Апелляционное определение СК по уголовным делам Московского городского суда от 04 октября 2017 г. по делу N 10-15575/2017

Судебная коллегия по уголовным делам Московского городского суда в составе председательствующего - судьи Колесниковой И.Ю., судей Расновского А.В., Тюркиной Г.М., при секре таре Котовой А.А., с участием прокурора отдела управления прокуратуры города Москвы Исаченкова И.В., потерпевшей М. и её представителя - адвоката Куприянова Ф.А., представителей потерпевшей М. - адвокатов Баграева Ю.М., Карелина Ю.А., Чижова В.Е., осужденного Каратаева А.Ю., защитников - адвокатов Кирсанова В.И., Куприянова А.А., представив ших удостоверения и ордера в защиту интересов Каратаева А.Ю., рассмотрела в открытом судебном заседании апелляционные жалобы адвокатов Кирсанова В.И., Куприянова А.А. на приговор Савеловского районного суда г. Москвы от 14 августа 2017 года, которым

КАРАТАЕВ АНДРЕЙ ЮРЬЕВИЧ, ***, несудимый

осужден по ч. 4 ст. 111 УК РФ к наказанию в виде лишения свободы сроком на 10 лет, с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

Мера пресечения в отношении осужденного Каратаева Андрея Юрьевича до вступления приговора в законную силу изменена с подписки о невыезде и надлежащем поведении на заключение под стражу.

Срок отбывания наказания исчислен с 14 августа 2017 года.

Заслушав доклад судьи Расновского А.В., пояснения осужденного Каратаева А.Ю. и его защитников - адвокатов Кирсанова В.И., Куприянова А.А., мнение потерпевшей М. и её представителя - адвоката Куприянова Ф.А., по доводам апелляционных жалоб, представителей потерпевшей М. - адвокатов Баграева Ю.М., Карелина А.В., Чижова В.Е., прокурора Исаченкова В.И., полагавших приговор оставить без изменения, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

Каратаев признан виновным в умышленном причинении тяжкого вреда здоровью М., повлекшего по неосторожности его смерть.

Преступление совершено 6 декабря 2006 года в городе Москве при обстоятельствах, изложенных в приговоре.

В судебном заседании Каратаев вину не признал, заявив о своей невиновности.

В апелляционной жалобе защитник - адвокат Кирсанов в защиту интересов Каратаева, полагает, что приговор не соответствует фактическим обстоятельствам дела, выводы суда не подтверждаются доказательствами, рассмотренными в судебном заседании, суд не учел обстоятельства, которые могли существенно повлиять на его выводы, в приговоре не указано по каким основаниям при наличии противоречий в доказательствах, имеющих существенное значение, суд принял одни из этих доказательств и отверг другие, в частности, суд надлежащим образом не оценил представленные заключения судебно-медицинских экспертов и наличие заинтересованности в исходе по делу экспертов К. и Р., необоснованно критически оценил заключение комиссии экспертов Алтайского краевого бюро СМЭ; выводы суда, изложенные в приговоре, в том числе, о возможности получения телесных повреждений потерпевшим при падениях, содержат существенные противоречия, которые повлияли на решение вопроса о виновности Каратаева А.Ю.; судом не проанализированы межличностные отношения Каратаева А.А., который работал водителем у потерпевшего М.; просит приговор отменить и оправдать Каратаева А.А.

В апелляционной жалобе и дополнениях к ней защитник - адвокат Куприянов А.А., анализируя заключения экспертов, в том числе те, в которых, по его мнению, имеются существенные противоречия в механизме образования телесных повреждений у потерпевшего, допущены математические ошибки, показания свидетелей и судебно-медицинских экспертов, полагает, что не установлено событие преступления, а полученные потерпевшим телесные повреждения образовались от самостоятельного падения в результате алкогольного опьянения и соударения с предметами окружающей обстановки в комнате квартиры; указывает, что результаты следственного эксперимента не могут быть приняты во внимание, поскольку являются приблизительными и вероятными; помимо этого считает необоснованным вывод суда об отсутствии в квартире иных лиц или лица, которые могли быть причастны к причинению телесных повреждений потерпевшему, при этом указанный в приговоре мотив преступления, реализуя который Каратаев причинил по неосторожности смерть потерпевшему, является надуманным; кроме того, при оценке личности Каратаева суд не принял во внимание и не оценил надлежащим образом положительные характеристики его личности, безупречное поведение в период, прошедший с момента преступления до вынесения приговора, просит приговор отменить, вынести справедливое решение по делу.

