Обзор судебной практики Белгородского областного суда по уголовным делам за июль 2013 года

Процессуальные вопросы

Досудебное производство

В исключительных случаях, когда производство обыска в жилище не терпит отлагательств, указанное следственное действие может быть произведено на основании постановления следователя без получения судебного решения.

Постановлением Октябрьского районного суда г. Белгорода признано незаконным производство обыска в жилище К.

Суд апелляционной инстанции постановление отменил, указав следующее.

В соответствии со ст. 165 УПК РФ в исключительных случаях, когда производство обыска в жилище не терпит отлагательства, указанные следственные действия могут быть произведены на основании постановления следователя без получения судебного решения.

Как видно из материалов дела на основании постановления следователя, без получения судебного решения, проведен обыск в жилище К., о чем в Октябрьский районный суд г. Белгорода направлено письменное уведомление.

Признавая произведенное следственное действие незаконным районный суд указал, что в постановлении о производстве обыска без судебного решения не указаны конкретные исключительные обстоятельства, свидетельствующие о необходимости безотлагательного производства этого следственного действия без судебного решения; а также нет сведений о том, что препятствовало следствию заблаговременно обратиться в суд с соответствующим ходатайством.

Вместе с тем из материалов дела следует, что К. задержан сотрудниками наркоконтроля при сбыте сильнодействующих веществ. По данным оперативно-розыскных мероприятий имелись достаточные сведения о том, что по месту фактического проживания К. хранил сильнодействующие вещества, а также компьютер, посредством которого осуществлял их сбыт. Совместно с К. проживает И.

Совокупность изложенных обстоятельств свидетельствует о том, что по уголовному делу имелись достаточные данные, указывающие на возможность уничтожения или сокрытия как запрещенных к обороту сильнодействующих веществ, так и носителя информации о способе их распространения.

Указанные обстоятельства, которые не были учтены районным судом, в своей совокупности свидетельствуют об их исключительности, при наличии которых производство обыска в жилище не терпело отлагательств.

Кроме того, постановление о производстве обыска в жилище в случаях, не терпящих отлагательств, вынесено следователем непосредственно после задержания К. по подозрению в совершении преступления, в нерабочее время (19 часов 55 минут), что исключало возможность обращения в суд с ходатайством о получении разрешения. Обыск в жилище был произведен в период с 20 часов 50 минут до 21 часа 30 минут, т.е. непосредственно после вынесения постановления о производстве обыска.

Во исполнение требований ч. 5 ст. 165 УПК РФ, следователь своевременно уведомил суд и прокурора о проведении обыска в жилище без судебного разрешения.

С учетом изложенного суд апелляционной инстанции пришел к выводу, что постановление суда не соответствует фактическим обстоятельствам дела.

В постановлении суда, вынесенном по результатам рассмотрения жалобы в порядке ст. 125 УПК РФ, должны получить оценку все изложенные заявителем доводы.

Постановлением Губкинского городского суда отказано в удовлетворении жалобы Д., поданной в порядке ст. 125 УПК РФ.

В апелляционном порядке постановление отменено по следующим основаниям.

При рассмотрении жалобы в порядке ст. 125 УПК РФ суд должен проверить законность и обоснованность обжалуемого решения должностного лица с учетом всех доводов, изложенных заявителем.

Как видно из жалобы, Д. просила признать незаконным постановление о возбуждении в отношении нее по ст. 159.2 ч. 3 УК РФ уголовного дела. В обоснование жалобы сослалась на то, что она не была уведомлена о возбуждении в отношении нее уголовного дела, у следователя не было достаточных данных, указывающих на наличие в ее действиях признаков преступления.

Отказывая в удовлетворении жалобы Д., суд сослался на то, что поводы и основания для возбуждения уголовного дела указаны в постановлении о возбуждении уголовного дела.

Вместе с тем, доводы заявительницы о том, что оснований для возбуждения уголовного дела не имелось, исследованы не были. Также судом первой инстанции не дано оценки утверждениям Д. о том, что в ходе проверки не установлено умышленности ее действий по предоставлению заведомо ложных и (или) недостоверных сведений при получении выплат.

