Постановление Европейского Суда по правам человека от 5 июля 2007 г. Дело "Николай Жуков (Nikolay Zhukov) против Российской Федерации" (жалоба N 560/02) (Первая Секция)

Европейский Суд по правам человека
(Первая Секция)

Дело "Николай Жуков (Nikolay Zhukov)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 560/02)

Постановление Суда

Страсбург, 5 июля 2007 г.

Европейский Суд по правам человека (Первая Секция), заседая Палатой в составе:

Х.Л. Розакиса, Председателя Палаты,

Л. Лукаидеса,

Н. Ваич,

А. Ковлера,

Х. Гаджиева,

Д. Шпильманна,

С.Э. Йебенса, судей,

а также при участии С. Нильсена, Секретаря Секции Суда,

заседая за закрытыми дверями 14 июня 2007 г.,

вынес в тот же день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 560/02, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) гражданином Российской Федерации Николаем Васильевичем Жуковым (далее - заявитель) 28 ноября 2001 г.

2. Заявитель был представлен И.В. Новиковым - юристом, работающим в г. Новосибирске. Власти Российской Федерации были представлены Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека П.А. Лаптевым.

3. Заявитель утверждал, в частности, что национальные суды пересмотрели судебное решение, вынесенное в его пользу, неправильно применив процедуру по пересмотру судебных решений по вновь открывшимся обстоятельствам.

4. Решением от 17 ноября 2005 г. Европейский Суд объявил жалобу приемлемой.

5. Власти Российской Федерации, но не заявитель, представили дополнительные письменные замечания (пункт 1 правила 59 Регламента Европейского Суда). После консультаций со сторонами Палата приняла решение, что нет необходимости в проведении устного слушания по существу жалобы (пункт 3 правила 59 Регламента Европейского Суда in fine* (* In fine (лат.) - в конце (прим. переводчика).)) и заявитель письменно ответил на замечания властей Российской Федерации.

Факты

I. Обстоятельства дела

6. Заявитель родился в 1928 году и проживает в г. Новосибирске.

7. Заявитель получает пенсию по старости. 1 февраля 1998 г. Федеральный закон от 21 июля 1997 г. N 113-ФЗ "О порядке исчисления и увеличения государственных пенсий" (далее - Закон "О порядке исчисления и увеличения государственных пенсий") ввел новый порядок исчисления пенсий, основанный на так называемом индивидуальном коэффициенте пенсионера (далее - ИКП). ИКП предполагался для сохранения связи между пенсией лица и его предыдущим заработком.

8. Орган, ответственный за начисление заявителю пенсии - Управление Пенсионного фонда Российской Федерации по Советскому району г. Новосибирска (далее - Управление Пенсионного фонда Российской Федерации), установил заявителю коэффициент в размере 0,525. Заявитель оспорил решение Управления Пенсионного фонда Российской Федерации в Советском районном суде г. Новосибирска. Он утверждал, что его ИКП должен составлять 0,7.

9. 26 августа 1999 г. Советский районный суд г. Новосибирска вынес решение в пользу заявителя, установив, что Управление Пенсионного фонда Российской Федерации неправильно истолковало Закон "О порядке исчисления и увеличения государственных пенсий". В частности, Советский районный суд г. Новосибирска постановил следующее:

"...пространная формулировка статьи [статья 4 Закона "О порядке исчисления и увеличения государственных пенсий"] допускает двоякое толкование закона, что в результате привело к необоснованному уменьшению начисленных пенсий и жалобам пенсионеров".

Советский районный суд г. Новосибирска принял решение, что Управление Пенсионного фонда Российской Федерации должно пересчитать пенсию заявителя с применением коэффициента 0,7 начиная с 1 февраля 1998 г.

10. Управление Пенсионного фонда Российской Федерации подало кассационную жалобу на решение Советского районного суда г. Новосибирска от 26 августа 1999 года. 11 ноября 1999 г. судебная коллегия по гражданским делам Новосибирского областного суда оставила решение без изменения, и оно вступило в законную силу в тот же день. Указанное судебное решение осталось неисполненным.

11. 29 декабря 1999 г. Министерство труда и социального развития Российской Федерации приняло постановление, которым утвердило Разъяснение "О применении ограничений, установленных Законом "О порядке исчисления и увеличения государственных пенсий"" (далее - Разъяснение). Разъяснение пояснило порядок применения Закона "О порядке исчисления и увеличения государственных пенсий".

12. 24 января 2000 г. Управление Пенсионного фонда Российской Федерации обратилось в Советский районный суд г. Новосибирска с заявлением о пересмотре дела заявителя по вновь открывшимся обстоятельствам. Оно просило суд принять во внимание Разъяснение, которое подтверждало его доводы, отклоненные судом во время первоначального рассмотрения дела, и обратило внимание, что Министерство труда и социального развития Российской Федерации было уполномочено давать официальное толкование законов.