В возражениях на апелляционные жалобы представители потерпевшей М. - адвокаты Баграев, Чижов, полагают, что судом, на основании представленной ему совокупности доказательств, полученных в соответствии с требования закона, постановлен законный, обоснованный и справедливый приговор, установлены все обстоятельства имеющие значения для дела, которым дана надлежащая правовая оценка, просят приговор оставить без изменения, а апелляционные жалобы - без удовлетворения.

Выслушав участников процесса, проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционных жалоб и возражений на них, судебная коллегия считает, что приговор в отношении Каратаева является законным, обоснованным и справедливым, подлежащим оставлению без изменения.

Из материалов уголовного дела следует, что уголовное дело рассмотрено судом первой инстанции с соблюдением требований уголовно-процессуального законодательства Российской Федерации, в соответствии с принципами состязательности и равноправия сторон, на основании собранных по уголовному делу доказательств, их проверки в судебном заседании путем сопоставления с другими доказательствами, установления их источников.

Нарушений норм уголовного и уголовно-процессуального законодательства России, влекущих отмену или изменение приговора, в ходе производства по делу предварительного расследования и его рассмотрения судом первой инстанции судебной коллегией не установлено.

Суд первой инстанции, рассмотрев уголовное дело в строгом соответствии с законом, пришел к обоснованному выводу о доказанности события преступления, причастности Каратаева А.Ю. к нему и его виновности.

Вывод суда о виновности осужденного в совершении того преступления, за которое он осужден, основан на совокупности исследованных в судебном заседании материалов уголовного дела, подтверждены изложенными в приговоре доказательствами, которые обоснованно признаны судом первой инстанции допустимыми, поскольку получены в строгом соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона, проверены на предмет относимости и достоверности.

Так, из протоколов осмотров следует, что труп М., на грудной клетке которого имеются округлые пятна темного цвета, обнаружен 6 декабря 2006 года в комнате квартиры *** в городе Москве (т.1 л.д.5).

Из справки и карты вызова станции скорой и неотложной медицинской помощи им. Пучкова А.С., следует, что прибывшим нарядом скорой помощи по вызову, поступившему в 16 часов 8 минут 6 декабря 2006 года, в 16 часов 40 минут констатирована смерть М. (т.1 л.д.222).

Согласно выводам судебно-медицинских экспертов и разъяснениям специалистов, смерть М. наступила в период незадолго до обнаружения его трупа, возможно между 15 часами 30 минутами и 16 часами 40 минутами, при этом, после получения повреждений в области головы и грудной клетки М. жил в течение от нескольких до 30 минут, в это время совершение им активных действий и его передвижение является маловероятным (т.3 л.д.136-170, 216-258, т.4 л.д. 114-148, т.6 л.д.69-235).

В соответствии с выводами судебно-медицинских экспертов, давность причинения повреждений головы, переломов ребер составляла не более одного часа до наступления смерти (т.6 л.д.69-235, т.19 л.д.217-340), а при проведении повторной комиссионной экспертизы эксперты пришли к выводу о том, что черепно-мозговая травма причинена М. в период от 30 минут до 2 часов до смерти (т.20 л.д.160-210).

Потерпевшая М. показала, что её муж - М., утром 6 декабря 2006 года уехал по делам, примерно в 11-12 часов того же дня, она оставила своего ребенка с пришедшей няней - Н., которая пошла с ним гулять, а сама поехала по своим делам. Через некоторое время ей позвонила Н., которая пояснила, что пришла с прогулки домой и кормит ребенка, также звонил водитель мужа - Каратаев, который рассказал, что привез мужа домой. По прошествии времени, ей вновь позвонил Каратаев А.Ю. и сообщил о том, что М. плохо, он лежит на полу, у него посинел лоб, а он не знает, что ему делать, скорую помощь он вызвать не может. Она также не смогла дозвониться до скорой неотложной медицинской помощи, о разговоре с Каратаевым она сообщила по телефону Н ... Приехав примерно в 15-16 часов домой она и Каратаев делали искусственное дыхание М., затем приехали врачи и сотрудники правоохранительных органов. Крови она у мужа и рядом с его трупом не видела. После того, как труп мужа увезли, Каратаев, по существующему обычаю, вымыл полы.

Потерпевшая М. показала, что в 14 часов 6 декабря 2006 года ей со своего домашнего телефона позвонил сын - М., сообщив, что находится дома; в 15 часов 45 минут ей позвонила невестка - М. и рассказала о том, что сыну стало плохо и необходимо вызвать врача, а в 16 часов 33 минут того же дня из телефонного разговора с Н. ей стало известно о том, что сын умер. Приехав в квартиру N *** по месту жительства сына по адресу: город Москва, ***, она обнаружила труп сына, на теле которого виднелись синяки, его халат был испачкан веществом бурого цвета, рядом с трупом также были видны следы вещества бурого цвета. Находящийся в квартире Каратаев, ничего вразумительного пояснить не смог, сообщив лишь то, что толкнул сына, когда тот хотел выйти из комнаты в момент прихода Н., а через 15 минут подложил хрипящему и лежащему на полу сыну, у которого шла кровь изо рта, подушку под голову. Следы с веществом бурого цвета и вещи, испачканные им, вымыл и выбросил Каратаев.

