего, то в результате такого вмешательства ответственность за смерть этого человека нельзя было возлагать на власти, потому что два сотрудника полиции, производившие арест, не могли определить у задерживаемого лица наличие имевшейся у него физической слабости.

Вопросы права

По поводу соблюдения требований подпункта "b" пункта 2 статьи 2 Конвенции (что касается вопроса о применении силы сотрудниками полиции). Государство-ответчик утверждает, что смерть потерпевшего не была ему "причинена" - в том значении, которое придается этому термину пунктом 2 статьи 2 Конвенции* (* В официальном переводе Конвенции данный термин ("inflicted") в тексте пункта 2 статьи 2 Конвенции опущен (прим. перев.).), - действиями государства, но что в любом случае смерть наступила бы, даже если бы арест не производился ввиду слабого здоровья подозреваемого, при этом подорванного приемом большого количества наркотиков.

Европейский Суд отмечает - в свете имеющихся у него доказательств - что представители государства действительно не использовали силу, которая сама по себе была бы смертоносной для потерпевшего. Тем не менее потерпевший потерял сознание именно тогда, когда сотрудники полиции пытались пресечь его противоправные действия. По мнению Европейского Суда, поэтому нельзя изначально исключать того, что сила, примененная с этой целью, могла бы привести к смертельному исходу. Однако для того, чтобы данное обстоятельство могло бы повлечь за собой ответственность государства-ответчика на международном уровне, сотрудники полиции также должны были бы в разумной степени отдавать себе отчет, что подозреваемый был особо уязвим в физическом смысле и что требовалась большая осторожность при выборе "нормального" метода производства ареста. На самом деле два сотрудника полиции, производившие арест, просто не могли знать, что подозреваемый был настолько физически уязвим, что малейшее воздействие на его тело могло привести к фатальным осложнениям.

Постановление

Европейский Суд пришел к выводу, что в данном вопросе по делу требования подпункта "b" пункта 2 статьи 2 Конвенции нарушены не были (вынесено единогласно).

Что касается вопроса о соблюдении государством своих позитивных обязательств по защите права человека на жизнь. Сотрудники полиции немедленно вызвали карету скорой медицинской помощи и уложили подозреваемого, который был без сознания, в безопасном горизонтальном положении. Европейский Суд не был убежден доводами заявителей о том, что два сотрудника полиции, производившие арест, не предприняли ничего для того, чтобы привести в сознание арестованного подозреваемого, когда тот потерял сознание.

Постановление

Европейский Суд пришел к выводу, что в данном вопросе по делу требования статьи 2 Конвенции нарушены не были (вынесено единогласно).

По поводу соблюдения требований пункта 1 статьи 2 Конвенции (что касается вопроса об обязанности государства провести эффективную проверку действий сотрудников полиции). Именно те два сотрудника полиции, которые произвели арест потерпевшего, также на первоначальной стадии проводили расследование случившегося, однако их ни разу не подвергали допросу в каком-либо органе власти - третьей стороне. Кроме того, власти прекратили дело на одном том основании, что степень наркотической интоксикации потерпевшего в любом случае привела бы к его смерти; при этом власти даже не поставили перед экспертами вопрос, могла ли сила, примененная сотрудниками полиции - хотя и не смертоносная сама по себе - тем не менее причинить или, по меньшей мере, ускорить смерть потерпевшего. С учетом того обстоятельства, что потерпевший потерял сознание в тот самый момент, когда сотрудники полиции прибегли к силе для пресечения его действий, расследование должно было бы затронуть и этот вопрос, чтобы считаться эффективным. Не был установлен полностью и точный способ, использованный для пресечения действий потерпевшего, включая такие детали, как прижали ли полицейские подозреваемого к земле, и если прижали, то в какой степени, и были ли надеты на него наручники. Наконец, органы государственного обвинения должны были задаться для себя вопросом, смогли ли знать или нет сотрудники полиции о физически беспомощном состоянии подозреваемого.

Постановление

Европейский Суд пришел к выводу, что в данном вопросе по делу допущено нарушение требований пункта 1 статьи 2 Конвенции (вынесено единогласно).

Европейский Суд постановил единогласно, что по делу не было нарушения требований материально-правовой составляющей статьи 3 Конвенции, что по делу не возникло отдельного вопроса касательно процессуальной составляющей этой статьи и что нет необходимости рассматривать жалобу в том ее пункте, который касается статьи 6 Конвенции (по вопросу о том, что Федеральный суд отказался заслушать показания свидетелей, в частности, двух сотрудников полиции, производивших арест).

Компенсация

В порядке применения статьи 41 Конвенции. Европейский Суд присудил заявителям - родителям и брату скончавшегося - 12 тысяч евро в возмещение причиненного им морального вреда и дополнительную сумму в возмещение судебных издержек и иных расходов, понесенных в связи с судебным разбирательством.

Вопрос о соблюдении государством своих позитивных обязательств по защите права человека на жизнь

По делу обжалуется реагирование полицейских на то, что подозреваемый потерял сознание в ходе производства его ареста. По делу требования статьи 2 Конвенции нарушены не были.

Скавуццо-Хагер и другие против Швейцарии
[Scavuzzo-Hager and оthers - Switzerland] (N 41773/98)

Постановление от 7 февраля 2006 г. [вынесено IV Секцией]

(См. выше.)

По жалобе о нарушении пункта 2 статьи 2 Конвенции

Вопрос о правомерности применения силы

По делу обжалуется арест наркомана, находившегося в весьма возбужденном состоянии и скончавшегося три дня спустя после ареста. По делу требования статьи 2 Конвенции нарушены не были.

Скавуццо-Хагер и другие против Швейцарии
[Scavuzzo-Hager and оthers - Switzerland] (N 41773/98)

Постановление от 7 февраля 2006 г. [вынесено IV Секцией]

(См. выше.)

По жалобам о нарушениях статьи 3 Конвенции

Вопрос о правомерности высылки из страны гражданина иностранного государства

По делу обжалуется предстоящая высылка в Пакистан лиц, исповедующих христианскую религию. Жалоба признана неприемлемой.

Z. и T. против Соединенного Королевства
[Z. and T. - United Kingdom] (N 27034/05)

Решение от 28 февраля 2006 г. [вынесено IV Секцией]

(См. ниже изложение обстоятельств данного дела, жалоба по которому была рассмотрена в контексте статьи 9 Конвенции.)

По жалобам о нарушениях статьи 6 Конвенции

По жалобам о нарушениях пункта 1 статьи 6 [гражданско-процессуальный аспект] Конвенции

Вопрос о соблюдении права человека на доступ к правосудию

По делу обжалуется отказ властей вернуть ребенка матери-иностранке, которая родила этого ребенка во Франции в условиях анонимности и отказалась от него, притом, что для отзыва отказа от ребенка установлен короткий срок [два месяца]. Жалоба коммуницирована властям государства-ответчика.

Кернс против Франции
[Kearns - France] (N 35991/04)

[Решение о коммуницировании жалобы вынесено II Секцией]

Вопрос о непроведении устного слушания по делу

По делу обжалуется отказ суда провести устное слушание при апелляционном производстве по жалобе заявителя. Жалоба признана неприемлемой.

Риппе против Германии
[Rippe - Germany] (N 5398/031)

Решение от 2 февраля 2006 г. [вынесено III Секцией]

Обстоятельства дела

Заявителем по делу выступает партнер - распорядитель компании, которая арендует торговые помещения у другой компании (далее - арендодатель). Ввиду трехмесячной задолженности по выплате арендной платы арендодатель расторгнул договор об аренде без уведомления другой стороны. Арендодатель затем обратился в суд с иском об освобождении арендатором занимаемых площадей, утверждая при этом, что он направлял заявителю два извещения о внесении арендной платы. Суд земли вынес решение, предписывающее освобождение арендатором занимаемых площадей, установив, что арендодатель доказал факт направления извещений заявителю. Заявитель обжаловал решение суда, утверждая, что оценка доказательств по делу Судом земли входила в противоречие с нормами судебной практики, поскольку то обстоятельство, что извещения направлялись по почте, не было достаточным для доказывания факта реального получения их заявителем. Заявитель впоследствии потребовал проведения устного слушания по его жалобе. Однако Высший суд земли единогласным решением отклонил жалобу заявителя без проведения устного слушания, руководствуясь при этом новыми нормами в Гражданском процессуальном кодексе Германии (которые были внесены в кодекс с целью ускорения гражданского судопроизводства). Суд указал, что у жалобы не было перспектив на успех, что предмет спора не представлял собой вопрос фундаментальной важности и что не было необходимости удовлетворять жалобу для того, чтобы обеспечить последовательное применение норм права. Кроме того, Высший суд земли подтвердил, что оценка доказательств по делу, данная Судом земли, не противоречила закону и что статья 6 Конвенции не требует проведения публичного слушания по каждому делу, в котором жалоба не является необоснованной, и оставляет достаточно места для применения новых норм Гражданского процессуального кодекса.

Решение

Жалоба признана неприемлемой, что касается пункта 1 статьи 6 Конвенции (вопрос о публичном слушании). Статья 6 Конвенции необязательно во всех случаях требует соблюдения права на проведение публичного слушания по делу. Хотя публичность и гласность, несомненно, являются способами, посредством которых среди граждан поддерживается доверие к судебной власти, имеются также и иные соображения - такие как оперативная разгрузка судов от нерассмотренных дел - которые должны быть приняты во внимание при определении необходимости в проведении публичных слушаний по делу после того, как оно было рассмотрено на уровне суда первой инстанции. Кроме того, непроведение слушания по делу в судах второй или третьей инстанции может быть оправдано специфическими особенностями рассматриваемого дела.

В настоящем деле, если Высший суд земли решил бы, что предмет спора представлял собой юридический вопрос фундаментальной важности, что касается фактов или права, или, что мотивировки суда первой инстанции в его решении могли бы привести к созданию непоследовательной нормы судебной практики, новое законодательство относительно ускорения гражданского судопроизводства по делу не было бы применено, и тогда потребовалось бы провести устное слушание. Создалось бы аналогичное положение, если только один из трех судей состава Высшего суда земли счел бы, что жалоба имела шансы на успех.

Что касается вопроса о соблюдении процессуальных прав заявителя, то следует заметить: публичное слушание дела имело место в суде первой инстанции. Кроме того, заявитель имел достаточно возможностей представления своих доводов Высшему суду земли до того, как последний вынес свое окончательное решение.

Что же касается вопроса, составляющего главный предмет жалобы заявителя, то есть оценки судом доказательств, относящихся к освобождению арендатором занимаемых им площадей, то Европейский Суд не счел, что оценка доказательств, данная судом первой инстанции, противоречила закону. С учетом всей совокупности материалов дела и характера вопросов, вынесенных на рассмотрение Высшего суда земли, Европейский Суд установил, что в деле имелись специфические особенности, оправдывающие решение суда не проводить публичное слушание по делу.

Жалоба признана явно необоснованной.

По жалобе о нарушении подпункта "d" пункта 3 статьи 6 Конвенции

Вопрос о соблюдении права стороны на допрос свидетелей

По делу обжалуется то обстоятельство, что суд не оценил и не проверил основания для принятия в качестве доказательств по делу показаний анонимных свидетелей, легших в основу обвинительного приговора. По делу допущено нарушение требований подпункта "d" пункта 3 статьи 6 Конвенции.

Красники против Чешской Республики
[Krasniki - Czech Republic] (N 51277/99)

Постановление от 28 февраля 2006 г. [вынесено II Секцией]

Обстоятельства дела

Заявителю было предъявлено обвинение в сбыте героина двум гражданам.

В ходе предварительного следствия по делу эти лица дали против него показания в качестве анонимных свидетелей. Заявитель не признал себя виновным. При рассмотрении дела районным судом председательствующий судья заслушал показания одного из этих свидетелей вне помещения зала судебных заседаний и вне пределов видимости заявителя и его адвоката. Поскольку попытки установить местонахождение второго анонимного свидетеля не имели успеха, то его показания, данные на предварительном следствии, были оглашены судом в его отсутствие. Суд признал заявителя виновным и назначил ему наказание в виде лишения свободы. Обвинительный приговор суда основывался исключительно на показаниях этих двух анонимных свидетелей. Жалоба заявителя на обвинительный приговор была отклонена областным судом, равно как была отклонена и его жалоба в Конституционный суд.

Вопросы права

Поскольку в материалах дела не имеется ничего, что бы указывало на причины для дачи свидетельских показаний анонимно, невозможно установить, каким образом следователь и судья суда первой инстанции оценивали обоснованность опасений свидетелей относительно возможных актов мести со стороны заявителя. Областной суд также не исследовал основания для предоставления свидетелям возможности давать показания анонимно.

Европейскому Суду не было доказано, что заинтересованность свидетелей в сохранении их анонимности могла бы оправдать ограничение прав заявителя в такой степени. Районный суд обосновал обвинительный приговор, вынесенный заявителю, в решающей степени показаниями, данными анонимно, а решение областного суда, которым приговор был оставлен в силе, не было обосновано какими-либо новыми доказательствами, полученными из поименованных источников. Соответственно, производство по делу в целом было несправедливым.

Постановление

Европейский Суд пришел к выводу, что по делу допущено нарушение требований подпункта "d" пункта 3 статьи 6 Конвенции (вынесено единогласно).

Компенсация

В порядке применения статьи 41 Конвенции. Европейский Суд счел, что установление факта нарушения требований Конвенции само по себе является достаточной справедливой компенсацией любого причиненного заявителю морального вреда. В обстоятельствах данного дела наиболее надлежащей формой заглаживания причиненного заявителю вреда было бы, в принципе, проведение повторного судебного разбирательства дела или возобновление производства по делу, если заявитель о том ходатайствовал бы. Заявителю была также присуждена некая сумма в возмещение судебных издержек и иных расходов, понесенных им в связи с судебным разбирательством.

По жалобам о нарушениях статьи 8 Конвенции

Вопрос о соблюдении права человека на уважение его частной жизни

По делу обжалуется то обстоятельство, что лицо, в прошлом предположительно сотрудничавшее с ведомством государственной безопасности, было лишено возможности в ходе судебного разбирательства, гарантирующего равноправие сторон, обжаловать факт внесения данных о нем в картотеку ведомства. По делу допущено нарушение требований статьи 8 Конвенции.

Турек против Словакии
[Turek - Slovakia] (N 57986/00)

Постановление от 14 февраля 2006 г. [вынесено IV Секцией]

Обстоятельства дела

Заявитель занимал руководящую должность в системе органов государственной власти, занимаясь административными вопросами школьного образования. В 1992 году в ответ на запрос, направленный его ведомством в соответствии с Законом "О люстрации* (* Люстрация (лат. lustratio - очищение) в ряде восточноевропейских государств особая процедура проверки лиц, занимающих государственные должности, а также кандидатов на эти должности на предмет их принадлежности в прошлом к руководству коммунистических партий, службам государственной безопасности или сотрудничества с этими службами. Люстрация проводится на основании специальных законов. Если в ходе люстрации устанавливаются факты сотрудничества с тоталитарным режимом, лицу предоставляется выбор между добровольным уходом в отставку с сохранением тайны выявленных фактов и принудительной отставкой с публичным оглашением компрометирующей информации (прим. перев.).)", законом 1991 года, определявшим дополнительные требования для занятия должности в государственном аппарате, министерство внутренних дел Чешской и Словацкой Федеративной Республики* (* Чешская и Словацкая Федеративная Республика существовала с 1990 по 1993 год, с 1993 года распалась на независимые Чешскую Республику и Словацкую Республику (прим. перев.).) выдало отрицательную справку относительно благонадежности заявителя. В результате он был вынужден уволиться со своей работы. В документе министерства внутренних дел указывалось, что он был зарегистрирован в картотеке бывшей Службы государственной безопасности (СГБ) Чехословакии как сотрудничающее с СГБ лицо, и что поэтому он был не вправе занимать определенные должности в государственном аппарате. Заявитель же утверждал, что он против своей воли встречался с сотрудниками СГБ до и после своих поездок за границу в середине 1980-х годов, но что он никогда не передавал им какую-либо конфиденциальную информацию и не выступал в качестве агента.

Заявитель подал в суд гражданский иск о защите своей чести и репутации с требованием принятия решения, объявляющего о том, что его регистрация в СГБ в качестве сотрудничающего с СГБ лица была неправомерной. В 1995 году по запросу областного суда Разведывательная служба Словакии, - которая фактически взяла в свое распоряжение соответствующие архивы - представила все документы бывшей Службы государственной безопасности, касающиеся заявителя, которые у нее имелись, указав, что эти документы совершенно секретны и что в их отношении надлежит соблюдать правила работы с секретными документами. Суд затем провел ряд заседаний по делу, на которых были заслушаны показания бывших сотрудников СГБ. На одном судебном заседании в 1998 году Разведывательная служба Словакии представила копию внутренних правил федерального министерства внутренних дел 1972 года, касающихся вопросов не-гласного сотрудничества граждан с СГБ. Поскольку этот документ был засекречен, заявителю было отказано в ознакомлении с ним.

В 1999 году иск заявителя был отклонен и Верховный суд Словакии оставил это судебное решение в силе. Верховный суд установил, в частности, что только необоснованное внесение данных о гражданине в картотеку СГБ приравнивается к нарушению чести и репутации гражданина. Поэтому для заявителя самое главное было доказать, что внесение данных о нем в картотеку СГБ противоречило правовым нормам в период времени, фигурировавший по делу; он же этого не доказал.

В Европейский Суд заявитель жалуется на то, что продолжающееся существование архива бывшего ведомства государственной безопасности Чехословакии, содержащего данные на него как на одного из агентов этого ведомства, выдача справки о неблагонадежности, отклонении его иска, оспаривающего правомерность хранения данных о нем в таком качестве, и все вытекающие из этих обстоятельств последствия составляют нарушение его права на уважение его частной жизни. Заявитель также жалуется на чрезмерную продолжительность производства по его делу в суде.

Вопросы права

По поводу соблюдения требований статьи 8 Конвенции. Хотя данная норма Конвенции и не содержит никакого прямо выраженного процессуального требования, процесс принятия решений, связанный с применением государством меры вмешательства в права человека, должен быть справедливым и таким, чтобы гарантировать соблюдение интересов, ограждаемых статьей 8 Конвенции. Европейский Суд поэтому изучил вопрос о том, была ли процессуальная защита, предоставленная заявителю в отношении предмета его жалоб, действительной и эффективной. В особенности, когда речь идет о производстве по делам, связанным с деятельностью органов государственной безопасности, должны существовать законные основания для ограничения доступа к определенным документы и другим материалам.

