Апелляционная практика рассмотрения гражданских дел за 1 квартал 2021 г. (обсуждено на заседании президиума Камчатского краевого суда 28 апреля 2021 г.)

Применение норм процессуального права

Копия доверенности может быть удостоверена нотариусом или засвидетельствована руководителем организации, от которой исходит этот документ, либо иным должностным лицом, наделённым полномочием на удостоверение верности копий документов.

Управление экономического развития и имущественных отношений администрации Петропавловск-Камчатского городского округа обратилось в суд с заявлением о признании объектов движимого имущества бесхозяйными, признании права муниципальной собственности на объекты бесхозяйного движимого имущества, ссылаясь на изложенные в заявлении обстоятельства.

Установив, что заявление подписано представителем Ш.М.А. на основании доверенности, которая представлена в копии и не заверена надлежащим образом, судья Петропавловск-Камчатского городского суда пришёл к выводу, что заявление не отвечает требованиям, предусмотренным статьёй 132 Гражданского процессуального кодекса РФ, и вынес определение об оставлении заявления без движения, установив срок для устранения недостатков по 12 января 2021 года включительно.

Во исполнение указаний судьи заявитель представил копию доверенности, заверенную специалистом Управления и копию приказа Управления от 25 сентября 2019 года N 254/19 "О заверении копий документов и (или) выписок в них в Управлении экономического развития и имущественных отношений администрации Петропавловск-Камчатского городского округа".

13 января 2021 года судья вернул заявление на основании части 2 статьи 136 Гражданского процессуального кодекса РФ в связи с невыполнением Управлением требований, изложенных в определении об оставлении заявления без движения, поскольку копии документов, в том числе доверенность на представителя, не заверены надлежащим образом, а именно самим руководителем Управления. Отметка на копии доверенности "копия верна" и удостоверение её копии специалистом не свидетельствуют о выполнении требований статей 131 и 132 Гражданского процессуального кодекса РФ.

Постановленное судом первой инстанции определение о возвращении заявления отменено при рассмотрении в апелляционной инстанции Камчатского краевого суда, а заявление Управления экономического развития и имущественных отношений администрации Петропавловск-Камчатского городского округа о признании права собственности на движимое бесхозяйное имущество направлено в Петропавловск-Камчатский городской суд Камчатского края для рассмотрения со стадии принятия к производству суда по следующим основаниям.

Гражданский процессуальный кодекс не исключает возможность подтверждения представителем своих полномочий копией доверенности, которая должна быть заверена надлежащим образом.

Согласно частям 1, 3 статьи 53 Гражданского процессуального кодекса РФ полномочия представителя на ведение дела должны быть выражены в доверенности, выданной и оформленной в соответствии с законом.

Доверенность от имени организации выдается за подписью её руководителя или иного уполномоченного на это её учредительными документами лица, скреплённой печатью этой организации (при наличии печати).

Порядок оформления копий документов регламентирован пунктом 5.26 "ГОСТ Р 7.0.97-2016. Национальный стандарт Российской Федерации. Система стандартов по информации, библиотечному и издательскому делу. Организационно-распорядительная документация. Требования к оформлению документов", утверждённые приказом Росстандарта от 08.12.2016 N 2004-ст, согласно которому заверенной копией документа является копия документа, на которой в соответствии с установленным порядком проставляются необходимые реквизиты, придающие ей юридическую силу. Для заверения соответствия копии документа подлиннику, отметка о заверении копии проставляется под реквизитом "подпись" и включает: слово "Верно"; наименование должности лица, заверившего копию; его собственноручную подпись; расшифровку подписи (инициалы, фамилию); дату заверения копии (выписки из документа).

Если копия выдается для представления в другую организацию, отметка о заверении копии дополняется надписью о месте хранения документа, с которого была изготовлена копия ("Подлинник документа находится в (наименование организации) в деле N ... за ... год") и заверяется печатью организации. Для проставления отметки о заверении копии может использоваться штамп.

В данном случае заявление от имени Управления подписано представителем по доверенности главным специалистом-экспертом юридического отдела Управления Ш.М.А.

Согласно приказу начальника Управления от 25 сентября 2019 года N 254/19 "О заверении копий документов и (или) выписок из них в Управлении экономического развития и имущественных отношений администрации Петропавловск-Камчатского городского округа", главный специалист-эксперт юридического отдела Управления уполномочен на совершение действий по заверению копий документов и (или) выписок из них.

Из приложенной к заявлению копии доверенности на данного представителя следует, что на документе проставлен штамп "копия верна", он содержит указание на наименование лица, заверившего копию документа, его подпись, расшифровку, печать Управления.

Таким образом, копия доверенности соответствует требованиям действующего законодательства, заверена подписью уполномоченного лица, соответственно, заявление подписано представителем юридического лица в рамках предоставленных ему полномочий, в связи с чем оснований для оставления искового заявления без движения, а в последующем для его возвращения у судьи не имелось.

Апелляционное определение N 33-333/2021

В силу части 3 статьи 1 Гражданского процессуального кодекса РФ гражданское судопроизводство ведётся в соответствии с федеральными законами, действующими во время рассмотрения и разрешения гражданского дела, совершения отдельных процессуальных действий или исполнения судебных постановлений и постановлений других органов.

Определением Петропавловск-Камчатского городского суда К.В.Н. восстановлен процессуальный срок на подачу частной жалобы.

ОАО "Российский Сельскохозяйственный банк" обратился в суд с иском к ООО "Холод Авачи", ЗАО "ТПК "Форт-Россо", ООО "Туристический комплекс "Камчатросинтур", ООО "Дары Моря", ООО "Камчатсбытфармация" и К.Ю.М. о солидарном взыскании задолженности по кредитному договору и обращении взыскания на заложенное имущество.

Определением Петропавловск-Камчатского городского суда от 21 мая 2015 года утверждено мировое соглашение сторон спора.

23 января 2020 года от К.В.Н. поступила частная жалоба на вышеуказанное определение, в которой содержалось ходатайство о восстановлении пропущенного срока на её подачу.

Разрешая это заявление и восстанавливая срок на подачу частной жалобы, суд первой инстанции исходил из того, что срок на апелляционное обжалование пропущен заявителем по уважительным причинам.

Однако вывод суда первой инстанции по результатам рассмотрения заявления не соответствует подлежащим применению действующим нормам процессуального права.

Ранее порядок обжалования определения суда, которым утверждено мировое соглашение, определялся статьёй 332 Гражданского процессуального кодекса РФ, в соответствии с которой частная жалоба на такое определение могла быть подана в течение пятнадцати дней со дня вынесения определения судом первой инстанции, если иные сроки не установлены настоящим Кодексом.

Федеральным законом от 26 июля 2019 года N 197-ФЗ в Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации введена новая Глава 153.1, действующая с 25 октября 2019 года, в соответствии с которой порядок обжалования определения об утверждении мирового соглашения урегулирован частью 11 статьи 153.10 Гражданского процессуального кодекса РФ, согласно которой определение об утверждении мирового соглашения может быть обжаловано в суд кассационной инстанции в течение одного месяца со дня вынесения такого определения.

В силу части 3 статьи 1 Гражданского процессуального кодекса РФ гражданское судопроизводство ведется в соответствии с федеральными законами, действующими во время рассмотрения и разрешения гражданского дела, совершения отдельных процессуальных действий или исполнения судебных постановлений и постановлений других органов.

Заявителем частная жалоба на определение суда об утверждении мирового соглашения подана в суд первой инстанции 26 февраля 2020 года.

В заявлении о восстановлении срока обжалования определения суда заявителем перед судом постановлен вопрос о восстановлении срока на подачу частной жалобы, установленного статьёй 332 Гражданского процессуального кодекса РФ.

На дату подачи указанной жалобы Федеральный закон от 26 июля 2019 года N 197-ФЗ вступил в силу, в связи с чем к поданной К.В.Н. жалобе подлежит применению порядок обжалования, предусмотренный частью 11 статьи 153.10 Гражданского процессуального кодекса РФ, в соответствии с которым определение об утверждении мирового соглашения не подлежит обжалованию в апелляционном порядке, начиная с 25 октября 2019 года на такое определение суда может быть подана только кассационная жалоба.

Не учтено судом и то обстоятельство, что с 1 октября 2019 года вступил в силу Федеральный закон от 28 ноября 2018 года N 451-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации", которым были внесены изменения в Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации, в том числе, в части восстановления сроков подачи кассационных жалоб.

В соответствии с частью 2 статьи 376.1 Гражданского процессуального кодекса РФ, действующей на дату обжалования заявителем определения суда об утверждении мирового соглашения, вопрос о восстановлении срока подачи кассационной жалобы разрешается судьей соответствующего суда кассационной инстанции.

При таких обстоятельствах у суда первой инстанции не имелось полномочий по разрешению вопроса о восстановлении К.В.Н. срока на апелляционное обжалование определения Петропавловск-Камчатского городского суда Камчатского края от 21 мая 2015 года об утверждении мирового соглашения.

Учитывая изложенное, определение суда первой инстанции от 27 февраля 2020 года отменно, как постановленное с нарушением норм процессуального права.

Апелляционное определение N 33-40/2021

В соответствии с пунктом 3 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27.12.2016 N 62 "О некоторых вопросах применения судами положений Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации и Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации о приказном производстве" требования, рассматриваемые в порядке приказного производства, должны быть бесспорными и признаваемые должником.

Акционерное общество "Камчатэнергосервис" обратилось в суд с иском к Кавалерскому сельскому поселению Усть-Большерецкого муниципального района в лице администрации Кавалерского сельского поселения Усть-Большерецкого муниципального района о взыскании задолженности по оплате коммунальных услуг, ссылаясь на изложенные в исковом заявлении обстоятельства.

Обжалуемым определением судьи исковое заявление возвращено истцу на основании подпункта 1 пункта 1 части 1 статьи 135 Гражданского процессуального кодекса РФ, поскольку иск подлежит рассмотрению в порядке не искового производства, а путем вынесения судебного приказа.

Возвращая исковое заявление, суд первой инстанции исходил из того, что заявленные АО "Камчатэнергосервис" требования подлежат разрешению в порядке приказного производства, так как истцом заявлены требования о взыскании задолженности по оплате коммунальных услуг при цене иска менее 500 000 рублей, при этом определение мирового судьи об отмене судебного приказа или об отказе в принятии заявления истцом суду не представлено.

Вместе с тем, судьей оставлено без внимания следующее.

Согласно пункту 2 части 1 статьи 22 Гражданского процессуального кодекса РФ суды рассматривают и разрешают дела по указанным в статье 122 настоящего Кодекса требованиям, разрешаемые в порядке приказного производства.

В частности, судебный приказ выдается, если заявлено требование о взыскании задолженности по оплате жилого помещения, расходов на капитальный ремонт и содержание общего имущества в многоквартирном доме, коммунальных услуг, а также услуг связи (абзац 10 статьи 122 Гражданского процессуального кодекса РФ).

В соответствии с подпунктом 1, 4 части 1 статьи 23 Гражданского процессуального кодекса РФ, мировой судья рассматривает в качестве суда первой инстанции дела о выдаче судебного приказа; по имущественным спорам, за исключением дел о наследовании имущества и дел, возникающих из отношений по созданию и использованию результатов интеллектуальной деятельности, при цене иска, не превышающей пятидесяти тысяч рублей.

Согласно разъяснениям, изложенным в абзаце 2 пункта 2 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29.05.2012 N 9 "О судебной практике по делам о наследовании" дела по требованиям, основанным на обязательствах, которые возникают у наследников после принятия наследства (например, по уплате после открытия наследства процентов по кредитному договору, заключенному наследодателем, по коммунальным платежам за унаследованную квартиру и др.), подсудны мировому судье в качестве суда первой инстанции при цене иска, не превышающей пятидесяти тысяч рублей.

Из существа заявленных исковых требований следует, что задолженность по оплате коммунальных услуг образовалась в период после смерти наследодателей и составила 106 908 рублей 07 копеек.

Анализ приложенных к исковому заявлению документов в совокупности с характером спорных правоотношений не подтверждает бесспорность исковых требований. В этой связи при рассмотрении дела необходима проверка и оценка доводов истца, которые будут иметь значение для правильного разрешения спора, установление принявших наследство наследников в целях определения круга лиц, участвующих в деле.

В рассматриваемом случае оснований для вынесения судебного приказа не имеется.

При указанных обстоятельствах предъявленный АО "Камчатэнергосервис" иск относится к подсудности районного суда, и не подлежал возвращению судьей по изложенным в обжалуемом определении основаниям.

Не имеется и оснований полагать, что спор возник из наследственных правоотношений (как на то ссылается заявитель в частной жалобе), поскольку задолженность по оплате коммунальных услуг образовалась в период после смерти наследодателей, а в силу абзаца 2 пункта 2 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29.05.2012 N 9 "О судебной практике по делам о наследовании", такой иск относится к имущественным спорам, подсудность которых определяется исходя из цены иска.

С учетом изложенного, определение суда законным и обоснованным признано быть не может и на основании статьи 330 Гражданского процессуального кодекса РФ отменено, а исковое заявление - направлено в суд первой инстанции для решения вопроса о принятии к производству.

Апелляционное определение N 33-133/2021

Само по себе наличие у должника иных денежных обязательств, в том числе, несение расходов на содержание несовершеннолетних детей, не исключает обязанности по исполнению вступившего в законную силу решения суда в разумный срок.

Определением Петропавловск-Камчатского городского суда от 14 декабря 2020 года удовлетворено заявление Н.А.Г. о рассрочке исполнения решения суда о взыскании с него денежных средств путем выплаты ежемесячных платежей в размере 5 000 рублей до полного погашения задолженности.

Рассматривая указанное заявление Н.А.Г., суд первой инстанции, оценив доводы заявителя и представленные в их подтверждение доказательства, пришел к выводу о наличии правовых оснований для его удовлетворения.

Данные выводы суда не соответствуют фактическим обстоятельствам дела, не подтверждены имеющимися в материалах дела доказательствами.

Как следует из материалов дела, апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Камчатского краевого суда от 5 декабря 2020 года решение Петропавловск-Камчатского городского суда от 1 октября отменено, принято новое решение о взыскании с Н.А.Г. в пользу УМВД России по Камчатскому краю переплаты единовременного пособия в размере 235 000 рублей.

В обоснование заявления о предоставлении рассрочки исполнения апелляционного определения судебной коллегии от 5 декабря 2020 года заявитель ссылался на наличие у него на иждивении двух несовершеннолетних детей, затруднительное материальное положение, связанное с отсутствием постоянного и стабильного заработка, указывает, что единственным постоянным доходом его семьи является заработок супруги, работающей воспитателем в детском саду, кроме того, имеются кредитные обязательства.

Вместе с тем, указанные заявителем обстоятельства не могут расцениваться как исключительные и не свидетельствуют о невозможности должника исполнить решение суда. Доказательств тяжёлого материального и имущественного положения, препятствующего невозможности исполнения решения суда в разумный срок, в нарушение требований статьи 56 Гражданского процессуального кодекса РФ Н.А.Г. не представлено.

Кроме того, заявитель факт осуществления им периодической работы за плату не отрицал, вместе с тем сведения о полученных им денежных средствах за периоды работы с момента принятия судебного акта, не предоставил. Доказательств наличия или отсутствия имущества (недвижимого имущества, транспортных средств), за счёт которого также допускается исполнение решение суда, в материалах дела не имеется.

Исключительных обстоятельств, препятствующих исполнению решения суда в разумный срок, судом не установлено.

Таким образом рассрочка исполнения решения суда о взыскании с Н.А.Г. 235 000 рублей путём выплаты по 5 000 рублей ежемесячно не будет отвечать требованиям соразмерности, справедливости, нарушает баланс прав и законных интересов сторон исполнительного производства, и права взыскателя на исполнение решения суда в разумный срок.

Определение суда первой инстанции, постановленное с нарушением норм процессуального права, судебной коллегией отменено с вынесением нового решения об отказе в удовлетворении заявления Н.А.Г. о предоставлении рассрочки исполнения апелляционного определения судебной коллегии по гражданским делам Камчатского краевого суда от 5 декабря 2020 года.

Апелляционное определение N 33-338/2021

Из содержания части 1 и части 2 статьи 333 Гражданского процессуального кодекса РФ следует, что обязанность направить лицам, участвующим в деле, копии частной жалобы и приложенных к ней документов возложена на суд первой инстанции.

Определением судьи Усть-Камчатского районного суда Камчатского края от 28 декабря 2020 года частная жалоба М.Р.Н. на определение суда от 8 декабря 2020 года оставлена без движения в связи с невыполнением положений пункта 2 части 4 статьи 322 Гражданского процессуального кодекса РФ, поскольку к жалобе не приложен документ, подтверждающий направление или вручение другим лицам, участвующим в деле, копий частной жалобы.

Суд апелляционной инстанции счёл, что определение судьи Усть-Камчатского районного суда от 28 декабря 2020 года постановлено с нарушением норм процессуального права.

В определении Конституционного Суда РФ от 29 октября 2020 года N 2503-О указано, что пункт 2 часть 4 статьи 322 Гражданского процессуального кодекса РФ устанавливает общее требование к содержанию апелляционных жалобы, представления, при этом подача частной жалобы, представления прокурора и их рассмотрение судом происходят в порядке, закреплённом главой 39 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, с изъятиями и особенностями, предусмотренными статьей 333 названного Кодекса (часть первая данной статьи). В соответствии же с частью второй указанной статьи направление копий частной жалобы, представления прокурора, поданных в установленный законом срок и соответствующих необходимым требованиям, и приложенных к ним документов лицам, участвующим в деле, осуществляется судом первой инстанции.

Таким образом, из содержания части 1 и части 2 статьи 333 Гражданского процессуального кодекса РФ следует, что обязанность направить лицам, участвующим в деле, копии частной жалобы и приложенных к ней документов, возложена на суд первой инстанции.

При установленных обстоятельствах определение судьи от 28 декабря 2020 года судебной коллегией отменено с направлением дела в суд первой инстанции для выполнения требований части 2 статьи 333 Гражданского процессуального кодекса РФ.

Апелляционное определение N 33-277/2021

В соответствии с абзацем 7 статьи 222 Гражданского процессуального кодекса РФ суд оставляет заявление без рассмотрения в случае, если стороны, не просившие о разбирательстве дела в их отсутствие, не явились в суд по вторичному вызову.

В.С.А. обратился в суд с иском к Д.К.И. о взыскании долга, неустойки.

Определением Петропавловск-Камчатского городского суда от 7 марта 2019 года исковое заявление В.С.А. оставлено без рассмотрения на основании абзаца 7 статьи 222 Гражданского процессуального кодекса РФ.

Определением Петропавловск-Камчатского городского суда от 12 сентября 2019 года в удовлетворении заявления истца В.С.А. об отмене определения от 7 марта 2019 года об оставлении искового заявления без рассмотрения отказано.

Проверив материалы дела по частной жалобе В.С.А., суд апелляционной инстанции пришёл к следующему.

Согласно частям 2, 3 статьи 223 Гражданского процессуального кодекса РФ после устранения обстоятельств, послуживших основанием для оставления заявления без рассмотрения, заинтересованное лицо вправе вновь обратиться в суд с заявлением в общем порядке. Суд по ходатайству истца или ответчика отменяет свое определение об оставлении заявления без рассмотрения по основаниям, указанным в абзацах седьмом и восьмом статьи 222 настоящего Кодекса, если истец или ответчик представит доказательства, подтверждающие уважительность причин неявки в судебное заседание и невозможности сообщения о них суду. На определение суда об отказе в удовлетворении такого ходатайства может быть подана частная жалоба.

Отказывая в удовлетворении заявления В.С.А. об отмене определения от 7 марта 2019 об оставлении искового заявления без рассмотрения, суд первой инстанции исходил из того, что стороны вторично не явились в судебное заседание, а истец, надлежащим образом извещавшийся о месте и времени рассмотрения дела, не уведомил суд о причинах своего отсутствия, доказательств уважительности причин неявки суду не представил.

Суд апелляционной инстанции не согласился с данными выводами судьи по следующим основаниям.

В соответствии со статьей 18 Конституции Российской Федерации права и свободы человека и гражданина являются непосредственно действующими. Они определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечиваются правосудием.

Учитывая это конституционное положение, а также положение части 1 статьи 46 Конституции Российской Федерации, гарантирующей каждому право на судебную защиту его прав и свобод, суды обязаны обеспечить надлежащую защиту прав и свобод человека и гражданина путем своевременного и правильного рассмотрения дел.

Как следует из материалов дела, определением судьи Петропавловск-Камчатского городского суда от 7 февраля 2019 года принято к производству настоящее гражданское дело, судебное заседание назначено на 22 февраля 2019 года.

Судебное извещение в адрес истца В.С.А. направлено почтой по указанному в иске адресу, получено адресатом 16 февраля 2019 года.

В судебное заседание 22 февраля 2019 года стороны не явились, об уважительности причин своей неявки суду не сообщили, о рассмотрении дела в свое отсутствие не просили, с заявлениями и ходатайствами, связанными с рассмотрением дела, в том числе об отложении судебного заседания, не обращались.

В связи с неявкой сторон судебное заседание отложено на 7 марта 2019 года.

Судебное извещение в адрес истца В.С.А. направлено почтой по указанному им адресу 26 февраля 2019 года и получено адресатом 11 марта 2019 года, то есть после судебного заседания.

Таким образом, ко дню рассмотрения дела у суда первой инстанции отсутствовали сведения об извещении истца.

При таких обстоятельствах отсутствие истца в судебном заседании 7 марта 2019 года исключало возможность оставления иска без рассмотрения по основанию, предусмотренному абзацем 7 статьи 222 Гражданского процессуального кодекса РФ, поскольку о месте и времени судебного заседания на 7 марта 2019 года истец не был извещён.

В этой связи обжалуемое определение отменено, заявление В.С.А. об отмене определения Петропавловск-Камчатского городского суда от 12 сентября 2019 года об оставлении искового заявления без рассмотрения, удовлетворено.

Апелляционное определение N 33-238/2021

Применение норм материального права

В силу пункта 1 части 3 статьи 200 Жилищного кодекса РФ лицензиат в случае исключения сведений о многоквартирном доме из реестра лицензий субъекта Российской Федерации, а также в случае прекращения или аннулирования лицензии в соответствии со статьей 199 настоящего Кодекса обязан надлежащим образом исполнять обязанности по управлению многоквартирным домом, оказанию услуг и (или) выполнению работ по содержанию и ремонту общего имущества в многоквартирном доме в соответствии с требованиями законодательства Российской Федерации до дня: возникновения в соответствии с частью 7 статьи 162 настоящего Кодекса обязательств по управлению таким домом у управляющей организации, выбранной общим собранием собственников помещений в многоквартирном доме или отобранной по результатам проведенного органом местного самоуправления открытого конкурса.

Решением Петропавловск-Камчатского городского суда частично удовлетворены исковые требования М.В.П. и К.В.Г. в лице законного представителя Ч.О.Ю. к обществу с ограниченной ответственностью "Управляющая копания П" о защите прав потребителя.

Как следует из материалов дела, с 2017 года М.В.П. является собственником квартиры по Космическому проезду в г. Петропавловске-Камчатском, К.В.Г. - собственник ? доли в праве собственности на квартиру с 3 августа 2007 года в указанном многоквартирном доме.

Многоквартирный дом по Космическому проезду в г. Петропавловске - Камчатском представляет собой единую конструкцию, состоящую из трех секций - "А", "Б", "В".

С 1 февраля 2014 года управление вышеприведенным многоквартирным домом осуществляло ООО "УК П" на основании договора управления многоквартирным домом от 30 января 2014 года.

11 марта 2020 года на основании приказа N 18 ГЖИ Камчатского края действие лицензии, выданной ООО "УК П" на осуществление предпринимательской деятельности по управлению многоквартирными домами в Камчатском крае, прекращено.

15 апреля 2020 года постановлением администрации Петропавловск - Камчатского городского округа определена управляющая организация дома по Космическому проезду - ООО ПП "Т" на срок не более 1 года.

16 апреля 2020 года Управление коммунального хозяйства и жилищного фонда администрации Петропавловск-Камчатского городского округа и ООО ПП "Т" заключили договор управления многоквартирным домом по адресу: г. Петропавловск - Камчатский, Космический проезд. Договор вступил в силу с 1 апреля 2020 года и действует до выбора собственниками помещений в многоквартирном доме способа управления многоквартирным домом или до заключения договора управления многоквартирным домом с управляющей организацией определенной собственниками помещений в многоквартирном доме или по результатом открытого конкурса, предусмотренного частью 4 статьи 161 Жилищного кодекса РФ, но не более одного года (по данным официального сайта в сети Интернет ГИС ЖКХ).

19 мая 2020 года решением ГЖИ Камчатского края с 31 мая 2020 года сведения о многоквартирном доме по Космическому проезду в г. Петропавловске-Камчатском исключены из перечня домов, управление которым осуществляет ООО "УК П".

