Обобщение Оренбургского областного суда практики применения судами норм о необходимой обороне и иных обстоятельствах, исключающих преступность деяния (статьи 37 - 42 УК РФ), по делам, рассмотренным судами Оренбургской области в 2009 - первом полугодии 2011 года

Согласно ст. 2 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, право каждого лица на жизнь охраняется законом. Никто не может быть умышленно лишен жизни не иначе как во исполнение смертного приговора, вынесенного судом за совершение преступления, в отношении которого законом предусмотрено такое наказание. Лишение жизни не рассматривается как нарушение настоящей статьи, когда оно является результатом абсолютно необходимого применения силы.

a) для защиты любого лица от противоправного насилия;

б) для осуществления законного задержания или предотвращения побега лица, заключенного под стражу на законных основаниях;

Определяющее значение в правовом обеспечении безопасности человека в России принадлежит также Конституции Российской Федерации, которая гласит: "Человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина - обязанность государства".

Правовая природа необходимой обороны базируется на:

а) признании естественного права человека на самозащиту от преступного посягательства всеми способами, не противоречащими закону;

б) правовом статусе гражданина и лица, наделенного определенными правомочиями на защиту себя, интересов общества и государства от такого посягательства;

в) на оценке действий обороняющегося лица с позиций превышения или непревышения им пределов необходимой обороны.

Целью исследования является изучение практической реализации уголовно-правовых норм о необходимой обороне и иных обстоятельств, исключающих преступность деяния и выявление их основных тенденций.

Для реализации поставленной цели во все суды Оренбургской области (далее суды) были направлена соответствующая Программа исследования, а также прилагаемая к ней таблица в формате EXEL. Методика исследования опиралась также на диалектический метод научного познания, отражающий взаимосвязь теории и практики, а также на метод опроса судей Оренбургского областного суда (первая, кассационная и надзорная инстанции). В процессе исследования использовались судебные решения судов за запрашиваемый период времени.

Анализ уголовных дел по исследуемой категории дел показал, что судами применялся только институт необходимой обороны, положения ст. 38 УК РФ "Причинение вреда при задержании лица, совершившего преступление", ст. 39 УК РФ "Крайняя необходимость", ст. 40 УК РФ "Физическое или психическое принуждение", ст. 41 УК РФ "Обоснованный риск", ст. 42 УК РФ "Исполнение приказа" судьями не использовались.

При этом оправдательные приговоры и постановления о прекращении уголовных дел со ссылкой на ст. 37 УК РФ не выносились.

I. Вопросы по практике применения судами ст. 37 УК РФ "Необходимая оборона"

1.1 Для правильного установления пределов необходимой обороны судами во вынимание принимались все имеющиеся по делу фактические обстоятельства:

- степень опасности;

- интенсивность посягательства;

- численность посягавших лиц, а именно соотношение нападающих и обороняющихся;

- силы и возможности по отражению нападения (возраст нападавших и оборонявшихся, их физическое состояние);

- место и время посягательства;

- душевное состояние оборонявшегося, в целях выявления состояний аффекта;

- реальная возможность по отражению посягательства;

- наличность общественно опасного посягательства;

- направленность посягательства;

- условия посягательства;

- наличие оружия и иных средств воздействия.

Кроме того, для разграничения причинения вреда потерпевшим в условиях необходимой обороны от непривилегированных составов преступлений (причинение вреда здоровью в обоюдной драке) судом обязательно устанавливался инициатор драки или лицо, первым причинившее серьезные повреждения сопернику.

Проиллюстрировать вышеприведенные тезисы можно следующими примерами из практики.