Свидетель Н. показала, что 6 декабря 2006 года в первой половине дня, по просьбе М., она гуляла с её ребенком примерно до 14-15 часов, когда они пришли домой в квартиру М., дверь им открыл Каратаев, пообедав, она вновь, по просьбе М., пошла гулять с ребенком. Когда они уходили из квартиры, то Каратеав помогал одевать ребенка, при этом отлучался в спальню, когда там что-то упало. Проводив их, Каратаев закрыл за ними входную дверь в квартиру. Возвращаясь с ребенком домой, примерно в 18 часов, на улице её встретил Каратаев сообщив, что М. умер.

Свидетель Т. в судебном заседании показал, что примерно в период времени с 16 часов до 17 часов 30 минут 6 декабря 2006 года ему звонил Каратаев, сообщив, что он толкнул, находящегося в состоянии алкогольного опьянения М., в результате чего тот упал и ударился головой о парапет.

Подсудимый Каратаев показал, что примерно в 14 часов 6 декабря 2006 года, он привез М., находящегося в состоянии алкогольного опьянения, домой и уложил его спать в комнате. Через некоторое время пришла Н. с ребенком, пообедав, они вновь стали собираться гулять. В период, когда он помогал ей одевать ребенка, в комнате что-то упало, проследовав в неё, он увидел лежащего на полу М., подложив ему под голову подушку, он вернулся к Н. и, проводив её с ребенком, стал смотреть телевизор. Примерно через 15 минут, он вновь зашел в комнату и увидел, что лицо М. синюшного цвета. Об этом он по телефону сообщил М.

Анализируя вышеуказанные показания потерпевших, свидетелей, заключения экспертов, сведения, изложенные в справке и карте вызова скорой медицинской помощи в их совокупности, суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу о том, что смерть М. наступила в период с 14 до 16 часов 6 декабря 2006 года в квартире N *** в городе Москве в результате повреждений в области головы и грудной клетки. При этом, судом справедливо отмечено в приговоре о том, что в указанный период в квартире находились Каратаев и М., сведений о нахождении в ней иных лиц, ни показания вышеуказанных потерпевших, свидетелей, подсудимого, ни показания иных лиц, допрошенных в судебном заседании, ни другие доказательства, исследованные в судебном заседании, не содержат.

Как следует из протокола судебного заседании, судом первой инстанции исследованы представленные ему заключения судебно-медицинских экспертов и специалистов, выводы которых подробно изложены в приговоре.

Из выводов судебно-медицинского эксперта (т.1 л.д.139-148) следует, что смерть М. наступила от отека и дислокации головного мозга, развившихся вследствие вышеуказанной черепно-мозговой травмы, то есть между данной травмой и наступлением смерти имеется причинная связь.

При проведении комплексной экспертизы судебно-медицинские эксперты пришли к выводу о том, что причиной смерти М. является закрытая черепно-мозговая травма, как сопоставляющая в сочетании трех, совпавших по времени и взаимоотягчающих одна другую причин: черепно-мозговая травма; алкогольное опьянение тяжелой степени, гипертрофия миокарда левого желудочка сердца. Вышеуказанная травма по своему характеру и объему не была абсолютно не совместимой с жизнью, однако, стала таковой в комбинации и под влиянием вышеуказанных факторов, повлекших развитие необратимого отека головного мозга. Быстрое развитие необратимых, несовместимых с жизнью изменений в головном мозге у М. вскоре после получения закрытой черепно-мозговой травмы было обусловлено не только травмой головного мозга, но и развившейся сердечной недостаточностью в (при) тяжелом алкогольном опьянении. Прямая причинно-следственная связь между полученной 6 декабря 2006 года М. закрытой черепно-мозговой травмой и его смертью, наступившей незадолго до обнаружения его трупа, отсутствует (т.3 л.д.136-170).

Согласно заключению специалистов Московского государственного медико-стоматологического университета (МГМСУ) причиной смерти М. явилась закрытая черепно-мозговая травма, сопровождавшаяся переломами костей свода черепа, ушибом вещества головного мозга, кровоизлияниями под оболочки мозга, осложнившаяся отеком вещества головного мозга и его оболочек. В данном конкретном случае имеется опосредованная причинно-следственная связь между наступлением смерти и выявленной закрытой черепно-мозговой травмой (т.3 л.д.216-258).