13. Некоторое время спустя группа лиц оспорила Разъяснение в Верховном Суде Российской Федерации. 24 апреля 2000 г. Верховный Суд Российской Федерации отклонил жалобу группы лиц. Он установил, что вопреки утверждениям заявителей Министерство труда и социального развития Российской Федерации действовало в пределах своей компетенции, издав Разъяснение, и что толкование Министерством труда и социального развития Российской Федерации Закона "О порядке исчисления и увеличения государственных пенсий" было правильным. 25 мая 2000 г. Кассационная коллегия Верховного Суда Российской Федерации оставила это решение без изменения, а кассационную жалобу - без удовлетворения.

14. С 1 августа 2000 г., после внесения изменений в пенсионное законодательство Российской Федерации, пенсия заявителя была пересчитана на основе ИКП 0,7125. После 1 мая 2001 г. был установлен ИКП 0,9.

15. 6 июня 2001 г. Советский районный суд г. Новосибирска рассмотрел заявление Управления Пенсионного фонда Российской Федерации. В ходе судебного заседания Управление Пенсионного фонда Российской Федерации утверждало, что Разъяснение было оставлено без изменения Верховным Судом Российской Федерации. Заявитель утверждал, что Разъяснение было подзаконным актом по отношению к Закону "О порядке исчисления и увеличения государственных пенсий", что оно не являлось вновь открывшимся обстоятельством, и что Управление Пенсионного фонда Российской Федерации пропустило установленный срок для подачи заявления о пересмотре.

16. Советский районный суд г. Новосибирска отметил, что Разъяснение было издано после вступления в законную силу решения по делу, что Закон "О порядке исчисления и увеличения государственных пенсий" не был изменен и что Разъяснение было необходимо в связи с "разным толкованием положений Закона "О порядке исчисления и увеличения государственных пенсий" истцами, должностными лицами и Управлением Пенсионного фонда Российской Федерации". Далее Советский районный суд г. Новосибирска указал, что Разъяснение было оставлено без изменения Верховным Судом Российской Федерации. Советский районный суд г. Новосибирска постановил следующее:

"Вынося решение 26 августа 1999 г., суд истолковал нормы Закона "О порядке исчисления и увеличения государственных пенсий" по своему усмотрению. Вновь открывшимися обстоятельствами в этом деле являются официальное толкование Закона "О порядке исчисления и увеличения государственных пенсий" в Разъяснении Министерства труда и социального развития Российской Федерации и практика Верховного Суда Российской Федерации".

Советский районный суд, г. Новосибирска отметил, что заявление Управления Пенсионного фонда Российской Федерации поступило в суд 24 января 2000 г. и, следовательно, срок не был пропущен.

17. Определением от 6 июня 2001 г. Советский районный суд г. Новосибирска удовлетворил заявление Управления Пенсионного фонда Российской Федерации, отменил в соответствии со статьей 337 Гражданского процессуального кодекса РСФСР судебное решение от 26 августа 1999 г., оставленное без изменения 11 ноября 1999 г., и направил дело на новое рассмотрение. Советский районный суд г. Новосибирска постановил, что решение было окончательным и не подлежало обжалованию.

18. В результате нового рассмотрения дела Советский районный суд г. Новосибирска вынес решение от 21 июня 2001 г., в котором он сослался на Разъяснение и полностью отклонил требования заявителя. Заявитель обжаловал это решение на тех основаниях, inter alia* (* Inter alia (лат.) - в числе прочего, в частности (прим. переводчика).), что Советский районный суд г. Новосибирска незаконно возобновил дело и отменил судебное решение от 26 августа 1999 года. 11 сентября 2001 г. судебная коллегия по гражданским делам Новосибирского областного суда отклонила жалобу заявителя и оставила без изменения судебное решение от 21 июня 2001 г.

II. Применимое национальное законодательство и правоприменительная практика

19. Гражданский процессуальный кодекс РСФСР от 1964 года, действовавший в рассматриваемый период, предусматривал следующее:

Статья 333. Основания пересмотра

"[Решения, определения и постановления], вступившие в законную силу, могут быть пересмотрены по вновь открывшимся обстоятельствам.

Основаниями для пересмотра... являются:

1. Существенные для дела обстоятельства, которые не были и не могли быть известны заявителю; ...

4. Отмена [решения, приговора, определения или постановления] суда либо постановления иного органа, послужившего основанием к вынесению данного [решения, определения или постановления]".

Статья 334. Подача заявления

"...[Заявление о пересмотре [решения, определения или постановления] по вновь открывшимся обстоятельствам] может быть подано в течение трех месяцев со дня установления обстоятельств".

Статья 337. Определение суда о пересмотре дела

"Суд, рассмотрев заявление о пересмотре [решения, определения или постановления] по вновь открывшимся обстоятельствам, либо удовлетворяет заявление и отменяет [решение, определение или постановление], либо отказывает в пересмотре.

