Обзор судебной практики Белгородского областного суда по уголовным делам за ноябрь 2012 года

Процессуальные вопросы

Досудебное производство

При решении вопроса о применении в качестве меры пресечения заключения под стражу необходимо учитывать основания, указанные в ст. 97 УПК РФ.

Постановлением Октябрьского районного суда г. Белгорода К., подозреваемому в совершении преступления, предусмотренного п. "в" ч. 2 ст. 158 УК РФ, избрана мера пресечения в виде заключения под стражу.

Судебная коллегия по уголовным делам областного суда постановление изменила, избрав в отношении К. меру пресечения в виде домашнего ареста.

В соответствии со ст. 7 УПК РФ постановление суда должно быть обоснованным и мотивированным.

При решении вопроса о применении в качестве меры пресечения заключения под стражу необходимо учитывать основания, указанные в ст. 97 УПК РФ.

По данному делу заявленные следователем основания, а именно предположения о том, что подозреваемый может скрыться или вновь совершить преступление, не нашли своего подтверждения.

Согласно материалам дела К. вместе со своей семьей проживает в г. Белгороде, в общежитии, состоит в фактических брачных отношениях, имеет малолетнего ребенка.

Судом также не было принято во внимание состояние здоровья подозреваемого, а именно то, что у него имеется заболевание гепатитом С.

Фактически судом была сделана ссылка только на прежнюю судимость К., но одного этого обстоятельства недостаточно для предположения о негативном поведении подследственного.

При таких обстоятельствах, выводы суда о невозможности применения к К. иной меры пресечения, были признаны необоснованными и немотивированными.

Указания суда кассационной инстанции обязательны для исполнения при новом рассмотрении дела судом первой инстанции.

Постановлением Яковлевского районного суда жалоба адвоката М. в интересах обвиняемого С., поданная в порядке ст. 125 УПК РФ на постановление начальника СУ УМВД России по Белгородской области об установлении срока дополнительного следствия, оставлена без удовлетворения.

Судебная коллегия по уголовным делам областного суда постановление отменила по следующим основаниям.

Согласно ч. 6 ст. 388 УПК РФ указание суда кассационной инстанции обязательны для исполнения при новом рассмотрении дела.

Данные требования закона судом первой инстанции не выполнены.

В своей жалобе, поданной в порядке ст. 125 УПК РФ, адвокат просил суд признать постановление органа следствия незаконным по причине того, что срок дополнительного следствия до 7 месяцев мог быть продлен только по делу, представляющему особую сложность, а дело, возбужденное в отношении С., таковым не является.

Отменяя постановление районного суда и направляя дело на новое судебное рассмотрение, суд кассационной инстанции в определении указал, что суд первой инстанции при рассмотрении жалобы М. вышел за пределы ее рассмотрения, а единственный довод жалобы адвоката о том, что дело не представляет особой сложности и неоднократное продление срока следствия нарушает право С. на судебное разбирательство в разумный срок, судом не проверен.

При новом судебном разбирательстве суд первой инстанции не выполнил указание суда кассационной инстанции о проверке указанного довода жалобы адвоката, оставив по существу жалобу не рассмотренной.

Судебное производство

Обвинительный приговор не может быть основан на предположениях и постановляется лишь на основе достоверных доказательств, когда по делу исследованы все возникшие версии, а имеющиеся противоречия выяснены и оценены.

Приговором Свердловского районного суда г. Белгорода Б. осужден по ст. 306 ч. 2 УК РФ.

Суд надзорной инстанции приговор отменил, указав следующее.

Приговором суда Б. признан виновным в заведомо ложном доносе о совершении преступления с обвинением лица в совершении тяжкого преступления, при таких обстоятельствах.

Б. осознавая, что будет доставлен к следователю, с целью избежания применения к нему меры пресечения в виде заключения под стражу, имеющимся при себе заостренным предметом самостоятельно причинил себе рану в области шеи, которая повлекла легкий вред здоровью, и обвинил сотрудников милиции М. и Л. в совершении в отношении него данного преступления.