В связи с отсутствием оценки судом указанных доводов, постановление суда является незаконным.

Судебное производство

Выводы суда о необходимости возвращения уголовного дела прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ ввиду неустановления места нахождения обвиняемого признаны ошибочными.

Постановлением Свердловского районного суда г. Белгорода уголовное дело по обвинению Л. в совершении преступления, предусмотренного п. "в" ч. 2 ст. 158 УК РФ, возвращено прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ для устранения препятствий его рассмотрения судом.

Основанием к возвращению уголовного дела прокурору, как указал суд первой инстанции, явилось то обстоятельство, что в обвинительном заключении отсутствуют данные о действительном месте нахождения обвиняемого Л.

Вместе с тем, указанные выводы суда не соответствуют фактическим обстоятельствам дела.

Согласно материалам уголовного дела, в обвинительном заключении указан как адрес фактического проживания обвиняемого Л., так и адрес его регистрации.

Однако при назначении судебного заседания уведомление о вызове в судебное заседание направлялось только по месту фактического проживания обвиняемого. В постановлении о принудительном приводе Л. в связи с неявкой в суд, адрес регистрации подсудимого также не указан.

Изложенное свидетельствует, что судом не в полном объеме приняты меры к подготовке судебного заседания в части надлежащего уведомления и вызова Л. в суд.

Кроме того, в материалах дела имеется расписка Л. о даче согласия на извещение его посредством смс-сообщения на указанный им номер мобильного телефона, который он ранее сообщил следствию. Согласно распечатке направленных смс-сообщений, Л. направлено уведомление о необходимости явиться в судебное заседание по уголовному делу, которое доставлено ему, что указывает на осведомленность обвиняемого о необходимости явки в суд и нарушении им избранной меры пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении.

При изложенных обстоятельствах, выводы суда о неустановлении органом расследования фактического места нахождения обвиняемого являются ошибочными. С учетом изложенных данных суду первой инстанции необходимо было принять предусмотренные законом меры для розыска Л. и рассмотреть вопрос о возможности приостановления производства по делу.

Процессуальные нарушения, допущенные судом при рассмотрении уголовного дела, признаны существенными, повлекшими отмену приговора.

Приговором Октябрьского районного суда г. Белгорода В. осужден по ст.ст. 159 ч. 3, 159 ч. 3 - 30 ч. 3 УК РФ.

Судебная коллегия по уголовным делам областного суда приговор отменила, указав следующее.

В соответствии со ст. 297 УПК РФ приговор должен быть законным, обоснованным и справедливым, он признается таковым, если постановлен в соответствии с требованиями УПК РФ и основан на правильном применении материального закона.

Названные требования закона судом первой инстанции не выполнены.

Как видно из материалов дела суд в обоснование вывода о виновности В. в инкриминируемых ему преступлениях положил показания потерпевшей С., содержание которых дословно перенесено из обвинительного заключения следователя. Ее показания, данные в судебном заседании, в приговоре не приведены и не оценены.

Кроме того, суд сослался как на доказательство на аудиозапись разговора между К. и Б. с результатами ОРМ. Однако этого доказательства материалы дела не содержат, в судебном заседании оно не исследовалось.

С учетом изложенного, выводы суда о виновности В. основаны на несуществующих в деле доказательствах, что могло повлиять на законность и обоснованность приговора.

В соответствии со ст.ст. 42, 44, 54 УПК РФ решение о признании физического лица потерпевшим, гражданским истцом, гражданским ответчиком оформляется постановлением (определением) суда.

Как видно из материалов дела мать и жена С. на стадии следствия следователем и судом в судебном заседании постановлениями, предусмотренными УПК РФ, потерпевшими и гражданскими истцами не признавались, В. гражданским ответчиком также признан не был, соответствующие процессуальные права им не разъяснены.

Несмотря на это, суд разрешил гражданские иски по существу и взыскал с В. денежные средства в пользу матери и жены С. в счет возмещения материального ущерба.