Из заключения комиссионной судебно-медицинской экспертизы следует, что причиной смерти М. послужила закрытая черепно-мозговая травма с переломами костей свода черепа, кровоизлияниями под оболочки мозга, ушибами вещества головного мозга, осложнившаяся отеком головного мозга. Между наступлением смерти и причинной М. закрытой черепно-мозговой травмой имеется прямая причинная связь.

В соответствии с выводами комиссионной комплексной судебной медико-криминалистической и ситуалогической экспертизы причиной смерти М. явился отек и дислокация головного мозга, закономерно развившиеся вследствие вышеуказанной закрытой черепно-мозговой травмы, то есть между данной травмой и наступлением смерти пострадавшего прямая причинная связь (т.6 л.д.69-235).

Согласно выводам повторной комиссионной судебно-медицинской экспертизы имевшаяся у М. черепно-мозговая травма, осложнившаяся отеком, набуханием, дислокацией (смещением) головного мозга, представляла опасность для жизни в момент причинения, сопровождалась развитием опасных для жизни состояний, послужила причиной его смерти и по этому признаку квалифицируется как тяжкий вред здоровью (т.19 л.д.217-340).

Из выводов повторной комиссионной судебно-медицинской экспертизы следует, что причиной смерти М. явилась закрытая черепно-мозговая травма, сопровождавшаяся переломами костей свода черепа, кровоизлияниями под оболочки и ушибами вещества головного мозга, кровоизлияниями в мягкие ткани головы, осложнившаяся отеком головного мозга и его дислокацией (смещением). Между указанной травмой и смертью М. имеется причинная связь (т.20 л.д.160-210).

Судебные-медицинские эксперты пришли к выводу о том, что повреждения, составляющие комплекс закрытой черепно-мозговой травмы, по признаку опасности для жизни, относятся к повреждениям, причинившим тяжкий вред здоровью.

Судом первой инстанции, на основе анализа вышеуказанных экспертных заключений, сделан обоснованный вывод о том, что причиной смерти М. явилась полученная им черепно-мозговая травма, которая находится с наступлением смерти в причинной связи. Этот вывод в совокупности с имеющимися данными о времени наступления смерти М. в период с 14 до 16 часов 6 декабря 2006 года и времени нахождения в квартире, в которой был обнаружен его труп - примерно с 14 часов 6 декабря 2026 года, а также периодов времени, указанных в заключениях экспертов с момента получения этой травмы до наступления смерти, составляющих от нескольких минут до 2 часов, позволил установить, что указанная травма была получена в квартире N *** в городе Москве. Существенных противоречий, которые ставили бы под сомнение, время, место и причину смерти М., указанные заключения экспертов не содержат.

Судебно-медицинские эксперты, указывая в своем заключении (т.3 л.д.136-170) об отсутствии прямой причинно-следственной связи между полученной М. черепно-мозговой травмой и наступлением его смерти пришли к выводу о том, что причиной его смерти является закрытая черепно-мозговая травма, как сопоставляющая в сочетании трех, совпавших по времени и взаимоотягчающих одна другую причин: черепно-мозговая травма; алкогольное опьянение тяжелой степени, гипертрофия миокарда левого желудочка сердца. При этом, в заключении, они сослались на то, что эта травма стала не совместимой с жизнью под влиянием вышеуказанных факторов, повлекших развитие необратимого отека головного мозга.

Специалисты (МГМСУ) в своих выводах указали, что причиной смерти М. явилась закрытая черепно-мозговая травма, сопровождавшаяся переломами костей свода черепа, ушибом вещества головного мозга, кровоизлияниями под оболочки мозга, осложнившаяся отеком вещества головного мозга и его оболочек. В данном конкретном случае имеется опосредованная причинно-следственная связь между наступлением смерти и выявленной закрытой черепно-мозговой травмой (т.3 л.д.216-258).

При этом, исходя из иных выводов, изложенных в других, исследованных судом первой инстанции актах экспертиз, между полученной М. черепно-мозговой травмой и наступлением его смерти имеется причинно-следственная (прямая) связь.

Таким образом, судебная коллегия приходит к выводу о том, что в вышеназванных выводах экспертов имеются противоречия в оценке следственной связи между полученной М. черепно-мозговой травмой и наступлением смерти. Вместе с тем, оценивая это противоречие, судебная коллегия приходит выводу о том, что, в данном случае, оно не является столь существенным, влияющим на выводы суда об обстоятельствах, подлежащих доказыванию по уголовному делу, поскольку, в первом случае (т.3 л.д.136-170), эксперты, указывая на то, что эта травма, являясь не совместимой с жизнью, с учетом состоянии потерпевшего и наличия у него заболеваний, стала причиной его смерти, что не противоречит иным выводам экспертов. Во втором случае (т.3 л.д.216-258), специалисты, делая вывод о наличии причинно-следственной связи между травмой и наступлением смерти, указывают об опосредованном её характере, что также не находится в существенном противоречии с выводами иных экспертов и причине смерти М. и наличии причинной связи между травмой и наступлением его смерти.