По уголовному делу в отношении Р.А. было установлено, что между ним и его отцом Р.В., на почве личных неприязненных отношений возникла ссора. В результате которой осужденный нанес кулаком удар по голове потерпевшего, от которого последний упал на пол, однако Р.А. в продолжение избиения потерпевшего Р.В. стал тянуть его за ногу, пытаясь приблизить к себе и ударить, тогда потерпевший Р.В., навалившись на осужденного всем телом, стал избивать его кулаками. В ответ на это, осужденный дотянулся до топора, и лежа, умышленно, с целью причинения тяжкого вреда здоровью, превышая пределы необходимой обороны, то есть, предпринимая действия явно несоответствующие характеру и степени общественной опасности посягательства, нанес не менее двух ударов обухом топора по голове и лицу Р.В., причинив последнему тяжкий вред здоровью. При определении характера опасности, угрожавшей оборонявшемуся, суд принял во внимание, что потерпевший в два раза тяжелее осужденного, значительно выше ростом и, вел себя агрессивно.

Так, по уголовному делу в отношении Я. установлено, что тяжкий вред здоровью потерпевшего Ч. был причинен при защите от посягательства с его стороны, которое не было сопряжено с насилием, опасным для жизни Я., либо с непосредственной угрозой применения такого насилия. Так, непосредственно перед причинением потерпевшему Ч. тяжкого вреда здоровью, осужденный Я. был избит группой лиц, в составе которой был потерпевший Ч. и спасался от них бегством, однако спрятавшись, но был обнаружен потерпевшим Ч., который ударом кулака в лицо свалил Я. на землю, после чего осужденный Я. с целью защиты от Ч. дважды ударил последнего в область брюшной полости колюще-режущим предметом, причинив тем самым тяжкий вред здоровью Ч., явно не соответствующие характеру и степени общественной опасности посягательства.

Так, по уголовному делу в отношении Д. было установлено, что в результате ссоры, переросшей в драку, Н. ударил Д. кулаком, а затем замахнулся ножом в область лица, причинив телесные повреждения, не причинившие вреда здоровью. В ходе возникшей драки Н. также получил раны, не причинившие вреда здоровью, после чего Д., опасаясь за свою жизнь, кухонным ножом умышленно нанес Н. два удара в область спины справа, причинив Н. тяжкий вред здоровью, по признаку опасности для жизни, повлекшие смерть потерпевшего. Суд доводы Д. о том, что его действия были вызваны необходимостью обороняться от преступного посягательства потерпевшего Н. признал обоснованными. При этом при определении характера опасности, угрожавшей оборонявшемуся, суд принял во внимание характеристику потерпевшего, судимость потерпевшего за совершение насильственного тяжкого преступления против личности, молодой возраст по сравнению с Д., его рост и физическое телосложение.

Анализ практики уголовных дел при определении условий правомерности необходимой обороны показал, что затруднения у судов были вызваны в основном ввиду нарушений требований закона, допущенных органами следствия и дознания при расследовании дел этой категории, в том числе из-за неполноты материалов расследования, а также случаев необоснованного отказа в возбуждении уголовных дел или прекращения дел производством в отношении посягавшего по тем основаниям, что ему при отражении посягательства были причинены телесные повреждения.

1.2. Исходя из того, что необходимая оборона - это правомерная защита личности и прав обороняющегося и других лиц, а также охраняемых законом интересов общества и государства от общественно опасного посягательства, путём причинения вреда посягающему лицу, под общественно опасным посягательством понимается такое посягательство, которое способно причинить существенный вред охраняемым законом интересам (личности, обществу, государству).

Случаев, когда общественно опасное посягательство выражалось не в нападении, а виных действиях, не носящих характер нападения, а также когда причинение вреда признавалось судом правомерным со ссылкой на ст. 37 УК РФ при посягательствах, имеющих длящийся характер в практике судов за исследуемый период не было.

1.4. Суды приходили к выводу о том, что общественно опасное посягательство было сопряжено с насилием, опасным для жизни оборонявшегося или другого лица, исходя из факторов, перечисленных в п. 1.1 настоящего обобщения.

Так, по уголовному делу в отношении Ш. установлено, что осужденной потерпевший М. регулярно наносил побои, потерпевший был мужского пола, крепкого телосложения, кроме того, судом также учтена степень и характер опасности, угрожающей Ш.