В последующем Б. будучи предупрежденным об уголовно ответственности за заведомо ложный донос, действуя с прямым умыслом, подал заявление участковому уполномоченному милиции и в прокуратуру о применении в отношении него сотрудниками милиции М. и Л. насилия.

В соответствии с ч. 1 ст. 299 УПК РФ при постановлении приговора суд разрешает вопросы о том, доказано ли, что имело место деяние, в совершении которого обвиняется подсудимый, доказано ли, что деяние совершил подсудимый, является ли это деяние преступлением и каким пунктом, частью, статьей УК РФ оно предусмотрено, виновен ли подсудимый в совершении этого деяния.

По смыслу закона обвинительный приговор может быть постановлен лишь на достоверных доказательствах, когда по делу выяснены и оценены все возникшие противоречия.

Данные требования закона должным образом не выполнены.

Как следует из показаний сотрудников милиции Л. и М. они, исполняя указание следователя, ждали Б. для доставления его в соответствии с постановлением о приводе к следователю. Увидев их, Б. достал супинатор и нанес им себе порез на шее.

Согласно показаниям свидетеля И., данным им на предварительном следствии, он видел как Б., выйдя на улицу и увидев сотрудников милиции, находящимся в его руке лезвием от одноразового станка нанес себе ранение.

Однако, в судебном заседании И. пояснил, что предмет и обстоятельства, при которых Б. нанес себе ранение, он не видел.

Суд первой инстанции названным противоречиям оценки не дал, иных доказательств подтверждающих или опровергающих показания указанных лиц в приговоре не содержится. При таких данных, приговор суда признал незаконным и немотивированным.

Судебное разбирательство проводится только в отношении обвиняемого и лишь по предъявленному обвинению. Изменение обвинения в судебном разбирательстве допускается, если этим не ухудшается положение подсудимого и не нарушается его право на защиту.

Приговором мирового судьи Западного округа г. Белгорода А. осуждена по ст. 115 УК РФ.

Суд надзорной инстанции приговор отменил по следующим основаниям.

А. признана виновной в умышленном причинении легкого вреда здоровью, вызвавшего кратковременное расстройство здоровья или незначительную стойкую утрату общей трудоспособности.

Согласно ст. 252 УПК РФ судебное разбирательство проводится только в отношении обвиняемого и лишь по предъявленному ему обвинению. Изменение обвинения в судебном разбирательстве допускается, если этим не ухудшается положение подсудимого и не нарушается его право на защиту.

Эти требования закона судом не выполнены.

Из обвинительного акта следует, что А., в ходе предварительного расследования обвинялась в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 115 УК РФ, а именно в умышленном причинении легкого вреда здоровью, вызвавшего кратковременное расстройство здоровья.

С предъявленным обвинением А. согласилась и при ознакомлении с материалами уголовного дела заявила ходатайство о постановлении приговора без проведения судебного разбирательства, которое поддержала в судебном заседании.

Суд, рассмотрев уголовное дело в особом порядке судебного разбирательства, квалифицировал действия А. по ст. 115 УК РФ как умышленное причинение легкого вреда здоровью, вызвавшего кратковременное расстройство здоровья или незначительную стойкую утрату общей трудоспособности.

Таким образом, суд вышел за пределы предъявленного А. обвинения, а внесенными изменениями ухудшил положение осужденной, чем нарушил ее право на защиту.

Приговор суда может быть основан лишь на тех доказательствах, которые непосредственно исследовались в судебном заседании.

Приговором Белгородского районного суда А., М., Т. и Л. осуждены по ст. 161 ч. 2 п.п. "а, в, г" УК РФ.

Постановлением президиума областного суда приговор отменен.

В соответствии со ст. 240 УПК РФ в судебном разбирательстве все доказательства по уголовному делу подлежат непосредственному исследованию. Приговор суда может быть основан лишь на тех доказательствах, которые были исследованы в судебном заседании.

Данное требование закона судом не выполнено.

В приговор в качестве доказательств виновности М., А., Т. и Л. суд положил: протокол осмотра места происшествия, протокол выемки, постановление о признании и приобщении к уголовному делу вещественных доказательств, постановление о возвращении вещественных доказательств, заключения судебно-медицинской, дактилоскопической и товароведческой экспертиз.

