Обзор кассационной практики рассмотрения Камчатским областным судом уголовных дел и иных материалов в 1 полугодии 2006 г.

Обзор кассационной практики рассмотрения Камчатским областным судом уголовных дел и иных материалов в 1 полугодии 2006 года

В первом полугодии 2006 года судебной коллегией по уголовным делам Камчатского областного суда рассмотрено, по кассационным жалобам и представлениям на постановленные судами области приговоры, 243 уголовных дела в отношении 311 лиц, что в сравнении с аналогичным периодом прошлого года больше на 23,5 % по количеству дел и на 26,4% по лицам (в первом полугодии 2005 года рассмотрено 186 дел по жалобам и представлениям на приговоры, в отношении 229 лиц).

Так же судебной коллегией рассмотрено 341 иных дел и материалов по кассационным жалобам и представлениям на постановления судов первой инстанции, в отношении 345 лиц.

Всего в анализируемом периоде рассмотрено 584 уголовных дела и иных материалов в отношении 656 лиц (в первом полугодии 2005 года рассмотрено 495 дел и материалов на 554 лица).

Несколько снизилось количество дел снятых с рассмотрения и возвращенных в суды, постановившие обжалованные судебные решения, вследствие несоблюдения требований уголовно-процессуального закона, препятствующего принятию по ним решений судом кассационной инстанцией.

В кассационном порядке отменены обвинительные приговоры в отношении 16 лиц или 5,2% от общего числа рассмотренных. В первом полугодии 2005 года процент отмененных приговоров составлял 6,6%. Изменены приговоры в части квалификации преступления либо меры наказания в отношении 33 лиц или 10,6%. В первом полугодии 2005 года этот показатель составлял 10,9%.

Без изменения оставлены приговоры в отношении 262 лиц или 84,2 %, что на 1,7 % выше по сравнению с аналогичным периодом прошлого года.

Не отменялись и не изменялись в части квалификации либо наказания приговоры, постановленные судьями Мильковского, Усть-Камчатского, Быстринского районных судов.

Выше среднего по области показатель стабильности приговоров Петропавловск-Камчатского и Усть-Большерецкого судов.

Сведения по судам и судьям приведены в отдельной таблице.

Причины и основания отмены приговоров

Если в 2005 году наиболее распространенной причиной отмены являлось несоответствие выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела, то в первом полугодии 2006 года чаще отменялись приговоры по причине существенного нарушения уголовно-процессуального закона, неправильного применения уголовного закона, а также вследствие несправедливости назначенного осужденным наказания.

Так, рассматривая уголовное дело в отношении Д-го, по обвинению его в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 175 УК РФ и постанавливая по нему приговор, судья Петропавловск-Камчатского городского суда не учел требований закона о подсудности.

В силу статьи 47 Конституции Российской Федерации никто не может быть лишен права на рассмотрение его дела в том суде и тем судьей, к подсудности которых оно отнесено законом.

Согласно ч. 1 ст. 31 УПК РФ дела о преступлении, предусмотренном ч. 1 ст. 175 УК РФ подсудны мировому судье.

Несоблюдение правил подсудности является существенным нарушением уголовно-процессуального закона, влекущим за собой безусловную отмену приговора.

Признан незаконным обвинительный приговор этого же суда в отношении К-ко, которым он был осужденного по ч. 1 ст. 108 УК РСФСР к 5 годам лишения свободы, за преступление, совершенное 16 июня 1994 года, то есть по истечению срока давности привлечения к уголовной ответственности.

В соответствии с п. "в" ч. 1 ст. 78 УК РФ, лицо освобождается от уголовной ответственности, если со дня преступления, отнесенного к категории тяжкого, истек десятилетний срок.

При вынесении приговора суд исходил из положений ч. 3 ст. 78 УК РФ, считая, что течение сроков давности в отношении К-ко приостанавливалось, так как он уклонялся от следствия и суда на протяжении десяти лет.

Вместе с тем, судебная коллегия не согласилась с такими выводами по следующим основаниям.

В судебном заседании К-ко пояснил, что от органов следствия и суда не скрывался и ему не было известно о том, что он разыскивается. Не смотря на отсутствие постоянного места жительства, он, тем не менее, проживал в г. Петропавловске-Камчатском, работал в различных организациях, несколько раз по своим документам, вылетал за пределы Камчатской области и возвращался обратно.

Доводы К-ко в данной части судом не опровергнуты. Более того, согласно имеющемуся в деле постановлению заместителя начальника СО 3 ОМ УВД г. Петропавловска-Камчатского от 27 июня 1994 года, в отношении него было принято решение об освобождении из ИВС, куда он помещался по подозрению в совершении этого же преступления, в связи с истечением установленного для задержания срока и отсутствием оснований для предъявления обвинения. При этом мера пресечения в отношении него не избиралась, не отбирались и обязательства о необходимости явки к следователю либо о невыезде за пределы Камчатской области.

При таких обстоятельствах, поскольку достаточных оснований для выводов о том, что К-ко длительное время уклонялся от следствия и суда, не имелось, судебная коллегия определением от 31 января 2006 года, приговор отменила и, производство по делу прекратила за истечением срока давности привлечения к уголовной ответственности.

Приговором Елизовского районного суда К. осужден по ч. 3 ст. 30, п. "г" ч. 2 ст. 161 УК РФ к 5 годам 2 месяцам лишения свободы со штрафом в размере 6000 рублей.

Данный приговор отменен кассационной инстанцией вследствие несоблюдения судом положений ст. 307 УПК РФ.

В силу ст. 307 УПК РФ описательно-мотивировочная часть приговора должна содержать описание преступного деяния признанного судом доказанным, с указанием места, времени, способа его совершения, формы вины, мотивов, целей и последствий преступления, а также основания и мотивы изменения обвинения в случае признания его в какой-либо части необоснованным.

Вопреки требованиям закона, излагая в описательно-мотивировочной части приговора обстоятельства преступления, суд привел лишь данные о том, что К. вырвал из рук потерпевшей Т. принадлежащую ей дамскую сумочку стоимостью 1500 рублей, в которой находилось имущество на общую сумму 16988 рублей. Какое же имущество находилось в сумочке потерпевшей, из чего складывалась общая сумма похищаемого, суд в приговоре не привел, что не только ограничивало стороны в праве на оспаривание приговора в данной части, но и препятствовало суду второй инстанции проверить правильность выводов суда.

В соответствии с ч. 1 ст. 252 УПК РФ судебное разбирательство проводится только в отношении обвиняемого и лишь по предъявленному ему обвинению. Возможность внесения судом некоторых изменений в обвинение подсудимому допускается только в благоприятном для него направлении, исключающем нарушение правил запрета поворота к худшему.

Приговором Вилючинского городского суда Г-ва признана виновной в совершении групповой кражи, то есть в преступлении, предусмотренном п.п. "а", "в" ч. 2 ст. 158 УК РФ. Излагая преступные деяния Г-вой, суд признал доказанным хищение ею сотового телефона из сумочки потерпевшей, тогда как данные действия вменялись органами предварительного следствия не ей, а К-му, осужденному по этому же делу.

Учитывая, что раздельное рассмотрение дела в отношении Г-вой отразится на всесторонности и объективности его разрешения, судебной коллегией, по кассационному представлению государственного обвинителя, приговор отменен как в отношении нее, так и в отношении К-ова.