1 июня 2020 года внесены изменения в реестр лицензий о многоквартирном доме по Космическому проезду в г. Петропавловске-Камчатском, управление которым осуществляет ООО ПП "Т" (по данным официального сайта в сети Интернет ГИС ЖКХ).

М.В.П. неоднократно обращался к ответчику с требованиями произвести ремонт инженерных коммуникаций и фасада дома, а также в различные государственные органы и органы местного самоуправления с жалобами на бездействие ООО "УК П" по невыполнению обязанности в части проведения текущего ремонта.

ГЖИ Камчатского края неоднократно проводились проверки и выдавались предписания ООО "УК П" на устранение выявленных нарушений по проведению текущего ремонта многоквартирного дома по Космическому проезду в г. Петропавловске - Камчатском.

В июне 2019 года при проверки данного дома ГЖИ Камчатского края были выявлены в помещениях лестничных клеток подъездов и во всех общих коридорах на всех пяти этажах, а также в электрощитовых скрутки и провисания электропроводки и слаботочных сетей, не закрытые на запорные устройства электрощитовые.

3 июня 2019 года на основании выявленных нарушений ГЖИ Камчатского края выдано предписание ООО "УК П" о проведении текущего ремонта системы электроснабжения в общих коридорах и лестничных клетках многоквартирного дома в срок до 12 августа 2019 года. Аналогичные предписания были выданы обществу, в том числе, и после проведения соответствующих проверок 12 сентября 2019 года, 14 ноября 2019 года, 27 декабря 2019 года, 29 января 2020 года, 20 марта 2020 года.

В связи с невыполнением указанных предписаний постановлениями мировых судей судебных участков N N 3, 5 Петропавловск-Камчатского судебного района должностное лицо - генеральный директор ООО "УК П" признан виновным в совершении административного правонарушения, предусмотренного частью 24 статьи 19.5 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях.

В ходе проведенных проверок ГЖИ Камчатского края также выявлялись нарушения и неоднократно выдавались предписания ООО "УК П" о проведении ремонта бетонных полов на 1 этаже лестничной клетки, в холле и тамбуре подъезда, отделочный ремонт покрытий лестничной клетки, холла тамбура подъезда в секции (блоке) "А" многоквартирного дома по Космическому проезду в г. Петропавловске - Камчатском.

Выявленные нарушения ответчиком не устранены.

Разрешая спор и частично удовлетворяя иск, суд исходил из того, что обязанность по выполнению текущего ремонта для обеспечения надлежащего содержания общего имущества многоквартирного дома должно быть возложено именно на ООО "УК П", которое обязано и после прекращения у нее лицензии на осуществление деятельности по управлению и обслуживанию дома до наступления установленных законом обстоятельств в соответствии со статьёй 200 Жилищного кодекса РФ, осуществлять надлежащее содержание общего имущества жильцов многоквартирного дома.

Судебная коллегия с решением суда не согласилась на основании следующего.

Согласно пункту 1 части 3 статьи 200 Жилищного кодекса РФ лицензиат, в случае исключения сведений о многоквартирном доме из реестра лицензий субъекта Российской Федерации, а также в случае прекращения или аннулирования лицензии в соответствии со статьей 199 настоящего Кодекса обязан надлежащим образом исполнять обязанности по управлению многоквартирным домом, оказанию услуг и (или) выполнению работ по содержанию и ремонту общего имущества в многоквартирном доме в соответствии с требованиями законодательства Российской Федерации до дня: возникновения в соответствии с частью 7 статьи 162 настоящего Кодекса обязательств по управлению таким домом у управляющей организации, выбранной общим собранием собственников помещений в многоквартирном доме или отобранной по результатам проведенного органом местного самоуправления открытого конкурса.

В силу части 7 статьи 162 Жилищного кодекса РФ управляющая организация обязана приступить к исполнению договора управления многоквартирным домом с даты внесения изменений в реестр лицензий субъекта Российской Федерации в связи с заключением договора управления таким домом.

Из материалов дела, сведений официального сайта в сети Интернет ГИС ЖКХ видно, что 1 июня 2020 года внесены изменения в реестр лицензий о многоквартирном доме по Космическому проезду в г. Петропавловске-Камчатском, управление которым осуществляет ООО ПП "Т".

Таким образом, условия, предусмотренные пунктом 1 части 3 статьи 200 Жилищного кодекса РФ прекращения деятельности ООО "УК П" по управлению многоквартирным домом по Космическому проезду, оказанию услуг и (или) выполнению работ по содержанию и текущему ремонту общего имущества по отношению указанного дома наступили, поскольку с 1 июня 2020 года деятельность по управлению спорным многоквартирном домом осуществляет третье лицо - ООО ПП "Т", оно как управляющая организация приняло на себя и обязательство по производству текущего ремонта, соответственно, прекратил свое действие договор управления между собственниками многоквартирного дома и ответчиком.

О том, что ответчик не осуществляет управление многоквартирным домом после указанной даты свидетельствует и тот факт, что квитанции на оплату жилищно-коммунальных услуг выставляет третье лицо - ООО ПП "Т", оказывающее коммунальные услуги собственникам жилых помещений дома, за что с последних взимается плата, в том числе и за содержание и текущий ремонт общего имущества дома, что следует из объяснений представителя ответчика в заседание суда апелляционной инстанции и подтверждено истцами.

Действующим законодательством обязанность по содержанию и текущему ремонту общего имущества многоквартирного дома возложена на управляющую компанию, ответчик управляющей компанией не является.

Принимая во внимание указанные выше обстоятельства и вышеприведенные нормы права, судебная коллегия пришла к выводу о том, что исключение спорного дома из лицензии ООО "УК П" и внесение изменений в реестр лицензий субъекта Российской Федерации в связи с заключением договора управления с иной управляющей компанией, исключает право ответчика на управление домом, оказание услуг, т.е. он не может быть исполнителем услуг по содержанию и текущему ремонту дома.

Судебная коллегия также отметила, что не имеет значения тот факт, что третье лицо оказывает услуги и выполняет работы в объёмах Минимального перечня услуг и работ необходимых для обеспечения надлежащего содержания общего имущества в многоквартирном доме, поскольку условия договора управления не могут обеспечивать меньший объём предоставления услуг по содержанию и текущему ремонту общего имущества дома, чем предусмотрено указанными выше нормативными актами.

Таким образом, основания для удовлетворения заявленного требования у суда первой инстанции отсутствовали.

Учитывая изложенное решение Петропавловск-Камчатского городского суда судебной коллегией отменено с вынесением нового решения об отказе в удовлетворении заявленных исковых требований М.В.П., К.В.Г. в лице законного представителя Ч.О.Ю.

Апелляционное определение N 33-409/2021

Отсутствие в законодательном акте прямого указания на возможность компенсации причинённых нравственных или физических страданий по конкретным правоотношениям не всегда означает, что потерпевший не имеет права на возмещение морального вреда (абзац 3 пункта 4 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 года N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда").

Решением Петропавловск-Камчатского городского суда отказано в удовлетворении требований Г.П.М. к Министерству социального развития и труда Камчатского края (переименовано в Министерство социального благополучия и семейной политики Камчатского края), КГКУ "Камчатский центр по выплате государственных и социальных пособий" о компенсации морального вреда.

Как следует из материалов дела, Г.П.М. является инвалидом второй группы, с 1 октября 2009 года - получателем меры социальной поддержки по категории "инвалид", предоставляемой в виде ежемесячной денежной компенсации (ЕДК) расходов на оплату жилищно-коммунальных услуг и взноса на капитальный ремонт общего имущества в многоквартирном доме по месту его жительства в г. Петропавловске-Камчатском, составляющей 50 процентов указанных расходов. За период с января 2017 года по ноябрь 2019 года Г.П.М. выплачена ЕДК на сумму 54 410 рублей 30 копеек.

В последующем, получив сведения об объемах жилищно-коммунальных услуг, потреблённых Г.П.М. за период с 1 января 2017 года по 31 октября 2019 года, ответчик (КГКУ "Центр выплат") произвёл перерасчёт и установил, что сумма выплаченного ему (Г.П.М.) аванса значительно превышает его же расходы по оплате фактически потребленных жилищно-коммунальных услуг. Сумма излишне выплаченных Г.П.М. денежных средств в виде ЕДК составила 26 123 рублей 99 копеек. В этой связи с октября 2018 года из ЕДК, причитающейся Г.П.М., ответчиком производится удержание излишне выплаченных ему средств. Остаток невозмещённых излишне выплаченных средств составил 19 725 рублей 68 копеек.

Не согласившись с действиями КГКУ "Центр выплат", Г.П.М. обратился в прокуратуру г. Петропавловска-Камчатского с заявлением о проведении проверки по факту производимых удержаний из причитающихся ему выплат в виде ЕДК на оплату жилищно-коммунальных услуг.

Прокурором города Петропавловска-Камчатского в ходе проведённой проверки по указанному выше обращению выявлено нарушение прав Г.П.М.

Ссылаясь на незаконность действий КГКУ "Центр выплат" по удержанию с Г.П.М. выплаченных ему сумм ЕДК при осуществлении перерасчёта за спорный период, первого заместителя прокурора г. Петропавловска-Камчатского просил суд удовлетворить иск.

Решением Петропавловск-Камчатского городского суда Камчатского края от 24 марта 2020 года в удовлетворении исковых требований первого заместителя прокурора города в интересах Г.П.М. о признании незаконным действия КГКУ "Центр выплат" по удержанию с Г.П.М. выплаченных сумм ЕДК при осуществлении перерасчёта за период с 1 января 2017 года по 31 октября 2018 года, взыскании с Минсоцразвития края через КГКУ "Центр выплат" в пользу Г.П.М. удержанной части ЕДК за период с октября 2018 года по ноябрь 2019 года в размере 6 398 рублей 31 копейки, отказано.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Камчатского краевого суда от 9 июля 2020 года указанное решение отменено, действия КГКУ "Центр выплат" по удержанию с Г.П.М. выплаченных сумм ЕДК при осуществлении перерасчёта за период с 1 января 2017 года по 31 октября 2018 года признаны незаконными, с Минсоцразвития края через КГКУ "Центр выплат" в пользу Г.П.М. взыскана удержанная часть ежемесячной денежной компенсации за период с октября 2018 года по ноябрь 2019 года в размере 6 398 рублей 31 копейка.

Установлено, что в период с октября 2018 года по ноябрь 2019 года КГКУ "Центр выплат" незаконно в одностороннем порядке удержало из ЕДК, причитающуюся инвалиду Г.П.М., без его согласия сумму 6 398 рублей 31 копейку.

Отказывая в удовлетворении исковых требований Г.П.М. о компенсации морального вреда, суд первой инстанции исходил из того, что действиями Минсоцразвития края, КГКУ "Центр выплат", выразившимися в удержании с Г.П.М. выплаченных сумм ЕДК, допущено нарушение имущественных прав истца, в данном случае не отнесённых законом к случаям, при которых ответчики несли бы обязанность по выплате денежной компенсации морального вреда, при этом отсутствуют доказательства нарушения личных неимущественных прав истца.

Судебная коллегия с решением суда не согласилась на основании следующего.

Из приведённых нормативных положений и разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации по их применению следует, что моральный вред - это нравственные или физические страдания, причинённые действиями (бездействием), посягающим на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага, перечень которых законом не ограничен. В статье 151 Гражданского кодекса РФ закреплены общие правила по компенсации морального вреда без указания случаев, когда допускается такая компенсация. Поскольку возможность денежной компенсации морального вреда обусловлена посягательством на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага, само по себе отсутствие в законодательном акте прямого указания на возможность компенсации причинённых нравственных или физических страданий по конкретным правоотношениям не означает, что потерпевший не имеет права на возмещение морального вреда.

Согласно правовой позиции Верховного Суда РФ, изложенной в определении от 22 апреля 2019 года N 16-КГ19-2, компенсация расходов на оплату жилых помещений и коммунальных услуг, предусмотренная ФЗ от 24 ноября 1995 года N 181-ФЗ "О социальной защите инвалидов в Российской Федерации", относится к числу мер социальной поддержки ряда категорий граждан, в том числе инвалидов, и направлена на обеспечение определенного жизненного уровня этих граждан, необходимого для поддержания их здоровья и благосостояния. Произвольное, то есть в отсутствие установленных законом оснований, лишение гражданина уполномоченным органом права на эти меры социальной поддержки нарушает не только непосредственно его имущественные права, но и влечет нарушение личных неимущественных прав такого гражданина, в числе которых здоровье гражданина, достоинство его личности.

Право определённых категорий граждан на такую меру социальной поддержки, как компенсация расходов на оплату жилого помещения и коммунальных услуг, тесно связано с личными неимущественными правами гражданина, соответственно, действия, нарушающие это право, лишают гражданина не только возможности поддерживать необходимый жизненный уровень, но и, в свою очередь, отрицательно сказываются на его здоровье, эмоциональном состоянии, затрагивают достоинство личности, то есть одновременно нарушают личные неимущественные права гражданина, причиняя ему тем самым моральный вред (физические и нравственные страдания).

Таким образом, незаконные действия ответчика КГКУ "Центр выплат" по удержанию у Г.П.М., инвалида второй группы, без его согласия выплаченных ему сумм ЕДК расходов на оплату жилого помещения и коммунальных услуг при осуществлении перерасчёта за период с 1 января 2017 года по 31 октября 2018 года, повлекли нарушение личных неимущественных прав Г.П.М., поскольку лишили его возможности поддерживать необходимый жизненный уровень и отрицательно сказались на его эмоциональном состоянии, и затронули достоинство его личности.

При этом возникновение у истца нравственных страданий не нуждается в дополнительном доказывании, поскольку сам по себе факт незаконного удержания из социальных выплат инвалида без его согласия подтверждает наличие данного обстоятельства, что безусловно, как правильно указано в апелляционной жалобе, свидетельствует о причинении истцу морального вреда.

Вместе с тем, на потерпевшем лежит обязанность доказать, что причинителем вреда является именно то лицо, которое указывается в качестве ответчика (причинную связь между его действиями (бездействием) и нанесённым ущербом).

В материалах дела отсутствуют доказательства того, что ответчик Минсоцразвития края также является причинителем морального вреда Г.П.М. в результате незаконных удержаний из социальных выплат.

Учитывая изложенное, решение суда судебной коллегией отменено в части отказа во взыскании с КГКУ "Центр выплат" в пользу Г.П.М. компенсации морального вреда, судебных расходов, как постановленное с нарушением требований пунктов 3, 4 статьи 330 Гражданского процессуального кодекса РФ, и вынесено новое решение по указанному требованию.

Исходя из положений статьи 1101 Гражданского кодекса РФ компенсация морального вреда осуществляется в денежной форме. Размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего.

Приняв во внимание характер допущенного нарушения, размер и степень причинённых истцу страданий по поводу удержаний из его социальных выплат, личность истца, судебная коллегия постановила взыскать с КГКУ "Центр выплат" компенсацию морального вреда в пользу истца в размере 10 000 рублей, придя к выводу, что данная сумма с учётом установленных по делу обстоятельств в наибольшей степени отвечает требованиям разумности и справедливости, а также способствует восстановлению баланса между нарушенными правами истца и мерой ответственности государства.

Апелляционное определение N 33-424/2021

Штраф, предусмотренный пунктом 6 статьи 13 Закона о защите прав потребителей, не подлежит взысканию с исполнителя услуги при удовлетворении им требований потребителя после принятия иска к производству суда только при последующем отказе истца от иска и прекращении судом производства по делу.

Н.А.А. обратился в суд с иском (с учетом уточнения) к обществу с ограниченной ответственностью страховая компания "ВТБ Страхование" о защите прав потребителя.

Как установлено судом первой инстанции и следует из материалов дела, в мае 2016 года между Н.А.Г. и ВТБ 24 (ПАО) заключён договор на предоставление кредита. В этот же день между Н.А.Г. и ООО СК "ВТБ Страхование" заключён договор страхования, в соответствии с условиями которого Н.А.Г. была застрахована по программе "Финансовый резерв Лайф+", включающей такие страховые риски как: 1) смерть в результате несчастного случая и болезни; 2) инвалидность в результате несчастного случая и болезни; 3) госпитализация в результате несчастного случая и болезни; 4) травма. Страховая сумма по договору страхования составила 480 769 рублей, страховая премия - 80 769 рублей.

В декабре 2017 года между Н.А.Г. и ВТБ 24 (ПАО) заключён кредитный договор.

При оформлении данного договора на основании личного заявления заемщика между Н.А.Г. и ООО СК "ВТБ Страхование" заключён договор страхования на условиях программы "Финансовый резерв Лайф+", в соответствии с которой Н.А.Г. была застрахована по страховым рискам: 1) смерть в результате несчастного случая и болезни; 2) постоянная утрата трудоспособности в результате несчастного случая и болезни; 3) госпитализация в результате несчастного случая и болезни; 4) травма. Страховая сумма по договору страхования составила 725 806 рублей, страховая премия - 95 806 рублей.

В соответствии с условиями названных договоров выгодоприобретателями по договорам страхования в случае смерти застрахованного лица являются его наследники. Н.А.Г. умерла в марте 2019.

Согласно сообщению нотариуса после смерти Н.А.Г. заведено наследственное дело, наследником по закону является сын Н.А.А.

27 ноября 2019 года Н.А.А. уведомил ООО СК "ВТБ Страхование" о наступлении страхового случая, предусмотренного договорами страхования.

Отсутствие страховой выплаты и ответа на заявление послужило основанием для обращения Н.А.А. в суд с настоящим иском, после чего 6 августа 2020 года ООО СК "ВТБ Страхование" произвело выплаты по первому договору страхования в размере 725 806 рублей и по второму договору страхования в размере 480 769 рублей путём перечисления денежных средств на счёт, открытый на имя Н.А.Г., в связи с чем 6 ноября 2020 года Н.А.А. в порядке статьи 39 Гражданского процессуального кодекса РФ уточнил требования и просил с взыскать с ООО СК "ВТБ Страхование" в свою пользу неустойку за нарушение срока выплаты страхового возмещения по первому договору страхования за период с 31 декабря 2019 года по 24 марта 2020 года в размере 80 769 рублей, неустойку за нарушение срока выплаты страхового возмещения по второму договору страхования - за период с 31 декабря 2019 года по 24 марта 2020 года в размере 95 806 рублей, а также компенсацию морального вреда в размере 100 000 рублей, штраф за несоблюдение в добровольном порядке удовлетворения требований потребителя в размере 50% от суммы, присуждённой судом в пользу потребителя, расходы на представителя.

Разрешая спор по существу и частично удовлетворяя исковые требования, суд первой инстанции, оценив представленные в материалы дела доказательства в порядке статьи 67 Гражданского процессуального кодекса РФ, проанализировав условия договоров страхования в совокупности с положениями статей 934, 942, 943, 947, 1112, 1113 Гражданского кодекса РФ, исходил из того, что в силу универсального правопреемства к наследнику заемщика вместе с имущественными правами и обязанностями стороны по заключённым наследодателем кредитным договорам перешло и право требовать исполнения договоров страхования, заключённых в обеспечение исполнения обязательств по кредитным договорам.

Принимая во внимание произведённую ответчиком выплату после обращения Н.А.А. в суд, установив просрочку исполнения обязательств со стороны ООО СК "ВТБ Страхование", суд первой инстанции правомерно начислил и взыскал неустойку, предусмотренную пунктом 5 статьи 28 Закона о защите прав потребителей, исходя из размера страховой премии.

Компенсация морального вреда и штраф взысканы с ответчика в соответствии с законодательством о защите прав потребителей.

Судебная коллегия согласилась с оценкой суда первой инстанции имеющихся в деле доказательств, а также с выводами относительно обстоятельств наступления ответственности страховщика перед истцом и обоснованности заявленных им требований.

Вместе с тем, решение суда в части расчета штрафа, исходя из суммы уточнённых исковых требований за вычетом произведённой ответчиком страховой выплаты, принято с нарушением норм действующего законодательства.

В соответствии с пунктом 14 "Обзора по отдельным вопросам судебной практики, связанным с добровольным страхованием имущества граждан", утверждённого Президиумом Верховного Суда РФ 27 декабря 2017 года, штраф, предусмотренный пунктом 6 статьи 13 Закона о защите прав потребителей, не подлежит взысканию с исполнителя услуги при удовлетворении им требований потребителя после принятия иска к производству суда только при последующем отказе истца от иска и прекращении судом производства по делу.

В случае отсутствия отказа истца от иска, в том числе в части заявленного требования о взыскании штрафа, исчисляемого от всей подлежащей выплате истцу денежной суммы несмотря на удовлетворение исполнителем услуги требований потребителя о выплате причитающейся денежной суммы после принятия иска и до вынесения решения суда, в пользу потребителя подлежит взысканию предусмотренный Законом о защите прав потребителей штраф, исчисляемый от присуждённой судом суммы с учётом невыплаченной денежной суммы в добровольном порядке исполнителем услуги до принятия иска к производству суда.

Принимая во внимание правовую позицию вышестоящего суда, учитывая заявление истца об уточнении исковых требований при отсутствии отказа от требований полностью или в части, суд первой инстанции должен был произвести расчёт штрафа, исходя из размера страховой выплаты, подлежащей взысканию на момент подачи иска. Однако данные обстоятельства не были учтены судом первой инстанции.

С учётом изложенного с ответчика в пользу истца подлежал взысканию штраф в размере 696 575 рублей (725 806 + 480 769 + 95 806 + 80 769 + 10 000) * 50%).

Таким образом решение Петропавловск-Камчатского городского суда Камчатского края судебная коллегия изменила в части размера штрафа, взыскав с общества с ограниченной ответственностью страховая компания "ВТБ Страхование" в пользу Н.А.А. неустойку за нарушение срока выплаты страхового возмещения по первому договору страхования жизни заемщика за период с 31 декабря 2019 года по 6 августа 2020 года в размере 95 806 рублей, неустойку за нарушение срока выплаты страхового возмещения по второму договору страхования жизни заемщика за период с 10 января 2020 года по 11 августа 2020 года в размере 80 769 рублей, компенсацию морального вреда в размере 10 000 рублей, штраф в размере 696 575 рублей, расходы на оплату услуг представителя в размере 20 000 руб., а всего 903 150 рубля.

В остальной части решение Петропавловск-Камчатского городского суда Камчатского края оставлено без изменения.

Апелляционное определение N 33-375/2021

Неправильное установление юридически значимых обстоятельств по делу явилось основанием для отмены решения суда в апелляционном порядке.

Решением Елизовского районного суда Камчатского края удовлетворены исковые требования П.К.А. к Публичному акционерному обществу "Аэрофлот - Российские Авиалинии" о взыскании стоимости авиабилетов, процентов за пользование чужими денежными средствами, почтовых расходов.

Исковые требования заявлены со ссылкой на статьи 103, 108 Воздушного кодекса Российской Федерации, статьи. 17, 28, 29, 31 Закона РФ от 7 февраля 1992 года N 2300-1 "О защите прав потребителей" и мотивированы расторжением по инициативе истца договора воздушной перевозки и не возвратом ответчиком денежных средств, уплаченных за авиабилеты.

Разрешая спор по существу и удовлетворяя требования истца о взыскании стоимости авиабилетов, процентов за пользование чужими денежными средствами по причине отказа возврата денежных средств ответчиком, суд первой инстанции пришёл к выводу о том, что заключённый с ответчиком договор авиаперевозки предусматривал условие о возвратности приобретенных истцом авиабилетов, а на правоотношения сторон не распространяется действие Положения об особенностях исполнения договора воздушной перевозки пассажира, утверждённое Постановлением Правительства Российской Федерации от 06 июля 2020 года N 991.

При разрешении спора суд не применил положения пункта 2 статьи 107.2 Воздушного Кодекса РФ, а руководствовался положениями статьи 108 Воздушного кодекса РФ (в редакции, действующей на момент спорных правоотношений), пунктами 81, 231, 232 Федеральных авиационных правил, утверждённых приказом Министерства транспорта от 28 июня 2007 года N 82, пунктом 1 статьи 16, пунктом 1 статьи 28 и пунктами 1 и 4 статьи 29, пунктом 1 статьи 31, статьёй 32 Закона РФ "О защите прав потребителей".

Судебная коллегия с такими выводами суда первой инстанции при установлении юридически значимых обстоятельств дела не согласилась.

Как следует из материалов дела, отказ истца от договора перевозки с требованием произвести возврат приобретённых авиабилетов произошёл в период действия неотложных мер, направленных на обеспечение устойчивого развития экономики и ограничениями в связи с угрозой распространения новой коронавирусной инфекции (COVID-19), введённых на государственном уровне исходя из баланса интересов пассажиров и авиаперевозчиков, продиктованы необходимостью сохранения авиационной отрасли.