Из заключения судебно-медицинского эксперта следует, что вышеуказанные повреждения в области головы, повлекшие смерть М., образовались от ударного травматического воздействия твердым тупым предметом (предметами), возможно, как с широкой, так и с ограниченной контактирующей поверхностью, вероятно от четырех травматических воздействий. Учитывая наличие ушиба мозга в области лобных и височных долей, по типу "противоудара", в механизме образования черепно-мозговой травмы, в частности, имело место травма "ускорения", которая характерна как для падения из положения "стоя" и удара головой о подлежащую твердую поверхность, так и для удара по голове твердым тупым массивным предметом с широкой контактирующей поверхностью (т.1 л.д.139-148).

Согласно заключению комплексной судебно-медицинской экспертизы повреждения в области головы у М. являются прижизненными, образовались в быстрой последовательности в течение короткого отрезка времени. По характеру и расположению черепно-мозговая травма носила инерционный характер (удар движущейся головой о широкую поверхность массивного неподвижного предмета), то есть возникла по ударно-противоударному механизму от двух, следующих одного за другим ударных воздействий с точками приложения травмирующих сил в лобно-теменной области слева и в области левого теменного бугра. Каждый из этих ударов привел к возникновению повреждений костей черепа и головного мозга (закрытая черепно-мезговая травма). Кроме черепно-мозговой травмы в области головы, у М. обнаружены поверхностные кровоизлияния в мягких тканях передних отделов височных областей, которые образовались от ударных воздействий твердого тупого предмета, причинение их в близкое по отношения к остальным кровоизлияниям в области головы время, руками, ногами и другими предметами не исключается. Таким образом, в области головы установлено не менее четырех точек приложения травмирующей, действующей близко по времени, но все же разновременно и в разных направлениях, силы (т.3 л.д.136-170).

В соответствии с выводами специалистов МГМСУ повреждения в области головы, составляющих комплекс черепно-мозговой травмы, у М. являются прижизненными, образовались в быстрой последовательности в течение короткого отрезка времени, незадолго до смерти. Учитывая характер и морфологические особенности повреждений, составляющих комплекс закрытой черепно-мозговой травмы следует полагать, что обнаруженная у М. вышеуказанная травма носила контактно-инерционный характер - "травма ускорения" (когда череп ударяется об очень большую массу или если эта масса ударяет по черепу, который как целое получает ускорение), то есть возникла по ударно-противоударному механизму от нескольких (не менее трех), следующих одного за другим ударных воздействий в направлениях:

-центрально (продольно) спереди назад или сзади наперед;

-косо-поперечно слева-направо или сверху-вниз;

-косо-продольно слева-направо, сзади-вперед и сверху вниз, с установленными точками приложения травмирующих сил в лобно-теменной области слева (проекция левой части коронарного шва) и в области левого теменного бугра.

В механизме образования черепно-мозговой травмы усматривается сочетание контактных и инерционных нагрузок. При этом, принимая во внимание множественный характер точек приложения силы, причем расположенных в различных (в том числе противоположных) областях головы, можно сделать вывод о невозможности их одномоментного их причинения. Процесс образования данных повреждений носил более пролонгированный характер и сопровождался неоднократными изменениями расположения тела пострадавшего относительно травмирующего предмета (предметов).

Помимо черепно-мозговой травмы в области головы, у М. обнаружены поверхностные кровоизлияния справа и слева в мягких тканях передних отделов височных областей, которые возникли в близкое, по отношению к остальным кровоизлияниям в области головы, время. Эти повреждения образовались от ударных воздействий твердого тупого предмета с относительно ограниченной ударяющей поверхностью, их причинение частями рук, ног и другими предметами не исключается. Исходя из неоднократности воздействия травмирующего предмета по голове, особенностей повреждений мягких тканей головы, черепа, оболочек и головного мозга, локализации точек приложения силы, связать образование черепно-мозговой травмы с самопроизвольным падением пострадавшего из положения стоя не представляется возможным. Такое падение, вероятно, могло иметь место, но было не самопроизвольным, а было связано с внешне приложенной, в том числе и незначительной по величине силой (нагрузкой), например, ударом или толчком, нанесенным пострадавшему в процессе причинения повреждений. Нельзя полностью исключить, что пострадавший в процессе причинения ему повреждений мог при падении (падениях) и ударять головой о выступающие твердые тупые предметы, которыми могли быть предметы обихода и обстановки комнаты, но образование при данных обстоятельствах перелома черепа с формированием оболочечных кровоизлияний и очагов ушиба мозга (тем более, что названные предметы окружающей обстановки не имеют следов повреждений от контакта с головой пострадавшего) представляется крайне маловероятным (т.3 л.д.216-258).

