Постановление Европейского Суда по правам человека от 7 июня 2007 г. Дело "Игорь Иванов (Igor Ivanov) против Российской Федерации" (жалоба N 34000/02) (Первая Секция)

Европейский Суд по правам человека
(Первая Секция)

Дело "Игорь Иванов (Igor Ivanov)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 34000/02)

Постановление Суда

Страсбург, 7 июня 2007 г.

Европейский Суд по правам человека (Первая Секция), заседая Палатой в составе:

Х.Л. Розакиса, Председателя Палаты,

Л. Лукаидеса,

Н. Ваич,

А. Ковлера,

Э. Штейнер,

С.Е. Йебенса,

Дж. Малинверни, судей,

а также при участии С. Нильсена, Секретаря Секции Суда,

заседая за закрытыми дверями 15 мая 2007 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. дело было инициировано жалобой N 34000/02, поданной против властей Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) гражданином Российской Федерации Игорем Сергеевичем Ивановым (далее - заявитель) 5 августа 2002 г.

2. Власти Российской Федерации были представлены Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека П.А. Лаптевым.

3. 4 ноября 2006 г. Европейский Суд принял решение уведомить власти Российской Федерации о поданной жалобе. Согласно положениям пункта 3 статьи 29 Конвенции Европейский Суд принял решение рассмотреть жалобу по существу одновременно с принятием решения по вопросу о ее приемлемости.

4. Власти Российской Федерации возражали против одновременного изучения вопроса приемлемости и существа жалобы. Рассмотрев возражение властей Российской Федерации, Европейский Суд отклонил его.

Факты

I. Обстоятельства дела

5. Заявитель родился в 1963 году и проживает в с. Саввино Московской области.

А. Уголовное дело в отношении заявителя

6. 26 декабря 2000 г. заявитель был задержан по подозрению в участии в разбойном нападении при отягчающих обстоятельствах, вымогательстве и злоупотреблении служебным положением. Через три дня к заявителю была применена мера пресечения в виде заключения под стражу.

7. 23 января 2002 г. Кузьминский районный суд г. Москвы признал заявителя виновным в разбойном нападении при отягчающих обстоятельствах и злоупотреблении служебным положением, оправдал заявителя по остальным пунктам обвинения и приговорил его к 11 годам лишения свободы. Приговор вступил в силу 23 апреля 2002 г., после того как определением Московского городского суда он был оставлен без изменения.

8. 6 ноября 2003 г. президиум Московского городского суда, рассмотрев надзорную жалобу заявителя, внес изменения в судебные решения от 23 января и 23 апреля 2002 г., снизив срок назначенного наказания до шести лет лишения свободы. Заявитель был освобожден условно-досрочно 25 марта 2005 г.

В. Условия содержания заявителя под стражей

9. С 29 декабря 2000 г. по 28 июня 2002 г. заявитель содержался под стражей в следственных изоляторах ИЗ-77/1 и ИЗ-77/3 г. Москвы.

1. Следственный изолятор ИЗ-77/1

(а) Количество заключенных в камере

10. Согласно справкам исполняющего обязанности начальника следственного изолятора от 21 декабря 2005 г., представленным властями Российской Федерации, заявитель содержался в камере N 402 площадью 23,4 кв. метра. Согласно данным властей Российской Федерации сведения о количестве лиц, содержавшихся в камере, отсутствовали, поскольку соответствующие документы были уничтожены. В то же время власти Российской Федерации отметили, что охранники, работавшие в изоляторе в то время, когда там содержался заявитель, сообщили, что заявитель находился в камере с пятью или шестью другими заключенными. Власти Российской Федерации, ссылаясь на справки от 21 декабря 2005 г., также сообщили, что заявитель был постоянно обеспечен индивидуальным спальным местом и постельными принадлежностями.

11. Заявитель не оспорил размеры камеры. Однако он утверждал, что в камере было 12 спальных мест и содержалось в ней 25 заключенных. Учитывая недостаточное количество спальных мест, заключенным приходилось спать по очереди.