По этому же делу судом была допущена и другая грубая ошибка, выразившаяся в назначении ранее не судимой Г-вой - 29 ноября 1990 года рождения, за преступление средней тяжести, совершенное 19 апреля 2005 года, то есть в пятнадцатилетнем возрасте, условного наказания в виде 1 года 6 месяцев лишения свободы, что прямо противоречит ч. 6 ст. 88 УК РФ.

Безмотивное исключение части обвинения повлекло отмену приговора Петропавловск-Камчатского городского суда в отношении Б-на.

Б-н обвинялся органами предварительного следствия в незаконном приобретении и хранении без цели сбыта 2,031 грамма наркотического средства в крупном размере (гашишное масло), то есть в преступлении, предусмотренном ч. 1 ст. 228 УК РФ. Постанавливая приговор, суд указал на виновность Б-на в незаконном приобретении и хранении лишь 1,833 грамма наркотического средства. При этом каких-либо обоснований исключения из объема обвинения 0,198 граммов наркотического средства приговор не содержал.

Как постановленный с существенным нарушением уголовно-процессуального закона, выразившемся в ограничении права на выбор формы судопроизводства, судебной коллегией признан незаконным и отменен приговор Усть-Большерецкого районного суда в отношении Ц-ты, осужденного по ч. 1 ст. 105 УК РФ, ч. 1 ст. 139 УК РФ.

Согласно ч. 5 ст. 217 УПК РФ, по окончании ознакомления с материалами дела следователь обязан разъяснить обвиняемому, в числе прочих, его право ходатайствовать о рассмотрении уголовного дела коллегией из трех судей федерального суда общей юрисдикции - в случаях, предусмотренных п. 3 ч. 2 ст. 30 УПК РФ и о проведении предварительного слушания - в случаях, предусмотренных ст. 229 УПК РФ, а также отразить в протоколе желание обвиняемого воспользоваться этим правом или отказаться от него.

Вместе с тем имеющийся в деле протокол разъяснения обвиняемому его прав, предусмотренных ч. 5 ст. 217 УПК РФ, не содержал всех указанных в законе положений, обеспечивающих гарантию прав обвиняемого в случае изъявления им желания рассмотрения уголовного дела коллегией из трех судей.

Не был исследован данный вопрос и судом в ходе предварительного слушания, проведенного по делу в связи с необходимостью разрешения вопроса о мере пресечения.

Уголовная ответственность по статье 318 УК РФ за применение насилия в отношении представителей власти наступает только в случаях противодействия законной их деятельности.

Следовательно, предметом проверки и соответствующей оценки по делам данной категории должна быть и законность той или иной деятельности представителя власти, при осуществлении которой к нему применено насилие.

Именно отсутствие надлежащей оценки правомерности действий представителя власти повлекло за собой отмену обвинительного приговора Петропавловск-Камчатского городского суда с прекращением производства, на основании п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ, за отсутствием в деянии состава преступления, в отношении Х-го, осужденного по ч. 1 ст. 318 УК РФ к 2 годам лишения свободы условно, с испытательным сроком 2 года и с возложением на осужденного дополнительных обязанностей указанных в ч. 5 ст. 73 УК РФ.

Согласно описанию преступного деяния, признанного судом доказанным, 30 декабря 2004 года в период времени с 16 часов 20 минут до 16 часов 40 минут, Х-кий, находясь в кабинете заместителя начальника Камчатского линейного отдела внутренних дел на морском транспорте, куда был принудительно доставлен для предъявления постановления об административном правонарушении, желая избежать административной ответственности и пытаясь самовольно покинуть указанное помещение, действуя умышленно и незаконно, достоверно зная, что Г. является сотрудником милиции, а, следовательно, представителем власти и находится при исполнении своих должностных обязанностей, применил к нему насилие не опасное для жизни и здоровья в виде сильного толчка, чем причинил физическую боль, а также повреждение тыльной поверхности ногтевой фаланги третьего пальца правой кисти в виде ссадины, которая не квалифицируется как вред здоровью.

Свои выводы о виновности Х-го, здесь же в приговоре, суд обосновал тем, что принудительное его доставление было законным, так как осуществлялось с целью составления постановления по делу об административном правонарушении на основании ст. 27.2 КоАП РФ, а поэтому, его желание самовольно покинуть помещение, куда он был доставлен, и целенаправленный характер на применение насилия в отношении сотрудника милиции, препятствующего совершению противоправного действия, образует состав преступления.

Судебная коллегия нашла данные выводы не основанными на законе по следующим основаниям.

Согласно ст. 27.2 КоАП принудительное доставление предусмотрено в целях составления протокола об административном правонарушении и состоит в кратковременном ограничении свободы действий и передвижения физического лица и препровождении его с места совершения правонарушения в специальное служебное помещение.

Исходя из материалов уголовного дела, 30 декабря 2004 года по результатам рассмотрения дела об административном правонарушении в отношении Х-го, возбужденного по ст. 17.7 КоАП в связи с невыполнением требований прокурора, транспортный прокурор вынес постановление о принудительном его препровождении в помещение Камчатского ЛОВД на морском транспорте, в целях составления постановления по делу об административном правонарушении.

30 декабря 2004 года в 16 часов 15 минут во исполнение указанного постановления в дежурную часть ЛОВД был доставлен Х-кий, который "передан заместителю транспортного прокурора, опрошен, отпущен 30 декабря 2004 года в 19 часов 00 минут".

Об этом же свидетельствовал и акт, составленный заместителем транспортного прокурора.

Потерпевший Г. показал, что Х-кий был доставлен им в кабинет заместителя начальника Камчатского ЛОВД на морском транспорте по письменному поручению транспортного прокурора, для объявления постановления об административном правонарушении. После чего он, по указанию заместителя начальника, находился в этом кабинете для обеспечения общественного порядка. Поскольку Х-кий пытался покинуть кабинет, он, выполняя устное указание заместителя транспортного прокурора не выпускать, встал у двери - преградив тому путь, однако Х-кий оттолкнул его и вышел. Не удержав равновесия от толчка, он ударился о шкаф плечом и поранил палец на руке.

Аналогичные показания даны и свидетелем М, также являвшимся сотрудником милиции.

Свидетель Ш. суду пояснил, что Х-кий принудительно доставлялся лишь для объявления постановления о возбуждении административного производства. В ходе объявления постановления Х-кий изъявил желание выйти, но он запретил ему покидать кабинет, дав соответствующие указания сотруднику милиции.

Таким образом, выводы суда о целях принудительного доставления лица в кабинет заместителя начальника линейного отдела внутренних дел на морском транспорте противоречили не только материалам дела, но и своим же собственным выводам, так же приведенным в приговоре

Кроме того, суд не учел, что, в соответствии со ст.ст. 28.2, 28.4 КоАП РФ, при возбуждении прокурором дела об административном правонарушении, протокол об административном правонарушении не составляется, тогда как принудительное доставление предусмотрено именно в целях составления протокола. Не являлся основанием для удержания Х-го и отказ его подписать постановление о возбуждении дела об административном правонарушении, так как в силу ст. 28.2 КоАП РФ в случае отказа лица от подписания протокола достаточно внесение в него соответствующей записи.

Таким образом, препятствуя Х-му покинуть кабинет, сотрудник милиции выполнял незаконное требование заместителя транспортного прокурора. Тогда как уголовная ответственность за применения насилия в отношении представителя власти, как на это обращено внимание выше, наступает лишь тогда, когда такое насилие являлось противодействием законной деятельности представителя власти, в том числе и работника милиции по охране общественного порядка.