Федеральным законом от 8 июня 2020 года N 166-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в целях принятия неотложных мер, направленных на обеспечение устойчивого развития экономики и предотвращение последствий распространения новой коронавирусной инфекции" Воздушный кодекс РФ дополнен статьёй 107.2, которая устанавливает, что Правительство Российской Федерации при угрозе возникновения и (или) возникновении отдельных чрезвычайных ситуаций, введении режима повышенной готовности или чрезвычайной ситуации на всей территории Российской Федерации либо на её части вправе установить на соответствующей территории особенности исполнения договора воздушной перевозки пассажира, в том числе право перевозчика в одностороннем порядке изменить условия такого договора или отказаться от его исполнения и возвратить уплаченную за воздушную перевозку пассажира провозную плату в порядке и сроки, которые установлены Правительством Российской Федерации.

В соответствии с пунктом 1 Положения об особенностях исполнения договора воздушной перевозки пассажира, в том числе о праве перевозчика в одностороннем порядке изменить условия такого договора или отказаться от его исполнения, а также о порядке и сроках возврата уплаченной за воздушную перевозку провозной платы при угрозе возникновения и (или) возникновении отдельных чрезвычайных ситуаций, введении режима повышенной готовности или чрезвычайной ситуации на всей территории Российской Федерации либо на её части, утверждённого Постановлением Правительства РФ от 6 июля 2020 года N 991, оно применяется к договорам, подлежащим исполнению с 1 февраля 2020 года по международным воздушным перевозкам с Китайской Народной Республикой, с 18 марта 2020 года - по всем внутренним воздушным перевозкам и иным международным воздушным перевозкам, заключенным до 1 мая 2020 года.

Согласно пунктам 4, 5 указанного выше Положения при отказе пассажира от воздушной перевозки в случаях, указанных в пункте 1 или подпункте "а" пункта 3 настоящего Положения, провозная плата, уплаченная за воздушную перевозку пассажира, подлежит возврату пассажиру в порядке и сроки, которые установлены в настоящем Положении. В случаях, указанных в подпункте "б" пункта 3 и пункте 4 настоящего Положения, обязательство перевозчика перевезти пассажира в пункт назначения, указанный в билете, прекращается, при этом перевозчик обязан в течение трёх лет с даты отправления рейса, указанного в билете, принять сумму оплаченной провозной платы в счёт оплаты услуг по воздушной перевозке (в том числе по другим маршрутам воздушной перевозки) и дополнительных услуг перевозчика. Пассажир вправе для оплаты указанных услуг перевозчика использовать часть суммы оплаченной провозной платы или использовать сумму полностью, а в случае её недостаточности доплатить денежными средствами.

В силу пункта 6 указанного выше Положения денежные средства, не использованные для оплаты услуг, указанных в пункте 5 настоящего Положения, подлежат возврату пассажиру по истечении трёх лет с даты отправления рейса, указанного в билете, если иной срок возврата не установлен пунктом 10 настоящего Положения.

На сумму оплаченной провозной платы подлежат начислению проценты за пользование денежными средствами. Размер процентов за пользование денежными средствами определяется ключевой ставкой Центрального банка Российской Федерации, действовавшей в соответствующие периоды. Проценты за пользование денежными средствами начисляются по день возврата суммы этих средств пассажиру, но не позднее окончания 4-летнего срока с даты отправления рейса, указанного в билете. На сумму оплаченной провозной платы, использованной для оплаты услуг перевозчика, указанных в пункте 5 настоящего Положения, проценты не начисляются.

Таким образом, к оспариваемому договору перевозки не применимы положения статьи 108 Воздушного кодекса РФ, а также пункты 81, 231, 232 Федеральных авиационных правил, утверждённых приказом Министерства транспорта от 28 июня 2007 года N 82.

Судебная коллегия нашла обоснованными доводы апелляционной жалобы и пришла к выводу, что нормы пункта 2 статьи 107.2 Воздушного кодекса РФ и Положения, устанавливающие императивное требование о возврате провозной платы распространяются на договорные отношения, возникшие между П.К.А. и ПАО "Аэрофлот", учитывая, что спорный договор воздушной перевозки заключён до 1 мая 2020 года (20 января 2020 года), подлежал исполнению после 18 марта 2020 года (14 июня 2020 года) по маршруту г. Петропавловск-Камчатский - г. Москва - г. Симферополь и 9 августа 2020 года по маршруту Симферополь - Москва - Петропавловск-Камчатский, то есть должен был быть совершён в порядке и сроки, указанные в Положении. Соответственно, доводы истца о том, что отказ от договора перевозки произошёл по причинам не связанным с угрозой распространения новой коронавирусной инфекции, при рассматриваемом споре не имеет правового значения.

Пунктом 10 Положения N 991, установлено, что правило о возврате провозной платы по истечении 3 лет с даты отправления рейса, указанного в билете, не распространяется на следующие категории пассажиров: лица, признанные инвалидами I или II группы, лицо, сопровождающее инвалида I группы или ребенка-инвалида II группы, ветераны Великой Отечественной войны, члены многодетной семьи. Указанные категории пассажиров имеют право на возврат провозной платы в течение 10 дней со дня получения перевозчиком заявления о возврате. При этом указанное заявление может быть подано как до даты воздушной перевозки, указанной в билете, так и после неё. Иные категории пассажиров вправе подать заявление о возврате провозной платы по истечении 3 лет с даты отправления рейса, указанного в билете.

Учитывая, что истец не относится к особым категориям пассажиров, указанных в пункте 10 Постановления N 991, исковые требования удовлетворению не подлежат, не зависимо от причины отказа истца от авиаперевозки.

Ссылки истца о том, что требования о возврате уплаченных денежных средств заявлены ею до внесения изменений в Воздушный кодекс Российской Федерации и подлежат удовлетворению, судебная коллегия также сочла необоснованными, поскольку указанное Положение распространяется на договорные отношения, возникшие между П.К.А. и ПАО "Аэрофлот". При этом, решением Верховного Суда Российской Федерации 30 сентября 2020 года по делу N АКПИ20-488 был рассмотрен административный иск и отказано в его удовлетворении о признании частично недействующим абзаца второго пункта 1 указанного Положения.

Вопреки требованиям истца, ни условия тарифа, ни положения статьи 32 Закона Российской Федерации "О защите прав потребителей" не гарантируют возврат истцу провозной платы в полном объёме, на чём настаивала истец.

Не являются злоупотреблением права действия ответчика, связанные с удержанием денежных средств истца, поскольку П.К.А. не лишена возможности осуществить вынужденный возврат денежных средств на электронный сертификат.

При этом указанные в ответе ООО "Тикет сервис" на заявление истца о возврате денежных средств предложения авиакомпании об оказании по её выбору новой перевозки и иных услуги в пределах стоимости ранее оплаченной провозной платы в течение трёх лет при оформлении ваучера (сертификата) либо переоформлении авиабилетов соответствуют позиции Международной воздушной ассоциации воздушного транспорта (IATA) от 6 апреля 2020 года, согласно которой депозитные ваучеры признаны законной формой возврата денег за авиабилеты во избежание разрушительных последствий для авиационной отрасли.

Позиция суда первой инстанции о том, что предложенный порядок обмена билетов либо получение ваучера противоречит статье 32, пункту 1 статьи 16 Закона Российской Федерации от 7 февраля 1992 г. N 2300-1 "О защите прав потребителей", предусматривающего, что условия договора, ущемляющие права потребителя по сравнению с правилами, установленными законами или иными правовыми актами Российской Федерации в области защиты прав потребителей, признаются недействительными, является несостоятельной. Исходя из пункта 4 статьи 3 Гражданского кодекса Российской Федерации к правовым актам Российской Федерации в сфере гражданского законодательства относятся, в том числе, постановления Правительства Российской Федерации, содержащие нормы гражданского права и принимаемые на основании и во исполнение названного кодекса и иных законов, указов Президента Российской Федерации.

Поскольку в удовлетворении основных исковых требований П.К.А. следует отказать, не подлежат удовлетворению и производные требования о взыскании процентов за пользование чужими денежными средствами, поскольку обстоятельства невозврата денежных средств, не вызваны виновным поведением ответчика, и не были направлены на нарушение права потребителя, как это могло быть в случае отсутствия условий непредвиденной сложной эпидемиологической ситуации.

В этой связи обжалуемое решение отменено, с вынесением нового решения об отказе удовлетворении требований истца.

Апелляционное определение N 33-346/2021

Само по себе исключение юридического лица из реестра в результате действий (бездействия), которые привели к такому исключению (отсутствие отчетности, расчетов в течение долгого времени), равно как и неисполнение обязательств не является достаточным основанием для привлечения к субсидиарной ответственности. Требуется, чтобы неразумные и/или недобросовестные действия (бездействие) лиц, указанных в пунктах 1 - 3 статьи 53.1 Гражданского кодекса РФ, привели к тому, что общество стало неспособным исполнять обязательства перед кредиторами.

К.Ю.Т. обратилась в суд с иском к ответчику Г.Ю.Ю. о взыскании денежных средств. Елизовским районным судом Камчатского края постановлено решение, которым в удовлетворении иска отказано.

Как следует из материалов дела, 20 августа 2018 года между К.Ю.Т. и ООО "З" заключён договор займа, согласно которому истец предоставляет обществу заем в сумме 512 500 рублей на срок с 20 августа 2018 года по 20 августа 2019 года, а общество обязуется возвратить истцу 21 августа 2019 года полученный займ и уплатить проценты за пользование займом в размере 21% годовых, а всего 620 125 рублей.

Пунктом 6.3 договора займа предусмотрено, что общество взяло на себя обязательство в случае невыплаты истцу суммы займа и причитающихся процентов в срок, установленный договором, выплатить К.Ю.Т. пеню в размере 0,05% за каждый день просрочки до полного погашения задолженности.

Согласно квитанции к приходному кассовому ордеру от 20 августа 2018 года истец свое обязательство по данному договору займа исполнила, предоставив обществу предусмотренный договором займ.

Общество, в нарушение условий договора займа, свои обязательства по возврату суммы займа и процентов за пользование им не выполнило.

26 июня 2020 года общество прекратило деятельность ввиду исключения решением регистрационного органа из единого государственного реестра юридических лиц на основании пункта 1 статьи 21.1 ФЗ "О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей" по причине того, что юридическое лицо в течение последних двенадцати месяцев, предшествующих моменту принятия регистрирующим органом соответствующего решения, не представляло документы отчетности, предусмотренные законодательством Российской Федерации о налогах и сборах, и не осуществляло операций хотя бы по одному банковскому счёту.

Генеральным директором общества и соучредителем с 2012 года до момента прекращения его деятельности являлся ответчик Г.Ю.Ю.

Суд, придя к выводу об освобождении Г.Ю.Ю. от субсидиарной ответственности, исходил из отсутствия доказательств неразумных и недобросовестных действий ответчика, причинно-следственной связи между ними и обстоятельствами неисполнения юридическим лицом обязательств перед истцом в рамках заключённого договора.

Судебная коллегия с решением суда не согласилась на основании следующего.

Согласно статье 44 ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью" единоличный исполнительный орган при осуществлении им прав и исполнении обязанностей должен действовать в интересах общества добросовестно и разумно.

Ситуации, в которых действия директора признаются недобросовестными и неразумными, а вина директора считается доказанной, разъяснены в Постановлении Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 30 июля 2013 года N 62 "О некоторых вопросах возмещения убытков лицами, входящими в состав органов юридического лица", при этом их перечень не является исчерпывающим.

Согласно пункту 4 данного Постановления добросовестность и разумность при исполнении возложенных на директора обязанностей заключаются в принятии им необходимых и достаточных мер для достижения целей деятельности, ради которых создано юридическое лицо, в том числе в надлежащем исполнении публично-правовых обязанностей, возлагаемых на юридическое лицо действующим законодательством. В связи с этим в случае привлечения юридического лица к публично-правовой ответственности (налоговой, административной и т.п.) по причине недобросовестного и (или) неразумного поведения директора, понесённые в результате этого убытки юридического лица могут быть взысканы с директора.

При обосновании добросовестности и разумности своих действий (бездействия) директор может представить доказательства того, что квалификация действий (бездействия) юридического лица в качестве правонарушения на момент их совершения не являлась очевидной, в том числе по причине отсутствия единообразия в применении законодательства налоговыми, таможенными и иными органами, вследствие чего невозможно было сделать однозначный вывод о неправомерности соответствующих действий (бездействия) юридического лица.

Согласно правовой позиции, изложенной в пункте 9 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21 декабря 2017 года N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве", если руководитель должника докажет, что само по себе возникновение признаков неплатежеспособности не свидетельствовало об объективном банкротстве, и он, несмотря на временные финансовые затруднения, добросовестно рассчитывал на их преодоление в разумный срок, приложил необходимые усилия для достижения такого результата, выполняя экономически обоснованный план, такой руководитель может быть освобождён от субсидиарной ответственности на тот период, пока выполнение его плана являлось разумным с точки зрения обычного руководителя, находящегося в сходных обстоятельствах.

Обстоятельств, свидетельствующих о том, что ответчиком как руководителем должника предпринимались действия к исполнению обязательств перед истцом, а также к преодолению финансовых затруднений, в материалах дела не имеется.

Напротив, ответчик, зная о неисполненном обязательстве перед истцом, допустил фактическое прекращение деятельности данного общества, что повлекло его исключение из Единого государственного реестра юридических лиц.

В материалы дела ответчиком в нарушение требований статьи 56 Гражданского процессуального кодекса РФ не представлены доказательства того, что несмотря на временные финансовые затруднения им предпринимались меры для достижения положительного результата деятельности общества.

Данные обстоятельства, безусловно, как правильно указано в апелляционной жалобе, свидетельствуют о неразумном и недобросовестном ведении коммерческой деятельности, что привело к прекращению деятельности общества и неисполнению обязательств перед истцом.

Таким образом, решение суда судебной коллегией отменено с частичным удовлетворением исковых требований.

В этой связи с Г.Ю.Ю. в пользу К.Ю.Т. в порядке привлечения ответчика к субсидиарной ответственности взысканы денежные средства в размере основного долга и процентов за пользование займом 620 125 рублей, пени в размере 122 784, 75 рублей за период с 22 августа 2019 года по 21 сентября 2020 года ( 620 125 руб. х 0,05% х 396 дней = 122 784,75 рублей).

В силу пункта 4 статьи 395 Гражданского кодекса РФ в случае, когда соглашением сторон предусмотрена неустойка за неисполнение или ненадлежащее исполнение денежного обязательства, предусмотренные настоящей статьей проценты не подлежат взысканию, если иное не предусмотрено законом или договором.

Исходя из этого требования истца о взыскании процентов за пользование чужими денежными средствами оставлены без удовлетворения, поскольку сторонами установлена договорная неустойка за нарушение сроков исполнения обязанностей по договору, которая препятствует взысканию процентов за пользование чужими денежными средствами. Договором займа взыскание процентов по статье 395 Гражданского кодекса РФ не предусмотрено.

Апелляционное определение N 33-302/2021

Административное задержание, предусмотренное частью 3 статьи 27.5 Кодекса РФ об административных правонарушениях, может считаться законным лишь в том случае, если оно осуществляется в целях, определяемых предписаниями Конституции Российской Федерации и Конвенции о защите прав человека и основных свобод, необходимо для их достижения и является соразмерным. Следовательно, такое административное задержание не может быть признано законным, если оно применялось должностным лицом хотя и в рамках установленных законом полномочий, но с нарушением указанных целей и критериев, при отсутствии достаточных оснований, произвольно.

Решением Петропавловск-Камчатского городского суда Камчатского края отказано в удовлетворении исковых требований Е.Г.Н. к Российской Федерации в лице Министерства финансов Российской Федерации, к Российской Федерации в лице Министерства внутренних дел Российской Федерации о взыскании компенсации морального вреда.

Как установлено судом первой инстанции, подтверждается материалами гражданского дела и дела об административном правонарушении, Е.Г.Н. в апреле 2019 года в 15 часов 50 минут был задержан и доставлен сотрудниками полиции в дежурную часть УМВД России по городу Петропавловску-Камчатскому в связи с поступлением информации о совершении им правонарушения, предусмотренного частью 1 статьи 20.1. Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях (мелкое хулиганство). При задержании и доставлении к Е.Г.Н. применены специальные средства ограничения подвижности - наручники. В этот же день в 16 часов 05 минут к Е.Г.Н. применена мера обеспечения производства по делу об административном правонарушении в виде административного задержания на срок 48 часов, о чём уполномоченное должностное лицо органа полиции составило протокол об административном задержании Е.Г.Н. в соответствии со статьёй 27.5. Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях. Перед водворением в комнату для задержанных в присутствии понятых у Е.Г.Н. изъяты для временного хранения личные вещи.

23 апреля 2019 года инспектором ППСП МВ 2 роты ОБ ППСП УМВД России по городу Петропавловску-Камчатскому М.А.А. в отношении Е.Г.Н. составлен протокол об административном правонарушении, из которого усматривается, что 22 апреля 2019 года в 11 часов в городе Петропавловске-Камчатском гражданин Е.Г.Н., находясь в общественном месте, выражался грубой нецензурной бранью в присутствии посторонних лиц, на замечания прекратить свои противоправные действия не реагировал, продолжал умышленно выражаться нецензурной бранью, чем демонстративно нарушал общественный порядок.

24 апреля 2019 года в 15 часов 50 минут Е.Г.Н. освобождён по истечении срока административного задержания.

В отношении Е.Г.Н. 2 мая 2019 года инспектором ППСП МВ 2 роты ОБ ППСП УМВД России по городу Петропавловску-Камчатскому М.А.А. составлен уточнённый протокол об административном правонарушении в совершении Е.Г.Н. административного правонарушения, предусмотренного частью 1 статьи 20.1. Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях (мелкое хулиганство), в котором отражены те же самые обстоятельства, что и в первом протоколе. Дело передано в суд.

Постановлением Петропавловск-Камчатского городского суда от 26 июля 2019 года, вступившим в законную силу 27 августа 2019 года, производство по делу в отношении Е.Г.Н. о совершении административного правонарушения, предусмотренного частью 1 статьи 20.1. Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях прекращено на основании пункта 6 части 1 статьи 24.5 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях в связи с истечением срока давности привлечения к административной ответственности.

Отказывая Е.Г.Н. в удовлетворении исковых требований о компенсации морального вреда, суд со ссылкой на разъяснения Конституционного Суда Российской Федерации, изложенные в Постановлении N 9-П от 16 июня 2009 года, согласно которым административное задержание на срок до 48 часов - с учётом его юридической природы как формы ограничения конституционного права на свободу - может быть признано законным и в случае последующего прекращения производства по делу об административном правонарушении, в том числе и по таким основаниям, как отсутствие события административного правонарушения или отсутствие состава административного правонарушения, если должностное лицо или орган публичной власти действовали в условиях, когда были достаточные основания полагать, что применение данной принудительной меры необходимо, пришёл к выводу о том, что применённое к Е.Г.Н. административное задержание произведено с соблюдением требований Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях лицами, правомочными применять указанную меру обеспечения производства по делу, при этом сроки административного задержания ими не нарушены, административное задержание применено с целью пресечения административного правонарушения, установление личности нарушителя, составления протокола об административном правонарушении и обеспечение правильности рассмотрения дела.

Суд первой инстанции также отметил, что процессуальных нарушений при применении к Е.Г.Н. 22 апреля 2019 года меры обеспечения производства по делу об административном правонарушении, равно как и фактов совершения в отношении истца при его задержании действий, повлекших нарушение его прав и свобод, в ходе судебного разбирательства не установлено. Действия должностных лиц, связанных с применением к истцу меры обеспечения производства по делу об административном правонарушении, Е.Г.Н. либо прокурором в суд по правилам главы 22 КАС РФ (в порядке административного производства) не оспорены.

Вменяемое Е.Г.Н. деяние подпадает под признаки совершения административного правонарушения, предусмотренного положениями части 1 статьи 20.1 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях (мелкое хулиганство), санкция которой устанавливает ответственность, в том числе и в виде самой строгой меры наказания - административного ареста, а потому применённая к истцу мера обеспечения производства по делу об административном правонарушении в виде административного задержания на 48 часов, по мнению суда первой инстанции, была разумной и необходимой в рассматриваемых обстоятельствах, и отвечала целям, установленным для её применения.

Судебная коллегия не согласилась с такими выводами суда первой инстанции, так как они сделаны без учёта всех имеющих значение для дела обстоятельств, противоречат фактическим обстоятельствам по делу, и основаны на неверном толковании норм материального права, подлежащих применению к данным правоотношениям.

В соответствии с частью 1 статьи 27.2. Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях под доставлением понимается принудительное препровождение физического лица в целях составления протокола об административном правонарушении при невозможности его составления на месте выявления административного правонарушения, если составление протокола является обязательным.

Пунктами 2 и 3 статьи 27.2. Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях установлено, что доставление должно быть осуществлено в возможно короткий срок. О доставлении составляется протокол либо делается соответствующая запись в протоколе об административном правонарушении или в протоколе об административном задержании.

Согласно части 1 статьи 27.3. Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях административное задержание, то есть кратковременное ограничение свободы физического лица, может быть применено в исключительных случаях, если это необходимо для обеспечения правильного и своевременного рассмотрения дела об административном правонарушении, исполнения постановления по делу об административном правонарушении.

В соответствии с частью 1 и частью 3 статьи 27.5. Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях срок административного задержания не должен превышать три часа, за исключением случаев, предусмотренных частями 2 и 3 настоящей статьи.

Лицо, в отношении которого ведётся производство по делу об административном правонарушении, влекущем в качестве одной из мер административного наказания административный арест или административное выдворение за пределы Российской Федерации, может быть подвергнуто административному задержанию на срок не более 48 часов.

Согласно пункту 271 (подпункты 271.1. - 271.6.) Устава патрульно-постовой службы полиции, утвержденного приказом МВД России от 29 января 2008 года N 80, при выявлении признаков административного правонарушения сотрудники подразделений патрульно-постовой службы полиции обязаны: немедленно потребовать прекращения противоправного поведения; проверить документы, удостоверяющие личность правонарушителя; зафиксировать выявленные в них сведения; установить и записать данные о свидетелях (если таковые имеются), объяснить свидетелям их права и обязанности в соответствии с действующим законодательством; определить обстоятельства, подлежащие выяснению по делу: наличие события административного правонарушения; лицо, совершившее противоправные действия; виновность лица в совершении административного правонарушения; обстоятельства, исключающие производство по делу об административном правонарушении; иные обстоятельства, имеющие значение для правильного разрешения дела, а также причины и условия совершения административного правонарушения. Составить протокол об административном правонарушении в соответствии с требованиями статьи 28.2. Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях.

В соответствии с пунктами 274, 275 названного Устава, в целях составления протокола об административном правонарушении, предусмотренного Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях при невозможности составления его на месте выявления административного правонарушения в соответствии со статьей 27.2 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях осуществляется доставление физических лиц в служебные помещения ближайшего органа внутренних дел или в помещение органа местного самоуправления. О доставлении составляется протокол либо делается соответствующая запись в протоколе об административном правонарушении или протоколе об административном задержании.

Как указано в Постановлении Европейского Суда по правам человека от 7 февраля 2017 года по делу "Лашманкин и другие против Российской Федерации", сотрудник полиции может принудительно доставить лицо в отдел полиции для составления протокола об административном правонарушении при невозможности его составления на месте выявления административного правонарушения, если составление протокола является обязательным. Лицо должно быть освобождено при первой возможности.

При наличии возможности установления личности нарушителя, наличии необходимых документов, подходящей обстановки на месте совершения правонарушения (включая погоду) протокол об административном правонарушении составляется на месте его совершения без применения доставления.

Из названных положений Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях в их системной взаимосвязи следует, что доставление в отдел полиции и административное задержание до трёх часов гражданина, подозреваемого в совершении административного правонарушения, производится должностными лицами административного органа не произвольно, а только в исключительных случаях, с целью составления протокола об административном правонарушении при невозможности его составления на месте выявления административного правонарушения, а также с целью обеспечения правильного и своевременного рассмотрения дела об административном правонарушении. Мотивы применения данных административных мер к гражданину, подозреваемому в совершении административного правонарушения, должны быть изложены в соответствующих процессуальных документах. Обоснованность, необходимость и соразмерность их применения при рассмотрении иска потерпевшего о возмещении вреда должны быть доказаны административным органом или должностными лицами в суде.

Что касается административного задержания лица, в отношении которого ведётся административное преследование, на срок до 48 часов, то оно по своей сути представляет собой лишение свободы, хотя и носящее кратковременный характер. Требования к законности этой меры исходя из смысла статей 22 и 55 (часть 3) Конституции Российской Федерации и подпункта "с" пункта 1 статьи 5 Конвенции о защите прав человека и основных свобод не могут сводиться к соблюдению одних лишь формальных условий, предполагающих её применение должностными лицами в рамках закона, в законных целях и в соответствии с задачами законодательства об административных правонарушениях.