Допущенные судом нарушения уголовно-процессуального закона являются существенными, влекущими отмену постановленного приговора.

В возмещение реабилитированному имущественного вреда входит, в том числе, возмещение заработка, которого он лишился в результате незаконного уголовного преследования.

Постановлением Октябрьского районного суда г. Белгорода ходатайство Н. о возмещении имущественного вреда, возникшего в результате незаконного уголовного преследования в отношении него, удовлетворено частично.

Суд признал обоснованным требования заявителя о выплате ему сумм, затраченных на оказание юридической помощи; на перевозку его и его защитников к месту судебного заседания, проживание в гостиницах, и отказал в удовлетворении требований о возмещении денежных средств (в виде упущенной выгоды) по договорам аренды нежилого помещения и транспортного средства.

Областной суд постановление изменил по следующим основаниям.

По смыслу ст. 135 УПК РФ в возмещение реабилитированному имущественного вреда включается возмещение заработка, которого он лишился в результате незаконного уголовного преследования.

Согласно материалам дела, Н. на праве собственности принадлежит нежилое помещение и автомобиль.

Из протокола судебного заседания видно, что суд исследовал договоры аренды нежилого здания и аренды транспортного средства, заключенные между Н. (Арендодатель) с ООО "Р" (Арендатор). По условиям договоров, ежемесячная арендная плата за нежилое помещение составляла 410000 рублей, а автомобиля - 8000 рублей.

О выполнении ООО "Р" условий договора свидетельствуют бухгалтерские документы, предоставленные сторонами и исследованные в судебном заседании, то есть Н. получал ежемесячный заработок на указанные суммы.

Согласно письму арбитражного управляющего ООО "Р", Общество прекратило с Н. указанные выше договорные отношения в связи с возбуждением в отношении него уголовного дела из-за опасения, что данное обстоятельство повлияет на деловую репутацию ООО "Р".

При таких данных, Н. лишился имеющегося заработка (получение арендной платы за пользование нежилым помещением и автомобилем) в результате его уголовного преследования.

С учетом изложенного, вывод суда первой инстанции об отказе в удовлетворении ходатайства Н. о возмещении убытков в этой части является незаконным.

Уголовно дело по нереабилитирующим основаниям может быть прекращено только при наличии события преступления, в совершении которого обвиняется лицо.

Приговором мирового суда Вейделевского района К. оправдана по ч. 1 ст. 116 УК РФ в связи с отсутствием события преступления.

Постановлением апелляционной инстанции Вейделевского районного суда приговор мирового суда отменен, уголовное дело в отношении К. прекращено в связи с примирением сторон.

Кассационным определением президиума областного суда постановление суда апелляционной инстанции отменено по следующим основаниям.

В соответствии со ст. 25 УПК РФ суд вправе на основании заявления потерпевшего или его законного представителя прекратить уголовное дело в отношении лица, обвиняемого в совершении преступления небольшой или средней тяжести, в случаях, предусмотренных статьей 76 УК РФ, если это лицо примирилось с потерпевшим и загладило причиненный ему вред.

По смыслу закона уголовное дело по нереабилитирующим основаниям может быть прекращено в отношении лица при наличии события преступления, в совершении которого он обвиняется.

Между тем, как следует из материалов дела, мировой суд, исследовав все обстоятельства, пришел к выводу об отсутствии события преступления, в совершении которого обвинялась К. Последняя была оправдана.

Не согласившись с приговором суда, государственный обвинитель подал апелляционную жалобу.

Суд апелляционной инстанции вышеназванный приговор отменил, уголовное дело в отношении К. прекратил, при этом оставил без оценки обстоятельства дела, не установив, что общественно-опасное деяние, в совершении которого К. обвинялась, имело место, что является недопустимым.

Несоответствие текста протокола судебного заседания, имеющегося в материалах дела, и его копии, направленный осужденному, призвано существенным нарушением требований процессуальных норм.