Согласно выводам комиссионной судебно-медицинской экспертизы, повреждения, составившие комплекс закрытой черепно-мозговой травмы у М., были причинены в результате травмирующего воздействия тупого твердого предмета (предметов), индивидуальные признаки которого в повреждениях не отразились.

Местами приложения травмирующих воздействий были: теменная область слева - направление травмирующего воздействия преимущественно сверху вниз; лобная область слева - направление травмирующего воздействия преимущественно спереди кзади; правая височная область - направление травмирующего воздействия преимущественно справа налево; левая височная область - направление травмирующего воздействия преимущественно слева направо.

Все повреждения на голове, составляющие комплекс закрытой черепно-мозговой травмы, образовались в результате не менее четырех травмирующих воздействий - ударов, что подтверждается их морфологическими особенностями в сочетании с преимущественно, односторонней локализацией и центростремительным направлением травмирующего воздействия, а также количеством кровоизлияний в различных атомических областях на различных поверхностях головы (т.4 л.д.114-148).

Из заключения дополнительной комиссионной судебно-медицинской экспертизы следует, что комплекс закрытой черепно-мозговой травмы был причинен прижизненно, в короткий промежуток времени, в результате не менее четырех ударов тупого твердого предмета (предметов) в теменную область слева, в лобную область справа, в правую височную область и левую височную области. Объем повреждений, обусловленных ударом в теменную область слева, установленный механизм образования повреждений при высоте кровати - 35 сантиметров, исключают возможность причинения указанной травмы в результате падений, в том числе с кровати из положения лежа, при попытках встать с кровати, из положения стоя, с высоты собственного роста и ударах о предметы окружающей обстановки, пол стены. Кровоизлияния в мягкие ткани правой и левой височной областей, с учетом установленного механизма образования повреждений, также исключают возможность их причинения в результате падений при вышеописанных обстоятельствах. Локализации кровоизлияния в мягкие ткани в лобной области слева - не исключают возможность его причинения в результате падения на плоскость (т.5 л.д.97-123).

Согласно выводам комиссионной комплексной медико-криминалистической и ситуалогической экспертизы, которые по своему содержанию относительно наличия и механизма образования повреждений в области головы аналогичны вышеуказанным выводам экспертов, местами приложения и преимущественным направлением травмирующих воздействий на голове были:

-левая половина лобной области с переходом на лобно-теменную часть: спереди-кзади, сверху-книзу и несколько слева-направо;

-левая половина теменной области; сверху-кзади и несколько слева-направо;

-правая височная область: справа-налево;

-левая височная область: слева-направо.

Видом травмирующего воздействия, причинившего повреждения головы у М. был удар. Повреждения головы образовались в результате не менее 4 ударов (т.6 л.д.69-235).

В ходе повторной комиссионной судебно-медицинской экспертизы судебно-медицинские эксперты установлены те же повреждения головы, количество травмирующих воздействий и их вид - удары, а также те же места приложения травмирующей силы. В выводах экспертов отмечено, что установленный механизм повреждений головы М., их локализация и характер травмы позволяют исключить образование последний от падения с высоты собственного роста на плоскости, в том числе и с предшествующим ускорением. Причинение М. черепно-мозговой травмы по иному механизму - в результате падения на плоскости с высоты собственного роста, в том числе с предшествующим ускорением, падении и соударении головой о различные предметы интерьера - исключается (т.19 л.д.217-340).

При производстве повторной комиссионной судебно-медицинской эксперты пришли к аналогичным по своему содержанию выводам в части телесных повреждений в области головы М., их локализации и механизму образования (т.20 л.д.160-210).

Совокупность вышеуказанных доказательств является достаточной для вывода о том, что черепно-мозговая травма, причиненная М. по ударно-противоударному механизму образовалась в результате последовательных, следующих один за другим ударов, в том числе о поверхность массивного предмета, всего от не менее четырех ударов в различные области головы, с разным направлением силы травмирующего воздействия, при этом эти повреждения прижизненны, причинены незадолго до смерти. Помимо этого, экспертами исключено получение данной черепно-мозговой травмы при падениях с высоты собственного роста и кровати, а причинение кровоизлияний в области височных областях справа и слева руками и ногами не исключается.

Существенных противоречий в выводах экспертов, влияющих на установленные судом обстоятельства, подлежащие доказыванию, вышеуказанные экспертизы не содержат.