Однако, что касается производства по делам, связанным с люстрацией, то данное соображение теряет значительную часть своей обоснованности, в частности, поскольку такое производство по своему характеру ориентировано на выявление фактов, относящихся к периоду коммунистического правления, и напрямую не связано с текущей деятельностью органов государственной безопасности. Более того, при производстве по делу, связанному с люстрацией, именно законность действий органа государственной безопасности является предметом рассмотрения.

Суды страны сочли, что для заявителя чрезвычайно важно доказать, что вмешательство государства в осуществление им своих прав нарушало соответствующие правила. Поскольку эти правила сохранялись в секрете, у заявителя не было к ним полного доступа. С другой стороны, государство - в лице Разведывательной службы Словакии - имело к ним такой доступ. В этих обстоятельствах требование, предъявленное заявителю, возложило на него нереалистичное и чрезмерное бремя и нарушило принцип равноправия сторон в судопроизводстве. Поэтому по делу имело место нарушение требований статьи 8 Конвенции, что касается отсутствия процедуры, прибегнув к которой заявитель мог требовать защиты своего права на уважение его частной жизни.

Европейский Суд счел, что по делу нет необходимости в отдельном исследовании вопроса о последствиях, которые имели в частной жизни заявителя внесение данных о нем в картотеку СГБ и выдача справки о его неблагонадежности.

Постановление

Европейский Суд пришел к выводу, что в данном вопросе по делу допущено нарушение требований статьи 8 Конвенции (вынесено шестью голосами "за" и одним голосом "против").

По поводу соблюдения требований пункта 1 статьи 6 Конвенции. Особо учитывая, какое значение для заявителя имело рассмотрение его требований в суде, Европейский Суд установил, что продолжительность производства по его делу - семь лет и около пяти месяцев в судах двух уровней - было чрезмерной.

Европейский Суд пришел к выводу, что в данном вопросе по делу допущено нарушение требований пункта 1 статьи 6 Конвенции (вынесено единогласно).

Компенсация

В порядке применения статьи 41 Конвенции. Европейский Суд присудил выплатить заявителю компенсацию в размере 8 тысяч евро в возмещение причиненного ему морального вреда, а также некую сумму в возмещение судебных издержек и иных расходов, понесенных в связи с судебным разбирательством.

Вопрос о соблюдении права человека на уважение его частной жизни

По делу обжалуется отказ суда изъять из рассмотрения частные любовные письма, представленные суду в связи с принятием временных обеспечительных мер, но без согласия лиц - адресатов переписки. Жалоба признана приемлемой.

N.N. и T.A. против Бельгии
[N.N. and T.A. - Belgium] (N 65097/01)

Решение от 9 февраля 2006 г. [вынесено I Секцией]

Обстоятельства дела

На стадии принятия временных судебных обеспечительных мер бракоразводного процесса жена представила суду ряд любовных писем, которыми обменивались ее муж и третье лицо. Письма были приобщены к материалам дела без согласия лиц - адресатов переписки. Эти лица теперь выступают заявителями по делу, рассматриваемому Европейским Судом.

Заявители обращались в суд с ходатайством об исключении писем из рассмотрения на стадии принятия временных судебных обеспечительных мер. Они утверждали, что письма будут иметь отношение к делу только на стадии рассмотрения дела по существу, когда суд приступит к изучению доводов жены относительно супружеской измены со стороны мужа. Кроме того, жена достала письма, взломав сейф для хранения документов. Ходатайство заявителей об исключении писем из рассмотрения было отклонено, и было отдано распоряжение о временных судебных обеспечительных мерах без ссылок на приобщенную к делу корреспонденцию.

Апелляционный суд установил, что хотя общие правовые нормы не допускали, чтобы третья сторона представляла бы в суд частные бумаги, судебная практика и теория права допускали исключение из этого, касающееся бракоразводных процессов, включая стадию подачи досудебных временных ходатайств. Апелляционный суд далее счел, что заявители не вправе были утверждать, что жена незаконно добыла бумаги, фигурирующие по делу, поскольку заявители не представили суду требуемые доказательства на сей счет. Кассационный суд Бельгии подтвердил, что письма могут быть использованы в качестве доказательств в производстве, касающемся принятия временных судебных обеспечительных мер, до вынесения судом решения о разводе.

Решение

Жалоба признана приемлемой, что касается статьи 8 Конвенции.

Вопрос о соблюдении права человека на уважение его частной и семейной жизни

По делу обжалуется отказ властей вернуть ребенка матери-иностранке, которая родила этого ребенка во Франции в условиях анонимности и отказалась от него притом, что для отзыва отказа от ребенка установлен короткий срок [два месяца]. Жалоба коммуницирована властям государства-ответчика.

Кернс против Франции
[Kearns - France] (N 35991/04)

[Решение о коммуницировании жалобы вынесено II Секцией]

Обстоятельства дела

18 февраля 2002 г. заявительница, гражданка Ирландии, которая состояла в браке и проживала в Ирландии, во Франции в условиях анонимности родила ребенка от внебрачной связи с B. На следующий день после родов она подписала заявление, в котором она указала, что по ее волеизъявлению ребенок отдается на попечение государства; она также просила сохранить свое отказ от ребенка в тайне и давала полное согласие на его полное усыновление другими лицами. Она заявила, что ее дочь является незаконнорожденным ребенком, которого отец отказался признать. 7 мая 2002 г. девочка была отдана на воспитание в приемную семью с перспективой последующего полного ее удочерения.

25 июля 2002 г. заявительница обратилась во французские социальные службы с прошением о возврате ей ее ребенка. Ее прошение было отклонено ввиду истечения двухмесячного срока, установленного для отзыва отказа от ребенка. Заявительница тогда обратилась с иском в надлежащий Трибунал большой инстанции [tribunal de grande instance], требуя аннулировать удочерение ее ребенка и возвратить ей дочь. B., биологический отец ребенка, вступил в дело в качестве третьей стороны. Суд отклонил иск заявительницы, приняв во внимание то обстоятельство, что из заявления об отказе от ребенка четко следовало, что французские социальные службы выполнили свою обязанность полного информирования заявительницы о последствиях отказа от ребенка и что, несмотря на короткий срок, установленный для отзыва отказа от ребенка, доступные заявительнице средства правовой защиты по французскому законодательству являются эффективными средствами в значении статьи 13 Конвенции.

Заявительница обжаловала решение Трибунала большой инстанции, и оно было отменено Апелляционным судом на том основании, что ее не информировали в надлежащей степени о ее правах, так как содержание разъяснений на бланке заявления об отказе допускало двоякое толкование, перевод, который был предоставлен заявительнице, был выполнен лицом, которое слабо владело английским языком и не имело никаких юридических знаний.

По жалобе префекта Кассационный суд Франции* (* Во Франции Кассационный суд возглавляет систему судов общей юрисдикции и, по сути, является верховным судом страны (прим. перев.).) своим решением от 6 апреля 2004 г. постановил, что поскольку ребенок не был признан, его происхождение не было установлено и потому не было необходимости документировать согласие заявительницы. Кассационный суд отменил все резолютивные части решения Апелляционного суда и, применив надлежащую правовую норму, отклонил требования заявительницы.

Процессуальное действие

Жалоба коммуницирована государству-ответчику в отношении статьи 8 и пункта 1 статьи 6 Конвенции.

По жалобам о нарушениях статьи 9 Конвенции

Вопрос о соблюдении права человека на свободу религии

По делу обжалуется отказ в разрешении на работу лицу, которое должно стать имамом. Жалоба признана приемлемой.

Эль Маджауи и Фонд "Туба Моск" против Нидерландов
[El Majjaoui and Stichting Touba Moskee - Netherlands] (N 25525/03)

Решение от 14 февраля 2006 г. [вынесено III Секцией]

Обстоятельства дела

Первый заявитель - гражданин Марокко, а второй заявитель - фонд, зарегистрированный в качестве юридического лица по законодательству Нидерландов, где первый заявитель заведует мечетью. В 1999 году этот фонд обратился к соответствующим властям с просьбой выдать разрешение на работу, в силу которого фонду было бы позволено назначить первого заявителя имамом в мечеть. В 2000 году генеральный директорат ведомства по трудоустройству отказал в выдаче такового разрешения. Поскольку о наличии свободного рабочего места в ведомство по трудоустройству доложено не было, надлежало исходить из того, что существовало адекватное предложение рабочей силы со стороны лиц, пользующихся приоритетом на рынке труда (то есть со стороны граждан стран Европейского Союза или европейского экономического пространства или других лиц, имеющих эквивалентный статус, что касается требований о месте проживания и права на получение работы, и отвечающих необходимым требованиям). Кроме того, фонд не продемонстрировал ведомству по трудоустройству, что первый заявитель будет получать установленный законом минимальный размер заработной платы и что фонд приложил достаточные усилия к тому, чтобы заполнить свободное рабочее место, разместив объявление о вакансии в местной и общенациональной прессе.

В своих возражениях против отказа в выдаче разрешения на работу первый заявитель утверждал, что он был допущен на территорию Нидерландов еще в ноябре 1998 года, так что подпункт "d" пункта 1 статьи 8 Закона "О трудоустройстве иностранных граждан" [the Foreign Nationals (Employment) Act] не был применим к его ситуации и что, как всем было хорошо известно, в Нидерландах наблюдалась нехватка имамов.

В 2001 году генеральный директорат ведомства по трудоустройству оставил в силе свое решение об отказе в выдаче разрешения на работу, поскольку фонд не провел исследование рынка рабочей силы в то время, когда он обратился с просьбой выдать разрешение на работу, и поскольку о наличии свободного рабочего места в ведомство по трудоустройству не было доложено по крайней мере за пять недель до обращения с заявлением о выдаче разрешения на работу. Первому заявителю было разрешено въехать в страну, чтобы работать в качестве преподавателя религии, а не имама, и хотя заявители представили в ведомство проект трудового договора, в котором указывалась достаточная сумма ежемесячной зарплаты, в нем не указывалось, что эта зарплата будет увязана с индексом зарплат, установленным законом. Информация, предоставленная заявителями относительно предположительной нехватки на рынках рабочей силы Нидерландов и Европейского Союза лиц, имеющих надлежащую квалификацию, чтобы работать имамом, не была убедительной. Наконец, в Нидерландах существуют два учебных заведения для подготовки имамов, и ведомству по трудоустройству не было убедительно продемонстрировано, что второй заявитель предпринял попытки пригласить к себе на работу в качестве имама кого-либо из одного из этих заведений.

Первый заявитель обжаловал решение ведомства в окружной суд. Фонд, вступив в дело в качестве третьей стороны, имеющей интерес в результате рассмотрения дела, указал, что еще в сентябре или октябре 1999 года фонд безуспешно предпринимал попытки подыскать подходящего имама на бирже труда.

С учетом времени, которое занимало производство по делу в суде, и в отсутствие какого-либо иного кандидата на должность, первый заявитель тем временем начал работать имамом в мечети второго заявителя и отправлял свои обязанности к удовлетворению всех заинтересованных лиц. В своем решении по делу окружной суд оставил в силе выводы генерального директората ведомства по трудоустройству. Что же касается статьи 9 Конвенции, то суд установил: любой акт вмешательства государства в осуществление прав, предусмотренных этой статьей, который мог иметь место, был предусмотрен законом и необходим в демократическом обществе для защиты общественного порядка - понятие, которое суд истолковал как включающее в себя рынок труда.

Каждый из заявителей подал жалобу на это решение в Государственный совет Нидерландов* (* В Нидерландах Государственный совет является высшим органом административной юстиции и одновременно консультативным учреждением для высших органов государственной власти (прим. перев.).), утверждая среди прочего, что окружной суд допустил ошибку в своих выводах относительно того, что о наличии свободного рабочего места для отвечающего требованиям имама не было надлежащим образом доложено в ведомство по трудоустройству. Государственный совет установил, что заявители не подтвердили документальными доказательствами свои утверждения о том, что второй заявитель действительно пытался подыскать себе отвечающего требованиям имама до подачи заявления о выдаче разрешения о работе; не продемонстрировали заявители и достаточное тщание в попытках подыскать лицо, пользующееся приоритетом на рынке труда, чтобы пригласить его на свободную должность. Утверждение заявителей, что второму заявителю не имело смысла обращаться в один из оставшихся на территории Нидерландов учебных институтов для подготовки имамов, было также сочтено необоснованным. Статью 9 Конвенции нельзя толковать как наделяющую ту или иную религиозную общину правом нанимать на работу в качестве учителя религии и священнослужителя иностранного гражданина, который не отвечает требованиям, установленным законом с целью сохранения мира и поддержания общественного порядка.

Решение

Жалоба признана приемлемой.

Вопрос о соблюдении права человека на свободу исповедовать свою религию или убеждения

По делу обжалуется предстоящая высылка в Пакистан лиц, исповедующих христианскую религию. Жалоба признана неприемлемой.

Z. и T. против Соединенного Королевства
[Z. and T. - United Kingdom] (N 27034/05)

Решение от 28 февраля 2006 г. [вынесено IV Секцией]

Обстоятельства дела

Заявительницами по делу выступают сестры, христианки из Пакистана. Их родители были активны в христианской общине в г. Бахавалпур в Пакистане притом, что их отец, г-н M. был священником методистской церкви в течение более 30 лет. В 1990 году вторая заявительница вступила в брак со своим кузеном, также христианином и сыном священника. Начиная с 1999 года, она работала преподавателем в школе при женском монастыре. Первая заявительница вступила в брак с единоверцем-христианином в 1997 году. В 2001 году, после террористических атак в Соединенных Штатах 11 сентября, церковь в г. Бахавалпуре была обстреляна из автоматического оружия, и многие верующие, находившиеся там, были убиты или ранены. Г-жа M. была в числе тяжелораненых.

Г-н и г-жа M. и их сын, д-р H., выехали в Соединенное Королевство с тем, чтобы получить там медицинскую помощь для г-жи M. Их сын I. к тому времени уже находился в Соединенном Королевстве. Всем им, равно как и сестре заявительниц А., было предоставлено убежище в стране. В 2004 году первая заявительница отправилась в Соединенное Королевство со своими детьми по туристической визе, чтобы проведать свою мать, которая все еще плохо себя чувствовала. Позже, в 2004 году, г-жа M. скончалась, и вторая заявительница приехала в Соединенное Королевство со своей семьей на ее похороны.

День спустя после своего прибытия в Соединенное Королевство первая заявительница - вместе со своими супругом и дочерью - обратилась к властям с прошением о предоставлении убежища. В прошении она указала, что в 2002 году в г. Суккуре неизвестные угрожали взорвать их церковь, а в октябре 2003 года на ее супруга и его брата напали экстремисты. Во время последнего инцидента при перестрелке никто не пострадал, но нападавшие скрылись, угнав с собой мотоцикл ее супруга. Она и ее супруг также получали угрозы по телефону.

Министр внутренних дел Соединенного Королевства отказал в предоставлении убежища, сочтя, что на саму первую заявительницу никогда физически никто не нападал и не подвергал жестокому обращению в связи с ее религиозными верованиями и что она не находилась в церкви, когда поступила угроза взорвать в церковь, а полиция успешно занялась этим инцидентом. Министр внутренних дел отметил, что в соответствии с Конституцией Пакистана христианская община является признанной группой религиозного меньшинства и что власти Пакистана предпринимают меры для того, чтобы пресечь акты сектантского насилия, и что власти готовы и способны предпринять надлежащие действия для защиты христианских церквей и общин.

Судья по рассмотрению жалоб по делам о предоставлении убежища, отклонил жалобу первой заявительницы на данное решение министра внутренних дел, установив, что пакистанские власти обеспечивают защиту церквей, и среди прочего за нападение на одну их христианских церквей шесть человек были осуждены в уголовном порядке. Судья также отметил, что первой заявительнице самой лично или непосредственно не угрожали насилием и что она проживала на некотором расстоянии от г. Бахавалпура, не имея прямого отношения к произошедшему там инциденту. Он отметил, что нападение на ее супруга в 2003 году было отражено в полицейских рапортах как грабеж без упоминания религиозных мотивов этого нападения. Судья не усмотрел в деле проблемы, возникшей на основе положений статьи 9 Конвенции, поскольку в Пакистане нет запрета на христианское вероучение, что демонстрируется тем обстоятельством, что ее отец был христианским священнослужителем на протяжении 38 лет. Судья пришел к заключению, что первая заявительница не доказала, что она лично находилась в Пакистане в опасности. Трибунал по рассмотрению жалоб по иммиграционным делам отказал этой заявительнице в разрешении дальше обжаловать вынесенные по ее делу решения, установив - со ссылками на один авторитетный источник Соединенного Королевства, - что положение христиан в Пакистане, которые, например, имели собственных представителей в парламенте страны, не было настолько ужасающе плохим, чтобы можно было рассматривать дело в порядке исключения под углом зрения требований статьи 9 Конвенции, в то время как не имелось фактических оснований для применения положений статьи 3 Конвенции.

В 2004 году также и вторая заявительница - вместе со своими супругом и дочерью - обратилась к властям с прошением о предоставлении убежища; она заявила о своих опасениях, что если она возвратится в Пакистан, то станет объектом для нападений мусульманских экстремистов за то, что она - христианка. Она сослалась на то, что ее беспокоили досаждающими телефонными звонками ночью после инцидента в церкви г. Бахавалпура. Министр внутренних дел вновь отказал в предоставлении убежища, учитывая, в частности, что заявительница не подвергалась опасности из-за инцидента в г. Бахавалпуре, поскольку она проживала тогда в г. Пешаваре и после инцидента ничего с ней не случилось серьезнее досаждающих телефонных звонков. Министр не усмотрел признаков нарушения статьи 9 Конвенции, так как эта заявительница не продемонстрировала наличие какого-либо риска грубого нарушения ее прав.