Административное задержание, предусмотренное частью 3 статьи 27.5 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях, может считаться законным лишь в том случае, если оно осуществляется в целях, определяемых предписаниями Конституции Российской Федерации и Конвенции о защите прав человека и основных свобод, необходимо для их достижения и является соразмерным. Следовательно, такое административное задержание не может быть признано законным, если оно применялось должностным лицом хотя и в рамках установленных законом полномочий, но с нарушением указанных целей и критериев, при отсутствии достаточных оснований, произвольно.

Таким образом, учитывая, что целью доставления в орган внутренних дел является составление административного протокола, дальнейшее содержание лица под стражей до судебного разбирательства требует конкретного обоснования; в отсутствие явных причин не освобождать заявителя такое содержание следует рассматривать как необоснованное, даже если оно укладывалось в 48-часовой срок.

Из материалов дела об административном правонарушении усматривается, что дело об административном правонарушении в отношении Е.Г.Н. три раза направлялось в суд. Определениями судьи Петропавловск-Камчатского городского суда Камчатского края от 24 апреля 2019 года и 8 мая 2019 года оно дважды возвращалось в УМВД России по городу Петропавловску-Камчатскому для устранения допущенных административным органом недостатков. При этом судья неоднократно указывал на недостаточность собранных административным органом доказательств, подтверждающих совершение Е.Г.Н. административного правонарушения, предусмотренного частью 1 статьи 20.1 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях, а также обращал внимание административного органа на то, что должностным лицом, направившим дело для рассмотрения судье, не представлены доказательства, позволяющие судье при рассмотрении дела обоснованно и мотивированно прийти к выводу, что назначение менее сурового наказания, чем административный арест, не обеспечит достижение целей административного наказания. Кроме того, направленное судье дело не содержало каких-либо сведений и документов, на основании которых судья мог бы всесторонне рассмотреть вопрос о предлагаемом стороной обвинения к применению такого вида административного наказания, как административный арест.

Однако по факту указанные судьёй в названных определениях недостатки административным органом так и не были устранены. После третьего поступления административного дела в суд судья вынес постановление о прекращении производства по делу в отношении Е.Г.Н. в связи с истечением срока давности привлечения к административной ответственности.

Из совокупности представленных административным органом в подтверждение вины Е.Г.Н. в совершении им административного правонарушения в материалы дела об административном правонарушении доказательств, в том числе показаний очевидцев события Н.С.Н., В.С.К., объяснений самого Е.Г.Н., фотографий, видео и аудио записей с видеорегистратора автомобиля, принадлежащего Е.Г.Н., усматривается, что 22 апреля 2019 года около 11 часов в городе Петропавловске-Камчатском между Е.Г.Н. и А.П.И. произошёл устный конфликт из-за нанесённого по проезжающему мимо автомобилю истца удара. После того, как в конфликт вмешались другие люди, стоявшие на углу дома, Е.Г.Н. попытался сесть в автомобиль и уехать, однако этого ему сделать не дали. Между мужчинами произошла потасовка, в результате которой Е.Г.Н. связали руки сброшенной с верхних этажей дома верёвкой, ему также причинены телесные повреждения, что подтверждается справкой, выданной ГБУЗ КК "Петропавловск-Камчатская городская поликлиника N 1". В ходе потасовки на аудиозаписи слышна нецензурная брань, издаваемая несколькими мужскими голосами. После окончания потасовки нецензурная брань прекратилась и в последующем не слышна. В заявлении от 22 апреля 2019 года содержится просьба Ш. о привлечении Е.Г.Н. к установленной законом ответственности по факту нарушения им 22 апреля 2019 года около 11 часов общественного порядка. По утверждению Ш. Е.Г.Н. выражался нецензурной бранью в адрес прохожих граждан, на замечания прохожих не реагировал, продолжал нарушать общественный порядок.

Как следует из рапорта полицейского взвода 2 роты ОБ ППСП УМВД России по городу Петропавловску-Камчатскому сержанта полиции Х.В.В. от 22 апреля 2019 года Е.Г.Н. был задержан на основании заявления (заявления Ш. от 22 апреля 2019 года) и через ККНД доставлен в дежурную часть по ул. Партизанской, дом 20. При доставлении в дежурную часть в соответствии с пунктом 6 части 1 статьи 21 ФЗ "О полиции" к Е.Г.Н. применены специальные средства наручники. На момент задержания у Е.Г.Н. имелись ссадины на лице и руках.

Согласно акту медицинского освидетельствования на состояние опьянения от 22 апреля 2019 года, у Е.Г.Н. в 14 часов 47 минут 22 апреля 2019 года состояние опьянения не установлено.

Протокол об административном задержании в отношении Е.Г.Н. составлен должностным лицом 22 апреля 2019 года в 16 часов 05 минут. Из содержания названного протокола усматривается, что 22 апреля 2019 года в 15 час. 50 мин. к Е.Г.Н. применены меры административного задержания на срок 48 часов в связи с совершением им правонарушения, предусмотренного частью 1 статьи 20.1 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях, 22 апреля 2019 года в 11 часов 25 минут в городе Петропавловске-Камчатском гражданин Е.Г.Н. находился в общественном месте, выражался грубой нецензурной бранью в присутствии посторонних лиц, на замечания прекратить свои противоправные действия не реагировал, продолжал умышленно выражаться нецензурной бранью, чем демонстративно нарушал общественный порядок. 24 апреля 2019 года в 15 час. 50 мин. Е.Г.Н. освобожден по истечении срока административного задержания.

Из установленных по делу обстоятельств усматривается, что сотрудники подразделения патрульно-постовой службы полиции, прибывшие на место вызова и принявшие решение доставить Е.Г.Н. в дежурную часть и задержать его на срок до 48 часов, не указали в соответствующих документах цель и мотивы применения к нему данных мер обеспечения производства по делу об административном правонарушении. При этом такое основание для применения к лицу доставления и административного задержания, как заявление другого гражданина о совершении указанным лицом административного правонарушения, не предусмотрено нормами Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях. Указанное в рапорте сотрудника полиции в качестве основания для задержания Е.Г.Н. заявление Ш. от 22 апреля 2019 года являлось лишь поводом для проведения сотрудниками полиции проверки в соответствии с требованиями пункта 271 Устава патрульно-постовой службы полиции, утвержденного приказом МВД России от 29 января 2008 года N 80, и при необходимости выполнения требований пунктов 274 и 275 названного Устава.

Однако доказательств, подтверждающих наличие объективных причин, или совершение Е.Г.Н. таких действий, которые не позволили сотрудникам полиции на месте проверить документы, удостоверяющие личность Е.Г.Н. (при том, что он находился возле своего транспортного средства, которым управлял до возникновения конфликта с жильцами дома, а потому мог иметь при себе все необходимые документы), и составить в отношении него протокол об административном правонарушении, представитель ответчика в лице Министерства внутренних дел РФ в суд не представил.

Кроме того, не сообщил представитель ответчика суду и конкретных причин, требовавших доставление Е.Г.Н. в дежурную часть и его задержания на 48 часов.

Ссылка суда первой инстанции в мотивированной части решения на то, что необходимость и разумность применения указанной меры была обусловлена характером совершаемых истцом действий, обстоятельствами места и времени события административного правонарушения (утреннее время, жилая застройка, многолюдность, активность действий Е.Г.Н., наличие при себе ножа в ножнах, изъятых у Е.Г.Н. при помещении в комнату для задержанных), по мнению судебной коллегии, является необоснованной, так как судом не учтено, что никто из конфликтующих сторон не жаловался на то, что Е.Г.Н. применял в отношении них физическую силу, спецсредства (нунчаки) или угрожал им ножом.

Из объяснений Ш. и А.П.И. от 22 апреля 2019 года усматривается, что Е.Г.Н. только вышел из своего автомобиля и выражался нецензурной бранью в адрес прохожих, на замечания прохожих не реагировал, продолжая нарушать общественный порядок.

Вместе с тем, из показаний очевидцев событий Н.С.Н. и В.С.К., а также фотографий и видеозаписи с видеорегистратора, установленного в автомобиле Е.Г.Н. (имеющихся в деле об административном правонарушении) усматривается, что Е.Г.Н. вступил с А.П.И. в словестный конфликт, а когда к ним побежали четверо мужчин, Е.Г.Н. попытался сесть в автомобиль и уехать, однако его скрутили и связали по рукам.

Таким образом, агрессивное поведение Е.Г.Н. могло быть только в момент словесного конфликта с А.П.И., так как в дальнейшем он (Е.Г.Н.) сам стал жертвой правонарушения со стороны неизвестных лиц, при этом в момент применения к истцу физической силы, по свидетельству Н.С.Н., ругались и выражались нецензурной бранью все мужчины.

Однако, каких-либо доказательств, подтверждающих, что Е.Г.Н. в адрес А.П.И. выражался грубой нецензурной бранью, кем и в какой момент ему делались замечания прекратить свои противоправные действия, на которые он не реагировал и продолжал умышленно выражаться нецензурной бранью, приехавшие на место вызова сотрудники полиции не добыли и к материалам дела об административном правонарушении не приобщили. Личности принимавших участие в конфликте мужчин не установили и не допросили. При этом сам А.П.И. в своих объяснениях не указывает на то, что Е.Г.Н. выражался нецензурной бранью именно в его адрес либо каким-то образом угрожал ему или пытался применить физическую силу.

При таких обстоятельствах, сотрудниками полиции по делу об административном правонарушении не установлен умысел Е.Г.Н. на демонстративное нарушение общественного порядка, что исключает наличие в его действиях состава административного правонарушения, предусмотренного ч. 1 ст. 20.1 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях.

В момент приезда сотрудников полиции к месту вызова Е.Г.Н. какой-либо общественной опасности не представлял, нецензурной бранью не выражался, был связан, имел телесные повреждения, сопротивления или неповиновения сотрудникам полиции не оказывал, каких-либо хулиганских действий не совершал, следовательно, объективных причин, по которым сотрудники полиции не могли в полном объёме выполнить требования пункта 271 Устава патрульно-постовой службы полиции, утвержденного приказом МВД России от 29 января 2008 года N 80, и, в случае установления оснований, составить на месте предполагаемого выявления административного правонарушения в отношении Е.Г.Н. протокол об административном правонарушении, не имеется.

Более того, протокол об административном правонарушении в отношении Е.Г.Н. мог быть составлен сотрудниками полиции и в течение трёх часов с момента доставления его в дежурную часть, однако при помещении 22 апреля 2019 года в 15 час. 50 мин. в комнату для задержанных на 48 часов протокол об административном правонарушении, предусмотренном частью 1 статьи 20.1. Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях, в отношении Е.Г.Н. отсутствовал, он был составлен на следующий день 23 апреля 2019 года, при этом с момента инцидента, до момента применения к истцу задержания на 48 часов прошло четыре часа, однако каких-либо сведений о том, что за эти четыре часа Е.Г.Н. вел себя агрессивно, неадекватно, оказывал сопротивление сотрудникам полиции или иным образом совершал хулиганские действия, материалы дела об административном правонарушении и гражданского дела не содержат.

Оценив в совокупности представленные доказательства, учитывая по делу фактические обстоятельства, при которых истец был задержан и доставлен в отдел полиции, судебная коллегия пришла к выводу о том, что у сотрудников правоохранительных органов не имелось достаточных оснований для доставления истца в дежурную часть, равно как и не имелось оснований для административного задержания истца на срок 48 часов. Доказательств обоснованности, необходимости и соразмерности применения сотрудниками правоохранительных органов к Е.Г.Н. указанных мер обеспечения производства по делу об административном правонарушении в материалах дела не содержится.

Следовательно, применение к истцу таких мер обеспечения производства по делу об административном правонарушении как доставление и административное задержание на 48 часов при установленных обстоятельствах нельзя признать необходимыми, оправданными и соразмерными.

Поскольку оснований для доставления истца в дежурную часть полиции не имелось, постольку отсутствовали и основания для применения к истцу средств ограничения подвижности - наручников.

В связи с изложенным, в ходе судебного разбирательства нашли своё подтверждение обстоятельства, указывающие на претерпевание истцом нравственных страданий, выразившихся в отрицательной оценке его личности, ограничении его прав, при незаконном применении к нему указанных выше мер обеспечения производства по делу об административном правонарушении.

Определяя размер денежной компенсации морального вреда, суд апелляционной инстанции с учётом фактических обстоятельств, установленных по делу, длительности административного задержания, возраста истца, характера причиненных истцу физических и нравственных страданий, счёл разумной и справедливой компенсацию морального вреда в размере 10 000 рублей.

Устанавливая надлежащее лицо, которое должно от имени ответчика Российской Федерации нести ответственность за причинённый истцу вред, суд пришёл к следующему.

В статье 16 Гражданского кодекса РФ закреплена обязанность возмещения Российской Федерацией, соответствующим субъектом Российской Федерации или муниципальным образованием убытков, причиненных гражданину или юридическому лицу в результате незаконных действий (бездействия) государственных органов, органов местного самоуправления или должностных лиц этих органов, в том числе в результате издания не соответствующего закону или иному правовому акту акта государственного органа или органа местного самоуправления.

В соответствии со статьёй 1071 Гражданского кодекса РФ в случаях, когда в соответствии с настоящим Кодексом или другими законами причиненный вред подлежит возмещению за счет казны Российской Федерации, казны субъекта Российской Федерации или казны муниципального образования, от имени казны выступают соответствующие финансовые органы, если в соответствии с пунктом 3 статьи 125 настоящего Кодекса эта обязанность не возложена на другой орган, юридическое лицо или гражданина.

Пунктом 3 статьи 125 Гражданского кодекса РФ установлено, что в случаях и в порядке, предусмотренных федеральными законами, указами Президента Российской Федерации и постановлениями Правительства Российской Федерации, нормативными актами субъектов Российской Федерации и муниципальных образований, по их специальному поручению от их имени могут выступать государственные органы, органы местного самоуправления, а также юридические лица и граждане.

В силу подпункта 1 пункта 3 статьи 158 Бюджетного кодекса Российской Федерации главный распорядитель средств федерального бюджета, бюджета субъекта Российской Федерации, бюджета муниципального образования выступает в суде соответственно от имени Российской Федерации, субъекта Российской Федерации, муниципального образования в качестве представителя ответчика по искам к Российской Федерации, субъекту Российской Федерации, муниципальному образованию о возмещении вреда, причиненного физическому лицу или юридическому лицу в результате незаконных действий (бездействия) государственных органов, органов местного самоуправления или должностных лиц этих органов, по ведомственной принадлежности, в том числе в результате издания актов органов государственной власти, органов местного самоуправления, не соответствующих закону или иному правовому акту.

В соответствии с пунктом 100 Положения о Министерстве внутренних дел Российской Федерации, утвержденного Указом Президента РФ от 21 декабря 2016 года N 699, Министерство внутренних дел Российской Федерации осуществляет функции главного распорядителя и получателя средств федерального бюджета, а также бюджетные полномочия главного администратора (администратора) доходов бюджетов бюджетной системы Российской Федерации, администратора источников финансирования дефицита федерального бюджета.

Таким образом, по смыслу приведенных положений по искам о возмещении причинённого в результате действий (бездействия) сотрудников полиции вреда за счет казны Российской Федерации от имени Российской Федерации в суде выступает Министерство внутренних дел России как главный распорядитель бюджетных средств.

Следовательно, надлежащим лицом, от имени ответчика Российской Федерации должно выступать Министерство внутренних дел Российской Федерации, на него должна быть возложена ответственность по компенсации морального вреда за незаконное доставление и задержание истца, поскольку именно в результате незаконных действий сотрудников МВД Российской Федерации истцу был причинен моральный вред.

На основании изложенного судебная коллегия решение Петропавловск-Камчатского городского суда отменила, приняла по делу новое решение об удовлетворении исковых требований Е.Г.Н. о компенсации морального вреда.

Апелляционное определение N 33-279/2021

Работник может быть временно переведён на другую работу лишь у того же работодателя на временно вакантную должность с письменного согласия работника, и работа не должна быть противопоказана ему по состоянию здоровья.

З.М.К. обратился в суд с иском к Управлению коммунального хозяйства и жилищного фонда администрации Петропавловск-Камчатского городского округа о признании незаконным приказа о прекращении обязанностей по должности главного специалиста-эксперта отдела управления.

Петропавловск-Камчатский городской суд, рассмотрев дело, постановил решение, которым исковые требования З.М.К. удовлетворены.

Принимая решение об удовлетворении заявленных истцом требований, суд первой инстанции, исходя из того, что временное отсутствие работника на работе предполагает его отсутствие в месте работы, фактическое неисполнение трудовых обязанностей по причинам, признаваемым законом уважительными, с сохранением за работником места работы, пришел к выводу о бессрочности трудовых отношений истца по занимаемой им в связи с переводом должности, поскольку предусмотренный статьёй 72.2 Трудового кодекса РФ годичный срок временного перевод З.М.К. истёк, прежняя должность по истечении указанного срока ему предоставлена не была, сам он её предоставления не требовал, следовательно, условие о временном характере перевода утратило силу и перевод стал постоянным.

Судебная коллегия нашла изложенную правовую позицию суда первой инстанции основанной на неверно примененных и истолкованных положениях материального закона, не подтверждённой имеющимися в деле доказательствами.

Как следует из материалов дела, З.М.К. с июля 2015 года на основании приказа о переводе состоял с ответчиком в трудовых отношениях в должности ведущего специалиста-эксперта отдела управления муниципальным жилищным фондом.

На основании приказа от февраля 2018 года временно переведён на период отсутствия основного работника К.Ю.И. с занимаемой должности на должность главного специалиста-эксперта отдела управления муниципальным жилищным фондом.

Приказом от марта 2020 года исполнение истцом обязанностей по должности главного специалиста-эксперта отдела управления муниципальным жилищным фондом прекращено, в связи с прекращением соглашения от февраля 2018 года о переводе для замещения временно отсутствующего работника К.Ю.И.; с 27 марта 2020 года истцу приказано приступить к исполнению обязанностей по основной должности ведущего специалиста-эксперта отдела управления муниципальным жилищным фондом.

Оспаривая приказ от 27 марта 2020 года, З.М.К. указывает на незаконность действий ответчика, поскольку необходимого согласия на кадровую перестановку работодатель от него не получил.

Судебная коллегия нашла указанные доводы истца необоснованными, поскольку издание работодателем оспариваемого приказа произведено в полном соответствии с нормами трудового законодательства, регулирующего вопросы временного перевода работника на другую работу для замещения временно отсутствующего работника, за которым в соответствии с трудовым законодательством сохраняется место работы.

Так, материалами дела подтверждается, что основанием для перевода З.М.К. на должность главного специалиста-эксперта отдела управления муниципальным жилищным фондом явилось его личное заявление.

При этом, как усматривается из самого заявления, перевод являлся временным на период отсутствия основного работника К.Ю.И.

19 февраля 2018 году между Комитетом по управлению жилищным фондом администрации Петропавловск-Камчатского городского округа и З.М.К. было заключено соглашение о временном переводе, в соответствии с пунктом 1 которого, между сторонами достигнуто соглашение о временном переводе истца с должности ведущего специалиста-эксперта отдела управления жилищным фондом на должность главного специалиста-эксперта отдела управления жилищным фондом на период отсутствия основного работника К.Ю.И. с сохранением за работником основного места работы.

Пунктом 3 соглашения установлено, что день возвращения на должность главного специалиста-эксперта отдела управления муниципальным жилищным фондом Комитета по управлению жилищным фондом администрации Петропавловск-Камчатского городского округа основного работника является днём возвращения З.М.К. на прежнюю должность.

К.Ю.И. с 19 февраля 2018 года по 27 марта 2020 года временно замещала должность советника отдела управления муниципальным жилищным фондом на период отсутствия основного работника Я.Н.О.

Основанием для перевода К.Ю.И. с занимаемой ею должности главного специалиста-эксперта отдела управления муниципальным жилищным фондом на должность советника отдела управления муниципальным жилищным фондом явилось ее личное заявление, а также достигнутое между ней и Комитетом по управлению жилищным фондом администрации Петропавловск-Камчатского городского округа соглашение о временном переводе, по условиям которого с К.Ю.И. достигнуто соглашение о ее временном переводе на период отсутствия основного работника Я.Н.О. с сохранением за работником основного места работы.

Пунктом 3 соглашения установлено, что день возвращения на должность советника отдела управления муниципальным жилищным фондом основного работника является днем возвращения К.Ю.И. на прежнюю должность.

Приказом от 27 марта 2020 года исполнение К.Ю.И. обязанностей по должности советника отдела управления муниципальным жилищным фондом прекращено, постановлено считать ее приступившей к исполнению обязанностей по основной должности - главного специалиста-эксперта отдела управления муниципальным жилищным фондом.

Таким образом, имеющимися в деле доказательствами бесспорно подтверждается, что в связи с предоставлением Я.Н.О. отпуска по уходу за ребенком К.Ю.И. с 19 февраля 2018 года временно переведена на должность советника отдела управления муниципальным жилищным фондом. В этой связи на период временного перевода К.Ю.И. исполнение обязанностей главного специалиста-эксперта отдела управления муниципальным жилищным фондом возложено на ведущего специалиста-эксперта отдела управления муниципальным жилищным фондом З.М.К.

Также из материалов дела следует, что З.М.К. согласился на временный перевод, поскольку исполнял обязанности по должности главного специалиста-эксперта отдела управления муниципальным жилищным фондом, подписал соглашение о временном переводе. При этом приказ о временном переводе, изданный работодателем, истец в установленном законом порядке не оспорил, то есть он согласился с ним, что свидетельствует о добровольном волеизъявлении работника.

Намерений оформить истца на постоянную работу на должность главного специалиста-эксперта отдела управления муниципальным жилищным фондом у работодателя не было, доказательств обратного истец не представил.

Временный перевод К.Ю.И. на другую работу, на должность советника отдела управления муниципальным жилищным фондом давало работодателю право в свою очередь осуществить временный перевод З.М.К. на должность главного специалиста-эксперта отдела управления муниципальным жилищным фондом.

Поскольку приказом работодателя К.Ю.И. приступила к исполнению обязанностей по основной должности - главного специалиста-эксперта отдела управления муниципальным жилищным фондом, ответчик обоснованно издал оспариваемый приказ, в соответствии с которым освободил истца от исполнения временно возложенных на него обязанностей главного специалиста-эксперта отдела управления муниципальным жилищным фондом, обеспечив осуществление им обязанностей по занимаемой им должности ведущего специалиста-эксперта отдела управления муниципальным жилищным фондом, то есть своих прежних должностных обязанностей. Это соответствует требованиям части 1 статьи 72.2 Трудового кодекса РФ.

То обстоятельство, что К.Ю.И. приступила к исполнению обязанностей по основной должности, в период нахождения в отпуске по уходу за ребенком Я.Н.О., правового значения не имеет, поскольку трудовое законодательство не содержит запретов на досрочное прекращение временного перевода работников.

Тот факт, что после выхода на основную должность К.Ю.И. через несколько дней была принята на новую должность, не влияет на момент прекращения между сторонами отношений, возникших в связи с согласием З.М.К. на временный перевод на замещение временно отсутствующего работника.

Принимая во внимание изложенное, судебная коллегия решение суда первой инстанции отменила, в удовлетворении заявленных З.М.К. требований - отказала.

Апелляционное определение N 33-246/2021

Нарушение требований Жилищного кодекса РФ и Правил отнесения жилого помещения к специализированному жилищному фонду при принятии решения о предоставлении гражданину специализированного жилого помещения с учетом положений пункта 2 части 3 статьи 11 и части 2 статьи 99 Жилищного кодекса РФ может служить основанием для предъявления в судебном порядке заинтересованными лицами требования о признании этого решения, а также заключённого на его основании договора найма специализированного жилого помещения недействительными и выселении проживающих в жилом помещении лиц.

Управление имущественных и земельных отношений администрации Усть-Камчатского муниципального района - муниципальное казенное учреждение обратилось с иском к М.К.В., М.О.А. и несовершеннолетней М.Т.К. о выселении.

Как следует из материалов дела, жилое помещение, расположенное по адресу: Камчатский край, Усть-Камчатский район, п. Усть-Камчатск, ул. Лазо, - является муниципальной собственностью Усть-Камчатского сельского поселения. Указанное жилое помещение на период трудовой деятельности на основании договора найма служебного жилого помещения от 5 декабря 2007 года было предоставлено М.О.А.

Распоряжением Главы администрации Усть-Камчатского муниципального района от 30 ноября 2015 постановлено М.К.В., как сотруднику Усть-Камчатского МО МВД России "Усть-Камчатский" выделить трёхкомнатную муниципальную квартиру по ул. Лазо в п. Усть-Камчатск Усть-Камчатского района; руководителю Управления жилищно-коммунального хозяйства, транспорта и энергетики администрации Усть-Камчатского муниципального района поручено расторгнуть договор найма служебного жилого помещения с М.О.А. в связи с прекращением трудовых отношений и оформить договор найма указанного служебного жилого помещения с М.К.В.