Нарушения, связанные с вопросами назначения наказания и повлекшие отмену приговоров

Не назначение судом дополнительного наказания в случаях, когда санкция уголовного закона не содержит альтернативного варианта, может иметь место только при наличии обстоятельств, указанных в ст. 64 УК РФ. При этом описательно-мотивировочная часть обвинительного приговора должна содержать обоснование принимаемого судом решения, а резолютивная часть обязательно ссылку на ст. 64 УК РФ.

Вместе с тем, Елизовский районный суд, признав виновным Б-ко в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 264 УК РФ определил наказание в виде 2 лет лишения свободы, которое, в соответствии со ст. 73 УК РФ, постановил считать условным, с испытательным сроком 2 года. Несмотря на то, что санкция ч. 2 ст. 264 УК РФ предусматривает наказание в виде лишения свободы на срок до пяти лет с лишением права управлять транспортным средством на срок до трех лет, вопрос о назначении осужденному дополнительного наказания судом не обсуждался и каких-либо выводов по данному поводу приговор не содержал.

Согласно ч. 4 ст. 70 УК РФ окончательное наказание по совокупности приговоров должно быть больше как наказания, назначенного за вновь совершенное преступление, так и неотбытой части наказания по предыдущему приговору.

При постановлении приговора в отношении Б-ва Петропавловск-Камчатский городской суд не учел требований закона и, установив, что Б-ов совершил преступление в период условно-досрочного освобождения при неотбытом сроке наказания 1 год 6 месяцев 25 дней, признал его виновным по ч. 1 ст. 228 УК РФ назначив 1 год лишения свободы и на основании ст. 70 УК РФ, по совокупности приговоров, окончательно к отбытию определил 1 год 1 месяц лишения свободы, то есть значительно меньше даже неотбытого срока наказания по предыдущему приговору.

Этот же суд, осуждая Г-на по ч. 3 ст. 30 п. "а" ч. 2 ст. 158 УК РФ, определил ему условное наказание в виде исправительных работ с удержанием 10% заработка в доход государства. Срок же исправительных работ суд не определил и не указал в резолютивной части приговора.

Одним из оснований отмены либо изменения приговора в кассационном порядке, в силу п. 4 ч. 1 ст. 379 УПК РФ, является несправедливость приговора.

Несправедливым признается приговор, по которому назначено наказание не соответствующее тяжести преступления, личности осужденного, либо наказание, которое хотя и не выходит за пределы санкции Особенной части УК РФ, но по своему виду или размеру является несправедливым как в силу чрезмерной мягкости, так и вследствие чрезмерной суровости (ч. 1 ст. 383 УПК РФ). При этом если при назначении чрезмерно сурового наказания суд кассационной инстанции вправе изменить приговор, смягчив назначенное осужденному наказание, то назначение чрезмерно мягкого наказания влечет за собой отмену приговора с направлением дела на новое судебное рассмотрение.

В первом полугодии 2006 года за мягкостью назначенного наказания судебной коллегией отменено три приговора Елизовского районного суда, в отношении трех лиц, что из общего числа отмененных приговоров, постановленных судами области, составило 18,7%.

Так, приговором Елизовского суда С-ов был признан виновным в квалифицированном мошенничестве, выразившемся в приобретении путем обмана права на квартиру принадлежащую О., причинившем значительный ущерб потерпевшей и в тайном хищении имущества ООО "Партнер-табак" на общую сумму 216 375 рублей 40 копеек, то есть в совершении преступлений, квалифицированных судом по ч. 2 ст. 159 и ч. 1 ст. 158 УК РФ. По обоим составам преступлений и по совокупности суд определил осужденному наказание в виде исправительных работ.

Судебная коллегия сочла наказание в виде исправительных работ чрезмерно мягким и, отменяя по кассационному представлению приговор, указала, что при назначении данного вида наказания суд не в полной мере учел степень общественной опасности совершенных преступлений, конкретные обстоятельства дела, тяжесть наступивших последствий, а также личность осужденного.

Этот же суд признал виновной М-ну в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 264 УК РФ и назначил наказание в виде 4 лет лишения свободы условно, с испытательным сроком 3 года и с лишением права управлять транспортным средством сроком на 3 года.

Отменяя приговор за мягкостью назначенного наказания, судебная коллегия сослалась на то, что суд, применяя положения ст. 73 УК РФ, формально подошел как к оценке характера и степени общественной опасности преступления, обстоятельствам его совершения так и последующего поведения М-ной, которая, видя наступившие последствия от грубого нарушения ею правил дорожного движения, с места происшествия совместно с находящимися в автомобиле под ее управлением лицами, скрылась.

Изменение приговоров

В анализируемом периоде изменены приговоры в отношении 33 лиц. Из них: в отношении 2 лиц изменена квалификация преступления без снижения наказания; в отношении 16 лиц наказание снижено с изменением квалификации и в отношении 15 лиц наказание снижено без изменения квалификации.

Приведенные цифры свидетельствуют о том, что неправильная юридическая оценка преступлений, носит распространенный характер.

Наиболее часто судами допускались ошибки при квалификации действий лиц совершивших кражи, грабежи, разбои.

Так, демонстрация оружия или предметов используемых в качестве оружия без намерения использовать их для причинения телесных повреждений, не влечет за собой квалифицирующий признак разбоя "с применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия". Данная правовая позиция выражена и в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 декабря 2002 года "О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое".

Вместе с тем, Елизовский районный суд, постанавливая приговор в отношении К-я, Ч-ва и Т-на и указывая, при описании преступного деяния по эпизоду разбойного нападения на потерпевшую А., о том, что Ч-в и К-рь лишь демонстрировали перед потерпевшей пневматические пистолеты, квалифицировал действия осужденных как разбой и по признаку "с применением предметов, используемых в качестве оружия".

Изменяя приговор и исключая данный квалифицирующий признак, судебная коллегия указала, что пневматические пистолеты как предметы, используемые в качестве оружия, фактически не применялись для причинения телесных повреждений, а их демонстрация при разбойном нападении являлась основанием для признания в действиях виновных угрозы применения насилия опасного для жизни и здоровья, поскольку потерпевшая воспринимала данную угрозу реально.

Исключение из приговора квалифицирующего признака преступления повлекло за собой снижение назначенного осужденным наказания.

По этому же делу квалифицируя действия Т-на по нападению на потерпевшего Ц. как разбой, то есть нападение в целях хищения чужого имущества, совершенное с применением насилия опасного для жизни и здоровья, с угрозой применения такого насилия и с применением предметов, используемых в качестве оружия, исключая при этом квалифицирующий признак преступления "группой лиц по предварительному сговору", суд не привел в описательно-мотивировочной части приговора действий Т-на свидетельствующих о применении непосредственно им насилия, опасного для жизни и здоровья потерпевшего, а также о применении им предметов, используемых в качестве оружия. Исходя из описания преступного деяния по данному эпизоду нападения, удары пневматическими пистолетами наносили потерпевшему К-рь и Ч-в, а Т-н лишь демонстрировал пистолет. Следовательно, при отсутствии квалифицирующего признака разбоя "группой лиц по предварительному сговору" действия Т-на подлежали квалификации за фактически содеянное, то есть как разбой, с угрозой применения насилия опасного для жизни и здоровья. В данной части в приговор суда судебной коллегией также внесены соответствующие изменения.

