Обзор кассационной практики СК по уголовным делам Камчатского областного суда за 2005 год

В 2005 году судебной коллегией по уголовным делам Камчатского областного суда по жалобам и представлениям рассмотрено 435 уголовных дел в отношении 581 лица. Из них, в отношении 552 лиц вынесены кассационные определения по жалобам либо представлениям непосредственно на приговоры судов первой инстанции. В 2004 году рассмотрено 345 уголовных дел (- 26%) в отношении 459 лиц (- 26,6%).

Кроме того, в 2005 году рассмотрено 603 иных судебных дела и материалов, в отношении 605 лиц.

Всего за анализируемый период судебной коллегией рассмотрено 1038 дел и иных материалов в отношении 1186 лиц. В 2004 году 1053 (+ 1,4%) дел и материалов в отношении 1180 лиц (- 0,5%).

Оставлены без изменения приговоры в отношении 464 лиц. Отменены обвинительные приговоры в отношении 31 лица и оправдательные в отношении 2 лиц. Изменены приговоры в отношении 55 лиц. Стабильность приговоров, по данным кассационной инстанции, составила 84% (в 2004 году 77,6%).

Сведения о качестве рассмотрения дел отдельно по судам и судьям приведены в отдельной таблице.

За истекший год судебной коллегией вынесено 21 частное определение, из них - 12 в адрес судов и 9 в адрес органов предварительного следствия и прокуратуры. Направлено 44 письма в адрес конкретных судей, в которых обращено внимание на те или иные отступления от требований закона, допущенные при рассмотрении дел и иных судебных материалов. В 2004 году в адрес судов постановлено 12 частных определений и направлено 22 письма.

В целях улучшения качества процедуры судебных разбирательств и составления приговоров и иных постановлений, судебной коллегией проводились ежемесячные занятия с судьями городских (районных) судов по применению уголовного и уголовно-процессуального законодательства.

Анализ кассационной практики показал, что в 2005 году утверждаемость приговоров повысилась на 6,4%. Несколько улучшилось качество составления приговоров.

Вместе с тем число отмененных и измененных приговоров, а также иных постановлений свидетельствует о том, что отправление правосудия судами области находится еще не на должном уровне. Допускаются существенные ошибки по причине как недостаточного знания и неправильного применения материального и процессуального права, так и вследствие невнимательности со стороны отдельных судей.

Отмена обвинительных приговоров

Отмена приговоров имела место по всем основаниям, перечисленным в ч. 1 ст. 379 УПК РФ. Наиболее же часто - вследствие не соответствия выводов суда изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам дела.

Согласно ст. 380 УПК РФ приговор признается не соответствующим фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом, если: выводы суда не подтверждаются доказательствами, рассмотренными в судебном заседании; не учтены обстоятельства, которые могли существенно повлиять на выводы суда; отсутствует мотивировка по каким основаниям суд принял одни доказательства и отверг другие при наличии противоречий, имеющих существенное значение; выводы суда содержат существенные противоречия.

Так, Е. обвинялся органами предварительного следствия в умышленном убийстве С., то есть в преступлении, предусмотренном ч. 1 ст. 105 УК РФ. Рассмотрев дело Елизовский районный суд установил, что Е. действуя на почве личных неприязненных отношений, умышленно схватил С. за шею и сдавил ее, причинив потерпевшей тяжкий вред здоровью, в том числе в виде разрыва внутренней части сочленения тела и правого большого рога подъязычной кости. В результате механической асфиксии вызванной закрытием дыхательных путей и сдавливания шеи наступила смерть потерпевшей.

Установив указанные обстоятельства, суд переквалифицировал действия Е. с ч. 1 ст. 105 УК РФ на ч. 4 ст. 111 УК РФ сославшись в приговоре на то, что подсудимый не имел умысла на лишение жизни С., смерть же потерпевшей наступила по неосторожности, в результате умышленных действий, направленных на причинение тяжкого вреда здоровью. Отменяя приговор судебная коллегия отметила, что выводы суда явно не соответствовали им же установленным обстоятельствам совершения преступления и доказательствам по делу, в том числе собственным показаниям .изложенным в явке с повинной, согласно которым он "набросившись на потерпевшую стал ее душить" и отпустил только тогда, когда та "перестала дышать".

Даже приведенный судом в описательно-мотивировочной части приговора характер действий виновного явно свидетельствовал об умысле на лишение жизни человека. Кроме того, с субъективной стороны убийство может быть совершено не только с прямым, но и с косвенным умыслом. В силу же ч. 3 ст. 25 УК РФ преступление признается совершенным с косвенным умыслом, если лицо осознавало общественную опасность своих действий (бездействия), предвидело возможность наступления общественно опасных последствий, не желало, но сознательно допускало эти последствия либо относилось к ним безразлично.

Следует иметь ввиду, что если убийство может быть совершено как с прямым, так и с косвенным умыслом, то при покушении на убийство умысел должен быть только прямым.

Приговор, как акт правосудия, должен быть логичным и не содержать противоречий, ставящих под сомнение выводы суда.

Именно наличие таких противоречий явилось основанием отмены приговора Петропавловска-Камчатского городского суда в отношении З. и М.

Согласившись с доводами кассационного представления, о необоснованном исключении судом из предъявленного З. обвинения по ч. 2 ст. 162 УК РФ квалифицирующего признака разбоя "с применением предметов, используемых в качестве оружия", судебная коллегия исходила из того, что описание в приговоре преступного деяния, установленного судом, фактически свидетельствовало о наличии данного квалифицирующего признака, вследствие чего выводы суда, относительно квалификации преступления, не логичны.

Согласно требованиям уголовно-процессуального закона (ст. ст. 305, 307 УПК РФ) описательно-мотивировочная часть как обвинительного, так и оправдательного приговора должна содержать не только доказательства, на которых основаны выводы суда, но и мотивы по которым суд отверг другие доказательства, представленные сторонами в подтверждение виновности либо невиновности лица привлеченного к уголовной ответственности.

Невыполнение названных требований повлекло отмену приговора Петропавловска-Камчатского городского суда в отношении К., обвиняемого органами предварительного следствия в совершении преступления, предусмотренного п. "а" ч. 4 ст. 158 УК РФ.

Переквалифицировав действия К. на п.п. "а", "в" ч. 2 ст. 158 УК РФ и исключив квалифицирующий признак кражи "организованной группой", суд указал в приговоре, что, умысел и действия К., направленные на совершение тайного хищения именно организованной группой, не доказаны ни на стадии предварительного следствия, ни в судебном заседании. Не установлено, когда создана группа и отсутствуют необходимые признаки таковой.

Кассационная инстанция, отменяя приговор по представлению государственного обвинителя, не согласилась с такими выводами суда, находя их преждевременными, поскольку описательно-мотивировочная часть приговора не содержала оценки и анализа ряда доказательств, представленных стороной обвинения и исследованных в судебном заседании, которые, в своей совокупности, существенно могли повлиять на выводы об отсутствии названного выше квалифицирующего признака преступления.

С. органами предварительного следствия обвинялся в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 162 УК РФ, то есть в совершении разбойного нападения, с применением насилия опасного для жизни и здоровья, с применением предмета, используемого в качестве оружия, с незаконным проникновением в жилище. В частности в том, что с целью завладения деньгами потерпевшей, через незапертую дверь он проник в ее дом, перекрыл выход и потребовал передачи имевшихся в наличии денежных средств. После отказа, напал на потерпевшую и, используя в качестве оружия нож, угрожая убийством, нанес несколько ударов кулаком по голове, а также толкнул, причинив вред здоровью средней тяжести.

Рассмотрев дело, Петропавловск-Камчатский городской суд, постановив обвинительный приговор, переквалифицировал действия осужденного на ч. 2 ст. 330 УК РФ как самоуправство, то есть самовольное, вопреки установленному законом порядку совершение действий, правомерность которых оспаривается гражданином, причинившее существенный вред, совершенное с применением насилия и с угрозой его применения.

Суд, посчитав установленным факт не разбоя, а самоуправства, сослался в приговоре на показания подсудимого о том, что он потребовал передать ему деньги за выполненную работу по очистке двора дома от снега. Получив отказ, реализуя умысел на получение денег за работу, угрожая ножом, применил насилие к потерпевшей.

Вместе с тем, потерпевшая как на предварительном следствии, так и в судебном заседании последовательно поясняла, что ранее ей незнакомый С., выразив желание очистить двор от снега, не ставил вопроса об оплате и она также не предлагала денег за работу. После того как по его просьбе дать попить она зашла в дом, С. вошел следом и, сказав что не выпустит, стал бить по лицу и голове руками, демонстрируя нож. Угрожая убийством, спросил, где она хранит деньги и потребовал отдать их ему. Испугавшись за свою жизнь, она достала все имевшиеся у нее деньги в сумме 11 700 рублей. После чего С. толкнул ее и она, упав, потеряла сознание.