Во исполнение данного распоряжения 30 ноября 2015 года между Управлением жилищно-коммунального хозяйства, транспорта и энергетики администрации Усть-Камчатского муниципального района и М.К.В. заключен договор найма служебного жилого помещения по указанному адресу для временного проживания на период службы в Усть-Камчатском МО МВД России "Усть-Камчатский". Согласно условиям указанного договора найма совместно с нанимателем в жилое помещение вселены жена М.О.А., сын М.Д.К., дочь М.Т.К.

В соответствии с положениями, изложенными в пунктах 18, 19 договора найма служебного помещения от 30 ноября 2015 года, указанный договор прекращается в связи с окончанием срока службы нанимателя. В случае расторжения или прекращения договора найма служебного жилого помещения в связи с истечением срока трудового договора, окончания срока службы, истечением срока пребывания на выборной должности, наниматель и члены его семьи должны освободить жилое помещение. В случае отказа освободить жилое помещение граждане подлежат выселению без предоставления другого жилого помещения, за исключением случаев, предусмотренных Жилищным кодексом РФ.

Поскольку по сообщению МО МВД России "Усть-Камчатский" от 4 февраля 2020 года на запрос руководителя Управления имущественных и земельных отношений администрации Усть-Камчатского муниципального района, М.К.В. службу в указанном Межмуниципальном отделе МВД России не проходит, а сведений о месте прохождения им службы нет, в адрес последнего известного места жительства М.К.В. направлено требование о необходимости в течение 15 календарных дней с момента его получения освободить служебное жилое помещение, сдать его в Управление имущественных и земельных отношений администрации Усть-Камчатского муниципального района, а также сняться с регистрационного учета.

Указанное требование М.К.В. не получено.

Поскольку предоставленное служебное жилое помещение ответчиками не освобождено, с регистрационного учёта они не снялись, эти обстоятельства послужили основанием для обращения Управления имущественных и земельных отношений администрации Усть-Камчатского муниципального района - муниципальное казенное учреждение в суд с рассматриваемым иском.

Решением Усть-Камчатского районного суда в удовлетворении исковых требований Управления имущественных и земельных отношений администрации Усть-Камчатского муниципального района - муниципальное казенное учреждение к М.К.В., М.О.А. и несовершеннолетней М.Т.К. в лице законных представителей М.К.В. и М.О.А о выселении из служебного жилого помещения без предоставления другого жилого помещения отказано.

Принимая решение по делу, суд первой инстанции пришёл к выводу об отсутствии правовых оснований для удовлетворения исковых требований Управления имущественных и земельных отношений администрации Усть-Камчатского муниципального района - муниципальное казенное учреждение к М.К.В., М.О.А., М.Т.К. о выселении, ссылаясь на отсутствие доказательств, свидетельствующих о том, что Усть-Камчатское сельское поселение после передачи ему в муниципальную собственность спорного жилого помещения, принимало решение о включении его в состав специализированного жилищного фонда и отнесения его к служебному жилищному фонду в порядке, установленном Правилами отнесения жилого помещения к специализированному жилищному фонду, утвержденными постановлением Правительством РФ от 26 января 2006 года N 42, на момент заключения с М.К.В. договора найма жилого помещения.

С такими выводами суда судебная коллегия не согласилась, поскольку они не соответствуют обстоятельствам дела и нормам права, регулирующим спорные правоотношения.

Согласно положениям статьи 35 Жилищного кодекса РФ в случае прекращения у гражданина права пользования жилым помещением по основаниям, предусмотренным данным кодексом, другими федеральными законами, договором, или на основании решения суда данный гражданин обязан освободить соответствующее жилое помещение (прекратить пользоваться им). Если данный гражданин в срок, установленный собственником соответствующего жилого помещения, не освобождает указанное жилое помещение, он подлежит выселению по требованию собственника на основании решения суда.

К жилым помещениям специализированного жилищного фонда относятся служебные жилые помещения (пункт 1 части 1 статьи 92 Жилищного кодекса РФ).

В соответствии со статьёй 93 Жилищного кодекса РФ служебные жилые помещения предназначены для проживания граждан в связи с характером их трудовых отношений, в связи с прохождением службы, в связи с назначением на государственную должность Российской Федерации или государственную должность субъекта Российской Федерации либо в связи с избранием на выборные должности в орган государственной власти или органа местного самоуправления.

Статьёй 100 Жилищного кодекса РФ предусмотрено, что в отношении специализированного жилого помещения заключается договор найма специализированного жилого помещения.

Договор найма служебного жилого помещения заключается на период трудовых (служебных) отношений, прохождения службы либо нахождения на государственной должности Российской Федерации, государственной должности субъекта Российской Федерации или на выборной должности. Прекращение трудовых (служебных) отношений либо пребывания на государственной должности Российской Федерации, государственной должности субъекта Российской Федерации или на выборной должности, а также увольнение со службы является основанием прекращения договора найма служебного жилого помещения (часть 3 статьи 104 Жилищного кодекса РФ).

Частью 1 статьи 103 Жилищного кодекса РФ установлено, что в случаях расторжения или прекращения договоров найма специализированных жилых помещений граждане должны освободить жилые помещения, которые они занимали по данным договорам. В случае отказа освободить такие жилые помещения указанные граждане подлежат выселению в судебном порядке без предоставления других жилых помещений, за исключением случаев, предусмотренных частью 2 статьи 102 Кодекса и частью 2 настоящей статьи.

В качестве специализированных жилых помещений используются жилые помещения государственного и муниципального жилищных фондов (часть 2 статьи 92 Жилищного кодекса РФ). Исчерпывающий перечень, назначение специализированных жилых помещений и категории граждан, для временного проживания которых они предназначены, определены статьями 92 - 98 Жилищного кодекса РФ.

Вопрос о том, является ли конкретное жилое помещение специализированным (в частности, служебным, общежитием, жильем для временного поселения вынужденных переселенцев или лиц, признанных беженцами), решается исходя из положений законодательства, действовавшего на момент предоставления данного жилого помещения.

После 1 марта 2005 года основанием заключения договора найма конкретного специализированного жилого помещения, дающего право на вселение и проживание в жилом помещении, является, согласно статьи 99 Жилищного кодекса РФ, решение собственника такого жилого помещения или действующего от его имени уполномоченного органа государственной власти или уполномоченного органа местного самоуправления либо иного уполномоченного им лица (например, администрации государственного унитарного предприятия, государственного или муниципального учреждения) о предоставлении гражданину, не обеспеченному жилым помещением в соответствующем населенном пункте, специализированного жилого помещения.

Использование жилого помещения в качестве специализированного жилого помещения, за исключением случаев, предусмотренных федеральными законами, допускается только после отнесения его к специализированному жилищному фонду решением органа, осуществляющего управление государственным или муниципальным жилищным фондом, в соответствии с установленным порядком и требованиями (часть 2 статьи 92 Жилищного кодекса РФ), которые в настоящее время определены Правилами отнесения жилого помещения к специализированному жилищному фонду, утвержденными постановлением Правительства Российской Федерации от 26 января 2006 года N 42.

Как следует из выписки из Реестра муниципального имущества Усть-Камчатского сельского поселения, спорное жилое помещение на основании Закона Камчатской области от 25 июня 2007 года N 640 "О разграничении имущества, находящегося в муниципальной собственности, между Усть-Камчатским муниципальным районом и Усть-Камчатским городским поселением" находится в собственности Усть-Камчатского сельского поселения.

Приказом руководителя Управления имущественных и земельных отношений администрации Усть-Камчатского муниципального района от 08 июля 2019 года N 260, жилое помещение, расположенное по адресу: Камчатский край, Усть-Камчатский район, поселок Усть-Камчатск, улица Лазо включено в специализированный жилищный фонд Усть-Камчатского сельского поселения с отнесением в виду "служебное".

Как следует из поквартирной карточки, в спорном жилом помещении зарегистрированы: М.О.А. с 11 декабря 2007 года, М.Т.К. с 11 декабря 2007 года, М.К.В. с 29 февраля 2008 года, в период с 11 декабря 2007 года по 3 сентября 2019 года был зарегистрирован М.Д.К., убыл в г. Курск.

Из материалов дела усматривается, что также не отрицается самими ответчиками, в том числе в поданных возражениях на апелляционную жалобу, несмотря на прекращение трудовых отношений М.К.В. с МО МВД России "Усть-Камчатский", в предоставленном ему администрацией Усть-Камчатского муниципального района на период работы (службы) на данной территории жилом помещении семья М. периодически проживает, оплачивая коммунальные услуги.

Вместе с тем, законных оснований для проживания ответчиков в данном жилом помещении при прекращении М.К.В. трудовых отношений и, соответственно, отпадении правовых оснований для дальнейшего найма специализированного жилого помещения на предоставленных ему договором от 30 ноября 2015 года условиях, судебная коллегия не усмотрела.

Как указывалось выше, в соответствии с положениями, изложенными в пунктах 18, 19 договора найма служебного помещения от 30 ноября 2015 года, указанный договор прекращается в связи с окончанием срока службы нанимателя. В случае расторжения или прекращения договора найма служебного жилого помещения в связи с истечением срока трудового договора, окончания срока службы, истечением срока пребывания на выборной должности, наниматель и члены его семьи должны освободить жилое помещение. В случае отказа освободить жилое помещение граждане подлежат выселению без предоставления другого жилого помещения, за исключением случаев, предусмотренных Жилищным кодексом РФ.

Согласно разъяснениям, изложенным в пункте 41 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 2 июля 2009 года N 14 "О некоторых вопросах, возникших в судебной практике при применении Жилищного кодекса Российской Федерации", нарушение требований Жилищного кодекса Российской Федерации и Правил отнесения жилого помещения к специализированному жилищному фонду при принятии решения о предоставлении гражданину специализированного жилого помещения с учетом положений пункта 2 части 3 статьи 11 Жилищного кодекса РФ и части 2 статьи 99 Жилищного кодекса РФ может служить основанием для предъявления в судебном порядке заинтересованными лицами требования о признании этого решения, а также заключенного на его основании договора найма специализированного жилого помещения недействительными и выселении проживающих в жилом помещении лиц.

Каких-либо положений, позволяющих в случае нарушения порядка отнесения жилого помещения к специализированному жилищному фонду отнести такое жилое помещение к жилищному фонду социального использования за гражданами, проживающими в таком жилом помещении на основании договора найма служебного жилого помещения, право пользования ими на условиях договора социального найма законодательство РФ не содержит.

Указанный договор найма служебного помещения от 30 ноября 2015 года оспорен М.К.В. не был, какие-либо его условия в установленном законом порядке недействительными не признавались.

М.К.В. был проинформирован о том, что предоставляемое ему жилое помещение относится к специализированному жилищному фонду и предоставляется только на период прохождения службы в органах внутренних дел на территории Усть-Камчатского муниципального района, однако до настоящего времени обязательств, возложенных на его законом и договором найма служебного жилого помещения он и члены его семьи не выполнили, из спорного жилого помещения не выселились, с регистрационного учета не снялись.

Отсутствие сведений о закреплении за спорным жилым помещением статуса "специализированного" в установленном законом порядке на момент заключения с М.К.В. договора его найма, само по себе не может служить безусловным основанием для отказа в иске.

Кроме того, в части 2 статьи 103 Жилищного кодекса РФ перечислены лица, которые не могут быть выселены из служебных жилых помещений без предоставления других жилых помещений.

Из содержания указанной нормы следует, что условием выселения из служебного жилого помещения с предоставлением другого жилого помещения является не только отнесение лица к установленной категории граждан, определенной законом, но и факт нахождения такого лица на учете в качестве нуждающегося в жилом помещении.

Каких-либо сведений о том, что ответчик состоял на учете для улучшения жилищных условий для предоставления жилой площади по договору социального найма по месту службы, либо заявлял о постановке на учет в целях признания его нуждающимся в жилом помещении или приобретении недвижимости, материалы дела не содержат.

Также материалы дела не содержат сведений о предоставлении спорного жилого помещения М.К.В. по договору социального найма жилого помещения.

Таким образом, учитывая, что спорное жилое помещение является жилым помещением специализированного жилищного фонда, предоставленным М.К.В. на период трудовых отношений, которые прекращены, при этом ответчик ни к одной из предусмотренных положениями части 2 статьи 103 Жилищного кодекса РФ категорий граждан, не подлежащих выселению без предоставления другого жилого помещения, не относится, исковые требования истца о выселении ответчиков из жилого помещения, являются обоснованными.

На основании изложенного судебная коллегия решение Усть-Камчатского районного уда отменила и приняла по делу новое решение, которым исковые требования Управления имущественных и земельных отношений администрации Усть-Камчатского муниципального района - муниципальное казенное учреждение удовлетворила, постановив выселить М.К.В., М.О.А. и несовершеннолетнюю М.Т.К. из жилого помещения, расположенного по ул. Лазо в поселке Усть-Камчатск Усть-Камчатского района Камчатского края, без предоставления другого жилого помещения.

Апелляционное определение N 33-1476/2020

Сотрудник органов внутренних дел подлежит увольнению со службы в безусловном порядке в связи с утратой доверия в случае совершения коррупционного правонарушения.

Ш.А.С. обратился в суд с иском к Управлению на транспорте Министерства внутренних дел России по Дальневосточному Федеральному округу в лице Камчатского линейного отдела МВД России на транспорте о признании решения аттестационной комиссии и приказов незаконными, восстановлении на службе, взыскании денежного довольствия за время вынужденного прогула, компенсации морального вреда.

Как следует из материалов дела и установлено судом первой инстанции, с 2017 года Ш.А.С. проходил службу в УТ МВД России по ДФО (Камчатский ЛО МВД России на транспорте); с 2018 года в должности инженера направления информационных технологий, связи и защиты информации.

10 февраля 2020 года от Ш.А.С. в УМВД России по г. Петропавловску-Камчатскому поступило заявление о совершении в отношении него мошеннических действиях, с указанием на то, что в период с 24 апреля 2019 года до 11 августа 2019 года путем обмана и злоупотребления доверием, посредством размещённого на сайте "www.siriusfn.com" объявления о возможности заработка на фондовой бирже, неустановленное лицо похитило у него 1 105 477 рублей, которые Ш.А.С. перевел на неустановленный расчётный счёт, указанный на этом сайте.

В этой связи 11 февраля 2020 года в отношении истца была назначена проверка по факту несоблюдения им ограничений, обязанностей и запретов, связанных со службой в органах внутренних дел, нарушения требований статьи 7.1 Федерального закона от 25 декабря 2008 года N 273-ФЗ "О противодействии коррупции", статьи 14 Федерального закона от 30 ноября 2011 года N 342-ФЗ "О службе в органах внутренних дел Российской Федерации и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации", статьи 17 Федерального закона от 27 июля 2004 года N 79-ФЗ "О государственной гражданской службе Российской Федерации".

Доклад о результатах проверки и решение начальника Камчатского ЛО МВД России на транспорте направлены в комиссию по соблюдению требований к служебному поведению федеральных государственных служащих и урегулированию конфликта интересов (аттестационную комиссию).

18 марта 2020 года в отношении истца проведено заседание аттестационной комиссии Камчатского ЛО МВД России на транспорте по соблюдению требований к служебному поведению федеральных государственных служащих, по итогам которого принято решение о применении к нему меры ответственности в виде увольнения в связи с утратой доверия.

На основании приказа от 2 апреля 2020 года к Ш.А.С. применена мера дисциплинарного взыскания в виде увольнения из органов внутренних дел.

С данным приказом истец был ознакомлен в этот же день (2 апреля 2020 года).

Основанием для издания ответчиком вышеуказанного приказа от 2 апреля 2020 года послужили результаты проверки, назначенной УТ МВД России по ДФО (Камчатский ЛО МВД России на транспорте), в ходе которой установлено, что в период с 24 апреля 2019 года по 11 августа 2019 года с целью заработка на фондовой бирже, воспользовавшись сайтом офшорного брокера "www.siriusfn.com", Ш.А.С. перевёл на неустановленный расчётный счет денежные средства, и начал торги на валютном рынке Форекс (на платформе MetaTrader4), зарегистрированном за пределами Российской Федерации, чем нарушил статью 7.1 Федерального закона от 25 декабря 2008 года N 273-ФЗ "О противодействии коррупции", пункты 1, 2, 12 части 1 статьи 12 Федерального закона от 30 ноября 2011 года N 342-ФЗ, а также решение аттестационной комиссии по факту несоблюдения Ш.А.С. ограничений, обязанностей и запретов, связанных со службой в органах внутренних дел.

Приказом от 21 апреля 2020 года Ш.А.С. уволен из органов внутренних дел по основанию, предусмотренному пунктом 13 части 3 статьи 82 Федерального закона от 30 ноября 2011 года N 342-ФЗ "О службе в органах внутренних дел Российской Федерации и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации" - в связи с утратой доверия.

С означенным приказом Ш.А.С. ознакомлен в день его вынесения (21 апреля 2020 года).

Ссылаясь на то, что материалы проверки не содержат доказательств того, что им были совершены противоправные действия в сфере антикоррупционного законодательства, а решение аттестационной комиссии является нелегитимным, Ш.А.С. просил суд иск удовлетворить.

Решением Петропавловск-Камчатского городского суда исковые требования Ш.А.С. удовлетворены частично. Постановлено признать решение аттестационной комиссии Камчатского ЛО МВД на транспорте от 18 марте 2020 года, приказ Камчатского ЛО МВД на транспорте от 2 апреля 2020 года N 32 л/с и приказ Камчатского ЛО МВД на транспорте в отношении истца от 21 апреля 2020 года N 43 л/с незаконными, восстановить Ш.А.С. на службе в должности старшего инженера направления информационных технологий, связей и защиты информации Камчатского ЛО МВД России на транспорте в звании старшего лейтенанта внутренней службы с 22 апреля 2020 года; взыскать с УТ МВД России по ДФО в пользу истца денежное довольствие за время вынужденного прогула с 22 апреля 2020 года по 19 июня 2020 года в размере 103 753 рубля 65 копеек, компенсацию морального вреда в размере 10 000 рублей, в остальной части исковых требований о взыскании денежного довольствия за время вынужденного прогула, - отказать.

Разрешая спор и удовлетворяя иск Ш.А.С. в части его восстановления на службе, суд первой инстанции, пришёл к выводу об отсутствии доказательств, подтверждающих факт нарушения им антикоррупционного законодательства, заключающегося в запрете открывать и иметь счета (вклады), хранить наличные денежные средства и ценности в иностранных банках, расположенных за пределами территории Российской Федерации, а равно владеть и (или) пользоваться иностранными финансовыми инструментами.

Судебная коллегия посчитала, что при разрешении дела судом первой инстанции неправильно истолкованы и применены нормы материального права, а выводы суда не соответствуют обстоятельствам, изложенным в материалах дела, что в силу статьи 330 Гражданского процессуального кодекса РФ явилось основанием для отмены решения суда.

Так, в соответствии с пунктом 12 части 1 статьи 12, статьи 13 Федерального закона "О службе в органах внутренних дел Российской Федерации и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации", сотрудник ОВД обязан не допускать злоупотреблений служебными полномочиями, соблюдать установленные федеральными законами ограничения и запреты, связанные со службой в органах внутренних дел, а также соблюдать требования к служебному поведению сотрудника.

Как неоднократно указывал Конституционный Суд РФ, служба в органах внутренних дел является особым видом государственной службы, направлена на реализацию публичных интересов, что предопределяет наличие у сотрудников, проходящих службу в этих органах, специального правового статуса, обусловленного выполнением конституционно значимых функций по обеспечению правопорядка и общественной безопасности. Законодатель, определяя правовой статус сотрудников, проходящих службу в органах внутренних дел, вправе устанавливать для этой категории граждан особые требования, в том числе к их личным и деловым качествам, и особые обязанности, обусловленные задачами, принципами организации и функционирования органов внутренних дел, а также специфическим характером деятельности указанных лиц (Постановление от 6 июня 1995 г. N 7-П, Определения от 21 декабря 2004 г. N 460-О и от 16 апреля 2009 г. N 566-О-О).

Поступая на службу в органы внутренних дел, гражданин добровольно возлагает на себя обязанность соответствовать указанным требованиям и добросовестно исполнять свои обязанности.

В соответствии с частью 2 статьи 29 Федерального закона "О полиции" на сотрудника полиции распространяются ограничения, запреты и обязанности, установленные Федеральным законом от 25 декабря 2008 года N 273-ФЗ "О противодействии коррупции", за исключением ограничений, запретов и обязанностей, препятствующих осуществлению сотрудником полиции оперативно-розыскной деятельности.

Согласно части 4 статьи 7 Федерального закона от 7 февраля 2011 года N 3-ФЗ "О полиции" сотрудник полиции, как в служебное, так и во внеслужебное время должен воздерживаться от любых действий, которые могут вызвать сомнение в его беспристрастности или нанести ущерб авторитету полиции.

Аналогичные нормы содержатся в статье 13 Федерального закона от 30 ноября 2011 года N 342-ФЗ "О службе в органах внутренних дел Российской Федерации и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации", а именно: при осуществлении служебной деятельности, а также во внеслужебное время сотрудник органов внутренних дел должен заботиться о сохранении своих чести и достоинства, не допускать принятия решений из соображений личной заинтересованности, не совершать при выполнении служебных обязанностей поступки, вызывающие сомнение в объективности, справедливости и беспристрастности сотрудника, наносящие ущерб его репутации, авторитету федерального органа исполнительной власти в сфере внутренних дел, а также государственной власти.

Так, правовую основу привлечения государственных служащих к дисциплинарной ответственности в связи с совершением коррупционных проступков составляют Федеральный закон от 25 декабря 2008 года N 273-ФЗ "О противодействии коррупции", другие нормативные правовые акты, устанавливающие правовое положение (статус) государственных служащих, а также основания и порядок применения к ним мер дисциплинарной ответственности.

Как указывалось выше, в целях противодействия коррупции Федеральный закон от 25 декабря 2008 года N 273-ФЗ "О противодействии коррупции" установил для лиц, замещающих должности государственной и муниципальной службы, следующие запреты и обязанности: запрет открывать и иметь счета (вклады), хранить наличные денежные средства и ценности в иностранных банках, расположенных за пределами территории Российской Федерации, владеть и (или) пользоваться иностранными финансовыми инструментами (пункт 3 части 1 статьи 7.1).

Неисполнение данных обязанностей и запретов является коррупционным правонарушением, тогда как борьба с выявленными проступками коррупционного характера является приоритетом в деятельности государства.

Из анализа вышеприведенных норм следует, что сотрудник органов внутренних дел подлежит увольнению со службы в безусловном порядке в связи с утратой доверия в случае совершения коррупционного правонарушения.

Проверкой по факту несоблюдения ограничений, обязанностей и запретов, связанных со службой в органах внутренних дел, установлено, что старший лейтенант внутренней службы Ш.А.С., занимающий должность старшего инженера направления информационных технологий, связи защиты информации Камчатского ЛО МВД России на транспорте, с целью заработка на фондовой бирже, воспользовался сайтом www.siriustn.com, являющимся офшорным брокером, где с целью извлечения прибыли начал торговаться на валютном рынке Форекс (на платформе MetaTrader4). Обстоятельства, установленные в ходе проведения проверки, Ш.А.С. не оспаривались. Так, в своем объяснении 17 февраля 2020 года Ш.А.С. подтвердил, что, действительно, в апреле 2019 года, зарегистрировавшись на сайте биржи www.siriusfn.com., он на неустановленный расчётный счёт с целью заработка внес денежные средства с принадлежащей ему банковской карты и начал играть на валютной бирже.

Из вышеизложенного следует, что Ш.А.С., осознавая, что биржа - это рынок, организованный для торговли финансовыми инструментами, где участники биржи (кем он также являлся) ведут торги, и получают прибыль, не предпринял каких-либо мер по предотвращению коррупционного правонарушения, выразившегося в использовании иностранных финансовых инструментов для своей прибыли и открытии счетов в иностранном банке за пределами Российской Федерации.

Проверкой установлено, что информация, указанная на сайте компании "www.siriusfn.com", находится в открытом доступе в сети Интернет, а сама компания зарегистрирована в офшорной зоне на Кипре с представительствами в Турции, Австралии, Китае и Сингапуре, и является информационно-торговой платформой, предлагающей игру на платформе MetaTrader4. На сайте также указаны типы счетов (на платформе доступен Исламский счёт), контакты.

Будучи старшим инженером направления информационных технологий в правоохранительных органах, Ш.А.С. не только не мог не знать о соблюдении вышеприведенных требований антикоррупционного законодательства, предъявляемых к лицу, осуществляемому государственную службу в органах внутренних дел, но и в силу своих должностных обязанностей и профессиональных навыков обязан был проверить указанную доступную информацию перед использованием соответствующего интернет-ресурса.