Судья по рассмотрению жалоб по делам о предоставлении убежища отклонил жалобу второй заявительницы на решение министра, указав, что она не обращалась с прошением о предоставлении убежища, когда произошло нападение на церковь в 2001 году, но оставалась в Пакистане еще три года. Хотя она утверждала, что ее беспокоили неприятными телефонными звонками, она была в состоянии отделаться от них, отключив телефон. Судья не усмотрел признаков того, что властями Пакистана, которые установили охрану возле церквей и школы, где эта заявительница работает, не будет обеспечена ей достаточная защита. Трибунал по рассмотрению жалоб по иммиграционным делам отказал этой заявительнице в разрешении дальше обжаловать вынесенные по ее делу решения, установив, что она при рассмотрении ее дела судьей не заявила жалобу на основании статьи 9 Конвенции, хотя и была представлена адвокатами-специалистами. Трибунал не нашел никаких ошибок в решении судьи, рассматривавшего жалобу на решение министра.

По поводу соблюдения требований статьи 9 Конвенции. Действительно, на государство - участника Конвенции может быть возложена ответственность - косвенным образом - если оно ставит лицо в положение, при котором возникает риск нарушения прав этого лица на территории зарубежной страны, вне юрисдикции этого государства - участника Конвенции. Впервые таковое правило было установлено в контексте положений статьи 3 Конвенции, но оно применимо равным образом и в случаях, когда возникает риск нарушения статьи 2 Конвенции. Такие неопровержимые соображения не применяются в отношении других статей Конвенции. Чисто с прагматической точки зрения нельзя требовать, чтобы высылающее лицо государство - участник Конвенции возвращало бы иностранца только в такую страну, в которой условия полностью и эффективно соответствуют каждой гарантии прав и свобод, предусмотренных в Конвенции. Тем не менее Европейский Суд не исключает, что в таких случаях могут возникнуть также вопросы в контексте положений статьи 6 Конвенции - когда высылаемое лицо стояло или может быть поставлено перед угрозой грубого отказа в справедливом судебном разбирательстве в принимающей стране, в особенности, когда имеется угроза приведения в исполнения приговора к смертной казни, или возможно в контексте положений статьи 5 Конвенции, если достаточно реальна возможность произвольного заключения под стражу.

В настоящем деле встал вопрос относительно того, какой подход следует применить к оценке риска нарушения прав человека, предусмотренных статьей 9 Конвенции, в случае высылки заявительниц. В прецедентной практике Европейского Суда подчеркивается, что свобода мысли, религии и совести является одной из основ демократического общества и что исповедование религии человеком, включая возможность попыток убедить в ее правоте ближнего, является существенной частью этой свободы. Это, однако, в первую очередь стандарт, применяемый внутри государств - участников Конвенции, которые привержены демократическим идеалам, принципу верховенства права и идее защиты прав человека. Государства - участники Конвенции тем не менее имеют обязательства по отношению к тем, кто является выходцем из других стран, - обязательства, налагаемые на эти государства Конвенцией ООН 1951 года о статусе беженцев и на основании вышеупомянутых статей 2 и 3 Конвенции. В тех случаях, однако, когда то или иное лицо утверждает, что по возвращении в свою собственную страну ему будут чинить препятствия в отправлении религиозных обрядов в такой форме, которая не отвечает стандартам государств - участников Конвенции, из самой по себе статьи 9 Конвенции можно почерпнуть весьма мало помощи (если вообще ее можно из этой статьи почерпнуть); в противном случае на государства - участников Конвенции возлагалось бы обязательство действовать по сути косвенными гарантами свободы вероисповедания во всех других частях мира.

Хотя Европейский Суд не исключает возможности того, что на государство, возвращающее лицо, может быть возложена ответственность - в соответствии со статьей 9 Конвенции - в исключительных обстоятельствах, когда перед соответствующим лицом стоит реальная угроза нарушения его прав, предусмотренных статьей 9 Конвенции в принимающем государстве, было бы трудно вообразить себе какое-либо дело, в котором достаточно грубое нарушение требований статьи 9 Конвенции не было бы связано с обращением с человеком в нарушение статьи 3 Конвенции.

Заявительницы не сумели доказать, что в их случае имело место преследование по религиозным мотивам или обосновать свои утверждения, что им грозит опасность нарушения в их отношении требований статей 2 или 3 Конвенции. Ни одна, ни другая заявительница сами не подвергались физическим нападениям, и им не препятствовали исповедовать свою религию. Обе утверждали, что их беспокоили неприятными телефонными звонками и что им грозит опасность нападений на них. Суть их позиции основывается на общей ситуации в Пакистане, где за последние годы имели место нападения на церкви и на христиан. Власти Соединенного Королевства, однако, придали значение тому обстоятельству, что в Пакистане не существует никакого официального запрета на христианскую общину, эта община даже имеет своих представителей в парламенте, а пакистанские правоохранительные и судебные органы предпринимают меры для охраны церквей и школ и меры по задержанию, привлечению к уголовной ответственности и наказанию тех лиц, которые осуществляют нападения.

Европейскому Суду поэтому отнюдь не очевидно, что пакистанские власти не-способны предпринять или не желают предпринять надлежащие действия в отношении актов насилия или угроз применения насилия, направленного на христиан. Даже если допустить, что в принципе возможно обратиться к гарантиям статьи 9 Конвенции в обстоятельствах высылки того или иного лица государством - участником Конвенции, заявительницы не продемонстрировали Европейскому Суду, что им лично грозит такая опасность или что они принадлежат к такой уязвимой или подвергающейся угрозам группе или как христиане занимают такое шаткое положение, что оно может привести к грубому нарушению статьи 9 Конвенции в их отношении. Жалоба в данном ее пункте признана явно необоснованной.

По поводу соблюдения требований статьи 8 Конвенции. Хотя высылка того или иного лица из какой-либо страны, где проживает его семья, может при наличии некоторых обстоятельств поднять вопрос в контексте статьи 8 Конвенции, отношения между взрослыми родственниками совсем необязательно должны находиться под защитой статьи 8 Конвенции, если только не наличествуют дополнительные элементы зависимости между такими родственниками помимо обычных эмоциональных связей. Заявительницы по делу являются взрослыми людьми, имеющими собственные семьи, и они проживали отдельно от своих родителей и полнородных братьев и сестер, когда в 2001 году были организованы нападения на церковь в г. Бахавалпуре. Заявительницы продолжали жить в Пакистане еще три года после того, как из страны выехали их родители и брат. Европейский Суд поэтому не усматривает в их отношениях с родственниками никаких элементов зависимости, включавших бы в себя нечто большее, чем обычные эмоциональные связи между заявительницами и членами их семьи, ныне проживающими в Соединенном Королевстве. Жалоба в данном ее пункте признана явно необоснованной.

По жалобам о нарушениях статьи 10 Конвенции

Вопрос о соблюдении права человека на свободу выражения мнения

По делу обжалуется осуждение журналистки в судебном порядке за опубликование ею неточной информации и недопустимых оценок, касающихся других журналистов. Жалоба признана неприемлемой.

Катамадзе против Грузии
[Katamadze - Georgia] (N 69857/01)

Решение от 14 февраля 2006 г. [вынесено II Секцией]

Обстоятельства дела

Заявительницей по делу выступает журналистка, которая опубликовала в газете редакционную статью с нападками на учредителя и редактора, а также троих журналистов другой местной газеты. Они жаловались на то, что заявительница распространяла через прессу слухи и что выражения, использованные ею в опровергаемой ими статье, порочат их достоинство и репутацию. Верховный суд Аджарской Автономной Республики счел, что ряд фраз и выражений, использованных заявительницей в невежливой форме в ее статье, порочили достоинство и репутацию журналистов и представляли собой вмешательство в их частную жизнь. Некоторые из ее утверждений не имели под собой никакой основы в реальности, и поскольку она не представила доказательств, свидетельствующих об обратном, суд счел, что она действовала в нарушение своих профессиональных обязанностей журналиста, установленных законом. Заявительница отказалась дать пояснения относительно фраз и выражений, которые суд признал недопустимыми, хотя по национальному законодательству на ней лежало бремя доказывания своей невиновности. Ее также обвинили в действиях с умыслом на причинение вреда журналистам. Поскольку они отказались от своего права настаивать, чтобы опубликовавшая статью газета дала бы опровержение, суд ограничил себя тем, что вынес решение, обязывающее заявительницу выплатить потерпевшим сторонам компенсацию морального вреда в размере приблизительно 2100 евро. Кассационная жалоба заявительницы на решение суда была отклонена вышестоящим судом.

Решение

Жалоба признана неприемлемой, что касается статьи 10 Конвенции. Поскольку истцы объективно продемонстрировали суду, что опровергаемые ими утверждения заявительницы могли стать вмешательством в осуществление ими своих прав, тот факт, что в соответствии с национальным законодательством от заявительницы требовалось представить доказательства правдивости опубликованных ей высказываний, сам по себе не представляется противоречащим требованиям статьи 10 Конвенции.

Европейский Суд придает огромное значение тому обстоятельству, что статья заявительницы не вносила никакого вклада в какие-либо дебаты, имеющие общественное значение или в какое-либо спор между ней и журналистами другой газеты. Заявительница не продемонстрировала суду, что ее, опровергаемые журналистами, высказывания имели хоть какую-либо информационную ценность для общества. Не была заявительница и застигнута в ходе каких-либо спонтанных дебатов или энергичного обмена мнениями, когда она могла быть спровоцирована на необдуманное использование оскорбительных выражений. Содержание опровергаемой журналистами статьи - если его проанализировать в контексте данного дела - указывает, что между заявительницей и журналистами, о которых идет речь, существовал частный спор, и что заявительница использовала газету, в которой она работает редактором, для публичных нападок на этих своих коллег-журналистов, которые ей были не по нраву. Хотя эти журналисты являются - как и сама заявительница - публичными фигурами, в отношении которых границы допустимой критики шире, чем в отношении частных лиц, они не обязаны были терпеть высказывания, выходящие за эти границы и нарушающие их права. Оспоренные журналистами высказывания и измышления были оскорбительны для лиц, которых они затрагивали, и заявительница не представила никаких доказательств того, что она основывала свои суждения на фактах, или что она действовала добросовестно, излагая свои суждения на страницах газеты. Она не продемонстрировала, что опубликованное ею не было не имеющими оправдания персональными нападками с бессмысленно клеветническими комментариями.

Коротко говоря, решение суда, вынесенное против нее, является необходимой мерой государства в демократическом обществе, направленной на защиту репутации и прав других лиц. Основания для решения, указанные национальными судами, являются "значимыми и достаточными" для целей применения положений пункта 2 статьи 10 Конвенции. Кроме того, учитывая, что оскорбления упомянутым лицам были нанесены публично и безосновательно, примененная против заявительницы санкция не представляется чрезмерно суровой. Жалоба признана явно необоснованной.

Вопрос о соблюдении права человека на свободу распространять информацию

По делу обжалуется запрет суда на публикацию фотографии, на которой показано тело застреленного насмерть префекта; запрет был издан судом по ходатайству семьи погибшего. Жалоба признана приемлемой.

Компания "Ашетт Филипакки Ассосье" против Франции
[Hachette Filipacchi Associes - France] (N 71111/01)

Решение от 2 февраля 2006 г. [вынесено I Секцией]

Обстоятельства дела

"Пари матч", еженедельный журнал, специализирующийся на сенсациях и распространяющийся по всей стране, опубликовал фотографию лежащего на дороге и истекающего кровью одного французского префекта, который был застрелен насмерть. Снимок был сделан всего через несколько минут после убийства, и на нем изуродованный потерпевший был показан достаточно крупным планом, при этом лицо на снимке повернуто в сторону фотоаппарата. Фотография была использована как иллюстрация к статье под заголовком "Расстрелянная республика". Статья была опубликована неделю спустя после этой национальной трагедии.

Вдова и дети убитого обратились в суд с ходатайством об издании запретительного приказа, предписывающего изъятие тиража журнала из продажи. Они в частности, утверждали, что фотография представляет собой особо нетерпимое вмешательство в их частную жизнь. Судьи, рассматривавшие обращение, согласились, установив, что опубликование фотографии отражалось на чувствах истцов и являлось вторжением в охраняемую законом сферу их сугубо личной жизни. Суд распорядился о том, чтобы журнал "Пари матч" опубликовал бы извещение о судебном решении, информирующее читателей журнала о своих действиях, образующих вмешательство в частную жизнь истцов. Кассационный суд, указав в своем решении, что фотография унижает достоинство человеческой личности, оставил в силе решение нижестоящих судов, обжалованное издательской компанией-заявителем, считающей, что опубликование фотографии оправдано, исходя из положений статьи 10 Конвенции.

Решение

Жалоба признана приемлемой, что касается статьи 10 Конвенции.

По жалобам о нарушениях статьи 11 Конвенции

Вопрос о соблюдении права человека на свободу объединения с другими

По делу обжалуется временный запрет на деятельность политической партии в связи с проведением ею несанкционированных митингов. По делу допущено нарушение требований статьи 11 Конвенции.

Христианско-демократическая народная партия Молдавии против Молдавии
[Christian Democratic People's Party - Moldova] (N 28793/02)

Постановление от 14 февраля 2006 г. [вынесено IV Секцией]

Обстоятельства дела

Заявителем по делу выступает оппозиционная политическая партия, Христианско-демократическая народная партия Молдавии. Партия - в знак протеста против предложения правительства сделать обязательным изучение русского языка в школах - решила провести митинг поддерживающих ее избирателей перед зданием правительства и сообщила муниципальному совету о своем намерении. Сначала муниципальный совет выдал разрешение на проведение митинга в другом месте, но впоследствии приостановил действие разрешения, ожидая оглашения официальной позиции парламента относительно того, какая правовая норма может быть применена к такого рода собранию граждан. Тем временем избиратели, поддерживающие данную партию, провели ряд митингов, не подчиняясь установленным нормам и правилам. Министерство юстиции Молдавии потребовало прекратить митинги и после того, как сделала партии-заявителю предупреждение, наложила одномесячный запрет на деятельность партии за нарушение нескольких норм закона. Запрет был наложен на основании Закона "О партиях и иных общественно-политических организациях". Министерство юстиции также установило, что собрания и митинги, организуемые Христианско-демократической народной партией, являются демонстрациями, проведение которых регламентируется Законом "О демонстрациях", и потому они могут проводиться только при наличии разрешения властей.

После того, как Генеральный секретарь Совета Европы направил правительству Молдавии запрос по поводу этого запрета, и из-за приближения даты выборов в местные органы власти министерство юстиции сняло с деятельности партии запрет и дало ей разрешение возобновить свою деятельность. Несмотря на снятие запрета, партия-заявитель оспорила принятую по отношению к ней меру в судебном порядке. Суд апелляционной инстанции отклонил иск заявителя, установив, что митинги избирателей, поддерживающих партию, переросли в демонстрации, на проведение которых требовалось разрешение властей. Суд также установил, что демонстранты блокировали общественные дороги, и что участие в демонстрациях несовершеннолетних лиц нарушало ряд законов. Высшая судебная палата Республики Молдова сочла, что возложенная на партию санкция не была несоразмерной допущенным ей нарушениям. В ряде других судебных дел, возбужденных по искам правительства, требовавшего объявления демонстраций незаконными, Высшая судебная палата принимала решения в пользу правительства и объявляла собрания избирателей, поддерживающих партию, незаконными.

Вопросы права

По поводу соблюдения требований статьи 11 Конвенции. Сторонами по делу не оспаривался тот факт, что наложение временного запрета на деятельность партии-заявителя приравнивается к акту вмешательства государства в осуществление заявителем своих прав. Что же касается вопроса о том, было ли это вмешательство предусмотрено законом и преследовало ли оно законную цель, то Европейский Суд решил не исследовать эти вопросы ввиду выводов, к которым он пришел относительно "необходимости вмешательства в демократическом обществе". Учитывая важную роль, которую играют политические партии в надлежащем функционировании демократии, возможность вмешательства в осуществление ими своих права в соответствии со статьей 11 Конвенции должно толковаться ограниченно; только убедительные и весомые причины могут оправдать ограничения свободы объединения, которой пользуются такие партии.

В настоящем деле запрет на деятельность Христианско-демократической народной партии (которая является оппозиционной партией) был наложен в результате собраний, которые эта партия организовывала в знак протеста против планов правительства сделать для школьников обязательным изучение русского языка. С учетом общественного интереса, проявленного в то время к этому вопросу, и его злободневности, Европейский Суд счел, что в данном случае рамки свободы усмотрения государства были соответственно сужены и что только очень весомые причины могли бы оправдать вмешательство в осуществление Христианско-демократической народной партией своих прав.

Власти и суды, обосновывая временный запрет на деятельность партии-заявителя, исходили из трех соображений. Во-первых, у партии не было разрешения на проведение собраний, как это требуется Законом "О демонстрациях". Однако следует иметь в виду, что этот закон первоначально был сочтен неясным, и муниципальный совет не применял его. Поэтому весьма сомнительно, что несоблюдение данного закона могло оправдать применение такой серьезной меры, как временный запрет на деятельность партии-заявителя. Даже если предположить, что этот закон был четким, Европейский Суд никоим образом не убежден, что неисполнение его требований - что вообще-то влекло за собой наложение штрафа в административном порядке - могло оправдать применение временного запрета на деятельность оппозиционной партии.

Что же касается вопроса о присутствии детей на собраниях, организованных партией, то судами страны не было установлено, что дети приходили на собрания в результате какого-либо действия со стороны партии-заявителя или ее курса деятельности. Кроме того, поскольку собрания устраивались в публичных местах, куда мог приходить любой гражданин, Европейский Суд считает, что разрешать или не разрешать детям приходить на эти собрания, является вопросом личного выбора их родителей, и запрещение детям посещать подобные мероприятия было бы нарушением свободы собраний, которая предоставлена как родителям, так и их детям; к тому же - следует напомнить - собрания проводились в знак протеста против государственного курса в сфере школьного обучения. Соответственно, присутствие детей на собраниях, организованных партией, не является достаточной причиной для наложения запрета на ее деятельность.

Что же касается третьего основания для наложения запрета - что некоторые высказывания на собраниях приравнивались к призывам к совершению актов публичного насилия, - то Европейскому Суду не было убедительно показано, что исполнение достаточно спокойной школьной песни могло быть истолковано как подстрекательство к насилию; это не получило разъяснений ни со стороны властей, ни со стороны судов. Следовательно, такой факт не может считаться значительным и достаточным основанием для наложения запрета. Поскольку собрания, организовывавшиеся Христианско-демократической народной партией, были сугубо мирными, на них не раздавались призывы к насильственному свержению правительства и не имели места иные посягательства на принципы плюрализма и демократии, нельзя обоснованно утверждать, что мера, примененная государством к партии-заявителю, была пропорциональной преследуемой при этом цели и что она отвечала критерию "настоятельной общественной необходимости".

