Обзор судебной практики Ивановского областного суда о рассмотрении уголовных дел в кассационном и надзорном порядке за 2 квартал 2007 года

Приговор об осуждении за разбой изменен, так как осужденный оказался в доме потерпевшей не обманным путем, а с ее согласия, в связи с давним знакомством, что исключает незаконность проникновения в жилище.

Приговором Приволжского районного суда Ивановской области от 11 апреля 2007 года Р. осужден по ст. 162 ч. 3 УК РФ к 10 годам лишения свободы без штрафа в исправительной колонии строгого режима.

Постановлено взыскать с Р. в пользу К. 30.000 рублей в счет компенсации морального вреда.

Р. признан виновным в нападении в целях хищения чужого имущества, с применением насилия, опасного для жизни и здоровья, и с угрозой применения такого насилия, с применением предметов, используемых в качестве оружия, с незаконным проникновением в жилище.

В судебном заседании подсудимый вину в предъявленном обвинении не признал.

В кассационных жалобах осужденный и его адвокат, оспаривая юридическую квалификацию, указали на отсутствие квалифицирующего признака разбоя "с незаконным проникновением в жилище" , поскольку в дом потерпевшей К. подсудимый вошел с ее разрешения. В обеих жалобах оспаривался и квалифицирующий признак разбоя "с применением предметов, используемых в качестве оружия" , поскольку ни ножа, ни провода Р. не применял, сковороду в потерпевшего КУ. не кидал.

В кассационном представлении государственного обвинителя указывалось на мягкость назначенного осужденному наказания, и ставился вопрос об отмене приговора с направлением дела на новое судебное рассмотрение.

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационных жалоб и кассационного представления, судебная коллегия приговор изменила и указала следующее.

Правильно установив фактические обстоятельства совершенного Р. разбоя, суд ошибочно квалифицировал его действия по признаку "с незаконным проникновением в жилище" .

Как следует из приговора и показаний потерпевшей К., когда в дом постучали она сразу узнала Р., как ранее знакомого. Р. не представлялся ей работником горэлектросети, а только сказал, что должен проверить электросчетчик. На вопросы государственного обвинителя и защиты потерпевшая пояснила, что пустила Р. в свой дом по своей воле как хорошо знакомого человека, а не как работника горэлектросети. Из показаний осужденного и потерпевшей также следует, что Р. и ранее бывал в доме К., проводил там ремонт.

Из приведенных обстоятельств видно, что осужденный оказался в доме потерпевшей не обманным путем, а с согласия К., в связи с давним знакомством, что исключает незаконность его проникновения в жилище.

В этой связи квалифицирующий признак разбоя "с незаконным проникновением в жилище" подлежит исключению из обвинения Р., а его действия подлежат квалификации по ч. 2 ст. 162 УК РФ, как разбой, то есть нападение в целях хищения чужого имущества, с применением насилия, опасного для жизни и здоровья, с угрозой применения такого насилия, с применением предметов, используемых в качестве оружия.

Применение Р. в отношении потерпевшей насилия, опасного для ее жизни и здоровья, угроза применения такого насилия, применение им ножа и куска электропровода, которым он душил потерпевшую, имели место и подтверждаются показаниями К., свидетелей З., А., З.Е., исследованием вещественных доказательств, показаниями самого подсудимого, не отрицавшего нанесение нескольких ударов по лицу К.

Вместе с тем судебная коллегия полагает, что из обвинения Р. подлежит исключению указание на применение в отношении потерпевшего КУ. чугунной сковороды, которую он, как указано в приговоре, бросил в последнего. В качестве доказательства данного факта суд привел в приговоре показания потерпевшего, которые ввиду его неявки, якобы были оглашены в судебном заседании. Однако при проверке протокола судебного заседания установлено, что показания КУ. в суде не оглашались и не исследовались. Других доказательств, бесспорно подтверждающих данный факт, в приговоре не приведено.

Определением судебной коллегии по уголовным делам Ивановского областного суда от 17 мая 2007 года приговор Приволжского районного суда Ивановской области от 11 апреля 2007 года в отношении Р. изменен, исключено указание суда на применение в отношении потерпевшего КУ. чугунной сковороды, как предмета, используемого в качестве оружия, действия Р. переквалифицированы со ст. 162 ч. 3 УК РФ на ч. 2 ст. 162 УК РФ, наказание снижено.

Суд вправе изменить обвинение и квалифицировать деяние по другой статье уголовного кодекса при условии, если действия подсудимого, квалифицируемые по новой статье УК РФ, вменялись ему в вину, не были исключены из предъявленного обвинения, не содержат признаков более тяжкого преступления и существенно не отличаются по фактическим обстоятельствам от обвинения, по которому дело принято к производству суда.

Приговором Пучежского районного суда Ивановской области от 11 апреля 2007 года Г. осужден по ст. ст. 30 ч. 3, 175 ч. 1 УК РФ к 1 году лишения свободы без штрафа с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима. По ст. ст. 150 ч. 4 и 158 ч. 3 п. "а" УК РФ Г. оправдан на основании ст. 302 ч. 2 п. 2 УПК РФ.

Г.осужден по ст. 158 ч. 3 п. "а" УК РФ к 1 году лишения свободы условно с испытательным сроком 2 года, в течение которого он обязан периодически являться на регистрацию в специализированный орган, осуществляющий исправление осужденного, не может менять постоянное место жительства и учебы без уведомления данного органа.

Г. признан виновным в краже, то есть тайном хищении чужого имущества, совершенном с незаконным проникновением в жилище, а Го. - в покушении на заранее не обещанный сбыт имущества, заведомо добытого преступным путем.

В кассационном представлении прокурор поставил вопрос об отмене приговора, поскольку суд в нарушение требований закона оправдал Г. в совершении преступлений, предусмотренных ст. ст. 150 ч. 4, 158 ч. 3 п. "а" УК РФ, доказательствам, добытым в ходе предварительного следствия, ненадлежащей оценки не дал, осужденному Г. назначил несправедливое наказание и сделал неверный вывод о том, что он не нуждается в особых условиях воспитания и не требует специального педагогического подхода.

Проверив материалы дела, доводы кассационного представления, а также - доводы кассационной жалобы осужденного судебная коллегия приговор отменила по следующим основаниям.

В соответствии с требованиями ст. 73 УПК РФ при разбирательстве уголовного дела в суде подлежат доказыванию событие преступления, виновность лица в совершении преступления и мотивы преступления. С учетом этих требований и в силу положений ст. 307 УПК РФ описательно-мотивировочная часть обвинительного приговора должна содержать полное описание преступного деяния, признанного доказанным, доказательства, на которых основаны выводы суда о виновности подсудимых в содеянном, мотивы относительно квалификации преступления.

