Бюллетень Европейского Суда по правам человека. Российское издание. N 3/2009

Бюллетень Европейского Суда по правам человека
Российское издание
N 3/2009

Редакционная: необходимые пояснения и краткие замечания

Россия догоняет Турцию по количеству нарушений Конвенции о защите прав человека и основных свобод

Опубликованы итоги работы Европейского Суда по правам человека за 2008 год. Основные статистические данные и речь Председателя Европейского Суда Жана-Поля Косты, проанализировавшего работу Суда, публикуются в этом номере Бюллетеня. Поэтому в нашей редакционной статье по сложившейся традиции дадим лишь необходимые пояснения и краткие замечания по этому поводу. Для облегчения сравнения мы не будем менять структуру и последовательность изложения материала, принятые в прошлогодних публикациях.

Абсолютные рекордсмены страсбургской отчетности вот уже несколько лет прежние - Ирландия, Исландия, Лихтенштейн, Монако, Сан-Марино и Черногория - везде прочерки, а в графе "Выявленные нарушения Конвенции" - 0. По одному нарушению Конвенции - у Албании, Андорры и Нидерландов. Комментировать тут нечего.

Теперь о рекордсменах-правонарушителях. Чаще всех нарушали Конвенцию власти Турции (257 постановлений, по которым выявлено хотя бы одно нарушение Конвенции), России (соответственно 233), Румынии (189), Польши (129), Украины (110). Заметим тут, что если в 2007 году Россия "отставала" от Турции на 144 нарушения Конвенции, то в 2008 году они по этому показателю практически сравнялись. Причем, если у Турции количество нарушений в 2008 году по сравнению с 2007 годом значительно снизилось (с 319 до 264), то у России в той же степени повысилось (со 175 до 233).

Впрочем, "не нужен нам берег турецкий", своих проблем хватает. Больше всего в России в 2008 году нарушалось право на справедливое судебное разбирательство - 159 (в 2007 г. - 127) страсбургских вердиктов по поводу нарушения ст. 6 Конвенции. Прибавьте сюда 67 постановлений о нарушении права на свободу и личную неприкосновенность (47), 63 постановления о бесчеловечном и унижающем человеческое достоинство обращении (25), 59 постановлений по поводу нарушения права на эффективное средство правовой защиты (23), 37 постановлений о нарушении права на жизнь (13), 41 постановление о непроведении эффективного расследования (13), 20 постановлений о нарушении правила "разумного срока" рассмотрения дел (11). Приплюсуйте сюда 8 постановлений Европейского Суда, констатирующих нарушение российскими властями права на уважение частной и семейной жизни, 7 - запрет пыток, 3 - свобода выражения мнения и вы получите впечатляющую характеристику состояния нашей судебной и правоохранительной системы.

Тревожные цифры в российской строке и по ст. 1 Протокола N 1 к Конвенции - защита права собственности. Европейский Суд вынес 122 постановления о нарушении права собственности со стороны российских властей (в 2007 г. - 114 постановлений). Сравните, в Румынии соответственно - 129, на Украине - 46, в Турции - 42.

А сколько бюджетных денег, т.е. наших с вами денег, ушло на компенсационные выплаты потерпевшим от неудовлетворительной работы российских судебных и правоохранительных органов по постановлениям Европейского Суда? В 2006 году, например, из бюджета на эти цели истрачено 34 890 тыс. рублей, в 2007 году - уже более 68 000 тыс. рублей. В 2008 году на компенсационные выплаты в бюджете запланировано 114 365 тыс. рублей, а реально выплачено, по данным аппарата Уполномоченного Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека, пока 84 210 тыс. рублей. Та же бюджетная строка на 2009 год планируется в размере 114 399 тыс., на 2010 - 115 162 тыс., 2011 - 122 036 тыс. рублей.

В прошлый раз мы писали о "ложке меда в бочке дегтя" - мировых соглашениях. Это те редкие случаи, когда российские власти не только признали свою вину перед заявителями, но и компенсировали понесенный последними ущерб. Так вот, в 2007 году российские власти заключили 11 мировых соглашений, зафиксированных в постановлениях Европейского Суда. Больше было только у Соединенного Королевства - 24. В 2008 году мы лишились и этой "ложки меда": ни одного зафиксированного в постановлениях Европейского Суда мирового соглашения власти России с заявителями не заключили.

Правда, как утверждают в аппарате Уполномоченного Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека, российские власти все-таки заключали мировые соглашения до рассмотрения жалобы по существу на стадии принятия решения. Но страсбургская статистика об этом молчит, а в самом аппарате Уполномоченного подобные случаи не подсчитаны.

Теперь об общей статистике. Цифры свидетельствуют, что "портфель" Европейского Суда "пухнет" с каждым годом. Если в 2007 году примерно 42 000 новых жалоб были зарегистрированы в ожидании судебного решения, то в 2008 году эта цифра возросла примерно до 50 000, что означает прирост в 20% (прошлый годовой прирост измерялся 5%). Общее количество вынесенных в 2008 году Европейским Судом постановлений и решений выросло на 11% (с 29 000 в 2007 году до 32 000 в 2008 г.). Количество жалоб, ожидающих рассмотрения, тоже выросло с 80 000 на начало 2008 года до почти 100 000 на начало 2009 года (рост на 23%). Приплюсуйте сюда 21 450 жалоб, находящихся на досудебной стадии и вы получите реальные размеры "судебной пробки", которая явно тормозит страсбургское судопроизводство.

Но вот что характерно: из года в год эта "пробка" увеличивается за счет жалоб, поступающих на четыре государства - Россию, Турцию, Румынию и Украину, на долю которых на начало 2009 года приходится 55 500 жалоб, или более половины от всего количества. Причем, Россия тут явный лидер - 27 250 жалоб, поданных против нее, ожидают своего рассмотрения, что составляет почти треть от всего количества нерассмотренних.

Парадокс состоит в том, что именно Россия, единственная из стран - членов Совета Европы, отказывается ратифицировать Протокол N 14 к Конвенции, призванный разгрузить Европейский Суд и ускорить страсбургское судопроизводство.

Но это уже другая история, не статистическая, а политическая.

По жалобе о нарушении статьи 2 Конвенции

Вопрос о правомерности применения силы

По делу обжалуются серьезные телесные повреждения, причиненные случайным выстрелом, произведенным сотрудником полиции в ходе операции по пресечению демонстрации. По делу допущено нарушение требований статьи 2 Конвенции.

Эврым Ектем против Турции
[Evrim Оktem v. Turkey] (N 9207/03)

Постановление от 4 ноября 2008 г. [вынесено III Секцией]

Обстоятельства дела

Как утверждают турецкие власти, трое полицейских в штатском, в том числе R.С., патрулировали окрестности школы, когда заметили нескольких молодых людей, развешивавших политический транспарант на школьной ограде. Они приказали им прекратить эти действия, но те не выполнили распоряжение, а стали угрожать им железными прутьями и палками. Полицейские произвели предупредительные выстрелы в воздух. Демонстранты побежали через проход, преследуемые полицейскими, которые продолжали стрелять в воздух. R.С. заметил заявительницу, которая была ранена в колено выстрелом. Заявительница утверждала, что случайно проходила мимо, когда в нее попала пуля. R.С. немедленно доставил ее в больницу, где выяснилось, что ранение вызвало многочисленные переломы. Судебно-медицинская экспертиза установила, что пуля была выпущена из оружия R.С. Заключительное медицинское обследование подтвердило, что заявительница получила пулевое ранение, повлекшее нетрудоспособность на 60 дней.

Отец заявительницы подал заявление о возбуждении уголовного дела против полицейского. На допросе R.С. заявил, что при столкновении с демонстрантами запросил подкрепление, но демонстранты стали проявлять агрессивность. Он добавил, что был вынужден стрелять в воздух, чтобы испугать их, а также выстрелил в землю, и пуля рикошетом попала в заявительницу. Против R.С. было возбуждено уголовное дело по факту причинения вреда здоровью с помощью огнестрельного оружия. Суд оправдал его, придя к выводу о том, что заявительница не должна была продолжать бежать, несмотря на предупредительные выстрелы. Он счел, что ввиду характера происшествия, поведения демонстрантов и их отказа повиноваться подсудимый имел право применить оружие и сделал это в соответствии с законодательством. Применение силы не было несоразмерным. Заявительница подала кассационную жалобу. Кассационный суд отменил обжалуемое решение на том основании, что оно противоречило Закону N 4616 от 22 декабря 2000 г., предусматривавшему отсрочку осуждения по ряду преступлений, совершенных до 23 апреля 1999 г. Суд по уголовным делам повторно рассмотрел дело и решил отсрочить вынесение приговора. Возражения заявительницы были отклонены.

Вопросы права

a) Материально-правовой аспект статьи 2 Конвенции. Европейский Суд не может согласиться с доводом государства-ответчика о том, что оспариваемое выступление могло перерасти в мятеж. Материалы дела не позволяли установить, что преступное поведение демонстрантов угрожало жизни посторонних прохожих, находившихся на месте происшествия в момент вмешательства полиции. Также трудно понять, каким образом полицейские могли рассчитывать контролировать ситуацию, находясь в автомобиле без опознавательных знаков и в штатской одежде. Что касается угроз применения железных прутьев и палок и предполагаемой попытки одного из демонстрантов напасть на полицию, эти сведения не были подтверждены каким-либо выводом суда.

Даже если предположить, что полицейские имели основания опасаться за свою жизнь, они не должны были забывать о соблюдении необходимого равновесия между целями и средствами. В отсутствие очевидной эскалации конфликта или серьезной угрозы для безопасности людей, безусловно, было предпочтительно дождаться подкрепления, лучше экипированного для нейтрализации подобных действий, и избегать ненужного провоцирования толпы, принимая во внимание, что в тот момент у полицейских не было иных средств принуждения, кроме оружия. Вместо этого трое полицейских предприняли выполнение импровизированной операции по собственной инициативе, вследствие которой R.С. был вынужден применить оружие неконтролируемым и опасным способом. Таким образом, Европейский Суд не может согласиться с тем, что применение силы в настоящем деле объяснялось добросовестной убежденностью полицейского в том, что от нескольких демонстрантов исходит серьезная угроза, а тем более от заявительницы, которой в период этих событий было 14 лет. В любом случае поведение R.С. не отвечало требованиям действующего турецкого законодательства.

R.С. пользовался значительной самостоятельностью действий и предпринимал выполнение непродуманных шагов, чего, возможно, не случилось бы, если бы он прошел надлежащую подготовку и обучение или, по крайней мере, подразделение, в котором он запросил подкрепления, дало ему ясные и адекватные указания. Ухудшение ситуации, несомненно, объяснялось тем, что действующая система не обеспечила четких инструкций и критериев, регулирующих применение силы в мирное время полицейскими при индивидуальных действиях или в ходе операций преследования. В совокупности эти обстоятельства порождают ответственность государства, которое в противном случае могло бы обоснованно ссылаться на трудности, сопровождающие деятельность полиции в современном обществе, непредсказуемость человеческого поведения и оперативные решения, которые неизбежно должны учитывать приоритеты и имеющиеся ресурсы.

Постановление

По делу допущено нарушение требований статьи 2 Конвенции (принято единогласно).

b) Процессуальный аспект статьи 2 Конвенции. Несмотря на судебные задержки, которые сами по себе нарушали соответствующее позитивное обязательство в данном деле, Европейскому Суду достаточно принять к сведению, что уголовное дело, возбужденное против полицейского, было прекращено на основании Закона N 4616, что фактически привело к его безнаказанности. Подобный мягкий подход турецкой системы уголовного преследования не способствовал эффективному предотвращению незаконных действий, обжалуемых заявительницей.

Постановление

По делу допущено нарушение требований статьи 2 Конвенции (принято единогласно).

Компенсация

В порядке применения статьи 41 Конвенции. Европейский Суд присудил выплатить заявительнице 16 000 евро в счет компенсации причиненного морального вреда.

По жалобам о нарушениях статьи 3 Конвенции

Вопрос о запрещении бесчеловечного обращения

По делу обжалуется природа угроз причинения вреда здоровью полицейскими следователями в попытке получить информацию от подозреваемого в похищении ребенка о месте нахождении пропавшего. Дело передано на рассмотрение Большой Палаты.

Гефген против Германии
[Gafgen v. Germany] (N 22978/05)

Постановление от 30 июня 2008 г. [вынесено V Секцией]

В постановлении, вынесенном Палатой, Европейский Суд признал шестью голосами "за" и одним "против", что во время допроса заявитель подвергался бесчеловечному обращению. Полицейский угрожал заявителю физическим насилием с целью вынудить его раскрыть место нахождения похищенного ребенка. Однако Европейский Суд принял к сведению, что суды страны прямо и недвусмысленно признали, что обращение полиции с заявителем нарушало статью 3 Конвенции. Поскольку суды предоставили заявителю достаточное возмещение, он более не может считаться жертвой нарушения статьи 3 Конвенции.

В постановлении Палаты Европейский Суд, кроме того, шестью голосами "за" и одним "против" не усмотрел нарушения права заявителя на защиту, гарантированного статьей 6 Конвенции. Суд, рассматривавший дело, исключил признания и заявления, сделанные заявителем во время следствия, как полученные под давлением, но постановил, что доказательства, полученные в результате таких признаний, являются допустимыми. Признавая его виновным, суд отметил, что хотя заявитель был уведомлен в начале судебного разбирательства о праве отказаться от своих показаний, и ни одно из его прежних заявлений не могло быть использовано против него в качестве доказательства, обвиняемый, тем не менее, вновь сознался в похищении и убийстве ребенка. Выводы суда о фактических обстоятельствах дела были в значительной степени основаны на этом признании, но также подтверждались доказательствами, полученными в результате его первоначального признания и данными полицейского наблюдения.

Европейский Суд, в частности, отметил, что суды страны не отказали в принятии доказательств, полученных под давлением, и, по крайней мере, часть этих доказательств была использована для проверки правдивости признания на суде. Следственные органы получили оспариваемые доказательства в качестве косвенного, а не прямого результата признания заявителя. Отсюда следует, что использование этих доказательств не делает судебное разбирательство несправедливым автоматически, хотя создает существенную презумпцию несправедливости. Суд, рассматривавший дело, был вправе исключить доказательства, полученные незаконным путем, и взвесил все интересы участников дела в мотивированном приговоре. При особых обстоятельствах дела, включающих данные полицейского наблюдения за заявителем, доказательства, полученные в результате его первоначального признания, играли только вспомогательную роль при вынесении приговора. Следовательно, право заявителя на защиту не было затронуто в результате этих действий.

Дело передано на рассмотрение Большой Палаты по ходатайству заявителя.

Иные подробности дела см. в "Информационном бюллетене по прецедентной практике Европейского Суда по правам человека" [Information Note on the Case-law of European Court of Human Rights] N 109* (* "Информационный бюллетень по прецедентной практике Европейского Суда по правам человека" N 109 соответствует "Бюллетеню Европейского Суда по правам человека" N 11/2008.).

Вопрос о запрещении бесчеловечного или унижающего достоинство обращения

По делу обжалуются нравственные страдания, которые претерпели члены семьи вследствие расчленения и обезглавливания тел их похищенных родственников. По делу допущено нарушение требований статьи 3 Конвенции.

Хаджиалиев и другие против России
[Khadzhialiyev and Others v. Russia] (N 3013/04)

Постановление от 6 ноября 2008 г. [вынесено I Секцией]

Обстоятельства дела

Заявители - близкие родственники двух мужчин, похищенных из семейного дома в чеченском селении вооруженными людьми в камуфляже. Четыре дня спустя в 10 км от этого места обнаружили человеческие останки; головы отсутствовали, а тела были расчленены взрывным устройством. Останки были идентифицировали родственники пропавших, которые опознали их по рукам и пальцам, а также фрагментам одежды. Недостающие части тела не были обнаружены, и следственным органам не удалось установить виновных в убийствах. Заявители, в частности, утверждали, что в результате похищения и убийства их родственников, а также неспособности государства-ответчика провести надлежащее расследование, они претерпели нравственные страдания в нарушение статьи 3 Конвенции.

Вопросы права

По поводу соблюдения требований статьи 3 Конвенции. Европейский Суд счел установленным, что останки, обнаруженные через четыре дня после похищения, принадлежали пропавшим, и что они были похищены и убиты российскими военными. По вопросу о том, представляли ли нравственные страдания, которые претерпевали члены семей похищенных, запрещенное обращение, Европейский Суд отмечает, что в то время, как члены семьи "пропавшего лица" вправе утверждать, что являются жертвами обращения, запрещенного положениями статьи 3 Конвенции, этот принцип обычно неприменим к ситуациям, в которых лица, заключенные под стражу, впоследствии найдены мертвыми. Однако в настоящем деле тела пропавших были расчленены и обезглавлены. Части их тел, включая головы, так и не были обнаружены, поэтому заявители не могли похоронить их надлежащим образом; это обстоятельство должно было причинить им глубокие и продолжительные страдания и переживания. Моральный вред, который претерпели заявители, таким образом, достиг пределов и характера, отличных от эмоционального расстройства, неизбежно причиняемого родственникам жертвы серьезного нарушения прав человека.

Постановление

По делу допущено нарушение требований статьи 3 Конвенции (принято единогласно).

Европейский Суд также установил, что по делу допущены нарушения требований статей 2 (материальный и процессуальный аспекты) и 5 Конвенции, а также статьи 13 Конвенции, рассматриваемой во взаимосвязи со статьей 2 Конвенции.

Компенсация

В порядке применения статьи 41 Конвенции. Европейский Суд присудил выплатить родителям потерпевших совместно 3 000 евро в счет компенсации материального ущерба и 50 000 евро в счет морального вреда, а также несовершеннолетнему сыну одного из потерпевших 1 500 евро - в счет материального ущерба и 20 000 евро в счет морального вреда.

Вопрос о запрещении бесчеловечного или унижающего достоинство обращения

По делу обжалуется законодательный запрет на выдачу тел террористов для захоронения. Жалоба признана приемлемой.

Сабанчиева и другие против России
[Sabanchiyeva and Others v. Russia] (N 38450/05)

Решение от 6 ноября 2008 г. [вынесено I Секцией]

Рано утром 13 октября 2005 г. правоохранительные органы г. Нальчика подверглись нападению вооруженных повстанцев* (* Слова, набранные курсивом, переведены буквально (прим. переводчика).). Перестрелки продолжались весь день, в результате чего было убито более 100 человек, в основном из числа нападавших. В качестве заявителей выступают родственники некоторых погибших мятежников. Заявители, принимавшие участие в их опознании, утверждают, что тела хранились в ужасных условиях (были свалены в груды, обнажены и разлагались из-за недостаточного охлаждения). Согласно законодательству, принятому в России после нападения террористов на театральный центр в г. Москве ("Норд-Ост" на Дубровке), тела террористов не подлежат выдаче родственникам, и место их захоронения не раскрывается. В апреле 2006 г., установив причастность мятежников к террористической деятельности, следственный орган прекратил уголовное дело против них в связи со смертью. В июне 2006 г. на основании решения о невыдаче тел погибших родственникам 95 тел предполагаемых террористов были кремированы. Некоторые заявители оспорили в Конституционном Суде законодательство, регулирующее вопросы погребения террористов. В июне 2007 г. Конституционный Суд постановил, что оспариваемое положение законодательства является оправданным, указав, в частности, что места захоронения террористов могут служить для пропаганды террористических идей и оскорблять чувства родственников потерпевших, создавая условия для разжигания национальной и религиозной нетерпимости и розни.