Определение суда об удовлетворении заявления о пересмотре [решения, определения или постановления] по вновь открывшимся обстоятельствам обжалованию не подлежит...".

20. 2 февраля 1996 г. Конституционный Суд Российской Федерации вынес постановление в отношении определенных положений Уголовно-процессуального кодекса РСФСР. В этом постановлении Конституционный Суд Российской Федерации признал статью 384 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР ("Основания возобновления [уголовных] дел по вновь открывшимся обстоятельствам", которая во многом была схожа со статьей 333 Гражданского процессуального кодекса РСФСР) несоответствующей Конституции Российской Федерации в том, что она ограничивала круг оснований возобновления уголовного дела лишь "вновь открывшимися обстоятельствами". В этом постановлении Конституционный Суд Российской Федерации предположил, что данное положение Уголовно-процессуального кодекса РСФСР препятствовало исправлению судебных ошибок и ошибок в отправлении правосудия. В своем постановлении от 3 февраля 1998 г. Конституционный Суд Российской Федерации признал часть 2 статьи 192 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации несоответствующей Конституции Российской Федерации, поскольку она служила основанием для отклонения заявлений о пересмотре судебных решений Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации, если судебное решение было вынесено в результате судебной ошибки, которая не была и не могла быть установлена ранее.

21. Постановление Министерства труда и социального развития Российской Федерации от 29 декабря 1999 г. "Об утверждении разъяснения "О применении ограничений, установленных Федеральным законом "О порядке исчисления и увеличения государственных пенсий"" было зарегистрировано в Министерстве юстиции Российской Федерации 31 декабря 1999 г. и вступило в силу в феврале 2000 г., спустя десять день# после официального опубликования.

Право

I. Предполагаемое нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции и статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции

22. Заявитель жаловался на то, что власти Российской Федерации пересмотрели вступившее в законную силу судебное решение, принятое в его пользу. Европейский Суд рассмотрит эту жалобу в свете положений пункта 1 статьи 6 Конвенции и статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции.

В части, применимой к данному делу, пункт 1 статьи 6 Конвенции предусматривает следующее:

"Каждый в случае спора о его гражданских правах и обязанностях... имеет право на справедливое... разбирательство дела... судом...".

Статья 1 Протокола N 1 к Конвенции предусматривает:

"Каждое физическое или юридическое лицо имеет право на уважение своей собственности. Никто не может быть лишен своего имущества иначе как в интересах общества и на условиях, предусмотренных законом и общими принципами международного права.

Предыдущие положения не умаляют права государства обеспечивать выполнение таких законов, какие ему представляются необходимыми для осуществления контроля за использованием собственности в соответствии с общими интересами или для обеспечения уплаты налогов или других сборов или штрафов".

A. Доводы сторон

1. Власти Российской Федерации

23. Власти Российской Федерации утверждали, что жалоба не соответствовала ratione materiae* (* Ratione materiae (лат.) - "ввиду обстоятельств, связанных с предметом рассмотрения", критерий существа обращения, применяемый при оценке приемлемости жалобы Европейским Судом (прим. переводчика).) Конвенции, поскольку она не касалась определения "гражданских прав и обязанностей" или "имущества", или в качестве альтернативы, что отсутствовало нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции или статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции вследствие пересмотра дела относительно пенсии заявителя.

(a) Применимость пункта 1 статьи 6 Конвенции

24. Власти Российской Федерации подчеркивали, что судебное решение от 26 августа 1999 г. не определило какую-либо точную сумму, причитавшуюся заявителю, но установило порядок исчисления пенсии. По их утверждению, "предметом спора являлось не требование заявителя присудить [ему] денежную сумму, а вопрос законности... применения Разъяснения". Согласно властям Российской Федерации рассматриваемый спор не являлся гражданским, поскольку "определение порядка исчисления пенсий относится к сфере публичного права". Они ссылались на Постановление Европейского Суда по делу "Схоутен и Мельдрум против Нидерландов" (Schouten and Meldrum v. Netherlands) от 9 декабря 1994 г., Series A, N 304, §50, Решение Европейского Суда по делу "Панченко против Латвии" (Pancenko v. Latvia) от 28 октября 1999 г., жалоба N 40772/98, а также на Решение Европейского Суда по делу "Кирьянов против Российской Федерации" (Kiryanov v. Russia) от 9 декабря 1994 г., жалоба N 42212/02.