Данные требования закона судом не соблюдены.

Г. признан виновным в краже, совершенной с незаконным проникновением в жилище. В подтверждение этих обстоятельств суд ограничился лишь перечислением доказательств, подтверждающих вину Голубева в содеянном. Показания Г. по поводу предъявленного ему обвинения в совершении тайного хищения чужого имущества в приговоре не отражены. Мотивированные выводы суда относительно квалификации преступления, совершенного Г., в приговоре также отсутствуют.

Признавая Г. виновным в покушении на заранее не обещанный сбыт имущества, заведомо добытого преступным путем, суд в нарушение требований закона не изложил описание преступного деяния, признанного доказанным, с указанием места, времени, способа совершения, не указал, какие конкретно преступные действия совершены Го.

Кроме этого, в приговоре не проанализированы доказательства, на которых основаны выводы суда в отношении подсудимого Го. по факту покушения на сбыт имущества, заведомо добытого преступным путем.

Суд, исследовав представленные органами предварительного расследования доказательства, и, дав юридическую оценку действиям Го., пришел к выводу о том, что предъявленное ему обвинение по ст. ст. 158 ч. 3 п. "а" и 150 ч. 4 УК РФ не нашло своего подтверждения, признал доказанным, что Г. совершил покушение на заранее не обещанный сбыт имущества, заведомо добытого преступным путем, в связи с чем, по ст. ст. 158 ч. 3 п. "а", 150 ч. 4 УК РФ Г. оправдал и признал его виновным по ст. ст. 30 ч. 3, 175 ч. 1 УК РФ.

В данном случае, суд вправе был изменить обвинение и переквалифицировать действия подсудимого по другой статье уголовного кодекса, при условии, если действия подсудимого, квалифицируемые по новой статье УК РФ, вменялись ему в вину и не были исключены судьей из обвинительного заключения при назначении судебного заседания, не содержат признаков более тяжкого преступления и существенно не отличаются по фактическим обстоятельствам от обвинения, по которому дело принято к производству суда.

Однако, принимая такое решение, суд первой инстанции не учел требование ст. 297 УПК РФ и постановил приговор в нарушение требований уголовно-процессуального законодательства.

Как следует из приговора, суд не принял решения об изменении обвинения и переквалификации действий Г., а оправдал его по предъявленному обвинению в совершении преступления, предусмотренного ст. 158 ч. 3 п. "а" УК РФ, и признал виновным в совершении преступления, предусмотренного ст. ст. 30 ч. 3, 175 ч. 1 УК РФ, что является нарушением требований уголовно-процессуального закона, поскольку на основании ст. 252 УПК РФ судебное разбирательство проводится только по предъявленному обвинению. В соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона о пределах судебного разбирательства оправдание по предъявленному обвинению исключает осуждение по другой статье УК РФ, которая не вменялась подсудимому органами предварительного расследования.

Определением судебной коллегии по уголовным делам Ивановского областного суда от 9 июня 2007 г. приговор Пучежского районного суда Ивановской области от 11 апреля 2007 года в отношении Го. и Г. отменен, дело направлено на новое рассмотрение.

Приговор об осуждении за грабеж с применением насилия, не опасного для жизни и здоровья, оставлен без изменения.

Приговором Кинешемского городского суда Ивановской области от 16 февраля 2007 года

А. осужден по ст. 161 ч. 2 п. "г" УК РФ к 4 годам лишения свободы без штрафа с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима.

Постановлено взыскать с А. в пользу М. в счет возмещения ущерба 3 000 рублей.

А. признан виновным в совершении открытого хищения чужого имущества с применением насилия, не опасного для жизни и здоровья. В судебном заседании А. вину признал частично.

В кассационной жалобе, основной и дополнительных осужденный просил приговор отменить, поскольку нарушено его право на защиту. На предварительном слушании адвокат С., который осуществлял его защиту в ходе следствия, был необоснованно заменен на адвоката Л., в рассмотрении дела по существу вновь участвовал адвокат С., полагает, что его защиту должны были осуществлять оба адвоката. В материалах дела отсутствуют доказательства, подтверждающие факт неисправности сотового телефона и причиненный ущерб, что повлияло на принятие судом решения в части удовлетворения гражданского иска. Его действия необходимо переквалифицировать на ст. 161 ч. 1 УК РФ, так как вывод суда о наличии в его действиях угрозы в адрес потерпевшего, необоснован, в ходе судебного разбирательства не допрошены свидетели защиты.

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационных жалоб, судебная коллегия оставила приговор без изменения и указала следующее.

Вина осужденного в открытом хищении шапки и сотового телефона у М. подтверждается показаниями потерпевшего, оснований сомневаться в правдивости которых не имеется; показаниями законного представителя потерпевшего, показаниями свидетелей Л. и С., протоколом выемки похищенного, другими доказательствами, имеющимися в материалах уголовного дела.

В ходе судебного разбирательства подсудимый А. признал в полном объеме заявленный гражданский иск, обещая возместить причинный ущерб. Исковые требования обоснованно удовлетворены судом, поскольку повреждение похищенного А. сотового телефона произошло по его вине. Неисправное состояние сотового телефона подтверждается протоколом его осмотра. Оснований не доверять показаниям законного представителя потерпевшего, оценившего похищенный телефон суммой в 3000 рублей, у суда не имелось.

Доводы осужденного о нарушении его права на защиту несостоятельны.

В ходе предварительного слушания по настоящему делу в качестве защитника А. выступала по назначению адвокат Л., в виду занятости в других судебных процессах адвоката С., осуществлявшего защиту А. на предварительном следствии по назначению. Замена адвоката на предварительном слушании произведена с согласия всех участников процесса, прежде всего обвиняемого А. В ходе рассмотрения уголовного дела по существу интересы подсудимого А. вновь представлял адвокат С. Каких - либо заявлений, ходатайств об участии в судебном процессе также и адвоката Л. от подсудимого и его защитника С. не поступало. Таким образом, нарушений требований ст. ст. 50, 248 УПК РФ, судом допущено не было.

На предварительном слушании по делу разрешено ходатайство А. о вызове в суд и допросе свидетелей защиты Н. и М. Судом приняты меры к обеспечению явки в суд указанных свидетелей - вынесено постановление, которым они, в виду неявки в суд, подвергнуты приводу. Показания свидетеля Н. исследованы и оценены судом, обеспечить явку свидетеля М. не представилось возможным по причине его выезда в г. Москву. Ходатайств о вызове в суд дополнительных свидетелей в ходе судебного разбирательства от подсудимого и его защитника не поступало. По окончании исследования представленных сторонами доказательств ходатайств о дополнении судебного следствия суду не заявлялось

Правовая оценка содеянного виновным по ст. 161 ч. 2 п. "г" УК РФ является верной. Оснований для переквалификаций его действий на ст. 161 ч. 1 УК РФ, вопреки доводам жалобы, не усматривается.

