Обзор судебной практики Белгородского областного суда по уголовным делам за октябрь 2013 года

Процессуальные вопросы

Досудебное производство

По смыслу статьи 108 УПК РФ для решения вопроса о возможности применения меры пресечения в виде заключения под стражу суду надлежит в каждом конкретном случае проверять обоснованность подозрения в причастности лица к совершенному преступлению.

Постановлением Шебекинского районного суда Т. избрана мера пресечения в виде заключения под стражу сроком на 2 месяца.

Суд апелляционной инстанции постановление отменил.

По смыслу статьи 108 УПК РФ для решения вопроса о возможности применения меры пресечения в виде заключения под стражу суду надлежит в каждом конкретном случае проверять обоснованность подозрения в причастности лица к совершенному преступлению.

При этом, следует иметь в виду, что обоснованное подозрение предполагает наличие достаточных данных о том, что соответствующее лицо могло совершить это преступление.

Эти требования закона судом первой инстанции не соблюдены.

Так, в обоснование причастности обвиняемого к совершенной краже суд в постановлении сослался на протокол осмотра места происшествия, протокол задержания, протоколы допросов Т. и потерпевшего.

Между тем, содержание этих доказательств, свидетельствующих об обоснованности подозрения Т. в совершении инкриминированного преступления, в судебном акте не приводится.

В этой связи неясно, какими обстоятельствами руководствовался суд, соглашаясь со следователем в причастности Т. к преступлению.

При таких обстоятельствах, постановление суда является незаконным, необоснованным и немотивированным.

Согласно ст. 109 УПК РФ продление срока стражи свыше 6 месяцев допускается только в случаях особой сложности уголовного дела.

Постановлением Свердловского районного суда г. Белгорода К., обвиняемой в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 33, п. "а" ч. 2 ст. 126 УК РФ, продлен срок содержания под стражей на 1 месяц, всего на 6 месяцев 28 суток.

Суд апелляционной инстанции постановление отменил, в удовлетворении ходатайства следователя отказал по следующим основаниям.

Согласно ст. 109 УПК РФ продление срока стражи свыше 6 месяцев допускается только в случаях особой сложности уголовного дела.

Эти требования закона по настоящему делу не соблюдены.

Как видно, К. предъявлено обвинение в одном преступлении. В ходатайстве следователя не указано, в чем конкретно выражается особая сложность расследуемого уголовного дела, и почему невозможно было выполнить все следственные действия в установленный законом срок.

Ранее использованный значительный срок следствия и стражи позволял выполнить большой комплекс следственных действий в отношении К.

Доводы К. о волоките по делу и том, что следователь с ней не работает - ничем не опровергнуты.

Обоснование принятого судом решения о продолжении содержания К. под стражей выполнением действий, связанных с окончанием расследования - голословно, тем более что об окончании расследования ничего не свидетельствует и есть основания полагать, что следствие и далее будет ставить вопрос о новом продлении срока стражи.

Таким образом, орган следствия проявил волокиту, срок нахождения лица под стражей перестал соответствовать характеру преступления, в котором обвиняется К. и объёму уголовного дела, а значит вышел за пределы разумного.

Обжалованию в порядке ст. 125 УПК РФ подлежат постановления органов следствия об отказе в возбуждении уголовного дела, о прекращении уголовного дела, а равно иные решения и действия (действия) следователя, которые способны причинить ущерб конституционным правам и свободам участников уголовного судопроизводства либо затруднить доступ граждан к правосудию.

Постановлением Борисовского районного суда жалоба Б., поданная в порядке ст. 125 УПК РФ, оставлена без удовлетворения.

Суд апелляционной инстанции постановление отменил, производство по жалобе прекратил.

В соответствии со ст. 125 УПК РФ подлежат обжалованию в таком порядке постановления органов следствия об отказе в возбуждении уголовного дела, о прекращении уголовного дела, а равно иные решения и действия (действия) следователя, которые способны причинить ущерб конституционным правам и свободам участников уголовного судопроизводства либо затруднить доступ граждан к правосудию.