При таких обстоятельствах, суд первой инстанции, пришел к обоснованному выводу о том, что Каратаев, будучи в вышеназванной квартире, нанес М., находящему в состоянии сильного алкогольного опьянения, исключающего возможность длительного самостоятельного передвижения и совершения целенаправленных действий, что для Каратева было очевидным, не менее двух ударов в височные области головы, придал ускорение его телу, ударив не менее двух раз теменной и лобно-теменной областями головы о неустановленный предмет, в результате чего причинил вышеуказанную черепно-мозговую травму, которая явилась причиной его смерти, оснований не согласиться с данным выводом суда первой инстанции у судебной коллегии, не имеется.

Помимо черепно-мозговой травмы у М. обнаружены иные повреждений, которые образовались в юридически значимый для уголовного дела период.

Из заключений судебно-медицинских экспертов следует, что у М. обнаружены:

-непрямые переломы 2-4-го левых ребер по передней подмышечной линии;

-прямые переломы 3-го правого ребра между среднеключичной и передней подмышечной линиями; 4-го правого ребра по передней подмышечной линии; 5-го правого ребра несколько впереди от передней подмышечной линии, 6-го и 7-го левых ребер по среднеключичной линии с кровоизлияниями в мягкие ткани в области переломов ребер;

-множественные кровоподтеки на передней поверхности груди: два на уровне 6,7 ребер между среднеключичной и окологрудинной линиями, пять на передней поверхности груди слева на уровне 6-7 ребер между окологрудинной и среднеключичной линиями, два на правой боковой поверхности туловища на уровне 5-10 ребер, один на левой боковой поверхности туловища на уровне 5-го ребра и между среднеключичной и задней подмышечной линиями, пять от уровня 6-го ребра до края реберной дуги, два на передней поверхности живота (т.1 л.д.139-148, т.3 л.д.136-170, 216-258, т.4 л.д.114-148, т.5 л.д.97-123, т.6 л.д.69-235, т.19 л.д.217-340, т.22 л.д.124-137).

Как следует из выводов судебно-медицинских экспертов, вышеуказанные повреждения прижизненные, образовались в атональном периоде, незадолго, примерно за 30 минут до наступления смерти М., в результате не менее 11 травмирующих воздействий, которым были удары с разным направлением их силы, за исключением непрямых переломов 2-4 левых ребер, которые образовались в результате сдавления. Данная закрытая тупая травма туловища не является опасной для жизни в момент причинения, обычно у живых лиц влечет длительное расстройство здоровья на срок не более 3-х недель и квалифицируется по данному признаку как средний тяжести вред здоровью.

Характер повреждений грудной клетки исключает возможность их одномоментного причинения, в том числе при ударе о спинку кровати, столешницу тумбочки, пластиковый подоконник.

В ходе экспертных исследований судебно-медицинскими экспертами исследовался вопрос о возможности образования закрытой травмы груди в результате непрямого массажа сердца, однако, установленный ими механизм образования травмы и характер переломов ребер исключает возможность их причинения при указанном массаже, а также при обстоятельствах указанных Каратевым при производстве с ним следственных действий (т.6 л.д.69-235, т.19 л.д.217-340, т.22 л.д.124-137).

Описанный механизм образования повреждений, имевшихся у М., место приложения травмирующих воздействий, их количество, направление, в сочетании с морфологическими особенностями травмы исключают возможность причинения всего комплекса повреждений, в том числе травмы головы и груди, при падении (падениях) из положения стоя (с высоты собственного роста) и ударах о предметы окружающей обстановки (т.4 л.л.114-148).

В судебном заседании были допрошены эксперты К., Ш., П., К., Р., Л., К., М., Б., Ф., И., С., Б., С ... При этом, как в процессе проведения судебно-медицинских исследований, так и в ходе допросов экспертов в суде, исследовался вопрос о влиянии медицинского препарата "Варфарин" на состояние потерпевшего, находящегося в состоянии алкогольного опьянения, на морфологическую картину травматических кровоизлияний. Каких-либо сведений, существенно влияющих на выводы, как судебно-медицинских экспертов, так и суда, в ходе данных действий получено не было.

Существенных противоречий в выводах экспертов, которые ставят под сомнение установленные судом фактические обстоятельства преступления и вывод суда о виновности Каратаева, не имеется. Убедительных и достоверных сведений о наличии личной заинтересованности экспертов, исследованные судом доказательства не содержат, в связи с этим суд обоснованно признал их допустимыми и достоверными.

При таких обстоятельствах, судом первой инстанции дана правильная оценка заключениям судебно-медицинских экспертов, а также их показаниям в суде, как в своей совокупности, так и с другими доказательствами, изложенными в приговоре, и обосновано отвергнуто заключение комиссионной комплексной судебно-медицинской экспертизы N33-ПЛ/2011 от *** года КГУЗ "Алтайского краевого бюро судебно-медицинской экспертизы", и критически оценено заключение специалиста А., при этом, суд привел в приговоре убедительные мотивы этих выводов.

В связи с изложенным, вывод суда первой инстанции о том, что вышеназванные повреждения причинены М. в результате действий Каратаева является обоснованным, основанном на совокупности доказательств.

В судебном заседании об обстоятельствах обнаружения трупа Каратаева А.Ю., об обстановке в квартире, о взаимоотношениях семьи М. и Каратаева, судом изучены показания данные как в суде, так и в ходе предварительного следствия свидетелей: М., Т., С., С., Ч., М., Б., В., И., Б., М., Б., А., К., А., Б., Ю., А., Р., М., К., Л., К., Я., Ф., К., К., К., П., З., П ... В приговоре судом первой инстанции дана надлежащая оценка данным доказательствам в совокупности с иными доказательствами, не согласиться с ней, у судебной коллегии, оснований не имеется.

Оценив в совокупности все исследованные в судебном заседании доказательства: заключения экспертов, показания потерпевших, свидетелей, иные как вышеприведенные, так и другие подробно изложенные в приговоре, суд первой инстанции пришел к правильному выводу о том, что мотивом совершения преступления послужила неприязнь Каратаева, возникшая к М. на почве нахождения последнего в состоянии сильного алкогольного опьянения.

Доводы стороны защиты о невиновности Каратаева проверялись как в ходе предварительного следствия, так и судебного разбирательства, однако подтверждения своего не нашли и были опровергнуты совокупностью представленных суду доказательств. В приговоре дана надлежащая оценка доводам защиты, выводы суда мотивированы.

В ходе судебного разбирательства нарушений закона, связанных с ограничением прав сторон обвинения и защиты на представление доказательств, заявление ходатайства, на участие в прениях, на защиту подсудимого, судом не допущено.

Суд первой инстанции, исходя из установленных обстоятельств преступления, в том числе его мотива, а также локализации, количества и механизма образования телесных повреждений, в том числе на жизненно-важной части тела - голове, степени причиненного вреда здоровью, правильно квалифицировал действия Каратаева по ч.4 ст.111 УК РФ, как умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека, повлекшего по неосторожности смерть потерпевшего.

При назначении наказания, судом учтены положения ст. 6, 60 УК РФ, приняты во внимание характер и степень общественной опасности преступления, конкретные обстоятельства преступления, данные о личности Каратаева, влияние наказания на его исправление и на условия жизни его семью.

Не установив обстоятельств, отягчающих наказание Каратаева, суд в качестве смягчающего обстоятельства, в соответствии с ч.2 ст. 61 УК РФ, признал положительные данные о личности Каратаева, состояние его здоровья, наличие на его иждивении родственников и их состояние здоровья, а также то обстоятельство, что к уголовной ответственности он привлекается впервые.

Оценив обстоятельства преступления и данные о личности Каратаева, суд первой инстанции пришел к убеждению об отсутствии оснований для применения положений ст.64, ст.73 УК РФ.

Соглашаясь с видом и размером наказания, назначенного судом Каратаеву, судебная коллегия полагает, что оно отвечает целям, установленным ч. 2 ст. 43 УК РФ, и назначено в соответствии с правилами ст. 60 УК РФ, с учетом характера и степени общественной опасности преступления, личности, конкретных обстоятельств преступления, наличия смягчающих и отсутствия отягчающих обстоятельств, влияния наказания на исправление осужденного, является справедливым и соразмерным содеянному.

Считать назначенное Каратаеву наказание чрезмерно суровым не имеется.

Судом первой инстанции обстоятельств, которые в своей совокупности являлись достаточными для изменения категории преступления в порядке, предусмотренном ч.6 ст.15 УК РФ, исходя, в том числе, из мотивов преступления, обстоятельств его совершения, не установлено. Оснований не согласиться с таким выводом суда у судебной коллегии не имеется.

Учитывая изложенное, судебная коллегия не усматривает оснований для отмены либо изменения приговора, в том числе, по доводам апелляционных жалоб.

На основании изложенного, руководствуясь ст. ст. 389.13, 389.20, 389.28, 389.33 УПК РФ, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

Приговор Савеловского районного суда города Москвы от 14 августа 2017 года в отношении Каратаева Андрея Юрьевича оставить без изменения, а апелляционные жалобы защитников - без удовлетворения.

Председательствующий И.Ю. Колесникова

Судьи Г.М. Тюркина

А.В. Расновский