(b) Применимость статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции

25. Власти Российской Федерации оспаривали то, что пенсия, присужденная заявителю в силу судебного решения от 26 августа 1999 г., составляла его "собственность". Они отметили, что в деле "Праведная против Российской Федерации" (Pravednaya v. Russia) от 18 ноября 2004 г. (жалоба N 69529/01)* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 5/2005. ) Европейский Суд рассматривал аналогичное судебное решение как "собственность" заявительницы. В этом деле Европейский Суд постановил восстановить первоначальное судебное решение в пользу заявительницы и выплатить ей пенсию в размере, установленном этим судебным решением. Однако, по мнению властей Российской Федерации, такой подход создал путаницу. Если бы сумма, присужденная судом, составляла "имущество" пенсионера, ее размер не должен зависеть от повышения в будущем коэффициента исчисления пенсии. Следовательно, в деле "Праведная против Российской Федерации" заявительница должна была вернуть денежные средства, которые она "чрезмерно" получила в силу внесения изменений в пенсионное законодательство. Власти Российской Федерации пришли к выводу, что во избежание такой ситуации Европейский Суд не должен рассматривать средства, присужденные заявителям судом Российской Федерации в качестве пенсии, как имущество заявителей по смыслу статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции.

(c) Существо жалобы

26. Власти Российской Федерации утверждали, что как и Разъяснение, так и последующее решение Верховного Суда Российской Федерации, которое подтвердило законность Разъяснения, явились вновь открывшимися обстоятельствами, которые послужили основанием для возобновления дела по смыслу статьи 333 Гражданского процессуального кодекса РСФСР. Это было главным различием с упоминавшимся выше делом "Праведная против Российской Федерации". Власти Российской Федерации пояснили, что рассмотрение решения Верховного Суда Российской Федерации в качестве вновь открывшегося обстоятельства соответствовало позиции Конституционного Суда Российской Федерации, отраженной в его постановлениях от 2 февраля 1996 г. и 3 февраля 1998 г. В другом постановлении от 14 января 1999 г. Конституционный Суд Российской Федерации постановил, что судебные решения могут быть пересмотрены, если существенные положения закона были признаны не соответствующими Конституции Российской Федерации.

27. Далее власти Российской Федерации утверждали, что Разъяснение было принято после вступления в законную силу первоначального судебного решения, поэтому Управление Пенсионного фонда Российской Федерации не могло на него полагаться в ходе кассационного производства. Это являлось другим различием с делом "Праведная против Российской Федерации", где Разъяснение было принято, когда судебное разбирательство все еще продолжалось. Следовательно, заявление Управления Пенсионного фонда Российской Федерации о возобновлении дела являлось не "замаскированным обжалованием", а добросовестной попыткой исправить ошибку в отправлении правосудия.

28. Власти Российской Федерации отмечают, что возобновление дела было законным и соответствовало процедуре, предписанной законом, а заявление было подано в течение установленного трехмесячного срока.

29. Власти Российской Федерации пришли к выводу, что возобновление дела не нарушило ни принципа правовой определенности, гарантированного пунктом 1 статьи 6 Конвенции, ни права собственности заявителя, гарантированного статьей 1 Протокола N 1 к Конвенции.

2. Заявитель

30. Заявитель не согласился с доводами властей Российской Федерации. Он указал, что Разъяснение не существовало в то время, когда его дело рассматривалось в Советском районном суде г. Новосибирска и когда было вынесено судебное решение от 26 августа 1999 г. Следовательно, ни Разъяснение, ни последующее решение Верховного Суда Российской Федерации, в котором был рассмотрен вопрос законности Разъяснения, не могут считаться вновь открывшимися обстоятельствами по смыслу статьи 333 Гражданского процессуального кодекса РСФСР. Разъяснение не имело обратного действия и не могло быть применено к ситуациям, которые возникли до его принятия. Кроме того, Управление Пенсионного фонда Российской Федерации пропустило срок, установленный для возобновления дела: оно обратилось в суд 16 месяцев спустя после принятия Разъяснения, вместо трех месяцев, как того требует гражданско-процессуальное законодательство Российской Федерации. Следовательно, дело заявителя было возобновлено в нарушение национального права. Ссылка властей Российской Федерации на постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 14 января 1999 г. неуместна в данном деле, поскольку Закон "О порядке исчисления и увеличения государственных пенсий" никогда не признавался несоответствующим Конституции Российской Федерации.

31. Далее заявитель отметил, что Европейский Суд ясно установил, что статья 6 Конвенции применялась к судебным разбирательствам в отношении права на государственную пенсию. Он ссылался на некоторые постановления и решения, включая Постановление Европейского Суда по делу "Франциско Ломбардо против Италии" (Francesco Lombardo v. Italy) от 26 ноября 1992 г., Series A, N 249-B; Постановление Европейского Суда по делу "Андросов против Российской Федерации" (Androsov v. Russia) от 6 октября 2005 г., жалоба N 63973/00* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 12/2006.) , Решение Европейского Суда по делу "Васильев против Российской Федерации" (Vasilyev v. Russia) от 1 апреля 2004 г., жалоба N 66543/01, Решение Европейского Суда по делу "Праведная против Российской Федерации" (Pravednaya v. Russia) от 25 сентября 2003 г., жалоба N 69529/01. Заявитель обратил внимание, что в деле "Праведная против Российской Федерации" спор касался применения специального пенсионного закона в деле заявительницы, а не общей системы исчисления пенсии.