Требование передачи имущества подсудимый сопровождал высказыванием угрозы физической расправы в адрес потерпевшего и попытками нанести ему удары кулаком по лицу. Угроза применения насилия использовалась А. для облегчения изъятия и удержания похищаемого имущества, для подавления сопротивления со стороны потерпевшего, который отказывался добровольно отдать телефон. Изъятие имущества произведено подсудимым непосредственно после того, как им в адрес потерпевшего была высказана угроза применения насилия.

Наказание назначено А. в соответствии с требованиями ст. 60 УК РФ, соразмерно содеянному, с учетом всех конкретных обстоятельств дела и данных о личности виновного.

Определением судебной коллегии по уголовным делам Ивановского областного суда от 7 июня 2007 года приговор Кинешемского городского суда Ивановской области от 16 февраля 2007 года в отношении А. оставлен без изменения.

Если преступление совершено группой лиц по предварительному сговору, то в приговоре должно быть четко указано, какие конкретно преступные действия совершены каждым из соучастников преступления.

Квалифицировав действия осужденных как хищение чужого имущества путем обмана, совершенное группой лиц по предварительному сговору, суд в приговоре при изложении события преступления не указал, какие конкретно преступные действия являются доказанными и квалифицируются по ч. 2 ст. 159 УК РФ.

Приговором Кинешемского городского суда Ивановской области от 28 мая 2007 года

К. осуждена к лишению свободы за совершение трех преступлений, предусмотренных ч. 2 ст. 159 УК РФ, сроком на 2 года за каждое и на основании ч. 2 ст. 69 УК РФ к лишению свободы сроком на 2 года 6 месяцев с отбыванием в колонии-поселении с самостоятельным исполнением приговора от 16 ноября 2006 года,

М. осуждена к лишению свободы за совершение 4 преступлений, предусмотренных ч. 2 ст. 159 УК РФ, сроком на 2 года за каждое и на основании ч. 2 ст. 69 УК РФ к лишению свободы сроком на 3 года 6 месяцев с отбыванием в колонии-поселении с самостоятельным исполнением приговора от 27 ноября 2006 года.

Приговором также взыскано в счет возмещения материального ущерба от хищения: с К. и М. в солидарном порядке в пользу ЗАО "Банк Русский Стандарт" 55557 рублей 50 копеек; с М. в пользу А. 17800 рублей.

К. и М. осуждены за совершение группой лиц по предварительному сговору трех хищений чужого имущества путем обмана.

М., кроме того, осуждена за хищение чужого имущества путем обмана с причинением значительного ущерба гражданину.

В кассационном представлении государственный обвинитель просил приговор в отношении М. изменить в связи с его несправедливостью вследствие чрезмерной жестокости наказания. В кассационной жалобе защитник поставил вопрос об отмене приговора в отношении К. в связи с несоответствием выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела и неправильным применением уголовного закона. При этом защитник утверждал, что К. не инкриминировалось хищение денежных средств, принадлежащих ЗАО "Банк Русский Стандарт"; похищение сотовых телефонов не причинило ущерба магазинам, которым они принадлежали; обвинение, предъявленное К. не содержало, в отличие от приговора, обвинения в действиях согласно распределению ролей; в приговоре не приведены конкретные действия М. по выполнению объективной стороны мошенничества; суд взыскал с К. не только прямой ущерб, но и проценты за неисполнение договора.

Защитник в кассационной жалобе просила приговор в отношении М. отменить в связи с несоответствием выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела и неправильным применением уголовного закона, поскольку: в материалах дела отсутствуют документы об оплате ЗАО "Банк Русский Стандарт" стоимости сотовых телефонов их собственникам; М. не участвовала в хищении сотовых телефонов, и в приговоре не указано, какие действия она выполнила; умысла не возвращать деньги А. у М. не было; суд не учел долговую расписку М., а также то, что М. пыталась возвратить потерпевшему А. часть полученных от него денег, но потерпевший отказался их принять; квалифицирующий признак "причинение значительного ущерба гражданину" не может быть инкриминирован по данному обвинению.

Судебная коллегия, проверив материалы дела и оценив доводы кассационного представления и кассационных жалоб, приговор отменила и указала следующее.

По эпизоду хищения мобильных телефонов довод кассационных жалоб адвокатов о том, что в приговоре суд не указал, какие конкретные действия М., квалифицированные как мошенничество, совершенное по предварительному сговору группой лиц, признаны доказанными, правильный.

В соответствие со ст. 73 УПК РФ при производстве по уголовному делу в суде подлежат доказыванию, в числе иных, событие преступления, виновность подсудимого в совершении преступления, форма его вины и мотивы преступления. Поэтому в силу ст. 307 УПК РФ описательно-мотивировочная часть обвинительного приговора должна содержать описание преступного деяния, признанного судом доказанным, с указанием места, времени, способа его совершения, формы вины, мотивов целей и последствий преступления. Если преступление совершено группой лиц по предварительному сговору, то в приговоре должно быть четко указано, какие конкретно преступные действия совершены каждым из соучастников преступления.

Квалифицировав действия К. и М. как хищение чужого имущества путем обмана, совершенное группой лиц по предварительному сговору, суд в приговоре при изложении события преступления не указал, какие конкретно преступные действия М. являются доказанными и квалифицируются по ч. 2 ст. 159 УК РФ.

Допущенное судом нарушение положений ст. ст. 73 и 307 УПК РФ ущемляет гарантированное законом право на защиту обеих осужденных и влияет на законность, обоснованность и, соответственно, на справедливость приговора.

По обвинению в хищении имущества у потерпевшего А. довод защитника о том, что суд не учел ни наличие в материалах дела расписки М. о признании долга, ни ее попытку возвратить часть денег потерпевшему, свидетельствующие об отсутствии умысла на невозвращение долга, обоснованный.

В материалах дела имеется расписка от имени М., датированная 2 июня 2006 года, согласно которой М. обязуется возвратить А. взятые у него деньги в течение недели. Из показаний потерпевшего А. в судебном заседании, видно, что М. приходила к нему и приносила 2000 рублей в счет возврата долга, но он не взял эти деньги, полагая, что оставшуюся сумму денег М. ему не возвратит.

Ни расписка, ни показания потерпевшего А., которые в этой части в приговоре не приведены вообще, суд не оценил, хотя они имеют принципиальное значение.