Между тем, из протокола судебного заседания видно, что указанные доказательства в судебном заседании сторонами на исследование не представлялись и судом не исследовались.

При таких данных приговор суда является незаконным.

Решение суда подлежит отмене, если протокол судебного заседания не подписан секретарем судебного заседания.

Приговором Губкинского районного суда М. осужден по п. "в" ч. 2 ст. 158 УК РФ к лишению свободы сроком на 1 год в ИК строгого режима без ограничения свободы.

Судом кассационной инстанции приговор отменен в связи с допущенными существенными нарушениями уголовно-процессуального законодательства.

В соответствии со ст. 381 УПК РФ безусловным основанием для отмены судебного решения является отсутствие протокола судебного заседания.

Согласно ч. 6 ст. 259 УПК РФ протокол судебного заседания подготавливается председательствующим и секретарем судебного заседания.

Это требование закона не выполнено.

Как видно из протокола судебного заседания, он не подписан секретарем судебного заседания, следовательно, не является процессуальным документом, фиксирующим ход судебного заседания.

Допущенное нарушение признано фундаментальным.

Рассмотрение и разрешение вопросов, связанных с исполнением приговора, осуществляется в форме правосудия в открытом судебном заседании.

Постановлением судьи Старооскольского городского суда осужденному Г. возвращено ходатайство о замене неотбытой части наказания более мягким видом наказания.

Отказывая в принятии ходатайства осужденного к рассмотрению судом, судья сослался на то, что Г. еще не отбыл предусмотренный ч. 2 ст. 80 УК РФ срок наказания, после фактического отбытия которого неотбытая часть наказания может быть заменена более мягким видом наказания.

В соответствии с ч. 6 ст. 396 УПК РФ вопросы, связанные с исполнением приговора, судья разрешает единолично в судебном заседании.

Поэтому наличие или отсутствие оснований для замены неотбытой части наказания более мягким видом наказания по ходатайству осужденного должно быть установлено не на стадии принятия ходатайства к рассмотрению, а в судебном заседании путем исследования представленных суду материалов.

По этой причине постановление судьи не может быть признано законным и обоснованным.

При рассмотрении ходатайства осужденного о смягчении наказания вследствие издания уголовного закона, имеющего обратную силу, в соответствии со ст. 10 УК РФ, суд обязан рассмотреть все доводы ходатайства и привести приговор в соответствие с новым уголовным законом в полном объеме.

Постановлением Алексеевского районного суда удовлетворено ходатайство Е. о приведении приговора Горшеченского районного суда Курской области от 20 июля 2011 года, которым он осужден по ч. 1 ст. 112 УК РФ (в редакции федерального закона N 26 от 07.03.2011 года) к ограничению свободы на 1 год 6 месяцев, с применением ч. 5 ст. 69 УК РФ, путем частичного сложения назначенного наказания с наказаниями по приговорам от 11 ноября 2010 года и 18 марта 2011 года, к лишению свободы на 3 года 6 месяцев в ИК общего режима.

Постановлено считать Е. осужденным по приговору суда от 20 июля 2011 года по ч. 1 ст. 112 УК РФ к ограничению свободы на 1 год 4 месяца, в соответствии с ч. 5 ст. 69 УК РФ к лишению свободы сроком на 3 года 5 месяцев.

Судебная коллегия по уголовным делам Белгородского областного суда постановление отменила по следующим основаниям.

Как следует из представленных материалов, наказание по приговору от 20 июля 2011 года назначено с применением ч. 5 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений путем частичного сложения назначенного наказания с наказаниями по приговорам от 11 ноября 2010 года и 18 марта 2011 года.

Постановлением Алексеевского районного суда от 14 ноября 2011 года приговор от 11 ноября 2010 года был приведен в соответствие с действующим законодательством, с учетом изменений, внесенных федеральным законом от 7 марта 2011 года N 26-ФЗ и наказание снижено до 2 лет 4 месяцев лишения свободы.

Наказания, назначенные приговорами 18 марта 2011 года и от 20 июля 2011 года также подлежали снижению, а указанные приговоры приведению в соответствие с действующим законодательством.