(b) Санитарные условия, санитарное оборудование, питание

12. Ссылаясь на информацию от исполняющего обязанности начальника следственного изолятора, власти Российской Федерации утверждали, что камера освещалась и проветривалась естественным образом через два застекленных окна размерами 0,75 (ширина) на 1,1 (высота) метра. Администрация изолятора осматривала камеру ежедневно. Власти Российской Федерации также утверждали, что температура воздуха в камере всегда была нормальной. Камера была оборудована лампами, работавшими круглосуточно. Дезинфекция камеры осуществлялась еженедельно. Камера была оборудована унитазом, раковиной и краном с водопроводной водой. Санитарный узел был отгорожен от жилой площади камеры кирпичной перегородкой высотой 1 метр. Раз в неделю заключенным обеспечивалась возможность принять душ. Ссылаясь на информацию из Генеральной прокуратуры Российской Федерации, власти Российской Федерации также утверждали, что заявителю было обеспечено в день трехразовое питание "в соответствии с установленными нормами". Медицинские работники изолятора проверяли качество пищи три раза в день и делали записи в соответствующих регистрационных журналах. Власти Российской Федерации представили копии журналов за ряд месяцев в 2001 и 2002 годах. Согласно властям Российской Федерации заключенные не жаловались на качество пищи.

13. Заявитель не согласился с информацией, представленной властями Российской Федерации, и утверждал, что санитарные условия были неудовлетворительными. В камере были крысы. Камера была очень плохо освещена. Окна камеры не были застеклены, а пища в изоляторе была очень скудная и плохого качества.

(с) Медицинская помощь

14. По прибытии в следственный изолятор заявитель был осмотрен врачом, который отметил, что заявитель был здоров. 31 января 2001 г. заявитель пожаловался врачу изолятора на боли в мышцах. Врач установил у заявителя миозит* (* Миозит - заболевание, воспаление мышцы (прим. переводчика).) и назначил лечение. С 22 по 24 мая 2001 г. заявитель проходил лечение в связи с обычной простудой - легким инфекционным заболеванием верхних дыхательных путей. 26 октября 2001 г. заявитель пожаловался на боли в спине, и у него была установлена распространенная пиодермия - инфекционное бактериальное заболевание кожи. Заявителя перевели в кожно-венерическое отделение больницы изолятора, где он находился до 15 ноября 2001 г. Власти Российской Федерации представили подробную информацию относительно оказанной заявителю медицинской помощи, включая виды лекарств, их дозировку и частоту применения. Власти Российской Федерации также представили копию медицинской карты заявителя и медицинские справки.

15. Заявитель утверждал, что ужасные условия содержания его под стражей привели к серьезному ухудшению состояния его здоровья. Он заразился несколькими кожными и инфекционными заболеваниями и не получил надлежащего лечения.

2. Следственный изолятор ИЗ-77/3

16. 28 января 2002 г. заявителя перевели в следственный изолятор ИЗ-77/3 и поместили в камеру N 524 площадью 32,74 кв. метра. Ссылаясь на справку начальника изолятора от 20 декабря 2005 г., власти Российской Федерации утверждали, что в камере содержалось семь или восемь человек. Однако из справки ясно, что вместе с заявителем в камере содержалось как минимум* (* Для пояснений см. ниже, § 34 настоящего Постановления (прим. переводчика).) семь или восемь человек. Помимо этого, власти Российской Федерации представили справки 2004 года, согласно которым документы, свидетельствующие о количестве содержавшихся в камере лиц, были уничтожены.

17. Власти Российской Федерации также описали условия содержания заявителя в следственном изоляторе ИЗ-77/3, которые схожи с условиями в следственном изоляторе ИЗ-77/1, за исключением двух моментов: (i) окна в камере имели размеры 0,89 (ширина) на 0,94 (высота) метра, и (ii) заявитель не обращался за медицинской помощью в следственном изоляторе ИЗ-77/3.

18. Заявитель утверждал, что в камере N 524 содержались 38 человек. Он также назвал условия содержания в следственном изоляторе ИЗ-77/3 "идентичными" условиям в следственном изоляторе ИЗ-77/1 с одним отличием: сотрудники в следственном изоляторе ИЗ-77/3 "относились с уважением и были добрыми".

3. Жалобы на условия содержания заявителя под стражей

19. Как утверждал заявитель, он жаловался в различные органы государственной власти на ужасные условия содержания его под стражей. Ответа он не получил.

