Апелляционное определение СК по гражданским делам Московского городского суда от 04 декабря 2017 г. по делу N 33-41149/2017

Судебная коллегия по гражданским делам Московского городского суда в составе председательствующего Ульяновой О.В.,

судей Зельхарняевой А.И, Митрофановой А.И,

су частием прокурора Ларионовой О.Г,

при секретаре Рогачевой Ю.А,

рассмотрев в открытом судебном заседании по докладу судьи Зельхарняевой А.И. дело по апелляционной жалобе ответчика ГБУЗ "Городская клиническая больница N13 Департамента здравоохранения г.Москвы" и апелляционному представлению Чертановской межрайонной прокуратуры г.Москвы на решение Чертановского районного суда города Москвы от 27 июня 2017 года,

УСТАНОВИЛА:

Баранчикова Н.К. обратилась в суд с иском к Государственному бюджетному учреждению здравоохранения "Городская клиническая больница N 13 Департамента здравоохранения г. Москвы" (ГБУЗ "ГКБ N 13 ДЗ г. Москвы") о возмещении вреда здоровью и морального вреда в связи с оказанием некачественной медицинской услуги.

Иск мотивирован тем, что 11.05.2015 г. истец была госпитализирована в ГБУЗ "ГКБ N 13 ДЗ г. Москвы" с диагнозом "закрытый перелом нижней трети диафиза левой бедренной кости со смещением отломков". 12.05.2015 г. после проведения гастроскопического исследования у истца появилась нарастающая тканевая эмфизема шеи, чувствовалась боль при глотании. 14.05.2015 г. Баранчикова Н.К. была переведена в Отделение неотложной торакоабдоминальной хирургии НИИ Скорой помощи им. Н.В. Склифосовского с диагнозом "инструментальный разрыв среднегрудного отдела пищевода, задний медиастинит, правосторонняя эмпиема плевры". После оперативного вмешательства истец в течение месяца не могла есть и пить самостоятельно, пища подавалась через гастростому (трубку). Истец не вставала с постели, для нее стали труднодоступными гигиенические процедуры, возникли проблемы с пищеварением. В связи с необходимостью ухода за истцом во время ее нахождения в Отделении неотложной торакоабдоминальной хирургии НИИ Скорой помощи им. Н.В. Склифосовского, ее сестрой Бутуловой Т.К. был заключен договор на оказание услуг сиделки, цена договора составила 86 000 руб. 02.07.2015 г. Баранчикова Н.К. была переведена в ГБУЗ "ГКБ N 13 ДЗ г. Москвы" для решения вопроса о проведении операции на ноге. Однако, в связи с длительным нахождением истца в статическом положении, на протяжении полутора месяцев, перелом начал срастаться, было решено не проводить операцию, истцу зафиксировали ногу в отрезе и в таком состоянии, лишенная возможности передвигаться, она находилась в данном медучреждении 25 дней. 27.07.2015 г. Баранчикова Н.К. была выписана, ей был рекомендован постельный режим, как минимум до 11.09.2015 г. Поскольку истец проживает одна, ее сестра снова заключила договор об оказании услуг сиделки, стоимость которых была согласована сторонами в размере 122 000 руб. В связи с тем, что операция на ноге не была проведена своевременно, сломанные кости срослись неровно, нога истца стала короче на 6 см. Для того, чтобы иметь возможность самостоятельного передвижения, истцу требуется специальная обувь. Ввиду изложенного истец просила взыскать с ответчика материальный ущерб в размере 247 164 руб, в том числе расходы по оплате услуг сиделки (86 000 руб. и 122 000 руб.), расходы, связанные с приобретением ингалятора Омрон (3 805 руб.), кресла-стула с санитарным оснащением (2 800 руб.), ортеза на коленный сустав (3 719 руб.), ортопедической обуви (28 840 руб.), компенсацию морального вреда - 2 000 000 руб.