Однако суд привел в соответствие с действующим законодательством только приговор от 20 июля 2011 года, причем по другим основаниям.

Указанные обстоятельства были оставлены судом без внимания, что в соответствии с ч. 2 ст. 380 УПК РФ повлекло отмену постановления.

Вопросы применения норм материального права

Ограничения свободы заключается в установлении судом определенных ограничений для осужденного, при этом, если имеется совокупность преступлений, такие ограничения устанавливаются отдельно за каждое совершенное преступление, а потом по их совокупности.

Приговором мирового судьи Восточного округа г. Белгорода Ф. осужден по ст. 158 ч. 1 УК РФ (3 эпизода) к ограничению свободы.

Президиум областного суда приговор изменил, назначил наказание в виде обязательных работ, указав следующее.

В соответствии с ч. 1 ст. 53 УК РФ ограничение свободы заключается в установлении судом осужденному определенных ограничений, предусмотренных указанно статьей.

С учетом разъяснений п. 41 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 11.01.2007 года N 2 "О практике назначения Судами Российской Федерации уголовного наказания", если подсудимый признается виновным в совершении нескольких преступлений, в соответствии со ст. 69 УК РФ и п. 4 ч. 1 ст. 308 УПК РФ в резолютивной части приговора надлежит указывать вид и размер назначенных основного и дополнительного наказаний отдельно за каждое преступление и окончательную меру наказания по совокупности преступлений.

Суд, назначив Ф. наказание в виде ограничении свободы за каждое их трех преступлений, не указал конкретные ограничения по каждому из них, то есть фактически не назначил осужденному данный вид наказания.

Новый уголовный закон, устраняющий преступность деяния, смягчающий наказание или иным образом улучшающий положение осужденного подлежит применению в каждом конкретном случае в не зависимости от того, в чем выразилось такое улучшение.

Постановлением Свердловского районного суда г. Белгорода ходатайство осужденного Ч. о приведении приговора в соответствие с действующим законодательством оставлено без удовлетворения.

Суд надзорной инстанции постановление отменил.

Оставляя ходатайство Ч. без удовлетворения, суд указал, что приговором суда при имеющемся рецидиве преступлений Ч. назначено наказание, не связанное с лишением свободы, в виде исправительных работ, то есть фактически без учета рецидива, поэтому внесенные Федеральным законом N 26-ФЗ от 07.03.2011 года изменения в санкцию ст. 161 ч. 1 УК РФ (исключен нижний предел наказания в виде исправительных работ) не улучшают его положение, а назначенное наказание не подлежит снижению.

Такой вывод суда не основан на законе.

Согласно ст. 10 УК РФ обратную силу имеет уголовный закон, устраняющий преступность деяния, смягчающий наказание или иным образом улучшающий положение лица, совершившего преступление.

Примененная в данном деле ст. 10 УК РФ подразумевает не только формальное, приведение приговора в соответствие с действующим законом, но и решение вопроса о возможности сокращения наказания осужденному в пределах, предусмотренных иным законом.

Это вытекает из правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации, выраженной в постановлении от 20.04.2006 года N 4-П согласно которой, при приведении приговора в соответствие с новым уголовным законом подлежат применению все установленные уголовным законом правила, как общие, так и специальные, в соответствии с которыми разрешается вопрос о наказании при постановлении приговора, включая правила назначения наказания ниже низшего предела при смягчающих обстоятельствах, а также при рецидиве преступлений. Тем самым в уголовно-правовых отношениях обеспечивается реализация принципов справедливости (преамбула Конституции Российской Федерации, статья 6 УК РФ) и равенства всех перед законом (ст. 19 Конституции Российской Федерации, ст. 4 УК РФ).

В противном случае, т.е. при истолковании ч. 2 ст. 10 УК РФ как предполагающей использование при решении вопроса о наказании лишь одного правила - о снижении назначенного по приговору суда наказания до верхнего предела санкции соответствующей статьи Особенной части УК РФ в редакции нового закона, лица, уже отбывающие наказание, были бы поставлены в неравное положение с теми лицами, в отношении которых приговор выносится после вступления нового уголовного закона в силу.

Следовательно, суд не учел положения ч. 2 ст. 10 УК РФ и необоснованно не применил новый закон, улучшающий положение осужденного в части смягчения назначенного наказания.

Приговор изменен вследствие неправильной квалификации действий виновного.

Приговором Старооскольского районного суда К. осужден по ч. 1 ст. 105 УК РФ к лишению свободы на 10 лет.

Суд кассационной инстанции приговор изменил по следующим основаниям.

Приговором суда К. признан виновным в совершении убийства П.

По смыслу закона при убийстве умысел виновного направлен на лишение потерпевшего жизни, а при совершении преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 111 УК РФ, отношение виновного к наступлению смерти потерпевшего выражается в неосторожности.

При решении вопроса о направленности умысла виновного следует исходить из совокупности всех обстоятельств содеянного и учитывать, в частности, способ и орудие преступления, количество, характер и локализацию телесных повреждений (например, ранения жизненно важных органов человека), предшествующее преступлению и последующее поведение виновного и потерпевшего, их взаимоотношения, а также обстоятельства, при которых лицо прекратило совершать преступные действия.

Признавая К. виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 105 УК РФ, суд в приговоре показаниям осужденного, свидетеля С. и другим обстоятельствам дела надлежащей оценки не дал.

Из показаний свидетеля С., которая являлась непосредственным очевидцем преступления, видно, что после того, как П. пришел к их домовладению, увидел нож у К., встал на колени и стал кричать, что если К. взял нож, должен и резать его. К. заявил, что не желает убивать П., после чего, пытался уйти от него. П. догнал его и толкнул в спину, а К. в ответ ударил его ножом. Увидев, что причинил П. ранение в живот, К. попросил С. вызвать службу "скорая помощь" для оказания помощи потерпевшему, о чем также по телефону сообщил оставшимся у реки знакомым.

Находясь вне места происшествия, К. по телефону интересовался у С. состоянием здоровья П.

Таким образом, поведение К. после нанесения удара ножом П., поскольку он не предпринимал какие либо действия, направленные на убийство потерпевшего, а, напротив, принимал меры к сохранению ему жизни, свидетельствует о том, что он не имел умысла на убийство П.

Смерть П. наступила при доставлении его в больницу спустя более полутора часов.

С учетом изложенного, судебная коллегия по уголовным делам действия К. переквалифицировала на ч. 4 ст. 111 УК РФ, как умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни потерпевшего, повлекшее по неосторожности его смерть.

Ошибочное толкование судом закона повлекло незаконное осуждение лица.

Приговором Октябрьского районного суда г. Белгорода К. осуждена по ч. 1 ст. 285 УК РФ (9 преступлений) с применением ч. 2 ст. 69 УК РФ к штрафу в размере 40 000 рублей в доход государства.

Судом кассационной инстанции приговор в отношении К. отменен по следующим основаниям.

Как установлено судом, К., признана виновной в совершении девяти злоупотреблений должностными полномочиями, а именно, в том, что она, являясь судебным приставом-исполнителем, используя свои служебные полномочия вопреки интересам службы из иной личной заинтересованности, в 2010 году незаконно, злоупотребляя служебным положением, без совершения необходимых исполнительных действий вынесла постановления об окончании исполнительных производств, что повлекло за собой существенное нарушение законных интересов государства и подрыв авторитета органа исполнительной государственной власти в лице УФССП по Белгородской области.

Каждый случай вынесения указанного постановления квалифицирован по ч. 1 ст. 285 УК РФ.

Согласно ч. 1 ст. 285 УК РФ под злоупотреблением должностными полномочиями понимается использование должностным лицом своих служебных полномочий вопреки интересам службы, если это деяние совершено из корыстной или иной личной заинтересованности и повлекло существенное нарушение прав и законных интересов граждан или организаций либо охраняемых законом интересов общества или государства.

Как усматривается из диспозиции данной нормы закона, обязательным признаком состава этого преступления является совершение указанного деяния из корыстной или иной личной заинтересованности.