20. Власти Российской Федерации утверждали, что заявитель не жаловался ни в прокуратуру, ни в вышестоящие органы Федеральной службы исполнения наказаний.

II. Соответствующее внутригосударственное законодательство

21. В статье 22 Федерального закона от 15 июля 1995 г. N 103-ФЗ "О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений" закреплено, что подозреваемые и обвиняемые обеспечиваются питанием, достаточным для поддержания здоровья и сил по нормам, определяемым Правительством Российской Федерации. В статье 23 закреплено, что подозреваемым и обвиняемым создаются бытовые условия, отвечающие требованиям санитарии и гигиены. Подозреваемым и обвиняемым предоставляется индивидуальное спальное место, им выдаются постельные и туалетные принадлежности. Норма санитарной площади в камере на одного человека устанавливается в размере 4 кв. метров.

III. Соответствующие международные документы

22. Европейский комитет по предупреждению пыток и бесчеловечного или унижающего достоинство обращения (ЕКПП) посетил Российскую Федерацию с 2 по 17 декабря 2003 г. В разделе своего доклада в адрес властей Российской Федерации (CPT/Inf(2003) 30), касающегося условий содержания под стражей в следственных изоляторах и процедуры обжалования, ЕКПП указал следующее:

"45. Следует сначала подчеркнуть, что ЕКПП с удовлетворением отметил прогресс в вопросе, представляющем большую проблему для российской пенитенциарной системы - переполненность.

Когда ЕКПП посещал Российскую Федерацию в ноябре 1998 г., переполненность была отмечена в качестве наиболее важного и срочного вопроса, который нужно было разрешить уголовно-исполнительной системе. В начале визита 2001 года делегации сообщили, что с 1 января 2000 г. количество лиц, находящихся в учреждениях УИС ("тюремное население"), уменьшилось на 30 000 человек. В качестве примера этой тенденции был назван следственный изолятор N 1 в г. Владивостоке, в котором было зафиксировано снижение количества заключенных на 30% за трехлетний период.

...

ЕКПП приветствует меры, предпринятые в последние годы властями Российской Федерации для разрешения проблемы переполненности, включая указания Генеральной прокуратуры Российской Федерации, направленные на более избирательное применение меры пресечения в виде заключения под стражу. Тем не менее информация, собранная делегатами ЕКПП, свидетельствует о том, что еще многое нужно сделать. В частности, переполненность все еще широко распространена, а режимные мероприятия развиты слабо. В этом отношении ЕКПП повторяет свои рекомендации, сделанные в предыдущих докладах (cf. §§ 25 и 30 Доклада по итогам визита 1998 года, CPT (99) 26; §§ 48 и 50 Доклада по итогам визита 1999 года, CPT (2000) 7; § 52 Доклада по итогам визита 2000 года, CPT (2001) 2).

...

125. Как и во время предыдущих визитов, многие заключенные со скептицизмом выразились относительно процедуры обжалования. В частности, было высказано мнение, что невозможно конфиденциально направить жалобу в орган, находящийся за пределами учреждения. Фактически все жалобы, независимо от адресата, регистрировались сотрудниками учреждения в специальном журнале, в котором также указывался и род обращения. В исправительном учреждении N 8 надзирающий прокурор указал, что во время проверок его обычно сопровождал старший офицер, а осужденные обычно не просили его о встрече наедине, "поскольку они знают, что все жалобы обычно проходят через администрацию учреждения".

В свете изложенного ЕКПП повторяет свою рекомендацию о том, что власти Российской Федерации должны пересмотреть процедуру подачи жалоб с целью обеспечения ее эффективного функционирования. В случае необходимости существующие правила должны быть изменены, чтобы гарантировать, что заключенные могут жаловаться во внешние органы государственной власти на действительно конфиденциальной основе".

Право

I. Предполагаемое нарушение статьи 3 Конвенции

23. Заявитель утверждал, что содержание его под стражей с 29 декабря 2000 г. по 28 июня 2002 г. в ужасных условиях противоречило требованиям статьи 3 Конвенции, которая звучит следующим образом:

"Никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию".