Приведенные показания потерпевшей существенно противоречили показаниям подсудимого, данным в судебном заседании, однако суд в приговоре не дал им какой-либо оценки. Не дал суд оценки и показаниям самого С. в ходе следствии, в том числе и в присутствии защитника о том, что деньги он потребовал поскольку был пьян и очень хотел выпить еще. Разговора по оплате услуги по очистке снега между ними не было и потерпевшая ничего не обещала. Требуя деньги он не называл конкретную сумму. Давая в ходе следствия показания, не заявлял С. и о том, что требовал он деньги именно за очистку снега.

При таких существенных противоречиях суд, вопреки требованиям закона и разъяснениям Пленума Верховного Суда Российской Федерации содержащимся в постановлении N 1 от 29 апреля 1996 года "О судебном приговоре" о том, что при изменении подсудимым показаний, суд обязан тщательно проверить те и другие его показания, выяснить причины их изменения и дать им оценку в совокупности с иными, собранными по делу доказательствами, фактически не дал им в приговоре какой-либо оценки и не указал по каким основаниям он принял одни из доказательств и отверг другие.

Согласно ст. 87 УПК РФ проверка доказательств производится путем сопоставления их с другими доказательствами, имеющимися в уголовном деле, а также установления их источников, получения иных доказательств подтверждающих или опровергающих проверяемое доказательство. Правила оценки доказательств приведены в ст. 88 УПК РФ.

Судебная коллегия отменила приговор в отношении С., а дело возвратила в тот же суд на новое судебное разбирательство.

Отсутствие надлежащей проверки и оценки доказательств по делу повлекло отмену обвинительного приговора этого же суда в отношении П-ко и П-ва, осужденных по ч. 1 ст. 222 и ч. 3 ст. 162 УК РФ.

Всякое изменение обвинения в суде должно быть мотивировано в описательно-мотивировочной части приговора. Немотивированное уменьшение объема обвинения является безусловным основанием к отмене приговора. Именно по указанным основаниям судебная коллегия отменила приговор Петропавловска-Камчатского городского суда в отношении У., обвиняемой органами предварительного следствия в совершении покушения на пособничество в краже из жилища потерпевшей, холодильника "Тошиба" стоимостью 23500 рублей, холодильника "Самсунг" стоимостью 8200 рублей, стиральной машинки "Саньо" стоимостью 8000 рублей и паласа стоимостью 2600 рублей.

В судебном заседании У. в полном объеме согласилась с предъявленным обвинением и заявила ходатайство о рассмотрении дела по правилам главы 40 УПК РФ, то есть в особом порядке. Суд удовлетворил данное ходатайство, признав обоснованным обвинение, с которым согласилась подсудимая. Вместе с тем при описании в приговоре преступных действий, по своей инициативе и никак не мотивируя, суд исключил из обвинения У. покушение ее на пособничество в хищении холодильника "Самсунг" стоимостью 8200 рублей. Кроме того, без приведения каких-либо обоснований снизил стоимость холодильника "Тошиба" с 23500 рублей до 8200 рублей.

При новом рассмотрении данного дела судом вновь была допущена ошибка, выразившаяся в назначении У. наказания ниже низшего предела санкции закона, по которому она осуждена, без приведения в приговоре каких-либо мотивов и без ссылки на ст. 64 УК РФ.

Немотивированное исключение части преступных действий явилось основанием отмены и приговора Елизовского районного суда в отношении Д., П. и Т. - осужденных по п. "б" ч. 2 ст. 132 УК РФ.

Указанные лица обвинялись органами предварительного следствия в неоднократном применении насилия к потерпевшей и совершении действий сексуального характера. При этом как в постановлении о предъявлении обвинения, так и в обвинительном заключении содержалось описание преступных действий каждого из соучастников, в том числе с указанием стороной обвинения конкретного количества ударов нанесенных потерпевшей каждым из них. Описывая же преступление в приговоре, суд фактически уменьшил объем предъявленного обвинения, исключив часть вмененных органами предварительного следствия преступных действий. При этом в нарушение положений ч. 3 ст. 307 УПК РФ, не привел в описательно-мотивировочной части приговора ни оснований, ни мотивов изменения обвинения.

Вынося обвинительный приговор и квалифицируя действия осужденных, суд обязан указать не только часть статьи и статью уголовного закона, но и пункты, если таковые содержатся в его диспозиции (п. 3 ч. 1 ст. 308 УПК РФ). Несоблюдение указанной нормы, в силу ст. 382 УПК РФ, расценивается как неправильное применение уголовного закона, влекущее за собой отмену приговора.

Петропавловск-Камчатский городской суд, постановив обвинительный приговор в отношении Б., признал его виновным в совершении преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 161 и ч. 4 ст. 162 УК РФ. При этом, квалифицируя действия осужденного, суд ни в описательно-мотивировочной, ни в резолютивной частях приговора не указал какой пункт части 4 статьи 162 УК РФ им применяется, тогда как она содержит три пункта с различными квалифицирующими признаками.

По кассационному представлению данный приговор отменен.

Вследствие существенного нарушения уголовно-процессуального закона отменены приговоры Петропавловска-Камчатского городского суда в отношении К. и В.

Оба дела судом рассмотрены в особом порядке с постановлением обвинительных приговоров.

Отменяя приговоры судебная коллегия указала, что обстоятельства, связанные с субъективной стороной деяния являются обязательным элементом доказывания при производстве по уголовному делу, поскольку уголовной ответственности подлежат только вменяемые физические лица. Данное требование закона является общим как для органов предварительного следствия, так и для суда.

Согласно ст. 196 УПК РФ назначение и производство судебной экспертизы обязательно, если необходимо установить психическое или физическое состояние обвиняемого, когда возникает сомнение в его вменяемости.

В материалах уголовных дел и в отношении К. и в отношении В. имелись сведения, ставящие под сомнение их вменяемость, а именно сведения о том, что они находятся на консультативно-лечебной помощи в Камчатском областном психоневрологическом диспансере с диагнозом - легкая умственная отсталость. Данное обстоятельство являлось основанием для назначения и производства судебной психиатрической экспертизы, что не было сделано ни органами предварительного следствия, ни судом.

Согласно ст. 297 УПК РФ приговор должен быть законным, обоснованным и справедливым.

Справедливость приговора предполагает, что применяемое к лицу, совершившему преступление наказание, должно соответствовать характеру и степени общественной опасности преступления, обстоятельствам его совершения и личности виновного.

В силу п. 4 ч. 1 ст. 379 УПК РФ несправедливость приговора является основанием отмены либо изменения приговора.

Судебной коллегией в 2005 году отменены приговоры за мягкостью назначенного наказания в отношении двух лиц. Это приговор Мильковского районного суда в отношении Х. (отражен в обзоре судебной практики за 1 полугодие 2005 года) и приговор Вилючинского городского суда в отношении Л.

Л. был осужден Вилючинским городским судом по п. "б" ч. 3 ст. 161 УК РФ, с применением ст. 64 УК РФ, к 3 годам лишения свободы. Признав его виновным в квалифицированном грабеже, совершенном группой лиц по предварительному сговору, с распределением ролей и использованием заранее приготовленных перчаток и масок, в целях завладения имуществом на сумму превышающую миллион рублей и, не установив каких-либо смягчающих наказание обстоятельств, на что прямо имелась ссылка в приговоре, суд определил осужденному наказание ниже низшего предела санкции ч. 3 ст. 161 УК РФ, применив ст. 64 УК РФ.

Вместе с тем, по смыслу данной нормы закона, наказание может быть назначено ниже низшего предела санкции лишь при наличии исключительных обстоятельств, связанных с целями и мотивами преступления, ролью виновного, его поведением во время или после совершения преступления, и других обстоятельств, существенно уменьшающих степень общественной опасности преступления, а равно при активном содействии участника группового преступления раскрытию этого преступления. Исключительными могут быть признаны как отдельные смягчающие наказание обстоятельства, так и совокупность таковых.

Обосновывая применение ст. 64 УК РФ суд сослался в приговоре на роль и поведение Л. как во время совершения преступления, так и впоследствии.

