Постановление Европейского Суда по правам человека от 8 марта 2007 г. Дело "Андрей Фролов (Andrey Frolov) против Российской Федерации" (жалоба N 205/02) (Первая Секция)

Европейский Суд по правам человека
(Первая Секция)

Дело "Андрей Фролов (Andrey Frolov)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 205/02)

Постановление Суда

Страсбург, 8 марта 2007 г.

Европейский Суд по правам человека (Первая Секция), заседая Палатой в составе:

Х.Л. Розакиса, Председателя Палаты,

Л. Лукаидеса,

Н. Ваич,

А. Ковлера,

Э. Штейнер,

Х. Гаджиева,

Д. Шпильманна, судей,

а также при участии С. Нильсена, Секретаря Секции Суда,

заседая за закрытыми дверями 8 марта 2007 г.,

принял в тот же день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 205/02, поданной в Европейский Суд по правам человека против Российской Федерации 26 ноября 2001 г. гражданином Российской Федерации Андреем Леонидовичем Фроловым (далее - заявитель) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция).

2. Власти Российской Федерации были представлены Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека П.А. Лаптевым.

3. 9 сентября 2005 г. Европейский Суд решил уведомить власти Российской Федерации о жалобе заявителя. В соответствии с пунктом 3 статьи 29 Конвенции Европейский Суд решил одновременно рассмотреть жалобу по существу и по вопросу о приемлемости.

4. Власти Российской Федерации возражали против одновременного рассмотрения жалобы по существу и по вопросу о приемлемости. Рассмотрев возражения властей Российской Федерации, Европейский Суд отклонил их.

5. Заявитель родился в 1967 г. в г. Санкт-Петербурге, где и проживал до своего ареста. В настоящее время он отбывает наказание в Ленинградской области.

Факты

I. Обстоятельства дела

А. Уголовное производство в отношении заявителя

6. 18 ноября 1998 г. заявитель был задержан сотрудниками милиции, доставлен в районное отделение милиции и якобы избит. В тот же день заявитель был освобожден из-под стражи. Заявитель утверждает, что 7 декабря 1998 г. он обратился в прокуратуру с жалобой на избиение.

7. 14 января 1999 г. заявитель был задержан по подозрению в совершении кражи и доставлен в 43 районное отделение милиции в г. Санкт-Петербурге, где он якобы подвергся серьезному давлению со стороны сотрудников милиции.

8. С 14 по 21 января 1999 г. заявитель содержался в камере 43 районного отделения милиции. 21 января 1999 г. он был переведен в следственный изолятор ИЗ-47/I г. Санкт-Петербурга, известный как "Кресты".

9. В июне 2001 г. заявитель обратился в Санкт-Петербургский городской суд с ходатайством о применении к нему акта амнистии и прекращении производства по уголовному делу. 4 июля 2001 г. Санкт-Петербургский городской суд отказал в удовлетворении его заявления, указав, что вопрос о том, подлежит ли заявитель амнистии, должен решаться судом при рассмотрении его уголовного дела.

10. 4 июня 2001 г. Санкт-Петербургский городской суд назначил в качестве представителя заявителя его мать. После назначения в качестве представителя она несколько раз виделась с заявителем в следственном изоляторе. Всегда при таких встречах присутствовали тюремные надзиратели.

11. В судебном процессе заявитель был представлен его матерью и адвокатом С. Они представляли доказательства и выступали с ходатайствами, удовлетворенными судом, о привлечении дополнительных свидетелей и исключении отдельных доказательств, представленных прокурором.

12. 20 сентября 2001 г. Санкт-Петербургский городской суд признал заявителя виновным в совершении нескольких грабежей, создании преступной группы и сбыте имущества, заведомо добытого преступным путем, с отягчающими обстоятельствами и назначил ему наказание в виде лишения свободы сроком на шестнадцать лет. Суд основывал свой приговор на частичном признании заявителем своей вины в открытом судебном процессе, устных показаниях других обвиняемых по делу, потерпевших и свидетелей по делу, заключениях экспертов и вещественных доказательствах. При вынесении приговора Санкт-Петербургский городской суд принял во внимание помощь заявителя, оказанную органам следствия в расследовании дела и выявлении участников преступной группы.

13. Заявитель обжаловал этот приговор суда 20 сентября 2001 г., жалуясь, в частности, что суд не применил закон об амнистии.