А. Приемлемость жалобы

24. Власти Российской Федерации утверждали, что заявитель не исчерпал имевшиеся у него внутригосударственные средства правовой защиты. В частности, он не жаловался на условия содержания его под стражей ни в прокуратуру, ни в органы Федеральной службы исполнения наказаний.

25. Заявитель утверждал, что он безуспешно жаловался в различные органы государственной власти на ужасные условия содержания его под стражей.

26. Европейский Суд отмечает, что в ряде случаев он уже рассматривал такое возражение властей Российской Федерации и отклонял его. В частности, Европейский Суд указывал, что в соответствующих случаях власти Российской Федерации не продемонстрировали, какое возмещение могли предоставить заявителю прокурор, суд или иной орган государственной власти, учитывая, что проблемы, вытекавшие из содержания заявителя под стражей, явно носили системный характер и не были связаны исключительно с ситуацией заявителя (см. Решение Европейского Суда по делу "Моисеев против Российской Федерации" (Moiseyev v. Russia) от 9 декабря 2004 г., жалоба N 62936/00, Решение Европейского Суда по делу "Калашников против Российской Федерации" (Kalashnikov v. Russia) от 18 сентября 2001 г., жалоба N 47095/99, и из последних примеров Постановление Европейского Суда по делу "Мамедова против Российской Федерации"* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 12/2006.) (Mamedova v. Russia) от 1 июня 2006 г., жалоба N 7064/05, § 57). Европейский Суд не усматривает оснований отступать от этих выводов в настоящем деле и поэтому полагает, что данная жалоба не может быть отклонена в связи с неисчерпанием внутригосударственных средств правовой защиты.

27. Европейский Суд отмечает, что эта жалоба не является явно необоснованной по смыслу пункта 3 статьи 35 Конвенции, и не было установлено и иных оснований для признания жалобы неприемлемой. Следовательно, она должна быть признана приемлемой для рассмотрения по существу.

В. Существо жалобы

1. Доводы сторон

28. Власти Российской Федерации утверждали, что заявитель содержался под стражей в удовлетворительных санитарных условиях. Пища отвечала установленным нормам. Заявителю оказывалась надлежащая медицинская помощь. Власти Российской Федерации также утверждали, что они не располагали документами, свидетельствующими о количестве лиц, содержавшихся в камерах вместе с заявителем, поскольку эти документы были уничтожены. Однако они полагали, что тот факт, что заявитель, возможно, мог содержаться в переполненных камерах, не мог сам по себе служить основанием для установления нарушения статьи 3 Конвенции, поскольку остальные условия содержания заявителя под стражей являлись удовлетворительными. Власти Российской Федерации указали, что переполненность [мест содержания под стражей] являлась общей проблемой во многих государства - членах Совета Европы.

29. Заявитель оспорил описание условий содержания его под стражей, представленное властями Российской Федерации, как не соответствующее действительности. Он настаивал на своих жалобах.

2. Мнение Европейского Суда

30. Европейский Суд отмечает, что длящийся характер содержания заявителя под стражей в рамках избранной меры пресечения и идентичные описания сторонами общих условий содержания заявителя под стражей в двух следственных изоляторах оправдывают рассмотрение содержания заявителя под стражей с 29 декабря 2000 г. по 28 июня 2002 г. без разделения этого периода на две части.

31. Стороны разошлись во мнениях относительно конкретных условий содержания заявителя под стражей. Однако Европейскому Суду нет необходимости устанавливать истинность каждого утверждения, поскольку он полагает, что имеет место нарушение статьи 3 Конвенции, руководствуясь фактами, которые были представлены и которые власти Российской Федерации не оспорили.

32. Основной характеристикой, по поводу которой стороны сошлись во мнениях, являлся размер камер. Тем не менее заявитель утверждал, что количество содержавшихся в камере лиц существенно превышало количество, на которое камеры были рассчитаны. Власти Российской Федерации, ссылаясь на информацию от охранников следственного изолятора ИЗ-77/1 (см. выше, § 10) и справку начальника следственного изолятора ИЗ-77/3 (см. выше, § 16), утверждали, что в первом изоляторе заявитель содержался в одной камере вместе с пятью или шестью заключенными, а во втором - с не более чем восемью. Власти Российской Федерации также сообщили, что соответствующие документы, подтверждавшие число заключенных в камерах, были уничтожены.