В соответствии с п. 16 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 16 октября 2009 года N 19 "О судебной практике по делам о злоупотреблении должностными полномочиями и о превышении должностных полномочий" под иной личной заинтересованностью следует понимать стремление должностного лица извлечь выгоду неимущественного характера, обусловленное такими побуждениями, как карьеризм, семейственность, желание приукрасить действительное положение, получить взаимную услугу, заручиться поддержкой в решении какого-либо вопроса, скрыть свою некомпетентность и т.п.

Согласно приговору К. в каждом из вмененных ей случаев выносила постановление об окончании исполнительного производства "из иной личной заинтересованности, выразившейся в желании скрыть действительное положение дел по окончанию исполнительных производств, создании видимости улучшения показателей результативности работы, нежелании исполнять свои должностные обязанности надлежащим образом".

Из приговора следует, что стремление К. извлечь выгоду неимущественного характера было обусловлено желанием приукрасить действительное положение дел с окончанием исполнительных производств.

В соответствии с п. 2 ч. 1 ст. 73 УПК РФ мотив преступления является обстоятельством, подлежащим доказыванию.

Доказывание мотива преступления приобретает особую значимость, когда он предусмотрен в качестве обязательного признака преступления.

В приговоре суда не приведены доказательства, подтверждающие использование К. своих служебных полномочий вопреки интересам службы из личной заинтересованности.

Вывод суда о том, что К. действовала из желания приукрасить действительное положение дел, основан на предположении.

По каждому эпизоду обвинения, квалифицированному по ч. 1 ст. 285 УК РФ, К. вменено окончание одного исполнительного производства.

Вызывает сомнение то, что окончанием одного исполнительного производства из примерно 2000 исполнительных производств, находившихся в производстве К., можно приукрасить действительное положение с окончанием исполнительных производств.

Судом не опровергнут довод К. о том, что в 2010 году в ее производстве находилось около 2000 исполнительных документов, из-за большой нагрузки она не успевала по ним проводить все необходимые исполнительные действия, по вмененным ей исполнительным производствам истек срок давности исполнения постановлений по делам об административных правонарушениях, и она вынесла постановления об окончании исполнительных производств на основании п. 9 ч. 1 ст. 47 федерального закона об исполнительном производстве.

Как следует из приговора, К. вменено то, что она, злоупотребляя служебным положением, вынесла постановления об окончании исполнительных производств.

Однако статья 285 УК РФ предусматривает ответственность за злоупотребление именно должностными полномочиями, а не за злоупотребление служебным положением, которое занимает должностное лицо в соответствующем государственном органе, органе местного самоуправления, государственных и муниципальных учреждений.

Ни в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого, ни в обвинительном заключении, ни в приговоре суда не указано, злоупотребление какими правами и обязанностями допустила К.

Органы следствия и суд не выяснили, входило или не входило в круг служебных полномочий К. вынесение постановления об окончании исполнительного производства, если входило, то какой конкретной нормой закона или другого нормативного акта предусмотрено это право.

Поскольку диспозиция ч. 1 ст. 285 УК РФ не предусматривает такое деяние, как злоупотребление служебным положением, то оно неправильно вменено К.

К. также неправильно вменено ненадлежащее исполнение служебных обязанностей, что также не предусмотрено в диспозиции ч. 1 ст. 285 УК РФ, а охватывается другим составом (ст. 293 УК РФ о халатности).

Ей также вменено незаконное вынесение постановления об окончании исполнительного производства.

Однако суд не выяснил, по вмененным ей исполнительным производствам был ли окончен срок давности исполнения.

Между тем, в соответствии с п. 9 ч. 1 ст. 47 федерального закона от 02.10.2007 N 229-ФЗ "Об исполнительном производстве" судебный пристав-исполнитель при истечении срока давности исполнения судебного акта, акта другого органа или должностного лица по делу об административном правонарушении выносит постановление об окончании исполнительного производства независимо от фактического исполнения этого акта.

Согласно ст. 31.9 КоАП РФ в редакции, действовавшей в 2010 году, постановление о назначении административного наказания не подлежит исполнению в случае, если это постановление не было приведено в исполнение в течение 1 года со дня его вступления в законную силу.

Как видно из материалов дела, К. вынесены постановления об окончании исполнительного производства в связи с истечением срока давности исполнения по истечении 1 года после возбуждения исполнительного производства.

Из 9 исполнительных производств 7 было возбуждено на основании постановлений судебного пристава-исполнителя о взыскании исполнительского сбора в связи неисполнением исполнительных документов в срок, установленный для добровольного исполнения, 1 - на основании постановления ГУ УПФ РФ по г. Белгороду о взыскании с К. штрафа в размере 142 рублей, 1 - на основании решения мирового судьи о взыскании с Д. в пользу ОГУ "Ш." 4457 рублей 92 коп.

Как следует из материалов дела, по 8 постановлениям по делам об административных правонарушениях в 2010 году истек срок давности исполнения.

А из имеющейся в материалах дела копии исполнительного производства в отношении Д. усматривается, что К. принимала меры по установлению места нахождения должника в связи с тем, что он не проживал по месту регистрации, направляла ему повестку, выносила постановление о розыске счетов должника и направляла его в банковские учреждения.

К. по каждому эпизоду обвинения вменено существенное нарушение законных интересов государства в своевременном исполнении судебных актов и актов других органов, а также ей вменен подрыв авторитета УФССП по Белгородской области.

Суд не указал критерии, по которым он оценил вред интересам государства и УФССП по Белгородской области как существенный.

При этих обстоятельствах, судебная коллегия пришла к выводу о прекращении производства по уголовному делу в отношении К. за отсутствием в ее действиях состава преступления на основании п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ.

При установлении по делу обстоятельств, отнесенных ст. 61 УК РФ к числу смягчающих наказание, суд должен обсудить вопрос о признании или непризнании их таковыми.

Приговором Валуйского районного суда В. осужден по ст.ст. 314.1, п. "а" ч. 3 ст. 158 (4 эпизода), п. "б" ч. 2 ст. 158 (3 эпизода), п. "в" ч. 2 ст. 158, п.п. "б, в" ч. 2 ст. 158 УК РФ.

Суд кассационной инстанции приговор изменил по следующим основаниям.

По смыслу закона при установлении по уголовному делу обстоятельств, отнесенных ст. 61 УК РФ к числу смягчающих наказание, суд должен обсудить вопрос о признании или непризнании их таковыми.

Указанные требования закона по настоящему делу не выполнены.

В силу п. "г" ч. 1 ст. 61 УК РФ обстоятельством, смягчающим наказание, признаётся наличие малолетних детей у виновного.

Из материалов уголовного дела видно, что у осуждённого имеется малолетний ребёнок.

Установив данное обстоятельство, предусмотренное ст. 61 УК РФ в качестве смягчающих наказание, суд не обсудил вопрос о возможности либо невозможности его признания в качестве такового.

Судебная коллегия по уголовным делам областного суда признала наличие у осужденного малолетнего ребенка обстоятельством, смягчающим наказание и изменила приговор со смягчением назначенного наказания.

При применении правил ч. 3 ст. 68 УК РФ по уголовному делу, рассматриваемому в особом порядке, 1/3 часть максимального срока наиболее строгого вида наказания исчисляется от 2/3 максимального срока, исчисляемого по правилам ч. 7 ст. 316 УПК РФ.

Приговором Свердловского районного суда г. Белгорода З. осужден по п.п. "а, в" ч. 2 ст. 158, п. "б, в" ч. 2 ст. 158 УК РФ.

Судебная коллегия по уголовным делам областного суда приговор изменила, указав следующее.

Согласно ч. 7 ст. 316 УПК РФ наказание в виде лишения свободы при постановлении приговора в особом порядке судебного разбирательства не может превышать 2/3 максимального срока или размера наиболее строгого наказания, предусмотренного за совершенное преступление.

Исходя из требований ч. 7 ст. 316 УПК РФ максимальный срок наказания З. по ч. 2 ст. 158 УК РФ не должен превышать 3 лет 3 месяцев лишения свободы.

Суд в приговоре указал о том, что при наказании З. наказания, применяет положения ч. 3 ст. 68 УК РФ, о назначении менее 1/3 максимального срока наиболее строгого вида наказания, предусмотренного ч. 2 ст. 158 УК РФ.

