Постановление Европейского Суда по правам человека от 8 ноября 2007 г. Дело "Князев (Knyazev) против Российской Федерации" (жалоба N 25948/05) (Первая Секция)

Европейский Суд по правам человека
(Первая Секция)

Дело "Князев (Knyazev) против Российской Федерации"
(Жалоба N 25948/05)

Постановление Суда

Страсбург, 8 ноября 2007 г.

Европейский Суд по правам человека (Первая Секция), заседая Палатой в составе:

Л. Лукаидеса, Председателя Палаты,

Н. Ваич,

А. Ковлера,

Э. Штейнер,

Д. Шпильманна,

С.Е. Йебенса,

Дж. Малинверни, судей,

а также при участии С. Нильсена, Секретаря Секции Суда,

заседая за закрытыми дверями 11 октября 2007 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 25948/05, поданной против властей Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) гражданином Российской Федерации Виталием Анатольевичем Князевым (далее - заявитель) 8 июля 2005 г.

2. Интересы заявителя в Европейском Суде представляла Е. Липцер, адвокат, практикующая в г. Москве. Власти Российской Федерации были первоначально представлены Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека П.А. Лаптевым.

3. 29 августа 2005 г. Палата Суда приняла решение применить правило 41 Регламента Суда.

4. 30 сентября 2005 г. Европейский Суд принял решение уведомить власти Российской Федерации о поданной жалобе. Согласно положениям пункта 3 статьи 29 Конвенции Европейский Суд принял решение рассмотреть жалобу по существу одновременно с принятием решения по вопросу о ее приемлемости.

5. Власти Российской Федерации возражали против одновременного изучения вопроса приемлемости и существа настоящей жалобы.

6. Рассмотрев доводы властей Российской Федерации, Европейский Суд отклонил возражение относительно применения пункта 3 статьи 29 Конвенции.

Факты

I. Обстоятельства дела

7. Заявитель родился в 1977 году и проживает в г. Крымске, Краснодарский край.

1. Содержание заявителя в исправительном учреждении ОХ-30/3 г. Льгова

(i) Версия заявителя

(a) Предполагаемое жестокое обращение с заявителем в марте 2005 г. и последующее расследование

8. Как утверждает заявитель, с 24 марта 2005 г. он отбывал наказание в исправительном учреждении ОХ-30/3 в Курской области (далее - учреждение ОХ-30/3). После прибытия в учреждение ОХ-30/3 заявителя вызвали к начальнику учреждения Б., который предложил ему вступить в так называемую "секцию порядка" (неофициальная группа осужденных, которая сотрудничает с администрацией учреждения) и подписать соглашение о сотрудничестве с сотрудниками учреждения. Заявитель отказался это сделать. Из-за отказа заявитель был избит заместителем начальника учреждения ОХ-30/3 Д., оперативным работником К. и начальником отдела безопасности учреждения Р. Избиение продолжили другие сотрудники учреждения, которые раздели заявителя догола и избили его резиновыми дубинками. После этого заявителя на 10 дней поместили в штрафной изолятор, где избиения продолжались. Несколько раз заявителя избивали в присутствии сотрудников прокуратуры Курской области. Заявитель обжаловал указанные действия в прокуратуру г. Льгова.

9. 10 июля 2005 г. в возбуждении уголовного дела по жалобе заявителя было отказано в связи с тем, что спецсредства были применены к заявителю на законном основании.

(b) Предполагаемое жестокое обращение с заявителем 23 мая 2005 г.

10. Заявитель утверждал, что его систематически избивали за написание им в разные органы государственной власти жалоб на начальника учреждения ОХ-30/3 и администрацию указанного учреждения, а затем заставляли съесть то, что он написал. В частности, 23 мая 2005 г. заявителя избили резиновыми дубинками, бросили на пол и натравили на него собаку (овчарку). Собака покусала заявителю в основном руки, которыми он закрывал лицо. Заявитель утверждал, что врач медицинской части учреждения зафиксировал следы от укусов. Согласно заявителю, у него на руках остались шрамы от укусов. После этого начальник учреждения ОХ-30/3 пригрозил заявителю, что если он напишет еще жалобу, то его запрут с собакой в камере на ночь.

(с) События 26-27 июня 2005 г. и последующее расследование

11. В ночь с 26 на 27 июня 2005 г. заявителя и двух других осужденных, М. и Г., доставили к сотруднику учреждения К., который стал требовать от заявителя сообщить обстановку в учреждении. Заявитель ответил, что обстановку в учреждении он не контролировал. После этого ответа заявителя избили и отвели в камеру, в которой, как выяснилось, содержавшиеся в ней осужденные вскрыли себе вены и порезали животы. В знак протеста против действия администрации учреждения заявитель также вскрыл себе вены на правой руке и, найдя кусок электрода в месте, где шел ремонт, воткнул его себе в правый бок, пытаясь достать до легких. Заявитель утверждает, что после того, как он причинил себе указанные телесные повреждения 27 июня 2005 г., его допрашивали в течение всего дня, и только вечером врач изъял электрод из раны, но стеклянный наконечник остался в животе. Позднее заявителя осмотрел хирург, который установил, что у заявителя все еще оставалось инородное тело в животе, однако не удалил его.

12. На следующий день заявитель и другие осужденные передали прокурору Курской области заявления о возбуждении уголовного дела в отношении начальника учреждения ОХ-30/3 Б., сотрудников Д. и Р., а также других сотрудников вследствие многочисленных фактов жесткого обращения с осужденными. [В результате] в отношении сотрудников учреждения Д. и Р. было возбуждено уголовное дело N 1519 в связи с предположительным избиением осужденного Ш. Однако по обстоятельствам, указанным заявителем в его жалобе на имя прокурора Курской области, уголовное дело возбуждено не было, и заявитель не был признан потерпевшим в рамках уголовного дела.

(ii) Версия властей Российской Федерации

(a) Предполагаемое жестокое обращение с заявителем в марте 2005 г. и последующее расследование

13. По информации властей Российской Федерации, заявитель содержался в учреждении ОХ-30/3 с 23 марта по 29 июня 2005 г. На протяжении этого периода заявитель регулярно нарушал правила внутреннего распорядка, и с ним неоднократно беседовал психолог, который поставил заявителю диагноз "эмоционально неустойчивое расстройство личности".

14. 23 марта 2005 г. при проведении планового обыска у заявителя были обнаружены запрещенные к хранению предметы, а именно три металлических штыря и два бритвенных лезвия. В процессе обыска и изъятия указанных предметов заявитель оказал неповиновение сотрудникам учреждения ОХ-30/3. В частности, он отталкивал их, хватал за одежду, оскорбительно высказался в адрес некоторых из них. Один из сотрудников учреждения предупредил заявителя о возможности применения к нему физической силы, если он продолжит противоправные действия. Поскольку заявитель отказался подчиниться, два сотрудника учреждения ОХ-30/3 применили к заявителю специальное средство (резиновая дубинка). После инцидента заявителя осмотрел врач, который установил у заявителя ссадины в области спины и на мягких тканях* (*Так в тексте. Видимо, пропущено указание на то, какие именно мягкие ткани были повреждены (прим. переводчика).).

15. В тот же день заместитель прокурора Курской области был уведомлен о происшествии, и был составлен рапорт о применении специального средства. В рапорте сообщалось, что резиновая дубинка применялась к заявителю в течение трех секунд по мягким частям тела. Позднее в этот же день заместитель прокурора Курской области лично встретился с заявителем, который сообщил ему, что не имел претензий к администрации учреждения ОХ-30/3 и что применение специальных средств было обоснованным.

16. 1 апреля 2005 г. заместитель прокурора Курской области снова встретился с заявителем, на этот раз в связи с травмами, которые заявитель сам себе нанес 16 марта 2005 г. в следственном изоляторе в г. Курске до перевода в учреждение ОХ-30/3. Заявитель составил письменное объяснение, в котором сообщил, что он воткнул электрод себе в бок, чтобы привлечь к себе внимание, поскольку он хотел, чтобы его перевели в исправительное учреждение поближе к дому. Он также утверждал, что не имел жалоб в адрес администрации следственного изолятора.

17. 8 июля 2005 г. в Льговскую межрайонную прокуратуру поступила жалоба заявителя на предполагаемо избиение заявителя после его прибытия в учреждение ОХ-30/3.

18. В объяснениях от 9 июля 2005 г. сотрудники учреждения Б., Р., Д. и Рыж., а также заместитель прокурора Курской области сообщали, что к заявителю никогда не применялась физическая сила и ему не угрожали ее применением.

19. После проверки 10 июля 2005 г. прокурор отказал в возбуждении уголовного дела по жалобе заявителя на жестокое обращение. Прокурор также установил, что 23 марта 2005 г. специальное средство было применено к заявителю на законном основании. Соответствующее постановление могло быть обжаловано вышестоящему прокурору или в суд.