Решение

Жалоба признана приемлемой, что касается статей 3, 8 и 9 Конвенции как таковых и во взаимосвязи со статьями 13 и 14 Конвенции.

Вопрос о запрещении бесчеловечного или унижающего достоинство обращения

По делу обжалуются ужасные условия хранения тел погибших родственников заявителей. Жалоба признана приемлемой.

Сабанчиева и другие против России
[Sabanchiyeva and Others v. Russia] (N 38450/05)

Решение от 6 ноября 2008 г. [вынесено I Секцией]

(См. выше изложение обстоятельств данного дела.)

Вопрос о запрещении бесчеловечного или унижающего достоинство обращения

По делу обжалуется неисполнение решений Комиссии по правам человека, обязывающих Боснию и Герцеговину защитить благополучие заявителей и обеспечить возвращение подозреваемых в терроризме, содержащихся под стражей в Гуантанамо. Жалоба признана неприемлемой.

Бумедьен против Боснии и Герцеговины
[Boumediene v. Bosnia and Herzegovina] (N 38703/06) и пять других дел (NN 40123/06, 43301/06, 43302/06, 2131/07 и 2141/07)

Решение от 18 ноября 2008 г. [вынесено IV Секцией]

Заявители - граждане Алжира. Трое из них также являются гражданами Боснии и Герцеговины (далее - БиГ). Трое заявителей были задержаны в октябре 2001 г. по подозрению в подготовке теракта. 17 января 2002 г. США информировали БиГ о намерении заключить заявителей под стражу. В тот же день компетентный суд распорядился об их освобождении из-под стражи, а Палата по правам человека обязала власти принять все меры для предотвращения их принудительного вывоза с территории БиГ. На следующий день заявители были переданы американским войскам, действующим в составе миротворческой операции ООН. Заявители были доставлены на военно-морскую базу США в Гуантанамо. В октябре 2002 г. и апреле 2003 г. Палата по правам человека признала наличие целого ряда нарушений Конвенции и обязала БиГ, в частности, использовать дипломатические каналы и привлечь адвокатов для защиты фундаментальных прав заявителей, а также принять все возможные меры, включая ходатайство о получении через дипломатические каналы гарантий от США о недопущении вынесения и исполнения смертного приговора в отношении заявителей. По одному делу государство-ответчика дополнительно обязали принять все необходимые меры для обеспечения освобождения заявителя и его возвращения в БиГ.

В июне 2004 г. прокуратура БиГ формально прекратила расследование террористической деятельности в отношении всех заявителей. В июле 2004 г. представитель Министерства юстиции БиГ посетил четверых заявителей. Они жаловались на недостаточное оказание медицинской помощи. В октябре 2004 г. трибунал США по проверке статуса комбатанта* (* Комбатанты - в международном праве лица, входящие в состав вооруженных сил и ведущие во время войны боевые действия против неприятеля. К комбатантам причисляются добровольцы, ополченцы, партизаны, участники организованных движений сопротивления, население, добровольно взявшееся за оружие для борьбы с вторгающимися войсками противника, а также участники национально-освободительных движений, борющиеся против колониального господства, расистских режимов, иностранной оккупации. Только за комбатантами признается право применять военную силу. К ним самим допустимо применение в ходе боевых действий высшей меры насилия, т.е. физического уничтожения. Комбатанты, оказавшиеся во власти противника, вправе требовать обращения с ними как с военнопленными (прим. переводчика).) объявил заявителей "вражескими комбатантами". В феврале 2005 г. премьер-министр Боснии и Герцеговины просил о возвращении в БиГ четверых заявителей. Государственный секретарь США ответил, что они продолжают представлять значительный разведывательный интерес и остаются угрозой для интересов безопасности США. В 2005 и 2006 годах компетентные органы административной проверки США рекомендовали оставить заявителей под стражей. В апреле 2006 г. Комиссия по правам человека в составе Конституционного суда Боснии и Герцеговины (правопреемник Палаты по правам человека) постановила, что власти БиГ не предприняли всех возможных мер по защите фундаментальных прав заявителей и предотвращению вынесения им смертного приговора. В сентябре 2007 г. Посольство США в г. Сараево заверило правительство БиГ в том, что США строго соблюдают положения международного и внутреннего права, запрещающие жестокое или унижающее достоинство обращение и пытки, по отношению ко всем заключенным Гуантанамо, и что Министерство обороны США не намерено требовать вынесения смертного приговора по делам заявителей. В июне 2008 г. Верховный суд США постановил, что заявителям незаконно отказано в гарантиях личной свободы.

Решение

Жалоба признана неприемлемой. Европейский Суд оставляет открытым вопрос о том, находится ли в его юрисдикции рассмотрение настоящего дела, несмотря на то, что заявители были заключены под американскую стражу до вступления в силу Конвенции в отношении БиГ. Он не считает необходимым рассматривать вопрос о том, имели ли власти БиГ конвенционное обязательство вступать в переговоры с властями США относительно заявителей даже в отсутствие национальных решений, обязывающих их к этому. В настоящем деле власти БиГ предпринимали систематические попытки переговоров с США, первая из которых имела место всего через неделю после первого решения Палаты по правам человека по данному вопросу. Они явно продемонстрировали свое недвусмысленное стремление к репатриации заявителей, а также устранили все внутренние препятствия для их возвращения в БиГ. Кроме того, власти БиГ направили должностное лицо для посещения заявителей в лагере Гуантанамо. Власти БиГ вынуждены были семь месяцев ожидать получения предварительных инструкций для доступа к заключенным Гуантанамо и еще шесть месяцев получения официального приглашения от властей США. Таким образом, ответственность за какие-либо задержки не может быть возложена на БиГ. Указанное государство также не может нести ответственность за отсутствие доступа к некоторым заявителям или за невозможность контролировать условия их содержания в лагере. Кроме того, отсутствуют сведения о том, что БиГ имела доказательства невиновности для представления в органы административной проверки в поддержку их освобождения. Наконец, Европейский Суд принимает к сведению вывод по данному вопросу национальной Комиссии по правам человека. Однако, учитывая последующие события и, в частности, полученные властями БиГ заверения о том, что заявители не будут подвергнуты смертной казни, пытке, насилию или другим формам бесчеловечного или унижающего достоинство обращения или наказания, Европейский Суд заключает, что БиГ в настоящее время может считаться принявшей все меры для защиты фундаментальных прав заявителей, как того требуют национальные решения по данному вопросу. Жалоба признана явно необоснованной.

По жалобам о нарушениях статьи 5 Конвенции

По жалобам о нарушениях пункта 1 статьи 5 Конвенции

Вопрос о соблюдении порядка, предусмотренного законом

По делу обжалуется заключение на борту членов экипажа иностранного судна, задержанного в открытом море. Дело передано на рассмотрение Большой Палаты.

Медведев и другие против Франции
[Medvedyev and Others v. France] (N 3394/03)

Постановление от 10 июля 2008 г. [вынесено V Секцией]

Заявители входили в экипаж торгового судна, несущего камбоджийский флаг, которое было задержано французскими властями в море и направлено во французский порт в рамках международного сотрудничества по противодействию обороту наркотиков.

Европейский Суд единогласно признал, что по делу допущено нарушение требований пункта 1 статьи 5 Конвенции, найдя способ лишения заявителей свободы незаконным. Хотя Конвенция Организации Объединенных Наций по морскому праву, подписанная в г. Монтего-Бей* (* От 10 декабря 1982 г. (прим. переводчика).), предусматривала правовую возможность захвата и задержания судна французскими властями, это не делало оспариваемое заключение под стражу законным. Кроме того, ни один источник права не регулирует лишение свободы на борту судна, и содержание заявителей под стражей не подвергалось судебной проверке, как того требует прецедентная практика Европейского Суда.

Европейский Суд установил также четырьмя голосами "за" и тремя "против", что по делу требования пункта 3 статьи 5 Конвенции нарушены не были. Он отметил, что заявители были доставлены к судье или иному должностному лицу, наделенному согласно закону судебной властью, в лице судьи по делам предварительного заключения (juge des libertes et de la detention) для помещения под стражу через 15 или 16 дней лишения свободы. Однако он посчитал, что длительность лишения заявителей свободы была оправдана исключительными обстоятельствами.

Дело передано на рассмотрение Большой Палаты по требованию сторон.

Вопрос о законности задержания или заключения под стражу

По делу обжалуется перевод в психиатрическую больницу лица, находящегося под домашним арестом, без соответствующего судебного решения. По делу допущено нарушение требований статьи 5 Конвенции.

Гулуб Атанасов против Болгарии
[Gulub Atanasov v. Bulgaria] (N 73281/01)

Постановление от 6 ноября 2008 г. [вынесено V Секцией]

Обстоятельства дела

В 1999 году заявитель, страдавший параноидной шизофренией, был задержан и заключен под стражу по подозрению в совершении грабежа и убийства. По решению суда от 6 июля 2000 г. он был помещен под домашний арест в связи с заболеванием, требовавшим хирургического вмешательства. Позднее следователь, занимавшийся делом заявителя, распорядился поместить его в психиатрическую больницу с 8 августа по 4 сентября 2000 г. с целью проведения новой психиатрической экспертизы. По результатам последней 8 из 11 экспертов пришли к выводу о том, что, несмотря на психическое заболевание, в рассматриваемые периоды заявитель был вменяем. Уголовное дело против заявителя в конечном счете прекратили после его смерти в 2006 году.

Вопросы права

По поводу соблюдения требований пункта 1 статьи 5 Конвенции. По сути заявитель жаловался на то, что его 26-дневное пребывание в психиатрической больнице было основано на незаконном распоряжении следователя, а не суда. Прежде всего, Европейскому Суду следовало установить, затрагивала ли предполагаемая незаконность приказа о переводе только место, режим и условия лишения свободы заявителя, или она позволяет ставить вопрос о соблюдении требований статьи 5 Конвенции. Несмотря на то, что правовой статус заявителя не изменился, на практике степень и характер ограничений его свободы в психиатрической больнице отличались от тех, что связаны с домашним арестом. Поэтому Европейский Суд счел необходимым проверить, соответствовало ли национальному законодательству распоряжение о переводе заявителя в больницу и из нее. В этой связи установлено, что согласно Уголовно-процессуальному кодексу Болгарии такие переводы требуют судебного решения, которое в деле заявителя отсутствовало, таким образом, перевод заявителя из-под домашнего ареста в психиатрическую больницу являлся незаконным.

Постановление

По делу допущено нарушение требований статьи 5 Конвенции (принято единогласно).

Европейский Суд установил также, что по делу допущены нарушения требований пунктов 4 и 5 статьи 5 Конвенции, тогда как требования пункта 3 статьи 5 Конвенции нарушены не были.

Компенсация

В порядке применения статьи 41 Конвенции. Европейский Суд присудил выплатить 2 000 евро в счет компенсации причиненного морального вреда* (* Компенсация присуждена солидарно двум сыновьям покойного заявителя, которые выразили желание поддерживать жалобу (прим. переводчика).).

По жалобе о нарушении пункта 3 статьи 5 Конвенции

Вопрос о соблюдении права быть незамедлительно доставленным к судье или другому должностному лицу

По делу обжалуется доставление заявителей к должностному лицу, наделенному согласно закону судебной властью, после 15 или 16 дней заключения на борту судна, задержанного в открытом море. Дело передано на рассмотрение Большой Палаты.

Медведев и другие против Франции
[Medvedyev and Others v. France] (N 3394/03)

Постановление от 10 июля 2008 г. [вынесено V Секцией]

(См. выше изложение обстоятельств данного дела, жалоба по которому была рассмотрена в контексте пункта 1 статьи 5 Конвенции.)

Вопрос о соблюдении права быть незамедлительно доставленным к судье или другому должностному лицу

По делу обжалуется длительное содержание под стражей в полиции (в течение 3 дней и 23 часов). По делу допущено нарушение требований статьи 5 Конвенции.

Канджов против Болгарии
[Kandzhov v. Bulgaria] (N 68294/01)

Постановление от 6 ноября 2008 г. [вынесено V Секцией]

Обстоятельства дела

10 июля 2000 г. заявитель был задержан за расклеивание двух плакатов, в которых министр юстиции именовался "полным идиотом", и сбор подписей за его отставку. 11 июля 2000 г. районный прокурор получил жалобу министра юстиции, который требовал возбудить против заявителя уголовное дело за оскорбление и хулиганство. В тот же день прокурор заключил заявителя под стражу на 72 часа до решения суда по вопросу об избрании ему меры пресечения. Он указал, что в отношении заявителя возбуждено уголовное дело по обвинению в оскорблении и хулиганстве, и сослался на риск того, что тот скроется или совершит новое преступление. Адвокат заявителя немедленно обжаловал постановление в региональную прокуратуру, но не получил ответа. 14 июля 2000 г. районный суд решил освободить заявителя до суда. В 2001 г. заявитель был осужден за хулиганство при отягчающих обстоятельствах. По результатам рассмотрения жалобы на приговор он был оправдан, и это решение оставлено без изменения Верховным кассационным судом.

Вопросы права

По поводу соблюдения требований пункта 1 статьи 5 Конвенции. Заявитель был задержан и заключен под стражу в качестве лица, предположительно совершившего два преступления - хулиганство и оскорбление. Что касается оскорбления, в период, относящийся к обстоятельствам дела, оно преследовалось в порядке частного обвинения и не влекло лишение свободы. Поэтому выдвижение обвинения в оскорблении не могло служить основанием для содержания заявителя под стражей в период 11-14 июля 2000 г. Отдав распоряжение об этом, прокуратура грубо нарушила четкие и недвусмысленные положения национального законодательства. Что касается периода, предшествовавшего распоряжению прокуратуры, очевидно, что полиция не имела полномочий для предварительного расследования в отношении дел частного обвинения, таких как оскорбление. Содержание заявителя в полиции, следовательно, также незаконно. Что касается обвинения в хулиганстве, Верховный кассационный суд установил, что действия заявителя были мирными, не препятствовали пешеходному движению и не подстрекали других к насилию, а следовательно, не содержали признаков состава хулиганства. В распоряжениях о задержании и аресте заявителя, которые не получили судебной оценки, не содержалось указаний, позволявших предположить, что власти могли разумно полагать, что совершенные им действия представляют собой хулиганство. Отсюда следует, что содержание заявителя под стражей 10 - 14 июля 2000 г. не являлось "законным содержанием под стражей" "по обоснованному подозрению" в совершении правонарушения.

Постановление

По делу допущено нарушение требований статьи 5 Конвенции (принято единогласно).

По поводу соблюдения требований пункта 3 статьи 5 Конвенции. Заявителя доставили к судье спустя 3 дня и 23 часа после задержания. При данных обстоятельствах это не являлось "незамедлительным", как того требует пункт 3 статьи 5 Конвенции. Он был задержан по обвинению в совершении ненасильственных преступлений небольшой тяжести. Заявитель провел 24 часа под стражей, когда полиция предложила прокурору обратиться в компетентный суд по вопросу об избрании меры пресечения. Прокурор распорядился о содержании заявителя под стражей в течение еще 72 часов, не приводя мотивов такого решения, за исключением стереотипной формулировки о риске того, что он может скрыться или совершить новое преступление. Дело было передано в районный суд в последний момент до истечения 72-часового срока. Европейский Суд не усматривает особых сложностей или исключительных обстоятельств, мешавших властям доставить заявителя к судье значительно раньше. Это особенно важно с учетом сомнительных правовых оснований для его содержания под стражей.

Постановление

По делу допущено нарушение требований статьи 5 Конвенции (принято единогласно).

По поводу соблюдения требований статьи 10 Конвенции. Собирая подписи за отставку министра юстиции и демонстрируя два плаката, содержащих высказывания о министре, заявитель осуществлял свое право на свободу выражения мнения. Его задержание и последующее содержание под стражей за эти действия, в значительной степени обособленные по отношению к возбуждению уголовного дела против него, представляли собой вмешательство в осуществление этого права. Европейский Суд установил, что задержание и арест заявителя не являлись "законными" с точки зрения подпункта "с" пункта 1 статьи 5 Конвенции. Отсюда следует, что задержание и арест заявителя не были "предусмотрены законом", как установлено пунктом 2 статьи 10 Конвенции. Кроме того, даже если предположить, что меры, принятые против заявителя, могли считаться преследующими законные цели предотвращения беспорядков и защиты прав других лиц, они очевидно не были им соразмерны. Несмотря на мирный характер действий заявителя, власти предпочли принять решительные меры с тем, чтобы заставить его замолчать и оградить министра юстиции от любых публичных выражений критики. Однако доминирующее положение, которое занимает правительство и его члены, обязывает их и власти в целом проявлять сдержанность при обращении к уголовно-правовой процедуре и связанной с ней мерам пресечения, особенно если имеются иные средства для пресечения неоправданных нападок и критики со стороны оппонентов.

Постановление

По делу допущено нарушение требований статьи 10 Конвенции (принято единогласно).

Компенсация

В порядке применения статьи 41 Конвенции. Европейский Суд присудил выплатить заявителю 4 000 евро в счет компенсации причиненного морального вреда.

По жалобам о нарушениях статьи 6 Конвенции

По жалобе о нарушении пункта 1 статьи 6 Конвенции [гражданско-правовой аспект]

Вопрос о соблюдении права на рассмотрение дела независимым судом

По делу обжалуется материальная и административная зависимость военных судов и их судей от Министерства обороны. По делу допущено нарушение требований статьи 6 Конвенции.

Мирошник против Украины
[Miroshnik v. Ukraine] (N 75804/01)

Постановление от 27 ноября 2008 г. [вынесено V Секцией]

Обстоятельства дела

Заявитель возбудил в региональном военном суде разбирательство против Министерства обороны, оспаривая законность своего увольнения с военной службы, и требовал компенсацию ущерба. В 2001 году военный суд возвратил заявление в связи с недостатками его содержания и отсутствием предусмотренных законом доказательств, подтверждающих требования заявителя.

Вопросы права

Согласно национальному законодательству судьи военных судов являлись военнослужащими и в этом качестве входили в состав вооруженных сил, подчиненных Министерству обороны. В случае необходимости улучшения жилищных условий последнее обязано было обеспечивать судей военных судов квартирами или домами. Кроме того, подразделения Министерства обороны участвовали в финансировании, снабжении и обеспечении деятельности военных судов. Такой порядок финансирования военных судов действовал до 2002 г. Изложенные аспекты статуса военных судов и судей в совокупности дают объективные основания для сомнений в том, отвечали ли военные суды критерию независимости при рассмотрении требований к Министерству обороны. Таким образом, заявитель не имел возможности защищать свои права перед независимым судом.

Постановление

По делу допущено нарушение требований статьи 6 Конвенции (принято единогласно).

Компенсация

В порядке применения статьи 41 Конвенции. Европейский Суд присудил выплатить заявителю 2 000 евро в счет компенсации причиненного морального вреда.

По жалобам о нарушениях пункта 1 статьи 6 Конвенции [уголовно-правовой аспект]

Вопрос о соблюдении права на доступ к правосудию

По делу обжалуется невозможность отказа депутата парламента от неприкосновенности, препятствовавшей его защите по уголовному делу. Дело передано на рассмотрение Большой Палаты.