B. Мнение Европейского Суда

1. Применимость пункта 1 статьи 6 Конвенции и статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции

32. Европейский Суд отмечает, что спор относительно права на увеличение заявителю пенсии по старости являлся спором материального характера и бесспорно относился к гражданским правам по смыслу пункта 1 статьи 6 Конвенции (см. Постановления Европейского Суда по делам "Шулер-Зграген против Швейцарии" (Schuler-Zgraggen v. Switzerland) от 24 июня 1993 г., Series A, N 263, p. 17, §46; "Масса против Италии" (Massa v. Italy) от 24 августа 1993 г., Series A, N 265-B, p. 20, §26; "Сюсманн против Германии" (Susmann v. Germany) от 16 сентября 1996 г., Reports of Judgments and Decisions 1996-IV, p. 1170, §42; и в качестве недавнего источника "Трицкович против Словении" (Trickovic v. Slovenia) от 12 июня 2001 г., жалоба N 39914/98, §40).

33. Европейский Суд напоминает, что статья 1 Протокола N 1 к Конвенции не гарантирует по сути право на получение пенсии по старости или на какие-либо социальные блага в определенном размере (см., например, Решение Европейского Суда по делу "Аунола против Финляндии" (Aunola v. Finland) от 15 марта 2001 г., жалоба N 30517/96). Тем не менее "требование" даже в отношении пенсии может являться "собственностью" по смыслу статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции, если в полной мере установлено, что оно может быть юридически реализовано (см. Постановление Европейского Суда по делу "Греческие нефтеперерабатывающие заводы "Стран" против Греции" (Stran Greek Refineries v. Greece) от 9 декабря 1994 г., Series A, N 301, § 59). Решение Советского районного суда г. Новосибирска от 26 августа 1999 г., которое вступило в законную силу после того, как было оставлено без изменения судебной коллегией по гражданским делам Новосибирского областного суда 11 ноября 1999 г., предоставило заявителю подлежащее исполнению требование получить увеличенную пенсию, основанную на коэффициенте 0,7.

34. Европейский Суд отмечает, что возражения и доводы, представленные властями Российской Федерации, были отклонены в более раннем похожем деле "Булгакова против Российской Федерации" (Bulgakova v. Russia) от 18 января 2007 г., жалоба N 69524/01, §§ 27-32 * (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 10/2007.) , и он не видит ни одной причины, чтобы отступать от своих выводов в настоящем деле.

35. Таким образом, Европейский Суд считает, что в настоящем деле спор заявителя касался определения гражданских прав по смыслу статьи 6 Конвенции и что заявитель обладал "имуществом" по смыслу статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции.

2. Предполагаемое нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции

36. Европейский Суд напоминает, что право на справедливое разбирательство дела судом, гарантированное пунктом 1 статьи 6 Конвенции, должно толковаться в свете Преамбулы к Конвенции, в соответствующей части которой господство права признается частью общего наследия Договаривающихся Сторон. Одним из основополагающих аспектов господства права является принцип правовой определенности, который, среди прочего, требует, чтобы принятое судами окончательное решение не могло бы быть оспорено (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Брумареску против Румынии" (Brumarescu v. Romania), жалоба N 28342/95, § 61, ECHR 1999-VII). Данный принцип предполагает, что стороны не вправе добиваться пересмотра окончательного судебного решения лишь в целях повторного рассмотрения дела и вынесения нового решения. Пересмотр вышестоящими судами не должен рассматриваться в качестве замаскированного обжалования, и только лишь сама возможность присутствия двух мнений по предмету иска не является основанием для пересмотра дела. Отход от этого принципа оправдан только при необходимости, вызванной обстоятельствами существенного и вынужденного характера (см. Постановление Европейского Суда по делу "Рябых против Российской Федерации" (Ryabykh v. Russia) жалоба N 52854/99, § 52, ECHR 2003-IX* (* Опубликовано в "Путеводителе по прецедентной практике Европейского Суда по правам человека за 2003 год".)).

37. Европейский Суд рассмотрел отмену окончательного судебного решения по вновь открывшимся обстоятельствам в упоминавшемся выше деле "Праведная против Российской Федерации" в деле с похожими фактическими обстоятельствами, где он постановил:

"27. Процедура отмены окончательного судебного решения предполагает, что имеются доказательства, которые ранее не были объективно доступными и которые могут привести к иному результату судебного разбирательства. Лицо, желающее отмены судебного решения, должно доказать, что оно не имело возможности представить доказательство до окончания судебного разбирательства и что такое доказательство имеет значение для разрешения дела. Такая процедура была закреплена в статье 333 Гражданского процессуального кодекса РСФСР и схожа с подобными процедурами, существующими в других правовых системах многих стран - членов Совета Европы.

28. Данная процедура не противоречит принципу правовой определенности, поскольку она предназначена для исправления ошибок в отправлении правосудия...".