Такое поведение истца не отвечает требованиям, предъявляемым к личным, нравственным качествам сотрудника органов внутренних дел Российской Федерации, поскольку в сложившейся ситуации не соответствует критерию безупречности, а потому наносит урон авторитету лица, призванному стоять на страже правопорядка.

При этом выводы суда первой инстанции о недоказанности использования Ш.А.С. иностранных финансовых инструментов со ссылкой на то, что он не приобретал ценных бумаг, паев и долей участия в уставных капиталах организаций, местом регистрации или местом нахождения которых является иностранное государство, и не заключал соответствующих договоров, судебная коллегия признает ошибочными.

Так в силу части 4 статьи 9 Федерального закона от 21 ноября 2011 года N 325-ФЗ "Об организованных торгах" определяется исключительная прерогатива биржи на оказание услуг по проведению организованных торгов, на которых заключаются договоры, являющиеся производными финансовыми инструментами.

Федеральным законом от 7 мая 2013 года N 79-ФЗ "О запрете отдельным категориям лиц открывать и иметь счета (вклады), хранить наличные денежные средства и ценности в иностранных банках, расположенных за пределами территории Российской Федерации, владеть и (или) пользоваться иностранными финансовыми инструментами" под иностранными финансовыми инструментами понимаются, в том числе, договоры, являющиеся производными финансовыми инструментами и определенные частью двадцать девятой статьи 2 Федерального закона от 22 апреля 1996 года N 39-ФЗ "О рынке ценных бумаг" (в редакции Федерального закона от 23.07.2013 N 251-ФЗ), если хотя бы одной из сторон такого договора являются нерезидент и (или) иностранная структура без образования юридического лица.

Таким образом, раскрытие термина "производный финансовый инструмент" приводится в статье 2 ФЗ "О рынке ценных бумаг".

Согласно статье 2 Федерального закона N 39-ФЗ "О рынке ценных бумаг" финансовый инструмент - это ценная бумага или производный финансовый инструмент - договор, за исключением договора репо, предусматривающий одну или несколько из следующих обязанностей:

- обязанность сторон или стороны договора периодически или единовременно уплачивать денежные суммы, в том числе в случае предъявления требований другой стороной, в зависимости от изменения цен на товары, ценные бумаги, курса соответствующей валюты, величины процентных ставок, уровня инфляции, значений, рассчитываемых на основании цен производных финансовых инструментов, значений показателей, составляющих официальную статистическую информацию, значений физических, биологических и (или) химических показателей состояния окружающей среды, от наступления обстоятельства, свидетельствующего о неисполнении или ненадлежащем исполнении одним или несколькими юридическими лицами, государствами или муниципальными образованиями своих обязанностей (за исключением договора поручительства и договора страхования), либо иного обстоятельства, которое предусмотрено федеральным законом или нормативными правовыми актами федерального органа исполнительной власти по рынку ценных бумаг и относительно которого неизвестно, наступит оно или не наступит, а также от изменения значений, рассчитываемых на основании одного или совокупности нескольких указанных в настоящем пункте показателей. При этом такой договор может также предусматривать обязанность сторон или стороны договора передать другой стороне ценные бумаги, товар или валюту либо обязанность заключить договор, являющийся производным финансовым инструментом;

- обязанность сторон или стороны на условиях, определенных при заключении договора, в случае предъявления требования другой стороной купить или продать ценные бумаги, валюту или товар либо заключить договор, являющийся производным финансовым инструментом;

- обязанность одной стороны передать ценные бумаги, валюту или товар в собственность другой стороне не ранее третьего дня после дня заключения договора, обязанность другой стороны принять и оплатить указанное имущество и указание на то, что такой договор является производным финансовым инструментом.

Из пояснений Ш.А.С. следует, что в период с 17 июня 2019 года по 18 июля 2019 года он завёл на платформу биржи 4 246, 84 долларов США и совместно с персональным менеджером выиграл 20 813 долларов США.

Таким образом, возникшие между Ш.А.С. и иностранной компанией договорные отношения по участию на организованных торгах валютной биржи с использованием личных денежных средств - иностранной валюты (долларов США) с целью получения последним прибыли (исходя из котировки, складывающейся на рынке под воздействием спроса и предложения), обязанность по выплате которой, соответственно, возникает у иностранной компании - организованного участника на биржевом организованном валютном рынке, заключающего сделки с иностранной валютой, следует расценивать не иначе как производный финансовый инструмент.

В свою очередь, недостижение того финансового результата, на который Ш.А.С. рассчитывал при заключении сделки с иностранной валютой, равно как и возможное совершение в отношении него противоправного деяния третьими лицами, в результате которого он лишился не только прибыли, но и собственных денежных средств, выводов о нарушении установленного антикоррупционным законодательством запрета не опровергают.

Кроме того, в рамках проверки Ш.А.С. сообщил, что для обналичивания выигранных средств он дал согласие финансовой службе биржи по номеру телефона на открытие трёх офшорных счетов, и, с этой целью перевел через "киви кошелек" 3 000 долларов США.

Общеизвестным фактом является то обстоятельство, что любая страна, в которой лицо не проживает и резидентом которой не является, будет для него офшором, соответственно, под офшорным счетом подразумевается счёт в иностранном банке.

То обстоятельство, что открытие офшорных счетов было осуществлено не лично им, а третьими лицами, не умаляет тяжести вменяемого ему проступка, поскольку эти действия были совершены на основании его же (Ш.А.С.) волеизъявления, в его же интересах и за счёт его собственных средств.

В связи с изложенным факт несоблюдения Ш.А.С. ограничений, обязанностей и запретов, связанных с государственной службой - службой в органах внутренних дел нашёл своё подтверждение в ходе судебного разбирательства, а также подтверждён факт несоблюдения им (истцом) установленных федеральными законами ограничений и запретов, связанных со службой в органах внутренних дел.

Таким образом, у работодателя имелись основания для увольнения истца со службы по пункту 13 части 3 статьи 82 Федерального закона от 30 ноября 2011 года N 342-ФЗ, в силу которого контракт подлежит расторжению, а сотрудник органов внутренних дел увольнению со службы в органах внутренних дел в связи с утратой доверия в случаях, предусмотренных статьей 82.1.

Поскольку обжалуемое решение постановлено при неправильном применении норм материального права и неправильном определении юридически значимых обстоятельств, а также при несоответствии выводов суда фактическим обстоятельствам дела, судебная коллегия его отменила с принятием по делу нового решения.

Проверяя порядок привлечения истца к дисциплинарной ответственности и процедуру его увольнения со службы, судебная коллегия пришла к выводу о том, что процедура привлечения к дисциплинарной ответственности, установленная действующим законодательством Российской Федерации ответчиком соблюдена.

Согласно части 1 статьи 51.1 Федерального закона от 30 ноября 2011 года N 342-ФЗ взыскания, предусмотренные статьями 50.1 и 82.1 настоящего Федерального закона, налагаются в порядке, установленном законодательством Российской Федерации о службе в органах внутренних дел, с учетом особенностей, установленных настоящей статьей.

Так, взыскания, предусмотренные статьями 50.1 и 82.1 настоящего Федерального закона, налагаются на основании доклада о результатах проверки, проведенной подразделением по профилактике коррупционных и иных правонарушений кадрового подразделения федерального органа исполнительной власти в сфере внутренних дел, его территориального органа, подразделения, а в случае, если доклад о результатах проверки направлялся в комиссию по соблюдению требований к служебному поведению федеральных государственных служащих и урегулированию конфликта интересов (аттестационную комиссию), - и на основании рекомендации указанной комиссии. С согласия сотрудника органов внутренних дел и при условии признания им факта совершения коррупционного правонарушения взыскание, за исключением увольнения в связи с утратой доверия, может быть применено на основании доклада подразделения по профилактике коррупционных и иных правонарушений кадрового подразделения федерального органа исполнительной власти в сфере внутренних дел, его территориального органа, подразделения о совершении коррупционного правонарушения, в котором излагаются фактические обстоятельства его совершения, и письменного объяснения такого сотрудника (часть 2 статьи 51.1 Закона от 30 ноября 2011 г. N 342-ФЗ).

При наложении взысканий, предусмотренных статьями 50.1 и 82.1 настоящего Федерального закона, учитываются характер совершенного сотрудником органов внутренних дел коррупционного правонарушения, его тяжесть, обстоятельства, при которых оно совершено, соблюдение сотрудником органов внутренних дел других ограничений и запретов, требований о предотвращении или об урегулировании конфликта интересов и исполнение им обязанностей, установленных в целях противодействия коррупции, а также предшествующие результаты выполнения сотрудником органов внутренних дел своих служебных обязанностей.

Взыскания, предусмотренные статьями 50.1 и 82.1 настоящего Федерального закона, налагаются не позднее шести месяцев со дня поступления информации о совершении сотрудником органов внутренних дел коррупционного правонарушения, не считая периодов временной нетрудоспособности сотрудника, нахождения его в отпуске или командировке, и не позднее трех лет со дня совершения им коррупционного правонарушения. В указанные сроки не включается время производства по уголовному делу.

Как следует из материалов дела, 11 февраля 2020 года ответчику стало известно о совершении Ш.А.С. дисциплинарного проступка.

13 февраля 2020 года Ш.А.С. был письменно уведомлен о начале в отношении него проверки по факту несоблюдения ограничений, обязанностей и запретов, связанных со службой в органах внутренних дел, о чём свидетельствует его подпись в уведомлении.

17 февраля 2020 года у истца отобрано письменное объяснение.

10 марта 2020 года начальником Камчатского ЛО МВД России на транспорте согласован доклад о результатах проверки по факту несоблюдения ограничений, обязанностей и запретов, связанных со службой в органах внутренних дел, которым факт вменяемого Ш.А.С. нарушения подтверждён.

На основании решения начальника Камчатского ЛО МВД России на транспорте от 10 марта 2020 года материалы проверки предоставлены в аттестационную комиссию Камчатского ЛО МВД России на транспорте.

С докладом о результатах проверки по факту несоблюдения ограничений, обязанностей и запретов, связанных со службой в органах внутренних дел, и решением начальника Камчатского ЛО МВД России на транспорте по результатам проверки Ш. А.С. ознакомлен 12 марта 2020 года.

Также Ш.А.С. был заблаговременно извещён о времени и месте заседания аттестационной комиссии, присутствовал на заседании и давал свои объяснения.

Решением аттестационной комиссии от 18 марта 2020 года подтвержден факт несоблюдения Ш.А.С. требований к служебному поведению и рекомендовано применить к сотруднику меру дисциплинарного взыскания в виде увольнения в связи с утратой доверия в связи с нарушением требований Федерального закона от 7 мая 2013 года N 79-ФЗ.

Приказом от 2 апреля 2020 года истец был привлечён к дисциплинарной ответственности за допущенное коррупционное нарушение в виде увольнения с занимаемой должности.

Характер совершенного Ш.А.С. коррупционного правонарушения, его тяжесть, обстоятельства, при которых оно совершено, ответчиком при избрании вида дисциплинарного взыскания учтены.

Приказом от 21 апреля 2020 года с ним (Ш.А.С.) расторгнут служебный контракт.

С приказом от 2 апреля 2020 года Ш.А.С. был ознакомлен 2 апреля 2020 года, а с приказом от 21 апреля 2020 года - 21 апреля 2020 года.

Таким образом, ответчиком соблюдена предусмотренная законом процедура, предшествующая наложению дисциплинарного взыскания за нарушение антикоррупционного законодательства, а также соблюдены сроки привлечения к дисциплинарной ответственности.

При изложенных выше обстоятельствах не имеется оснований для удовлетворения исковых требований Ш.А.С. к Управлению на транспорте Министерства Внутренних дел Российской Федерации по Дальневосточному Федеральному округу (Камчатский линейный отдел МВД России на транспорте) о признании незаконными приказа от 2 апреля 2020 года "О наложении взыскания за коррупционные правонарушения" и приказа от 21 апреля 2020 года "О расторжении контракта и увольнения со службы", а соответственно, и удовлетворения требований о восстановлении на службе и взыскании денежного довольствия за время вынужденного прогула.

В то же время имеются правовые основания для признания незаконным решения аттестационной комиссии Камчатского линейного отдела МВД России на транспорте от 18 марта 2020 года.

Как указывалось выше, если доклад о результатах проверки направляется представителем нанимателя в комиссию по соблюдению требований к служебному поведению федеральных государственных служащих и урегулированию конфликта интересов, то взыскание применяется также и на основании рекомендации указанной комиссии. Порядок работы названной комиссии установлен Положением о комиссиях по соблюдению требований к служебному поведению федеральных государственных служащих и урегулированию конфликта интересов, утвержденным Указом Президента Российской Федерации от 1 июля 2010 года N 821 (далее также Положение).

При этом положения Приказа МВД России от 31 июля 2015 года N 804, на которые в обжалуемом решении сослался суд первой инстанции, не подлежат применению к спорным правоотношениям, поскольку данный нормативный правовой акт регулирует порядок формирования и деятельности комиссии территориального органа МВД России по соблюдению требований к служебному поведению федеральных государственных гражданских служащих территориальных органов МВД России и работников организаций, созданных для выполнения задач, поставленных перед МВД России, и урегулированию конфликта интересов, тогда как Ш.А.С. к государственным гражданским служащим не относится.

Из материалов дела следует, что в соответствии с требованиями антикоррупционного законодательства, в том числе в соответствии с Положением о комиссиях по соблюдению требований к служебному поведению федеральных государственных служащих и урегулированию конфликта интересов, утверждённым Указом Президента Российской Федерации от 1 июля 2010 года N 821, приказом начальника Камчатского ЛО МВД России на транспорте от 5 июля 2019 года N 92 (с изменениями от 17 марта 2020 года N 46) создана аттестационная комиссия, в состав которой входят 14 членов.

Согласно пункту 14 Положения заседание комиссии считается правомочным, если на нем присутствует не менее двух третей от общего числа членов комиссии. Проведение заседаний с участием только членов комиссии, замещающих должности государственной службы в государственном органе, недопустимо.

Между тем, как следует из выписки из протокола N 2 заседания аттестационной комиссии от 18 марта 2020 года, на комиссии присутствовали и участвовали в голосовании только 8 членов аттестационной комиссии, что недостаточно для наличия кворума.

Следовательно, заседание аттестационной комиссии не может считаться правомочным, что явилось основанием для удовлетворения иска Ш.А.С. в части признания решения этой комиссии от 18 марта 2020 года незаконным.

Указанное обстоятельство, вопреки выводам суда первой инстанции, не может расцениваться как безусловное основание для признания увольнения истца незаконным, поскольку о нарушении порядка привлечения к дисциплинарной ответственности не свидетельствует.

Так, в соответствии с пунктом 30 Положения о комиссиях по соблюдению требований к служебному поведению федеральных государственных служащих и урегулированию конфликта интересов, утвержденного Указом Президента Российской Федерации N 821 от 01 июля 2010 года, решение комиссии носит для руководителя государственного органа рекомендательный характер.

Как следует из приказа о применении к истцу дисциплинарного взыскания от 2 апреля 2020 года, основанием к его (Ш.А.С.) увольнению послужили материалы проведенной проверки и его (истца) же собственные объяснения, а не решение аттестационной комиссии, которое представитель наймодателя в соответствии с требованиями вышеприведенных норм материального права обязан был принять к сведению при решении вопроса об увольнении со службы сотрудника, что он и сделал.

Таким образом, решение руководителя Ш.А.С. по вопросу применения к нему (истцу) оспариваемого дисциплинарного взыскания является самостоятельным и юридически независимым от решения указанного коллегиального органа.

Соответственно, несмотря на то, что заседание аттестационной комиссии по итогам рассмотрения настоящего спора признано неправомочным, на законность увольнения Ш.А.С. данное обстоятельство повлиять не может.

В соответствии с частью 2 статьи 3 Федерального закона от 30 ноября 2011 года N 342-ФЗ "О службе в органах внутренних дел Российской Федерации и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации" в случаях, не урегулированных нормативными правовыми актами Российской Федерации, указанными в части 1 настоящей статьи, к правоотношениям, связанным со службой в органах внутренних дел, применяются нормы трудового законодательства.

Согласно статье 237 Трудового кодекса РФ моральный вред, причиненный работнику неправомерными действиями или бездействием работодателя, возмещается работнику в денежной форме в размерах, определяемых соглашением сторон трудового договора (часть 1); в случае возникновения спора факт причинения работнику морального вреда и размеры его возмещения определяются судом независимо от подлежащего возмещению имущественного ущерба (часть 2).

По смыслу указанной правовой нормы, при установлении обстоятельств нарушения трудовых прав работника факт причинения ему морального вреда презюмируется.

Как следует из разъяснений, изложенных в пункте 63 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 17 марта 2004 года N 2 "О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации", размер компенсации морального вреда определяется судом исходя из конкретных обстоятельств каждого дела с учетом объема и характера причиненных работнику нравственных или физических страданий, степени вины работодателя, иных заслуживающих внимания обстоятельств, а также требований разумности и справедливости.

Признание незаконным решения аттестационной комиссии Камчатского ЛО МВД России на транспорте, является основанием для удовлетворения требования истца о взыскании с ответчика в его (Ш.А.С.) пользу компенсации морального вреда, при определении размера которого учитываются характер допущенного ответчиком нарушения трудовых прав работника, а также степень его (ответчика вины) и личность истца

Таким образом, апелляционным определением постановлено исковые требования Ш.А.С. удовлетворить частично, признать решение аттестационной комиссии Камчатского линейного отдела МВД России на транспорте в отношении истца от 18 марта 2020 года незаконным, взыскать с ответчика в пользу истца компенсацию морального вреда в размере 2 000 рублей, в удовлетворении остальных исковых требований отказать.

Апелляционное определение N 33-1625/2020

В соответствии с частью 1 статьи 195 ГПК РФ решение суда должно быть законным и обоснованным.

Решение является законным в том случае, когда оно принято при точном соблюдении норм процессуального права и в полном соответствии с нормами материального права, которые подлежат применению к данному правоотношению.

У.Л.В. обратилась в суд с иском к Краевому государственному казенному учреждению "Камчатские лесничества" о восстановлении на работе, взыскании заработка за время вынужденного прогула, компенсации морального вреда.

Решением Елизовского районного суда Камчатского края с учётом определения об исправлении описки постановлено в удовлетворении исковых требований У.Л.В. отказать.

Как установлено судом первой инстанции и следует из материалов гражданского дела, У.Л.В. состояла в трудовых отношениях с КГКУ "Елизовское лесничество" (в последующем реорганизованного в КГКУ "Камчатские лесничества") с 2015 года на основании трудового договора в должности бухгалтера-экономиста, а с 2018 года по 2 мая 2020 года в должности заместителя главного бухгалтера.

Приказом руководителя КГКУ "Камчатские лесничества" N 12-ОД от 27 февраля 2020 года "О внесении изменений в штатное расписание в связи с сокращением штатных должностей" из организационно-штатной структуры учреждения с 1 мая 2020 года исключены должности заместителя главного бухгалтера аппарата управления и мастера леса Тигильского участкового лесничества - Корякского лесничества - филиал КГКУ "Камчатские лесничества". Одновременно с указанной даты этим же приказом утверждено новое штатное расписание с введением двух новых должностей бухгалтера и специалиста по кадрам аппарата управления.

2 марта 2020 года КГКУ "Камчатские лесничества" уведомило У.Л.В. о предстоящем увольнении в связи с сокращением штатных должностей, и предложило ей для замещения вакантную должность бухгалтера с должностным окладом 9 857 руб. 24 апреля 2020 года ответчик повторно предложил У.Л.В. для замещения вакантную должность бухгалтера. Заявлением от 30 апреля 2020 года У.Л.В. от предложенной к замещению вакантной должности отказалась.

Приказом руководителя КГКУ "Камчатские лесничества" от 28 апреля 2020 года У.Л.В. уволена со 2 мая 2020 года на основании пункта 2 части 1 статьи 81 Трудового кодекса Российской Федерации в связи с сокращением штата работников организации.

Отказывая У.Л.В. в удовлетворении исковых требований о признании увольнения незаконным в связи с нарушением работодателем порядка увольнения и восстановлении её на работе, суд первой инстанции пришёл к выводу о том, что ответчиком КГКУ "Камчатские лесничества" соблюдены как основание, так и порядок увольнения истца в связи с сокращением штата работников организации.

При этом, отклоняя доводы истца о том, что перед увольнением работодатель не получил от первичной профсоюзной организации КГКУ "Камчатские лесничества", членом которой является истец, мотивированное мнение о возможности такого увольнения, не направил в профсоюзную организацию проект приказа о предстоящем сокращении штата учреждения, уволил истца в период её временной нетрудоспособности, нарушил двухмесячный срок предупреждения работника о предстоящем увольнении, который по мнению истца истекал 3 мая 2020 года, а также уволил истца в праздничный выходной день, суд указал на то, что У.Л.В. членом первичной профсоюзной организации в филиале КГКУ "Елизовское лесничество" не является, о вступлении в члены первичной профсоюзной организации КГКУ "Камчатские лесничества" заявление не писала, до настоящего времени первичная профсоюзная организация в КГКУ "Камчатские лесничества" не создана, соответственно, у работодателя не возникла обязанность по истребованию мнения первичной профсоюзной организации в связи с отсутствием таковой в КГКУ "Камчатские лесничества".

Увольнение истца в период временной нетрудоспособности суд посчитал обоснованным, так как У.Л.В., злоупотребив своими правами, не уведомила работодателя надлежащим образом о том, что на дату увольнения она находилась на больничном, при этом суд не принял в качестве надлежащего извещения работодателя о нахождении истца на больничном направленное ей на сотовый телефон сотрудника отдела кадров текстовое сообщение о своей временной нетрудоспособности. Суд посчитал, что истец не представил доказательств, подтверждающих надлежащее извещение работодателя о нахождении на больничном.

Кроме того, суд первой инстанции сделал вывод о том, что действующее законодательство о труде не содержит запрета на прекращение трудового договора в нерабочий (выходной) день.

С такими выводами суда первой инстанции судебная коллегия не согласилась, так как они не соответствуют фактическим обстоятельствам дела, и сделаны на основании неправильного применения норм действующего трудового законодательства.

Основания расторжения трудового договора по инициативе работодателя установлены статьей 81 Трудового кодекса РФ.

Так, пунктом 2 части 1 статьи 81 Трудового кодекса РФ определено, что трудовой договор может быть расторгнут работодателем в случае сокращения численности или штата работников организации, индивидуального предпринимателя.

В силу части 3 статьи 81 Трудового кодекса РФ увольнение по основанию, предусмотренному пунктом 2 или 3 части 1 названной статьи, допускается, если невозможно перевести работника с его письменного согласия на другую имеющуюся у работодателя работу (как вакантную должность или работу, соответствующую квалификации работника, так и вакантную нижестоящую должность или нижеоплачиваемую работу), которую работник может выполнять с учетом его состояния здоровья. При этом работодатель обязан предлагать работнику все отвечающие указанным требованиям вакансии, имеющиеся у него в данной местности. Предлагать вакансии в других местностях работодатель обязан, если это предусмотрено коллективным договором, соглашениями, трудовым договором.

При принятии решения о сокращении численности или штата работников организации, индивидуального предпринимателя и возможном расторжении трудовых договоров с работниками в соответствии с пунктом 2 части 1 статьи 81 Трудового кодекса РФ работодатель обязан в письменной форме сообщить об этом выборному органу первичной профсоюзной организации не позднее чем за два месяца до начала проведения соответствующих мероприятий, а в случае, если решение о сокращении численности или штата работников может привести к массовому увольнению работников, - не позднее чем за три месяца до начала проведения соответствующих мероприятий. Критерии массового увольнения определяются в отраслевых и (или) территориальных соглашениях (часть 1 статьи 82 Трудового кодекса РФ).

Увольнение работников, являющихся членами профсоюза, по основаниям, предусмотренным пунктами 2, 3 или 5 части 1 статьи 81 Трудового кодекса РФ, производится с учетом мотивированного мнения выборного органа первичной профсоюзной организации в соответствии со статьей 373 указанного кодекса (часть 2 статьи 82 Трудового кодекса РФ).

При принятии решения о возможном расторжении трудового договора в соответствии с пунктами 2, 3 или 5 части 1 статьи 81 Трудового кодекса РФ с работником, являющимся членом профессионального союза, работодатель направляет в выборный орган соответствующей первичной профсоюзной организации проект приказа, а также копии документов, являющихся основанием для принятия указанного решения. Выборный орган первичной профсоюзной организации в течение семи рабочих дней со дня получения проекта приказа и копий документов рассматривает этот вопрос и направляет работодателю свое мотивированное мнение в письменной форме. Мнение, не представленное в семидневный срок, работодателем не учитывается (части 1 и 2 статьи 373 Трудового кодекса РФ).