Приговором Петропавловска-Камчатского городского суда К., М-н, Г-н и А-в были осуждены по ч. 2 ст. 162 УК РФ за разбой, то есть нападение в целях хищения чужого имущества, совершенное с применением насилия, опасного для жизни и здоровья, группой лиц по предварительному сговору.

Вместе с тем, согласно описанию преступного деяния, изложенному в приговоре, указанные выше лица договорились похитить у потерпевшего П. сотовый телефон. Для чего Г-н, М-н и А-в, не согласовывая своих действий с К., напали на потерпевшего и стали наносить ему удары ногами по голове, причинив легкий вред здоровью. В это время находящийся рядом К., взял из кармана брюк потерпевшего сотовый телефон.

Таким образом, из описания преступного деяния следует, что предварительного сговора на совершение разбойного нападения не имело места, а сговор состоялся лишь на хищение телефона. К. непосредственного участия в нападении на потерпевшего не принимал и не оказывал какого либо содействия лицам, совершающим разбой. Вывод же суда о том, что предложение К. забрать сотовый телефон у потерпевшего не ограничивалось умыслом совершить ограбление, а выражало намерение и предложение завладеть имуществом потерпевшего любым насильственным способом, в том числе и путем разбоя, являлся ничем иным как предположением.

С учетом изложенного судебная коллегия изменила приговор, переквалифицировав действия К. с ч. 2 ст. 162 УК РФ на п. "а" ч. 2 ст. 161 УК РФ и назначив наказание в пределах санкции данной статьи. Из квалификации действий М-на, Г-на и А-ва исключила квалифицирующий признак разбоя "группой лиц по предварительному сговору", поскольку как установил суд и указал на это в приговоре, предварительный сговор состоялся на хищение, а не на разбойное нападение.

Приговором этого же суда С-в и Ф-ко осуждены за грабеж, то есть открытое хищение чужого имущества с применением насилия к потерпевшему П., не опасного для жизни и здоровья. При этом С-ву суд определил наказание в виде 3 лет лишения свободы, с отбыванием в исправительной колонии строгого режима, а Ф-ко 2 года 6 месяцев лишения свободы условно, с испытательным сроком 3 года. Удовлетворил суд и исковые требования потерпевшего П., взыскав с С-ва, в счет возмещения морального вреда, 10 000 рублей, а также взыскал с осужденных 2950 рублей в солидарном порядке в счет возмещения ущерба причиненного хищением.

Согласно описанию в приговоре преступного деяния, суд установил, что С-в и Ф-ко напали на потерпевшего П. с целью причинения ему телесных повреждений и, повалив на землю, стали наносить удары ногами и руками по туловищу потерпевшего. В ходе причинения телесных повреждений Ф-ко, действуя в рамках внезапно возникшего умысла, открыто похитил имущество потерпевшего на общую сумму 2950 рублей.

Судебная коллегия, не согласившись с приговором в отношении С-ва, внесла в него соответствующие изменения по следующим основаниям.

Суд установил и указал в приговоре о том, что умысел указанных лиц был направлен на причинение потерпевшему телесных повреждений, а не на открытое хищение имущества. Открытое хищение имущества потерпевшего совершил Ф-ко в процессе избиения П., по внезапно возникшему умыслу. Таким образом, действия Ф-ко направленные на открытое хищение чужого имущества, суд фактически расценил как эксцесс исполнителя, тогда как за эксцесс исполнителя, в силу ст. 36 УК РФ, другие соучастники преступления уголовной ответственности не подлежат.

То обстоятельство, что нанесение С-вым в рамках своего умысла, телесных повреждений потерпевшему облегчило совершение Ф-ко более тяжкого преступления, на что суд и сослался в приговоре, не давало оснований для выводов о наличии этого же преступления, то есть грабежа и в его действиях. Об изменении направленности умысла С-ва, с причинения телесных повреждений на открытое хищение имущества потерпевшего, либо на оказание пособничества в этом другому лицу, приговор каких-либо выводов не содержал.

С учетом изложенного судебная коллегия переквалифицировала действия С-ва с грабежа на умышленное причинение легкого вреда здоровью, назначив наказание в виде 1 года исправительных работ с удержанием 15% заработка в доход государства и, с учетом положений ч. 3 ст. 72 УК РФ, в связи с фактическим отбытием наказания, приняла решение о немедленном освобождении его из-под стражи. Кроме того, из приговора было исключено решение о взыскании с С-ва 2950 рублей в пользу потерпевшего в счет возмещения ущерба причиненного хищением принадлежащего П. имущества.

Ненадлежащее исследование вопроса о стоимости предмета хищения повлекло изменение приговора Петропавловска-Камчатского городского суда в отношении П-ры, признанного виновным и осужденного на 7 лет лишения свободы за покушение на хищение икры рыб лососевых пород, группой лиц по предварительному сговору, с незаконным проникновением в хранилище, в особо крупном размере, совершенное 29 декабря 2004 года.

При исчислении размера похищенного суд, только на основании показаний ряда потерпевших, ничем к тому же не подкрепленных, исходил из стоимости икры за один килограмм в размере 800 рублей. Вместе с тем, в материалах дела имелись сведения, в том числе полученные по официальному запросу и исследованные судом в судебном заседании, о стоимости икры на момент ее хищения в размере 500 рублей.

При таких противоречивых данных о стоимости предмета хищения и отсутствии в приговоре надлежащей оценки этому обстоятельству, судебная коллегия, руководствуясь положениями ст. 14 УПК РФ о толковании неустранимых сомнений в пользу обвиняемого, приговор суда изменила, исключив квалифицирующий признак хищения "в особо крупном размере" и переквалифицировала действия П-ры с ч. 3 ст. 30, п. "б" ч. 4 ст. 158 УК РФ на ч. 3 ст. 30, ч. 3 ст. 158 УК РФ, назначив ему наказание в виде лишения свободы сроком на 4 года.

Приговором Петропавловск-Камчатского городского суда К-их была осуждена по ч. 3 ст. 158 УК РФ к 3 годам лишения свободы, по ч. 1 ст. 161 УК РФ к 1 году лишения свободы. В соответствии с ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений путем частичного сложения наказаний окончательно определено наказание в виде 3 лет 6 месяцев лишения свободы, которое, в соответствии со ст. 73 УК РФ, постановлено считать условным, с испытательным сроком 3 года.

Этим же приговором осуждены К-н и Р-на.

Действия К-их, квалифицированные судом по ч. 1 ст. 161 УК РФ выразились в том, что она в присутствии К-на похитила деньги в сумме 1150 рублей.

Изменяя приговор и переквалифицируя действия К-их с ч. 1 ст. 161 УК РФ на ч. 1 ст. 158 УК РФ судебная коллегия указала следующее.

По смыслу уголовного закона, если присутствующее при незаконном изъятии чужого имущества лицо является соучастником либо близким знакомым виновного, который рассчитывает в связи с этим на то, что в ходе изъятия имущества он не встретит противодействия со стороны указанного лица, содеянное следует квалифицировать не как грабеж, а как кражу чужого имущества.

Из материалов же дела следовало, что в квартиру потерпевшей К-их, К-н и Р-на пришли именно с целью последующего совершения хищения, договорившись вначале похитить ключ от квартиры. В тот момент, когда Р-на увела потерпевшую на балкон, К-их вошла в спальню и в присутствии К-на из кармана кофты потерпевшей похитила деньги в сумме 1150 рублей, предварительно пересчитав их. В дальнейшем этими деньгами они рассчитались за дубликат ключа, приобретали продукты питания, а затем, как и договаривались, совершили кражу имущества из квартиры потерпевшей.