33. В связи с этим Европейский Суд отмечает, что производство по жалобам на нарушения Конвенции, как, например, по настоящей жалобе, не во всех случаях характеризуется неуклонным применением принципа affirmanti incumbit probatio (доказывание возлагается на утверждающего), так как в некоторых случаях только государство-ответчик имеет доступ к информации, подтверждающей или опровергающей жалобы на нарушение Конвенции. Непредоставление государством-ответчиком подобной информации без убедительного объяснения причин такого поведения может привести к выводу об обоснованности показаний заявителя (см. Постановление Европейского Суда по делу "Ахмет Езкан и другие против Турции" (Ahmet Ezkan and Others v. Turkey) от 6 апреля 2004 г., жалоба N 21689/93, § 426).

34. Обращаясь к обстоятельствам настоящего дела, Европейский Суд отмечает, что в своем заявлении об уничтожении соответствующих документов власти Российской Федерации процитировали показания охранников изолятора и начальника изолятора, в которых сообщалось о количестве содержавшихся вместе с заявителем лиц. Однако Европейский Суд полагает необычайно странным то обстоятельство, что в декабре 2005 г., то есть почти через три года после содержания заявителя в указанных учреждениях, и в отсутствие письменных доказательств сотрудники [изоляторов] могли вспомнить точное количество лиц, содержавшихся вместе с заявителем. Европейский Суд также отмечает, что власти Российской Федерации дали неправильное толкование справке начальника следственного изолятора ИЗ-77/3 от 20 декабря 2005 г. (см. выше, § 16). Власти Российской Федерации утверждали, что заявитель содержался вместе с семью или восемью заключенными. Тем не менее из рассматриваемой справки явно следует, что в ней было указано минимальное количество заключенных в камере без какого-либо указания на максимальное возможное число заключенных.

35. Принимая во внимание принципы, изложенные выше, в § 33, а также тот факт, что власти Российской Федерации не представили какой-либо убедительной информации и что, в принципе, они согласились, что камеры могли быть переполнены (см. выше, § 28), Европейский Суд рассмотрит вопрос о количестве лиц в камере, руководствуясь доводами заявителя.

36. Как утверждал заявитель, лицам, содержавшимся в камерах в каждом из следственных изоляторов, было обеспечено менее 1 кв. метра санитарной площади на человека. Количество заключенных превышало количество спальных мест. Поэтому заключенным, включая заявителя, приходилось делить спальные места и спать по очереди. Следовательно, на протяжении почти полутора лет заявитель круглосуточно содержался в камере* (* Последнее предложение переведено как в оригинальном тексте Постановления. В то же время, видимо, имеет место ошибка, поскольку вывод об отсутствии у заявителя возможности выйти из камеры не согласуется с фактом переполненности камеры, чему посвящен, в принципе, § 36 Постановления (прим. переводчика).

37. Независимо от причин переполненности Европейский Суд полагает, что на властях государства-ответчика лежит обязанность организовать свою уголовно-исполнительную систему таким образом, чтобы обеспечить уважение достоинства заключенных, независимо от финансовых или материально-технических трудностей (см. приведенное выше Постановление Европейского Суда по делу "Мамедова против Российской Федерации" (Mamedova v. Russia), § 63).

38. Европейский Суд неоднократно устанавливал нарушение статьи 3 Конвенции в связи с необеспечением заключенных достаточной санитарной площадью на человека (см. Постановление Европейского Суда по делу "Худоеров против Российской Федерации"* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 7/2006.) (Khudoyorov v. Russia), жалоба N 6847/02, ECHR 2005-... (извлечения), §§ 104 и последующие; Постановление Европейского Суда по делу "Лабзов против Российской Федерации" (Labzov v. Russia) от 16 июня 2005 г., жалоба N 62208/00, §§ 44 и последующие; Постановление Европейского Суда по делу "Новоселов против Российской Федерации"* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 10/2005.) (Novoselov v. Russia) от 2 июня 2005 г., жалоба N 66460/01, §§ 41 и последующие; Постановление Европейского Суда по делу "Майзит против Российской Федерации"* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 10/2005.) (Mayzit v. Russia) от 20 января 2005 г., жалоба N 63378/00, §§ 39 и последующие; Постановление Европейского Суда по делу "Калашников против Российской Федерации" (Kalashnikov v. Russia), жалоба N 47095/99, ECHR 2002-VI, §§ 97 и последующие; и Постановление Европейского Суда по делу "Пирс против Греции" (Peers v. Greece), жалоба N 28524/95, ECHR 2001-III, §§ 69 и последующие).