14. 9 декабря 2002 г. Верховный Суд Российской Федерации своим определением оставил приговор от 20 сентября 2001 г. в силе, согласившись с мотивами, которыми руководствовался Санкт-Петербургский городской суд. Он также указал, что Санкт-Петербургский городской суд законно отказал в применении закона от 28 июня 2002 г.* (*Так в тексте (прим. переводчика).) об амнистии к заявителю из-за особой тяжести совершенных им преступлений.

В. Условия содержания заявителя под стражей

15. С 21 января 1999 г. по 16 февраля 2003 г. заявитель содержался в следственном изоляторе ИЗ-47/1 в г. Санкт-Петербурге.

1. Число заключенных на одной камере

16. Согласно справке, выданной 11 ноября 2005 г. начальником следственного изолятора и представленной властями Российской Федерации, в рассматриваемый период заявитель содержался в 11 различных камерах. Каждая камера была общей площадью 8 квадратных метров, и в ней находилось шесть спальных мест. По утверждению властей Российской Федерации, вследствие уничтожения документов информация о числе заключенных, содержащихся в камерах, не доступна. Далее они утверждали, что заявитель в течение всего периода пребывания в следственном изоляторе имел восьмичасовой сон.

17. Заявитель не оспаривал размеры камеры и количество спальных мест в ней. Однако он утверждал, что обычно он делил камеру с 12 или 14 заключенными. Учитывая нехватку спальных мест, заключенные спали посменно.

2. Санитарные условия и оборудование, температура и водоснабжение

18. Власти Российской Федерации, ссылаясь на справки, выданные 11 ноября 2005 г. начальником следственного изолятора, утверждали, что все камеры были оборудованы унитазами и раковинами. Унитаз был отделен от жилой зоны занавеской. По утверждению властей Российской Федерации, унитаз находился "в удовлетворительном санитарном состоянии". Камеры один раз в неделю подвергались дезинфекции. Заключенным раз в неделю позволялось принимать душ. Через определенные интервалы им выдавали свежие постельные принадлежности. В камерах имелась естественная вентиляция через окна, которые не были закрыты металлическими ставнями. В каждую камеру также была проведена вентиляционная шахта. Далее власти Российской Федерации утверждали, что температура в камерах была "нормальная". Зимой в окна вставляли дополнительные оконные рамы со стеклами. В камерах были установлены центральные терморегуляторы, оборудованные также лампами, работающими круглые сутки.

19. Заявитель не согласился с описанием, данным властями Российской Федерации, и утверждал, что санитарные условия были неудовлетворительными. Заключенные должны были сушить свое белье внутри камер, создавая в них чрезмерную влажность. Освещение в камерах было тусклым. Родственники обеспечивали заключенных лампами. Окна не были застеклены, а закрыты толстыми металлическими решетками, что препятствовало доступу в помещение естественного освещения и свежего воздуха. Зимой в камерах было холодно, а летом - жарко, душно и слишком сыро. Искусственная вентиляция была заблокирована камнями и отбросами и никогда не прочищалась.

20. Заявитель также оспорил описание властями Российской Федерации туалета. По его утверждению, заключенные должны были делать занавески, чтобы отделить унитаз от остальной части камеры. Надзиратели часто снимали занавески. Заключенным позволялось раз в неделю принимать душ, но никаких туалетных принадлежностей им не выдавалось. Всей камере давалось только шесть минут на принятие душа, хотя в распоряжении заключенных было только шесть душей. Заявитель добавил, что ему были выданы спальные принадлежности, когда он поступил в следственный изолятор 21 января 1999 г., и с тех пор они не менялись. Мать заявителя передавала ему смену постельного белья, когда оно износилось.

3. Питание

21. Власти Российской Федерации утверждали, что "заявителя кормили в соответствии с существующими нормами законодательства". Медицинский персонал изолятора проверял качество продуктов трижды в день и заносил записи в регистрационные журналы.

22. Заявитель утверждал, что питание было скудное и крайне низкого качества. Мясо и яйца не выдавались, несмотря на то, что они входили в ежедневный рацион заключенных в соответствии с нормативными актами властей Российской Федерации.

4. Прогулки на свежем воздухе

23. Власти Российской Федерации утверждали, что заявитель гулял, по меньшей мере, один час в день.

24. Заявитель никак это не прокомментировал.