Признавая М. виновной в мошенничестве, суд сослался на ее показания, данные в предварительном следствии при допросе в качестве подозреваемой. При этом сами показания изложены выборочно. В частности, показания М. о том, что в счет погашения долга она отдала людям, приходившим от имени А. золотой браслет, свадебное платье и 1300 рублей, в приговоре также не приведены и не оценены.

15 августа 2006 года органами предварительного расследования вынесено постановление о выделении в отдельное производство материалов уголовного дела. В постановлении указано, что в конце мая 2006 года к М. приходили незнакомые ей люди, пояснившие, что они от А., которым она передала золотой браслет, свадебное платье и 1300 рублей, а всего на сумму 6000 рублей. Суд не исследовал результаты по выделенным материалам дела и не оценивал их.

Вывод суда о том, что М. не отрицает своего участия в хищении денежных средств у потерпевшего А., не подтверждается показаниями М., на которые в приговоре сослался суд.

Доводы защиты о невиновности М. судом не оценены. Между тем, по смыслу ч. 4 ст. 302 УПК РФ обвинительный приговор может быть постановлен лишь в случае, когда по делу исследованы все возникшие версии, а имеющиеся противоречия выяснены и оценены.

Таким образом, вывод суда о виновности М. в совершении хищения денег у А. сделан без учета совокупности обстоятельств, которые существенным образом влияют на его обоснованность, а поэтому приговор в отношении М. в части осуждения по этому эпизоду подлежит отмене в связи с несоответствием выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела.

Определением судебной коллегии по уголовным делам Ивановского областного суда от 10 июля 2007 года приговор Кинешемского городского суда Ивановской области от 28 мая 2007 года в отношении К. и М. отменен, дело направлено на новое судебное рассмотрение.

Изменение государственным обвинителем обвинения в сторону смягчения должно быть мотивировано со ссылкой на предусмотренные законом основания, а вынесение судом решения, обусловленного соответствующей позицией государственного обвинителя, допустимо лишь по завершении исследования значимых для этого материалов дела и заслушивания мнений участников судебного заседания со стороны обвинения и защиты.

Приговором Комсомольского районного суда Ивановской области от 06 июня 2007 года К. осужден по ст. 162 ч. 2 УК РФ к 3 годам лишения свободы без штрафа.

В соответствии со ст. 73 УК РФ назначенное наказание постановлено считать условным с испытательным сроком 2 года, и возложены обязанности: не менять постоянного места жительства без уведомления специализированного государственного органа, осуществляющего исправление осужденного, являться на регистрацию в указанный орган, и не покидать место жительства в период с 22.00 до 06.00 часов,

Постановлением того же суда от 06 июня 2007 года С. 1989 года рождения освобожден от уголовной ответственности по ст. 161 ч. 1 УК РФ с применением принудительной меры воспитательного воздействия в виде передачи под надзор матери на срок 1 год с возложением обязанностей не покидать в течение 1 года место жительства в период с 22.00 до 06.00 часов и продолжить обучение.

К. осужден за разбой, совершенный с применением насилия, опасного для жизни и здоровья, с применением предмета, используемого в качестве оружия.

С. освобожден от уголовной ответственности по ст. 161 ч. 1 УК РФ с применением принудительных мер воспитательного воздействия.

В кассационном представлении прокурор района просил приговор суда отменить в связи с несправедливостью назначенного К. наказания, которое, по мнению прокурора не соответствует характеру и степени общественной опасности преступления, обстоятельствам его совершения, а также личности осужденного ввиду чрезмерной мягкости, а также в связи с необоснованным применением к К. условного осуждения. В обоснование этого прокурор ссылался на ошибочный вывод суда о том, что тяжких последствий от преступления не наступило, поскольку потерпевшей был причинен вред здоровью средней тяжести и повреждения, не причинившие вреда здоровью, а также похищено ее имущество и документы. К. не учится, не работает и находится на иждивении матери.

В кассационной жалобе потерпевшая К. просила об отмене постановления, и одновременно о проверке всех материалов дела, поскольку в действиях С. усматриваются признаки состава преступления, предусмотренного ст. 162 ч. 2 УК РФ. В ходе предварительного расследования собрана достаточная совокупность доказательств для привлечения С. и К. к уголовной ответственности по ст. 162 ч. 2 УК РФ. Из материалов уголовного дела, показаний К., С. и свидетелей следовало, что С. и К., идя гулять, заранее приготовили маски с прорезями для глаз, и С. непосредственно принимал участие в разбойном нападении, вырывая сумки из ее рук. На следствии С. и К. не оспаривали наличие предварительного сговора на совершение разбойного нападения, они совместно приняли решение о нападении на нее, выбрав темное время суток и безлюдное место, при этом суд не оценил согласованность их действий, что свидетельствовало о наличии предварительного сговора. Необоснованно суд согласился с позицией государственного обвинителя, изменившего обвинение С. со ст. 162 ч. 2 УК РФ на ст. 161 ч. 1 УК РФ в связи недоказанностью, а также об освобождении С. от уголовной ответственности. В нарушение требований уголовно-процессуального закона суд отказал приобщить к материалам дела иск о возмещении морального вреда.

Проверив судебные решения, обсудив доводы кассационного представления и кассационной жалобы, судебная коллегия приговор и постановление суда отменила по следующим основаниям.

В соответствии со ст. 297 УПК РФ судебные решения признаются законными, обоснованными и справедливыми, если они постановлены в соответствии с требованиями уголовно-процессуального кодекса и основаны на правильном применении уголовного закона.

Однако данные требования закона судом при постановлении судебных решений не были выполнены.

Выводы суда о совершении К. и С. преступлений при обстоятельствах, изложенных в приговоре и постановлении, сделаны на основании недостаточно исследованных доказательствах.

Как следует из материалов уголовного дела, осужденным следственными органами инкриминировалось совершение разбойного нападения группой лиц по предварительному сговору.

Исключив из обвинения К. и С. квалифицирующий признак - совершение разбоя группой лиц по предварительному сговору, - и переквалифицировав действия С. на ст. 161 ч. 1 УК РФ, суд исходил из позиции государственного обвинителя в суде, изменившего обвинение К. и С. в сторону смягчения, а также из наличия противоречивых показаний осужденного К. и свидетеля Ш. в части предварительного сговора на совершение разбойного нападения.

В соответствии с положениями ст. 246 и пункта 2 ст. 254 УПК РФ изменение государственным обвинителем обвинения в сторону смягчения должно быть мотивировано со ссылкой на предусмотренные законом основания, а вынесение судом решения, обусловленного соответствующей позицией государственного обвинителя, допустимо лишь по завершении исследования значимых для этого материалов дела и заслушивания мнений участников судебного заседания со стороны обвинения и защиты, итоги обсуждения должны быть отражены в протоколе судебного заседания. При этом непредоставление участникам процесса возможности изложить свое мнение ограничивает их право на защиту своих интересов в рамках уголовного судопроизводства.