39. Принимая во внимание свои правоприменительную практику по данному вопросу и материалы, представленные сторонами, Европейский Суд отмечает, что власти Российской Федерации не сослались ни на один факт и не представили доводов, способных убедить Европейский Суд прийти к иному выводу в настоящем деле. Хотя в данном деле нет свидетельств позитивного намерения оскорбить или унизить заявителя, Европейский Суд полагает, что тот факт, что заявителю пришлось жить, спать и пользоваться туалетом в одной камере с таким количеством заключенных на протяжении почти 18 месяцев, сам по себе являлся достаточным для того, чтобы причинить страдания или переживания в степени, превышающей неизбежный уровень страданий, присущий ограничению свободы, и вызвать у заявителя чувство страха, страдания и унижения, которые могли оскорбить и унизить его.

40. Кроме того, Европейский Суд отмечает, что во время пребывания заявителя в следственном изоляторе ИЗ-77/1 у него было выявлено серьезное кожное заболевание и что, по всей вероятности, он заразился этой болезнью, находясь под стражей. Хотя это обстоятельство само по себе не подразумевает нарушение статьи 3 Конвенции, учитывая, в частности, тот факт, что заявитель получил лечение (см. Постановление Европейского Суда по делу "Алвер против Эстонии" (Alver v. Estonia), от 8 ноября 2005 г., жалоба N 64812/01, § 54, и, mutatis mutandis* (* Mutatis mutandis (лат.) - с соответствующими изменениями (прим. переводчика).), Постановление Европейского Суда по делу "Хохлич против Украины" (Khokhlich v. Ukraine), от 29 апреля 2003 г., жалоба N 41707/98) и что он полностью выздоровел, Европейский Суд полагает, что эти аспекты, хотя сами по себе и не могут оправдать признание "бесчеловечного" обращения, имеют существенное значение в дополнение к основному фактору чрезмерной переполненности для демонстрации того, что условия содержания заявителя под стражей выходили за пределы рамок, допустимых в соответствии со статьей 3 Конвенции (см. приведенное выше Постановление Европейского Суда по делу "Новоселов против Российской Федерации" (Novoselov v. Russia), § 44).

41. Следовательно, имело место нарушение статьи 3 Конвенции, поскольку заявитель подвергся бесчеловечному обращению в связи с условиями содержания его под стражей с 29 декабря 2000 г. по 28 июня 2002 г. в следственных изоляторах ИЗ-77/1 и ИЗ-77/3.

II. Предполагаемое нарушение статьи 5 Конвенции

42. Ссылаясь на статью 5 Конвенции, заявитель обжаловал незаконность и чрезмерную длительность содержания его под стражей в рамках избранной меры пресечения. В статье 5 Конвенции в части, касающейся настоящего дела, закреплено следующее:

"1. Каждый имеет право на свободу и личную неприкосновенность. Никто не может быть лишен свободы иначе как в следующих случаях и в порядке, установленном законом:

...

c) законное задержание или заключение под стражу лица, произведенное с тем, чтобы оно предстало перед компетентным органом по обоснованному подозрению в совершении правонарушения или в случае, когда имеются достаточные основания полагать, что необходимо предотвратить совершение им правонарушения или помешать ему скрыться после его совершения;

...

3. Каждый задержанный или заключенный под стражу в соответствии с подпунктом "c" пункта 1 настоящей статьи незамедлительно доставляется к судье или к иному должностному лицу, наделенному, согласно закону, судебной властью, и имеет право на судебное разбирательство в течение разумного срока или на освобождение до суда. Освобождение может быть обусловлено предоставлением гарантий явки в суд".