То обстоятельство, что запрет был временным, не играет решающего значения, поскольку таковой запрет мог также иметь "замораживающее действие" на свободу партии в пользовании своим правом на свободу выражения мнений и на достижение ею своих политических целей, в особенности накануне выборов в местные органы власти.

Европейский Суд с удовлетворением для себя отмечает, что запрет на деятельность партии был снят после того, как Генеральный секретарь Совета Европы направил правительству Молдавии запрос по поводу этого запрета, действуя на основании статьи 52 Конвенции* (* Данная статья устанавливает, что по запросу Генерального секретаря Совета Европы каждое государство - член Совета Европы должно представить "разъяснения относительно того, каким образом ее внутреннее право обеспечивает эффективное применение любого из положений настоящей Конвенции" (прим. перев.).). Даже при этом, временный запрет на деятельность партии-заявителя не основывался на значительных и достаточных основаниях.

Постановление

Европейский Суд пришел к выводу, что в данном вопросе по делу допущено нарушение требований статьи 11 Конвенции (вынесено шестью голосами "за" и одним голосом "против").

По поводу соблюдения требований статьи 10 Конвенции. Европейский Суд установил, что по делу не возникло отдельного вопроса по пункту жалобы, связанному со статьей 10 Конвенции.

Компенсация

В порядке применения статьи 41 Конвенции. Европейский Суд присудил выплатить заявителю некую сумму в возмещение судебных издержек и иных расходов, понесенных в связи с судебным разбирательством.

Вопрос о соблюдении права человека на свободу объединения с другими

По делу обжалуется решение о роспуске профсоюза, организованного государственными служащими. По делу допущено нарушение требований статьи 11 Конвенции.

Профсоюз "Тюм Хабер Сен" и Чинар против Турции
[Thm Haber Sen and Ginar - Turkey] (N 28602/95)

Постановление от 21 февраля 2006 г. [вынесено II Секцией]

Обстоятельства дела

В 1992 году 851 человек из числа работников государственного сектора, нанятых по контракту, учредили профсоюз "Тюм Хабер Сен". Устав этого профсоюза предусматривал среди прочего право его членов заключать коллективные договоры. Несколькими днями спустя ведомство губернатора г. Стамбула обратилось к соответствующему прокурору, чтобы он в судебном порядке добился бы приостановления деятельности профсоюза "Тюм Хабер Сен" и его роспуска на том основании, что государственные служащие не имеют права создавать свои профсоюзы. Основной суд* (* Основной суд (аслие) - название суда первой инстанции, действующего в центрах вилайетов и в крупных городах в Турции; такие суды подразделяются на несколько видов в зависимости от предметной подсудности (прим. перев.).) удовлетворил представление прокурора и распорядился о роспуске профсоюза-заявителя. Однако Высший кассационный суд Турции* (*В Турции Высший кассационный суд (Яргытай) возглавляет систему судов общей юрисдикции и, по сути, является верховным судом страны (прим. перев.).), сочтя, что данная организация не является "профсоюзом" в формальном значении этого термина, отменил распоряжение и направил дело на повторное рассмотрение основного суда. В этом суде представители профсоюза "Тюм Хабер Сен" утверждали, что "Тюм Хабер Сен" следует считать профсоюзом, уполномоченным организовывать забастовки и заключать коллективные договоры. Исследовав эти доводы, основной суд решил не менять свое первоначальное постановление. Представители профсоюза "Тюм Хабер Сен" вновь обратились в вышестоящий суд с жалобой по вопросам права, и Высший кассационный суд на пленарном заседании своих секций по гражданским делам принял решение - по последней инстанции - о роспуске профсоюза-заявителя на том основании, что в отсутствие каких-либо норм турецкого законодательства, регламентирующих правовой статус профсоюзов государственных служащих и работников государственного сектора, нанятых по контракту, профсоюз-заявитель не мог претендовать на какое-либо правовое основание для своего существования. Не мог он считаться и объединением или организацией лиц, занятых сходной профессиональной деятельностью, потому что его руководители представляли его как профсоюз как таковой. Кроме того, Высший кассационный суд установил, что профсоюз "Тюм Хабер Сен" не имел права ссылаться на международные конвенции о труде, на которые он указывал в поддержку своей позиции в суде, поскольку эти международно-правовые акты не применялись напрямую в правовой системе Турции, а имплементирующее их законодательство еще не было принято. 8 июня 1995 г., несколько дней спустя после того, как уведомление об этом решении Высшего кассационного суда было вручено представителям профсоюза "Тюм Хабер Сен", все отделения и филиалы профсоюза были распущены распоряжением министра внутренних дел.

Вопросы права

По поводу соблюдения требований статьи 11 Конвенции. Хотя статья 11 Конвенции предусматривает свободу создания профсоюзов как одну из форм или как частный аспект свободы граждан на объединение с другими, она не закрепляет за профсоюзами или их членами какой-либо гарантии конкретной формы обращения с ними со стороны государства и оставляет государству выбор средств, используемых для того, чтобы не нарушалось их право быть услышанными.

Однако статья 11 Конвенции имеет обязательную силу для государства независимо оттого, регулируются ли его отношения со своими служащими публичным или частным правом. В настоящем деле в период времени, фигурирующий по делу, государственные служащие не имели права создавать профессиональные союзы и вступать в них, поскольку Высший кассационный суд истолковал как запрет то обстоятельство, что законодательство Турции не признавало никакого правового статуса за такого рода организациями и что в стране не было законодательных актов, предусматривавших применение в правовой системе Турции международных конвенций о труде, в которых участвовала Турция. Соответственно получается, что профсоюз "Тюм Хабер Сен" был распущен на том единственном основании, что он был учрежден государственными служащими, и его членами были государственные служащие. Данный акт вмешательства государства в осуществление права на создание профсоюза отвечал требованиям национального законодательства, как это было истолковано пленарным заседанием секций по гражданским делам Высшего кассационного суда, и целью вмешательства было предотвращение беспорядков.

Что же касается вопроса о необходимости такого вмешательства, то Европейский Суд вновь подтверждает, что исключения из норм о соблюдении прав на объединение граждан, изложенные в статье 11 Конвенции, надлежит истолковывать узко, и лишь убедительные и весомые причины могут оправдать ограничения свободы объединения граждан. В настоящем деле, однако, государство-ответчик не представило никаких разъяснений по поводу того, как абсолютный запрет на создание профсоюзов, наложенный в то время законодательством на государственных служащих и работников государственного сектора, нанятых по контракту, отвечает "настоятельной общественной необходимости".

Кроме того, в период времени, фигурирующий по делу, имелись два фактора, которые свидетельствовали в пользу узкого толкования ограничения права государственных служащих объединяться в профсоюзы.

Во-первых, Турция на тот момент уже ратифицировала Конвенцию Международной организации труда N 87 о свободе ассоциации и защите права на организацию, которая гарантирует всем работникам неограниченное право создавать профессиональные союзы и вступать в них. Во-вторых, Комитет независимых экспертов Европейской социальной хартии истолковал положения статьи 5 Хартии как наделяющие всех работников правом создавать профсоюзы, включая и государственных служащих.

Соответственно, в отсутствие каких-либо конкретных доказательств, свидетельствующих о том, что создание или деятельность профсоюза "Тюм Хабер Сен" представляли собой угрозу турецкому обществу или турецкому государству, нельзя утверждать, что законодательный запрет сам по себе является достаточным, чтобы увериться, что роспуск этого профсоюза отвечает условиям, в которых свобода объединения могла бы быть ограничена. Государство-ответчик посему в период времени, фигурирующий по делу, не выполнило свои позитивные обязательства гарантировать осуществление прав, охраняемых статьей 11 Конвенции.

Европейский Суд пришел к выводу, что в данном вопросе по делу допущено нарушение требований статьи 11 Конвенции (вынесено единогласно).

По поводу соблюдения требований статьи 13 Конвенции. С учетом выводов, сделанных в контексте статьи 11 Конвенции, Европейский Суд не счел необходимым рассматривать жалобу в том ее пункте, который касается статьи 13 Конвенции.

Постановление

Европейский Суд пришел к выводу, что нет необходимости рассматривать жалобу отдельно по данному пункту.

Компенсация

В порядке применения статьи 41 Конвенции. Поскольку профсоюз-заявитель не представил в установленные сроки никакого прошения о выплате справедливой компенсации, Европейский Суд счел, что от него не требуется принимать какое-либо решение по данному пункту.

По жалобе о нарушении статьи 14 Конвенции

Вопрос о соблюдении запрета на дискриминацию

По делу обжалуется направление детей-цыган на учебу в "специальные" школы. По делу требования статьи 14 Конвенции нарушены не были.

D.H. и другие против Чешской Республики
[D.H. and оthers - Czech Republic] (N 57325/00)

Постановление от 7 февраля 2006 г. [вынесено II Секцией]

Обстоятельства дела

Заявители - все граждане Чешской Республики цыганской национальности. В Европейский Суд они жаловались на то, что в период между 1996 и 1999 годами, когда они были школьниками, их направили - напрямую или после определенного срока обучения в обычной начальной школе - учиться в "специальные" школы (категория школ, включенная в более широкую категорию, называемую "специализированные школы") для детей с пониженными способностями к обучению и восприятию знаний, которые не в состоянии учиться в "основной" или иной специализированной начальной школе. По закону решение о направлении ребенка учиться в специальную школу принималось завучем школы по результатам тестов на способность к обучению в обычной школе, которые были разработаны для определения уровня интеллектуальных способностей ребенка и проводились в центре педагогической психологии и по работе с трудными детьми; направление на учебу в специальную школу производилось также при наличии согласия родителей ребенка или его законного представителя. Из материалов дела со всей очевидностью явствует, что родители заявителей дали свое согласие на то, чтобы их детей направили учиться в специальную школу или даже напрямую просили об этом. Соответствующие решения были оформлены завучами школ в письменном виде и доведены до сведения родителей заявителей. В решениях содержались указания на то, что их можно обжаловать, но никто из заявителей таким правом не воспользовался. Заявители также были уведомлены администрациями школ о возможностях перевода из специальной школы в начальную школу. Четверо из этих детей успешно прошли тесты на проверку способности к обучению в обычной школе и обучались в обычных школах.

В 1999 году некоторые из заявителей обратились в соответствующий департамент образования - вне рамок установленного процесса обжалования решения о направлении на учебу в специальную школу - с просьбой о пересмотре административных решений об их направлении на учебу в специальные школы. Департамент образования ответил им, что они не отвечают условиям для возбуждения производства вне рамок установленного процесса обжалования, при этом обжалуемые направления в специальные школы были осуществлены на основании решений, принятых в соответствии с нормами закона. Кроме того, некоторые из заявителей обратились в Конституционный суд Чешской Республики с жалобой, в которой они утверждали, - со ссылками на статьи 3 и 14 Конвенции и статью 2 Протокола N 1 к Конвенции, - что их де-факто подвергли сегрегации, заставив учиться в условиях системы обучения в специальных школах, и что их в недостаточной мере информировали о последствиях их направления на учебу в специальные школы. Конституционный суд отклонил жалобу заявителей. Суд счел, что жалобы некоторых заявителей ему были неподсудны, и отклонил жалобы остальных заявителей как явно необоснованные, указав при этом, что они не представили конкретных доказательств в подкрепление своих утверждений, что они не воспользовались своим правом на обжалование решения о направлении на учебу в специальную школу и что их представители не удосужились ознакомиться с последствиями направления на учебу в специальные школы.

Вопросы права

По поводу предварительных возражений государства-ответчика относительно неисчерпания заявителями внутригосударственных средств правовой защиты. Что касается своего решения по вопросу о приемлемости жалобы по данному делу, то Европейский Суд счел следующее: аргументируя свои позиции в этой связи, стороны подняли вопросы, которые тесно связаны с существом спора, и указали, что жалоба по делу является чрезвычайно важной и может иметь серьезные последствия. Соответственно, - поскольку рассмотрение жалобы привело Европейский Суд к заключению, что по делу не было факта нарушения Конвенции, - Суд не считает необходимым исследовать вопрос, выполнили ли заявители или нет условие неисчерпания внутригосударственных средств правовой защиты.

По поводу соблюдения требований статьи 14 Конвенции увязке со статьей 2 Протокола N 1 к Конвенции. Жалоба заявителей о нарушении данных положений Конвенции действительно основана на ряде серьезных доводов, и несколько организаций высказали свою тревогу по поводу того, что подростков-цыган, проживающих в Чешской Республике, направляют на учебу в специальные школы и что у них возникают трудности при определении в обычные школы. Однако в задачи Европейского Суда не входит давать оценку общему социальному контексту возможностей получения среднего образования в стране; задача Суда в настоящем деле ограничена конкретным исследованием жалоб, представленных на него рассмотрение, и установлением - на основании относимых к делу фактов - было ли причиной направления заявителей на учебу в специальные школы их расовое или этническое происхождение.

В этой связи необходимо отметить следующее: если государственный курс в какой-либо сфере или мера общего характера имеют непропорциональное и наносящее ущерб интересам воздействие на какую-либо группу граждан, нельзя исключать возможность того, что такой курс или такая мера являются по своему характеру дискриминационными, несмотря на то обстоятельство, что они не были конкретно направлены против этой группы.

Однако в данном случае статистические данные на сей счет сами по себе недостаточны, чтобы можно было бы говорить о наличии в стране практики, которая может быть охарактеризована как дискриминационная; более того, составление и планирование реализации школьных учебных планов в принципе являются функцией в рамках полномочий государства - участника Конвенции. Что же касается детей с особыми проблемами, то выбор между различными возможными системами их образования предполагал трудный процесс балансирования различных затрагиваемых этим выбором интересов.

Европейский Суд вновь подтверждает, что с учетом свободы усмотрения, которой наделены государства - участники Конвенции в вопросах организации образования, им нельзя воспретить создание различных категорий школ для трудно обучаемых детей или проводить в жизнь специальные программы образования, ориентированные на конкретные потребности обучения детей.

В настоящем деле Европейский Суд установил, что государство-ответчик вполне удовлетворительно доказало, что система специальных школ в Чешской Республике не предназначается для обучения только подростков-цыган и что в этих школах предпринимаются огромные усилия с целью помочь определенным категориям учащихся приобрести основы знаний. Представляется, что правила, регламентирующие направление детей на учебу в специальные школы, не имеют в виду этническое происхождение учащихся, но преследуют правомерную цель адаптации системы образования к потребностям и способностям или ограниченным способностям детей.

Кроме того, по делу не оспаривалось, что тесты на способность к обучению в обычной школе были составлены специалистами в соответствующей области, и представителям заявителей не удалось опровергнуть заключения экспертов относительно того, что ограниченные способности детей не позволяли им обучаться по обычной учебной программе начальной школы. Необходимо также иметь в виду, что родители заявителей в своем качестве их законных представителей не предприняли никаких действий по надлежащему обжалованию решения о направлении на учебу в специальную школу, несмотря на то, что они получили четко изложенное письменное решение, уведомляющее их о направлении их детей на учебу в специальную школу; на самом деле в некоторых случаях именно родители просили о том, чтобы их дети были бы отправлены на учебу в специальную школу или чтобы они продолжали в этой школе учиться. Кроме того, то обстоятельство, что некоторые заявители впоследствии были переведены в обычные школы, свидетельствует о том, что ситуация отнюдь не была необратимой.

Что же касается доводов заявителей относительно того, что родительское согласие не было "основанным на всей доступной информации" и в двух случаях было явно преждевременным, то необходимо отметить следующее: именно на родителях - как часть их естественной обязанности гарантировать, чтобы их дети получили образование - лежит ответственность за то, чтобы выяснить все о возможностях получения образования, предлагаемых государством, чтобы знать дату, когда они дают свое согласие на направление своих детей на учебу в ту или иную конкретную школу и, если это вызывается необходимостью, заявить соответствующую жалобу на решение о направлении их детей на учебу в специальную школу, если такое решение было принято без их на то согласия. Таким образом, признавая, что статистические данные показывают некоторые цифры, вызывающие озабоченность, и что в целом ситуация с образованием подростков-цыган в стране отнюдь не совершенна, Европейский Суд - с учетом обстоятельств дела - не может сделать вывод о том, что направление заявителей на учебу в специальные школы (или в некоторых случаях - продление сроков их обучения в этих школах) диктовалось расовыми предрассудками, как об этом утверждают заявители.

Постановление

Европейский Суд пришел к выводу, что по делу требования статьи 14 Конвенции нарушены не были (вынесено шестью голосами "за" и одним голосом "против").

По жалобе о нарушении статьи 34 Конвенции

Locus Standi*

(* Locus standi (лат.) - право на обращение в суд, процессуальная правосубъектность (прим. перев.).)

По делу рассматривался вопрос о наличии locus standi лица, которое не является членом семьи скончавшегося заявителя жалобы в Европейский Суд. Жалоба исключена из списка подлежащих рассмотрению дел.

Тевенон против Франции
[Thevenon - France] (N 2476/02)

Решение от 28 февраля 2006 г. [вынесено II Секцией]

Обстоятельства дела

Заявитель скончался спустя три года после того, как он представил в Европейский Суд свою жалобу на то, что он был лишен свободы при прохождении курса медицинского лечения и на чрезмерную продолжительность производства по его жалобе на этот факт; при этом заявитель ссылался на положения статей 5, 8 и 13 Конвенции.

Не имея никаких родственников по нисходящей линии, - будь то законных, неузаконенных или приемных, - и никаких выживших родственников по восходящей линии, он оставил завещание, в котором он назначил свою давнишнюю подругу в качестве своего универсального наследника по завещанию (легатария). Она высказала намерение продолжить производство по жалобе заявителя в Европейском Суде. Государство-ответчик в своем представлении в Суд указало, что у нее отсутствует locus standi, чтобы действовать в качестве заявителя данной жалобы.

Процессуальное действие

Жалоба исключена из списка подлежащих рассмотрению дел. Заявитель оставил завещание, в котором он назначил г-жу Яхи в качестве своего универсального наследника по завещанию. Она не была близкой родственницей заявителя. На самом деле г-жа Яхи была подругой заявителя, в отношении которого она не претендует на наличие родственных связей, близких или дальних. Кроме того, согласно французскому законодательству универсальный наследник по завещанию не считается наследником по закону* (* Французское законодательство легатариями называет вообще всех наследников по завещанию в отличие от наследников по закону. Среди легатариев оно различает три вида: legataires universels, которым по завещанию оставляется все наследство, legataires a titre universel, которым завещана определенная часть наследства, и legataires particu liers, или собственно легатариев, которых закон определяет уже чисто отрицательным путем: всякий иной легат есть частный (прим. перев.).).