Суды приходили к выводу о том, что общественно опасное посягательство не было сопряжено с насилием, опасным для жизни оборонявшегося или другого лица, исходя из следующих факторов:

- посягательство на оборонявшегося было добровольно прекращено, однако оборонявшийся возобновив оборону, продолжал воздействие;

- причинение вреда здоровью обороняющегося явно несоразмерно его воздействию на здоровье посягающего (то есть первое значительно превышает последнее).

Так, по уголовному делу в отношении З. суд исходил из того, что причинению тяжкого вреда здоровью потерпевшего Ч. предшествовало нанесение последним удара кулаком в лицо, который не повлек вреда здоровью, таким образом, общественно опасное посягательство не было сопряжено с насилием, опасным для жизни оборонявшегося З.

По уголовному делу в отношении К., осужденной по ч. 1 ст. 108 УК РФ, суд с учётом всех указанных в ответе на вопрос 1.1 обстоятельств пришёл к выводу, что посягательство со стороны потерпевшего не было сопряжено с насилием, опасным для жизни К., поскольку последняя нанесла удар ножом находившемуся в состоянии алкогольного опьянения мужу в ответ на то, что он замахнулся на неё кухонной разделочной доской.

По уголовному делу в отношении М., осужденной по ч. 1 ст. 105 УК РФ, установлено, что между К. и М. была словесная ссора, в ходе которой К. высказывал угрозы, тыкал пальцем в плечо осужденной, брал её за отвороты халата, грозил пальцем. При этом К. не нападал на М., не пытался её ударить, не замахивался на неё, не пытался её душить, не брал в руки какие-либо предметы с целью нападения. Ввиду чего у М. не имелось необходимости обороняться от К. и наносить ему удар ножом в жизненно важный орган, а именно в шею.

Случаев, когда общественно опасное посягательство выражалось в непосредственной угрозе применения насилия за исследуемый период времени не было.

1.5 При принятии решения о том, что умышленные действия обороняющегося явно не соответствовали характеру и опасности посягательства судьи ссылались на следующие обстоятельства:

- осужденный не использовал иные возможные, менее опасные способы защиты от посягательств потерпевшего;

- применение ножа явно не вызывалось ни характером, ни опасностью, ни реальной обстановкой происходящего нападения, которое было фактически прекращено;

- осужденный произвел выстрелы в потерпевшего, который уже имел причиненные им огнестрельные ранения и был безоружен.

Так, по уголовному делу в отношении И. установлено, что между И. и Ж. произошла обоюдная драка, в ходе которой Ж. имеющимся при нем ножом наносил удары и реально угрожал жизни осужденного И., вследствие чего последний был вынужден защищаться. В ходе защиты И. выбил у Ж. нож, свалил его на землю и стал избивать, нанося удары, причинившие потерпевшему тяжкие телесные повреждения, от которых Ж. в последствии скончался.

По уголовному делу в отношении В.Е., действия последней были переквалифицированы с ч. 1 ст. 111 УК РФ на ч. 1 ст. 114 УК РФ в связи с тем, что в ходе судебного заседания было установлено, что В.Е. совершила умышленное причинение тяжкого вреда здоровью при превышении пределов необходимой обороны, при следующих обстоятельствах: В.Е., находясь в своем доме, на почве личных неприязненных отношений, возникших в ходе ссоры с мужем В.Н., который нанес ей побои, умышленно, с целью причинения вреда здоровью, нанесла ножом удар в область живота В.Н., повлекший тяжкий вред здоровью, то есть совершила действия, явно не соответствующие характеру и опасности посягательства, чем превысила пределы необходимой обороны. С учётом позиции государственного обвинителя суд действия В.Е. переквалифицировал с ч. 1 ст. 111 УК РФ на ч. 1 ст. 114 УК РФ.

По уголовному делу в отношении несовершеннолетнего И. установлено, что потерпевший Б. пришел домой к осужденному для выяснения с ним отношений.