38. В деле "Праведная против Российской Федерации" Разъяснение Министерства труда и социального развития Российской Федерации было издано в период между принятием решений судом первой инстанции и судом кассационной инстанции. Соответствующее Управление Пенсионного фонда Российской Федерации не основывалось на Разъяснении в ходе кассационного производства, а сделало это позднее, в своем заявлении об отмене вступившего в силу судебного решения ввиду "вновь открывшихся обстоятельств". Европейский Суд посчитал, что заявление Управления Пенсионного фонда Российской Федерации являлось "замаскированным обжалованием", и признал, что, удовлетворив его, суд нарушил принцип правовой определенности и право заявителя на "доступ к суду" в соответствии с пунктом 1 статьи 6 Конвенции (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Праведная против Российской Федерации", §§ 29-34).

39. Настоящее дело отличается от дела "Праведная против Российской Федерации" тем, что Разъяснение Министерства труда и социального развития Российской Федерации было издано после того, как решение Советского районного суда г. Новосибирска было оставлено без изменения судом кассационной инстанции. Задачей Европейского Суда является установление того, была ли отмена судебного решения, учитывая фактические обстоятельства настоящего дела, проведена в соответствии со статьей 6 Конвенции. Чтобы это сделать, Европейский Суд рассмотрит причины отмены судебного решения, указанные Советским районным судом г. Новосибирска (см. выше, § 16 настоящего Постановления).

40. Советский районный суд г. Новосибирска отметил, что Закон "О порядке исчисления и увеличения государственных пенсий" был по-разному истолкован истцами, "должностными лицами" и Управлением Пенсионного фонда Российской Федерации и что эта ситуация требовала издания Разъяснения. Далее он утверждал, что это было его собственное толкование Закона "О порядке исчисления и увеличения государственных пенсий", которое привело к выводам, изложенным в судебном решении от 26 августа 1999 г. Он постановил, что "официальное" толкование Закона "О порядке исчисления и увеличения государственных пенсий", содержащееся в Разъяснении Министерства труда и социального развития Российской Федерации и в решении Верховного Суда Российской Федерации, которое оставило Разъяснение без изменения, явилось "вновь открывшимися обстоятельствами", как это было указано в заявлении Управления Пенсионного фонда Российской Федерации о возобновлении дела. Следовательно, Советский районный суд г. Новосибирска принял решение, что заявление должно быть удовлетворено, а судебное решение отменено.

41. Во-первых, Европейский Суд отмечает, что Разъяснение и решение Верховного Суда Российской Федерации, оставившее Разъяснение без изменения, не существовали во время рассмотрения дела заявителя. Они были приняты после того, как судебное решение было оставлено без изменения судом кассационной инстанции. По мнению Европейского Суда, вышеуказанное Разъяснение и решение Верховного Суда Российской Федерации были новыми правовыми актами и не являлись вновь открывшимися обстоятельствами, как это посчитал Советский районный суд г. Новосибирска (см. статью 333 Гражданского процессуального кодекса РСФСР, выше, § 19 настоящего Постановления).

42. Кроме того, судебное решение от 26 августа 1999 г. было результатом толкования и применения Советским районным судом г. Новосибирска Закона "О порядке исчисления и увеличения государственных пенсий" в деле заявителя. Поскольку в определении Советского районного суда г. Новосибирска было указано, что тот факт, что "официальное" толкование Закона "О порядке исчисления и увеличения государственных пенсий" и Разъяснения, подзаконного правового акта, отличалось от выводов Советского районного суда г. Новосибирска настолько, что оно привело к иному исходу судебного разбирательства, Советский районный суд г. Новосибирска посчитал достаточной причиной для отмены судебного решения и пересмотра дела. Европейский Суд приходит к выводу, что такая причина не могла оправдать возобновление дела после вынесения окончательного судебного решения.

43. Европейский Суд обращает внимание на довод властей Российской Федерации, что возобновление дела было необходимо для исправления ошибки в отправлении правосудия. Тем не менее за исключением ссылки на "официальное" толкование закона в качестве причины для возобновления дела Советский районный суд г. Новосибирска в своем определении не привел никакого объяснения тому, почему его первоначальные выводы должны считаться "ошибкой в отправлении правосудия" для оправдания возобновления дела.

44. Европейский Суд приходит к выводу, что, удовлетворив заявление Управления Пенсионного фонда Российской Федерации о пересмотре дела заявителя и отменив окончательное решение Советского районного суда г. Новосибирска от 26 августа 1999 г., оставленное без изменения 11 ноября 1999 г., национальные органы нарушили принцип правовой определенности и право заявителя "на доступ к суду" в соответствии с пунктом 1 статьи 6 Конвенции.

45. Следовательно, имело место нарушение этой статьи.

3. Предполагаемое нарушение статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции

46. Европейский Суд отмечает, что "имуществом" в настоящем деле явилось требование заявителем пенсии, основанной на коэффициенте 0,7, начиная с 1 февраля 1998 г., в соответствии с решением Советского районного суда г. Новосибирска от 26 августа 1999 г., оставленным без изменения 11 ноября 1999 г.