Поскольку хищение имущества совершалось К-их в присутствии осужденного по этому же делу К-на, не препятствовавшего ей в хищении денег, суд, правильно установив фактические обстоятельства дела, допустил ошибку при квалификации содеянного.

В отношении 15 лиц приговоры были изменены только вследствие неприменения либо ненадлежащего применения судами уголовного закона, регламентирующего вопросы назначения наказаний.

Усиление наказания при новом рассмотрении дела после отмены первоначального приговора может иметь место лишь в случае отмены его по представлению государственного обвинителя либо потерпевшего за мягкостью назначенного наказания.

Вместе с тем, Елизовский районный суд, рассматривая повторно уголовное дело в отношении Т-на, не учел указанных требований и, несмотря на то, что первоначальный приговор в отношении Т-на, был отменен по мотиву лишь несоответствия выводов суда изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам дела, при новом рассмотрении определил ему более строгое наказание по сравнению с первоначальным приговором, что, в свою очередь, повлекло изменение приговора судом кассационной инстанции.

Непринятие в резолютивной части приговора решения об отмене условного осуждения и назначение при этом наказания по совокупности приговоров, повлекло изменение приговора Елизовского районного суда в отношении К-ва.

Признав К-ва виновным в совершении квалифицированной кражи в период испытательного срока, установленного предыдущим приговором, суд, не отменив условного осуждения в соответствии с ч. 5 ст. 74 УК РФ, принял решение о назначении К-ву наказания по совокупности приговоров. Судебная коллегия приговор изменила, исключив решение о назначении наказания на основании ст. 70 УК РФ.

Определяемое судом основное либо дополнительное наказание не может как превышать пределов указанных в Общей части Уголовного кодекса РФ, так и назначаться в размерах менее чем то установлено законом.

Вместе с тем, Петропавловск-Камчатский городской суд, признав виновной К-ну - 1961 года рождения, в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 160 УК РФ, определил ей наказание в виде 2 лет лишения свободы условно, с испытательным сроком 2 года и со штрафом в размере 2000 рублей, тогда как в силу ч. 2 ст. 46 УК РФ штраф устанавливается в размере от 2500 рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период от 2 недель до 5 лет (для лиц совершивших преступление в несовершеннолетнем возрасте от 1 000 тысячи до 50 000 тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода несовершеннолетнего за период от 2 недель до 6 месяцев). В данном случае назначаемый судом штраф как дополнительное наказание не был связан с заработной платой осужденной К-ной, следовательно не мог быть определен в размере менее 2500 рублей.

Поскольку санкция ч. 3 ст. 160 УК РФ предусматривала альтернативный вариант в части дополнительного наказания в виде штрафа, судебная коллегия, не отменяя приговор, исключила из него решение о назначении дополнительного наказания.

Елизовский районный суд на основании ч. 2 ст. 69 УК РФ, по совокупности преступлений, определил осужденному Ф-ко наказание в виде 2 лет 9 месяцев исправительных работ с удержанием 10% заработка в доход государства, тогда как в силу ч. 2 ст. 50 УК РФ исправительные работы устанавливаются на срок от двух месяцев до двух лет (для лиц, совершивших преступления в несовершеннолетнем возрасте на срок до 1 года).

Судебная коллегия изменила приговор суда, снизив назначенное Ф-ко наказание до 2 лет исправительных работ.

Аналогичную ошибку допустил Петропавловск-Камчатский городской суд при рассмотрении ходатайства осужденного П-ва о замене неотбытой части наказания в виде лишения свободы, более мягким видом наказания. Удовлетворив ходатайство, суд принял решение о замене неотбытого П-вым наказания в виде лишения свободы сроком 2 года 3 месяца исправительными работами на этот же срок, то есть на 2 года 3 месяца исправительных работ.

По данному материалу судом допущена и иная серьезная ошибка, повлекшая отмену судебного постановления.

П-в отбывал наказание в виде 6 лет 6 месяцев лишения свободы, назначенное ему по совокупности приговоров, за совершение нескольких преступлений, в том числе и за преступление, отнесенное уголовным законом к категории особо тяжких (ч. 4 ст. 166 УК РФ).

Согласно ч. 2 ст. 80 УК РФ неотбытая часть наказания за особо тяжкое преступление может быть заменена более мягким видом лишь после фактического отбытия осужденным к лишению свободы не менее двух третей срока наказания. Следовательно, фактическое отбытие указанного в законе срока является непременным условием при разрешении вопросов замены неотбытого наказания более мягким его видом. Поскольку П-в не отбыл две трети наказания, судебная коллегия, отменив постановление судьи, прекратила производство по ходатайству осужденного.

По уголовному делу в отношении Ш-ой Елизовский районный суд, признав ее виновной в совершении ряда преступлений, в том числе и по п. "в" ч. 2 ст. 231 УК РФ и указав в приговоре на отсутствие каких-либо исключительных обстоятельств для назначения более мягкого наказания, чем предусмотрено за данное преступление, определил 2 года лишения свободы, тогда как санкция ч. 2 ст. 231 УК РФ предусматривает наказание от 3 до 8 лет лишения свободы.

Рассмотрев данное дело по кассационному представлению, в котором ставился вопрос об отмене приговора вследствие мягкости назначенного наказания, судебная коллегия нашла неубедительными выводы суда об отсутствии оснований для применения к Ш-ой положений ст. 64 УК РФ, поскольку ранее она к уголовной ответственности не привлекалась, по месту работы зарекомендовала себя только с положительной стороны, активно способствовала раскрытию преступления. С учетом этого судебная коллегия приговор изменила, исключив выводы суда об отсутствии обстоятельств, существенно уменьшающих общественную опасность преступления и постановила наказание по п. "в" ч. 2 ст. 231 УК РФ, в виде 2 лет лишения свободы, считать назначенным с применением ст. 64 УК РФ.

В силу ч. 3 ст. 60 УК РФ при назначении наказания учитываются характер и степень общественной опасности преступления и личность виновного, в том числе обстоятельства смягчающие и отягчающие наказание, а также влияние назначенного наказания на исправление осужденного и на условия жизни его семьи.

Наличие малолетних детей у виновного, согласно п. "г" ч. 1 ст. 61 УК РФ является обстоятельством, смягчающим наказание.

Вместе с тем, Петропавловск-Камчатский городской суд рассмотрев дело в отношении Г-к и установив наличие у него детей, в том числе малолетних, не признал данное обстоятельство смягчающим наказание осужденного без приведения каких-либо мотивов.

Вынесение Елизовским районным судом приговора в отношении Г-ва без учета требований ч. 6 ст. 88 УК РФ повлекло его изменение в части отмены условного осуждения и назначения наказания по совокупности приговоров.

Г-в - 1989 года рождения, приговором от 22 ноября 2004 года был осужден по ч. 1 ст. 166 УК РФ к 1 году лишения свободы условно, с испытательным сроком 3 года за преступление, совершенное им впервые в возрасте до 16 лет.

Согласно ч. 6 ст. 88 УК РФ в редакции Федерального закона от 8 декабря 2003 года, несовершеннолетним, совершившим преступление впервые в возрасте до 16 лет, не может быть назначено наказание в виде лишения свободы за преступления небольшой или средней тяжести.