Постановлением Валуйского районного суда З. переведен из колонии-поселения в колонию общего режима для отбывания оставшейся части наказания.

Президиум областного суда постановление отменил.

В соответствии со ст. 259 УПК РФ в ходе судебного заседания ведется протокол, в котором отражаются ход судебного разбирательства, действия суда, а также другие сведения, указанные в части третей названной статьи.

Как видно из материалов дела, осужденному по его ходатайству была направлена надлежаще заверенная копия протокола судебного заседания, которую он с надзорной жалобой представил в суд надзорной инстанции.

Вместе с тем, в материалах дела имеется протокол того же судебного заседания с иным содержанием, в частности указано иное время проведения заседания при ином составе суда, существенно отличается выступление представителя учреждения, нумерация листов исследованных письменных доказательств не соответствует имеющейся в материале дела.

Указанные обстоятельства ставят под сомнение достоверность данного протокола и законность вынесенного постановления суда в целом.

По подтвержденному медицинским заключением ходатайству администрации психиатрического стационара суд изменяет вид примененной к лицу принудительной меры медицинского характера.

Постановлением Губкинского районного суда отказано в удовлетворении ходатайства администрации психиатрической больницы об изменении С., совершившему запрещенное уголовным законом деяние, предусмотренное ч. 4 ст. 264 УК РФ, принудительной меры медицинского характера.

Судебная коллегия по уголовным делам областного суда постановление отменила, указав следующее.

В соответствии с ч. 1 ст. 445 УПК РФ по подтвержденному медицинским заключением ходатайству администрации психиатрического стационара, суд изменяет применение к лицу принудительной меры медицинского характера.

Как видно из материалов дела постановлением Валуйского районного суда к С. применены принудительные меры медицинского характера в виде принудительного лечения в психиатрическом стационаре общего типа.

Администрация психиатрической больницы, в которой С. проходил принудительное лечение, обратилась в суд с ходатайством об изменении вида принудительной меры медицинского характера на амбулаторное принудительное лечение под наблюдение участкового врача-психиатра по месту жительства.

В судебном заседании представитель стационара поддержал доводы ходатайства.

В обоснование ходатайства администрацией стационара было представлено заключение комиссии врачей-психиатров о том, что С. в настоящее время не нуждается в принудительном лечении в стационаре общего типа, поскольку наступило улучшение его состояния здоровья, которое предупреждает совершение им новых общественно-опасных деяний. Его принудительное лечение возможно амбулаторно, по месту жительства.

Это заключение судом первой инстанции признано обоснованным.

Данных о том, что С. должен продолжать лечение в стационаре общего типа, суду не представлено и суд в постановлении их не привел.

С учетом изложенного, оснований к отказу в удовлетворении ходатайства администрации психиатрической больницы не имелось.

Постановлением суда об отказе в удовлетворении ходатайства осужденного о замене неотбытой части наказания более мягким видом наказания отменено, поскольку содержащиеся в нем выводы не соответствуют фактическим обстоятельствам дела.

Постановлением Октябрьского районного суда г. Белгорода отказано в удовлетворении ходатайства осужденного П. о замене неотбытой части наказания в виде лишения свободы более мягким видом наказания.

Апелляционным определением областного суда постановление отменено по следующим основаниям.

Статьей 80 ч. 2 п. "в" УК РФ предусмотрена возможность замены неотбытой части наказания более мягким видом наказания с учетом поведения осужденного в период отбывания наказания.

Отказывая в удовлетворении ходатайства П. о замене неотбытой части наказания более мягким видом наказания, суд первой инстанции сослался на то, что он ранее привлекался к уголовной ответственности по ч. 2 ст. 159 УК РФ, к отбытию наказания в виде исправительных работ не приступил, отбывает наказание за тяжкое преступление против собственности в отношении несовершеннолетнего, объявлялся в розыск, мер к погашению материального ущерба не предпринимал, в ходе отбытия наказания с ним проводилась профилактическая беседа.

