Обзор судебной практики Ивановского областного суда о рассмотрении уголовных дел в кассационном порядке за 2 квартал 2008 года

С учетом умысла виновного на хищение чужого имущества, его действия квалифицированы как одно преступление.

Приговором Кинешемского городского суда от 16 апреля 2008 года К. осужден: за преступление от 3 ноября 2007 года по ст. 158 ч. 2 п.п. "б, в" УК РФ к 2 годам лишения свободы; за преступление от 28-29 ноября 2007 года по ст. 158 ч. 3 п. "а" УК РФ к 3 годам лишения свободы без штрафа; за преступление от 21 декабря 2007 года в 17.00 по ст. ст. 30 ч. 3, 158 ч. 3 п. "а" УК РФ к 2 годам лишения 6 месяцам лишения свободы без штрафа; за преступление от 21 декабря 2007 года в 18.00 по ст. 158 ч. 3 п. "а" УК РФ к 3 годам лишения свободы без штрафа; за преступление от начала декабря 2007 года (потерпевшие К.) по ст. 158 ч. 3 п. "а" УК РФ к 3 годам лишения свободы без штрафа; за преступление от начала декабря 2007 года (потерпевшие П.) по ст. 158 ч. 3 п. "а" УК РФ к 3 годам лишения свободы.

По совокупности преступлений окончательное наказание назначено ему 4 года лишения свободы без штрафа, условно с испытательным сроком 2 года.

К. признан виновным в кражах чужого имущества и в покушении на кражу с незаконным проникновением в жилище.

В судебном заседании осужденный вину признал полностью.

В кассационном представлении прокурор поставил вопрос об изменении приговора. По фактам хищения телефона потерпевшей Д. и покушения на хищение ее имущества просил квалифицировать действия осужденного ст.ст. 30 ч. 3, 158 ч. 3 п. "а" УК РФ, как одно преступление, квалификацию по ст. 158 ч. 3 п. "а" УК РФ просил исключить как излишне вмененную, наказание снизить.

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационного представления, судебная коллегия приговор суда изменила и указала следующее.

Суд первой инстанции правильно установил обстоятельства завладения телефоном потерпевшей Д. и покушения на хищение ее имущества, совершенные 21 декабря 2007 года, однако ошибочно квалифицировал содеянное двумя статьями Уголовного кодекса - ст. 158 ч. 3 п. "а" УК РФ и ст. ст. 30 ч. 3, 158 ч. 3 п. "а" УК РФ.

Из материалов дела следует, что 21 декабря 2007 года около 17 часов К. проник в дом потерпевшей Д., приготовил к хищению ее вещи, однако, в это время к дому подошла потерпевшая и стала кричать. С похищенным телефоном с места преступления К. скрылся, оставив музыкальный центр с колонками, телевизор и ДВД плеер с пультом в доме потерпевшей, не доведя преступление, направленное на хищение имущества до конца по независящим от него обстоятельствам.

Умысел виновного был направлен на хищение вещей из дома N 16 по ул. Хальзунова гор. Кинешма, он совершил одно преступление - покушение на тайное хищение имущества потерпевшей Д., а поэтому его действия следует квалифицировать ст. ст. 30 ч. 3, 158 ч. 3 п. "а" Уголовного кодекса РФ. Квалификация содеянного по ст. 158 ч. 3 п. "а" УК РФ является излишне вмененной и подлежит исключению из приговора, а назначенное наказание - снижению.

Определением судебной коллегии по уголовным делам Ивановского областного суда от 17 июня 2008 года приговор Кинешемского городского суда Ивановской области от 16 апреля 2008 года в отношении К. изменен, наказание снижено.

Приговор суда отменен, так как доказательства, приведенные судом первой инстанции в обоснование виновности осужденного, исследованы неполно, а некоторые обстоятельства, имеющие существенное значение для правильного разрешения дела, остались непроверенными и не получили надлежащей оценки.

Приговором Кинешемского городского суда Ивановской области от 18 февраля 2008 года Ч. осужден: по ст. 158 ч. 1 УК РФ к 1 году лишения свободы. В соответствии с ч. 8 ст. 302 УПК РФ он освобожден от наказания в связи с истечением сроков давности привлечения к уголовной ответственности; по ст. 111 ч. 1 УК РФ к 4 годам лишения свободы, по ст. 117 ч. 1 УК РФ к 2 годам лишения свободы.

На основании ст. 69 ч. 3 УК РФ по совокупности преступлений окончательное наказание назначено в виде 5 лет лишения свободы.

Ч. признан виновным в краже чужого имущества, в умышленном причинении П. тяжкого вреда здоровью, вызвавшего значительную стойкую утрату общей трудоспособности не менее чем на одну треть и в причинении Т. физических страданий путем систематического нанесения побоев, не повлекшим последствий, указанных в статьях 111 и 112 УК РФ.