Вместе с тем, Л. признан судом соисполнителем группового преступления по предварительному сговору, с распределением ролей. Какие именно его действия, поведение либо роль в преступлении суд признал исключительными, существенно уменьшающими степень общественной опасности совершенного преступления, из приговора не следовало. Ссылаясь же на то, что после совершения преступления Л. не был замечен ни в чем предосудительном, суд абсолютно не дал оценки тому обстоятельству, что после совершения преступления Л. скрылся и находился в розыске. Задержание осуществлено в процессе оперативно-розыскных мероприятий.

Не усматривалось из материалов дела и какого-либо содействия в раскрытии преступления со стороны Л.. Напротив, в процессе допросов он неоднократно отказывался от дачи показаний по существу предъявленного обвинения.

С учетом изложенного судебная коллегия согласилась с доводами кассационного представления о несправедливости назначенного Л. наказания в силу его мягкости и, отменив приговор, возвратила дело на новое судебное разбирательство.

Отмена оправдательных приговоров

В анализируемом периоде судебной коллегией отменены оправдательные приговоры в отношении двух лиц (приговор Елизовского районного суда в отношении В. и приговор Усть-Камчатского районного суда в отношении С.).

Органами предварительного следствия В. обвинялась в совершении открытого хищения чужого имущества.

Рассмотрев дело суд установил, что В., находясь с разрешения потерпевшей М. в квартире последней, потребовала отдать ей 500 рублей, взятые ранее М. в долг у матери подсудимой. Получив отказ, В. взяла принадлежащий М. телевизор стоимостью 8865 рублей, сообщив, что забирает его до возвращения долга и, вопреки возражениям потерпевшей унесла к себе домой.

В судебном заседании, не признав себя виновной в совершении преступления, В. пояснила, что телевизор взяла без разрешения М. в залог возврата долга, а когда к ней приехали сотрудники милиции, она телевизор возвратила.

Оценив доказательства по делу суд пришел к выводу, что квалификация действий В. по ч. 1 ст. 161 УК РФ не нашла своего подтверждения и оправдал подсудимую за отсутствием состава преступления. При этом в описательно-мотивировочной части приговора суд также сослался на то, что действия подсудимой не могут быть квалифицированы и по ч. 1 ст. 330 УК РФ, поскольку нет обязательного признака объективной стороны данного состава преступления, а именно существенного вреда. По мнению суда, отсутствие в течение суток в квартире потерпевшей телевизора, не являвшегося предметом первой необходимости, хотя и причинило М. неудобства, но такой вред не может быть признан существенным, поскольку материального ущерба не причинено и права потерпевшей в значительной степени не нарушены.

Отменяя по кассационному представлению оправдательный приговор судебная коллегия указала, что вывод суда о том, что В. не совершила каких-либо самовольных действий, вопреки установленному законом или иным нормативным актом порядку, правомерность которых оспаривалась бы М. и причинивших существенный вред, нельзя признать правильным, так как при решении вопроса о существенности вреда, прежде всего необходимо учитывать ощутимость такого вреда, то есть его значение для потерпевших, понесших ущерб, их имущественное положение, финансовое состояние и другие признаки. Существенный вред может выражаться в материальном ущербе, моральном вреде, нарушении прав граждан и т.д., а определяться на момент совершения самоуправных действий.

С. и Я. обвинялись органами предварительного следствия в тайном хищении чужого имущества, совершенном группой лиц по предварительному сговору, с причинением значительного ущерба гражданину, с незаконным проникновением в жилище, то есть в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 158 УК РФ.

В судебном заседании С. и Я. виновными себя в краже музыкального центра принадлежащего потерпевшему Д. признали полностью.

Рассмотрев дело, Усть-Камчатский районный суд действия Я. переквалифицировал на ч. 1 ст. 330 УК РФ, а С. оправдал за отсутствием в его деянии состава преступления.

Согласно приговору суд установил, что Я., придя в дом потерпевшего, в результате внезапно возникшего у него умысла, самовольно завладел музыкальным центром, принадлежащим Д., с целью его временного использования и с последующим возвращением собственнику. Музыкальный центр ему помог вынести С., находящийся в состоянии алкогольного опьянения и не осознающий противоправность указанных действий, желающий помочь из дружеских побуждений.

Судебная коллегия не согласилась с такими выводами суда, как не соответствовавшими фактическим обстоятельствам дела.

Прежде всего, в силу ст. 23 УК РФ лицо, совершившее преступление в состоянии опьянения, вызванном употреблением алкоголя, наркотических средств или других одурманивающих веществ, подлежит уголовной ответственности.

Кроме того, в судебном заседании Я. и С. признавая себя виновными, не отрицали, что без ведома и согласия на то потерпевшего забрали музыкальный центр из дома Д., куда пришли с иной целью и увезли его в дом Я. Аналогичные показания ими были даны и в ходе предварительного следствия, оценку которым в совокупности с показаниями потерпевшего и свидетелей по делу суд не дал.

Признавая недопустимым доказательством протокол осмотра места происшествия, в ходе которого у Я. был изъят музыкальный центр, суд сослался на показания подсудимого Я. и его матери, заявивших в судебном заседании, что такого осмотра не проводилось. Вместе с тем, исходя из материалов дела, осмотр проводился с участием понятых и с разрешения Я., о чем свидетельствовало его личное заявление и подпись в протоколе.

Согласно замечаний принесенных на протокол судебного заседания, государственный обвинитель возражал против исключения данного протокола из доказательственной базы. В какой форме были заявлены возражения, заявлялось ли при этом ходатайство о допросе лица, производившего осмотр и понятых, установить невозможно, поскольку суд своим постановлением отказал в удостоверении замечаний, сославшись на то, что государственный обвинитель "вступил в спор с судом, умаляя авторитет судебной власти".

Также суд исключил из доказательственной базы явку с повинной Я. обосновав тем, что она дана после возбуждения уголовного дела лицом, обвиняемым в совершении преступления. Однако, принимая такое решение, суд не обсудил вопрос о соответствии этого заявления требованиям ст. 142 УПК РФ, согласно которой добровольное сообщение лица о совершенном им преступлении рассматривается как явка с повинной. При этом заявление о явке с повинной может быть сделано как устно, так и письменно. Как же следовало из материалов дела, при вынесении постановлений о возбуждении уголовного дела, о привлечении в качестве обвиняемого, местонахождение Я. не было известно и он объявлялся в розыск. Исходя из протокола явки с повинной, Я. добровольно явился в отдел милиции в г. Петропавловске-Камчатском, где и дал собственноручные пояснения об обстоятельствах совершения преступления, после чего был задержан.

Не мотивировал суд должным образом в приговоре и свое решение о переквалификации действий Я. с кражи на самоуправство.

По указанным выше основаниям приговор суда был отменен судебной коллегией, а дело направлено на новое судебное разбирательство, при этом суду предложено при новом рассмотрении исследовать все представленные сторонами доказательства и, дав им надлежащую оценку, постановить судебное решение отвечающее требованиям законности, обоснованности и справедливости.

Ошибки судов при разрешении гражданских исков

В отношении 9 лиц судебной коллегией в 2005 году отменены приговоры в части разрешения гражданского иска заявленного в уголовном процессе, с направлением дел в данной части на новое рассмотрение в порядке гражданского судопроизводства.

Наиболее часто причиной отмен являлось не соблюдение требований ст. 1074 ГК РФ, согласно которой в случае, когда у несовершеннолетнего в возрасте от четырнадцати до восемнадцати лет нет доходов или иного имущества, достаточных для возмещения вреда, вред должен быть возмещен полностью или в недостающей части его родителями.

Так, Петропавловск-Камчатский городской суд признав А. - 23 октября 1988 года рождения, виновным в совершении преступления, предусмотренного ст. 207 УК РФ разрешил и гражданский иск, постановив, взыскать с А. в пользу УВД Камчатской области 1931 рубль 80 копеек; в пользу ГУ МЧС России по Камчатской области 2599 рублей 92 копейки. До достижения А. совершеннолетнего возраста либо появления у него самостоятельного заработка, а равно имущества, позволяющего возместить ущерб, взыскание по удовлетворенным гражданским искам постановлено производить в указанных суммах с законного представителя, то есть с матери осужденного.

По кассационной жалобе А-вой судебная коллегия отменила приговор суда в части принятого решения по гражданскому иску, а дело в данной части направила на новое рассмотрение в порядке гражданского судопроизводства. Причиной принятия такого решения явилось то, что в свидетельстве о рождении несовершеннолетнего осужденного родителями значились не только А-ва, но и А-в, который безосновательно не был привлечен к делу.