Истец Баранчикова Н.К. в судебное заседание не явилась, извещена, обеспечила явку своего представителя по доверенности Бутуловой Т.К, которая в судебном заседании исковое заявление поддержала в полном объеме по изложенным в нем основаниям.

Представитель ответчика ГБУЗ "ГКБ N 13 ДЗ г. Москвы" в судебное заседание не явился.

Ранее ответчиком были представлены письменные возражения на иск (л.д. 57-58).

Третье лицо Мукменов В.К. в судебное заседание не явился.

Представитель третьего лица ГБУЗ "НИИ СП им. Н.В. Склифосовского ДЗМ" Абушенко В.О. в судебное заседание явилась, поддержала письменные пояснения по иску, просила удовлетворить исковые требования в полном объеме.

С уд пришел к выводу о том, что ответчик ГБУЗ "ГКБ N 13 ДЗ г. Москвы" и третье лицо Мукменов В.К. извещены надлежащим образом и счел возможным рассмотреть дело в их отсутствие.

Прокурор в судебном заседании полагал иск подлежащим удовлетворению частично.

Решением Чертановского районного суда города Москвы от 27 июня 2017г. иск Баранчиковой Н.К. удовлетворен частично.

Об отмене указанного решения просит ответчик ГБУЗ "ГКБ N 13 ДЗ г. Москвы" по доводам апелляционной жалобы, в том числе, с сылаясь, на то, что дело было рассмотрено в отсутствие представителя ответчика, и при этом ответчик не был извещен о месте и времени рассмотрения дела.

Чертановской межрайонной прокуратурой г.Москвы принесено апелляционное представление, в котором содержится просьба об отмене принятого судом решения по тем основаниям, что третье лицо Мукменов В.К. не был извещен о времени и месте судебного заседания.

В соответствии со ст. 12 ГПК РФ гражданское судопроизводство осуществляется на основе состязательности и равноправия сторон, что в полной мере может быть реализовано только в случае предоставления каждому из лиц, участвующих в деле, возможности присутствовать в судебном заседании.

О дате, времени и месте судебного заседания стороны должны быть извещены судом с использованием средств и способов, предусмотренных в ч. 1 ст. 113 ГПК РФ.

Согласно ч. 1 ст. 113 ГПК РФ лица, участвующие в деле извещаются или вызываются в суд заказным письмом с уведомлением о вручении, судебной повесткой с уведомлением о вручении.

Статьей 155 ГПК РФ закреплено, что разбирательство гражданского дела происходит в судебном заседании с обязательным извещением лиц, участвующих в деле, о времени и месте заседания.

В соответствии с частью 2 статьи 167 ГПК РФ, в случае неявки в судебное заседание кого-либо из лиц, участвующих в деле, в отношении которых отсутствуют сведения об их извещении, разбирательство дела откладывается.

Как усматривается из материалов дела, сведения о том, что ответчик ГБУЗ "ГКБ N 13 ДЗ г. Москвы" извещался судом о времени и месте судебного заседания, проведенного 27 июня 2017г, в материалах дела не содержится.

Телефонограмма на имя ответчика, которая содержится в материалах дела, таким извещением служить не может, поскольку в телефонограмме не указано, каким представителем ответчика она была принята, в какое время она была принята, телефонограмма не подписана сотрудником суда, которым она была составлена, отсутствует дата составления телефонограммы.

Сведений о том, что в адрес ответчика направлялись по почте судебное извещение, в материалах дела отсутствуют.

Также в материалах дела отсутствуют сведения о направлении судебного извещения в адрес третьего лица Мукменова В.К.

При таких обстоятельствах у суда не имелось оснований для рассмотрения дела по существу в порядке ст. 167 ГПК РФ, однако дело было рассмотрено судом.

В соответствии с п. 2 ч. 4 ст. 330 ГПК РФ основанием для отмены решения суда первой инстанции в любом случае является рассмотрение дела в отсутствие кого-либо из лиц, участвующих в деле и не извещенных надлежащим образом о времени и месте судебного заседания.