5. Медицинская помощь

25. При помещении заявителя в следственный изолятор он прошел рентгеновское обследование. В ходе проверки были зафиксированы туберкулезные изменения в правом легком. Заявитель был помещен в специальную камеру для дальнейшего обследования и лечения, а затем, после того как у него был диагностирован туберкулез в верхней доле правого легкого, он был переведен в туберкулезное отделение.

26. Стороны оспаривали изложение фактов относительно лечения, которое проходил заявитель в следственном изоляторе. Согласно справке от 11 ноября 2005 г., выданной начальником следственного изолятора и представленной властями Российской Федерации, заявитель проходил врачебный осмотр с интервалом в 10 дней, и каждые три месяца ему делался рентген. Власти Российской Федерации представили детальное описание лечения заявителя, включая тип медикаментов, дозы и частоту приема. Они также предоставили копию медицинской карточки заявителя и медицинские справки. Медицинские справки свидетельствуют, что заявитель в настоящее время считается клинически выздоровевшим от туберкулеза.

27. Заявитель доказывал, что ему не предоставлялось адекватное лечение, после того как было установлено, что он страдает от туберкулеза. Его мать передавала ему необходимые лекарства, поскольку они не были доступны ему в следственному изоляторе. После нескольких жалоб различным должностным лицам заявителю стало предоставляться лечение, и его здоровье улучшилось.

6. Жалобы на условия содержания заявителя под стражей

28. 19 июня 2001 г. заявитель обратился с жалобой в Конституционный Суд Российской Федерации на неадекватные условия его содержания под стражей, плохое состояние его здоровья и то, что власти не применили к нему амнистию. Конституционный Суд Российской Федерации направил его жалобу в Министерство юстиции Российской Федерации.

29. 22 апреля 2002 г. Главное управление исполнения наказаний Министерства юстиции Российской Федерации направило письмо заявителю, информируя его, что его жалобы были рассмотрены и признаны необоснованными.

30. 22 мая 2002 г. заявитель обратился с жалобой в Управление Министерства юстиции Российской Федерации по г. Санкт-Петербургу на то, что он содержался в ужасных условиях. Результат этого обращения не известен.

II. Применимое национальное законодательство

А. Уголовная ответственность

31. Часть первая статьи 161 Уголовного кодекса Российской Федерации предусматривает такое преступление, как грабеж. Часть 3 статьи 161 Уголовного кодекса Российской Федерации предусматривает в качестве отягчающего обстоятельства при совершении грабежа грабеж, совершенный организованной группой лиц или лицом, ранее судимым за хищение либо вымогательство. Согласно части третьей статьи 161 Уголовного кодекса Российской Федерации за совершение грабежа предусмотрены максимальное наказание в виде лишения свободы на срок до 12 лет и конфискация имущества. Часть первая статьи 162 Уголовного кодекса Российской Федерации предусматривает уголовную ответственность за хищение чужого имущества с применением насилия, либо угрозой применения насилия. Согласно части третьей статьи 162 Уголовного кодекса Российской Федерации такое деяние, совершенное организованной группой лиц или лицом, ранее судимым за хищение либо вымогательство, наказывается лишением свободы до 15 лет. По части второй статьи 175 Уголовного кодекса Российской Федерации незаконный сбыт имущества, заведомо добытого преступным путем, совершенный группой лиц, либо лицом, ранее судимым за хищение, вымогательство или сбыт имущества, заведомо добытого преступным путем, наказывается лишением свободы сроком до пяти лет. Создание преступной группы в соответствии с частью первой статьи 209 Уголовного кодекса Российской Федерации подлежит наказанию в виде лишения свободы сроком до 15 лет.

32. Согласно части первой статьи 69 Уголовного кодекса Российской Федерации на лицо, совершившее одновременно несколько самостоятельных преступлений (совокупность преступлений), налагаются последовательно самостоятельные наказания. Часть третья статьи 69 определяет, что окончательное наказание за преступления по совокупности не может превышать 25 лет лишения свободы.

В. Условия содержания под стражей

33. Статья 22 Федерального закона от 15 июля 1995 г. N 103-ФЗ "О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений" определяет, что заключенные обеспечиваются бесплатным питанием, достаточным для поддержания здоровья и сил по нормам, определяемым Правительством Российской Федерации. Статья 23 указанного Федерального закона устанавливает, что заключенные должны содержаться в условиях, отвечающих требованиям гигиены и санитарии. Им должно предоставляться индивидуальное спальное место, и должны выдаваться постельные принадлежности, посуда и туалетные принадлежности. Норма санитарной площади в камере на одного человека не должна быть менее 4 квадратных метров.