Аналогичную ошибку допустил и Вилючинский городской суд при постановлении приговора в отношении Д. - 22 декабря 1990 года рождения. Кроме того, по этому же делу, принимая решение о частичном удовлетворении иска о компенсации морального вреда, суд, формально сославшись на норму закона, регламентирующую порядок разрешения данного вопроса, должным образом не мотивировал в приговоре своего решения о взыскании значительно меньшей суммы, чем то просил протерпевший.

Отсутствовала надлежащая мотивировка решения принятого по иску о компенсации морального вреда и в приговоре Усть-Камчатского районного суда в отношении М., осужденного по ч. 1 ст. 105 и ч. 1 ст.222 УК РФ. В приговоре суд не только не указал норму закона, которой он руководствовался при разрешении иска, но и не привел обстоятельства, оцененные судом и повлиявшие на размер компенсации.

Кроме того, по данному делу, не разрешив гражданский иск потерпевшей К. о возмещении материального ущерба, суд постановил "сохранить" за ней право на удовлетворение иска в порядке гражданского судопроизводства.

Вместе с тем, указанная формулировка суда не согласуется с требованиями ч. 2 ст. 309 УПК РФ, согласно которой при необходимости произвести дополнительные расчеты, связанные с гражданским иском, требующие отложения судебного разбирательства, суд может признать за гражданским истцом право на удовлетворение гражданского иска и передать вопрос о размере возмещения гражданского иска для рассмотрения в порядке гражданского судопроизводства.

Приговором Петропавловска-Камчатского городского суда в отношении Ш. - 19 июня 1988 года рождения и В. - 2 июня 1989 года рождения, осужденных по ч.1 ст. 161 УК РФ, разрешен гражданский иск потерпевшей Б. и постановлено взыскать солидарно только с законных представителей в пользу потерпевшей - 5600 рублей в счет возмещения ущерба, причиненного преступлением.

Признав незаконным решение суда в данной части, судебная коллегия отметила, что суд безо всяких на то оснований фактически освободил от возмещения ущерба самих несовершеннолетних осужденных, что также противоречит положениям ст. 1074 ГК РФ. Кроме того, по мнению судебной коллегии не соответствует требованиям закона и возложение солидарной ответственности на законных представителей несовершеннолетних, причинивших вред преступлением, поскольку в силу ст. 1080 ГК РФ солидарную ответственность несут лишь лица, совместно причинившие вред.

Изменение приговоров

Из числа измененных приговоров, в отношении 5 лиц судебной коллегией изменена квалификация преступления без снижения наказания; в отношении 21 лица наказание снижено с изменением квалификации преступления и в отношении 29 лиц наказание снижено без изменения квалификации.

Приведенные данные свидетельствуют, что судами допускается значительное количество ошибок как при квалификации преступлений, так и при решении вопросов о назначении наказания.

Так, постанавливая приговор в отношении М. Петропавловск-Камчатский городской суд установив, что тот с целью открытого хищения чужого имущества сорвал с шеи потерпевшей С. золотую цепочку, но до конца свой умысел не довел по независящим от него обстоятельствам, квалифицировал действия осужденного по ч. 3 ст. 30 п. "г" ч. 2 ст. 161 УК РФ, как покушение на открытое хищение чужого имущества, с применением насилия не опасного для жизни и здоровья.

По смыслу закона под насилием, не опасным для жизни и здоровья потерпевшего, понимается причинение побоев или иных насильственных действий, связанных с причинением физической боли либо с ограничением свободы.

Поскольку из приговора не следовало, какое же насилие применил М. к потерпевшей, а завладение имуществом путем "рывка" не может рассматриваться как насилие, о котором идет речь в статье 161 УК РФ, судебная коллегия изменила приговор и переквалифицировала действия осужденного на ч. 3 ст. 30 ч. 1 ст. 161 УК РФ, назначив соответствующее наказание.

Этим же судом были осуждены П. за совершение ряда преступлений, в том числе по ч. 3 ст. 162 УК РФ и П-ов по ч. 3 ст. 162 УК РФ за разбой, то есть нападение в целях хищения чужого имущества, совершенное с угрозой применения насилия, опасного для жизни и здоровья, группой лиц по предварительному сговору, с применением оружия и предметов используемых в качестве оружия, с незаконным проникновением в помещение и иное хранилище.

В кассационном представлении прокурор поставил вопрос об изменении приговора и исключении квалифицирующих признаков преступления "с незаконным проникновением в помещение и иное хранилище" мотивируя тем, что хищение при разбойном нападении совершено из магазина, с круглосуточным режимом работы.

Судебная коллегия, частично удовлетворив представление, исключила из приговора лишь квалифицирующий признак "с незаконным проникновением в иное хранилище" по следующим основаниям.

Как следовало из материалов дела, П. П-ов обвинялись в разбое с незаконным проникновением в помещение магазина "Маркет". Поскольку проникновение в открытый для доступа граждан торговый зал магазина не может рассматриваться как незаконное проникновение в помещение, то суд и не расценил данные действия осужденных таковыми. Однако, учитывая, что П. и П-ов используя найденный ими в контрольно-кассовой машине ключ, при его помощи проникли еще и в запертое помещение магазина, куда отсутствовал свободный доступ граждан, где находился и сейф с деньгами, суд обоснованно признал это незаконным проникновением в помещение. Вместе с тем, признание судом сейфа-шкафа иным хранилищем, исходя из примечания к статье 158 УК РФ, не основано на норме закона.

Продолжает иметь место необоснованная квалификация покушения на кражу по признаку "с причинением значительного ущерба гражданину", на что уже неоднократно обращалось внимание судов.

Согласно разъяснениям Пленума Верховного Суда Российской Федерации в постановлении N 29 от 27 декабря 2002 года "О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое", квалифицирующий признак "с причинением значительного ущерба гражданину" может быть инкриминирован лишь в случае, когда в результате совершенного преступления потерпевшему реально причинен значительный для него материальный ущерб.

Вместе с тем, осуждая П., М-ва, М-го и М-ко за покушение на кражу имущества потерпевшего Ф., Петропавловск-Камчатский городской суд квалифицировал их действия по ч. 3 ст. 30 п.п. "а", "в" ч.2 ст. 158 УК РФ.

Поскольку преступление не было доведено до конца и потерпевшему реально не причинен материальный ущерб, судебная коллегия исключила из приговора осуждение указанных выше лиц по ч. 3 ст. 30 п. "в" ч. 2 ст. 158 УК РФ.

Аналогичная ошибка допущена этим же судом и при постановлении приговора в отношении В.

Невыполнение требований ст. 252 УПК РФ, согласно которой судебное разбирательство проводится только в отношении обвиняемого и лишь по предъявленному ему обвинению, повлекло изменение приговора Вилючинского городского суда в отношении К.

По данному делу К., К-ов, Р. и М. обвинялись в совершении грабежа, то есть открытого хищения чужого имущества, группой лиц по предварительному сговору, с незаконным проникновением в жилище, с применением насилия не опасного для жизни и здоровья.

Рассмотрев дело и признав недоказанным наличие предварительного сговора, суд исключил данный квалифицирующий признак из объема обвинения и квалифицировал действия осужденных по п.п. "в", "г" ч. 2 ст. 161 УК РФ.

Вместе с тем, не установив предварительного сговора, суду следовало действия осужденных квалифицировать исходя из фактически содеянного каждым из них, при этом не выходя за рамки предъявленного обвинения. Поскольку К. не предъявлялось обвинения в нанесении побоев потерпевшим либо применения к ним иного насилия, квалификация его действий по п. "г" ч. 2 ст. 161 УК РФ являлась явно не обоснованной, в связи с чем судебная коллегия приговор суда в данной части изменила.

Петропавловск-Камчатский городской суд описывая в приговоре преступные деяния по уголовному делу в отношении К. и других, явно вышел за пределы предъявленного обвинения.

К. обвинялся органами предварительного следствия лишь в одном преступлении, а именно в краже инструментов и автомобильной оптики из гаража, расположенного в гаражно-строительном кооперативе N 30 по ул. Автомобилистов, в чем он обоснованно признан виновным и судом.

Однако при описании кражи из онкологического диспансера, вмененной иным лицам, проходящим по этому же делу, суд указал в описательно-мотивировочной части приговора что с ними в сговор вступил и К. Изменяя приговор, судебная коллегия отметила, что такие действия К. органами предварительного следствия не инкриминировались.

Этот же суд, рассмотрев уголовное дело только в отношении В. и признав его виновным в тайном хищении чужого имущества, совершенном группой лиц по предварительному сговору, сослался в описательно-мотивировочной части приговора, при описании преступного деяния, и на конкретную фамилию иного лица, указав на него как на соисполнителя преступления. Поскольку в отношении этого лица судом дело не рассматривалось, судебная коллегия внесла в приговор изменения, исключив из описания преступного деяния Васильевым ссылку на фамилию, заменив ее словами "лицо, освобожденное от уголовной ответственности л.д:.".