Судебная коллегия полагает, что решение суда постановлено с нарушением норм процессуального права, в связи с чем подлежит отмене.

По указанным обстоятельствам в соответствии с п. 2 ч. 4 ст. 330 ГПК РФ, ч. 5 ст. 330 ГПК РФ судебная коллегия перешла к рассмотрению дела по правилам производства в суде первой инстанции без учета особенностей, предусмотренных главой 39 ГПК РФ.

Судебная коллегия, заслушав представителя истца Бутулову Т.К, поддержавшую исковые требования, представителей ответчика Раннева И.Б, Пасечник И.А, Цыпина И.С, третьего лица Мукменова В.К, возражавших против исковых требований, представителя третьего лица ГБУЗ "НИИ СП им. Н.В. Склифосовского ДЗМ" Атюшкину Е.Н, заключение прокурора, полагавшего иск подлежащим частичному удовлетворению, исследовав материалы дела, оценив представленные доказательства, приходит к следующему выводу.

В силу положений ст. 1064 ГК Российской Федерации вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Законом обязанность возмещения вреда может быть возложена на лицо, не являющееся причинителем вреда. Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда.

Согласно п. 1 ст. 1068 ГК РФ юридическое лицо либо гражданин возмещает вред, причиненный его работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей.

На основании п. 9 ч. 5 ст. 19 Федерального закона от 21.11.2011 N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации", пациент имеет право на возмещение вреда, причиненного здоровью при оказании ему медицинской помощи.

Из части 2 статьи 98 названного выше закона следует, что медицинские организации, медицинские работники несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации не только за причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи, но и за нарушение прав в сфере охраны здоровья.

Согласно пункту 6 статьи 4 Закона об основах охраны здоровья к основным принципам охраны здоровья относится доступность и качество медицинской помощи.

В пункте 21 статьи 2 данного закона определено, что качество медицинской помощи - совокупность характеристик, отражающих своевременность оказания медицинской помощи, правильность выбора методов профилактики, диагностики, лечения и реабилитации при оказании медицинской помощи, степень достижения запланированного результата.

Как установлено судебной коллегией, 11.05.2015 г. Баранчикова Н.К. после получения бытовой травмы при падении была доставлена каретой скорой помощи в ГБУЗ "ГКБ N 13 ДЗ г. Москвы" с диагнозом "закрытый перелом нижней трети диафиза левой бедренной кости со смещением отломков".

В рамках госпитализации медицинским персоналом учреждения был проведен ряд медицинских исследований, в том числе 12.05.2015 г. имело место гастроскопическое исследование.

13.05.2015г. при осмотре истца врачом-реаниматологом были установлены признаки эмфиземы мягких тканей шеи, грудной стенки, диагностирована перфорация пищевода и трахеи.

В сложившейся ситуации дежурным администратором учреждения был совершен вызов выездной консультативной бригады Отделения неотложной торакоабдоминальной хирургии НИИ Скорой помощи им. Н.В. Склифосовского, был вызван также ответственный хирург больницы для решения вопроса о дальнейшей тактике ведения больной.

14.05.2015 г. Баранчикова Н.К. была переведена в Отделение неотложной торакоабдоминальной хирургии НИИ Скорой помощи им. Н.В. Склифосовского с диагнозом "инструментальный разрыв среднегрудного отдела пищевода, задний медиастинит, правосторонняя эмпиема плевры". Было принято решение о проведении консервативной терапии, помимо прочего, включающего в себя антибактериальное лечение, исключение питания через рот, установление дренажа из плевральной полости на аспирацию. Состояние больной значилось как тяжелое, без отрицательной динамики (т.1 л.д. 60-141).