Европейский Суд обязан считать имеющим решающее значение то обстоятельство, что лицо, изъявившее желание действовать в качестве заявителя жалобы, не является ни близким родственником заявителя, ни его наследником по закону и что права, гарантируемые статьей 5 и статьей 8 Конвенции, являются сугубо личными и не подлежащими передаче другому лицу.

В порядке применения статьи 37 Конвенции

В порядке применения подпункта "с" пункта 1 статьи 37 Конвенции

Дальнейшее рассмотрение жалобы является неоправданным

По делу рассматривался вопрос об отказе заявителя воспользоваться юридическим представительством в производстве по его жалобе в Европейском Суде. Жалоба исключена из списка подлежащих рассмотрению дел.

Гримайло против Украины
[Grimaylo - Ukraine] (N 69364/01)

Решение от 7 февраля 2006 г. [вынесено II Секцией]

Обстоятельства дела

В январе 1999 года заявитель, которого подозревали в причастности к контрабанде, торговле наркотиками, незаконном хранении оружия и незаконном пересечении государственной границы, был задержан и в его отношении была избрана мера пресечения в виде содержания под стражей (также по месту его жительства был в то время проведен обыск). Направленные им в суд многочисленные заявления об изменении меры пресечения на не связанную с лишением свободы были отклонены, равно как была отклонена его жалоба на неразумную длительность сроков содержания его под стражей. Представляется, что разбирательство дела в отношении заявителя в суде все еще продолжается.

Решение

Жалоба признана неприемлемой, что касается статей 1, 3, 5, 6 и 8 Конвенции и статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции. После коммуницирования данной жалобы государству-ответчику вопреки ходатайству заявителя с просьбой разрешить ему самому представлять свои интересы по делу или быть представленным в Суде своей супругой Председатель Второй Секции Суда принял решение о том, что участие адвоката в производстве по делу было чрезвычайно важно, учитывая сложность дела с точки зрения права и фактов. Заявителю Секретариатом Суда было направлено несколько уведомлений, предупреждавших его о том, что дело может быть исключено из списка подлежащих рассмотрению Европейским Судом дел, если он не выполнит решение Председателя Секции. Однако заявитель отвечал, что он по-прежнему желает сам представлять свои интересы по делу или, как альтернатива, чтобы в Европейском Суде его представителем была бы его супруга. В отсутствие надлежащего юридического представительства интересов заявителя в Суде дальнейшее рассмотрение жалобы является неоправданным. Кроме того, в соответствии с пунктом 1 (последняя часть) статьи 37 Конвенции, в деле нет особых обстоятельств, касающихся соблюдения прав человека, ввиду которых требовалось бы продолжение производства по данному делу. По этой причине применение пункта 3 статьи 29 Конвенции по делу было прекращено. Жалоба исключена из списка подлежащих рассмотрению дел.

По жалобам о нарушениях статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции

Вопрос о наличии имущества, право на беспрепятственное пользование которым не может быть нарушено

По делу обжалуется отказ вернуть заявителю имение, расположенное на территории бывшей Германской Демократической Республики (ГДР). Жалоба признана неприемлемой.

Мелхиор против Германии
[Melchior - Germany] (N 66783/01)

Решение от 2 февраля 2006 г. [вынесено III Секцией]

Обстоятельства дела

Заявителем по делу выступает американский гражданин. В 1937 году его отец был владельцем имения размером сто гектаров на территории, которая впоследствии оказалась под юрисдикцией бывшей Германской Демократической Республики (ГДР). Когда его отец эмигрировал в Соединенные Штаты, его имение было сначала сдано в аренду одному ведомству ГДР, а впоследствии было объявлено собственностью ГДР. После смерти отца заявитель унаследовал имение, а также любые правопритязания, касающиеся компенсации, которая была бы выплачена любым правительством за это имение, однако он отказался от своих прав наследования в пользу своей сестры, гражданки Дании.

В 1970-е годы Дания и ГДР вступили в переговоры по поводу неразрешенных финансовых и имущественных вопросов. Обе страны заключили в 1987 году Соглашение о паушальной сумме [the Lump Sum Agreement], в соответствии с которым ГДР обязывалась выплатить некую сумму денежных средств в связи с неразрешенными финансовыми и имущественными вопросами. Два государства разошлись во мнениях относительно того, было ли имение заявителя имуществом, в отношении которого требовалось выплатить компенсацию в соответствии с упомянутым Соглашением, и в конечном счете имение не было включено в реестр объектов собственности, за которые надлежало выплатить компенсацию. Однако статья 6 Соглашения предусматривала, что неразрешенные имущественные вопросы подлежали урегулированию между сторонами полностью и окончательно по вступлении Соглашения в силу. Сестра заявителя впоследствии получила сумму в размере 100 тысяч немецких марок из паушальной суммы.

После воссоединения Германии Федеративная Республика Германия (ФРГ) была зарегистрирована в качестве владельца имения. Заявитель впоследствии возбудил исковое производство с целью возвращения ему этой собственности. Его исковые требования были удовлетворены судом первой инстанции, но отклонены Высшим судом земли. Суд установил, что исковые требования заявителя были погашены Соглашением о паушальной сумме, которое включало и данное имение, несмотря на то, что оно было предметом спора между двумя сторонами Соглашения. Статьи 2 и 6 Соглашения показывают, что два государства обязались придти к окончательному и всеобъемлющему решению всех имущественных вопросов, и то обстоятельство, что имение не было включено в перечень объектов правопритязаний, еще не доказывало, что на него вообще не распространяются положения Соглашения, но, скорее, что компенсация была выплачена из остатка суммы [Restsumme]. То обстоятельство, что сестра заявителя согласилась с выплатой из паушальной суммы и получила соответствующие деньги, является дополнительным свидетельством, что на имение распространяются положения Соглашения.

Федеральный конституционный суд установил, что толкование Высшим судом земли положений Соглашения о паушальной сумме (которое после воссоединения Германии стало обязательным для ФРГ) никоим образом не нарушило какие-либо основные права заявителя.

Решение

Жалоба признана неприемлемой, что касается статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции. Что касается вопроса, имеется ли у заявителя "имущество" в значении положений статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции, то немецкие суды установили, что требования заявителя о восстановлении в правах собственности имения были погашены в связи со вступлением в силу Соглашения о паушальной сумме. Принимая во внимание фундаментальный принцип, что толкование и применение национального законодательства являются преимущественно функцией национальных судов, такой же стандарт оценки надлежит применить и в настоящем деле в отношении толкования и применения Соглашения о паушальной сумме. Высший суд земли провел тщательную проверку фактов дела и доводов заявителя, прежде чем сделать вывод о том, что положения Соглашения о паушальной сумме действительно распространяются на имение. Такое толкование Соглашения, впоследствии подтвержденное Федеральным конституционным судом, является вразумительным и не может считаться либо явно ошибочным, либо произвольным. Такое толкование, хотя оно и основывается на точных формулировках Соглашения, соответствует его назначению и цели урегулирования на исчерпывающей, определенной и всеобъемлющей основе урегулируя все неразрешенные имущественные и финансовые вопросы между договаривающимися сторонами. Это толкование согласуется также и с последующей практикой исполнения Соглашения, в силу которой семье заявителя была выплачена компенсация.

В заключение следует отметить: заявитель не продемонстрировал Европейскому Суду, что у него имеется законное ожидание восстановления в правах собственности в значении положений статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции. По этой причине решения немецких судов не приравниваются к акту вмешательства государства в беспрепятственное пользование им своим имуществом, и положения статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции не распространяются на фактические обстоятельства дела. Жалоба несовместима с правилом ratione materiae* (* Ratione materiae (лат.) - по причинам существа; ввиду обстоятельств, связанных с предметом рассмотрения. По общему правилу Европейский Суд принимает к рассмотрению жалобы относительно предполагаемых нарушений лишь тех прав человека, которые закреплены в Конвенции (прим. перев.).) Европейского Суда.

По жалобам о нарушениях статьи 2 Протокола N 1 к Конвенции

Вопрос о соблюдении права человека на образование

По делу обжалуется аннулирование успешных результатов вступительного экзамена в университет абитуриента из-за низких результатов экзаменов, сданных им в предыдущие годы. По делу допущено нарушение требований статьи 2 Протокола N 1 к Конвенции.

Мюрсель Эрен против Турции
[Mhrsel Eren - Turkey] (N 60856/00)

Постановление от 7 февраля 2006 г. [вынесено II Секцией]

Обстоятельства дела

После окончания средней школы заявитель сдавал экзамен для поступления в университет первый раз в 1994 году. Экзамен, который организовывался на ежегодной основе Центром по отбору и направлению на учебу студентов (ЦОНУС) при Совете по вопросам высшего образования, состоит из проверки знаний на двух этапах путем проведения теста с выбором из нескольких вариантов ответа. В своих попытках сдать экзамен в последующие два года заявитель также провалился на первом этапе экзамена. В 1997 году заявитель для подготовки к экзамену занимался на частных репетиторских курсах. В том году он прошел первый этап экзамена и стал сдавать экзамен на втором его этапе. После второго этапа он поверил, что экзамен он сдал. Однако его имя не фигурировало в списке лиц, сдавших экзамен. Впоследствии ЦОНУС уведомил его о том, что он был в числе абитуриентов, прошедших второй этап экзамена, которые имели наилучшие результаты, но, что его результаты были аннулированы по рекомендации научного совета, состоящего из трех профессоров, который счел, что ввиду его низких результатов в предшествующие годы нельзя было объяснить его нынешние отличные результаты. Власти утверждали, что принятие такого решения соответствовало Правилам Центра по отбору и направлению на учебу студентов.

Заявитель возбудил исковое производство в административных судах с требованием приостановить и отменить решение ЦОНУСа. Хотя судья-докладчик Государственного совета Турции* (* В Турции систему органов административной юстиции возглавляет орган, именуемый Государственный совет (Даныштай), функционирующий как высшая кассационная инстанция и как суд первой инстанции по определенной законом категории дел (прим. перев.).) счел, что решение ЦОНУСа основывалось на чистых допущениях и должно быть отменено, большинство судей отклонили исковые требования заявителя, посчитав необъяснимым то обстоятельство, что абитуриент, получивший очень низкие баллы на прошлых экзаменах, мог добиться таких высоких результатов на последующих экзаменах. Поданные заявителем поочередные жалобы также были отклонены на том основании, что он не мог добиться высоких результатов лишь с помощью своих собственных знаний и способностей.

Вопросы права

По поводу соблюдения требований статьи 2 Протокола N 1 к Конвенции. По делу сторонами не оспаривалось, что заявитель был лишен возможности доступа к университетскому образованию, несмотря на то, что он получил требуемые для прохождения в вуз отметки. По этой причине в данном деле применимы гарантии статьи 2 Протокола N 1 к Конвенции.

Государство-ответчик не указало на какую-либо правовую основу усмотрения ЦОНУСа в аннулировании результатов экзаменов абитуриентов на том основании, что они не могут объяснить свою успешную сдачу экзамена. Как бы то ни было, любой нормативный базис, предоставляющий такое широкое усмотрение, может создать состояние правовой неопределенности, несовместимое с принципом верховенства права и нанести ущерб самой сути права человека на образование.

Следует также иметь в виду, что результаты экзаменов абитуриентов подсчитывались по тщательно отработанной методике, которая не оставляла администрации ЦОНУСа свободы маневра для того, чтобы заменить результаты компьютеризированной системы оценки в баллах экзаменационных работ своими личными суждениями. Кроме того, формулировки Правил ЦОНУСа позволяли добросовестному абитуриенту сформировать законное ожидание, что ему удастся поступить на учебу в университет, поскольку он получил необходимое число баллов на экзамене. В отсутствие каких-либо доказательств того, что заявитель пользоваться шпаргалками на экзаменах, или даже в отсутствие прямого обвинения в его адрес в недобросовестности на экзаменах и памятуя о неоспоренном объяснении, представленном Европейскому Суду, что он подготовился к экзаменам 1997 года, посещая частные репетиторские занятия, заключение, к которому пришел научный совет, что высокие результаты заявителя, полученные им на экзамене, не имеют объяснения, является несостоятельным. У решения аннулировать эти результаты, которое было оставлено в силе судами, отсутствовало правовое и рациональное основание, что и привело к произволу.

Постановление

Европейский Суд пришел к выводу, что в данном вопросе по делу допущено нарушение требований статьи 2 Протокола N 1 к Конвенции (вынесено шестью голосами "за" и одним голосом "против").

Компенсация

В порядке применения статьи 41 Конвенции. Европейский Суд присудил выплатить заявителю компенсацию в размере 5 тысяч евро в возмещение причиненного ему морального вреда. Суд также вынес решение в пользу заявителя о возмещении судебных издержек и иных расходов, понесенных в связи с судебным разбирательством.

Вопрос о соблюдении права человека на образование

По делу обжалуется направление детей-цыган на учебу в "специальные" школы. По делу требования статьи 2 Протокола N 1 к Конвенции нарушены не были.

D.H. и другие против Чешской Республики
[D.H. and оthers - Czech Republic] (N 57325/00)

Постановление от 7 февраля 2006 г. [вынесено II Секцией]

(См. выше изложение обстоятельств данного дела, жалоба по которому была рассмотрена в контексте статьи 14 Конвенции.)

Вопрос о соблюдении права на уважение религиозных убеждений родителей

По делу обжалуется отказ освободить детей родителей, не исповедующих христианство, от изучения обязательного предмета, концентрирующегося на христианском учении. Жалоба признана приемлемой.

Фолгеро и другие против Норвегии
[Folgero and оthers - Norway] N 15472/02)

Решение от 14 февраля 2006 г. [вынесено I Секцией]

Заявителями по делу выступают соответственно родители, которые являются членами Норвежской гуманистической ассоциации, и их дети, которые были учениками начальной школы в то время, когда имели место события, обжалуемые по делу. Жалоба заявителей имеет отношение к реформе школьной учебной программы, проведенной законодательным путем, и в соответствии с которой, начиная с 1997 года, в школах начали преподавать предмет "Христианство, иные религии и философия". Упор в изучении данного предмета был сделан на преподавании христианского вероучения, и учащиеся, которые придерживались иных религиозных верований или жизненных позиций, могли получить освобождение от занятий по христианству по представлении в школу соответствующей записки от родителей* (* В соответствии со статьей 2 Конституции Норвегии евангелическо-лютеранское вероучение является в стране государственной религией (прим. перев.).).

В соответствии с циркуляром министерства по делам церкви, образования и научных исследований такие записки должны были излагать причины того, что родители считают исповедованием другой религии или приверженностью иным жизненным позициям. До данной реформы допускалось, чтобы дети полностью освобождались от занятий по христианству.

Заявители обратились в суды страны с иском после того, как в административном порядке их детям отказали в полном освобождении от занятий указанным предметом. Их иск был отклонен в национальных судах трех уровней. Верховный суд Норвегии установил, что положение закона по вопросу об освобождении от занятий этим предметом не противоречило требованиям, относящимся к свободе религии и гарантиям родительских прав. Кроме того, преподавание предмета не предполагало представление одного вероучения как превосходящего другие вероучения. В двух оценочных докладах о новой системе, подготовленных в 2000 году, содержались выводы, что введение частичного освобождения от занятий предметом не дает ожидавшихся результатов и потому система должна быть тщательно пересмотрена.

Заявители жалуются в Европейский Суд на то, что отказ национальных властей предоставить полное освобождение от изучения предмета нарушает их права, гарантируемые в соответствии со статьей 9 Конвенции и статьей 2 Протокола N 1 к Конвенции (равно как и статьями 8 и 14 Конвенции). В октябре 2004 года Европейский Суд объявил жалобу неприемлемой для рассмотрения по существу, что касается детей, а также объявил неприемлемыми жалобу родителей в тех ее пунктах, которые касались возможностей и условий получения частичного освобождения от занятий предметом. Другая группа родителей, которые также выступали сторонами в производстве по делу в национальных судах, впоследствии направили вместе со своими детьми представление в Комитет ООН по правам человека, обоснованное ссылками на Протокол к Международному пакту о гражданских и политических правах 1966 года.

Решение

Жалоба признана приемлемой, что касается статьи 9 Конвенции и статьи 2 Протокола N 1 к Конвенции (по вопросу о жалобе родителей на отсутствие возможности получить полное освобождение от занятий предметом) и статьи 14, взятой в увязке со статьями 8, 9 Конвенции и статьей 2 Протокола N 1 к Конвенции (по вопросу о жалобе родителей на дискриминацию). Кроме того, жалоба не может быть объявлена неприемлемой для рассмотрения по существу в соответствии с пунктом 2 статьи 35 Конвенции. Хотя некоторые родители, которые выступали сторонами в производстве по делу в национальных судах, обратились с петицией в Комитет ООН по правам человека, эти лица не те же самые, которые обратились с жалобой в Европейский Суд. По этой причине, поскольку жалобщики, обратившиеся в два учреждения, не одни и те же, "жалоба", поданная в Европейский Суд, не может рассматриваться как "по существу аналогичная той, которая уже является предметом другой процедуры международного разбирательства".