Между тем, из характеристики старшего инспектора администрации исправительного учреждения следует, что в период пребывания в учреждении П. на оперативно-профилактическом учете не состоял, нарушений режима содержания и правил внутреннего распорядка не допускал. Дисциплинарных взысканий П. не имеет, за добросовестное отношение к труду и примерное поведение был поощрен администрацией учреждения, характеризуется положительно.

Из справки начальника администрации учреждения следует, что задолженность по исполнительному листу о взыскании с осужденного П. судебных расходов погашена в полном объеме.

Таким образом, выводы суда первой инстанции не соответствуют фактическим обстоятельствам дела.

При производстве по уголовному делу обязательному доказыванию подлежит событие преступления, то есть время, место, способ и другие обстоятельства его совершения.

Приговором Шебекинского районного суда Б. осужден по ч. 1 ст. 222 УК РФ и другим статьям УК РФ.

По смыслу ст. 73 УПК РФ при производстве по уголовному делу одним из обстоятельств, подлежащих доказыванию, является событие преступления: время, место, способ и другие обстоятельства его совершения.

В соответствии с п. 1 ст. 307 УПК РФ данные обстоятельства должны быть указаны в описательно-мотивировочной части обвинительного приговора.

Как видно из приговора, Б. признан виновным, в частности, в незаконном приобретении и хранении боеприпасов.

Однако, в описательно-мотивировочной части приговора отсутствует описание обстоятельств незаконного приобретения осужденным боеприпасов, а именно время, место и способ их приобретения.

Таким образом, осуждая Б. за незаконное приобретение боеприпасов, суд не установил фактические обстоятельства, при которых осужденный приобрел боеприпасы, т.е. объективную сторону данного преступления, что является обязательным условием наступления уголовной ответственности.

При таких данных президиум областного суда исключил из осуждения Б. по ч. 1 ст. 222 УК РФ незаконное приобретение боеприпасов и смягчил назначенное наказание.

Вопросы применения норм материального права

При осуждении лица по ст. 264 УК РФ вмененные ему нарушения ПДД РФ должны находиться в прямой причинно-следственной связи с наступившими в результате преступления последствиями.

Приговором Старооскольского городского суда П. осужден по ст. 264 ч. 3 УК РФ.

Апелляционным определением областного суда приговор изменен.

П. признан виновным в нарушении ПДД РФ, повлекшем по неосторожности смерть человека. В частности, П. вменено нарушение п. 10.1 ПДД РФ.

В соответствии с п. 10.1 ПДД РФ водитель должен вести транспортное средство со скоростью, не превышающей установленного ограничения, учитывая при этом интенсивность движения, особенности и состояние транспортного средства и груза, дорожные и метеорологические условия, в частности видимость в направлении движения. Скорость должна обеспечивать водителю возможность постоянного контроля за движением транспортного средства для выполнения требований ПДД РФ. При возникновении опасности для движения, которую водитель в состоянии обнаружить, он должен принять возможные меры к снижению скорости вплоть до остановки транспортного средства.

Как видно из материалов дела, в них не содержится доказательств о том, что водитель П. превысил установленную дорожным знаком 3.24 скорость движения на данном участке дороги - 40 км/час.

Судом установлено, что причиной столкновения транспортных средств явился выезд автомобиля под управлением П. на полосу встречного движения, а не фактор скорости его движения.

Следовательно, скорость движения автомобиля осужденного не находится в прямой причинно-следственной связи с наступившими последствиями.

При таких данных П. необоснованно вменено нарушение пункта 10.1 ПДД РФ.

Ограничение свободы в качестве основного вида наказания может быть назначено только за совершение преступлений небольшой или средней тяжести.

Приговором Губкинского городского суда В. и Т осуждены по ст.ст. 228.1 ч. 2 п.п. "а, б" (2 эпизода), 30 ч. 3 - 228.1 ч. 2 п.п. "а, б" УК РФ к ограничению свободы.