02.07.2015 г. Баранчикова Н.К. была переведена в ГБУЗ "ГКБ N 13 ДЗ г. Москвы" с диагнозом "закрытый перипротезный перелом нижней трети левого бедра со смещением отломков в стадии консолидации", было принято решение об иммобилизации поврежденной конечности ортезом.

27.07.2015 г. истец была выписана для последующего амбулаторного лечения (т.1 л.д. 142-190).

В ходе судебного разбирательства по делу была назначена и проведена судебно-медицинская экспертиза.

Согласно заключению N 102 гр-16 Отдела комиссионных судебно-медицинских экспертиз ГБУЗ г. Москвы "БСМЭ ДЗМ", у истца при поступлении в стационар ГКБ N 13 имелись показания для проведения эндоскопического исследования (ЭГДС), перфорация среднегрудного отдела пищевода при эзофагогастродуоденоскопии в отсутствие объективных причин возможна при допущении технических недостатков при проведении исследования, сроки диагностики перфорации пищевода обусловлены недиагностированием этого осложнения во время самого исследования, особенностями и сроками клинического проявления перфорации на уровне грудного отдела пищевода, дальнейшие мероприятия (диагностические, лечебные, тактические) были своевременными, верными, при нахождении истца в НИИ им. Н.В. Склифосовского тяжесть ее состояния и объем проводимой на протяжении 49-ти дней комплексной терапии (оперативное лечение, консервативная терапия) определялись наличием осложнений перфорации пищевода, с учетом тяжести состояния здоровья больной, связанной с развитием жизнеугрожающих состояний, крайне высокого риска инфицирования в условиях системной воспалительной реакции, провести операцию по поводу перелома бедренной кости не представлялось возможным, после перевода истца в ГКБ N 13 противопоказаний к оперативному лечению перелома бедренной кости не было, ГКБ N 13 был допущен дефект при выборе тактики лечения перелома - консервативное ведение, а не проведение оперативного лечения перелома. ГКБ N13 был допущен дефект при инструментальном диагностическом исследовании-эзофагогастродуоденоскопии, проведенном истцу 12.05.2015г. Данный дефект привел к ухудшению состояния истца в виде перфорации пищевода в грудном отделе с развитием осложнений перфорации пищевода. Перфорация пищевода являлась опасным для жизни повреждением, причинившим тяжкий вред здоровью. Неправильное сращение отломков с укорочением левой иней конечности - закономерный исход перелома в условиях непроведения оперативного лечения перелома. Оснований для установления прямой причинно-следственной связи между допущенными дефектами при оказании истцу медицинской помощи в ГКБ N 13 и развившимся у нее исходом травмы левой нижней конечности в виде ее укорочения не имеется, однако, поскольку причина (перелом диафиза бедренной кости со смещением отломков) реализуется в определенное следствие (исход перелом) при определенных условиях, в отсутствие допущенных в ГКБ N 13 дефектов при оказании медицинской помощи, при условии адекватного оперативного лечения полученной травмы левой нижней конечности, как при первой, так и при второй госпитализации, был возможен благоприятный исход в виде правильно сопоставлении по оси и сращении отломков левой бедренной кости с сохранением нормальной длины конечности (л.д. 86-106).

Не доверять заключению экспертов у судебной коллегии не имеется оснований, т.к. заключение соответствует требованиям ч. 2 ст. 86 ГПК РФ и ст. 8 Федерального закона "О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации", является ясным, никаких противоречий оно не содержит, эксперты предупреждались об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения, комиссия экспертов состояла из квалифицированных экспертов, имеющих длительный стаж работы.

Каких-либо доказательств несоответствия данного заключения требованиям закона ответчиком не представлено.

Доводы ответчика о том, что разрыв пищевода мог произойти по причине анатомических особенностей строения организма, наличия сопутствующих заболеваний, доказательствами не подтверждены.

Ссылка ответчика на письменное согласие истца на проведение эндоскопического исследования, в рамках которого истец была предупреждена, что во время его проведения могут возникнуть непредвиденные обстоятельства и осложнения, требующие дополнительных вмешательств, что имеется риск инфекционных осложнений, нарушений со стороны сердечно-сосудистой системы и других систем жизнедеятельности организма, непреднамеренного причинения вреда здоровью, неблагоприятного исхода, является несостоятельной.

Действующее законодательство не предусматривает возможность освобождения ответственных лиц за виновное причинение вреда жизни и (или) здоровью граждан при оказании им медицинской помощи при наличии письменного информированного добровольного согласия граждан на медицинское вмешательство.

При таких данных, в судебном заседании установлено, что действиями ответчика был причинен тяжкий вред здоровью истца (перфорация пищевода) в результате проведенного ответчиком ЭГДС с недостатками, а также, что ответчиком была неправильно выбрана тактика лечения перелома левой бедренной кости, что привело к неправильному сращению перелома с укорочением нижней конечности истца.

С учетом изложенного, принимая во внимание, что во зможность самостоятельного передвижения истца обусловлена использованием специальной обуви, что также подтверждено врачом (л.д. 55-56), ее стоимость в размере 28 840 руб. (л.д. 19) подлежит взысканию с ответчика в пользу истца.

Из назначения врача (т.1 л.д. 55-56) также следует необходимость приобретения истцом кресла-стула с санитарным оснащением (2 800 руб. - т.1 л.д. 15), ортеза на коленный сустав (3 719 руб. - л.д. 17), данные расходы также подлежат взысканию с ответчика в пользу истца.

Необходимость приобретения ингалятора "Омрон" (3 805 руб.) документально не подтверждена, в связи с чем требования в данной части подлежат оставлению без удовлетворения.

Требования истца в части взыскания услуг сиделок также подлежат оставлению без удовлетворения, поскольку такие услуги должны быть получены в рамках ОМС; кроме того, в заключении экспертов не отражено, что такие услуги истцу требовались.

Согласно ст. 151, 1099 - 1101 ГК РФ, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

При определении размеров компенсации морального вреда суд должен учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред.

В силу п. 2 ст. 1101 ГК РФ размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости.

Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего.

Определяя размер компенсации морального вреда, подлежащей взысканию с ответчика в пользу истца, судебная коллегия принимает во внимание фактические обстоятельства дела, при которых истцу был причинен моральный вред, учитывает характер и степень физических и нравственных страданий истца Баранчиковой Н.К, связанных с причинением ей тяжкого вреда здоровью, наличием у нее физического недостатка в виде укорочения нижней конечности, а также учитывает требования разумности и справедливости.

В связи с изложенным судебная коллегия приходит к выводу о взыскании с ответчика в пользу истца компенсации морального вреда в размере 450 000 рублей.

Также с ответчика в пользу истца в силу положений ст.ст.94,96,98 ГПК РФ подлежат взысканию понесенные истцом расходы по оплате судебной экспертизы в размере 87 104, 50 руб.

В соответствии со ст.103 ГПК РФ с ответчика в доход бюджета Москвы надлежит взыскать государственную пошлину в размере 1560 руб. 77 коп.

На основании изложенного, р уководствуясь ст.ст.328,329,330 ГПК РФ, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

Решение Чертановского районного суда города Москвы от 27 июня 2017 года отменить.

Принять по делу новое решение.

Взыскать с ГБУЗ "Городская клиническая больница N13 Департамента здравоохранения г.Москвы" в пользу Баранчиковой Нины Кузьминичны в счет возмещения вреда 35 359 руб, компенсацию морального вреда 450 000 руб, расходы на проведение судебной экспертизы 87 104 руб. 50 коп.

В удовлетворении остальной части исковых требований Баранчиковой Н.К. отказать.

Взыскать с ГБУЗ "Городская клиническая больница N13 Департамента здравоохранения г.Москвы" в доход бюджета Москвы государственную пошлину в размере 1560 руб. 77 коп.

Председательствующий

Судьи