47. Советский районный суд г. Новосибирска не указал дату, до которой должен был соблюдаться этот порядок исчисления пенсии. Вынося решение, Советский районный суд г. Новосибирска руководствовался установленными пенсионными правилами, которые действовали в то время. Эти правила тем не менее "подлежат изменению и нельзя полагаться на судебное решение в качестве гарантии против таких изменений в будущем" (см. Постановление Европейского Суда по делу "Сухобоков против Российской Федерации" (Sukhobokov v. Russia) от 13 апреля 2006 г., жалоба N 75470/01, § 26* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 3/2007.)). Таким образом, Европейский Суд обращает внимание, что в результате подобных изменений коэффициент для исчисления пенсии заявителя изменился на 0,7125 с 1 августа 2000 г. и на 0,9 - с 1 мая 2001 г.

48. Европейский Суд отмечает, что в соответствии со статьей 1 Протокола N 1 к Конвенции беспокойством заявителя являлась потеря его права на пенсию, основанную на коэффициенте 0,7, в период с 1 февраля 1998 г. по 1 августа 2000 г., в отличие от исчисленной и фактически выплаченной пенсии. Однако Европейский Суд далее отмечает, что до окончания этого периода 1 августа 2000 г., Разъяснение устранило двусмысленность Закона "О порядке исчисления и увеличения государственных пенсий" с тем эффектом, что спор заявителя в отношении ИКП был разрешен на уровне установленных правил в пользу Управления Пенсионного фонда Российской Федерации. Европейский Суд считает, что это было до того момента, когда Разъяснение стало обязательным для применения в феврале 2000 года и очевидно изменило законодательную систему, относящуюся к спору заявителя, что требование заявителя и "имущество" в соответствии со статьей 1 Протокола N 1 к Конвенции были защищены судебным решением.

49. В результате определения Советского районного суда г. Новосибирска от 6 июня 2001 г., которым было удовлетворено заявление о пересмотре дела, заявитель был ретроспективно лишен в отношении вышеуказанного периода с февраля 1998 года по февраль 2000 года права получать пенсию в размере, первоначально установленным судом, или, другими словами, был лишен своего имущества по смыслу второго предложения первого параграфа статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции. Лишение имущества в свете этого правила может быть оправдано, только если показано, inter alia, что это осуществляется в "интересах общества" и "на условиях, предусмотренных законом" (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Праведная против Российской Федерации", §§ 39-40).

50. Хотя допуская, что обеспечение единообразного применения Закона "О порядке исчисления и увеличения государственных пенсий" было в интересах общества, соответствие пересмотра дела заявителя требованию "законности" является спорным (см. выше, § 41 настоящего Постановления). Даже предполагая, что толкование судом национального процессуального закона не было произвольным (см. довод властей Российской Федерации относительно постановлений Конституционного Суда Российской Федерации и раздел "Применимое национальное законодательство" в §§ 26 и 20 настоящего Постановления), все еще подлежит установлению то обстоятельство, было ли вмешательство соразмерно преследуемой законной цели.

51. В связи с этим Европейский Суд напоминает свои выводы в деле "Праведная против Российской Федерации" о том, что "государственный возможный интерес в обеспечении единообразного применения Закона "О порядке исчисления и увеличения государственных пенсий" не должен вызывать ретроспективный пересчет уже присужденного судебного вознаграждения" (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Праведная против Российской Федерации", § 41). Учитывая тот факт, что в результате пересмотра дела заявителю было отказано в удовлетворении требования, которое было удовлетворено в первоначальном судебном решении, Европейский Суд не находит ни одной причины, чтобы отступить от своих выводов в настоящем деле.

52. Учитывая изложенное, Европейский Суд полагает, что, лишив заявителя права на получение пенсии в размере, определенном вступившим в законную силу судебным решением, власти государства-ответчика нарушили справедливое равновесие между государственными интересами и интересами заявителя.

53. Следовательно, имело место нарушение статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции.

II. Применение статьи 41 Конвенции

54. Статья 41 Конвенции гласит:

"Если Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

A. Ущерб

1. Материальный ущерб

55. Заявитель требовал 440 евро 60 евроцентов в качестве возмещения материального ущерба. Эта сумма представляла невыплаченную ему с 1 февраля 1998 г. по 1 августа 2000 г. часть пенсии, а также соответствующие убытки, связанные с инфляцией. Разница в пенсии основывалась на "индивидуальном коэффициенте пенсионера" в размере 0,7 и коэффициенте, установленном в месте проживания заявителя.