Потерпевший Б., находясь в состоянии алкогольного опьянения, стал предъявлять претензии, при этом вел себя агрессивно, выражался нецензурно, угрожал Б. расправой, намахивался на него рукой. Суд посчитал, что у Б. имелись основания опасаться потерпевшего, который намного старше его, физически сильнее.

Видя агрессивное поведение потерпевшего, И. в силу своего возраста, а также в связи с отсутствием рядом кого-либо из взрослых людей, которые бы могли оградить его от нападок потерпевшего, воспринял поведение потерпевшего как реальную угрозу для своей жизни и здоровья, в связи с чем схватил находившуюся рядом деревянную ножку от стула и стал наносить удары потерпевшему по голове, от которых Б. упал, перестав представлять для осужденного угрозу, однако И. не прекратил свои действия, а продолжил наносить ему удары по различным частям тела, в результате которых здоровью потерпевшего причинен тяжкий вред по признаку значительной стойкой утраты общей трудоспособности. Суд посчитал, что И. были превышены пределы необходимой обороны и пришел к выводу о возможности освобождения его от уголовной ответственности с применением к нему принудительных мер воспитательного воздействия.

По уголовному делу в отношении Д. суд пришел к выводу о доказанности его вины в умышленном причинении тяжкого вреда здоровью при превышении пределов необходимой обороны. Так, установлено, что ранее Д. с потерпевшим Я. знаком не был и никаких дел с ним не имел. Однако Я., находясь в доме Д., используя своё значительное физическое превосходство, применил в отношении осужденного физическое насилие, с причинением телесных повреждений, препятствовал его уходу, перевернул кухонный стол, разбросал продукты и разбил посуду, угрожал применением насильственных действий сексуального характера, в подтверждении которых спускал с себя брюки. Суд пришел к выводу, что от действий потерпевшего Я. исходила реальная опасность для здоровья и половой неприкосновенности Д., который в силу возраста, физического и психического здоровья воспринимал угрозы реально, что давало ему право на самозащиту. Тогда Д., осознавая общественную опасность своих действий с помощью ножа нанес два удара потерпевшему, причинив своими действиями тяжкий вред здоровью. С учетом фактических обстоятельств уголовного дела суд пришел к выводу о превышении пределов необходимой обороны со стороны Д.

1.6. В действующем законодательстве об оружии среди определений основных понятий нет разъяснения понятию "применение оружия", отсутствует оно и при перечислении действий, относимых к обороту оружия. Следует различать понятия "применение оружия" (оно употребляется, когда речь идет о выстреле на поражение в человека) и "использование оружия" (в иных случаях). Таким образом, под применением оружия понимается его непосредственное использование в поражающих целях.

Суды при оценке правомерности необходимой обороны учитывали кроме условий, перечисленных в п. 1.1, факт вооруженности лица, совершившего общественно опасное посягательство исходя при этом из следующего: нападение на граждан с проникновением в жилище, помещение, хранилище, осуществленное одним невооруженным лицом может пресекаться с применением огнестрельного оружия только в случаях, когда жизнь гражданина подвергается непосредственной опасности или может быть причинен значительный ущерб собственности. Кроме того, применение огнестрельного оружия в случаях невооруженного и негруппового нападения возможно при попытке утопления, сбрасывания с высоты или с движущегося транспортного средства, нанесения ударов ногами и руками лежащему на земле гражданину.

Огнестрельное оружие может быть применено также, когда посягающий явно превосходит по своей физической силе обороняющегося. Но в данном случае необходимо (по возможности) причинить минимальный вред (ранение в ногу, в руку и т.п.).

Действия обороняющегося, причинившего вред посягавшему, не могут считаться совершенными в состоянии необходимой обороны, если вред причинен после того, как посягательство было предотвращено или окончено и в применении средств защиты явно отпала необходимость. В этих случаях ответственность наступала на общих основаниях. Для правильной юридической оценки таких действий суды выясняли, не совершены ли эти действия в состоянии внезапно возникшего сильного душевного волнения, вызванного общественно опасным посягательством. Применение огнестрельного оружия признавалось незаконным, если степень общественной опасности совершенного правонарушения не соответствует действиям обороняющегося, причем это очевидно даже для последнего (например, в случае невооруженного нападения на гражданина, когда рядом находятся люди, которые могли бы прийти на помощь). Не может гражданин прибегать к огнестрельному оружию и когда невооруженное нападение на него или другое лицо совершает человек, хотя и явно превосходящий его в силе, но в момент нападения опасности не представляющий (например, нападающий находится в сильной степени опьянения или серьезно болен).