Другие постановления, вынесенные в феврале 2006 года

Кесер и другие против Турции
[Keser and оthers - Turkey] (N 33238/96, 32965/96)

Постановление от 2 февраля 2006 г. [вынесено III Секцией]

Артун и другие против Турции
[Artun and оthers - Turkey] (N 33239/96)

Постановление от 2 февраля 2006 г. [вынесено III Секцей]

Аиташ против Турции
[AGtas - Turkey] (N 33240/96)

Постановление от 2 февраля 2006 г. [вынесено III Секцией]

Шайли против Турции
[Фayli - Turkey] (N 33243/96)

Постановление от 2 февраля 2006 г. [вынесено III Секцией]

Tзтопрак и другие против Турции
[Oztoprak and оthers - Turkey] (N 33247/96)

Постановление от 2 февраля 2006 г. [вынесено III Секцией]

Йылмаз и другие против Турции
[Yilmaz and оthers - Turkey] (N 36211/97)

Постановление от 2 февраля 2006 г. [вынесено III Секцией]

Йовчев против Болгарии
[Iovchev - Bulgaria] (N 41211/98)

Постановление от 2 февраля 2006 г. [вынесено I Секцией]

Секин против Турции
[Sekin - Turkey] (N 41968/98)

Постановление от 2 февраля 2006 г. [вынесено III Секцией]

Юртсевер против Турции
[Yurtsever - Turkey] (N 47628/99)

Постановление от 2 февраля 2006 г. [вынесено III Секцией]

Синджар и другие против Турции
[Sincar and оthers - Turkey] (N 46281/99)

Постановление от 2 февраля 2006 г. [вынесено III Секцией]

Речбер против Турции
[Recber - Turkey] (N 52895/99)

Постановление от 2 февраля 2006 г. [вынесено III Секцией]

Латиф Фуат Езтюрк против Турции
[Latif Fuat Ozthrk - Turkey] (N 54673/00)

Постановление от 2 февраля 2006 г. [вынесено I Секцией]

Бич и другие против Турции
[Bic and оthers - Turkey] (N 55955/00)

Постановление от 2 февраля 2006 г. [вынесено III Секцией]

Езсой против Турции
[Оzsoy - Turkey] (N 58397/00)

Постановление от 2 февраля 2006 г. [вынесено III Секцией]

Василев против Болгарии
[Vasilev - Bulgaria] (N 59913/00)

Постановление от 2 февраля 2006 г. [вынесено I Секцией]

Яяан против Турции
[Yayan - Turkey] (N 66848/01)

Постановление от 2 февраля 2006 г. [вынесено III Секцией]

Чиззотти против Италии
[Chizzotti - Italy] (N 15535/02)

Постановление от 2 февраля 2006 г. [вынесено III Секцией]

Таджиролу против Турции
[Taciroglu - Turkey] (N 25324/02)

Постановление от 2 февраля 2006 г. [вынесено III Секцией]

Левин против России
[Levin - Russia] (N 33264/02)

Постановление от 2 февраля 2006 г. [вынесено I Секцией]

Дженовезе и другие против Италии
[Genovese and оthers - Italy] (N 9119/03)

Постановление от 2 февраля 2006 г. [вынесено III Секцией]

Йалчинкая против Турции
[Yalcinkaya - Turkey] (N 14796/03)

Постановление от 2 февраля 2006 г. [вынесено III Секцией]

Скавуццо-Хагер и другие против Швейцарии
[Scavuzzo-Hager and оthers - Switzerland] (N 41773/98)

Постановление от 7 февраля 2006 г. [вынесено IV Секцией]

Текин и Балташ против Турции
[Tekin and Baltas - Turkey] (N 42554/98, 42581/98)

Постановление от 7 февраля 2006 г. [вынесено II Секцией]

Юсуф Генч против Турции
[Yusuf Genc - Turkey] (N 44295/98)

Постановление от 7 февраля 2006 г. [вынесено II Секцией]

Балджи и другие против Турции
[Balci and оthers - Turkey] (N 52642/99)

Постановление от 7 февраля 2006 г. [вынесено II Секцией]

Сима против Словакии
[Sima - Slovakia] (N 67026/01)

Постановление от 7 февраля 2006 г. [вынесено II Секцией]

Мухаррем Аслан Йылдыз против Турции
[Muharrem Aslan Yildiz - Turkey] (N 74530/01)

Постановление от 7 февраля 2006 г. [вынесено II Секцией]

Ятыр против Турции
[Yatir - Turkey] (N 74532/01)

Постановление от 7 февраля 2006 г. [вынесено II Секцией]

Халис Доаан против Турции
[Halis Dogan - Turkey] (N 75946/01)

Постановление от 7 февраля 2006 г. [вынесено II Секцией]

Доннадье против Франции
[Donnadieu - France] (N 2) (N 19249/02)

Постановление от 7 февраля 2006 г. [вынесено II Секцией]

Дебоно против Мальты
[Debono - Malta] (N 34539/02)

Постановление от 7 февраля 2006 г. [вынесено II Секцией]

Пренна и другие против Италии
[Prenna and оthers - Italy] (N 69907/01)

Постановление от 9 февраля 2006 г. [вынесено III Секцией]

Фрейманис и Лидумс против Латвии
[Freimanis and Lidums - Latvia] (N 73443/01, 74860/01)

Постановление от 9 февраля [вынесено III Секцией]

Атанасиу и другие против Греции
[Athanasiou and оthers - Greece] (N 2531/02)

Постановление от 9 февраля 2006 г. [вынесено I Секцией]

Богданов против России
[Bogdanov - Russia] (N 3504/02)

Постановление от 9 февраля 2006 г. [вынесено I Секцией]

Комеллини против Италии
[Comellini - Italy] (N 15491/02)

Постановление от 9 февраля 2006 г. [вынесено III Секцией]

Барийон против Франции
[Barillon - France] (N 22897/02)

Постановление от 9 февраля 2006 г. [вынесено III Секцией]

Игушева против России
[Igusheva - Russia] (N 36407/02)

Постановление от 9 февраля 2006 г. [вынесено I Секцией]

Де Лука против Италии
[De Luca - Italy] (N 17644/03)

Постановление от 9 февраля 2006 г. [вынесено III Секцией]

Лекарпантье и другие против Франции
[Lecarpentier and оthers - France] (N 67847/01)

Постановление от 14 февраля 2006 г. [вынесено II Секцией]

Шебекова и Хорватовичова против Словакии
[Тebekova and Horvatovicova - Slovakia] (N 73233/01)

Постановление от 14 февраля 2006 г. [вынесено IV Секцией]

Компания "Скома, Спол, с.р.о." против Чешской Республики
[Skoma, Spol s.r.o. - Czech Republic] (N 21377/02)

Постановление от 14 февраля 2006 г. [вынесено II Секцией]

Хавличкова против Чешской Республики
[Havlickova - Czech Republic] (N 28009/03)

Постановление от 14 февраля 2006 г. [вынесено II Секцией]

Душек против Чешской Республики
[Dusek - Czech Republic] (N 30276/03)

Постановление от 14 февраля 2006 г. [вынесено II Секцией]

Осман против Болгарии
[Osman - Bulgaria] (N 43233/98)

Постановление от 16 февраля 2006 г. [вынесено I Секцией]

Прикьян против Болгарии
[Prikyan - Bulgaria] (N 44624/98)

Постановление от 16 февраля 2006 г. [вынесено I Секцией]

Портэану против Румынии
[Porteanu - Romania] (N 4596/03)

Постановление от 16 февраля 2006 г. [вынесено III Секцией]

Билен против Турции
[Bilen - Turkey] (N 34482/97)

Постановление от 21 февраля 2006 г. [вынесено IV Секцией]

Аткин против Турции
[Atkin - Turkey] (N 39977/98)

Постановление от 21 февраля 2006 г. [вынесено IV Секцией]

Мемиш против Турции
[Memis - Turkey] (N 42593/98)

Постановление от 21 февраля 2006 г. [вынесено II Секцией]

Чобан против Турции
[Coban - Turkey] (N 48069/99)

Постановление от 21 февраля 2006 г. [вынесено IV Секцией]

Доаанай против Турции
[Doganay - Turkey] (N 50125/99)

Постановление от 21 февраля 2006 г. [вынесено IV Секцией]

Одабаши и Кочак против Турции
[Odabasi and Kosak - Turkey] (N 50959/99)

Постановление от 21 февраля 2006 г. [вынесено IV Секцией]

Чалысыр против Турции
[Galisir - Turkey] (N 52165/99)

Постановление от 21 февраля 2006 г. [вынесено IV Секцией]

Шекер против Турции
[Seker - Turkey] (N 52390/99)

Постановление от 21 февраля 2006 г. [вынесено II Секцией]

Жердин против Украины
[Zherdin - Ukraine] (N 53500/99)

Постановление от 21 февраля 2006 г. [вынесено II Секцией]

Тюзель против Турции
[Tuzel - Turkey] (N 57225/00)

Постановление от 21 февраля 2006 г. [вынесено IV Секцией]

Айдин Эрен и другие против Турции
[Aydin Eren and оthers - Turkey] (N 57778/00)

Постановление от 21 февраля 2006 г. [вынесено IV Секцией]

Мехмет Фехми Ышик против Турции
[Mehmet Fehmi Isik - Turkey] (N 62226/00)

Постановление от 21 февраля 2006 г. [вынесено IV Секцией]

Йюдже против Турции
[Yhce - Turkey] (N 75717/01)

Постановление от 21 февраля 2006 г. [вынесено II Секцией]

Джума Али Доаан и Бетюл Доаан против Турции
[Cuma Ali Dogan and Betul Dogan - Turkey] (N 76478/01)

Постановление от 21 февраля 2006 г. [вынесено II Секцией]

Кавасоулю против Турции
[Kavasoglu - Turkey] (N 76480/01)

Постановление от 21 февраля 2006 г. [вынесено II Секцией]

Клепетарж против Чешской Республики
[Klepetar - Czech Republic] (N 19621/02)

Постановление от 21 февраля 2006 г. [вынесено II Секцией]

Джамбал против Чешской Республики
[Cambal - Czech Republic] (N 22771/04)

Постановление от 21 февраля 2006 г. [вынесено II Секцией]

Досталь против Чешской Республики
[Dostal - Czech Republic] (N 26739/04)

Постановление от 21 февраля 2006 г. [вынесено II Секцией]

Хулевич против Польши
[Hulewicz - Poland] (N 39598/98)

Постановление от 23 февраля 2006 г. [вынесено III Секцией]

Цеков против Болгарии
[Tzekov - Bulgaria] (N 45500/99)

Постановление от 23 февраля 2006 г. [вынесено I Секцией]

Латри против Франции
[Latry - France] (N 50609/99)

Постановление от 23 февраля 2006 г. [вынесено I Секцией]

Стере и другие против Румынии
[Stere and оthers - Romania] (N 25632/02)

Постановление от 23 февраля 2006 г. [вынесено III Секцией]

Компания "Иммобилиаре Черро" с. а. с. против Италии
[Immobiliare Cerro s. a. s. - Italy] (N 35638/03)

Постановление от 23 февраля 2006 г. [вынесено I Секцией]

Хелльборг против Швеции
[Hellborg - Sweden] (N 47473/99)

Постановление от 28 февраля 2006 г. [вынесено II Секцией]

Бреньер против Франции
[Breniere - France] (N 62118/00)

Постановление от 28 февраля 2006 г. [вынесено II Секцией]

Андре против Франции
[Andre - France] (N 63313/00)

Постановление от 28 февраля 2006 г. [вынесено II Секцией]

Десей против Франции
[Deshayes - France] (N 66701/01)

Постановление от 28 февраля 2006 г. [вынесено II Секцией]

Якуб против Словакии
[Jakub - Slovakia] (N 2015/02)

Постановление от 28 февраля 2006 г. [вынесено IV Секцией]

Тосун против Турции
[Tosun - Turkey] (N 4124/02)

Постановление от 28 февраля 2006 г. [вынесено II Секцией]

Савинский против Украины
[Savinskiy - Ukraine] (N 6965/02)

Постановление от 28 февраля 2006 г. [вынесено II Секцией]

Пласс-Бауер против Франции
[Plasse-Bauer - France] (N 21324/02)

Постановление от 28 февраля 2006 г. [вынесено II Секцией]

Берестовый против Украины
[Berestovyy - Ukraine] (N 35132/02)

Постановление от 28 февраля 2006 г. [вынесено II Секцией]

Комар и другие против Украины
[Komar and оthers - Ukraine] (N 36684/02, 14811/03, 26867/03, 37203/03, 38754/03, 1181/04)

Постановление от 28 февраля 2006 г. [вынесено II Секцией]

Гапоненко против Украины
[Gaponenko - Ukraine] (N 9254/03)

Постановление от 28 февраля 2006 г. [вынесено II Секцией]

Щукин против Украины
[Shchukin - Ukraine] (N 16329/03)

Постановление от 28 февраля 2006 г. [вынесено II Секцией]

Глова и Брегин против Украины
[Glova and Bregin - Ukraine] (N 4292/04, 4347/04)

Постановление от 28 февраля 2006 г. [вынесено II Секцией]

Передача дела на рассмотрение Большой Палаты

В порядке применения пункта 2 статьи 43 Конвенции

Компания "Анхойзер-Буш Инк." против Португалии
[Anheuser-Busch Inc. - Portugal] (73049/01)

Постановление от 11 октября 2005 г. [вынесено II Секцией]

Уступка юрисдикции в пользу Большой Палаты

В порядке применения статьи 30 Конвенции

Юссила против Финляндии
[Jussila - Finland] (N 73053/01)

[Решение об уступке юрисдикции в пользу Большой Палаты вынесено IV Секцией]

Заявитель жалуется - на основании положений пункта 1 статьи 6 Конвенции - что по делу о взыскании дополнительного налога не было проведено устное слушание в суде.

Постановления, вступившие в силу

В порядке применения подпункта "b" пункта 2 статьи 44 Конвенции

Следующие Постановления Европейского Суда вступили в силу в соответствии с подпунктом "b" пункта 2 статьи 44 Конвенции в связи с истечением трехмесячного срока для подачи прошения о рассмотрении дела Большой Палатой (см. "Информационный бюллетень по прецедентной практике Европейского Суда по правам человека" [Information Note on the Case-law of Европейский Суд of Human Rights] N 80* (* "Информационный бюллетень по прецедентной практике Европейского Суда по правам человека" [Information Note on the Case-law of the European Court of Human Rights] N 80 соответствует "Бюллетеню Европейского Суда по правам человека" N 5 за 2006 год.)):

Бакыр против Турции
[Bakir - Turkey] (N 54916/00)

Постановление от 25 октября 2005 г. [вынесено II Секцией]

Недялков против Болгарии
[Nedyalkov - Bulgaria] (N 44241/98)

Костов против Болгарии
[Kostov - Bulgaria] (N 45980/99)

Марьен против Бельгии
[Marien - Belgium] (N 46046/99)

Кукало против России
[Kukalo - Russia] (N 63995/00)

Постановления от 3 ноября 2005 г. [вынесены I Секцией]

Потье против Франции
[Potier - France] (N 42272/98)

Кооператив "Синирли Сорумлу Eзулаш Япи" против Турции
[Sinirli Sorumlu OzulaХ Yapi Kooperatifi - Turkey] (N 42913/98)

Шейхмус Ясар и другие против Турции
[Seyhmus Yasar and оthers - Turkey] (N 44763/98)

Отуар против Франции
[Authouart - France] (N 45338/99)

Хайдар Кайя против Турции
[Haydar Kaya - Turkey] (N 48387/99)

Зелонка против Польши
[Zielonka - Poland] (N 49913/99)

Лещенко и Толюпа против Украины
[Leshchenko and Tolyupa - Ukraine] (N 56918/00)

Де Суза против Франции
[De Sousa - France] (N 61328/00)

Кечко против Украины
[Kechko - Ukraine] (N 63134/00)

Тимотиевич против Украины
[Timotiyevich - Ukraine] (N 63158/00)

Горшков против Украины
[Gorshkov - Ukraine] (N 67531/01)

Бозон против Франции
[Bozon - France] (N 71244/01)

Стрижак против Украины
[Strizhak - Ukraine] (N 72269/01)

Дас против Турции
[Das - Turkey] (N 74411/01)

Женито против Франции (N 2)
[Geniteau - France (N 2)] (N 4069/02)

Даа и Ясар против Турции
[Dag and Yasar - Turkey] (N 4080/02)

Замула и другие против Украины
[Zamula and оthers - Ukraine] (N 10231/02)

Тамбовцев против Украины
[Tambovtsev - Ukraine] (N 20625/02)

Буховец против Украины
[Bukhovets - Ukraine] (N 22098/02)

Касперович против Украины
[Kasperovich - Ukraine] (N 22289/02)

Баглай против Украины
[Baglay - Ukraine] (N 22431/02)

Ищенко и другие против Украины
[Ishchenko and оthers - Ukraine] (N 23390/02, 11594/03, 11604/03, 32027/03)

Мезеи против Венгрии
[Mezei - Hungary] (N 30330/02)

Кузьменков против Украины
[Kuzmenkov - Ukraine] (N 39164/02)

Смирнова против Украины
[Smirnova - Ukraine] (N 36655/02)

Владимирский против Украины
[Vladimirskiy - Ukraine] (N 2518/03)

Черемской против Украины
[Cheremskoy - Ukraine] (N 7302/03)

Черныш против Украины
[Chernysh - Ukraine] (N 25989/03)

Бадер и другие против Швеции
[Bader and оthers - Sweden] (N 13284/04)

D.D. против Франции
[D.D. - France] (N 3/02)

Гонгадзе против Украины
[Gongadze - Ukraine] (N 34056/02)

Постановления от 8 ноября 2005 г. [вынесены II Секцией]

Асито против Молдавии
[Asito - Moldova] (N 40663/98)

H.F. против Словакии
[H.F. - Slovakia] (N 54797/00)

Войда против Польши
[Wojda - Poland] (N 55233/00)

Маевский и другие против Польши
[Majewski and оthers - Poland] (N 64204/01)

Альвер против Эстонии
[Alver - Estonia] (N 64812/01)

Каньевский против Польши
[Kaniewski - Poland] (N 38049/02)

Бадовский против Польши
[Badowski - Poland] (N 47627/99)

Салиба против Мальты
[Saliba - Malta] (N 4251/02)

Постановления от 8 ноября 2005 г. [вынесены IV Секцией]

Шеллинг против Австрии
[Schelling - Austria] (N 55193/00)

Антонич-Томасович против Хорватии
[Antonic-Tomasovic - Croatia] (N 5208/03)

Дракиду против Греции
[Drakidou - Greece] (N 8838/03)

Рагуз против Хорватии
[Raguz - Croatia] (N 43709/02)

Постановления от 10 ноября 2005 г. [вынесены I Секцией]

Ионеску против Румынии
[Ionescu - Romania] (N 38608/97)

Джелик и Йылдыз против Турции
[Celik and Yildiz - Turkey] (N 51479/99)

Бокос-Куэста против Нидерландов
[Bocos-Cuesta - Netherlands] (N 54789/00)

Ардженти против Италии
[Argenti - Italy] (N 56317/00)

Доуру против Турции
[Dogru - Turkey] (N 62017/00)

Деде Таш против Турции
[Dede TaХ - Turkey] (N 62877/00)

Абдулла Айдын против Турции (N 2)
[Abdullah Aydin - Turkey] (N 2) (N 63739/00)