Карт против Турции
[Kart v. Turkey] (N 8917/05)

Постановление от 8 июля 2008 г. [вынесено II Секцией]

Заявитель, член парламента, не имел возможности отказаться от депутатского иммунитета с целью защиты своей репутации в уголовном деле, возбужденном против него в процессе осуществления им адвокатской деятельности.

В своем Постановлении Палата признала четырьмя голосами "за" и тремя - "против", что по делу допущено нарушение требований пункта 1 статьи 6 Конвенции, найдя, что процесс принятия решений и способ его применения не могут считаться совместимыми с надлежащим отправлением правосудия и подрывают эффективность права заявителя на доступ к правосудию в степени, которая не может считаться соразмерной преследуемой законной цели.

Дело передано на рассмотрение Большой Палаты по требованию государства-ответчика.

Вопрос о соблюдении права на справедливое судебное разбирательство дела

По делу обжалуется решение суда по уголовным делам о допустимости доказательства, добытого с помощью информации, которая содержалась в признании, полученном с нарушением закона. Дело передано на рассмотрение Большой Палаты.

Гефген против Германии
[Gafgen v. Germany] (N 22978/05)

Постановление от 30 июня 2008 г. [вынесено V Секцией]

(См. выше изложение обстоятельств данного дела, жалоба по которому была рассмотрена в контексте статьи 3 Конвенции.)

По жалобе о нарушении подпункта "с" пункта 3 статьи 6 Конвенции

Вопрос о соблюдении права на защиту через выбранного защитника

По делу обжалуется использование в качестве доказательства признания несовершеннолетнего, которому было отказано в помощи адвоката. По делу допущено нарушение требований статьи 6 Конвенции.

Салдуз против Турции
[Salduz v. Turkey] (N 36391/02)

Постановление от 27 ноября 2008 г. [вынесено Большой Палатой]

В период, относящийся к обстоятельствам дела, турецкое законодательство предоставляло подозреваемым в совершении преступления право на услуги адвоката с момента заключения под стражу, за исключением преступлений, относящихся к юрисдикции судов государственной безопасности. Несовершеннолетний заявитель был задержан по подозрению в пособничестве незаконной организации и подстрекательстве к совершению преступления, которое относилось к компетенции судов государственной безопасности. В отсутствие адвоката он сделал заявление для полиции, признавшись в участии в незаконной демонстрации и в написании лозунга на транспаранте. Впоследствии, представ перед прокурором и следственным судьей, заявитель отказался от признания, сославшись на то, что вынужден был сделать его под давлением. Следственный судья заключил его под стражу, после чего к нему допустили адвоката. Он продолжал отрицать свою вину на суде, однако суд государственной безопасности счел его признание в полиции достоверным и признал его виновным. Заявитель был осужден к 30 месяцам тюрьмы.

В Постановлении от 26 апреля 2007 г. Палата Европейского Суда пришла к выводу о том, что справедливость суда над заявителем не означала отсутствие юридической помощи в период предварительного заключения в полиции.

Вопросы права

В целях обеспечения практического значения и эффективности права на справедливое судебное разбирательство, гарантированное пунктом 1 статьи 6 Конвенции, помощь адвоката должна быть предоставлена, как правило, с первого полицейского допроса подозреваемого, если не установлено, что при особых обстоятельствах имелись веские причины для ограничения этого права. Даже при наличии таких веских причин ограничение не должно причинять неоправданный ущерб правам защиты, как в случае, когда признательные показания, данные на полицейском допросе в отсутствие помощи адвоката, использованы как основание для осуждения. В настоящем деле оправдание для отказа в доступе заявителя к адвокату, заключающееся в том, что он был не предусмотрен законом в делах, относящихся к юрисдикции судов государственной безопасности, не отвечает требованиям статьи 6 Конвенции. Кроме того, суд государственной безопасности использовал признание заявителя в полиции в качестве основного доказательства при его осуждении, несмотря на то, что заявитель отрицал его точность. Ни помощь, впоследствии оказанная адвокатом, ни состязательный характер судебного разбирательства не могут восполнить дефектов, допущенных при содержании заявителя в полиции. Возраст заявителя также является существенным фактором. Как показывает множество международно-правовых материалов, доступ к адвокату имеет фундаментальное значение при полицейском допросе несовершеннолетнего. В итоге даже если предположить, что заявитель имел возможность оспорить собранные против него доказательства на суде и при последующем рассмотрении жалобы на приговор, отсутствие адвоката при полицейском допросе невосполнимо затронуло его права на защиту.

Постановление

По делу допущено нарушение требований статьи 6 Конвенции (принято единогласно).

Компенсация

В порядке применения статьи 41 Конвенции. Европейский Суд присудил выплатить заявителю 2 000 евро в счет компенсации причиненного морального вреда.

По жалобе о нарушении подпункта "d" пункта 3 статьи 6 Конвенции

Вопрос о соблюдении права на допрос свидетелей

По делу обжалуется невозможность допроса экспертов, заключение которых было положено в основу судебного решения. По делу допущено нарушение требований статьи 6 Конвенции.

Балсите-Лидейкиене против Литвы
[Balsyte-Lideikiene v. Lithuania] (N 72596/01)

Постановление от 4 ноября 2008 г. [вынесено II Секцией]

(См. ниже изложение обстоятельств данного дела, жалоба по которому была рассмотрена в контексте статьи 10 Конвенции.)

По жалобе о нарушении подпункта "e" пункта 3 статьи 6 Конвенции

Вопрос о соблюдении права на пользование бесплатной помощью переводчика

По делу обжалуется противоречивость практики Верховного суда в части оплаты осужденными услуг переводчика. По делу допущено нарушение требований статьи 6 Конвенции.

Ишьяр против Болгарии
[Isyar v. Bulgaria] (N 391/03)

Постановление от 20 ноября 2008 г. [вынесено V Секцией]

Заявитель, гражданин Турции, в настоящее время отбывает срок лишения свободы в Болгарии за торговлю наркотиками. Во время производства по уголовному делу он пользовался помощью нескольких переводчиков, услуги которых оплачивались следственными органами и судами. Районный суд признал его виновным согласно предъявленным обвинениям и приговорил к 15 годам лишения свободы и штрафу. Он также возложил на заявителя расходы, понесенные во время предварительного расследования и рассмотрения дела в суде первой инстанции. Апелляционная и кассационная жалобы заявителя были отклонены, и Верховный кассационный суд возложил на него расходы на оплату услуг переводчика в указанном суде.

Заявитель также жаловался на плохие условия заключения в тюрьме в связи с перенаселенностью, отсутствием организованной деятельности заключенных, низкими стандартами гигиены, отсутствием свободного доступа к санитарному оборудованию в любое время суток и низкокачественным питанием.

Вопросы права

По поводу соблюдения требований подпункта "e" пункта 3 статьи 6 Конвенции. Дело выявило противоречивость практики болгарского Верховного кассационного суда в вопросе о том, могут ли расходы на оплату услуг переводчика возлагаться на осужденных: в идентичном деле тот же суд освободил осужденного от оплаты услуг переводчика. В настоящем деле способ толкования судами национального права привел к тому, что на заявителя были возложены все расходы на оплату услуг переводчика, понесенные в ходе его уголовного дела, что лишило его права на пользование бесплатной помощью переводчика.

Постановление

По делу допущено нарушение требований подпункта "e" пункта 3 статьи 6 Конвенции (принято единогласно).

По поводу соблюдения требований статьи 3 Конвенции. Утверждения заявителя относительно условий его заключения подкреплялись иными доказательствами, имеющимися в распоряжении Европейского Суда, в частности, докладом о данной тюрьме, составленным Европейским комитетом по предупреждению пыток и бесчеловечного или унижающего достоинство обращения (CPT). Учитывая совокупный эффект ненадлежащих условий заключения и принимая во внимание продолжительность заключения и конкретные обстоятельства заявителя, последний подвергся страданиям, выходящим за пределы неизбежного уровня страданий в заключении, что представляло собой унижающее достоинство обращение в значении статьи 3 Конвенции.

Постановление

По делу допущено нарушение требований статьи 3 Конвенции (принято единогласно).

Компенсация

В порядке применения статьи 41 Конвенции. Европейский Суд присудил выплатить заявителю 31 евро в счет компенсации причиненного материального ущерба и 5 000 евро в счет компенсации морального вреда.

По жалобам о нарушениях статьи 8 Конвенции

Вопрос о соблюдении права на уважение личной жизни

По делу обжалуются ведение неточного полицейского досье и передача его другим органам власти. По делу допущено нарушение требований статьи 8 Конвенции.

Джемалеттин Джанли против Турции
[Cemalettin Canli v. Turkey] (N 22427/04)

Постановление от 18 ноября 2008 г. [вынесено II Секцией]

В 2003 году при рассмотрении уголовного дела против заявителя суду был представлен полицейский доклад, озаглавленный как "информационная форма о дополнительных преступлениях", в котором упоминались два уголовных дела, возбужденных в связи с участием заявителя в незаконных организациях. В 1990 г. его оправдали по первому делу, а производство по второму прекратили. Заявитель подал прокурору жалобу, ссылаясь на то, что отсутствие в полицейской информации указания на результат рассмотрения прежних уголовных дел нарушало его право на презумпцию невиновности. Жалоба заявителя была отклонена, и впоследствии он был оправдан по всем пунктам обвинения.

Вопросы права

По вопросу о применимости статьи 8 Конвенции. Европейский Суд подчеркнул, что публичная информация может затрагивать сферу "личной жизни", если она систематически собирается органами власти. Такое толкование "личной жизни" согласуется также с Конвенцией Совета Европы о защите физических лиц в отношении автоматизированной обработки данных личного характера* (* От 28 января 1981 г. (прим. переводчика).). Кроме того, оспариваемый доклад характеризовал заявителя как "члена" незаконной организации, что содержало потенциальную угрозу для его репутации. Поскольку право на защиту репутации составляет часть права на уважение личной жизни, статья 8 Конвенции признана применимой к обстоятельствам дела заявителя. Ведение неточного полицейского досье и последующая передача компетентному суду представляли собой вмешательство в право заявителя на уважение его личной жизни. Согласно национальному законодательству полиция имела право на ведение и хранение досье и передачу его другим органам при определенных условиях. Однако досье должны содержать не только подробности предъявленных обвинений, но также сведения о результате уголовных разбирательств, связанных с ними. В деле заявителя информация, содержащаяся в докладе, не только была неточна, но в ней также были опущены упоминания о его оправдании или прекращении уголовного дела во втором разбирательстве. Отсутствие сведений об исходе дел нарушило недвусмысленные требования, установленные законодательством страны, и лишило заявителя различных процессуальных гарантий, направленных на защиту его прав, предусмотренных статьей 8 Конвенции. Соответственно, вмешательство в право заявителя на уважение его личной жизни не было "предусмотрено законом".

Постановление

По делу допущено нарушение требований статьи 8 Конвенции (принято единогласно).

Компенсация

В порядке применения статьи 41 Конвенции. Европейский Суд присудил выплатить заявителю 5 000 евро в счет компенсации причиненного морального вреда.

Вопрос о соблюдении права на уважение личной жизни

По делу обжалуется недостаточный размер компенсации по делам о вмешательстве в личную жизнь. По делу допущены нарушения требований статьи 8 Конвенции.

Армонас против Литвы
[Armonas v. Lithuania] (N 36919/02)

Бирюк против Литвы
[Biriuk v. Lithuania] (N 23373/03)

Постановления от 25 ноября 2008 г. [вынесены II Секцией]

В 2001 году крупнейшая литовская ежедневная газета "Лиетувос Ритас" (Lietuvos Rytas) опубликовала на первой полосе статью об угрозе распространения СПИДа в отдаленном районе Литвы. В частности, в ней содержались ссылки на медицинский персонал местной больницы, подтверждавший, что г-н Армонас и г-жа Бирюк заражены вирусом ВИЧ. О г-же Бирюк, охарактеризованной как "печально известная неразборчивостью в связях", также сообщалось, что она имеет двоих незаконных детей с г-ном Армонасом. В связи с этим г-н Армонас и г-жа Бирюк предъявили иски к газете, ссылаясь на нарушение их права на уважение личной жизни. В июле 2001 г. и в апреле 2002 г. суды удовлетворили иски, признав, что статья носила порочащий характер, и что газета опубликовала информацию о личной жизни г-на Армонаса и г-жи Бирюк без их согласия или законного общественного интереса. Однако в обоих делах суды указали, что не установлен факт преднамеренного распространения информации. Поэтому они применили норму пункта 1 статьи 54 позднее отмененного Закона об информировании общественности, который ограничивал сумму компенсации при отсутствии такого намерения 10 000 литов (приблизительно 2 900 евро).

Вопросы права

Заявители жаловались, что, несмотря на признание судами страны серьезного нарушения их права на личную жизнь, им были присуждены незначительные компенсации ущерба. В частности, они указывали, что низкий предел компенсации морального вреда, установленный литовским законодательством в тот период, защищал средства массовой информации от исков, связанных с нарушением права на уважение личной жизни. В обоих делах Европейский Суд не видит оснований для оспаривания выводов национальных судов о наличии вмешательства в право заявителей на личную жизнь. Тот факт, что г-жа Бирюк и г-н Армонас жили в деревне, тем более увеличивал вероятность того, что соседи и ближайшие родственники будут осведомлены об их болезни, проявляя публичное унижение и как следствие - исключение из деревенской общественной жизни. Аналогично Европейский Суд согласился с мнением судов страны о том, что статья не содержала дискуссии, представляющей общественный интерес. Особенную озабоченность вызывает тот факт, что согласно публикации медицинский персонал подтвердил сведения о болезни г-жи Бирюк и г-на Армонаса. Существенное значение имеют гарантии медицинской конфиденциальности и запрет на раскрытие персональных данных, содержащиеся в национальном законодательстве, особенно с учетом негативного влияния такого раскрытия на готовность других лиц проходить добровольные тесты на ВИЧ и соответствующее лечение. В подобных делах о вопиющем злоупотреблении свободой прессы жесткие законодательные ограничения судейского усмотрения в возмещении ущерба, который претерпели жертвы, и, следовательно, в предотвращении подобных злоупотреблений впредь лишили заявителей защиты их личной жизни, на которую они обоснованно могли рассчитывать. Такой подход подтверждается и тем, что предельный размер компенсаций был отменен в июле 2001 г. новым Гражданским кодексом.

Постановление

По делу допущены нарушения требований статьи 8 Конвенции (вынесено шестью голосами "за" и одним - "против").

Компенсация

В порядке применения статьи 41 Конвенции. Европейский Суд присудил выплатить каждому заявителю 6 500 евро в счет компенсации причиненного морального вреда.

Вопрос о соблюдении права на уважение личной и семейной жизни

По делу обжалуется законодательный запрет на выдачу тел террористов для захоронения. Жалоба признана приемлемой.

Сабанчиева и другие против России
[Sabanchiyeva and Others v. Russia] (N 38450/05)

Решение от 6 ноября 2008 г. [вынесено I Секцией]

(См. выше изложение обстоятельств данного дела, жалоба по которому была рассмотрена в контексте статьи 3 Конвенции.)

Вопрос о соблюдении права на уважение семейной жизни

По делу обжалуется вывод суда о том, что перемещение ребенка не было незаконным согласно Гаагской конвенции о гражданско-правовых аспектах международного похищения детей* (* От 25 октября 1980 г. (прим. переводчика).). По делу допущено нарушение требований статьи 8 Конвенции.

Карлсон против Швейцарии
[Carlson v. Switzerland] (N 49492/06)

Постановление от 6 ноября 2008 г. [вынесено I Секцией]

Заявителем по делу выступает американский гражданин, отец C., родившегося в 2004 г. от его брака с гражданкой Швейцарии. В 2005 г. мать, которая проживала с мужем и сыном в Соединенных Штатах, уехала с ребенком в Швейцарию, решив остаться там навсегда. Она начала разбирательство о разводе в окружном суде и ходатайствовала о принятии предварительных мер на период рассмотрения дела, в частности, с целью получения опеки над ребенком. На основании Гаагской конвенции о гражданско-правовых аспектах международного похищения детей заявитель просил швейцарские суды принять решение о возвращении его сына домой. Председатель окружного суда обязал жену заявителя немедленно сдать паспорт ребенка и запретил его выезд из Швейцарии. В то же время он решил объединить в одно производство дела о возвращении ребенка и о разводе. В 2006 г. председатель окружного суда отклонил ходатайство заявителя, потому что последний, в частности, не доказал своих утверждений о том, что им было дано разрешение на временное пребывание матери в Швейцарии исключительно при условии, что она впоследствии вернет сына в Соединенные Штаты. Таким образом, суд заключил, что перемещение ребенка не было незаконным согласно статьи 3 Гаагской конвенции, поскольку заявитель дал свое разрешение и отсутствовали достаточные доказательства неправомерности уклонения матери от возвращения ребенка. Заявитель безуспешно обжаловал указанное решение в апелляционный, а затем в Федеральный суд.

Вопросы права

Основным в данном деле было обязательство разрешить вопрос о возвращении ребенка в Соединенные Штаты без задержки, поэтому необходимо рассмотреть его с точки зрения "позитивных" обязательств, возлагаемых на национальные суды статьей 8 Конвенции.

Следует отметить, что статья 16 Гаагской конвенции требует, чтобы решение по существу спора о правах опеки не принималось до разрешения вопроса о возвращении ребенка. Это означает, что решение окружного суда об объединении в одно производство двух дел не только противоречило положениям Гаагской конвенции, но также повлекло увеличение срока разрешения национальными судами вопроса о возвращении ребенка. Более того, промежуток времени с момента первого обращения заявителя с ходатайством до решения председателя окружного суда был несовместим с требованием статьи 11 Гаагской конвенции о том, что запрашиваемое государство должно действовать "срочно" в разбирательствах, касающихся возвращения детей. Непринятие решения в течение шести недель может являться основанием для запроса об указании причин задержки. Кроме того, вопреки положениям статьи 13 Гаагской конвенции председатель окружного суда перенес бремя доказывания на заявителя, требуя "доказать", что он "не разрешал и не одобрял впоследствии перемещение или удержание" ребенка. Таким образом заявитель был поставлен в явно невыгодное положение в разбирательстве о возвращении ребенка. Правильное применение апелляционным судом вышеупомянутой статьи 13 не устранило нарушение принципа равенства сторон в первой инстанции, поскольку информация, полученная благодаря переложению бремени доказывания, не была оставлена без внимания национальными судами при оценке существенных обстоятельств дела.

Отмечая, что в столь деликатных вопросах, как перемещение ребенка, необходима особенно высокая степень тщательности и осторожности, Европейский Суд не убежден, что интересы C. в форме решения, касающегося его немедленного возвращения в привычную обстановку, были приняты во внимание швейцарскими судами в соответствии с Гаагской конвенцией, когда они рассматривали ходатайство о его возвращении. Поскольку указанные нарушения вышестоящими судами не устранены, право заявителя на уважение его семейной жизни не было эффективно защищено национальными судами.

Постановление

По делу допущено нарушение требований статьи 8 Конвенции (принято единогласно).

Компенсация

В порядке применения статьи 41 Конвенции. Европейский Суд присудил выплатить заявителю 10 000 евро в счет компенсации причиненного морального вреда.