Аналогичная ошибка допущена этим же судом и при постановлении приговора в отношении А.. Не рассматривая по существу дело в отношении другого лица привлеченного по этому же делу, производство в отношении которого выделено в отдельное производство в связи с розыском, суд при описании преступного деяния, указывая роль, степень и характер участия в преступлении А. в совершенном им преступлении, сослался и на фамилию другого лица как на соисполнителя преступления.

Приговором Петропавловска-Камчатского городского суда Т., наряду с преступлениями, предусмотренными ч. 2 ст. 165 УК РФ была признана виновной и в служебном подлоге, то есть во внесении как государственной служащей в официальные документы заведомо ложных сведений из иной личной заинтересованности.

Судебная коллегия не согласилась с выводами суда о совершении Т. преступления как государственной служащей по следующим основаниям.

В соответствии с приказом, на который имелась ссылка и в приговоре, Т. принята на работу специалистом 1 категории на должность бухгалтера-кассира Муниципального учреждения Расчетно-кассовый центр по жилищно-коммунальному хозяйству г. Петропавловска-Камчатского. Указанная должность не отнесена законом Камчатской области "О государственной службе Камчатской области" к областным государственным должностям категории "Б" и "В" и не включена в реестр государственных должностей областной государственной службы.

В связи с этим, судебная коллегия изменила приговор, исключив из квалификации действий Т. по ст. 292 УК РФ ссылку на совершение ею данного преступления как государственной служащей, заменив указанием на совершение служебного подлога служащей органа местного самоуправления, не являющейся должностным лицом.

По результатам кассационного рассмотрения можно сделать вывод, что определенную сложность у судей вызывает применение ст. 228-1 УК РФ, в связи с чем, в целях формирования единой практики, в первом полугодии 2006 года судебной коллегией будет проведено отдельное обобщение, результаты которого доведены до сведения всех судей области.

В силу ст.ст. 9, 10 УК РФ преступность и наказуемость деяния определяются уголовным законом, действовавшим во время совершения этого деяния, а обратную силу имеет лишь закон, который так или иначе улучшает положение лица.

Вместе с тем, Петропавловск-Камчатский городской суд, осуждая Е. за кражи с незаконным проникновением в жилище, имевшие место 11 мая и 28 июня 1999 года, квалифицировал его действия по ч. 3 ст. 158 УК РФ в редакции Федерального закона от 8 декабря 2003 года, который в сравнении с законом, действовавшим на момент совершения Е. преступления, исходя из санкции, не улучшает, а напротив - ухудшает положение осужденного.

Судебная коллегия приговор суда изменила, переквалифицировав действия Е. с ч. 3 ст. 158 УК РФ в редакции Федерального закона от 8 декабря 2003 года на п.п. "а", "в", "г" ч. 2 ст. 158 УК РФ в редакции Федерального закона от 13 июня 1996 года.

Аналогичную ошибку допустил и Елизовский районный суд при постановлении приговора в отношении С. и Т.

Напротив, этот же суд, рассмотрев дело в отношении Г. и К. и признав их виновными в совершении квалифицированного грабежа в крупном размере в действие уголовного закона от 13 июня 1996 года, квалифицировал содеянное ими по п. "б" ч. 3 ст. 161 УК РФ в редакции названного закона, санкция которого предусматривала наказание в виде лишения свободы на срок от 6 до 12 лет с конфискацией имущества.

Уголовным же законом в редакции от 8 декабря 2003 года за открытое хищение чужого имущества в крупном размере предусмотрено наказание от 2 до 7 лет лишения свободы со штрафом либо без такового.

Судебная коллегия, переквалифицировав действия осужденных с п. "б" ч. 3 ст. 161 УК РФ в редакции Федерального закона от 13 июня 1996 года на п.п. "а", "в", "г", "д" ч. 2 ст. 161 УК РФ в редакции Федерального закона от 8 декабря 2003 года, то есть на новый закон, улучшающий положение осужденных, назначила им соответствующее наказание и изменила вид исправительного учреждения, поскольку преступление перешло из категории особо тяжких в тяжкое и оба осужденных не имели не снятых либо не погашенных судимостей.

Неполнота выяснения сведений о личности подсудимого, в том числе о предыдущей судимости повлекла изменение приговора Петропавловска-Камчатского городского суда в отношении П.

Осуждая его по п. "в" ч. 2 ст. 158 УК РФ за кражу совершенную 24 ноября 2004 года к 3 годам лишения свободы, суд привел во вводной части приговора сведения о судимости П. по приговору от 16 января 2002 года по п. "а" ч. 3 ст. 111 УК РФ к 5 годам лишения свободы условно, с испытательным сроком 5 лет, а в резолютивной части приговора - принял решение об отмене условного осуждения на основании ч. 5 ст. 74 УК РФ и о назначении наказания по совокупности приговоров по правилам ст. 70 УК РФ.

Вместе с тем, еще 20 января 2005 года этот же суд по представлению Уголовно-исполнительной инспекции, в соответствии с ч. 1 ст. 73 УК РФ отменил условное осуждение П. по приговору от 16 января 2002 года, со снятием судимости и на момент постановления судом приговора от 30 мая 2005 года, названное постановление не было отменено.

По указанным обстоятельствам судебная коллегия изменила приговор суда, исключив решение об отмене условного осуждения П. по приговору от 16 января 2002 года и о назначении наказания по совокупности приговоров в соответствии со ст. 70 УК РФ.

Согласно ч. 2 ст. 308 УПК РФ, если подсудимому предъявлено обвинение по нескольким статьям уголовного закона, то в резолютивной части приговора должно быть указано, по каким из них подсудимый оправдан, а по каким осужден.

В нарушение требований закона, Елизовский районный суд признав Т. виновным в совершении преступлений, предусмотренных ч. 3 ст. 158, п. "в" ч. 2 ст. 158 и ч. 4 ст. 222 УК РФ и указав в описательно-мотивировочной части приговора об отсутствии в деянии Т. состава инкриминируемого органами предварительного следствия преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 325 УК РФ, в резолютивной части приговора не принял решения об оправдании Т. по ч. 2 ст. 325 УК РФ.

По прежнему много ошибок допускается при решении вопросов о назначении осужденным наказания.

В декабре 2003 года был введен в действие уголовный закон, запрещающий назначение наказания в виде лишения свободы несовершеннолетним осужденным, впервые совершившим преступление небольшой или средней тяжести в возрасте до шестнадцати лет, а также остальным несовершеннолетним осужденным, совершившим преступление небольшой тяжести впервые (часть 6 статьи 88 УК РФ). Вместе с тем, нарушения данной нормы закона продолжают иметь место.

Так, Петропавловск-Камчатский городской суд, приговором от 6 мая 2005 года, признал виновным ранее не судимого М. - 17 февраля 1988 года рождения, в преступлении предусмотренном ч. 1 ст. 1581 УК РФ, совершенном 2 сентября 2004 года и назначил наказание в виде 6 месяцев лишения свободы. Принимая такое решение суд не учел, что часть 1 статьи 158 УК РФ отнесена уголовным законом (ч. 2 ст. 15 УК РФ) к преступлениям небольшой тяжести и совершил его М. в несовершеннолетнем возрасте.

Судебная коллегия приговор изменила, заменив меру наказания в виде лишения свободы на исправительные работы.

Признала судебная коллегия необоснованным приговор этого же суда от 14 июля 2005 года и в отношении П., в части принятия решения об отмене условного осуждения П. по приговору от 21 мая 2003 года и о назначении ему наказания по совокупности с наказанием определенным данным приговором.

П. - 14 апреля 1987 года рождения, приговором от 21 мая 2003 года был осужден к 3 годам лишения свободы условно, с испытательным сроком 4 года за преступление средней тяжести, совершенное впервые, в пятнадцатилетнем возрасте. На момент рассмотрения дела, суд, не располагая данными о приведении приговора от 21 мая 2003 года в соответствие с новым уголовным законом и вопреки требованиям ст. 10, ч. 6 ст. 88 УК РФ, принял решение об отмене условного осуждения П. и о назначении ему наказания в виде лишения свободы по совокупности приговоров. Вместе с тем в силу уголовного закона от 8 декабря 2003 года наказание в виде лишения свободы не могло быть назначено лицам, совершившим впервые преступления небольшой или средней тяжести в возрасте до шестнадцати лет. Уголовный же закон, улучшающий положение лица, имеет обратную силу (ст. 10 УК РФ).