56. Власти Российской Федерации утверждали, что заявителю не должна быть присуждена справедливая компенсация, поскольку отсутствовало нарушение его прав в соответствии с Конвенцией. В качестве альтернативы они предложили, что сам факт признания нарушения будет являться достаточной справедливой компенсацией. Что касается требования в отношении материального вреда, то оно должно быть отклонено, поскольку заявитель мог обратиться с заявлением о пересмотре дела, что было бы наиболее подходящей формой возмещения в этом деле. Далее власти Российской Федерации утверждали, что в отношении периода с февраля 1998 года по декабрь 2001 года разница между пенсией, исчисленной с коэффициентом 0,7, и фактически выплаченной пенсией была отрицательной и заявитель должен был вернуть Российской Федерации 34 рубля 50 копеек.

57. Европейский Суд считает уместным присудить заявителю в связи с нарушением статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции денежную сумму, которую он получил, если бы уменьшение пенсии в результате пересмотра дела не было осуществлено задним числом (см., mutatis mutandis* (* Mutatis mutandis (лат.) - с соответствующими изменениями (прим. переводчика).), Постановление Европейского Суда по делу "Васильев против Российской Федерации" (Vasilyev v. Russia) от 13 октября 2005 г., жалоба N 66543/01, § 47). Европейский Суд отмечает, что сумма, рассчитанная заявителем, основывалась на официальных документах, которые подтверждают размеры фактически выплаченной пенсии и уровень инфляции. Тем не менее сумма, подлежащая присуждению Европейским Судом, не должна учитывать коэффициент, связанный с областью проживания заявителя, поскольку это требование не было обеспечено судебным решением от 26 августа 1999 г., оставленным без изменения 11 ноября 1999 г. и отмененным судом первой инстанции (см. фактические обстоятельства дела в решении о приемлемости по делу "Жуков против Российской Федерации" (Zhukov v. Russia) от 17 ноября 2005 г.). Также эта сумма не должна охватывать весь период с 1 февраля 1998 г. по 1 августа 2000 г. Период, относящийся к нарушению статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции указан выше, в § 48 настоящего Постановления. Сделав эти уточнения, Европейский Суд присуждает заявителю 77 евро в качестве возмещения материального ущерба.

2. Моральный вред

58. Далее заявитель требовал 5 000 евро в качестве компенсации морального вреда. Он утверждал, что пенсия представляла собой его единственные средства к существованию. По причине недоплаты ему пенсии он не мог себе позволить купить основные продукты питания или медикаменты, и это причинило ему психологические страдания. Более того, он утверждал, что во время судебного разбирательства факты были неправильно истолкованы, его право на справедливое разбирательство было нарушено, и он был подвергнут унижению.

59. Власти Российской Федерации утверждали, что требование было "полностью необоснованным, недоказанным и чрезмерным".

60. Европейский Суд считает, что заявитель понес моральный вред в результате установленных нарушений и что это нельзя исправить только признанием Европейским Судом нарушения. Делая свою оценку на справедливой основе, как того требует статья 41 Конвенции, Европейский Суд присуждает заявителю 2 000 евро.

B. Расходы и издержки

61. Заявитель требовал 19 евро 80 евроцентов в качестве возмещения расходов по оплате почтовых услуг, понесенных им в связи с рассмотрением его жалобы в Европейском Суде, включая 9 евро и 60 евроцентов, которые он заплатил, чтобы получить официальную информацию об уровне инфляции для подготовки его требования о возмещении материального ущерба.

62. Власти Российской Федерации согласились с этим требованием.

63. В соответствии с прецедентным правом Европейского Суда заявитель имеет право на возмещение расходов и издержек только в том случае, если было доказано, что они были понесены фактически, по необходимости и были разумными по размеру. Учитывая имеющуюся информацию, Европейский Суд присуждает заявителю 29 евро 40 евроцентов в качестве возмещения расходов и издержек.

C. Процентная ставка при просрочке платежей

64. Европейский Суд счел, что процентная ставка при просрочке платежей должна быть установлена в размере предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) постановил, что имело место нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции;

2) постановил, что имело место нарушение статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции;

3) постановил:

(a) что власти государства-ответчика обязаны в течение трех месяцев со дня вступления настоящего Постановления в силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции выплатить заявителю следующие суммы, подлежащие пересчету в российские рубли по курсу, который будет установлен на день выплаты:

(i) 77 евро (семьдесят семь евро) в качестве возмещения материального ущерба;

(ii) 2 000 евро (две тысячи евро) в качестве компенсации морального вреда;

(iii) 29 евро 40 евроцентов (двадцать девять евро сорок евроцентов) в качестве возмещения расходов и издержек;

(iv) любой налог, подлежащий начислению на присужденные денежные средства;

(b) что с даты истечения указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на эти суммы должны начисляться простые проценты, размер которых определяется предельной кредитной ставкой Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента;

4) отклонил остальную часть требований заявителя по справедливой компенсации.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении было направлено 5 июля 2007 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Европейского Суда.

Серен Нильсен Секретарь Секции Суда

Христос Розакис Председатель Палаты Суда