Дзелили против Германии
[Dzelili - Germany] (N 65745/01)

Фаркаш и другие против Румынии
[Farcas and оthers - Romania] (N 67020/01)

Гезиджи и Ыпек против Турции
[Gezici and Ipek - Turkey] (N 71517/01)

Форте против Италии
[Forte - Italy] (N 77986/01)

Постановления от 10 ноября 2005 г. [вынесены III Секцией]

Хун против Турции
[Hun - Turkey] (N 5142/04)

Уйян против Турции
[Uyan - Turkey] (N 7454/04)

Синан Эрен против Турции
[Sinan Eren - Turkey] (N 8062/04)

Мюрюввет Куджук против Турции
[Mhrhvvet Kucuk - Turkey] (N 21784/04)

Эйилмез против Турции
[Egilmez - Turkey] (N 21798/04)

Куруджай против Турции
[Kurucay - Turkey] (N 24040/04)

Гюрбюз против Турции
[Ghrbhz - Turkey] (N 26050/04)

Текин Йылдыз против Турции
[Tekin Yildiz - Turkey] (N 22913/04)

Постановления от 10 ноября 2005 г. [вынесены III Секцией (в прежнем составе)]

Куккола против Финляндии
[Kukkola - Finland] (N 26890/95)

Богуцкий против Польши
[Bogucki - Poland] (N 49961/99)

Ламми против Финляндии
[Lammi - Finland] (N 53835/00)

Лантери против Италии
[Lanteri - Italy] (N 56578/00)

Полачик против Словакии
[Polacik - Slovakia] (N 58707/00)

Бицинас против Греции
[Bitsinas - Greece] (N 33076/02)

Баибарак против Молдавии
[Baibarac - Moldova] (N 31530/03)

Постановления от 15 ноября 2005 г. [вынесены IV Секцией]

Сунцова против России
[Suntsova - Russia] (N 55687/00)

Епархиальный институт в поддержку духовенства против Италии
[Istituto Diocesano Per Il Sostentamento Del Clero - Italy] (N 62876/00)

Ла Роса и Альба против Италии (N 7)
[La Rosa and Alba - Italy (N 7)] (N 63241/00)

Бинотти против Италии (N 1)
[Binotti - Italy (N 1)] (N 63632/00)

Пиа Глория Серилли и другие против Италии
[Pia Gloria Serrilli and оthers - Italy] (N 77823/01, 77827/01, 77829/01)

Михайлова и другие против России
[Mikhaylova and оthers - Russia] (N 22534/02)

Валентина Васильева против России
[Valentina Vasilyeva - Russia] (N 7237/03)

Боброва против России
[Bobrova - Russia] (N 24654/03)

Герасименко против России
[Gerasimenko - Russia] (N 24657/03)

Ноголица против Хорватии
[Nogolica - Croatia] (N 29052/03)

Постановления от 17 ноября 2005 г. [вынесены I Секцией]

Булут против Турции
[Bulut - Turkey] (N 49892/99)

Рейгадо Рамош против Португалии
[Reigado Ramos - Portugal] (N 73229/01)

Карман против Венгрии
[Karman - Hungary] (N 6444/02, 26579/04)

Антоненков и другие против Украины
[Antonenkov and оthers - Ukraine] (N 14183/02)

Крутко против Украины
[Krutko - Ukraine] (N 22246/02)

Сикора против Венгрии
[Szikora - Hungary] (N 28441/02)

Кантор против Венгрии
[Kantor - Hungary] (N 458/03)

Овчаренко против Украины
[Ovcharenko - Ukraine] (N 5578/03)

Романченко против Украины
[Romanchenko - Ukraine] (N 5596/03)

Цанга против Украины
[Tsanga - Ukraine] (N 14612/03)

Гайдай против Украины
[Gayday - Ukraine] (N 18949/03)

Мельникова против Украины
[Melnikova - Ukraine] (N 24626/03)

Кожанова против Украины
[Kozhanova - Ukraine] (N 27349/03)

Мирошниченко против Украины
[Miroshnichenko - Ukraine] (N 29420/03)

Литовкина против Украины
[Litovkina - Ukraine] (N 35741/04)

Постановления от 22 ноября 2005 г. [вынесены II Секцией]

Йаииз и другие против Турции
[Yagiz and оthers - Turkey] (N 57344/00)

Эбру Демир против Турции
[Ebru Demir - Turkey] (N 60262/00)

Таал против Эстонии
[Taal - Estonia] (N 13249/02)

Каракуллукчу против Турции
[KarakullukHu - Turkey] (N 49275/99)

Эмире Эрен Кескин против Турции
[Emire Eren Keskin - Turkey] (N 49564/99)

Какоулли против Турции
[Kakoulli - Turkey] (N 38595/97)

Постановления от 22 ноября 2005 г. [вынесены IV Секцией]

Иванов и другие против Болгарии
[Ivanov and оthers - Bulgaria] (N 46336/99)

Кацулис и другие против Греции
[Katsoulis and оthers - Greece] (N 66742/01)

Узуноглу против Греции
[Ouzounoglou - Greece] (N 32730/03)

Проиос против Греции
[Proios - Greece] (N 35765/03)

Банк "Капитал АД" против Болгарии
[Capital Bank AD - Bulgaria] (N 49429/99)

Шофман против России
[Shofman - Russia] (N 74826/01)

Постановления от 24 ноября 2005 г. [вынесены I Секцией]

Скубенко против Украины

[Skubenko - Ukraine] (N 41152/98)
Эврим Чифтчи против Турции
[Evrim Giftci - Turkey] (N 59640/00)

Eнджю и другие против Турции
[Onch and оthers - Turkey] (N 63357/00)

Шашмаз и другие против Турции
[Фasmaz and оthers - Turkey] (N 67140/01)

Ашаа против Турции
[Asga - Turkey] (N 67240/01)

Экин и другие против Турции
[Ekin and оthers - Turkey] (N 67249/01)

Келташ против Турции
[Keltas - Turkey] (N 67252/01)

Урбино Родригеш против Португалии
[Urbino Rodrigues - Portugal] (N 75088/01)

Беланова против Украины
[Belanova - Ukraine] (N 1093/02)

Шевелев против Украины
[Shevelev - Ukraine] (N 10336/02)

Шевченко против Украины
[Shevchenko - Ukraine] (N 10905/02)

Руденко против Украины
[Rudenko - Ukraine] (N 11412/02)

Карпова против Украины
[Karpova - Ukraine] (N 12884/02)

Алажья и Нюсбаум против Франции
[Alagia and Nusbaum - France] (N 26160/02)

Ким против Украины
[Kim - Ukraine] (N 29872/02)

Куршацова против Украины
[Kurshatsova - Ukraine] (N 41030/02)

Юкин против Украины
[Yukin - Ukraine] (N 2442/03)

Вишневская против Украины
[Vishnevskaya - Ukraine] (N 16881/03)

Захаров против Украины
[Zakharov - Ukraine] (N 17015/03)

Ильченко против Украины
[Ilchenko - Ukraine] (N 17303/03)

Носаль против Украины
[Nosal - Ukraine] (N 18378/03)

Грачевы и другие против Украины
[Grachevy and оthers - Ukraine] (N 18858/03, 18923/03, 22553/03)

Буза против Украины
[Buza - Ukraine] (N 26892/03)

Рыбак против Украины
[Rybak - Ukraine] (N 26996/03)

Чергинец против Украины
[Cherginets - Ukraine] (N 37296/03)

Нури Курт против Турции
[Nuri Kurt - Turkey] (N 37038/97)

Постановления от 29 ноября 2005 г. [вынесены II Секцией]

Миколай и Миколайова против Словакии
[Mikolaj and Mikolajova - Slovakia] (N 68561/01)

Вышчельский против Польши
[Wyszczelski - Poland] (N 72161/01)

Ванек против Словакии
[Vanek - Slovakia] (N 53363/99)

Постановления от 29 ноября 2005 г. [вынесены IV Секцией]

В порядке применения подпункта "с" пункта 2 статьи 44 Конвенции

15 февраля 2006 г. коллегия в составе пяти судей Большой Палаты отклонила обращения о передаче дела на рассмотрение Большой Палаты, и в результате следующие постановления Европейского Суда вступили в силу в соответствии с подпунктом "с" пункта 2 статьи 44 Конвенции:

Объединенная македонская организация "Илинден" и Иванов против Болгарии
[The United Macedonian Organisation Ilinden and Ivanov - Bulgaria] (N 44079/98)

Постановление от 20 октября 2005 г. [вынесено I Секцией]

Каракурт против Турции
[Karakurt - Turkey] (N 45718/99)

Постановление от 20 сентября 2005 г. [вынесено IV Секцией]

Семьяновский против Польши
[Siemianowski - Poland] (N 45972/99)

Постановление от 6 сентября 2005 г. [вынесено II Секцией]

Биро против Словакии
[Biro - Slovakia] (N 46844/99)

Постановление от 8 ноября 2005 г. [вынесено IV Секцией]

Бздира против Польши
[Bzdyra - Poland] (N 49035/99)

Постановление от 15 ноября 2005 г. [вынесено IV Секцией]

Бекир Йылдыз против Турции
[Bekir Yildiz - Turkey] (N 49156/99)

Постановление от 6 сентября 2005 г. [вынесено II Секцией]

Ярослав Недзвиецкий против Германии
[Jaroslaw Niedzwiecki - Germany] (N 58453/00)

Постановление от 25 октября 2005 г. [вынесено IV Секцией]

Окпиш против Германии
[Okpisz - Germany] (N 59140/00)

Постановление от 25 октября 2005 г. [вынесено IV Секцией]

Андросов против России
[Androsov - Russia] (N 63973/00)

Постановление от 6 октября 2005 г. [вынесено I Секцией]

Васильев против России
[Vasilyev - Russia] (N 66543/01)

Постановление от 13 октября 2005 г. [вынесено I Секцией]

Романов против России
[Romanov - Russia] (N 69341/01)

Постановление от 25 октября 2005 г. [вынесено II Секцией]

Мюллер против Германии
[Mhller - Germany] (N 69584/01)

Постановление от 6 октября 2005 г. [вынесено III Секцией]

Лупандин против Украины
[Lupandin - Ukraine] (N 70898/01)

Постановление от 20 сентября 2005 г. [вынесено II Секцией]

Йеткинсекерджи против Соединенного Королевства
[Yetkinsekerci - United Kingdom] (N 71841/01)

Постановление от 20 октября 2005 г. [вынесено III Секцией]

Сгаттони против Италии
[Sgattoni - Italy] (N 77132/01)

Постановление от 6 октября 2005 г. [вынесено III Секцией]

Калнаши против Венгрии
[Kalnasi - Hungary] (N 4417/02)

Постановление от 27 сентября 2005 г. [вынесено II Секцией]

Eзата против Турции
[Ozata - Turkey] (N 19578/02)

Постановление от 20 октября 2005 г. [вынесено III Секцией]

Горский против Польши
[Gorski - Poland] (N 28904/02)

Постановление от 4 октября 2005 г. [вынесено IV Секцией]

Мэтью против Соединенного Королевства
[Mathew - United Kingdom] (N 24919/03)

Постановление от 29 сентября 2005 г. [вынесено III Секцией]

Общество с ограниченной ответственностью "Амат-Г" и Мабегишвили против Грузии
["Amat-G" Ltd and Mabaghishvili - Georgia] (N 2507/03)

Постановление от 27 сентября 2005 г. [вынесено II Секцией]

Карвальо Акабадо против Португалии
[Carvalho Acabado - Portugal] (N 30533/03)

Постановление от 18 октября 2005 г. [вынесено II Секцией]

Гюллю против Турции
[Gullu - Turkey] (N 1889/04)

Постановление от 10 ноября 2005 г. [вынесено IV Секцией]

Гюнайдин против Турции
[Gunaydin - Turkey] (N 27526/95)

Постановление от 13 октября 2005 г. [вынесено I Секцией]

N.A. и другие против Турции
[N.A. and оthers - Turkey] (N 37451/97)

Постановление от 11 октября 2005 г. [вынесено II Секцией]

Кутепов и Аникеенко против России
[Kutepov and Anikeyenko - Russia] (N 68029/01)

Постановление от 25 октября 2005 г. [вынесено II Секцией]

Буцев против России
[Denisenkov - Russia] (N 1719/02)

Постановления от 22 сентября 2005 г. [вынесены I Секцией]

Денисенков против России
[Butsev - Russia] (N 40642/02)

Браччи против Италии
[Bracci - Italy] (N 36822/02)

Постановление от 13 октября 2005 г. [вынесено III Секцией]

Островар против Молдавии
[Ostrovar - Moldova] (N 35207/03)

Постановление от 13 сентября 2005 г. [вынесено IV Секцией]

Наши публикации

Филипп Буайя: Конвенция о защите прав человека и основных свобод и национальные правовые системы*

(* Автор - Генеральный директор по правам человека Совета Европы. Перевод его выступления на международной конференции "Влияние европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод на развитие правовых систем европейских стран" (г. Ярославль, 28-30 июня 2006 года) подготовлен Секретариатом Совета Европы и публикуется в авторской редакции.)

Для меня является большой честью и огромным удовольствием передать вам сердечные слова благодарности от имени Генерального секретаря Совета Европы г-на Терри Дэвиса и от меня лично за эту конференцию, посвященную влиянию Европейской Конвенции по Правам Человека* (* Следует понимать - Конвенция о защите прав человека и основных свобод.) на развитие национальных правовых систем европейских государств. Совет Европы приветствует инициативу властей Российской Федерации по организации в период ее председательствования в Комитете Министров конференции на тему, которая является приоритетной для нашей Организации* (* Следует понимать - Совет Европы.). Я лично рад возможности принять участие в такой встрече. Речь идет о событии, которое приходится очень кстати. В самом деле, оно позволяет продолжить дискуссию, начатую в рамках семинара, прошедшего в Осло в октябре 2004 г. в рамках норвежского председательствования в Комитете Министров и посвященного реформе контроля, организованного Европейской Конвенцией по Правам Человека.

Я бы хотел воспользоваться предоставленной мне возможностью, чтобы поделиться с вами некоторыми размышлениями об основных принципах, лежащих в основе системы контроля, организованного Европейской Конвенцией по Правам Человека.

Принцип коллективной ответственности

С самого начала я хотел бы напомнить, что принцип коллективной ответственности или совместной ответственности Государств* (* Далее следует понимать - государств - участников Конвенции.) представляет собой фундамент, на котором основывается механизм, созданный Конвенцией. Эта коллективная ответственность, закрепленная в Преамбуле Конвенции, является фундаментальной, так как она составляет ее основную силу и объясняет в значительной мере ее успех. Наши Государства действительно несут коллективную ответственность за гарантии защиты прав и свобод, предусмотренных Конвенцией.

Присоединившись к этому коллективному механизму, Российская Федерация сделала, таким образом, шаг капитальной важности как для нее самой, так и для всей Европы. Вот уже восемь лет, как российские власти разных уровней участвуют и содействуют реализации этого механизма, одновременно используя уникальный опыт, накопленный в его рамках с 1950 г. В этом отношении достаточно вспомнить некоторые постановления и решения российских верховных судов, чтобы оценить, насколько опыт Конвенции уже был выгодно использован. Таким образом, тот факт, что сегодня все заинтересованные власти представлены на самом высшем уровне, является для меня источником удовлетворения.

Эти первые размышления подводят меня к тому, чтобы также представить вам размышления о новом взгляде на международную ответственность наших Государств в свете практики Конвенции. В рамках системы контроля, организованного Конвенцией, каждое правительство несет эту ответственность не только за свои собственные действия, что естественно, но и за действия, совершенные любым другим государственным органом, на каком бы уровне он ни находился. Любое решение, принятое на национальном уровне, в том числе судом, каким бы незначительным оно ни казалось, может привести, если это решение становится предметом постановления Суда, к последствиям, иногда очень серьезным для заинтересованного Государства. Таким образом, можно утверждать, что тесные связи, зачастую неразрывные, отныне существуют между ответственностью государства на национальном уровне и его международной ответственностью. Солидарность, которая неизбежно возникает между различными государственными органами в рамках процедур, проходящих в Страсбурге, показывает, что каждый орган государства в действительности несет совместную и солидарную международную ответственность Государства. Вследствие чего, осознание всеми органами государственной власти, независимо от их уровня, этой совместной ответственности по обязательствам, вытекающим из Конвенции, мне кажется первостепенным.

Другим основным принципом, лежащим в основе механизма контроля, организованного Конвенцией, является субсидиарность. В первую очередь именно наши Государства должны эффективно применять Конвенцию во внутреннем правопорядке. Процессуальным выражением данного принципа является требование о необходимости исчерпания средств внутренней защиты. Это требование предполагает, что в Государствах-участниках предусмотрено хотя бы одно средство правовой защиты, позволяющее заявителю жаловаться о предполагаемом нарушении прав и свобод, предусмотренных Конвенцией. Средства правовой защиты должны быть не только реально существующими, но и эффективными; другими словами, они должны позволить национальным властям установить и, в случае необходимости, устранить установленное нарушение. Условие sine qua non* (* Sine qua non (лат.) - обязательное, необходимое, непременное; то, без чего нельзя обойтись; необходимое условие.), фундаментальное условие приемлемости любой индивидуальной жалобы очень хорошо раскрывает субсидиарную роль механизма контроля, организованного Конвенцией.

Однако необходимо отметить, что требование о наличии эффективных средств правовой защиты до конца не выполняется нашими Государствами. Все больше и больше европейцев идут за правосудием в Страсбург из-за отсутствия эффективных путей решения в их странах. Например, почти половина всех приемлемых российских дел в Страсбурге касается неисполнения органами государственной власти судебных актов, принятых против них внутренними судами* (* Следует понимать - национальными судами.). Более того, Суд* (* Далее следует понимать - Европейский Суд по правам человека.) иногда вынужден выступать в качестве суда первой инстанции вследствие серьезных пробелов, существующих в национальных правовых системах.

Принцип субсидиарности и, как следствие, эффективность системы контроля Конвенции поставлены, таким образом, под угрозу, и решения в целях ее устранения должны быть безотлагательно найдены. Политическая воля в этом направлении была ясно выражена: после конференции Министров, состоявшейся в Риме в 2000 г., Совет Европы выделил вопрос о долгосрочной эффективности системы контроля Конвенции в качестве абсолютного политического приоритета. Государства, осуществляющие председательствование в Совете Европы* (* Следует понимать - в Комитете министров Совета Европы.) по ротационному признаку, придавали данному вопросу особую важность, и я рад, что Россия решительно приняла эстафету, обнародовав в мае свою программу, в которой преобладающее место отведено этому приоритету.