В соответствии с ч. 2 ст. 53 УК РФ ограничение свободы в качестве основанного вида наказания назначается только за совершение преступлений небольшой и средней тяжести. В случае, если при назначении наказания за тяжкое преступление суд придет к выводу о необходимости назначения более мягкого вида наказания в порядке, предусмотренном ст. 64 УК РФ, он может определить в качестве основного наказания ограничение свободы только при условии изменения на основании части 6 ст. 15 УК РФ категории преступления на менее тяжкую.

Согласно приговору В. и Т. осуждены за совершение преступлений, относящихся к категории особо тяжких, поэтому даже с применением ст. 64 УК РФ и ч. 6 ст. 15 УК РФ суд не вправе был назначить им наказание в виде ограничения свободы.

При таких данных судебная коллегия по уголовным делам областного суда приговор изменила, назначив осужденным наказание с применением ст. 64 УК РФ в виде обязательных работ.

Ошибочная оценка поведения осужденных во время совершения преступления повлекла неверную квалификацию деяния как совершенного группой лиц по предварительному сговору.

Приговором Октябрьского районного суда г. Белгорода Ш. и Р. осуждены по ст. 161 ч. 2 п. "а" УК РФ.

Ш. и Р. признаны виновными в грабеже, совершенном группой лиц по предварительному сговору.

Суд апелляционной инстанции приговор изменил, поскольку правильно установив фактические обстоятельства дела, суд ошибочно квалифицировал действия осужденных как совершенные группой лиц по предварительному сговору.

Как видно из приговора, умысел на совершение разбоя первоначально возник у Ш. и с Р. он его не обсуждал. Ш. лично выполнил объективную сторону грабежа, при этом Р. находился рядом с Ш. и, понимая его намерения относительно совершаемых действий, своим поведением пособничал в грабеже, устраняя препятствия к этому. В дальнейшем Р. также пользовался деньгами, полученными в результате преступления.

При таких данных, действия Ш. подлежали квалификации по ч. 1 ст. 161 УК РФ как грабеж, а действия Р. по ч. 5 ст. 33, ч. 1 ст. 161 УК РФ как пособничество в грабеже.

Наказание в виде лишения свободы лицу, совершившему впервые преступление небольшой тяжести, может быть назначено только при наличии отягчающих обстоятельств или если соответствующей статьей Особенной части УК РФ лишение свободы предусмотрено как единственный вид наказания.

Приговором Яковлевского районного суда Л. осужден по ст. 168 УК РФ к лишению свободы и другой статье УК РФ.

Судебная коллегия по уголовным делам областного суда приговор изменила.

В соответствии с положениями ст. 56 УК РФ наказание в виде лишения свободы лицу, совершившему впервые преступление небольшой тяжести, может быть назначено только при наличии отягчающих обстоятельств или если соответствующей статьей Особенной части УК РФ лишение свободы предусмотрено как единственный вид наказания.

Преступление, предусмотренное ст. 168 УК РФ, относится к категории небольшой тяжести. Из материалов дела видно, что Л. совершил его впервые, отягчающих наказание обстоятельств по делу не установлено, санкция статьи предусматривает альтернативные виды наказания.

При таких обстоятельств, судом первой инстанции необоснованно назначено Л. наказание в виде лишения свободы по ст. 168 УК РФ.

Назначенное осужденным за разбой наказание признано несправедливым вследствие чрезмерной мягкости.

Приговором Ровеньского районного суда Д., Г. и К. осуждены по ст. 162 ч. 3 УК РФ и другим статьям.

В апелляционном представлении государственный обвинитель просил приговор изменить ввиду чрезмерной мягкости назначенного осужденным наказания.

Судебная коллегия по уголовным делам областного суда представление государственного обвинителя удовлетворила, приговор изменила по следующим основаниям.

Приговором суда установлено, что разбойное нападение Д., Г. и К. было совершено в отношении престарелой женщины 1923 года рождения, инвалида первой группы, находящейся в беспомощном состоянии в силу своего возраста и состояния здоровья. В ходе совершения преступления потерпевшую запугивали, демонстрируя перед лицом нож и высказывая угрозы убийством. Потерпевшей были нанесены телесные повреждения, лицо накрывалось подушкой.