В судебном заседании Ч. вину в краже имущества в доме Д. и К, причинении тяжкого вреда здоровью П. не признал - в совершении истязания в отношении потерпевшей Т. признал частично.

В кассационной жалобе осужденный указал на несправедливость приговора и поставил вопрос об его отмене. Считал изложенные в приговоре выводы не соответствующими фактическим обстоятельствам дела, а произведенную судом оценку доказательств неправильной.

Ссылаясь на заключение судебно-медицинской экспертизы о характере, количестве и давности образования имевшихся у П. телесных повреждений, поставил под сомнение показания свидетеля Т., обратил внимание на то, что показания потерпевшей существенно отличаются от ее первоначальных показаний; выразил несогласие с оценкой показаний свидетелей С. и Р., отрицал факт избиения потерпевшей. Указал на то, что обвинение не конкретизировано по дате совершения преступления, что ограничивает его право на защиту. Привел доводы о необходимости вызова в судебное заседание судебно-медицинского эксперта для разъяснения и дополнения трех заключений в отношении потерпевшей П.

Проверив материалы уголовного дела, обсудив доводы кассационной жалобы, судебная коллегия приговор суда отменила по следующим основаниям.

В соответствии с требованиями ч. 4 ст. 302 УПК РФ обвинительный приговор не может быть основан на предположениях, он должен быть постановлен на достоверных доказательствах, когда по делу исследованы все возникающие версии, а имеющиеся противоречия выяснены и оценены.

Доказательства, приведенные судом первой инстанции в обоснование виновности осужденного, исследованы неполно, а некоторые обстоятельства, имеющие существенное значение для правильного разрешения дела, остались непроверенными и не получили надлежащей оценки.

Согласно приговора Ч. 20 декабря 2006 года около 18 часов около дома N 2 по переулку Спортивному города Наволоки Кинешемского района Ивановской области на почве внезапно возникших неприязненных отношений умышленно нанес два удара ногой в область паха потерпевшей П., причинив ей закрытый перелом правого бедра со смещением отломков и деформацией, относящийся к категории повреждений, причинивших тяжкий вред здоровью по признаку расстройства здоровья, соединенного со значительной стойкой утратой общей трудоспособности свыше одной трети.

В обоснование выводов о виновности Ч. в предъявленном ему обвинении по ст. 111 ч. 1 УК РФ суд сослался на показания потерпевшей П. представителя потерпевшей В., свидетелей Т., С., Р., С., заключение судебно-медицинского эксперта, письменные доказательства.

Суд указал в приговоре, что показания потерпевшей П. относительно места, времени и обстоятельств причинения ей телесных повреждений Ч. подтверждаются показаниями свидетеля Т., однако, в показаниях относительно даты избиения имеются существенные противоречия. Как следует из протокола судебного заседания, свидетель Т. пояснял, что он наблюдал избиение П. Ч. 20 октября 2006 года. Из показаний потерпевшей установлено, что Ч. нанес ей удары ногой в область паха 20 декабря 2006 года, эту же дату причинения телесного повреждения потерпевшая указывала и при обращении в милицию.

Обосновывая вывод о наличии причинно-следственной связи между нанесением Ч. ударов П. и причинением тяжкого вреда ее здоровью, суд сослался на заключение судебно-медицинского эксперта о времени, характере и механизме происхождения телесного повреждения у потерпевшей. Так, по заключению эксперта, проводившего судебно-медицинскую экспертизу, выявленный у потерпевшей закрытый чрезвертельный перелом правого бедра образовался в результате воздействия тупого предмета, имел давность в пределах нескольких суток на момент осмотра врачом 20 декабря 2006 года.

Временной промежуток, определенный экспертом как период, в течение которого могло быть причинено телесное повреждение П., не позволяет однозначно сделать вывод о причинении перелома в день осмотра потерпевшей врачом. Суд интерпретировал вывод эксперта без получения разъяснений относительно данного им заключения. Для правильной оценки заключения эксперта необходимо было исследовать это доказательство с участием судебно-медицинского эксперта в судебном заседании.

Требуют дополнительной проверки и соответствующей правовой оценки показания потерпевшей Т. по факту истязания. В судебном заседании Т. поясняла, что претензий к подсудимому Ч. у нее нет, и она его простила. Однако данные показания не нашли своего отражения в приговоре и вследствие этого не получили оценки суда, оставившего без выяснения позицию потерпевшей относительно привлечения Ч. к уголовной ответственности за совершенное в отношении нее преступление средней тяжести.

В обоснование выводов о виновности Ч. в краже имущества в доме у Д. и К. суд сослался на показания свидетеля Т., данные в ходе следствия. Суд посчитал их более правдивыми, полагая, что свидетель панически боится Ч., поэтому не осмеливается в судебном заседании свидетельствовать против него. Однако выводы суда о панической боязни подсудимого опровергаются тем обстоятельством, что Т. в качестве потерпевшей в этом же судебном заседании давала показания, изобличающие Ч. по другому преступлению - истязанию, несмотря на отрицание осужденным совершения нескольких эпизодов продолжаемой преступной деятельности в отношении Т.