По жалобам о нарушениях статьи 9 Конвенции

Вопрос о соблюдении права на свободу исповедовать религию или убеждения

По делу обжалуется предполагаемое очернение правительством религиозных организаций, характеризуемых в качестве "сект". По делу требования статьи 9 Конвенции нарушены не были.

"Леела Фердеркрейс Э.В." и другие против Германии
[Leela Forderkreis E.V. and Others v. Germany] (N 58911/00)

Постановление от 6 ноября 2008 г. [вынесено V Секцией]

Заявители - три ассоциации, зарегистрированные согласно германскому законодательству. Они представляют собой религиозные объединения или общества медитации, принадлежащие к движению Ошо, ранее известному как движение Шри Раджниш, или Бхагаван, возникшему в Германии в 1960-х годах. В 1979 г. германское правительство развернуло кампанию для привлечения внимания к потенциальным угрозам, исходящим от подобных групп. Правительство именовало их "сектами", "молодежными сектами", "молодежными религиями" и "психосектами", а также предупреждало, что они являются "деструктивными", "псевдорелигиозными" и "манипулируют своими участниками". В 1984 г. заявители возбудили разбирательства в административных судах, в рамках которых просили обязать правительство воздержаться от употребления негативных выражений по отношению к ним. После отклонения их требований они подали жалобу в порядке конституционного судопроизводства. В 2002 г. Федеральный конституционный суд постановил, что выражения "деструктивные" и "псевдорелигиозные", а также утверждение о том, что участники движения подвергаются манипуляции, нарушают требования нейтралитета в вопросах религиозных и философских убеждений и принцип пропорциональности. Он счел допустимыми остальные термины, полагая, что правительство вправе информировать общественность о таких ассоциациях.

Вопросы права

Европейский Суд исходит из того, что информационная кампания правительства представляла собой вмешательство в право заявителей на свободу исповедовать религию или убеждения. Поскольку Основной закон обязывает правительство распространять информацию, представляющую общественный интерес, это вмешательство было "предусмотрено законом" и преследовало "законные цели" защиты общественного спокойствия, предотвращения беспорядков, защиты прав и свобод других лиц. Информационная кампания правительства имела целью предупреждение граждан о явлении, которое рассматривалось как вызывающее беспокойство, то есть о возникновении новых религиозных движений и их привлекательности для молодежи, а также обеспечение возможности позаботиться о себе и не создавать сложности для себя или других только по причине отсутствия сведений. Такое право превентивного вмешательства со стороны государства соответствовало позитивным обязательствам государств-участников, предусмотренным статьей 1 Конвенции. В любом случае кампания не препятствовала свободе заявителей исповедовать религию или убеждения. Кроме того, Конституционный суд установил некоторые пределы, разрешив ряд высказываний и запретив остальные. Разрешенные термины ("секты", "молодежные секты" и "психосекты"), если и имеют несколько уничижительный характер, использовались в период, относящийся к обстоятельствам дела, без какой-либо дискриминации для любой неофициальной религии. Кроме того, правительство в своей информационной кампании воздерживалось от использования слова "секты" после получения экспертного заключения в 1998 г. Таким образом, высказывания правительства в рамках ограничений, установленных Конституционным судом, по крайней мере, в период, когда они публиковались, не вышли за границы того, что в демократическом государстве может считаться общественным интересом. Соответственно, с учетом пределов усмотрения, которым пользуются национальные власти, и их обязанности защищать, в соответствии со своей юрисдикцией, интересы общества в целом, вмешательство в право заявителей-ассоциации на свободу исповедовать религию или убеждения являлось оправданным и соразмерным преследуемой законной цели.

Постановление

По делу требования статьи 9 Конвенции нарушены не были (вынесено пятью голосами "за" и двумя - "против").

Вопрос о соблюдении права на свободу исповедовать религию или убеждения

По делу обжалуется обязанность снимать тюрбан при фотографировании на водительское удостоверение. Жалоба признана неприемлемой.

Манн Сингх против Франции
[Mann Singh v. France] (N 24479/07)

Решение от 13 ноября 2008 г. [вынесено V Секцией]

Заявитель - приверженец сикхизма* (* Cикхизм (санскр. "ученик") - национальная религия Индии (главным образом в штате Ленджаб), основанная гуру Нанаком в XV веке. Монотеистическое учение. Его основа - единобожие, отрицание идолопоклонства, каст, равенства сикхов перед Богом, священная война с иноверцами. Все приверженцы религии имеют фамилию "Сингк" и обязаны хранить при себе предметы, в том числе нетронутые волосы, спрятанные под тюрбан (прим. переводчика).). Сикхизм требует от мужчин всегда носить тюрбан. В 2004 г. префектура дважды отказала заявителю в выдаче дубликата украденного водительского удостоверения, поскольку на фотографии он был изображен в тюрбане. Заявитель неоднократно обращался в суды страны, в частности, с целью отмены решения об отказе и обязании префектуры выдать дубликат водительского удостоверения или выплатить денежный штраф. Он также подал срочное заявление в суд о приостановлении оспариваемых решений.

Тем временем в декабре 2005 г. министр транспорта, инфраструктуры, туризма и морских дел направил префектам инструкцию относительно фотографий, применяемых при оформлении водительских удостоверений, в которой указывалось, что к заявлениям о выдаче водительского удостоверения или его дубликата должна прилагаться фотография, изображающая заявителя без головного убора и смотрящим перед собой. В декабре 2006 г. Государственный совет отклонил жалобу о превышении полномочий в связи с изданием инструкции, поданную заявителем и ассоциацией "Объединенные сикхи"; он принял во внимание, что оспариваемые положения имели целью свести к минимуму риск обмана или подделки водительских удостоверений, позволяя идентифицировать владельца с наивысшей степенью определенности, и не были неуместными или несоразмерными этой цели. Как указал Государственный совет, то обстоятельство, что изображение заявителей на фотографии в головных уборах допускалось в прошлом, не препятствует принятию решения о прекращении такой практики с учетом роста количества подделок. Кроме того, он отметил, что в обжалуемом случае вмешательство в догматы и обряды сикхской религии не являлось несоразмерным преследуемой цели, в частности, с учетом того, что требование об обнажении головы для целей фотографирования является разовым и не предполагает, что заявители, исповедующие сикхизм, подвергаются особому обращению.

Решение

Жалоба признана неприемлемой. Оспариваемые правила, требовавшие приложения фотографий без головного убора для водительских удостоверений, представляли собой вмешательство в осуществление права на свободу религии и убеждений. Указанное вмешательство было предусмотрено законом и преследовало, по крайней мере, одну цель, изложенную во втором абзаце статьи 9 Конвенции, а именно охрану общественного порядка. Хотя свобода религии является преимущественно вопросом личного выбора, она также предполагает свободу исповедовать религию единолично и сообща с другими лицами, разделяющими эту веру. Однако статья 9 Конвенции не защищает любое действие, мотивированное или вдохновленное религией или убеждением. Кроме того, она не всегда гарантирует право вести себя способом, регулируемым религиозными взглядами, и не наделяет действующих таким образом лиц правом пренебрежения правилами, которые доказали свою эффективность.

В настоящем деле Европейский Суд отмечает, что фотографии на водительские удостоверения, изображающие заявителей без головных уборов, необходимы властям, несущим ответственность за охрану общественной безопасности, закона и порядка, особенно при проверках, проводимых в соответствии с правилами дорожного движения, так как позволяет им установить личность водителя и удостовериться в том, что ему или ей разрешено управлять данным видом транспорта. Он подчеркивает, что проверки такого рода необходимы для обеспечения охраны общественного порядка в значении пункта 2 статьи 9 Конвенции.

Европейский Суд полагает, что конкретные мероприятия, обеспечивающие данные проверки, относятся к пределам усмотрения государства-ответчика, особенно с учетом того, что требование об обнажении головы для этой цели или для первоначальной выдачи водительского удостоверения является разовым. Поэтому он находит, что оспариваемое вмешательство было оправданно в принципе и соразмерно преследуемой цели. Жалоба признана явно необоснованной.

По жалобам о нарушениях статьи 10 Конвенции

Вопрос о соблюдении права на свободу выражения мнения

По делу обжалуется конфискация тиража издания, разжигающего национальную рознь. По делу требования статьи 10 Конвенции нарушены не были.

Балсите-Лидейкиене против Литвы
[Balsyte-Lideikiene v. Lithuania] (N 72596/01)

Постановление от 4 ноября 2008 г. [вынесено II Секцией]

Заявительница владела издательской компанией, выпускавшей календари различных исторических дат с описанием, данным с точки зрения заявительницы и других авторов. В марте 2001 г. суды страны пришли к выводу, что "Литовский календарь 2000 года" разжигает национальную рознь. Этот вывод был основан на нескольких экспертных заключениях, установивших, что календарь содержит ксенофобские и оскорбительные заявления по отношению к еврейскому, польскому и русскому населению, способствует возникновению территориальных претензий и утверждает национальное превосходство по отношению к другим этническим группам. В отношении заявительницы было вынесено административное предупреждение, непроданные экземпляры публикации конфисковали. Эксперты не явились в суд, который вынес решение на основе их письменных заключений.

Вопросы права

По поводу соблюдения требований подпункта "d" пункта 3 статьи 6 Конвенции. Общий характер правового положения, примененного в деле заявительницы, в совокупности с устрашающей и карательной целью наложенной санкции является достаточным для того, чтобы сделать вывод об уголовно-правовой природе данного правонарушения. Национальные суды привлекли экспертов для подготовки политологических, библиографических, психологических и исторических заключений, имевших целью установить, разжигала ли национальную рознь спорная публикация. Признавая заявительницу виновной, суды широко цитировали экспертные заключения, которые играли ключевую роль в возбужденном против нее разбирательстве. Однако ей не была предоставлена возможность допросить экспертов с целью оспаривания достоверности их заключений. Таким образом, отказ в удовлетворении ее ходатайства о допросе экспертов в открытом судебном заседании не отвечал требованиям статьи 6 Конвенции.

Постановление

По делу допущено нарушение требований статьи 6 Конвенции (вынесено шестью голосами "за" и одним - "против").

По поводу соблюдения требований статьи 10 Конвенции. Административная санкция и конфискация тиража издания, направленные на защиту репутации и прав этнических групп, проживающих в Литве, явились вмешательством в право заявительницы на свободу выражения мнения. Европейский Суд принял к сведению разъяснение государства-ответчика о том, что после восстановления литовской независимости в 1990 г. вопросы о территориальной целостности и национальных меньшинствах воспринимались болезненно. Указанная публикация вызвала негативную реакцию ряда дипломатических представительств, и согласно международному праву Литва имела обязательство по пресечению пропаганды национальной розни и принятию мер по защите прав лиц, которые могли быть объектом такой угрозы в связи с национальной принадлежностью. Заявительница выражала агрессивный национализм и этноцентризм, возбуждая ненависть против поляков и евреев, что вызвало серьезную озабоченность литовских властей. Конфискация, примененная в отношении имущества заявительницы, имела относительно серьезный характер, однако сама она не была оштрафована, а только предупреждена, что являлось самым мягким административным наказанием. С учетом пределов усмотрения, которыми пользовались Договаривающиеся Стороны при таких обстоятельствах, Европейский Суд заключил, что вмешательство в свободу выражения мнения заявительницы могло обоснованно считаться необходимым в демократическом обществе.

Постановление

По делу требования статьи 10 Конвенции нарушены не были (принято единогласно).

Компенсация

В порядке применения статьи 41 Конвенции. Европейский Суд присудил выплатить заявительнице 2 000 евро в счет компенсации причиненного морального вреда.

Вопрос о соблюдении права на свободу выражения мнения

По делу обжалуется привлечение журналиста к уголовной ответственности за диффамацию в связи с недобросовестной и не основанной на фактах публикацией в сатирическом издании статьи, обвиняющей редактора в популизме и коррупции. По делу требования статьи 10 Конвенции нарушены не были.

Михаю против Румынии
[Mihaiu v. Romania] (N 42512/02)

Постановление от 4 ноября 2008 г. [вынесено III Секцией]

Заявитель опубликовал в сатирическом еженедельнике критическую статью политического характера о D.T., являющегося главным редактором ежедневной газеты. Заявитель описывал, как D.T. сетовал на рвение властей при осуществлении реституции собственности, принадлежавшей представителям румынской королевской семьи, в отличие от неэффективных мер реституции, когда речь идет об иных гражданах. На фотографии, служившей иллюстрацией к статье, было изображено мужское запястье с дорогими часами, предлагавшимися некоторым главным редакторам промышленной группой на пресс-конференции, на которой D.T. предположительно присутствовал. После того как заявитель узнал, что D.T. не посещал указанную пресс-конференцию, в следующем номере еженедельника было напечатано опровержение.

D.T. инициировал уголовное дело против заявителя в связи с диффамацией, требуя от заявителя и его газеты компенсации вреда. Заявитель сообщил суду, что его утверждения были основаны на словах заведующего редакцией S.R.S., который посетил пресс-конференцию, и что он также пытался получить подтверждение присутствия D.T. от представителя агентства печати, но это не удалось, так как данное лицо на тот момент находилось за пределами Румынии. S.R.S. подтвердил, что сообщил о приглашении D.T. на конференцию, но добавил, что предполагал, что заявитель проверит, присутствовал ли он в действительности. Он также указал, что когда статья была опубликована, он позвонил заявителю, чтобы сообщить ему, что D.T. отсутствовал на пресс-конференции. Заявитель участвовал в трех заседаниях, затем его интересы представлял адвокат. Он был оправдан в части уголовного обвинения, поскольку суд счел, что хотя его утверждения и являлись диффамационными и неточными, в деле отсутствовали доказательства того, что заявитель опубликовал статью с целью оклеветать потерпевшего. Однако учитывая отрицательную характеристику, данную D.T. и его газете, которая могла подорвать доверие к ним, суд обязал заявителя и еженедельник солидарно уплатить потерпевшему сумму, эквивалентную приблизительно 300 евро в счет компенсации морального вреда. Стороны обжаловали это решение суда в окружной суд. Заявитель не участвовал в заседании, но его интересы представлял адвокат, который подал письменные объяснения. Доказательства не представлялись. Учитывая содержание статьи, обстоятельства ее публикации и позицию автора, суд нашел, что небрежность со стороны заявителя отсутствовала, напротив, заявитель осознавал, что дискредитирует и компрометирует лицо, затронутое его недостоверными публичными утверждениями. Суд признал, что имела место уголовно наказуемая диффамация, наложил на заявителя штраф, эквивалентный 300 евро, и увеличил размер компенсации морального вреда до суммы, примерно эквивалентной 1 300 евро.

По поводу соблюдения требований статьи 10 Конвенции. Решение окружного суда представляло собой вмешательство в право заявителя, предусмотренное законом и преследующее правомерную цель защиты репутации иных лиц. Негативная статья была не просто частью спора между журналистами. Она затрагивала особенно актуальный в Румынии вопрос общественного интереса, а именно независимость прессы. Следовательно, дело касалось не коррупции высокопоставленных государственных служащих, деятельности политиков или экономических, социальных или иных вопросов общественного интереса, но защиты самой роли прессы как контролера в демократическом обществе. Рассматривая спорную статью в целом, Европейский Суд отмечает, что она содержала информацию о фактах в отношении D.T. Выступление с прямыми утверждениями о конкретном лице с указанием его имени и должности возлагало на заявителя обязанность предоставить достаточную фактическую основу в разбирательстве, возбужденном против него. Но поскольку утверждения о присутствии D.T. на пресс-конференции и получении часов не подтверждались каким-либо доказательствами, Европейский Суд не может принять довод заявителя о том, что он действовал добросовестно. Напротив, повторяя утверждения третьих лиц, он должен был проявить большую точность и особую осторожность перед публикацией статьи. Фотография, иллюстрирующая спорную статью, могла заставить читателей поверить, что материал основан на фактах и не подлежит сомнению. Однако, как признал сам заявитель, это была фотография не D.T. Таким образом, в отсутствие добросовестности и фактической основы, несмотря на то, что спорная статья составляла часть более широкой и крайне актуальной в Румынии дискуссии, Европейский Суд не считает возможным рассматривать утверждения заявителя как сделанные в той степени преувеличения или провокации, которая допускается при осуществлении свободы прессы. Следовательно, он считает относимыми и достаточными доводы, приведенные окружным судом для признания заявителя виновным в диффамации в отношении D.T. и его осуждения. Что касается соразмерности вмешательства в право на свободу выражения мнения, суммы, которые заявитель был обязан выплатить, относительно невелики. Более того, государство-ответчик сообщило, что ни заявитель, ни ежедневная газета не уплатили D.C. компенсацию. В свете обстоятельств дела осуждение заявителя не было несоразмерным преследуемой законной цели, и спорное вмешательство, следовательно, может рассматриваться как необходимое в демократическом обществе.

Постановление

По делу требования статьи 10 Конвенции нарушены не были (принято единогласно).

По поводу соблюдения требований статьи 6 Конвенции. Заявитель был осужден окружным судом, не будучи заслушан лично.

Постановление

По делу допущено нарушение требований статьи 6 Конвенции (вынесено шестью голосами "за" и одним - "против").

Вопрос о соблюдении права на свободу выражения мнения

По делу обжалуются осуждение по уголовному делу и отстранение от должности прокурора за превышение полномочий и оскорбление вооруженных сил. По делу допущено нарушение требований статьи 10 Конвенции.

Каясу против Турции
[Kayasu v. Turkey] (NN 64119/00 и 76292/01)

Постановление от 13 ноября 2008 г. [вынесено II Секцией]

В период, относящийся к обстоятельствам дела, заявитель работал прокурором. В 1999 г., выступая в качестве частного лица, он подал заявление о возбуждении уголовного дела против бывших армейских генералов, являвшихся основными подстрекателями военного переворота 12 сентября 1980 г. Меры по этому заявлению не принимались, и дело получило определенный отклик в прессе. В 2000 г. Высший совет судей и прокуроров применил к заявителю дисциплинарную санкцию в форме выговора, установив, что выражения, использованные в его заявлении, содержат оскорбление некоторых государственных деятелей, трудившихся для обеспечения стабильности и жизнеспособности государства. Заявитель безуспешно обжаловал это решение.

Тем временем заявитель в качестве прокурора предъявил обвинение г-ну Кенану Эврену, бывшему начальнику штаба и бывшему президенту Турции, как основному подстрекателю военного переворота 12 сентября 1980 г. В марте 2000 г. Министерство юстиции разрешило привлечь заявителя к ответственности за превышение полномочий на том основании, что он передал копии обвинения в прессу и делал заявления для журналистов, которых принимал у себя дома. Кроме того, главный прокурор республики пришел к выводу о том, что составленные заявителем документы представляли собой утверждение о преступлении, но тем не менее не принял никаких мер по отношению к ним на основании временной статьи 15 Конституции, которая предусматривала освобождение от преследования подстрекателей переворота 1980 г.* (* Указанная статья содержится в части 6 (Временные положения) Конституции 1982 г. Она устанавливает: "Не может быть сделано никакое заявление об уголовной, финансовой или юридической ответственности... по поводу любых решений или распоряжений Совета национальной безопасности, созданного в соответствии с Законом N 2356 и осуществляющего законодательную и исполнительную власть от имени Турецкой нации с 12 сентября 1980 г. вплоть до основания Президиума Великого Национального Собрания Турции... Положения вышеупомянутых параграфов также применяются в отношении лиц, принимавших решения и осуществивших участие в выполнении таких решений, а также действий администраций или компетентных органов, властей и должностных лиц" (прим. переводчика).)