С. Процедуры обжалования

34. Согласно статье 17 Федерального закона от 15 июля 1995 г. N 103-ФЗ "О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений" заключенные имеют право обращаться с предложениями, заявлениями и жалобами, в том числе в суд, по вопросу нарушения их прав. Статья 21 указанного Федерального закона определяет, что такие жалобы, адресованные в органы государственной власти, органы местного самоуправления и общественные объединения, направляются через администрацию места содержания под стражей. Жалобы, адресованные прокурору, в суд или иные органы государственной власти, которые имеют право контроля за местами содержания под стражей, цензуре не подлежат и направляются адресату в запечатанном пакете.

III. Применимые международные документы

35. Делегация Европейского комитета по предупреждению пыток и бесчеловечного или унижающего достоинство обращения или наказания (ЕКПП) посетила Российскую Федерацию с 2 по 17 декабря 2001 г. Часть адресованного властям Российской Федерации Доклада (СРТ/Inf (2003) 30), касавшаяся условий содержания под стражей и процедуры обжалования, гласила следующее:

"45. Прежде всего, необходимо подчеркнуть, что ЕКПП приятно отметить прогресс, происшедший по вопросу, вызывающему наибольшую озабоченность в российской пенитенциарной системе: вопросу переполненности камер.

Когда ЕКПП впервые посетил Российскую Федерацию в ноябре 1998 г., переполненность была признана наиболее важной и неотложной проблемой, стоящей перед системой исполнения наказаний. Во время посещения Российской Федерации в начале 2001 г. делегации было сообщено, что число лиц, содержащихся под стражей, уменьшилось на 30 000 с января 2000 г. Примером этой тенденции стало СИЗО N 1 в г. Владивостоке, в котором за трехлетний период было зарегистрировано уменьшение на 30% числа лиц, содержащихся под стражей.

ЕКПП приветствует меры, предпринятые за последние несколько лет властями Российской Федерации в отношении проблемы переполненности, включая инструкции Генеральной прокуратуры Российской Федерации, направленные на более выборочное применение в качестве меры пресечения заключение под стражу. Тем не менее собранная делегацией Комитета информация свидетельствует о том, что еще многое остается сделать. В частности, переполненность по-прежнему процветает, а режимные действия слабо развиты. В этом отношении ЕКПП повторяет рекомендации, сделанные в его прошлых докладах (см. пп. 25 и 30 доклада о посещении Российской Федерации в 1998 г., СРТ (99) 26; пп. 48 и 50 доклада о посещении Российской Федерации в 1999 г., СРТ (2000) 7; п. 52 доклада о посещении Российской Федерации в 2000 г., СРТ (2001) 2.

125. Как и в предыдущие посещения, многие заключенные выражали скептицизм относительно функционирования системы обжалования. В частности, было выражено мнение о невозможности конфиденциального обращения с жалобами в сторонние органы власти. В частности, все жалобы, несмотря на их адресатов, регистрировались в специальной книге, в которой также содержалась информация о характере жалобы. В колонии N 8 надзирающий прокурор отмечал, что в ходе его проверок его обычно сопровождает руководство колонии, и заключенным обычно не требуется встречаться с ним наедине, "потому что они знают, что все жалобы обычно направляются через администрации колонии".

В свете вышесказанного ЕКПП повторяет свою рекомендацию, чтобы власти Российской Федерации пересмотрели процедуру подачи жалоб с тем, чтобы обеспечить ее эффективное функционирование. При необходимости существующие механизмы должны быть изменены с тем, чтобы гарантировать, чтобы заключенные могли направлять свои жалобы во внешние органы на совершенно конфиденциальной основе".

Право

I. Предполагаемое нарушение статьи 3 Конвенции

36. Заявитель жаловался, что условия его содержания в следственном изоляторе ИЗ-47/1 г. Санкт-Петербурга нарушили статью 3 Конвенции, которая гласит следующее:

"Никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию".

А. Приемлемость жалобы

37. Власти Российской Федерации доказывали, что заявитель не исчерпал все внутренние средства правовой защиты, доступные ему. В частности, он не обращался с жалобой на условия его содержания ни к одному прокурору Российской Федерации.