Суд признал Ч. виновным по ст. 158 ч. 1 УК РФ, назначил наказание в виде 1 года лишения свободы и освободил от отбывания наказания в связи с истечением сроков давности привлечения к уголовной ответственности.

Такое решение суда противоречит требованиям ст. 78 УК РФ, согласно которой истечение сроков давности влечет освобождение от уголовной ответственности с прекращением производства по делу вследствие приоритета норм материального закона над процессуальным.

Учитывая, что допущенные по делу нарушения могут быть устранены только при повторном судебном разбирательстве, приговор в отношении Ч. подлежит отмене, а дело направлению на новое судебное рассмотрение со стадии судебного разбирательства в тот же суд в ином составе судей.

Определением судебной коллегии по уголовным делам Ивановского областного суда от 29 апреля 2008 года приговор Кинешемского городского суда Ивановской области от 18 февраля 2008 года в отношении Ч. отменен, дело направлено на новое рассмотрение.

Объективная сторона преступления, предусмотренного ст. 119 УК РФ состоит в угрозе убийством, то есть в выражении вовне намерения лишить потерпевшего жизни и рассчитана на его запугивание. Подобная угроза может быть адресована потерпевшему устно, письменно, по телефону, с помощью жестов и должна быть реальной.

Приговором Комсомольского районного суда Ивановской области от 1 апреля 2008 года З. осужден по ст. 119 УК РФ к лишению свободы сроком на 1 год 11 месяцев.

З. признан виновным в совершении угрозы убийством в отношении Г.

В кассационном представлении прокурор поставил вопрос об отмене приговора, указал на несоответствие выводов суда фактическим обстоятельствам дела и неправильную квалификацию действий осужденного. По мнению прокурора, органы предварительного расследования правильно расценивали действия З. как покушение на убийство, что подтверждено исследованными доказательствами. Суд же этим доказательствам дал неверную оценку.

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационного представления, судебная коллегия приговор суда отменила и указала следующее.

Признав З. виновным в совершении угрозы убийством. Суд при описании события преступления сослался на то, что 1 июня 2007 года в утреннее время в ходе ссоры со своей сожительницей Г. он стал словесно высказывать в ее адрес угрозы убийством, а затем ушел из квартиры. В этот же день, примерно в 12 часов, имея умысел на угрозу убийством, заранее приготовленным кухонным ножом, он нанес ей удар в область груди слева, эти действия Г. реально восприняла как угрозу убийством.

К такому выводу суд пришел, ссылаясь на показания подсудимого, потерпевшей и свидетелей, заключение экспертизы, вещественное доказательство.

Однако вывод суда о юридической квалификации содеянного З. сделан без учета и оценки всех обстоятельств дела, которые были установлены при рассмотрении уголовного дела.

Объективная сторона преступления, предусмотренного ст. 119 УК РФ, состоит в угрозе убийством, то есть в выражении вовне намерения лишить потерпевшего жизни и рассчитана на его запугивание. Подобная угроза может быть адресована потерпевшему устно, письменно, по телефону, с помощью жестов и должная быть реальной.

Что касается высказывания З. угрозы убийством в утреннее время 1 июня 2007 года, то судом данные обстоятельства, как они изложены в обвинительном заключении, должным образом не выяснялись, в приговоре не содержится выводов о реальности этой угрозы.

Относительно событий, которые имели место в 12 часов, каких-либо данных о высказанных, либо продемонстрированных угрозах убийством потерпевшей в приговоре суда не приведено. Вместо угрозы, которая представляет собой разновидность психического насилия над личностью, З., неожиданно для потерпевшей нанес ей удар ножом в область левой груди.

Именно эти действия подлежали тщательному исследованию и надлежащей оценке со стороны суда.

Обсуждая вопрос о направленности умысла З. при совершении указанных действий, суд сослался на положения уголовно-процессуального закона о презумпции невиновности, а именно на то, что, во-первых: сторона обвинения не опровергла доводов подсудимого, выдвинутых в свою защиту; во- вторых, все сомнения в виновности, которые не могут быть устранены в порядке, установленном УПК РФ, толкуются в пользу обвиняемого.

Однако в приговоре речь идет фактически лишь об одном доводе, касающемся пригодности ножа для совершения убийства.

Суд пришел к выводу, что нож имел существенный дефект, не позволявший нанести сильные колющие удары. Вместе с тем, что имел в виду суд под наличием существенного дефекта, в приговоре не указано. Как видно из протокола судебного заседания, З. ни о каком существенном дефекте в суде не говорил. Его ссылка на то, что нож был старый и ржавый, не в полной мере соответствуют протоколу осмотра орудия преступления.