Рассмотрев уголовное дело заявителя, Кассационный суд осудил его за превышение полномочий и оскорбление вооруженных сил. Заявителя приговорили к штрафу с отсрочкой исполнения. Что касается оскорбления, турецкие суды установили, что обвинение, составленное заявителем, вышло за пределы критики и было направлено против вооруженных сил в целом, которые обвинялись в том, что являются учреждением, превышающим свои полномочия, направляющим оружие против граждан и попирающим верховенство права. Они также решили, что, предоставив указанный документ журналистам, заявитель стремился привлечь внимание более широкой аудитории, тем самым проявляя намерение оскорбить и унизить вооруженные силы государства.

С апреля 2000 г. заявитель отстранен от исполнения обязанностей прокурора, а в феврале 2003 г. Высший совет судей и прокуроров прекратил его полномочия. Последующая жалоба заявителя в комитет по обжалованию, четыре члена которого из девяти являлись членами Высшего совета судей и прокуроров, отклонена в ноябре 2003 г. Заявитель был лишен права работать по юридической профессии.

Вопросы права

По поводу соблюдения требований статьи 10 Конвенции. По отношению к заявителю было применено вмешательство, предусмотренное законом и преследовавшее цели, указанные в пункте 2 статьи 10 Конвенции: обеспечение авторитета и беспристрастности правосудия (что касается вмешательства, связанного с превышением полномочий) и защиты репутации других лиц (что касается вмешательства, связанного с оскорблением). По вопросу о необходимости вмешательства в демократическом обществе необходимо иметь в виду, что специальный статус прокурора наделял заявителя существенными полномочиями при отправлении правосудия. Европейский Суд ранее отмечал, что от публичных служащих судебной сферы следует ожидать сдержанности при осуществлении свободы выражения мнения во всех делах, где авторитет и беспристрастность судебной власти могут быть поставлены под сомнение. Любое вмешательство в свободу выражения мнения представителя правоохранительных органов, находящегося в положении заявителя, требует пристального внимания со стороны Европейского Суда.

В настоящем деле спорные заявления были сделаны в конкретном контексте исторических, политических и правовых дебатов, затрагивающих, в частности, возможность преследования подстрекателей переворота 12 сентября 1980 г., а также конституцию, принятую на референдуме в ноябре 1982 г. и действующую в тот период. Они, несомненно, стали спором, представляющим общественный интерес, в котором заявитель намеревался участвовать в качестве гражданина и прокурора.

Содержание указанных документов было критическим и обвинительным по отношению к подстрекателям переворота. Однако, хотя заявления являлись язвительными и временами саркастическими, они едва ли могут считаться оскорбительными. Кроме того, поскольку заявитель использовал свое положение прокурора при уведомлении прессы, тот факт, что содержание настоящего дела вышло за пределы выражения личного мнения, должен учитываться при оценке конкурирующих интересов в соответствии с Конвенцией.

Следовательно, осуждение заявителя за оскорбление не отвечало какой-либо "неотложной общественной потребности", способной оправдать такое ограничение. Повышенная защита вооруженных сил, предусмотренная бывшей статьей 159 Уголовного кодекса, влияла на свободу выражения мнения, но не на право генералов как граждан использовать обычную процедуру, доступную каждому в случае ущерба для чести или репутации или при наличии оскорбительных замечаний.

Кроме того, применение уголовно-правовой санкции такого характера к должностному лицу национальных правоохранительных органов неизбежно по своей природе должно было иметь сдерживающий эффект не только для заинтересованного лица, но для всех представителей его профессии в целом. Для обеспечения доверия общественности к отправлению правосудия необходима уверенность в способности судей и прокуроров неукоснительно следовать принципам верховенства права. Отсюда следует, что любой сдерживающий эффект является важным фактором, требующим оценки при установлении справедливого равновесия между правом представителя правоохранительных органов на выражение мнения и другим законным конкурирующим интересом в контексте надлежащего отправления правосудия.

Вмешательство в право заявителя на свободу выражения мнения в форме применения санкции за оскорбление вооруженных сил, вследствие которого он был отстранен от исполнения обязанностей прокурора и лишен права работы по юридической профессии, было несоразмерно преследуемой законной цели.

Постановление

По делу допущено нарушение требований статьи 10 Конвенции (принято единогласно).

По поводу соблюдения требований статьи 13 Конвенции. Члены Совета судей, рассматривавшие возражения заявителя, несомненно, являлись теми же лицами, которые рассматривали его дело и применили оспариваемую санкцию. Решение о прекращении полномочий было рассмотрено апелляционным органом, состоящим из девяти членов, из которых четверо участвовали в заседании Совета и вынесении оспоренного решения. Беспристрастность Высшего совета судей и прокуроров, рассматривавших возражения заявителя, может быть поставлена под серьезное сомнение, особенно в связи с тем, что регламент Совета не предусматривал никаких средств обеспечения беспристрастности его членов, заседавших в апелляционном органе. Соответственно, заявитель не имел средств правовой защиты в отношении жалобы в части статьи 10 Конвенции.

Постановление

По делу допущено нарушение требований статьи 13 Конвенции во взаимосвязи со статьей 10 Конвенции (принято единогласно).

Компенсация

В порядке применения статьи 41 Конвенции. Европейский Суд присудил выплатить заявителю 40 000 евро солидарно в счет компенсации причиненного материального ущерба и морального вреда.

Вопрос о соблюдении права на свободу распространения информации

По делу обжалуется отказ в предоставлении информации неправительственной организации относительно дела о проверке конституционности закона. Жалоба признана приемлемой.

"Таршашаг А Сабадшагьогокерт" против Венгрии*
[Tarsasag A Szabadsagjogokert v. Hungary] (N 37374/05)

(* В тексте решения название организации переведено как Венгерский союз гражданских свобод (прим. переводчика).)

Решение от 13 ноября 2008 г. [вынесено II Секцией]

В марте 2004 г. член парламента и несколько других лиц подали заявление о проверке конституционности поправок в положения Уголовного кодекса о преступлениях, связанных с незаконным оборотом наркотиков. Спустя несколько месяцев ассоциация-заявитель, неправительственная организация, осуществляющая деятельность в сфере наркоконтроля, обратилась в Конституционный суд с просьбой о предоставлении ей доступа к рассматриваемому заявлению. Проконсультировавшись с членом парламента, Конституционный суд отказал в этом, разъяснив, что третьи лица могут знакомиться с представленными ему заявлениями только с согласия заявителей. Заявитель возбудил разбирательство против Конституционного суда, требуя обязать ответчика предоставить ему доступ к делу в соответствии с положениями закона о защите персональных данных. Суды отклонили иск заявителя, придя к выводу, что запрашиваемая информация являлась "персональной", в связи с чем доступ к ней не мог быть предоставлен без согласия подавшего заявление лица. Защита таких данных, по мнению судов, пользовалась приоритетом по отношению к другим законным интересам, включая доступность публичной информации. Тем временем Конституционный суд разрешил вопрос о конституционности, изложив в своем решении краткое содержание заявления, по которому было возбуждено производство.

Решение

Жалоба признана приемлемой, что касается статьи 10 Конвенции.

По жалобе о нарушениях статьи 11 Конвенции

Вопрос о соблюдении права на свободу объединения

По делу обжалуются запрет на учреждение муниципальными служащими профсоюза и имеющее обратную силу распоряжение об отмене коллективного договора. По делу допущены нарушения требований статьи 11 Конвенции.

Демир и Байкара против Турции
[Demir and Baykara v. Turkey] (N 34503/97)

Постановление от 12 ноября 2008 г. [вынесено Большой Палатой]

Заявители - председатель профсоюза "Тюм Бел Сен" и один из его членов. Уставная цель профсоюза, учрежденного в 1990 г. служащими различных муниципалитетов, заключалась в содействии демократическому профсоюзному движению и поддержке нужд и требований его членов. В 1993 г. профсоюз заключил коллективный договор с муниципальным советом, который регулировал все аспекты условий труда служащих совета, включая заработную плату, пособия и социальное обеспечение. Полагая, что совет не исполнил некоторые договорные обязательства, особенно финансовые, профсоюз возбудил против него разбирательство в турецких судах по гражданским делам. Его требования были удовлетворены в суде первой инстанции, который установил, что хотя в законодательстве отсутствуют нормы, признающие право заключения коллективных договоров профсоюзами, в которые входят гражданские служащие, этот пробел восполняется международными договорами, такими как конвенции Международной организации труда (МОТ), уже ратифицированные Турцией и согласно указаниям Конституции применяемые в национальном законодательстве непосредственно. Однако в декабре 1995 г. Кассационный суд постановил, что при отсутствии специального законодательства свобода объединения в профсоюзы и заключения коллективных договоров не может осуществляться. Он указал, что во время учреждения профсоюза действовавшее в тот период турецкое законодательство не позволяло гражданским служащим вступать в них. Кассационный суд заключил, что "Тюм Бел Сен" не обладал правами юридического лица с момента учреждения и, следовательно, не имел права выступать в качестве истца или ответчика в гражданском судопроизводстве.

После проверки отчетности муниципального совета, проведенной Счетным судом, на членов профсоюза "Тюм Бел Сен" была возложена обязанность возместить дополнительный доход, полученный ими на основании утратившего силу коллективного договора.

Вопросы права

По поводу соблюдения требований статьи 11 Конвенции, что касается права заявителей как муниципальных гражданских служащих учреждать профсоюзы. Указанные в статье 11 Конвенции ограничения, установленные для трех групп, а именно лиц, входящих в состав вооруженных сил, полиции, государственного управления, не могут толковаться расширительно и ограничиваться "осуществлением" указанных прав. Такие меры не должны умалять сущность права на объединение. Кроме того, заинтересованное государство должно продемонстрировать законность ограничений права учреждать профсоюзы. Муниципальные гражданские служащие, которые не участвуют в государственном управлении как таковом, не могут в принципе рассматриваться как "представители государственного управления" и подвергаться на основании этого ограничению их права на объединение и учреждение профсоюзов. Такой подход разделяют большинство соответствующих международных инструментов и практика европейских государств. Соответственно, "представители государственного управления" не могут быть исключены из сферы действия статьи 11 Конвенции. В большинстве случаев национальные власти имеют право устанавливать для них "законные ограничения" в соответствии с пунктом 2 статьи 11 Конвенции. В настоящем деле, однако, государство-ответчик не смогло продемонстрировать, каким образом характер обязанностей, исполняемых заявителями, требует рассматривать их как "представителей государственного управления", подлежащих подобным ограничениям. Таким образом, заявители имеют законное право ссылаться на статью 11 Конвенции.

Комплексные последствия действий и бездействия властей в настоящем деле позволяют рассматривать его с точки зрения как вмешательства государства-ответчика в осуществление заявителями их прав, гарантированных статьей 11 Конвенции, так и уклонения властей от исполнения их позитивного обязательства по обеспечению эффективного соблюдения этих прав. Европейский Суд находит целесообразным рассмотреть дело в этой части с точки зрения вмешательства в осуществление заявителями их прав, в то же время принимая во внимание позитивные обязательства государства.

В настоящем деле не было доказано, что предусмотренный турецким законодательством абсолютный запрет учреждения гражданскими служащими профсоюзов, который существовал в период, относящийся к обстоятельствам дела, отвечал неотложной общественной необходимости. В то время право гражданских служащих на учреждение профсоюзов и участие в них уже признавалось нормами международного права, всеобщими и региональными. Право на объединение было также в целом признано всеми государствами Совета Европы. Конвенция МОТ N 87, фундаментальный договор, обеспечивающий на международном уровне право государственных служащих на учреждение профсоюзов, был согласно турецкой Конституции непосредственно применим в законодательстве страны, и государство подтвердило в своей правоприменительной практике (поправки к Конституции и судебные решения) готовность признать право гражданских служащих на объединение. В 2000 г. Турция также присоединилась к двум актам ООН, признающим данное право. Однако несмотря на эти международно-правовые действия, турецкие власти в тот период не смогли обеспечить право заявителей на создание профсоюза по двум основным причинам. Во-первых, Турция после ратификации Конвенции МОТ N 87 не приняла законов, регулирующих практическое осуществление этого права, до 2001 г. Во-вторых, в переходный период Кассационный суд не поддержал решение суда первой инстанции, руководствовавшегося нормами международного права, вместо того приняв ограничительное и формальное толкование национального законодательства о создании юридических лиц.

Таким образом, комплексный эффект ограничительного толкования Кассационного суда и бездействия законодателя в период 1993 - 2001 гг. воспрепятствовал турецкому государству-ответчику в исполнении его обязательства по обеспечению осуществления заявителями их профсоюзных прав, что не было "необходимым в демократическом обществе".

Постановление

По делу допущено нарушение требований статьи 11 Конвенции (принято единогласно).

По поводу соблюдения требований статьи 11 Конвенции, что касается недействительности коллективного договора, применявшегося на протяжении двух лет. Развитие прецедентной практики Европейского Суда относительно существа права на объединение с другими лицами, гарантированного статьей 11 Конвенции, характеризуется двумя основными принципами: во-первых, Европейский Суд учитывает всю совокупность мер, принятых заинтересованным государством для обеспечения свободы профсоюзов в пределах его усмотрения; во-вторых, Европейский Суд не принимает ограничений, затрагивающих существенные элементы свободы профсоюзов, в отсутствие которых такая свобода лишается содержания. Эти два принципа не противоречат друг другу, но сочетаются. Подобное соединение предполагает, что данное государство-участник, сохраняя в принципе право решать, какие меры целесообразно принять для обеспечения соблюдения статьи 11 Конвенции, связано обязательством учитывать элементы, которые прецедентная практика Европейского Суда считает существенными.

В прецедентной практике выделяются следующие существенные элементы права на объединение с другими: право создания профсоюза и участия в нем, запрет соглашений о закрытом цехе* (* Закрытый цех - предприятие, принимающее на работу только членов профсоюза (прим. переводчика).) и право профсоюза на изложение работодателю мнений его членов. Этот перечень не является окончательным. Напротив, он может изменяться в соответствии с трансформацией трудовых отношений. Ограничения прав, таким образом, должны толковаться способом, который обеспечивает практическую и эффективную защиту прав человека.

Относительно права на коллективные переговоры Европейский Суд на основе своей прецедентной практики, с учетом изменений трудового права на национальном и международном уровне, а также практики государств-участников в этой сфере напоминает, что право на коллективные переговоры с работодателем в принципе является одним из существенных элементов "права на создание профсоюзов и участия в них для защиты своих интересов", предусмотренного статьей 11 Конвенции, притом что государства сохраняют свободу для организации своих систем таким образом, чтобы в случае необходимости предоставить специальный статус представительным профсоюзам. Как и другие работники, гражданские служащие, за исключением весьма специфических случаев, должны пользоваться теми же правами, но без ущерба для последствий "законных ограничений", которые могут быть установлены для "представителей государственного управления", категории, к которой заявители по настоящему делу, однако, не принадлежат.

Уже в период, относящийся к обстоятельствам дела, профсоюз "Тюм Бел Сен" обладал правом ведения коллективных переговоров с органом-работодателем. Это полномочие составляет один из характерных элементов права участия в профсоюзной деятельности, которое предоставляло данному союзу статья 11 Конвенции. Коллективные переговоры и заключенный вследствие их коллективный договор, который в течение двух лет регулировал все трудовые отношения с муниципальным советом за исключением некоторых финансовых вопросов, представляли для заинтересованного профсоюза существенное средство поддержки и защиты интересов его членов. Отсутствие законодательства, необходимого для применения норм международных трудовых конвенций, уже ратифицированных Турцией, и решение Кассационного суда от 6 декабря 1995 г., которое использовало это обстоятельство, что привело к фактическому аннулированию коллективного договора, составили вмешательство в свободу осуществления профсоюзной деятельности заявителями.

Помимо этого, в то же время многие элементы свидетельствовали, что отказ в признании того, что заявители в качестве муниципальных гражданских служащих имели право вести коллективные переговоры и таким образом склонять власти к заключению коллективного договора, не соответствовал "неотложной общественной необходимости". Принципиальное право гражданских служащих на ведение коллективных переговоров было признано международно-правовыми актами, всеобщими и региональными, и большинством государств Совета Европы. Кроме того, Турция ратифицировала Конвенцию МОТ N 98, основной акт, гарантирующий на международном уровне право работников на коллективные переговоры и заключение коллективных договоров, право, которое было применимо и к данному профсоюзу.

Европейский Суд заключил, что аннулирование с обратной силой коллективного договора не было "необходимым в демократическом обществе".

Постановление

По делу допущено нарушение требований статьи 11 Конвенции (принято единогласно).

Компенсация

В порядке применения статьи 41 Конвенции. Европейский Суд присудил выплатить г-же Байкаре, представляющей профсоюз "Тюм Бел Сен", 20 000 евро в счет компенсации причиненного морального вреда для передачи профсоюзу; 500 евро - Кемалю Демиру в счет компенсации всех видов ущерба.

По жалобе о нарушении статьи 13 Конвенции

Вопрос о соблюдении права на эффективное средство правовой защиты

По делу обжалуется неэффективность жалобы в Комиссию судебной службы. По делу допущено нарушение требований статьи 13 Конвенции.

Каясу против Турции
[Kayasu v. Turkey] (NN 64119/00 и 76292/01)

Постановление от 13 ноября 2008 г. [вынесено II Секцией]

(См. выше изложение обстоятельств данного дела, жалоба по которому была рассмотрена в контексте статьи 10 Конвенции.)

По жалобам о нарушениях статьи 14 Конвенции

Вопрос о запрещении дискриминации (в контексте статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции)

По делу обжалуется отсутствие права на индексацию пенсии для пенсионеров, проживающих в странах, не заключивших двусторонние соглашения с Соединенным Королевством. По делу требования статьи 14 Конвенции нарушены не были.

Карсон и другие против Соединенного Королевства
[Carson and Others v. United Kingdom] (N 42184/05)

Постановление от 4 ноября 2008 г. [вынесено IV Секцией]

Дело касается предположительно дискриминационных правил, регулирующих право на индексацию государственной пенсии. Согласно правилам пенсия индексируется, только если пенсионер обычно проживал в Соединенном Королевстве или в стране, заключившей с ним соглашение о перерасчете пенсий. Проживающие в других местах продолжают получать базовую государственную пенсию, но ее размер фиксируется на дату выезда из Соединенного Королевства. Тринадцать заявителей провели большую часть своей трудовой жизни в Соединенном Королевстве, полностью выплатив взносы по Национальному страхованию до эмиграции или возвращения в Южную Африку, Австралию или Канаду (ни одна из этих стран не имеет соглашения с Соединенным Королевством о перерасчете пенсий). Соответственно их пенсии были зафиксированы в размере, выплачивавшемся на дату отъезда. Считая это неоправданным различием подхода, первая заявительница обжаловала в судебном порядке решение об отказе в индексации ее пенсии. Однако ее заявление было первоначально отклонено в 2002 г. и затем окончательно Палатой лордов в 2005 г., в частности, на том основании, что она не находилась в аналогичном или относительно сходном положении по сравнению с пенсионером, проживающим в Соединенном Королевстве или в стране, где перерасчет пенсии допускался в соответствии с двусторонним соглашением.