Как видно, Б. обжаловал в районный суд в порядке ст. 125 УПК РФ уведомление о продлении срока следствия по уголовному делу, то есть действие, которое для обвиняемого Б. носит уведомительный характер, выполненное следователем в соответствии с требованиями ч. 8 ст. 162 УПК РФ. По смыслу закона такие действия не способны причинить ущерб конституционным правам и свободам, как Б., так и другим участникам уголовного судопроизводства, поэтому обжалованию в порядке ст. 125 УПК РФ не подлежат.

Несмотря на это районный суд рассмотрел жалобу Б. в порядке ст. 125 УПК РФ по существу, чем допустил нарушение требований действующего законодательства.

Судебное производство

Уголовное дело подлежит рассмотрению в суде по месту совершения преступления.

Постановлением Октябрьского районного суда г. Белгорода уголовное дело по обвинению М. в совершении преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 286 УК РФ, ч. 3 ст. 30, ч. 3 ст. 290 УК РФ, направлено по территориальной подсудности в Свердловский районный суд г. Белгорода.

Суд апелляционной инстанции постановление отменил, указав следующее.

Согласно ч. 1 ст. 32 УПК РФ уголовное дело подлежит рассмотрению в суде по месту совершения преступления.

Из материалов дела следует, что преступление совершено в г. Белгороде, территория которого разделена на два административных округа Западный и Восточный. При этом юрисдикция Октябрьского районного суда распространяется на территорию Западного округа, а юрисдикция Свердловского районного суда - на территорию Восточного округа.

Как видно, преступления, инкриминированные М., совершены на ул. Ж. г. Белгорода, территориально расположенной в Западном округе г. Белгорода, на который распространяется юрисдикция Октябрьского районного суда г. Белгорода.

Таким образом, постановление суда о направление уголовного дела в отношении М. по подсудности в Свердловский районный суд является незаконным и необоснованным.

Признавая лицо виновным в совершении преступления в составе организованной группы, суд должен указать в приговоре конкретные признаки, свидетельствующие о том, что лицо действовало в составе организованной преступной группы, с приведением соответствующих доказательств и мотивов принятого решения.

Приговором Белгородского районного суда Г. осужден по ч. 3 ст. 30, ч. 4 ст. 188 УК РФ.

Г. признан виновным в покушении на перемещение через таможенную границу РФ иной военной техники, в отношении которой установлены специальные правила перемещения через таможенную границу РФ, помимо таможенного контроля, сопряженном с недекларированием, совершенном организованной группой.

Президиум областного суда приговор изменил, действия осужденного переквалифицировал, указав следующее.

Приговором суда установлено, что организованная группа характеризовалась четким распределением ролей, планированием, техническим оснащением, устойчивостью, сплоченностью, взаимосогласованностью действий, наличием общего преступного умысла и стремлением к общему результату. Г. в данной группе отводилась роль исполнителя, связанная с непосредственным перемещением части груза по г. Белгороду и далее в населенный пункт, входящий в зону таможенного контроля.

Указывая, что Г. являлся участником организованной преступной группы, который, будучи непосредственным исполнителем преступления, занимался перемещением части груза по г. Белгороду, из г. Белгород в населенный пункт, входящий в зону таможенного контроля, для его перевозки через границу, суд в тоже время не привел в приговоре объективного подтверждения, какие конкретно признаки свидетельствуют о том, что Г. действовал в составе организованной преступной группы, не установил устойчивую связь осужденного с участниками именно организованной преступной группы.

Кроме того, показания Г., последовательно отрицавшего факт его участия в составе организованной преступной группы, в приговоре ничем не опровергнуты.

Доказательства, положенные в основу приговора, свидетельствуют лишь о том, что Г. за денежное вознаграждение по указанию участников организованной группы, уголовное дело в отношении которых выделено в отдельное производство, должен был лично частями перемещать военную продукцию через границу РФ, что фактически нашло отражение в приговоре.