При направленности умысла виновного следует исходить из совокупности всех обстоятельств содеянного и учитывать, в частности, способ и орудие преступления, количество, характер и локализацию телесных повреждений, а также предшествующее преступлению и последующее поведение виновного и потерпевшего, их взаимоотношения.

Суд никак не оценил показания З., которые противоречат показаниям потерпевшей и свидетеля Г. об обстоятельствах, при которых ей был нанесен удар ножом, силе удара, предыдущем и последующем поведении З. в указанный день.

Таким образом, суд не дал оценки позиции обвинения со ссылкой на конкретные доказательства, не изложил обстоятельства дела так, как они были установлены в судебном заседании, что существенно могло повлиять на юридическую квалификацию содеянного З.

Определением судебной коллегии по уголовным делам Ивановского областного суда от 20 мая 2008 года приговор Комсомольского районного суда Ивановской области от 1 апреля 2008 года в отношении З. отменен, дело направлено на новое рассмотрение.

Позиция осужденного по предъявленному ему обвинению является способом защиты, гарантированным ему законом, и не может признаваться обстоятельством, ухудшающим его положение.

Приговором Савинского районного суда Ивановской области от 02 апреля 2008 года К. осужден по ст. 105 ч. 1 УК РФ к 9 годам лишения свободы.

К. признан виновным в убийстве своей матери С. В судебном заседании осужденный вину в совершении преступления не признал.

Государственный обвинитель в кассационном представлении считал приговор несправедливым вследствие чрезмерной мягкости назначенного К. наказания. Указал, что суд при определении размера наказания не в полной мере учел данные, характеризующие личность осужденного, имеющего непогашенную судимость и отрицательную характеристику по месту жительства.

Потерпевшая Г. в кассационной жалобе указала на чрезмерную суровость назначенного наказания, поскольку осужденный не испытывал неприязни к матери и не имел умысла на ее убийство. В судебном заседании он себя оговорил. Показания свидетелей оценены судом предвзято с обвинительным уклоном. Не установлено, где в течение последних трех суток находилась С., страдающая запоями. В силу алкогольного опьянения она не могла спровоцировать сына на конфликт, на подбородке и шее потерпевшей не установлено потожировых выделений К., следов его рук, не обнаружено кожного эпителия и в подногтевом содержимом осужденного. Следствием не проверен факт присутствия в доме потерпевшей посторонних людей в момент убийства. Свидетели не описали на лице трупа потерпевшей повреждений и следов, характерных для наступления смерти от асфиксии.

Осужденный К. оспаривая в жалобе выводы о виновности в умышленном убийстве матери, указал, что суд нарушил принцип состязательности сторон, поскольку доказательства оценил необъективно. Необоснованно отверг его пояснения по событиям 4 и 5 января 2008 года и показания свидетелей, подтверждающих его доводы. Неправильно отклонил ходатайства защиты о проведении дополнительной экспертизы. В приговоре не дана оценка тому факту, что неоднократность травматического воздействия в область шеи могла иметь место в период привода матери домой из дома Т., когда приходилось тащить ее, в том числе за шиворот.

При затаскивании в дом мать ударялась головой, с нее слетала одежда. Суд не учел, что отсутствие кожного эпителия под его ногтями свидетельствует о незначительной силе давления на область шеи. У него отсутствовал мотив и умысел на убийство матери, о чем свидетельствует его поведение, факт обращения к медицинскому работнику и в милицию.

Не дано оценки судом противоречию в выводах эксперта и показаниях свидетелей в части наличия на трупе матери телесных повреждений. Выводы суда о совершении им умышленного убийства матери на почве личной неприязни, являются необоснованными и не подтверждаются материалами уголовного дела, в том числе его заявлениями и пояснениями об отсутствии у него умысла на убийство, в которых он сообщал лишь о своем намерении успокоить мать, чтобы она уснула. Доказательств, опровергающих его пояснения об отсутствии умысла на убийство, судом не установлено. Выводы суда основаны на недопустимых доказательствах. Осмотр места происшествия от 5 января 2008 года проведен без участия понятых. В заключении эксперта N 8 от 19 февраля 2008 года предположительные выводы о механизме образования телесных повреждений сделаны без учета условий транспортировки трупа, без указаний методик производства экспертизы, без данных осмотра трупа потерпевшей на месте происшествия. Эксперт не установил причину удавления потерпевшей, в связи с чем, вывод о виновности в убийстве основан на предположении.