38. Заявитель утверждал, что он безрезультатно жаловался на ужасные условия его содержания под стражей в различные национальные органы власти. Он не обращался с жалобами в какую-либо прокуратуру, поскольку полагал, что такая жалоба не будет иметь шансов на удачное разрешение.

39. Европейский Суд отмечает, что он уже в ряде случаев рассматривал те же возражения властей Российской Федерации и отклонял их. В частности, Европейский Суд в соответствующих делах отмечал, что власти Российской Федерации не продемонстрировали, что прокурор, суд или какой-либо иной орган могли обеспечить заявителю исправление ситуации, учитывая, что проблемы, возникающие в связи с условиями содержания заявителя под стражей, имели, несомненно, структурный характер и не затрагивали только личную ситуацию заявителя (см. Решение Европейского Суда по делу "Моисеев против Российской Федерации" от 9 декабря 2004 г. N 62936/00; Решение Европейского Суда по делу "Калашников против Российской Федерации" от 18 сентября 2001 г. N 47095/99 и самое последнее Постановление Европейского Суда по делу "Мамедова против Российской Федерации" (Mamedova v. Russia) от 1 июня 2006 г. N 7064/05, §57* (*Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 12/2006.). Европейский Суд не видит причин отходить от своих выводов в настоящем деле и поэтому полагает, что настоящая жалоба не может быть отклонена по причине не исчерпанности внутренних средств правовой защиты.

40. Европейский Суд отмечает, что жалоба не может быть признана явно необоснованной в значении пункта 3 статьи 35 Конвенции, и что она не является неприемлемой по каким-либо иным основаниям. Поэтому она должна быть объявлена приемлемой.

В. По существу жалобы

1. Утверждения сторон

41. Власти Российской Федерации утверждали, что заявитель содержался в удовлетворительных санитарных условиях. У него было спальное место, и он всегда имел восьмичасовой сон. Питание отвечало применимым стандартам. Заявителю обеспечивалось адекватное медицинское обслуживание, и состояние его здоровья в заключении улучшилось. Власти Российской Федерации приложили к своим возражениям справки, в которых были отражены результаты санитарной проверки следственного изолятора ИЗ-47/1, проведенной в ноябре 2004 г. В справке указывалось, что при проведении проверки температура, уровень освещенности и влажности были удовлетворительными, хотя и ниже норм, установленных для следственных изоляторов. Далее власти Российской Федерации утверждали, что в их распоряжении нет никаких документов, указывающих на количество заключенных в камерах, в которых содержался заявитель. Однако они полагали, что сам по себе факт, что заявитель содержался в переполненных камерах, не может служить основанием для признания нарушения статьи 3 Конвенции, поскольку все прочие аспекты содержания заявителя под стражей были удовлетворительными. Власти Российской Федерации отмечали, что переполненность камер является общей проблемой многих государств - членов Совета Европы.

42. Заявитель оспорил описание условий содержания в следственном изоляторе, данное властями Российской Федерации, как фактически неточное. Он указывал на то, что размещение и отделение унитаза не обеспечивало какой бы то ни было приватности и способствовало дальнейшей инвазии камеры. Качество пищи было совершенно неудовлетворительным. Постельные принадлежности выдавались ему только один раз за все время его пребывания под стражей. Надлежащее лечение было ему предоставлено только после ряда жалоб администрации следственного изолятора. Что касается количества заключенных, он утверждал, что камеры всегда были ужасно переполнены. По утверждению заявителя, проблема переполненности следственных изоляторов была признана многими должностными лицами Российской Федерации.

2. Мнение Европейского Суда

43. Стороны оспаривали реальные условия содержания заявителя в следственном изоляторе ИЗ-47/1 в г. Санкт-Петербурге. Однако Европейскому Суду нет необходимости устанавливать достоверность всех и каждого утверждения, поскольку он признает, что имело место нарушение статьи 3 Конвенции на основании представленных фактов и, в принципе, не оспариваемых властями государства-ответчика.

44. Основная характеристика, с которой согласились стороны - размеры камер. Однако заявитель доказывал, что количество заключенных, содержащихся в камере, очень сильно превышало ее проектные возможности; власти Российской Федерации не могли указать точное число заключенных, содержащихся в камерах, сославшись на уничтожение соответствующих документов.