(b) Предполагаемое жестокое обращение с заявителем 23 мая 2005 г.

20. Власти Российской Федерации утверждали, что заявитель не обращался за медицинской помощью в связи с предполагаемым жестоким обращением с ним 23 марта 2005 г. Власти Российской Федерации узнали об этой жалобе заявителя только после коммуникации им настоящей жалобы Европейским Судом.

(с) Общая жалоба заявителя на жестокое обращение в учреждении ОХ-30/3 и последующее расследование

21. В неустановленный день заявитель направил жалобу в прокуратуру Курской области. Жалоба поступила в прокуратуру 4 июля 2005 г. Заявитель утверждал, что после прибытия в учреждение ОХ-30/3 он регулярно подвергался избиениям со стороны сотрудников указанного учреждения. Заявитель требовал возбуждения уголовного дела в отношении указанных им лиц.

22. 14 июля 2005 г. по итогам проверки по жалобе заявителя прокуратура Сеймского района г. Курска отказала в возбуждении уголовного дела.

23. 20 августа 2005 г. прокурор г. Курска, ответственный за надзор за учреждениями уголовно-исполнительной системы* (*Так в тексте. Видимо, речь идет о помощнике прокурора субъекта Российской Федерации по надзору за соблюдением законов в исправительных учреждениях (прим. переводчика).), отменил постановление об отказе в возбуждении уголовного дела и вернул материал на новую проверку.

24. В ходе первоначальной и дополнительной проверок прокуратура допросила сотрудников учреждения ОХ-30/3, которые, предположительно, избивали заявителя. В частности, начальник учреждения ОХ-30/3 Б. в своих объяснениях от 13 июля и 3 сентября 2005 г. утверждал, что осужденных, включая заявителя, не избивали, не подвергали унижающему обращению и что он сам никогда не отдавал приказа применять физическую силу к осужденным. Он считал жалобы осужденных клеветническими и направленными на дестабилизацию ситуации в учреждении. Такие же объяснения были даны сотрудниками Д. 13 июля и 5 сентября 2002* (*Так в тексте. Учитывая обстоятельства дела, речь, видимо, идет о 2005 годе (прим. переводчика).) г., Р. - 13 июля 2005 г. и З. - 2 сентября 2005 г.

25. 5 сентября 2005 г. прокурор Сеймского района г. Курска повторно отказал в возбуждении уголовного дела. Согласно результатам проверки сотрудники учреждения ОХ-30/3 не злоупотребляли своим служебным положением и не применяли силу к заявителю. Применение резиновой дубинки к заявителю 23 марта 2005 г. было оправданным, поскольку заявитель оказал сопротивление сотрудникам учреждения, проводившим плановый обыск. Соответствующее постановление могло быть обжаловано вышестоящему прокурору или в суд.

(d) События 26-27 июля 2005 г. и последующее расследование

26. В ночь с 26 на 27 июня 2005 г. заявитель нанес себе поверхностные резаные раны правого предплечья и поверхностные резаные раны передней брюшной стенки, а также ввел себе инородное тело в мягкие ткани передней брюшной стенки. Проникающих ранений у заявителя не было. В 22 часа 30 минут 26 июня 2005 г. заявитель был осмотрен хирургом Льговской центральной районной больницы, который извлек инородное тело из брюшной стенки заявителя и перевязал раны. Заявителю был сделан рентгеновский снимок. Никаких инородных тел, таких как стеклянный наконечник, у заявителя в теле не оставалось после оказания ему медицинской помощи.

27. 27 июня 2005 г. в прокуратуру Курской области поступили многочисленные жалобы осужденных из учреждения ОХ-30/3. Осужденные, включая заявителя, утверждали, что их регулярно избивали сотрудники учреждения. В тот же день по жалобам на жестокое обращение было возбуждено уголовное дело N 1519. Заявитель не был признан потерпевшим в рамках уголовного дела.

28. 19 августа 2005 г., после проверки, производство по уголовному делу N 1519 было прекращено в части, касавшейся жалоб заявителя и еще двух осужденных, М. и Г. В ходе проверки прокуратура исследовала соответствующие медицинские заключения и допросила нескольких сотрудников учреждения, которые утверждали, что 26-27 июня 2005 г. физическая сила к заявителю не применялась. Прокуратура Курской области установила, что заявитель сам причинил себе телесные повреждения и что его утверждения о жестоком обращении являются необоснованными. Соответствующее постановление могло быть обжаловано вышестоящему прокурору или в суд.

2. Содержание заявителя под стражей в следственном изоляторе ИЗ-46/2 г. Льгова

(i) Версия заявителя

29. Заявитель утверждает, что 29 или 30 июня 2005 г. его перевели в следственный изолятор ИЗ-46/2 г. Льгова под видом направления в медицинскую часть. Там его допросили в качестве свидетеля в связи с предположительно незаконными действиями администрации учреждения ОХ-30/3.

30. В следственном изоляторе ИЗ-46/2 сотрудники Управления Федеральной службы исполнения наказаний по Курской области, включая начальника управления П., пытались заставить заявителя отказаться от его показаний о предположительно незаконных действиях администрации учреждения ОХ-30/3. Они угрожали возбудить в его отношении уголовное дело по обвинению в дезорганизации деятельности уголовно-исполнительных учреждений. Заявитель подал жалобу на действия П. Осужденный Ш. был допрошен в качестве свидетеля. Хотя Ш. подтвердил, что П. оказывал на него давление, пытаясь заставить отказаться от своих показаний,18 июля 2005 г. Льговская межрайонная прокуратура отказала в возбуждении уголовного дела против П.

31. Заявитель утверждает, что в следственном изоляторе ИЗ-46/2 ему не была оказана надлежащая медицинская помощь. Сотрудники прокуратуры показали ему записи в медицинской карте, согласно которым его осматривал врач, однако это не соответствовало действительности. Кроме того, врач областной больницы Федеральной службы исполнения наказаний заставил заявителя написать письменный отказ от операции. Врач объяснил это тем, что Федеральная служба исполнения наказаний не располагала достаточными денежными средствами для оплаты операции, и что у заявителя также не было денег на операцию.

32. В период с 23 по 24 июля 2005 г. заявителя предположительно вывели из камеры и поместили в автомобиль. Ему не сообщили, ни куда его везут, ни с какой целью. В автомобиле он подвергся угрозам и оскорблениям со стороны сопровождавших его сотрудников и, не в силах выносить этого дальше, вскрыл себе вены на правой руке. После этого его вернули в следственный изолятор. Врач осмотрел заявителя только на следующий день в обеденное время, обработал рану и дал заявителю болеутоляющее. 25 июля 2005 г. несколько сотрудников следственного изолятора применяли пытки к заявителю, пытаясь заставить его отказаться от услуг Е. Липцер, от поданной в Европейский Суд жалобы и от показаний по уголовному делу N 1519. В частности, указанные лица выкручивали заявителю руки и прижигали ему кожу кипятильником.

(ii) Версия властей Российской Федерации

33. По информации властей Российской Федерации, 28 июня 2005 г. было оформлено распоряжение о переводе заявителя в следственный изолятор ИЗ-46/2, и 29 июня 2005 г. его перевели в указанное учреждение. Заявитель оставался в следственном изоляторе до 26 июля 2005 г.

34. 29 июня 2005 г. заявитель был осмотрен фельдшером следственного изолятора, который отметил у заявителя поверхностные резаные раны, которые заявитель сам себе нанес в учреждении ОХ-30/3. Фельдшер назначил заявителю перевязки с асептической мазью. Заявитель также утверждал, что у него было инородное тело в области живота. По результатам рентгеновского обследования, проведенного 30 июня 2005 г., у заявителя не было установлено в организме инородного тела. Перевязки имевшихся у заявителя ран производились с 30 июня по 14 июля 2005 г. ежедневно.

35. 11 июля 2005 г. заявитель совершил еще один акт членовредительства. В 20 часов 55 минут его осмотрел фельдшер, который установил у заявителя резаные поверхностные раны в области левого локтевого сустава и в области пупка. Раны были обработаны, и на них была наложена асептическая повязка. На следующий день заявитель был снова осмотрен фельдшером, который наложил на раны повязку с асептической мазью.

36. 16 июля 2005 г. заявителю также была проведена обработка имевшихся у него ран. В связи с обнаруженной отечностью в области правого предплечья заявителю были выданы антибиотики. В тот же день заявителя осмотрел начальник нейрохирургического отделения областной больницы Федеральной службы исполнения наказаний. Он установил, что у заявителя были инфицированы резаные раны предплечий и передней брюшной стенки, которые заявитель нанес себе ранее в результате акта членовредительства. Заявителю было предложено хирургическое лечение, от которого он отказался в тот же день, написав собственноручно два заявления. Отказ заявителя был отражен в медицинской карте. На рентгеновских снимках инородных тел в организме заявителя обнаружено не было.

37. В ночь с 23 на 24 июля 2005 г. в пути на железнодорожную станцию для этапирования в другое учреждение заявитель нанес себе рану в области правого локтевого сустава. В связи с имевшимися у заявителя повреждениями его не приняли на поезд и вернули в следственный изолятор ИЗ-46/2. В следственном изоляторе заявитель сообщил, что указанное телесное повреждение он нанес себе сам. У заявителя были повреждены верхние слои кожи, но вены в области локтевого сустава не были задеты. На рану была наложена повязка.

38. 25 июля 2005 г. заявитель был осмотрен хирургом Льговской центральной районной больницы, который обнаружил у заявителя некровоточащую поверхностную рану в области правого локтевого сустава. От наложения швов на рану заявитель отказался.

39. После перевода заявителя в следственный изолятор ИЗ-32/1 Брянской области он направил в Льговскую межрайонную прокуратуру жалобу на то, что в следственном изоляторе ИЗ-46/2 его пытали с применением кипятильника.

40. 1 сентября 2005 г. Льговская межрайонная прокуратура отказала в возбуждении уголовного дела. Соответствующее постановление было отменено вышестоящим прокурором, и материалы были возвращены на дополнительную проверку.

41. 15 сентября 2005 г. Льговская межрайонная прокуратура повторно отказала в возбуждении уголовного дела. Сотрудник прокуратуры допросил сотрудников следственного изолятора ИЗ-46/2 и лиц, содержавшихся в указанном учреждении вместе с заявителем. Сотрудники следственного изолятора утверждали, что не видели, чтобы к заявителю применяли пытки, и не слышали, чтобы с заявителем жестоко обращались. В постановлении было отмечено, что 25 июля 2005 г. заявитель не обращался за медицинской помощью. Однако на следующий день заявителя осмотрел врач в следственном изоляторе ИЗ-46/2 перед отправкой в следственный изолятор ИЗ-32/1. В ходе осмотра следов ожогов выявлено не было. Прокуратура пришла к выводу, что заявитель сам причинил себе телесные повреждения. Соответствующее постановление могло быть обжаловано вышестоящему прокурору или в суд.

3. Содержание заявителя под стражей в следственном изоляторе ИЗ-32/1 г. Брянска

42. 26 июля 2005 г. заявителя перевели в следственный изолятор ИЗ-32/1, Брянская область.

43. После прибытия заявителя осмотрел фельдшер, который зафиксировал у заявителя резаную рану в области правого локтевого сустава, шрамы в области живота, а также следы от ожогов на теле.

44. 11 августа 2005 г. Е. Липцер посетила заявителя в следственном изоляторе. В ходе ее визита В.А. Князев сделал следующие заявления:

"В ИЗ-32/1 на меня попрежнему# оказывается давление сотрудниками Управлений Федеральной службы исполнения наказаний Курской и Брянской области с участием их коллеги из Москвы. ...Они с знанием дела избивают меня, не оставляя следов: бьют меня книгами по голове, ладонями по лицу. ...Они скоро поселятся здесь - они занимаются мной уже неделю с утра и до вечера. Говорят, что я последний остался. Они дают мне звонить в Орел и Курск, где другие осужденные говорят мне, чтобы я отказался [от жалоб] и что они уже отказались от своих жалоб. [Сотрудники] стали мне привозить от других письма о том, что я должен отказаться [от жалоб], от адвоката, что "так надо!". После этого меня опять стали избивать, прижигать кипятильником, вынуждая писать [отказ от жалобы]. ...Я читал отказ [осужденного Ш.] от жалобы [в Европейский Суд] и от Ваших услуг ... и аналогичный отказ М.".

"Меня заставили [путем пытки] написать под диктовку заявления на имя Уполномоченного Российской Федерации при Европейском Суде Лаптева, Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации Лукина, прокурору Курской области и в Европейский Суд о том, что я от всего отказываюсь. Заявления датированы 8 августа 2005 г. и одно [было написано] в тот же день, но датировано 5 августа 2005 г.".

"Заявления от 5 и 8 августа 2005 г. [прошу] считать недействительными, поскольку это ни что иное, как результат пыток. [Прошу] рассматривать лишь те заявления, которые я буду писать в присутствии адвокатов ...".

45. Заявитель также сообщил адвокату, что пытался направить своим адвокатам письма, а также жалобы на действия должностных лиц, которые жестоко с ним обращались. Однако жалобы либо возвращались заявителю, либо заявителя заставляли отзывать их. 12 августа 2005 г. адвокат заявителя сообщила о предполагаемом жестоком обращении с заявителем в прокуратуру Брянской области и в Генеральную прокуратуру Российской Федерации, а 15 августа 2005 г. подала аналогичные жалобы в прокуратуру Курской области и ходатайствовала о возбуждении уголовного дела по факту применения пыток к заявителю. 12 августа 2005 г. адвокат заявителя также сообщила Европейскому Суду, что заявителя предположительно заставили написать отказ от его жалобы, рассматриваемой указанным Судом.

46. 15 августа 2005 г. заявителя осмотрел врач, который выявил у заявителя полосы коричневого цвета на шее и спине. Заявитель отказался давать какие-либо объяснения сотрудникам следственного изолятора ИЗ-32/1 относительно происхождения указанных телесных повреждений. Власти Российской Федерации утверждали, что заявитель совершил еще один акт членовредительства.

47. В письме своему адвокату от 16 августа 2005 г. заявитель повторно изложил сведения относительно событий в учреждении ОХ-30/3 и жестокого обращения в следственном изоляторе ИЗ-32/1. Он также назвал имена других осужденных и заключенных, которые могли подтвердить его слова.

48. 17 августа 2005 г. заявитель пожаловался на боли в правой части живота. Он был осмотрен врачом медицинской части следственного изолятора ИЗ-32/1, который предположил наличие инородного тела в тканях передней брюшной стенки. Однако заявитель отказался разрешить врачу провести пальпацию живота.

49. В письме от 18 августа 2005 г. заявитель сообщил своему адвокату, что администрации следственного изолятора ИЗ-32/1 было известно о содержании письменного обращения заявителя, адресованного заместителю прокурора Брянской области. Кроме того, заявитель утверждал, что его поместили в карцер за то, что он обратился к заместителю прокурора Брянской области.

50. 22 августа 2005 г. заявителя осмотрел хирург. При этом заявитель отказался лечь, чтобы врач мог его осмотреть.

51. 24 августа заявителя осмотрел врач, который установил у заявителя инородное тело в тканях передней брюшной стенки. Заявитель отказался от пальпации живота. 26 августа 2005 г. заявитель повторил свой отказ в письменном виде. По результатам флюорографии, проведенной в тот же день, у заявителя в мягких тканях брюшной стенки был зафиксирован гвоздь длиной шесть сантиметров. 27 августа 2005 г. заявитель разрешил провести пальпацию живота. Во время осмотра заявитель утверждал, что мог сам удалить гвоздь; однако он воткнул гвоздь в другом месте* (*Так в тексте. Видимо, допущена некоторая неточность формулировки. В данном предложении речь может идти либо о словах заявителя, что он может "сам удалить гвоздь, а позднее воткнуть его в другое место", либо о том, что заявитель сам удалил гвоздь и позднее снова ввел его себе в организм (прим. переводчика).). Позднее в тот же день заявителя перевели в больницу Федеральной службы исполнения наказаний. По прибытии в больницу заявитель отказался от медицинского осмотра. 29 августа 2005 г. заявитель самостоятельно удалил гвоздь из брюшной стенки. Врачи наложили на рану асептическую повязку.

52. 31 августа 2005 г. в камеру к заявителю был вызван врач, поскольку заявитель совершил еще один акт членовредительства, нанеся себе порезы правого предплечья. На раны была наложена асептическая повязка.

53. С 14 по 26 сентября 2005 г. заявитель содержался в больнице исправительного учреждения ОЖ-118/5 г. Воронежа в связи с извлечением другого инородного тела, которое заявитель ввел себе в брюшную область, и последующим лечением раны.

54. 28 сентября 2005 г. заявитель прибыл в следственный изолятор ИЗ-46/1 Курской области.

55. 21 октября 2005 г. прокуратура Советского района г. Брянска отказала в возбуждении уголовного дела по жалобе заявителя на жестокое обращение с ним в следственном изоляторе ИЗ-32/1. Постановление было основано на следующих данных.

56. Заявитель, которого допросили в ходе прокурорской проверки, утверждал, что во время его пребывания в следственном изоляторе ИЗ-32/1 представители властей пытали его, прижигая кипятильником, избивали его и насильно вводили внутривенно наркотики, чтобы заставить заявителя отказаться от его жалоб относительно учреждения ОХ-30/3 в г. Льгове и от жалобы в Европейский Суд. Когда он больше не мог выносить пыток, то поддался давлению и написал заявления в Европейский Суд, Уполномоченному по правам человека, прокурору Курской области и Уполномоченному Российской Федерации при Европейском Суде о прекращении производства по его жалобе.

57. Сокамерник заявителя, Б., утверждал, что сотрудники следственного изолятора часто выводили заявителя из камеры. По возвращении в камеру заявитель никогда не жаловался на жестокое обращение. Б. ни разу не видел у заявителя следы каких-либо телесных повреждений.

58. Сотрудники следственного изолятора и должностные лица Федеральной службы исполнения наказаний утверждали, что они неоднократно "беседовали" с заявителем, поскольку заявитель состоял на учете как лицо, склонное к побегу, нападению на сотрудников, взятию заложников, членовредительству и самоубийству. Однако они никогда не оказывали физического или психологического давления на заявителя, и сам В.А. Князев в ходе бесед никогда не заявлял соответствующих жалоб.

59. В списке личных вещей, которые у заявителя были при себе в следственном изоляторе, был кипятильник.

60. По информации фельдшера, осматривавшего заявителя 26 июля 2005 г., заявитель объяснил, что обнаруженные у него телесные повреждения были нанесены ему собакой, а также действиями должностных лиц Федеральной службы исполнения наказаний, которые наносили заявителю ожоги кипятильником. Фельдшер также отметил, что ожоги были расположены в таких местах, где заявитель мог нанести их себе сам.

61. Врач, осматривавший заявителя 15 августа 2005 г., утверждал, что не мог быть уверен, что обнаруженные травмы являлись следами ожогов. Кроме того, заявитель отказался давать объяснения относительно происхождения телесных повреждений.

62. Начальник Брянского бюро судебной экспертизы утверждал, что на основании представленных медицинских документов и медицинской карты заявителя было невозможно сделать какие-либо выводы относительно характера телесных повреждений заявителя, если такие имели место.

63. Прокуратура пришла к выводу, что жалобы заявителя на жестокое обращение были необоснованными и что обнаруженные телесные повреждения заявитель причинил себе сам. Соответствующее постановление могло быть обжаловано вышестоящему прокурору или в суд.

4. Дальнейшее развитие событий

64. 11 ноября 2005 г. власти Российской Федерации направили в Европейский Суд копию заявления от 5 августа 2005 г., адресованного Уполномоченному Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека П.А. Лаптеву, написанного и подписанного заявителем собственноручно. В заявлении сообщалось следующее:

"Прошу рассмотреть и удовлетворить мое собственноручное заявление о том, что я, Виталий Анатольевич Князев, прошу Вас, П.А. Лаптев, отозвать из Европейского Суда по правам человека жалобу, которую я подал через адвоката Е.Л. Липцер. Я не хочу, чтобы она [жалоба] рассматривалась в рамках настоящего производства".

65. 11 февраля 2006 г. заявителя перевели в исправительное учреждение N 11 в Хабаровский край.

II. Соответствующее внутригосударственное законодательство

66. Статья 125 Уголовно-процессуального кодекса 2001 года устанавливает право на судебный пересмотр постановлений следователя и прокурора, которые могут нарушить конституционные права участников производства по делу или воспрепятствовать доступу к суду.

67. Часть вторая статьи 91 Уголовно-исполнительного кодекса в редакции Федерального закона от 8 декабря 2003 г. закрепляет, что вся входящая и исходящая корреспонденция осужденных подвергается цензуре со стороны администрации исправительного учреждения. Переписка с судами, прокурорами, сотрудниками уголовно-исполнительной системы, Уполномоченным по правам человека, Общественной наблюдательной комиссией и Европейским Судом цензуре не подлежит. Переписка осужденных со своими адвокатами не подлежит цензуре, если только администрация исправительного учреждения не располагает достоверными данными о том, что [содержащиеся в переписке] сведения направлены на инициирование, планирование или организацию преступления или вовлечение в его совершение других лиц. В этих случаях контроль переписки осуществляется на основании мотивированного постановления начальника исправительного учреждения или его заместителя.

68. Пункт 12 Правил внутреннего распорядка исправительных учреждений, утвержденных приказом Министерства юстиции Российской Федерации от 30 июля 2001 г. в редакции приказов от 8 июля 2002 г., 23 марта 2004 г. и 3 декабря 2004 г., закреплял, что письма осужденных должны опускаться в почтовые ящики в исправительных учреждениях или передаваться представителям администрации исправительного учреждения в незапечатанных конвертах. Правила были отменены Приказом Министерства юстиции Российской Федерации от 3 ноября 2005 г. N 205, которым были утверждены новые Правила внутреннего распорядка исправительных учреждений. Пункт 50 новых правил закрепляет, что письма осужденных опускаются в почтовые ящики или передаются представителю администрации в незапечатанном виде, за исключением корреспонденции, адресованной в организации и должностным лицам, переписка с которыми не подлежит цензуре (то есть организаций и лиц, перечисленных в § 67).

Право

I. Предварительные возражения властей Российской Федерации

А. Locus standi* (*Locus standi (лат.) - право обращения в суд, право быть выслушанным в суде (прим. переводчика).)

69. Принимая во внимание заявление В.А. Князева от 5 августа 2005 г., адресованное Уполномоченному Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека П.А. Лаптеву, власти Российской Федерации утверждали, что заявление было написано заявителем добровольно и что его утверждения о составлении подобного документа под давлением со стороны государственных должностных лиц являлись необоснованными. Власти Российской Федерации просили Европейский Суд оценить право В.А. Князева на участие в судебном разбирательстве ввиду указанного заявления.

70. В.А. Князев настаивал, что указанное заявление было написано под воздействием пытки и поэтому не должно приниматься во внимание.

71. Европейский Суд отмечает, что 11 августа 2005 г., во время встречи с адвокатом, заявитель сообщил ей, что государственные должностные лица заставили его написать заявление об отказе от жалоб в правоохранительные органы Российской Федерации и в Европейский Суд. В.А. Князев утверждал, что это заявление должно считаться недействительным, поскольку было написано под воздействием примененной к нему (заявителю) пытки. На следующий день адвокат заявителя сообщила Европейскому Суду о словах заявителя, которые Европейский Суд переадресовал властям Российской Федерации. 11 ноября 2005 г. власти Российской Федерации направили в Европейский Суд копию заявления В.А. Князева от 5 августа 2005 г., в котором он просил П.А.Лаптева отозвать его (заявителя) жалобу из Европейского Суда.

72. Европейский Суд отмечает, что заявитель уведомил Европейский Суд о том, что заявление от 5 августа 2005 г. было написано им под давлением, просил Европейский Суд не принимать это заявление во внимание в случае его поступления в Суд и подтвердил свое намерение поддерживать поданную жалобу. В данных обстоятельствах Европейский Суд полагает, что заявление от 5 августа 2005 г. никаким образом не влияет на статус заявителя в рамках производства по настоящей жалобе (на его право обращаться к Европейскому Суду). Принимая во внимание жалобу заявителя на нарушение статьи 34 Конвенции в связи с этими же обстоятельствами, Европейский Суд решил продолжить ее рассмотрение далее.

В. Действительность доверенности

73. Власти Российской Федерации оспорили действительность доверенности, выданной заявителем своему представителю Е. Липцер. Власти указали, что доверенность, вопреки требованию законодательства Российской Федерации, не была заверена начальником исправительного учреждения, в котором содержался заявитель, когда выдавал доверенность. Власти Российской Федерации утверждали, что это могло означать либо то, что доверенность подделана, либо что она получена адвокатом заявителя незаконным образом. Власти рассматривали невыполнение заявителем требований законодательства Российской Федерации как злоупотребление правом на подачу жалобы и просили Европейский Суд применить пункт 3 статьи 35 Конвенции.

74. Пункт 3 статьи 35 Конвенции в части, применимой к настоящему делу, звучит следующим образом:

"Суд объявляет неприемлемой любую индивидуальную жалобу, поданную в соответствии со статьей 34, если сочтет ее... злоупотреблением правом подачи жалоб".

75. Европейский Суд отмечает, что власти Российской Федерации не оспорили подлинность подписи заявителя на представленной доверенности. Возражение основано на утверждении, что доверенность должна была быть заверена в соответствии с требованиями законодательства Российской Федерации. Однако в соответствии с пунктом 3 правила 45 Регламента Суда для рассмотрения жалобы Европейским Судом достаточно письменной доверенности. Регламент Суда не содержит положения о том, что доверенности адвокатам должны выдаваться в соответствии с требованиями внутригосударственного законодательства (см. Решение Европейского Суда по делу "Хашиев и Акаева против Российской Федерации"* (*Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 12/2005.) (Khashiyev and Akayeva v. Russia) от 19 декабря 2002 г., жалобы NN 57942/00 и 57945/00). В таких обстоятельствах Европейский Суд не имеет оснований сомневаться в действительности доверенности, выданной заявителем своему представителю. Следовательно, возражение властей Российской Федерации должно быть отклонено.

С. Требование об исключении жалобы из списка дел

76. Власти Российской Федерации отметили, что когда жалоба была официально коммуницирована Европейским Судом, власти получили формуляр жалобы, датированный 16 августа 2005 г. вместе с приложениями к нему, датированными 21, 27 и 28 августа. Власти Российской Федерации утверждали, что "если представленная жалоба и приложения к ней были переданы в Европейский Суд именно в том виде, в каком они поступили Уполномоченному Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека, власти Российской Федерации просят Европейский Суд исключить данную жалобу из списка дел, рассматриваемых Судом, поскольку часть приложений к жалобе были составлены явно позже, чем написана сама жалоба, что свидетельствует о намеренном введении Европейского Суда в заблуждение".

77. Европейский Суд не может понять основание требования властей Российской Федерации об исключении жалобы из списка дел. В любом случае, Европейский Суд не усматривает причин сомневаться в действительности доводов заявителя. Следовательно, требование властей Российской Федерации должно быть отклонено.

D. Предполагаемое злоупотребление правом на подачу жалобы

78. По мнению властей Российской Федерации, утверждения заявителя о том, что оказанная ему медицинская помощь была ненадлежащего качества, являлись злоупотреблением права на подачу жалобы по смыслу пункта 3 статьи 35 Конвенции.

79. Европейский Суд повторяет, что, за исключением чрезвычайных случаев, жалоба может быть отклонена как свидетельствующая о злоупотреблении, если она умышленно основана на ложных фактах (см. Постановление Европейского Суда по делу "Акдивар и другие против Турции" (Akdivar and Others v. Turkey) от 16 сентября 1996 г., Reports of Judgments and Decisions 1996-IV, §§ 53-54, Решение Европейского Суда по делу "I.S. против Болгарии" (I.S. v. Bulgaria) от 6 апреля 2000 г., жалоба N 32438/96, и Постановление Европейского Суда по делу "Варбанов против Болгарии" (Varbanov v. Bulgaria), жалоба N 31365/96, ECHR 2000-X, § 36).

80. Принимая во внимание заявления В.А. Князева по данной жалобе, Европейский Суд не считает, что они являются злоупотреблением права на подачу жалобы. Следовательно, возражение властей Российской Федерации подлежит отклонению.

II. Предполагаемое нарушение статей 3 и 13 Конвенции в связи с предполагаемым жестоким обращением в учреждении ОХ30/3 г. Льгова, в следственном изоляторе ИЗ46/2 г. Льгова и следственном изоляторе ИЗ32/1 г. Брянска, а также в связи с отсутствием надлежащего расследования

81. Ссылаясь на статьи 3 и 13 Конвенции, заявитель утверждал, что с ним систематически жестоко обращались в учреждении ОХ-30/3 г. Льгова, что вынудило его совершить акт членовредительства. Заявитель также утверждал, что расследование по его жалобам не было эффективным. Кроме того, заявитель обжаловал то обстоятельство, что он подвергался психологическому давлению и пыткам в следственном изоляторе ИЗ-46/2 г. Льгова и следственном изоляторе ИЗ-32/1 в Брянской области, а также что не было проведено надлежащее расследование по указанным жалобам. Соответствующие статьи Конвенции звучат следующим образом:

Статья 3 Конвенции

"Никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию".

Статья 13 Конвенции

"Каждый, чьи права и свободы, признанные в настоящей Конвенции, нарушены, имеет право на эффективное средство правовой защиты в государственном органе, даже если это нарушение было совершено лицами, действовавшими в официальном качестве".

А. Приемлемость жалобы

82. Власти Российской Федерации утверждали, что заявитель не исчерпал внутригосударственные средства правовой защиты и что его жалобы являлись необоснованными. Физическая сила применялась к заявителю сотрудниками уголовно-исполнительной системы только один раз, а именно 23 марта 2005 г., когда заявитель оказал сопротивление при проведении планового обыска. Применение силы было обоснованным. Все остальные утверждения заявителя о жестоком обращении были тщательно рассмотрены органами прокуратуры и признаны необоснованными. В частности, на заявителя никогда не натравливалась служебная собака. Все травмы, установленные у заявителя врачами уголовно-исполнительной системы, были нанесены себе самим заявителем. Во время содержания под стражей заявителя регулярно осматривал психолог, который установил у заявителя эмоционально неустойчивое расстройство личности. В психологической характеристике, составленной начальником психологической лаборатории Федеральной службы исполнения наказаний, сообщалось, что заявитель имел склонность к членовредительству как способу уклонения от соблюдения режима и противодействия администрации учреждения. В ночь с 26 на 27 июня 2005 г. именно заявитель подстрекал других осужденных в учреждении ОХ-30/3 г. Льгова совершить членовредительство. Он не был признан потерпевшим в рамках уголовного дела N 1519, и его жалоба на жестокое обращение в учреждении была отклонена. Жалобы заявителя на жестокое обращение были надлежащим образом проверены органами прокуратуры, которые исследовали соответствующие медицинские справки и другие документы, а также допросили ряд свидетелей, включая лиц, содержавшихся вместе с заявителем, сотрудников учреждения и медицинских экспертов. Поэтому, по мнению властей Российской Федерации, жалобы заявителя на нарушение статей 3 и 13 Конвенции являлись полностью необоснованными.

83. Заявитель оспорил доводы властей Российской Федерации. Он повторил свои утверждения, что на протяжении срока лишения свободы он подвергался жестокому обращению. Его регулярно избивали в учреждении ОХ-30/3 за отказ присоединиться к "секции порядка", а впоследствии, после перевода из указанного учреждения, с целью заставить отказаться от своих жалоб в органы прокуратуры и Европейский Суд. Заявитель также утверждал, что расследование по его жалобам не было надлежащим, поскольку лица, допрошенные органами прокуратуры, были заинтересованы в том, чтобы отрицать факт жестокого обращения с заявителем. Кроме того, заявитель утверждал, что его жалобы на действия сотрудников исправительного учреждения не отправлялись адресатам. Поэтому его нельзя обвинять в том, что он не исчерпал внутригосударственные средства правовой защиты. Скорее, эффективные средства правовой защиты просто отсутствовали. В итоге заявитель настаивал, что имело место нарушение статей 3 и 13 Конвенции в связи с жестоким обращением в местах содержания под стражей и отсутствием надлежащего расследования.

84. В связи с жалобой заявителя на нарушение статьи 3 Конвенции Европейский Суд повторяет, что правило об исчерпании внутригосударственных средств правовой защиты, закрепленное в пункте 1 статьи 35 Конвенции, обязывает заявителей сначала использовать средства правовой защиты, обычно доступные во внутригосударственной правовой системе и достаточные для того, чтобы дать заявителям возможность получить компенсацию за предполагаемые нарушения. Существование средств правовой защиты должно быть достаточно определенным как на практике, так и в теории, поскольку при невыполнении этого условия средства правовой защиты не будут отвечать необходимым требованиям доступности и эффективности. Пункт 1 статьи 35 также требует, чтобы жалоба, которую планируется в дальнейшем направить в Европейский Суд, была бы сначала представлена на рассмотрение соответствующего внутригосударственного органа власти, как минимум по сути и в соответствии с формальными требованиями внутригосударственного законодательства, но не требует, чтобы использовались средства правовой защиты, которые являются ненадлежащими или неэффективными (см. Постановление Европейского Суда по делу "Аксой против Турции" (Aksoy v. Turkey) от 18 декабря 1996 г., Reports 1996-VI, pp. 2275-2276, §§ 51-52, и Постановление Европейского Суда по делу "Акдивар и другие против Турции" (Akdivar and Others v. Turkey) от 16 сентября 1996 г., Reports 1996-IV, p. 1210, §§ 65-67). Европейский Суд также установил, что одно только сомнение в успехе [процедуры обжалования] не является достаточным, чтобы освободить заявителя от обязанности подать жалобу в компетентный орган государственной власти (см. Решение Европейского Суда по делу "Уайтсайд против Соединенного Королевства" (Whiteside v. United Kingdom) от 7 марта 1994 г., жалоба N 20357/92, DR 76, p. 80).

85. Европейский Суд также подчеркивает, что при применении правила об исчерпании внутригосударственных средств правовой защиты должен надлежащим образом учитываться тот факт, что оно применяется в контексте системы защиты прав человека, которую согласились установить договаривающиеся государства. Следовательно, Европейский Суд признал, что статья 35 Конвенции должна применяться с определенной степенью гибкости и без чрезмерного формализма. Европейский Суд также признал, что правило об исчерпании внутригосударственных средств правовой защиты не является абсолютным и не может применяться автоматически. Чтобы определить, было ли это правило соблюдено, существенно важно принимать во внимание обстоятельства конкретного дела. Это, в частности, означает, что Европейский Суд должен реально принимать во внимание не только наличие формальных средств правовой защиты в правовой системе соответ-ствующего договаривающегося государства, но также и общий контекст, в котором они применяются, а также личные обстоятельства заявителя. Затем Европейский Суд должен рассмотреть, сделал ли заявитель в обстоятельствах конкретного дела все, что от него можно было бы разумно ожидать, чтобы исчерпать внутригосударственные средства правовой защиты (см. приведенное выше Постановление Европейского Суда по делу "Акдивар и другие против Турции" (Akdivar and Others v. Turkey), § 69, и Постановление Европейского Суда по делу "Яша против Турции" (Yasa v. Turkey) от 2 сентября 1998 г., Reports 1998-VI, p. 2432, § 77).

86. Европейский Суд отмечает, что согласно статье 125 Уголовно-процессуального кодекса постановления следователей и прокуроров, которые могут нарушить конституционные права участников процесса или воспрепятствовать доступу к суду, могут быть обжалованы в суд. Европейский Суд отмечает, что хотя суд не может возбуждать уголовное дело, его полномочие отменять постановление об отказе в возбуждении уголовного дела и указывать на недостатки, которые необходимо исправить, является существенной гарантией от произвола со стороны органов следствия (см. Решение Европейского Суда по делу "Трубников против Российской Федерации"* (*Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 2/2006.) (Trubnikov v. Russia) от 14 октября 2003 г., жалоба N 49790/99). Поэтому при обычном ходе событий такая жалоба может рассматриваться как возможное средство правовой защиты в случаях, когда прокуратура принимает решение не проводить расследование по жалобам.

87. Обращаясь к обстоятельствам настоящего дела, Европейский Суд отмечает, что заявитель подал в органы прокуратуры несколько жалоб относительно предполагаемого жестокого обращения с ним в учреждении ОХ-30/3 г. Льгова. Льговская межрайонная прокуратура отказала в возбуждении уголовного дела по первой жалобе заявителя от 10 июля 2005 г. По второй жалобе заявителя прокуратура Сеймского района г. Курска сначала отказала в возбуждении уголовного дела 14 июля 2005 г. После отмены этого постановления вышестоящим прокурором в возбуждении уголовного дела было повторно отказано 5 сентября 2005 года. 19 августа 2005 г. прокуратура Курской области прекратила в части, касавшейся жалоб заявителя, производство по уголовному делу N 1519, возбужденному по факту событий в учреждении ОХ-30/3 26-27 июня 2005 г. Хотя все три постановления могли быть обжалованы в суд, заявитель не воспользовался этим способом [защиты].

88. Европейский Суд также отмечает, что заявитель подал в органы прокуратуры две жалобы на предполагаемое жестокое обращение в следственном изоляторе ИЗ-46/3 г. Льгова. По первой жалобе прокуратура отказала в возбуждении уголовного дела постановлением от 18 июля 2005 г. В связи со второй жалобой заявителя прокуратура сначала отказала в возбуждении уголовного дела 1 сентября 2005 г. После отмены этого постановления вышестоящим прокурором в возбуждении уголовного дела было повторно отказано 15 сентября 2005 года. 21 октября 2005 г. прокуратура отказала в возбуждении уголовного дела по жалобе заявителя на предполагаемое жестокое обращение в следственном изоляторе ИЗ-32/1 г. Брянска. Европейский Суд отмечает, что все три постановления могли быть обжалованы в суд, однако заявитель не воспользовался этим способом [защиты].

89. В принципе Европейский Суд признает уязвимость заключенных и сложности, с которыми они сталкиваются, инициируя сложные правовые процедуры. Эти соображения могут быть приняты во внимание при применении гибкого подхода, уместного в таких обстоятельствах. Однако в настоящем деле Европейский Суд не усматривает причин освобождать заявителя от обязанности исчерпать доступные ему внутригосударственные средства правовой защиты. Европейский Суд отмечает, что на протяжении всех процедур заявителю оказывал помощь адвокат, который мог бы посоветовать заявителю обжаловать постановления прокурора в суд. Кроме того, заявитель не объяснил, почему, получив от органов прокуратуры пять отказов в возбуждении уголовного дела по его жалобам на жестокое обращение и постановление о прекращении производства по делу по его жалобе, он не обратился с жалобой в суд, а материалы дела не содержат никакого указания на то, что такое обжалование было невозможным или хотя бы неосуществимым на практике (см. Решение Европейского Суда по делу "Слюсарев против Российской Федерации"* (*Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 1/2008.) (Slyusarev v. Russia) от 9 ноября 2006 г., жалоба N 60333/00).

90. Поэтому Европейский Суд приходит к выводу, что заявитель не исчерпал внутригосударственные средства правовой защиты в связи с его жалобой на нарушение статьи 3 Конвенции.

91. В связи с жалобой заявителя на нарушение статьи 13 Конвенции Европейский Суд ссылается на свои изложенные выше выводы о том, что заявитель располагал эффективным внутригосударственным средством правовой защиты в связи с его жалобами на нарушение статьи 3 Конвенции, которое он не использовал. Следовательно, жалоба заявителя на нарушение статьи 13 Конвенции является явно необоснованной.

92. Из этого следует, что данная часть жалобы подлежит отклонению в соответствии с пунктами 3 и 4 статьи 35 Конвенции.

III. Предполагаемое нарушение статей 2 и 3 Конвенции в связи с предполагаемой недостаточной медицинской помощью в учреждении ОХ30/3 г. Льгова, в следственном изоляторе ИЗ46/2 г. Льгова и следственном изоляторе ИЗ32/1 г. Брянска

93. Заявитель утверждал, что ему не была оказана надлежащая медицинская помощь, после того как он совершил акты членовредительства в учреждении ОХ-30/3 г. Льгова и позднее в следственном изоляторе ИЗ-46/2 г. Льгова и следственном изоляторе ИЗ-32/1 г. Брянска. Заявитель ссылался в этой связи на статьи 2 и 3 Конвенции. Европейский Суд рассмотрит жалобу на нарушение статьи 3 Конвенции.

А. Приемлемость жалобы

94. Власти Российской Федерации оспорили доводы заявителя. Они утверждали, во-первых, что все травмы, которые заявитель сам себе причинил, носили поверхностный характер. Проникающих ранений у заявителя не было. Заявителю всегда оказывалась медицинская помощь в каждом из многочисленных случаев, когда он совершал акты членовредительства. На резаные раны надлежащим образом накладывались повязки с асептической мазью, а инородные тела, которые заявитель сам себе вводил, удалялись. В соответствующие сроки заявителя осматривал врач, в частности, при необходимости и хирург. Несколько раз заявитель отказывался от медицинского осмотра или лечения, что отражено в медицинской карте. Однако каждый раз заявителю обеспечивался доступ к надлежащей медицинской помощи. Власти Российской Федерации представили фотографии тела заявителя, которые, как они утверждали, были сделаны по просьбе заявителя для направления в Европейский Суд. По мнению властей, фотографии подтверждали, что раны заявителя были надлежащим образом обработаны медицинскими специалистами и зажили.

95. Заявитель настаивал, что ему не была предоставлена надлежащая медицинская помощь. Он утверждал, что доводы властей Российской Федерации не являлись правильными, поскольку у него имелись проникающие, а не поверхностные ранения. Заявитель утверждал, что несколько раз его заставляли отказаться от медицинской помощи. Ему также пришлось самому извлекать из своего тела инородные предметы, поскольку медицинская помощь ему не оказывалась. Хирурги указанные предметы так и не удалили, а если в медицинской карте были записи об обратном, то это означало, что записи подделаны.

96. Европейский Суд повторяет, что статья 3 Конвенции закрепляет одну из основополагающих ценностей демократического общества. Она в абсолютных выражениях запрещает пытки или бесчеловечное или унижающее достоинство обращение или наказание, независимо от обстоятельств или поведения жертвы (см. среди других примеров Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Лабита против Италии" (Labita v. Italy), жалоба N 26772/95, ECHR 2000-IV, § 119). Однако чтобы попасть в сферу действия статьи 3 Конвенции, жесткое обращение должно достигнуть минимального уровня жестокости. Оценка указанного минимального уровня относительна. Она зависит от всех обстоятельств дела, таких как длительность обращения, его физические и психологическое последствия и, в некоторых случаях, пол, возраст и состояние здоровья жертвы (см. Постановление Европейского Суда по делу "Валашинас против Литвы" (Valasinas v. Lithuania), жалоба N 44558/98, ECHR 2001-VIII, §§ 100-101).

97. Обращаясь к обстоятельствам настоящего дела, Европейский Суд отмечает, во-первых, что заявитель не представил доказательств в подтверждение своих утверждений о том, что некоторые записи в его медицинской карте были бы подделаны или что содержащаяся в них информация была бы неточной. Поэтому при дальнейшем рассмотрении Европейский Суд должным образом примет во внимание медицинскую карту заявителя.

98. Относительно жестокого обращения, которое, как утверждал заявитель, имело место 23 марта 2005 г., власти Российской Федерации сообщили, что заявитель не обращался за медицинской помощью в этой связи. Европейский Суд отмечает, что в медицинской карте заявителя не содержится указаний на то, что он обращался бы за медицинской помощью, а заявитель не представил доказательств обратного.

99. В связи с телесными повреждениями, которые заявитель нанес себе сам в ночь с 26 на 27 июня 2005 г. в учреждении ОХ-30/3, Европейский Суд отмечает, что на протяжении этого срока заявителю был сделан рентгеновский снимок и заявителя осмотрел хирург, который удалил инородное тело - электрод - из тела заявителя и перевязал раны. В представленных Европейскому Суду материалах ничто не подтверждает довод заявителя о том, что у него в теле осталась часть электрода. Следовательно, Европейский Суд полагает, что оказанная заявителю медицинская помощь соответствовала его состоянию.

100. Европейский Суд отмечает, что во время пребывания заявителя в следственном изоляторе ИЗ-46/3 г. Льгова у него обнаруживали поверхностные раны 29 июня, 11 и 23 июля 2005 г. Заявителю делали ежедневную перевязку ран с 30 июня по 14 июля 2005 г., а затем - 16, 23 и 25 июля 2005 года. 16 июля 2005 г. из-за уплотнения на правом предплечье заявителю дали антибиотики. В тот же день заявителю предложили провести хирургическое лечение в связи с имевшимися у него ранами, от которого, согласно записям в медицинской карте, он отказался. 25 июля 2005 г. заявитель отказался от наложения швов на рану в области правого локтевого сустава.

101. Европейский Суд отмечает, что заявитель не представил доказательств в подтверждение своего довода о том, что у него были проникающие, а не поверхностные раны. Также Европейский Суд не располагает доказательствами для вывода о том, что заявителя заставляли бы отказываться от медицинской помощи. Поэтому Европейский Суд полагает, что оказанная заявителю в следственном изоляторе ИЗ-46/2 медицинская помощь была достаточной.

102. Европейский Суд также отмечает, что во время пребывания в следственном изоляторе ИЗ-32/1 г. Брянска заявитель пожаловался 17 августа 2005 г. на боль в животе. Врач заподозрил, что у заявителя в животе было инородное тело, однако заявитель не разрешил провести пальпацию живота. Врач осматривал заявителя 22, 24 и 26 августа 2005 г., и заявитель также отказывался от пальпации. После проведения в последний указанный день флюорографии, которая показала у заявителя наличие гвоздя в брюшной области, 27 августа 2005 г. заявитель разрешил провести пальпацию. В тот же день заявителя доставили в больницу системы Федеральной службы исполнения наказаний, чтобы удалить гвоздь. Однако по прибытии в больницу заявитель отказался от медицинской помощи, и через два дня сам удалил себе гвоздь. Врач перевязал рану. 31 августа 2005 г. врач перевязал заявителю раны на правом предплечье, которые заявитель нанес себе ранее. Между 14 и 26 сентября 2005 г. заявителя помещали в больницу для удаления инородного тела из брюшной области и последующего лечения.

103. Европейский Суд отмечает, что заявитель не представил доказательств в подтверждение довода о том, что его заставили отказаться от медицинской помощи. Представленные Европейскому Суду материалы свидетельствуют, что и в следственном изоляторе, и в больницах за пределами учреждений уголовно-исполнительной системы заявителю предоставлялась возможность воспользоваться квалифицированной медицинской помощью. Тем не менее заявитель от нее несколько раз отказался. В связи с жалобой заявителя, в которой, как его можно понять, он жалуется на несвоевременное оказание медицинской помощи, Европейский Суд полагает, что государство не может нести ответственность за задержки, вызванные отказом самого заявителя от прохождения медицинских обследований или от лечения. Европейский Суд полагает, что в данных обстоятельствах доступная заявителю медицинская помощь являлась достаточной.

104. Следовательно, данная часть жалобы является явно необоснованной и должна быть отклонена в соответствии с пунктами 3 и 4 статьи 35 Конвенции.

IV. Предполагаемое нарушение статьи 8 Конвенции в связи с предполагаемым вмешательством в право заявителя на уважение корреспонденции

105. Ссылаясь на статью 8 Конвенции, заявитель утверждал, что вся его корреспонденция прочитывалась государственными должностными лицами и что большое число его жалоб в различные органы государственной власти и письмо его адвокату Е. Липцер вообще не были отправлены адресатам. В подтверждение своих жалоб заявитель ссылался на пункт 12 Правил внутреннего распорядка исправительных учреждений 2001 года. Статья 8 Конвенции звучит следующим образом:

"1. Каждый имеет право на уважение его личной и семейной жизни, его жилища и его корреспонденции.

2. Не допускается вмешательство со стороны публичных властей в осуществление этого права, за исключением случаев, когда такое вмешательство предусмотрено законом и необходимо в демократическом обществе в интересах национальной безопасности и общественного порядка, экономического благосостояния страны, в целях предотвращения беспорядков или преступлений, для охраны здоровья или нравственности или защиты прав и свобод других лиц".

А. Приемлемость жалобы

106. Власти Российской Федерации утверждали, что право заявителя на переписку было ограничено в соответствии с частью второй статьи 91 Уголовно-исполнительного кодекса. Однако пределы этого права, как они гарантированы указанным положением, не были нарушены. Власти Российской Федерации утверждали, что все письма заявителя в правоохранительные органы, Уполномоченному по правам человека, в адвокатские коллегии, адвокатам и в Европейский Суд направлялись адресатам. Власти Российской Федерации приложили извлечения из журнала учета корреспонденции следственного изолятора ИЗ-46/2 г. Льгова, следственного изолятора 46/1 Курской области* (*Так в тексте. Вероятно, речь может идти о следственном изоляторе ИЗ-32/1 Брянской области (прим. переводчика).) и исправительного учреждения N 11 Хабаровского края, имеющие отношение к переписке заявителя. Власти также утверждали, что во время пребывания заявителя в следственном изоляторе ИЗ-46/1* (*Так в тексте. Речь может идти о следственном изоляторе ИЗ-46/2 или о следственном изоляторе ИЗ-32/1 (прим. переводчика).) заявитель получил письмо и две посылки. Власти Российской Федерации утверждали, что не было допущено вмешательство в переписку заявителя.

107. Заявитель настаивал на своих утверждениях, что сотрудники уголовно-исполнительной системы не отправляли адресатам его жалобы в правоохранительные органы и письмо адвокату. Заявитель отметил, что, хотя власти Российской Федерации представили доказательства того, что некоторые из его писем были отправлены, они не доказали, что все письма были отправлены адресатам. Кроме того, по мнению заявителя, власти Российской Федерации не ответили прямо на вопрос, подвергалась ли его (заявителя) переписка цензуре.

108. Европейский Суд повторяет, что любое "вмешательство со стороны публичных властей" в право на уважение переписки будет противоречить статье 8 Конвенции, если только оно не "соответствует закону", преследует одну или более законных целей, перечисленных в пункте 2 статьи 8 Конвенции и является "необходимым в демократическом обществе" для достижения указанных целей (см. среди многих других примеров Постановление Европейского Суда по делу "Сильвер и другие против Соединенного Королевства" (Silver and Others v. United Kingdom) от 25 марта 1983 г., Series A, N 61, p. 32, § 84, Постановление Европейского Суда по делу "Кэмпбелл против Соединенного Королевства" (Campbell v. United Kingdom) от 25 марта 1992 г., Series A, N 233, p. 16, § 34, и Постановление Европейского Суда по делу "Ниедбала против Польши" (Niedbala v. Poland) от 4 июля 2000 г., жалоба N 27915/95, § 78).

109. Европейский Суд отмечает, что жалоба заявителя касается периода, когда еще действовали положения Правил внутреннего распорядка исправительных учреждений 2001 года, закреплявшие положение о том, что вся корреспонденция осужденных должна была передаваться сотрудникам исправительного учреждения в незапечатанном виде. Однако Европейский Суд отмечает, что положения указанных Правил имели меньшую юридическую силу по сравнению с Уголовно-исполнительным кодексом, в котором в части второй статьи 91 закреплено, что переписка осужденных с судами, прокурорами, должностными лицами уголовно-исполнительной системы, Уполномоченным по правам человека, общественной наблюдательной комиссией и Европейским Судом не подвергалась цензуре. Переписка с адвокатом не подлежала цензуре, если только не имелось мотивированное постановление начальника исправительного учреждения или его заместителя, основанное на достоверной информации о том, что [содержащиеся в переписке] сведения направлены на инициирование, планирование или организацию преступления.

110. Европейский Суд отмечает, что согласно журналам учета корреспонденции, представленным властями Российской Федерации, из следственного изолятора ИЗ-46/2 были отправлены 12 писем и жалоб заявителя различным адресатам, а из следственного изолятора ИЗ-46/1* (*Так в тексте. Видимо, речь идет о следственном изоляторе ИЗ-32/1 (прим. переводчика).) - восемь писем и жалоб заявителя. Европейский Суд отмечает, что заявитель не представил доказательств того, что Правила внутреннего распорядка исправительных учреждений 2001 года применялись бы к нему в нарушение соответствующих положений Уголовно-исполнительного кодекса. Также заявитель не представил никаких доказательств того, что какое-либо из его писем не было бы отправлено адресату, или хотя бы детального описания того письма, которое, как он утверждал, не было отправлено адресату администрацией соответствующего исправительного учреждения.

111. Следовательно, данная часть жалобы является явно необоснованной и должна быть отклонена в соответствии с пунктами 3 и 4 статьи 35 Конвенции.

V. Предполагаемое нарушение статьи 34 Конвенции

112. В.А. Князев также утверждал, ссылаясь на статью 34 Конвенции, что государственные должностные лица заставили его написать заявление об отказе от жалобы в Европейский Суд, и это заявление было впоследствии направлено властями Российской Федерации в Европейский Суд. В части, применимой к настоящему делу, статья 34 Конвенции звучит следующим образом:

"Суд может принимать жалобы от любого физического лица, ...которое утверждает, что явилось жертвой нарушения одной из Высоких Договаривающихся Сторон его прав, признанных в настоящей Конвенции или в Протоколах к ней. Высокие Договаривающиеся Стороны обязуются никоим образом не препятствовать эффективному осуществлению этого права.

113. Власти Российской Федерации оспорили доводы заявителя. Они заявили, что его утверждения о жестоком обращении были рассмотрены органами прокуратуры и признаны необоснованными.

114. Заявитель настаивал на своей жалобе.

115. Принимая во внимание § 72 настоящего Постановления, Европейский Суд перейдет к рассмотрению жалобы заявителя на нарушение статьи 34 Конвенции в свете общих принципов, установленных его правоприменительной практикой. Европейский Суд повторяет, что для эффективного функционирования системы подачи индивидуальных жалоб, установленной статьей 34 Конвенции, чрезвычайно важно, чтобы заявители или потенциальные заявители имели возможность свободно общаться с Европейским Судом, не подвергаясь ни в какой форме давлению со стороны властей с целью заставить их (заявителей) отказаться от своих жалоб или изменить их (см. среди других примеров приведенное выше Постановление Европейского Суда по делу "Акдивар и другие против Турции" (Akdivar and Others v. Turkey), § 105, и Постановление Европейского Суда по делу "Аксой против Турции" (Aksoy v. Turkey) от 18 декабря 1996 г., Reports 1996-VI, p. 2288, § 105). В этом контексте "давление" включает в себя не только прямое воздействие и явное запугивание, но также и ненадлежащие косвенные действия или контакты, направленные на то, чтобы отговорить заявителя от использования конвенционного средства правовой защиты или воспрепятствовать ему в этом (см. Постановление Европейского Суда по делу "Курт против Турции" (Kurt v. Turkey) от 25 мая 1998 г., Reports 1998-III, p. 1192, § 159).

116. Кроме того, вопрос о том, являются ли контакты между властями и заявителем недопустимой практикой с позиции статьи 34 Конвенции, должен определяться в свете особых обстоятельств дела. В этом отношении следует принимать во внимание уязвимость заявителя и его или ее подверженность давлению со стороны властей (см. приведенные выше Постановление Европейского Суда по делу "Акдивар и другие против Турции" (Akdivar and Others v. Turkey), p. 1219, § 105, и Постановление Европейского Суда по делу "Курт против Турции" (Kurt v. Turkey), pp. 1192-1193, § 160). Положение заявителя может быть особо уязвимым, если он содержится под стражей при ограниченных контактах с семьей или окружающим миром (см. Постановление Европейского Суда по делу "Котлец против Румынии" (Cotlet v. Romania) от 3 июня 2003 г., жалоба N 38565/97, § 71).

117. Европейский Суд отмечает, что 11 августа 2005 г. В.А. Князев сообщил своему адвокату, что государственные должностные лица заставили его написать заявление от отказе от жалобы в Европейский Суд. В.А. Князев сообщал, что такие заявления следует считать недействительными, поскольку они написаны под давлением. На следующий день адвокат заявителя направил соответствующее уведомление в Европейский Суд. Европейский Суд перенаправил доводы заявителя властям Российской Федерации. 11 ноября 2005 г. власти Российской Федерации направили в Европейский Суд копию заявления В.А. Князева от 5 августа 2005 г., адресованного Уполномоченному Российской Федерации при Европейском Суде П.А. Лаптеву. В заявлении В.А. Князев просил П.А. Лаптева отозвать его (заявителя) жалобу из Европейского Суда. В сопроводительном письме власти Российской Федерации утверждали, что заявление было написано В.А. Князевым добровольно и что его доводы о написании заявления под давлением со стороны государственных должностных лиц являлись необоснованными. Власти Российской Федерации просили оценить статус В.А. Князева в процессе по жалобе ввиду этого заявления, что Европейский Суд уже сделал выше.

118. Европейский Суд отмечает, что В.А. Князев уведомил Суд о том, что заявление от 5 августа 2005 г. было написано им под давлением, просил Европейский Суд не принимать заявление во внимание в случае получения последнего и подтвердил свое намерение продолжать рассмотрение жалобы. Европейский Суд поражен тем обстоятельством, что после направления этих доводов заявителя властям Российской Федерации, последние прислали в Суд заявление В.А. Князева от 5 августа 2005 г. и, более того, настаивали, что оно было написано им добровольно. По мнению Европейского Суда, такое поведение властей Российской Федерации являлось несовместимым с их обязательством не вмешиваться в право заявителя на подачу индивидуальной жалобы.

119. Следовательно, власти Российской Федерации не выполнили свои обязательства, предусмотренные статьей 34 Конвенции.

VI. Применение статьи 41 Конвенции

120. Статья 41 Конвенции гласит:

"Если Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

А. Ущерб

121. Заявитель требовал 35 000 евро в качестве компенсации морального вреда, причиненного ему физическими и нравственными страданиями, которые он пережил.

122. Власти Российской Федерации полагали требование необоснованным. По их мнению, в случае установления Европейском Судом нарушения прав заявителя в данном деле это обстоятельство являлось бы достаточной справедливой компенсацией.

123. Принимая во внимание характер нарушения в данном деле и принимая решение на основании принципа справедливости, Европейский Суд полагает, что вывод о несоблюдении властями Российской Федерации обязательств, предусмотренных статьей 34 Конвенции, является сам по себе достаточной компенсацией морального вреда, если такой был причинен заявителю.

В. Судебные расходы и издержки

124. Заявитель также требовал 3 000 евро в качестве компенсации судебных расходов и издержек, понесенных при рассмотрении его дела Европейским Судом, и, в частности, в качестве оплаты услуг адвоката, который действовал бесплатно и посещал заявителя в исправительных учреждениях.

125. Власти Российской Федерации утверждали, что требование должно быть отклонено полностью, поскольку заявитель не представил никаких документов в подтверждение своих слов о том, что расходы были понесены в действительности (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Ротару против Румынии" (Rotaru v. Romania), жалоба N 28341/95, ECHR 2000-V).

126. Европейский Суд отмечает, что в данном деле заявитель не представил никаких документов, демонстрирующих, что он действительно понес заявленные им расходы. Поэтому, принимая во внимание имеющуюся в его распоряжении информацию, Европейский Суд отклоняет требование заявителя о компенсации судебных расходов и издержек.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) отклонил предварительные возражения властей Российской Федерации;

2) решил продолжить рассмотрение жалобы заявителя на нарушение статьи 34 Конвенции, а остальную часть жалобы признал неприемлемой для рассмотрения по существу;

3) постановил, что Российская Федерация не выполнила свое обязательство, предусмотренное статьей 34 Конвенции, не препятствовать эффективному осуществлению права на подачу индивидуальной жалобы;

4) отклонил требования заявителя о справедливой компенсации.

Совершено на английском языке, и уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 8 ноября 2007 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Серен Нильсен Секретарь Секции Суда

Лукис Лукаидес Председатель Палаты Суда