Вместе с тем, решая вопрос о наличии или отсутствии признаков правомерности необходимой обороны, суды учитывали не только соответствие или несоответствие средств защиты и нападения, наличие того или иного оружия, а также интенсивность его применения, но и характер опасности, угрожавшего оборонявшемуся, его силы и возможности по отражению посягательства, а также все иные обстоятельства, которые могли повлиять на реальное соотношение сил посягавшего и защищавшегося их возраст, физическое развитие, место и время посягательства и т.д.)

Для установления эксцесса обороны для суда не было определяющим соответствие вреда отраженного и причиненного, суд изучал обстановку, создавшуюся в момент осуществления необходимой обороны, в целом, с учетом совокупности всех обстоятельств дела, указывал конкретные обстоятельства несоразмерности посягательства и защиты.

Так, по одному делу в отношении Д., осужденного по ч. 4 ст. 111 УК РФ, суд указал, что нанесение им двух ударов ножом Н. в жизненно важные органы, когда последний уже не применял в отношении него насилия не соответствовало характеру опасности посягательства с его стороны, его защита была несоразмерна характеру нападения. Установлено, что Н. один раз ударил кулаком и замахнулся ножом на Д., зацепив по касательной его нос и бровь, спровоцировав тем самым конфликт. Других попыток нанесения телесных повреждений Д. потерпевшим Н. не предпринималось. Вся дальнейшая борьба между ними была сосредоточена на завладении ножом. Однако, завладев ножом, Д. нанес два удара в спину потерпевшего, от которых Н. скончался по дороге в больницу.

1.7. Случаев защиты от предполагаемого общественно опасного посягательства специально оставленными механизмами в судебной практике судов не имелось.

1.8. Уголовных дел, когда судами не признавались находившимися в состоянии необходимой обороны лица, которые намеренно вызвали посягательство, чтобы использовать его как повод для совершения противоправных действий, за исследуемый период не было.

1.9. Случаев, когда вследствие неожиданности посягательства лицо не могло объективно оценить степень и характер его опасности, в связи с чем признавалось правомерно причинившим вред в состоянии необходимой обороны (ч. 2.1 ст. 37 УК РФ), не имелось.

1.10. Случаев так называемой "мнимой" обороны, то есть когда отсутствовало реальное общественно опасное посягательство и лицо лишь ошибочно предполагало наличие такого посягательства, за исследуемый период не выявлено.

1.11. Затруднений при оценке действий лиц, на которых возложены обязанности по защите прав других лиц, охраняемых законом интересов общества или государства от общественно опасных посягательств, у судов не возникало, в связи с отсутствием подобных практических ситуаций.

II. В связи с отсутствием практики рассмотрения дел с применением ст. 38 УК РФ "Причинение вреда при задержании лица, совершившего преступление", ст. 39 УК РФ "Крайняя необходимость", ст. 40 УК РФ "Физическое или психическое принуждение", ст. 41 УК РФ "Обоснованный риск", ст. 42 УК РФ "Исполнение приказа" на поставленные вопросы ответить не представляется возможным.

VII. Общие вопросы

7.1. За анализируемый период у судов трудностей с применением норм о необходимой обороне, а также затруднений в толковании норм гл. 8 УК РФ, не имелось.

Полагаем, что предусмотренный в гл. 8 УК РФ круг обстоятельств, исключающих преступность деяния, следует расширить, изложив ч. 1 ст. 37 УК РФ в следующей редакции: "Не является преступлением причинение вреда посягающему лицу в состоянии необходимой обороны, то есть при защите личности и прав обороняющегося или других лиц, охраняемых законом интересов общества или государства от общественно опасного посягательства, если это посягательство было сопряжено с насилием, опасным для жизни обороняющегося или другого лица; с непосредственной угрозой применения такого насилия либо повреждением или уничтожением его имущества".