Изменяя обвинение С. в сторону смягчения, путем переквалификации его действий со ст. 162 ч. 2 УК РФ на ст. 161 ч. 1 УК РФ, государственный обвинитель сослался на то, что С. вину в совершении разбойного нападения не признал. При этом государственный обвинитель одновременно высказал мнение о правильности юридической оценки действий К. по совершению разбойного нападения с С. группой лиц по предварительному сговору.

При изложенных обстоятельствах, изменение государственным обвинителем обвинения в сторону смягчения, с которым согласился суд первой инстанции, нельзя признать обоснованным, поскольку оно не мотивировано и не имеет ссылки на предусмотренные законом основания и на исследованные доказательства. Согласно протоколу судебного заседания, суд не уточнил позицию государственного обвинителя в части применения уголовного закона, объема поддержанного обвинения, а также фактических обстоятельств, которые государственный обвинитель считал доказанными.

Суд не выяснил мнение потерпевшей К. относительно изменения государственным обвинителем обвинения в сторону смягчения, что повлекло за собой нарушение гарантированных уголовно-процессуальным законом ее прав.

Как следует из приговора, суд признал установленным, что 17 февраля 2007 года примерно в 23.15 часов К. и С. с целью хищения чужого имущества пришли в сквер, расположенный у здания инфекционного отделения МУЗ "Комсомольская ЦРБ" , где К. отломил от забора доску. После этого, увидев проходившую мимо К., К., напал на нее и нанес около 2 ударов фрагментом доски по голове. Когда К. упала, то он и С. стали вырывать у нее из рук сумку и два пакета, при этом К. нанес К. не менее 2 ударов руками и ногами по телу и кисти левой руки. После чего К. и С. открыто похитили у К. принадлежащее ей имущество и с места преступления скрылись.

Таким образом, изложенные в приговоре фактические обстоятельства преступления противоречат юридической квалификации действий С. по ст. 161 ч. 1 УК РФ, а также проведенной оценке собранных по делу доказательств, поскольку показания К. и свидетеля Ш. о предварительной договоренности обвиняемых на хищение расценены, как недостоверные, что противоречит выводам суда в отношении действий С. и К., признанных доказанными, в частности о том, что оба с целью хищения пришли в сквер, где завладели имуществом потерпевшей.

Поскольку предъявленное К. и С. обвинение взаимосвязано, то судебная коллегия отменяет постановление и приговор суда, соглашаясь с доводами жалобы потерпевшей.

Кроме того, следственными органами К. и С. инкриминировалось то, что, вступив в предварительный сговор на хищение чужого имущества, они пришли в сквер, где К. отломил от забора доску. После этого распределив роли, и договорившись о том, что С. будет наблюдать за окружающей обстановкой и подаст К. команду жестом о нападении, а К. по команде должен будет напасть на потерпевшую, спрятались в кустах. Увидев потерпевшую К., обвиняемые напали на нее: К. с целью возможного сопротивления нанес потерпевшей около 2 ударов фрагментом доски по голове, в это время, находящийся сзади К. С. по команде К. стал вырывать из рук потерпевшей сумки, а К. нанес ей побои, причинив повреждения в виде перелома и закрытого вывиха ногтевой фаланги, относящиеся к категории средней тяжести.

С учетом этого ссылки в судебных решениях в обоснование переквалификации действий подсудимых на то, что следственными органами им не инкриминировался сговор на разбойное нападение, неубедителен.

В соответствии с законом суд при постановлении приговора должен дать объективную оценку всем рассмотренным в судебном заседании доказательствам, как подтверждающим выводы суда по вопросам, разрешаемым при постановлении приговора, так и противоречащим этим выводам. При этом суд в приговоре должен указать, почему одни доказательства признаны достоверными, а другие отвергнуты.

В случае изменения подсудимым показаний, данных им при производстве предварительного расследования, суд обязан тщательно проверить все его показания, выяснить причины изменения показаний и дать им надлежащую оценку в совокупности с иными собранными по делу доказательствами, что в полной мере судом при постановлении приговора выполнено не было.

В нарушение требований закона, суд не раскрыл показания К., данные им при производстве предварительного расследования, которые оглашались в ходе судебного следствия, ограничившись ссылкой на то, что при допросе в качестве подозреваемого и обвиняемого он признавал наличие предварительного сговора, а на очной ставке с С. и в судебном заседании отрицал наличие сговора, говоря, что все делал в шутку.

При этом суд не оценил причины изменения показаний К. в ходе судебного разбирательства относительно предварительной договоренности на преступление, а также его показания о том, что до нападения на потерпевшую они с С. спрятались за елкой, договорившись о согласованности действий, и не сопоставил их с показаниями потерпевшей о том, что до нападения на нее она никого не видела, а в процессе нанесения побоев последовало указание одного из нападавших отнимать сумки.

Признавая показания К. в ходе следствия недостоверными, суд исходил из того, что все неустранимые сомнения в виновности обвиняемого толкуются в его пользу. Однако наличие неустранимых сомнений не является единственным критерием оценки доказательств.

Не выяснил суд и причины изменения показаний свидетелем Ш. Исключив из обвинения К. и С. квалифицирующий признак совершения преступления группой лиц по предварительному сговору, суд должен был конкретизировать действия каждого из соучастников преступления в части изъятия имущества, что сделано не было.

Кроме того, освободив С. от уголовной ответственности с применением принудительной меры воспитательного воздействия, судья ошибочно руководствовался положениями ст. 239 ч. 2 УПК РФ, а не нормами главы 50 УПК РФ (ст.ст. 431 и 432 УПК РФ), приняв решение, не соответствующее уголовно-процессуальному кодексу РФ.

Таким образом, при постановлении судебных решений суд сделал преждевременные и противоречивые выводы и допустил нарушение норм уголовно-процессуального закона, существенно ущемляющие гарантированные законом права потерпевшей, поэтому судебные решения подлежат отмене в соответствии со ст.ст. 380 и 381 УПК РФ.

Кроме того, судебная коллегия, считает заслуживающими внимания доводы кассационного представления о несоответствии назначенного наказания личности осужденного К., в том числе применения к нему условного осуждения, поскольку суд не исследовал и, соответственно, не оценил в полной мере данные о личности осужденного, который ранее состоял на учете в ПДН в связи с совершением общественно-опасных деяний, предусмотренных ст.ст. 158, 243 ч. 1 УК РФ, а также задерживался в состоянии алкогольного опьянения.

Таким образом, при новом разбирательстве дела суду необходимо с соблюдением всех требований уголовно-процессуального закона исследовать представленные доказательства, дать им надлежащую оценку и в случае признания К. и С. виновными в совершении преступления с учетом оценки всех данных о личности назначить справедливое наказание.