Частями 1 и 2 статьи 180 Трудового кодекса РФ установлено, что при проведении мероприятий по сокращению численности или штата работников организации работодатель обязан предложить работнику другую имеющуюся работу (вакантную должность) в соответствии с частью 3 статьи 81 данного кодекса. О предстоящем увольнении в связи с ликвидацией организации, сокращением численности или штата работников организации работники предупреждаются работодателем персонально и под роспись не менее чем за два месяца до увольнения.

В силу частей 1 и 3 статьи 84.1 Трудового кодекса РФ прекращение трудового договора оформляется приказом (распоряжением) работодателя. Днем прекращения трудового договора во всех случаях является последний день работы работника, за исключением случаев, когда работник фактически не работал, но за ним, в соответствии с настоящим Кодексом или иным федеральным законом, сохранялось место работы (должность).

Согласно положениям статьи 14 Трудового кодекса РФ течение сроков, с которыми настоящий Кодекс связывает возникновение трудовых прав и обязанностей, начинается с календарной даты, которой определено начало возникновения указанных прав и обязанностей.

Течение сроков, с которыми настоящий Кодекс связывает прекращение трудовых прав и обязанностей, начинается на следующий день после календарной даты, которой определено окончание трудовых отношений.

Сроки, исчисляемые годами, месяцами, неделями, истекают в соответствующее число последнего года, месяца или недели срока. В срок, исчисляемый в календарных неделях или днях, включаются и нерабочие дни.

Если последний день срока приходится на нерабочий день, то днем окончания срока считается ближайший следующий за ним рабочий день.

В соответствии с разъяснениями, содержащимися в пункте 23 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17 марта 2004 года N 2 "О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации" (далее по тексту постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17 марта 2004 года N 2), при рассмотрении дела о восстановлении на работе лица, трудовой договор с которым расторгнут по инициативе работодателя, обязанность доказать наличие законного основания увольнения и соблюдение установленного порядка увольнения возлагается на работодателя. При этом необходимо иметь в виду, что увольнение работников, являющихся членами профсоюза, по основаниям, предусмотренным пунктами 2, 3 или 5 части 1 статьи 81 Трудового кодекса РФ, производится с соблюдением процедуры учета мотивированного мнения выборного органа первичной профсоюзной организации в соответствии со статьей 373 Трудового кодекса РФ (часть 2 статьи 82 Трудового кодекса РФ). Исходя из содержания части 2 статьи 373 Трудового кодекса РФ увольнение по указанным основаниям может быть произведено без учета мнения выборного органа первичной профсоюзной организации, если он не представит такое мнение в течение семи рабочих дней со дня получения от работодателя проекта приказа и копий документов, а также в случае, если он представит свое мнение в установленный срок, но не мотивирует его, т.е. не обоснует свою позицию по вопросу увольнения данного работника (подпункт "в" пункта 23 названного постановления).

В пункте 29 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17 марта 2004 года N 2 даны разъяснения о том, что в соответствии с частью 3 статьи 81 Трудового кодекса РФ увольнение работника в связи с сокращением численности или штата работников организации, индивидуального предпринимателя допускается, если невозможно перевести работника с его письменного согласия на другую имеющуюся у работодателя работу (как вакантную должность или работу, соответствующую квалификации работника, так и вакантную нижестоящую должность или нижеоплачиваемую работу), которую работник может выполнять с учетом его состояния здоровья. Судам следует иметь в виду, что работодатель обязан предлагать работнику все отвечающие указанным требованиям вакансии, имеющиеся у него в данной местности. При решении вопроса о переводе работника на другую работу необходимо также учитывать реальную возможность работника выполнять предлагаемую ему работу с учетом его образования, квалификации, опыта работы.

Конституционный Суд Российской Федерации неоднократно указывал, что принятие решения об изменении структуры, штатного расписания, численного состава работников организации, в том числе о сокращении вакантных должностей, относится к исключительной компетенции работодателя. При этом расторжение трудового договора с работником в связи с сокращением численности или штата работников организации (пункт 2 части 1 статьи 81 Трудового кодекса РФ) допускается лишь при условии соблюдения порядка увольнения и гарантий, предусмотренных в части 3 статьи 81, части 1 статьи 179, частях 1 и 2 статьи 180 Трудового кодекса РФ (определения Конституционного Суда Российской Федерации от 24 апреля 2018 года N 930-О, от 28 марта 2017 года N 477-О, от 29 сентября 2016 года N 1841-О, от 19 июля 2016 года N 1437-О, от 24 сентября 2012 года N 1690-О и др.).

Из приведенных положений Трудового кодекса Российской Федерации, правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации и разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации по применению названных норм трудового законодательства следует, что работодатель, реализуя в целях осуществления эффективной экономической деятельности и рационального управления имуществом право принимать необходимые кадровые решения, в том числе об изменении численного состава работников организации, обязан обеспечить в случае принятия таких решений закрепленные трудовым законодательством гарантии трудовых прав работников.

К гарантиям прав работников при принятии работодателем решения о сокращении численности или штата работников организации относится установленная Трудовым кодексом РФ обязанность работодателя соблюсти процедуру увольнения, а именно: предупредить работника, должность которого подлежит сокращению, о предстоящем увольнении в письменной форме не менее чем за два месяца до увольнения; предложить работнику имеющиеся у работодателя в данной местности в период со дня уведомления работника об увольнении до дня его фактического увольнения с работы все вакантные должности, соответствующие квалификации работника, а также вакантные нижестоящие должности или нижеоплачиваемую работу; если работник является членом профсоюза, то работодатель обязан согласовать увольнение с этим представительным органом не позднее чем за два месяца до предполагаемого сокращения штата, а затем запросить в соответствующей первичной профсоюзной организации мотивированное мнение, предварительно направив ей проект приказа об увольнении, а также копии документов, являющихся основанием для принятия указанного решения.

При этом, до издания работодателем приказа об увольнении работника последний считается состоящим в трудовых правоотношениях с работодателем независимо от того, осуществляется ли работником фактический выход на работу или нет; приказ о прекращении трудового договора может быть издан как в день увольнения работника, так и заранее, но не с указанием даты прекращения трудовых отношений в выходной или праздничный день.

Кроме того, работодатель обязан доказать в суде законность увольнения работника, а именно правомерность основания увольнения, в данном случае реальное сокращение численности или штата работников организации, и соблюдение установленной законом процедуры увольнения и обеспечения работнику гарантий, то есть исполнение работодателем требований статей 81, 179, 180, 182, 373 Трудового кодекса РФ.

Из материалов дела усматривается, что на основании распоряжения правительства Камчатского края от 2 марта 2018 года КГКУ "Камчатские лесничества" образовано путём слияния КГКУ "Атласовское лесничество", КГКУ "Быстринское лесничество", КГКУ "Елизовское лесничество", КГКУ "Ключевское лесничество", КГКУ "Корякское лесничество", КГКУ "Мильковское лесничество", КГКУ "Усть-Большерецкое лесничество" о чем 9 июня 2018 года в ЕГРЮЛ внесена соответствующая запись.

Местом нахождения КГКУ "Камчатские лесничества" указан адрес: Камчатский край, город Елизово, ул. Зелёная, д. 5. По указанному адресу также находится и филиал КГКУ "Камчатские лесничества" - КГКУ "Елизовское лесничество". До процедуры реорганизации в форме слияния лесничеств Камчатского края и создания КГКУ "Камчатские лесничества" в КГКУ "Елизовское лесничество" функционировала первичная профсоюзная организация.

10 июня 2019 года в КГКУ "Камчатские лесничества" создана первичная профсоюзная организация с одноимённым названием - КГКУ "Камчатские лесничества", что подтверждается свидетельством о регистрации профсоюзной организации N 24-0-07 от 10 июня 2019 года. Регистрирующим органом новой профсоюзной организации является Камчатский краевой комитет Профессионального союза работников агропромышленного комплекса Российской Федерации. Местом нахождения созданной первичной профсоюзной организации КГКУ "Камчатские лесничества" указан адрес: город Елизово, ул. Зелёная, д. 5. Председателем профсоюзной организации КГКУ "Камчатские лесничества" является З.Н.В.

Указанные обстоятельства также подтверждаются неоднократной перепиской между руководителем КГКУ "Камчатские лесничества" Г.Е.Ю. и председателем профсоюзной организации КГКУ "Камчатские лесничества" З.Н.В., и показаниями в судебном заседании председателя Камчатского краевого комитета Профессионального союза работников агропромышленного комплекса Российской Федерации Р.В.Ф.

При этом председатель первичной профсоюзной организации КГКУ "Камчатские лесничества" З.Н.В. не оспаривает факт того, что данная первичная профсоюзная организация зарегистрирована 10 июня 2019 года и фактически существует, однако указывает на то, что она еще не функционирует, так как с момента регистрации 10 июня 2019 года и до мая 2020 года не было времени для разработки и принятия устава и положения профсоюза, а также других документов.

Вместе с тем, отсутствие указанных документов не препятствует первичной профсоюзной организации осуществлять представительство и защиту социально-трудовых прав и интересов работников, являющихся членами данной профсоюзной организации, на основании устава вышестоящего общероссийского или межрегионального профсоюза (статья 3 Федерального закона РФ от 12 января 1996 года N 10-ФЗ "О профессиональных союзах, их правах и гарантиях деятельности").

17 октября 2019 года У.Л.В. написала в адрес первичной профсоюзной организации Профсоюза работников агропромышленного комплекса КГКУ "Камчатские лесничества" заявление о вступлении в члены профсоюза работников агропромышленного комплекса РФ для совместного решения задач Профсоюза и в соответствии с нормами Устава.

Согласно представленному ответчиком в материалы дела списку членами профсоюза работников АПК РФ по состоянию на 1 января 2020 года являлись 10 сотрудников КГКУ "Камчатские лесничества", в их числе и У.Л.В.

На имя руководителя КГКУ "Камчатские лесничества" Г.Е.Ю. работниками учреждения, вступившими в профсоюзную организацию, в их числе и У.Л.В. 17 января 2020 года, были написаны заявления об удержании из их заработной платы 1% профсоюзных взносов с перечислением на расчётный счёт Камчатской краевой организации Профсоюза работников агропромышленного комплекса РФ.

С 1 января 2020 года с У.Л.В. производятся удержания профсоюзных взносов, что подтверждается расчётными листками её заработной платы за январь - март 2020 года.

Письмом от 2 марта 2020 года председатель профсоюзной организации КГКУ "Камчатские лесничества" З.Н.В. сообщает, что в адрес первичной профсоюзной организации КГКУ "Камчатские лесничества" уведомление от администрации КГКУ "Камчатские лесничества" в письменной форме о принятии решения о сокращении численности (штата) работников Учреждения в 2019 году и 2020 году не поступало.

Таким образом, в КГКУ "Камчатские лесничества" была создана и фактически осуществляла свою деятельность профсоюзная организация КГКУ "Камчатские лесничества", о существовании которой ответчик не мог не знать, так как в учреждении проводились профсоюзные собрания сотрудников, руководителю учреждения от работников поступали заявления об удержании профсоюзных взносов, бухгалтерией проводились указанные удержания. В случае возникновения сомнения о том, какая именно профсоюзная организация создана и функционирует в КГКУ "Камчатские лесничества", работодателю в целях соблюдения прав работника надлежало выяснить этот вопрос у председателя профсоюзной организации КГКУ "Камчатские лесничества" З.Н.В. до увольнения У.Л.В. по основанию, предусмотренному пунктом 2 части 1 статьи 81 Трудового кодекса РФ, а не после.

В соответствии со статьёй 21 Трудового кодекса РФ работник имеет право в том числе и на объединение, включая право создавать профессиональные союзы и вступать в них для защиты своих прав и свобод, что также корреспондирует со статьёй 30 Конституции Российской Федерации.

Согласно статье 3 Федерального закона РФ от 12 января 1996 года N 10-ФЗ "О профессиональных союзах, их правах и гарантиях деятельности" под членом профсоюза понимается лицо (работник, временно не работающий, пенсионер), состоящее в первичной профсоюзной организации.

Между тем, ответчик в адрес первичной профсоюзной организации КГКУ "Камчатские лесничества", членом которой является истец, проект приказа, а также копии документов, являющихся основанием для принятия решения о его увольнении в целях получения мотивированного мнения - не направлял, что является нарушением порядка увольнения по пункту 5 части 1 статьи 81 Трудового кодекса РФ, предусмотренного частью 2 статьи 82, статьёй 373 Трудового кодекса РФ.

В силу части 6 статьи 81 Трудового кодекса РФ не допускается увольнение работника по инициативе работодателя (за исключением случая ликвидации организации либо прекращения деятельности индивидуальным предпринимателем) в период его временной нетрудоспособности и в период пребывания в отпуске.

Согласно листкам нетрудоспособности от 29 апреля 2020 года и от 22 мая 2020 года У.Л.В. с 29 апреля по 3 июня 2020 года была временно нетрудоспособной.

Ссылаясь на злоупотребление истцом своими правами, суд первой инстанции пришёл к выводу о том, что У.Л.В. надлежащим образом не уведомила работодателя о том, что на дату увольнения она находилась на больничном. При этом суд не принял в качестве надлежащего извещения работодателя о нахождении У.Л.В. на больничном направленное ею в адрес сотрудника отдела кадров смс-сообщение.

Вместе с тем, суд не указал, какое именно уведомление работодателя о нахождении работника на больничном считается надлежащим, и не учёл, что приказом руководителя КГКУ "Камчатские лесничества" от 7 апреля 2020 года N 19-ОД (с последующими дополнениями к нему) все работники КГКУ "Камчатские лесничества" в период с 7 апреля 2020 года по 31 мая 2020 года включительно были переведены на дистанционную работу с сохранением за ними обязанности по выполнению их трудовых функций в полном объёме без изменения структурных подразделений, должностей и окладов. Контроль и ответственность за выполнением работниками их трудовых функций возложен на непосредственных руководителей.

Пунктом 4 приказа работникам КГКУ "Камчатские лесничества" предписано в рабочее время находиться в зоне действия сотовой связи.

При этом работодателем не установлен какой-либо иной способ его уведомления в случае, если работник заболеет и будет временно нетрудоспособным, как с помощью телефонной сотовой связи и контроля за выполнением работниками своих трудовых функций их непосредственными руководителями.

Как видно из пояснений в суде первой инстанции главного бухгалтера КГКУ "Камчатские лесничества" Ш.Е.М., допрошенной в качестве свидетеля, связь с истцом в период их нахождения на дистанционной форме работы она не поддерживала, в табелях учёта рабочего времени всем ставили нерабочие дни, но оплачивали их в соответствии с Указом Президента РФ как рабочие дни.

Таким образом, контроль за дистанционной работой У.Л.В. работодателем не осуществлялся.

Согласно детализации оказанных услуг по абонентскому номеру сотового телефона У.Л.В. и скриншота сведений о сообщении, истцом 29 апреля 2020 года в 15 часов 44 минуты на мобильный номер, принадлежащий И.О.Ю., было отправлено смс-сообщение о том, что У.Л.В. с указанной даты находится на больничном.

И.О.Ю. не отрицала тех фактов, что она является действующим сотрудником отдела кадров КГКУ "Камчатские лесничества" и, что номер телефона, на который истцом было отправлено сообщение, принадлежит ей. Однако указала, что не получала сообщение от У.Л.В. так как данной функцией телефона она не пользуется.

Вместе с тем, суд апелляционной инстанции критически отнёсся к данному утверждению, так как факт доставки названного сообщения адресату подтверждается указанными выше детализацией услуг и отчётом о доставке. Кроме того, во исполнение пункта 4 приказа руководителя КГКУ "Камчатские лесничества" от 7 апреля 2020 года N 19-ОД И.О.Ю. должна была обеспечить в рабочее время нахождение своего сотового телефона в зоне действия сети, и получение направляемых работниками учреждения сообщений, касающихся их трудовой деятельности.

Данный способ оповещения уполномоченного представителя работодателя о нахождении работника на больничном в период дистанционной работы и нахождении его на самоизоляции, не противоречит закону и признался судом апелляционной инстанции надлежащим. Каких-либо доказательств, способных опровергнуть представленные истцом в суд документы о направлении работнику отдела кадров КГКУ "Камчатские лесничества" И.О.Ю. смс-сообщения о нахождении истца на больничном и доставке этого сообщения адресату, ответчиком в суд не представлено.

Кроме того, заслуживают внимание доводы апелляционного представления Елизовского городского прокурора и апелляционной жалобы истца о том, что работодателем при увольнении работника нарушены положения части 2 статьи 180 и статьи 84.1. Трудового кодекса РФ, выразившиеся в том, что У.Л.В. была уволена в выходной день 2 мая 2020 года.

Так, из материалов дела усматривается, что о предстоящем увольнении У.Л.В. уведомлена 2 марта 2020 года, следовательно, течение срока предстоящего увольнения начинается с 3 марта 2020 года и истекает в соответствующее число последнего месяца срока, то есть 2 мая 2020 года должен был быть последним днем, когда в силу части 2 статьи 180 Трудового кодекса РФ истекает второй месяц предупреждения работника о предстоящем увольнении, следовательно, У.Л.В. могла быть уволена не ранее 3 мая 2020 года, однако в связи с тем, что дни с 1 по 5 мая 2020 года являлись нерабочими (праздничными и выходными), то днем увольнения У.Л.В. должен был быть ближайший следующий за ними рабочий день, то есть 6 мая 2020 года.

У.Л.В. уволена в выходной день 2 мая 2020 года (суббота), поэтому такое увольнение произведено с нарушением установленного законом порядка увольнения, так как закон не предусматривает возможность увольнения работника в выходной день, когда работник фактически не работал (статья 14, статья 84.1. Трудового кодекса РФ). Доказательств того, что истец привлекался к работе в выходной день ответчиком не представлено.

Кроме того, увольняя истца в последний день 2-месячного срока предупреждения о предстоящем увольнении, работодателем нарушены положения закона, предусмотренные частью 2 статьи 180 Трудового кодекса РФ, поскольку работник должен быть предупрежден о предстоящем увольнении не менее, чем за 2 месяца до увольнения. Ответчиком этот срок не соблюден.

В связи с изложенным вывод суда первой инстанции о том, что работодателем процедура увольнения У.Л.В. по пункту 2 части 1 статьи 81 Трудового кодекса РФ (в связи с сокращением численности или штата работников организации, индивидуального предпринимателя) была соблюдена в полном объеме нельзя признать правомерным.

В соответствии с положениями части 1 статьи 394 Трудового кодекса РФ в случае признания увольнения или перевода на другую работу незаконными работник должен быть восстановлен на прежней работе органом, рассматривающим индивидуальный трудовой спор.

Как разъяснил Верховный Суд РФ в п. 60 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 17 марта 2004 года N 2 "О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации", работник, уволенный без законного основания или с нарушением установленного порядка увольнения, подлежит восстановлению на прежней работе.

На основании приведенных положений несоблюдение установленного законом порядка увольнения является основанием для признания увольнения незаконным, в связи с чем судебная коллегия пришла к выводу об отмене решения суда, с принятием по делу нового решения, которым исковые требования У.Л.В. о восстановлении на работе удовлетворены.

Согласно части 2 статьи 394 Трудового кодекса РФ орган, рассматривающий индивидуальный трудовой спор, принимает решение о выплате работнику среднего заработка за все время вынужденного прогула.

Поскольку истцом было заявлено требование о взыскании среднего заработка за время вынужденного прогула, то судебная коллегия посчитала необходимым взыскать с ответчика средний заработок за время вынужденного прогула в сумме 554 436 рублей 78 копеек. Период вынужденного прогула составляет 135 рабочих дней (с 3 мая 2020 года по 13 ноября 2020 года). По справке работодателя среднедневной заработок истца составляет 4 069 рублей 56 копеек.

Кроме этого, необходимо учесть, что с 1 октября 2020 года в соответствии со статьёй 6 Закона Камчатского края от 29 ноября 2019 года N 396 "О краевом бюджете на 2020 год и на плановый период 2021 и 2022 годов" произошла индексация окладов государственных служащих субъекта РФ, в том числе и служащих государственных казённых учреждений субъекта РФ, на коэффициент 1,04. В связи с этим на среднедневной заработок истца с 1 октября по 13 ноября 2020 года (31 рабочий день) подлежит начислению повышающий коэффициент 1,04, что составит 4 069, 56 х 1,04 = 4 232,34.

Исходя из изложенного расчёт среднего заработка за время вынужденного прогула следующий: 4 069,56 x 104 = 423 234,24; 4 232,34 х 31 = 131 202,54; 423 234,24 + 131 202,54 = 554 436 рублей 78 копеек.

Расчёт оплаты времени вынужденного прогула истца, представленный ответчиком, является неверным, поскольку им из расчёта исключен период нахождения У.Л.В. на больничном с 29 апреля по 3 июня 2020 года.

Вместе с тем, согласно разъяснениям, содержащимся в пункте 62 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 17 марта 2004 года N 2 "О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации", при определении размера оплаты времени вынужденного прогула средний заработок, взыскиваемый в пользу работника за это время, не подлежит уменьшению на суммы пособия по временной нетрудоспособности, выплаченные истцу в пределах срока оплачиваемого прогула, поскольку указанные выплаты действующим законодательством не отнесены к числу выплат, подлежащих зачету при определении размера оплаты времени вынужденного прогула.

Из материалов дела усматривается, и не оспаривалось истцом в судебном заседании суда апелляционной инстанции, что У.Л.В. было выплачено выходное пособие за шесть месяцев в размере 516 314 рублей 09 копеек.

Данная сумма выходного пособия при взыскании среднего заработка в пользу работника, восстановленного на прежней работе, подлежит зачету.

В связи с тем, что увольнение У.Л.В. произведено с нарушением установленного порядка увольнения, в пользу истца подлежит взысканию компенсация морального вреда, в соответствии с частью 9 статьи 394 и статьёй 237 ТК РФ.

На основании изложенного судебная коллегия решение Елизовского районного суда Камчатского края отменила, апелляционную жалобу истицы и апелляционное представление Елизовского городского прокурора удовлетворила, приняв по делу новое решение, которым постановлено исковые требования У.Л.В. удовлетворить, признать незаконным приказ руководителя Краевого государственного казённого учреждения "Камчатские лесничества" Г.Е.Ю. от 28 апреля 2020 года N 382-к об увольнении У.Л.В. 2 мая 2020 года, восстановить У.Л.В. на работе в Краевом государственном казённом учреждении "Камчатские лесничества" в должности заместителя главного бухгалтера с 3 мая 2020 года, взыскать с ответчика в пользу истицы средний заработок за время вынужденного прогула за период с 3 мая 2020 года по 13 ноября 2020 года в размере 554 436 руб. 78 коп., произвести зачёт выплаченного истице выходного пособия в размере 516 314 руб. 09 коп. на сумму среднего заработка за время вынужденного прогула 554 436 руб. 78 коп., окончательно определив ко взысканию средний заработок за время вынужденного прогула за период с 3 мая 2020 года по 13 ноября 2020 года без вычета 13% налога на доходы физических лиц в размере 38 122 руб. 69 коп., взыскать с Краевого государственного казённого учреждения "Камчатские лесничества" в пользу У.Л.В. денежную компенсацию морального вреда в размере 20 000 руб.

Апелляционное определение N 33-1709/2020

Действующими нормами гражданского и жилищного законодательства не установлена обязанность гражданина по заключению договора социального найма жилого помещения.

Решением Петропавловск-Камчатского городского суда на С.Ю.Н. возложена обязанность заключить с Управлением коммунального хозяйства и жилищного фонда администрации Петропавловск-Камчатского городского округа договор социального найма жилого помещения А по ул. Школьная, 3а в г. Петропавловске-Камчатском, в течение месяца с момента вступления решения суда в законную силу, а также вселиться в указанное жилое помещение, предоставленное по договору социального найма жилого помещения.

С.Ю.Н. оспорил решение суда в апелляционном порядке, указав, что понуждением к заключению договора нарушаются его права и законные интересы, и наносится существенный материальный ущерб, поскольку при вынесении решения судом не учтена обязанность наймодателя исполнить текущий ремонт, который не производился с момента вынесения постановления о предоставлении комнаты А в общежитии по ул. Школьная N 3а по договору социального найма, и удовлетворением иска обязанность по выполнению капитального и текущего ремонта перекладывается на неработающего пенсионера.

Рассмотрев апелляционную жалобу, и перейдя в связи с рассмотрением дела судом первой инстанции в отсутствие ответчика, не извещённого о времени и месте судебного заседания, к рассмотрению дела по правилам производства в суде первой инстанции без учёта особенностей, предусмотренных гл. 39 ГПК РФ, судебная коллегия в соответствии с п. 2 ч. 4 ст. 330 ГПК РФ решение Петропавловск-Камчатского городского суда отменила, указав на следующее.