Не обратив внимания на явную ошибку, допущенную при назначении Г-ву наказания приговором от 22 ноября 2004 года, суд, установив, что он в период испытательного срока совершил новое преступление, принял решение об отмене условного осуждения по выше названному приговору и о назначении наказания в виде лишения свободы по совокупности приговоров.

Судебная коллегия со ссылкой на ч. 6 ст. 88 УК РФ исключила из приговора решение об отмене условного осуждения Г-ва по приговору от 22 ноября 2004 года и о назначении наказания по совокупности с данным приговором.

Не соблюдены требования ч. 6 ст. 88 УК РФ и Петропавловск-Камчатским городским судом при рассмотрении уголовного дела в отношении А-ва - 23 декабря 1988 года рождения. А-в признан судом виновным в совершении двух эпизодов открытого хищения чужого имущества. По эпизоду от 23 сентября 2005 года его действия квалифицированы по ч. 1 ст. 159 УК РФ. При этом, несмотря на то, что данное преступление отнесено законом к категории небольшой тяжести и совершено А-вым в несовершеннолетнем возрасте, суд определил наказание в виде лишения свободы сроком на 5 месяцев.

По кассационному представлению судебная коллегия приговор изменила, заменив наказание в виде лишения свободы на исправительные работы.

По эпизоду открытого хищения чужого имущества, имевшего место 24 сентября 2005 года, действия А-в судом были квалифицированы по ч. 2 ст. 159 УК РФ, с чем судебная коллегия также не согласилась по следующим основаниям.

В силу ч. 8 ст. 246 УПК РФ изменение государственным обвинителем обвинения в сторону смягчения предопределяет принятие судом решения в соответствии с позицией государственного обвинителя, поскольку уголовно-процессуальный закон исходит из того, что уголовное судопроизводство осуществляется на основе принципа состязательности и равноправия сторон, а формулирование обвинения и его поддержание перед судом обеспечиваются обвинителем.

Согласно протоколу судебного заседания, в прениях государственный обвинитель просил суд квалифицировать действия А-ва по эпизоду от 24 сентября 2005 года по ч. 1 ст. 159 УК РФ, исключив из объема обвинения квалифицирующий признак хищения "с причинением значительного ущерба гражданину". Позиция же государственного обвинителя в данном случае для суда обязательна.

Кроме того, суд, в нарушение требований закона, не только не принял во внимание позицию государственного обвинителя отраженную в протоколе судебного заседания, отказавшегося от поддержания обвинения по более тяжкому составу, но и не привел в приговоре каких-либо веских обоснований квалификации действий А-ва по признаку "с причинением значительного ущерба гражданину".

Судебная коллегия действия А-ва по эпизоду от 24 сентября 2005 года переквалифицировала с ч. 2 ст. 159 УК РФ на ч. 1 ст. 159 УК РФ назначив наказание в виде исправительных работ.

По аналогичным основаниям изменен приговор этого же суда и в отношении П-ой, осужденной по ч. 2 ст. 159 УК РФ.

Здесь следует еще раз обратить внимание судов на разъяснения, содержащиеся в п. 8 постановления Пленума Верховного Суда РФ N 1 от 29 апреля 1996 года "О судебном приговоре", согласно которым суд, признавая лицо виновным в преступлении по признакам, относящимся к оценочным категориям, не должен ограничиваться ссылкой на соответствующий признак, а обязан в описательной части приговора привести обстоятельства, послужившие основанием для вывода о наличии в деянии указанного преступления.

В силу п. "а" ч. 1 ст. 63 УК РФ рецидив преступлений является обстоятельством, отягчающим наказание.

Согласно ст. 18 УК РФ рецидивом преступлений признается совершение умышленного преступления лицом, имеющим судимость за ранее совершенное умышленное преступление, за исключением судимостей перечисленных в части 4 данной статьи.

При применении названных норм закона по-прежнему допускалось много ошибок, которые устранялись судебной коллегией.

Так, приговором Петропавловск-Камчатского городского суда от 22 февраля 2006 года М-ва признана виновной и осуждена по п.п. "а", "г" ч. 2 ст. 161 УК РФ к 2 годам 6 месяцам лишения свободы. При назначении наказания суд признал обстоятельством, его отягчающим, опасный рецидив преступлений, учитывая судимости М-ой по приговорам от 16 октября 1997 года и от 14 января 1999 года.

Судебная коллегия не согласилась с выводами суда о наличии в действиях М-ой какого-либо рецидива преступлений по следующим основаниям.

Приговором от 14 января 1999 года М-ва была осуждена по п. "б" ч. 2 ст. 158 УК РФ за кражу денег в сумме 131 рубль, совершенную 4 апреля 1998 года. На момент совершения данного преступления один минимальный размер оплаты труда составлял 83 490 рублей. Вместе с тем, с 1 июля 2002 года введен в действие кодекс Российской Федерации Об административных правонарушениях, согласно которому (ст. 7.27) хищение чужого имущества, не превышающего стоимостью пяти минимальных размеров оплаты труда влечет за собой административную ответственность.

В силу статьи 54 Конституции Российской Федерации, если после совершения правонарушения ответственность за него устранена или смягчена, применяется новый закон. Закон же устанавливающий или отягчающий ответственность обратной силы не имеет.

По указанным основаниям суд не должен был учитывать судимость М-ой по приговору от 14 января 1999 года при решении вопроса о рецидиве преступлений, так как новым законом за совершенное ею 4 апреля 1998 года деяние, уголовная ответственность устранена. Изменения же в статью 7.27 Кодекса РФ Об административных правонарушениях, внесенные Федеральным законом от 31 октября 2002 года, исходя из положений статьи 54 Конституции, обратной силы не имеют и не должны распространяться на деяния, совершенные до вступления в силу данного закона.

Преступление, за которое М-ва осуждена приговором от 16 октября 1997 года к 3 годам лишения свободы, совершено ею до принятия нового Уголовного кодекса РФ, в связи с чем, руководствуясь ст.ст. 9, 10 УК РФ, исчисляя сроки погашения судимости суду следовало исходить из требований ст. 57 УК РСФСР, согласно которой, не имеющими судимости признаются лица, осужденные к лишению свободы на срок не более трех лет, если они в течение трех лет со дня отбытия наказания не совершат нового преступления.

Исходя из материалов дела, от наказания, назначенного приговором суда от 16 октября 1997 года, М-ва освобождена по отбытию 29 мая 2000 года. Новое преступление, как установил суд, ею совершено 13 августа 2003 года, то есть по истечению трех лет со дня отбытия. Следовательно, судимость М-ой по приговору от 16 октября 1997 года являлась погашенной и также не должна была учитываться судом.

По приведенным основаниям судебная коллегия изменила приговор суда, исключив из его вводной части сведения о судимостях по приговорам от 16 октября 1997 года и 14 января 1999 года, а из описательно-мотивировочной части - решение о признании обстоятельством, отягчающим наказание, опасный рецидив преступлений.

Аналогичная ошибка допущена этим же судом при рассмотрении уголовного дела в отношении Ш-ва по ч. 1 ст. 158 УК РФ. По данному делу суд во вводной и описательно-мотивировочной части приговора сослался на наличие у Ш-ва непогашенной судимости по приговору от 11 ноября 1998 года, которым он был осужден за кражу чужого имущества на сумму 200 рублей.