По этим же основаниям судебная коллегия не согласилась с доводами кассационного представления о необоснованном отказе в удовлетворении представления руководителя уголовно-исполнительной инспекции об отмене условного осуждения Б., по приговору от 7 октября 2003 года, за кражу, совершенную группой лиц по предварительному сговору, с незаконным проникновением в помещение, то есть за преступление отнесенное к категории средней тяжести. При этом коллегия указала, что преступление средней тяжести, за которое Б. - 7 апреля 1987 года рождения осужден приговором от 7 октября 2003 года, им совершено 4 февраля 2003 года, то есть в пятнадцатилетнем возрасте и впервые. Вследствие чего, исходя из положений ст. 10 УК РФ он не может отбывать наказание в виде лишения свободы.

Только невнимательностью судьи можно объяснить причину изменения приговора Соболевского районного суда в отношении Т. и К.

Суд, признав их виновными в совершении двух преступлений, назначил наказание по п.п. "а", "б" ч. 2 ст. 158 УК РФ по 1 году 6 месяцев лишения свободы, по п.п. "а", "б", "в" ч. 2 ст. 158 УК РФ по 2 года лишения свободы каждому. Решая вопрос о назначении наказания по совокупности преступлений суд, указав в приговоре что применяет принцип частичного сложения наказаний, каждому определил по 3 года 6 месяцев лишения свободы, то есть фактически применил принцип не частичного, а полного их сложения.

Судебная коллегия изменив приговор, снизила как Т. так и К. окончательное наказание до 3 лет лишения свободы.

Обосновывая назначаемое Б. по ч. 1 ст. 158 УК РФ наказание в виде лишения свободы, Усть-Камчатский районный суд указал в приговоре, что им совершено тяжкое преступление. Вместе с тем санкция ч. 1 ст. 158 УК РФ предусматривает наиболее строгое наказание в виде лишения свободы на срок до 2 лет, а в силу ч. 2 ст. 15 УК РФ преступления, за которые максимальное наказание не превышает двух лет, признаются преступлениями небольшой тяжести.

Петропавловск-Камчатский городской суд рассмотрев в особом порядке уголовное дело в отношении В. и Е. и не установив отягчающих наказание обстоятельств при наличии смягчающего обстоятельства - активного способствования раскрытию преступления, назначил наказание только с учетом положений ч. 7 ст. 316 УПК РФ. Вместе с тем, суду следовало учесть и требования ст. 62 УК РФ, согласно которой при наличии смягчающих обстоятельств, предусмотренных пунктами "и" и "к" ч. 1 ст. 61 УК РФ, и отсутствии отягчающих обстоятельств срок или размер наказания не могут превышать трех четвертей максимального срока или размера наиболее строгого вида наказания, предусмотренного соответствующей статьей уголовного кодекса.

Следовательно, при рассмотрении дела в особом порядке, при наличии обстоятельств указанных в статье 62 УК РФ, наказание не должно превышать трех четвертей от двух третей максимального срока или размера наиболее строгого наказания, предусмотренного санкцией. То есть вначале применяется ч. 7 ст. 316, а затем ст. 62 УК РФ.

Не единичны факты невнимательности при применении судьями положений ст. 74 УК РФ.

Так, признав М. виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 159 УК РФ (небольшой тяжести) и принимая решение об отмене условного осуждения М. по приговорам от 17 апреля и 19 июня 2003 года, Петропавловск-Камчатский городской суд сослался в приговоре на ч. 5 ст. 74 УК РФ. Тогда как последствия совершения условно осужденным в течение испытательного срока преступления по неосторожности либо умышленного преступления небольшой тяжести регулируются ч. 4 ст. 74 УК РФ.

Аналогичные элементы невнимательности имеют место и при применении судами положений ст. 69 УК РФ.

Так, осуждая Л. и Х. за два преступления, отнесенные к категории средней тяжести и, назначая наказание по совокупности преступлений, Петропавловск-Камчатский городской суд сослался в приговоре на применение им ч. 3 ст. 69 УК РФ, тогда как надлежало руководствоваться частью 2 указанной статьи. Часть же 3 статьи 69 УК РФ применяется только в тех случаях, когда в совокупность входит хотя бы одно из тяжких или особо тяжких преступлений.

Д., ранее судимый 27 августа 2004 года по п.п. "а", "в", "з" ч. 2 ст. 126 УК РФ к 3 годам лишения свободы условно, с испытательным сроком 3 года, был признан виновным Петропавловск-Камчатским городским судом в преступлении, предусмотренном ч. 1 ст. 162 УК РФ, совершенном 28 января 2005 года.

Установив, что вновь совершенное Д. преступление является тяжким и совершено в период испытательного срока, суд принял правильное решение об отмене, на основании ч. 5 ст. 74 УК РФ, условного осуждения по приговору от 27 августа 2004 года. Однако после этого, суд совершенно необоснованно принял решение о назначении осужденному наказания по п.п. "а", "в", "з" ч. 2 ст. 126 УК РФ, то есть за преступление, за которое тот уже осужден приговором от 27 августа 2004 года. После чего суд определил Д. наказание по совокупности приговоров в соответствии со ст. 70 УК РФ.

Внося изменения в приговор судебная коллегия указала, что при отмене условного осуждения не требуется принятия решения о назначении наказания за преступление по предыдущему приговору, поскольку оно уже фактически определено. Суду лишь следует назначив наказание за вновь совершенное преступление и отменив условное осуждение по предыдущему приговору, определить наказание по совокупности приговоров по правилам статьи 70 УК РФ.

По этому же делу, при описании в приговоре преступного деяния, суд, в нарушение п. 1 ст. 307 УПК РФ, не указал место совершения преступления, а именно населенный пункт (г. Петропавловск-Камчатский).

Отмена иных судебных постановлений

В анализируемом периоде судебной коллегией постановлено 117 кассационных определения об отмене либо изменении иных судебных решений.

Так, судья Петропавловска-Камчатского городского суда, своим постановлением от 14 июля 2005 года возвратил прокурору уголовное дело по обвинению О.. в совершении преступлений, предусмотренных частями 2, 3 и 4 статьи 159 УК РФ. При этом суд, удовлетворив ходатайство потерпевшего Г., в счет обеспечения заявленного гражданского иска наложил арест на квартиру обвиняемого, принадлежащую на праве собственности.

Вместе с тем, принимая решение о наложении ареста на квартиру, суд не учел положений п. 4 ст. 115 УПК РФ, согласно которому арест не может быть наложен на имущество, на которое в соответствии с Гражданским процессуальным кодексом Российской Федерации не может быть обращено взыскание.

В соответствии со ст. 446 ГПК РФ не может быть обращено взыскание по исполнительным документам на принадлежащее гражданину-должнику на праве собственности жилое помещение, если для него либо членов его семьи, проживающих в данном помещении, оно является единственно пригодным для постоянного проживания.

Поскольку данный вопрос судом не выяснялся, а из материалов приложенных к кассационной жалобе (в том числе и судебного решения принятого этим же судом в порядке гражданского судопроизводства) усматривалось, что О. и ее несовершеннолетний ребенок не имели другого жилья, помимо квартиры на которую суд наложил арест, судебная коллегия в данной части постановление судьи отменила.

Вопросы отложения либо приостановления производства по уголовному делу, возникающие в ходе судебного разбирательства, регулируются ст. 253 УПК РФ.

Согласно части 3 данной статьи, если подсудимый скрылся, а также в случае его психического расстройства или иной тяжелой болезни, исключающей возможность явки подсудимого, суд приостанавливает производство в отношении этого подсудимого соответственно до его розыска или выздоровления и продолжает судебное разбирательство в отношении остальных подсудимых. Все производство по делу приостанавливается лишь в том случае, когда раздельное судебное разбирательство препятствует рассмотрению уголовного дела.

Во всех случаях решение о приостановлении полностью производства по уголовному делу в отношении нескольких лиц должно быть судом мотивировано.

Вместе с тем, судья Петропавловска-Камчатского городского суда из-за неявки в судебное заседание подсудимого М., обвиняемого органами предварительного следствия по п. "в" ч. 2 ст. 158, п.п. "а", "в" ч. 2 ст. 158, п.п. "а", "в" ч. 2 ст. 158 УК РФ, изменив ему меру пресечения на заключение под стражу и поручив прокурору обеспечить розыск подсудимого, приостановил производство по делу как в отношении М., так и в отношении К. обвиняемого по этому же делу по п.п. "а", "в" ч. 2 ст. 158, п.п. "а", "в" ч. 2 ст. 158 УК РФ. При этом в своем решении суд не привел каких-либо мотивов невозможности продолжения судебного разбирательства в отношении подсудимого К..