По делу не установлено, что Г. знал о разрабатываемых планах других участников организованной преступной группы, о четком распределении их ролей, ее устойчивости и сплоченности. Данных о том, что он осознавал, что действует в составе организованной группы с распределением ролей, был осведомлен и участвовал в подготовке преступления, совершенного другими лицами, действовал с единым умыслом, направленным на достижение общих целей, а именно на реализацию военной продукции на территории Украины, не представлено.

При таких данных, сам по себе факт покушения на контрабанду, совершенный Г., не может служить достаточным основанием для осуждения его за совершение преступления в составе организованной преступной группы.

С учетом изложенного, указанный в действиях Г. квалифицирующий признак "совершение преступления организованной группой" исключен из приговора как необоснованно вмененный.

При применении правил ч. 3 ст. 68 УК РФ по уголовному делу, рассматриваемому в особом порядке, 1/3 часть максимального срока наиболее строгого вида наказания исчисляется от 2/3 максимального срока, исчисляемого по правилам ч. 7 ст. 316 УПК РФ.

Приговором мирового суда г. Губкин С. осужден по ч. 1 ст. 159 (2 эпизода), ч. 1 ст. 158 УК РФ.

Президиум областного суда постановление изменил.

Согласно требований закона при применении правил ч. 3 ст. 68 УК РФ по уголовному делу, рассматриваемому в особом порядке, 1/3 часть максимального срока наиболее строгого вида наказания исчисляется от 2/3 максимального срока, исчисляемого по правилам ч. 7 ст. 316 УПК РФ.

Санкции ч. 1 ст. 158 и ч. 1 ст. 159 УК РФ, по которым осужден С., предусматривают наиболее строгое наказание в виде лишения свободы сроком до 2-х лет.

Из приговора видно, что, установив по делу обстоятельства, смягчающие наказание С., суд пришел к выводу о назначении ему наказания с применением правил ч. 3 ст. 68 УК РФ, т.е. менее 1/3 максимального срока наиболее строгого вида наказания, предусмотренного за совершенные преступления.

С учетом положений ч. 3 ст. 68 УК РФ, ч. 7 ст. 316 УПК РФ максимальное наказание в виде лишения свободы по ч. 1 ст. 158 и ч. 1 ст. 159 УК РФ не должно превышать 5 месяцев 10 дней.

Однако суд определил С. наказание в виде лишения свободы по одному преступлению в виде 7 месяцев, а по двум - в виде 6 месяцев за каждое преступление, чем допустил нарушение вышеизложенных требований закона.

Постановление суда отменено в связи с нарушением права осужденного на защиту.

Постановлением Свердловского районного суда г. Белгорода производство по жалобе К. о замене неотбытой части наказания более мягким наказанием прекращено.

Суд апелляционной инстанции постановление отменил, указав следующее.

Как видно из материалов дела, при обращении в районный суд с ходатайствами о замене неотбытой части наказания более мягким видом наказания осужденный просил о назначении ему защитника.

Назначая судебное заседание по рассмотрению ходатайства К. суд удовлетворил его волеизъявление.

Согласно протоколу судебно заседания защитник в судебное заседание по рассмотрению ходатайств осужденного не явился. Ордер адвоката, свидетельствующий о принятии им на себя обязательств по защите интересов заявителя, в материалах дела отсутствует.

Суд рассмотрел ходатайство К. в отсутствие защитника сославшись на то, что осужденный отказался от помощи адвоката.

Вместе с тем, отказ К. от услуг защитника может быть расценен как вынужденный.

Законодатель предусмотрел, что отказ от защитника должен быть облечен в письменную форму (часть 1 статьи 52 УПК РФ), при надлежащем выяснении судом мотивов отказа.

Между тем, материалы дела не содержат письменного заявления К. об отказе от защитника, а в соответствии с протоколом судебного заседания - причины, по которым заявитель отказался от помощи защитника, судом не выяснялись.

При таких обстоятельствах у К. отсутствовала реальная возможность воспользоваться услугами защитника, что расценивается как нарушение его права на защиту и влечет незаконность постановленного решения в целом.

Неустановление в судебном заседании достоверных данных о личности подсудимого повлекло отмену приговора.

Приговором Октябрьского районного суда г. Белгорода М. осужден по ст. 314.1, п. "в" ч. 2 ст. 158 УК РФ.

Суд апелляционной инстанции приговор отменил.

В соответствии со ст. 265 УПК РФ суд должен удостовериться в том, что в судебное заседание явился подсудимый. Для этого председательствующий устанавливает его личность путем проверки содержащихся в деле документов, сопоставляя ответы подсудимого с соответствующими данными, имеющимися в деле, выясняя у подсудимого его фамилию, имя, отчество, год, месяц, день, место рождения и другие данные, касающиеся его личности.

Как следует из протокола судебного заседания, в качестве подсудимого в суд явился М., родившийся 29.01.1960 года в селе С., однако, согласно приговору, суд признал виновным М., родившегося 05.01.1987 года в г. Ш.

С учетом изложенного, судом первой инстанции ненадлежащим образом была изучена личность подсудимого, что свидетельствует о нарушении уголовно-процессуального закона, повлиявшем на постановление законного и обоснованного судебного решения.

Согласно ст. 317.7 УПК РФ в судебном заседании должны быть исследованы характер и пределы содействия подсудимого следствию в раскрытии и расследовании преступления, изобличении и уголовном преследовании им других соучастников преступления; значение сотрудничества с подсудимым для раскрытия и расследования преступления.

Приговором Старооскольского районного суда, Ш. осужден по п. "а" ч. 4 ст. 162, ч. 1 ст. 222 УК РФ.

Из материалов дела видно, что уголовное дело в отношении Ш. поступило в суд с представлением прокурора о применении к подсудимому особого порядка проведения судебного заседания в связи с заключением с Ш. досудебного соглашения о сотрудничестве.

Суд посчитал возможным рассмотреть дело в соответствии с требованиями главы 40.1 УПК РФ.

Согласно ст. 317.7 УПК РФ в судебном заседании должны быть исследованы характер и пределы содействия подсудимого следствию в раскрытии и расследовании преступления, изобличении и уголовном преследовании им других соучастников преступления; значение сотрудничества с подсудимым для раскрытия и расследования преступления.

Из протокола судебного заседания видно, что судом данные обстоятельства не исследовались. Суд ограничился исследованием лишь данных, характеризующих личность осужденного и обстоятельств, смягчающих его наказание.

С учетом изложенного, в соответствии со ст. 389.22 УПК РФ суд апелляционной инстанции приговор отменил, дело направил на новое судебное разбирательство.

При рассмотрении ходатайства об условно-досрочном освобождении от отбывания наказания судом должно учитываться поведение осужденного за весь период нахождения в исправительном учреждении, что проявляется в исполнении осужденным требований режима отбывания, его отношение к труду, участие в общественной жизни коллектива, отношение к совершенному преступлению, стремление возместить ущерб или иным образом загладить вред, причиненный в результате преступления.

Постановлением Валуйского районного суда осужденному К. отказано в удовлетворении ходатайства об условно-досрочном освобождении от отбывания наказания.

Суд апелляционной инстанции постановление отменил, указав следующее.

Согласно статье 79 УК РФ достаточными основаниями для условно-досрочного освобождения лица, отбывающего наказание, являются признание его судом не нуждающимся для своего исправления в полном отбывании назначенного судом наказания. При этом судом учитывается поведение осужденного за весь период нахождения в исправительном учреждении, что проявляется в исполнении осужденным требований режима отбывания, его отношение к труду, участие в общественной жизни коллектива, отношение к совершенному преступлению, стремление возместить ущерб или иным образом загладить вред, причиненный в результате преступления.

Изложенные в соответствии со ст. 175 УИК РФ в ходатайстве сведения о том, что осужденный не нуждается в полном отбывании наказания, назначенного судом, должны свидетельствовать о его безусловном исправлении.

Суд первой инстанции пришел к выводу, что таких данных в отношении осужденного К. при рассмотрении дела не установлено.

Такой вывод суда не является бесспорным.

Так из материалов дела и исследованного в судебном заседании личного дела осужденного видно, что он не был трудоустроен в связи с наличием у него заболеваний, которые имелись у него до поступления в исправительное учреждение. Несмотря на это, К. активно участвует в общественной жизни отряда, в воспитательных мероприятиях, за что дважды поощрялся администрацией учреждения. К. переведен в облегченные условия отбывания наказания.

К. за весь период отбывания наказания не имеет взысканий, характеризуется положительно, не допускает нарушений установленного порядка отбывания наказания, выполняет программу психологической корректировки своей личности.

Данные, приведенные в характеристике К., выданной администрацией учреждения, а также в психологической характеристике, свидетельствуют о том, что К. твердо стал на путь исправления.

При таких данных К. не нуждается для своего исправления в полном отбывании назначенного судом наказания, а поэтому его ходатайство об условно-досрочном освобождении подлежало удовлетворению, что не было учтено судом первой инстанции.

Вопросы применения норм материального права

При приведении приговора в соответствие с новым уголовным законом подлежат применению все установленные уголовным законом правила, как общие, так и специальные, в соответствии с которыми разрешается вопрос о наказании при постановлении приговора, включая правила назначения наказания при рецидиве преступлений.

Постановлением Свердловского районного суда г. Белгорода удовлетворено частично ходатайство Г. о приведении приговора в соответствие с действующим законодательством.

Определением президиума областного суда постановление отменено.

Согласно ст. 10 УК РФ обратную силу имеет уголовный закон, устраняющий преступность деяния, смягчающий наказание или иным образом улучшающий положение лица, совершившего преступление. Если новый уголовный закон смягчает наказание за деяние, которое отбывается лицом, то это наказание подлежит сокращению в пределах, предусмотренных новым уголовным законом.

Согласно правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации, выраженной в постановлении от 20.04.2006 года N 4-П, при приведении приговора в соответствие с новым уголовным законом подлежат применению все установленные уголовным законом правила, как общие, так и специальные, в соответствии с которыми разрешается вопрос о наказании при постановлении приговора, включая правила назначения наказания при рецидиве преступлений. Тем самым в уголовно-правовых отношениях обеспечивается реализация принципов справедливости (преамбула Конституции РФ, ст. 6 УК РФ) и равенство всех перед законом (ст. 19 Конституции РФ, ст. 4 УК РФ).

В противном случае лица, уже отбывающие наказание, были бы поставлены в неравное положение с теми лицами, в отношении которых приговор выносится после вступления нового уголовного закона в силу.

Как следует из постановления суда, при приведении в соответствие с действующим законодательством приговора в отношении Г., из него исключено указание на отягчающее обстоятельство - рецидив преступлений, поскольку судимость по предыдущему приговору в соответствии с новым уголовным законом не подлежала учету при признании рецидива преступлений. При этом, судом указано, что поскольку наказание по предыдущему приговору не присоединялось к наказанию по данному приговору, срок наказания снижению не подлежит.

Вместе с тем, такое толкование судом закона не является бесспорным, так как не учитывает устанавливаемую новым уголовным законом юридическую оценку деяния как менее тяжкого и может повлечь фактическое ухудшение положения осужденного, поскольку срок наказания (его окончание) связан с погашением судимости и влияет на наличие рецидива преступлений.

Если отягчающее обстоятельство предусмотрено соответствующей статьей Особенной части УК РФ в качестве признака преступления, оно само по себе не может повторно учитываться при назначении наказания.

Приговором Шебекинского районного суда Д. осужден по ч. 4 ст. 111 УК РФ.

Президиум областного суда приговор изменил, указав следующее.

Согласно ч. 2 ст. 63 УК РФ, если отягчающее обстоятельство предусмотрено соответствующей статьей Особенной части УК РФ в качестве признака преступления, оно само по себе не может повторно учитываться при назначении наказания.

Как видно из приговора, при назначении наказания суд учел, что Д. совершил особо тяжкое преступление против жизни и здоровья человека, в результате которого наступили тяжкие последствия.

Вместе с тем, наступление последствий в виде тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека, повлекшие смерть потерпевшего, предусмотрены в качестве признака преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 111 УК РФ, за которое осужден Д.

С учетом изложенного президиум областного суда исключил из приговора указание на наступление тяжких последствий в результате совершенного Д. преступления, а назначенное осужденному наказание снизил.

Назначенное наказание осужденному по ч. 3 ст. 264 УК РФ признано несправедливым вследствие чрезмерной мягкости.

Приговором Яковлевского районного суда Л. осужден по ч. 3 ст. 264 УК РФ, с применением ст. 64 УК РФ, к исправительным работам сроком на 1 год 6 месяцев, с удержанием 10% из заработка в доход государства.

Л. признан виновным в нарушении лицом, управляющим автомобилем, правил дорожного движения, повлекшем по неосторожности смерть человека.

Суд апелляционной инстанции приговор изменил, усилил назначенное Л. наказание, указав следующее.

Согласно ст. 60 УК РФ судом при назначении наказания учитываются характер и степень общественной опасности преступления, личность виновного, в том числе обстоятельства, смягчающие и отягчающие наказание, а также влияние назначенного наказания на исправление осужденного и на условия жизни его семьи.

Судом первой инстанции при решении вопроса о назначении Л. наказания не в полной мере соблюдены эти требования закона.

Обосновывая назначение Л. исправительных работ без лишения права управлять транспортным средством, суд исходил из того, что тот по месту жительства и работы характеризуется положительно, к административной ответственности не привлекался, впервые совершил преступление по неосторожности.

При этом совокупность обстоятельств, смягчающих наказание - признание вины, раскаяние в содеянном, активное способствование расследованию преступления, наличие на иждивении двух малолетних детей, добровольное частичное возмещение причиненного морального вреда, суд признал исключительными обстоятельствами, в соответствии с которыми применил ст. 64 УК РФ и назначил более мягкое наказание, чем предусмотрено санкцией ч. 3 ст. 264 УК РФ.

При этом, назначая в качестве основного вида наказания исправительные работы, суд не указал в приговоре на применение ст. 64 УК РФ при не назначении дополнительного наказания в виде лишения права управления транспортным средством, которое предусмотрено санкцией ч. 3 ст. 264 УК РФ в качестве обязательного наказания, чем нарушил уголовный закон.

Вместе с тем, конкретные обстоятельства дела, наступившие последствия, суд учел формально и не в должной мере.

Судом не дана оценка грубому нарушению водителем п.п. 10.1, 14.1 Правил дорожного движения (в зоне действия пешеходного перехода не снизил скорость транспортного средства, не уступил дорогу пешеходу, переходившего проезжую часть дороги по пешеходному переходу, и совершил на него наезд).

В связи с этим принятое судом решение о назначение Л. исправительных работ без лишения права управлять транспортным средством не может быть признано обоснованным, а назначенное ему наказание справедливым.

Грабеж считается оконченным, если виновный имеет реальную возможность распорядиться похищенным имуществом по своему усмотрению.

Приговором Старооскольского городского суда Б. осужден по п. "г" ч. 2 ст. 161 УК РФ и другим статьям УК РФ.

Б. признан виновным, в частности, в открытом хищении чужого имущества с применением насилия, не опасного для жизни и здоровья.

Президиум областного суда приговор изменил по следующим основаниям.

По смыслу закона хищение в форме грабежа считается оконченным, если имущество изъято, и виновный имеет реальную возможность им пользоваться или распоряжаться по своему усмотрению.

Судом установлено, что после завладения Б. имуществом С., в квартиру, где находились осужденный и потерпевшая, прибыли сотрудники правоохранительных органов. Когда осужденный открыл дверь квартиры, оттуда вышла потерпевшая, которая пояснила, что Б. бил ее и похитил ювелирные изделия, при этом данные ювелирные изделия находились у потерпевшей С.

При таких данных, у осужденного отсутствовала реальная возможность распорядиться похищенным у потерпевшей С. имуществом, в связи с чем действия Б. по п. "г" ч. 2 ст. 161 УК РФ подлежали квалификации как неоконченный состав преступления - по ч. 3 ст. 30 УК РФ, п. "г" ч. 2 ст. 161 УК РФ.

Административное производство

Закон, смягчающий или отменяющий административную ответственность за административное правонарушение либо иным образом улучшающий положение лица, совершившего административное правонарушение, имеет обратную силу.

Постановлением мирового судьи Западного округа г. Белгорода Б. признан виновным в совершении административного правонарушения, предусмотренного ч. 1 ст. 12.8 КоАП РФ.

Первый заместитель председателя областного суда постановление отменил, указав следующее.

Часть 2 ст. 1.7 КоАП РФ предусматривает, что закон, смягчающий или отменяющий административную ответственность за административное правонарушение либо иным образом улучшающий положение лица, совершившего административное правонарушение, имеет обратную силу, т.е. распространяется на лицо, совершившее административное правонарушение до вступления такого закона в силу, в отношении которого постановление о назначении административного наказания не исполнено.

Ст. 12.8 КоАП РФ в редакции Федерального закона от 23.07.2013 года N 196-ФЗ "О внесении изменений в КоАП РФ и ст. 28 Федерального закона "О безопасности дорожного движения" вступившего в законную силу 01 сентября 2013 года дополнена примечанием, согласно которому "административная ответственность, предусмотренная настоящей статьей, наступает в случае установленного факта употребления вызывающих алкогольное опьянение веществ, который определяется наличием абсолютного этилового спирта в концентрации, превышающей возможную суммарную погрешность измерений, а именно 0,16 мг/л выдыхаемого воздуха..."

Как видно из материалов дела, при освидетельствовании Б. у него установлено наличие абсолютного этилового спирта в выдыхаемом воздухе в концентрации 0,083 мг/л, т.е. в концентрации меньшей, чем предусмотрено суммарной погрешностью.

Таким образом, учитывая изменения, внесенные Федеральным законом от 23.07.2013 года N 196-ФЗ, действия Б. не являются противоправными, поскольку за них не установлена административная ответственность.

При таких данных, первый заместитель председателя областного суда постановление мирового судьи отменил, дела об административном правонарушении в отношении Б. прекратил в связи с отменой закона, установившего административную ответственность.

Лицам, участвующим в производстве по делу об административном правонарушении и не владеющим языком, на котором ведется производство по делу, обеспечивается право выступать и давать объяснения, заявлять ходатайства и отводы, приносить жалобы на родном языке либо на другом свободно избранном указанными лицами языке общения, а также пользоваться услугами переводчика.

Постановлением судьи Октябрьского районного суда г. Белгорода А. признан виновным в совершении административного правонарушения, предусмотренного ч. 1.1 ст. 18.8 КоАП РФ.

Решением судьи областного суда постановление отменено по следующим основаниям.

В соответствии с ч. 2 ст. 24.4 лицам, участвующим в производстве по делу об административном правонарушении и не владеющим языком, на котором ведется производство по делу, обеспечивается право выступать и давать объяснения, заявлять ходатайства и отводы, приносить жалобы на родном языке либо на другом свободно избранном указанными лицами языке общения, а также пользоваться услугами переводчика.

Данные требования закона при производстве по делу не соблюдены.

Согласно материалам дела А. является уроженцем и гражданином Республики У. Русский язык А. в школе и иных учебных заведениях не изучал.

При рассмотрении жалобы судьей областного суда установлено, что А. плохо понимает разговорную речь, не может свободно изъясняться, читать на русском языке, испытывает затруднения в понимании тех или иных терминов, судебных документов, смысл которых ему не понятен.

Указанные обстоятельства позволяют усомниться во владении А. русским языком в той степени, которая позволяла бы ему понимать смысл и значение процессуальных действий, совершаемых в рамках возбужденного в отношении него дела об административном правонарушении.

При таких данных необеспечение А. услугами переводчика является существенным нарушением процессуального закона, влекущим незаконность судебного постановления.