По смыслу закона, при применении правил ч. 3 ст. 68 УК РФ по уголовному делу, рассмотренному в особом порядке, 1/3 часть максимального срока наиболее строгого вида наказания исчисляется от 2/3 максимального срока, исчисляемого по правилам ч. 7 ст. 316 УПК РФ.

С учетом положений ч. 7 ст. 316 УПК РФ и ч. 3 ст. 68 УК РФ наказание в виде лишения свободы по ч. 2 ст. 158 УК РФ не должно превышать 1 года 1 месяца лишения свободы.

Между тем, по одному из эпизодов судом назначено З. наказание в виде лишения свободы сроком на 1 год 6 месяцев, а по другому - на 1 год 7 месяцев, чем нарушен принцип справедливости наказания.

Административное производство

Никто не может нести административную ответственность дважды за одно и то же административное правонарушение.

Постановлением мирового судьи Белгородского района С. признан виновным с совершении административного правонарушения, предусмотренного ч. 1 ст. 12.26 КоАП РФ.

Первый заместитель председателя областного суда постановление отменил, указав следующее.

В соответствии с ч. 5 ст. 4.1 КоАП РФ никто не может нести административную ответственность дважды за одно и то же административное правонарушение.

Из постановления судьи мирового суда Белгородского района, вынесенного за несколько месяцев до обжалуемого постановления, видно, что С. признан виновным в совершении административного правонарушения, предусмотренного ч. 1 ст. 12.8 КоАП РФ, при таких обстоятельствах.

03 марта 2012 года в 01 час 30 минут на северо-западном обходе г. Белгорода в п. Северный, С. управлял автомобилем в состоянии алкогольного опьянения в нарушение п. 2.7 ПДД РФ.

Обжалуемым постановлением С. признан виновным в отказе от прохождения медицинского освидетельствования на состояние опьянения также 03 марта 2012 года в 03 часа 40 минут, в том же месте - на северном обходе г. Белгорода в п. Северный, при управлении одним и тем же транспортным средством.

При таких данных с разницей в 2 часа 10 минут С. признан виновным и в управлении автомобилем в состоянии алкогольного опьянения, и в отказе от медицинского освидетельствования на состояние опьянения, то есть по одному и тому же факту С. два раза привлечен к административной ответственности. Кроме того, установленные постановлением судьи мирового суда фактические обстоятельства свидетельствуют о том, что С. от прохождения освидетельствования не отказывался, а напротив прошел его, в результате чего было установлено наличие у него факта алкогольного опьянения.

Поэтому в действиях С. отсутствует состав административного правонарушения - отказ от прохождения медицинского освидетельствования на состояние опьянения.

Лицо, в отношении которого ведется производство по делу об административном правонарушении, вправе пользоваться юридической помощью защитника.

Решением судьи Октябрьского районного суда г. Белгорода оставлено без изменения постановление инспектора ДПС, которым Ш. признан виновным в совершении административного правонарушения, предусмотренного ч. 3.1 ст. 12.5 КоАП РФ.

Судья областного суда решение судьи районного суда отменил по следующим основаниям.

В силу ст. 1.6 КоАП РФ лицо привлекаемое к административной ответственности может быть подвергнуто административному наказанию и мерам обеспечения производства по делу об административном правонарушении не иначе как на основаниях и в порядке, установленных законом.

Статья 48 Конституции Российской Федерации, ст.ст. 25.1, 25.5 КоАП РФ гарантируют лицу, в отношении которого ведется производство по административному делу право на получение квалифицированной юридической помощи.

Как видно из материалов дела, при составлении протокола об административном правонарушении, после разъяснения Ш. прав, предусмотренных ст. 25.1 КоАП РФ, он заявил ходатайство об отложении рассмотрения дела в связи с желанием воспользоваться юридической помощью защитника.

Однако, данные, свидетельствующие о том, что Ш. была предоставлена возможность реализовать право на получение квалифицированной юридической помощи защитника, в материалах дела отсутствуют.

При таких обстоятельствах, порядок привлечения Ш. к административной ответственности был нарушен, поскольку заявителю не предоставлено время для обращения за помощью защитника.