Кроме того, при новом судебном рассмотрении необходимо оценить то обстоятельство, что, в нарушение положений ст. 51 УПК РФ, несовершеннолетний К. знакомился с материалами уголовного дела раздельно с защитником, что не было сделано судом первой инстанции.

Определением судебной коллегии по уголовным делам Ивановского областного суда от 12 июля 2007 года приговор Комсомольского районного суда Ивановской области от 06 июня 2007 года в отношении К., постановление того же суда от 06 июня 2007 года в отношении С. Е. отменены, дело направлено на новое рассмотрение.

Отмена постановленного мировым судьей в особом порядке обвинительного приговора и постановление апелляционным судом обвинительного приговора в общем порядке обязывало апелляционный суд соблюдать положения УПК РФ, регламентирующие общий порядок судебного следствия, что обусловлено принципами уголовного судопроизводства.

Приговором мирового судьи судебного участка N 4 Шуйского района Ивановской области от 28 февраля 2007 года Л. был осужден по ст. 119 УК РФ к лишению свободы сроком на 1 год.

Приговором Шуйского городского апелляционного суда Ивановской области от 11 мая 2007 года приговор мирового судьи от 28 февраля 2007 года отменен и Лапин осужден за угрозу убийством по ст. 119 УК РФ к лишению свободы сроком на 1 год.

В кассационном представлении Шуйский межрайонный прокурор поставил вопрос об отмене приговора в связи с нарушением уголовно-процессуального закона, сделал ссылку на то, что при постановлении приговора мировым судьей нарушений уголовно-процессуального законодательства не допущено.

В кассационной жалобе осужденный Л. просил приговор отменить, а дело в отношении него прекратить, поскольку преступления он не совершал; в приговоре неверно изложены показания потерпевшей П., свидетелей Т., М. и Ж., данные ими в судебном заседании. Он не говорил в судебном заседании о том, что у потерпевшей не было оснований опасаться угрозы убийством реально, так как отрицал вообще какую-либо угрозу. Утверждение суда о том, что сомнений в достоверности доказательств у участников процесса не возникло, противоречит позиции защитника об оправдании. В приговоре не отражено, что свидетель К. в судебном заседании не присутствовала. Показания свидетеля К. получены с нарушением УПК РФ. Его право на защиту было нарушено, так как защитник занимал обвинительный уклон. В основу обвинения положены доказательства, полученные в предварительном следствии с нарушением уголовно-процессуального закона. Суд неправильно применил уголовный закон и нарушил требования статей 17, 297 и 299 УПК РФ. Вывод суда о том, что он состоит на учете у психиатра, не соответствует действительности. Суд не учел, что он положительно характеризуется, возместил вред потерпевшей, с которой в настоящее время у него хорошие отношения.

Проверив материалы дела, оценив доводы кассационного представления и кассационной жалобы, судебная коллегия приговор отменила по следующим основаниям.

Отменяя приговор мирового судьи, апелляционный суд исходил из того, что приговор провозглашен в отсутствии Л., что является нарушением ст. 247 УПК РФ и мировым судьей нарушен уголовно-процессуальный закон при постановлении приговора без проведения судебного разбирательства. При этом в приговоре апелляционного суда не приведены доказательства, на основании которых сделаны выводы, послужившие основанием к отмене приговора мирового судьи, что является нарушением требований статьи 307 УПК РФ.

При таких обстоятельствах ссылки прокурора на протокол ознакомления обвиняемого Л. с материалами предварительного расследования и на результаты судебного заседания, обоснованные, так как утверждение осужденного об отсутствии у него осознания последствий особого порядка постановления приговора подлежало проверке и соответствующей оценке со стороны апелляционного суда.

Отмена постановленного мировым судьей в особом порядке обвинительного приговора и постановление апелляционным судом обвинительного приговора в общем порядке обязывало апелляционный суд соблюдать положения УПК РФ, регламентирующие общий порядок судебного следствия, что обусловлено принципами уголовного судопроизводства. В частности, подсудимому должна быть предоставлена возможность дать пояснения по тому обвинению, которое ему инкриминировано. Апелляционный суд такую возможность осужденному не предоставил, хотя выводы апелляционного суда относятся к фактическим обстоятельствам уголовного дела, находящимся за пределами апелляционного обжалования. При таких обстоятельствах апелляционный суд нарушил право Л. на защиту. Ссылка в приговоре апелляционного суда на пояснения Л. не состоятельная, так как допрос по доводам апелляционной жалобы не тождественен пояснениям по существу обвинения.

Кроме того, при постановлении приговора мировым судьей в качестве обстоятельства, смягчающего наказание Л. признано состояние его здоровья. Апелляционный суд не признал состояние здоровья Л. в качестве смягчающего наказание обстоятельства, что является нарушением части 2 статьи 369 УПК РФ.

Нарушение апелляционным судом требований ст. 307, ч. 2 ст. 369 УПК РФ и права осужденного на защиту свидетельствуют о нарушении уголовно-процессуального закона, повлиявшем на законность и обоснованность приговора суда апелляционной инстанции.

Утверждение апелляционного суда, что довод подсудимого о том, что у потерпевшей не имелось оснований опасаться угрозы убийством реально, опровергается показаниями потерпевшей П. и свидетеля К., ошибочный, поскольку Лапин такого довода не выдвигал.

Верным является и утверждение осужденного Л. о том, что суд неправильно указал в приговоре, что он, Л., состоит на учете у психиатра.

Допущенные апелляционным судом ошибки свидетельствуют о том, что изложенные в приговоре выводы, не соответствуют фактическим обстоятельствам уголовного дела, что влечет отмену приговора в соответствие со ст. 380 УПК РФ.

Определением судебной коллегии по уголовным делам Ивановского областного суда от 24 июля 2007 года приговор Шуйского городского апелляционного суда Ивановской области от 11 мая 2007 года в отношении Л. отменен, уголовное дело направлено на новое апелляционное рассмотрение.

Рассмотрение вытекающих из уголовных дел регрессных исков в порядке ст. 399 УПК РФ законом не предусмотрено.

Приговором Фрунзенского районного суда г. Иванова от 17 июня 2005 года на Б., являющуюся законным представителем осужденного несовершеннолетнего Б.С., возложена обязанность по возмещению ущерба, причиненного преступной деятельностью сына на случай недостаточности у него средств для возмещения причиненного ущерба. С самого несовершеннолетнего Б.С. ущерб взыскан в солидарном порядке с другими осужденными.