45. В этом отношении Европейский Суд отмечает, что в конвенционном производстве, таком как по настоящей жалобе, не во всех случаях следует строго применять принцип affirmanti incumbit probatio (тот, кто что-то утверждает, должен доказать свое утверждение), поскольку в некоторых случаях только государство-ответчик имеет доступ к информации, способной подтвердить или опровергнуть такие утверждения. Непредставление властями государства-ответчика такой информации без удовлетворительного объяснения может привести к выводу об обоснованности утверждений заявителя (см. Постановление Европейского Суда по делу "Ахмет Оцкан и другие против Турции" (Ahmet Ozkan and Others v. Turkey) от 6 апреля 2004 г. N 21689/93, §426).

46. Учитывая вышеупомянутые принципы, тот факт, что власти Российской Федерации не представили какого-либо убедительного объяснения тому, что они не предоставили соответствующую информацию и что они, в принципе, признали, что камеры могли быть переполнены (см. выше, параграф 41), Европейский Суд будет рассматривать вопрос о количестве заключенных, содержащихся в одной камере, на основании утверждений заявителя.

47. Заявитель доказывал, что камеры общей площадью 8 квадратных метров были оборудованы шестью спальными местами, и в них обычно содержали по 12-14 заключенных. Из этого следует, что заключенные, включая заявителя, были вынуждены делить спальные места и отдыхать по очереди. На каждого заключенного приходилось менее чем 0,7 квадратных метров площади. В течение более чем четырех лет заявитель был круглосуточно ограничен рамками своей камеры, за исключение ежедневных одночасовых прогулок.

48. Независимо от причин переполненности камер Европейский Суд полагает, что обязанность по организации пенитенциарной системы таким образом, чтобы обеспечить уважение достоинства заключенных, лежит на властях государства-ответчика, несмотря на финансовые или материально-технические трудности (см. Постановление Европейского Суда по делу "Мамедова против Российской Федерации" (Mamedova v. Russia) от 1 июня 2006 г., жалоба N 7064/05, §63).

49. Европейский Суд часто признает, что имело место нарушение статьи 3 Конвенции в силу недостатка личного пространства, предоставленного заключенным (см. Постановление Европейского Суда по делу "Худоеров против Российской Федерации" (Khudoyorov v. Russia) N 6847/02, §104 и последующие ссылки* (*Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 7/2006.); Постановление Европейского Суда по делу "Лабзов против Российской Федерации" (Labzov v. Russia) от 16 июня 2005 г., жалоба N 62208/00, §44 и последующие ссылки* (*Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 10/2005.); Постановление Европейского Суда по делу "Новоселов против Российской Федерации" (Novoselov v. Russia) от 2 июня 2005 г., жалоба N 66460/01, §41 и последующие ссылки* (*Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 10/2005.); Постановление Европейского Суда по делу "Майзит против Российской Федерации" (Mayzit v. Russia) от 20 января 2005 г., жалоба N 63378/00, §39 и последующие ссылки* (*Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 10/2005.); Постановление Европейского Суда по делу "Калашников против Российской Федерации" (Kalashnikov v. Russia), жалоба N 47095/99, ECHR 2002-VI, §97 и последующие ссылки* (*Опубликовано в "Путеводителе по прецедентной практике Европейского Суда за 2002 год".); Постановление Европейского Суда по делу "Пирс против Греции" (Peers v. Greece), жалоба N 28524/95, ECHR 2001-III, §69 и последующие ссылки).

50. Принимая во внимание свое прецедентное право по данному вопросу и материалы, представленные сторонами, Европейский Суд отмечает, что власти Российской Федерации не предложили каких-либо фактов или аргументов, способных убедить Европейский Суд прийти к иному выводу в данном деле. Хотя в настоящем деле нет указания на то, что имелось прямое намерение унизить или оскорбить заявителя, Европейский Суд находит, что тот факт, что заявитель был вынужден жить, спать и пользоваться туалетом в одной камере с таким количеством других заключенных в течение более чем четырех лет сам по себе мог привести к страданиям или лишениям такой степени, которая превышает неизбежный уровень страданий, неотъемлемо присущих заключению под стражу, и вызвать в заявителе чувство страха, страдания, чувство неполноценности, способных унизить и оскорбить его.

51. Поэтому имело место нарушение статьи 3 Конвенции условиями содержания заявителя в следственном изоляторе ИЗ-47/1.

II. Предполагаемое нарушение статьи 6 Конвенции

52. Заявитель жаловался по пункту 1 статьи 6 Конвенции на то, что решения национальных судов были неверными, поскольку они неправильно истолковали и применили закон, а также некорректно оценили доказательства. Соответствующая часть этой нормы Конвенции гласит следующее:

"Каждый_ при предъявлении ему любого уголовного обвинения имеет право на справедливое_ разбирательство дела_ судом...".