Основные направления деятельности по обеспечению эффективного применения принципа субсидиарности и сохранению эффективности механизма контроля Конвенции в будущем были подняты в мае 2004 Комитетом Министров путем принятия комплекса мер, в том числе Протокола N 14 к Конвенции. На сегодняшний день особую срочность для России и четырех других стран, пока этого не сделавших, представляет ратификация данного Протокола* (* Российская Федерация подписала Протокол N 14 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод 4 мая 2006 года (см. Бюллетень Европейского Суда по правам человека, N 8, 2006 год) (прим. ред.).). Применение мер, предусмотренных Протоколом N 14, должно позволить Суду значительно увеличить его способность рассматривать направляемые ему жалобы.

При этом меры, одобренные в 2004 г., вовсе не ограничиваются реформой процедуры, применяющейся перед Судом. Действительно, они предусматривают меры "вверх по течению", то есть меры, которые должны быть приняты Государствами на внутреннем уровне с тем, чтобы обеспечить эффективное применение Конвенции. Они также предусматривают меры "вниз по течению", то есть меры, позволяющие более быстрое и эффективное исполнение постановлений Суда. Поэтому я хотел бы остановиться на этих различных аспектах, начиная с исполнения постановлений Суда, которое особенно мне дорого в моем качестве Генерального директора по Правам Человека Совета Европы (Директорат II), потому что, как вы знаете, именно Директорат II осуществляет функции, предусмотренные частью 2 статьи 46 Конвенции* (* В части 2 статьи 46 Конвенции записано следующее правило: "Окончательное постановление Суда направляется Комитету министров, который осуществляет надзор за его исполнением" (прим. ред.).).

Исполнение постановлений Суда (меры "вниз по течению")

Мы не устанем повторять, что эффективность Конвенции объясняется не только обязательным характером постановлений Суда, но и существованием уникальной системы контроля за их исполнением. Все Государства-участники обязались в соответствии со статьей 46 §2 ЕКПЧ* (* Следует понимать - часть 2 статьи 46 Конвенции по защите прав человека и основных свобод.) исполнять постановления Суда под контролем Комитета Министров. Таким образом, механизм Конвенции не ограничивается принятием постановления, как раз наоборот. Констатация нарушения налагает на государство-ответчика обязательство результата: оно должно, помимо выплаты справедливой компенсации, положить конец констатированному нарушению и устранить его последствия для заявителя, обеспечить так называемое restitutio in integrum* (* Restitutio in integrum (лат.) - восстановление положения, в котором пострадавшая сторона находилась до нарушения Конвенции (прим. ред.).). Государство должно, к тому же, принять меры общего характера с тем, чтобы предотвратить новые подобные нарушения.

Радует тот факт, что большой прогресс был сделан за несколько лет во внедрении внутренних механизмов, обеспечивающих адекватную компенсацию нарушений, констатированных в Страсбурге, в отношении компенсационных мер индивидуального характера. Через шесть лет после Рекомендации (2000)2* (* Следует понимать - Рекомендации Комитета министров Совета Европы R (2002)2 по пересмотру дел и возобновлению производства по делу на внутригосударственном уровне в связи с решениями Европейского Суда по правам человека (прим. ред.).) большинство Государств позволяет сегодня возобновление внутреннего производства как минимум по уголовным делам вследствие постановления Европейского Суда. Кажется, что последние препятствия в некоторых государствах, я думаю в том числе об Италии и Турции, могут быть в ближайшее время преодолены. Я рад отметить, что такой механизм также был введен и применяется в России в рамках исполнения некоторых постановлений Суда. Если не ошибаюсь, эта процедура предусмотрена статьями 413-415 Уголовно-процессуального кодекса.

Что касается мер общего характера, принятие которых требуется в соответствии с некоторыми постановлениями Суда, то это зачастую сложно. Если обязательство принять такие меры единодушно признано, и, действительно, никто не оспаривает, что факт констатации нарушения обязывает предупредить появление новых подобных нарушений, реализация этого обязательства, напротив, часто наталкивается на препятствия политического, институционного и попросту практического толка. Некоторые комплексные меры, законодательные или прочие, требуют решительной политической воли, а также координации и сотрудничества между разными органами власти на самом высоком уровне. Однако многие Государства до сих пор не имеют адекватного внутреннего механизма межведомственной координации для обеспечения исполнения постановлений под эффективным политическим контролем.

Создание таких механизмов с систематическим привлечением парламентов и правительств мне кажется абсолютно необходимым. Примеры хорошей практики в этом направлении уже существуют. Я бы упомянул, например, Италию, которая приняла в январе этого года так называемый закон Azzolini, предусмотревший специальную функцию в правительстве с тем, чтобы обеспечивать своевременное исполнение постановлений. Украина, в свою очередь, сочла полезным принять в феврале этого года специальный закон, регламентирующий на внутреннем уровне исполнение постановлений, принятых в Страсбурге. Наконец, последний пример: в британском парламенте совместный Комитет по правам человека организовал процедуру, предусматривающую периодические доклады об исполнении постановлений.

Со своей стороны Комитет Министров начал на своей 116 сессии межправительственные разработки специальной Рекомендации об этом. Я убежден, что Россия в период своего председательствования не только значительно продвинет эти работы, но и приложит все усилия к тому, чтобы создать у себя внутренний эффективный механизм по контролю за постановлениями.

Безусловно, на сегодняшний день Представитель России перед Европейским Судом* (* Следует понимать - Уполномоченный Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека (прим. ред.).) уже уполномочен на то, чтобы предлагать реформы в целях обеспечения эффективного исполнения постановлений Европейского Суда, вынесенных в отношении Российской Федерации. Эта прерогатива, тем не менее, может быть усилена и поддержана на самом высоком уровне, что позволило бы, без сомнения, быстрее справиться с многочисленными структурными проблемами, раскрытыми в постановлениях Суда, и решение которых ожидает до сих пор Комитет Министров.

В этом отношении кажется обнадеживающим тот факт, что российские парламентарии проявили интерес к опыту их коллег из других стран и планируют принять более активное участие в контроле над исполнением постановлений. Парламентская ассамблея Совета Европы, докладчик которой только что посетил Россию с визитом, может также играть роль в поощрении и поддержке такого рода инициатив национальных парламентов.

Предупреждение нарушений на национальном уровне (меры "вверх по течению")

Вторая группа действий, необходимых для сохранения в будущем эффективности системы контроля, организованного Конвенцией, заключается в предупреждении нарушений на национальном уровне, и в этом контексте систематическая проверка законов и национальной практики на предмет их соответствия требованиям Конвенции и юриспруденции Суда играет основную роль. Поэтому в своей Рекомендации R (2004)5 Комитет Министров призвал Государства к созданию надежной системы по проверке соответствия Конвенции законопроектов, существующих законов и административной практики.

Опять же, это тема, которая могла бы быть рассмотрена в период российского председательствования с тем, чтобы реализовать значительные сдвиги в странах, которые до сих пор не создали необходимые для этого механизмы.

Также в контексте мер "вверх по течению", которые должны быть приняты Государствами, я подхожу к другому фундаментальному аспекту, посвященному средствам внутренней защиты. Я уже говорил об этом выше: вопрос о внутренних средствах правовой защиты, являющийся основным выражением субсидиарности, очень долго занимал Суд и Комитет Министров в последние годы. Последний принял Рекомендацию (2004)6 о совершенствовании средств правовой защиты и следит с большим вниманием за ее применением в делах, стоящих на его контроле. Таким образом, вопрос о существовании внутренних средств правовой защиты часто поднимается перед Комитетом Министров в случае повторных нарушений, и это с тем, чтобы все подобные дела разрешались на национальном уровне.

Вопрос о существовании внутренних средств правовой защиты при всей его важности не должен, однако, ни в коем случае маскировать основные проблемы, находящиеся в основе констатированных нарушений. Речь ни в коем случае не может идти о том, чтобы выкупить, если вы мне позволите это выражение, право нарушать Конвенцию путем создания правовых средств, позволяющих констатировать это нарушение и устранить его. Государства, наоборот, должны сделать все от них зависящее с тем, чтобы удалить сам источник нарушения. Например, так называемый закон Pinto, предусматривающий возможность подачи иска о компенсации в случае длительности процедуры, не может снять сам по себе структурную проблему исключительной длительности процедур в Италии. Возможное создание компенсационного средства правовой защиты в случае неисполнения внутренних судебных актов в России будет первым значительным шагом, но никоим образом не решит эту периодически повторяющуюся проблему. Поэтому Комитет Министров не устает повторять, что "создание средств правовой защиты не освобождает Государства от их главного обязательства - разрешить структурные проблемы, лежащие в основе нарушений" (Промежуточная Резолюция DH(2005)114, касающаяся некоторых дел против Италии).

Другой ключевой элемент, который я хотел бы подчеркнуть, чтобы обеспечить эффективное действие Конвенции на национальном уровне, это ее прямое применение органами государства, особенно судами. Признание прямого действия за положениями Конвенции и юриспруденции Суда является, таким образом, одним из основополагающих принципов эффективного и исчерпывающего исполнения постановлений Суда и составляет главное условие эффективности внутренних средств правовой защиты.

В этой связи я рад подчеркнуть, что власти некоторых Государств уже предвосхищают возможные нарушения, заранее делая выводы из постановлений, принятых в Страсбурге по делам против других Государств. Таким образом, постановление приобретает действие erga omnes* (* Erga omnes (лат.) - по отношению ко всякому, в отношении всех сторон/государств (прим. ред.).), и мы можем смело говорить о силе правовой позиции Суда. Например, досрочное внедрение в практику постановления по делу "Де Кюббер против Бельгии" (De Cubber v. Belgium) Федеральным судом Швейцарии является примером, достойным внимания. Действительно, Федеральный суд заранее сделал вывод из этого постановления, определив, что совмещение в одном лице функций следователя и судьи, рассматривающего дело по существу, применяющегося в четырех кантонах, противоречит параграфу 1 статьи 6 ЕКПЧ* (* Следует понимать - Конвенция о защите прав человека и основных свобод.). Другой пример, заслуживающий внимания: Верховный Суд Нидерландов применил постановление по делу "Mаркс против Бельгии" (Marckx v. Belgium), чтобы не дискриминировать детей, рожденных вне брака, и это через несколько месяцев после постановления, принятого в Страсбурге.

В большинстве случаев именно судьи реагируют быстрее и эффективнее на постановления Суда. Иногда они даже идут на неприменение внутреннего действующего закона, противоречащего Конвенции, речь в этом случае идет о применении Конвенции contra legem* (* Contra legem (лат.) - вопреки предписанию закона, против закона (прим. ред.).), если им не удается избежать этого конфликта путем толкования внутреннего закона в соответствии с практикой Европейского Суда.

Примеров прямого действия Конвенции, признанного судьями, сотни, возможно тысячи, что делает судебный корпус основной силой по предупреждению новых нарушений. С более общей точки зрения, прямое действие Конвенции свидетельствует о существовании настоящего судебного европейского сообщества, переходящего границы, и способствует, таким образом, сотрудничеству и интеграции в большую Европу.

Я подхожу к последнему разделу об этих мерах, которые должны быть приняты Государствами для избежания нарушений на национальном уровне.

Обучение и просвещение в области прав человека

Эффективное применение Конвенции и постановлений Европейского Суда основывается в действительности не только на воле и убеждении национальных судей, но также и на владении ими правом Конвенции. Только хорошо зная сложную и разнообразную практику Суда, национальный судья сможет эффективно ее применять.

Для этой цели в первую очередь необходимо опубликовывать и распространять всем судам постановления на языке данной страны (см. Рекомендацию R (2002)13 Комитета Министров). Было бы также желательно, чтобы это распространение снабжалось циркулярами или пояснительными записками, подчеркивающими последствия постановлений во внутреннем правопорядке и выводы, которые должны быть сделаны на всех уровнях власти. Во многих странах такую практику еще нужно внедрить.

К тому же, Конвенция и юриспруденция Европейского Суда должны обязательно включаться в образовательные программы для правоведов и в квалификационные экзамены для судей, прокуроров и адвокатов.

Вы, без сомнения, знаете, что вслед за Планом действий, принятым на третьем саммите Глав Государств и правительств, Совет Европы начал европейскую программу по обучению правам человека для специалистов права, больше известную под названием "HELP". Ее цель - обеспечить, чтобы Конвенция так, как она толкуется Судом, была полностью интегрирована в национальные программы профессионального обучения судей и прокуроров во всех Государствах-участниках.

Продемонстрированный интерес и уровень участия в программе "HELP" очень обнадеживающие. Совет Европы надеется, что Государства-участники воспользуются этой возможностью, чтобы обеспечить создание и выделение необходимых для такого обучения структур и ресурсов.

Позвольте мне, госпожа Председатель* (* В день выступления Филиппа Буайя на конференции в Ярославле председательствовала Лариса Брычева, помощник Президента Российской Федерации - начальник Государственно-правового управления Президента Российской Федерации.), сформулировать несколько коротких замечаний в качестве заключения. Европейская Конвенция по Правам Человека и ее система контроля так же, как и судебная практика Суда, представляют собой сегодня более, чем когда-либо, на континенте, находящимся в процессе бурных изменений, настоящий цемент, сплачивающий все европейские Государства. Конвенция играет роль конституционного инструмента публичного европейского порядка. Она способствует обеспечению стабильности и демократической безопасности континента - условия, необходимые для экономического и социального развития.

Гарантируя юридическую и судебную защиту основным правам и свободам, Конвенция играет конструктивную роль в организации публичной власти, делая ее одновременно более эффективной, уважающей человеческое достоинство и открытой для международного сотрудничества.

В отношении Российской Федерации и ее судебной власти Конвенция должна также позволить отступить от современного подхода, в основном нормативного, с тем, чтобы вернуться к своей наиболее естественной функции применения права в целом, в том числе основных принципов, норм, юриспруденции и в особенности интересов правосудия в широком смысле этого слова. Все это должно способствовать укреплению правовой системы и ее эффективности, улучшению ее устройства и повышению доверия к национальным судам.

Об авторе

Филипп Буайя родился 31 июля 1952 года в Швейцарии. Получил высшее юридическое образование (швейцарское право и юридические науки) на факультете права в университете г. Лозанны. Защитил докторскую диссертацию и преподавал право и политическую экономию в колледже Преальпина в г. Шексбр (Швейцария).

Филипп Буайя длительное время работал в Федеральном департаменте юстиции Швейцарии научным сотрудником сектора кодификации гражданского права и позже центрального аппарата управления частного права и управления международных связей; заместителем уполномоченного Швейцарии при Европейском Суде по правам человека и Комитете ООН против пыток; заместителем директора Федерального департамента юстиции, начальником управления внешних связей, уполномоченным Швейцарии при Европейском Суде по правам человека и Комитете ООН против пыток.

Филипп Буайя активно занимался законотворческой и парламентской деятельностью:

- руководил секретариатами различных комиссий федеральных департаментов и парламента, разрабатывающих крупные законодательные реформы (включая подготовку правовых заключений, посланий федерального правительства парламенту и других вопросов семейного права, защиты прав личности, лишения свободы и т.п.);

- осуществлял контроль в рамках отдела европейского права и международных связей за соответствием вновь принимаемого швейцарского законодательства требованиям, вытекающим из норм права европейских сообществ;

- участвовал в разработке и редактировании документов по подготовке к ратификации Протоколов N 9, 10, 11, 14 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод, а также проектов документов, связанных с отзывом оговорок и заявлений о толковании к статье 6 Конвенции;

- участвовал в заседаниях делегации Швейцарии в Парламентской ассамблее Совета Европы.

Занимаясь административной работой, Филипп Буайя не оставлял научную деятельность. Он автор большого количества монографий и в настоящее время регулярно читает лекции на международно-правовые темы, активно сотрудничает с университетами г. Фрейбурга, Будапешта, Женевы, институтом "Европа" в г. Базеле, с университетом им. Робера Шуманна в г. Страсбурге.

С 24 октября 2005 г. Филипп Буайя работает в Совете Европы, сначала в должности директора Генерального директората по правам человека Совета Европы (Директорат II), а с 10 мая 2006 года по настоящее время - Генерального директора по правам человека.

Филипп Буайя женат, имеет двоих детей, владеет несколькими языками: французский - родной, итальянский - в совершенстве, английский и немецкий - свободно.

Источник информации: Секретариат Совета Европы.

Перевод редакции "Бюллетеня Европейского Суда по правам человека".

Постановления и решения по жалобам против Российской Федерации

Горохов и Русяев против Российской Федерации
[Gorokhov and Rusyayev v. Russia]

Заявители жаловались на длительность неисполнения судебных решений о выплате им денежных средств в возмещение вреда здоровью в связи с участием в работах по ликвидации последствий аварии на Чернобыльской атомной электростанции.

Пархомов против Российской Федерации
[Parkhomov v. Russia]

Заявитель жаловался на длительное неисполнение судебных решений о социальных выплатах в связи с участием в мероприятиях по ликвидации аварии в зоне Чернобыльской АЭС. Суд признал жалобу Пархомова обоснованной и обязал государство-ответчика выплатить заявителю 5000 (пять тысяч) евро в качестве компенсации морального вреда.

Дмитрий Викторович Ворошилов против Российской Федерации
[Dmitriy Viktorovich Voroshilov v. Russia]

Заявитель жаловался на то, что при расследовании уголовного дела по обвинению его в убийстве он подвергался жестокому обращению со стороны сотрудников милиции, средства массовой информации распространяли о нем лживую информацию и ему не предоставили возможность ознакомиться с материалами уголовного дела.

Нахманович против Российской Федерации
[Nakhmanovich v. Russia]

Гражданин Казахстана Нахманович Лев Александрович, задержанный швейцарской полицией и выданный России, а впоследствии оправданный российским судом, жаловался, что его содержание под стражей до суда было незаконным и чрезмерно длительным.

Михаил Анатольевич Колотков против Российской Федерации
[Mikhail Anatolyevich Kolotkov v. Russia]

Заявитель жаловался на длительность судебного разбирательства, неисполнение судебного решения и отсутствие защиты со стороны профсоюзов при увольнении его с должности атташе в Посольстве Российской Федерации в Республике Уганда.