Адвокат У. в кассационной жалобе в защиту интересов осужденного указал, что вывод суда о наличии у К. косвенного умысла на убийство матери по мотиву личной неприязни является предположением, опровергается показаниями свидетелей и осужденного о поведении потерпевшей и ее отношениях с сыном. Показания свидетелей С. и А. о нанесении осужденным матери побоев оценены судом избирательно, сами свидетели очевидцами данных фактов не являлись и сообщали об этом со слов потерпевшей и ее подруги. Сотрудник милиции М., выезжавший по заявлениям С. на семейные конфликты, не видел на потерпевшей следов побоев. Судом не дано оценки показаниям потерпевшей Г., по мнению которой, К. не мог убить свою мать. Вывод суда о том, что К. неоднократно надавливал на шею потерпевшей, опровергается показаниями осужденного, отрицавшего факт неоднократного воздействия на шею матери. Исследованные доказательства не исключают возможность появления следов неоднократного воздействия в области шеи потерпевшей в результате давления воротника одежды при доставлении ее "за шкирку" домой. Суд нарушил требования ст. 159 ч. 2 УПК РФ, так как дважды отказал стороне защиты в назначении дополнительной судебно-медицинской экспертизы.

Проверив материалы дела, доводы кассационных жалоб и представления, судебная коллегия приговор отменила и указала следующее.

Приговор не соответствует требованиям ст. 297 УПК РФ, поскольку выводы суда, изложенные в приговоре, содержат существенные противоречия, которые повлияли или могли повлиять на решение вопроса о виновности или невиновности осужденного, на правильность применения уголовного закона и определение меры наказания.

При описании преступного деяния суд признал доказанным, что К., испытывая личную неприязнь к матери и возмущение от нахождения ее в состоянии сильного алкогольного опьянения, решил ее убить. Для этого он подошел к лежащей на полу в комнате С., наклонился над ней и на почве личных неприязненных отношений, умышленно с целью убийства схватил ее руками за шею, с силой несколько раз надавил на шею сверху вниз, тем самым насильно прекратив кровообращение и дыхание потерпевшей. Продолжал с силой сдавливать руками шею С. до тех пор, пока она не перестала двигаться и подавать признаков жизни.

Таким образом, суд установил, что осужденный действовал с прямым умыслом на убийство потерпевшей, поскольку желал и добился наступления последствий в виде ее смерти.

Признавая несостоятельными доводы К. об отсутствии умысла на убийство, суд квалифицировал действия осужденного по ч. 1 ст. 105 УК РФ, при этом, излагая при квалификации его действий форму вины, указал, что К. при совершении преступления действовал с косвенным умыслом, так как осознавал, что посягает на жизнь С., предвидел, что его действия могут причинить ей смерть и сознательно допускал наступление смерти.

При таких обстоятельствах выводы суда в приговоре о форме вины содержат существенные противоречия, которые могли повлиять на решение вопроса о виновности осужденного и правильность применения уголовного закона.

Указание в приговоре суда на непризнание осужденным своей вины и отсутствие раскаяния в содеянном, как на обстоятельства, влияющие на определение вида наказания, не основаны на законе. Позиция осужденного по предъявленному ему обвинению является способом защиты, гарантированным ему законом, и не может признаваться обстоятельством, ухудшающим его положение.

При изложенных обстоятельствах обвинительный приговор в отношении К. подлежит отмене.

Определением судебной коллегии по уголовным делам Ивановского областного суда от 10 июня 2008 года приговор Савинского районного суда Ивановской области от 02 апреля 2008 года в отношении К. отменен, дело направлено на новое рассмотрение.

Закон не содержит запрета на освобождение условно осужденного от дополнительного наказания. Отказывая осужденному в удовлетворении его ходатайства об освобождении от дополнительного наказания, суд по существу не рассмотрел его, то есть не дал оценки обоснованности данного ходатайства.

Постановлением Октябрьского районного суда г. Иванова от 26 мая 2008 года К. отказано в удовлетворении ходатайства об отмене условного осуждения, снятии судимости и дополнительного наказания.

В кассационной жалобе К. указал, что постановление противоречит действующему законодательству, так как наличие дополнительного наказания не является основанием для отказа в удовлетворении ходатайства об отмене условного осуждения, снятии судимости и дополнительного наказания.

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы, судебная коллегия постановление суда отменила и указала следующее.

Согласно ч. 4 ст. 7 УПК РФ определение суда и постановление судьи должны быть законными, обоснованными и мотивированными. Обжалуемое постановление не отвечает требованиям данного закона.

Суд первой инстанции отказ в удовлетворении ходатайства осужденного мотивировал наличием у него неотбытого дополнительного наказания в виде лишения права занимать должности рядового и начальствующего состава в системе органов МВД РФ сроком на 2 года. По мнению суда, дополнительное наказание должно быть отбыто осужденным полностью, поскольку не является условным, а ч. 1 ст. 74 УК РФ предусматривает возможность отмены лишь условного осуждения при одновременном снятии судимости. В связи с тем, что осужденный не отбывает лишение свободы, он не подлежит условно-досрочному освобождению от отбывания дополнительного наказания в соответствии с ч. 1 ст. 79 УПК РФ.

Такой вывод суда не основан на законе и противоречит правовой позиции, сформулированной Конституционным Судом в Определении от 4 ноября 2004 года N 342-О по жалобе гражданина С. на нарушение его конституционных прав ч. 1 ст. 74 УК РФ и ч. 1 ст. 399 УПК РФ.

Отказывая осужденному в удовлетворении его ходатайства об освобождении от дополнительного наказания, суд по существу не рассмотрел его, то есть не дал оценки обоснованности данного ходатайства.

Ссылаясь в постановлении на ч. 1 ст. 79 УК РФ, на то, что законом не предусмотрена возможность освобождения от дополнительного наказания лиц, осужденных условно, суд не учел того обстоятельства, что данный закон не содержит запрета на освобождение условно осужденного от дополнительного наказания. В противном случае закон ставил бы лиц, отбывающих лишение свободы, и имеющих шанс на полное или частичное освобождение от отбывания дополнительного вида наказания, в более привилегированное положение перед условно осужденными.

Определением судебной коллегии по уголовным делам Ивановского областного суда от 17 июня 2008 года постановление Октябрьского районного суда города Иванова от 26 мая 2008 года в отношении К. отменено, дело направлено на новое рассмотрение.

Тяжесть совершенного преступления являлась предметом рассмотрения судом при вынесении приговора и назначении наказания, а потому не может учитываться при решении вопроса об условно-досрочном освобождении.

Постановлением Ивановского районного суда Ивановской области от 16 мая 2008 года Н. отказано в условно-досрочном освобождении от отбывания наказания.

В кассационной жалобе осужденный просил постановление отменить, так как ему отказывают в условно-досрочном освобождении второй раз, основания к отказу являются незаконными, суд не принял во внимание полученное им поощрение после первого отказа в УДО.

Проверив материалы дела, обсудив доводы жалобы, судебная коллегия постановление суда отменила и указала следующее.

В соответствии с ч. 1 ст. 79 УК РФ лицо, отбывающее лишение свободы, подлежит условно-досрочному освобождению, если будет признано, что он более не нуждается в полном отбывании назначенного судом наказания.

Из материалов дела видно, что постановлением Ивановского районного суда от 28 сентября 2007 года Н. было отказано в условно-досрочном освобождении от наказания.

По истечении шести месяцев со дня вынесения постановления осужденный вновь обратился в суд с данным ходатайством. За прошедшее время Н. 17 октября 2007 года была объявлена благодарность администрацией учреждения за труд.

Из характеристики видно, что осужденный исключительно положительно характеризуется, в связи с чем администрация учреждения повторно представила в суд заключение о целесообразности применения к нему условно-досрочного освобождения.

Данное заключение было поддержано в судебном заседании представителем учреждения.

Отказывая осужденному в условно-досрочном освобождении, суд сослался на неоднократное совершение им преступлений ранее, особую тяжесть содеянного, а также сделал вывод о том, что положительное поведение осужденного вызвано не его исправлением, а стремлением получить снисхождение.

Между тем, из материалов дела видно, что за 5 лет 3 месяца отбытого срока наказания Н. не имел ни одного взыскания, имеет 4 поощрения, исключительно положительно характеризуется администрацией учреждения, которая дважды давала суду заключение о целесообразности его условно-досрочного освобождения.

Тяжесть совершенного им преступления являлась предметом рассмотрения судом при вынесении приговора и назначении срока наказания, а потому сама по себе вне зависимости от поведения осужденного в период отбывания наказания не может повторно учитываться при решении вопроса об условно-досрочном освобождении.

Кроме того, на момент рассмотрения уголовного дела Н. являлся юридически не судимым, а потому ссылку в постановлении на неоднократные совершения им преступлений ранее нельзя признать обоснованной.

Таким образом, вывод суда о том, что положительное поведение осужденного вызвано не его исправлением, а стремлением получить снисхождение не подтверждается доказательствами, рассмотренными в судебном заседании, в связи с чем постановление подлежит отмене.

Определением судебной коллегии по уголовным делам Ивановского областного суда от 26 июня 2008 года постановление Ивановского районного суда от 16 мая 2008 года в отношении Н. отменено, материал направлен на новое рассмотрение.

Положения уголовно-процессуального закона, предоставляющие стороне обвинения право вызывать и допрашивать в качестве свидетелей оперативных сотрудников, не дают оснований рассматривать их как позволяющие суду допрашивать оперативных сотрудников о содержании показаний (заявлений), данных в ходе досудебного производства подсудимыми и как допускающие возможность восстановления содержания этих показаний.

Приговором Кинешемского городского суда Ивановской области от 26 февраля 2008 г. Б. осужден по ст. 228 ч. 2 УК РФ к лишению свободы сроком на 4 года без штрафа.

Б. признан виновным в незаконном хранении наркотических средств в особо крупном размере.