Вопросы права

(a) Пределы действия статьи 14 Конвенции. При обстоятельствах дела заявителей, затрагивающего различное применение одного и того же пенсионного законодательства к лицам в зависимости от их жительства и пребывания за границей, обычное проживание, как домицилий* (* Домицилий - юридический термин, означающий, в случае частных лиц, место постоянного проживания. Понятие отличается от обычного понятия "вида на жительство" или ПМЖ в Великобритании, которое по сути означает просто "право проживания в стране" и не имеет юридического значения в налоговом праве. Домицилий не следует путать с национальностью или гражданством (www.wikipedia.org).) и гражданство, должно рассматриваться как элемент персонального статуса, подпадающий под действие статьи 14 Конвенции.

(b) Аналогичность ситуации. По вопросу о том, находились ли заявители в относительно сходном положении по сравнению с пенсионерами, имевшими право на перерасчет, Европейский Суд отмечает, что поскольку цель системы социального и пенсионного обеспечения государства-ответчика заключалась в поддержании минимального уровня жизни для лиц, проживающих на его территории, проживавшие вне его территории не находились в относительно схожем положении. Европейский Суд также затрудняется установить аналогию между пенсионерами, проживающими в странах, в которых перерасчет допускался на основании двусторонних соглашений, и проживающими в странах, где это было невозможно, поскольку взносы по национальному страхованию представляли собой одну из составных частей сложной налоговой системы Соединенного Королевства, и Фонд национального страхования являлся одним из источников доходов, использовавшихся для финансирования систем социального обеспечения и национального здравоохранения Соединенного Королевства. Уплата заявителями взносов по национальному страхованию в период работы в Соединенном Королевстве имела, таким образом, не большее значение, чем уплата подоходного или иного налога в период проживания там. Достаточно сложно сравнивать также соответствующее положение резидентов разных государств в связи с различиями условий социального обеспечения, налогообложения, уровня инфляции, процентов и валютного обмена.

(c) Обоснованность. Любое различие в обращении в каждом случае имело объективное и разумное обоснование. Хотя не лишен оснований довод заявителей о том, что решение пожилого человека о переезде за границу может быть вызвано рядом факторов, включая желание быть ближе к родственникам, тем не менее место жительства является вопросом выбора. В этом контексте не требуется такой же высокий уровень защиты от различий в обращении, как в случаях, основанных на внутренних характеристиках, таких как пол, расовое или национальное происхождение. Кроме того, государство-ответчик приняло меры для информирования путем издания листовок жителей Соединенного Королевства, выезжающих за границу, о том, что в ряде стран отсутствует индексация пенсий. Система двусторонних соглашений являлась результатом исторического развития и представлений каждой страны о затратах и выгоде таких мер. Они представляли предмет, который государство-ответчик время от времени могло обсуждать, не претерпевая ненадлежащих экономических неудобств, и применялись для обеспечения взаимности социального страхования стран-участниц, а не только перерасчета пенсий. Соответственно, государство-ответчик не вышло за пределы своего усмотрения при решении вопросов макроэкономической политики, заключая такие соглашения с одними странами и не заключая с другими.

Постановление

По делу требования статьи 14 Конвенции нарушены не были (вынесено шестью голосами "за" и одним голосом "против").

Вопрос о запрещении дискриминации (в контексте статьи 2 Протокола N 1 к Конвенции)

По делу обжалуется зачисление цыганских детей в отдельные классы вследствие недостаточного знания ими хорватского языка. Дело передано на рассмотрение Большой Палаты.

Оршуш и другие против Хорватии
[Orsus and Others v. Croatia] (N 15766/03)

Постановление от 17 июля 2008 г. [вынесено I Секцией]

В Постановлении, вынесенном Палатой, Европейский Суд установил, в частности, что требования статьи 2 Протокола N 1 к Конвенции и статьи 14 Конвенции во взаимосвязи с названной статьей не были нарушены в деле заявителей - 14 граждан Хорватии цыганской национальности. Они утверждали, в частности, что объем программы для цыган в их школах был на 30% меньше официальной учебной программы страны.

Европейский Суд единогласно признал, что по делу требования статьи 2 Протокола N 1 к Конвенции нарушены не были, указав, в частности, что заявители не представили достаточных доказательств в обоснование своей жалобы.

Европейский Суд единогласно признал, что по делу требования статьи 14 Конвенции во взаимосвязи со статьей 2 Протокола N 1 к Конвенции нарушены не были, отметив, в частности, что любое различие в обращении с заявителями было основано на их языковых навыках, и что зачисление цыганских детей в отдельные классы применялось лишь в четырех начальных школах определенного региона, где численность цыганских детей особенно велика. Зачисление заявителей в отдельные классы представляло собой позитивную меру, призванную содействовать им в приобретении знаний, позволяющих освоить учебную программу страны, и, таким образом, было связано с их недостаточным знанием хорватского языка, а не с национальным или этническим происхождением.

Дело передано на рассмотрение Большой Палаты по требованию заявителей.

Вопрос о запрещении дискриминации (в контексте статей 9 и 12 Конвенции)

По делу обжалуется требование о получении сертификата одобрения иммигрантами, желающими заключить брак не в англиканской церкви. Жалоба коммуницирована властям государства-ответчика.

О'Донахью и другие против Соединенного Королевства
[O'Donaghue and Others v. United Kingdom] (N 34848/07)

[IV Секция]

Согласно статье 19 Закона о предоставлении убежища и иммиграции 2004 г. лица, подлежащие иммиграционному контролю, желающие заключить брак, но не намеренные или не имеющие возможности сделать это в англиканской церкви, должны обратиться к статс-секретарю за разрешением в форме сертификата одобрения* (* Сертификат одобрения выдается Министерством внутренних дел лицам, не имеющим специальных виз для заключения брака (прим. переводчика).), за выдачу которого взимается сбор. Освобождение от уплаты сбора или уменьшение его размера, составляющего в настоящее время 295 фунтов стерлингов (примерно 330 евро), не предусматривается.

В 2007 г. первый и второй заявители, являющиеся католиками, проживающими в Северной Ирландии, где не функционирует англиканская церковь, обратились за сертификатом одобрения, позволяющим заключить брак. Они просили об освобождении от уплаты сбора на том основании, что являются получателями государственных пособий, поскольку осуществляют уход за малолетними детьми и нетрудоспособными родителями первого заявителя, а второй заявитель - ищущий убежища из Нигерии, не имеет права работать согласно условиям разрешения на временный въезд в Соединенное Королевство. Оба заявителя получили ответ о том, что они не имеют права на освобождение от уплаты, и их заявление считается неподанным в связи с неуплатой установленного сбора.

В своем заключении от 30 июля 2008 г. по делу "R. (заявление Бее [Baiai] и других) против статс-секретаря Министерства внутренних дел [2008] UKHL 53." Палата лордов оставила в силе декларацию несовместимости* (* "Декларацию несовместимости" в соответствии с Законом о правах человека вправе принимать некоторые суды Великобритании. Однако принятие такой декларации не лишает закон юридической силы, так как суды не наделены полномочиями лишать законной силы акты парламента (прим. переводчика).) на основании Закона о правах человека 1998 года в связи с дискриминационным характером такого порядка и влиянием, которое оно оказывает на право заключения брака. Однако поскольку декларация несовместимости не имеет обязательной силы, заинтересованным лицам не выплатили финансовой компенсации, и закон продолжал действовать. Заявители утверждают, что более 15 000 человек были вынуждены обращаться за сертификатом в соответствии с изложенным порядком, тогда как многие другие не имели возможности обратиться из-за отсутствия средств на уплату сбора.

Жалоба коммуницирована властям государства-ответчика в отношении статей 9 и 12 Конвенции в сочетании со статьей 14 Конвенции, с вопросом об уместности использования процедуры пилотного решения с учетом большого числа лиц, интересы которых затронуты требованием о получении сертификата одобрения. Принято решение о разбирательстве конкретной жалобы в приоритетном порядке.

По жалобе о нарушении статьи 34 Конвенции

Вопрос о наличии статуса жертвы нарушения Конвенции

По делу обжалуется возмещение на национальном уровне в связи с жестоким обращением со стороны полицейских, включая признание судом факта нарушения, осуждения полицейских и исключение признания заявителя из числа доказательств. Дело передано на рассмотрение Большой Палаты.

Гефген против Германии
[Gafgen v. Germany] (N 22978/05)

Постановление от 30 июня 2008 г. [вынесено V Секцией]

(См. выше изложение обстоятельств данного дела, жалоба по которому была рассмотрена в контексте статьи 3 Конвенции.)

По жалобе о нарушении статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции

Вопрос о правомерности контроля государства за использованием имущества

По делу обжалуется конфискация денежных средств, которыми заявитель владел на законном основании, за недекларирование их таможенному органу. По делу допущено нарушение требований статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции.

Исмаилов против России
[Ysmayylov v. Russia] (N 30352/03)

Постановление от 6 ноября 2008 г. [вынесено I Секцией]

Заявитель прибыл в г. Москву из г. Баку, имея при себе более 20 000 долларов США наличными, которые он получил от продажи доставшейся ему по наследству квартиры. Заявитель не исполнил требование российского законодательства, согласно которому любая сумма, превышающая 10 000 долларов США, подлежит декларированию таможенному органу. Сотрудники таможни обнаружили денежные средства в его багаже и изъяли их. Ему предъявили обвинение в контрабанде. В конечном счете он был признан виновным согласно предъявленному обвинению и осужден на шесть месяцев лишения свободы условно. Денежные средства, признанные вещественным доказательством совершения преступления, конфисковали.

Вопросы права

Государства имеют законный интерес и обязательство согласно различным международным договорам, таким как Конвенция ООН против транснациональной организованной преступности, принимать меры в целях выявления и контроля движения денежных средств через границы, поскольку крупные суммы денежных средств могут использоваться для совершения серьезных финансовых преступлений. Однако законное происхождение денежных средств заявителя не оспаривалось. Он не был судим и не подозревался в легализации доходов, полученных преступным путем, коррупции или иных серьезных финансовых преступлениях. Преступление, за которое был осужден заявитель, состояло в недекларировании таможенному органу наличных денежных средств. Сам по себе ввоз в Российскую Федерацию иностранной валюты не является незаконным согласно российскому законодательству; такая валюта лишь должна декларироваться таможенному органу. Конфискованная сумма несомненно являлась значительной для заявителя, поскольку представляла собой весь доход от продажи дома в г. Баку, принадлежавшего его покойной матери. Неблагоприятные последствия деяния заявителя были незначительны: он не уклонялся от уплаты таможенных пошлин или иных сборов, а также не причинил иного имущественного ущерба государству. Если бы денежные средства не были выявлены, российские власти лишь не получили бы информацию о том, что они были ввезены в Российскую Федерацию. Таким образом, конфискация являлась не компенсационной, а сдерживающей и карательной мерой, поскольку государство не понесло каких-либо убытков в результате недекларирования заявителем денежных средств. Однако заявителя уже наказали путем осуждения за контрабанду, в связи с чем необходимый эффект сдерживания был достигнут. При таких обстоятельствах Европейский Суд не убежден в необходимости конфискации. Напротив, эта мера являлась чрезмерной и непропорциональной, и на заявителя было возложено индивидуальное чрезмерное бремя.

Постановление

По делу допущено нарушение требований статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции (вынесено шестью голосами "за" и одним - "против").

Компенсация

В порядке применения статьи 41 Конвенции. Европейский Суд присудил выплатить заявителю 20 000 евро в счет компенсации причиненного материального ущерба и 5 000 евро в счет компенсации морального вреда.

По жалобе о нарушении статьи 2 Протокола N 1 к Конвенции

Вопрос о соблюдении права на образование

По делу обжалуется помещение цыганских детей в отдельные цыганские классы вследствие недостаточного знания ими хорватского языка. Дело передано на рассмотрение Большой Палаты.

Оршуш и другие против Хорватии
[Orsus and Others v. Croatia] (N 15766/03)

Постановление от 17 июля 2008 г. [вынесено I Секцией]

(См. выше изложение обстоятельств данного дела, жалоба по которому была рассмотрена в контексте статьи 14 Конвенции.)

По жалобам о нарушениях статьи 3 Протокола N 1 к Конвенции

Вопрос о соблюдении права на свободное волеизъявление народа при выборе органов законодательной власти

По делу обжалуется признание победившим на парламентских выборах представителя национального меньшинства в соответствии с количеством голосов, полученным на территориальном, а не на национальном уровне. Жалоба признана приемлемой.

Гросару против Румынии
[Grosaru v. Romania] (N 78039/01)

Решение от 25 ноября 2008 г. [вынесено III Секцией]

На всеобщих выборах 2000 г. заявитель был выдвинут кандидатом от одной из организаций, представлявших итальянское меньшинство Румынии* (* Согласно ст. 59 Конституции Румынии "Организации граждан, принадлежащих к национальным меньшинствам, которые не собирают на выборах достаточное число голосов для представительства в Парламенте, имеют право на одно депутатское место каждая, при условиях, установленных избирательным законом. Граждане одного национального меньшинства могут быть представлены только одной организацией" (прим. переводчика).). Организация представила униноминальный список заявителя в 19 из 42 округов страны и получила 21 263 голоса на национальном уровне. Однако, хотя заявитель получил 5 624 голоса по всей стране, центральное избирательное бюро Румынии передало мандат другому кандидату, который был представлен в другом униноминальном списке и получил только 2 943 голоса, но в одном округе. Заявитель оспорил это решение, но его жалоба была отклонена на том основании, что мандаты распределялись, в частности, по порядку, в котором располагались кандидаты в победившем списке организации. Организация имела право распределить свои мандаты в округах. Жалобы на решение, которые заявитель подал в бюро, Конституционный суд и Верховный суд, были отклонены на том основании, что решения центрального избирательного бюро являются окончательными. Парламентский комитет по подтверждению полномочий отклонил последующую жалобу на том же основании.

Жалоба признана приемлемой, что касается статьи 3 Протокола N 1 к Конвенции и статьи 13 Конвенции.

Вопрос о соблюдении права на участие в выборах

По делу обжалуется запрет избрания в парламент лиц с двойным и более гражданством. По делу допущено нарушение требований статьи 3 Протокола N 1 к Конвенции.

Танасе и Киртоакэ против Молдавии
[Tanase and Chirtoace v. Moldova] (N 7/08)

Постановление от 18 ноября 2008 г. [вынесено IV Секцией]

Заявителями по делу выступают известные молдавские политики: г-н Киртоакэ, который является заместителем председателя Либеральной партии и мэром г. Кишинева, а г-н Танасе - заместитель председателя Либерально-демократической партии и член кишиневского муниципального совета. Республика Молдавия расположена на территории, которая до Второй мировой войны принадлежала Румынии. Жители данной территории утратили румынское гражданство после ее присоединения к Советскому Союзу в 1940 г. После подписания декларации о независимости Молдавии в августе 1991 г. был принят новый закон о молдавском гражданстве. Все лица, проживавшие на территории бывшей Молдавской Советской Социалистической Республики до присоединения к СССР, признавались гражданами Молдавии. Заявители получили молдавское гражданство в качестве потомков таких лиц. В 1991 г. румынский парламент также принял новый закон о гражданстве: бывшие румынские граждане и их потомки, утратившие соответствующее гражданство до 1989 г., могли вновь его получить. Поскольку в 2003 г. был отменен запрет иметь гражданство помимо молдавского, заявители обратились с ходатайствами о получении румынского гражданства, которые были удовлетворены. В 2008 г. парламент Молдавии реформировал избирательное законодательство, в частности, путем запрета избрания в парламент лиц с двойным или более гражданством (закон N 273). Иные важные изменения включали в себя повышение избирательного порога и запрет любых форм избирательных блоков и коалиций. Эти изменения были приняты и вступили в силу весной 2008 года. Очередные всеобщие выборы в Молдавии будут проводиться в 2009 году. По имеющимся оценкам, из 3 800 000 молдавских граждан с 1991 по 2001 г. румынское гражданство получили от 95 000 до 300 000 человек; в феврале 2007 г. на рассмотрении находились примерно 800 000 ходатайств граждан Молдавии о получении румынского гражданства. Кроме того, примерно 120 000 граждан Молдавии имели паспорта Российской Федерации.

Вопросы права

По поводу приемлемости жалобы. Г-н Киртоакэ ясно сообщил прессе, что он собирается активно участвовать в выборах, однако в случае избрания в парламент он не намерен совмещать должности мэра и депутата. Таким образом, он не был затронут законом N 273 и не мог утверждать, что является жертвой нарушения Конвенции. Соответственно, Европейский Суд признал жалобу в части, касающейся г-на Киртоакэ, неприемлемой. Г-на Танасе, с другой стороны, непосредственно затрагивал новый избирательный закон, поскольку в случае избрания он был бы поставлен перед сложным выбором между получением места в парламенте и сохранением двойного гражданства. Более того, осознание необходимости такого выбора могло отрицательно влиять на избирательную кампанию заявителя как с точки зрения его личных вложений и усилий, так и с точки зрения угрозы потери голосов избирателей. Соответственно, его жалоба признана приемлемой.

По существу жалобы. Запрет гражданам Молдавии, имеющим иное гражданство, быть избранными в парламент представляет собой вмешательство в право г-на Тэнасе участвовать в качестве кандидата в свободных выборах и занять место в парламенте в случае избрания. Можно поставить под вопрос законность оспариваемого ограничения в целом, учитывая явное несоответствие положений закона N 273 Европейской конвенции о гражданстве, которая являлась частью правовой системы страны и как надлежащим образом ратифицированный международный акт имела приоритет по отношению к национальным нормам. Однако в компетенцию Европейского Суда не входит разрешение выявленного конфликта норм права. Европейский Суд готов принять довод государства-ответчика о том, что обжалуемое вмешательство преследовало законную цель обеспечения лояльности членов парламента к молдавскому государству.

Что касается соразмерности вмешательства, Молдавия являлась единственным европейским государством, которое позволяло гражданам иметь множественное гражданство, но запрещало избрание таких граждан в парламент. Между тем при демократическом строе лояльность к государству необязательно предполагает лояльность к действующему правительству или определенной политической партии. Молдавское государство-ответчик располагало другими средствами обеспечения лояльности депутатов, такими как принятие присяги. Более того, Европейская комиссия против расизма и нетерпимости (ECRI) и Венецианская комиссия* (* Венецианская комиссия, или Европейская комиссия за демократию через право, была основана Комитетом министров Совета Европы 10 марта 1990 г. после падения Берлинской стены. Основная область деятельности - конституционное право. (прим. переводчика).) подчеркивали несовместимость между определенными положениями нового избирательного закона и обязательствами, принятыми Молдавией при ратификации Европейской конвенции о гражданстве Совета Европы, которые, в частности, предусматривали равное обращение с жителями Молдавии, обладающими двойным гражданством, и теми, кто имеет только молдавское.