Согласно ч.ч. 2 и 3 ст. 92 ЖК РФ включение жилого помещения в специализированный жилищный фонд с отнесением такого помещения к определенному виду специализированных жилых помещений и исключение жилого помещения из указанного фонда осуществляются на основании решений органа, осуществляющего управление государственным или муниципальным жилищным фондом. Специализированные жилые помещения не подлежат отчуждению, передаче в аренду, внаём, за исключением передачи таких помещений по договорам найма, предусмотренным настоящим разделом.

Согласно ч.ч. 1 и 2 ст. 99 ЖК РФ специализированные жилые помещения предоставляются гражданам, не обеспеченным жилыми помещениями в соответствующем населенном пункте на основании решений собственников таких помещений (действующих от их имени уполномоченных органов государственной власти или уполномоченных органов местного самоуправления) или уполномоченных ими лиц по договорам найма специализированных жилых помещений.

Жилые помещения в общежитиях предназначены для временного проживания граждан в период их работы, службы или обучения (ч. 1 ст. 94 ЖК РФ).

В соответствии с ч. 1 ст. 100 ЖК РФ по договору найма специализированного жилого помещения одна сторона - собственник специализированного жилого помещения (действующий от его имени уполномоченный орган государственной власти или уполномоченный орган местного самоуправления) или уполномоченное им лицо (наймодатель) обязуется передать другой стороне - гражданину (нанимателю) данное жилое помещение за плату во владение и пользование для временного проживания в нём.

Жилые помещения, расположенные по адресу: г. Петропавловск-Камчатский, ул. Школьная, д. 3а, кв. А и Б, - являются муниципальным имуществом Петропавловск-Камчатского городского округа на основании постановления Верховного Совета РФ от 27 декабря 1991 года N 3020-1 "О разграничении государственной собственности в Российской Федерации на федеральную собственность, государственную собственность республик в составе Российской Федерации, краев, областей, автономной области, автономных округов, городов Москвы и Санкт-Петербурга и муниципальную собственность". Постановлением главы Петропавловск-Камчатского городского округа от 8 февраля 2007 года N 268 спорные жилые помещения по указанному адресу, включены в состав специализированного жилищного фонда - жилые помещения в общежитиях.

Согласно договору найма жилого помещения в общежитии от 26 апреля 2011 года N 66, заключённому между Комитетом по управлению имуществом Петропавловск-Камчатского городского округа и С.Ю.Н., наймодатель передал нанимателю и членам его семьи за плату во владение и пользование жилое помещение, находящееся в муниципальной собственности и расположенное по адресу: г. Петропавловск-Камчатский, ул. Школьная, д. 3а, комната Б., для временного проживания.

Решением Петропавловск-Камчатского городского суда от 4 июля 2012 года, оставленным без изменения судом апелляционной инстанции, в удовлетворении исковых требований Комитета по управлению имуществом Петропавловск-Камчатского городского округа о признании договора найма жилого помещения в общежитии от 26 апреля 2011 года N 66, заключённого между Комитетом по управлению имуществом Петропавловск-Камчатского городского округа и С.Ю.Н. на данное жилое помещение недействительным, признании С.Ю.Н. не приобретшим права пользования жилым помещением, отказано. В качестве основания заявленных требований истец ссылался на то, что С.Ю.Н. в спорное жилое помещение не вселился, коммунальные платежи не оплачивает, бремя содержания не несет, постановлением администрации Петропавловск-Камчатского городского округа от 5 марта 2012 года N 639 постановление о предоставлении С.Ю.Н. жилого помещения в общежитии отменено. Таким образом, договор найма о предоставлении С.Ю.Н. комнаты Б. в общежитии по ул. Школьная, д. 3а в г. Петропавловске-Камчатском не расторгнут и не прекращен в установленном законом порядке.

Постановлением администрации Петропавловск-Камчатского округа от 7 февраля 2018 года N 187 С.Ю.Н. в этом же общежитии предоставлена комната А., общей площадью 11,4 кв. м., по договору социального найма. Заключением межведомственной комиссии от 13 апреля 2017 года N 4005 данное помещение соответствуют требованиям, предъявляемым к жилым помещениям и пригодно для проживания. Письмами от 20 февраля, 30 мая 2018 года С.Ю.Н. проинформирован истцом о необходимости явки в Управление для подписания договора социального найма.

Согласно уведомлению Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии от 7 августа 2019 года в Едином государственном реестре отсутствуют сведения о правах на объекты недвижимости на территории Камчатского края, зарегистрированные за С.Ю.Н..

Основанием для понуждения к заключению договора социального найма истец указал на обязательность заключения договора для ответчика, в связи с чем на основании ч. 4 ст. 445 ГК РФ, истец наделен правом обратиться в суд.

В силу ч. 4 ст. 445 ГК РФ, если сторона, для которой в соответствии с настоящим Кодексом или иными законами заключение договора обязательно, уклоняется от его заключения, другая сторона вправе обратиться в суд с требованием о понуждении заключить договор. В этом случае договор считается заключённым на условиях, указанных в решении суда, с момента вступления в законную силу соответствующего решения суда.

Вместе с тем, в силу п. 1 ст. 421 ГК РФ граждане и юридические лица свободны в заключении договора. Понуждение к заключению договора не допускается, за исключением случаев, когда обязанность заключить договор предусмотрена настоящим Кодексом, законом или добровольно принятым обязательством. Аналогично в ч. 2 ст. 1 ЖК РФ установлено, что граждане по своему усмотрению и в своих интересах осуществляют принадлежащие им жилищные права, в том числе распоряжаются ими. Граждане свободны в установлении и реализации своих жилищных прав в силу договора и (или) иных предусмотренных жилищным законодательством оснований. Договор социального найма жилого помещения заключается по основаниям, на условиях и в порядке, предусмотренных жилищным законодательством.

Согласно ч. 4 ст. 57 ЖК РФ решение о предоставлении жилого помещения по договору социального найма, принятое с соблюдением требований настоящего Кодекса, является основанием заключения соответствующего договора социального найма в срок, установленный данным решением.

В совокупности, по смыслу положений ч. 1 ст. 49 ЖК РФ, ч. 4 ст. 57 ЖК РФ, ч. 1 ст. 60 ЖК РФ стороной, для которой в соответствии с указанным Кодексом заключение договора обязательно, является собственник жилого помещения государственного жилищного фонда или муниципального жилищного фонда, действующий от его имени уполномоченный государственный орган или уполномоченный орган местного самоуправления, к которому при уклонении от данной обязанности другая сторона (ответчик) вправе обратиться в суд с требованием о понуждении договора. Обязанности гражданина по заключению договора социального найма жилого помещения, названными нормами не установлено. Гражданин вправе отказаться от жилого помещения и после того, как принято решение о предоставлении ему жилого помещения, поэтому понудить его к заключению договора социального найма и возложить против его воли права и обязанности нанимателя нельзя. Иной подход в отсутствие специальных норм нарушает гарантированные Конституцией РФ права граждан свободно выбирать место жительства, а также противоречит общеправовому принципу свободы договора.

Аналогично и требование о вселении в спорном правоотношении должно исходить из нарушенного права гражданина на владение и пользование жилым помещением, в противном случае принудительное вселение будет нарушать права и свободы гражданина, которые являются непосредственно действующими и могут быть ограничены федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства (ст. 18, ч. 3 ст. 55 Конституции РФ, ч. 2-5 ст. 1 ЖК РФ).

Кроме того, согласно Конституции РФ каждому гарантируется государственная, в том числе судебная, защита его прав и свобод (ч. 1 ст. 45, ч. 1 ст. 46). Право на судебную защиту является непосредственно действующим, оно признается и гарантируется в Российской Федерации согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с Конституцией РФ (ч. 1 ст. 17, ст. 18).

В силу ч. 1 ст. 3 ГПК РФ именно нарушение либо угроза нарушения прав, свобод или законных интересов лица является обязательным условием реализации права на его судебную защиту.

Истец как в исковом заявлении, так и в судебном заседании не указал, какие права его нарушены ответчиком, отказавшимся заключить договор социального найма и вселиться в спорное жилое помещение.

На основании изложенного, судебная коллегия решение суда первой инстанции отменила и приняла новое решение об отказе в удовлетворении исковых требований Управления коммунального хозяйства и жилищного фонда администрации Петропавловск-Камчатского городского округа - муниципальное учреждение к С.Ю.Н.

Апелляционное определение N 33-124/2021.

В силу положений ст. 89 Жилищного кодекса РСФСР и аналогичных положений ч. 3 ст. 83 Жилищного кодекса РФ основанием прекращения права пользования жилым помещением, занимаемым по договору социального найма, у нанимателя и членов его семьи является их выезд на другое постоянное место жительства. При этом намерение гражданина отказаться от пользования жилым помещением по договору социального найма может подтверждаться, в том числе, и определенными действиями, в совокупности свидетельствующими о волеизъявлении гражданина как стороны в договоре найма жилого помещения.

Истцы С.А.В., С.О.А., С. А.А., С.Н.А. обратились в суд с иском к администрации Петропавловск-Камчатского городского округа, Управлению коммунального хозяйства и жилищного фонда администрации Петропавловск-Камчатского городского округа о признании права пользования жилым помещением (квартирой), расположенным по адресу: г. Петропавловск-Камчатский, ул. Горького, д. 11, - на условиях социального найма, и возложении обязанности заключить договор социального найма.

В обоснование иска сослались на то, что данное помещение было предоставлено С.А.В. и членам его семьи 12 февраля 1993 года на основании ордера исполнительным комитетом городского Совета народных депутатов г. Петропавловска-Камчатского С момента вселения в спорное жилое помещение и регистрации, истцы постоянно в нём проживают за исключением периодов нахождения нанимателя в долгосрочных служебных командировках в Республики Таджикистан (с 26 сентября 1994 года по 1 августа 2005 года и с 1 августа 2005 года по 2 сентября 2012 года) и несут обязательства, вытекающие из договора социального найма. Однако в удовлетворении заявления С.А.В. о заключении с ним договора социального найма спорного жилого помещения ответчиком было отказано со ссылкой на то, что истец и члены его семьи добровольно выехали из спорной квартиры на другое постоянное место жительства, в связи с чем утратили право пользования таковым.

Решением Петропавловск-Камчатского городского суда заявленные истцами требования удовлетворены, за ними признано право пользования названным жилым помещением, на Управление коммунального хозяйства и жилищного фонда администрации Петропавловск-Камчатского городского округа возложена обязанность заключить с истцами договор социального найма спорного жилого помещения в течение десяти рабочих дней со дня вступления настоящего решения суда в законную силу.

Рассмотрев дело по апелляционной жалобе ответчика, судебная коллегия решение суда первой инстанции отменила в связи с неправильным определением обстоятельств, имеющих значение для дела, и нарушением норм материального права.

Как следует из материалов дела, спорное жилое помещение, расположенное по ул. Горького, 11 в г. Петропавловске-Камчатском, является муниципальной собственностью Петропавловск-Камчатского городского округа (на основании Постановления Верховного совета РФ N 3020-1 от 27 декабря 1991 года). 12 февраля 1993 года Исполнительный комитет городского Совета народных депутатов г. Петропавловска-Камчатского на основании решения горисполкома от 08 февраля 1993 года выдал С. А.В. ордер N 426 и контрольный талон к нему на вышеуказанное жилое помещение на состав семьи, состоящей из трёх человек, в том числе супруги С.О.А. и сына С.А.В. В 1994 году семья С. в полном составе выехала из спорной квартиры в связи с убытием к новому месту службы С.А.В. в Республику Таджикистан, где последний пребывал в период с 26 сентября 1994 года по 1 августа 2005 года, осуществляя службу в войсковой части N 2066, а затем - в период с 1 августа 2005 года по 2 сентября 2012 года, - в войсковой части N 9998. Вместе с С.А.В. по месту службы в Республике Таджикистан проживали его супруга С.О.А., и сыновья С.А.А. и С.Н.А.

Разрешая спор, суд первой инстанции исходил из того, что в 1994 году истцы временно выехали из спорной квартиры в связи с прохождением С.А.В. военной службы на территории Республики Таджикистан, которую расценил как пребывание в длительной командировке. При этом от прав на спорное жилое помещение истцы не отказывались, их выезд носил вынужденный характер, а, следовательно, они вправе претендовать на заключение с ними договора социального найма, так как были вселены в спорное жилое помещение в установленном законом порядке (на основании ордера).

Вместе с тем, данные выводами суда первой инстанции противоречат фактическим обстоятельствам рассматриваемого дела, основаны на неполно исследованных обстоятельствах и неверной оценке доказательств.

В соответствии со статьей 5 Федерального закона от 29 декабря 2004 года N 189-ФЗ "О введении в действие Жилищного кодекса Российской Федерации" к жилищным отношениям, возникшим до введения в действие Жилищного кодекса Российской Федерации, Жилищный кодекс Российской Федерации применяется в части тех прав и обязанностей, которые возникнут после введения его в действие, за исключением случаев, предусмотренных данным Федеральным законом.

Учитывая, что правоотношения между сторонами имеют длящийся характер, к ним применяются как нормы Жилищного кодекса РСФСР, так и нормы Жилищного кодекса Российской Федерации - в части прав и обязанностей, возникших после 1 марта 2005 года.

В соответствии со статьей 60 Жилищного кодекса РСФСР, действовавшего в момент возникновения спорного правоотношения, при временном отсутствии нанимателя или членов его семьи за ними сохраняется жилое помещение в течение шести месяцев. Жилое помещение сохраняется за временно отсутствующими гражданами на более длительный срок в случаях: 1) призыва на военную службу - в течение всего времени прохождения военной службы по призыву; поступления на военную службу по контракту - в течение первых пяти лет прохождения военной службы по контракту (не считая времени обучения в военных образовательных учреждениях профессионального образования); 2) временного выезда из постоянного места жительства по условиям и характеру работы (экипажи судов, работники геологических, изыскательских партий, экспедиций и т.п.), в связи с командировкой за границу либо с обучением (студенты, аспиранты и т.п.) - в течение всего времени выполнения данной работы или обучения; 3) выезда из жилых помещений в домах государственного или муниципального жилищного фонда детей в связи с утратой попечения родителей - в течение всего времени пребывания в государственных или муниципальных образовательных учреждениях, учреждениях здравоохранения, стационарных учреждениях социального обслуживания и других учреждениях независимо от форм собственности для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, в приемных семьях, детских домах семейного типа либо в течение всего времени пребывания у родственников или опекунов (попечителей), если в жилых помещениях, из которых выбыли дети, остались проживать другие члены семьи. Если в жилых помещениях, из которых выбыли дети, не остались проживать другие члены семьи, данные помещения передаются указанным детям в собственность в соответствии с законодательством Российской Федерации; 4) выезда в связи с выполнением обязанностей опекуна (попечителя) - в течение всего времени выполнения этих обязанностей; 5) выезда для лечения в лечебно-профилактическом учреждении - в течение всего времени пребывания в нем; 6) помещения в лечебно-трудовой профилакторий - в течение всего времени нахождения в нем; 7) заключения под стражу - в течение всего времени нахождения под следствием или судом; 8) осуждения к лишению свободы - в течение всего срока отбывания наказания. Другие условия и случаи сохранения жилого помещения за временно отсутствующими гражданами на более длительный срок устанавливаются законодательством Союза ССР и РСФСР.

В случаях, предусмотренных пунктами 1 - 7 настоящей статьи, жилое помещение сохраняется за отсутствующим в течение шести месяцев со дня окончания срока, указанного в соответствующем пункте. Если наниматель или члены его семьи отсутствовали по уважительным причинам свыше шести месяцев, этот срок по заявлению отсутствующего может быть продлён наймодателем, а в случае спора - судом.

При временном выезде гражданина по условиям и характеру работы, а также в связи с обучением (п. 2 ст. 60 Жилищного кодекса РСФСР и соответствующие статьи ЖК других союзных республик) право пользования жилым помещением сохраняется за ним в течение всего времени выполнения данной работы или обучения и в том случае, когда потребовалась его выписка с места постоянного жительства при условии, что по месту новой прописки ему не было предоставлено в постоянное пользование другое жилое помещение. В соответствии со ст. 71 ныне действующего Жилищного кодекса РФ временное отсутствие нанимателя жилого помещения по договору социального найма, кого-либо из проживающих совместно с ним членов его семьи или всех этих граждан не влечёт изменение их прав и обязанностей по договору социального найма.

В силу положений ст. 89 Жилищного кодекса РСФСР и аналогичных положений ч. 3 ст. 83 Жилищного кодекса РФ основанием прекращения права пользования жилым помещением, занимаемым по договору социального найма, у нанимателя и членов его семьи является их выезд на другое постоянное место жительства. В этом случае договор социального найма жилого помещения считается расторгнутым со дня выезда. При этом намерение гражданина отказаться от пользования жилым помещением по договору социального найма может подтверждаться различными доказательствами, в том числе и определенными действиями, в совокупности свидетельствующими о волеизъявлении гражданина как стороны в договоре найма жилого помещения (п. 32 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 2 июля 2009 г. N 14).

В соответствии со ст. 56 ГПК РФ, содержание которой следует рассматривать в контексте с положениями ч. 3 ст. 123 Конституции Российской Федерации и ст. 12 ГПК РФ, закрепляющих принципы состязательности гражданского судопроизводства и принцип равноправия сторон, каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом.

При принятии обжалуемого решения суд первой инстанции должным образом не проверил и не выяснил такие юридически значимые для дела обстоятельства как установление намерения истцов отказаться от пользования жилым помещением по договору социального найма, причин и продолжительности их отсутствия в жилом помещении, вынужденного или добровольного, временного или постоянного характера выезда, наличия препятствий в пользовании спорным жилым помещением, приобретения ими права пользования иным (иными) жилым (жилыми) помещением (помещениями), исполнения обязанностей по договору социального найма.

Между тем, из установленных по делу обстоятельств следует, что истцы в 1994 году добровольно выехали из спорного жилого помещения на другое постоянное место жительства и в последующем на протяжении более 15 лет каких-либо мер для реализации своего права пользования таковым не предпринимали, их длительное отсутствие в спорном жилом помещении не являлось временным, при этом они отказались от прав и обязанностей, вытекающих из договора социального найма жилого помещении в отношении спорного жилья.

Утверждение соистцов о том, что все это время вплоть до 2012 года С.А.В. находился в длительной служебной командировке, доказательствами не подтверждены. Направление военнослужащего в служебную командировку предполагает его возвращение из места такой командирования к месту постоянной службы и постоянного жительства. Однако сведений о том, что С.А.В. не был исключен из списков личного состава войсковой части в городе Петропавловска-Камчатского, откуда он якобы был откомандирован на территорию иностранного государства, материалы дела не содержат, как и не содержат сведений о возвращении С.А.В. в г. Петропавловск-Камчатский для продолжения прохождения военной службы. Напротив, сразу же после окончания службы в Республике Таджикистан в сентябре 2012 года истцы прибыли на постоянное место жительства в г. Брянск, где были обеспечены жилым помещением: 27 ноября 2012 года между ФСБ РФ (Наймодатель) и С.А.В. (Наниматель) был заключён договор социального найма 2-х комнатной квартиры в г. Брянске по ул. Советская д. 95, на условиях бессрочного владения и пользования истцом и членами его семьи). Из представленных суду апелляционной инстанции сведений о регистрации истцов усматривается, что С.А.В. и С.О.А. значились зарегистрированными по месту жительства в г. Брянске по ул. 3 Июля с 18 сентября 2012 года, а со 2 апреля 2013 года и по настоящее время состоят на регистрационном учёте по адресу вышеуказанной двухкомнатной квартиры в г. Брянске. Их сын С.Н.А. зарегистрирован по этим же адресам со 2 октября 2012 года и с 8 августа 2013 года соответственно. 25 июля 2014 года между УФСБ РФ по Брянской области и С.А.В., С.О.А., С.Н.А. заключён договор N 212 на передачу данной квартиры в собственность; право общей долевой собственности на означенную квартиру зарегистрировано за ними 21 августа 2014 года, - по 1/3 доли в праве собственности за каждым.

Помимо указанного жилого помещения С.Н.А. с 25 января 2018 года является собственником жилого помещения, площадью 38,20 кв. метров, расположенного в г. Брянске по ул. Советской, д. 99, а С.О.А. с 18 марта 2020 года является правообладателем жилого дома, расположенного в Тверской области, район Осташковский, с/п Свапущенское, д. Высокое, принадлежащего ей на праве общей долевой собственности.

Также судом апелляционной инстанции установлено, что истец С.А.А. с 12 августа 2005 года был зарегистрирован в квартире в г. Кинешма по ул. 1 Вычугский проспект, д. 6, а с 14 февраля 2011 года имеет регистрацию по месту жительства в жилом помещении, расположенном в г. Иваново по ул. Мира, д. 5, принадлежащем ему на праве собственности с 24 августа 2010 года.

Таким образом, время отсутствия соистцов в спорном жилом помещении превышает всякие разумные сроки, а все их (истцов) вышеперечисленные действия: добровольный выезд из спорного жилого помещения, имеющий постоянный характер, отсутствие препятствий в пользовании спорным жилым помещением, а также приобретение прав пользования иными жилыми помещениями в другом российском регионе с регистрацией по новому месту жительства, включая реализацию права на получение жилья по договору социального найма, при том, что действующим жилищным законодательством не предусмотрена возможность пользования двумя жилыми помещениями по договору социального найма одновременно, - направлены на расторжение ими (истцами) договора социального найма спорного жилого помещения в отношении себя со дня выезда и прекращение с этого же времени всех вытекающих прав и обязанностей.

Материалы дела также не содержат и сведений об исполнении С.А.В. обязанностей, вытекающих из договора социального найма жилого помещения. Изложенные в обжалуемом решении суда выводы о том, что взыскание коммунальной задолженности в судебном порядке в 2014 году свидетельствует о сохранении за ними права пользования жилым помещением, нельзя признать обоснованным, поскольку право истцов на спорное жилое помещение при рассмотрении спора о взыскании задолженности по оплате жилищно-коммунальных услуг не устанавливалось и не конкретизировалось ни в мотивировочной, ни в резолютивной частях заочного решения суда. Более того, наличие взыскиваемой в судебном порядке задолженности по оплате жилого помещения и коммунальных услуг как раз и свидетельствует о неисполнении истцами обязательств по договору социального найма.

В свою очередь, содержащиеся в поквартирной карточке сведения о сохраняющейся за истцами в спорном жилом помещении регистрации является лишь предусмотренным федеральным законом способом учёта граждан в пределах РФ, носящим уведомительный характер, и отражающим факт нахождения гражданина по месту пребывания или жительства, сама по себе жилищных прав не порождает.

При этом беспрепятственное вселение С.А.В. в спорное жилое помещение и пребывание в нём после получения в пользование жилья по договору социального найма в г. Брянске и реализации им права на приватизацию, а равно то обстоятельство, что за все время отсутствия истцов спорное жильё никому не было предоставлено и фактически пустовало, а сами истцы в судебном порядке не признавались утратившими соответствующее право, не опровергает выводов судебной коллегии о ранее состоявшемся прекращении этого права в связи с расторжением договора социального найма.

Не свидетельствует о безусловном сохранении за истцом С.А.А. права пользования спорной квартирой и тот факт, что С.А.А., следуя воле родителей, выехал из спорного жилого помещения в несовершеннолетнем возрасте и одновременно с другими членами семьи С. не приобрёл в новом месте жительства право пользования иным жилым помещением по договору социального найма, а также не участвовал в приватизации. В 2004 году, когда С.А.А. исполнилось 18 лет, он мог реализовать своё право на выбор места жительства по месту нахождения спорного жилого помещения в г. Петропавловске-Камчатском, однако таким правом не воспользовался, попыток к вселению в спорное жилое помещение не предпринимал. Как следует из материалов дела, после окончания очного обучения, С.А.А. остался проживать в г. Иваново, где в 2010 году приобрёл в собственность квартиру, в которой проживает до настоящего времени.

Соответственно, в деле отсутствуют и доказательства, что истцы признавались в установленном порядке имеющими право на обеспечение спорным жилым помещением на условиях договора социального найма, а также доказательства принятия уполномоченным органом какого-либо решения о предоставлении им этого жилого помещения как лицам, отнесенным к указанной категории.

Таким образом, правовых оснований для удовлетворения иска у суда первой инстанции не имелось.

С учетом изложенного решение суда первой инстанции судебная коллегия отменила и приняла по делу новое решение об отказе в удовлетворении настоящего иска.

Апелляционное определение N 33-1710/2020

Судебная коллегия по гражданским делам Камчатского краевого суда

Отдел кодификации и обобщения судебной практики

Откройте актуальную версию документа прямо сейчас

Получить бесплатный доступ

Если вы являетесь пользователем интернет-версии системы ГАРАНТ, вы можете открыть этот документ прямо сейчас или запросить по Горячей линии в системе.