В кассационной жалобе осужденный просил об отмене приговора. Сослался на то, что суд положил в основу приговора недопустимые доказательства. Его задержание проводилось без понятых, с места задержания он был доставлен в отдел наркоконтроля, где к нему были применены спецсредства и спустя большой промежуток времени проведен личный досмотр, при котором сотрудники подложили ему наркотическое средство. Изъятие проводилось оперативным сотрудником К. без принятия должных мер к сохранению следов преступления на изымаемых предметах. В ходе судебного заседания ему необоснованно отказали в проведении ряда экспертиз и допросе Д. участвующего при его досмотре, что привело к принятию судом неверного решения по делу.

Проверив материалы дела, обсудив доводы жалобы, судебная коллегия приговор отменила по следующим основаниям.

В соответствии с требованиями ст.ст. 88, 240 УПК РФ все доказательства по делу подлежат непосредственному исследованию в судебном заседании и должны быть оценены с точки зрения допустимости и достоверности. Эти положения закона судом не выполнены.

В основу обвинительного приговора суд положил показания свидетелей - оперативных сотрудников К. и П.

При изложении показаний оперативного сотрудника К., суд сослался на проведение оперативных мероприятий в отношении Б., вследствие наличия информации о том, что он повезет наркотики и на то, что после задержания Б. не отрицал, что он привез героин из города Иваново для личного потребления (показания П. аналогичны показаниям К. об обстоятельствах проведения оперативно- розыскных мероприятий).

Положения уголовно - процессуального закона, предоставляющие стороне обвинения право вызывать и допрашивать в качестве свидетелей оперативных сотрудников действительно не исключали возможности допроса К. и П., в качестве свидетелей, в том числе, об обстоятельствах производства процессуальных действий.

Вместе с тем эти положения, подлежащие применению в системной связи с другими нормами уголовно - процессуального законодательства, не дают оснований рассматривать их как позволяющие суду допрашивать оперативных сотрудников о содержании показаний (заявлений), данных в ходе досудебного производства подсудимыми и как допускающие возможность восстановления содержания этих показаний вопреки закрепленному в пункте 1 части второй ст. 75 УПК РФ правилу, согласно которому показания подозреваемого, обвиняемого, данные в ходе досудебного производства по уголовному делу в отсутствие защитника и не подтвержденные им в суде, относятся к недопустимым. Тем самым закон, исходя из предписания ч. 2 ст. 50 Конституции РФ, исключает возможность любого прямого или опосредованного использования содержащихся в них сведений.

Суд первой инстанции не дал должной оценки указанным показаниям в соответствии с требованиями ст. 88 УПК РФ. При этом в материалах дела отсутствует информация, свидетельствующая о проведении каких- либо оперативных мероприятий в отношении Б. до его личного досмотра проведенного не в месте реального задержания.

Не в полной мере учтены требования уголовно- процессуального закона, предусмотренные ст. 89 УПК РФ о том, что в процессе доказывания, запрещается использовать результаты оперативно- розыскной деятельности, если они не отвечают требованиям, предъявляемым к доказательствам уголовно - процессуальным законом.

Определением судебной коллегии по уголовным делам Ивановского областного суда от 24 апреля 2008 г. приговор Кинешемского городского суда Ивановской области от 26 февраля 2008 г. в отношении Б. отменен, дело направлено новое рассмотрение.

Противоречивые выводы эксперта по недостаче, повлекли отмену приговора.

Приговором Приволжского районного суда Ивановской области от 4 апреля 2008 г. С. осуждена по ст. 160 ч. 3 УК РФ к наказанию в виде 3 лет лишения свободы со штрафом в размере 10 000 рублей условно с испытательным сроком в 1 год. Со С. взыскано в пользу Приволжского районного потребительского общества 51 000 рублей 04 копейки.

В кассационном представлении государственный обвинитель поставила вопрос об отмене приговора и направлении дела на новое рассмотрение, при этом сослалась на неверную квалификацию действий С. и чрезмерно мягкое наказание.

Защитник в кассационной жалобе указал на необоснованное осуждение С., просил приговор отменить вследствие не подтверждения вины осужденной доказательствами, рассмотренными в судебном заседании, неверную оценку исследованных доказательств, в том числе проведенных по делу бухгалтерских экспертиз, игнорирование обстоятельств, которые могли существенно повлиять на выводы суда и неверное разрешение гражданского иска.

В кассационной жалобе второго защитника указывалось на необходимость отмены приговора вследствие не подтверждения выводов суда, доказательствами, исследованными в судебном заседании, нарушения правил оценки доказательств, в том числе и заключений судебно- бухгалтерских экспертиз.

Проверив материалы дела, изучив доводы представления и кассационных жалоб, судебная коллегия приговор суда отменила по следующим основаниям.

В обоснование вывода о виновности С. в инкриминируемом ей деянии суд сослался в приговоре на показания работников Приволжского райпо, заключение судебной бухгалтерской экспертизы N 1032/17 .1 от 1 ноября 2006 г., ряд финансовых документов, признанных вещественными доказательствами по делу, признав доказанной совершенную С. растрату на сумму 59 363, 63 рубля.