Постановлением Фрунзенского районного суда г. Иванова от 10 мая 2006 года, вынесенным в соответствие со ст.ст. 397, 399 УПК РФ, взыскание с Б. определено в долевом порядке.

Постановлением от 4 июля 2006 года Б. отказано в удовлетворении ее заявления о взыскании с потерпевших Н.Г. и Б.А. 1527 рублей и 1783 рублей соответственно.

Проверив материалы дела, оценив доводы надзорной жалобы, президиум постановление отменил по следующим основаниям.

Законный представитель Б. обратилась в суд с исковым заявлением о взыскании с потерпевших Н.Т. и Б.А. в порядке регресса сумм, выплаченных ею сверх долей, установленных постановлением суда от 10 мая 2006 года. Данный регрессный иск рассмотрен судьей в порядке статьи 399 УПК РФ.

Между тем, рассмотрение вытекающих из уголовных дел регрессных исков в порядке ст. 399 УПК РФ законом не предусмотрено.

Принимая заявление к своему производству, судья исходила из положений статьи 397 УПК РФ о возможности разъяснения сомнений и неясностей, возникающих при исполнении приговора. Однако разрешение регрессного иска не относится к разъяснению сомнений и неясностей, возникающих при исполнении приговора, и является предметом гражданского судопроизводства.

Постановлением президиума Ивановского областного суда от 30 марта 2007 года постановление судьи Фрунзенского районного суда отменено, материал направлен во Фрунзенский районный суд города Иванова на рассмотрение в порядке гражданского судопроизводства.

Согласно постановления Конституционного Суда Российской Федерации N 4-П от 20 апреля 2006 года, закон, улучшающий положение лица, имеет обратную силу независимо от того, в чем выражается такое улучшение. При приведении приговора в соответствие с новым уголовным законом подлежат применению все установленные УК РФ правила, как общие, так и специальные, в соответствии с которыми вопрос о наказании разрешается при постановлении приговора.

Постановлением Кинешемского городского суда Ивановной области от 25 декабря 2003 года в связи с изменением законодательства пересмотрен приговор Фрунзенского районного суда города Иваново от 24 мая 2001 года в отношении К., судимого 3 ноября 2000 года Фрунзенским районным судом г. Иваново по ст.ст. 30 ч. 3, 158 ч. 1 УК РФ к штрафу в размере 600 рублей, осужденного по ст. 162 ч. 2 п. "а, б, в, г" УК РФ к 7 годам 6 месяцам лишения свободы с конфискацией имущества, по ст. 222 ч. 4 УК РФ к 1 году лишения свободы без штрафа и в соответствии со ст. 69 ч. 3 УК РФ по совокупности преступлений к 8 годам лишения свободы с отбыванием в исправительной колонии строгого режима, с конфискацией имущества.

Постановлением судьи от 25 декабря 2003 года, вынесенным по результатам пересмотра приговора Кондратьев освобожден от наказания, назначенного по ст. 222 ч. 4 УК РФ в виде 1 года лишения свободы без штрафа, считается осужденным приговором Фрунзенского районного суда г. Иваново от 24 мая 2001 года по ст. 162 ч. 2 п. "а, в, г" УК РФ (в редакции закона до 31 октября 2002 года) к 7 годам 6 месяцам лишения свободы с отбыванием в исправительной колонии строгого режима с исключением из приговора квалифицирующего признака " неоднократно" , указания о применении дополнительного наказания в виде конфискации имущества, применении положений ч. 3 ст. 69 УК РФ и признании рецидива преступлений отягчающим наказание обстоятельством.

В кассационном порядке постановление не обжаловано.

В надзорной жалобе осужденный К. указал, что приведении приговора в соответствие с действующим законодательством суд необоснованно не смягчил ему наказание.

Проверив материалы дела, и обсудив доводы надзорной жалобы, президиум находит судебное решение подлежащим изменению по следующим основаниям.

При постановлении приговора и назначении наказания суд учитывал наличие в действиях К. рецидива преступлений, признав его обстоятельством, отягчающим наказание обстоятельством.

В результате приведения приговора от 24 мая 2001 года в соответствие с действующим законодательством из приговора исключены рецидив преступлений как отягчающее обстоятельство и квалифицирующий признак о неоднократности преступлений, однако сам размер наказания, назначенный судом первой инстанции за разбой, оставлен без изменения. При этом суд указал в постановлении, что оснований для снижения наказания К. не находит, поскольку осужденному по этому же делу Ф. при аналогичных обстоятельствах назначено такое же наказание.

Это решение противоречит толкованию положения ст. 10 УК РФ, данному в постановлении Конституционного Суда Российской Федерации N 4-П от 20 апреля 2006 года, согласно которому закон, улучшающий положение лица, имеет обратную силу независимо от того, в чем выражается такое улучшение. При приведении приговора в соответствие с новым уголовным законом подлежат применению все установленные УК РФ правила, как общие, так и специальные, в соответствии с которыми вопрос о наказании разрешается при постановлении приговора, включая правила о рецидиве преступлений.

Ссылка в постановлении на размер назначенного наказания другому осужденному является неприемлемой и противоречит принципу индивидуализации наказания.

Внесенные в приговор изменения дают основания для смягчения Кондратьеву наказания. Кроме этого, из вводной и описательно-мотивировочной частей приговора от 24 мая 2001 года следует исключить указание на наличие у Кондратьева судимости по приговору от 3 ноября 2000 года, поскольку деяние (покушение на кражу имущества стоимостью 250 рублей, имевшего место в сентябре 2000 года), за которое он осужден данным приговором, декриминализировано в связи с введением в действие с 1 июля 2002 года Кодекса об административных правонарушениях.

Учитывая, что наличие рецидива преступлений, которое являлось единственным отягчающим наказание Кондратьева обстоятельством, было исключено, а объем обвинения уменьшен ввиду исключения квалифицирующего признака преступления, президиум считает возможным снизить назначенное К. за разбой наказание на 3 месяца,

Постановлением президиума Ивановского областного суда от 6 апреля 2007 года постановление Кинешемского городского суда Ивановской области от 25 декабря 2003 изменено, наказание, назначенное К. по ст. 162 ч. 2 п. "а, в, г" УК РФ (в редакции закона от 13 июня 1996 года N 63-ФЗ), снижено до 7 лет 3 месяцев лишения свободы.

Производство по делу об административном правонарушении не может быть начато, а начатое производство подлежит прекращению при истечении сроков давности привлечения к административной ответственности без разбирательства дела по существу.