При таких обстоятельствах, назначенное Д. по ч. 3 ст. 162 УК РФ наказание в виде 4 лет лишения свободы, Г. по ч. 3 ст. 162 УК РФ в виде 4 лет лишения свободы и К. по ч. 3 ст. 162 УК РФ в виде 3 лет 6 месяцев лишения свободы является явно не справедливым вследствие чрезмерной мягкости, не соответствующим характеру и степени общественной опасности совершенного преступления и обстоятельствам его совершения.

При наличии по делу обстоятельств, отнесенных ст. 61 УК РФ, к числу смягчающих наказание, суд должен обсудить вопрос о признании либо непризнании их в качестве таковых с приведением мотивов принятого решения.

Приговором Губкинского городского суда Т. осужден по ст. 158 ч. 3 п. "а" УК РФ и другим статьям УК РФ.

Постановлением президиума областного суда приговор изменен.

Из материалов дела следует, что на следующий день после совершения кражи Т. явился в отдел полиции, заявил о совершенном им преступлении и сообщил, что похищенное находится по месту его работы.

Это обстоятельство объективно подтверждено протоколом явки с повинной, в которой Т. признал свою причастность к краже денежных средств из домовладения.

По указанному Т. адресу были изъяты похищенные денежные средства, что подтверждается протоколом осмотра места происшествия.

Показания осужденного, данные в ходе предварительного следствия, в которых он признавал свою причастность к краже и указывал место нахождения похищенного имущества, признаны судом достоверными, допустимыми и положены в основу приговора.

Из материалов дела не усматривается, что до сообщения Т. у правоохранительных органов имелись достоверные сведения о месте нахождения похищенного имущества.

Таким образом, в действиях осужденного имело место активное способствование розыску имущества добытого в результате преступления.

Вместе с тем суд первой инстанции оставил без внимания данные обстоятельства, не учел их при назначении наказания, не указав мотивы, по которым они не могут быть признаны смягчающими обстоятельствами по делу.

Административное производство

Не является административным правонарушением причинение вреда охраняемым законом интересам в состоянии крайней необходимости, то есть для устранения опасности, непосредственно угрожающей личности данного лица или других лиц, а также охраняемым законом интересам общества или государства, если эта опасность не могла быть устранена иными средствами и если причиненный вред является менее значительным, чем предотвращенный.

Решением Грайворонского районного суда Б. признан виновным в совершении административного правонарушения, предусмотренного ч. 2 ст. 12.27 КоАП РФ.

Постановлением первого заместителя председателя решение отменено, производство по делу прекращено по следующим основаниям.

По смыслу ст. 2.7 КоАП РФ не является административным правонарушением причинение лицом вреда охраняемым законом интересам в состоянии крайней необходимости, то есть для устранения опасности, непосредственно угрожающей личности и правам данного лица или других лиц, а также охраняемым законом интересам общества или государства, если эта опасность не могла быть устранена иными средствами и если причиненный вред является менее значительным, чем предотвращенный вред.

Постановлением судьи мирового суда установлено, что Б., осуществляя движение задним ходом, осуществил касательное соприкосновение с автомобилем под управлением Г., после чего вышел из автомобиля, поговорил с Г. и оставил место ДТП, участником которого он являлся.

Согласно материалам дела Б. факт ДТП не отрицал. Как в объяснениях, данных первоначально сотрудникам полиции, так и в судебных заседаниях, заявитель свою вину в ДТП признал, однако указал, что был вынужден покинуть место ДТП, участником которого он являлся в связи с тем, что ему нужно было срочно отвезти в больницу свою сестру, которая проживает одна и не могла по состоянию здоровья самостоятельно поехать в больницу.

Однако оценки указанные показания и объяснения Б. в постановлении судьи мирового суда не получили.