53. В отношении жалобы заявителя на судебное решение, вынесенное по его делу, Европейский Суд повторяет, что в соответствии со статьей 19 Конвенции его задачей является только обеспечение соблюдения обязательств, принятых на себя Высокими Договаривающимися Сторонами по Конвенции. В частности, Европейский Суд не рассматривает жалобы, в которых утверждается, что национальные суды допустили ошибки права или факта, за исключением тех случаев, когда он полагает, что такие ошибки могли повлечь возможное нарушение каких-либо прав и свобод, закрепленных в Конвенции.

54. Поскольку заявитель жалуется на неправильную оценку доказательств, Европейский суд повторяет, что вопрос допустимости доказательств является главным образом вопросом регулирования национальным законодательством. Как правило, национальные суды должны оценивать представленные им доказательства, в то время как задачей Европейского Суда является оценка того, была ли справедлива процедура в целом, включая то, как были оценены доказательства (см. Постановление Европейского Суда по делу "Аш против Австрии" (Asch v. Austria) от 26 апреля 1991 г., Series А, N 203, р. 10, §26).

55. Европейский Суд отмечает, что национальные суды внимательно оценили имеющиеся в их распоряжении доказательства, включая показания свидетелей и документы. Заявитель имел возможность представлять свое дело и доказательства по нему, а также оспаривать доказательства, представленные прокурором. Он имел возможность представлять свое дело в суде в условиях, которые не ставили его в ущемленное положение по сравнению со стороной обвинения. Заявитель обжаловал приговор суда первой инстанции в суде второй инстанции. Обоснования, изложенные в судебных решениях, надлежаще отражают оценку судами обстоятельств, свидетельствующих как за, так и против выводов, сделанных судами. В результате Европейский Суд не нашел никаких свидетельств того, что право заявителя на справедливое судебное разбирательство не было соблюдено.

56. Следовательно, эта часть жалобы должна быть отклонена как явно необоснованная по смыслу пунктов 3 и 4 статьи 35 Конвенции.

III. Предполагаемое нарушение статьи 7 Конвенции

57. Далее заявитель жаловался по статье 7 Конвенции, что в его деле не был применен закон об амнистии. Соответствующая часть статьи 7 Конвенции гласит следующее:

"Никто не может быть осужден за совершение какого-либо деяния или за бездействие, которое согласно действовавшему в момент его совершения национальному или международному праву не являлось уголовным преступлением. Не может также налагаться наказание более тяжкое, нежели то, которое подлежало применению в момент совершения уголовного преступления".

58. Европейский Суд напоминает, что в его задачи не входит установление индивидуальной уголовной ответственности заявителя или фактов, оспариваемых заявителем, поскольку это главным образом является вопросом оценки национальных судов. С точки зрения пункта 1 статьи 7 Конвенции, Европейский Суд должен проверить, являлись ли деяния, совершенные заявителем, уголовно наказуемыми на момент их совершения, и было ли это определено с надлежащей доступностью и предсказуемостью в национальном законодательстве (см. Постановление Европейского Суда по делу "Стрелетц, Кесслер и Кренц против Германии" (Streletz, Kessler and Krenz v. Germany), жалобы NN 34044/96, 35532/97 и 44801/98, ECHR 2001-II, §51). В этой связи Европейский Суд отмечает, что заявитель не оспаривал того, что Уголовный кодекс Российской Федерации законодательно закреплял преступления, за которые он был осужден, как в момент их совершения, так и на момент судебного разбирательства. Эти нормы были общедоступны, и их применение должно было быть достаточно ясным и предсказуемым для заявителя. Наказание, назначенное судом, не превышает максимальное наказание, предусмотренное Уголовным кодексом Российской Федерации за преступления, в совершении которых заявитель был признан виновным. Более того, Европейский Суд отмечает, что Конвенция не гарантирует право на применение закона об амнистии (см. Постановление Европейского Суда по делу "Пузинас против Литвы" (Puzinas v. Litbuania) от 13 декабря 2005 г., жалоба N 63767/00).

59. Следовательно, эта часть жалобы должна быть отклонена как явно необоснованная по смыслу пунктов 3 и 4 статьи 35 Конвенции.