7.2. Затруднений отграничения одних обстоятельств, исключающих преступность деяния и предусмотренных в гл. 8 УК РФ, от других в практике судов не возникало.

7.3. В связи с отсутствием в практике ситуаций, вызывающих при квалификации спор при отграничении или конкуренцию с другими обстоятельствами, исключающими преступность деяния, ответить на данный вопрос не представляется возможным.

7.4. Вопросов о возмещении вреда, причиненного в условиях, предусмотренных главой 8 УК РФ, не возникало.

7.5. Случаев исключения преступности деяний сотрудников правоохранительных органов и военнослужащих, причинивших вред охраняемым уголовным законом объектам, при проведении контртеррористических операций, поимке террористов и тому подобного в практике судов не имелось.

7.6. Представляется , что в действующее уголовное законодательство следует внести отдельную категорию лиц, социальный статус которых исключал бы преступность их деяний (или же служил бы основанием прямо установленным в законе для не назначения наказания в качестве лишения свободы по данной категории дел). Речь идет о защите жизни, здоровья и собственности близких лиц, родственников и дорогих и любимых для обороняющегося лиц. Например, по защите матерью своего ребенка, взрослого сына своей матери или отца, мужем жены и тому подобного.

Так, в практике имел место случай, когда осужденный, получив по телефону сообщение от своей матери о причинении ей потерпевшим М.О. телесных повреждений и невозможности обращения той за медицинской помощью вследствие воспрепятствования со стороны М.О., незамедлительно проследовал к месту нахождения матери, однако не обнаружив ее в квартире, осужденный вступил в конфликт с потерпевшим М.О. произошедшая ссора переросла в обоюдную драку, в ходе которой потерпевший М.О. стал угрожать осужденному М.Д. физической расправой, удерживая в руке нож и пытаясь нанести им удары. Осужденный в ходе борьбы с потерпевшим, пытаясь пресечь его противоправные действия, нанес по голове последнего удар табуретом, а после того, как тот упал, продолжил свои действия, причинив тяжкий вред здоровью, опасный для жизни, от которых потерпевший скончался. Действия М.Д. были расценены как превышение пределов необходимой обороны, явно не соответствующих характеру и степени примененного насилия и обстоятельствам, при которых опасность была устранена.

7.7. Суды по уголовным делам, находящимся у них в производстве, не назначали наказание с учетом п. "ж" ч. 1 ст. 61 УК РФ.

7.8. В целом качество предварительного расследования поступивших в суд уголовных дел указанных категорий удовлетворительное, о чем свидетельствует, в частности:

- отсутствие за несколько лет оправдательных приговоров по указанной категории дел;

- необходимость проведения судами по некоторым делам ситуационных экспертиз в целях проверки версий стороны защиты, о которых в большинстве случаев изначально при даче показаний в качестве подозреваемых (обвиняемых) подсудимые указывали в ходе предварительного следствия, а также необходимость восполнения судом иных недостатков, связанных с отсутствием доказательственной базы или ее малочисленностью;

- переквалификация в судебном заседании государственным обвинителем деяний подсудимых с одного состава на другой менее тяжкий. Данное обстоятельство, как представляется, свидетельствует о том, что органами предварительного следствия квалификация преступных деяний производится без достаточных к тому доказательств, что нарушает один из основополагающих принципов уголовного судопроизводства, закрепленного в ст. 14 УПК РФ, а также ст. 175 УПК РФ, в соответствии с которой если появятся основания для изменения предъявленного обвинения, то следователь выносит новое постановление о привлечении лица в качестве обвиняемого и предъявляет его обвинение в порядке ст. 172 УПК РФ.