1. Постановлением мирового судьи судебного участка N 2 с. Ново-Талицы Ивановского района Ивановской области от 20 ноября 2006 года

П. признан виновным в том, что 18.09.2006 года в 21-30 на пр. Строителей г. Иваново, управлял автомашиной ВАЗ -2107 N Т 334 РХ 37 в состоянии алкогольного опьянения, чем нарушил п. 2.7 Правил дорожного движения, то есть совершил административное правонарушение, предусмотренное ст. 12.8. ч. 1 КоАП РФ. Тем же постановлением производство по делу в отношении него прекращено за истечением сроков давности привлечения к административной ответственности.

Решением судьи Ивановского районного суда Ивановской области от 23 марта 2007 года постановление мирового судьи оставлено без изменения.

В жалобе адвокат К. в интересах П. поставил вопрос об изменении судебных решений и исключении из них указаний о виновности П.

Первый заместитель председателя Ивановского областного суда постановление мирового судьи и решение судьи Ивановского районного суда изменил по следующим основаниям.

Согласно п. 6 ч. 1 ст. 24.5. КоАП РФ производство по делу об административном правонарушении не может быть начато, а начатое производство подлежит прекращению при истечении сроков давности привлечения к административной ответственности.

Решение о прекращении производства по делу об административном правонарушении в отношении П. за истечением сроков давности привлечения к административной ответственности принято мировым судьей в соответствии с законом.

Однако, исходя из положений данной нормы, истечение срока давности привлечения к административной ответственности является безусловным обстоятельством, исключающим дальнейшее рассмотрение дела (в том числе обсуждение вопросов о наличии или отсутствии события или состава правонарушения, виновности лица) по существу.

Постановлением первого заместителя председателя Ивановского областного суда от 19 апреля 2007 года решение судьи Ивановского районного суда Ивановской области от 23 марта 2007 года по жалобе на постановление мирового судьи судебного участка N 2 с. Ново-Талицы Ивановского района Ивановской области от 20 ноября 2006 года в отношении П. и постановление мирового судьи судебного участка N 2 с. Ново-Талицы Ивановского района Ивановской области от 20 ноября 2006 года в отношении его же изменены, из постановлений исключен вывод об управлении П. в состоянии алкогольного опьянения, о нарушении им п. 2.7 Правил дорожного движения и наличии в его действиях состава административного правонарушения, предусмотренного ст. 12.8. ч. 1 КоАП РФ. В остальной части решение судьи постановление мирового судьи оставлены без изменения.

2. 25 августа 2003 года на пр. Ленина г. Иваново произошло дорожно-транспортное происшествие с участием автобуса "Кубань" под управлением В. и микроавтобуса " ГАЗель" под управлением Р.

Определением старшего инспектора ДПС г. Иваново от 09 сентября 2003 года в возбуждении дела об административном правонарушении по обстоятельствам ДТП, имевшего место 25 августа 2003 года на пр. Ленина в г. Иваново с участием водителей В. и Р. отказано за неустановлением состава административного правонарушения.

Решением начальника УГИБДД УВД Ивановской области от 30 декабря 2003 года по жалобам заинтересованных лиц определение об отказе в возбуждении дела об административном правонарушении от 09.09.2003 года отменено. Сделан вывод о том, что причиной ДТП явилось невыполнение водителем В. требований пункта 10.1. Правил дорожного движения. Производство по делу об административном правонарушении в отношении В. прекращено по ст. 24.5. КоАП РФ ввиду истечения сроков давности привлечения к административной ответственности.

Постановлением государственного инспектора отдела ДПС, розыска и административной практики УГИБДД г. Иваново от 30 декабря 2003 года производство по делу об административном правонарушении в отношении В. прекращено ввиду истечения сроков давности привлечения к административной ответственности. В описательной части постановления также содержится указание на нарушение В. И.И. п. 10.1 ПДД.

Решением судьи Октябрьского районного суда г. Иваново от 18.08.2004 года удовлетворена жалоба В., постановление от 30.12.2003 года изменено, производство по делу прекращено за отсутствием в действиях В. состава административного правонарушения.

Решением судьи Ивановского областного суда от 09 сентября 2004 года решение судьи Октябрьского районного суда г. Иваново оставлено без изменения.

В протесте заместителя прокурора Ивановской области был поставлен вопрос об отмене судебных решений и изменении постановления инспектора отдела ДПС, розыска и административной практики УГИБДД г. Иваново путем исключения из него указания о нарушении водителем В. п. 10.1. Правил дорожного движения.

Постановлением первого заместителя председателя Ивановского областного суда судебные решения отменены по следующим основаниям.

Согласно п. 6 ч. 1 ст. 24.5. КоАП РФ производство по делу об административном правонарушении не может быть начато, а начатое производство подлежит прекращению при истечении сроков давности привлечения к административной ответственности.

Исходя из положений данной нормы, в соответствии с п. 14 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации N 5 от 24 марта 2005 года "О некоторых вопросах, возникающих у судов при применении Кодекса Российской Федерации об административных правонарушения" , истечение срока давности привлечения к административной ответственности является безусловным обстоятельством, исключающим дальнейшее рассмотрение дела по существу, в том числе обсуждение вопросов о наличии или отсутствии события или состава правонарушения, виновности лица.

Из материалов дела следует, что срок давности возможного привлечения к административной ответственности кого-либо из участников ДТП истек 25 октября 2003 года. К этому моменту имелось неотмененное определение от 09 сентября 2003 года об отказе в возбуждении дела об административном правонарушении.

В нарушение п. 6 ч. 1 ст. 24.5. КоАП РФ за пределами срока давности были вынесены постановление начальника УГИБДД УВД Ивановской области об отмене определения об отказе в возбуждении дела об административном правонарушении и постановление инспектора ДПС УГИБДД г. Иваново о прекращении дела ввиду истечения сроков давности привлечения к административной ответственности с наличием в них выводов о нарушении В. Правил дорожного движения.

Суд первой и второй инстанций, рассматривая жалобу на указанные постановления за пределами срока давности, также обсуждал по существу вопрос о правомерности действий водителя В. и сделал вывод об отсутствии в его действиях состава административного правонарушения, указав и на недоказанность факта нарушения В. Правил дорожного движения. При таких обстоятельствах судебные решения нельзя признать законными и обоснованными.

Исходя из полномочий лиц, указанных в ч. 3 ст. 30.11. КоАП РФ, в порядке надзора могут быть пересмотрены лишь постановления и решения, вынесенные судебными органами.

Постановлением первого заместителя председателя Ивановского областного суда от 30 июля 2007 года решение судьи Октябрьского районного суда г. Иваново от 18 августа 2004 года по делу об административном правонарушении в отношении и решение судьи Ивановского областного суда от 09 сентября 2004 года по жалобе на указанное решение в отношении В. отменены.

Дело по жалобе В. на постановления должностных лиц по делу об административном правонарушении от 30 декабря 2003 года направлено для рассмотрения по существу в Октябрьский районный суд г. Иваново.