43. В связи с жалобами заявителя от Европейского Суда не требуется решать, свидетельствуют они или нет о нарушении Конвенции. Европейский Суд повторяет, что согласно статье 35 Конвенции Европейский Суд может рассматривать вопрос только в течение шести месяцев после вынесения окончательного решения. Европейский Суд отмечает, что заявитель был осужден 23 января 2002 г. и что после этот даты содержание заявителя под стражей в рамках избранной меры пресечения попадало не в сферу действия подпункта "с" пункта 1 статьи 5 Конвенции, а в сферу действия подпункта "а" пункта 1 статьи 5 Конвенции (см., например, Решение Европейского Суда по делу "Федосов против Российской Федерации"* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 5/2008.) (Fedosov v. Russia) от 25 января 2007 г., жалоба N 42237/02 с дальнейшими ссылками). Заявитель подал жалобу в Европейский Суд 5 августа 2002 г., то есть более чем через шесть месяцев после окончания срока содержания его под стражей в рамках избранной меры пресечения.

44. Следовательно, данная часть жалобы была подана с нарушением срока и подлежит отклонению в соответствии с пунктами 1 и 4 статьи 35 Конвенции.

III. Предполагаемые нарушения иных положений Конвенции

45. Ссылаясь на статью 6 Конвенции, заявитель утверждал, что суды неправильно оценили доказательства по делу и неправильно применили закон, что они не рассмотрели тщательно его (заявителя) доводы и что власти подделали материалы дела и не предоставили ему копию вступившего в законную силу приговора.

46. Принимая во внимание все имеющиеся в его распоряжении материалы и в той степени, в которой эти жалобы относятся к компетенции Европейского Суда ratione materiae* (* Ratione materiae - ввиду обстоятельств, связанных с предметом рассмотрения, критерий, применяемый при оценке приемлемости жалобы (прим. переводчика).), Европейский Суд полагает, что представленные доказательства не свидетельствуют о нарушении прав и свобод, закрепленных Конвенцией и протоколами к ней. Следовательно, данная часть жалобы должна быть отклонены в соответствии с пунктами 3 и 4 статьи 35 Конвенции как явно необоснованная.

IV. Применение статьи 41 Конвенции

47. Статья 41 Конвенции гласит:

"Если Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

48. Европейский Суд отмечает, что согласно правилу 60 Регламента Суда любое требование о справедливой компенсации должно быть изложено по пунктам и представлено в письменном виде с соответствующими подтверждающими документами или квитанциями; "в противном случае Палата вправе отказать в удовлетворении требования полностью или частично".

49. 2 февраля 2006 г. Европейский Суд предложил заявителю представить требование о справедливой компенсации. В установленный срок заявитель такое требование не представил.

50. При таких обстоятельствах Европейский Суд обычно не присуждает компенсацию. Однако в данном случае Европейский Суд установил нарушение права заявителя не подвергаться бесчеловечному обращению. Поскольку это право носит абсолютный характер, Европейский Суд считает возможным присудить заявителю 5 000 евро в качестве компенсации морального вреда (ср. с Постановлением Европейского Суда по делу "Майзит против Российской Федерации"* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 6 за 2005 г.) (Mayzit v. Russia) от 20 января 2005 г., жалоба N 63378/00, §§ 87-88) плюс любой налог, который может быть взыскан с этой суммы.

51. Европейский Суд полагает уместным, что процентная ставка при просрочке платежей должна быть установлена в размере предельной годовой процентной ставки по займам Европейского центрального банка плюс три процента.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) объявил, что жалоба заявителя относительно условий содержания его под стражей с 29 декабря 2000 г. по 28 июня 2002 г. является приемлемой для рассмотрения по существу, а остальная часть жалобы - неприемлемой для рассмотрения по существу;

2) постановил, что имело место нарушение статьи 3 Конвенции;

3) постановил:

(a) что государство-ответчик обязано в течение трех месяцев со дня вступления Постановления в законную силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции выплатить заявителю 5 000 (пять тысяч) евро в качестве компенсации морального вреда, подлежащие переводу в российские рубли по курсу на день выплаты, включая любые налоги, которые могут быть взысканы с этой суммы;

(b) что с даты истечения вышеуказанного срока и до момента выплаты простые проценты должны начисляться на эти суммы в размере предельной годовой ставки по займам Европейского центрального банка плюс три процента.

Совершено на английском языке, и уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 7 июня 2007 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Серен Нильсен Секретарь Секции Суда

Христос Розакис Председатель Палаты Суда