Так, по уголовному делу в отношении Р., обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 111 УК РФ, судьей было вынесено частное постановление в адрес начальника ОВД начальника следственного отдела при ОВД по МО г. М., прокурора по факту нарушения следователем следственного отдела при ОВД по МО г. М. требований ст.ст. 14, 175 УПК РФ.

Практики назначения наказания лицам, совершившим преступления, предусмотренные ст.ст. 108 и 114 УК РФ или другие преступления, предусмотренные Особенной частью УК РФ с применением положений п. "ж" ч. 1 ст. 61 УК РФ за исследуемый период времени не было.

В кассационном порядке с 2009 года по первое полугодие 2011 года было обжаловано 26 приговоров судов, которые были оставлены без изменения, а жалобы и (или) представления по ним без удовлетворения.

Надзорной практики по делам изучаемых категорий дел в судах не имеется.

7.9. В качестве вопросов, требующих, по нашему мнению, разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации следует указать следующие:

- Предусмотренное в действующей редакции ст. 37 УК РФ понятие "насилие, опасное для жизни" применительно к посягательству, предоставляющему право на необходимую оборону, в действующем уголовном законодательстве не определено и является оценочным, то есть находится в зависимости от субъективного восприятия, что может вызвать некоторые затруднения на практике. Ввиду чего представляется целесообразным дать более точную (ограниченную рамками) регламентацию данного понятия.

- Регламентация условий правомерности применения средств защиты позволит при их использовании исключить возможность причинения чрезмерного вреда посягающему и не допустить совершения вредоносных действий в отношении посторонних лиц.

- Необходимо четче определить, что следует понимать под "общественно опасным посягательством", при этом здесь, на наш взгляд, не должно стать определяющим возраст или психическое заболевание посягающего, поскольку недостаток физических сил, например, малолетнего лица, могут быть вполне компенсированы применением им оружия и иных опасных предметов или средств, а также сбивание в устойчивые группы ярко выраженной антиобщественной направленности. Требование же от защищающегося, чтобы он использовал право необходимой обороны только при невозможности избежать посягательства - значит поставить его жизнь или здоровье в опасность.

Имеют ли право граждане на применение активных мер по защите от общественно опасного посягательства путем причинения посягающему вреда, независимо от наличия у них возможности спастись бегством или использовать иные способы избежать нападения?

- Как должны рассматриваться действия граждан, выполнявших общественный долг по поддержанию правопорядка и причинивших вред лицу в связи с пресечением его общественно опасного посягательства и задержанием или доставлением посягавшего непосредственно после посягательства в соответствующие органы власти?

- Подлежат ли уголовной ответственности за вред, причиненный посягавшему или задерживаемому, если работники правоохранительных органов, военизированной охраны и иные лица, в связи с исполнением ими служебных обязанностей по пресечению общественно опасных посягательств и задержанию правонарушителей действовали в соответствии с требованиями уставов, положений и иных нормативных актов, предусматривающих основание и порядок применения силы и оружия?

- В какой момент возникает состояние необходимой обороны?

- Действия оборонявшегося, причинившего вред посягавшему, могут ли считаться совершенными в состоянии необходимой обороны, если вред причинен после того, как посягательство было предотвращено или окончено и в применении средств защиты явно отпала необходимость?

- Может ли быть признано находившимся в состоянии необходимой обороны лицо, которое намеренно вызвало нападение, чтобы использовать его как повод для совершения противоправных действий (развязывание драки, учинение расправы, совершение акта мести и т.п.)? Как должно квалифицироваться содеянное в таких случаях?

- Что должен учитывать суд, решая вопрос о наличии или отсутствии признаков превышения пределов необходимой обороны?

При изложении данных вопросов следует исходить из того, что необходимая оборона - это сдерживающий фактор в отношении насильственной преступности. Поэтому уголовное законодательство должно предоставить обороняющемуся самые широкие возможности для отражения преступного посягательства, сохраняя лишь минимальные ограничения, необходимые для предотвращения злоупотреблений этим правом.

И.о. председателя Оренбургского областного суда

Ю.В. Мишин