Как на доказательство виновности осужденной в инкриминируемом деянии, в том числе и по сумме хищения, суд сослался в приговоре на заключение бухгалтерской экспертизы от 1 ноября 2006 г. N 1032/17.1.

По смыслу закона в случаях, когда в деле имеется несколько заключений экспертов, содержащих различные выводы по одним и тем же вопросам, суду следует дать оценку каждому из них в совокупности с другими доказательствами по делу и привести мотивы, по которым он согласился с одним из заключений и отверг другие. Это требование закона судом не выполнено.

Из указанного заключения следует, что общая сумма недостачи составляет 59497 руб. 53 коп., по С. 59363 руб. 63 коп, по Т.О. 133 руб. 90 коп.. Сумма 4777 руб. 65 коп. по расчетам райпо с ПБЮЛ Т. в общую сумму недостач не входит.

В то же время в материалах дела имеется первоначальное заключение бухгалтерской экспертизы от 18 ноября 2005 г., согласно которой общая сумма недостач по авансовым отчетам М. (она же С.) составляет 78 333 руб. 48 коп. При этом согласно карточки счета 71.1 по М. ( она же С.) за 9 месяцев 2004 г. Приволжское райпо на 30 сентября 2004 г. должно М. 15667, 58 рублей, поэтому сумма недостачи будет оставлять 62 665, 90 рублей. Заключения даны одним и тем же экспертом.

Оба заключения были предметом исследования в судебном заседании, но должной оценки заключениям эксперта, как в отдельности, так и в совокупности с другими доказательствами по делу не дано. Суд не указал в приговоре, по каким основаниям он признает достоверным более позднее по времени заключение эксперта (вопреки первому заключению не установившее задолженность райпо перед С.) и отвергает первое, что не могло не повлиять на законность и обоснованность приговора.

В материалах дела содержится акт документальной проверки райпо, согласно которому недостача С. меньше сумм недостач установленных экспертизами и составляет 51 000,04 рублей. Суд не счел указанную сумму ущербом от хищения, однако сослался на данный документ, как на допустимое и достоверное доказательство по делу по существу должным образом свой вывод не мотивировав.

Допрошенная в судебном заседании эксперт В., проводившая обе бухгалтерские экспертизы показала, что не может пояснить расхождения в выводах по акту проверки райпо и результатами проведенной экспертизы.

В обоснование виновности С. в хищении на сумму в 59 363 руб. 63 коп. суд указал в приговоре, что "Доводы стороны защиты о том, что экспертом не учтена сумма уплаты С. 29 712 руб. 09 коп. в ООО "Регион" в июле 2004 г., на которую бухгалтером райпо К. был составлен авансовый отчет от имени подсудимой, не могут служить основаниями для сомнения в экспертных выводах. Растрата денежных средств Приволжкого райпо в июле 2004 г. с использованием для сокрытия хищения финансовых документов ООО "Регион" в вину С. не вменяется. В выводах эксперт В. ссылается на финансовые документы из ООО "Регион" в подтверждение выявленной недостачи денежных средств у М. (С.), поэтому суд считает установленным размер хищения, указанный в заключении бухгалтерской экспертизы в сумме 59363 руб. 63 коп." .

Однако эти выводы противоречат показаниям эксперта В. и свидетеля К. Из показаний К. следует, что в результате сверки с ООО "Регион" было установлено, что сумма в 29 712 руб. 09 коп проходит два раза, в результате чего за М. (С.) был составлен отчет не подтвержденный документально и указанная сумма была засчитана райпо второй раз. Эксперт В. пояснила, что авансового отчета на вторую сумму в 29712 руб. 09 коп. не было, поэтому она не вошла в экспертизу и не отразилась на недостаче М., но при этом на вопрос председательствующего эксперт показала, что если подтвердится, что сумма 29 712 руб. 09 коп. должна проходить дважды, то на выводы экспертизы это повлиять может.

С целью устранения причин существенных противоречий, в том числе и в заключениях эксперта, касающихся суммы недостачи, суду следовало выяснить указанные вопросы в соответствии с положениями ст. 86 УПК РФ, но этого сделано не было, что отразилось на правильности разрешения дела, повлияло на законность и обоснованность постановленного приговора.

В нарушение требований ст. 299 УПК РФ суд, изменяя обвинение, предъявленное С. в части фактических обстоятельств содеянного и квалификации, должным образом принятое решение не мотивировал. Квалифицируя содеянное осужденной как единое преступление, суд сослался на позицию государственного обвинителя по делу, вместе с тем указанное противоречит позиции гособвинителя, отраженной в протоколе судебного заседания.

Определением судебной коллегии по уголовным делам Ивановского областного суда от 15 мая 2008 г. приговор Приволжского районного суда Ивановской области от 4 апреля 2008 г. в отношении С. отменен, дело направлено на новое рассмотрение.