В соответствии с имеющейся в материалах дела справкой и аналогичной, приложенной к надзорной жалобе, Х. (сестра заявителя) действительно находилась в рентгеновском кабинете Грайворонской больницы в день совершения Б. инкриминированного правонарушения, а согласно распечатке телефонных звонков Х. и Б. во время совершения правонарушения между ними действительно состоялся телефонный разговор.

Эти обстоятельства, хотя и признаны судьей районного суда заслуживающими внимания, но не получили надлежащей оценки в решении.

Между тем, как видно из материалов дела, сестра Б., которой было необходимо рентгеновское исследование, по состоянию здоровья не могла самостоятельно посетить больницу, а иные лица не могли ее туда доставить, поскольку она является одинокой, т.е. ее здоровью угрожала реальная опасность, которая не могла быть устранена иными способами. Из объяснений Б., второго участника ДТП - Г. и имеющихся в материалах дела фотоснимков видно, что автомобили участников ДТП получили незначительные повреждения лакокрасочного покрытия. С учетом изложенного можно прийти к выводу, что причиненный в результате ДТП вред является менее значительным, чем предотвращенный. Кроме того, Г. не лишен возможности обратиться в суд в порядке гражданского судопроизводства с требованием о возмещении материального ущерба, причиненного повреждением автомобиля в результате ДТП.

В соответствии со ст. 1.5 КоАП РФ неустранимые сомнения в виновности лица, привлекаемого к административной ответственности, толкуются в пользу этого лица.

При таких данных, несмотря на то, что Б. в нарушение требований п. 2.5 ПДД РФ оставил место ДТП, участником которого он являлся, обстоятельства происшествия свидетельствуют о том, что он действовал в состоянии крайней необходимости, так как его действия были направлены на своевременное оказание медицинской помощи больной сестре, состояние которой вызывало у него, как свидетельствуют материалы дела, обоснованные опасения.

Поэтому действия заявителя, хотя формально и содержат признаки административного правонарушения, но не образуют его состава.

Отсутствие оценки доводам заявителя, изложенным в жалобе на постановление по делу об административном правонарушении, повлекло отмену постановленного решения.

Решением Свердловского районного суда г. Белгорода оставлено без изменения постановление инспектора по ИАЗ ЦАФАП в ОДД ГИБДД УМВД, которым М. признан виновным в совершении административного правонарушения, предусмотренного ч. 4 ст. 12.16 КоАП РФ.

Судья областного суда решение отменил, указав следующее.

В соответствии со ст. 26.11, 30.6 КоАП РФ в судебном заседании должны всесторонне, полно и объективно выясняться обстоятельства административного дела, в решении должны быть отражены все юридически значимые обстоятельства предмета правонарушения, установленные при его рассмотрении, содержаться мотивированное решение, с дачей правовой оценки доказательствам, излагаемые в решении, выводы должны сопровождаться приведением фактических данных в опровержение позиции, изложенной в жалобе, а также мотивы принятого решения по каждому из доводов.

Данные требования закона судьей районного суда в полной мере не выполнены.

Согласно п. 12.5 ПДД РФ стоянка запрещается в местах, где запрещается остановка.

В соответствии с ПДД РФ, дорожный знак 3.27. "Остановка запрещена" используется для запрещения остановки и стоянки транспортных средств. Он размещается на той стороне дороги, на которой вводится запрещение.

Принимая решение об оставлении без изменения постановления инспектора ГИБДД, судья в своем решении как на доказательство виновности М. в совершении административного правонарушения, предусмотренного ч. 4 ст. 12.16. КоАП РФ, сослалась на представленную схему дислокации дорожных знаков.

Согласно данной схеме, автомобиль М., находился в зоне действия дорожного знака 3.27. "Остановка запрещена".

Вместе с тем, судом оставлены без оценки доводы М. о том, что дорожный знак 3.27 в месте, указанном на схеме, отсутствовал и отсутствует. Из фотоматериала постановления об административном правонарушении не следует о наличии в месте нахождения автомобиля М. знака 3.27. "Остановка запрещена".

При таких обстоятельствах, судьёй не были приняты меры для всестороннего, полного и объективного выяснения всех обстоятельств дела.