IV. Другие предполагаемые нарушения Конвенции

60. В своем письме от 16 сентября 2004 г. в Европейский Суд заявитель жаловался по статье 3, пункту 3 статьи 5, подпунктам "b", "c" и "d" пункта 3 и пункту 1 статьи 6 Конвенции на то, что он был избит сотрудниками милиции 18 ноября 1998 г. и 14 января 1999 г. и был незаконно задержан 14 января 1999 г., на то, что производство по делу было чрезмерно длительным, что он не имел достаточно времени для подготовки к своей защите, поскольку встречи с его матерью происходили нерегулярно и их никогда не оставляли наедине, что он не имел достаточно времени для подготовки кассационной жалобы, что ему не была предоставлена юридическая помощь после его задержания, а его представитель действовал неэффективно.

61. Европейский Суд отмечает, что жалобы заявителя относятся к тому периоду, когда в отношении него осуществлялось уголовное преследование. Соответствующие процедуры завершились 9 декабря 2002 г., когда Верховный Суд Российской Федерации постановил окончательное решение по делу. Заявитель не оспаривал того, что знал об этом решении с самого начала и что он не обращался с указанными жалобами к властям Российской Федерации после 9 декабря 2002 г. Впервые заявитель обратился с данными жалобами в Европейский Суд в своем письме от 16 января 2004 г. 

62. Следовательно, эта часть жалобы была подана с превышением установленного срока и должна быть отклонена в соответствии с пунктами 1 и 4 статьи 35 Конвенции.

V. Применение статьи 41 Конвенции

63. Статья 41 Конвенции определяет:

"Если Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

А. Ущерб

64. Заявитель требовал присудить ему компенсацию материального ущерба, не уточнив сумму. Что касается морального вреда, он оставил определение суммы на усмотрение Европейского Суда.

65. Власти Российской Федерации доказывали, что заявитель не обосновал свое требование, и поэтому Европейский Суд не должен ему ничего присуждать.

66. Что касается материального ущерба, Европейский Суд отмечает, что заявитель не указал требуемую сумму. Он также не представил никаких квитанций, расписок, либо иных документов, на основании которых такая сумма могла бы быть установлена. В этом отношении Европейский Суд отмечает, что в соответствии с правилом 60 Регламента Европейского Суда любое требование о справедливой компенсации должно быть изложено по пунктам и представлено в письменном виде с приложением любых соответствующих подтверждающих документов, в противном случае "Палата вправе отказать в удовлетворении требования полностью или частично". Соответственно, Европейский Суд в этой части ничего не присуждает заявителю.

67. Что касается требования о компенсации морального вреда, Европейский Суд признает, что заявитель претерпел унижение и страдание из-за унизительных условий содержания его под стражей. Исходя из требований справедливости, Европейский Суд присудил заявителю 15 000 евро в качестве компенсации морального вреда, включая любой налог, который может быть начислен на данную сумму.

В. Судебные расходы и издержки

68. Заявитель не заявил никаких требований относительно судебных расходов и издержек, понесенных им перед национальными судами или Европейский Судом.

69. Следовательно, Европейский Суд не присуждает никаких компенсаций в отношении судебных расходов и издержек.

С. Процентная ставка при просрочке платежа

70. Европейский Суд счел, что процентная ставка при просрочке платежей должна быть установлена в размере предельной годовой процентной ставки по займам Европейского центрального банка плюс три процента.

По# основании изложенного Суд единогласно:

1) объявил жалобу на условия содержания заявителя в следственном изоляторе ИЗ-47/1 в г. Санкт-Петербурге приемлемой, а остальную часть жалобы неприемлемой;

2) постановил, что имело место нарушение статьи 3 Конвенции;

3) постановил:

а) что власти государства-ответчика обязаны в течение трех месяцев со дня вступления Постановления в законную силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции выплатить заявителю 15 000 (пятнадцать тысяч) евро в качестве компенсации морального вреда, которые должны быть переведены в национальную валюту по курсу, действующему на день выплаты, плюс любые возможные налоги;

b) что с даты истечения вышеуказанного трехмесячного срока и до момента выплаты на эти суммы должны начисляться простые проценты в размере предельной годовой ставки по займам Европейского центрального банка плюс три процента;

4) отклонил остальные требования заявителя о справедливой компенсации.

Совершено на английском языке, и уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 29 марта 2007 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Европейского Суда.

Серен Нильсен Секретарь Секции Суда

Христос Розакис Председатель Палаты Суда