Недоумение Европейского Суда вызывает тот факт, что в 2002 и 2003 гг. молдавский парламент принял законодательство, позволяющее гражданам Молдавии получать второе гражданство. На тот момент власти явно не были обеспокоены лояльностью граждан, обращающихся за получением двойного гражданства. Государство-ответчик не указывало на то, что политические права лиц, которые решили получить иное гражданство, будут ограничиваться. Начиная с 2003 г., несомненно под влиянием новой политики, значительная часть молдавских граждан получила двойное или более гражданство, обоснованно ожидая, что политические права в связи с этим не будут ограничиваться.

С 2008 г. эти граждане были лишены права активного участия в управлении государством на высших должностях (в случае сохранения второго гражданства), кроме того, они столкнутся с ограничениями при выборах в высший представительный орган страны. Хотя прецедентная практика Европейского Суда различает "активные" и "пассивные" права, гарантированные статьей 3 Протокола N 1 к Конвенции, нельзя не признать, что эти аспекты взаимно составляют основополагающие компоненты гарантии, предусмотренной названной статьей, а именно свободного волеизъявления народа при выборе органов законодательной власти. В связи с этим необходимо комплексно подходить к воздействию, которое ограничения любого из прав могли оказать на обеспечение вышеуказанной гарантии.

Иными словами, учитывая имеющуюся взаимозависимость, Европейский Суд должен со всей тщательностью убедиться, что ограничения права быть избранным в парламент не отразились негативно на правах граждан избирать в соответствии со своими предпочтениями кандидата, который наилучшим образом будет представлять их интересы в парламенте. Возможные негативные последствия для свободного волеизъявления народа и значение плюрализма нельзя недооценивать. Учитывая особый контекст политической эволюции Молдавии, Европейский Суд не убежден, что закон N 273 являлся оправданной мерой, особенно с учетом того факта, что такое серьезное ограничение было принято за год или менее до всеобщих выборов.

Подобная практика не согласуется с рекомендациями Венецианской комиссии, касающимися основополагающего значения стабильности закона для доверия к избирательному процессу. Лица, которые стояли во главе избирательной реформы, категорически отвергли предложение оппозиции представить проект в Совет Европы для проведения экспертизы. Государство-ответчик, кроме того, не реагировало на обеспокоенность, недвусмысленно выраженную Советом Европы. Таким образом, средства, использованные молдавским государством-ответчиком, были несоразмерны преследуемой цели.

Постановление

По делу допущено нарушение требований статьи 3 Протокола N 1 к Конвенции (принято единогласно).

Передача дел на рассмотрение Большой Палаты

Следующие дела переданы на рассмотрение Большой Палаты в соответствии с пунктом 2 статьи 43 Конвенции:

Гефген против Германии
[Gafgen v. Germany] (N 22978/05)

Постановление от 30 июня 2008 г. [вынесено V Секцией]

(См. выше изложение обстоятельств данного дела, жалоба по которому была рассмотрена в контексте статьи 3 Конвенции.)

Карт против Турции
[Kart v. Turkey] (N 8917/05)

Постановление от 8 июля 2008 г. [вынесено II Секцией]

(См. выше изложение обстоятельств данного дела, жалоба по которому была рассмотрена в контексте пункта 1 статьи 6 Конвенции [уголовно-правовой аспект].)

Медведев и другие против Франции
[Medvedyev and Others v. France] (N 3394/03)

Постановление от 10 июля 2008 г. [вынесено V Секцией]

(См. выше изложение обстоятельств данного дела, жалоба по которому была рассмотрена в контексте пункта 1 статьи 5 Конвенции.)

Оршуш и другие против Хорватии
[Orsus and Others v. Croatia] (N 15766/03)

Постановление от 17 июля 2008 г. [вынесено I Секцией]

(См. выше изложение обстоятельств данного дела, жалоба по которому была рассмотрена в контексте статьи 14 Конвенции.)

От редакции

Далее в Information Note N 113 on the case-law of the Court. November 2008, перевод которого представлен в настоящем номере "Бюллетеня Европейского Суда по правам человека", расположен раздел "Вступившие в силу Постановления согласно статьи 44 Конвенции".

Редакция сочла целесообразным не приводить этот раздел. При интересе к этой информации вы можете ознакомиться с ней на официальном сайте Европейского Суда по правам человека, в разделе публикаций Information Note в базе данных HUDOC, по адресу: http://cmiskp.echr.coe.int/tkp197/search.asp?skin=hudoc-in-en

Наши публикации

Жан-Поль Коста: предлагаю организовать Генеральные штаты по правам человека в Европе* (*Речь Председателя Европейского Суда по правам человека Жан-Поля Коста, произнесенная на торжественном открытии судебного года в Страсбурге 30 января 2009 г. Перевод канд. юр. наук Н.В. Тимофеевой.)

Дамы и господа!

В этом году торжественная церемония, посвященная открытию судебного года Европейского Суда по права человека (далее - Европейский Суд. - Прим. переводчика), отличается от предыдущих тем, что совпадает с пятидесятилетним юбилеем его деятельности.

Возможно, этим и объясняется необычайно большое количество гостей, присутствующих на этой церемонии.

Я благодарю всех вас за то, что вы смогли прийти. Ваше присутствие чрезвычайно приятно и очень нас воодушевляет. Мне хотелось бы поблагодарить и наших бывших коллег, судей и членов Комиссии по правам человека, нашедших возможность присоединиться к нам в этот вечер.

От имени судей и сотрудников Секретариата я также хочу пожелать вам счастья и успехов в новом 2009 году.

Мне очень приятно видеть так много представителей различных официальных структур, членов правительств, парламентариев и высших должностных лиц Совета Европы, а также постоянных представителей государств - членов Совета Европы. Я рад приветствовать председателей и членов высших национальных и международных судов. Национальные суды помогают нам обеспечивать соблюдение государствами прав и свобод, гарантированных Конвенцией о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция. - Прим. переводчика), демонстрируя значимость внутригосударственных мер правовой защиты и важность принципа субсидиарности. Если Конвенция и является "живым документом", то в том числе и потому, что вы поддерживаете ее жизнеспособность. Деятельность международных судов доказывает, что само существование и все возрастающая роль международных судебных институтов делают возможным совместные усилия по развитию правосудия и защите основных прав.

Мне хотелось бы особо поприветствовать двух гостей в этом зале, которым еще предстоит выступить с речами.

Дама Розалин Хиггинс (Dame Rosalyn Higgins)* (*Титул "дама" перед именем г-жи Розалин Хиггинс указывает на то, что она является обладательницей рыцарского ордена Британской империи, ее титул - Дама Командор ордена Британской империи.), через несколько дней покидающая должность в расположенном в г. Гаага Международном Суде ООН, в котором она безупречно работала и которым блестяще руководила, окажет нам честь, поделившись своими мыслями о сотрудничестве гаагского суда, деятельность которого носит универсальный и общий характер, и страсбургского суда с его узкой региональной компетенцией.

Большой честью для нас является также присутствие мадам Рашиды Дати (Rachida Dati), Хранителя печатей* (*"Garde des Sceaux" (фр.) - титул, который по должности принадлежит министру юстиции Французской Республики.), министра юстиции, представляющей Францию - страну, на чьей земле находятся Европейский Суд и Совет Европы. В своей речи, которая завершит эту церемонию, она еще раз напомнит нам о том, насколько Франция и вся Европа привержены делу защиты прав человека.

В последнее время мы отмечаем один юбилей за другим. В декабре прошлого года мир праздновал шестидесятилетие Всеобщей декларации прав человека. 5 мая нынешнего года Совет Европы - наша материнская организация - также отмечает свою шестидесятую годовщину. А в октябре прошлого года на специально организованном семинаре мы отметили десять лет деятельности Европейского Суда как самостоятельного, постоянно действующего органа.

В свете этих праздничных событий я предлагаю окинуть взглядом достижения последних 50 лет, а затем поразмышлять о будущем Европейского Суда. Именно такой подход и имел в виду историк Фернан Бродель (Fernand Braudel)* (*Фернен Бродель (1902 - 1985 гг.) - выдающийся французский историк; один из самых известных представителей французской историографической школы "Анналы".), когда заявил о необходимости изучать историю с точки зрения долгосрочной перспективы. Мир, Европа и права человека сегодня, в начале XXI века, значительно отличаются от того, какими они были сразу после Второй мировой войны. Более того, в момент учреждения Европейского Суда, я думаю, ни один человек не мог себе представить, как сильно его деятельность изменит европейское правовое пространство. Вряд ли кто-либо мог предвидеть, сколь значительное влияние Европейский Суд будет иметь, причем не только в Европе, но даже и за ее пределами. Один видный юрист сказал мне недавно, что развитие Европейского Суда в течение последних 50 лет представляется ему каким-то чудом. Должен признать: я с ним согласен.

Когда Европейский Суд начинал свою работу, Конвенция была ратифицирована только 12 государствами. "Железный занавес", подвергнутый критике Черчиллем в 1946 году, все еще был опущен. В некоторых странах Запада сохранялись диктаторские режимы, препятствующие их вступлению в Совет Европы, в странах - бывших колониях в разгаре были войны за независимость. Уровень защиты основных прав и свобод оставлял желать лучшего.

И все же то, что первые государства, подписавшие Конвенцию (безусловно, связывая эту инициативу с принятием Всеобщей декларации прав человека), выразили свою веру в общепринятые ценности и идеалы: демократию, свободу и господство права, - потрясает воображение. Государства признали за человеком права и свободы и создали механизм, обеспечивающий исполнение принятых ими обязательств по защите таких прав и свобод. Это был поистине смелый политический шаг. Это был поступок, величие и огромное значение которого трудно переоценить.

Последние 50 лет вряд ли можно назвать безмятежными. Международный и гражданский мир - необходимое, но далеко не единственное условие для соблюдения прав и свобод человека - сохранялся не везде. Процессы демократизации в европейских государствах проходили не без столкновений. Падение "железного занавеса", воссоединение Западной и Восточной Европы не привело к немедленному и бесповоротному улучшению в области защиты гражданских свобод.

Однако если сравнивать 1959 и 2009 годы, то очевидно, что ситуация с правами человека - по крайней мере в Европе - лучше, чем 50 лет назад; и в этом не последнюю роль сыграли применение Конвенции на национальном уровне и контроль за реализацией ее положений со стороны страсбургского суда.

Существует немало примеров преобразований, осуществленных в результате постановлений, вынесенных Европейским Судом и исполненных под надзором Комитета министров Совета Европы. Европейский Суд, применяя положения Конвенции, постепенно сформулировал высокие стандарты защиты прав человека, которые благодаря их соблюдению стали общими для государств - членов Совета Европы. В достижении этой цели Европейскому Суду оказывали помощь другие органы и институты Совета Европы, которым нужно отдать должное.

Надо сказать, что даже там, где несовершенное национальное законодательство подверглось изменениям в результате принятых Европейским Судом решений, оно не всегда применяется безошибочно. Часто постановления Европейского Суда исполняются не в надлежащий срок, или - в редких, но досадных случаях - не исполняются вовсе. Положения Конвенции все еще недостаточно хорошо знают и применяют. Тому есть много причин, включая языковые барьеры, но существует также - и, к сожалению, тому есть подтверждение - своеобразное рефлекторное противодействие на национальном уровне. Последствия присоединения к обязательному международному документу не всегда принимаются легко, особенно если они связаны с исполнением решений, которые могут восприниматься как агрессивные или даже оскорбительные. В этой связи от государств требуются огромная широта взглядов и исключительная непредвзятость, а Европейский Суд должен проявить тонкую юридическую дипломатию и наставнический такт, если целью является убедить национальные власти в том, что данный механизм коллективных гарантий подразумевает безусловное соблюдение общих правил.

Государства в целом уже приложили немало усилий по применению Конвенции и исполнению страсбургских решений. Нам необходимо быть прагматичными. Нет никакого смысла в воспевании максимы "pacta sunt servanda"* (*Договоры должны исполняться (лат.).), на которой Гуго Гроций* (*Гуго Гроций (1583 - 1645 гг.) - голландский правовед и государственный деятель, философ. Считается одним из основателей науки международного права.) выстраивал свою концепцию международного права. Европейский Суд лишь в том случае окажет влияние на правовые системы, а его решения будут верно поняты и в полной мере реализованы, если он будет учитывать существующее противодействие со стороны судей и иных представителей национальных властей и каждый раз будет разъяснять, какие аргументы ложатся в основу его решений. Вот почему мы придаем большое значение встречам с другими судами. Розалин Хиггинс также является сторонницей такого подхода.

В любом случае репутация, которую страсбургский суд завоевал, и то влияние, которое он оказывает, способствуют развитию института прав человека. Европейский Суд обеспечивает динамичное толкование положений Конвенции. И таким образом он расширяет объем гарантированных прав, трактуя основополагающий текст, исходя из технологических и социальных изменений, которые, конечно же, никто не мог предвидеть в 1950-е годы. В практике Европейского Суда получили развитие такие концепции, как допустимые пределы усмотрения государств и порог тяжести нарушения. Эти методы интерпретации и решения, принимаемые на их основе, не застрахованы от критики, и Европейский Суд подчас критикуют. Однако высказывания критиков и скептиков сегодня уже гораздо мягче, чем 50 или даже 10 лет назад.

Давайте обратимся к статистике. Активность Европейского Суда неимоверно возросла. На протяжении первых 40 лет Европейский Суд вынес более восьми сотен решений по существу, то есть около 20 в год, хотя эти средние цифры и маскируют тот факт, что количество выносимых постановлений росло постепенно, и только в последние годы наблюдается резкий рост их числа. В этот период основное бремя нагрузки (в количественном отношении) несла на себе Европейская комиссия по правам человека, прекратившая свою деятельность 10 лет назад. С этого момента Европейский Суд вынес десятки тысяч решений о неприемлемости (и об исключении из перечня) жалоб, но также более 9 000 постановлений по существу, то есть около тысячи в год, хотя на самом деле для 2008 года этот средний показатель гораздо выше.

Лавина заявлений породила неизменные проблемы. Пропасть между числом выносимых решений и постановлений, с одной стороны, и количеством жалоб, ожидающих рассмотрения, с другой, постоянно растет. Приведу статистику 2008 года: было рассмотрено около 1 900 жалоб, по которым вынесены постановления, а также принято 30 200 решений, однако в Европейский Суд поступило порядка 50 000 новых жалоб. В таких условиях количество жалоб, ожидающих рассмотрения (97 000 в конце 2008 года), продолжает расти, что ведет к увеличению сроков рассмотрения дел. При этом сам Европейский Суд при рассмотрении дел не должен нарушать требование о разумном сроке судебного разбирательства, установленное статьей 6 Конвенции.

Несмотря на то, что в настоящее время в Европейском Суде ожидают своего рассмотрения два межгосударственных дела (оба поданы Грузией против Российской Федерации), подавляющее большинство дел инициируется индивидуальными заявителями, которых насчитывается более 800 миллионов человек. Более половины (57%) всех жалоб, ожидающих рассмотрения сегодня, направлены против всего лишь четырех государств (Российской Федерации, Турции, Румынии и Украины), в которых проживает только порядка 35% от общего населения государств - участников Конвенции. Эти цифры доказывают, что, несмотря на кажущийся общий характер проблемы перегруженности Европейского Суда, она при ближайшем рассмотрении касается ограниченного ряда стран. Поэтому в первую очередь мы должны уделить особое внимание этим государствам.

Целый ряд постановлений, вынесенных за последние 50 лет, повлекли за собой далеко идущие преобразования и коренным образом повлияли на национальное законодательство. Сейчас не место и не время их перечислять, тем более что любой подобный список будет поверхностным и субъективным. Более того, собрания прецедентных решений, издаваемые в разных странах и на разных языках, предоставляют всеобъемлющую информацию по этому вопросу. Я ограничусь тем, что, не вдаваясь в детальный анализ, приведу лишь несколько примеров решений 2008 года, к которым, безусловно, можно свободно получить доступ на веб-сайте Европейского Суда:

- "Саади против Италии" (Saadi v. Italy) касается проблемы высылки заявителя, подозреваемого, в причастности, к террористической деятельности, в страну, где он потенциально мог бы подвергнуться бесчеловечному или жестокому обращению;

- в деле "Корбели против Вегрии" (Korbely v. Hungary) Европейский Суд усмотрел нарушение статьи 7 Конвенции* (*Наказание исключительно на основании закона.) в факте признания лица, преследуемого за убийство, совершенное во время восстания в Будапеште в 1956 году, виновным в преступлениях против человечности;

- в деле ""S." и Марпер против Великобритании" (S. and Marper v. United Kingdom) Европейский Суд столкнулся со спором о допустимости хранения в течение неопределенного периода времени отпечатков пальцев, биологических материалов и образцов ДНК лиц, которые подозревались, но не были признаны виновными в совершении преступлений;

- дело ""E.B." против Франции" (E.B. v. France) касается запрета дискриминации на основании сексуальной ориентации в связи с отказом в выдаче разрешения на усыновление;

- дело "Ковачич против Словении" (Kovacic v. Slovenia) касается заморозки банковских вкладов после распада бывшей Югославии; Европейский Суд подтвердил позицию Парламентской Ассамблеи Совета Европы и призвал государства-правопреемников разрешить проблемы, с которыми сталкиваются тысячи людей в подобной ситуации, путем переговоров.

Мы с вами, к сожалению, хорошо знаем, насколько хрупки и уязвимы права человека и система их защиты.

"Воскресение прав человека", произошедшее в конце 40-х годов, имело, конечно же, идеологическую основу, но эта идеология претворялась в жизнь на волне всеобщего энтузиазма. В ООН не было подано не единого голоса против Всеобщей декларации прав человека. Это был и протест ("никогда снова"), и вдохновенное стремление (к миру, справедливости, свободе).

Недавно возникли иные социальные условия и новые источники угрозы: терроризм, преступность (не имеет значения, организованная или нет), разнообразные виды транснациональной торговли наркотиками, людьми. Все это породило напряженность и обеспокоенность в обществе и стремление укрепить порядок и безопасность. Приток нелегальных иммигрантов, движимых нищетой и безысходностью, естественно, не мог не повлиять на политику государств в этой сфере и породил или способствовал росту ксенофобии, расизма и нетерпимости. Таким же образом тот факт, что некоторые религиозные течения - иногда поспешно и опрометчиво - ассоциировались с жестокостью и даже терроризмом, также накалял обстановку, несмотря на то, что свобода совести является одним из основных прав человека. Решение этой проблемы подразумевает конструктивный диалог, а не взаимные обвинения и обиды.

Сама природа защищаемых прав также все более усложняется. Развитие фундаментальных и прикладных знаний в сфере информационных технологий и биологии не только является орудием прогресса, но и рождает новые угрозы для права на уважение частной жизни и других личных свобод.

Кроме того, в то время, как положения Конвенции подразумевают защиту личных прав от нарушений со стороны государства, такие нарушения часто совершаются организациями или лицами, не подпадающими под юрисдикцию ни одного государства.

Нередко реализация конкретного права личности идет в разрез с требованиями защиты общественного порядка. Однако зачастую в противоречие вступают два "конкурирующих" права, одинаково гарантированных и в равной степени охраняемых Конвенцией, например, свобода слова и право на уважение частной жизни. Такие ситуации требуют особой непредвзятости и объективности со стороны законодателей и судей, включая нас с вами.