Как не отвечающее требованиям закона постановление судьи по кассационному представлению заместителя прокурора отменено судебной коллегией.

При рассмотрении вопросов приведения вступивших в силу приговоров суда в соответствие с новым уголовным законом, следует иметь ввиду, что в случае переквалификации действий осужденных на закон, улучшающий их положение, суд должен принять решение и о назначении наказания по новому закону, а не ограничиваться ссылкой на то, что назначенное наказание снижению не подлежит, как не превышающее санкции статьи нового уголовного закона.

По указанным основаниям кассационная инстанция изменила постановление судьи Елизовского районного суда о приведении в соответствие с новым уголовным законом приговора суда в отношении М., осужденного 1 июня 1999 года по ч. 4 ст. 228 УК РФ к 7 годам лишения свободы, с конфискацией имущества. Приняв правильное решение о переквалификации действий М. суд не разрешил вопроса о назначении наказания, а лишь ограничился констатацией того, что назначенное осужденному приговором суда наказание снижению не подлежит.

Допущенная ошибка устранена судом кассационной инстанции.

Петропавловск-Камчатский городской суд, рассмотрев 29 июня 2005 года представление начальника уголовно-исполнительной инспекции N 1, принял решение об отмене условного осуждения М. по приговору от 24 апреля 2003 года, которым та была осуждена по ст. 316 УК РФ к 1 году лишения свободы условно, с испытательным сроком 2 года.

Определением судебной коллегии постановление судьи отменено с освобождением М. из-под стражи, поскольку испытательный срок, установленный приговором суда истек 23 апреля 2005 года. Более того и представление администрацией уголовно-исполнительной инспекции было направлено в суд 6 июня 2005 года, то есть уже по истечению испытательного срока.

При этом судебная коллегия отметила, что вопросы отмены условного осуждения регулируются статьей 73 УК РФ. По смыслу закона, течение испытательного срока при условном осуждении начинается с момента провозглашения приговора, а не с момента вступления его в законную силу.

Именно такой позиции придерживается и Верховный Суд Российской Федерации при толковании данной нормы закона. Так, принимая решение по конкретному делу Президиум Верховного Суда РФ отметил, что момент вступления приговора в законную силу не связан с исчислением испытательного срока. Исходя из принципа законности (ст.3 УК РФ) преступность деяния, а также его наказуемость и иные уголовно-правовые последствия определяются только УК. Ссылки же в представлении на ст. 189 УИК РФ Президиум признал необоснованными.

Ненадлежащая оценка обстоятельств, подлежащих учету при разрешении вопросов условно-досрочного освобождения повлекла отмену постановления судьи Елизовского районного суда в отношении Л.

Согласно ч. 1 ст. 79 УК РФ лицо, отбывающее лишение свободы, подлежит условно-досрочному освобождению, если судом будет признано, что для своего исправления оно не нуждается в полном отбывании назначенного судом наказания.

Вывод суда о том, что для своего исправления лицо не нуждается в полном отбывании наказания, может быть сделан только на основе всестороннего учета характера и степени общественной опасности совершенного преступления, личности виновного, числа и характера судимостей, интервала между ними, причин по которым ранее примененное к лицу наказание не достигло своих целей. Поведение осужденного должно быть примерным по оценке органа исполняющего наказание, а вывод суда об исправлении осужденного должен быть основан на всестороннем учете данных о его поведении за весь период нахождения в исправительном учреждении, а не за время, непосредственно предшествующее подаче ходатайства.

Как усматривалось из материалов в отношении Л., он был осужден приговором от 11 июля 2002 года по п.п. "а", "в", "г" ч. 2 ст. 162 УК РФ, приговором от 12 ноября 2002 года по ч. 5 ст. 33 п.п. "а", "б", "в", "г" ч.2 ст. 162 УК РФ. На основании ч. 5 ст. 69 УК РФ определено наказание в виде 5 лет лишения свободы.

В характеристике утвержденной начальником учреждения ФГУ ИК-6 отражено, что за период отбывания наказания Л. имел два взыскания и три поощрения, два из которых получил в 2005 году, то есть непосредственно перед обращением с вопросом об условно-досрочном освобождении. Усилия по погашению гражданских исков начал предпринимать лишь с лета 2005 года. На 1 сентября остаток задолженности по исполнительным листам составил 539 370 рублей. По мнению начальника отряда, начальника оперативного отдела, заместителя начальника отдела безопасности, психолога, заместителя начальника ИК по воспитательной работе, Л. для своего исправления нуждался в дальнейшем отбывании назначенного судом наказания.

Позицию должностных лиц исправительной колонии в судебном заседании поддержали представитель администрации учреждения и прокурор.

Вместе с тем, не дав должной оценки приведенным обстоятельствам, суд принял решение об условно-досрочном освобождении Л. от дальнейшего отбывания наказания.

Не согласившись с таким решением, как постановленным не на основании анализа и оценки приведенных выше данных, коллегия, отменив судебное решение по кассационному представлению прокурора, возвратила материал на новое рассмотрение.

Только небрежностью со стороны судьи можно объяснить основания изменения постановления об условно-досрочном освобождении осужденного А.

Вынося постановление, судья Петропавловска-Камчатского городского суда указал в его описательно-мотивировочной части, что им заслушаны в судебном заседании мнения прокурора и представителя исправительного учреждения. Вместе с тем данные сведения не соответствовали фактическим обстоятельствам и протоколу судебного заседания, из которого следовало, что при рассмотрении ходатайства осужденного А. об условно-досрочном освобождении ни прокурор, ни представитель администрации исправительного учреждения не принимали участия в судебном заседании.

Судебная коллегия по кассационному представлению заместителя прокурора изменила постановление судьи, исключив из него приведенные выше данные.

В анализируемом периоде имела место отмена судебных решений, постановленных по правилам главы 16 УПК РФ "Обжалование действий и решений суда и должностных лиц, осуществляющих уголовное судопроизводство".

Согласно ч. 2 ст. 127 УПК РФ жалобы и представления на судебные решения, вступившие в законную силу, приносятся в порядке установленном главами 48 и 49 УПК РФ.

Вопреки названному закону Т., осужденный 14 августа 2000 года к 9 годам лишения свободы, за преступление, предусмотренное п."б" ч. 3 ст. 162 УК РФ, обратился в Елизовский районный суд с жалобой, в порядке ст. 125 УПК РФ, о признании незаконным постановления следователя Елизовской городской прокуратуры об отказе в возбуждении уголовного дела по его заявлению, в котором он оспаривал доказательство, положенное в основу обвинительного приговора.

Рассмотрев в судебном заседании жалобу Т., судья принял решение об ее удовлетворении с возложением обязанности на прокурора по устранению допущенного нарушения.

Судебная коллегия отменила постановление судьи, а производство по жалобе Т. прекратила, поскольку оспаривание обоснованности обвинительного приговора и положенных в его основу доказательств, недопустимо в порядке ст. 125 УПК РФ. Конституционное право осужденного было ограничено вступившим в законную силу приговором (лишение свободы), а его доступ к правосудию, в том числе и по обжалованию приговора не затруднен.

Аналогичную ошибку допустил судья этого же суда при рассмотрении жалобы П., осужденного 30 декабря 2002 года по п.п. "а", "в", "г" ч. 2 ст. 126 УК РФ к 6 годам лишения свободы, также фактически оспаривавшего доказательство по делу, а именно протокол явки с повинной П.

Без достаточных на то оснований была принята к производству судьей Елизовского районного суда и рассмотрена по существу в порядке ст. 125 УПК РФ жалоба Б. на действия следователя С.

Обращаясь с жалобой в порядке ст. 125 УПК РФ Б. указал, что при допросе в качестве подозреваемого следователь не разъяснила ему в полном объеме положения п. 2 ч. 4 ст. 46 УПК РФ, чем были нарушены его процессуальные права.

Отменяя постановление судьи и прекращая производство по жалобе Б., судебная коллегия указала следующее.

В соответствии со ст. 125 УПК РФ в суд могут быть обжалованы решения органов дознания, следователя, прокурора, а также действия (бездействие) указанных лиц, которые способны причинить ущерб конституционным правам и свободам участников уголовного судопроизводства, либо затруднить доступ граждан к правосудию.

