Апелляционное определение СК по гражданским делам Московского городского суда от 10 ноября 2017 г. по делу N 33-46900/2017

Судебная коллегия по гражданским делам Московского городского суда в составе председательствующего Ермиловой В.В.

судей Мищенко О.А, Морозовой Д.Х.

при секретаре Кубикове Д.М.

заслушав в открытом судебном заседании по докладу судьи Ермиловой В.В.

дело по апелляционной жалобе Казаковой Г.К.

на решение Лефортовского районного суда г.Москвы от 6 июля 2017 г,

которым постановлено в удовлетворении иска Казаковой Галины Кавыевны к Казакову Тимуру Камильевичу о признании завещания недействительным, определении долей в праве собственности на квартиру, включении доли квартиры в наследство, признании права собственности отказать,

установила:

Казакова Г.К. обратилась в суд с иском к Казакову Т.К. о признании завещания, составленного 23 августа 2007 г. от имени Казакова Камиля Кавыевича в пользу Казакова Тимура Камильевича, удостоверенного нотариусом г.Москвы Райновой Н.М, зарегистрированного в реестре за N 4140, недействительным, об определении доли в праве собственности на квартиру по адресу: ***, о включении 1/2 доли указанной квартиры в наследство после смерти Казакова К.К, о признании за ней права собственности по праву наследования по завещанию от 9 сентября 1997 г. на 1/2 долю квартиры по адресу: ***, после смерти Казакова К.К.

В обоснование заявленных требований истец пояснила, что ее отец Казаков К.Ш. и мать Казакова Г.Ф, а также ее брат Казаков К.К. были зарегистрированы и проживали в трехкомнатной квартире по адресу: г.Москва, ул.Трофимова, д.15. кв.65, в этой же квартире до 1966 г. проживала и она (истец), у брата была знакомая Быстрова, которая 4 февраля 1979 г. родила сына Тимура, который был записан как Казаков Т.К, хотя как утверждал ее брат, Тимур его сыном не являлся, между Казаковым К.К, Казаковым Т.К. и Департаментом муниципального жилья г.Москвы 14 мая 1997 г. был заключен договор передачи спорной квартиры в совместную без определения долей собственность. Так как именно истец ухаживала до смерти за своими родителями, а затем помогала во всем брату и ухаживала за ним, 9 сентября 1997 г. Казаков К.К. завещал ей квартиру, расположенную по адресу: ***. 19 мая 2016 г. Казаков К.К. умер, после его смерти открылось наследство, в том числе в виде 1/2 доли в праве собственности на указанную квартиру, в установленный законом срок истец обратилась к нотариусу с заявлением о принятии наследства, однако истцу было выдано постановление об отказе в совершении нотариального действия - выдаче свидетельства о праве на наследство по завещанию, поскольку 23 августа 2007 г. Казаков К.К. сделал на случай смерти новое распоряжение - завещал все имущество сыну Казакову Т.К, который также обратился к нотариусу, однако на момент составления завещания от 23 августа 2007 г. Казаков К.К. не был способен понимать значение своих действий и руководить ими.

Казакова Г.К. и ее представитель - адвокат Ходня Н.В, в судебном заседании иск поддержали.

Казаков Т.К. и его представитель по доверенности Выборнов В.В. в судебное заседание явились, иск не признали.

Представители третьих лиц Департамента городского имущества г.Москвы, Управления Росреестра по Москве в судебное заседание не явились.

Судом постановлено указанное выше решение, об отмене которого с удовлетворением иска просит Казакова Г.К.

Проверив материалы дела, выслушав объяснения Казаковой Г.К, Казакова Т.К. и его представителя Выборнова В.В. (по доверенности от 22 января 2017 г. N1-449), обсудив доводы апелляционной жалобы, судебная коллегия не находит оснований к отмене обжалуемого решения.

При рассмотрении дела суд руководствовался ст.177 ГК РФ.

Судом установлено, что спорное жилое помещение представляет собой квартиру по адресу: ***. Собственниками спорной квартиры (совместная, без определения долей собственность) на основании договора передачи от 14 мая 1997 г. являются Казаков К.К. и Казаков Т.К. Казаков К.К. умер 19 мая 2016 г. Нотариусом г.Москвы Райновой Н.М. 3 июня 2016 г. открыто наследственное дело к имуществу умершего Казакова К.К. С заявлениями о принятии наследства после смерти Казакова К.К. обратились Казаков Т.К. и Казакова Г.К. Казаков Т.К. - сын Казакова К.К, Казакова Г.К. - сестра Казакова К.К. 9 сентября 1997 г. Казаков К.К. составил завещание, которым завещал из принадлежащего ему имущества - трехкомнатную квартиру, принадлежащую ему по праву совместной собственности и находящуюся по адресу: ***, сестре Казаковой Г.К, завещание удостоверено Харчевой М.Н, государственным нотариусом 30-й Московской государственной нотариальной конторы, зарегистрировано в реестре за N 6с-600. 23 августа 2007 г. Казаковым К.К. составлено завещание, которым он завещал все свое имущество, какое ко дню его смерти окажется ему принадлежащим, в чем бы таковое ни заключалось и где бы ни находилось, в том числе квартиру, принадлежащую ему по праву собственности и находящуюся по адресу: ***, Казакову Т.К.; завещание удостоверено нотариусом г.Москвы Райновой Н.М, зарегистрировано в реестре за N 4140; на 3 июня 2016 г. указанное завещание не отменялось, не изменялось. Постановлением нотариуса г.Москвы Райновой Н.М. от 21 ноября 2016 г. N22 Казаковой Г.К. отказано в выдаче свидетельства о праве на наследство по завещанию на квартиру по адресу: ***, в связи с составлением Казаковым К.К. 23 августа 2007 г. нового распоряжения на случай смерти.