Петропавловск-Камчатский городской суд, при назначении осужденному Ф-ну наказания по ч. 3 ст. 162 УК РФ, признал обстоятельством, отягчающим наказание - рецидив преступлений, учитывая при этом судимость по приговору от 6 февраля 1992 года по ст. 103 УК РСФСР.

Вместе с тем, исходя из сопоставления ст. 57 УК РСФСР и ст. 86 УК РФ, то есть закона действующего на момент совершения Ф-ны убийства и нового уголовного закона, регламентирующих вопросы исчисления сроков погашения судимостей, суду следовало, в силу ст. 10 УК РФ, руководствоваться именно новым уголовным законом, улучшающим положение осужденного, по следующим основаниям.

На момент совершения Ф-ным убийства, преступление, предусмотренное ст. 103 УК РСФСР, относилось к категории тяжких. В силу ч. 3 ст. 86 УК РФ судимость за тяжкие преступления считается погашенной по истечению шести лет после отбытия наказания, тогда как ч. 7 ст. 57 УК РСФСР предусматривала погашение судимости в отношении лиц, наказание которым в виде лишения свободы определено свыше шести лет, по истечению восьми лет со дня отбытия при условии, что ими не будет совершено нового преступления.

Поскольку от наказания, назначенного за умышленное убийство, Ф-н освободился 7 сентября 1998 года, а преступление, предусмотренное ч. 3 ст. 162 УК РФ совершил в июле 2005 года, то есть по истечению шести лет со дня отбытия предыдущего наказания, судебная коллегия исключила решение суда о признании обстоятельством, отягчающим наказание - рецидив преступлений и, в связи с этим, снизила назначенное осужденному наказание.

Этот же суд по делу в отношении Т-ко, осужденного 14 марта 2006 года по ч. 3 ст. 158 УК РФ, напротив, признавая обстоятельством, отягчающим наказание осужденного опасный рецидив преступлений, необоснованно руководствовался новым уголовным законом.

Ранее Т-ко был судим 24 февраля 1997 года к 3 годам лишения свободы за квалифицированную кражу, то есть за преступление, которое и на момент его совершения (январь 1996 года) относилось к тяжким. Освободился 22 февраля 2000 года по отбытию наказания. Согласно ст. 57 УК РСФСР, действовавшей на момент совершения преступления, судимость к наказанию, не превышающему 3 лет лишения свободы, независимо от категории преступления, считалась погашенной по истечению трех лет со дня отбытия. Тогда как в силу ст. 86 УК РФ срок погашения судимости за тяжкие преступления составляет шесть лет.

Поскольку новое преступление Т-ко совершено в июле 2005 года, то есть по истечению трех лет с момента отбытия им наказания назначенного приговором от 24 февраля 1997 года, данную судимость следовало считать погашенной.

Допущенная судом ошибка при признании рецидива преступлений повлекла за собой и необоснованное определение местом отбытия Т-ко наказания - исправительную колонию строгого режима.

Проведенный анализ показал, что судами области более правильно стали разрешаться гражданские иски в уголовном деле. Однако имели место и нарушения закона.

Так, согласно ст. 1064 ГК РФ вред, причиненный личности или имуществу гражданина, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред.

В соответствии с ч. 3 ст. 1074 ГК РФ обязанность родителей по возмещению вреда, причиненного несовершеннолетним в возрасте от четырнадцати до восемнадцати лет, прекращается по достижению причинившим вред совершеннолетия либо в случаях, когда у него до достижения совершеннолетия появились доходы или иное имущество, достаточные для возмещения вреда, либо когда он до достижения совершеннолетия приобрел дееспособность.

Петропавловск-Камчатский городской суд, рассмотрев уголовное дело в отношении К-ко, совершившего преступление в несовершеннолетнем возрасте, однако на момент вынесения приговора достигшего совершеннолетия, принял решение о взыскании с него в пользу потерпевшего ущерба, причиненного преступлением и возложил взыскание на его родителей в долевом порядке, а также возложил обязанности на родителей по взысканию процессуальных издержек.

Решение о возложении обязанности по взысканию на родителей осужденного судебная коллегия признала незаконным и внесла в приговор соответствующие изменения.

Петропавловск-Камчатский городской суд рассмотрев в особом порядке и постанавливая обвинительный приговор по делу в отношении Р-ко, признав его виновным в преступлении, предусмотренном ч. 3 ст. 158 УК РФ, в описательно-мотивировочной части сослался на обоснованность заявленного потерпевшей Я. гражданского иска и указал на необходимость удовлетворения его в полном объеме. Вместе с тем, в нарушение требований п. 1 ч. 1 ст. 309 УПК РФ, в резолютивной части приговора какого-либо решения по гражданскому иску фактически не принял.

В связи с отсутствием решения по гражданскому иску в резолютивной части приговора, судебная коллегия исключила из его описательно-мотивировочной части выводы суда, касающиеся заявленного иска.

Отмена иных постановлений суда

В первом полугодии 2006 года судебной коллегией отменено 7 постановлений в отношении 10 лиц, о возвращении уголовных дел прокурору для устранения препятствий рассмотрения их судом, вследствие необоснованности принятия таких решений. Характер указанных в постановлениях нарушений не только не препятствовал суду принять по делу решение в рамках предъявленного обвинения, а по ряду дел фактически обязывал органы расследования к проведению дополнительных следственных действий, что, в силу закона, является недопустимым.

Так, возвращая прокурору уголовное дело в отношении Г. и С., обвиняемых в совершении преступления, предусмотренного п. "а" ч. 2 ст. 166 УК РФ Петропавловск-Камчатский городской суд сослался на то, что обвинительное заключение составлено с нарушением требований УПК РФ, так как приведенная в обвинительном заключении формулировка обвинения по п. "а" ч. 2 ст. 166 УК РФ о том, что соучастники преступления "тронулись с места парковки, намереваясь совершить поездку", не исключает ее оценки, как начало движения и не более того, что существенно, по мнению суда, влияет на квалификацию действий обвиняемых.

Вместе с тем, учитывая, что неправомерное завладение автомобилем или иным транспортным средством следует считать оконченным преступлением с того момента, когда транспортное средство приведено в движение или уведено с места его нахождения любым способом, судебной коллегий данное постановление отменено.

Елизовский районный суд возвращая прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ уголовное дело в отношении Т. и М., обвиняемых в преступлениях, предусмотренных ч. 3 ст. 256 УК РФ, и Петропавловск-Камчатский городской суд возвращая прокурору дело в отношении К., обвиняемого в преступлениях, предусмотренных п. "б" ч. 2 ст. 158 УК РФ, обозначили вопросы, свидетельствующие о неполноте произведенного расследования.

Согласно ст. 7 УПК РФ постановление судьи должно быть законным, обоснованным и мотивированным.

По смыслу закона требование мотивированности означает, что принимаемое решение должно содержать обоснование сформулированных в нем выводов ссылками на положения закона и конкретные исследованные в судебном заседании материалы судебного дела. Мотивировка решения должна носить конкретный характер. Формальное же воспроизведение в судебном решении предусмотренных законом оснований и условий применения тех или иных норм недопустимо, расценивается как существенное нарушение требований уголовно-процессуального закона, влекущие за собой, в силу ст. 379 УПК РФ, отмену принятого решения, поскольку не позволяет проверить его законность и обоснованность.

Судебной коллегией дважды отменялись постановления Петропавловск-Камчатского городского суда о переводе С-го, осужденного по ч. 3 ст. 286 УК РФ к 3 годам лишения свободы, для дальнейшего отбывания наказания, из исправительной колонии общего режима в колонию-поселение.

В первом случае основанием для отмены явилось наличие в материалах противоречивых данных о трудоустройстве осужденного о его отношении к труду. При этом судебная коллегия указала суду на необходимость более тщательно исследовать в судебном заседании данные вопросы, после чего принять законное и обоснованное решение по представлению руководства исправительного учреждения.

Вместе с тем, при новом рассмотрении, вновь принимая аналогичное решение о переводе С-го в колонию-поселение, суд не только не выполнил указания кассационной инстанции, но, и, в нарушение требований ст. 7 УПК РФ, должным образом не мотивировал принятое решение, декларативно сославшись на то, что С-ий характеризуется положительно и трудоустроен.

Ненадлежащая оценка обстоятельств, подлежащих учету при разрешении вопросов об отмене условного осуждения и снятии судимости, повлекла отмену постановления Петропавловск-Камчатского городского суда в отношении М-и.

В статье 73 УК РФ предусмотрен исчерпывающий перечень видов наказаний, при назначении которых суд вправе применить условное осуждение. Такой вид наказания как лишение права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью в этот перечень не включен.

Вместе с тем, Петропавловск-Камчатский городской суд, рассмотрев представление начальника уголовно-исполнительной инспекции, принял решение об отмене условного осуждения М-и и снятия судимости по приговору от 5 ноября 2005 года, которым тот был осужден по ч. 2 ст. 264 УК РФ к 3 годам лишения свободы условно, с испытательным сроком 2 года, с дополнительным наказанием, в виде лишения права управлять транспортным средством, сроком на 2 года.

Определением судебной коллегии данное постановление отменено, поскольку дополнительное наказание в виде лишения права управлять транспортным средством отбывается реально, вследствие чего применение судом положений ч. 1 ст. 74 УК РФ является незаконным.

Аналогичные ошибки допущены этим же судом и в отношении С-ва, осужденного по ч. 2 ст. 264 УК РФ к 4 годам лишения свободы условно, с испытательным сроком 3 года, с лишением права управлять транспортным средством сроком на 3 года; Ш-ка осужденного по п.п. "а", "б" ч. 3 ст. 286 УК РФ к 3 годам лишения свободы условно, с испытательным сроком 3 года, с лишением права занимать должности, связанные с осуществлением функций представителя власти сроком на 3 года.

В силу ст. 78 УИК РФ вид исправительного учреждения может быть изменен после отбытия определенного законом срока, в зависимости не только от отношения осужденного к труду, но и от его поведения.

Именно отсутствие надлежащей оценки поведения Д-на, осужденного 15 марта 2004 года по ч. 2 ст. 162, п.п. "а", "г" ч. 2 ст. 161, п. "а" ч. 2 ст. 166, п.п. "а", "б" ч. 2 ст. 158 УК РФ к 8 годам 6 месяцам лишения свободы, с отбыванием в исправительной колонии общего режима, повлекло отмену постановления Петропавловск-Камчатского городского суда о переводе Д-на для дальнейшего отбывания наказания в колонию-поселение. В материалах дела имелись сведения о том, что за нарушение режима содержания Д-н водворялся в карцер, а по результатам аттестации, проводившейся в январе 2006 года, он признан способным допускать как мелкие, так и злостные нарушения порядка отбывания наказания.

В то же время Мильковский районный суд без достаточных на то оснований отказал в удовлетворении ходатайства о переводе из воспитательной колонии в колонию-поселение К-ко, осужденной по ч. 1 ст. 158, п. "а" ч. 2 ст. 166 УК РФ к 3 годам 1 месяцу лишения свободы. Исходя из материалов дела, К-ко, отбыв необходимый для возможного перевода срок, характеризовалась положительно, находилась в облегченных условиях содержания.

Допускались судами ошибки и при разрешении ходатайств об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу, а также продления срока содержания под стражей.

Постановлением Петропавловск-Камчатского городского суда было удовлетворено ходатайство следователя, согласованное с исполняющим обязанности прокурора Камчатской межрайонной природоохранной прокуратуры, об избрании меры пресечении в виде заключения под стражу в отношении П-ва, подозреваемого в совершении преступления, предусмотренного п. "а" ч. 3 ст. 174-1 УК РФ. В обоснование своего решения суд сослался, помимо тяжести инкриминируемого деяния, на данные о личности П-ва и занимаемое им должностное положение, дающее, по мнению суда, основание полагать, что, находясь на свободе, он может угрожать свидетелям, уничтожить доказательства или иным путем воспрепятствовать производству по уголовному делу.

Отменяя данное постановление, судебная коллегия отметила следующее.

По смыслу уголовно-процессуального закона, при избрании меры пресечения должны быть достаточные и проверенные данные для предположения, что подозреваемый или обвиняемый предпримет противоправные действия и какие именно действия, препятствующие расследованию по делу, он может совершить. Для этого к ходатайству должны быть приобщены сведения о личности подозреваемого, справки о судимости, данные о возможности лица скрыться от следствия, об угрозах в адрес потерпевших, свидетелей и т.п.

Вместе с тем, суду фактически не были представлены и не исследовались в судебном заседании сведения о личности П-ва, в том числе о его должностном положении, в связи с чем, выводы суда о невозможности применения иной, более мягкой меры пресечения, как не подтверждающиеся материалами дела судебная коллегия признала необоснованными.

По аналогичным основаниям отменено постановление этого же суда в отношении Р-ва, подозреваемого в совершении преступления, предусмотренного п. "г" ч. 2 ст. 161 УК РФ.

Причиной отмены постановлений о продлении срока содержание под стражей в основном явилось не выяснение судом полномочий прокурора давшего согласия на возбуждение перед судом такого ходатайства.

В силу ч. 2 ст. 109 УПК РФ продление содержания под стражей на срок свыше 6 месяцев и до 12 месяцев может быть осуществлено по ходатайству следователя, внесенному с согласия прокурора субъекта Российской Федерации и приравненного к нему военного прокурора.

Вместе с тем, ходатайство следователя о продлении срока содержания под стражей обвиняемого Л-на до 8 месяцев 30 суток, было согласовано с заместителем прокурора Камчатской области. Удовлетворяя ходатайство, суд не обратил на данное обстоятельство внимания и не проверил, являлся ли заместитель прокурора на момент совершения им указанного действия исполняющим обязанности прокурора области.

Аналогичные ошибки, повлекшие отмену судебных решений, были допущены этим же судом и при рассмотрении ходатайств о продлении срока содержания под стражей на срок свыше 6 месяцев в отношении обвиняемых Б-на, С-вой.

Продление судом срока содержания под стражей возможно только на запрашиваемый органами следствия срок.

Однако, Петропавловск-Камчатский городской суд, рассмотрев ходатайство следователя о продлении на 1 месяц 27 суток срока содержания под стражей Г-го, принял решение об его удовлетворении, продлив срок содержания под стражей до 2 месяцев, что фактически не испрашивалось. Допущенная ошибка устранена судебной коллегией.

В целях устранения аналогичных ошибок и формирования единой практики судебная коллегия полагает необходимым данный обзор обсудить на заседании президиума Камчатского областного суда и довести до сведения судей области.

Судебная коллегия по уголовным делам Камчатского областного суда