Данная норма не предполагает обязанности суда рассматривать по существу в судебном заседании любые жалобы и заявления граждан, оспаривающих те или иные действия и решения органов дознания и предварительного следствия. Критерием, определяющим действия (бездействие) обжалуемые в суд в порядке ст. 125 УПК РФ, является возникновение в результате их выполнения возможности ограничения конституционных прав и свобод граждан, либо создание препятствий для доступа к правосудию. При этом, как отметил Конституционный Суд РФ в постановлении от 23 марта 1999 года ":суд, при проверке в период предварительного расследования тех или иных процессуальных актов не должен предрешать вопросы, которые впоследствии могут стать предметом судебного разбирательства по уголовному делу".

Учитывая, что Б. в жалобе фактически ставился вопрос о признании недопустимым доказательством по уголовному делу протокола его допроса, судебная коллегия отменила постановление судьи и производство по жалобе прекратила ввиду того, что изложенные в ней Б. доводы не являлись предметом судебной проверки в порядке ст. 125 УПК РФ.

Вторичное рассмотрение в порядке ст. 125 УПК РФ жалоб заявителей по одним и тем же основаниям, повлекло отмену нескольких судебных постановлений.

Так, судьей Елизовского районного суда 21 сентября 2005 года, по результатам рассмотрения жалобы С. о признании незаконным постановления и.о. Елизовского городского прокурора от 12 июня 2005 года, вынесено соответствующее постановление.

Отменяя постановление судьи, судебная коллегия указала, что при принятии жалобы С. к производству и рассмотрении ее по существу, судьей не учтено то, что обжалуемое заявителем решение должностного лица, уже являлось предметом судебной проверки в порядке ст. 125 УПК РФ и по ней 26 августа 2005 года принято соответствующее судебное решение.

Такая же ошибка допущена судьей Елизовского районного суда и при рассмотрении в порядке ст. 125 УПК РФ жалобы осужденной Г., на постановление старшего дознавателя ОД ОВД Елизовского РМО от 16 марта 2004 года. Вынося 19 сентября 2005 года постановление по результатам рассмотрения жалобы Г., судья не учел, что аналогичная жалоба заявительницы уже была предметом судебного рассмотрения и 30 августа 2005 года по ней принято соответствующее решение.

В 2005 году в отношении 10 лиц кассационной инстанцией были отменены либо изменены судебные решения, постановленные в порядке ст.ст. 108 - 110 УПК РФ.

Так, судья Петропавловска-Камчатского городского суда отказывая в удовлетворении ходатайства следователя об изменении меры пресечения с подписки о невыезде и надлежащем поведении на заключение под стражу в отношении К., обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного п. "г" ч. 2 ст. 161 УК РФ и ранее привлекавшегося к уголовной ответственности, сослалась в своем постановлении только на то, что тот не допустил нарушения ранее избранной ему меры пресечения. Другим доводам органа предварительного следствия о необходимости изменения меры пресечения на более строгую, суд оценки не дал.

Не согласившись с таким решением, судебная коллегия, по кассационному представлению, отменила постановление судьи по следующим основаниям.

Из представленных материалов усматривалось, что К. свыше месяца находился в розыске по обвинению в совершении грабежа, сопряженного с применением насилия. Постановление об избрании меры пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении было вынесено следователем заочно 25 июня 2005 года до объявления К. в розыск, поскольку тот скрылся и объявлено только 3 августа, когда установили местонахождение обвиняемого. В этот же день К. задержали в порядке ст. ст. 91, 92 УПК РФ и он содержался в ИВС УВД до рассмотрения судьей ходатайства. При таких обстоятельствах выводы о том, что К. не нарушил ранее избранной меры пресечения (поскольку и не находился на подписке) противоречат фактическим обстоятельствам дела.

По аналогичным основаниям судебная коллегия отменила постановление судьи этого же суда и в отношении А. обвиняемого по п. "в" ч. 2 ст. 158 УК РФ.

Судья Усть-Большерецкого районного суда отказал в удовлетворении ходатайства об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу в отношении И., обвиняемого в том, что он по предварительному сговору с другим лицом, находясь в состоянии алкогольного опьянения, на почве личных неприязненных отношений избили О., а после того как потерпевший потерял сознание затолкали его в багажник автомашины, наносили удары баллонным ключом по голове, в результате чего, причинили вред здоровью средней тяжести. Кроме того, высказывали потерпевшему угрозы убийством, заявляя, что сбросят его с моста в реку, которую О. воспринимал реально.

Свое решение об отказе в удовлетворении ходатайства судья мотивировал тем, что ни прокурором, ни следователем не представлено доказательств того, что И. может скрыться от следствия или продолжить заниматься преступной деятельностью, угрожать свидетелям либо иным путем воспрепятствовать производству по делу.

Судебная коллегия отменила постановление в связи с тем, что суд, принимая решение, не учел и не дал соответствующей оценки доводам органа, возбудившего ходатайство, о том, что И. ранее судим за умышленное тяжкое преступление против человека и вновь обвиняется в совершении преступления против личности, за которое предусмотрено наказание в виде лишения свободы сроком до 5 лет. Кроме того, являясь подозреваемым по делу И. длительное время скрывался от органов предварительного следствия и объявлялся в розыск.

В то же время судам следует иметь ввиду, что обращаясь к вопросу о гарантиях судебной защиты прав и свобод человека и гражданина, в том числе при применении заключения под стражу в качестве меры пресечения, Конституционный Суд Российской Федерации отметил, что такая мера пресечения может применяться лишь при наличии оснований, соответствующих целям, указанным в части 3 статьи 55 Конституции РФ. В связи с чем, орган дознания, следователь, прокурор и суд, принимая решение должны обосновывать соответствие его конституционно оправданным целям.

Несоблюдение положений ст. 128 УПК РФ повлекло отмену постановления судьи Петропавловска-Камчатского городского суда о продлении срока содержания под стражей в отношении К., обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 162 УК РФ.

Согласно названному закону, процессуальные сроки, предусмотренные уголовно-процессуальным законом, исчисляются часами, сутками, месяцами. Вместе с тем, удовлетворив ходатайство следователя, судья принял решение о продлении срока содержания К. под стражей исчислив его месяцами и днями, что не в полной мере соответствовало закону и вызывало неясности с исполнением судебного решения.

В 2005 году судебной коллегией отменены 12 постановлений в отношении 18 лиц о возвращении уголовных дел прокурору для устранения препятствий рассмотрения их судом, как постановленные без достаточных на то оснований.

Так, возвращая прокурору уголовное дело в отношении К., обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 158 УК РФ, Усть-Камчатский районный суд сослался на то, что обвинительное заключение не содержит обстоятельств, связанных с характером и размером вреда, причиненного преступлением. Кроме того, суд указал, что собранные доказательства не достаточны для назначения и проведения экспертизы.

Вместе с тем, вопреки выводу суда в обвинительном заключении содержались сведения о характере и размере ущерба, причиненного преступлением. А именно, приведен перечень похищенного с территории ООО "Рослеспром" имущества, с указанием наименования и стоимости каждого предмета, а также общего размера причиненного ущерба.

Ссылка же суда в постановлении на отсутствие доказательств размера причиненного вреда не может являться основанием для возвращения дела прокурору, поскольку это прямо связано с восполнением неполноты произведенного предварительного следствия. А как отметил Конституционный Суд РФ, в постановлении от 8 декабря 2003 года, возвращение дел прокурору не может быть связано с восполнением неполноты произведенного дознания или предварительного следствия.

Что же касается выводов о невозможности проведения по делу товароведческой экспертизы, то в данном случае суд вошел в противоречие со своими же собственными действиями, фактически назначив в ходе судебного разбирательства производство такой экспертизы. Поскольку эксперт, которому было поручено производство экспертизы, указал на свою некомпетентность, суду следовало в судебном заседании разрешить вопрос о проведении экспертизы другим экспертом либо экспертным учреждением.

В случае если компетентным экспертом, которому поручено производство экспертизы, будет указано на недостаточность представленных материалов для дачи заключения, суд должен предоставить сторонам возможность собрать и представить в судебное заседание такие материалы дополнительно, что также исключает необходимость возвращения уголовного дела прокурору.

Аналогичную ошибку допустил и Вилючинский городской суд. Возвращая прокурору уголовное дело по обвинению Б. в преступлении, предусмотренном п. "в" ч. 2 ст. 158 УК РФ, суд сослался на то, что вменяемая осужденному сумма ущерба не соответствует сумме ущерба определенной товароведческой экспертизой.

Отмеченные в обзоре недостатки и нарушения закона свидетельствуют, что суды области еще не достигли точного соблюдения законов при рассмотрении уголовных дел и иных материалов. Для обеспечения должного осуществления правосудия надлежит принять необходимые меры по недопущению судебных ошибок.

Судебная коллегия по уголовным делам Камчатского областного суда