Истец просила признать завещание Казакова К.К. от 23 августа 2007 г. недействительным, ссылаясь на то, что когда ее брат был еще молодой, его жестоко избили, в результате чего у него были повреждены важные центры головного мозга, в последующем у него было обнаружено психическое заболевание в виде шизофрении, он был признан инвалидом 2 группы, неоднократно лечился в психиатрических больницах, в том числе в клинической психиатрической больнице N 1 имени Алексеева, в ПБ N 16 в Московской области, а также в туберкулезной больнице, ее брат состоял на учете и лечился в ПНД N 10, с начала 2000-х годов его состояние резко ухудшилось, так как помимо психического заболевания, он, проживая вместе с Быстровой, также стал злоупотреблять спиртными напитками, проживал в антисанитарных условиях, заговаривался, постоянно спал, говорил так, что его речь была непонятна, страдал забывчивостью, не всегда узнавал ее (истца) и других людей, не ориентировался во времени и пространстве, что подтверждает невозможность выражения воли наследодателя при составлении завещания в 2007 г, с учетом его психического состояния и свидетельствует о том, что в юридически значимый период (момент составления завещания 23 августа 2007 г.) Казаков К.К. находился в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий и руководить ими.

По ходатайству истца по делу была назначена посмертная судебная психиатрическая экспертиза Казакова К.К, проведение которой было поручено экспертам ФГБУ "Федеральный медицинский исследовательский центр психиатрии и наркологии им. В.П.Сербского" Министерства здравоохранения РФ. Из заключения комиссии экспертов следует, что в материалах гражданского дела и представленной медицинской документации не содержится достаточно объективных данных о психическом состоянии Казакова К.К. непосредственно в период оформления завещания от 23 августа 2007 г, а показания сторон и свидетелей неоднозначны, не представляется возможным дифференцированно оценить степень выраженности имевшихся у Казакова К.К. в юридически значимый период психических нарушений и решить вопрос о его способности понимать значение своих действий и руководить ими в момент подписания завещания 23 августа 2007 г.

Исследовав обстоятельства дела, дав оценку представленным по делу доказательствам, в том числе объяснениям сторон, показаниям свидетелей Казакова Э.А, Шкадовского Д.Л, Ильиной С.М, Гугова И.Б, указанному выше заключению, суд пришел к выводу о том, что истцом не представлено доказательств того, что на момент подписания завещания 23 августа 2007 г. Казаков К.К. находился в состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий и руководить ими, вследствие чего у суда не имеется оснований для удовлетворения иска.

В апелляционной жалобе повторно излагаются доводы, приводившиеся в суде первой инстанции, указывается на то, что на момент составления завещания от 23 августа 2007 г. Казаков К.К. не мог понимать значения своих действий и руководить ими, из заключения экспертов следует, что экспертами Казаков К.К. признан психически больным, его состояние ухудшалось, однако эксперты не пришли к выводу о том, что Казаков К.К. не мог отдавать отчет своим действиям и руководить ими. Свидетели показали, что не знали о том, что Казаков К.К. состоял на учете в ПНД, неоднократно проходил лечение в психиатрических больницах, однако это не соответствует действительности. Суд не дал оценку имеющимся в материалах дела многочисленным медицинским документам.

Между тем, судом первой инстанции достаточно полно и всесторонне проверялись доводы Казаковой Г.К, суд первой инстанции обоснованно пришел к выводу о том, что доказательств того, что на момент составления оспариваемого завещания Казаков К.К. не мог понимать значение своих действий и руководить ими, по делу не представлено. Из заключения комиссии экспертов ФГБУ "Федеральный медицинский исследовательский центр психиатрии и наркологии им. В.П.Сербского" Министерства здравоохранения РФ N 162/3 от 11 мая 2017 г. усматривается, что Казаков К.К. действительно страдал, в том числе и на момент подписания оспариваемого завещания, психическим расстройством в форме параноидной шизофрении, неоднократно лечился в соответствующих лечебных учреждениях, однако согласно представленным экспертам медицинским документам он при осмотрах в феврале-июне 2007 г. на фоне лечения был спокоен, опрятен, обманы восприятия отрицал; при осмотре 18 июля 2007 г. сообщил, что "голоса" бывают редко и он их не слушает; 16 августа 2007 г. был спокоен, заметно снижен, многоречив, жаловался на "голоса", плохой сон, просил сделать "хороший укол", настроение было ровное; 21 сентября 2007 г. врачом ПНД отмечалось, что состояние Казакова К.К. на фоне лечения удовлетворительное, "голоса" слышал эпизодически; при осмотрах в 2008- 2009 г.г. отмечалось, что Казаков К.К. был контактен, ориентирован правильно, эмоционально маловыразителен, холоден, мышление было аморфное, в поведении спокоен, речь его была невнятная (пользовался зубными протезами) (л.д.134). Эксперты пришли к выводу о том, что в материалах гражданского дела и представленной медицинской документации не содержится достаточно объективных данных о психическом состоянии Казакова К.К. непосредственно в период оформления завещания, а показания сторон и свидетелей не однозначны, не представляется возможным дифференцированно оценить степень выраженности имевшихся у Казакова К.К. в юридически значимый период психических нарушений. Из показаний свидетелей усматривается, что они не видели в поведении Казакова К.К. в период составления оспариваемого завещания признаков неразумного поведения, симптомов психического заболевания.

Учитывая изложенное, судебная коллегия не находит оснований к отмене обжалуемого решения по доводам апелляционной жалобы.

Руководствуясь ст.ст.328,329 ГПК РФ, судебная коллегия

определила:

решение Лефортовского районного суда г.Москвы от 6 июля 2017 г. оставить без изменения, апелляционную жалобу Казаковой Г.К. - без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи