Справка по результатам анализа причин отмены в 2021 году первым судебным составом по гражданским делам в апелляционном порядке судебных постановлений районных судов с учетом правоприменительной практики Первого кассационного суда общей юрисдикции

Не может быть признана мнимой сделка, если она была направлена на установление, изменение и прекращение гражданских прав и обязанностей, то есть на достижение определенного правового результата.

Ч. обратился в суд с исковым заявлением, в котором просил признать ничтожным договор купли-продажи автомобиля, заключенный 06.09.2014 с М., в связи с мнимостью.

Решением суда иск удовлетворен.

Разрешая спор, суд первой инстанции пришел к выводу о мнимости сделки - договора купли-продажи транспортного средства от 06.09.2014.

С данными выводами судебная коллегия не согласилась.

Бремя доказывания мнимого характера сделки возлагается на лицо, обратившееся с указанными требованиями.

Как следовало из искового заявления, Ч. при заключении договора купли-продажи транспортного средства передал ответчику автомобиль, а также ключи зажигания и все документы на автомобиль.

Судебная коллегия по гражданским делам Белгородского областного суда, с учетом установленных по делу фактических обстоятельств, руководствуясь статьями 153, 167, 169, 170, 223 Гражданского кодекса Российской Федерации, пришла к выводу о том, что оспариваемая сделка была направлена на установление, изменение и прекращение гражданских прав и обязанностей, то есть на достижение определенного правового результата; договор купли-продажи сторонами был исполнен.

Суд первой инстанции сделал ошибочный вывод о квалификации заключенного сторонами договора как мнимой сделки и о применении пункта 1 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации. В этой связи постановленное судом первой инстанции решение судебная коллегия отменила и в удовлетворении иска отказала.

Первым кассационным судом общей юрисдикции апелляционное определение оставлено без изменения. (Производство N 33-168/2021, УИД 31RS0020-01-2020-002518-86).

Суд первой инстанции не принял во внимание заключение экспертизы, согласно которому приобретенный жилой дом не пригоден для проживания по своим характеристикам и по функциональному назначению, а для устранения скрытых недостатков необходимы соответствующие мероприятия.

Ч. обратился в суд с иском к К. о взыскании стоимости устранения недостатков жилого дома. В обоснование заявленных требований сослался на заключение 04.03.2019 сторонами договора купли-продажи недвижимого имущества общей стоимостью 4077000 руб., на появление в ходе эксплуатации жилого дома претензий к его качеству.

Для выявления недостатков истцом была организована внесудебная строительно-техническая экспертиза. В ходе исследования эксперты обнаружили многочисленные скрытые дефекты и пришли к выводу, что жилой дом может безопасно эксплуатироваться по функциональному назначению лишь после проведения мероприятий, описанных в заключении, рекомендуется произвести срочные мероприятия по утеплению, усилению, восстановлению несущей способности и конструктивной надежности отдельных конструктивных элементов и здания в целом. В соответствии с локальным сметным расчетом от 12.08.2020 стоимость таких работ определена в размере 1250666 рублей.

Районным судом указанное заключение не принято в качестве достаточного доказательства для подтверждения обстоятельств, на которые ссылался истец.

Судом апелляционной инстанции при пересмотре выводов суда первой инстанции, исходя из заключения и разъяснений эксперта, было установлено, что без проведения тех работ, которые указаны в локально-сметном расчете, эксплуатация дома в безопасном режиме и отнесение объекта к жилому дому невозможны, что из-за промерзания стен образуется плесень, опасная для здоровья проживающих в доме людей, что фундамент без ремонта скрытых недостатков будет разрушаться, трещины будут прогрессировать, что в настоящее время дом не пригоден для проживания по своим характеристикам, то есть для использования по функциональному назначению. При этом недостатки фундамента, стен, крыши в приобретенном истцом объекте недвижимости имели скрытый характер и возникли до передачи жилого дома продавцом покупателю. Покупатель, не имеющий специальных познаний, без привлечения соответствующих специалистов и вскрытия элементов крыши, фундамента, стен, утепления не имел возможности определить наличие скрытых недостатков.

В этой связи постановленное судом первой инстанции решение судебная коллегия отменила и требования истца удовлетворила.

Первым кассационным судом общей юрисдикции апелляционное определение оставлено без изменения. (Производство N 33-24162021, УИД 31RS0016-01-2020-006434-93).

Факт перечисления истцом денежных средств ответчику не может безусловно свидетельствовать о неосновательном обогащении ответчика.

Е. обратился в суд с иском к Ш., в котором просил взыскать сумму неосновательного обогащения, проценты за пользование чужими денежными средствами. В обоснование заявленных требований указал, что ответчиком без установленных законом, иными правовыми актами или сделкой оснований от него были получены денежные средства: в размере 30000 руб. 07.06.2019 и 20000 руб. - 13.06.2019.

Решением суда иск удовлетворен. Суд первой инстанции пришел к такому выводу исходя из перечисления Е. на банковский счет Ш. указанных сумм при отсутствии на то оснований.

С данными выводами судебная коллегия не согласилась.

В соответствии со статьей 1102 Гражданского кодекса Российской Федерации лицо, которое без установленных законом, иными правовыми актами или сделкой оснований приобрело или сберегло имущество (приобретатель) за счет другого лица (потерпевшего), обязано возвратить последнему неосновательно приобретенное или сбереженное имущество (неосновательное обогащение), за исключением случаев, предусмотренных статьей 1109 настоящего Кодекса.

Сам факт перечисления истцом денежных средств ответчику не может безусловно свидетельствовать о неосновательном обогащении ответчика, учитывая, что перечисление денежных средств является одним из способов расчетов между участниками обязательственных отношений.

Как установлено по делу, переводы были совершены по номеру телефона ответчика на карту Сбербанка, который истцу сообщила супруга ответчика. Денежные средства истец перечислил именно в связи с наличием договорных отношений с супругой ответчика, оказывавшей истцу юридические услуги.

В связи с этим суд апелляционной инстанции пришел к выводу о наличии в данном случае обязательственных отношений и соответственно об отсутствии правовых оснований для применения норм о неосновательном обогащении, отменил решение суда первой инстанции и принял по делу новое решение, отказав в удовлетворении иска.

Первым кассационным судом общей юрисдикции апелляционное определение оставлено без изменения. (Производство N 33-3195/2021 УИД 31RS0002-01-2020-001975-50).

Отказ заказчика от исполнения договора возмездного оказания услуг возможен как до начала оказания услуги, так и в любое время в процессе оказания услуги, но не после того, как услуга оказана полностью.

ИП Г. обратилась в суд с иском о взыскании с Б. задолженности по агентскому договору в размере 56300 руб. В обоснование заявленных требований сослалась на то, что 10.08.2020 она как агент и ответчик как принципал заключили агентский договор по покупке объекта загородной недвижимости, а также дополнительное соглашение к нему. Цена услуг была определена в размере 56300 руб., при этом принципал обязался выплатить агенту агентское вознаграждение в день полного расчета покупателя с продавцом. В нарушение условий агентского договора вознаграждение ответчиком не были выплачено.

Решением суда в удовлетворении иска отказано. При этом суд первой инстанции исходил из того, что оснований для взыскания агентского вознаграждения и разрешения спора в рамках агентского договора не имелось, поскольку 08.10.2020 Б. как потребитель односторонне отказался от исполнения агентского договора, и что истец вправе предъявить иск о взыскании с ответчика фактически понесенных им расходов, связанных с исполнением обязательств по агентскому договору.

С такими выводами судебная коллегия не согласилась.

Как установлено по делу, агентом был подобран и 10.08.2022 представлен принципалу к осмотру объект недвижимости - жилой дом. В тот же день Б. как покупатель передал продавцу жилого дома задаток, заключив соответствующее соглашение.

16.10.2020 те же стороны заключили договор купли-продажи указанного имущества.

Отменяя решение суда первой инстанции, суд апелляционной инстанции, руководствуясь положениями статей 309, 310, 432, 781, 782, 1005 Гражданского кодекса Российской Федерации, статьи 32 Закона Российской Федерации от 07.02.1992 N 2300-1 "О защите прав потребителей", принял во внимание, что по состоянию на 08.10.2020 со стороны агента агентский договор уже был исполнен, и имело место принятие принципалом исполненного по сделке, что в дальнейшем произошло приобретение ответчиком именно того объекта недвижимости, поиск которого осуществил истец, и пришел к выводу об удовлетворении иска.

Первым кассационным судом общей юрисдикции апелляционное определение оставлено без изменения. (Производство N 33-4127/2021, УИД 31RS0016-01-2020-007663-92).

Обязательства, предусмотренные предварительным договором, прекращаются, если до окончания срока, в который стороны должны заключить основной договор, он не будет заключен либо одна из сторон не направит другой стороне предложение заключить этот договор, а равно не совершит действий, направленных на заключение основного договора.

07.12.2020 между сторонами по делу заключен договор задатка при покупке нежилого помещения, по которому К. (продавец) и Н. (покупатель) приняли на себя обязательство заключить договор купли-продажи нежилого помещения в срок до 25.12.2020. В качестве обеспечения исполнения обязательств покупатель предоставил задаток в размере 50000 руб.

Дело инициировано иском Н., который просил взыскать с К. задаток в размере 50000 руб., а также проценты за пользование чужими денежными средствами за период с 26.12.2020 по 21.07.2021.

В обоснование требований указал, что основной договор купли-продажи в установленный срок не был заключен по вине К., в связи с чем, с учетом уже возвращенной суммы задатка 50000 руб., им должны быть выплачены дополнительно 50000 руб.

Решением суда иск удовлетворен.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Белгородского областного суда решение отменено. По делу принято новое решение, которым в удовлетворении иска Н. к К. отказано.

Суд первой инстанции, удовлетворяя требования истца, исходил из отсутствия у сторон препятствий заключить договор купли-продажи нежилого помещения, из отсутствия в предварительном договоре случаев освобождения от ответственности за его неисполнение, из непринятия ответчиком каких-либо действий, направленных на заключение с истцом основного договора, из размещения ответчиком после 25.12.2020 объявления о продаже объекта недвижимости, и тем самым утраты интереса к сделке именно со стороны продавца.

Суд апелляционной инстанции с такими выводами районного суда не согласился.

Согласно пункту 1 статьи 429 Гражданского кодекса Российской Федерации по предварительному договору стороны обязуются заключить в будущем договор о передаче имущества, выполнении работ или оказании услуг (основной договор) на условиях, предусмотренных предварительным договором.

В предварительном договоре указывается срок, в который стороны обязуются заключить основной договор (пункт 4 статьи 429 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Обязательства, предусмотренные предварительным договором, прекращаются, если до окончания срока, в который стороны должны заключить основной договор, он не будет заключен либо одна из сторон не направит другой стороне предложение заключить этот договор (пункт 6 статьи 429 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Поскольку возникающие из предварительного договора обязательства по заключению основного договора лежат на обеих сторонах, то и обязанность по направлению в установленный срок предложения о заключении основного договора возлагается также на каждую из сторон.

Несовершение ни одной из сторон действий с целью заключения основного договора в течение срока, установленного для его заключения, в частности ненаправление другой стороне соответствующего предложения, свидетельствует об утрате сторонами интереса в заключении основного договора, в силу чего по истечении указанного срока обязательства по заключению основного договора прекращаются. Если этому предшествовала уплата задатка, соответствующая сумма подлежит возврату без возникновения у продавца обязанности по ее выплате в двойном размере.

Суд апелляционной инстанции, исходя из имеющихся в деле доказательств, пришел к выводу о том, что до окончания предусмотренного в предварительном договоре от 07.12.2020 срока ни одна из сторон, как ответчик, так и истец, не направила противоположной стороне предложение о заключении основного договора, вследствие чего обязательства сторон по предварительному договору прекратились. В этой связи основания для возложения на ответчика обязанности по выплате требуемой истцом суммы отсутствовали.

Судебная коллегия решение суда первой инстанции отменила и приняла по делу новое решение, отказав в удовлетворении иска.

Первым кассационным судом общей юрисдикции апелляционное определение оставлено без изменения. (Производство N 33-5634/2021, УИД31RS0022-01-2021-002420-96).

Оснований для отказа в принятии признания иска одним из ответчиков, заявленного в установленном процессуальным законом порядке, у суда первой инстанции не имелось.

В собственности П. находился жилой дом.

По договору купли-продажи от 03.08.2018 П. продал М. и Р. по 1/3 доли жилого дома.

П. обратился в суд с иском о признании ничтожным договора купли-продажи от 03.08.2018 как мнимого, применении последствий недействительности сделки. Сослался на отсутствие у сторон намерений на совершение сделки и создание соответствующих ей правовых последствий. Указал, что договор купли-продажи жилого дома был подписан формально, передача жилого дома не состоялась, денежные средства за приобретенные доли в объекте недвижимости покупатели не передавали. Просил прекратить право долевой собственности каждого ответчиков на спорное имущество, восстановить его право собственности на 2/3 доли жилого дома, перешедших к ответчикам по мнимой сделке.

Р. в рамках рассмотрения дела судом первой инстанции подал заявление о признании иска, которое не было принято судом.

В удовлетворении исковых требований отказано.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Белгородского областного суда решение суда отменено в части отказа в удовлетворении иска к Р. По делу в этой части принято новое решение, которым договор купли-продажи жилого дома в части продажи П. 1/3 доли Р. признан недействительным с прекращением соответствующей записи в ЕГРН. В остальной части решение суда оставлено без изменения.

Отменяя решение и удовлетворяя требования истца в указанной части, судебная коллегия исходила из того, что оснований для отказа в принятии признания Р. иска у суда первой инстанции не имелось. Предъявленные к нему истцом требования Р. признаны в полном объеме, им представлено соответствующее письменное заявление, последствия признания иска ему известны. Признание Р. иска не затрагивает права второго ответчика М., поскольку переход доли Р. в собственность истца никак не влияет на размер доли М. и не нарушает интересы его как долевого собственника, а также не является препятствием для защиты своего права.

С изложенными в апелляционном определении выводами суд кассационной инстанции согласился (Производство N 33-1763/2021, УИД 31RS0007-01-2020-001432-56).

Сделка купли-продажи, совершенная без надлежащего согласия общего собрания пайщиков потребительского общества, наличие которого требует закон, является недействительной.

Решением районного суда отказано в удовлетворении иска Ш. к Потребительскому обществу (ПО) и М. об оспаривании решения собрания потребительского общества, признании недействительным договора купли-продажи нежилого помещения, применении последствий недействительности сделки, взыскании компенсации морального вреда.

Апелляционным определением Белгородского областного суда решение суда первой инстанции отменено в части отказа в признании недействительными решения общего собрания и договора купли-продажи, применении последствий недействительности сделки. По делу в этой части принято новое решение, которым требования истца удовлетворены.

По делу установлено, что 01.08.2019 решением внеочередного общего собрания пайщиков ПО в составе 5 человек, названных действительными членами общества, была одобрена сделка по продаже М. за 10253000 руб. принадлежащего обществу объекта недвижимости - жилого помещения, расположенного в Карачаево-Черкесской республике в п. Домбай.

22.08.2019 М. и ПО в лице председателя правления З. заключили договор купли-продажи жилого помещения.

Отказывая в удовлетворении иска, суд исходил из одобрения сделки по продаже апартаментов решением общего собрания пайщиков ПО, соответствия этого решения положениям устава потребительского общества, а также из добросовестности М.

Судебная коллегия с такими выводами не согласилась.

Согласно ст. 181.5 ГК РФ, если иное не предусмотрено законом, решение собрания ничтожно в случае, если оно, в том числе: принято по вопросу, не включенному в повестку дня, за исключением случая, если в собрании приняли участие все участники соответствующего гражданско-правового сообщества (п. 1); принято при отсутствии необходимого кворума (п. 2).

В соответствии с п. 1.1 ст. 18 Закона "О потребительской кооперации (потребительских обществах, их союзах) в Российской Федерации" решение общего собрания пайщиков потребительского общества по вопросу отчуждения недвижимого имущества потребительского общества считается принятым, если вопрос включен в повестку дня не позднее чем за семь дней до дня проведения данного собрания и за отчуждение недвижимого имущества проголосовало не менее трех четвертей пайщиков потребительского общества.

Суд первой инстанции не учел должным образом, что 01.08.2019 решение об одобрении продажи апартаментов М. принимало собрание пайщиков ПО, в котором участвовало лишь 5 человек. Вместе с тем, согласно общедоступным данным общее количество пайщиков ПО существенно больше, более 100.

При этом ПО, обязанное в силу ст. 27 Закона "О потребительской кооперации (потребительских обществах, их союзах) в Российской Федерации" вести реестр своих членов, документы, отражающих точное реальное число пайщиков, не представило.

Состав из 5 человек очевидно меньше требуемых законом при отчуждении недвижимого имущества ПО трех четвертей от общего числа пайщиков.

Доказательств соблюдения порядка созыва и проведения общего собрания, в частности уведомления всех остальных пайщиков общества о времени и месте проведения и о повестке дня, а также наличия необходимого для принятия решения кворума, в суд также представлено не было.

При таких обстоятельствах решение общего собрания от 01.08.2019 не могло быть признано правомочным. Данное решение, принятое с существенным нарушением процедуры созыва и проведения, в том числе в части уведомления о повестке дня, и без необходимого для согласия на отчуждение недвижимого имущества кворума, является ничтожным. Соответственно сделка купли-продажи была совершена без надлежащего согласия общего собрания пайщиков, наличие которого требует закон.

В соответствии со ст. 173.1 ГК РФ, сделка, совершенная без согласия третьего лица, органа юридического лица или государственного органа либо органа местного самоуправления, необходимость получения которого предусмотрена законом, является оспоримой, если из закона не следует, что она ничтожна или не влечет правовых последствий для лица, управомоченного давать согласие, при отсутствии такого согласия. Она может быть признана недействительной по иску такого лица или иных лиц, указанных в законе. Поскольку законом не установлено иное, оспоримая сделка, совершенная без необходимого в силу закона согласия, может быть признана недействительной, если доказано, что другая сторона сделки знала или должна была знать об отсутствии на момент совершения сделки такого необходимого согласия.

Вывод о недоказанности истцом недобросовестности М., и соответственно того, что М. при заключении договора купли продажи с обществом должен был знать об отсутствии необходимого согласия общего собрания пайщиков, также был сделан судом необоснованно.

Покупка осуществлялась у такого специфичного субъекта, как потребительское общество, и такого актива, как дорогостоящий объект недвижимости. От М. требовалась в данной ситуации более тщательная проверка чистоты сделки, которой присущ повышенный риск нарушения прав внесших свои сбережения пайщиков. К этому должны были побудить и такие вызывающие сомнение в добросовестности второй стороны факторы, как отсутствие публичной информации (рекламных объявлений) о продаже апартаментов, участие в собрании лишь пяти человек при очевидно большем общем количестве пайщиков, отсутствие публичного информирования пайщиков сначала о предстоящем собрании по вопросу отчуждения недвижимости, а затем (в предшествующий заключению договора период) и о принятом решении, а также необходимость передачи столь значительной суммы оплаты наличными, а не путем внесения или перевода на счет общества.

Намереваясь при таких обстоятельствах приобрести спорное имущество, ответчик должен был проявить повышенную осмотрительность и предпринять дополнительные меры, направленные на проверку полномочий отчуждателя и соблюдения им установленных законом дополнительных требований для совершения сделки, взвешенно оценить предъявленный ему протокол от 01.08.2019 с точки зрения легитимности.

Таким образом, М. должен был знать об отсутствии решения общего собрания потребительского общества об одобрении сделки.

Определением от 06.10.2021 Первый кассационной суд общей юрисдикции оставил апелляционное определение без изменения, полностью с ним согласившись (Производство N 33-798/2021, УИД 31RS0022-01-2020-002007-58).

К искам об истребовании имущества из чужого незаконного владения применяется общий срок исковой давности, предусмотренный ст. 196 ГК РФ, составляющий три года.

Решением районного суда, принятым по результатам предварительного судебного заседания, в связи с истечением срока исковой давности отказано в удовлетворении иска О. к Т., В., и другим лицам о признании недействительными договоров купли-продажи недвижимого имущества и договоров залога недвижимого имущества, применении последствий недействительности сделок в виде исключения из ЕГРН записей о переходе права собственности на квартиры и на земельный участок к Т., а затем к последующим приобретателям, а также записей о регистрации обременений в виде залогов.

Апелляционным определением судебной коллегии Белгородского областного суда решение районного суда отменено. Дело направлено в суд первой инстанции для рассмотрения по существу.

В данном деле О. в обоснование иска ссылался на то, что договор купли-продажи с Т. от 26.11.2015 он не подписывал и не заключал, то есть по сути на отсутствие договорных отношений с Т., а также на отчуждение принадлежавшего ему недвижимого имущества помимо его воли; он оспаривал первичную сделку и последующие цепочки сделок. Таким образом, предъявленный О. иск, несмотря на отсутствие прямо сформулированного требования, направлен на возврат имущества в его собственность из собственности действующих титульных собственников, то есть из чужого незаконного владения. В этой связи требования истца должны были разрешаться по правилам ст.ст. 301, 302 ГК РФ.

Вследствие этого, вопреки мнению суда первой инстанции, годичный срок исковой давности, предусмотренный п. 2 ст. 181 ГК РФ для требования о признании оспоримой сделки недействительной, к исковым требованиям О. неприменим.

К искам об истребовании имущества из чужого незаконного владения применяется общий срок исковой давности, предусмотренный ст. 196 ГК РФ, составляющий три года.

В связи с этим в случае исчисления срока исковой давности, как указал суд первой инстанции, с сентября 2018 года, таковой не мог считаться пропущенным.

При этом суд не установил, когда О. узнал или должен был узнать о нарушении своего права, а лишь указал, что такая осведомленность имела место не позднее сентября 2018 года.

Таким образом, суд, исходивший из подачи иска 28.02.2020, сделал преждевременный вывод о пропуске истцом срока исковой давности.

Первый кассационный суд общей юрисдикции оставил апелляционное определение без изменения, полностью с ним согласившись (Производство N 33-2025/2021, УИД 31RS0002-01-2020-000672-79).

Права, свободы и законные интересы несовершеннолетних в возрасте от четырнадцати до восемнадцати лет, а также граждан, ограниченных в дееспособности, защищают в процессе их законные представители. Однако суд обязан привлекать к участию в таких делах самих несовершеннолетних, а также граждан, ограниченных в дееспособности.

Судебный пристав-исполнитель обратился в суд с иском, в котором, ссылаясь на неисполнение должником Е. требований сводного исполнительного производства, просил обратить взыскание на принадлежащее Е. недвижимое имущество в виде земельного участка и расположенного на нем жилого дома.

Решением районного суда иск судебного пристава-исполнителя к Е. удовлетворен.

К. и О., действующая в своих интересах и в интересах несовершеннолетних детей, обратились с апелляционной жалобой на решение суда, как лица не привлеченные к участию в деле.

Судебная коллегия перешла к рассмотрению дела по правилам производства в суде первой инстанции без учета особенностей, предусмотренных главой 39 ГПК РФ, ввиду рассмотрения дела без привлечения к участию в нем в качестве третьих лиц без самостоятельных требований К., а также О., действующей в своих интересах и в интересах несовершеннолетних.

Апелляционным определением решение суда первой инстанции было отменено, вынесено новое решение, которым иск также был удовлетворен.

Отменяя апелляционное определение, Первый кассационный суд общей юрисдикции указал, что судом апелляционной инстанции при рассмотрении апелляционной жалобы О. в нарушение ч. 3 ст. 37 ГПК РФ и разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24.06.2008 N 11 "О подготовке гражданских дел к судебному разбирательству" не разрешен вопрос о привлечении к участию в деле и извещении о судебном заседании несовершеннолетней Н., достигшей четырнадцати лет и имевшей право лично участвовать в судебном разбирательстве, защищать свои права и законные интересы (Производство N 33-1818/2021, УИД 31RS0002-01-2019-001493-25).

Судебная коллегия по гражданским делам