Более того, сама концепция системы защиты прав личности не может больше опираться лишь на массовую поддержку энтузиастов, как это было в 50-е годы. Она столкнулась с трудностями установления и поддержания мира, возвращением меркантилизма и индивидуализма, продвижением сугубо национальных интересов и, совсем недавно, с финансовым и экономическим кризисом, которые в силах отодвинуть проблемы личных свобод на второй план. Вернулось в оборот и с завидным постоянством цитируется выражение "Реальная политика" ("Realpolitik") Бисмарка* (*Термин "Realpolitik" используется для описания внешней политики, которая основывается на соображениях силы, а не идеалов, морали. Чаще всего связывается с именем германского государственного деятеля, первого канцлера Германской империи, прозванного "железным канцлером" Отто фон Бисмарка (1815-1898 гг.). Впервые термин "Realpolitik" был использован в 1853 году немецким политиком Людвигом Августом фон Рохау, который утверждал, что причиной поражения Мартовской революции (революционных событий 1848-1849 гг. в Германском союзе) была вера в идеалы, которыми следует пренебречь ради "реалистического" взгляда на вещи.).

Таким образом, система защиты прав человека становится хрупкой, деятельность по ее обеспечению сталкивается со многими трудностями, однако должна ли она исчезнуть?

Мой ответ: "Нет". Напротив, я докажу, что сейчас крайне необходимо сплотиться и вдохнуть новую жизнь в этот институт, обеспечить его aggiornamento* (*Aggiornamento (итал.) - модернизация; приведение в соответствие с требованиями современности.).

Нам следует укрепить то, что уже существует. Это означает провозгласить вновь "классические" права - те, которые Жан Риверо (Jean Rivero)* (*Жан Риверо (1910-2001 гг.) - французский юрист и политический деятель, основатель теории, связывающей права человека и гражданские свободы в единое правомочие, реализация которого не зависит от воли других субъектов, в отличие от прав-требований, налагающих на других лиц какие-либо обязательства по отношению к обладателю права. Лауреат Международной премии Бальцана за высшие достижения в науке и культуре 1986 года.) назвал правами-свободами в противоположность правам-требованиям. Необходимо также обратиться к вопросам, не урегулированным правом, и признать, что женщины, дети, старики, инвалиды, лица, находящиеся под стражей, и другие уязвимые социальные группы и меньшинства должны пользоваться гарантированными свободами на тех же условиях, что и все остальные лица.

Конституции многих европейских государств в настоящее время подчеркивают значение экономических, социальных, а также тех прав, которые называют правами третьего поколения. То же касается и Хартии основных прав Европейского союза, которая в соответствии с положениями Лиссабонского договора будет обладать той же обязательной силой, что и учредительные договоры. Я признаю, что нам не следует бесконечно расширять перечень прав. В то же время имеет смысл посмотреть на права человека под иным углом зрения, нежели 50 лет назад. Возможно, это кажется парадоксальным, что в условиях сегодняшнего кризиса права человека предстают в совершенно ином свете, нежели в годы послевоенного экономического роста, если бы не еще большее осознание потребности в сплоченных действиях.

Этот вывод заставляет нас задуматься о долгосрочной перспективе деятельности Суда и о наличии общей политической воли.

Мне представляется, что спустя пять десятков лет пришло время государствам - участникам Конвенции совместно обсудить те права и свободы, которые они хотели бы обеспечить своим гражданам в будущем, не отказываясь, разумеется, от своих обязательств в отношении уже провозглашенных прав. Мне не верится, что кто-либо всерьез намеревается пятиться назад после полувека прогрессивного развития.

Государствам как участникам единого процесса следует также поразмыслить над тем, как обеспечить защиту вновь провозглашенных прав. Принцип коллективных гарантий, я думаю, нерушим, но практические аспекты защиты прав и методов их реализации должны быть переосмыслены.

Обсуждение этих вопросов могло бы быть организовано в рамках крупной официальной конференции в первом полугодии 2010 года. На ней может быть сформулирована совестно выработанная позиция, и это стало бы лучшим способом подтверждения легитимности и прояснения мандата Европейского Суда, существующего исключительно по воле государств. Эти скорректированные цели касались бы и национальных властей, и, конечно же, Суда Европейских сообществ, о чьей роли в развитии основных прав не следует забывать, и с которым нас связывают прекрасные рабочие отношения; присутствие его председателя на сегодняшней церемонии - большая честь для нас.

В качестве названия этой конференции, которую следует подготовить с особой тщательностью и идея которой не может быть претворена в жизнь без участия крупнейших политических фигур, я бы предложил Генеральные штаты по правам человека в Европе (Etats generaux des droits de l'homme en Europe). Хотя название в действительности не имеет определяющего значения (кроме, разве что, коммуникативных целей), когда идея и задачи подобного мероприятия утверждены. Европейский Суд намерен выработать тезисы конференции и обозначить предметы обсуждения, представив "меморандум" на обсуждение государствам.

Идея состоит в том, чтобы государства, гаранты прав человека, вдохнули бы в пятидесятилетний механизм защиты этих прав вторую жизнь, обновив его и выразив Европейскому Суду свою поддержку.

Сейчас ситуация складывается не лучшим образом (цифры, приведенные мной, еще раз это подтверждают). За последние десять лет различные попытки реформирования не принесли своих плодов. Протокол N 14 все еще не вступил в силу, о чем я очень сожалею. Причины, послужившие тому препятствием, всем хорошо известны. Вследствие этого доклад Группы мудрецов, который содержал немало разумных предложений, тоже не может быть реализован. Разумеется, нам не следует совсем отказываться от реформ, я глубоко убежден, что нам надлежит продолжать работу по их осуществлению, но мы должны посмотреть на преобразования более широко.

Несмотря на трудности с финансированием, государства все же обеспечили суду некоторую стабильность: например, штат Секретариата Европейского Суда вырос втрое за последние десять лет; за тот же период количество выносимых постановлений и решений увеличилось в восемь раз. В этой связи мы должны поблагодарить государства за их поддержку, хотя мы и вынуждены признать, что и впредь будем нуждаться в их помощи.

Но должно ли все продолжаться так до бесконечности? Следует ли потворствовать безграничному разрастанию аппарата Европейского Суда и Секретариата? Не иссякнут ли наши силы в этом стремительном полете?

Нелегко предсказать, насколько жизнеспособной останется система, если мы не замедлим наплыв новых жалоб, не отказывая, разумеется, в принятии тех из них, которые окажутся обоснованными. В то же время Европейский Суд сам находится в стадии преобразований. Разрабатываются новые методы работы, такие как более систематизированный подход к сортировке жалоб, позволяющий в первую очередь рассматривать наиболее значимые из них, а также более частое обращение к институту пилотных постановлений, более тесное сотрудничество с государствами и Комитетом министров, всяческое поощрение разрешения спора путем мирового соглашения. Основываясь на выводах семинаров, состоявшихся в Братиславе и Стокгольме под эгидой председательствовавших в Совете Европы Словакии и Швеции, Европейский Суд намерен повысить роль представителей государств, в то же время в полной мере признавая их независимый статус. Мы также ждем многого от мер по предупреждению нарушений Конвенции и восстановлению нарушенных прав, которые предполагается реализовать на уровне национальных правовых систем. В этой связи мы рассчитываем на представителей адвокатского сообщества, которые в непростых и даже иногда опасных условиях всемерно содействуют заявителям, за что мы должны их поблагодарить, равно как и неправительственные организации. Они также могут помочь Европейскому Суду на предварительной стадии отсеять сутяжнические и явно необоснованные жалобы.

И, наконец, все мы знаем, что чрезмерная загруженность Европейского Суда преимущественно обусловливается большим количеством повторяющихся жалоб. В этой связи Европейский Суд надеется на содействие Комитета министров в деле обеспечения более эффективного исполнения его постановлений.

Европейский Суд ни в коей мере не может быть обвинен в бездействии. Однако он не сумеет справиться с трудностями, если не получит подтверждения своего мандата со стороны государств - участников Конвенции. Спустя полвека после начала работы ему необходим обновленный "план действий", содержащий четкие ориентиры в отношении средств защиты.

Клод Лефор (Claude Lefort)* (*Клод Лефор (род. 1924) - французский философ политики, активист левого движения. Один из ведущих теоретиков группы "Социализм или варварство" (Socialisme ou Barbarie).) писал, что "права не могут существовать в отрыве от понимания прав". То же самое можно сказать и о людях, и о гражданском обществе; их вклад в дело защиты прав человека нельзя недооценивать. Но это высказывание верно также и в отношении самих государств. Господство права означает, что государства подчиняются праву, и они должны это принять с полным осознанием всех последствий действия данного принципа. Мне думается, что для государств наступило время пересмотреть свою позицию и начать движение в направлении защиты прав человека.

Дамы и господа, пришло время освободить трибуну для двух других выступающих. Напоследок мне хотелось бы заключить пари. Через 20 или 50 лет, возможно, и будет Всемирный Суд по правам человека, этого я не могу знать. Но я знаю наверняка, что всегда будут люди, страдающие от физического насилия, люди, чьи свободы неоправданно урезаются и чье человеческое достоинство унижается. И у нас должна быть уверенность, что, по крайней мере, мы, европейцы, применяем закон в целях уменьшения этих страданий и их предотвращения в будущем. Нам следует подумать над тем, как придать правам человека более конкретный и эффективный, менее иллюзорный характер. Такова была воля отцов - основателей Конвенции, и во многом она исполнена. Нам следует объединиться и дать системе новую жизнь. Бьюсь об заклад, это возможно, но лишь с вашей помощью.

Спасибо вам за внимание.

Обзор деятельности Европейского Суда по правам человека в 2008 году

В 2008 году Европейский Суд вынес 1 543 постановления, что несколько больше, чем в прошлом (1 503). Наибольшее число постановлений (62% от общего количества) вынесено по жалобам против Турции (264), России (244), Румынии (199), Польши (141) и Украины (110).

Акцентируя внимание на постановлениях, мы исходим из того, что именно этот вид судебного решения несет в себе прецедентные начала страсбургской судебной практики.

Европейский Суд рассмотрел также более 30 тысяч заявлений, которые были либо признаны неприемлемыми, либо в отношении которых производство было прекращено по иным причинам. Около 15 тысяч дел прекращено в административном порядке (administratively) в случае, когда заявители не поддерживают контакт с Судом после первичной переписки.

Общая статистика (Events in total)

1. Заявления, направленные в комитет или Палату Суда [округленные числа (50)]	2008 год	2007 год	+/- %
Кол-во направленных жалоб	49 850	41 650	20

2. Промежуточные процедурные акты	2008 год	2007 год	+/- %
Кол-во жалоб, коммуницированных правительству-ответчику для замечаний	4 416	3 456	28
Кол-во жалоб, объявленных приемлемыми	1 671	1 626	3
- посредством отдельного решения	76	185	-59
- вместе с вынесением постановления по существу	1 595	1 441	11%

3. Разрешенные жалобы	2008 год	2007 год	+/- %
Кол-во жалоб, разрешенных посредством судебного решения*	32 044	28 794	11
- посредством окончательного постановления	1 881	1 735	8
- посредством решения (неприемлемые либо исключенные из перечня рассматриваемых дел)	30 163	27 059	11

4. Жалобы, ожидающие решения [округленные числа (50)]	31/12/2008 год	01/01/2008 год	+/- %
Кол-во жалоб, ожидающих рассмотрения подразделением Суда	97 300	79 400	23
- Палата (7 судей)	33 850	27 950	21
- Комитет (3 судьи)	63 450	51 450	23

5. Жалобы на досудебной стадии [округленные числа (50)]	31/12/2008 год	01/01/2008 год	+/- %
Кол-во жалоб, находящихся на досудебной стадии	21 450	24 450	-12
Кол-во жалоб, разрешенных в административном порядке (жалобы, не поддерживаемые заявителем, - нулификация досье)	14 800	13 400	10

* Постановление или решение могут разрешать более одной жалобы.

Дела, ожидающие рассмотрения, на 31 декабря 2008 г. (основные государства)

К концу 2008 года 97 300 жалоб ожидали своего рассмотрения. Более половины (57%) из них приходится на четыре страны: 28% жалоб направлены против России, 11,4% дел касаются Турции, 9,1 - Румынии и 8,5% - Украины.

"Дела, ожидающие рассмотрения, на 31 декабря 2008 г. (основные государства)"

От редакции

Расположенные выше таблица и диаграмма, а также сопровождающий их текст мы взяли с сайта Европейского Суда по правам человека www.echr.coe.int, правда, сократив эту информацию до приемлемого для нашего Бюллетеня формата. Заметим при этом, что цифры текстовой части обзора и табличной могут не совпадать по причине приблизительности оценки и округления цифр (см. соответствующие пометы в таблице).

Ту часть страсбургской судебной статистики, которая не вошла в настоящую публикацию по технологическим причинам, попробуем пересказать, как говорится, своими словами, гарантируя при этом точность приведенных цифр.

Рекордсмены страсбургской судебной "пробки" приведены в расположенной выше диаграмме. Поговорим обо всех остальных 35 государствах - участниках Конвенции, жалобы против которых ждут своего разрешения. Их доля в этой части статистики составляет 20%, т.е. даже меньше доли одного государства - Российской Федерации.

Понятно, что внизу статистической таблицы стоят небольшие государства - Сан-Марино (1 жалоба), Андорра (3), Лихтенштейн и Монако (по 8). Дальше счет пойдет на десятки жалоб, ожидающих своего рассмотрения: Исландия (13), Мальта (24), Дания (35), Ирландия (53), Люксембург (54), Норвегия (82). Следующая группа - "полутяжи": Кипр (138), Албания (160), Бельгия (202), Швеция (243), Португалия (257), Финляндия (286), Черногория (302), Нидерланды (344), Эстония (390), Литва (448), Швейцария (559), Греция (568), Австрия (617), Испания (622), Латвия (741), Хорватия (794) и Армения (800). У "тяжеловесов" счет идет уже на тысячи: бывшая Югославская Республика Македония (1 030), Азербайджан (1 051), Словацкая Республика (1 188), Венгрия (1 217), Соединенное Королевство (1 289), Босния и Герцоговина (1 549), Грузия (2 022) и Сербия (2 084). Ну, а с "супертяжами" вы уже познакомились.

В Совете Европы

Московский офис Информационного центра Совета Европы сменил адрес

Из Московского государственного института международных отношений офис Информационного центра Совета Европы переехал в здание Библиотеки иностранной литературы им. М.И. Рудомино (правое крыло). А прежнего директора офиса Николая Топорнина сменила Евгения Росинская, ранее занимавшая должность заместителя генерального директора ВГБИЛ по международной деятельности.

Выступая на торжественной церемонии открытия нового офиса, генеральный секретарь Совета Европы Терри Дэвис отметил, что "Россия, безусловно, является демократической страной, но демократию можно усовершенствовать и расширять". Как отметил Терри Дэвис, средства на финансирование деятельности информационного центра будут выделяться в полном объеме.

Генеральный секретарь также пообещал расширить информационное наполнение российской части электронного сайта организации, составной частью которого является прецедентная практика Европейского Суда по правам человека.

Адрес нового офиса Информационного центра Совета Европы: 109189 Москва, ул. Николоямская, дом 1 (правое крыло), тел.: (495) 775 3762, факс: (495) 775 3752, e-mail: informmoscow@coe.int

Соб. инф.

Постановления по жалобам против Российской Федерации

Левочкина против России
[Levochkina v. Russia]

Заявительница из г. Новосибирска жаловалась на отмену в порядке надзора судебного решения, вынесенного в ее пользу и вступившего в законную силу по иску об установлении размера индивидуального коэффициента пенсионера для исчисления пенсии.

Европейский Суд, единогласно постановив, что в данном деле российские власти допустили нарушения требований пункта 1 статьи 6 Конвенции и статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции, присудил заявительнице 464 евро в качестве компенсации материального ущерба и 871 евро в качестве компенсации морального вреда.

Болюх против России
[Bolyukh v. Russia]

Заявительница из г. Ленска (Республика Саха (Якутия)) жаловалась на длительное неисполнение и отмену в порядке надзора судебного решения, вынесенного в ее пользу и вступившего в законную силу по иску о выплате компенсации по государственным целевым чекам на приобретение автомобиля российского производства.

Европейский Суд, единогласно постановив, что в данном деле российские власти допустили нарушения требований статьи 6 Конвенции и статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции, присудил заявительнице 2 700 евро в качестве компенсации материального ущерба и 2 900 евро в качестве компенсации морального вреда.

Араповы против России
[Arapovy v. Russia]

Заявитель, пенсионер из г. Удачный Республики Саха (Якутия), представляющий также и свою покойную супругу, жаловался на длительное неисполнение судебного решения, вынесенного в их пользу по иску об индексации несвоевременно выплаченных пенсий.

Европейский Суд, единогласно постановив, что в данном деле российские власти допустили нарушение требований пункта 1 статьи 6 Конвенции в сочетании с требованиями статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции, присудил заявителю 7 800 евро в качестве компенсации морального вреда.

Мацкус против России
[Matskus v. Russia]

Заявитель, проживающий в Санкт-Петербурге, жаловался на чрезмерную продолжительность содержания его под стражей до суда и длительность судебного разбирательства по его делу.

Европейский Суд, единогласно объявив жалобу приемлемой только в части нарушения требований разумности процессуальных сроков и постановив, что в данном деле российские власти нарушили требования пункта 3 статьи 5 и пункта 1 статьи 6 Конвенции, присудил выплатить заявителю 8 000 евро в качестве компенсации морального вреда.

Трунов против России
[Trunov v. Russia]

Заявитель, проживающий в Москве, жаловался на длительное (четыре года и девять месяцев) неисполнение решения суда, обязавшего Министерство финансов РФ выплатить ему 23 400 рублей в качестве возмещения вреда, причиненного в результате незаконных осуждения и содержания под стражей.

Европейский Суд, единогласно постановив, что в данном деле российские власти нарушили требования статьи 6 Конвенции в сочетании со статьей 1 Протокола N 1 к Конвенции, решил не присуждать заявителю компенсацию в соответствии со статьей 41 Конвенции.

Владимир Романов против России
[Vladimir Romanov v. Russia]

Заявитель, до ареста и признания его виновным в совершении ограбления проживавший в г. Иваново, жаловался на несправедливый характер судебного разбирательства. Он также жаловался на пытки в СИЗО.

В одном из пунктов судебного постановления специально подчеркнуто, что оценка показаний других обвиняемых требует более внимательного подхода, поскольку положение сообщников, дающих показания, отличается от положения обычных свидетелей. Они не дают показаний под присягой, т.е. правдивость их сведений не имеет никаких гарантий.

Европейский Суд единогласно признал нарушение российскими властями различных пунктов ст. 6 Конвенции (право на справедливое судебное разбирательство) и обязал государство-ответчика выплатить заявителю 20 000 евро в качестве компенсации морального вреда.

Кукало против России (N 2)
[Kukalo v. Russia (N 2)]

Заявитель, проживающий в г. Курган участник операции по ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС, обжаловал длительное неисполнение восьми судебных решений, обязавших власти выплатить задолженность по ежемесячным социальным платежам.

Европейский Суд, единогласно постановив, что в данном деле российские власти допустили нарушение требований пункта 1 статьи 6 Конвенции в сочетании с требованиями статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции, обязал государство-ответчика обеспечить исполнение решений национальных судов и выплатить заявителю 1 900 евро в качестве компенсации морального вреда.